Эволюционер из трущоб. Том 11

Глава 2

Подземная парковка супермаркета была самым странным и мрачным местом для допросной, какое только можно было придумать. Тусклое освещение, гулкие звуки шагов и запах сырости создавали давящую атмосферу, в которой даже привычное дыхание становилось тяжёлым. Крики пленника эхом разносились по парковке, создавая ощущение что ты попал в ад, где пытают грешников.

Капитан Гаврилов с суровым выражением на лице молча шагал впереди. Судя по напряжению, витающему в воздухе, капитан едва сдержался, чтобы не свернуть пленнику шею. Мы подошли к стальной двери подсобки и остановились. Гаврилов повернулся ко мне и коротко спросил:

— Готов?

— Открывай, — спокойно ответил я, кивнув.

В прошлой жизни я видел тысячи смертей. Сотни тысяч пыток, казней, эпидемий и прочего непотребства. Лик смерти больше не пугал. Вряд ли капитан сумел придумать такую пытку, от которой у меня бы волосы встали дыбом.

Гаврилов распахнул дверь и шагнул в камеру, я последовал за ним. Картина, представшая передо мной, не удивляла, но определённо была неприятной.

На цепях, подвешенный к потолку, висел человек. А точнее то, что от него осталось. Тело пленника покрыто ранами, из которых сочится кровь, глаза смотрят в пустоту, будто его душу выпили без остатка. Пол под ним заляпан алыми пятнами.

Возле пленника стояли двое. Справа целитель, быстро и методично залечивающий глубокие порезы и травмы. Но едва раны закрывались, стоящий слева рослый мужчина с закатанными рукавами и густыми бровями вновь поднимал нож, продолжая свою кровавую работу.

Пыточных дел мастер, увидев нас, убрал нож в ножны и достал из кармана окровавленные плоскогубцы. Лишь сейчас я заметил, что на полу лежали белые камешки, штук десять. Это были зубы пленника. Гаврилов указал на высокого мужчину, держащего в руке клещи.

— Михаил, это Трофим. Он знает всё о боли. — Гаврилов представил мне мастера и кивнул, давая разрешение продолжать пытки.

Трофим, мужчина лет пятидесяти с мощной фигурой и суровым лицом, едва заметно улыбнулся и повернулся к пленнику, от чего тот инстинктивно дёрнулся. Засучил ногами пытаясь достать земли, но он висел слишком высоко.

Пленник заскулил и попытался заговорить, но Трофим бесцеремонно вставил клещи ему в рот и резко вырвал зуб. Пленник заорал от боли, срывая глотку, цепи зазвенели, а из его рта потекла кровавая слюна.

— Умоляю! Я уфе фсё раффкафал! — шепеляво произнёс он в отчаянии.

Трофим, небрежно замахнувшись, наотмашь ударил пленника клещами по лицу. Кожа лопнула и из раны заструилась кровь, заливая глаза жертвы.

— Рассказал, — согласился Трофим равнодушным холодным голосом. — А теперь ты повторишь всё, слово в слово, иначе мы вернёмся к самому началу нашего знакомства.

Пленник торопливо заговорил, сбиваясь от боли и ужаса:

— К нам… обратилфя один челофек. Он фказал, фто Михаил… не фын Черчефофа, а просто менталифт, запудривфий мозги гофподину Черчефофу. Мы подозрефали, но не было докозательфтф! А он, он покафал нам видео, где фот этот, — он указал взглядом в мою сторону и тут же скорчился от боли.

Огромный кулак Трофима врезался в рёбра парня, оторвав его от земли. Пленник закашлялся, выплёвывая кровавые сгустки.

— Его зовут Михаил Константинович. Будь вежлив, выродок, — ледяным тоном проговорил Трофим и за волосы приподнял голову пленника. — Продолжай.

— На… На видео была запифь, как Мифаил Конфтантиновиф взял за руку Юфупова и тот тут же фофол ф ума, — прохрипел пленник. — А потом нам предлофили… предлофили убить Мифаила за огромную фумму денег. Пообефяли, фто пофле этого наф возьмут на флужбу к близкому другу графа Черчефова. Ну мы и…

Трофим снова ударил парня, на этот раз в печень. Пленник заскулил, как раненый зверь. А я же, услышав его признание, задумался о нескольких вещал. Во-первых, очень плохо, что существует видео, доказывающее мою причастность к помешательству Юсупова. Впрочем, это не проблема. На видео мне двенадцать лет, а сейчас же я выгляжу куда старше. Доказать мою причастность будет невозможно.

— Это всё, что он знает. Лица заказчика он не видел, так как тот общался с их старшим. Увы, мы его прикончили во время нападения, — пояснил Гаврилов.

Сердце замерло в груди, дыхание стало тяжёлым. Мысли закружились, соединяя обрывки фраз в единое целое, и губы сами собой прошептали имя, которое так явно всплыло в сознании:

— Малышев… ублюдок…

Когда мы с Черчесовым приехали в гости к Малышеву, тот бросил весьма странную фразу «Доверять можно лишь тем, вместе с кем пролил кровь». А когда я пригласил его на бал, Малышев очень интересовался, где этот самый бал пройдёт и обещал мне весьма запоминающийся подарок.

Вот же тварь. Если бы у меня не было химерической регенерации, я бы однозначно умер, а о том, что это дело рук Малышева, никто никогда бы и не узнал. Утратив наследника, земли Черчесова были бы возвращены Императору, а тот распределил бы их между аристократией. Раз земли моего названного отца граничат с землями Малышева, уверен, этот выродок получил бы огромный кусок в личное пользование.

Я ощутил, как внутри закипает ярость, смешанная с чувством горького разочарования и досады. Малышев, человек, которого я надеялся видеть в рядах моих союзников, оказался коварным интриганом.

Что ж, я рад, что всё вскрылось столь рано. Никто из моих близких не пострадал. А Малышев, хоть и пытался всадить нож в спину, но этим самым он лишь раскрыл свои намерения. Чувствую, в скором времени в Империи станет на одного аристократа меньше. Я повернулся к Гаврилову и с мрачным спокойствием произнёс:

— Я услышал всё, что нужно. В расход его.

Гаврилов кивнул и я покинул пыточную камеру, чувствуя, как внутри крепнет решимость перерезать глотку Малышеву. Если бы он покушался только на меня, я бы не был столь зол. Но эта тварь хотела убить и мою маму. За это я его никогда не прощу. За спиной послышался предсмертный вопль пленника, а после зазвучали гулкие шаги армейских ботинок. Гаврилов поравнялся со мной и спросил:

— Думаешь, это Малышев?

— Не думаю. Знаю. Мне нужна вся информация, которую ты сможешь нарыть на графа Малышева. Его связи, привычки, доходы, слабые стороны и, особенно, люди, которым он доверяет. Переверни вверх дном всё, но выясни.

— Будет исполнено, Михаил Константинович, — серьёзно произнёс Гаврилов и дальше мы пошли молча.

Покинув парковку, я отправился в свою квартиру, а Гаврилов в управу, чтобы сделать пару звонков. Поднявшись на десятый этаж, я плюхнулся на диван и раздражённо сцепил пальцы в замок.

Забавно; Сергей Алексеевич Малышев был близким другом графа Черчесова, а значит, по всем понятиям он должен быть лоялен мне. Но он отправил убийц… В памяти снова всплыли слова, которые он сказал во время нашей встречи: «Доверять можно лишь тем, вместе с кем пролил кровь».

Я горько усмехнулся:

— Что ж, кровь мы с тобой не проливали, это верно. Значит, и доверия между нами быть не может. Ты сам это сказал, а я не придал значения этим словам. Ну и ладно. Проблемы я решать умею, а значит, и эту решу.

Вздохнув, я открыл ноутбук и начал листать новости, надеясь хоть краем глаза зацепиться за что-то полезное о роде Малышева. Но всё впустую: стандартные биографии, формальные отчёты, сухая статистика да статьи из желтых газетёнок. Ничего интересного.

Мельком глянув ниже, я замер. Курсор остановился на новом видео, в котором сотни людей, словно заколдованные, пустым взглядом смотрели в никуда и монотонно повторяли одну и ту же фразу:

«Грядёт новый бог… Грядёт новый бог…»

Холод пробежал по спине. Дело происходило на юге Италии. Кругом зелень, солнце и толпы безумцев, повторяющих одно и то же. Из прошлой жизни я знал одно: пришествие новых богов никогда не несло ничего хорошего. Зачастую группа обиженных и ущемлённых пытались привести в Дремору демонов или погибших богов ради того, чтобы те даровали им власть, сделали их жизнь лучше.

Но сами подумайте. Какой бог станет договариваться с низшими существами? Зачастую после пришествия первыми жертвами становились вот эти самые «верующие». Богу или демону, без разницы. Им нужна жизненная сила, которой после перерождения у них в дефиците. А прямо перед ними на коленях стоит корм и молит о благословении. Стоит ли говорить, что таковых благословляли лишь смертью?

Ниже был заголовок:

«Италия объявила о создании священной церкви Единения. Италия объявила войну Швеции».

Я нахмурился и щёлкнул по заголовку. На экране сменился кадр, показав красивого уверенного человека в пурпурных одеждах. Он поднял руки к небу, собираясь обратиться к народу.

В комнату бесшумно вошла бабушка Маргарита Львовна и присела на подлокотник, положив руку мне на плечо.

— Что смотришь? — поинтересовалась она, с любопытством заглянув в экран ноутбука. Но я не успел ей ответить. Бабушка встрепенулась и, тыча пальцем в монитор, потребовала:

— Останови видео! Быстро!

Я поспешно нажал на паузу, не понимая, что так встревожило старушку. На замершем изображении чётко выделялось лицо молодого архиепископа. Я никогда раньше его не видел, но что-то в его глазах заставляло внутренности сжиматься от тревоги. Бабушка прикрыла рот ладонью и тихо прошептала:

— Александр… Это же Александр, твой пропавший брат!

— Это тот абсолют? — спросил я, так как много о нём слышал, но никогда не видел его фотографий.

— Я бы узнала внука среди тысячи других! — с дрожью в голосе ответила она, пошатываясь, встала с дивана и направилась к двери. — Мне надо срочно поговорить с Юрием. Он должен знать, что его брат жив.

Я остался один, ошеломлённо вглядываясь в лицо человека, который, оказывается, был моим братом. Мой брат — архиепископ церкви Единения? Ха. Забавно. Если он жив и здоров, то почему не выходил на связь с семьёй? Если бы он был рядом, то Император не смог бы так просто уничтожить род Архаровых. А ещё я не понимаю, как русский парень стал главой церкви в Италии? И почему он повёл армию против Швеции?

Проклятье! Вопросов больше, чем ответов. Я почесал затылок и продолжил просмотр новостей. Следующая строка заголовка буквально пригвоздила меня к креслу, так как там рассказывалось о Китае. Да, о том самом Китае, из-за выходки которого погиб Черчесов.

«В Великой Китайской Империи скоропостижно скончалась Императрица династии Цинь. В день похорон Император Гуангли женился на загадочной темноволосой женщине, лицо которой скрыто стальной маской».

На фотографии Император сидел слева от трона, а место на самом троне занимала новая Императрица. Её лицо полностью закрыто стальной отполированной до блеска маской. Она восседала на высоком пугающем троне из остроконечных пик. Император, хоть и улыбался, но его лицо не могло скрыть первобытный, неподдельный ужас.

И следующая новость была ещё страннее:

«Китай объявляет войну всем соседям: Корее, Непалу, Лаосу, Мьянме, Монголии и Российской Империи».

Отложив ноутбук в сторону, я помассировал виски.

— Что вообще происходит? — пробормотал я вслух. — Воевать против всего мира, это же идиотизм. — Разум кольнуло одно предположение, и я, схватив ноутбук, посмотрел, какими числами датированы данные статьи. — Объявление войны Швеции произошло шестнадцатого июня, как и объявление войны Китаем… Совпадение?

Меня охватило холодное тревожное чувство, будто невидимые силы расставляли на карте свои фигуры, готовясь к грандиозной игре. В памяти тут же всплыл стишок, который цитировал шипастый:

'В руках Король червей,

Душа ночи черней' .

'Дама пик следует по пятам,

Оставляя трупы тут и там' .

'Бубнов валет прожил сотни лет,

Дал обет принести много бед' .

'Крестовый туз отрёкся от смерти,

Он жизнями вашими как хочет вертит' .

Я посмотрел на фотографию новой Императрицы Китая и улыбнулся:

— Дама пик? — спросил я в пустоту, а после пролистал вверх и посмотрел в лицо потерянного брата. — А кто же ты? Король червей, валет бубнов или же туз крестов?

Я закрыл ноутбук и, откинувшись на спинку дивана, посмотрел в потолок.

— Чёрт побери, — прошептал я. — Я понятия не имею, что именно происходит, но могу с уверенностью сказать, что это не сулит ничего хорошего.

Кулаки сами собой сжались до хруста. И тут зазвонил телефон. Кто звонит? Увы, не слон. На телефоне высветился незнакомый номер. Если будут предлагать перевести все средства на защищённый счёт, пошлю их куда подальше. Возможно, даже матом.

— Да, — раздражённо бросил я в трубку.

В ответ послышался ровный холодный голос, который явно привык, что все, кому он звонит, начинают в ту же секунду лебезить:

— Михаил Даниилович Багратионов? Или вас лучше называть по фамилии вашего отца? Графа Черчесова?

— Вижу, моё имя вы знаете. А с кем я имею честь общаться? — спросил я и услышал тяжелый вздох.

— Вас беспокоит Императорский распорядитель балов.

— Если вы о нападении, то, видят боги, я не планировал лить кровь на балу, — усмехнулся я, перебив чиновника.

— Что? Какую кровь? Что за чушь вы несёте? — недовольно пробубнил распорядитель, кашлянул и продолжил спокойнее. — Император получил донесение о том, что благодаря вашим усилиям аномальную зону удалось отбросить до самого Кунгура. Он весьма высоко оценил ваши заслуги и желает пригласить вас на летний бал, который пройдёт в Хабаровске.

— Я весьма польщён, но вынужден отказаться, так как у меня… — договорить мне не дали.

— Вы не можете отказать Императору. Ваше присутствие на балу не подлежит обсуждению, — стальным тоном отчеканил он.

— Даже смерть не является оправданием? — пошутил я, но в ответ получил какую-то уж слишком чернушную шутку.

— Ваше отсутствие может стать причиной скоропостижной смерти, — с угрозой в голосе проговорил распорядитель. — Двадцать шестого июня, в шесть вечера. Всего доброго, — коротко бросил он и положил трубку.

Просто шикарно. Император знает о моих успехах. Интересно, от кого? Нужно найти этого крота и зарыть его поглубже в землю. А ещё мне понравилось приглашение. Приезжай или умри. Именно так и должен поступать Император, близкий к народу. Пляши под мою дудку мне на потеху или отправляйся на плаху. Даже удивительно, что его ещё не свергли. Самодур.

Отложив телефон в сторону, я понял одну занятную вещь. Ближайший железнодорожный вокзал располагается в землях Малышева. Но там мне не рады. Ещё есть вокзал на землях Юсупова. Там я тоже не в фаворе, однако, род Юсуповых понятия не имеет, что я слегка повзрослел. Да и вживую никто из них меня не видел. А значит, лучше всего ехать в Хабаровск через земли Юсуповых.

Конечно, я бы мог открыть портал и переместиться в Хабаровск, избежав двухнедельной поездки. Однако в таком случае есть вероятность, что Тайная полиция узнает о моём чудесном перемещении и возникнут вопросы. Я же хочу по-быстрому разобраться с этим недоразумением и вернуться к поискам моего непутёвого дяди.

Тяжело вздохнув, я отправился раздавать указания. Приказал Ежову два дня в неделю увеличивать поголовье скота, а остальное время посвятить разведке аномальной зоны и спасению мирных жителей, которых он там встретит.

Егорыч получил задание разыскать умника, который додумался рассказать Императору о моих успехах и… Я пока не решил, стоит его угостить плетями или повесить. Для начала пусть разыщет его и отправит в темницу. Вместе с этим Егорыч должен будет провести с Черчесовскими гвардейцами полит работу. Пояснить, кто я такой и почему унаследовал род. Всех неугодных — гнать в шею.

Бабушка, как обычно, взяла на себя роль управленца. Торговые и производственные сферы легли на её хрупкие плечи. Гаврилов занимался поиском информации о Малышеве, Барбоскин командовал обороной Кунгура, а Юрий продолжал обучать архаровцев.

После пришлось наведаться к маме и сообщить ей, что я еду в Хабаровск. Она была не в восторге. Хотя, о чём это я? Даже бабушка, узнавшая, что я лезу в разинутую пасть льва, сперва начала меня отговаривать, а после попросила сломать челюсть её сестре, если я встречусь с ней. Эта идея мне понравилась, так как, судя по рассказам Маргариты Львовны, её сестра — та ещё тварь. Да и чёрт с ней.

Больше всего меня заинтересовали слова Маргариты Львовны о том, что её родная сестра Роза является матерью Императора. Если так, то выходит, что я кровный родственник Императора. Это открывает передо мной весьма заманчивые, но далёкие перспективы.

Времени до бала осталось всего ничего. Ровно хватит, чтобы прыгнуть в поезд и доехать до места. Перед тем, как отправляться, я зашел в столовую. Серый, Артём и Леший разместились в дальнем углу и что-то оживлённо обсуждали, только Макара не было, ведь бабуля его уже озадачила.

— Да я вам говорю! Хрясь по морде! Думал, кулак сломаю! — воскликнул Серый, который обычно вёл себя спокойно.

— Да видели мы, видели, — отмахнулся Артём. — Если бы Егорыч не оступился, то ты бы и кулак сломал, а ещё челюсть, нос, пару лицевых костей. И всё это сломали бы тебе, а не ему.

— Иди ты. Честный спарринг. Я что, виноват, что он на ногах не стоит? — спросил Серый и заметил меня. — О! Мишка! А я с Егорычем вчера зарубился, гля! — он показал мне распухший кулак, кожа которого была покрыта фиолетовым синяком. Удивительно. Регенерация до сих пор не восстановила это повреждение? Даже интересно что с его рукой было вчера?

— Молодец. Бить стариков не каждому дано, — усмехнулся я, подначивая друга.

— Да идите вы в задницу, — улыбнулся Серый, откинувшись на спинку стула.

— Хорошо. Но мы не пойдём, а поедем, — кивнул я и посмотрел на Артёма. — Ну что, братишка? Готов к путешествию в столицу земли русской?

— Что мы там забыли? — нахмурился Артём.

— Император желает видеть меня на балу. Вот я и решил, что ты захочешь составить мне компанию.

— Пусть дома сидит. Я с тобой поеду, — подал голос Леший, я посмотрел на него и увидел, что глаза парня загорелись.

— В другой раз Лёх. Это семейная поездка. В Хабаровске у Артёма мать живёт. Вот и…

— А ты откуда знаешь, что она там? — перебил меня Тёмыч, выпучив глаза.

— Да, так. Одна птичка нашептала. Кстати, твоя мама будет на балу.

— Тогда я еду, — решительно произнёс Артём, вскочив из-за стола.

Но я быстро остудил его пыл:

— Погоди ты, ездун. Нам нужно свести твою родовую татуировку. Иначе сразу поймут, что ты Архаров. У меня-то татуировки уже нет, — я закатал рукав и показал сгиб локтя, с девственно чистой кожей. — Мне руку оторвало, а потом выросла новая, без тату. А вот что с твоей делать? Руку-то тебе не отрубишь, — озадаченно проговорил я.

Артём, не задумываясь, рывком закатал рукав, так что пуговицы оторвались. Приложил ладонь к сгибу локтя, где была набита наша родовая татуировка. В его ладони вспыхнуло яркое пламя, послышалось шипение, а комната наполнилась запахом жжёной плоти. Артём скривился от боли и, убрав ладонь, удовлетворённо посмотрел на свой локоть.

Кожа быстро восстанавливалась, а на новом участке кожи уже не было татуировки.

— Можем ехать, — проскрежетал он и направился на выход из столовой.

— А вы реально братья, — усмехнулся Леший. — Мазахисты, блин, — он покачал головой.

— Ещё какие, — усмехнулся я и попрощался с ребятами. — Ладно, мы поехали. Вернёмся через месяц.

Впереди нас ждал бал и первый выход в свет. Надеюсь, я не забуду о том, что моё отчество для всех Даниилович. Не хотелось бы лишиться головы из-за столь незначительной детали.