Эволюция Генри – 2

Пролог

«Точка пять» заштатного городка «Вингстон» среди солдат «Освободительного корпуса штата Калифорния» считалась мертвой, уделом залетчиков и неудачников, попавших под горячую руку начальства. Считалась она так закономерно – сюда могли забыть подвезти питание, могли не сменять две-три недели, пока вконец заросшие и одичавшие постовые не начинали ругаться матом на общей частоте. Это, конечно, тоже залет – но лучше отбывать его где-то еще, чем гнить в бетонной коробке разграбленного банка, неизвестно зачем подпирая закрытую дверь сейфа.

Тем не менее, назначали на «точку пять» упорно двойки и тройки в чине не меньше сержанта. Хотя с тем, чтобы сходить с ума от скуки – справился бы и простой солдат. Делать тут было решительно нечего; выходить было нельзя, так что от безделья высокие стены бывшего вестибюля были исписаны матом в два слоя под самый потолок – не уточнялось в чей адрес, но всякий новый караул вписывал что-то свое, представляя перед собой морду непосредственного начальства. Через какое-то время отдельного послания удостаивался напарник – тот за первые три дня надоедал так, что смотреть на эту рожу было тошно. Но у рожи был автомат, так что все пожелания сдохнуть уходили на стену…

Сержант Фред Тиллман покосился на стульчик у другого края широкого зала возле банковского хранилища – там лежала шапка сержанта Майлза. Единственный вариант не съехать крышей – уйти в самоволку на свой страх и риск, оставляя вместо себя предметы одежды: якобы «ушел в сортир, с утра живот крутит». Сортир располагался в подвале и за пару лет был загажен так, что ни один из проверяющих не рискнул туда сунуться дальше первых верхних ступеней. Они, конечно, орали в голос, пытаясь дозваться – но подвалы там своеобразные, с перемычками и бетонными колоннами, в которых быстро терялся любой звук. Вполне можно «не услышать».

Ну а свалив, легко добраться до «точки три» или «точки восемь» – с понимающими местными, готовыми махнуть пойло и девок на десяток патронов. Боезапас списывали без особых проблем – подаешь рапорт, мол, так и так – заметил движение, влупил предупредительными… Благо, отстрелянных гильз вокруг было валом – кто-то хорошенько тут порезвился два или три года назад. Если не наглеть, ограничиваясь магазином в неделю, прокатывало легко.

Разумеется, прикрывал Тиллман напарника небесплатно – тот обещался притащить добрый пакет травы – местной, особо бьющей по башке, оттого востребованной по всему западному побережью. Год назад всех сектантов, копающихся в земле на севере города, перевели только на выращивание веселой травки. Распахали им чудовищного размера площади и всех неграждан, отлавливаемых на юге, везли к ним на плантации. Там же располагалась «точка два» – тоже работа не сахар; большое количество людей привлекало измененное зверье, и обновление поголовья неграждан требовалось постоянно – пока солдаты отстреливали очередную погань, пробравшуюся под землей, та успевала оторвать ноги паре-тройке работяг и закусить третьим. Но «точка два», как минимум, была сытной, нескучной и приносила доход в личный карман – потому как части отстреленной живности можно было продать местным, не ставя начальство в известность. Половину, правда, приходилось отдавать лейтенанту, чтобы закрывал глаза – только половина ведь все равно оставалась.

А тут, на «точке пять» – ни дохода, ничего!

Тиллман, на всякий случай оглядевшись, достал из тайничка возле стены самокрутку и чиркнул зажигалкой. Нарушение устава, конечно же – за такое и к стенке поставить могли. Но у сержанта все пути подходов были опутаны натянутой леской, на другом конце которой были закреплены пустые консервные банки из-под армейской каши – сунется кто, и загремит так, что мертвец изо сна пробудится… Короче, план был простой – покурить, поспать. Так, глядишь, еще два дня до смены и пройдут…

Уже проваливаясь в сон, сержант вздрогнул от близкого скрипа металла о металл. Встрепенувшись, грозно крикнул:

– Кто здесь?!

И, путаясь в накинутом пледе руками, схватился за автомат.

Вокруг снова было тихо. Надоевшая за четыре дня тишина с шелестом всякого хлама, тянувшегося ветром по улице то туда, то обратно…

Встав, Тиллман проверил все свои «секретки» с лесками – ни одна не потревожена.

– Показалось, – чертыхнулся он, возвращаясь обратно и вновь накрываясь пледом.

Манера разговаривать вслух быстро приходила ко всем, кто тут дежурил. Одиночество – оно такое…

Не успел Фред вновь погрузиться в сон, как звук повторился.

– Да твою мать, – вздрогнул он, вновь глядя по сторонам. – Наверное, опять что-то на крыше…

Было такое месяц или два назад – ветер раскачал вентиляционные короба. Некоторые даже грохнулись на землю…

К своему сожалению, Тиллман не в первый раз попадал на «точку пять», хоть в гробу он ее видел. Но победить любовь к травке все так же не получалось – а у офицеров нюх, как у сторожевой собаки…

Следующий лязг сержант встретил гневным рыком:

– Майлз, ты, отрыжка беременной макаки?!

А кто бы еще мог так бесить Тиллмана? Центр города считался условно безопасным местом – тут никто не жил, а значит и зверью жрать было нечего. Плюс запах бензина, пороха и стали, который не выветрился и за пару лет – даже неразумная скотина старалась обходить квартал стороной. Местным бандам доступно объяснили не соваться, те тоже не лезли. Да и какая тут прибыль? Все ценное, что тут можно найти, было в руках солдат – оружие, патроны, форма, консервы – но за убийство и грабеж свои же поймают, кожу с рук снимут, чтобы завязать руки бантиком и сдать армейским. Иначе каратели церемониться не будут – расследования проводятся в два счета, когда пытки разрешены, а попутный ущерб только приветствуется…

Тишина была сержанту ответом – нервная, раздражающая. Пришлось еще раз вставать и обходить все вокруг, вглядываясь в улицу. Еще раз в голос обматерив Майлза – да так крепко, что тот наверняка бы не сдержался, подобное услышав про себя и собственную родословную – сержант раздраженно уселся обратно в кресло и плотно закутался.

Следующий лязг сержант, находящийся на грани забытья, проигнорировал – и благополучно провалился в сон, наполненный скрипом железа и шелестом движения металла по направляющим.

– Эй, тс-с, – Тиллман встрепенулся, когда кто-то потрепал его по щеке.

А увидев перед собой незнакомое лицо – лысое и лишенное бровей – резко дернулся, чтобы встать и схватить автомат, но тут же запутался в пледе и рухнул лицом вперед, кое-как смягчив падение выставленными локтями.

– Да что ж ты себя так не бережешь, – раздался сочувственный голос над головой.

Тиллман покрутил головой, пытаясь найти автомат, не нашел, и как-то выдохнул весь, наполняясь черной тоской – руки оказались сложенными под грудью, не вскочить. А крутиться червяком, пытаясь встать – только опозоришься и по ребрам получишь…

Опыт подсказывал, что незнакомый человек ни черта его не боится. А вид лакированных штиблетов с темно-синими брюками, выглаженными до острого канта, намекали, что человек перед ним непростой: раз ботинки чистые – то незнакомца через местные буераки возят, а не сам он ножками вышагивает. И даже то, что незнакомец был из гражданских, а не родное армейское начальство, ни капли не успокаивало. Эти самые гражданские, обычно, самое опасное и есть.

А тут он, сержант Тиллман, спит на посту, накурившись травки… Оставалось молиться, что табельный автомат просто отложили в сторону, и он где-то рядом… Но даже так – на разжалование и год всех нарядов во все возможные вне очереди Фред уже наисполнял…

– Ты там живой, нет?

– Живой, сэр, – упершись лбом в холодный пол, отвечал будущий рядовой.

Если просто и без затей к стенке не поставят…

– Хочешь мне помочь? – Мягко спросил его голос.

– Хочу, сэр! – словно против воли произнес Тиллман.

А потом замер и понял, что человек-то рядом с ним, вполне возможно, не такой и скверный. Надежда наполнила сержанта – будто он в этом самом незнакомце узнал старого сослуживца. Этот-то точно поймет, простит! Только надо помочь – очень надо! Так что ответ был абсолютно правильным и искренним.

– Ты смотри, работает… – С интересом хмыкнули над головой. – Расскажи мне, как выбраться из штата и уехать на север страны.

Нет дела проще!

– Вам надо на сто первую федеральную трассу, сэр! На нее через эль-восемьдесят уже полгода ходят автобусы, почти каждый день!

– То есть, сначала на юг, в Сан-Франциско, потом на север по федеральной?

– Все верно, сэр!

– Насколько безопасна дорога?

– По эль-восемьдесят безопасно, сэр! Ну, почти… Если нападет шантрапа, то ей все равно ничего не светит – автобусы из переделанных грузовиков, люди за рулем серьезные.

– А кого возят? – Заинтересовался молодой голос.

– В основном нефтяников, сэр. Ну и всякий сброд, которому дома не сидится. Думают, что в Сан-Франциско им лучше будет.

Сержант прикусил язык – может, этот человек из Сан-Франциско и приехал.

– А что, возобновили добычу? – По счастью, перескочил незнакомец на другую тему.

– Так точно, возобновили. Не у нас, восточнее! Вот туда все потянулись! Спецы, воры, проститутки – все!

– А в Вингстоне как? – Подумав, спросили Тиллмана.

Тот уже начал осторожно ворочаться на месте – не для того, чтобы освободиться и напасть, просто замерзал на полу.

– Тут выращивают травку, сэр.

– Это в Грин Хоум?..

– Да, сэр. Вы верно сказали, все так. А можно мне подняться, сэр? Я рук почти не чувствую…

– Подожди. В Грин Хоум кто хозяин?

– Не знаю, сэр. – Вполне искренне не смог ответить Тиллман. – Вроде, какая-то баба дурная.

– Какая из? – Тяжко вздохнул его собеседник.

– Не могу знать, сэр.

– Молодая, зрелая? Фамилия?

– У нас свое начальство, сэр. – Замотал Фред головой, насколько позволяло его положение лежа.

– «Наставник Дэвид» – говорит тебе это что-то?

– Это вы, сэр? – осторожно предположил он.

– Нет. «Вайта бэй» – знаешь кто это?

– Их года три назад перестреляли, – удивился сержант. – За дело, вы не подумайте! Они на наш конвой напали.

– Ясно… – Мрачным тоном, не вяжущимся с этим словом, сказал незнакомец. – Ладно, вставай. – Дернули сержанта за плечо, помогая.

И тут же усадили в кресло.

Тиллман не дергался – оно не полезно для здоровья, когда у человека перед тобой твой же автомат перекинут через плечо.

Удалось получше разглядеть незнакомца. Выглядел тот… Странно – это слово приходило в первую очередь.

Во-первых, костюм – был явно больше на пару размеров. С пола-то не разглядеть, но сейчас сержант видел, как идут складками брюки и небрежно лежит на плечах слишком широкий пиджак, как выпирает слишком широкий ворот рубашки… И через все это перекинута лямка автомата – и вот его уже парень (а ему вряд ли было больше двадцати) держит правильно, уверенно…

– А вы кто? – Выдохнул Тиллман.

– Вот что, сержант, – проигнорировали его вопрос. – У тебя есть запасной набор формы?

– Есть, сэр. Как не быть – конечно есть… Только подотчетная она…

– Автомат оставлю. Содержимое, вон, – кивнул тот за спину сержанту. – Там лампы должны быть рабочие. Рация лежит добротная, Моторола. Батарейки сели, но что-нибудь придумаешь.

Тилмман сначала не понял, куда показывает парень. Но потом медленно повернулся назад.

Дверь сейфа была открыта – зиял черный провал за ней, начисто лишенный освещения. И что-то настойчиво начало пробиваться в прокуренной и пропитой голове – из полузабытых уже наставлений о «точке пять». Как раз о том, что надлежит делать, если дверь окажется открытой. И если рядом с ней окажется человек – скорее всего, в темно-синем деловом костюме… Никто не говорил, что он выйдет из сейфа, но даже дебилу будет ясно, что человек в костюме – тот самый…

Тиллман сглотнул ставшую вязкой слюну, рассматривая, как выбивается лацкан слишком большой рубашки из натянутых на локти рукавов пиджака.

– Конечно, одежда найдется, сэр. Я ее даже не надевал! Чистая! В вещмешке – разрешите?

– Сиди пока, – отошел парень к мешку.

Поглядывая на сержанта, развязал лямки, посмотрел мельком и снова дернул за шнуровку, закрывая.

– Пойдет. Берцы там же?

– Там все есть! – Кивнул сержант.

– Мы, вроде, одного роста… – Прикинул незнакомец. – Размер обуви?

– Десятый, сэр!

– Пойдет.

– Сэр! По инструкции, мне необходимо доложить о вас, сэр! – Все-таки решился сказать Тиллман.

– Нет, не нужно тебе этого делать. – Взвесив мешок в руке, покачал головой парень.

– Но вас встретят со всеми почестями и…

– Ты мне доверяешь?

– Да, сэр… – Сначала растерялся сержант, но потом понял, что советом, пожалуй что, желают ему добра.

Парень проверил, что в автомате нет снаряженного патрона, вытащил магазин и отставил разряженный автомат к стене. Магазин положил в карман…

– Лучше забудь, что я тут был. – Посоветовали Фреду напоследок. – Бывай.

И силуэт, одетый в нескладный костюм, спокойно вышел из банка. Не потревожив, что характерно, ни одной сторожевой лески – просто перешагивая через них, словно знал, где они находятся…

Сержант не рванул к рации, прозорливо спрятанной за нагромождением камней. Не собирался он и начать осторожное преследование. Даже автомат, отставленный в сторону – и тот проигнорировал. Толку-то от него сейчас?

Тиллман просто замер минут на пять на кресле – в страхе, что сейчас незнакомец передумает, вернется и убьет его.

Потом, чуть оттаяв, сержант все-таки встал на границе открытой сейфовой двери. Обнаружил ему обещанные лампы и рацию, выставленные совсем рядом с выходом, словно специально. Попытался разглядеть что-то массивное в темноте. Чертыхнулся, щелкнул зажигалкой и поднял над головой.

А как понял, что видит, покрылся холодным потом и, воровато оглянувшись, резко навалился на дверь сейфа, закрывая ее ко всем чертям. Провернув массивным штурвалом по часовой, закрыл замок и несколькими движениями по двум крутилкам сбил кодовые комбинации.

Дверь снова была надежно закрыта.

Тиллман выдохнул и отошел в сторону, глядя на результат своих трудов. Потом рухнул обратно в кресло и трясущимися руками раскурил новую сигарету.

К демонам рацию, к демонам лампы. Форму купит, патроны спишет.

Фред Тиллман не был идиотом и прекрасно понял, что в сейфе проходил эволюцию какой-то близкий начальству Корпуса человек. Несложно догадаться – по искалеченной ванне, по мешкам с мудреными надписями. У них на весь взвод была одна такая ванна – вместе проходили, получая первый уровень «выносливости до трехсот фунтов», чтобы таскать на себе уродливые, но сумасшедшие по силе арбалеты, когда началась кутерьма в Сан-Диего. Тут – на одного человека.

И этого человека ждали почетным караулом все три года.

Фред Тиллман не стал бы сержантом, если бы не умел правильно смотреть и делать верные выводы. И он видел на полу сейфа две пары следов – пол был покрыт взвесью какого-то порошка. А еще он видел два разных отпечатка ног, словно въевшихся в металл монструозного вида ванны. Один – крупнее, под обладателя солидных форм, начальственного брюха… Такому темно-синий костюм был бы по размеру. Второй размер следов принадлежал молодому человеку – такому, знаете ли, харизматичному, безобидному с виду…

Во всяком случае, «точка пять» – не самое плохое место на карте.

Начальство найдет для Фреда Тиллмана место гораздо дерьмовее и закатает его туда до конца жизни, если узнает, что из сейфа вышел не тот человек, которого они ждали.

Так что…

Никто не выходил, он никого не видел.