Если жизнь бьёт тебя по голове, значит это кому нибудь нужно.

Глава 27

Малая столовая была больше зала бара в посёлке. Мы сидим за столом. Тётя разливает в рюмки наливку.

- Давайте выпьем, девочки, и пусть весь мир подождёт.- говорит она.

Мы выпили, потом ещё пару раз.

- Вот не пойму тебя Кира, многие мечтают оказаться на твоём месте, а ты как будто сторонишься своего статуса.- говорит Вета.

- Ох дочка, не понять тебе её. Она привыкла не обращать внимания на условности. Можешь делать, делай. Хочешь сказать скажи, условности, положение это просто слова. В её понимание человек оценивается по делам и поступкам. Титул не важен, важен сам человек.- говорит тётя.

- О выпьем за человека.- предлагаю я.

Мы выпили, потом ещё пару раз. Потом помню как мы сидели обнявшись и я пел на русском:

На поле танки грохотали,

Солдаты шли в последний бой,

А молодого командира

Несли с пробитой головой.

А молодого командира

Несли с пробитой головой.

Машина пламенем объята,

Вот-вот рванет боекомплект.

А жить так хочется ребята.

И вылезать уж мочи нет.

А жить так хочется ребята.

И вылезать уж мочи нет.

Нас извлекут из-под обломков,

Поднимут на руки каркас,

И залпы башенных орудий

В последний путь проводят нас.

Мои подруги рыдают.

И полетят тут телеграммы

Родных и близких известить,

Что сын ваш больше не вернется.

И не приедет погостить.

Что сын ваш больше не вернется.

И не приедет погостить.

В углу заплачет мать-старушка,

Смахнёт слезу старик-отец.

И молодая не узнает,

Какой у парня был конец.

И будет карточка пылиться

На полке пожелтевших книг.

В военной форме, при погонах,

И ей он больше не жених.

В военной форме, при погонах,

И ей он больше не жених.

- Какая песня. Хоть и не понятно а за душу берёт.- говорит тётя.

- Давайте выпьем?- говорит Вета.

Мы ещё выпили. И я затянул “Балладу о любви” Высоцкого, её удалось удачно на местный перевести.

Когда вода всемирного потопа вернулась вновь в границы берегов,

Из пены уходящего потока на берег тихо выбралась любовь.

И растворилась в воздухе до срока, а срока было сорок сороков.

И чудаки - еще такие есть - вдыхают полной грудью эту смесь.

И ни наград не ждут, ни наказанья, и, думая, что дышат просто так,

Они внезапно попадают в такт такого же неровного дыханья.

Только чувству, словно кораблю, долго оставаться на плаву,

Прежде чем узнать, что "Я люблю", - то же, что дышу или живу!

И вдоволь будет странствий и скитаний, страна Любви - великая страна!

И с рыцарей своих для испытаний все строже станет спрашивать она.

Потребует разлук и расстояний, лишит покоя, отдыха и сна.

Но вспять безумцев не поворотить, они уже согласны заплатить.

Любой ценой - и жизнью бы рискнули, чтобы не дать порвать, чтоб сохранить

Волшебную, невидимую нить, которую меж ними протянули.

Свежий ветер избранных пьянил, с ног сбивал, из мертвых воскрешал,

Потому что, если не любил, значит, и не жил, и не дышал!

Когда я допел я поймал себя на том, что тоже рыдаю как подруги.

- Вот, парни, я был прав. Девочки тут и пьяные.- говорит мужчина от двери.

Я узнаю, это император и все три принца.

- Любимый, садитесь с нами. Мы так хорошо сидим, Кирка такие песни знает, мы прям обрыдались. Спой ещё.- говорит императрица.

Я задумался и запел “балладу о книжных детях” тоже Высоцкого. В своё время заметил, что его стихи прекрасно переводятся на местный.

Средь оплывших свечей и вечерних молитв,

Средь военных трофеев и мирных костров

Жили книжные дети, не знавшие битв,

Изнывая от детских своих катастроф.

Детям вечно досаден

Их возраст и быт —

И дрались мы до ссадин,

До смертных обид,

Но одежды латали

Нам матери в срок —

Мы же книги глотали,

Пьянея от строк.

Липли волосы нам на вспотевшие лбы,

И сосало под ложечкой сладко от фраз,

И кружил наши головы запах борьбы,

Со страниц пожелтевших слетая на нас.

Парни уже приняли и сидят слушают.

- Хорошая песня, правильная. Спой чего нибудь повеселей.- говорит император.

Подумав выдаю “о вольных стрелках” Высоцкого. Ну нравятся они мне, вот и запомнил в детстве.

Если рыщут за твоею

Непокорной головой,

Чтоб петлёй худую шею

Сделать более худой, —

Нет надёжнее приюта:

Скройся в лес — не пропадёшь, —

Если продан ты кому-то

С потрохами ни за грош.Бедняки и бедолаги,

Презирая жизнь слуги,

И бездомные бродяги,

У кого одни долги, —

Все, кто загнан, неприкаян,

В этот вольный лес бегут,

Потому что здесь хозяин —

Славный парень Робин Гуд! Здесь с полслова понимают,

Не боятся острых слов,

Здесь с почётом принимают

Оторви-сорвиголов.

И скрываются до срока

Даже рыцари в лесах:

Кто без страха и упрёка —

Тот всегда не при деньгах! Знают все оленьи тропы,

Словно линии руки,

В прошлом — слуги и холопы,

Ныне — вольные стрелки.

Здесь того, кто всё теряет,

Защитят и сберегут:

По лесной стране гуляет

Славный парень Робин Гуд! И живут да поживают

Всем запретам вопреки,

И ничуть не унывают

Эти вольные стрелки.

Спят, укрывшись звёздным небом,

Мох под рёбра подложив.

Им какой бы холод ни был,

Жив — и славно, если жив! Но вздыхают от разлуки:

Где-то дом и клок земли —

Да поглаживают луки,

Чтоб в бою не подвели.

И стрелков не сыщешь лучших!..

Что же завтра? Где их ждут?

Скажет первый в мире лучник —

Славный парень Робин Гуд!

- Прям про Заксов песня. Вы всегда богатству честь предпочитали. Вот за это и ненавидели вас новые аристократы. Ты вон на сколько рода обула и не оспоришь. А народ наоборот, любил вас.- говорит обняв жену дядя Саша.

Пьянка постепенно затихла сама собой. Мы разошлись.