Этот мир наш

Глава 1 ПАСТУХ

Под гравилетом проносились долины, изрезанные вершины гор, укрытые облаками. Дальше впереди змеился между обрывами ледник, сверкая под лучами восходящего солнца. Гравилет, пролетел над ним, прошел над высоким горным хребтом и спустился по спирали к плоскогорью.

– Никаких признаков жизни! – А, вот и ты, Хассил! Как себя чувствует Роан?

– Теперь лучше, но было плохо. Пришлось применить биогенические лучи. Ему, потребуется несколько дней отдыха.

– Тем лучше. Он один из редких людей на этой планете, которые чего-либо стоят. Я был бы сильно огорчен, если бы он умер.

– А герцогиня, Акки?

– Мы ничем не можем им сейчас помочь. Они должны находиться в лесу. И заметить их будет невозможно. Мы их отыщем позднее. Я доверяю Бушерану. Кажется, их никто не преследует, они намного ушли вперед, и их не могут сразу схватить. Впрочем, я полагаю, Неталь хвастался, когда утверждал, что вся Берандия теперь его. Мы сейчас должны выполнить вторую часть нашего поручения, но если васки принадлежат к тому же типу, что и берандийцы, то я хорошо знаю, каким будет мое решение!

– Вон там! Не том склоне, какие-то животные! И человек, как мне кажется.

– Вижу! Спускаемся. - Гравилет бесшумно спикировал, скользнул по наклонному лугу и остановился. Акки спрыгнул на землю.

– Хассил, ты останешься здесь с Роаном. Я пойду на разведку.

Он проскользнул между большими обломками скал на склоне. Трава была ярко-зеленой и мягкой под его ногами, такой знакомой, почти неотличимой от травы Новатерры или Арбора. Лишний раз он удивился отсутствию воображения у природы. Нужно было знать, что именно здесь проявился необходимый результат единства физико-химических законов всего мироздания, и эта констатация его всегда удивляла. Конечно, существуют другие миры, где в атмосфере хлора, метана или аммиака развились существа, весьма отличающиеся от него самого, ксенобы. Однако на планетах земного типа высшие формы жизни были всегда близки. Конечно, к'таллы имели шесть конечностей и шесть глаз, но их метаболизм в значительной мере совпадал с метаболизмом людей, и их кровь – была красной. У иссов зеленая кровь, но они очень похожи на людей, несмотря на свои семь пальцев. Люди-насекомые имели своих менее развитых подобных на Земле I или на Арборе. Мислики… Да, конечно, мислики… Но принадлежат ли они этой Вселенной?

Веселый голос, зовущий кого-то или какое-то животное, вывел его из задумчивости. Он спрятался за скалой, посмотрел. Это был юноша, почти мальчик, высокого роста, но еще не окрепший. Он был в одежде из кожи, оставлявшей открытыми руки и худощавые ноги с развитой мускулатурой. Очень темные спутанные волосы нависали над его треугольным лицом с широкими скулами, длинным носом с горбинкой и выступающим подбородком. Он играл с собакой, и животное прыгало, пытаясь схватить палку, которую юноша держал довольно высоко.

– Апорт, Ламина, апорт!

Палка описала дугу, пролетела над Акки и ударилась о землю. Собака побежала, затормозила всеми четырьмя лапами, раскрыла пасть, чтобы схватить палку, затем, подняв голову, стала принюхиваться. Коротко тявкнув, она замерла около Акки и оскалилась, показав клыки.

– Ну что, Ламина, ты несешь ее?

Собака зарычала. Юноша прыгнул за скалу и вновь появился с луком в руках. Он шел, держа стрелу наготове.

Акки вышел из своего убежища, подняв руки, показывая мирные намерения. Выражение подозрительности промелькнуло на лице юноши, он слегка натянул лук и резким голосом спросил на звучном языке, который координатор слышал впервые:

– Кто вы? Откуда вы пришли? Что вам надо?

– Я Акки Клэр, я прилетел с миром с одной далекой планеты. Я хочу вступить в контакт с вашим народом.

– Мы тоже прибыли, уже очень давно, с далекой планеты. Берандийцы тоже, и мы ничего не хотим ни от них, ни, возможно, от вас! Мы покинули старый мир, чтобы навсегда оборвать все связи с другими людьми, – людьми, которые вышли на дорогу смерти! Мы не хотим никакого общения с чужеземцами, кроме тех, кто готов принять дорогу жизни. Каким путем следуете вы, чужеземец?

Акки улыбнулся позабывшись и опустил руки.

– Руки! Быстро, иначе я выстрелю!

Лук был натянут, стрела наготове. Раздосадованный, Акки вспомнил, что он не включил активатор силы поля, который делал его неуязвимым. Решимость юноши была очевидна, и он, не колеблясь, мог бы его убить. Беззвучно он вызвал Хассила. Расстояние было небольшим, и он надеялся с помощью усиливающей повязки быть услышанным.

– Не стреляйте, юноша. Повторяю, я пришел с миром. У меня весьма важное поручение к вашему народу – поручение, которое может изменить или закрепить навсегда ваш образ жизни.

– Наш образ жизни был определен раз и навсегда прародителем. Кто вы такой, чтобы говорить Свободному Народу о смене образа жизни?

– Даже свободные народы… – начал Акки. – Осторожно! – закричал он, Позади юноши показалась чудовищная тварь. Высотой в два метра, обросшая черными волосами, она имела вид сплющенного шара и держалась на двух рядах коротких, почти невидимых ног. Три маленьких глаза сверкали сквозь короткую шерсть над огромным красным ртом, где блестели желтые заостренные зубы.

Васк обернулся с криком: «Это тарек!» – и пустил стрелу. Она вонзилась до самого оперения в волосатое тело. Торопливо он схватил другую из своего колчана, выкрикивая: «Бегите! Бегите!».

В одно мгновение животное превратилось из шара в длинную черную гусеницу и, как спущенная пружина, прыгнуло. Юноша упал под тяжестью ее массы, Акки лихорадочно ощупывал свой пояс, пытаясь найти отсутствующий фульгуратор.

Собака, которая до этой минуты, дрожа и рыча, ползала в траве, бросилась на помощь своему хозяину. С ужасом Акки увидел, как огромная пасть открылась и собака исчезла в ней.

Медленно покачиваясь, гусеница сползла с человеческого тела, которое она накрывала, и схватила его двумя короткими цепкими лапами. Посылая Хассилу безнадежный призыв, Акки выхватил из ножен свой кинжал и двинулся навстречу зверю.

Животное замерло и подобралось. Он не оставил ему времени прыгнуть, скользнул в сторону и изо всех сил ударил. Эластичная оболочка легко поддалась острию кинжала, и струя зеленой крови брызгнула ему в глаза. Он выдернул лезвие и нанес несколько ударов с отчаянием безнадежности, прорезая длинные борозды в теле чудовища. Наконец от смертельного удара животное упало на землю. Его бок превратило в лохмотья, но это не уменьшило его сил, животное снова прыгнуло. Акки, присев, с трудом отразил атаку и почувствовал, что что-то острое рвет ему плечо. Он выпрямился с ножом наготове и все еще шатаясь. Около его уха прошел тонкий голубой луч, и он услышал, словно это была небесная музыка, тонкий звон фульгуратора. Тарек под смертоносным лучом судорожно сжался и свернулся в шар. Запах горелого мяса заполнил воздух, но Хассил выключил луч только тогда, когда животное, превратилось в обугленную массу. Акки почувствовал глухое покалывание в плече, увидел опрокинувшееся небо и упал в забытьи.

Он проснулся, лежа под знакомым прожектором биогенических лучей. Повернул голову: его плечо было опухшим и синим, но боль прошла. Рядом с ним лежал васк. Хассил управлял прибором, меняя силу облучения. Полный покой охватил Акки, и он погрузился в сон.

Когда он снова пришел в себя, прожектор был отключен, а Хассил сидел рядом с операционным столом.

– Я сделал все, что мог, но это потребовало много времени! Ты оставался без сознания в течение двенадцати часов, и мне для тебя пришлось превысить шесть доз!

– Шесть доз? Но тогда…

– Тогда нужно было бы, чтобы ты провел какое-то время в лечебном центре Рессана после нашего возвращения, чтобы уничтожить несколько беспорядочных клеток, которые могут развиться. Я не знаю, какой яд это ужасное животное выделяет, но, к счастью, его действие замедленно, однако его очень трудно побороть организму. Я боялся, что придется тебя погрузить в анабиоз и сразу же возвращаться…

– Что с юношей?

– Он еще спит. Но с ним было проще. У него было сломано несколько косточек, и ему двух доз вполне хватило.

– Роан?

– Я здесь, дорогой друг. Ваши научные достижения действительно чудесны. Никогда никто не выживал после укуса асниса, или сюжегорри, как их иногда называют васки, тарек – это название на языке бриннов. К счастью, они редки и живут обычно гораздо дальше к югу.

Акки поднялся.

– Где мы, Хассил?

– На высоте четырех тысяч метров, если использовать новатеррийскую систему мер. На восемь брюннов, говорим мы на Элле. Точно над местом твоей героической битвы. Я остался здесь, чтобы посмотреть, возможно, кто-нибудь позаботится о судьбе нашего юного друга. Пока еще никто не появился. Смотри-ка, он просыпается!

Васк протирал глаза и смотрел вокруг себя.

– Может, быть, я умер, – мечтательно спросил он. – Может быть, я у предков? Да нет, я вижу здесь машины, а там не должно быть машин!

Какое-то время он смотрел на Хассила, потом на Роана и, наконец, на Акки.

– Вам удалось спастись, чужеземец? А я – я же был задет! В таком случае я должен быть мертв!

– Вы живы. Мой друг Хассил прибыл вовремя и убил тарека.

– Я прибыл слишком поздно, – сказал исс, – хорошо, что Акки убил животное ножом, чтобы вас спасти, при этом почти расставшись с жизнью.

Он передал Акки свою мысль:

– Хватит скромничать! Так оно и было, и это нам пригодится для наших будущих отношений с его народом, пусть он это знает!

– Ножом! Вы его убили ножом?

– Нет, только ранил. Хассил его прикончил фульгуратором.

– Если вы его ранили, это все равно, что убили, он не сможет выжить.

– В таком случае это сделали вы вашей стрелой!

Васк с раздражением пожал плечами.

– Откуда же вы прибыли? Стрелой нельзя убить тарека, если не попасть ему в сердце. Иначе рана будет слишком маленькой, кровь не будет течь и он выживет. Нужен нож, но очень редко, кто может смертельно ранить тарека и остаться живым!

Жестом, полным благородства, он протянул свои руки.

– Вы спасли мне жизнь и если вы не из берандийцев, я буду вам обязан до тех пор, пока не смогу сам отплатить вам тем же, и буду вашим другом на всю жизнь.

– А если бы я был берандийцем?

– В этом случае я должен был бы вам только цену за себя – пять слитков золота.

Он повернулся к Роану.

– А это берандиец. Что он здесь делает?

– Он вынужден бежать со своей родины.

– Он просит убежища?

– Во имя Земли, я прошу убежища, – медленно произнес Роан.

– Тогда ступайте с миром.

– Что все это означает? – спросил Акки.

– Это означает, мой дорогой друг, – ответил берандиец, – для того, чтобы вам избежать неприятностей, а также потому что я не разделяю предубеждений моего народа в отношении васков, я попросил у них гостеприимства, обязуясь этим никогда не брать в руки оружия против них. Что делает из меня, если говорить о Берандии, вечного изгнанника.

– Что-то подобное существовало у креннов, до объединения их мира, – сказал Хассил. – Все первобытные или почти первобытные народы дают убежище врагам по их просьбе.

Юноша размышлял.

– Как же произошло, что вы не будучи берандийцем и вот он, кто походит на бринна не будучи им, так хорошо говорите на языке васков? Что касается его (он указал на Роана), нет ничего удивительного. Кое-кто из берандийцев знает наш язык.

– Мы не говорим на вашем языке, – ответил Акки и объяснил как они могут обмениваться мыслями.

Молодой человек с удивлением слушал.

– У вас поручение, которое вы должны исполнить? Позвольте мне об этом доложить Совету Долин.

– Мы можем передвигаться быстрее с помощью нашего гравилета. - Они прошли к пульту управления, и Хассил включил внешний экран. Далеко внизу обозначились склоны, по которым двигались какие-то животные.

– Мои овцы! – закричал васк. – Мы же летим словно орлы!

– Орлы? – спросил координатор. - Это земные птицы или же вы дали это название каким-либо летающим формам этой планеты?

– Это земные птицы, – сказал васк с гордостью. – Там, где живут васки, живут орлы. Предки привезли их с собой. Мы их кормили до тех пор, пока дикие земные животные смогли расплодиться настолько, чтобы орлам было чем питаться на воле. Впрочем, теперь они могут питаться также животными этой планеты, во всяком случае некоторыми, совсем как мы. Высадите меня на землю, я должен отогнать свое стадо, день уже угасает.

– Сможете ли вы нас проводить к вашему народу?

– Я должен отогнать свое стадо. Деревня находится в верхней долине, позади этой горы. Вас там хорошо примут… если я смогу прибыть раньше вас.

– Хорошо. Мы будем за вами следить сверху.

Глава 2 ДЕРЕВНЯ СРЕДИ ВЕРШИН

В сумерках деревня выделялась более темным пятном на склоне горы, над горным потоком. Хассил включил экран ночного видения и довольно четко обозначились дома с их широкими крышами и с навесами со стороны фасадов. Внешние балки были выкрашены красно-коричневой краской. В центре деревни, на большой площади, высилась белая стена с округленным верхом, от которой, чуть ниже, отходила другая, перпендикулярная ей стена. Почти со всех сторон сходились стада овец, коров и других, не знакомых координаторам животных этой планеты.

Они подождали, пока все стада возвратятся в свои стойла, чтобы не напугать животных, затем гравилет опустился вертикально на площадь. Подошла группа мужчин, которую вел юный пастух. Все они были высокого роста, худощавые, но широкоплечие, их лица повторяли характерные черты молодого васка. Худой, державшийся прямо старик, в руках которого был посох с резьбой, подошел к гравилету.

– Чужеземцы, вы пришли с миром, и земля васков будет для вас гостеприимной. Однако вы не васки и не можете на ней обосноваться, по крайней мере пока не попросите убежища, – сказал он торжественно.

– Я не имею желания здесь обосновываться, – ответил Акки. Старик улыбнулся.

– Эти слова в качестве Хранителя Обычаев я обязан был вам сказать. Теперь позвольте мне вас поблагодарить за то, что вы спасли моего внука Икера. И сказать вам также, что в наших хрониках известны только три случая, когда тареков убивали ножом. Два первых были убиты Драотцом!

– Мне повезло, и мой друг Хассил прибыл вовремя, чтобы добить зверя, до того как он смог убить меня.

– Икер мне сказал, что у вас есть к нам поручение. Каким бы оно ни было, должен решать Совет Долин. До того, как он соберется, вы будете моими гостями.

Дом возвышался над потоком, через который был перекинут каменный мост. Спустившаяся ночь наполнилась незнакомыми шумами – гулом реки, криками домашних животных, отдаленными завываниями незнакомых зверей, охотившихся в горах, голосами мужчин, смехом детей. Все это под красноватым светом Лооны создавало новую для Акки картину, сильно отличавшуюся от того, что было ему знакомо в других местах. Это были не безмятежный покой Эллы, где не увидишь стоящих рядом трех домов, не исполненное силы спокойствие городов на Арборе, не гордая беззаботность Новатерры. Тем более это не было трусливым молчанием Вермонта – столицы берандийцев, которое тревожила лишь перекличка часовых, и ничто не шло в сравнение с давящей необъятностью, которую он когда-то испытал в степях Дзеи, когда ночной ветер шептался в травах и краснел огонь у входа в пещеры палеолита. Это просто спустилась ночь на пасторальную цивилизацию, вечерний покой, когда стада вернулись и работы были закончены, люди наслаждались досугом перед сном. Неясно вначале, а затем вполне осознанно он пожелал насладиться хоть на время этим покоем.

Дом был просторный, обставленный массивной деревянной резной мебелью. Они сели вокруг тяжеловесного стола на скамьи. Старик позвал, и вошли две женщины.

Одна из них – среднего возраста, высокая и стройная, в ней, пожалуй, было больше величия, чем изящества. Похоже, что раньше она была очень красива. Вторая – совсем юная, тонкая и гибкая, с черными как ночь волосами и темными глазами, с чертами лица, которые, не будучи совершенно правильными, имели особую красоту, освещенную тайнами души.

– Моя сестра. Моя внучка Арги. Это все, что осталось от семьи Иригарая, еще Икер и я сам. Остальные… - Он повернулся к Роану.

– Остальные были убиты вашими! О! Я вас не обвиняю в смерти моих трех сыновей, они пали в боях. Но моя жена и их мать… Одна из ваших экспедиций их уничтожила, в то время мы жили ниже, ближе к границе. Я знаю, что это были не ваши люди, граф Роан, я вас знаю и знаю также, что вы никогда не допускали убийства женщин и детей вашими солдатами. Но другие… Ваш барон Неталь, например.

– Мне тоже придется свести с ним счеты, как только закончится моя миссия, – сказал Акки. – Знаете ли вы, что этот Неталь велел убить герцога Берандии и захватил власть?

– Нет. Это слишком серьезно и означает скорую войну. Что случилось с юной герцогиней?

– Ей удалось бежать с помощью капитана лучников…

– И с вашей, сеньор, – прервал Роан.

– Это неважно. Она постарается найти убежище у изгнанников.

– Хм! – сказал васк. – Среди изгнанников есть жестокие люди, было бы лучше попросить убежище у нас.

– Поверьте, что она это сделает, лишь потеряв последнюю надежду. Мы должны попытаться найти ее в течение нескольких дней.

Женщины подали золотистый медовый напиток.

– За успех вашей миссии, чужеземцы, если она не будет враждебна для нас! – сказал старый Иригарай. – И за войну тоже. Пусть она будет победной. И за будущее Берандии. Пусть ею правят справедливые люди!

На столе на длинном блюде дымилась почти целая туша оленя. Глиняные тарелки были немного грубоваты, но красивой формы.

– Ваш друг, похожий на бринна, сможет ли он разделить с нами трапезу? – обеспокоился васк. – Бринны совсем не могут есть нашу пищу.

– Хассил может есть это мясо. Ни один из продуктов, которые мы употребляем, не ядовит для него. В противном случае и нам пришлось бы избегать их пищу.

Акки с удивлением отметил, что женщина средних лет занимала почетное место и правила за столом. Однако все то, что он успел заметить в деревне, не говорило о матриархате.

– Вы окажете нам честь, расположившись на ночлег под нашей крышей, чужеземцы? – спросила она. – Места у нас, к счастью, хватает.

– Благодарю вас, – ответил Акки.

Из-за дворцового переворота в Вермонте время торопило, и, все, что могло его сблизить с васками, было сейчас насущно необходимо. Он почувствовал, что его ноги что-то коснулось, наклонился и взял на руки небольшое животное.

– Это миссдольс! Нет, земной кот.

Кошка запротестовала, ощетинилась и показала клыки.

– Не сделайте ему больно, чужеземец, – крикнула девушка. – Это мой кот!

– Да я и не хотел этого! Посмотрите.

Успокоенный, кот свернулся калачиком у него на коленях.

– У нас тоже есть кошки на нашей планете.

– А где ваша планета? – спросил старик.

– Далеко, очень далеко. Я обо всем этом расскажу на Совете Долин. Так, кажется, называется ваше правительство?

– Какое правительство? У нас нет правительства! Васки – свободный народ!

– Но как же вы решаете споры между деревнями или между людьми?

– Совет выслушивает и сравнивает противные стороны и принимает решение.

– И оно соблюдается?

– И да и нет. Если нет, то тем хуже для того, кто не подчиняется. Он сам себя исключает из общества, и никто с ним не разговаривает до тех пор, пока он не подчинится.

В течение какого-то времени они ели молча. Акки чувствовал себя охваченным атмосферой спокойной уверенности, которая исходила от всех васков в этом доме. Хассил это тоже почувствовал и сказал:

– Они делают честь твоей расе, Акки.

– Не будем судить строго. В Берандии тоже есть славные люди.

По окончании обеда они сели около большого камина, где потрескивали дрова. Была еще весна, и в горах ночи стояли прохладные. Открылась дверь, вошел молодой мужчина. Он тоже был высокого роста и полностью представлял собой этнический тип хозяев. Иригарай его представил.

– Отсо Иратзабаль, он скоро будет мужем моей внучки.

Юноша сел рядом с девушкой, и между ними сразу же начался оживленный разговор. Отсо вернулся из разведки на нижних территориях. Вблизи берандийской границы он заметил сосредоточение войск на территории Берандии, около входа в долину, которая вела к деревне.

– Вы не боитесь, что вас атакуют этой же ночью? – спросил Акки.

– Нет. Им вначале необходимо преодолеть теснины Арритзаменди, которые постоянно охраняются. Или же они должны идти в обход через перевал Уршило и плато Ордоки. Дальше к северу проход через Эзюретаколепоа, но у бриннов там большие силы, это для них священное место, несмотря на то, что находится оно на земле васков. С нашего согласия они его усиленно охраняют. Нет, берандийцам понадобилось бы две недели, чтобы представлять настоящую угрозу. До тех пор Совет соберется, и мы вновь по ним ударим.

– Хотел бы и я так думать, – спокойно сказал Хассил. Волна гнева пробежала по маленькой группе васков, Акки с удивлением взглянул на исса.

– Оружие предков, Акки. Теперь, когда Неталь стал герцогом, у него ключи от арсенала. Это он должен был сделать в первую очередь. - Акка поморщился.

– Действительно, Иригарай, мы не подумали об этом. У них осталось, о чем мне рассказал герцог, кое-какое оружие, привезенное с Земли, хотя я не знаю, что это за оружие.

– Они его никогда не использовали против нас, а бринны, те, которые испытали на себе его силу, не вернулись… и не могли рассказать что-либо об этом оружии, – озабоченно сказал старый васк.

– Я его знаю, – вмешался Роан. – Я побывал в арсенале при старом герцоге, дедушке Анны. Там имеется оружие, похожее на ваши фульгураторы, Акки. Вполне возможно, оно неисправно, хотя в Берандии, конечно, ходят другие слухи! Имеются также ружья, пулеметы, пушки, и для них – большое количество боеприпасов!

– Но вы будете на нашей стороне, не так ли? – сказал Иратзабаль, повернувшись к Акки.

Смущенный координатор попытался выиграть время.

– В этой войне, в настоящее время, мои симпатии на вашей стороне. Но вначале мы должны рассказать вашему Совету о задачах нашей миссии и услышать его версию всей вашей истории. Берандийцы обвиняют вас в том, что вы не помогли им, когда они терпели бедствие…

– Это ложь! Мы им предложили помощь, при условии, конечно, что они признают наш суверенитет на этой земле, оставят свои машины и будут следовать Жизненному Пути!

– А также, чтобы они не уничтожали наших союзников бриннов, как они уже начали это делать, – добавила юная Арги.

– Это правда, Роан?

– Частично. Действительно состоялись переговоры между их и нашими предками, переговоры, которые не имели успеха. Условия, поставленные васками, были жесткими, вы это могли видеть. Наши предки были горды и отказались.

– Они были глупы, – вмешался Икер.

Старый васк выпрямился во весь свой рост.

– Спокойно, Икер! Нельзя ругать изгнанника, который попросил убежища и который, к тому же, пожилой человек!

Молодой человек с достоинством поклонился.

– Извините мне мою молодость, господин Роан.

– Тем не менее вы правы. Они были глупы не только потому, что не хотели принять ваши законы и пытались навязать вам свои, но главным образом потому, что плохо обращались с бриннами.

– Прошлое мертво! Уже поздно, и наши гости устали. Скоро свет засверкает на вершинах. Идемте спать, – сказал как отрезал старый васк.

Акки с трудом просыпался. Он с любопытством рассматривал коричневые балки потолка, стены, выбеленные известью, массивную мебель. Он хорошо выспался на постели с чистыми простынями из грубой ткани. На другой постели, в той же комнате, Хассил тихонько насвистывал исскую мелодию, раздражающую своей сложностью. Было довольно светло, и все в деревне уже давно проснулись. Координаторы быстро оделись и прошли в общий зал. Иригарай уже поджидал их там.

– Совет соберется как можно скорее и состоится здесь в вашу честь. Ночью были зажжены призывные огни, и члены Совета, таким образом, предупреждены.

– Сколько времени им потребуется, чтобы прибыть?

– Относительно немного для тех, кто в долинах. Семь Долин расположены в виде звезды, и деревни находятся в верхней их части. Проходы в эту пору нетрудные. Но тем, из порта Биаррица, потребуется дней десять. Вы уже ели? Арги!

Девушка вошла, и Акки смог впервые увидеть ее днем, а не при свете масляных ламп. Она по-своему была так же красива, как и герцогиня Анна: почти одного с ней возраста, такая же сильная, уверенная в себе, но более спокойная. Арги поставила перед ними мясо и черный хлеб, а также графин с напитком, который васки получали из плодов одной из лиан с красными листьями.

В дверном проеме мелькнула тень, появился Отсо. Он почтительно обратился к старому Иригараю.

– Отец, не могли бы вы попросить чужеземцев переместить их металлическую птицу, которая находится перед фронтоном?

Старик объяснил, что площадка, на которой они приземлились, была предназначена для игры в мяч, а поскольку был день отдыха, то, кроме часовых в их горных гнездах и кузнецов, кующих оружие, никто из мужчин не работал.

– Охотно. Где нам посадить гравилет, чтобы он никому не мешал?

– На лугу.

– Я иду, – сказал Хассил.

Гравилет вертикально взмыл а небо.

Четверо юношей подошли и начали игру. Акки восхищался их гибкостью и ловкостью. Действительно, эти васки были прекрасными образцами землян. И хотя у Акки не было никакой склонности к древней философии, он предпочитал античные мифы васков берандийской средневековой мешанине.

Самым быстрым, самым уверенным был бесспорно Отсо, и самым спокойным тоже. У него не срывалось ни жеста досады, ни бранного слова, когда он случайно пропускай мяч.

Партия окончилась и Акки поднялся.

– Могу я тоже попробовать?

Удивленные васки посмотрели друг на друга, затем один из них, смеясь, протянул ему мяч. Акки взвесил его на руке, ощупал. Мяч был очень твердый, обтянутый кожей. Он подбросил его и резко послал в стену. Мяч ударился о фронтон, отскочил. Он оказался именно там, где нужно, чтобы его вновь подхватить. Один из юношей вступил в игру, и в течение нескольких минут они обменивались быстрыми бросками.

Отсо подошел к Акки.

– Похоже, игра вам знакома?

– Она же пришла к вам с Земли, не так ли?

– Да, но она всегда была нашей игрой. Другие земляне приняли ее и играли более или менее сносно…

– Мы, на нашей планете, тоже ее знаем.

– Хотите сыграем настоящую партию?

– Каковы ваши правила?

Отсо объяснил.

– Они незначительно отличаются от наших. Согласен. Несмотря на то, что на Новатерре Акки был чемпионом по игре в пелот, он скоро заметил, что ему придется иметь дело с сильными соперниками. В его команде был совсем юный игрок, а им пришлось состязаться с Отсо и еще одним васком постарше. Долгое время игра была безрезультатной. В конце концов они проиграли, но весьма почетно. Весь в поту, Акки направился к скамейке, чтобы сесть, и с удивлением остановился. Добрая половина деревни была здесь и смотрела на него. Отсо подошел к нему улыбаясь.

– Вы очень сильны! Вы заслуживаете быть васком. И он ушел, чтобы найти в толпе Арги.

– Знаете ли вы, что состязались с чемпионом Сем Долин? – спросил старый Иригарай. – А если бы Арамбитз, игрок вашей команды, не был так юн, вы бы, возможно, выиграли. Я не знаю, какая цель вашей миссий, но вы ее начали хорошо.

Акки про себя улыбнулся: «Инструкция для молодых координаторов. Глава II, параграф 6: Одно из самых несомненных средств завоевать доверие какого-либо народа, стоящего на начальной стадии развития, – это принять участие в одной из их игр. Однако не нужно слишком стараться и нельзя побеждать местного чемпиона, кроме случаев, когда речь идет о поддержании престижа».

По правде говоря, его поражение не было притворным. Отсо в действительности был сильнее. Но он тоже достаточно поволновался, чтобы завоевать его уважение, не вызывая ревности.

Когда вернулся Хассил, их на площадке заменили другие игроки.

– Гравилет на месте, готов к взлету, как только будет необходимо. Я сделал небольшой круг над лесом. Почти невозможно что-либо увидеть, но мне все же удалось заметить по дыму костров несколько лагерный стоянок. Их там примерно пять больших, внизу долины, со стороны Берандии, и одна маленькая, очень далеко. Возможно, это Бушеран и герцогиня?

– Надо было спуститься и посмотреть. Лес в эту пору не место для юной девушки, даже если это такой маленький демон, как Анна, и с нею два или три верных человека, готовых пожертвовать собой.

– Невозможно. Там не было поляны, дым еле пробивался сквозь ветви деревьев.

Так прошло пятнадцать дней. За это время Акки освоился с простой и здоровой жизнью своих хозяев. Несмотря на то, что тень войны висела над ними, здесь, казалось, ничего не изменилось. Каждое утро юные пастухи уходили со стадами в ближние горы, продолжались полевые работы. Только труба кузницы дымила с утра до вечера, и звонкий стук молотков придавал особое звучание лихорадочной деятельности оружейников. По вечерам мужчины собирались и тренировались в стрельбе из лука или метании из пращи. Акки часто принимал участие в этих упражнениях и снова завоевал уважение васков, посылая почти все стрелы в цель. Время от времени разведчики поднимались вверх по долине и приносили последние новости. В Берандии вражеские силы все больше концентрировались. Несколько раз координаторы летали на гравилете в надежде найти Анну и ее спутников, но растительный покрой леса был очень плотным, и они ничего не могли заметить.

Затем наступил день Совета. Акки в то утро засмотрелся на четырех васков, с азартом игравших в пелот. Звук горна раздался над долиной, люди стали собираться.

– Делегаты из долины Сара, – сказал Иригарай. – Это наши ближайшие соседи.

Игра закончилась, люди занялись более серьезными приготовлениями. Сидя перед дверями своих домов или на скамьях, они осматривали оружие: большие луки, кожаные пращи, короткие кинжалы, боевые топоры, тяжелые острые мечи. В кузнице, звон молотов, казалось, усилился.

Подошел Отсо и положил свою правую руку на плечо Акки. Одного роста, они представляли собой два различных типа; васк – широкоплечий, с узкой талией и тонкими чертами лица, несмотря на широкие скулы, с орлиным носом и острыми темными глазами; Акки – светловолосый, с серыми, слегка раскосыми глазами, которые выдавали его частичную принадлежность к предкам по линий синзунов, а не землян, с чеканным лицом – прямым носом и выступающей челюстью. Похоже, он был на добрых двадцать килограммов тяжелее.

– Чужеземец, это война! Наши часовые заметили берандийскую армию. Она разделена на две части; одна поднимается к нашим долинам, большая же часть продвигается к северу и начнет атаковать бриннов, чтобы затем повернуть в нашу сторону через плоскогорье. Совет вскоре соберется, чтобы выслушать ваше сообщение, но в любом случае он должен был собраться из-за войны. Ваш приход позволил нам выиграть время.

Затем он резко обратился к нему на ты:

– Будешь ли ты сражаться на нашей стороне? Ты жил в Берандии, и ты должен спасаться бегством от этих собак. Ты знаешь, чего они стоят. Если они победят, то на свободных землях васков будет рабство для наших женщин, смерть нашим старикам и нашим детям! О, мы уверены, что победим, если они не будут применять противозаконное оружие. Но если они используют адское оружие своих проклятых предков, которое те им передали, воспользуешься ли ты своим против них? Я полагаю, что их оружие будет словно зубы собаки против стального клинка?

– Лучше сравнить их с зубами мыши. Но я надеюсь, что войны не будет. Я прибыл, чтобы покончить с войнами на этой планете. - Отсо разразился смехом.

– И ты жил в Берандии! Мы с удовольствием обойдемся без войны! Но они? Что они будут делать без своих рабов, эти изнеженные горожане?

– Изнеженные? Не настолько, Отсо, и именно в этом опасность.

– О, да! Они отважны в битве, это верно, но, кроме сражений, они ничего не хотят делать! Они охотятся только ради удовольствия, а не из-за того, чтобы обеспечить себя едой, а когда охота неудачна, они возвращаются со смехом! Они не пашут землю, не пасут скот, не гнут ткани! Все это за них делают рабы!

– Не только рабы, простые люди тоже. Я полагаю, у них есть храбрые моряки.

– Да, это верно. Однако наши отважнее, по крайней мере – те, кто берет их суда на абордаж.

– У них тоже есть несколько знающих людей, таких, как Роан, которые стараются познать тайны природы…

Отсо поколебался с ответом:

– Разве они правы? Праотец говорил, что тайны природы не должны быть у нее вырваны, из этого ничего хорошего для человека не получится.

– Мы пытаемся вызнать у природы возможно больше ее тайн, и это очень хорошо. Иначе мислики… Впрочем, об этом я буду говорить на вашем Совете. Вы сами разве не испытываете любопытства? Вам не хочется узнать, например, почему и как растут растения?

– Конечно, иногда. Но Праотец говорил, что знание делает человека жадным и злым.

– Я в это не верю. Человек может быть злым независимо от того, кто он – ученый или невежда. Безусловно, если он ученый, он станет более опасным. Но зато добрый человек будет иметь больше могущества для того, чтобы делать добро.

– Возможно. Это не мне решать. Так будешь ли ты сражаться на нашей стороне?

– Нет, Отсо. Я не имею права вмешиваться в ссоры между жителями планет, на которых я нахожусь, разве что для их прекращения. Но я могу вам обещать одно: если берандийцы будут использовать против вас высокотехничное оружие, я сделаю так, что это оружие станет для них бесполезным. Это все, что я могу сделать, по крайней мере, если сам не буду атакован. В этом случае я, безусловно, буду защищаться. Но я хотел бы до начала Совета задать вам ряд вопросов. Каковы ваши отношения с бриннами? Правда ли то, что они каннибалы?

Васк на какое-то время задумался.

– Наши отношения? Хорошие. Нам принадлежат горы и море, им – равнина и леса. Праотец вступил в союз с ними еще в самом начале. С тех пор этот союз не нарушался. Я много раз охотился вместе с ними. Отдельные животные, которых они убивают, могут быть съедобными и для нас. Не все. Я полагаю, что в дружбе они верны. Что касается того, каннибалы они или нет, – не знаю. Во всяком случае, они никогда не ели васков. У них, говорят, есть обычай приносить в жертву людей, но свидетельств этого я никогда не видел.

– Они живут в деревнях?

– Иногда. Чаще в пещерах, рядом с Тремя озерами. Их оружие из камня.

Прозвучал новый сигнал трубы. Делегаций прибывали теперь одна за другой. На площади их ожидала плотная толпа. Были вынесены большие столы для общего обеда, который должен был предшествовать заседанию Совета. Столы расставили в тени огромного дерева с густой листвой.

– Я хотел вас просить еще об одном, Отсо. Я вам объяснил, каким образом я могу сделать так, чтобы вы меня понимали. Но для того, чтобы говорить сразу с несколькими людьми, мне было бы удобнее узнать ваш язык. У меня в гравилете есть аппарат, который позволит его изучить за тридцать секунд, если вы захотите мне помочь. Он соединит нас, и, если вы в этот момент подумаете о том, каким образом следует что-либо произнести на вашем языке, я получу доступ к вашим языковым центрам и немедленно буду знать язык васков. Вы согласны?

– А я буду ли я знать ваш язык?

– Если захотите, но зачем это вам сейчас?

– Хорошо, я согласен.

Обед подходил к концу. Акки был удивлен его скромностью: жареное мясо, чистая вода. По всей вероятности, васки не хотели начинать Совет с полным желудком и туманной головой. Женщины убрали, со столов, которые были затем сдвинуты в виде подковы вместе с тяжелыми скамьями. Мало-помалу вея площадь вокруг тенистого дерева опустела, девушки, женщины и дети ушли. Акки поднялся, за ним Хассид; они тоже хотели уйти. Старый высокий васк задержал их.

– Ты, чужеземец с золотистыми волосами, ты спас жизнь одного из васков ценой собственной крови. Ты, кто похож на наших, друзей бриннов, ты его товарищ. На основании нашего закона вы можете присутствовать на заседании Совета. Кроме того, если верить Иригараю, у вас есть что сказать нам.

Акки сел и увидел рядом с собой Отсо.

– Почему вы проводите заседание снаружи? Разве у вас нет достаточно просторного зала?

– В доме командуют женщины. Снаружи – мужчины, и это, хорошо. Праотец этого пожелал: в своей Мудрости.

– А если испортится погода?

– Тогда для этого есть наверху пещера. Теперь помолчим. Будет говорить Хранитель.

Иригарай, в качестве Хранителя пригласившей деревни, занял почетное место посредине подковообразного стола.

– Братья; вначале на старой планете был народ васков, гордый и свободный. Но в то время как он оставался верен мудрости предков, другие народы вокруг него вступили в союз с демонами и, позаимствовав их магию, построили машины, которые упразднили труд людей. Эти машины унизили их достоинство. Люди превратились в рабов машин, целые дни питая их или занимаясь ими, вместо того, чтобы жить просто, на воздухе, как должны жить люди. Соблазны такой жизни без усилий привлекли и васков, и мало-помалу они тоже изменили Истине.

Тогда среди них восстал один человек. На старой планете битва была проиграна. И вот он в свою очередь позаимствовал колдовство демонов, построил огромную машину, способную преодолеть небесную бездну, заботливо выбрав себе друзей и подруг, отправился с ними на, поиски свободной земли!

Долгое время они блуждали, не находя ее, приземляясь там и здесь, беря на других планетах хороших или полезных животных (Вот откуда появился олень-прыгун! – подумал Акки), и наконец прибыли на планету, которая им подходила, вот эту, мы на ней живем. Они высадились на плато Ордоки и построили первую деревню. Тогда Праотец пустил машину одну в бесконечность, чтобы никто не мог вернуться на старую Землю и никто бы не знал, где нашли пристанище васки.

Они так жили в деревне в течение одного поколения, свободные, борясь против враждебной природы. На закате своей жизни Праотец обнаружил бриннов, и вступил с ними в союз, который никогда не прерывался.

Однажды в нашем небе появилось пять машин. Плохо управляемые, они разбились на восточном берегу, и одна из них, упавшая в Соленых болотах, взорвалась. Но чужеземцы не погибли и начали строить поселки.

Мы могли бы их уничтожить, когда они были еще слабы, но Закон говорит: «Ты не прольешь человеческую кровь!». Итак, мы их не убили, напротив, мы предложили им объединиться с нами и пойти вместе по пути Жизни. Они отказались и предложили нам вступить в союз с ними, чтобы строить их города. Конечно, мы не согласились и оставили их с миром, попросив только об одном – не трогать наши горные земли.

Но вскоре мы увидели их гнусность. Племена бриннов, которые жили на территориях, куда они попали, были уничтожены или превращены в рабов. Некоторые их сограждане стали также крепостными, их вожди, вместо того, чтобы быть избранными и утвержденными народом, стали наследственными тиранами.

Вскоре под самыми ничтожными предлогами они стали нападать на нас. Пролилась кровь, их и наша. С тех пор мы за ними следим с опасением, и время от времени нам приходится напоминать им, что васки – свободный народ!

Не все, однако, прогнило, и в течение последних лет мы начали надеяться на долгий мир. Герцогом Берандии на этот раз стал разумный и добрый человек, его поддерживали наиболее сильные вассалы, граф Роан и талантливый и честный полководец Бушеран, у которого одна из бабушек была васка, – поэтому он и принял имя Бушеран де Мон, – Бушеран-горец. К несчастью, мы узнали от чужеземцев, которые присутствуют на нашем Совете, что герцог убит, капитан Бушеран стал беженцем, а граф Роан попросил убежища у нас. - Пронесся возглас удивления.

– Кто же правит в Берандии? Вы думаете, герцогиня Анна? Нет, герцогиня сама стала беженкой именно тогда, когда благодаря этим чужеземцам она осознала ужас войны. Новый герцог – не кто другой, как Онфрей де Неталь. Кровавый мясник! Вы понимаете, что это значит? Война, и на этот раз война решительная и безжалостная. Войска Берандии у подножия наших гор. Я объявляю Совет открытым.

Наступила тишина. Лица стали серьезными – лица мужчин, которым предстояло решать будущее своего народа. Наконец один из делегатов спросил:

– Я полагаю, что на этот раз они используют все имеющееся у них оружие?

– Вполне возможно.

– Это может означать одно: много смертей, большой траур!

– Чужеземцы мне обещали нейтрализовать это оружие – сказал Отсо.

– Смогут ли они это сделать?

– Они прибыли из другого мира, Жореги. Они смогут. - Все повернулись к Акки.

– Я это сделаю, – медленно произнес он. – Но прежде я должен вам сказать о другом, если вы позволите.

– Говори!

Вновь Акки изложил цель своей миссии. Он говорил о всем человечестве, разбросанном по многочисленным планетам, о могущественной Лиге, похожей на конфедерацию Семи Долин в том смысле, что это союз свободных людей, несмотря на то, что входящие в нее имеют зеленую или голубую кожу. Он также говорил о космической угрозе мисликов, о беспощадной борьбе, которую ведут люди против этих исчадий ада. Наконец, он изложил свою задачу: покончить со всеми войнами на Нерате как между васками и берандийцами, так и между берандийцами и бриннами. Он также рассказал о Стальном законе, который требует, чтобы на одной планете была только одна цивилизация. Лица присутствующих постепенно становились все замкнутее и суровее.

– Почему ты хочешь, чтобы мы покинули этот мир? – крикнул ему Отсо. – Этот мир – наш! Мы его завоевали нашими потом и кровью! Эти долины являются единственным нашим миром!

– А бринны, Отсо? Этот мир, возможно с большим прахом принадлежит им?

– Но мы не стремимся отнять его у них! Им принадлежат леса к равнины, нам – горы и море!

– Сегодня, Отсо, сегодня! И я не сомневаюсь в вашей искренности, во всех вас. Ну, а завтра? Что будут делать ваши потомки через сотню поколений, ваши потомки… и потомки бриннов? Что вы сделаете, если они потребуют себе всю планету, где зародилась их раса?

– Никогда васки…

– Что говорил только что Хранитель? На планете прародителей, сами васки развратились! Кто знает, не произойдет ли в будущем те же самое здесь?

Мощный гул голосов «Никогда!» прервал его. Старый Иригарай встал.

– Никогда не говорите «никогда». Правда то, что васки тоже могут развратиться, как сказал чужеземец. Правда и то, что этот мир – наш по праву вложенного труда и страданий. Правда, что мы покинули Землю, чтобы жить как свободные люди, и что мы от этого не откажемся! И правда, наконец, то, что мы не знаем, что будут думать праправнуки бриннов, тех, кто живет сейчас, и наши потомки!

Отрывистым жестом он остановил новый взрыв протестов, затем повернулся к Акки.

– Итак, вы предлагаете нам войти в вашу Лигу, отказаться, от жизни, которую мы выбрали, построить машины, чтобы помочь вам в вашей борьбе против ваших врагов. Не так ли?

– Не совсем. Есть два разных аспекта. Первый касается борьбы, которую Лига человеческих миров ведет против мисликов, наших главных врагов, но также врагов всех, кто живет жизнью, похожей на нашу, жизнью, которая требует света и тепла. Вы можете войти или не входить в нашу Лигу, вы можете придерживаться или нет вашего образа жизни, вопрос не в том, чтобы как-то принудить вас. Второй аспект следующий: не желая того, вы создали на этой планете в меньшей степени, чем берандийцы, но тем не менее достаточно серьезное положение, которое потенциально опасно и нетерпимо. Нет никакой возможности биологического смешения между бриннами и вами. Через сто лет, через тысячу лет, неважно, одна раса будет мешать другой, и между вами начнется война. Возможно, к тому времени ваши обычаи изменятся, может быть, вы построите машины или это сделают бринны. Это вас приведет к космическим завоеваниям, а опыт показывает, что воинственная раса ведет войны повсюду, куда она попадает. Этого мы не потерпим!

– Так что же вы предлагаете? Уничтожить нас, чтобы не рисковать, как бы наши праправнуки не стали уничтожать бриннов?

– Нет, конечно! В космическом пространстве очень много планет, на которых можно жить, таких же прекрасных и даже более красивых, чем эта, где еще не получила развития ни одна разумная раса. Мы можем вас переправить на одну из них…

– Но почему нас? Разве мы не принадлежим этому миру, мы, кто живет здесь уже двадцать поколений?

– Потому, что бринны здесь живут еще дольше, потому, что их раса зародилась здесь, потому, что это – их мир! Но не принимайте мои слова, как ультиматум. Речь не идет о том, чтобы вас переселить завтра! Две или три человеческие жизни могут пройти до того, как это переселение осуществится, если оно вообще будет.

– Если это произойдет? – раздался голос.

– Да, если произойдет. Мы еще не видели бриннов, возможно, в случае их согласия они покинут эту планету, а не вы. Таким, образом, у вас есть время все обдумать. Прошу вас, не нужно поспешных решений и не считайте меня вашим врагом!

Поднялся Калаондо, пожилой васк гигантского роста.

– В том, что сказал чужеземец, есть мудрость, и моральные требования его Лиги схожи со словами Праотца: «Не пролей напрасно даже капли человеческой крови». Но сейчас перед нами более срочная проблема. Враг рядом, у нашего порога. Нет ни малейшего сомнения в его намерениях. Он вторгнется на наши земли на восьмой-десятый день. Мы должны упредить его, если возможно, и остановить, пока он не вошел в наши долины и не начал жечь наши овчарни и наши деревни. Завтра – первый день мая, и только в случае нападения берандийцев мы начнем боевые действия. Я голосую за то, чтобы сразу после полуночи мы начали битву. Кто за мое предложение?

Все встали.

– Итак, я полагаю, мы и Берандия находимся в состоянии войны. Надо создавать боевые отряды. Пусть каждая деревня выберет своего командира. Оружие должно быть наготове! Теперь назначим верховного вождя!

– Иратзабаля! Нет, Эррекльта! Барандиарана!

В течение десяти минут все старались, перекричать друг друга. В конце концов Калаондо удалось добиться относительной тишины.

– Вы назвали имена трех человек, равных между собой, и сделать выбор между ними будет трудно. Тем не менее есть довод, который склоняет чашу весив в пользу одного из них. Чужеземцы обещали свою помощь Отсо.

Повернувшись к Акки, он подмигнул.

– Нет уверенности, что они сделают для других то, что обещали сделать для своего друга Отсо Иратзабаля.

Акки молча кивнул головой. Старый васк пытался выиграть время и избежать ссоры.

Наступил вечер. Споры продолжались еще некоторое время, затем согласие было достигнуто – главнокомандующим избран Отсо Иратзабаль. Члены Совета поднялись и стали готовиться к возвращению, чтобы воспользоваться светом Лооны. Однако старый Калаондо из Сара, деревни, которая была совсем рядом, решил провести ночь у Иригарая. Они вновь собрались вокруг семейного стола.

– Я благодарю вас, чужеземцы, за то, что вы не раскрыли мою хитрость, – сказал старый васк. – Без вашей поддержки мы бы спорили до утренней зари о заслугах того или иного вождя и потеряли бы таким образом драгоценное время. Я честно думаю, что ты – лучший из возможных вождей, – закончил он, повернувшись к Отсо.

– Это большая ответственность, – медленно произнес Отсо. – Впервые берандийцы попытаются использовать против нас все свое оружие. Как ты думаешь их остановить, Акки?

– Это старая хитрость наших друзей иссов. Спроси об этом Хассила.

– О, это просто! Как только они попытаются применить современное оружие, я обезврежу их снаряды с помощью лучей, которые разложат на части химические компоненты взрывчатки. Может быть, они их даже подорвут. Все зависит от состава.

– Разве для этого вам не нужно их вначале осмотреть?

– Нет. Достаточно, чтобы я знал их расположение с точностью до нескольких десятков метров, а они сами себя обнаружат после выстрела.

– И все их оружие будет уничтожено?

– Любое оружие на основе химических взрывчатых веществ. Если же они имеют фульгураторы, будет гораздо труднее. Но применение такого оружия против первобытных народов рассматривается Лигой как преступление, и мы вмешаемся с помощью нашего собственного оружия, если это потребуется.

– Мы примерно знаем размещение их войск. Почему бы не использовать ваши лучи сейчас?

– Мы таким образом станем вашими союзниками, Отсо, а мы не имеем права атаковать первыми.

– Если бы вы полностью были на нашей стороне, берандийцы быстро проиграли бы и наступил конец войне. Разве вы не этого хотите? Люди погибнут из-за вашей приверженности абстрактным принципам.

– Да! Я это знаю! – сказал Акки. – Но несмотря на то, что я считаю вас морально намного выше среднего берандийца, это не означает, что вы – само совершенство! Я еще не знаю вас достаточно хорошо, чтобы судить, а содействуя вам, я могу сотворить одно зло вместо другого. Извините меня за резкие слова и за то, что я показал себя – что еще хуже – неблагодарным и грубым гостем. Но если мы, координаторы, начнем вставать на чью-либо сторону в битвах на планетах с примитивным уровнем жизни, мы скоро станем принимать участие в сражениях также на планетах менее примитивных, и это будет катастрофой. Потому что, мы – люди, и наши симпатии неизбежно склоняют нас на чью-либо сторону. Может быть, мы сможем вам помочь, хотя бы немного, даже если берандийцы не применят своего усовершенствованного оружия. Может быть… Но, скажите мне, многие из вас говорят, что завтра первый день мая. Какое особое значение связано с этой датой? Вы сохранили земные названия месяцев?

– Это наш главный праздник, чужеземец, и завтра должно было состояться большое шествие, так как завтра – десятая годовщина, мира между долинами. И к тому же мы высадились здесь первого мая. Завтра праздник Земли и Воды, праздник молодежи. И несмотря на то, что он будет омрачен обстоятельствами, надеюсь, он вам понравится.

– Я не заметил особых приготовлений.

– Ах! Вы думаете о развлечениях наподобие тех, что у берандийцев – с праздничными пирами, фанфарами и знаменами? Нет, чужеземец, наш праздник в сердцах людей!

Глава 3 ПЕРВЫЙ ДЕНЬ МАЯ

В то утро Акки был, разбужен на рассвете раскатистым и долгим звоном бронзового гонга. Он доносился из обычно запертого храма, расположенного под деревней на склоне. Акки прошел в общий зал; завтрак был уже подан, но никого из васков здесь не было. Его ждал только Роан. Вскоре появился Хассил.

– Мы сегодня позавтракаем одни, господин Клэр, – сказал берандиец. – Наши хозяева присутствуют на своих церемониях.

– Мы так мало здесь пробыли, а события развиваются настолько стремительно, что я так и не узнал ничего об их религии.

– О! Наверняка у них есть хоть какая-то вера! Очень редко можно встретить народ, не имеющий религии, вроде вас. Новатеррианцы – безбожники, говорят иссы. Но у вас тоже есть вера, хотя вы это отрицаете!

– Не будем вновь начинать старый спор, Хассил. Знаете ли вы, Роан, что-нибудь о религии васков?

– Ну, поскольку сегодня мы одни, я могу вам кое-что рассказать. Я всегда интересовался этим любопытным народом. Похоже, что вождь, который их привел на Нерат, Праотец, как они его называют, был весьма необыкновенным человеком. Он был выдающимся физиком, впрочем, зараженным любопытной интеллектуальной болезнью – стремлением к примитивизму. На земле васки составляли меньшинство, которое незначительно подвергалось угнетению, разве что в отдельные моменты истории, и страдало только от того, что чувствовало себя медленно растворяющимся в более обширных сообществах. Они говорили на очень древнем языке, который постепенно исчезал, ассимилируясь с двумя наиболее распространенными языками – французским и испанским. Праотец видел лишь одно возможное средство против этого – колонизацию какой-либо необитаемой планеты и направил около трехсот человек на Нерат! Но ко времени их отлета древняя религия васков была окончательно забыта, возможно уже много тысячелетий назад. Праотец не был ни этнологом, ни историком, и произошло то же самое, что и в Берандии. В то время как наши основоположники моделировали свое общество на основе романой Вальтера Скотта, васки строили свое общество согласно идеям физика-примитивиста! Обе стороны достигли весьма странных результатов, как вы в этом могли убедиться, но я должен признать, что с точки зрения социальной и моральной васкам была уготована лучшая участь.

Их религия? Что ж, они поклоняются великому созидательному принципу, который воплощается в символах – это только символы, по крайней мере для наиболее разумных из них, – огонь, воздух, земля и вода. Наибольшими грехами являются леность, предательство, жадность, нарушение данного слова. К этому, в принципе, можно добавить насилие, но в их жилах бурлящая кровь, и у них часты ссоры и даже убийства по ничтожному поводу. Это хорошие и верные друзья, если удастся заслужить их доверие, но и злейшие враги, мстительные и безжалостные.

Гонг смолк.

– Церемония окончена. Сейчас начнется празднество. Признаюсь, я бы очень хотел его увидеть, если бы не беспокойство из-за Анны… Мы отправимся на ее поиски прямо сегодня.

– Я отправлюсь один, Акки, – сказал исс. – Будет лучше, если один из нас останется здесь, на всякий случай. Заодно попытаюсь проследить за продвижением неприятельских отрядов. Признаюсь, беспечность васков меня тревожит.

– Хорошо. Только оставь переговорное устройство. Мне нужно иметь постоянную связь с тобой.

– Конечно! Но я же не сейчас улетаю.

Васки спускались по тропинке в сторону опустевшей деревни. Отсо дружески помахал рукой. Акки вышел навстречу.

– Извини, Акки, но ты не имел права присутствовать на церемонии, не будучи васком, хотя ты этого заслуживаешь. А потом – мы дали вам возможность выспаться.

– Что ж, так, может быть, лучше. Хассил отправится на поиски герцогини Анны. Если он ее найдет, примите ли вы ее в вашей деревне?

– Будет ли она просить убежища? - Акки улыбнулся:

– Сомневаюсь!

– Ты ее любишь?

Прямой вопрос захватил его врасплох.

– Не знаю. Не думаю. Я с ней так мало знаком.

– Но ты испытываешь хорошее чувство, к ней?

– Да.

– Тогда мы примем ее, даже если она сама не будет просить убежища. А ее свита?

– Ее свита сильно уменьшилась, это Бушеран и два или три лучника! Бушеран тем более не попросит убежища!

– С ним будет еще труднее. Что ж, посмотрим. Пусть твой друг Хассил, если найдет, доставит их сюда.

– Бушеран будет хорошим пополнением.

– Он будет сражаться на нашей стороне?

– Против Берандии не будет. Против Неталя – да. Он ненавидит войну.

– Он знает, что это такое, и не так глуп, как Неталь.

– Я встречусь с Хассилом до его вылета. До скорого.

– Не пропусти праздника, мой друг! - Он нашел исса в кабине гравилета, тот проверял контакты бортового пульта управления.

– Я хочу взять какое-нибудь оружие, Хассил. Васки, похоже, уверены в том, что не будут атакованы сегодня, но, как ты уже говорил, ничего нельзя знать наверняка!

– Что ты будешь делать в случае нападения? Статья 7, параграф 3 запрещает принимать чью-либо сторону, я это знаю. Что же, если , берандиицы используют пушки или пулеметы или даже фульгураторы, я пошлю к черту или к Великому Мислику, как ты говоришь, статью седьмую со всеми ее параграфами. Впрочем, статья 9 предусматривает, что координатор не является автоматом, а должен судить и действовать по своему разумению.

На лице исса мелькнула хитрая улыбка, присущая его расе.

– Я, наконец, снова вижу старого Акки. Тебе на этот раз понадобилось побольше времени, чтобы привести все доводы! Какое оружие ты хочешь?

– Мои фульгураторы. И несколько гранат.

– Возьми также гранатомет, большой тяжелый фульгуратор с треногой и боеприпасы!

– Ты боишься чего-нибудь?

– Неожиданности!

– Вне всякого сомнения, ты прав. Пойду попрошу кого-нибудь помочь мне перенести все это.

– Не нужно. Садись в кабину, я тебя высажу около дома.

Гравилет приземлился на площади. Акки позвал одного юношу, послал его за Отсо.

– Я выгружу кое-какое оружие, весьма опасное для тех, кто не умеете ним обращаться. Этими шарами можно взорвать вею деревню. Куда их можно спрятать? И обещайте, что никто их не тронет.

– Можешь на меня рассчитывать. Положи их в моем доме, вон там. Их будет охранять Отсури.

В одной из пристроек на соломенной подстилке лежало странное животное. Большое, как медведь, гибкое, как кошка, оно имело темно-зеленый мех, большую голову с огромными клыками, и Акки увидел, когда этот зверь встал на задние лапы, что его передние заканчиваются сильными пальцами с длинными убирающимися когтями. У него был высокий выпуклый лоб и живые маленькие глаза.

– Это сириель артсури, это никто не трогать, кроме он или я. Понял? - Животное тихо заворчало.

Они сложили оружие в угол, и Акки попытался войти в контакт с животным с помощью телепатии. Ему это удалось. Акки был удивлен, обнаружив у зверя примитивный, но явный разум. Ну, знаете! Как будто не хватало бриннов, тут еще эти! Две местные разумные расы или почти разумные на одной планете! Снова столкновение синзунов и тельмов! Ну и каша!

– Я займусь этим по возвращении, – сказал он и вышел.

– Кто они? – спросил Акки, кивнув на разумного зверя.

– Живут в горах небольшими группами и очень опасны, когда на них нападают. Я подобрал этого совсем маленьким около мертвой матери, раздавленной горным обвалом. Он понимает речь. А сторож из него просто отменный. Можешь быть спокоен за свое оружие.

Когда они вернулись на площадь, гравилет уже взлетел и кружил в небе. Акки отцепил от пояса легкое переговорное устройство.

– Алло, Хассил, ты меня хорошо слышишь? – спросил он по-исски.

– Великолепно. До скорого.

Гравилет высоко поднялся, ненадолго замер на месте, затем, словно сокол в поисках добычи, спикировал на северо-запад. В это время Акки смещался с толпой васков.

Несмотря на то что, как предупредил его Калаондо, здесь не было ни знамен, ни фанфар, веселье царило в деревне, и он спрашивал себя, до какой степени эта беззаботность граничила с безрассудством. Под деревом Совета молодые люди и девушки танцевали очень быстрые старинные танцы. В стороне слышался хор мужских голосов. Пели старинный распев, который считался очень древним еще на материнской планете; в нем рассказывалось о забытых радостях и печалях. Целый хоровод с упоением кружился в танце. Акки поискал глазами Отсо, но тот словно испарился. Тогда он стал прогуливаться среди толпы, обмениваясь с васками улыбками и какими-то фразами. Никто, казалось, не думал о близкой войне, несмотря на то что очень скоро некоторые из молодых людей, танцевавших, смеявшихся или пивших прямо из бурдюков вкусное сухое вино, не увидят никогда больше любимые небо и горы.

Легкая рука легла на его плечо. Акки обернулся. Арги, улыбаясь, стояла рядом с ним.

– Отсо сейчас собирает наш отряд, он занят военными приготовлениями и не сможет сегодня быть с вами. Он послал меня, чтобы я его заменила, так как в день радости никто не должен оставаться в одиночестве.

– О! я не чувствую себя одиноким среди вашего гостеприимного народа! И все же мне очень приятно, что вы со мной. Что будем делать? Я так мало знаю ваши обычаи и не хотел бы вас обидеть. Можно, например, пригласить вас потанцевать?

– В этом нет никакой обиды, но я не знаю, что получится. Вам известны наши танцы? Нет, а я не знаю ваших. Посидим лучше в тени на скамейке. У меня к вам столько вопросов.

– У меня тоже. Вы очень любопытный народ. Иногда у меня возникает желание быть васком. Но вы являетесь анахронизмом, хотя подобный анахронизм мог бы существовать, если повезет, очень и очень долго. А, может быть, и вечно. Часто я бываю посланцем несчастья, Арги. Я или мои коллеги. Во имя всеобщего блага мы уже разрушили или ниспровергли многие мечты. И не все они были плохими.

– Вы действительно разрушите нашу мечту?

– Прежде чем ответить нужно знать, о чем идет речь. Насколько я понимаю, ваша прекрасная мечта – это жизнь горных пастырей.

– Наша мечта?… Я не знаю, как вам это объяснить. Но попробую… Вы видите нашу жизнь – работа от восхода до сумерек в повиновении Законам Праотца, в душевном спокойствии. Быть в согласии с самим собой и со всем миром… Иногда, когда я иду по склону гор по утренней росе, или в тумане, или под дождем, когда я добираюсь до вершин лицом к ветру и вижу перед собой горы и долины, мне кажется, что я представляю собой одно целое с землей! О! Мне бы нужно быть поэтом, как Эррекальт… Уверенность в том, что завтра будет таким же, как сегодня, как вчера, как всегда, что все хорошее вечно, и так будет всегда. И в то же время есть на свете приключения, прибытие пришельцев, как сейчас, например, рассказы наших матросов о далеких островах, о сражениях, опасностях. Единство с семьей, деревней, нашим народом это очень важно. Но разве это все? Не знаю – сумерничать у очага зимой, слушать сказки, старые легенды, которым веришь только наполовину… Но их, однако, рассказывают, потому что они являются самой душой нашего народа и без них он погибнет. Не знаю, Акки. Ваш вопрос нужно было бы задать Эррекальту или Калаондо. Но превыше всего – это чувство единения. Единение со своей расой, этим миром, таким прекрасным, который пока что принадлежит нам, или который будет нашим, если вы нас не прогоните отсюда. Пьянящие капли росы, которые по утрам срываются с листьев папоротника на лицо, мягкий лиловый мох под босыми ногами….

– Одна девушка из этого мира мне уже говорила то же самое, Арги, одна берандийка – герцогиня Анна.

– Какая она? Красивая, гордая, жестокая?

– Красивая и гордая, это да. Жестокая? Я не думаю. Вы бы хорошо поняли друг друга, несмотря на то, что вы очень разные. Вы ее, конечно, увидите, если Хассилу удастся их отыскать.

– А ваши мечты, Акки. О чем вы мечтаете?

– Я могу говорить лишь о себе, Арги. Я не могу говорить за Хассила или его народ или за пятьдесят тысяч человеческих сообществ Лиги. Я даже не могу говорить от имени моих соотечественников новатеррианцев, я ведь полукровка. Я феномен, потому что принадлежу к уникальному в галактике типу – счастливое смешение землян с сообществом другой туманности. Редчайшее стечение обстоятельств позволило землянам и синзунам произвести на свет общее потомство, и я не думаю, что в мироздании существует еще один подобный казус. Наша мечта, новатерро-синзунская? Боюсь, что она будет вам непонятна. Мы несем в себе проклятье двух рас: ненасытное любопытство людей и демоническую гордость синзунов. Моя мечта? Вперед и вперед в материальной Вселенной, вперед во Вселенной познания, но эта тщетная погоня бесконечна, поскольку Космос очень велик, а знание безгранично… Вне галактик, вне времени, если бы это однажды стало возможным. И все же мы несем в себе то же стремление к простой жизни, к миру, которое привело сюда и вас… Возможно, мы тоже ищем нашу мирную планету, но безнадежно, потому что нет мира и покоя в наших душах и никогда не будет. А пока мы поднимаем наши стальные корабли к звездам, мы бросаемся из одной части космоса в другую, и те, кто, как я, избрал судьбу координатора, вынуждены вмешиваться в жизнь других во имя абсолютной мечты, которую до сих пор четко не сформулировали, – мечты о человеческой Вселенной.

– А другие, от которых вы происходите, какие они?

Он улыбнулся:

– Это не чудовища, Арги. Это люди или почти. Единственная существенная разница состоит в том, что у них четыре пальца на руках. Так вы уверились? Если бы они не были столь близки к нам, никогда эти два вида не смогли бы смещаться. У них тоже раскосые глаза, как и у меня, кроме того…

Тихий звонок прервал его. Акки включил переговорное устройство.

– Алло, Хассил?

– Акки, я только что заметил колонны берандийцев. Они вышли из леса и начали передвижение по долине. Их гораздо больше, чем думают васки, и завтра, во второй половине дня, они наверняка атакуют. До сего времени никаких следов Бушерана и герцогини, а лес просто кишит неприятельской пехотой…

– Ну вот и они, берандийцы!

– Великий Мислик тебя побери, Акки! Через несколько часов ты вступишь с ними в бой, если я тебя хорошо знаю. Там на опушке леса группа берандийцев занята сборкой чего-то подозрительного. Посмотрю. Оставайся у аппарата… Я не пойму, что это… Можно сказать, что это огромный фульгуратор, очень большой… Нет, это что-то другое, труба… Каким оружием располагали земляне, когда предки берандийцев покинули планету?

– О! Многими вещами: пушками, ракетами, ядерными бомбами, фульгураторами…

– На этот раз я пройду как можно ниже и сфотографирую. Жаль, что у тебя нет видеоэкрана… Ах!

Исс внезапно замолк, из аппарата доносились звуки глухих разрывов.

– Хассил, Хассил! Что случилось?

– Меня задели, Акки, задели гравилет, я его больше не контролирую. Возможно, приземлюсь где-то в лесу. Предупреди васков, Акки, и помни: за исключением одного-двух, берандийцы не лучше терансов!

– Попытайся смягчить посадку. Я постараюсь, найти тебя!

– Пытаюсь перелететь через перевал по ту сторону гор. Деревья растут на глазах! Хорошо, что я оставил тебе оружие, оно сейчас очень понадобится. Так и есть, я падаю!

Прошло несколько минут в тишине, затем: – Приземлился без особых поломок. Думаю, будет лучше, если я останусь: для охраны в поврежденном гравилете. Здесь много опасных вещей, нельзя, чтобы они попали в руки неприятеля… У меня есть продукты, вода и оружие. Я буду ждать. Предупреди васков, Акки, и до скорого. Ну вот! Большое переговорное устройство разбито вдребезги. Невозможно вызвать «Ульну»!

Акки поднялся.

– Арги, где Отсо? Я должен немедленно с ним говорить!

– Ваш друг в опасности?

– Да! О, извините, вы меня не поняли, ведь я говорил на исском языке. Берандийцы неожиданно повредили наш гравилет. Хассил жив, но остался его охранять. Берандийцы уже в нижней части долины. Нужно действовать быстро!

Они побежали к дому воинов. В большом низком зале спорили Отсо и несколько мужчин. Акки быстро рассказал им о наступлении берандийцев.

– Положение серьезное. Экореги, труби сигнал тревоги, пошли гонца в ущелье и предупреди посты. Значит, твой гравилет, Акки, подбит, и ты не сможешь нам помочь? Это сильно меняет наши планы. Как мы поступим, если враги используют свое адское оружие?

– Да, это действительно меняет положение, Отсо. Подбив наш гравилет, берандийцы, сами того не зная, бросили вызов всей Лиге человеческих миров. Теперь я буду сражаться на твоей стороне с самого начала. У меня есть кое-какое оружие. Как ты думаешь, сможем мы продержаться один месяц?

– Почему один месяц? И почему ты вдруг изменил свое решение? Может, берандийцы покушались на вашу жизнь в Вермонте?

– Это мое личное дело. А через месяц мой большой корабль, «Ульна», возвратится. У него на борту пятьдесят других гравилетов, восемьсот человек и оружие, способное уничтожить всю эту планету, если будет необходимо. Но мы не можем сегодня связаться со звездолетом. Большое переговорное устройство, с помощью которого можно было бы вызвать корабль, уничтожено.

– Один месяц? Да, мы продержимся один месяц, даже если придется отступить на земли бриннов.

Прозвучал долгий и скорбный звук трубы. Этот призыв передавался от трубача к трубачу, затихая и замирая по мере удаления.

– Через несколько минут все васки будут знать, что нападения надо ждать завтра. Отправимся в ущелье, Акки!

Глава 4 БИТВА В ТЕСНИНЕ

Примерно в десяти километрах от деревни долина сужалась в теснине между двумя невысокими утесами. Между этими скалами стояли три каменные стены высотой около двух метров, перекрытые узкими прочными воротами. Ниже начинались заросли кустарника, затем – лес, а дальше – травянистый склон. Отсо расположил большую часть своих людей позади стен, остальных – на самих утесах.

– Могут нас обойти? – спросил Акки.

– Никак. Нужно взбираться по склонам, которые опасны даже для васков, а выше этих склонов ждут часовые, которые будут сбрасывать на нападающих каменные глыбы.

– Прикажи вырыть глубокие и узкие траншеи примерно в тридцати-сорока шагах позади от последней стены.

– Зачем это?

– Чтобы укрыть людей, если противник будет использовать современное оружие массового поражения. В этих траншеях они будут защищены от пуль, осколков снарядов и в какой-то мере от фульгураторов. В то же время они смогут задержать неприятеля, если он попытается преодолеть стены.

– Спасибо, Акки. Я прикажу немедленно все сделать.

– Сколько у тебя людей?

– Здесь те, что из долины. Примерно четыреста сорок.

– А сколько всего?

– Людей, которые в состоянии носить оружие? Около пятнадцати тысяч.

– Вас так мало, васков? Тем не менее вам удалось освоить эту планету на тридцать лет раньше берандийцев!

– Вначале мы были малочисленны главным образом из-за эпидемий, они же опустошили долины около семидесяти лет тому назад!

– Берандийцы легко смогли мобилизовать сто тысяч человек, но я не думаю, что они имеют более тридцати тысяч подготовленных воинов. Все равно получается двое против одного. Для первого боя, но если война продлится… Ты предупредил бриннов?

– Да, но они не выйдут из своих лесов и низин.

– Тем хуже. Враг нас будет бить поодиночке. Это ему удобно… Где собираешься разместить командный пункт? В деревне? А какие средства сообщения с другими группами?

– Охотничьи рога. Гонцы. Но что ты подразумеваешь под командным пунктом?

– Ты же избран верховным главнокомандующим! - Васк расхохотался:

– Но это не означает, что я командую всем светом! В моем распоряжении только мои люди, другие мне не подчиняются. - Акки пожал плечами.

– Если бы я это знал! Единственное, что меня удивляет, почему берандийцы вас не уничтожили гораздо раньше? Я предполагаю, что и на флоте у вас такие же порядки?

– Конечно!

– Таким образом, это будут небольшие стычки, так сказать, каждый за себя. Что ж, я вам предсказываю на этот раз полный разгром! Хочу уточнить: хорошо ли берандийцы знают ваши долины?

– Некоторые из них бывали здесь в качестве пленников, во время других войн. Но недолго.

– Есть ли торговцы?

– Нет, зачем нам берандийские товары?

– Итак, шпионов нет или их мало. Это хорошо. Без точных карт неприятель не сможет разместить свою артиллерию и будет стрелять прямой наводкой или на авось.

– Где лучше оставить твое оружие, Акки?

– Пока не знаю. Все будет зависеть от размещения орудий.

– Да, еще одно: если я закричу «ложись», все бросаются на землю или в одну из траншей, беспрекословно. Понятно? И назначь пароль. Все это уменьшит эффективность огня неприятеля.

– Нашего тоже. Лежа плохо стрелять из лука или пращи!

– Твои люди быстро поймут, когда можно вставать и когда лучше лежать. Вышли разведчиков вперед, они должны быть невидимыми и доносить о передвижении неприятеля.

Спустя час, когда солнце начало садиться, вернулся Икер, посланный на разведку.

– Они подходят, уже переправились через Уршило.

– Сколько до них?

– Пять тысяч шагов.

– Приготовиться! Отсо, помоги мне установить гранатометы на этой платформе. А теперь все прячьтесь. Словно здесь никого и не было. Отсо растянулся рядом с ним.

– Ты надеешься их обмануть?

– Нет, я надеюсь сохранить наших людей, когда… Пронзительный свист раздался со стороны долины, но снаряд вместо того, чтобы разорваться в траншеях, пронесся высоко над их головами.

– Мерзавцы! – проворчал Акки. – Они бьют по деревне, по крайней мере пытаются.

Прокатились эхом два глухих разрыва. Позади стен поднялось несколько человек.

– Ложись, во имя предков!

Дважды снаряды пролетали над ними, но разрывались где-то далеко.

– Отсо, пошли кого-нибудь наверх посмотреть, есть ли разрушения. Стреляют вслепую, поэтому могут и попасть, а могут и промахнуться на несколько километров. Берегись – это уже для нас!

Два снаряда разорвались высоко в ущелье, взметнув к небу кучи земли и щебня. Акки достал из кармана небольшой, но мощный бинокль и стал вглядываться в устье долины.

– Я их вижу. Они продвигаются вдоль утесов.

– Когда ты применишь свое оружие?

– По возможности в самую последнюю минуту. Эффект от неожиданности будет наибольшим, к тому же у меня нет большого количества боеприпасов. Ты полагаешь, что сможешь отбить первую атаку?

– Да, вне всякого сомнения…

– Тогда я выступлю вторым, в том случае, если все плохо обернется. Внимание!

На этот раз стрельба стала более точной. Часть первой стены вылетела на воздух и осыпалась дождём осколков. Укрытые в траншеях васки, кроме одного легко раненного, потерь не имели.

– К счастью, ты мне не разрешил снести укрепления! Оружие берандийцев ужасно!

– Это еще пустяки! Хотел бы я знать, есть у них фульгураторы или нет! Слушайте, что это?

Приглушенные взрывы сотрясали гору.

– Они атакуют и в других долинах. Ты послал гонца? Еще нет? Скажи ему, чтобы он передал приказ готовиться к эвакуации. Да, к эвакуации! Пусть они пошлют несколько парней охранять проходы к другим деревням. При первом появлении неприятеля пусть они отходят к лесу бриннов и предупредят нас.

– Ты полагаешь, это действительно необходимо?

– Через несколько дней, Отсо, мы все будем в лесу, или в плену, или мертвы! Неталь, вне всякого сомнения, – живодер, но он не идиот, он понял, что для победы нужна масштабная война. Он так и сделает. Эй, там!

Снаряды падали прямо на линию обороны, и на этот раз были двое убитых и раненые. Теперь было видно, как осторожно продвигается вражеская пехота. Берандийцы были уже в пятистах метрах. Три солдата улеглись на землю и стали устанавливать сверкающую металлическую трубу на треногу.

– Пулемет?

Акки приник к биноклю.

– Нам не повезло. Нет, это тяжелый фульгуратор старого образца. Какая максимальная дальнобойность ваших луков?

– Четыреста шагов.

– У них, насколько я помню, триста – триста пятьдесят. Мне нужно кое-что немедленно предпринять. Отсо! Быстро мой большой фульгуратор!

На той стороне берандийцы прицеливались, поводя длинным стволом. Блеснул тонкий голубой луч, остановился на стене. Камни раскололись, стена развалилась на куски. Затем луч скользнул по вершинам утесов, в один из васков, по неосторожности поднявший голову, подпрыгнул и упал замертво. Акки настраивал свой аппарат.

– К счастью, я хороший стрелок, и мой фульгуратор намного лучше. Я попытаюсь их достать и взорвать магазин. Они могут не заметить короткой вспышки и подумают, что взорвался сам аппарат: это иногда случалось с первыми образцами.

Он долго целился и на какую-то долю секунды нажал на спуск – в долине ослепительно сверкнула молния.

– Попал! Теперь у нас есть небольшая передышка. Словно опровергая его, в самую гущу укреплений упали три снаряда, а затем, поддерживаемые очередями автоматического оружия, берандийцы пошли в атаку. Акки положил руку на плечо Отсо.

– Подожди, пока они не подойдут на пятьсот метров!

Неприятельская пехота приблизилась под прикрытием завесы стрел второй и третьей линии наступления. Когда они подошли достаточно близко, Отсо отдал команду. Васки вышли из своих окопов. Стрелы пересекались, камни, выпущенные пращами, завывали и с громким стуком ударяли в щиты, если же камень попадал в человека, раздавался омерзительный глухой удар по живому телу.

Люди падали с одной и с другой стороны. Цепь берандийцев достигла основания первой стены и, раздавленная глыбами, сброшенными с утесов, отступила. Не вступая в рукопашный бой, неприятель откатился к равнине.

– Первая атака отбита. Подождем, что будет дальше, – сказал Акки. – Полагаю, они не станут ждать и начнут снова. В бинокль он изучал долину.

– Там, за деревьями, полно людей. Их по меньшей мере от четырех до пяти тысяч.

Приглушенное восклицание заставило его обернуться. Отсо смотрел на поднимающееся над горами тяжелое облако дыма, серовато-розовое под косыми лучами солнца.

– Они подожгли Сар!

– Есть ли риск, что нас обойдут?

– Нет. Единственный путь, который ведет в Сар от моей деревни, пересекает очень узкий проход. Сарцы наверняка туда отступили и будут его защищать.

– Я боюсь, что скоро мы и сами будем вынуждены отступить. - Большой васк пожал плечами.

– Что ж, я это хорошо знаю!

– Не думаешь ли ты, что лучше отступать теперь, соблюдая порядок, чем потом, в панике?

– Да. Арамбуру! - Подбежал юноша.

– Беги в деревню и прикажи: эвакуация! Пусть женщины и дети немедленно уходят к лесу бриннов, вдоль плоскогорья и долины Эрреки. Пусть также выпустят скот и гонят его в горы. Может быть, потом нам удастся собрать хоть часть животных.

Арамбуру повернулся к вождю – лицо его было белым.

– Итак, мы бежим?

– Смотри! Сар уже горит. Нас всего четыреста против более чем пяти тысяч! Что мы можем сделать?

Гонец исчез, неслышный, как тень. Такая походка могла быть только у горца.

– Смотри, они возвращаются, Отсо.

Берандийцы снова пошли в атаку. Они достигли первой стены, взорвали ее и оказались, как в ловушке, между обломками и второй стеной. Васки снова отбили атаку. Однако едва берандийцы отступили, обрушился новый залп. Вражеские артиллеристы нащупали нужное расстояние, и стены одна за другой превращались в кучи разбитого камня. Под звуки боевых труб хлынула третья волна атаки.

– Теперь моя очередь поиграть, – спокойно сказал Акки.

Он пустил в ход фульгуратор, испепеляя неприятельские линии одну за другой. Нападающие прилипли к земле, укрываясь, насколько возможно, за малейшей складкой. Васки завопили от радости.

Акки методично обстреливал гранатами естественные убежища противника. Гранатомет выплевывал их вверх, и эти маленькие черные шары четко вырисовывались на фоне бледного вечернего неба. Короткий сухой хлопок, фонтан из земли, камня и изувеченных тел каждый раз говорили о гибели одного или нескольких врагов.

Почти сразу последовал быстрый и мощный ответ. Снаряды начали сыпаться на скалистые выступы – Акки, Отсо и их товарищи едва успели спрыгнуть в укрытие в одну из расщелин. Оглушительный взрыв ознаменовал конец небольшого запаса гранат. Когда канонада замолкла, Акки осмотрелся. Похоже было, что уцелел только фульгуратор. Он притянул его к себе и стал на полной мощности обстреливать опушку леса, там где в сумерках вспышки огня выдавали местонахождение пушек. На таком большом расстоянии лучи фульгуратора теряли почти всю свою мощь, поэтому он даже не надеялся поразить цель. Два ужасных взрыва, столб дыма и огня, в котором, казалось, повисли вырванные с корнем деревья, его удивили. Это было прямое попадание.

– Вот и конец берандийской артиллерии на нашем участке, Отсо! У них остались только один или два пулемета, а у нас – мой тяжелый фульгуратор с заправкой примерно на десять минут боевой стрельбы. А кроме того, осталось мое легкое вооружение. Игра еще не проиграна.

– Что мы должны, по-твоему, делать?

– Задерживать их как можно дольше, чтобы дать возможность деревням отступить в страну бриннов. У меня, впрочем, впечатление, что наш прием их несколько охладил, и пройдет некоторое время до их следующего демарша, – добавил он, глядя на трупы перед укреплениями.

Раздался сигнал переговорного устройства, висевшего у Акки на ремне, – Алло, Хассил! Это Акки. Что там у тебя?

– Ничего нового. Лес как лес. Гравилет оказался поврежден меньше, чем я думал, я его попытаюсь исправить и присоединюсь к вам. Через десять – пятнадцать дней, если все будет в порядке.

– Большой передатчик?

– Полностью уничтожен. Берандийский снаряд… Ничего не могу поделать. А что у тебя?

– Плохо. Очень плохо. Они атакуют превосходящими силами с помощью артиллерии. Я уничтожил два орудия и один большой фульгуратор, но у меня впечатление, что в других долинах дела идут еще хуже. Я попросил эвакуировать деревни. Мы сделаем попытку соединиться с бриннами. Там, если условия позволят, а я думаю, что все будет хорошо, мы сможем продержаться до возвращения «Ульны». Я волнуюсь. Что с Анной, Бушераном и их людьми?

– Я не видел никаких следов.

– Держи меня в курсе. До скорого.

Смеркалось теперь очень быстро, и долина погрузилась в темноту, кроме тех мест, где еще горел подожженный взрывами снарядов лес.

– Этой же ночью, Отсо, мы без большого шума отступим, оставив в арьергарде несколько человек, которые соединятся с нами на рассвете в назначенном тобой месте. Маловероятно, что неприятель будет атаковать в темноте в незнакомой местности. Нужно, чтобы завтра, с восходом солнца, деревня была пуста, а все население – достаточно далеко. Мы будем следовать за ними и устраивать засады, чтобы задержать продвижение берандийцев.

– Впереди я вижу для васков грустные дни, Акки. Мы – мужчины… Но женщины и дети в лесу бриннов, в Безжалостном лесу! Когда мы доберемся до Трех озер, все будет хорошо, но отсюда до Трех озер…

– Чем раньше мы отойдем, тем лучше мы сохраним порядок в своих рядах, а само отступление не будет казаться катастрофой. Отдай приказ, Отсо!

В полной темноте, когда Лоона еще не взошла, васки молча начали отходить. Акки и Отсо образовали арьергард, неся фульгуратор, разобранный на две части, которые можно было быстро собрать. Через час поднялась луна, что сделало продвижение более легким. К полуночи они вышли на деревенскую площадь. Приближение отряда был немедленно замечено часовыми: это были два юных настороженных паренька, которые бдительно несли службу.

Повсюду шли поспешные сборы. Девушки, женщины и дети уносили в пещеры, в тайники, особенно тяжелые и громоздкие предметы, неудобные для переноски. Другие собирали самое необходимое. Стойла были уже пусты, животные отогнаны из деревни. Некоторые из них, встревоженные суматохой, упрямо возвращались на улицы, но мальчишки прогоняли их камнями. Прибывшие из других деревень мужчины предложили свою помощь. Многие уже занялись строительством укреплений на склонах. Акки и Отсо совещались с Роаном.

– Я уничтожил два орудия и фульгуратор, Роан. Как вы думаете, сколько их еще у берандийцев?

– Если память мне не изменяет, довольно давно во время осмотра арсенала я насчитал одиннадцать орудий. Все они небольшого калибра, примерно пятьдесят или шестьдесят миллиметров. Таким образом, осталось девять.

– А другое оружие?

– Было по крайней мере три фульгуратора, я думал, что они неисправные. Еще шесть пулеметов и около пятидесяти ружей.

– Какие боеприпасы?

– К сожалению, они в них не испытывают недостатка. Цель арсенала – производство боеприпасов, а станки, необходимые для их производства, были спасены. Даже при жизни герцога, самого миролюбивого из правителей, станки работали. Мы всегда опасались массового наступления бриннов, их ведь, гораздо больше, чем нас.

– Итак, у них есть чем нас бить, нас и наших союзников. Из современного оружия у меня только, мой тяжелый фульгуратор, два легких и несколько гранат. Надо уничтожить оружие берандийцев. Отсо, кто может проводить меня в Сар?

– Сарцы охраняют ущелье Урдайт. Но ты не пойдешь туда, пока не выспишься.

– Сейчас или никогда. Ночь еще долгая. Неприятель наверняка занял деревню. Победа может притупить их бдительность. Какая там местность? Есть ли поблизости нависающая скала?

– Да, но они, конечно, ее охраняют. Есть еще одна, недалеко от центральной площади.

– Великолепно. Организуй эвакуацию. Я сразу же отправляюсь. Он ушел в ночь в сопровождении Икера и другого юноши, который нес фульгуратор. В ущелье Урдайт они, встретили сарцев, мужчин, женщин и детей, строивших огромную и бесформенную баррикаду из каменных глыб и стволов деревьев. Акки попросил познакомить его с вождем.

– Я полагаю, бесполезно пытаться оказывать им серьезное сопротивление. Берандийцы взорвут ваши укрепления без большого труда, тогда будет слишком поздно даже для отступления. Лучше объединитесь с Отсо Иратзабалем и уходите на земли бриннов.

– Ты не знаешь Безжалостного леса, чужестранец. Женщины и дети умрут там.

– А здесь они не умрут? Самое позднее через месяц большой звездолет с людьми моей расы прибудет с оружием, питанием, лекарствами. Нужно продержаться до его прилета. Здесь же нет никакой надежды. В лесу, с помощью бриннов…

– Эх! Я все это хорошо знаю! Но оставлять свою родину? Это жестоко! Ты знаешь, что берандийцы сожгли Сар?

– Да, мы видели дым сегодня во второй половине дня. Это далеко отсюда?

– Три часа ходьбы. Зачем тебе?

– Я приду туда и попробую уничтожить несколько их пушек. Вы можете дать мне проводников?

– Конечно! Так ты считаешь, это совершенно бесполезно? – он показал на баррикаду.

– Не совсем. Оставьте здесь несколько человек, которые будут держать оборону, создавать видимость упорной защиты до последнего человека. Вся наша тактика заключается в том, чтобы задержать продвижение противника, теряя при этом как можно меньше бойцов, для того, чтобы слабые, женщины и дети, смогли достичь леса, не изнурив себя окончательно пешими переходами.

– Я понял, Оямбид!

Подошел пожилой васк.

– Проводи чужестранца до Сара. Полагаю, вы хотите туда добраться так, чтобы вас не увидели? Идите по ручью.

Они поднялись на плотину, прошли по насыпи и спустились в долину. Проводник повел их вдоль скал, они проскальзывали в тени каменных глыб или деревьев, ползком пересекали открытые места, залитые лунным светом, В ночи далеко виднелись красные отблески, а свежий ветер иногда доносил горький запах пожарища. Они немного отдохнули в ложбине.

– У вас много потерь?

– Около пятидесяти мужчин пали во время сражения. Почти столько же женщин и детей погибли при бомбардировке деревни.

– А у них?

– Мы, наверное, убили около двадцати человек, пока они не применили свое адское оружие. Скажите, что вы намерены предпринять?

– Уничтожить их адское оружие, как вы говорите, с помощью еще более адского. А что, в Саре есть главная площадь?

– Да, в конце деревни, на севере.

– По-видимому, они там должны расположить свою артиллерию и, вне всякого сомнения, будут ее хорошо охранять. Можно к ним незаметно приблизиться хотя бы на пятьсот шагов?

Васк немного подумал:

– Да, через скалы.

– Пошли туда!

Они вновь осторожно двинулись вперед. Дважды васк уходил на разведку, второй раз он долго отсутствовал. Наконец вернулся бесшумно, словно тень.

– Там был часовой. Нужно идти быстрее, пока они не обнаружили труп.

Запах дыма стал теперь особенно сильным. Легкий синеватый туман заполнил долину. Васк указал на освещенный лунным светом прибрежный откос.

– Там был Сар. Выше и левее скала, на которую надо взобраться.

Они дошли туда через полчаса, несмотря на то, что им пришлось не раз прятаться в высокой траве. Ойямбид шел первым, затем Акки, за ним – оба носильщика. Когда они достигли вершины, проводник резко остановился и бесшумно припал к земле.

– Снова часовые, – прошептал он, – Я попытаюсь убрать одного пращей, но второй поднимет тревогу.

Акки снял с пояса один из легких фульгураторов.

– Вторым займусь я.

Два берандийца тихо переговаривались, посматривая вниз, в сторону деревин, – Начинайте, – шепнул Акки.

Васк поднялся и крутанул пращу. Одни из часовых упал с разбитой головой. Его приятель с удивлением обернулся – и мгновенно был сражен голубым лучом.

– Быстрее наверх!

Спокойно, но не теряя ни секунды, Акки собрал большой фульгуратор. Внизу под ним простирался сожженный Сар; дома выделялись черными обгоревшими пятнами или тенями, которые отбрасывали уцелевшие стены. Только два жилища, стоявшие несколько в стороне, были целы. На площади Акки сразу заметил зачехленные длинные стволы орудий. Их было два. Вокруг стояли палатки. Кое-где горели бивачные костры, – Я вначале попробую уничтожить орудия, затем постараюсь проучить их как следует! Могу я сжечь оставшиеся дома, Ойямбид?

– Их вожди наверняка сейчас спят там. Сожги их!

– Хорошо! Будьте готовы к отходу.

Он лег на скалу и долго целился. Расстояние было около двухсот метров, значительно меньше радиуса досягаемости. Затем он отрегулировал максимальную интенсивность, посмотрел на площадь, подумал о людях, спокойно спавших в домах и в палатках, затем включил контакт.

Голубой луч, переходя от одной к другой поразил все палатки, которые разом вспыхнули. Послышались крики, но они сразу потонули в грохоте мощного взрыва, когда луч задел артиллерийские зарядные ящики. В течение нескольких секунд продолжались взрывы, сопровождаемые зловещими и короткими чередующимися вспышками. В наступившей минутной тишине, пронизываемой мучительными криками раненых, послышалось, как хлопнула дверь. Тогда Акки направил луч в сторону домов.

Дома загорелись не сразу, затем вспыхнули кроны деревьев, осветив площадь пляшущим светом. Обезумевшие люди разбегались во все стороны, но тут же падали как подкошенные. Акки выключил контакт. В отблесках пожара он увидел улыбающиеся лица молодых васков и хищный оскал Ойямбида и подумал: чем они лучше берандийцев?

Точными движениями он разобрал большой фульгуратор.

– Хоп! Отступаем, я их не всех уничтожил!

Они торопились, пользуясь тенью, отбрасываемой скалами. Внизу, в опустошенной деревне, кто-то громким голосом отдавал приказания. Координатор узнал голос Неталя:

«Смотри-ка, и этот был там, – подумал он. – Жаль, что я его упустил».

Он хотел вернуться, чтобы покончить со всем этим одним последним ударом. Но облава на них уже началась, поэтому нужно было спасаться бегством.

«Ничего, я его достану позже, – думал Акки. – Интересно, что он думает теперь о приспособленности цивилизованных рас в борьбе за жизнь!»

Они продвигались вдоль сухого ложа ручья. Дважды мимо них просвистели стрелы, а один раз он вынужден был стрелять из фульгуратора, в одного из слишком приблизившихся преследователей. Вскоре берандийцы, не зная местности, потеряли их, и они смогли замедлить шаг.

Рассвет застал их на вершине горы. Позади, черным пятном среди зеленых лугов, виднелось пепелище Сара. Справа, в конце головокружительного склона, – ущелье, перегороженное баррикадой. Оно казалось пустым. Перед ними, вдали, стояла деревня Отсо. Люди ее уже оставили, ни одной струйки дыма не поднималось над крышами. Слева, далеко за низкими склонами гор, вырисовывалась бесконечная зеленая стена, простиравшаяся до горизонта. Ойямбид показал рукой:

– Лес бриннов, – сказал он. – Безжалостный лес!

Глава 5 БЕЗЖАЛОСТНЫЙ ЛЕС

Отсо и тридцать человек из двух деревень – боевой арьергард – шли в течение всего дня, поднимались и спускались по склонам, стремясь к условленному месту. Большой васк с огромной радостью выслушал новости о подвигах координатора. В свою очередь он сказал:

– По твоему совету я послал гонцов во все долины, и большая их часть вернулась. До настоящего времени враг захватил только четыре селения. Основные их силы обогнули горы, чтобы атаковать бриннов. Все отступили, соблюдая порядок, к Трем озерам, где живет самое многочисленное племя. Однако переход по лесу…

– Ты не мог бы набросать мне карту?

– В общих чертах могу. Смотри, сейчас мы здесь, на северо-западном краю наших гор. Перед нами большое, поросшее травой плато, которое мы преодолеем пешком за один день, если берандийцев там еще нет! После крутого склона начинается лес. За пятнадцать дней, если нам повезет, мы выйдем к реке, построим плоты и сможем спуститься до Трех озер. Главное – добраться туда раньше противника. То, что ты мне рассказал о пребывании Неталя в Саре, – прекрасная весть! Берандийцам гораздо легче добраться до Трех озер через север, но они наверняка будут ждать своего герцога!

– Где сейчас твои люди?

– Примерно часов на десять опережают нас и в настоящее время пересекают плато. Сегодня вечером они должны будут разбить лагерь около одного, небольшого озера.

– Ты обеспечил патрулирование и фланговое охранение?

Васк посмотрел на него с упреком.

– Я же не сумасшедший! Разумеется!

– Завтра утром я вас оставлю и попытаюсь добраться до леса раньше вас и, конечно, раньше берандийцев: я хочу, если повезет, найти гравилет Хассила.

– Один? Ты же не знаешь дороги!

– Мне проводник не нужен. Мне будет достаточно этого. Он отцепил от пояса переговорное устройство, подержал его на вытянутой руке и медленно повернулся вокруг себя. На какое-то мгновение зажглась маленькая зеленая лампочка. Видишь, она загорается только тогда, когда я поворачиваюсь к гравилету.

– Замечательно. Но разве она тебе скажет, где тропы, где можно переходить реки вброд, где можно пройти по утесам.

– Да, ты прав.

– Поэтому я пойду с тобой.

– А твои люди? Ты что, оставишь их?

– Здесь Эррекальт, он меня заменит. Я искренне считаю, если ты встретишься со своим другом, у нас будет больше шансов на победу. У тебя в гравилете есть другое оружие?

– Гораздо больше, чем я взял.

– Итак, я иду с тобой. Я один из тех, кто бывал в этом лесу, и знаю не только тропы, ведущие к Трем озерам, но и те которые известны Эррекальту. Мы отправимся на рассвете.

Черная ночь превращалась в темно-синюю, когда они закончили приготовления. Акки нес легкий фульгуратор (второй и тяжелый он оставил Эррекальту), большой лук, колчан со стрелами и боевой топорик. Отсо кроме лука взял пращу, саблю и короткое копье.

После недолгого прощания они направились на запад. Шли весь день широким шагом. Сильный васк, природный горец, был хорошо натренирован, Акки тоже – благодаря школе координаторов. Плато понемногу спускалось, и, по мере того как они приближались к его краю, деревья стали перемежаться высокой травой.

Они только изредка видели животных, несмотря на то, что пересекали множество троп, которые были знакомы Отсо. Акки все время удивлял своего товарища точностью наблюдений.

– Ты часто приходил охотится?

– Нет, кроме одного периода в моей жизни, четыре года тому назад, когда я жил пятнадцать ваших месяцев с дикими ирхисами на планете Дзей, в другой галактике. Они еще в каменном веке, а я был кровным братом Келои, одного из их воинов. Я многому научился.

– Теперь мы тоже братья по крови, Акки, и я надеюсь, что ты и от меня чему-нибудь научишься. Вот и склон.

Плато вдруг кончилось и, насколько хватало взгляда, вправо и влево обрывалось почти отвесно к лесу, находившемуся примерно на тысячу метров ниже. Сверху лес казался огромной зелено-красной массой, рассекаемой извилистыми линиями рек.

– Тропа уходит влево. Она довольно крутая, поэтому я пойду первым и покажу тебе ряд приемов.

Спуск действительно был трудным, и не один раз они были вынуждены использовать длинный кожаный ремень, который Отсо носил свернутым на поясе. С наступлением ночи они разожгли костер прямо на склоне и устроились на ночлег. Было свежо, сквозь покрытое облаками небо слабо сверкали звезды. Небольшой выступ защитил их от мелкого моросящего дождя, но даже для хорошо тренированных людей ночь была утомительной.

Как только рассвело, они продолжили спуск и незадолго до полудня дошли до подножия скалы. Сразу же за усыпанным обломками склоном начинался лес. Ближние деревья были до половины ствола засыпаны щебнем.

Опушка представляла собой непроходимые заросли из лиан и кустарников: им пришлось топором и саблей в течение нескольких часов прорубать проход к поляне.

Какое-то животное, похожее на лань, выскочило из чащи и упало, пораженное двумя стрелами, вонзившимися в его тело.

– Это же олень-прыгун! Молодая самка! Замечательно! – радостно воскликнул васк. – Тем более замечательно, что в лесах Берандии они предназначаются только к столу дворян. Ты сам увидишь Акки. Их нет в наших горах.

Пока его друг свежевал оленя, координатор срубал колючие ветки и укреплял их в виде изгороди для временного пристанища.

– Хорошо, Акки. Видно, что ты знаком с жизнью дикарей! В этом лесу действительно есть опасные животные!

Жаркое получилось на славу. Поев, они растянулись под небольшим навесом из широких плоских листьев, по которым вскоре застучали капли дождя.

– Дождь идет в низинах почти каждую ночь, – заметил васк.

Акки не ответил. Он достал передатчик и стал его настраивать.

– Алло! Хассил! Алло, Хассил!

– Алло, Акки. Я тебя великолепно слышу. Где ты? Какая обстановка?

Он быстро ему рассказал.

– Ну, а ты?

– Я перемотал одну из програвитационных групп, если это тебе что-либо говорит.

Акки присвистнул: это считалось сверхтонкой работой даже в хорошо оборудованной лаборатории.

– Ты надеешься на успех?

– Мне бы только взлететь и добраться до какого-нибудь места, где я смогу тебя найти, лишь бы не занесло слишком далеко. Итак, ты уже в лесу? Будь осторожен, есть несколько очень опасных видов животных. Два из них уже пытались попробовать меня на зуб.

– У меня с собой один фульгуратор. До скорого, Хассил. Конец передачи.

Они не стали выставлять часовых, надеясь, что изгородь из колючих ветвей помешает любому внезапному нападению, тем не менее спали с оружием наготове. Утром Отсо поджаривал на бездымном огне окорок оленя-прыгуна. Внезапно он резко поднялся.

– Ты слышал?

Акки прислушался. Где-то далеко, за лесным массивом шла активная стрельба.

– Берандийцы! Они атакуют твой народ!

– Нет, это не в той стороне. Может быть, Хассил?

– Он еще очень далеко! Мы бы не услышали!

– Значит, они наткнулись на бриннов или…

– Или на Бушерана, его людей и Анну, – закончил координатор. – Посмотрим? Как ты думаешь, до них очень далеко?

– Трудно сказать. Один или два часа ходьбы. Кто знает? Будем осторожны, тем более сейчас.

Они пошли туда, откуда слышались выстрелы. Лес – враг и друг одновременно – поглотил их. Они пробирались сквозь густой подлесок, между гигантскими деревьями.

Акки не успевал восхищаться пышными цветами, которые росли не на ветках, а между ними, в укромных углублениях, и давал себе слово вернуться за образцами для ботанического сада Дворца Миров на планете Рессан. Васк шел впереди, лук его был наготове, со стрелой на тетиве. Подлесок расступился, стала видна опушка. Они взошли на холм, поросший кустарником. Отсо замер. Прерывистый лай разорвал тишину.

– Собака, – прошептал, он. – Нам нужно избавиться от нашего запаха.

Он достал из сумки маленькую коробочку, наполненную бледно-зеленой мазью с сильным запахом, они намазали руки и лица. Спустя несколько минут из кустарника с шумом выскочила собака. В растерянности, держа нос по ветру, она бросалась из стороны в сторону. Стрела васка пронзила ей горло, и она с хрипом рухнула.

– Идем!

Они проскользнули между деревьев словно тени, используя малейшее укрытие, и почти наткнулись на труп истощенного человека в лохмотьях. Рядом лежал сломанный лук.

– Один из людей Бушерана! Убит пулей в голову!

Они пошли дальше. Васк держал свой лук наготове, Акки сжимал в руке фульгуратор. Из подлеска до них донеслись голоса.

Деревья становились все реже, и вскоре посередине поляны они увидели человек двенадцать, окружавших лежавшего на земле связанного мужчину. Это был Бушеран. Акки искал глазами Анну и увидел ее – привязанную к дереву, с руками, подтянутыми выше головы. Рядом с ней была Клотиль; она казалась измученной, бесконечно усталой в отчаявшейся. Герцогиня, напротив, держала голову высоко и презрительно улыбалась.

Самый главный из берандийцев сильно ударил Бушерана ногой по ребрам.

– Ну что, Бушеран? Попался! Новый герцог будет доволен! Итак, гордый капитан, будем молчать?

Пленник сел и, подняв голову, плюнул в лицо тому, кто говорил. Град ударов обрушился на него, и он упал.

– Итак, поиграем в змею, которая плюется? Ты будешь плевать, но по-другому, когда свершится герцогский суд!

Отсо потихоньку потянул своего товарища назад.

– Скольких ты сможешь уничтожить своим оружием?

– Всех, но для этого нужно перейти на другое место. Отсюда лучи могут задеть девушек.

– Хорошо, действуй. Включай свой луч, когда я пущу свою первую стрелу. Я буду считать до двухсот, чтобы ты успел подготовиться.

Акки отступил метров на десять и начал обходить поляну. Он был почти на нужной позиции, когда один из мужчин отделился от группы и позвал:

– Ир-Хой! Ир-Хой! Куда пропала эта чертова собака?

– Она не потеряется, – крикнул их вожак. – Подберите этого и свяжите дам! Мы уходим!

– Ир-Хой!

Продолжая звать, берандиец подошел к месту, где прятался Отсо. Он вздрогнул от удивления и схватился за свой меч, но молниеносный удар сабли васка поверг его на землю.

Акки прыгнул через лианы. Он услышал приглушенный крик и обернулся. Анна его увидела. Потерянная таким образом секунда могла стать роковой. Берандийцы начали разбегаться. Он стал косить их, луч фульгуратора обугливал тела и рвал стволы деревьев. Вот рухнули трое, четверо, шесть, восемь человек. Один упал, сраженный стрелой васка. Вдруг голубой луч погас.

Акки выругался. Фульгуратор раньше никогда не отказывал, и нужно же было, чтобы это случилось именно сейчас. Он со злостью сунул его за пояс и поднял руку, чтобы снять лук. Что-то сильно кольнуло его, и он упал в кустарник от нестерпимой боли в боку. «Задет, – подумал он. – Это стрела!»

Он пополз, прячась за деревьями. Оперенный конец стрелы торчал у него в боку, однако он не чувствовал теплоты липкой крови. Акки осторожно ощупал стрелу пальцами и с облегчением перевел дух. Наконечник стрелы наткнулся на корпус передатчика и смял его. Он выдернул хрупкое древко стрелы из своей одежды.

Взяв в руки лук, он двинулся вперед. Поляна была пуста, лежали только полуобгоревшие трупы. Бушеран и все еще привязанные к деревьям девушки, похоже, были целы и невредимы. Никаких следов ни берандийцев, ни Отсо. Огонь зловеще потрескивал и пожирал низкие заросли. Нужно было действовать быстро. Акки размышлял:

«Мы слышали выстрелы, однако те, кто был здесь, имели только луки. Возможно, поблизости бродят и другие».

Словно в подтверждение, с востока донеслись выстрелы. Бушеран пытался выбраться из-под груды убитых. Там, где прятался васк, качнулись заросли. Стрела просвистела над лужайкой и воткнулась в дерево. При вспышке молнии Акки едва заметил в листве человеческое лицо и выстрелил. С протяжным криком лучник рухнул в траву, смяв завесу из листьев, которая его скрывала.

– Внимание, Отсо! Еще один успокоился!

– Прими поздравления, ты владеешь луком, как васк! Надо освободить пленников, пока другие не вернулись!

Они бросились: васк к Бушерану, Акки к девушкам. Анна с восторгом смотрела на него.

– Я тебе говорила, Клотиль, не нужно терять надежду, что он придет!

Координатор уже резал веревки. Анна растирала онемевшие запястья.

– Быстро, уходим! Сколько было берандийцев, когда вас захватили?

– Примерно сорок, из них семь с ружьями. - Подошел Бушеран:

– Спасибо, Акки, за меня и за них.

– Уходим, – оборвал васк. – Мы еще в опасности.

Они пошли на запад, в противоположную сторону от доносившихся выстрелов. Несмотря на усталость, девушки и капитан шли достаточно быстро. Лес был светлым, почти без кустов, и они шли между высокими, стройными и прямыми стволами деревьев, кроны которых располагались на высоте не менее двадцати метров.

– Это и есть Безжалостный лес, Отсо? Он бледнеет по сравнению со многими другими, которые я видел!

– Не торопись. Ты еще ничего не видел. Мы еще на высокогорье!

Вечером они решили, что оторвались от преследователей, если те и шли за ними. Беглецы устроили привал под огромным деревом, корни которого образовали вокруг ствола своего рода перегородки. Отсо и Акки воспользовались этим, чтобы с помощью широких листьев устроить небольшой навес на случай дождя.

Они съели остатки оленя-прыгуна, затем координатор развязал свой маленький непромокаемый санитарный пакет и оказал помощь Бушерану. Тот ужасно страдал от побоев, полученных во время пленения. Таблетка принесла ему облегчение. У Клотиль на левой ноге была жуткая рана, ссадины и нагноение. Все было промыто и дезинфицировано.

Акки вызвался первым стоять на часах. Он сидел на небольшом расстоянии от навеса из листьев линглана и подремывал, полагаясь на свой слух: если кто-то приблизится, он услышит. Дождь прекратился, ночь была непроглядная, лес неподвижен и молчалив. Акки вспомнил о другой ночи в миллионе световых лет отсюда, когда он вместе с Келоем, диким охотником, ожидал прибытия звездного корабля фроонов, незаконно выгружавшего колонистов. Ночь была такой же черной, такой же молчаливой до самого рассвета и до начала свирепой битвы…

Сейчас обстановка ему казалась неважной, почти безнадежной. Смогут ли они продержаться до возвращения «Ульны»? С одной стороны, отряды васков, побежденных, несмотря на свою храбрость, превосходящим оружием и лучшей организацией. Они в союзе с гуманоидами, о которых он ничего не знает, кроме того, что физически они похожи на иссов. С другой – несколько сотен тысяч берандийцев, имеющих настоящую армию, более современное оружие, а во главе – умного, безжалостного и чрезмерно честолюбивого человека. Как может изменить соотношение сил он, Акки, затерянный в лесу, с двумя мужчинами, двумя девушками и Хассилом, также затаившимся где-то со своим неисправным гравилетом? А между ними – Безжалостный лес.

В результате сомневаться не приходилось. С возвращением «Ульны», если координаторам не удастся исправить положение, Элькхан, командир звездного корабля, примет необходимые меры. Берандийцы будут уничтожены.

«Однако, – подумал Акки, – я бы этого не хотел. Среди них есть доброжелательные люди, даже если они в настоящее время не могут ничего сделать против своего герцога-узурпатора».

Он вспомнил молодых моряков, с которыми встретился в таверне, – из них могли бы получиться великолепные астронавты! Были также старый Роан, Бушеран и Анна…

Анна! Эта маленькая дикарка, дочь затерянной планеты, трагически погибавшей цивилизации, – она его очаровала! Она обладала необычным умом и, что случается еще реже, характером. Он представлял ее себе такой, какой она могла бы быть, окончив один из университетов Новатерры или Рессана. Кем бы она могла стать? Конечно, не научным работником! Ее ум не был к этому готов, несмотря на то, что на Нерате благодаря урокам своего крестного она наверняка была среди наиболее просвещенных людей. Она, возможно, могла бы быть руководителем, где-нибудь среди управления Лигой, рядом со старым Асслемом, Теранкором – синзуном или Хорбу Клером – новатеррианцем, его кузеном.

В течение дня они бежали, спасались, и кроме нескольких слов он ничего не узнал об одиссее Анны и ее товарищей. У него еще будет время узнать об этом. Впереди было дней пятнадцать пути до встречи с Хассилом или, если они решат идти прямо к Трем озерам, – целая неделя.

Сзади них, вдалеке, послышалось протяжное жуткое рычание, пронзившее тишину. И, словно по этому сигналу, снова полил дождь как из ведра, поглощая шорохи падающих листьев. Отсо на ощупь подошел к Акки.

– Клаин охотится. Надо быть осторожным.

– Кто такой клаин?

– Я их никогда не видел, только слышал. Бринны говорили, что это огромный зверь, который видит в темноте.

– Он далеко?…

– Клаин в лесу как у себя дома, он редко заходит на высокогорья, где мы сейчас. Тем не менее надо быть осторожным.

– Какой толк от того, что ты убьешь одного, если один или несколько наших будут уже мертвы! Бринны их боятся больше чумы! Никто не может спорить за место вождя, если он к этому времени не убил одного из этих зверей! Обычно вожди бриннов умирают стариками! Я не мог бы назвать ни одного кандидата. И если сприели опасны, только когда на них нападают, то клаины очень агрессивны!

– Будь по твоему. Возвращайся и отдыхай. Моя очередь еще не кончилась.

– Нет, я останусь.

– Как хочешь.

Они сидели спина к спине, время от времени обмениваясь короткими фразами. Затем еще ближе, почти совсем рядом, вновь раздалось рычание.

– Он идет по нашим следам. Разбудим других и будем готовы ко всему!

– Как он может находить наши следы во время такого дождя?

– Я не знаю, но он их чует! Послушай!

Снова донеслось протяжное рычание, совсем рядом. Они услышали, как проснулся Бушеран, затем раздался беспокойный голос Клотиль.

– Что случилось?

– Ничего. Наверно, какой-то зверь охотится. Не беспокойся, Акки там!

Теперь это был голос Анны.

Акки в темноте улыбнулся. Послышались легкие шаги, и Бушеран наклонился к ним.

– Осторожно! Это клаин, самый опасный из хищников на Нерате!

– Я знаю, – сказал Отсо. – Акки, дай свой лук Бушерану. И держи наготове свое оружие. Внимание, вот он!

Какая-то темная тень двигалась в подлеске всего в нескольких десятках метров. Акки тихо поднялся, проверил регулировку своего фульгуратора: полная мощность! С тихим шорохом Бушеран и Отсо вынули из колчанов стрелы.

– Что там? – звонким голосом спросила Анна.

Словно черная молния, хищник бросился на них. Акки едва смог разглядеть его на фоне неба в разрыве облаков между двумя деревьями – упругое длинное тело пронеслось в нескольких метрах от земли. Тонкий синий луч неуверенно коснулся этой тени. Рычащий зверь с шумом повалился на землю. Клотиль закричала от ужаса, затем наступила тишина.

Дрожащими руками координатор сорвал с пояса электрический фонарик; мертвый зверь лежал на боку, очень похожий на помесь тигра и медведя. Огромная разинутая пасть с клыками длиной в десять сантиметров вгрызлась в ствол дерева. На боку, передних лапах и на спине были видны длинные черные вздувшиеся линии – след от фульгуратора.

– Анна! Клотиль!

– Я здесь! Клотиль тоже спасена, надеюсь. Голос Анны был спокоен и только чуть дрожал. Они бросились к ней. Бушеран опустился на колени и приподнял голову сестры.

– Только в обмороке.

Действительно, Клотиль скоро пришла в себя и медленно поднялась.

– Какая я глупая! Упасть в обморок от страха! Плохая же я сестра гвардейского капитана, не правда ли? Но я так испугалась!

Они соорудили новую хижину из остатков старого навеса, затем стали рассматривать клаина. Две стрелы торчали из его туловища.

– Хороший выстрел, капитан, – сказал васк. – Ваша стрела попала точно в шею. Как вам удалось с такой точностью и так быстро прицелиться в темноте?

– Право, ваша стрела тоже не так далеко от уязвимого места! А ваша позиция была хуже моей. По правде говоря, я не целился, стрелял инстинктивно.

– Я тоже. - Васк рассмеялся.

– Если бы мне сказали два месяца тому назад, что я буду сражаться плечом к плечу с гвардейским капитаном берандийского герцога!

– Экс-капитаном, Отсо. У нас тоже есть храбрые ребята.

– Верю этому, но зачем вы с нами воюете?

– Мы бы не стали воевать, если бы не этот Неталь… Прежний герцог не хотел войны, и если бы он был жив…

– Старая история, – вмешался Акки. – Такая же старая и плачевная, как мир, повторение которой я видел на тридцати планетах! Иностранец отличается от вас, у него другие обычаи, и он очень быстро становится врагом. Но как только наступает общая опасность, различия стираются… на какое-то время. После все это вновь начинается, по крайней мере до тех пор, пока народы не согласятся с законами нашей Лиги. Но все это будет позже. А пока – нужно уцелеть!

Они вышли на рассвете, как следует отдохнув, несмотря на неспокойную ночь. Лес становился гуще, почва понижалась и делалась более влажной. Им приходилось обходить болота, где кучи листьев под действием бактерий превратились в черную отравленную грязь. Лианы вылезали из этих болотистых луж, взбирались на стволы, свисали словно сети, которые нужно было прорубать саблями или топорами.

– Сейчас ты увидишь настоящий Безжалостный лес, Акки, – сказал васк. – Прежде чем в него углубиться, нужно поохотиться и накоптить мяса, так как там дичь будет попадаться все реже.

– Хорошо. Я снова возьму свой лук. Пусть Бушеран и Клотиль идут с тобой, Анна останется со мной, таким образом, каждая из групп будет иметь оружие. Здесь можно найти дерево, подходящее для изготовления луков?

– Ветки глии подойдут. Из них делают лучшие луки на планете, – сказал Бушеран.

– Я пойду на запад. Встретимся здесь на заходе солнца. Если берандийцы будут нас преследовать, идите в сторону Трех озер. Мы вас там найдем.

Они ушли. Акки пошел впереди с луком наготове. Анна шла за ним с фульгуратором в руках. Им пришлось долго искать, прежде чем они нашли дичь. Наконец встретилось небольшое стадо оленей-прыгунов более светлой масти, которые пасутся иногда по берегам болот. Акки подстрелил двух. Потребовалось больше часа, чтобы вырезать лучшие куски и увязать их для переноски. Анна, с оружием наготове, на этот раз шла впереди. Они возвращались к месту ночного привала.

Было еще довольно далеко, когда послышались взрывы. Акки бросил тушу оленя на землю.

– Наши друзья! На них напали!

Он закинул мясо на толстый древесный сук и сделал топором зарубку, чтобы потом было легче его найти. Выхватил у Анны фульгуратор и начал пробираться сквозь чащу. Дальняя перестрелка смолкла.

На условленном месте стоянки не было никого. Они подходили с осторожностью. Вскоре нашли первый труп берандийца: стрела с красным оперением, стрела Отео, вонзилась ему в правый глаз. Акки искал следы пуль в стволах деревьев.

– Наши друзья были здесь. Они увидели берандийцев и первыми открыли стрельбу. С их стороны крови не видно, на этот раз им удалось ускользнуть. Пойдем дальше.

Они быстро обошли место боя. Еще трое убитых лежали на земле. С волнением они склонились над ними. Это снова были берандийцы, но на этот раз, хотя все стрелы были с красным оперением, было похоже, что стреляли с противоположных сторон.

– У Бушерана теперь есть лук. Ну да, он его взял, по всей вероятности, у первого найденного нами солдата. Около дерева, изрешеченного пулями, красное пятно крови. Один из наших ранен! Отео, Бушеран или Клотиль? Пригнитесь!

Пули просвистели над их головами. Акки упал ничком и открыл огонь. В дыму обугленных деревьев он увидел ползущие тени.

– Анна, быстро отползите назад примерно на двести метров. Потом вы сможете не опасаясь бежать, стволы деревьев вас защитят. Я прикрою отход!

Сам он рванулся влево, туда, откуда можно было видеть, что происходит за завесой дыма. Ничего. Затем что-то зашевелилось позади куста, и он увидел ствол пулемета, медленно поворачивавшийся в его сторону. Он выстрелил, куст вспыхнул огнем. Берандиец выскочил и был им тут же сражен.

Приподнявшись на локтях, Акки осматривал лес. Насколько он мог разглядеть, никого из живых поблизости не осталось. Он оглянулся назад, но Анна исчезла. Тогда он резко выпрямился и побежал зигзагами. Просвистела пуля, он остановился за огромным деревом и провел лучом фульгуратора наудачу. Затем снова побежал. Немного погодя он догнал Анну.

Они шли долго, торопливо. Когда проходили мимо тайника с олениной, Акки взял несколько кусков самого сочного мяса. К ночи они вышли к какому-то болоту.

Двигаться дальше в темноте было совершенно невозможно. Два больших дерева стояли у самого края воды, развесив над маслянистой жижей длинные спутанные ветви.

– Ночь проведем здесь, – сказал Акки. – Это наша последняя надежда на спасение.

С помощью лиан Акки довольно легко забрался на дерево. В нескольких метрах от земли одна из толстых ветвей разделялась на три, образуя основу для пола и настила. Он быстро сплел из лиан нечто вроде гамака. Опустился на землю и собрал несколько ветвей линглана.

– Вы сможете подняться, Анна? - Она повернулась к нему с улыбкой.

– Совсем маленькой я проводила всю жизнь на деревьях в Вермонте!

Действительно, она забралась наверх гораздо скорее его. Акки быстро развел огонь из хвороста.

– Вы не подниметесь ко мне, Акки?

– Нужно подкоптить мясо, пока не испортилось.

– Тогда почему вы меня загнали наверх?

– Запах может привлечь хищников. А наверху вы в безопасности. Оставайтесь там! – скомандовал он, увидев, что она хочет спуститься.

Он нарезал мясо тонкими ломтями и соорудил импровизированную коптильню. Анна все же спустилась и села верхом на одну из нижних ветвей.

– Можно я останусь здесь, господин? – спросила она с видом притворной покорности.

– Если хотите. Поскольку вы не желаете спать, расскажите мне вашу одиссею.

– О! мне почти нечего рассказывать. Когда вы оставили нас, чтобы спасти крестного, мы пошли через лес. Нас в то время было шестеро. Мы услышали выстрелы, затем увидели ваш гравилет. Мы шли всю ночь и к утру оказались в глубине Безжалостного леса. Бушеран хотел просить убежища у васков, чтобы обеспечить мне безопасность. Но я воспротивилась, зная, что его гордость не вынесет подобного испытания, к тому же мне совсем не хотелось оказаться заложницей врагов Берандии.

– Но все-таки все обошлось хорошо. Могло быть гораздо хуже!

– Возможно. Как бы там ни было, я с этим не согласилась, и никто не оспаривал моих приказов. Я хотела объединиться с графом Роаном, тогда мы бы смогли найти помощь у верных вассалов моего крестного, иначе говоря, собрать армию против Неталя. Но очень скоро, по сведениям от изгнанников в лесах, я поняла, что это невозможно. Первой заботой Неталя было засадить в тюрьмы всех, кого он подозревал, что они остались верны мне. Мы также узнали, что было решено начать войну против васков и бриннов и собирается армия, которой еще никогда не видели в Берандии. Тогда я согласилась отправиться к горцам, где, как я знала, смогу встретить вас, но было уже слишком поздно. Берандийские передовые части уже подошли ко входам в долины. Тогда мы решили обойти горы, чтобы добраться до страны васков со стороны запада. Для этого нужно пройти через лес и прибрежные равнины, которые уже были во власти узурпатора.

Однажды мы встретились с его солдатами и потеряли двоих из трех наших стрелков. Мы едва спаслись, и с тех пор наша жизнь стала жизнью беглецов, без сна и отдыха. Своих лошадей мы давно обменяли у изгнанников на одежду и оружие. Приходилось все время идти, иногда бежать, прятаться, постоянно испытывая страх. Что до меня, я знала, что есть приказ взять меня живой, не причинив вреда. Бушерана и лучников ожидала смерть, Клотиль – и того хуже.

Я не знаю, как мы выжили. Однажды мы были в течение трех дней без еды, прятались в кустарниках, в то время как разведчики Неталя прочесывали лес. Охотились на зверей, это и была наша единственная пища. Не осмеливались спать, только дремали по очереди. Однажды увидели ваш гравилет, пролетевший очень высоко над лесом. Это нам придало смелости: вы нас искали.

– Это был Хассил, Анна. Но, по правде говоря, мы даже и не искали. Шансы найти вас были очень слабые!

– Но нам это придало надежду. Мы прошли через северные гроты и приблизились к проходу, который вел к васкам. Затем услышали взрывы, а позднее увидели высокие столбы дыма над горами и поняли тогда, что война нас опередила! Поскольку бринны отказывались покинуть свои низовья, мы подумали, что васки отступили, и пошли в сторону земель бриннов. Именно тогда одна из групп берандийцев нас догнала. Остальное вы знаете. А вы, Акки?

– Хорошо. После того как мы расстались с вами, мы полетели в сторону гор. Я был счастлив: мне удалось помочь одному молодому васку, на которого напал хищник, и мы были очень хорошо приняты. Потом началась война. Хассила постигла неудача. Он был сбит. После нескольких неудачных стычек я решил добраться до Хассила и нашего сбитого гравилета: там ведь осталось в запасе много другого оружия! А по пути наши дороги пересеклись.

– Как вы думаете, Бушеран и Клотиль смогут выбраться из леса?

– С ними очень смелый человек, очень сильный и храбрый. Эти васки – прекрасный небольшой народ, несмотря на некоторые свои странные идеи. Да, я надеюсь на добрый исход. И еще надеюсь, что это будет последняя война на вашей планете, по крайней мере последняя война между расами.

– Вы за этим проследите, не так ли? – сказала Анна с иронией.

– Вы меня не понимаете или не хотите понять! Отсо и Бушеран созданы, чтобы понимать друг друга. Эти люди – прирожденные вожди, руководители, призванные играть ведущую роль в своем обществе. И, как вы сказали, я за этим прослежу. Садитесь, мясо готово, насколько мне удался этот кулинарный опыт. Прошу вас!

Он подал ей несколько кусочков мяса. Они молча ели, пили из походной фляжки Акки, очень пригодившейся в этих условиях, она очищала воду.

– Теперь спите. Я немного покараулю.

– А где вы будете спать?

– У нас широкий гамак на двоих. Но не бойтесь…

– А я ничего не боюсь. Только спрашиваю себя, вдруг неуместное рыцарство заставит вас провести ночь верхом на ветке! Доброй ночи, сеньор координатор галактики.

– Доброй ночи, герцогиня Берандии. Господи, Великий Тсо! Что вы сделали со своими волосами?

– Я их подстригла. В лесу с длинными волосами невозможно ни ползти, ни бегать. Вы только сейчас это заметили?

Она вытянулась, укрылась листьями линглана, оставив голову открытой. Взошла луна Нерата, она была рыжеватой, и в ее свете лицо Анны казалось бледным и осунувшимся.

«Как она исстрадалась, – подумал Акки. – Воспитанная в роскоши при дворе Берандии, а теперь брошенная в Безжалостный лес, полумертвая от голода и бессонницы, но по-прежнему неукротимая».

– О чем вы думаете? – спросила Анна. – О том, как меня уберечь?

– Я думаю, что мне редко приходилось встречать таких смелых женщин, как вы.

– Ах! Смелость! Этот дешевый товар! Чего стоит смелость против вашего звездолета?

– Я полагал, что вы не считаете меня врагом после нашего полета на Лоону, Анна. Вы даже просили у меня кольцо в тот вечер, перед трагическим банкетом. Вы уже забыли?

– Нет, конечно. Как я могла это забыть, я – дважды обязанная вам своей свободой? А вы можете забыть, что вы координатор? Разрешить ситуацию в Берандии без слез? Мне кажется, их уже немало пролилось вместе с кровью!

– Это не ваша, не моя вина!

– Ваша ошибка – в равной мере моя, Акки. Ваша потому, что своим прибытием вы все ускорили. Моя потому, что я сплела своими собственными руками сеть, куда сама и попалась! Неталь лишь исполнял мои замыслы!

– По крайней мере, вы сумели отказаться от завоеваний. Я не знаю, что нам готовит будущее, но я вам обещаю: если окончательное решение заставит вас покинуть эту планету, я найду для вас и вашего народа еще более прекрасный мир, который станет вашим навсегда. Тот же самый закон, который вас изгоняет, вас и защитит.

– Это будет мир моих внуков но никогда он не будет моим!

– У меня тоже нет родной планеты. У меня их сотни и ни одной. С тех пор как мне исполнилось восемь лет, я, наверное, не провел и трех лет на своей родной планете.

– Как же познать счастье, если нас вырывают с корнем?

– Разве счастье настолько важно? О! Я знаю! Вы думаете, что я говорю об этом на свой лад. Вы думаете, что я могу уехать на планету, на которой родился, когда мне захочется. Возможно. Однако Новатерра – моя родина больше, чем Элла, где я провел десять лет, или Арбор, где я тоже долго жил, или Дзем, где я был принят и встретил кровного брата, кто стал для меня настоящим братом и которого я, быть может, никогда не увижу. К чему столько других миров, где я терял дни моей жизни? Вы никогда – это понятно – не присутствовали на собрании Большого Совета Лиги. Раньше, во времена моего земного предка, там должен был присутствовать один делегат от каждой планеты. Теперь они столь многочисленны, что прилетают только по одному делегату от каждой конфедерации. Так вот, они собираются в огромном дворце, около шести тысяч посланцев от более чем пятидесяти тысяч цивилизаций. Даже если я всю свою жизнь проведу, перелетая с одной планеты на другую, я так и не смогу все посетить. Но в каком-то смысле все эти миры – тоже моя родина!

– Понимаю, Акки. Но я, я всегда знала только одну планету. И я, без сомнения, буду ее лишена за чужие грехи!

– Кто знает, что нас ждет впереди? Теперь спите. Завтрашний день будет тяжелым.

Он был адским. Болото мерцало в свете зари и справа, и слева, насколько хватало глаз.

Их сон нарушался мириадами насекомых и отдаленным ревом голодных хищников. Акки вызвал Хассила. Ремонт гравилета продвигался медленно. Индикатор направления показывал, что поврежденный гравилет находился по другую сторону болота, и до него было еще далеко.

Они пошли на запад, пытаясь уйти от возможного преследования. Даже на большом расстоянии от болота почва была пористой и зыбкой, они дважды чуть не провалились. К середине дня они вспугнули в чаще йириеля, и Акки поразил его лучом фульгуратора. Только теперь он задумчиво посмотрел на свой фульгуратор. Заряд подходил к концу, и оставалось всего тридцать секунд, если использовать его на полную мощность. А идти становилось все труднее из-за мягкой, зыбкой почвы, в которой увязали ноги, и бесконечных насекомых, и лиан, которые нужно было рубить и рубить, чтобы сделать проход. Трижды они были вынуждены обходить заводи – коварные выбросы болота.

Даже к вечеру им не удалось найти подходящего убежища и пришлось остановиться на кочковатом холмике, едва покрытом колючим кустарником. Мясо оленя, хотя и подкопченное, пахло отвратительно. Похоже, что никаких животных вокруг болот не водилось, и нужно было на рассвете продираться сквозь непроходимый подлесок в надежде найти хоть каких-нибудь грызунов. Дни следовали за днями. Они страдали от голода, но не от жажды благодаря фляжке Акки. Затуманенные бессонницей, они продвигались словно в бреду. Потом Анну укусил ядовитый шмель, насекомое выделило анестезирующую слюну, и Анна не сразу заметила укус. А когда Акки оказал ей помощь, то щиколотка уже распухла и девушка не могла дальше идти. Из-за этого они потеряли три дня. И тогда Акки вызвал исса.

– Мы наверняка не сможем с тобой встретиться. Попытаемся найти реку. По словам Отсо, все они текут в сторону Трех озер. Мы будем ждать тебя там. Если ты не сможешь починить гравилет, тебе на помощь придут наши.

И наконец, они нашли реку, быструю и темную, которая пересекала болото, спускаясь с гор. Акки в течение целых четырех дней строил плот. Он очень ослаб, и работа лесоруба была ему не под силу. В конце концов плот был спущен на воду, и они поплыли по течению, слишком усталые и измученные, чтобы быть настороже. Тем не менее, прежде чем уснуть, Акки все же привязал Анну и себя к плоту.

Его разбудил сильный удар. Он сел, голова была еще затуманена. Стрела вонзилась в бревно плота, к стреле была привязана веревка, которая подтягивала их к берегу. Он схватился за оружие. С берега донесся крик:

– Не стреляй! Это я, Отсо!

Показался васк-гигант. Плот коснулся берега. Анна даже не проснулась.

– Бушеран? – спросил координатор. – И Клотиль?

– Бушеран чувствует себя хорошо. Его сестра… Васк пожал могучими плечами.

– Погибла?

– Еще нет.

Акки отвязал Анну, поднял ее на руки и вынес на берег.

– Скорее, проводи меня!

Бушеран сидел у входа в хижину. Внутри на ложе из листьев лежала бледная Клотиль.

– Что с ней?

– Пуля в правом предплечье. Рана заражена. У нас не было дезинфицирующего средства, и мне пришлось ампутировать ей руку… Но заражение пошло выше и скоро…

Он зарыдал.

– И она сама хочет умереть! Это была самая красивая девушка в Берандии, после герцогини, а теперь…

Акки склонился к раненой.

– У меня есть чем нейтрализовать инфекцию. Что касается ее рук… Клотиль! Клотиль! Вы меня слышите?

Бесконечно усталые глаза… Веки немного приподнялись…

– Ах! Это вы, Акки? А что с Анной?

– Жива и здорова!

– Как хорошо. Для меня все кончено.

– Да нет же! У меня есть чем вас вылечить. Примите эту таблетку. Вот так!

– Но моя рука! Моя рука! Она же не вырастет!

– Конечно, вырастет, Клотиль! Когда война кончится, я вас отвезу на Новатерру, или Арбор, или на Эллу! У нас есть чудесные госпитали, где восстановят вашу руку. Посмотрите на мою левую руку. Однажды ее полностью оторвало взрывом. Нет ничего более легкого для тех, кто владеет знаниями пятидесяти тысяч миров!

– Это правда? Вы меня не обманываете, чтобы вселить надежду?

– Клянусь вам! Спите теперь. Завтра вы себя будете чувствовать лучше.

Девушка уснула с улыбкой. Он вышел. Снаружи его ждал Отсо.

– Какая удача, что я увидел плот. Еще несколько часов и было бы наверняка слишком поздно.

– Что будем теперь делать? – спросил Бушеран.

– Через пару дней Клотиль будет чувствовать себя достаточно хорошо, чтобы мы смогли снова пуститься вниз по реке. Тем временем мы сможем лучше оборудовать наше судно.

– Это правда, Акки, что вы сказали Клотиль? Что ее рука вновь отрастет?

– Отрастет – это не то слово. Все гораздо сложнее, но результат будет тот же. Теоретически мы можем реконструировать человека полностью, имея лишь одну его клетку. Практически это не будет тот же человек, так как невозможно дать ему ту же индивидуальность, созданную не только его наследственностью, но и тем, что он сам узнал, прочувствовал, понял опытным путем. В том случае, если мозг не затронут, как в случае с вашей сестрой, ничего нет легче, чем осуществить регенерацию одной конечности. Я видел случаи более тяжелые.

– Вы боги, Акки!

– Самые бедные из богов! Какая-нибудь пуля в голову убьет меня не хуже, чем последнего берандийского лучника, и вчера, когда мы связывали плот, – действительно ли это было вчера? – я валился с ног от усталости, как и любой человек на моем месте! Нет, мы просто имеем наследие тысяч поколений людей; под людьми я также понимаю иссов и нас или любую другую разумную расу! Кто знает, какой вклад внесут эти бринны, которых вы, берандийцы, ненавидите?

– И к которым я направляюсь – я, Анна, герцогиня Берандии, иду просить убежища, после того как я хотела их уничтожить или, по меньшей мере, сломить! Любопытный оборот и достойное наказание моему тщеславию!

– Не нужно придавать этому такого значения. Я не знаю бриннов. Единственный, кто располагает какой-нибудь информацией о них, – это Отсо, и то информация недостаточна, как он сам мне говорил. Я думаю, что, как и у всех рас, у них есть свои достоинства и свои недостатки. Поэтому прошу вас позволить мне самому вступить с ними в контакт. У меня больше опыта, чем у любого из вас в этом деле.