Эра людей. Дьявол

Глава 1 Post mortem

Юи весело бежала по дороге, разделявшей Великое Ничто примерно пополам, прыгала через скакалку и во всё горло распевала песенки. Крылышки куда-то пропали, волшебной палочки я тоже не верил. А сама Юи, как и Противень, сделалась нормального размера, мне чуть ниже плеча. Как-то всё-таки это было связано: то, что я творю в реале, и то, что происходит у меня в подсознании. Наверное, если бы я какому-нибудь психологу такое предположение озвучил, тот бы хохотал надо мной до слёз. Но в этом мире ближайший психолог находится примерно нигде, так что бояться некого, можно спокойно пороть чушь.

— А ты в тексте ничего не напутала? — полюбопытствовал я, шагая вслед за Юи.

— Я твоё подсознание, Мортегар. Всё берётся оттуда, смешивается в причудливых комбинациях и является тебе в виде видений или внутреннего голоса, или меня, например. Или, вот, сны. Они ведь именно так получаются.

Отделавшись такой отговоркой, Юи затянула печальное:

— Почему ты такой грустный, Мортегар? — оборвала Юи сама себя. — Всё сложилось удивительно прекрасно!

— Вообще-то, это ты поёшь унылые песни про то, как все умерли в небе под кустом, — возразил я.

— Вот именно! Я — твоё подсознание, значит, грустишь — ты. Я ведь не могу сама себя анализировать. Мне для этого нужны сознательные усилия. Давай подумаем?

Юи сложила скакалку и спокойно пошла рядом со мной. Шли мы буквально из ниоткуда в никуда. Если бы у меня не было околопосмертного опыта раньше, я бы подумал, что это есть дорога на тот свет. Но теперь я понимал, что вижу всего лишь какой-то не то плод, не то глюк собственного воображения.

— Прикинуться мёртвым — это, конечно, хорошая стратагема, — поморщился я. — Да только вот одно смущает: я ж не знаю, что в реале происходит! А если меня сейчас положат на драккар и со слезами подожгут? Я даже не замечу, как умру, и теперь уже наверняка, с концами.

— Маловероятно. Нет у них драккаров.

— Угу, у них и льдин огромных — тоже не было. Не говоря о том, что их самих не было ни на одном магическом радаре до сих пор! Вот как, объясни, это могло случиться, а? Тот же Летающий Материк постоянно везде и всюду шнырял, всякие рыцарские островки — тоже. И никто никогда не видел эти орды?

— Может, и видели, — пожала плечами Юи. — Да только не придавали значения.

— Нормально, да?

— Вполне нормально, Мортегар. Вспомни нашу Африку, например. Там ведь и сейчас живут всякие дикие аборигены, ну, пусть не в таком количестве. Смотрят на них снисходительно — бегают себе ребятишки, бумерангами кидаются, копьями машут, серьёзной опасности не представляют. На них ведь не написано, что они обладают огромной магической силой! К тому же объединились они только сейчас, а до того были разрозненные племена, рассеянные по горам, лесам и степям.

В словах Юи слышалось здравое зерно, однако мне казалось, что этим дело не ограничивалось.

— Может, был какой-то договор, или типа того? — предположил я. — Что-то вроде магической клятвы: мол, вы сюда не лезете, а мы туда не лезем. А теперь, когда из-за меня вся магическая система изменилась, клятва стала неактуальной…

— Всё может быть, — перебила Юи. — Но это — преданья старины глубокой. Нам сейчас они не помогут. Нам нужно понять, чего Клинтиана хочет добиться!

Я в задумчивости поднял взгляд и высоко-высоко, на фоне полнейшего Ничто, увидел знакомые надписи:

Здоровье: 375.

Запас сил: 303.

Магические силы: 102.

Данные порадовали. По крайней мере, тот факт, что здоровье довольно неплохое и не убывает с катастрофической скоростью, косвенно доказывал, что меня не сжигают и не топят. А также не режут на части и не едят.

— Что там у нас на полюсе, помимо снега? — вздохнул я. — Кажется, Вукт и Моингран где-то там добывали Сердце Воды. Ну так оно уже не там ведь…

— Нет, — возразила Юи. — Они тогда летали на север, а мы движемся на юг.

— Блин, полезная штука — подсознание! Я бы сам такого не запомнил… Ну ладно, пусть к Сердцу это никакого отношения не имеет. Но что там может быть такого, что ценно для Клинтианы? Смотри. Она предводительствует огромным войском. Они все обладают магией. На их стороне сама вселенная — ну, они, во всяком случае, так понимают. Так чего же им ещё не хватает, чтобы раздавить магов? И как с этим связано желание Клинтианы забраться ко мне в штаны?

Юи остановилась, я тоже замер. Ничего страшного не произошло. Значит, шагать тут вовсе не обязательно. Хотя и несложно — усталости никакой. Ведь у меня вместо мышц — одно воображение.

— Ты — ключ, — сказала Юи, серьёзно глядя мне в лицо. — Так она сказала. Ты — ключ. А если ключ, значит, тобой собираются что-то открыть.

— Н-ну да, — медленно кивнул я. — Ключ — вставляют…

— Мортегар, фу! — Юи толкнула меня кулачком. — Нельзя же так вульгарно всё воспринимать! Разумеется, это имеет значение, но не просто как самоцель! Думай дальше. Полюс, слияние с Клинтианой, уничтожение бывших магов, ключ… Ну? Ничего не щёлкает?

— На полюсе что-то закрытое, чего нельзя открыть без меня! — выпалил я. — И это что-то поможет Клинтиане победить магов!

— А почему ключ — именно ты? — спросила Юи. — Ведь вся твоя магическая исключительность была основана только на махинациях Анемуруда и Мелаирима. Теперь их нет, да и не стала бы Клинтиана плясать под их музыку, она ненавидит магов.

— А потому, — тихо сказал я, осенённый догадкой, — что я — попаданец из другого мира. Твою-то ж мать… Прости! Вот почему и нити эти дурацкие никак не могут со мной правильно взаимодействовать, вот почему я для Клинтианы — как чёрный ящик, в котором непонятно что происходит. Я не местный, я тут — глюк системы!

Как только меня озарило, что-то изменилось. Юи среагировала первой. Повернула свою смешную анимешную мордашку и воскликнула:

— Дверь!

Мне пришлось её догонять — Юи неслась, как сумасшедшая, к двери, образовавшейся на дороге. Дверь была высокой и широкой, как будто её вырезали из какого-нибудь за́мка и вставили сюда. Металлическая ручка казалась медной, сама дверь — деревянной. Ну и разумеется, она отделяла ничто от ничего. Важная функция для двери.

— Круто! — выдохнул я, остановившись. — Мы призвали дверь. Зачем она нам?

— Дверь — это возможность, — заявила Юи.

— Какая возможность?

— Абстрактная и гипотетическая. Мы сумеем кое-что увидеть.

— Что, например? — Я взялся за ручку, но дёргать не спешил, ждал ответа Юи.

— Например, то, что происходит без тебя. Видишь ли, пока мы здесь, от нас никакого особого толку нет. Можно было бы переключиться на приключения Натсэ и Авеллы — я уверена, с ними происходят всякие интереснейшие штуки! — или хотя бы на Алмосаю с Асзаром. Или узнать, что там думает и предпринимает Моингран по поводу их пропажи — наверняка ведь не сидит сложа руки! Но — увы.

— Увы?

— Увы! — всплеснула ручками Юи. — Читателю сложно следить за несколькими сюжетными линиями и несколькими героями, это считается «скучным» и «неинтересным». Так что варианта у нас всего три. Либо ещё пяток глав сидеть здесь и развлекать друг друга разговорами, либо сказать «прошло пять дней», либо — подглядывать. Я думаю, скомбинируем третий вариант со вторым. Открывай, посмотрим, что там!

Я закрыл глаза, сосчитал до десяти. Осторожно потряс головой, открыл глаза и уставился на подпрыгивающую от нетерпения Юи.

— Какие. Нафиг. Читатели? Шестой том, год спустя!

— Метафора, Морти! — закатила глаза Юи. — Просто пытаюсь объяснить тебе, что кроме этой двери, никаких развлечений нам здесь не грозит. Открывай, ты же ключ!

Я дёрнул ручку — тщетно. Посмотрел на чёрный зев замочной скважины, и вдруг указательный палец у меня на правой руке изменился, превратился в ключ.

— Дурдом какой-то, — буркнул я, вставляя его в скважину. — Хорошо хоть палец, а не…

Договорить не успел. Поворачивать палец-ключ не пришлось. Как будто замок был на самом деле электронным и открылся просто от предъявления ключа. Щёлкнул, и дверь подалась — тяжело, со скрипом, похожим на стон.

— Давай вместе! — Юи навалилась на дверь.

Распахнули, замерли на пороге.

— Блин, жутковатое зрелище, — поёжился я.

— И то правда, — поддакнула Юи, разом порастратив энтузиазм.

За дверью буквально находился реальный мир. А если точнее — реальный шатёр Клинтианы, вид изнутри. В шатре сидела сама Клинтиана, напротив неё, через огонь — Асзар и Алмосая. Эти двое выглядели лучше, на щеках появился румянец.

Противень тоже смотрелся молодцом. Как будто даже чешуя налилась более сочным цветом. На льдине-то он вообще казался дохлой ящеркой.

Плохо выглядел только я. Я был бледен, неподвижен и мёртв. Лежал на футоне, заботливо укрытый до подбородка простыней. Противень лежал рядом, свернувшись калачиком, и грустно, тяжело дышал.

Слыхал я, что пережившие клиническую смерть люди якобы видят своё тело с высоты. Теперь понимаю, каково им. Вот совсем человеку не надо такого видеть, честно. Одно радует: мне в голове уже ломать нечего, значит, наверное, без последствий обойдётся.

— О чём ты говоришь, мы ни слова не понимаем! — услышал я дрожащий голос Алмосаи. — Безумная женщина… Ты довела до смерти Мортегара! Чего ты добилась? Чего ты от нас хочешь?!

— Не разговаривай с ней, — процедил сквозь зубы Асзар. — Будь выше.

— Ничего себе, «будь выше»! — возмутилась Алмосая. — Нет уж, Асзар, времена, когда я была магом Воздуха и могла позволить себе быть выше, прошли! И — нет, они прошли ещё до того, как Мортегар уничтожил Сердца. Я сама спустилась с Материка. Теперь я — здесь. Не выше.

Алмосая говорила на своём языке — разумеется, другого она не знала. Я понимал её. Но когда Клинтиана заговорила на «человеческом» языке, я осознал, что и её тоже понимаю. Без переключения.

— Я могу предположить, о чём вы говорите. Вы обвиняете меня. Но моей вины здесь нет, я ничего не сделала такого, что могло бы убить Мортегара. Поверьте, я бы скорее умерла сама, чем подвергла его реальной опасности. Он сам пришёл ко мне, примерно за час до того, как к нему пришла бы я, чтобы спасти от переохлаждения. Я… я не понимаю, что произошло. Он просто… умер. — Голос Клинтианы дрогнул, и Противень, будто смысл слов до него дошёл, издал печальный трубный звук. — Нити матери-вселенной исчезают в нём, и до сих пор я ничего не могу понять… Но я не маг, чтобы предаваться горю! Меня ведут нити, и я следую за ними. Настала пора вам понять, для чего вы были похищены.

Я схватился за голову. Вот балбес… Столько думал о себе, что этот простой вопрос совершенно оставил за бортом! Действительно — этих-то зачем?! Допрос, который провела Клинтиана, был курам на смех, он больше напоминал какое-то простенькое испытание. А истинная цель осталась в тени…

— Мортегар должен был переводить наши речи, — продолжала Клинтиана, копаясь в куче чего-то, чего я толком не видел. — Но, раз его больше нет, остаётся прибегнуть к магии. Он уничтожил все мои запасы магических средств, так что я не смогу создать зелье. Но, к счастью, у меня осталось немного…

С этими словами она вытащила бурдюк. Мой бурдюк. В который я перелил зелье, которое отпила Коон.

— Ой, бли-и-ин… — прошептала Юи.

Глава 2 Хаос в стане врага

Всё, что я мог, это стоять и с отвисшей челюстью наблюдать, как Клинтиана пьёт зелье, в котором присутствует толика моей крови. Хотя… Технически, я мог оборвать заклинание Мнимой Смерти, рвануть в дверь, потом резко прийти в себя на футоне, вскочить, выбить бурдюк из рук офигевшей Клинтианы и рявкнуть: «Не смей, не на твои деньги куплено!» — ну, чисто чтобы её деморализовать.

— Не вздумай, Мортегар, — шепнула Юи, вцепившись мне в руки. — Такой поступок полностью нивелирует смысл нашего хитрого плана! Не спорю, смысла там пока и так не два вагона, но хоть что-то есть! Нас считают мёртвыми, тогда как мы можем вернуться в любой момент и сделать что-нибудь неожиданное и победоносное! Но не сейчас же!

— Обстоятельства изменились, — прорычал я сквозь зубы, тем не менее, не трогаясь с места. — Если не восстану — получится, что финт с обучением языку Коон — псу под хвост. Клинтиана будет нас понимать.

— Да, согласна, либо одна сюжетная заготовка накрывается, либо другая. Но такова жизнь, Мортегар. Она сложна и непредсказуема. Сегодня ты берёшь ипотеку под шесть процентов годовых, а завтра умираешь от рака простаты… Всё, что мы можем, это выбирать из двух зол наименьшее. Пусть ты не сможешь говорить с Коон тайно, но эта проблема тебя не коснётся, пока ты мёртв. Зато пока ты мёртв, ты можешь улучать моменты и строить планы!

Нехотя я внял словам Юи. Сердцем-то я жаждал ворваться в шатёр и остановить идиотию, но подсознание верно советовало: не превращать идиотию в ещё большую дурость. Эх, хорошо хоть воздействия нитей здесь, в Ничто, не ощущается. Соответственно — никакой запредельной тяги к Клинтиане я не испытываю. Нет, ну она красивая, конечно. Даже очень. И, если подумать… Только вот лучше не думать — не моё это.

Итак, Клинтиана отпила из бурдюка. Потом она положила его, опустевший, рядом и замерла с закрытыми глазами. Алмосая и Асзар молча переглянулись. Я бы на их месте тоже ничего не понимал. Пригласили в шатёр, усадили, заставляют смотреть, как пьют…

Тут значимость сцены немного смазалась, потому что на передний план вышел… конь. Да не просто конь, а сам Половник. Он закрыл от меня сначала Асзара с Алмосаей, потом — Клинтиану. Уставился на мой труп и горько заржал. Если лошади вообще, конечно, могут ржать горько.

Наверное, могут, потому что Противень поднял морду и поддержал Половника воем.

— Петы грустят, — прошептала Юи. — Бедные…

У меня тоже сердце защемило. Да так, что я даже забыл задаться вопросом: какого дьявола мой конь забыл в шатре Клинтианы?! Ну, дракон — ещё туда-сюда, зверюшка необычная, магическая, можно допустить. Но конь?..

Ухо Половника дёрнулось, он чуть повернул голову. Показалось, круглый чёрный глаз смотрит прямо на меня. Конь озадаченно фыркнул, сдал чуть назад, повернулся уже конкретно ко мне и мотнул головой. Движение вышло таким, будто он меня — не мой труп, а именно меня! — попытался толкнуть носом. Мол: «Эй, хозяин, ты чего тут дурака валяешь?».

Следом подскочил Противень. Он перепрыгнул через моё бренное тело, как будто через кучу мусора, и встал рядом с конём. Вытянул шею. Две зверские головы уставились на меня, поворачиваясь то так, то этак. Что у дракона, что у коня глаза находятся по бокам, так что когда они на тебя смотрят, то поворачиваются к тебе в профиль. С непривычки это немного вымораживает, кажется, что зверюга тебя игнорит. А на самом деле она — само внимание.

Только вот сейчас бы мне это внимание — ни к селу ни к городу. Как они вообще меня видят?

— Может, они не на нас смотрят? — робко спросила Юи. — Может… Ну… Там… Кто-нибудь в шатёр вошёл? Мы же обратной стороны не видим, а они туда глядят.

Уверенности в её голосе не слышалось. Зато Половник явственно заржал в ответ, а Противень зарычал и расправил крылья.

— Что с ними? — не выдержала Алмосая, которой я не видел. — Асзар, мне страшно. Они смотрят в пустоту.

— Не знаю, — откликнулся Асзар. — Но… Выглядит действительно жутко. Может быть…

— Может быть, что? Ты хочешь сказать, они видят дух Мортегара?

— Я не знаю. Я лишь раз сталкивался с призраком, и это было иначе… Но Мекиарис… Она держалась за землю и не хотела уходить.

— А Мортегар — что? Он, по-твоему, хочет уйти?

— Будь я на его месте, я бы, наверное, хотел, — тихо сказал Асзар. — После всего, что выпало на его долю…

— Не смей, — скрипнула зубами Алмосая. — Мортегар никогда не сдаётся. И смерть для него — лишь детская забава. Если он здесь — значит, пытается вернуться. Вернись, Мортегар!!!

— Куда? Тело мертво. Разве что ты уступишь ему своё…

— Лучше ты — своё, Асзар. Я бы с удовольствием, но… Мне кажется, он будет не очень рад такому телу.

Я содрогнулся. Да уж, лучше не надо, пожалуйста. Хватит с меня этих экспериментов на грани безумия. Не пойду, не стану.

— Почему я вас не понимаю? — донёсся до меня голос Клинтианы.

Ну что ж, как и следовало ожидать, предводительница Людей говорила на чистейшем русском. Языке Пушкина и Достоевского в версии для старшеклассника из сибирского мегаполиса двадцать первого века.

Асзар и Алмосая, не обращая на неё внимания, продолжали обсуждать, какими путями я могу вернуться, если захочу, и какие из этих путей будут достойны меня, а от каких я презрительно отвернусь. Сошлись на том, что вселиться в дракона мне будет в самый раз, а вот быть конём я не захочу, потому что конь не умеет летать, плеваться огнём и вообще имеет крайне низкий боевой потенциал. Асзар ещё склонялся к тому, чтобы принести в жертву кого-нибудь из Клинтианинского воинства. Алмосая признала, что такой вариант тоже вполне допустим для моего величия.

— В чём дело?! — Клинтиана, судя по голосу, шуршанию и тому, как затихли Асзар с Алмосаей, вскочила и была в состоянии, близком к панике. — Я говорю не на своём языке, но всё равно не понимаю вас!

— Тоже волнуется, — по-своему истолковала поведение домодос Алмосая. — Я, конечно, не всё поняла об этих странных людях из объяснений Мортегара, но, кажется, на свой лад она любила его, скорбит и тоже хочет вернуть.

— Я ничего не понимаю! — Клинтиана едва не плакала. — Нити вели меня… И вдруг все пропали, как будто… Но — нет, что я делаю… Нельзя, нельзя говорить об этом. — Она перешла на шёпот. — Вот оно что. Месть. Он умудрился отомстить мне даже после смерти! Я изменила его сознание, чтобы он мог чувствовать нити, а он изменил моё так, что я перестала их ощущать!

Мы с Юи переглянулись. Понимания в глазах феи подсознания было не больше, чем в моих, но она очевидно была в восторге.

— Ай да мы, Мортегар! — прошептала Юи и подняла ладошку.

Я осторожно по ней шлёпнул. Казалось, что громкий звук может привлечь внимание извне. И, похоже, мои опасения были не напрасны.

— Что вы туда смотрите? — Клинтиана растолкала Половника с Противнем и встала между ними, уставилась на меня. Вернее — сквозь меня.

Она была бледна, у неё дрожали губы и, казалось, вот-вот слёзы польются.

Полыхнула яркая вспышка на конце посоха, но, похоже, не принесла ожидаемого эффекта. Слёзы всё-таки вытекли из глаз, оставили влажные дорожки на щеках.

— Ты слышишь меня? — прошептала Клинтиана. — Мортегар… Что ты со мной сделал? Как ты мог? Пошёл против нитей, против своих желаний…

Ну да, я, собственно, от нитей и спрятался, ибо они меня достали. С некоторых пор терпеть не могу, когда кто-то мне указывает, что делать. Ладно ещё если какой-нибудь Гиптиус с важным видом поучает, как избу построить и печь сложить. Фиг с ним, это другое. Но когда меня силком в постель тащат и угрожают в любом случае пойти войной на магов со мной во главе — это уже за гранью.

— Что это за язык, на котором я говорю? — простонала Клинтиана. — Почему они его не понимают?! Почему… Кто ты такой?!

Последний вопрос она уже проорала в истерике.

Я коварно ухмыльнулся. Кто я такой… Попаданец обыкновенный, одна штука. Хотя, если верить дочурке, где-то ещё вторая штука шарашится. Если тот такой же отмороженный, как я, то не позавидую я тем, кто с ним рядом сейчас.

Похоже, чаяния Маленькой Талли я всё-таки оправдываю. Она хотела, чтобы я понасеял в стане врага дьявольского хаоса — я сею. Да ещё как! Бар домодос русскому языку научил, видение нитей у неё как-то отъял, сам при этом притворился мёртвым, да так удачно, что как бы разлагаться не начать. Теперь, пожалуй, самое время затаиться и выждать. Пусть хаос заползёт в каждую душу этого воинства и отложит там яйца. А я тогда вернусь и выдам что-нибудь ещё. Весёлое и неожиданное. Смотри-ка, даже азарт какой-то проснулся!

— Вернись, Мортегар Настар-Танда, я не буду больше так с тобой обращаться! — возопила Клинтиана и упала на колени. — Вернись, прошу. Без тебя я… не знаю, что мне делать. Я не смогу найти Источник. Всё будет напрасно, прошу…

Опа-на. Вот какой-то Источник нарисовался. Раньше не было. Юи тоже навострила ушки. Теперь я мог быть спокойным за информацию — подсознание всё зафиксировало. Надо будет — пнёт и заставит действовать. Мы с моим подсознанием — отличные друзья.

Асзар и Алмосая тоже вскочили и с удивлением смотрели на Клинтиану. Половник и Противень полностью их в этом поддерживали. Прекрасная картина. Просто великолепная.

— Ладно, — сказал я и шагнул назад. — Тут мы, кажется, нагадили весьма. Пора…

Клинтиана резко вскочила и отвернулась. Уставилась на моих друзей.

— Ладно! — процедила она сквозь зубы, уже на своём, «людском» наречии. — Я не собираюсь сдаваться, даже получив такой удар. Если я не могу выучить при помощи магии ваш язык, значит, заставлю вас выучить мой. Без магии. Вы будете жить в моём шатре. Здесь вы не замёрзнете и будете хорошо питаться. И — учиться! О, учиться придётся недолго. Ровно до тех пор, пока вы не сумеете понять, чего я хочу, и не дадите мне внятный ответ.

Прекрасно. Кажется, можно их оставить. Какая мощная польза от моей смерти, надо же! Друзей от холодной смерти спас. Правда, если верить Клинтиане, то она бы и так не дала им умереть. Но всё равно я молодец.

Я шагнул назад. Юи, полностью разделяющая мои мысли, тоже. Дверь мы захлопнули так же, как и открыли, совместными усилиями. И как только справились, я заметил, что на двери появилась табличка с единственным словом: «Клинтиана».

— Хм, — сказал я.

— Мортегар? — подёргала меня за рукав Юи.

Я огляделся. И даже присвистнул.

Дороги, как таковой, не было. Теперь мы стояли на круглом прозрачном пятачке диаметром метров десять. Вокруг было Ничто. А неподалёку стояла ещё одна дверь.

— Наперегонки, — заявила Юи и сорвалась с места.

Я для разнообразия решил поддержать детскую игру и все силы приложил к тому, чтобы стать первым. Фигу! Мелкая, тонкая, лёгкая Юи неслась, казалось, быстрее ветра.

— Глупый Морти! — засмеялась она, остановившись у двери. — Разве можно обогнать собственное подсознание?

— Ну, если б я не попытался, не было бы так весело, — усмехнулся я в ответ. — Что там… О-о-о…

На двери было написано: «Коон». И как только мы её открыли, нас ослепил яркий дневной свет. Мы смотрели на море. Вернее, Коон смотрела на море, распростёршись по-верблюжьи и явно очень грустя. Она пребывала в одиночестве, на самом краю льдины. Ничего такого особо интересного. Оплакивает меня, большое дело. Меня все оплакивают.

— Слушай, Юи, — проговорил я. — А как ты думаешь, что будет, если…

— Не знаю, — сказала девочка. — Секунду, я просканирую нити… Ну, по крайней мере, заклинание это не оборвёт точно.

— Уверена? Не хотелось бы ни раскрыться, ни помереть.

— Да и мне бы не хотелось. Мортегар, давай попробуем? Тут всё очень сложно переплетено, но… Мне кажется, если получится, то это, во-первых, поможет сформировать новое заклинание, а во-вторых, послужит ступенькой к искусству трансгрессирования. Много магии не должно уйти. Игра стоит свеч, однозначно!

— Ладно, — выдохнул я. — Ты со мной?

— О, нет. Я лучше подожду тут. Буду смотреть на тебя, не отрываясь!

Я пожал фее ручку в знак безграничного доверия и шагнул навстречу морю…

Глава 3 Третья дверь

Стоило перешагнуть порог, и я испытал давно забытое ощущение. Не сказать, что оно было приятным… Давным-давно, когда я ещё питал смутную надежду устроить себе тихую и незаметную жизнь в Дирне, дух Мекиарис, обитающий в доме, который мы взяли в аренду, вышиб меня из тела и потащил в лес, на аудиенцию со Стариком, а потом я увидел восстающего из болота голема. Вот и сейчас я снова оказался бесплотным в мире живых. Средь бела дня.

Были, впрочем, и отличия. Так, я уже не ощущал себя человеком. Возможно, повлияло то, как я умирал после победы над Мелаиримом, ведь тогда я превратился в чистого духа, даже почти вырвался из этого мира, и теперь знал, каково это. Таким же духом я был и сейчас.

Вернулось ощущение нитей. Но они теперь не звали к Клинтиане. Строго говоря, нить ощущалась лишь одна, и она тащила меня вверх. Не в небо, как привычно думать верующим, а… Скажем так, есть другой «верх», не имеющий к нашей системе координат никакого отношения. В самом деле, никому не приходило в голову, что если одни люди, на одной половине Земного шарика, возносятся в рай, то другие, с другой стороны, должны бы, поднимаясь, попадать куда-то в другое место? Либо уж тогда надо признать, что понятия о верхе, низе, добре и зле — вопрос точки зрения и ничего больше. Впрочем, о чём это я, Земля же плоская…

Короче, меня тянуло на тот свет. Не настойчиво, но так. Как эсэмэс от «Глории джинс» раз в месяц.

Я завис перед лицом Коон. Она отсутствующим взглядом смотрела сквозь меня. Не замечала в упор. Ясно-понятно, она же не мой пет, никак со мной не связана. Правда, она пила мою кровь… Но ведь и Клинтиана пила — она не смогла меня увидеть. А как насчёт услышать?

— Коон? — позвал я, машинально сделав голос завывающим, как у каноничного привидения. — Ты меня слышишь?

Она вздохнула и опустила взгляд. Прошептала что-то, заставив меня задуматься о том, как призраки воспринимают мир. Вот, например, звук. Слишком тихий, чтобы его разобрать. Но ведь уха-то у меня нет, правильно? Чем же я разбирать должен? Тут какая-то явная недоработка. Уж либо абсолютный слух, либо вообще без него. То же самое и зрения, кстати, касается.

Тут мысль замерла, потому что до меня дошло, что зрение-то у меня и впрямь абсолютное. Вижу и небо, и море, и льдину, и Коон, и у неё за спиной — огромную армию людей, удивлённых, деморализованных, не знающих, чем себя занять.

А ещё — увидел открытую дверь в Ничто и стоящую в проёме Юи. Я видел её одновременно с Коон и испытывал лютый диссонанс. Как в этих жутковатых фильмах, типа «Элвин и бурундуки», или ещё какой «Кролик Роджер», где мультипликацию совмещают с живыми актёрами. Хоть ты расшибись с мега-технологиями, выглядит нереалистично, и то и дело представляешь себе, как актёры, чувствуя себя полнейшими идиотами, обращаются к пустому месту на съёмочной площадке.

С Юи же всё было куда хуже, потому что она была каноничной 2D-тян, нарисованной в характерной стилистике, призванной не подражать реальности, а отрицать её, как таковую. И, тем не менее, вот, две картинки совместились. Пусть женщина-кентавр была совершенно фантастическим существом, но она-то была реальной, как ни крути. Тогда как из двери смотрел плод моего воображения, безбожно скопированный с японской анимации.

Она что-то говорила. Вот от Юи звука совсем не исходило, однако по движению нарисованных губ я легко разобрал слова. Всё-таки привык прислушиваться к подсознанию. «Мортегар, — сказала Юи, — между вами есть связь, ты слышал её слова, она сказала их не голосом, но мыслью. Просто вернись мысленно назад и попробуй услышать!».

Угу. Ясно. Ладно, как там было? Я вспомнил, как Коон что-то пробормотала и опустила голову. И тут же «поймал за хвост» чужую мысль, пролетевшую мимо: «Померещилось».

Есть контакт! Ну, сейчас усугубим, значит.

— Коон, это я, Мортегар, тебе не мерещится, — заговорил я, подлетев ближе. — Лежи на месте, не двигайся. Говори шёпотом и по-русски. Но подробно! Что Клинтиана хочет сделать с моими друзьями? Зачем они ей?

Коон побледнела. Ей, наверное, очень хотелось покрутить головой, убедиться, что сзади никто не стоит, но она сдержалась. Губы её едва заметно шевельнулись.

— Мортегар, — долетела до меня тихая мысль, — это правда ты? Как такое возможно?

— Магия, — не стал я вдаваться в подробности; и тут же решил на всякий случай замести следы: — Мне недолго осталось, скоро я должен буду уйти. Но перед тем хочу получить ответы, чтобы упокоиться окончательно. Так что задумала Клинтиана? Что она сделает с Асзаром и Алмосаей?

Теперь, если Клинтиана вдруг узнает о нашей беседе и допросит Коон, та ей скажет, что я уже собирался улететь на тот свет навсегда. Юи, стоя в дверях, показала мне большой палец.

Коон взяла себя в руки. Губы её зашевелились медленно:

— Тяжело говорить по-русски, тут мало правильных слов. Хорошо. На полюсе есть то, что мы называем Источником. Это сделали маги, давным-давно. Они, верно, забыли. Самое близкое понятие на русском — канализация. Такое назначение…

— Извини, — перебил я. — Канализация и Источник — мягко говоря, не одно и то же… Те, кто путал их, плохо кончали.

— Я не умею хорошо объяснять, — пожаловалась Коон. — Сама толком не понимаю. Туда сбрасывалось то, что нельзя, невозможно было использовать. Какая-то часть вновь вливалась в мать-вселенную, но энергия была искажена, и основная её масса осталась там.

— Какая масса? — недоумевал я. — Какая энергия?

— Магия, — «пояснила» Коон. — Я не знаю, как и откуда она бралась, ведь я практически ничего не знаю о магах. Ни одна нить не ведёт туда. Однако некоторые нити ведут к магам, которые знают дорогу. Вот зачем нужны твои друзья. Кто-то из них знает. Но всё равно без тебя нельзя открыть…

Она замолчала, видимо, совершенно запутавшись в дебрях незнакомого языка. А я задумался. Что ж, мы с Юи были правы: какая-то фигня там на полюсе есть, чтобы её открыть, нужен я. А чтобы до неё добраться, оказывается, нужны Асзар и Алмосая. И, судя по тому, что я видел в шатре, Клинтиана надежд не оставила. Она собирается научить эту пару своему языку. И мой труп она выбрасывать отнюдь не…

Так, а это ещё что?!

— 4 здоровья.

Как так — четыре?! Насколько я помню договор, Мнимая Смерть должна снимать по два пункта в час. Какого…

По толпе пронеслось волнение, оно достигло и Коон. Та вскочила на копыта, развернулась.

— Твоё тело вынесли, Мортегар, — прошептала она. — Теперь ты уйдёшь?

— Как вынесли? Куда вынесли?! Да какого, вообще…

Я замолчал, поняв, что объяснений мне не требуется. Я призрак или не призрак? Призрак! Значит, сам разберусь.

С такой мыслью я подлетел выше, поднялся и над Коон, и над дверью в Ничто, воспарил над огромной льдиной. И с головокружительной высоты впервые сумел окинуть единым взглядом всех собравшихся в океане воинов Клинтианы. Японский городовой, вот это жуть… Таких льдин, как наша — видимо-невидимо. Нет, технически, я их даже сосчитать бы смог, да только что в том смысла? Флотилия, армада, идущая в одном направлении. Посмотрел я и в том направлении.

Там уже виднелся белоснежный ледяной берег. Пусть далеко, пусть это только для моего призрачного взора он был виден, но всё же… Видно, Клинтиана увеличила скорость, смекнув, что тормозить больше незачем. Сутки — и причалят. А там начнётся что-то, чего пока никто не понимает. Может, даже сама Клинтиана. Всех ведут нити, а нити не дают отчёта. Они просто заменяют собой желания, вот и всё.

Но важнее всего сейчас то, что происходит с моим телом. А оно безвольно парило в воздухе. Вслед за ним медленно шагала Клинтиана, подняв светящийся посох. В воображении у меня заиграл похоронный марш.

Я опустился, подлетел ближе, завис в метре над этой печальной картиной. Войско расступалось, люди и кентавры склоняли головы, выражая невероятную скорбь. Вслед за Клинтианой из шатра вышли Асзар, Алмосая, Половник и Противень. Траурная процессия прошла метров двадцать и остановилась.

— Здесь, — провозгласила Клинтиана, — будут лежать останки Настар-Танда. Он умер, подвластный силам, которые мне неведомы, но его тело и до сих пор не пронизывается и не оплетается нитями судьбы. Быть может, я ещё смогу использовать его так, как было предсказано… — Тут её голос дрогнул, и я почувствовал, что эта женщина, которая изо всех сил старается выглядеть торжественной и непреклонной, сильной и независимой, на самом деле готова разрыдаться. И что она во мне нашла?.. Ну, в смысле, так, чисто по-человечески.

Раньше, допустим, сила Огня добавляла мне притягательности. Из-за неё, всего вероятнее, на меня изначально запали и Натсэ, и Авелла, совершенно точно — Боргента. Но теперь Огня во мне нет, я самый обычный. А вот, поди ж ты…

Мановением посоха Клинтиана аккуратно опустила мой труп, покрытый простынёй, на льдину. И я буквально физически почувствовал, как холод, исходящий от льдины, радостно вцепился в добычу. Хреновенько… Интересно, в какой расход мне это выльется?

— Вокруг тела должен стоять почётный караул, — сказала Клинтиана. — Коон! Ты… Ты потеряла друга. Я думаю, этой чести достойна ты и твои… люди.

Коон приблизилась к моему телу и скорбно наклонила голову. А я мысленно возрадовался. Хорошо, если меня будет охранять свой «человек». Значит, будут шансы что-то предпринять. Чтобы фальшивый труп не превратился в настоящий.

— Завтра утром мы причалим к Холодному Берегу, — продолжала Клинтиана. — И начнём путь к великой победе!

Войско осторожно поддержало печальный голос бар домодос восклицаниями, которые можно было бы охарактеризовать как «уныло-восторженные».

Я вернулся в Ничто в смешанных чувствах и обнаружил Юи в них же.

— Дело плохо, — сказала она.

— Знаю, видел…

— Клинтиана, видимо, решила положить тебя на лёд, чтобы ты не испортился. Пока я могу спрогнозировать расход здоровья до восьми пунктов в час. Однако каждый час, скорее всего, расход будет расти. Оживать нужно будет не позже, чем на сотне. Иначе ты просто не выкарабкаешься никакими путями. Шкала здоровья — это только численное воплощение состояния, она не учитывает необратимых повреждений…

Здоровье: 371.

— Посчитаешь, сколько улетит за сутки? — попросил я. — Нам бы только день простоять, да ночь продержаться.

— Скажу через час, — кивнула Юи. — Нужно оценить динамику.

— А я с новой загадкой, между прочим, — порадовал я фею. — Что такого могут знать о полюсе Асзар или Алмосая?

— Алмосая, — тут же уверенно поправила Юи. — Помнишь, как у неё дрогнул голос, когда она говорила о полюсе? О, она что-то совершенно точно знает!

— Так может, у неё и спросить? — предположил я.

— Н-не уверена, что это хорошая мысль. Алмосая сейчас почти неотлучно находится при Клинтиане, а учитывая её характер и темперамент, вряд ли она сможет общаться с тобой мысленно, не показывая виду. Асзар — лучший вариант, однако он, вероятнее всего, ничего не знает.

— Но он может выспросить у Алмосаи, — возразил я.

— Может… — Фея Подсознания, похоже, в эту затею ни на грош не верила. — Ладно, в любом случае, пока что у нас есть более интересное дело. Ну, я так думаю, что для тебя оно будет более интересным.

— Уже интересно, — подбодрил я девочку.

Она схватила меня за руку и потащила. Дверь с надписью «Коон» захлопнулась за нашими спинами. А шли мы к третьей двери. Все три стояли так, что как будто бы обозначали вершины равностороннего треугольника.

— Да ладно! — выдохнул я. — Быть не может, Юи!

— А я тебе что говорила, а? — торжествующе воскликнула мелкая.

На двери красовалась табличка: «Натсэ».

Глава 4 Спиритический сеанс

Я — смелый человек, но перед этой дверью руки у меня задрожали, и я далеко не сразу отважился отпереть замок. Честное слово, будь на двери табличка «Бессмертный и всесильный демон разрушений, насилующий и жрущий всех без разбора», я бы вообще не колебался, фигня делов, отобьёмся. Однако внести ясность в ситуацию с Натсэ мне было без дураков страшно.

А если я увижу, что она мертва? Или при смерти? Сейчас, не зная, я ещё могу действовать интуитивно-правильно. А узнав правду — смогу? Или просто распрощаюсь с остатками разума и с жизнью заодно? Или восстану из мёртвых и уничтожу всё, как обещал Асзару?

— Хочешь, давай, я загляну? — предложила Юи.

— А какая разница? Ты — это я.

— Ну… Да. Однако если я узнаю что-нибудь неприятное, то смогу это сохранить в тайне.

— Знаешь, если ты откроешь дверь, а потом закроешь её, улыбнёшься и скажешь: «Всё в порядке, не на что там смотреть!», я уж точно соображу, что дело — дрянь.

— Да уж, — пришлось признать Юи. — Ну, мы можем просто убрать эту дверь и не открывать. Что скажешь?

Скажу, что это невозможно. Эта дверь — как запретный плод. Убрать её отсюда — можно, а из памяти — уже никак. А поскольку мы сейчас находимся примерно у меня в голове, — как, собственно, и память, — от двери уж точно никуда не деться.

— Вот ты могла об этом подумать прежде, чем призывать дверь? — рассердился я.

— Прости… — наклонила повинную голову Юи.

— Ладно… Не реви только. Будь мужиком, держись.

Юи, кажется, попыталась что-то возразить, но я не дал ей времени. Опять пальцем открыл замок и, набрав полные лёгкие воображаемого воздуха, распахнул дверь.

Заранее прищурился, готовый к ослепительному свету. Однако за дверью был уютный полумрак.

— Что там? Что?! — вылезла передо мной неугомонная фея Подсознания.

Дверь почему-то открылась в воздухе. Она висела над деревянным столом, немного в наклон. Может, так получилось с учётом кривизны земного шара — кто его знает. А может, просто какой-то вселенский рандом отработал.

Стол я узнал последним — он стоял в нашей каюте на корабле, который и привёз нас на остров. Первыми я узнал Натсэ и Авеллу. Завернувшись в плащи, они сидели за столом друг напротив друга, взявшись за руки. Но это были не единственные руки.

Зован и Огневушка тоже были здесь. Они держались за руки все вчетвером. Выглядело это странно и жутко, особенно учитывая замершие напряжённые фигуры.

— Хоть бы не отозвался, хоть бы не отозвался, хоть бы не отозвался, — повторяла Авелла дрожащим голосом.

— Уймись, Белянка, — сказала Натсэ. — Если ты запорешь ритуал, мы просто ничего не узнаем.

— А может, я и не хочу знать!

— Тогда зачем ты здесь?

— Натсэ, ты — злая!

— Я не злая, я практичная.

— Заткнитесь обе, — подал голос Зован. — Если хотите выяснять отношения, подождите, пока не закончим. Вчера он не отзывался, скорее всего, и сегодня будет то же самое. Твой сон может просто ничего не значить. Это ведь сон, не больше.

— Это был очень реалистичный сон, — тихо сказала Натсэ. — Оба. Сначала его раздавило лошадью, а потом… Ладно. Начинай. Белянка, ты сможешь помолчать?

— Перестань называть меня Белянкой, мне не нравится.

— Ладно, счастье моё, не буду, — вздохнула Натсэ.

— Угу…

Мне показалось, что Авелла покраснела. Однако я быстро отвлёкся от этого умилительнейшего зрелища, потому что Зован заговорил громко, и до меня тут же дошло, почему они держатся за руки.

— Дух Мортегара Леййана! Если ты слышишь нас — отзовись! Слышишь ли ты нас?!

На столе лежало нечто вроде доски Уиджи, а руками все четверо участников ритуала держали стеклянную шайбочку.

— Охренеть, — сказал я. — Натсэ приснилось, что я умер, и они проверяют. Видимо, Маленькая Талли к ним тоже перестала приходить. Эту дурь нужно пресекать!

Я шагнул вперёд. План был прост: явиться им так же, как я являлся Коон, и так же спокойно с ними поговорить, успокоить. Узнать новости. Уговорить вернуться назад. Потому что уж кто-кто, а они-то мне никак не помогут. И чем дальше будут держаться от материка магов, тем лучше будет для всех.

Жизнь внесла свои коррективы. Я будто врезался в стеклянную стену и, не удержавшись, упал.

— Это ещё что?!

Вскочив, я повторил попытку. С тем же успехом — меня отшвыривало, нечто не собиралось меня пропускать.

— Мортегар, прекрати! — сказала Юи. — Я поняла, в чём дело. Они слишком далеко, а ты не можешь так далеко уйти от тела, связь ослабнет, и ты не сможешь вернуться.

В этот момент мне взвыть захотелось. Да что ж такое! Вот уж правда — лучше бы вообще эту дверь не видеть, чем такие обломы. От непереносимого желания оказаться рядом с Натсэ и Авеллой, обнять их, прижать к себе, на глазах чуть слёзы не навернулись.

— И что, ничего нельзя сделать? — спросил я. — Никак не дать знать о себе?!

Юи раздумывала буквально секунду. На протяжении этой секунды я видел скопище светящихся нитей, в переплетении которых она стояла. Но вот забавная мордашка феи осветилась радостью:

— Дадим! Вернее, я дам. Я — иррациональная часть, могу транслировать энергию через пятое измерение. Вернее, попробую. Сейчас!

В руке у неё появилась знакомая волшебная палочка, Юи взмахнула ею и — исчезла.

— Погоди! — воскликнул я. — Куда…

И замолчал. Потому что увидел Юи вновь. Там, в каюте. Она появилась за спиной у Зована.

Я подбежал к двери, схватился одной рукой за косяк, замер, всматриваясь в дикую картинку: анимешная Юи рядом с живыми людьми. На этот раз — действительно рядом, в одном, скажем так, срезе реальности.

Или всё-таки не совсем в одном?..

Когда Юи обошла Зована и коленками забралась на столик, я понял, что её никто не видит. Глаза всех участников ритуала были открыты, и не заметить такого чуда они бы уж точно не сумели при всём желании.

— Слышишь ли ты нас, Мортегар? — провозгласил Зован раз, наверное, в третий.

Юи потянулась к шайбочке обеими руками и начала двигать.

— Ползёт! — воскликнула Авелла. — Не-е-ет…

Но рук она не отдёрнула. Затаив дыхание, все следили за тем, как шайбочка скользит по полю с буквами.

— Дэ, а, — прочитал Зован. — Да…

— Ты такой умный, — прошептала Огневушка. — Ты умеешь читать…

Я всем сердцем почувствовал, каких усилий стоило Зовану не заорать на свою возлюбленную. Сдержался. Герой, уважаю. Не каждый бы так смог.

— Вот и всё, — сказала Натсэ совершенно тусклым, бесцветным голосом. — Мортегар, ты мёртв?

Юи снова усердно задвигала шайбочкой.

— Ка, а, ка, бэ, ы, вэ, а, эм… — начал читать Зован.

Потом он замолчал — букв было много, шайбочка бегала быстро, и проще было читать сразу готовые слова.

— «Как бы вам сказать, — прочитала Авелла. — И да, и нет. По большей части всё-таки нет».

Я закрыл глаза и покачал головой. Юи… Вот не могла просто успокоить, сказать, что всё в порядке? Впрочем, к кому претензии-то? Какое сознание — такое и подсознание. Если нет такой пословицы, то её стоило бы придумать.

— Ответ вполне в духе Морта, — сказала Натсэ. — Это он.

Юи заработала шайбочкой с новыми силами.

— «Нет, — прочитала теперь уже Натсэ, — я не Мортегар. Меня зовут Юи».

— Юи? — Это Натсэ, Авелла и Зован переспросили хором.

«Да, — сказала шайбочка. — Мы с ним — две половинки одного целого, единые и неразлучные. Я пришла сказать вам, что всё в порядке, ситуация под контролем. Никакой опасности нет. Возвращайтесь домой, потому что скоро начнётся война, в которой погибнет весь мир».

Я тихонько сполз вдоль косяка на пол. Мне уже стало как-то пофигу. Я просто спокойно смотрел, что вытворяет моё подсознание, получившее полнейшую волю. Подобным же фатализмом, кажется, прониклись и все остальные. Зован первым отнял руки от шайбочки, его примеру последовала Огневушка, а следом отклонились назад Натсэ и Авелла. Все широко раскрытыми глазами смотрели на шайбочку, которая, как им казалось, сама собой бегала по полю, останавливаясь на новых и новых буквах:

«Заброшен Ялту гипнозом Воланда».

— Юи! — зарычал я.

Похоже, меня девчонка услышала. Она вскинула голову, посмотрела мне прямо в глаза и с серьёзным видом кивнула. Шайбочка забегала более конструктивно:

«Мортегар передаёт, что очень вас любит и хочет снова увидеть. Но есть более важные дела. Огромная армия людей и кентавров, владеющих магией души, скоро нападёт на материк магов и уничтожит их всех. Армия реально огромная, миллионы. Будет даже не война, а просто сразу парад победы, на котором жалкие остатки магов растопчут, не заметив. Прикинулся мёртвым, чтобы не заниматься любовью с Клинтианой. Возможно, отсюда сон».

Юи утомилась и выпустила шайбочку. Потрясла руками. «Мы писали, мы писали, наши пальчики устали», угу.

— Что он сказал? — допытывалась Огневушка, которая, как выяснилось, в грамоте была не очень сильна. Немудрено. Мелаирим создал её не для того, чтобы читать и писать, она должна была показывать чудеса на поле боя и в постели. На поле боя она действительно была хороша — пока не лишилась магии — а вот как в постели — Зовану виднее. Наверное, очень даже да, иначе он бы давно её убил.

— Он сказал? — Голос Натсэ звучал теперь холодно и отстранённо, как у убийцы, коей она, впрочем, и являлась. — А он сказал, что всё как обычно. Вляпался в непонятную историю, где вокруг него вьются толпы девиц, которых он не может послать подальше из каких-то сложных и высоких соображений. Вместо этого убивает себя всеми доступными способами. Ну ничего. Вот найду его — и убью сама. Буду убивать долго, медленно, с удовольствием…

— Но ведь на самом деле не будешь, — вмешалась Авелла.

— Проклятье, Белянка! Дай помечтать!

— Ты же обещала не называть…

— А ты обещала молчать! Мы квиты.

Авелла вдруг потянулась через стол и легонько коснулась локтя Натсэ.

— Ну чего ты? — тихо спросила она.

Натсэ дёрнула плечами и нехотя буркнула:

— Когда я злюсь — я хочу злиться! И не надо напоминать мне о том, что где-то в глубине души я, на самом деле, совсем не злая. По крайней мере, не тогда, когда на горизонте война с богиня знает кем.

И всё-таки в их голосах я слышал неиллюзорное облегчение. Представил себе, какие здоровенные каменные глыбы попадали с их душ и сердец, и улыбнулся.

— Ладно, Юи, — сказал я. — Спроси их об Источнике.

Юи приложила к голове ладошку, пародируя воинское приветствие, и вновь взялась за шайбочку.

— Она ещё что-то говорит, — подался вперёд Зован.

— Она? — удивилась Огневушка. — Мортегар — женщина? А от кого же тогда родился Лореотис? Зовви! — Последнее слово она произнесла грозным голосом.

Зован лишь отмахнулся, он читал вслух:

— «Я вас слышу. Знаете ли вы что-либо про Источник, находящийся на Южном полюсе, во льдах? Сейчас Клинтиана плывёт туда. Я ей нужен, чтобы открыть доступ к Источнику. Ещё здесь Алмосая и Асзар. Они вроде бы знают, как до него добраться. Что это такое — никто объяснить не может. Срочно нужна информация!»

Юи оставила шайбочку и сложила ручки на коленках. Посмотрела на меня, я кивнул и показал ей большой палец.

Зован оглядел собравшихся.

— Что за Источник? — спросил он.

Авелла пожала плечами. Огневушка же сверлила своего благоверного подозрительным взглядом. Я усмехнулся. Ох, и жаркая у них будет ночка. Впрочем, когда (и если) я вернусь в эту компашку, мне тоже скучать не дадут, с живого не слезут…

— Мы не знаем, — сказала Авелла. — Очень жаль…

— Я, кажется, понимаю, о чём речь, — сказала Натсэ.

Она встала, повернулась ко мне и посмотрела… Её фиолетовые глаза пронзали насквозь. Как-то она почувствовала, куда нужно смотреть, и, пусть никого не видела, но, быть может, воображала меня.

— Морт, если помнишь, когда ты поступал в академию, вступительные магические испытания прошли не все. Некоторых, у кого дар оказался слабоват для принятия печати, увели, чтобы «забрать магию».

Я вспомнил, что так и было. Когда-то, сто лет назад. Эта крохотная деталька как-то позабылась, как ненужная.

— Так вот, — продолжала Натсэ, — магию не то чтобы «забирали», её откачивали. Это делалось в рамках борьбы с вырождением. Магия, присущая человеку, переходит и к его потомкам. И у них оказывается ещё и ещё слабее. Это если в общих чертах. Слабых магов превращали в обычных людей, а магия уходила «на слив», как называл это Магистр моего ордена. Он описывал это место, как гигантский котёл, в котором магия варится непрестанно. Какая-то её часть возвращалась в мир после каждого жертвоприношения Падшему. Система была непростой, а я, как ты знаешь, не сидела над книгами, у меня были другие задачи… Но в общих чертах всё так: на Южном полюсе находится огромный котёл кипящей магии. И туда нет доступа человеку. Это место — аномалия. Что там может произойти — неизвестно. Те, кто уходил туда в поисках могущества, не возвращались. Наверняка многих просто убивал холод, но… может, не всех.

Натсэ помолчала. Все смотрели на неё с благоговейным ужасом. Она облизнула губы и, чуть побледнев, закончила:

— Морт, если всё настолько серьёзно, насколько говорит эта твоя Юи, то… Ничего хорошего не будет, когда Источник окажется вскрыт. Вообще ничего. Я слышала как минимум десяток легенд о нём, и в каждой всё заканчивалось хуже не придумаешь. Прошу тебя: держись оттуда как можно дальше.

Глава 5 Сон разума

Юи ещё минут пять убила на то, чтобы убедить эту компашку повернуть оглобли к острову. Я особо не надеялся на успех. Ну, после того, как встретил взгляд Натсэ, я вдруг вспомнил, что моя супруга — отнюдь не домохозяйка, которая будет сидеть с вязанием и ждать, пока я соизволю вернуться со щитом или на щите. Да и Авелла…

Авелла, может, и рада бы сидеть с вязанием, только вязать она не умеет и психологически сильно зависима от Натсэ. Куда одна — туда и другая. Скорее всего, они даже ссорились по этому поводу, наверняка Натсэ пыталась убедить Авеллу остаться. Преуспела не больше, чем мы с Юи сейчас.

По ходу спиритического сеанса выяснилось ещё, что Маленькая Талли действительно пропала в неизвестном направлении, никак не объяснив этого никому.

— Возможно, Боргента знает, — предположил Зован. — Как бы там ни было, она — её мать. Матери бы она сказала.

«А Мортегар — отец! — выдала шайбочкой Юи. — У них были прекрасные доверительные отношения».

— Я тоже думала, что у меня с ней прекрасные доверительные отношения, — кивнула Натсэ. — До тех пор, пока она не похитила у меня мужа.

— Фигово дело, — сказал я, понимая, что никто, кроме Юи, меня не слышит. — Что-то я уже волноваться начинаю. Куда она запропастилась? Вдруг случилось чего?

Мы бы ещё долго болтали, но я вдруг заметил краем глаза какое-то движение. Повернул голову и присвистнул, глядя на висящие в Ничто буквы и цифры.

Магические силы: 54.

Следовало предположить, что заброс собственного подсознания за тридевять земель и поддерживание спиритической связи, с дистанционным перемещением неодушевлённых предметов, во что-нибудь да обойдётся!

— Юи — назад! — скомандовал я, но фея уже и сама сообразила, как мы крупно вляпались. Она завозила шайбочкой по столу: «Кончаются чернила, больше писать не могу, берегите себя, Логоамар сошёл с ума, не обращайтесь к нему, весь берег, где закончилась битва, держит он, лучше вообще возвращайтесь, вы мне ничем не поможете, честно, только волноваться буду, пока, до связи, люблю, целую, кроме Зована, тебя просто люблю, не целую, и Огневушку тоже не целую, это излишне…»

Магическая сила: 53.

— Юи! — рявкнул я.

Фея Подсознания тут же оставила шайбочку, вскочила на стол и протянула ко мне руки. Прям как ребёнок, просящийся на ручки. Я машинально потянулся за ней, но не успел даже коснуться невидимой преграды. Наверное, достаточно было движения навстречу. Юи исчезла оттуда и появилась рядом со мной.

— Уф! — сказала она и навалилась на дверь. — Помоги закрыть. Двери сами по себе тоже силы забирают.

Я бросил последний взгляд на девчонок, всё ещё пытающихся что-то выспросить у стеклянной шайбочки, и помог Юи. Дверь захлопнулась, я перевёл дух. Посмотрел на свою спутницу.

— Обязательно было нести столько чуши?

— Я волновалась! — ответила та без малейшего раскаяния. — А когда я волнуюсь, то или совсем ничего не могу сказать, или говорю много и всякой ерунды! Скажи, у тебя не так?!

Пришлось это проглотить. Да, у меня — именно так. И вот как оно со стороны-то выглядит нелепо. Ладно, дело прошлое…

— Тоже так думаю, — сказала Юи. — Как же мы увлеклись… То, что магия так сильно растрачена — очень плохо. Но теперь я готова сделать расчёт прогрессии убывания здоровья. Поскучаешь один?

— Вообще без проблем, — зевнул я. — Большую часть жизни этим занимался, большой опыт.

— Двери не трогать! — Юи грозно потрясла у меня под носом волшебной палочкой. — Даже если появится дверь с табличкой «Селена Гомес в ду́ше».

— А такое возможно? — широко раскрыл я глаза.

— Наверное, — пожала плечами Юи. — Должна ведь она когда-то мыться.

И исчезла.

— Ха-ха, смешно, щас подохну от хохота, — прокомментировал я.

Неужели у меня такое примитивное чувство юмора? Ненавижу себя даже сильнее, чем всегда.

Я несколько минут походил по загадочной круглой площадке, парящей в Ничто. Все двери с неё исчезли и, вопреки опасениям Юи, новые не появлялись. Я просто бродил и пытался думать. Подумать было о чём, но я вдруг обнаружил, что практически не обладаю этим ценным умением.

Пожалуй, основная нагрузка у меня всегда ложилась на подсознание. Бедная Юи годами ворочала огромными пластами информации, на выходе возвращая тонкие сигналы интуиции. Вот что и имел в виду Старик, говоря, что моя сильная сторона — не ум, а сердце.

Сердце… Романтическая метафора. Сердце всего лишь качает кровь, хотя и этого немало. А я всё-таки, оказывается, использовал ум, пусть и по-своему.

Ну и что у нас теперь? Фея Подсознания занята вычислением того, сколько я ещё смогу прожить мёртвым (да, знаю, у меня всё сложно, но я справляюсь). Жестоко было бы взваливать на малявку ещё всю эту пургу про Источник.

Я уселся на краю площадки, опустил ноги в Ничто. Итак, Источник. Аномалия, значит. Не пойми что на Южном полюсе. Это не пойми что действует не пойми как. Зачем оно нужно — неизвестно. Прям как в стишке…

— Маленький кто-то нашёл где-то что-то, — с выражением прочитал я по памяти. — Как-то зачем-то нажал он чего-то. Это чего-то кого-то куда-то… Будьте внимательны с этим, ребята!

Так, зашибись, сеанс мыслительной деятельности превратился в вечер поэзии, и это я даже пяти секунд не размышлял. Нет уж, видимо, правы были древние: работает — не лезь. Пусть Юи занимается своим делом, как только освободится. А я буду меньше думать и больше действовать. Так победим!

Успокоив себя таким незамысловатым решением, я зевнул и чуть повернул голову. Без всякой определённой цели. Ну, надо же мне было как-то двигаться, я ведь живой, пусть и весьма условно. И тут у меня аж воображаемое дыхание перехватило.

Через Ничто ползло Нечто.

Сначала я подумал, что это — обман зрения. Но какие обманы, какое зрение? Здесь всё — воображаемое. Всё контролируется либо мной, либо Юи, и «зрение» у меня абсолютно острое. А эта тварь… Я её не воображал уж точно, да и Юи… Нафига ей такое?

Тварь напоминала гигантское насекомое. Окажись оно рядом со мной, было бы, может, и повыше меня. Его тело отливало красным. Казалось, оно состоит из обнажённых мышц, не покрытых никаким хитином, или чем там обычно покрываются насекомые. Да и вообще насекомым его можно было назвать весьма условно. Вот эти лапы, которыми оно перебирает… Разве они не похожи на руки? Да, что-то человеческое, безусловно, присутствует, и от этой мысли дурно становится.

А вот ещё одно. И ещё. И ещё… Я не успел глазом моргнуть, а чудовищ уже было не меньше сотни. Я вскочил на ноги, потянулся за мечом жестом, который давно уже стал привычным и естественным. Понимание того, что меча здесь быть не может, пришло одновременно с тем, как пальцы коснулись рукояти. Клинок вылетел из ножен.

Это движение словно послужило сигналом. Твари, ползущие, цепляясь за Ничто своими мерзкими получеловеческими лапками, замерли и, все, как одна, повернулись ко мне. Я увидел их морды-лица, и меня чуть не вырвало. Тупые искажённые лица людей. Жвала, торчащие изо ртов. Капающая со жвал слюна. Наверняка ядовитая. Скорее всего даже не слюна, а желудочный сок, которым они поливают своих жертв…

Меч дрогнул у меня в руке. Сколько же их тут… Уже не сотни — тысячи. Нет, я уж скорее сам вскроюсь этим мечом, чтобы тихо-мирно помереть и не видеть, не чувствовать, как эта срань будет мною кормиться.

Твари рванулись одновременно. До меня донеслись постукивания, пощёлкивания, которые они издавали. Эти звуки сливались в стрёкот, который сводил с ума. Я попятился, но тут же, развернувшись, убедился в бессмысленности отступления. Твари были повсюду, они неслись ко мне со всех сторон. Первые уже запрыгнули на круглую площадку, служившую мне последним и единственным пристанищем. Двое, что оказались ближе всех, развернули мясистые крылья, которые до сих пор казались частью спин…

— Уф! Ну, я всё посчитала, ты не скучал?

Голосок Юи звучал немного устало, но в целом — совершенно безмятежно. Я повернулся к ней, схватил за плечо, в естественном порыве защитить, куда-нибудь спрятать… И замер.

— Эй, ты чего? — Фея шлёпнула меня по руке волшебной палочкой. — Больно же!

Я разжал пальцы. Твари исчезли.

— Эм… Юи, — сказал я. — А тут были такие… Ну, знаешь, очень неприятные…

— Угу, прости, — всё так же спокойно сказала Юи. — Это всё потому, что я отвлеклась, а ты сам не умеешь контролировать всё это. — Она повела волшебной палочкой, указывая на Ничто.

— Кто они?

— Сон разума рождает чудовищ. Их ты и видел, Мортегар.

— То есть, они не могли мне навредить?

— Отчего такая глупая мысль? — удивлённо посмотрела на меня Юи. — Разорвали бы и сожрали. Взяли под контроль меня. Ты бы «ожил» там, в реале. И устроил бы такое…

Комментировать «такое» Юи не стала, да я и не нуждался. Сглотнул воображаемый комок в воображаемом горле. Меч, который я держал в руке, сам собой исчез.

— Это я убрала, — сказала Юи. — У меня тут правило: никакого оружия. Мирная территория.

— Фигасе — мирная! До сих пор коленки трясутся.

— Я же извинилась!

— Ладно… Ну и чего там насчитала?

Подсчёты не утешали. Здоровья у меня оставалось уже 350 пунктов, и, при самом благоприятном раскладе, до сотни оно должно будет упасть через двадцать пять — двадцать шесть часов.

— По идее, причалить успеем, — сказала Юи. — Но вот времени на то, чтобы угадать нужный момент, не останется…

— Но и оживать на льдине смысла не будет, — сказал я.

— Учитывай, что, ожив, ты некоторое время не сможешь толком шевелиться. Твоё тело основательно промёрзнет. И ощущения… Бр-р-р! — содрогнулась фея. — Ужасные будут ощущения, Мортегар. В таком состоянии тебе, по идее, нужно будет долго отлёживаться в тепле и пить горячий бульон. А придётся уползать во льды и там страшно партизанить…

— Н-да, приятного мало, а что поделать, — пожал я плечами. — Отступать некуда, позади мир. А открытая дверь сильно много магии жрёт?

— Смотря какая. Здешние — вообще считай не тратят магии.

— Ну тогда, — развёл я руками, — предлагаю открыть дверь Коон и наблюдать за моим телом. В ожидании подходящего момента.

Так мы и поступили. Сидели перед дверью и наблюдали за Коон, которая честно несла почётную вахту и отказывалась, когда её предлагали сменить.

— Может, с ней договориться? — предложил я. — Ну, чтобы она куда-нибудь спрятала меня, когда мы доберёмся до места…

— Мортегар, куда она тебя спрячет? — посмотрела мне в глаза Юи. — Это полюс. Такая же огромная льдина, как здесь.

— А куда я тогда буду убегать вообще?!

— Не знаю…

Блеск. План — огонь. И что вообще может пойти не так?!

Забегая вперёд, могу сказать, что многое. Нити судеб переплелись таким загадочным образом, что не только я — все офигели до потери сознания. Но пока что мы могли лишь ждать, пока огромные льдины скользили по холодным водам океана, приближаясь к ледяному материку.

Глава 6 Буккроссинг

Что было хорошо в этом моём полувоображаемом Нигде, так это то, что временем тут можно было распоряжаться как угодно. Технически я был мёртв, только где-то в глубине мозга едва теплилась какая-то полумагическая активность, которую с натяжкой можно было назвать мыслительной деятельностью.

— Время — это условность, — объяснила мне Юи. — Оно возникает только от привязки к так называемой реальности. Соответственно, отключившись от реальности, ты можешь управлять собственным восприятием времени как угодно. Хочешь — и через мгновение ты станешь стариком. Путешествие в будущее! Только вот назад во времени так, конечно, не пропутешествуешь. Но можно застрять в текущем моменте на что-то вроде вечности, помнишь «Начало» с ди Каприо?

— Суть уловил, — кивнул я. — А почему «так называемой» реальности?

— Ну… — поморщилась Юи. — Ну что такое «реальность»?

— То, что я вижу, слышу, чувствую…

— «Я», «я», «я»… Вот и получается, что реальность — это твои ощущения, которые ты осмысливаешь, как объективные.

— Но как же… — Я в волнении прошёлся туда-сюда по круглой площадке. — Ведь даже если меня нет, если я умер — реальность ведь… продолжается!

— Уверен? — зевнула фея.

— Да!

— Докажи?

— Ну… Давай откроем дверь? — Довод казался мне неопровержимым.

Дверь тут же появилась передо мной, на ней было написано: «Клинтиана».

— Ну, откроем. — Юи не проявляла энтузиазма. — Увидим, что когда мы открываем дверь и смотрим за неё, там что-то происходит. Вот, собственно, и всё, что ты таким образом доказываешь.

— Да ну тебя! — рассердился я, и дверь исчезла. — Если бы не было реальности, мы бы тогда вообще не волновались о том, чем она для нас там обернётся!

— А что нам было бы ещё делать? Придумали бы себе другую реальность и поверили бы в неё. Думаешь, те твари просто так тут ползали?

Я вздрогнул, вспомнив гигантских человекообразных жуков.

— Нет, Мортегар, это не просто баги![1] — размахивала руками Юи. — Это всё живёт здесь, они — порождения твоего разума. Как и я. Человек не может жить в пустоте, поэтому он творит себе реальность. Это и в Библии отражено. Там описана история человека, который создал реальность, и вдруг эта реальность вышла из-под контроля, в ней появился дьявол, он заставил людей перестать подчиняться создателю! Бог — человек, который всё это создал, — сперва гневался, потом смирился. Весь Новый Завет — история о том, как человек примиряется со своим внутренним миром!

— Откуда ты всё это знаешь? — воскликнул я. — Я вообще Библию отродясь не читал!

— А её и не нужно читать. Это знание уже в нас, вокруг нас, повсюду, архетип коллективного бессознательного. Так о чём это мы? А, да. Ты, Мортегар, ложись и поспи, а я разбужу, когда подойдёт время.

Я обнаружил, что лежу на таком же футоне, какой был в шатре Клинтианы. И укрыт такой же простынёй, какой укрыто моё промерзающее тело. От Юи, разумеется, это тоже не укрылось.

— Да уж, — сказала она.

— Не надо, — попросил я. — Никак этого не комментируй.

— Не стану… Но ты же сам понимаешь.

Я понимал. Прекрасно понимал, насколько сильно Клинтиана засела у меня в голове. Отрицать это было бы бессмысленно.

— Юи, — позвал я.

— М? — повернулась ко мне сидящая рядом девочка.

— А чисто гипотетически… Я мог бы сделать так, чтобы здесь появились, например, Натсэ и Авелла?..

Детская ручонка закрыла мне рот. Юи покачала головой:

— Нельзя этого делать, Мортегар. Если хочешь вернуться в ту реальность, в которую веришь, не переноси реальных людей сюда. Знаешь ведь, как часто люди плачут, что бог оставил их, что он допускает зло? А он просто нашёл силы уйти, бросив нас всех, чтобы жить. Он поступил правильно. Только вот сам акт творения был большой ошибкой.

— А кто же тогда такие боги? — пробормотал я, засыпая. — Маленькая Талли?..

— Это другое, — донёсся до меня шёпот Юи. — Они не творцы. Они лишь видят и могут больше обычных людей… Вставай!

Я подскочил от резкого голоса.

— Что? В чём дело?!

— Время. — Юи показала мне появившиеся у неё на запястье часики. — И здоровье.

Она ткнула пальцем вверх. Там висела печальная надпись:

Здоровье: 125.

— Так, погоди… Немного не понял… А как?..

— Морт, ты же помнишь, о чём мы говорили? Время. Реальность. Ты — сознание, я — подсознание. Я тебя отключила и включила. Всё, пора!

Хренасе, прилёг поспать — минус сутки из жизни. Этак не заметишь, как и вообще жизнь пролетит.

— Не расстраивайся, — улыбнулась Юи. — Ты бы всё равно ничего важного не смог сделать. А мне лучше думается, когда ты спишь. Поднимайся. Время открывать двери!

Я встал. Постель тут же исчезла без следа, а дверь — появилась. Опять с надписью «Клинтиана». Согласен, начинать нужно с самой главной! Я превратил палец в ключ, вставил его в замочную скважину. Щёлкнул замок. Юи взялась помогать, и вдвоём мы открыли проход в реальность.

Солнце резануло по глазам, но я даже не стал щуриться. Привык уже, что — нереален. И незачем имитировать у себя физиологические реакции. Юи кругом права: чем меньше тут всё будет похоже на реальность, тем лучше… для всех.

Клинтиана стояла на краю льдины. Ветер развевал её волосы и игриво дёргал лоскутки ткани, прикрывающие наготу. Весьма условно прикрывающие, надо сказать. Клинтиана держала в одной руке посох. Она замерла, всматриваясь в приближающуюся ледяную пустыню. Ну, уже считанные минуты остались.

— Я выйду осмотреться, — сказал я.

— Жду здесь, — сказала Юи.

— Ага. Хорошо, когда у тебя все дома, — усмехнулся я и шагнул в проём.

Вот я и снова призрак. Невидимый сгусток непостижимой энергии, видящий во всех направлениях.

Сразу за спиной Клинтианы (и за открытой дверью в Ничто) стояла толпа кентавров. Четверо женщин держали носилки Клинтианы. А на этих носилках лежал… я.

Я поспешил отвернуться от своего трупа. Как ни крути — жуткое зрелище, мозговыносящее. А мне уж что-что, а мозг точно выносить не надо.

Коон стояла среди «носильщиц». Лицо её выглядело отсутствующе-печальным.

Помимо плеска волн, я не слышал ни звука. Похоже, все необходимые слова уже были сказаны, и теперь все просто ждали, когда…

Удар прокатился по льдине. У некоторых подкосились ноги, но кентавры стояли, как влитые, даже не шелохнулись. Я вспомнил туманные пояснения Клинтианы о том, что кентавры сейчас самые сильные из людей, потому что они лучше всех взаимодействуют с матерью-вселенной. Вот это в очередной раз проявилось. Хотя какие ещё нужны доказательства, если кентавры до снятия епитимьи даже пищу не употребляли, питаясь энергетическими токами матери-вселенной.

Они первыми шагнули вперёд, неся моё тело на плечах. Я подлетел выше, пропуская их. За траурной процессией шагали Асзар, Алмосая, Противень и Половник. У всех были опущены головы. Но по крайней мере, никто не выглядел замерзающим. Видимо, Клинтиана использовала своё волшебство, чтобы как-то их защитить.

Я опустился между Асзаром и Алмосаей. Интуиция не подвела, между ними и правда затевался серьёзный разговор.

— Откуда ты знаешь об этом Источнике? — прошипел Асзар сквозь зубы.

— Знаю, и всё! — В голосе Алмосаи слышалось такое упрямство, что я мигом смекнул: подобный вопрос Асзар задаёт ей не впервые.

— Может быть, ты поделишься?!

— Асзар, зачем тебе это? Что изменится?

— Изменится? Моё понимание ситуации! То, о чём ты знаешь, даже не легенда, это нечто совершенно сокрытое, нечто…

— Да. Это — засекреченные сведения. Которые, правда, особенно никто не охранял. Источник сам защищает себя.

— Но как ты узнала о его существовании вообще?!

Алмосая вздохнула и — сдалась.

— Когда я служила учителем на Летающем Материке, у меня в классе появился странный ученик. Он, казалось, старался постигнуть самую изнанку магии. Задавал вопросы, которые никому, кроме него, больше в голову не приходили. И постоянно норовил раздобыть книги… не предназначенные для чтения студентами.

— И ты хочешь, чтобы я поверил, будто в закрытом секторе студенческой библиотеки Атрэма хранились сведения об Источнике?! — возмутился Асзар.

Я бы на его месте тоже усомнился. Чай, не «Гарри Поттер», тут всё по-настоящему. Должно быть.

— Не было, — сказала Алмосая. — Но он узнал, что у господина Искара, ректора академии, есть личная библиотека, в которой хранятся такие тома, что…

— Искар был по совместительству главой ордена Убийц, — перебил Асзар. — Как мальчишка смог попасть тайно в его библиотеку?

— Во-первых, господин Асзар, мне не нравится ваш скептический тон! Да будет вам известно, что мальчишки и девчонки у меня на глазах ликвидировали целых два ордена Убийц, практически подчистую! — Голос Алмосаи зазвенел от какой-то непонятной мне обиды. — А во-вторых, Сеприт — так звали ученика — разумеется, не попадал туда. Он подружился с учительницей, которая давала частные уроки госпоже Денсаоли, падчерице господина Искара.

— О, богиня… — простонал Асзар. — Ты стащила для него нужную книгу?

— Не стащила, а взяла почитать! Он назвал это «буккроссинг». Я не очень поняла, что это значит, но звучало вполне невинно. Искар её так и не хватился, а потом… Ну, потом уже некому и некуда было возвращать книгу.

Помолчав, Алмосая тихо добавила:

— Надеюсь, ты понимаешь, что я рассказала тебе об этом исключительно потому, что доверяю. Не надо посвящать Мекиарис, она… может расстроиться.

— Алмосая, если я хотя бы ещё раз смогу увидеть Мекиарис — в чём я уже сильно сомневаюсь, — я уж точно буду говорить с ней не о книгах, которые кто-то когда-то у кого-то «взял почитать». Я не библиотекарь.

Я отлетел от них, несколько уязвлённый. Столько болтовни — и ни слова обо мне. А я, между прочим, умер! Нет чтоб поскорбеть… Хотя понимаю, что они уже наскорбелись и наговорились обо мне. Ладно, не по делу претензия.

Книжка, значит… Эх, полистать бы эту книжку! Сам, конечно, ничегошеньки не пойму, но в подсознание-то инфа загрузится, а там уже фея моя разберётся, что мы из этого вытянуть можем.

Но чего нет — того нет. А что есть?

Я вновь взлетел высоко-высоко и огляделся. Впечатляет… Льдины, одна за другой, приставали к ледяному берегу и… прирастали к нему. Как будто изначально были лишь отколовшимися кусками. Что ни разу не удивительно, если разобраться. Магия Людей работала очень странно и непривычно, могло быть всё, что угодно, даже инопланетяне.

Тем временем Клинтиана, идущая впереди, и траурная процессия перебрались на сам непосредственно берег. Их проводил задумчивым взглядом пингвин, который, наверное, впервые увидел человека, и зрелище это его не впечатлило. Может, только подумал, что нифига ж себе, сколько рыбы надо, чтобы такую толпу прокормить.

Шли долго, всё дальше в глубь ледяного материка, огибая ледяные скалы, застывшие в причудливых формах, некоторые даже напоминали что-то вроде американских горок. Когда последний из огромного войска ступил на берег, Клинтиана, словно почувствовав это, остановилась и вскинула посох. Замерла армия. А к Клинтиане подвели за руки Алмосаю. Асзар старался держаться рядом, хотя его, за ненадобностью, оттесняли.

Клинтиана заговорила с Алмосаей. Кентавры тем временем аккуратно положили моё тело. В трёх шагах от «ледяной горки»…

— Мортегар! — Юи выскочила у меня перед «глазами», прыгая и размахивая руками. На неё, в этой тонкой ночнушке, смотреть было и то холодно. — Давай! Сейчас, срочно!

— Что сейчас? — недоумевал я. — Как — срочно? Оживать среди всех этих?..

— Морт, время!!!

Ну, блин… Ладно, рули, подсознание!

Я рванулся вперёд и вниз, налетел на Коон, которая только выпрямилась, сложив моё тело на лёд, и заорал. Без слов, просто — закричал.

Коон вскрикнула от неожиданности, шарахнулась от меня и копытом как бы лягнула моё тело. Носилки скользнули по льду. Почти остановились, но перевалили за склон и, будто санки, под слитный вопль ужаса, покатились вниз, стремительно наращивая скорость.

— Круто-круто-круто! — захлопала в ладоши Юи. — А теперь — отменяй заклинание! И — держись!

Заклинание Мнимая Смерть отменено.

Картинка сменилась. Ветер завыл в ушах. И если бы только это…

Глава 7 Полярная станция

Будучи не очень активным и общительным ребёнком, я нечасто катался с ледяных горок. Ну, разве что в совсем уж несерьёзном детстве, о котором сохранились лишь отрывочные воспоминания. А потом началось: ледянка дурацкая, все смеяться будут, а вдруг я врежусь в кого-нибудь большого и страшного, а если меня толкнут… Ну, и тэ дэ, и тэ пэ. В общем, не катался я нифига, так что опыта, считай, что не было вовсе.

Но даже если бы он и был — вряд ли он хоть как-то помог бы мне в текущей ситуации. Да какой там «текущей»! Летящей, ревущей и свистящей — вот какой ситуации!

Скорость скольжения возрастала прямо пропорционально времени — это называется ускорением. Вот чего у меня в башке внезапно выпрыгнуло — наверняка Юи подсунула из курса физики. Заняться ей там нечем, что ли?

Было холодно. Нет, «холодно» — опять же не то слово. Я был промёрзшим насквозь трупом, и мне казалось, я чувствую, как вены и артерии царапают кусочки льда — так неохотно размораживается кровь. Умом понимал, что это, конечно, чушь полная, человек бы такого просто не пережил. Но где ум, а где я. И когда я был обыкновенным человеком?

Пошевелиться я мог совсем чуть-чуть и с огромным трудом. Чего там! Мне даже дыхание давалось с трудом, а когда давалось — ни разу не радовало, потому что ледяной воздух, проникая в лёгкие, казалось, только приближал их пневмонии. Что ж я маленьким не сдох, мама дорогая?!

Там, где тело не сковывали кандалы холода, его терзали клыки боли, а я даже закричать не мог, дать выход всему этому ужасу. Но хуже всего было то, что я никак, ровным счётом никак не мог повлиять на своё скольжение! Не мог даже скатиться с носилок. И на магию блокировка — час. Но ведь Юи меня подтолкнула к этому дурацкому поступку! Не просто так же, был у неё какой-то план! Я, например, не помню, что там в конце этой дурацкой горки, хотя поднимался высоко и, по идее, всё видел. Но Юи — подсознание, которое помнит вообще всё и анализирует постоянно, хоть и скромничает. Значит, наверное, была уверена в благоприятном исходе. Может, мне следует расслабиться и получать удовольствие? Какой же русский не любит быстрой езды!

Угу, хорошая поговорка! А есть другая: «Сибиряк — не тот, кто мёрзнет, а тот, кто тепло одевается». А я, в штанах, рубахе и хлипком плаще на этом полюсе — считай, что голый. И если задачей моей было — укатится от Клинтианы, как колобку от бабушки с дедушкой, то тёплого угла с уютным пледиком и горячим бульоном на горизонте не предвидится. И что, всё, что ли?! По-моему, даже самый отбитый «выживальщик» с голой задницей на полюсе не выживет, а я — так уж точно. Ну, положим, нож у меня, наверное, есть (не уверен, общупаться не могу, всё заледенело). Смогу резать пингвинов… Но чтобы резать пингвинов, надо хоть немного согреться, чтобы быстро двигаться. И вот на стадии «согреться» план начинает казаться не слишком удачным.

— М-м-ма-а-а, — выдавил я из себя первые звуки. Их немедленно унёс ветер.

Тогда я попытался заплакать — не получилось. Зато воображение пририсовало крохотные льдинки, выскальзывающие из глаз.

Ладно. Соберись, Мортегар. Да, тебе плохо. Будем говорить откровенно: тебе так хреново, как не было никогда в жизни! Но, жалея себя, ты далеко не уедешь (спорное утверждение, учитывая, с какой скоростью я скатываюсь в сраное г…но). Действуй! Покажи миру средний палец! Во-о-от, молодец, Морти, я в тебя верил, и не напрасно. Теперь — поднять корпус. Бли-и-ин, такое чувство, что мышцы пресса и спины сейчас расколются на части. Но ведь не должно же такого быть… Наверное.

Вес на правый локоть. Согнули — передохнули. В глазах темнеет. Что ж, хорошо, что глаза вообще ещё чего-то видят. В гробу я манал больше такие эксперименты проводить, да ещё в такую холодину, нет-нет-нет, Юи, не убедишь!

Так, выдохнули. Приподняться, ещё, ещё немно…

Мысли на несколько мгновений выключились, когда я увидел картину настолько невероятную, что просто лютую.

Катился я по широкой и ровной ледяной «дороге». Уж богиня знает, как и зачем природа создала такое. Вслед за мной неслось огромное войско. Они на полном серьёзе хотели меня догнать и вернуть! Но получалось у них так себе — были далеко.

Однако больше всех остальных преуспел Половник. Несчастный конь ехал самым первым, но всей своей позой выражал крайнюю степень неприятия объективной реальности. Упирался копытами, будто пытался тормозить, мотал головой и, надо полагать, истошно ржал. Я пока ещё не мог его услышать — ветер дул в сторону Половника, да и уши у меня были не в том состоянии, чтобы различать такие тонкие звуки, как лошадиное ржание.

Вот у Половника, к слову, были хорошие шансы меня нагнать. Он весил больше меня, копыта скользили лучше носилок, и расстояние между ним и мной сокращалось быстрее, чем между Половником и Клинтианой. Возможно, Половник изначально смело взял хороший разгон. Бедный мой отважный конь, как я тебя люблю… Вот только что ты будешь делать, когда догонишь? Рухнешь на меня всей своей тушей и оборвёшь мои мучения, теперь уже на веки вечные? Хороший план, Половник. Сегодня просто эра охренительных планов.

По лицу скользнула тень, и я немедленно вспомнил про второго из своих петов. Самого главного.

— Про-ти-вень, — пролепетал я, поднимая взгляд к небу.

Дракончик научился летать, будучи уменьшенным, но и в нормальном размере навык сохранил. Впрочем, «нормальным» этот размер было назвать трудно. Дракон всё же получился немного больше, чем был изначально. Я, масштабируя, пытался подогнать его под задачу обогрева взрослого человека, лежащего на нём.

Противень описал надо мной дугу и, будто решившись после непродолжительных раздумий на безумный поступок, резко спикировал к носилкам. Он зашёл ко мне сзади, когтистые лапы схватили меня за плечи. Я закричал. Нет, слава богине, длины когтистых пальцев вполне хватило, чтобы обхватить меня, не протыкая плоть. Но когда заледеневшие суставы от рывка резко распрямились, я подумал, что руки сейчас оторвутся.

Не оторвались. Противень снял меня с носилок и поднял. Его рёв полностью перекрыл мой крик. Я физически чувствовал, что дракон выходит за рамки своих скромных физических возможностей. Крылья его не были рассчитаны на полёт с таким дополнительным грузом. И ежу было ясно, что долго полёт не продлится.

Противень метнулся было в сторону — видно, у него тоже был какой-то гениальный план, не учитывающий крохотных нюансов, — но передумал. Вместо этого заломил ещё один вираж, зашёл Половнику сзади и, пролетая над ним, разжал лапы.

«Хорошо, что больше я детей не планировал», — мелькнула мысль за миг до того, как я приземлился на спину коня.

Удар о спину вызвал у меня ещё один полукрик-полустон, который опять же целиком утонул в жалобах другой зверушки — Половник яростно заржал. Да ясен пень, больно! Я слыхал, у коней и от меньшего хребты ломались. Но Половник, хвала богине, сдюжил. Оставалось лишь надеяться, что и у меня там всё сдюжило… Боль, во всяком случае, такая, будто меня поместили в ад для развратников и прелюбодеев.

Я кое-как обхватил негнущимися руками могучую шею Половника (о, богиня, она была тёплой!!!) и, наконец, заплакал. Просто не мог уже сдержаться. Слёзы — настоящие слёзы, а не льдинки, — закапали на короткую лошадиную шерсть…

Но если я мог только лежать на коне и плакать, то Половник мог гораздо больше, и, оправившись от удара, начал немедленно творить чудеса. Он перестал упираться копытами, поднял зад (может, из-за наклона я и не повредил ему спину?) и… начал скакать.

У меня дыхание перехватило. Конь уверенно скакал по гладкой, как зеркало, ледяной дороге! Он набрал скорость, которой ему, видимо, не хватало, чтобы оторваться от погони, и снова «присел», доверившись скольжению.

И тут сзади налетел Противень. Он бесцеремонно упёрся мне в спину лапами и, взмахивая крыльями, придал нам ещё большее ускорение. Летели мы, навскидку, уже под сотню километров в час, хотя могу и ошибаться. После всех моих трипов восприятие реальности вполне могло поехать.

Щурясь, я выглянул из-за шеи Половника и попытался оценить обстановку.

— *****! — выдохнул я и тут же закашлялся — встречный воздух попал в глотку.

Это было форменное безумие, ад и чистилище, война и немцы, Содом и Гоморра…

Дорога, до сих пор пусть и виляющая, но идущая параллельно здравому смыслу, вот-вот собиралась резко подняться вверх, свиться кольцом и опуститься вновь. В этом ледяном мире причудливо заледеневших форм такое было в порядке вещей. Исключением скорее было то, что так долго дорога была прямой…

Вот зачем мы разгонялись!

— Петы, да вы вообще рехнулись! — простонал я. — Уволю вас нафиг и наберу других, нормальных…

Петы пропустили критику мимо ушей. Я сильнее сжал шею Половника…

И вот он влетел в кольцо. Огромное, гигантское кольцо, мёртвая петля метров пятнадцать в диаметре, и у меня не было ни малейшей уверенности в том, что на невидимой пока стороне не будет какого-нибудь сталагмита, который просто выпустит коню все кишки, а то и разрубит его пополам вместе со мной.

Противень, затолкав нас в смертоносную ловушку, не улетел — продолжал крыльями поддавать жару. Я стиснул зубы, кое-как сжал коленями бока Половника.

Вж-ж-ж-жух-х-х! Взлёт произошёл так стремительно, что сердце рухнуло куда-то в область кишечника. Мир перевернулся, голова закружилась. Я ничего не мог контролировать и даже не пытался, только шипел бессвязные ругательства сквозь плотно стиснутые зубы.

Половник издал победоносное ржание, и тут же мы заскользили вниз. Как, уже всё?! Издалека страшнее выглядело… Ну, всё хорошо, что хорошо кончается…

Однако я рановато расслабился. Потому что кончалось всё отнюдь не хорошо. Дорога, около сотни метров симулировавшая прямоту, резко пошла вверх и закончилась.

Половник, издавая отчаянные звуки летящего коня, воспарил. Я криком буквально подавился. Но всё быстро закончилось.

Под нами мелькнула пропасть, на дне которой хищно сверкали ледяные пики, и в следующее мгновение копыта Половника заскользили по льду. Конь развернулся боком и затормозил. Не совсем сам — Противень помог, создав контр-импульс, если можно так выразиться, и едва не проткнув при этом мне бок.

Потом дракон перелетел обратно, на ту сторону, и, не приземляясь, обрыгал только что использованный «трамплин» самым настоящим огнём. Лёд покорно оплавился. До тех пор, когда дорога ещё шла немного вниз, выйдя из мёртвой петли. Таким образом наши преследователи в лучшем случае успеют затормозить, в худшем — полетят вниз, навстречу смерти.

Асзар… Алмосая…

Я ничего не мог для них сделать. Лишь надеялся на то, что Клинтиана не совсем дура и не станет без разбора гробить всех, кто под руку повернётся, включая саму себя.

Половник поскакал дальше, уже в спокойном темпе. Дракон опустился на лёд и неуклюже побежал следом, постепенно отставая. Сообразил, что в полёте его будет видно издалека, и замаскировался, умный мой, хороший… А может, просто крылья устали. Не так уж давно он в полётной теме.

— Итак, мы оторвались, — резюмировал я. — Блеск! А дальше что?

Ответа, разумеется, не было. Даже иконка с Юи в интерфейсе не мигала. И до возможности использовать магию оставалось ещё сорок пять минут. А состояние-то улучшилось! После таких вспышек адреналина я даже почти согрелся. Ненадолго, конечно. Даже за те самые сорок пять минут скачки на Половнике я тут насмерть заледенею, уже без вариантов. А конь уверено так скачет, будто дорогу знает. И даже почти не скользит…

Путь продлился около десяти минут. Обогнув очередную ледяную скалу, Половник коротко ржанул. Я с трудом поднял голову и тут же резко воспрял, уселся в седле, как полагалось.

Перед нами высился купол полярной станции. Самой, мать её так, настоящей полярной станции! Во всяком случае, было очень похоже. Из неё торчали мачты антенн, рядом вертелись ветряки, от них тянулись провода.

— Мы что, в другой мир перенеслись? — пробормотал я.

Половник замедлился, перешёл на шаг. Противень нас догнал — я услышал шумное дыхание и цоканье когтей по льду.

Полукруглая дверь станции открылась, и нам навстречу вышел человек, с головы до ног закутанный в тёплое. Ватные штаны, валенки, тулуп, шарф, шапка… Как же я ему завидую-то!

Он сделал несколько решительных шагов и остановился. Половник замер в двух шагах от него.

— Здравствуйте, — хрипло сказал я. — Мы пришли с миром.

— Н-да, — отозвался голос, ещё более холодный, чем лёд, окружающий нас. — Я-то думал, что видел уже всё. Идти можешь?

— Не уверен… А отапливаемой конюшни у вас нет?

— Нет, Мортегар, отапливаемой конюшни у меня нет. Но, насколько я понимаю, если оставить зверьё на улице, они рано или поздно привлекут к себе внимание, и у меня будут неприятности. Так что — в виде исключения…

Он не договорил. И так было понятно, что это — приглашение войти всем. Я хлопнул Половника по шее, и тот, смекнув, что от него требуется, направился к двери. Незнакомец пошёл рядом.

— Откуда вы меня знаете? — спросил я.

— О твоих подвигах трудно не знать. Ты мне изрядно усложнил задачи, когда отключил магию Стихий, но об этом позже. А о том, что сюда припрёшься именно ты, мне сказала одна наша общая знакомая.

Переспрашивать смысла не было, и так ясно. Кто ещё может попасть в эту дикую глушь и сказать, что я приеду ещё до того, как я об этом узнал.

— Богиня… — прошептал я.

— Угу. Вы, кстати, похожи. Не столько внешне, сколько типом мышления. Тест на отцовство можно не делать.

И вот тут у меня язык к нёбу примёрз. Потому что… Потому что я в этом мире со многими людьми встречался и много чего слышал. Но словосочетание «тест на отцовство» услышал впервые.

Глава 8 Портрет дьяволицы

— Горячей моржовьей крови?

— Фу!

Меня чуть не вырвало.

— Зря кривляешься. В этих краях питаться приходится всем, что удаётся отбить у природы. И всё равно проклятый авитаминоз даёт о себе знать…

Хозяин полярной станции с убитым видом поскрёб ранку на предплечье.

Мы с ним находились в ванной. Я лежал непосредственно в огромной ванне, наполненной горячей водой, и смотрел вверх, на люстру, освещающую помещение светом электрических ламп. Смотрел, а в голове вяло толкались вопросы, которые я пока не спешил задавать. Если на самом деле я замёрз там, во льдах, и это всё — посмертный приход, то пусть иллюзия длится до тех пор, пока плавно не угаснет. Даже если внезапно очнусь — на ещё один рывок меня уж точно никак не хватит.

Горячая вода была сказочно прекрасной. Мне хотелось в ней раствориться, как тому магу Воды, чаша с которым стояла в подводном царстве Логоамара… Нет, не надо думать в ту сторону. Логоамар, Натсэ, Авелла, опасность, бежать, спасать… А я уже просто не могу.

— Так кто ты? — спросил я. — И что тут делаешь?

Начнём с малого. Торопиться-то некуда. Если я — ключ, то Клинтиана без меня ничего не откроет. Может, конечно, от ярости убить Алмосаю и Асзара, но это, во-первых, вряд ли (должна же понимать, что этого я не прощу), а во-вторых, как уже говорилось выше, в ближайшие несколько часов я бежать на очередные подвиги попросту не способен. Всему бывает предел. Вот и моим силам — тоже. И не только силам, вообще всему.

Здоровье: 69.

Запас сил: 84.

Магические силы: 50.

Такие вот дела. Для начала хотя бы конца отката дождаться, чтобы магия восстанавливаться начала.

— Можешь называть меня Сеприт. — Парень (а он был примерно моего возраста) начал рассеянно кусать ногти на правой руке. — Когда-то звали иначе, но на здешнем убогом языке нормальное имя произносится так, что язык судорогой сводит[2].

Мы говорили на языке магов.

— Это да, я своё имя тоже не могу произнести… А ты, собственно, откуда?

Имя показалось мне смутно знакомым, но вяло ползающие в голове мысли не могли нащупать ответа.

— Из другого мира, — буднично сказал Сеприт. — Мира, который я считал убогой клоакой, и вполне заслуженно. Я только и мечтал, что вырваться оттуда, реинкарнировать в достойном воплощении! Выбрался…

В интерфейсе назойливо мигала иконка Юи. Я не хотел её нажимать. Провалиться во внутреннюю тьму — это означало расстаться с горячей водой, а я был слишком слаб и малодушен, чтобы решиться на такой опрометчивый поступок.

— Отстань, я позже подойду, — пробормотал я.

— Это ты мне? — вскинулся Сеприт.

— Не, — махнул я рукой. — Это я с одной девочкой… Она… Ну, в общем, она — да.

— Ясно. — Сеприт вдаваться в нюансы не стал. — Ещё минут пятнадцать погреешься, и вылезай. Вообще, ты на удивление хорошо сохранился, учитывая то, что прибыл сюда на одной из тех льдин.

— А ты их видел? — насторожился я.

— Ещё бы, — фыркнул Сеприт. — У меня тут есть свои сигнальные контуры, если можно так выразиться. Поначалу подумал, что у меня с головой что-то не так на почве авитаминоза, однако ошибся. Не могу пока сказать, к добру или к худу.

— А ты не русский? — спросил я с надеждой.

Сеприт фыркнул.

— А как ты язык выучил? — Я потихоньку начал докапываться до подробностей. — Тебе тоже подселили в качестве интерфейса сознание убитого мага?

Тут Сеприт одарил меня изумлённым взглядом. Похоже, я в очередной раз сильно поколебал его стройную вселенную.

— Что? — переспросил он. — Какое ещё сознание убитого мага? Ты сам-то из какого мира? Кодировка? Ну, или хотя бы буквенный индекс?

— Эм…

— Ясно. — Сеприт встал. — Из какого-нибудь закрытого, раз про кодировки не знаешь. У тех, кто родился, жил или хоть несколько минут провёл в одном из миров Сансары, активируется участок мозга, который многие называют «переводчиком». Не вдаваясь в подробности, которых ты всё равно не поймёшь, он обеспечивает сверхбыструю адаптацию к любым языковым условиям. Ну и бо́льшая часть самых распространённых языков разблокировывается изначально. Этот огрызок имбецильности, конечно, в Сансару даже близко не входит, но язык, в целом, простой. Третий или четвёртый уровень сложности. Пойду поджарю пингвинью яичницу с тюленьим беконом.

— По-моему, бекон — это…

— Умничать будешь? — перебил Сеприт.

Взгляд его сделался тяжёлым. Я поднял руки, демонстрируя, что не собираюсь ни умничать, ни тупить, ни вообще пикать хоть словечко против. Если человек застрял в таком месте, как это, то у него, надо полагать, есть веские основания называть тюленье мясо — беконом.

А у меня были веские основания поскорее остаться одному, чтобы, глядя в потолок, беззвучно, одними губами произнести: «Твою ж мать…»

Иконка с Юи мигать перестала, потому что когда Сеприт сказал: «Сансара», я вспомнил всё и сразу. Даже больше, чем всё. Вот где я слышал его имя, и совсем недавно!

— Искар был по совместительству главой ордена Убийц. Как мальчишка смог попасть тайно в его библиотеку?

— Во-первых, господин Асзар, мне не нравится ваш скептический тон! Да будет вам известно, что мальчишки и девчонки у меня на глазах ликвидировали целых два ордена Убийц, практически подчистую! А во-вторых, Сеприт — так звали ученика — разумеется, не попадал туда. Он подружился с учительницей, которая давала частные уроки госпоже Денсаоли, падчерице господина Искара.

Вот оно что. Сеприт — тот самый парень, что усиленно искал Источник. Надо полагать, бывший маг Воздуха. И, если уж прямо взять и сложить два и два, то вопрос о том, что он тут делает, отпадает. Ясно — к Источнику присматривается. Который ему зачем-то нужен. И надо же, подарок судьбы — сэр Мортегар. Ключ. Вот только знает ли Сеприт, что ключ — это я? Вдруг в той книжке, что Алмосая стырила у Искара, так и было написано: Мортегар — ключ?

И, что ещё более важно, я вспомнил, как Маленькая Талли рассказывала мне об этом же парне. Когда вскользь упомянула, что я тут не единственный попаданец. А что она ещё говорила? Что «из-за него у меня могут быть проблемы. Его Альянс разыскивает. И когда я попытаюсь присоединить мир к Сансаре, могут подумать, что я тут укрывательством преступников занимаюсь». Конец цитаты, спасибо за подачу, фея Подсознания.

Итак, я угодил в гости к преступнику не просто галактического, а межмирового уровня. Что он там, в этом межмировом пространстве натворил — этого я не знаю. Может, он и вовсе не злодей, а жертва обстоятельств, но предполагать лучше самое худшее. А значит — язык на замок, Мортегар. Ни слова лишнего. Отогреешься, поешь, обдумаешь ситуацию — и сваливай отсюда под любым благовидным предлогом.

Хотя… Куда мне сваливать? Блин, в этой истории хоть когда-нибудь будет всё просто? Чем дальше на полюс — тем жирнее тюлени! Уже не верится, что я из всего этого сумею выпутать ниточку, потянув за которую, удастся распутать клубок без потерь и самому не сдохнув.

В ванне я провалялся дольше пятнадцати минут и выдернул пробку, когда вода начала остывать. Зато как раз закончился откат после Мнимой Смерти: магические силы выросли на единичку. Я этим немедленно воспользовался:

Применено Слабое Магическое Лечение.

Здоровье: 72.

Магические силы: 45.

Может, и глупо. Может, стоило бы поберечь магию на всякий непредвиденный случай, например, если Сеприт захочет меня убить. Но и здоровье, и силы у меня в настолько унылом состоянии, что я того гляди рухну и вырублюсь на сутки, особенно теперь, после горячей ванны, которая меня полностью разморила, мышцы будто в кисель превратились. А я бы хотел обойтись без отрубонов в присутствии человека, с которым далеко не всё ясно. Ну и про контекст забывать не стоит. Клинтиана, Асзар, Алмосая, Натсэ, Авелла… Целый мир буквально крутится вокруг меня. Расслабляться не надо. Война.

Одежды своей я не нашёл. Зато по гудению нашёл в дальнем углу помещения массивную белую тумбу, которая знакомо вибрировала. Я долго смотрел на неё, пытаясь убедить себя, что это — не стиральная машина. Получилось неубедительно…

Халат в ванной был один. Я посчитал, что это даёт мне моральное право им воспользоваться. Вряд ли Сеприт захочет смотреть на голого меня. Хотя… Я же не знаю, за что его Альянс разыскивает. Вот, кстати, и ещё один повод не засыпать.

Вся станция состояла из двух помещений. Ванная — где я только что был — и всё остальное. «Всё остальное» удачно объединяло в себе кухню, прихожую, спальню, столовую, гостиную и лабораторию. И даже библиотеку — на стеллаже у дальней покатой стены гордо стояла одна книжка. Надо понимать — та самая, что досталась Алмосае по буккроссингу.

Сбоку от стеллажа стояла конструкция, напоминающая мольберт художника. Сходство было тем более сильным, что на этом мольберте находилась картина, изображающая красивую девушку, золотоволосую блондинку с голубыми глазами и хитрой улыбкой.

Однако судя по звуку, с которым в блондинку втыкались дротики, за ней стояла толстенная деревянная колода.

— С лёгким паром, — сказал Сеприт, размахнулся, и очередной дротик вонзился блондинке в глаз.

— Спасибо, — сказал я. — А кто это?

— Это? — Сеприт загнал дротик в вырез майки. — Хаос и тьма. Сам дьявол.

О как. Интересная девушка, мы бы с ней, наверное, подружились. Я вот тоже — хаос и дьявол. Ну и тьма — куда-то ведь я проваливаюсь, чтобы побеседовать с Юи.

— Завтрак на столе, — буркнул Сеприт и отправился к портрету вынимать дротики.

Я посмотрел на тарелку — мясо и яйца, всё честно. Правда, наверное, не «яйца», а «яйцо». Потом покосился на притихших в углу петов.

— Дракона я накормил, — сказал Сеприт. — Чем кормить коня — не представляю. И чем собираются кормить коней те, с которыми ты приплыл — тоже. Надеюсь, они надолго не задержатся.

Половник умирающим не выглядел. Я предположил, что он в критической ситуации, как и кентавры, например, может питать силы токами матери-вселенной. Почему нет? К холоду же он неуязвим, как и все остальные люди и кентавры.

Успокоив совесть таким образом, я уселся за стол и взял вилку. Мясо и яйцо оказались такими калорийными, что после нескольких проглоченных кусков я буквально почувствовал, как на талии откладываются лишние килограммы. Однако… Хотя если жить здесь, то отъедаться до появления жировой прослойки — вопрос выживания.

— Проклятье! — выругался Сеприт.

Я посмотрел на него. Он, выдернув один из дротиков, порвал портрет. Быстрыми нервными движениями снял его с «мольберта». За ним и вправду оказалась массивная колода. Рядом с книжным стеллажом стояли несколько холстов, скрученных в рулоны. Взяв один из них, Сеприт развернул его и закрепил на колоде. Тот же самый портрет, та же самая блондинка… Ну, чужая душа — потёмки. Чувствую, тут у Сеприта какой-то серьёзный шрам на сердце, не буду лезть.

Однако кое-что меня в свежем портрете насторожило. Какая-то деталька, которая вроде бы и на виду, а вроде бы и в глаза не бросается. Опять замигала иконка Юи, но я её вновь проигнорировал. Вместо этого встал и подошёл к портрету.

— Чистое зло, — доверительно сообщил Сеприт. — Не смотри ей в глаза, мальчик. Она даже через портрет сожрёт твою душу. Не ты первый, не ты последний. Из-за неё десятки людей распрощались с жизнью или свободой.

Вот как. Может, и сам Сеприт стал разыскиваемым преступником из-за неё? Ну, по крайней мере, в его версии событий.

— Кто написал этот портрет? — спросил я, и голос у меня дрогнул.

— Что? А… Один художник. Кажется, из племени чорров — так их называют. Повстречал его в Тентере.

— Когда? — хрипло спросил я. — До или после того, как… как…

— После того, как все маги свалили на Летающем Материке, а здесь, внизу, этот шизофреник устроил свои невнятные эксперименты, цель которых даже сам себе объяснить не мог.

— А… А потом?..

— Что «потом»? Потом я забрал заказ, расплатился и отчалил сюда. На середине пути печати исчезли, магия пропала напрочь, и о том, как я доплыл-таки до места, мог бы написать книгу. Кстати, спасибо, без тебя это было бы чертовски скучное плавание.

Но я пропустил сарказм мимо ушей. Вимент… Руку художника, который написал портрет моей сестры, портрет Талли и величественное полотно «Гарем господина Мортегара» не узнать я не мог. Сеприт встречался с ним до того, как я увидел его в последний раз. Жив ли он?.. Мысленно я молился богине, чтобы он был жив. В этом мире осталось не так много хороших людей.

— Ты поел? — резко спросил Сеприт, которому, кажется, не понравилось, что я так долго и с таким отсутствующим видом смотрю на портрет дьяволицы и хаоситки. — Тогда нам нужно обсудить ряд животрепещущих вопросов, ты не находишь?

Глава 9 Бесполезный кусок пластика

Сеприт изначально настроился на допрос. И будь я прежним, только-только попавшим в новый непонятный мир стариной Морти, я бы его в этом полностью поддержал. Но я-сегодняшний немедленно встал в позу:

— Так не пойдёт. Давай-ка по очереди. Я тоже хочу о многом спросить.

— Я тебе жизнь спас! — возмутился Сеприт.

— Сочтёмся, жизнь — штука непредсказуемая.

Игра в гляделки закончилась вничью — мы одновременно моргнули.

— Н-да, пора бы уже запомнить, что благодарными люди быть не умеют, — пробормотал Сеприт. — Вот интересно, она меня сюда просто случайным образом отправила, или знала, что меня ждёт?

Я терпеливо ждал, пока Сеприт отрефлексирует. Мы сидели за обеденным столом. Тарелку Сеприт убрал, поставил стаканы, наполненные вкуснейшей кипячёной водой. «Солей — никаких, — сказал он. — Поначалу будешь постоянно испытывать жажду, а потом привыкнешь. Потом суставы сыпаться начнут, слабость, изменение химического состава крови, смерть…». Оптимистом он был — непрошибаемым, во всём видел хорошее. Даже в портрете дьяволицы — в него, вот, дротики метать можно. Кстати говоря, меткость Сеприта вызывала уважение. Опасный человек.

— Ладно, — сказал он и глотнул кипятка. — Вопрос за вопрос. Я — первый. Те ребята, которых ты с собой приволок — зачем они здесь? Они будут тебя искать? Эй! Ты отвёл взгляд и задумался. Думаешь, я не сумею распознать маркеры лжи? Хорошо, тогда в ответ на твой вопрос я тоже задумаюсь и отведу взгляд. Хотя я, конечно, умею лгать совершенно неотличимо от правды, чай, не первую жизнь живу.

Ох ты ж, блин! Вот это было жёстко. К такому я не готов. Чтобы лгать правдоподобно, нужно, во-первых, знать о правде всё, а во-вторых, чётко понимать, чего хочешь ложью добиться. У меня не было ни того, ни другого. Значит, либо врубать заднюю и сливаться с беседы, либо говорить честно.

Я выбрал второе.

— Ты два вопроса задал. Отвечу на оба, но потом и с меня тоже — два.

Сеприт поморщился, но возражать не стал. Я продолжил:

— Те ребята, которые прибыли на льдинах, хотят отыскать какой-то Источник. Я поузнавал, сколько смог, но никто толком ничего не знает, либо не говорит. Знаю только, что Источник — здесь, на Полюсе. Где именно и зачем нужен — без понятия. Самое разумное, что мне о нём говорили — держаться как можно дальше.

Услышав слово Источник, Сеприт раскрыл рот и уставился на меня во все глаза. С этой секунды он, кажется, забыл о том, что не первую жизнь живёт, и что спас мне жизнь, и даже о том, что его зовут Сеприт.

— Будут ли они меня искать — без понятия, честно. Вообще, я был мёртв, когда укатился от них.

— Мёртв?

— Это вопрос? Отвечу «да» или «нет», и приступим к моей тройке?

Сеприт стукнул кулаками по столу и встал. По лицу будто судорога пробежала.

— Два вопроса, — процедил он сквозь зубы и вышел из-за стола.

Взял дротики, встал у черты на полу, которую я только что заметил. За ней, в полуметре, была ещё одна черта, тщательно затёртая. Похоже было, что Сеприт сокращает расстояние между собой и портретом.

Я вспомнил когда-то где-то читаные симптомы жестокого авитаминоза — кажется, это называется цингой, но точно не уверен. Потеря зрения там значилась.

— Мой первый вопрос будет из области очевидного, но ничего не могу с собой поделать, — сказал я. — Как?! Я имею в виду эту станцию. Электричество, лампочки, стиральная машина… Только что холодильника нет.

— Холодильник за дверью. — Сеприт швырнул дротик, и тот угодил блондинке в лоб.

— Серьёзно?

— Проверь.

Я встал, подошёл к двери. Походя потрепал по холке Половника, погладил Противня. Конь тихонько ржанул, дракон выпустил облачко дыма. Оба спокойно отдыхали, набираясь сил. Надо будет их, наверное, потом выгулять. Хоть и умные, а всё же звери, к тому же ни разу не домашние, проситься не станут.

Открыв дверь, я чуть не задохнулся от ударившего в лицо ледяного ветра. С трудом приоткрыл рефлекторно зажмуренные глаза. У входа стоял всего лишь деревянный ларь.

— А, — сказал я. — Дошло. Смешно, ага.

Закрыл дверь, вернулся за стол.

— Ты идиот, Мортегар, — сказал Сеприт. Он уже вытащил все дротики из мишени и снова вернулся к барьеру. — Ладно другие, но ты-то вроде бы прибыл из какого-то более-менее цивилизованного мира. Кроме того, у тебя вроде бы была печать Земли.

— У меня все печати были, — не без гордости заметил я, усевшись на стул. — Я вообще был магом Пятой Стихии…

— Только ума тебе это не прибавило, — оборвал меня Сеприт. — Первой печатью, которой я здесь разжился, была воздушная. Однако быстро смекнул, что этого чудовищно мало. Второй раздобыл печать Земли. Это было непросто…

— Как будто это — ответ на мой вопрос.

— Да, ответ. Пошевели уже мозгами. Я разблокировал ветку работы с металлами. И потратил умение с толком. Медные провода из простой земли. Вольфрамовая проволока. Стекло — да, ветвь работы по стеклу — тоже. А чтобы создать вакуум — сгодилась печать Воздуха. Да, непростая задача — создать электрическую лампочку. Но когда ты уже видел её миллион раз и понимаешь принцип действия — это гораздо проще, чем изобрести с нуля, не находишь? А когда обладаешь магией — всё ещё больше упрощается. То же самое касается ветрогенераторов, стиральной машины, электрообогревателя и прочего.

— Ты — инженер? — восхитился я.

То, о чём он говорил, и вправду звучало логично. Так, что теперь я сам не мог понять — почему мне всё это в голову не пришло! И к Сеприту я преисполнился безграничного уважения. Надо же, я так гордился тем, что с кучей народу приплыл на необитаемый остров и построил там вполне приличную деревеньку без признаков цивилизации. А Сеприт — один! — забацал себе ультрасовременную станцию. Монстр!

Причём, явно ведь ещё на материке всё приготовил. Ну конечно, здесь-то — пока до земли досверлишься…

— Хирург, — сказал Сеприт, швырнув дротик с такой силой, что мольберт от удара покачнулся. — Но элементарные вещи смог бы понять даже Филеас.

— Кто?

— Неважно. Ты мне уже прорву вопросов задал. Моя очередь.

А у меня ещё один вопрос на языке вертелся. Правда, сформулировать я его пока толком не мог. Но если бы попытался, получилось бы что-то вроде: «Да кто ты, мать твою, такой?!». Я внимательно следил за Сепритом. Может, он и страдал от отсутствия соли, от авитаминоза, может, он терял зрение. Однако дротики он швырял с такой силой и скоростью…

Натсэ была, наверное, самым стремительным человеком из всех, кого я видел. Настоящая убийца, она могла убить человека на глазах у сотни свидетелей, да так, что никто бы и не заметил. Но движения Сеприта, казалось, были ещё более быстрыми. А сила…

От очередного броска мольберт всё-таки рухнул. Сеприт отправился его поднимать.

— Каковы твои цели? — спросил он.

— Как всегда — весьма размыты, — усмехнулся я. — Но если вкратце — мир на земле.

— Пытаешься меня успокоить? — Сеприт вернулся на позицию. — Я не переживаю на твой счёт, мальчик. Ты мне не соперник.

Вот как? Ну и что, оставить его в этом трогательном заблуждении, или показать что-нибудь эдакое? Да, он силён и быстр, но если я активирую Удар Дьявола… Как тот бугай, мой соперник на устроенном Клинтианой поединке, красиво летел по параболе!

— Вижу. — Я предпочёл первый вариант, по крайней мере, пока. — Но речь не о том. Эта армия собирается приплыть на материк и уничтожить всех магов. Просто потому, что воистину. Ну и из-за каких-то древних тёрок, которые уже миллион лет, как неактуальны.

— А тебе-то что? Ты вообще не местный.

Я буквально подавился словами и наружу не сумел вытолкнуть ни одного. Вот так предъява! Не местный. Да я… Да тут…

— Постой-ка. — Сеприт обернулся и прищурился на меня. — Так ты что, не хочешь возвращаться домой?

— Мой дом — в этом мире, — холодно сказал я.

— И тебя это устраивает? Слушай, если ты думаешь, что у этого мира есть какие-то перспективы — ты сильно ошибаешься. Здесь не появится великих учёных, не проложат железных дорог, не пустят по ним паровоз, не отправят в космос экспедицию…

— Да и слава богине! — воскликнул я. — Меня полностью устраивает то, как всё есть, и пусть ничего не меняется.

Сеприт долго молчал, глядя на меня, потом покачал головой и буркнул что-то неразборчивое, но, кажется, я расслышал там имя Дарвина.

— Ладно. Твой вопрос, — вздохнул он.

Я выдержал небольшую паузу, чтобы собраться с мыслями, успокоить нервы. Не надо злиться на этого циничного сукиного сына. Он может быть полезен. Он обязан быть полезным!

— Перейду, пожалуй, к самой сути, — сказал я. — Ты уже понял, как использовать Источник?

Дротик, выскочив из дрогнувшей руки, полетел сильно мимо портрета, но зато красиво вонзился в середину корешка единственной книги, стоявшей на стеллаже. Так что Сеприт вполне мог бы соврать, что именно таков и был план. Однако он уже забыл про своё спортивное увлечение.

Вот теперь его скорость я оценил в полной мере. Миг — и он рядом со мной. Стальные пальцы вцепились в плечо, рванули вверх.

— Ты…

Он не успел договорить, а я не успел применить никакого заклинания. Что-то мелькнуло перед глазами, сшибло Сеприта и откатилось с ним на несколько метров от меня.

Я привёл себя в равновесие и метнулся в том же направлении.

— Противень, фу!

Сеприт лежал на полу без движения. Правда и страха на его лице не читалось. Морда дракона нависла над ним, из раздувающихся ноздрей вылетали облачка дыма. Двумя передними лапами Противень прижимал Сеприта к полу. Услышав мой окрик, он нехотя отступил. Я положил руку ему на загривок. Какую-то стратегию в дрессировке всё же нащупал. Надо хвалить! Сеприт на меня кинулся? Кинулся. Противень меня защитил? Защитил. Молодец!

— Ладно. — Сеприт легко, плавно, будто профессиональный гимнаст, поднялся на ноги. — Беру назад свои слова о том, что ты для меня не опасен. Ты можешь быть опасным. Откуда ты знаешь, что я тут из-за Источника?!

— Ты на мой вопрос не ответил, — напомнил я.

— Нет.

— Ну, так я жду?

— Это ответ, — усмехнулся Сеприт. — Нет, я не понял, как использовать Источник. Это — огромная сила, и я едва ли не год убил на её изучение, но к разгадке так и не приблизился. Так откуда ты знаешь?

Что ж, честность за честность…

— От госпожи Алмосаи, которая стащила для тебя ту книгу, — кивнул я в сторону пронзенного фолианта.

— А её ты откуда знаешь? — Сеприт мне всё ещё не доверял.

— Как — «откуда»? — искренне возмутился я. — Она — моя… Ну, в смысле, мы — друзья! Мы вместе столько всего пережили… Она едва не вышла замуж за моего лучшего друга, Лореотиса. Но он погиб в битве с Мятежным Пламенем.

— Что ж, вполне в её духе, — фыркнул Сеприт. — Эта дама легко поддавалась любым влияниям, а стоило при ней произнести слово «приключение», как в глазах загорались лампочки, на полторы сотни ватт каждая. Н-да, тесен мир… Да чего там говорить — тесна даже сама Сансара. Казалось бы, чего проще — укрыться от одного-единственного человека!..

Тут он снова метнул странный взгляд на портрет блондинки и поморщился.

— А зачем тебе вообще Источник? — спросил я.

— Как, «зачем»? — в свою очередь возмутился Сеприт. — Чтобы выбраться отсюда, ясное дело! Эта проклятая стерва дала мне испорченный телепорт, который я, к тому же, потерял при весьма неприятных обстоятельствах… Как я его вернул — отдельная история, но счастья мне это не принесло. Будь дело в электронике — может, я и сумел бы всё поправить, но дурацкий корабль его перепрограммировал. А я при всём желании не смог бы создать компьютер, тем более — достаточно мощный, чтобы взломать доступ и модифицировать код.

Сеприт сунул руку в карман и достал… казалось бы, самый обычный смартфон. Только вот обычным он в этом мире не выглядел от слова совсем.

— Бесполезный кусок пластика, — грустно сказал Сеприт. — Привязан к одной точке с относительными координатами на Летающем Материке. Туда я и переместился сразу. А потом, когда вернул телепорт, использовал его раз десять — переносит только в пространстве. Всегда туда. На Летающий, дьявол бы его побрал, Материк…

Сеприт задумался, посмотрел на меня и спросил, будто сам у себя:

— Кстати. Не так давно слова «дьявол» я на этом языке не мог произнести. Что-то изменилось…

Изменилось, Сеприт. Дьявол стоит перед тобой, собственной персоной. И, раскрыв рот, смотрит на «смартфон». На абсолютно бесполезную вещь. Которая всего-то лишь может переместить на упавший Летающий Материк, за тысячи километров отсюда. Туда, где совсем рядом — Авелла и Натсэ, туда, где сумасшедший Логоамар. И другие маги, не подозревающие об угрозе.

Глава 10 У Источника

Сеприт остановил стиральную машину сам, включил режим отжима, потом открыл и жестом велел мне самому доставать свои шмотки. Мол, он мне не нанимался в прачки. Я не спорил. Вытащил и развешал, где было сказано. Сам пока оставался в халате — лучше, чем ничего.

Всё-таки, каким бы умным Сеприт ни был, многого он не сумел сделать точь-в-точь таким, как было в цивилизованных мирах. Вот, например, машинка. Она работала в нескольких режимах, которые он переключал вручную. Никаких тебе микросхем и микрокомпьютеров, управления через bluetooth и прочего баловства. Всё просто и функционально. «Зато меньше шансов, что сломается», — прокомментировал Сеприт. Потом добавил: «И вода тут мягкая, по идее, не должно быть накипи». Из этих слов я заключил, что Сеприт до дрожи боится выхода из строя оборудования. И немудрено. Магии у него больше нет, к разгадке Источника он, как сам говорит, не приблизился. И когда (не «если», а именно «когда») все его изобретения падут под воздействием естественного износа, он окажется в полной заднице.

— Так что ты собираешься делать? — спросил Сеприт, когда мы с ним вернулись в большое помещение. Там он подошёл к огромному столу, сплошь заставленному лабораторным оборудованием, которое я, в виду недостатка образования, не мог охарактеризовать никак. Пробирки, склянки, штативы, микроскоп… Офигеть, микроскоп. Металлический корпус, стеклянные линзы. Всё это время я мог делать микроскопы и телескопы, бинокли, подзорные трубы. Мог на этом бизнес построить! Но ведь даже в голову не стукнула ни разу подобная идея. Клепал мечи для жителей Дирна. Потом нас же этими мечами едва не порубили… Пожалуй, Сеприт всё-таки был прав, насчёт Дарвина. — Дождёшься, пока высохнет одежда, и вернёшься к госпоже Клинтиане? Кстати, я так и не понял, зачем ты ей нужен.

Я рассказал ему, как зовут предводительницу войска. А вот как объяснить, зачем я ей — это задача потруднее. Всё упиралось в то, что я до сих пор не мог решить, насколько следует доверять Сеприту. Сюда меня что-то привело. Если грешить не на Нити — то больше не на что. Сеприт общался с Маленькой Талли (ну, он так говорит) — это тоже балл в его пользу. И всё-таки гложет меня что-то…

— Сам не знаю, — сказал я, и это, по большей части, было правдой. Ну, условной такой правдой. Потому что я знал, что Клинтиана хочет со мной переспать, и это каким-то образом откроет бесплатный доступ к Источнику. Но вот каким именно — до сих пор, простите, не догоняю.

— Ты был пленником? — Сеприт снял со спиртовки (наверное) одну из склянок, придирчиво посмотрел на просвет чёрную жидкость, капнул ею на стеклышко и склонился над окуляром микроскопа.

— Нет, меня там уважали.

— Ты мог в любой момент уйти?

— Н-не проверял.

— Значит, ты не можешь со всей уверенностью утверждать, что не был пленником.

— Меня называли Настар-Танда, это что-то типа «Отец Мира». Они мне кланялись, — сказал я, не сдержав глупой гордости.

— Слышал басню про ворону и лисицу? Там лисица тоже много чего говорила вороне. Однако нужен ей был всего лишь сыр. Дерьмо!

Сеприт резко выпрямился и повернулся спиной к столу. Руки сложил на груди.

— Чего там? — спросил я.

— Ничего! — зарычал он. — Вообще. Это очень мощный микроскоп, с его помощью можно разглядеть хоть нейтрино. Но когда я смотрю в эту дрянь — не вижу ничего, при самом сильном увеличении. Как будто она — целостная, неделимая! Но это же бред, она обладает почти всеми свойствами жидкости, и её легко можно зачерпнуть…

— А что это вообще?

Сеприт как-то странно посмотрел на меня, потом, видимо, вспомнил, что я не его коллега-учёный, с которым он занимался исследованиями последние десять лет, и пояснил:

— Это Источник, Мортегар. Вернее, его часть.

— Эм… Прошу прощения?!

— Источник. Ты ведь сам начал разговор о нём. Я построил станцию неподалёку и всё это время изучал его. Брал пробы. Вот одна из них, свеженькая, добыл буквально перед твоим появлением. Через несколько часов исчезнет. Она всегда остаётся на какое-то время, потом — будто испаряется. Не в буквальном смысле, метафорически. Исчезает даже из наглухо закрытого сосуда, не оставляя никаких следов, даже разводов! — Сеприт невесело усмехнулся. — Одно хорошо — пробирки после неё мыть и стерилизовать не нужно…

Сеприт осекся и пристально всмотрелся мне в лицо. Потом бесцеремонно тыкнул пальцем в щеку, вызвав настороженное ворчание Противня.

— Это уже чересчур, — заявил Сеприт. — Я готов примириться с тем, что ты в летней одежде добрался досюда живым. В конце концов, адреналин творит чудеса, и дуракам везёт во всех возможных мирах, уж этот-то урок я усвоил. Но здесь у тебя было пятно от обморожения! Прошёл от силы час, и от него следа не осталось.

Помимо удивления, я слышал в его голосе раздражение, чуть ли не злобу. Сеприт хоть и был со мной физически одного возраста, но, если не заострять внимания, выглядел куда хуже и старше. Глаза тусклые, на лице намечаются морщины — в основном на лбу и возле глаз, потому что он всегда хмурится — мрачный персонаж. Ногти расслаиваются, зубы, похоже, тоже ни к чёрту — он старался их не показывать. Это не говоря о язвочках на руках и очевидно ухудшающемся зрении. А на мне, значит, был всего один крохотный изъян, и тот — исчез.

Ну да, я каждые двадцать минут нашей содержательной беседы вкидывал новое Слабое Магическое Исцеление. Если бы мне на глаза попалось зеркало, и я бы заметил пятно, я бы, может, и тормознул с этим делом, но — увы. Вот так чекисты и палятся.

— У меня хорошая регенеративная система…

— Ты сам-то сейчас понял, что сказал?

— Нет…

Я отвёл взгляд и взял пробирку с чёрной жидкостью. Жест глупый и наивный, ежу понятно, что так я просто стараюсь перевести разговор на другую тему. Вот я уже и рот открыл, сейчас скажу какую-нибудь банальщину, лишь бы сказать…

Не успел.

Жидкость в пробирке заволновалась. Выползла наружу и, вытянувшись чёрной змеёй, обвилась вокруг моей руки, скользнула под рукавом халата. Всё это произошло быстро, но так плавно, тихо и спокойно, что я даже удивиться не успел. В кино зазвучала бы тревожная музыка, оператор сделал бы фокус на руке, слоумоушн, повторы с разных ракурсов… В жизни всё вечно не так, как в кино.

Но Сеприту хватило и жизни. Глаза его чуть не выскочили из орбит.

— Это что?! — просипел он.

— Без понятия, — пробормотал я, поздновато догоняя Сеприта в плане удивления. — Кажется, я — Веном.

Чёрная жидкость впиталась мне в кожу легко и непринуждённо, будто так и надо. Лишь пару секунд спустя в голове зажглась и тут же померкла лампочка паники. А что если эта фигня меня убьёт? Отравит?!

Потом мигнула иконка Юи в интерфейсе. Замелькали надписи:

Обнаружен резерв магических сил.

Магические силы: 150.

Расширены возможности контроля.

Увеличение лимита магических сил.

Пополнение магических сил из нового резерва.

Магические силы: 250.

Приблизительная оценка не ассимилированного запаса магических сил: 400.

Приблизительная оценка времени, оставшегося на ассимиляцию: 1 час, 04 минуты.

Рекомендация: интенсивное использование разблокированных магических навыков и заклинаний, разблокировка новых магических навыков и заклинаний.

— Немыслимо! — прошептал Сеприт. — Я чего только ни делал с этой дрянью за прошедшие месяцы, но она ко всему была инертной! А ты…

— Наверное, для чего-то вроде этого я и нужен Клинтиане… — пробормотал я. — Где, говоришь, этот твой Источник?

За неимением другой логики я пользовался своей. А именно: если Источник хочет быть со мной — я его заберу. Уж лучше я, чем кто другой, поскольку я — хороший. Ну, как минимум, не буду использовать эту силу для акций геноцида.

Сеприт оделся сам, поделился со мной запасным комплектом. Я облачился в плотные, жаркие и неудобные ватные штаны, тулуп, под который пришлось напялить свитер. Шапка-ушанка, шарф… Как будто мне снова пять лет, и мама одевает меня для прогулки. Но я помнил, какой нечеловеческий ппц творится за стенами станции, и не жаловался. Варежки из тюленьей кожи натянул с удовольствием.

Потом я удивил Сеприта ещё немного — ну, пусть не расслабляется. Не до расслабонов сейчас. Применил заклинание Масштабирование Пета. Причём, дважды. В результате Половник поместился в левый карман тулупа, а Противень — в правый. Дракону карман не нравился. Он там ворочался и пыхтел, я лишь надеялся, что он не додумается подпалить тулуп.

— Магия, — прокомментировал Сеприт. — И применяешь ты её явно не в первый раз. И она никак не связана с печатями…

— Верно говоришь, — признал я.

— И давно?

— Первые симптомы появились ещё при магии Стихий. Потом всё вроде как ушло в ремиссию, но в последние дни…

— Не надо так делать, — перебил Сеприт.

— Как? — не понял я.

— Не надо пытаться говорить, как врач, чтобы я якобы лучше тебя понимал. Представь, что я буду пытаться говорить, как идиот, чтобы меня понимал ты. Тебе бы такое понравилось?

— Нет, — признался я.

— Вот видишь. Предлагаю уважать социальные ниши друг друга.

— А ты редкостная скотина, не правда ли? — не выдержал я.

— Поверь, если бы ты пережил всё, что выпало на мою долю, ты бы уже начал убивать людей. Всех. Без разбора. Хохоча и обмазываясь их кровью.

Сеприт бросил прощальный взгляд на портрет блондинки и открыл дверь. Мы вышли на ледяной холод. Пронизывающий мороз. Чёртов могильный ад преисподней. Не знаю, как ещё назвать этот кошмар, в общем, мы туда вышли. Я шагал рядом с Сепритом по снежной тропке.

Те ледяные горки, что я оставил позади, составляли не весь рельеф. Мы углублялись в тело материка, и тут уже было более ровно. Богиня знает, в результате каких природных процессов такое случилось… Радовало и то, что по мере удаления от океана ветер слабел. То ли я просто притерпелся. В любом случае, мне с каждым шагом становилось всё комфортнее.

— А почему ты не построил станцию ближе? — спросил я бодрым голосом.

— А ты не чувствуешь? — пропыхтел Сеприт.

— Чего?

Я обернулся и сбился с шага. Сеприт еле шёл. Его будто гнула к земле огромная тяжесть. Мне показалось, я вижу капли пота на его лице — это в такую-то холодину.

— Эта штука — гнетёт, — сказал Сеприт. — Два раза в день я к ней обычно не хожу… Даже на том расстоянии — бывает, накатывает. А ты?!

Я чувствовал ровно обратное. Чем ближе мы были к Источнику, тем радостнее бурлила кровь в жилах. Я готов был припустить бегом.

— Да что в тебе такого особенного? — застонал Сеприт. — Почему Источник реагирует на тебя?!

— Я об этом долго думал и решил, что это потому, что я — попаданец. Не из этого мира. Потому я и с нитями вселенной слабо взаимодействую, и Источник…

— Ты издеваешься? Я тоже попаданец, если ты вдруг не заметил!

Я прикусил язык. Блин, а ведь правда. Стройная теория развалилась на куски. Два попаданца, но только один — особенный. А ещё, кстати, Моингран есть, которого я из своего мира приволок. Но про него Клинтиана не заикалась, да и Маленькая Талли ничего не говорила. Вот ведь… Только начал во всём худо-бедно разбираться, как — на тебе, обломись и выкуси. Может, я избранный — просто потому, что избранный? Ну, как главный герой какой-нибудь героинской анимешки. Так-то, если подумать, то случай мне всю дорогу подыгрывает. Семьёй с двумя жёнами, кроме меня, никто не живёт. И Источник явно признаёт только меня! По крайней мере, та его часть, что уволок сегодня утром Сеприт.

— Не только лишь все… — начал я.

— Не знаешь — так и скажи.

— Тс! — Я остановился, вскинув руку. — Мы что, уже рядом?

— Почти пришли, — выдохнул Сеприт. — Вот… Впереди. Обрыв. Осторожно, снега́ обманчивы. Кажется, что впереди прямая дорога…

Мне — не казалось. Я видел обрыв и, что самое грустное, слышал звук, доносящийся снизу. Звук напоминал пение. Негромкое, но сильное. Как будто поёт большой-пребольшой хор.

— Падай, — сказал я, как-то автопилотом взвалив на себя командную должность.

Сам же подал пример — опустился на живот и пополз. По-пластунски. Сеприт, шёпотом матерясь, пополз следом.

К краю обрыва я подобрался, едва дыша. Выглянул для начала одним глазком, потом — вытаращился обоими.

— Мать моя… — прошептал Сеприт, поравнявшись со мной.

Мы лежали на краю огромной, гигантской, невероятно глобальной ледяной чаши. Глубиной она была не меньше сотни метров, диаметром, в широкой части — наверное, километра полтора-два. Плохо у меня с глазомером, плохо, знаю, так что может быть и пять километров.

На самом дне чаши как будто кто-то капнул чёрной краской. Ну, изрядно так капнул. Диаметр пятна, опять же навскидку, метров пять — точно. И оттуда исходили мощные призывные волны, придающие мне сил.

Но самое лютое было не это. А то, что всё войско Клинтианы собралось в этой чаше. На всех относительно плоского дна не хватило, поэтому изрядная часть умудрялась стоять на покатых стенах, с лёгким вызовом законам физики.

Вверх, на нас, никто не смотрел. Все таращились на Источник и стоящую у самого Источника Клинтиану, которая, размахивая своей палкой, что-то пела. Пела строчку — и замолкала. А остальные хором вполголоса ей подпевали.

И этот язык я узнал. Не то чтобы смог понять, о чём поют, но звучание сразу показалось знакомым. Это был праязык, тот самый, на котором были сложены первые заклинания.

Глава 11 Подсознание мира

Я не стал предупреждать Сеприта, что сейчас у меня начнётся приход. Учитывая скорость работы мозга, отключенного от внешних раздражителей, он этого вообще не должен заметить (если верить Юи, разумеется), ну и в целом, меньше знает — крепче спит.

— Мортегар, ты почему так долго не заходил?! — возмутилась Юи. — Тебе что, всё-превсё понятно? Я тебе больше не нужна, мне уйти? Навсегда?!!

Во тьме появилась дорога, уводящая бесконечно далеко, и на ней я увидел крохотную сгорбившуюся фигурку Юи, бредущую прочь с палкой через плечо, на кончике которой болтался узелок.

— Да перестань ты, в самом деле! — крикнул я. — Ну не заходил. Ну бывает. Пришёл ведь! Без тебя — вообще никак! Объясни, что я должен делать?

Дорога моментально исчезла, фигурка стремительно приблизилась. Юи расцвела улыбкой и взлетела, трепеща стрекозиными крылышками. Теперь, когда она вновь была обычного размера, полёт её выглядел немного странно, но я воздержался от комментариев. Уж кто-кто, а я вообще не должен осуждать ничьи странности.

— Всё повернулось до странности невероятно, — затараторила Юи, поигрывая в полёте волшебной палочкой. — Насколько я смогла разобраться, Источник — это сильно-сильно читерская штуковина. Огромный запас магической силы. Ты ведь понимаешь, что в наших реалиях «запас» — это не то, что можно исчерпать. Вернее, исчерпать-то можно будет, но всё потом восстановится в лучшем виде.

— Ассимилировать ещё нужно, — вспомнил я прыгающие перед глазами строки.

— Безусловно. Сейчас и займёмся. У нас появилось множество возможностей. Скажи честно, Мортегар, чего ты хочешь?

— Записывай, — сказал я, хрустнув шейными позвонками. — Во-первых, магию дальнего боя, да посерьёзнее. Во-вторых, летать. В-третьих, делаться невидимым. В-четвёртых, летать невидимым и поражать врага магией дальнего боя. В-пятых, пока не придумал. Но сначала, может, решим, что делать дальше? В смысле, может, план у нас будет такой, что под него потребуется какая-нибудь совершенно особая магия, а мы сейчас всё спустим на хотелки…

Юи замерла в воздухе, шмыгнула носом, как будто собиралась расплакаться. Потом — подлетела ко мне и изо всех сил обняла тонкими ручонками.

— Мортегар, ты так повзрослел, стал таким рассудительным! Я горжусь тобой, братик.

Поначалу я хотел возмутиться, так как слова и поведение Юи отдавали голимым стёбом. Но последнее слово заставило меня содрогнуться, как от удара под дых. Когда сковывающая боль, дыхание парализовано, глаза на лоб…

Юи отлетела от меня и затараторила так, будто ничего не произошло. А у меня кровь в висках так грохотала, что я ни слова не слышал. Да какая кровь, какие виски в этом воображаемом месте? Просто я был до такой степени шокирован, что перестал слышать собственное подсознание, вот и всё.

Братик. Так ко мне обращалась сестра. С такими же точно интонациями. И болтала она столько же, сколько Юи, и так же отчаянно жестикулировала. И так же беззаветно, бессмысленно меня любила.

Я задрожал, с губ сорвался невнятный возглас. Почему это так меня подкосило? Ну да, я думал, что Юи — просто дань моему увлечению аниме, условный смешной воображаемый персонаж и не больше. А оказалось, я вытащил из глубин подсознания нечто гораздо большее…

— Мортегар, я ведь предупреждала. — Она опустилась на пол передо мной и укоризненно посмотрела в глаза. — Нельзя, нельзя тащить сюда настоящих людей.

Поздно. Потому что передо мной уже стояла не двумерная забавная девчонка, смутно напоминающая кого-то из сотен и тысяч просмотренных тайтлов. Передо мной стояла моя сестра. В той же самой ночнушке, что и Юи, с крылышками и волшебной палочкой. И с грустными-грустными глазами.

— Это ведь… не на самом деле ты? — спросил я, протянув руку к её лицу. — Я помню, тогда, когда мы летели к свету… Ты обогнала меня и улетела туда, где… Я не знаю. Сиек-тян сказала, что там не будет никакого «конца».

— Я — твоя сестра, — сказала Юи. — Самая настоящая. Но я не дочь твоим родителям. Я не подруга своим подругам и не одноклассница своим одноклассницам. И я не та, кем была, оставаясь наедине с собой. Я — только твоя сестра, не больше. Один человек не равняется одному человеку, он гораздо больше, в нём живут целые миры, миллионы личностей. Ты удержал одну.

— Как? — Я ничего не понимал, голова шла кругом.

— Вверх унёсся кусочек, — нараспев произнесла Юи. — Многое навеки пожрал огонь, когда выжег меня из родного мира. Но остались клочки меня в каждом, кто был со мною здесь знаком. Крохотные, угасающие, ведь я была для них лишь точкой на горизонте. Но не для тебя.

— Но всё равно, ты ведь — лишь моё воображение!

— Воображение и память. Но, поверь, Авелла и Натсэ не многим более реальны…

— Что?!

— …для тебя. Ты строишь их образы в воображении на основе воспоминаний, на их же основе прогнозируешь их поступки, умиротворённо киваешь, когда реальные поступки соответствуют ожиданиям, и напрягаешься, когда они начинают своевольничать. Реальность, в основном, разочаровывает. Поэтому люди вырывают из неё кусочки по вкусу, бережно сохраняют их у себя в душе и шьют из них лоскутное одеяло внутреннего счастья. Как читатель десятки раз перечитывает полюбившуюся книгу, хотя в ней не меняется ни единого слова, а потом он воображает себе продолжение, или альтернативные развития сюжета. И как его разочарует экранизация, или даже чей-нибудь отзыв на ту же книгу, пусть даже положительный, но — не совпадающий с его восприятием.

Всё сломалось. Реально, было такое ощущение, как будто мне раздробили кости в бетономешалке и вышвырнули наружу. Я стоял, покачиваясь, и хотел лишь упасть, погрузиться в небытие.

Нет. Отставить подыхать. Собраться! Натсэ и Авелла. Плевать, насколько они там реальные или нет, насколько я псих, болтающий со своим воображением. Я должен их найти и доставить в безопасное место, точка. Рефлексия — потом. Я ведь уже знаю, что такое боевой режим, умею в нём существовать. Когда — полностью сконцентрирован, когда сам — оружие. Когда всё, что творится, падает и падает в некий якобы бездонный резервуар внутри, с пометкой: «разберусь позже»…

— Примерно так же действовал Источник, — сказала Настя-Юи, для которой, разумеется, мои мысли не были тайной за семью печатями. — Туда тоже падало всё то, с чем не было возможности разобраться до сих пор. Источник — это подсознание мира, Мортегар. Его тёмный попутчик. А ты — дьявол. Настар-Танда. И кому, как не тебе, впитать силу Источника…

— Так ты что, с самого начала это знала?!

— Нет. Я догадалась сейчас, вместе с тобой. Вернее, немного раньше, я же подсознание. Это — прозрение, откровение — называй, как удобно. Когда понимаешь что-либо, и оно ложится на реальность идеально, как недостающий кусочек паззла.

— Можешь измениться обратно? — попросил я. — Мне… тяжело… так.

Настя кивнула, по ней будто пробежала волна, и вот передо мной снова стоит девочка-волшебница Юи с детской непосредственной улыбкой, на которую невозможно не ответить такой же.

— Мне нужно войти в Источник, — сказал я, и Юи кивнула. — Тогда я впитаю в себя всю его силу. И этой силы будет достаточно, чтобы одолеть хоть всю армию Клинтианы.

— Скорее всего так…

— Какие заклинания мне нужны для этого? Давай зажжём свечи, Юи. Это будет прорыв с боем, сейчас или никогда.

— Мортегар, ты должен иметь в виду, что, возможно, будут сложности. То, что мы вроде как поняли природу Источника, и то, что он тебя признал, ещё не значит, что, приняв его силу, ты сможешь легко и непринуждённо разбрасывать врагов в разные стороны, как Саурон в начале «Братства Кольца». И… вообще не факт, что это так уж хорошо — быть Сауроном.

— Да я ведь уже дьявол, — грустно усмехнулся я. — Куда хуже?..

— Хуже всегда есть куда. Вспомни Мелаирима. Он ведь тоже не хотел зла. Он хотел создать прекрасный новый мир… Просто в нём было бы место не для всех. Так же и ты сейчас. Ты всего лишь хочешь уничтожить Людей. Большую их часть.

— Так они ведь!..

— Знаю, Морт. Знаю… Ладно. Я подготовила тебе пак необходимых заклинаний. В принципе, ты всё угадал правильно, между нами ведь наладилась тонкая связь. Невидимость, чтобы тебя никто не заметил. Левитация, чтобы незаметно пролететь над их головами. И — магия дальнего боя, на случай, если что-то пойдёт не так. Но, прошу, не требуй от меня трансгрессии! Если элементарно на желаемом месте окажется парящая в воздухе пылинка, ты можешь вообще взорваться в ту же секунду! Система безопасной трансгрессии очень сложна и требует тщательной проработки…

— Трансгрессия мне не нужна, — перебил я. — Появился альтернативный способ. Но я, во-первых, не оставлю Клинтиане Источник, а во-вторых, не оставлю ей Асзара и Алмосаю.

Кивнув, Юи взлетела, взмахнула палочкой.

— Да будут пафосные названия! — провозгласила она, и на ёлке начали вспыхивать свечи. — Скользящий Меж Теней, невидимость, расход — единица магии в минуту! Лестница В Небо, левитация, расход от единицы в минуту и выше, зависит от скорости полёта и сопротивления внешних факторов. И, наконец, то, чего мы так долго ждали! Смертоносное и уникальное, способное убивать, разрезать, крушить, обездвиживать, перемещать! Единственный и неповторимый, сочащийся пафосом, как губка, вынутая из ванной Селены Гомес, истекает страстной горячей мыльной водой!

Опять она про эту Селену… С чего, почему?!

— Би-и-и-и-ич Божий! — закончила Юи тоном человека, объявляющего выход на ринг самого популярного в этом сезоне рестлера.

Здоровье: 159.

Запас сил: 198.

Магические силы: 17.

Расширены возможности контроля.

Увеличение лимита магических сил.

Пополнение магических сил из нового резерва.

Магические силы: 500.

Полная ассимиляция нового резерва.

Откат: игнорируется, полное восстановление.

С такими вот ободряющими надписями я и вывалился в реал.

— Правда читерство, — прошептал я, сдув несколько снежинок вниз, в «чашу», на дне которой распростёрлось воинство Клинтианы.

— А? — повернул ко мне голову Сеприт. — Идеи есть? Как нам посту…

Он не договорил. Мы оба одинаково прощёлкали звук шагов. Как умудрились — сам не знаю. Наверное, кентавры, отмеченные особой любовью матери-вселенной, умели ступать по снегу совершенно беззвучно. Да они, может, и летать над снегом умеют, откуда я знаю?! Мне никто не устраивал демонстрацию магических способностей, наоборот, без необходимости никто старался к магии не прибегать. В отличие от магов, которые творили волшбу направо и налево, надо не надо.

— Мортегар — алаван! Настар-Танда — алаван-до!

Я повернулся на спину, как веретено, и одновременно чисто рефлекторно переключил язык на «Людской». Задним ходом до меня доползло понимание того, что прокричал подкравшийся к нам во главе небольшого отряда кентавр Мон. «Мортегар жив! Настар-Танда — выжил!».

Мон перевёл взгляд своих сияющих глаз на Сеприта и сказал короткое:

— Маг.

Поднял руку с копьём.

— Я их задержу, — скучающим голосом произнёс Сеприт на том же языке. — Делай, что задумал!

Мон встал на дыбы, видимо, норовя сделать замах покруче, чтобы не просто пронзить Сеприта, но достать копьём до самого ядра земли, где нет больше Сердца Огня, но всё равно жарковато.

Сеприт рванулся ему навстречу со скоростью, которую я от него уже видел. Подскочил под брюхо. Руки замелькали так, что я даже разглядеть их не мог. Раз-два-три-четыре… Ударов двадцать, если верить слуху. Сеприт отскочил. Мон тяжело приземлился на передние копыта. Расфокусированным взглядом скользнул по окрестностям.

— О, да ты устал. Давай, подержу. — Сеприт взял из ослабевшей руки копьё. Мон рухнул на бок. — Морт, тебе особое приглашение нужно?!

И я, отвернувшись, прыгнул вниз, на дно чаши.

Заклинание Скользящий Меж Теней активировано.

Заклинание Лестница В Небо активировано.

Глава 12 Время пришло

Признаться, мне было не по себе от того, что я оставляю одного безмагического Сеприта на целую толпу кентавров, владеющих магией. Поэтому, исчезнув и подлетев на пару метров, я развернулся и оценил обстановку.

Сеприта взяли в дугу. Он не стоял на месте, перемещался быстро, резко, как будто на монтаже вы́резали целые куски из видеоряда. Только что был тут — оказался здесь. Кентавры — а здесь собрались сплошь мужики — получали по-взрослому. Одному в лицо прилетело древком копья, и нос взорвался алыми брызгами, как помидор, упавший с балкона на асфальт. Другому повезло меньше, ему копьё вонзилось в человеческий живот. Но боль он, по-моему, почувствовать успел только тогда, когда это же копьё пронзило конский бок третьего кентавра.

Скорость дала Сеприту солидную фору, но обеспечить победу не смогла. Кентавры сориентировались в ситуации и начали действовать. Один взмахнул рукой, и Сеприт закричал. Снег у него под ногами растаял. Он оказался по колено в кипящей воде. Тут же прыгнул. Прыжок, как и все движения, был невероятным. Сальто назад, он меня на двухметровой высоте едва не сшиб. Но приземлиться у него не получилось.

Кентавр вскинул руку, и Сеприт повис в воздухе рядом со мной. От его валенок шёл пар, Сеприт скрежетал зубами. Что-то подобное исполняла со мной Клинтиана… Ладно, сейчас всё будет!

Заклинание Бич Божий активировано.

Луч, вырвавшийся из моей ладони, был не прямым. Он вился, изгибался змеёй. Фиолетовый, как и вся моя боевая магия, в память о цвете глаз Натсэ. И он подчинялся даже не мыслям, а их оттенкам, берущим начало в инстинктах.

Бич вытянулся вниз, обвился вокруг всех четырёх ног кентавра, удерживавшего Сеприта. Я дёрнул рукой. Кентавр, издав громовое ржание, рухнул в им же созданное джакузи. Там он уже не ржал, а вопил так, что кровь в жилах леденела. Другие кентавры поспешили отменить колдовство, и ошпаренный, чуть живой кентавр остался лежать, наполовину вмёрзшим в лёд.

Да уж, вспоминаются слова Клинтианы. Воевали эти «люди» действительно лишь давным-давно, в незапамятные времена. Единственное их преимущество перед магами на сегодняшний день — это численность, элементарно трупами завалят. Магией владеют, но в боевом приложении — как-то не особо. И чем им, спрашивается, так уж глобально поможет Источник? Может, я ещё чего-то не знаю? Может, мы с Юи не всё так уж правильно поняли?

Сеприт обрушился вниз, на снег. Подхватить я его не успел, и парень неслабо приложился. Однако тут же вскочил и, пользуясь замешательством кентавров, швырнул в одного копьём. Тот, однако, вовремя пришёл в себя и перехватил копьё в полёте. Вау. Беру часть своих слов обратно, кое-что эти ребята умеют.

Только сейчас с тихими стонами упали двое пронзённых Сепритом кентавров, и оставшихся это опять отвлекло на мгновение. Зато сзади я услышал вопль Клинтианы, она отдавала приказы. Сейчас здесь будет жарко… Вдвоём с Сепритом мы всех не перебьём. Нужно лететь к Источнику, но…

Шевеление в правом кармане напомнило, что у меня есть ещё союзники. Я сунул туда руку и вытащил мелкого Противня.

— Давай, Противень, — сказал я, — настало твоё время.

Заклинание Масштабирование Пета активировано.

Я подбросил дракончика, он расправил крылья, взмахнул ими и в мгновение увеличился до своего нормального размера. Как я понял, сделать дракона крупнее нормы я не мог. Всё-таки материя из ничего не берётся, нюансы есть. Уменьшать — да, увеличивать — только до изначального размера.

Противень обрушился на атакующих Сеприта кентавров. На них хлынуло пламя, острые когти метили в лица. Сеприт вновь завладел чьим-то копьём…

Ну, теперь тут хаос и неразбериха, моё дьявольское дело сделано. Пора и серьёзными вещами озаботиться.

Я отозвал Бич и полетел вниз, к чёрному пятну Источника, на краю которого всё так же стояла Клинтиана. Она пристально вглядывалась вверх, хотя не могла из-за края чаши видеть битвы. Меня она тоже видеть не могла, ведь я летел невидимым, однако мерзкое чувство, будто её взгляд скользит по мне, не покидало. Я слегка изменил траекторию — полегчало, взгляд Клинтианы за мной не последовал.

Воинство, обтекая Источник и свою предводительницу, рвалось вверх, помогать убивать Сеприта. Я быстро повернул голову, бросил взгляд назад. Стало не по себе от того, с какой скоростью и лёгкостью люди и кентавры неслись вверх по чуть ли не отвесным гладким ледяным стенкам исполинской чаши. Тут уже никакого Противня не хватит. Вся надежда на меня. На то, что я успею впитать Источник и переломлю ход сражения в корне. Ну, у меня пока все шансы.

Асзара и Алмосаю я увидел уже на подлёте. Они, растерянные, держась за руки, стояли неподалёку от Клинтианы, смотрели вслед бегущей вверх армии и понятия не имели, что делать и как ко всему этому относиться.

Я вытянул руки перед собой, словно ныряльщик. Мелькнула и пропала мысль о том, что Источник, может, вообще не глубокий, и я, занырнув в него с такой скоростью, переломаю себе всё на свете. Тормозить уже возможности не было: плавно скорость ощутимо не сбросишь, а если остановиться вообще, у меня внутренности изо рта вылетят от инерции.

Чёрное пятно Источника уже заняло всё поле зрения. Поверхность его забурлила, потянулась ко мне, выпростав чёрные щупальца. И в этот миг меня что-то ударило сбоку. По ощущениям — как будто самолёт врезался. Я, кувыркаясь, размахивая руками, полетел в сторону. Все стороны света, включая верх и низ, перемешались меж собой. Сквозь стиснутые зубы прорвалось рычание. Секундный испуг уступил место ярости. Да что там ещё такое, какое дерьмо не даёт мне сделать то, что нужно?!

Невероятным магическим усилием я сначала остановился, потом выровнял себя относительно земной поверхности. Моргнул, вцепился взглядом в первый попавшийся относительно неподвижный предмет, пытаясь справиться с головокружением.

Этим предметом оказалась Клинтиана. Она висела в воздухе напротив меня, только смотрела не на меня, а как бы немного в сторону и вниз. Под нами бурлил Источник.

— Я отказалась от попыток понять, что, как и зачем ты делаешь, Мортегар, — произнесла Клинтиана, — однако позволь выразить свою радость по поводу того, что ты жив.

Засунь ты свою радость себе знаешь, куда…

Я медленно, осторожно сместился ниже, и Клинтиана, всё так же глядя мне куда-то в область левого бедра, опустилась ровно на столько же. Да что за?.. Я посмотрел туда, куда, кажется, глядела Клинтиана, но не увидел ничего интересного.

— Мортегар! — донеслось снизу, и я быстро переключил локаль на язык магов. — Мортегар, — крикнула Алмосая, — это, возможно, не моё дело, но если вдруг тебя интересует моё мнение, то я вижу твоего жеребца, и это не фигура речи!

Тьфу, блин! Зла на себя не хватает. А ведь такие вещи нужно первым делом выяснять! Как невидимость работает? Надо было у Юи спросить, покрывает ли невидимость одежду вообще, а то бы лоханулся со страшной силой. Впрочем, я и так лоханулся неплохо.

Сунул руку в карман, достал Половника, который жалобно заржал. И действительно, взгляд Клинтианы последовал за ним.

— Скачите отсюда! — крикнул я. — К дому Сеприта, это к северо-западу, да помогут вам Нити!

Бросил коня вниз, применив заклинание Масштабирование Пета. Половник взоржал, провожаемый взглядом Клинтианы. Она рванула следом. Половник увеличился, и когда копыта стукнулись об лёд, он уже был нормального размера. Алмосая взлетела на спину коня первой, Асзар сел перед ней, взялся за поводья. Алмосая пришпорила Половника пятками, и он с места в карьер рванул прочь из чаши. Я не сомневался, что чудо-конь одолеет крутой подъём. Мать-вселенная всё ещё любит его, хотя он с потрохами продался дьяволу, то есть, мне. Ну, меня мать-вселенная тоже любит, есть у меня такое ощущение. По-своему, извращённой какой-то любовью, и всё же.

Я попросту отключил Лестницу В Небо и начал падение к Источнику, который вновь потянулся ко мне чёрными щупальцами. Клинтиана замерла в недоумении, пытаясь осмыслить произошедшее. Конь уже явно не находился у меня в кармане, он — скакал, унося на спине двух магов. Но теперь Клинтиана могла видеть, куда тянутся неразумные щупальца Источника.

— Нет! — вскричала она и полетела на меня.

Засветился посох, с него сорвалась ярко-белая молния. Зараза!

Заклинание Лестница В Небо активировано.

Рванулся вверх, выдохнул — молния прошла подо мной. Ладно, стерва, давай посмотрим, кто кого.

Заклинание Бич Божий активировано.

Я хотел ударить всерьёз, рассечь пополам, но часть меня мне изменила. Вместо убийственного удара я выполнил тот же самый, что использовал против кентавра — обвивающий, сдерживающий. Потому что в голове в этот момент снова с мучительной силой натянулись проклятые Нити, влекущие меня к Клинтиане.

Нет, это была не любовь. Любовь — она идёт изнутри. Тоже, наверное, своего рода нити. Но эта дрянь шла извне, пронизывала меня и привязывала к Клинтиане. Я чувствовал себя сушёной воблой, подвешенной на верёвочке. С примерно таким же набором достоинств и уровнем свободной воли.

Клинтиана не видела меня, но, скорее всего, сумела разглядеть фиолетовый бич. Светящимся посохом она отбила удар, бич отнесло в сторону, руку дёрнуло, едва не вырвав плечевой сустав.

— Ты и я, Мортегар! — воскликнула Клинтиана. — Мы должны сделать это вместе!

Двусмысленно. Впрочем, она, вполне вероятно, имеет в виду оба смысла. Я промолчал и вновь занёс бич.

— Ты не сумеешь удержать столько силы, она двоякая! — продолжала кричать Клинтиана. — Это — сила для двоих! Мы сумеем изменять мир по своему желанию! Но — только вдвоём. Два начала: мужское и женское!

Чехарда мыслей в голове. Что это значит? Мы разорвём напополам силу и заменим Маленькую Талли, она не будет больше богиней? Вдвоём… А мне обязательно делить силу с Клинтианой? Может быть, я лучше впитаю Источник, потом разыщу Натсэ и разделю силу с ней? Или лучше с Авеллой. Если я — дьявол, то антиподом лучше выступить Авелле, она мягкая и добрая.

В любом случае, сначала Источником нужно завладеть.

— Мортегар! — закричала Клинтиана в панике.

Я ударил. Она не успела защититься. Фиолетовый луч обвил её и туго стянул. Клинтиана ахнула, выронила посох. Побледнела. Я стиснул зубы… Нет, не смогу. Просто не смогу!

Махнул рукой, почти не чувствуя напряжения, и швырнул Клинтиану, будто камень из пращи. Она полетела влево, перпендикулярно движению своей армии. Бич безвольно повис у меня в руке. И только теперь я понял, почему Клинтиана выкрикнула моё имя.

Источник вытянулся вверх настолько, насколько смог, и дотянулся до моей ноги. Чёрное нечто охватило её целиком, поползло дальше. Я, выдохнув, отменил все заклинания, включая невидимость, и обрушился вниз.

Глаза заволокло чёрной пеленой. Источник проник в уши, и звуки окружающего мира исчезли. Только тихий голос раздался как будто бы в самой голове:

— Это была целая вечность, но время пришло. О, да, наше время!

А потом в меня хлынула сила, и я заорал, взрывая голосовые связки, но не слыша собственного голоса.

Глава 13 Легион

Казалось бы, к тьме мне не привыкать, сколько раз её видел: и с ёлкой, и без ёлки, и с ползающими человеко-трупо-жуками, и вообще кромешную пустоту. Но сейчас тьма была иной. Мне залепило глаза чёрной жидкостью, она проникла мне в уши, в ноздри, в рот, хлынула в горло, в лёгкие.

Я же задохнусь сейчас нафиг!

Интерфейс глючило и коротило, как у Терминатора, погрузившегося в доменную печь. Слова и цифры менялись с такой скоростью, что читать я их не успевал. Это меня, кстати, не волновало, у меня есть Юи, подсознание, а значит, есть и доступ к практически ничем не ограниченному запасу памяти даже мельком увиденной текстовой информации. А вот перспектива захлебнуться в Источнике — вот это было страшно.

— Не сопротивляйся, — вновь зазвучал тот голос в голове. — Ты — единственный, кто может меня принять и разделить.

И тогда, чтобы хоть как-то отвлечься от невероятных ощущений, ни одно из которых не назовёшь приятным, я вступил с голосом в диалог. Говорить — не мог, поэтому — думал: «Почему я?!».

— Ты сам знаешь. Ты — иной, чужой, пришедший извне.

«Сеприт тоже из другого мира. И Моингран».

— Ты пришёл и изменил мир, перестроил мать-вселенную под себя. Сеприт не сделал ничего. Моинграна, героя этого мира, создал ты. Ты — отец мира. Настар-Танда.

«Чушь! Я стал таким только когда Талли…»

Смех. Тихий, безмятежный смех в ответ.

— Ты всегда был таким, Мортегар. Тебе не было места в твоём мире, и для тебя не было места здесь. Думаешь, почему выбор Мелаирима пал на тебя? Ты был пустышкой, болванкой, на которую можно записать всё, что угодно, мусором, которого никто не хватится, чистым листом. Однако ты сумел перемениться и изменил вселенную. Маленькая Талли не сделала тебя дьяволом. Она всего лишь уговорила тебя оказать ей услугу, которой сама не понимает.

«А ты? Ты, стало быть, всё понимаешь?»

— Ещё бы. Я понимаю больше, чем тебе когда-либо захочется узнать.

«Но кто ты?»

Снова смех. И ответ, от которого по моему объятому чернотой телу пробежала дрожь:

— Имя мне — Легион…

Наверное, это были галлюцинации. Я словно воочию увидел тех несчастных, что вывели с экзамена. Они сидели в особом помещении на креслах, вокруг которых на полу змеились узоры магических символов и рун. Кто-то читал заклинание на праязыке, слова гулко падали среди каменных стен и порождали что-то… Судороги пробежали по телам. Светящиеся шары вылетели из обессилевших абитуриентов и улетели прочь, незримые ни для кого, кроме меня.

А я видел в этих шарах искаженные лица ребят.

Они летели на юг, и в пути к ним присоединялись другие. Вот маг создаёт из земли каменное жилище. Три четверти магии идёт в дело, а одна четверть таким же шаром, только поменьше, взлетает в небо и, подчиняясь незримому течению, летит на юг. И в этом шаре — облик мага.

— Есть и твои, — шепчет голос в голове. — Много…

Я увидел вереницу своих лиц. Бесчисленное множество сотворённых мной заклинаний. В системе, изначально порочной и неправильной, в системе, которую я уничтожил, но которой всё-таки пользовался…

— Я — Тёмная Энергия. Я — то, о чём предпочли забыть. Я — неизбежная расплата. Я — река, прорывающая плотину. Я — извержение вулкана. Я — землетрясение и ураган, чума и пожары, засуха и потоп.

«А кто тогда я? Чего ты от меня ждёшь?»

— Огонь должен был заменить твою волю, но он разжёг её. Я не так наивен. Я хочу, чтобы твоя воля направляла меня. Но остерегайся медлить, Мортегар! Время промедлений минуло безвозвратно. Если ты попытаешься сдержать меня, я разорву тебя в клочья.

«А Клинтиана? — Мысленно я кричал, судорогой сводило каждую клетку тела, казалось, что вся жидкость в организме, сколько её ни есть, одновременно кипит и превращается в лёд. — Зачем она?..»

— Она — лишь игрушка для нас, не больше.

«Нити…»

— Нити! — рассмеялся голос. — Мы и есть нити. Мы создаём законы и нарушаем их. Мы — власть и сила. Но Клинтиана права в одном: тебе придётся разделить мою силу с кем-нибудь. С кем угодно, потому что удержать в себе два начала ты не сумеешь.

«Два начала?..»

— Я — абсолют и совершенство, но ты — лишь половина человека. Мужчина. Для полноценного воплощения мне нужны две половины. Выбери сам, Мортегар. Выбери, кого хочешь, но быстрее! Я дам тебе столько времени, сколько возможно — один час. Иначе…

Голос сошёл на нет, и чернота схлынула. Я тяжело рухнул на колени.

Лёд. Я стою на коленях в ледяной выемке, где нет больше никакого Источника. Он — во мне.

Обнаружен резерв магических сил.

Магические силы: 500.

Расширены возможности контроля.

Увеличение лимита магических сил.

Пополнение магических сил из нового резерва.

Магические силы: 4000.

Внимание! Опасность перегрузки! Производится экстренная конвертация магических сил в здоровье.

Здоровье: 1500.

Магические силы: 1600.

Пополнение магических сил из нового резерва.

Магические силы: 4000.

Приблизительная оценка не ассимилированного запаса магических сил: 999 999 999Е.

Приблизительная оценка времени, оставшегося на ассимиляцию: XX час, XX минуты.

Ошибка.

Оставшееся время до разделения силы Источника: 00:59:52.

Я тряхнул головой. Надписи забили уже всё поле зрения и останавливаться не собирались. Внутри меня, как я понял, кипела уйма процессов. Спешно ассимилировалась та половина силы Источника, что могла гипотетически ассимилироваться. Однако её было столько, что необходимо было увеличивать лимит магических сил. От такого перегруза я мог перегреться и взорваться, поэтому мне ещё спешно поднимали здоровье, вообще в обход всяких заклинаний.

И — вишенкой на торте — у меня оставался час на то, чтобы поделиться силой с какой-нибудь женщиной.

— Мортегар! — Передо мной приземлилась бледная Клинтиана с широко раскрытыми глазами. — Как…

— Прекрасно, — сказал я ей и улыбнулся.

Дьявольской улыбкой.

Внутри меня кипело и бурлило. Я видел спины множества бегущих вверх людей, и это было похоже на то, что армия бежит от меня. Я вскочил на ноги. Казалось, при дыхании из ноздрей у меня должен вырываться огонь, как у дракона…

А вон и дракон. Противень, как ворон большекрылый, кружил над битвою. Первые ряды воинов, выбегающих из «чаши», уже добрались до Сеприта, но какое-то подобие сражения там всё ещё происходило. Вот Противень странно дёрнулся в воздухе и упал в толпу…

— Зажигай свечки, Юи, — прошептал я. — А лучше — подпали всю ёлку.

— Что? — переспросила Клинтиана.

Я оттолкнулся ногой и полетел вперёд и вверх, ветер завыл в ушах.

Заклинание Лестница В Небо активировано.

Заклинание Бич Божий активировано.

Добраться до вершины — мгновение. А потом — фиолетовый луч вспыхнул ярче тусклого полярного солнца и заплясал по головам и спинам. Хлынула кровь, раздались крики. Я обрушился на них с небес, и от моего удара о лёд как будто разошлась взрывная волна.

Заклинание Сотрясение Основ активировано.

Юи помогала пафосом, как умела. И не уставала мигать иконкой с вызовом себя, но нажимать на неё я не спешил. Я спешил спасти Противня и Сеприта, хотя уже с трудом вспоминал, зачем мне нужен последний. Разум затопила жажда крови и разрушений.

Никто не пытался на меня нападать. Наоборот, все бросились врассыпную, выкрикивая моё имя и мои титулы, боясь и не понимая происходящего.

Заклинание Мясорубка активировано.

Мускулистого здоровяка, отчаянно вопящего, подняло в воздух и сжало. Он как будто попал под гидравлический пресс, только пресс одновременно давил со всех сторон. Человек буквально взорвался, и вслед за кровавым дождём на снег посыпались белоснежные кости.

FATALITY.

Ага, обхохочешься. Это ты, Юи? Ну, кто ж ещё. Хотя у меня теперь ещё один тёмный попутчик нарисовался, с которым отнюдь не всё ясно.

Впрочем, хватит убийств. Даже эти были не обязательны, никто в здравом уме на меня не бросился бы. Но я не сумел сдержать себя, моей воли не хватило, чтобы воспротивиться желанию, внушённому Источником.

Внушённому ли?..

Сеприт с трудом поднимался на ноги. Шапку с него сбили, из рассечённого лба текла кровь, заливая глаза.

— Ты как? — спросил я, подав ему руку.

— Бывало и похуже. — Он сплюнул в снег. — Я учился в средней школе.

— Бро…

К нам подковылял Противень и издал протяжный полустон-полурык, в котором явственно слышались вопросительные нотки.

— Уходим, — приказал я. — Сеприт — к тебе.

— Мне ногу повредили, не смогу бежать.

— И не надо.

Я положил руку на голову Противня.

Заклинание Масштабирование Пета активировано.

Ошибка! Невозможный сценарий использования.

Заклинание Масштабирование Пета модифицировано.

Повторная активация.

Противень увеличился. Голова его под моей ладонью росла до тех пор, пока не стала размером с Половника. Удивление в глазах дракона росло пропорционально.

— Ты сможешь вернуть меня в Сансару? — спросил Сеприт. — Скажи — сможешь?!

— Не знаю! Садись на дракона.

Противню пришлось распластаться на брюхе, чтобы Сеприт сумел на него забраться. Я взлетел на спину дракону без всяких проблем.

— Давай, родной! — хлопнул я по могучей шее. — Домой!

Когда эта махина поднялась в воздух и взмахнула крыльями, набирая скорость, я грешным делом подумал, что этак и вправду можно улететь домой. На наш остров.

Но Противень острова не знал и понял меня именно так, как я и хотел: он полетел к полярной станции Сеприта. Под нами мелькнула крохотная точка — Половник, уносящий на спине Асзара и Алмосаю. Ещё один взмах гигантских крыльев — и снижение. Дракон грузно опустился в полусотне метров от ветрогенераторов, которых ураган, поднятый его крыльями, заставил вертеться в десять раз быстрее.

Я спрыгнул, помог слезть Сеприту. Взмахом руки уменьшил Противня до адекватного ему размера. И уже на ходу расстегнул тулуп.

— Жарко? — поинтересовался Сеприт.

— Да, — был краток я.

Болтать совершенно не хотелось. Хотелось выплеснуть из себя что-то неведомое… Желание это было сродни тому, что я ощущал, глядя на Клинтиану. Собственно, корнями оно переплеталось с самой обычной страстью, и разделить их смог бы разве что самый умный и опытный ботаник в мире.

Всё переплеталось и стягивалось. Чёртовы нити оплетали меня непроницаемым коконом. Есть ли ещё та крохотная возможность дёрнуть за ниточку и спасти мир малой кровью?

Огромные силы пришли в движение. Волна идёт на волну, Мортегар. Тоненькая ниточка оборвётся. Все они оборвутся, прежде чем мы перерисуем мир по своему желанию.

Не желаю я ни черта перерисовывать! Богиня, да я ж всю дорогу хотел тихо-спокойно жить и никого не трогать! На крохотном кусочке своей земли, куда никто чужой не залезет…

Хочешь, мы весь мир превратим в такой кусочек? Останешься один, с Натсэ, с Авеллой. Кого ещё оставим? Выбирай! Сына — это понятно. Маленькую Талли? Легко! Сиек-тян — разумеется. Её так называемого мужа — ни за что. А может, и её не надо? Решай, выбор за тобой.

— Заткнись! — рявкнул я.

— Да я вообще молчал, — отозвался хромающий рядом Сеприт. — Помоги мне, скорее… У меня уши сейчас отвалятся.

Он так и был без шапки. Я приобнял его, подхватил под мышки и в один шаг перенёс к двери.

— Круто, — выдохнул Сеприт. — Ну… Не зря сходили.

Пока он возился с замком, я обернулся и увидел во весь опор летящего к нам Половника с двумя всадниками. Улыбнулся.

Асзар и Алмосая — тоже должны выжить. А вот старый придурок Логоамар — этого точно в расход. Быть может, он в эту самую секунду пытает Натсэ. Представь, как раскалённое железо прикасается к её нежной коже…

Оставшееся время до разделения силы Источника: 00:52:02.

Глава 14 Солярис

— Ну что, все, кому надо, здесь? — спросил Сеприт, осторожно растирая уши.

Дверь за Асзаром и Алмосаей закрыл я, Сеприт был совсем плох, он даже на Алмосаю внимания толком не обратил, только сел на стул и, кажется, еле удерживался от падения на пол.

— Сеприт! — воскликнула Алмосая и бросилась к нему.

Она была всё в том же замызганном платье, но, похоже, совсем не замёрзла. Магия Клинтианы её оберегала, как и всех людей бар домодос. И не только людей — лошади тоже пользовались защитой, даже мятежный и повстанческий Половник. Я погладил коня по морде, тот тихо заржал и потёрся носом. Отошёл в сторонку, где повалился набок.

Я задумчиво посмотрел на впалый бок коня. Кажется, теперь уже шутки кончились, коня нужно накормить. Может, от холода он благодаря Клинтиане и защищён, но вот с «невидимого пайка» его уж точно сняли, конь выглядел голодным. А раздобыть ему еды здесь, в этой вечной мерзлоте, возможности не будет. Разве что на мясо перевести. Жуть, чего получится…

— Да-да, взаимно рад тебя видеть! — услышал я раздражённый голос Сеприта. — Сделай нам всем одолжение — сходи вон туда. Там всё, что тебе сейчас необходимо.

— Волшебный меч и непробиваемые доспехи? — обрадовалась Алмосая.

— Почти.

Сеприт указывал на дверь в ванную. Это выяснил молчаливый Асзар, толкнув дверь и заглянув внутрь. Судя по взгляду, который он метнул на Сеприта после этого, парень ему не понравился. Ну, Асзар всё-таки из условного средневековья, с какими-никакими манерами и уважением к благородной даме. А этот так запросто — иди, мол, помойся.

Чтобы избежать словесной — или даже не только словесной — стычки с Сепритом, Асзар обратился ко мне:

— Что это было, Мортегар?

— Хаос и рояли, всё как всегда, рецепт неизменен, — отмахнулся я. — Не важно. Я жив, вы спасены, мы пока что в безопасности, еда есть…

— У меня еда есть, — вставил Сеприт, которому Алмосая что-то говорила вполголоса, а он не слушал. — И её не так много. Что дальше? На что мы рассчитываем? Ты поглотил Источник, насколько я понимаю. Что ты теперь можешь? Попробуй открыть портал в другой мир.

— Поглотил Источник? — хором воскликнули Асзар и Алмосая.

Последняя отошла от Сеприта и смотрела на меня широко раскрытыми глазами.

— А, вы же не видели, — пробормотал я и потёр лоб рукой.

Голова шла кругом. Всё время мерещились шёпоты, шорохи, взгляд почти не фокусировался. Состояние напоминало тошноту, только тошнило буквально каждую клетку тела — энергией.

— Мне… нужно поговорить… с сестрой, — промямлил я и опустился на пол.

Кое-как выбрался из тулупа, стянул через голову свитер. Наэлектризовавшиеся пряди волос прилипли к лицу, я слышал пощёлкивание крохотных искорок у себя в голове.

— С какой сестрой, Мортегар? — Алмосая присела напротив меня.

— Юи…

Слово послужило триггером. Кнопочка с мордашкой Юи сама собой вдавилась, и — будто электричество вырубило. Картинка сменилась тьмой.

Я поверну голову в поисках привычных ориентиров и вздохнул с облегчением. Вот она, ёлка. Ух, сколько ж на ней свечек-то горит! Вот теперь прям настоящий праздник. Однако Юи, вылетевшая из-за ёлки, несмотря на колпак Санта Клауса, отнюдь не излучала безудержное новогоднее веселье.

— Мортегар! — воскликнула она, размахивая палочкой у меня перед носом. — Мы переоценили свои возможности…

— Сила, — сказал я. — Сила — это ведь хорошо? Я теперь смогу остановить восстание.

— А тебя кто остановит? — простонала Юи.

— В смысле?..

— Ты скольких сегодня убил?

— Помню одного…

Я вспомнил заклинание Мясорубка и содрогнулся. Хотя… Кажется, содрогнулся я волевым усилием, это не было непроизвольной реакцией.

— Инь и Ян, тьма и свет, — говорила Юи. Она махнула палочкой, и в воздухе нарисовался знакомый символ из двух соплей, чёрной и белой, сливающихся в круг. — Вот о чём речь. Ты не сможешь удержать в себе обе энергии, тебе нужно разделить энергию с кем-то. Но если ты это сделаешь сейчас, то исторгнешь из себя весь свет, в том числе — меня. А сам останешься один на один с тьмой.

— А та, с кем я поделюсь, вберёт в себя свет?

— То, что она сама считает светом. Для Клинтианы свет — это уничтожить магов и провозгласить окончательно Эру Людей.

— И что делать?

На картинке последовательно мигнули чёрная и белая точки, располагающиеся в белой и чёрной капле соответственно.

— Что-то хорошее, — пояснила Юи. — Разумное. Доброе. Вечное.

— Например?

В ответ Юи опустилась на условный невидимый пол. Беззвучно скользнула к ёлке и, нырнув под неё, вытащила подарочную коробку, про которую я уже и думать-то забыл сто лет как.

— Что это? — Я приблизился к подарку, наклонился и прочитал надпись на ярлыке: — «Солярис». Что это значит?

— Любой поступок любым живым существом может быть истолкован, как зло, или как добро, — сказала Юи. — Нет абсолютных категорий, всё относительно. Однако добро и зло — это категории, к которым обращаются именно и только живые существа. А значит, есть лишь две глобальных противоположности, которые можно условно считать абсолютом. Сотворение жизни — безусловное добро, а уничтожение жизни — безусловное зло. Это, — Юи постучала палочкой по коробке, — не заклинание. Нечто большее. Твоя возможность стать Творцом.

— Эм… А почему — Солярис? — недоумевал я.

— Этого сама не знаю. Почему-то — Солярис. Открой подарок, Мортегар. Времени не так много, тебе нужно действовать.

— Здесь у меня времени чуть больше, чем там, — возразил я. — Покажи карту.

Юи выкатила из-за ёлки глобус и развернула карту. Я тут же увидел точку, мигающую в океане. Натсэ и Авелла ещё в пути.

— Сколько им плыть до Материка? — спросил я без особой надежды.

— Несколько часов, — грустно сказала Юи. — Но это ведь только моё предположение, а не отслеживание реального местоположения. Мортегар, с ними ты разделить энергию не успеешь…

— И что мне делать?

— Ну…

Ладно. Будем решать проблемы по одной. Начнём с вот этого вот «Соляриса», что бы оно ни значило.

Я потянул за ленточку…

Коробка исчезла, темнота — тоже исчезла. Вообще всё исчезло в радужном сиянии. То, что вырвалось из коробки, можно было бы изобразить на абстрактной картине и назвать её: «Счастье». Ну, как один из вариантов счастья. Солнечные дни, плеск моря, смех и радостные крики, тёплый дождь, шипение открытой бутылки с «колой», прохлада мороженого, бег наперегонки с ветром, горячий песок, струящийся между пальцами, прикосновения рук, касание губ, бешеный стук сердца, прозрачный воздух, треск костра, горящие на небе звёзды, шёпоты ветра и тихое дыхание…

— Богиня! — выкрикнул я вывалившись из всего этого, неописуемого.

Я покатился по полу. Да, это опять — дом Сеприта. Врезавшись в Половника, я остановился.

Достигнуто новое состояние: Солярис.

Для фиксации светлой энергии необходимо создать: 100 %.

Создано: 0 %.

Оставшееся время до разделения силы Источника: 00:47:12.

— Мортегар?

Алмосая и Асзар склонились надо мной. Третьим в поле моего зрения просунул любопытную мордочку Противень. Половник осторожно потрогал копытом мою спину.

— Что с ним там опять? — простонал Сеприт со стула. — Живой?

— Живее всех живых, — сказал я, поднимаясь.

— Очень неплохо. А то у нас проблемы.

— Какого рода? — обернулся Асзар.

— Ну… Судя по всему, стаду дикарей не составило труда проследить, куда именно прилетел дракон.

Мы все подбежали к окну, и ругательство застыло у меня на губах. Армия Клинтианы медленно, но неотвратимо приближалась к станции.

— Мортегар, ответь на простой вопрос. — Сеприт схватил меня за плечо, и пальцы у него были как стальные. Даже в абсолютно ушатанном состоянии этот парень был сильнее меня. — Ты можешь открыть портал в Сансару?

— Во-первых, — я дёрнул плечом, чтобы избавиться от его руки, но тщетно, — Юи ещё не зажгла звезду. А даже если бы и зажгла, она меня даже от телепортации в рамках этого мира предостерегает. Опасно. Системы нет, её настраивать нужно.

— Чушь! — воскликнул Сеприт. — Я перемещался тысячу раз!

— Так это твоя система! Твой телепорт. Там всё уже как-то настроено, и это не магия. А я тут, на секундочку, саму вселенную заклинаю, которая ни разу не понимает с полуслова, чего именно я хочу, и о моей безопасности не думает! Это во-первых. А во-вторых, даже если я могу открыть портал между мирами, я всё равно понятия не имею, где находится твоя Сансара.

— Я могу дать тебе кодировки как минимум десятка подходящих миров!

— Круто, брат. Реально круто. А куда мне их вводить? По-твоему, у меня в башке компьютер? Может, конечно, и компьютер, но к сети Сансары он не подключён. И операционка на нём установлена не та, что надо.

— То есть, всё зря? — прорычал Сеприт, но руку, наконец, убрал. — Я тут сейчас скоро сдохну, потому что тебе помог, а сам не получу ничего?!

Теперь я положил ему руку на плечо, заглянул в глаза.

— Ничего не зря, Сеприт. Сила у меня есть. Она во мне. Да, пока я не знаю, как с ней управиться, но это не значит, что не смогу разобраться.

Энтузиазма лицо Сеприта не выразило.

— А кроме того, — сказал я, — теперь у тебя нет ни одной причины продолжать торчать здесь, не так ли?

Вот теперь что-то там промелькнуло. Сеприт погладил карман, в котором лежал телепорт.

— Валим отсюда, — кивнул я. — Все вместе. А пока эта свора на своих льдинах доберётся до нас, мы тридцать раз успеем что-нибудь придумать. Только я переоденусь.

Выстиранная одежда успела высохнуть за время наших приключений. Я с удовольствием облачился в привычное, натянул сапоги. Сеприт тем временем пошуршал по закромам, собирая важные вещи. От меня не укрылось, что первым делом он бережно скатал в рулон портрет блондинки и сунул его в середину рулона с остальными копиями. Бр-р-р, даже представлять не хочу, что там за история!

Асзару с Алмосаей собирать было нечего. Они только умылись в ванной, порадовавшись цивилизации. В их мире раньше тоже были ванны с горячей водой и даже душ. А в последнее время воду для мытья приходилось кипятить на огне, для которого непременно требовались дрова. Слава мне, в общем.

— Ну что, готовы? — спросил Сеприт.

Он стоял, опираясь одной рукой о стол, другой держал портреты и ещё — книжку, на которую грустным узнающим взглядом смотрела Алмосая.

И тут снаружи раздался громовой голос Клинтианы:

— Мортегар! Выйди ко мне, и мы поговорим. Обещаю, если ты выйдешь — никто не пострадает.

— Врёт, — сказала Алмосая.

— Не, врать она не умеет, — мотнул я головой. — Но всё равно выходить не буду. Сеприт, давай!

Сеприт дал. Оттолкнулся от стола, достал «смартфон» и что-то в нём потыкал. Из смартфона вырвался луч и, будто встретив в воздухе препятствие, остановился. Растёкся в радужный слабо светящийся овал.

— Пять секунд, пошли, — бросил Сеприт и первым шагнул в портал.

— Давайте! — поторопил я опешивших друзей.

Асзар взял Алмосаю за руку и потянул за собой.

Заклинание Масштабирование Пета активировано.

Я быстро уменьшил дракона и коня, сжал их в руках и сделал шаг. За мгновение до того, как портал поглотил меня, интерфейс выплюнул сообщение:

Очень плохое предчувствие.

Глава 15 Правило трёх часов

Прохождение через портал до ностальгической дрожи напоминало трансгрессию через огонь.

— Так и есть, — сказала Юи в той мгновенной тьме, в которой я оказался в промежутке между «здесь» и «там». — В чём была суть огня? Огонь-передатчик и огонь-приёмник, между ними — магическая связь. Огонь-приёмник, в частности, обеспечивает сжигание всех лишних элементов, которые могут затруднить трансгрессию. Вот и тут. Одновременно открываются два портала: на передающей и на принимающей стороне. Принцип действия абсолютно идентичен.

— Только это не магия, — сказал я.

— Разница не принципиальна. Магия, технология — это средства. Если результат одинаков, нужно смотреть, что более эффективно. В данном случае — технология. Хотя это лишь потому, что технология уже разработана. Если как следует поработать над магической системой трансгрессии, то она заборет любую технологию, будет более гибкой и почти наверняка менее энергозатратной.

— Ясно, — приврал я немного. — А «очень плохое предчувствие» — откуда?

Юи поморщилась.

— Что-то мы упустили, — сказала она.

— Тоже мне, новость! — фыркнул я. — Учитывая, что мы до сих пор понимаем ситуацию с пятого на десятое, и даже то, что понимаем, скорее не понимаем, а интуитивно чувствуем, полагаю, мы упустили уйму всего.

— Но не всё может принести нам вред в течение ближайшего часа, — возразила Юи.

— Напоремся на Логоамара?

— Уж с кем с кем, а с Логоамаром ты сейчас справишься без проблем, сил хватит. Даже новых из Источника черпать не придётся.

— А если он пьяный?

— Ой, Мортегар, всё! — скривилась Юи и топнула ножкой. — Время. Отключайся, трансгрессия закончена.

Она была права. Как бы быстро ни проходили процессы у меня в голове, трансгрессия всё же была штукой мгновенной, вот мы и не успели толком поболтать с моей… Моей Юи.

— С-с-с… — прошипел я, но удержался от окончательного ругательства. — Надо сказать, трансгрессии при помощи печатей были более гуманны.

Я с приличным ускорением влетел носом в землю. И, судя по приглушённым возгласам, не я один. Петы вывернулись у меня из рук и разбежались — с восторгом осваивать новую локацию. Ещё даже не поднявшись, я почувствовал, что, во-первых, тепло, а во-вторых, я лежу в траве.

Слева Половник уже хрумкал стебелёк. Вот и правильно, пусть питается коняшка. Даже увеличивать пока не стану, быстрее наестся.

Стрекотали цикады. Ни с чем не сравнимый звук, характерный для…

— Ночь, — сделал я очевидное заявление.

Луна пряталась среди редких туч, но всё же света хватало, чтобы оценить обстановку хотя бы в общих чертах. Да, мы оказались на краю Летающего Материка, который в конце прошлого сезона упал на землю. На нём многое изменилось. В частности, вот этих домиков неподалёку раньше не было. Понастроили за последние месяцы.

— Тут живут простолюдины, — шёпотом пояснила Алмосая. — Маги… и те, кто держался магов — ушли, как мы и рассказывали.

Я кивнул. Да уж — «простолюдины». Чем сегодня, интересно, объясняется их «простолюдность»? Новую магию, в той или иной степени, при желании, может освоить любой человек. Силы? Ну, если «простолюдины» соберутся толпой, то магам они морды набьют уж точно, может, только пока этого не поняли. Богатства? Опять же, не умеющие работать маги в более проигрышном положении. Сейчас не выпендриваться бы, а усиленно перенимать друг у друга опыт, учиться новому, цепляться за новую жизнь — вот как мы на острове. Но я ж прекрасно понимаю, что такие вещи быстро не делаются… Если даже в моём родном мире до сих пор встречаются придурки, которые держат пальцы веером, потому что якобы происходят из какого-то древнего и крутого рода.

— Всё из желания собраться в стадо, — вдруг заговорил я вслух. — Толпой, да побольше, и — бить тех, кто хочет жить своим умом. Потому что так легче.

— Ты это о чём? — поинтересовался Асзар.

— Ни о чём, — тряхнул я головой, переключая передачу. — Грущу немного… Так. Куда бы нам…

Сзади, уходя вглубь Материка, тянулась деревенька. Впереди я видел холм с тёмным строением на вершине — строение это мне по магическому телевизору показывала Клинтиана. Сердце кольнуло. Там ведь я убил себя…

За холмом, вдалеке, колыхалось море, слегка посеребрённое то исчезающей, то появляющейся луной. Постройки на берегу вовсе не различались, какие-то бесформенные груды. А, да.

Навык Абсолютное зрение активирован.

Я тихонько присвистнул.

— Всё очень плохо…

— Что именно? — подошла ко мне Алмосая.

— Они живут в палатках.

— В шатрах, палатках. Очень роскошных. Пока тянется лето, им этого хватает. Маги, которых оставила Сиектян, пытаются их склонить к тому, что придётся строить дома, но…

Она развела руками. Я закрыл глаза, покачал головой. Да уж… Свора оборванцев-аристократов, живущих считай что на улице. Для Натсэ с Авеллой этого будет достаточно, но вот для армии Клинтианы, когда она сюда вторгнется… И ведь больше чем уверен — ничего не объяснишь этому старому пню. Я когда ещё ему про опасность вторжения подводных мертвецов говорил — тщетно, всё прошлёпал. Тогда если бы Дамонт вовремя не подогнал подмогу — дьявол знает, чем бы всё закончилось.

Не знаю, на что я рассчитывал, конечно. Увидеть на берегу моря неприступную крепость, которая остановит Клинтиану? Глупо ведь. С магией Земли, допустим, такую крепость реально было воздвигнуть и за ночь. Но без неё — это занятие на годы. А разрушить при помощи магии — раз плюнуть. Вот и поставь себя, Морти, на место Логоамара. Есть у тебя мотивация вкладываться в такое гиблое предприятие? Чё-то как-то так себе, да…

— Куда ты? — окликнула меня Алмосая.

— Наверх. — Я указал на холм. Собственно, отсюда это был не такой уж и верх. Холм — на земле, и он практически вровень с Летающим Материком. — Мне нужно подумать.

— Мы тогда тоже пойдём…

Я бросил взгляд на Сеприта, который, позабыв обо всём, как и Половник, ел траву. Жадно чавкая, всю без разбора — так, во всяком случае, казалось. Пополнял истощившийся запас витаминов.

— Парня не бросайте, — попросил я.

Заклинание Лестница В Небо активировано.

Легко и бесшумно я взмыл в воздух и перелетел к не то святилищу, не то памятнику, сложенному на вершине холма. Ветер развевал мой плащ, трепал волосы. Я поймал себя на том, что улыбаюсь. Но улыбка сползла, как только я приземлился. Опять закололо сердце. Да хватит уже тебе, успокойся! Было — и прошло. Ну, умер, ну, подумаешь. С кем не бывает.

Оглянувшись, я оценил перспективы своих друзей и счёл их хорошими. За прошедшие месяцы в одном месте край Материка сточили, сделав удобный спуск. Сойдут без проблем, а надо будет — поднимутся. Ну, пока ещё Сеприт травы наестся. Мне нужно побыть одному!

Я вошёл в памятную постройку. Постоял перед газовым огнём, перечитал надпись о том, какой я негодяй, и, вздохнув, уселся ко всему этому спиной.

— Солярис, — сказал я. — Сотворение жизни. Ну что ж, давай!

Я вытянул руки перед собой, так, будто просил милостыню. Инстинктивно, не зная толком, к чему готовиться. Ничего не произошло. Тогда я закрыл глаза и вспомнил вопрос Хранительницы сердца воздуха о птичках. Ну… пускай будут птички. Значит, формулируем намерение…

Орнитология никогда не была моей сильной стороной, о птичках я знал только то, что они летают. По крайней мере, некоторые — пингвины и страусы эту опцию утратили. Я вообразил абстрактную такую птичку, маленькую, серенькую.

Намерение сформулировано.

Акт творения завершён.

Для фиксации светлой энергии необходимо создать: 99.9 %.

Создано: 0.1 %.

Оставшееся время до разделения силы Источника: 00:41:02.

Что-то билось и пищало у меня в руках. Я нерешительно приоткрыл один глаз и вздрогнул.

— П-птичка!

Птичка в ответ гневно чирикнула. Ей явно не нравилось, что я её удерживаю. И я, разжал руки.

— Лети, птичка! — прошептал я. — Лети к Авелле и Натсэ, скажи им, что у меня всё хорошо, и пусть они разворачивают…

Договорить я не успел. Птичка вылетела из каменного строения, вообще не обращая внимания на мою болтовню. Далеко, правда, не улетела. Лихо повернула вверх и вправо, но лишь только скрылась из виду, раздался рык, писк, и полетели перья.

— Противень! — крикнул я. — Ну какого?..

Дракон влетел в моё убежище, тщетно пытаясь одновременно облизываться и изображать виноватый вид.

— Это была моя птичка! — строго выговорил я дракону. — Я её сделал — не для того, чтобы тебя накормить, ясно? Введём правило трёх часов. Если я что-то создаю — у этого есть три часа, чтобы осмотреться и смыться, потом можешь охотиться. Ясно?

— А-а-ар, — зевнул дракон.

— Вот то-то же. Теперь смирно сиди и наблюдай. Тебе, при твоих размерах, одной птички должно было по уши хватить, ты вообще можешь мухами питаться! Нечего мне тут голодный обморок симулировать.

Кажется, мне удалось достучаться до драконьей совести. Противень свернулся у моих ног и замер. Я опять вытянул руки и сосредоточился. Ну, первый блин — комом. Теперь у меня есть бесценный опыт, и я могу его использовать. Давай, Морт, представь, будто пишешь реферат. Ctrl+a, ctrl+c, ctrl+v…

Я даже толком представить птичку не успел — скрипт сработал. Пичуга яростно чирикнула, взвилась под потолок, задала там кругаля и вылетела. Противень проводил её скорбным взглядом. Мол, какое нерациональное расходование ресурсов. Вместо того, чтобы отдать вкусную птичку ему, её просто отпускают на произвол судьбы, чтобы её съел кто-то другой, не такой важный, как Противень.

Акт творения завершён.

Для фиксации светлой энергии необходимо создать: 99.8 %.

Создано: 0.2 %.

Н-да, этак мы далеко не уедем. Надо более эффективно фиксировать светлую энергию. Ну, погнали: ctrl+v, ctrl+v, ctrl+v…

Птички, одна за другой, улетали из моих рук. На каждую, в среднем, уходило три-четыре секунды. Десять птичек — один процент. Три секунды — одна птичка. Сто процентов — тысяча птичек, три тысячи секунд. Так, это разделить на шестьдесят, будет…

— Фигня какая-то будет, Противень, — прошептал я. — Пятьдесят минут надо, при самом благоприятном раскладе. А у нас — меньше сорока осталось. И ещё силу надо с кем-то разделить. Блин! Какого хрена мне делать, зверь? Если я тебя поцелую — есть шанс, что ты превратишься в прекрасную принцессу? Да, в общем, пусть хоть в страшненькую, лишь бы не злую! И не в принца.

Противень, услышав про поцелуи, отполз подальше. К огню. Почувствовал родную стихию, балбес.

— Шучу, — буркнул я. — Почти…

Хьюстон, у нас проблемы! Что делать?! Стоп! Я ведь умею летать.

— Противень, место! — крикнул я, выскакивая из святилища.

Подпрыгнул, взлетел. Кто-то окликнул меня, но я даже не оглянулся. Идея была настолько яркой и блестящей, что обдумывать её не хотелось. Обязательно всплывут всякие «но», благодаря которым ничего не получится. А мне оно не надо, мне — результат нужен.

С огромной скоростью я метался над ночным океаном.

— Юи, карту мне! — сказал я, не утруждаясь погружением в подсознательные чертоги.

Карта возникла. Точка, обозначающая меня, точка, обозначающая гипотетическое расположение корабля… Я мотнул головой, отгоняя карту, и начал поворачиваться, корректируя курс. Не успел повернуться до конца — увидел корабль. Похоже, у карты всё-таки погрешность. Ну, не удивительно. Даже GPS косячит, причём, иногда так, что мама дорогая. А тут — чисто математический расчёт, выполненный подсознанием человека, который с математикой рассорился ещё в далёком детстве.

Полёт вперёд, ветер в ушах, солёные брызги в лицо… Посадка вышла не очень мягкой — я кубарем покатился по палубе, но тут же вскочил.

— Натсэ! — закричал я. — Авелла!

Тишина в ответ. Спят, что ли? А рулевой? Штурвал в наличии, у него никто не стоит…

Я ворвался в каюты — пусто. Трюмы — пусто. Снова каюты… Вот та самая, где проводился спиритический сеанс. Я сел за столик, пальцем покатал по нему стеклянную шайбочку.

— И что всё это означает? Корабль-призрак…

Одно из двух. Либо я не успел, и Логоамар, ещё днём зафиксировав приближающийся корабль, по-пиратски его захватил и обчистил, либо… Либо не знаю. Да и первый вариант критики не выдерживает: на корабле никакого разгрома. Даже если бы на Натсэ напали во сне, она бы успела убить пару-тройку десятков. А тут — ни крови, ни трупов. Вряд ли Логоамар устроил генеральную уборку.

И тут я услышал шаги.

Глава 16 Разделяй и властвуй

Я бесшумно встал и переместился к двери. На такое расстояние, чтобы у меня была фора. Я должен разглядеть вошедшего и принять решение… Стоп! Думай, как маг, Мортегар! У тебя есть магия — так используй её, дьявол тебя задери!

Заклинание Скользящий Меж Теней активировано.

Ну вот, другой расклад. Меч я выдернул из ножен одним движением и застыл, стараясь не выдать себя ни дыханием, ни шорохом.

Шаги приближались. Я хищно прищурился. Организм уже сам собой, без команды от мозга, переходил в боевой режим. Потому что неизвестный шагал по коридору целенаправленно, не заглядывая в другие каюты. Он шёл сюда, ко мне.

Маг. Сильный маг, который может меня чувствовать. Вопрос только — свой или чужой?

Если бы на корабле оставался кто-то живой — я бы знал, точно! За одним-единственным исключением.

Натсэ.

Она сумела бы скрыться так, что даже мне её не найти. Причём, безо всякой даже магии. Если это она, то… То вопрос с разделением силы Источника можно считать решённым. Она, конечно, удивится… Но это тот случай, когда у меня реально нет времени объяснять. Оставшееся время мне нужно потратить на окончательную фиксацию светлого пятнышка Ян в моём будущем Инь. А я тут замер без толку…

Что, ну что мне сотворить, а?!

Мысль была настолько яркой, ослепительной, что напоминала откровение. Как во всех этих легендах про горящий куст и тому подобное — озарило, и всё тут.

Намерение сформулировано.

Акт творения начат.

Для фиксации светлой энергии необходимо создать: 97.9 %.

Создано: 2.1 %.

Прогнозируемое перевыполнение необходимого креационного минимума: 120 %.

Ура! Значит, хоть по этому параметру теперь — выдохнули. Идея, конечно, полное безумие, многие мне за это по голове настучат, а уж сколько проблем все огребут — даже представлять не буду, но — чёрт с ним. Меня назначили дьяволом вовсе не для того, чтобы я принимал взвешенные и осмысленные решения, как какой-нибудь глава клана. Побывал я в этой шкуре, спасибо, скука смертная. Без власти и ответственности творить всякую дичь — куда как веселее.

Теперь, когда с души свалился камень, я окончательно изготовился к встрече с неизвестностью. Процесс творения запущен. Могу делить силу, могу драться не на жизнь а на смерть.

Шаги затихли возле самой двери. Я осторожно скользнул языком по губам. Меч… Тоже мне, нашёл самое сильное оружие. Да Бич Божий любое холодное оружие на раз уделает! Но не факт, что мне понадобится такая убойная мощь. В крайнем случае — подкреплю аргумент Ударом Дьявола, но не сразу. Я не уверен, что магическое свечение меня не выдаст.

Дверь начала открываться. Медленно, со зловещим скрипом, как из ужастика. Похоже, пришедший сам чуток опасается. Это хорошо. В любой непонятной ситуации пусть лучше боятся меня, чем я. Ну же, давай, кто бы ты ни был! Сколько можно тянуть? Перед смертью не надышишься!

Как будто мой немой призыв был услышан — дверь открылась, и нерешительный визитёр ступил внутрь. Светлые волосы…

Я чудом подавил возглас, а потом пелена самовнушения спала с глаз, и я понял, что передо мной никакая не Авелла.

— Мор… — начала нежданная гостья и осеклась. — Est’ zdes’ kto-nibud’? Slyshish’ li ty menya?

Я моргнул от неожиданности и переключил локализацию. Алмосая нерешительно мялась на пороге в ожидании ответа. А у меня дар речи пропал. Потому что уж из чьих-чьих уст, а из её-то я никогда не предполагал услышать русские слова.

— Я говорю на твоём языке, потому что не уверена, что здесь — только ты, — продолжала Алмосая. — Никто другой не должен понять моих слов. А я знаю их потому, что Клинтиана напоила меня своим зельем, когда ты был мёртв. Она не сразу сообразила, что не обязательно учить нас своему языку. Ведь можно дать нам зелье и столковаться на твоём…

Я хлопнул себя по лбу. И отменил невидимость.

— Вот дебил… — пожаловался я Алмосае. — Мне это вообще в голову не пришло! Впрочем — уже не важно.

— Точно, Мортегар, — улыбнулась Алмосая, стоя на пороге всё в той же нерешительной позе. — Уже не важно.

— Ты как тут оказалась? — Я убрал меч в ножны.

— Видела, куда ты полетел…

— Так ты летать умеешь? Я думал, ты только это… повелительница мух.

Она сделала робкий шаг ко мне, и я осекся. Взгляд Алмосаи был таким, что все не относящиеся к делу напрямую вопросы попросту исчезали.

— Ты летел сюда, чтобы найти своих жён, — сказала она.

— Увы, не нашёл. Корабль пуст. Загадка, которую придётся разгадать, но…

— Но времени всё меньше, — закончила Алмосая. — Я потому и пришла. Сюда. Мы тут — одни.

Ей как будто каждое слово давалось с огромным трудом. И когда до меня дошёл их смысл, я понял, почему. Кровь отхлынула от лица.

— Нет… — сказал я и попятился. — Это…

— Это — единственный выход сейчас, — сказала Алмосая, глядя в сторону; если я побледнел, то она — покраснела, её щёки напоминали две ярко-алые розы. — Раз уж так всё сложилось…

— Я не смогу, — заявил я, для пущей убедительности мотнув головой. — Это немыслимо! Лореотис был моим…

— Он умер, — перебила Алмосая. — Он бы не хотел, чтобы я вечно хранила верность тому, с кем не суждено быть вместе. Я свободна, позволь мне самой решать, как поступать со своим телом и своей душой. Сколько времени у тебя осталось, Мортегар?

— Двадцать минут, — прошептал я.

— Корабль пуст. Где они — ты не знаешь. Будешь их искать — и, быть может, успеешь найти. В самую последнюю секунду. Ты взорвёшься у них на глазах, а взрыв, может, будет такой силы, что даже им не остаться в живых. Поверь, они бы предпочли, чтобы ты решил всё иначе.

Голова шла кругом. И посоветоваться не с кем… Почему-то из интерфейса пропала иконка Юи. Может, это как-то связано с моим грандиозным актом творения? Не знаю…

А слова Алмосаи проникали всё глубже в разум и сердце. Я лихорадочно пытался придумать другой путь, но чем отчаяннее трепыхался, тем острее понимал: нет другого пути. Алмосая права. Даже Клинтиана — на другом конце света. И всё-таки, если выбирать между Клинтианой и Алмосаей, то остатки здравого смысла дружно указывают на Алмосаю.

Как мы после этого будем смотреть друг другу в глаза? А надо нам это будет — смотреть в глаза? Как только всё закончится, я вернусь на остров, Алмосая — в своё селение. Может, иногда и будем пересекаться, на каких-нибудь встречах выпускников, или типа того. Справимся…

Конечно, справитесь. Дело-то нехитрое, и для вас обоих знакомое. Только вот не притворяйся хотя бы сам перед собой, что идёшь на это исключительно по необходимости. Ты ведь её хочешь по-настоящему, но моральный долг не позволял тебе удовлетворить страсть. А теперь, благодаря мне, ты получил такую возможность…

Я стукнул себя по голове и зашипел сквозь зубы, закрыв глаза. Явился не запылился. Такой вот мрачный довесок вместо Юи.

Так отделайся от меня. Ты ведь знаешь, как. Я стану твоей сутью, продолжением тебя, и мы не будем более вести разговоры.

Я открыл глаза в тот миг, когда многострадальное платье Алмосаи соскользнуло на пол.

— Быстрее, Мортегар, — прошептала она, приближаясь. — Чем дольше ты будешь откладывать, тем труднее будет решиться.

Поцелуй лишил меня возможности возразить. Руки сами собой легли на обнажённое тело, скользнули по нему, будя огонь ненасытной страсти. Я ощущал её жар и — свой, ничуть не менее обжигающий.

Алмосая помогала мне избавляться от одежды. Плащ, пропотевшая рубаха, штаны… Я чуть замешкался, чтобы сбросить сапоги.

И вот я подхватил её и переместил на единственную подходящую поверхность в этой каюте. На стол. Стеклянная шайбочка соскользнула с него и, звякнув, разлетелась на куски. Тихий звонкий смех Алмосаи прозвучал эхом.

— Прошу, не медли!

Я не мог медлить. Кажется, настолько сильное возбуждение охватило меня впервые в жизни вообще. Нет, не впервые… Стыдно вспомнить, но так же сильно было в тот раз, в шатре Клинтианы. С той лишь разницей, что тогда я запретил себе доводить дело до конца, а теперь — теперь финал был неизбежен, и я задыхался от предвкушения.

Алмосая вскрикнула, когда я двинулся вперёд. Что-то ещё скребнуло в голове, какое-то сомнение. Но что в нём толку сейчас, когда весь мир сузился до двух обнажённых тел, отчаянно пытающихся слиться воедино посреди вселенной…

— Тише, пожалуйста, — щекотал моё ухо шёпот. — Тише, Мортегар…

Я не мог тише, при всём желании. Да и желания сдерживаться не было. Трижды проклятые нити, кажется, визжали и пели от восторга, что я им, наконец, сдался.

Что?!

Ничего. Прощай, Мортегар. Поздравляю тебя с окончательной ассимиляцией. Разделяй и властвуй! С первой половиной ты успешно справился.

И голос Источника замолчал навсегда.

Закричала Алмосая. Выгнулась мне навстречу. Её глаза закатились, по телу пробегали судороги.

— Боже, — выдохнул я и сделал последнее движение.

Лишь к одной женщине меня влекло с такой неконтролируемой силой, заменяющей и разум, и инстинкты, и желания.

Лишь одна женщина могла знать, что со мной случится, если я не успею разделить силу.

Лишь одна женщина могла заговорить со мной на моём родном языке.

Потому что бурдюк с зельем опустел, когда она выпила его! Он упал на пол шатра, и из него вылилась последняя капля! И я бы вспомнил это, обязательно вспомнил, если бы собственноручно не перерезал пуповину, соединяющую меня с моим подсознанием.

Сил не осталось нисколько, я с трудом дышал. Голова кружилась, тряслись ноги, так что я даже отстраниться бы не смог сразу. Сумел только приподняться, опираясь на руки, и посмотреть на лежащую предо мной женщину.

По её телу пробежала ещё одна судорога… Нет, не судорога — рябь. Как по поверхности воды.

Белая кожа сделалась смуглой, грудь немного увеличилась, лицо стало другим, потемнели волосы.

— Ты, — прошептал я.

И то, что заменило волю, разум, чувства и инстинкты, не позволило мне отшатнуться — да и что в этом уже было бы смысла? — а вновь толкнуло навстречу. Моя ладонь погладила её по щеке.

Клинтиана пыталась успокоить дыхание. Но для неё всё произошедшее было ничуть не меньшим потрясением, чем для меня.

Что я наделал?!

Сила Источника успешно разделена.

Фиксация светлой энергии не завершена.

Наличие необходимого количества светлой энергии подтверждается.

Окончательная фиксация по завершении акта творения: 24 %.

Цифры и слова немного отрезвили меня. Я оттолкнулся от стола, попятился и упал на пол. Пол колыхался. Я ведь в каюте. На корабле. Который без всякого управления несётся по морю.

Кровь…

Я вспомнил крик Алмосаи. Крик боли, такое ни с чем не спутаешь. И последующие просьбы — «тише, тише».

— Я должен был догадаться… — С трудом узнал свой голос — хриплый, тихий. — Лореотис никогда не оставил бы даму в таком… таком состоянии…

— Да, я рисковала… — Клинтиана тоже говорила не своим голосом. Она с трудом умудрилась сесть на столике. А корабль всё сильнее качался, и ножки стола со скрипом скользили по полу. — Рисковала всем. Если бы ты не научил меня лгать — я бы не справилась. Спасибо, Мортегар. — Она переключилась на свой родной язык, и я переключился тоже. — Спасибо, Настар-Танда. Тот, кто умеет говорить не соответствующее истине. Тот, кто умеет поступать против воли матери-вселенной. Теперь я…

Договорить она не успела. Страшный удар, громкий треск. Стол перевернулся, Клинтиана упала. Я тоже покатился куда-то кубарем. Ещё треск, гораздо громче. Поток холодного воздуха и — вода. Холодная вода коснулась разгорячённой кожи.

Глава 17 Джаггернаут

Если бы я был нормальным героем, я бы ещё в полёте обратил внимание на камни, торчащие из воды вблизи берега. Берег, прямо скажем, был не самый айс для причаливания на корабле. Скорее всего, эпически опытный рулевой сумел бы провести его до безопасной парковки, но ещё более опытный капитан, надо полагать, приказал бы лучше встать подальше и порешать все вопросы с берегом при помощи шлюпок.

Однако с корабля, у которого не оказалось ни капитана, ни рулевого, взятки были гладки. Я только одну претензию снова и снова повторял мысленно: «А не мог ты пораньше во что-нибудь врезаться?! Вот за секунду до того, как я сотворил ЭТО?!».

Но даже сейчас, болтаясь по полу, в холодной воде пополам с обломками, путая верх и низ, я не мог заставить себя думать, будто всё случившееся было проклятием и ужасом. Сказать по правде, ощущение было такое, словно уже можно и помереть. После такого — не жалко. Я, разумеется, отгонял от себя это ощущение, но сказать, что его не было вовсе — ложь.

— Прощай, Мортегар! — донёсся до меня крик Клинтианы.

Куда она голая делась — я не заметил. Почувствовал, что исчезла. Да, в общем-то, и ладно, я не претендую на задушевный разговор с сигареткой в постели. Атмосфера вообще не та. Надо себя вытаскивать. Так-с, что там у меня есть?

В корабельном деле я был так же слаб, как и в любом другом. Скажем так, я смотрел «Пиратов Карибского моря» и «Титаник», был уверен, что при кораблекрушении основная проблема людей в том, что они не умеют летать. Так почему бы это не исправить?

Заклинание Лестница В Небо активировано.

Я устремился в небо, даже не посмотрев вверх. Корабль так трещал и рушился, что создавалось впечатление, будто ему уже кранты. Но, врезавшись головой в потолок (или стену? всё так перемешалось…), я убедился, что реальность опять разошлась с моими о ней представлениями.

Ладно…

Заклинание Бич Божий активировано.

В воздухе я повернулся вокруг своей оси и лупанул Бичом в потолок, надеясь пробить себе дорогу к свободе. Пробил. Упавшей из пролома доской мне досталось между глаз, а за дырой виделось ещё какое-то препятствие… Значит, я всё-таки в стену ломлюсь, там — коридор.

Проклятье! Да я, при всей своей эпической мощи, сейчас сдохну тут, сам себя угроблю! Юи!!! Выручай, прости дурака, я больше не бу…

Тут меня на миг затопило волной, и это оборвало мысли.

Спокойно, Морт! Юи нет. Но магия — есть. И какой-никакой интерфейс — тоже. Формулируем намерение. Мне нужно выжить в этом кошмаре! Выжить и выбраться! Сохранив при этом силы и боевую мощь, и вообще…

Может, я формулировал и не супер-хорошо, но магия меня поняла, и интерфейс подыграл:

Навык Адреналиновая Бомба преобразован в заклинание Джаггернаут.

Заклинание Джаггернаут: полный блок на расход запаса сил и здоровья. Физические атаки подкрепляются заклинанием Удар Дьявола. Тело защищается магией <неизвестное заклинание>. Максимум физической силы увеличивается в три раза от адреналинового пика. Расход: от 40 пунктов магических сил в минуту. Откат: невозможность повторного использования заклинания в течение часа.

Заклинание Джаггернаут активировано.

На этот раз не только руки — всё тело засветилось фиолетовым. Причудливо отработавший мозг выдал в организм приказ немного расслабиться: если фиолетовый всё ещё работает, значит, с Натсэ не всё потеряно. «Л» — логика.

В описании заклинания, похоже, было не всё. А может, там ещё какое-нибудь «полное описание» можно было открыть. Но я и так догадался, что к чему, когда меня словно схватило за ноги и потянуло вниз, приводя тело в правильное положение.

Почувствовав под ногами опору, я рванул вперёд. Джаггернаут так Джаггернаут, значит, напролом!

Вода вокруг меня кипела и отступала, то и дело удавалось урвать глоток-другой воздуха. Кулак ударил в деревянную стену, и та просто взорвалась передо мной. В лицо брызнули мокрые щепки, но сгорели, не долетев.

Магические силы: 3960.

Пополнение из ассимилированных резервов источника.

Увеличение максимума магических сил.

Магические силы: 10 000.

Джекпот, безлимит. Вот только поможет ли мне этот безлимит в грядущей схватке? Если Клинтиана здесь, значит, и её армия — тоже. Я думал, захват начнётся с другого конца материка, но теперь всё начинается здесь. Не будет времени отдыхать и собираться с мыслями. Возможно, там, на берегу, уже всё залито кровью. А я тут…

Я удесятерил усилия. Корабль, скачущий по скалам, теперь разрушало ещё и изнутри. Сила переполняла меня. Я рвался вперёд, к свободе, не замечая ничего вокруг. И с очередным ударом вывалился наружу.

Передо мной возник чёрный камень с клокочущей вокруг него пеной. Я по инерции ударил ещё раз. Камень раскололся надвое, правая половина съехала в море, а левая — осталась стоять. В неё-то я и вцепился.

Корабль протащило мимо меня. Вернее, то, что от него осталось. С тяжким деревянным стоном здоровенная махина налетела на скалу и погибла, развалившись на части. Кораблекрушение закончилось.

— Блин, — прошептал я. — А ведь другого корабля у нас нет…

В тишине теперь только морские волны бились среди скал. Я повернул голову к берегу. Конечно, после такого грохота там все должны были проснуться… Ну, так и есть. Вон, костёр разожгли, и множество теней снуют туда-сюда в его свете. Только вот никто не подбегает к самому берегу, не всматривается в плавающие обломки. Не ныряют, думая спасти выживших. Не сталкивают на воду лодку. В общем, не делают ничего такого, чем занялись бы любые нормальные люди, заметив среди ночи разбившийся у их берегов корабль. Да хрен с ним, с альтруизмом. Надо хотя бы разобраться, нет ли угрозы! Логоамар пусть и дурень старый, но он всё же правитель. Да чем они там занимаются, у костра? Зефирки, что ли, жарят?!

Словно в ответ на мою хамскую мысль, над костром вознёсся столб. Потом — ещё один. Третий. Четвёртый. Ширина костра позволяла. И даже с такого расстояния я видел, что к столбам привязаны люди.

— Да чтоб вас всех! — простонал я и сорвался с места.

Слава, слава богине, что я не отменил Джаггернаута! А то он бы мне ещё час не светил. А так — магических сил тьма тьмущая. Вперёд и с песней, Морти! Нет, лучше без песен. Лучше как в том анекдоте: «Спокойно спустимся с горы и ****** всё стадо».

Мне не нужно было абсолютного зрения, чтобы понять: из четырёх несчастных, попавших в руки Логоамара, «зефиркой» была только одна. И, если глаза меня не подводят, то это — уже не Алмосая и не притворяющаяся ею Клинтиана. На втором слева столбе висела Авелла, моя жена. А значит, слева от неё — Натсэ. Парень справа — Зован. И замыкает этот печальный ряд — Огневушка, имя которой никак не поможет ей в такой ситуации.

Вот и встретились. При таких, правда, обстоятельствах… Эх, да ладно! Когда нам обстоятельства особо благоволили? Будем благодарны богине за маленькие радости и постараемся всё не обгадить. Постараемся ведь, Мортегар? Ещщщщё как постараемся!

Несмотря на близость берега, здесь ещё было глубоко. Взлететь, сохранив Джаггернаута, я не мог. А поскольку это было моё самое мощное боевое заклинание, я ни за что не хотел его отменять. И — плыл.

Как и обещал интерфейс, физические силы просто зашкаливали. За один гребок я преодолевал, наверное, метров пять. Когда волной меня швырнуло на очередную скалу, я едва удержался от соблазна развалить её на части. Нет, не надо грохота. Без шума и пыли, Морти!

Я обогнул скалу, пошёл ко дну и, прежде чем успел взмахнуть руками, ощутил ногами дно. Мягкое песчаное дно. Вода едва покрывала меня с головой.

Тогда я пошёл, а убедившись, что это получается и получается хорошо, — побежал. Вода вокруг кипела от магии. Ну как — кипела? Поверху, наверное, шли обильные пузыри, а здесь я просто видел окутывающее меня марево и ошалелых рыбок, которые спросонья превращались в уху, не успев даже попытаться сообразить, какого чёрта происходит.

Шаг, ещё шаг, ещё один. Вот голова появляется над поверхностью. Я вдохнул прохладный ночной воздух и… остановился.

Что-то там происходило, такое странное.

Не со стороны Летающего Материка, но откуда-то левее на берег нагрянули всадники. И они явно не хотели оказать Логоамару посильную помощь в организованном им пикнике. Как только у меня из ушей вылилась вода, я услышал звон стали и яростные крики. А вот что-то засверкало. О, богиня! Да это же лучи магии! Значит, какие-то маги напали на Логоамара посреди ночи. Клинтиана, что ли? Да нет, вроде отрядик небольшой…

А вот этот отряд — побольше. И идёт явно с берега. Похоже, силы Логоамара. Ну, основные силы. Он ведь не просто так тут позиции держит, надо полагать, у старика есть армия.

Молниеносная стычка, которую планировали мои нежданые и неведомые союзники, на глазах превращалась в эпик фейл. Вторженцев окружили и, видимо, начали бить, как бы им ни хотелось обратного.

Я побежал снова, на этот раз не планируя останавливаться. Ну, Логоамар, ну, зараза… Я тебе устрою. Давай, выскажи мне в лицо все свои претензии. Хочешь кого-то убить? Убей меня, рискни остатками здоровья! А друзей моих трогать — нечего! Не говоря уж о жёнах. В некоторых культурах, между прочим, это вообще — позор, переносить свои тёрки на женщин и детей.

Выскочив на берег, я понёсся к костру. Ветер свистел в ушах, дыхание вырывалось сквозь стиснутые зубы, превращаясь в приглушенное рычание.

Кого тут сначала спасать? Так, пламя пока вроде невысокое, привязанным ничего не угрожает. Вероятно, планировалось сначала поглумиться… Развяжу их — потеряю время, да потом они ещё в драку кинутся, пострадают. Это я — Джаггернаут, мне всё фиолетово, в прямом и переносном смысле.

— Призрак! — завизжала Огневушка, первой увидев меня, и начала извиваться на столбе в меру сил и возможностей. — Спасите! Зовви!!! Я не хочу умирать от призрака!

Ей никто не ответил, все, вытаращив глаза, смотрели на меня.

А я добежал до первого воина, который, заслышав крик, повернулся и уставился на меня. Это был немолодой дядька, без доспехов (доспехов у Логоамара в принципе быть не могло), но с коротким мечом и в плотной кожаной куртке. Челюсть у него отвисла. Я вернул её на место, да с запасом. Воин подлетел в воздух, как в тот достопамятный вечер, когда Клинтиана устроила турнир.

— Это не призрак, — услышал я спокойный голос Натсэ.

— А кто же это? — спросила Авелла.

— Это — голый светящийся фиолетовый мужик, который выбежал из моря и избивает наших врагов, белянка. Впрочем, если у тебя есть другие идеи — я готова их выслушать. У меня сейчас никаких других дел нет, полностью свободна. Ну, в каком-то смысле свободна…

Дальше я не расслышал. Врубился в толпу врагов. Удар за ударом. Они разлетались в разные стороны. Эх, не зря Юи Саурона вспоминала! Впрочем, было такое ощущение, что встреться мне Саурон — я бы и с ним разделался так же легко. Пару раз меня пытались тыкать мечами и копьями. С тем же успехом можно было тыкать ими в ядерный реактор или серную кислоту.

— Уходим! Отступаем! — проорал кто-то.

Логоамара я так и не увидел, но всё его отребье технично отвалило вдоль по берегу. Остался только изрядно потрёпанный отряд неизвестных. Хотя… Не таких уж и неизвестных.

Алмосая и Асзар лежали поодаль и крутили головами, недоумевая, что за чудо в очередной раз вмешалось в их жизни. Вон и Сеприт, этот совсем плох, но меч держит. Их я узнал первым делом, потому что мы не так давно расстались. А потом пришёл черёд других лиц.

Госпожа Акади была здесь. И Сиек-тян. И Боргента. И ещё куча народу со знакомыми и полузнакомыми лицами, имён которых я вспомнить не мог. А вот этот — явно их предводитель. И его имя я помню.

Моингран, с расквашенным носом, залитым кровью лицом, где-то за минувшие месяцы успевший потерять своё здоровенное пузо, выпрямился передо мной. Рукавом вытер кровь, заливающую глаза, и хрипло спросил:

— Ты кто?

Заклинание Джаггернаут отменено.

Фиолетовое свечение погасло.

— Дьявол, — представился я. — Ну и какого, собственно, хрена ты устроил на подведомственной территории? А, герой?

Глава 18 Воссоединение

Радость от внезапной встречи у меня была такой сильной, какой, наверное, была бы у Венди, вернувшейся на остров Питера Пэна, или у тех детишек, вновь отыскавших дорогу в Нарнию. Тем более мы вот только что вместе отбили атаку зла, по всем правилам логики должны были обняться и сплясать хороводом вокруг костра…

— ** твою мать, — прошипел Моингран, едва распознав меня.

Он бросил быстрый взгляд назад, надеясь, что остальные ещё слишком ошеломлены стремительной схваткой. Но они вполне оправились.

— Мортегар? — услышал я нарождающийся рёв. — Он жив?!

— Никак не сдохнет — изумляюсь! — всплеснул руками Моингран. — Сейчас я доведу до конца то, что… не довёл до конца. Двум концам, как известно, не бывать, а второго не увидать. Конец — всему делу венец.

Не сразу до меня дошло, что Моингран, как умеет, тянет время. Боргента смотрела на меня широко раскрытыми глазами. Сиек-тян делала какие-то загадочные знаки. Асзар зажал рот Алмосае. Акади закрыла лицо руками. Сеприт из всех поступил наиболее практично. Он заигнорил вообще всё происходящее. Подошёл к костру и, развязав штаны, обильно справлял малую нужду на недовольное таким поворотом пламя.

— Мортегар, а почему ты голый? — задумчиво произнесла Авелла со своего столба.

— Я спешил! — ответил я.

— А почему ты изначально оказался голым? — спросила теперь уже Натсэ.

— Потому что я очень спешил!

И это была истинная правда. Если бы не спешка с разделением силы Источника, голым я бы не оказался. А теперь — правда как-то неудобно.

Моингран поднял меч. Я бы тоже с удовольствием поднял меч, но он, как и вся одежда, остался на дне морском. Отыскать, пожалуй, можно, однако в сложившихся обстоятельствах быстрее и проще будет намутить что-нибудь новенькое на берегу.

Я отступил. Моингран вяло, без интереса махнул мечом мимо.

— Да, да, правильно, так его, — воскликнула Боргента безо всякого энтузиазма.

— Так не честно! — крикнул я. — Давай ты тоже разденешься, и мы сразимся на равных!

— Убей его, Моингран! — голосил отряд.

— Нет-нет, дьявол прав! — Моингран рванул рубаху на груди. — Бой должен быть честным, чтобы потом не было мучительно больно перечитывать легенды, утаивающие правду.

— Кто-нибудь, снимите уже нас отсюда! — взвыл Зован со своего столба.

— Делаю всё, что в моих силах, господин Никто, — огрызнулся Сеприт.

Силы у него, однако, тотчас кончились, он зашнуровал обратно штаны и плечом навалился на крайний столб, с Натсэ. Столб с треском повалился. Натсэ вскрикнула, но Сеприт умудрился придержать столб от серьёзного падения.

Вот ведь загадочная личность. Чуть живой, еле шевелится, однако мощности — ну, пусть не как у Джаггернаута, но где-то рядом. В чём секрет?!

А Моингран на полном серьёзе раздевался. Плащ скинул, рубаху — тоже. Не, ну его можно было понять, конечно. Условно-средневековая жизнь его здорово изменила. Вместо того тюфяка, которого я оставил, передо мной стоял пусть не атлет-олимпиец, но весьма круто выглядевший парень. Даже с более-менее проглядывающими кубиками пресса.

Ладно. Он время тянет, а я-то какого дьявола на стриптиз залип? Сражаться я с ним не собираюсь, в объяснения вступать — глупо. Значит, остаётся мудрая китайская стратегия: валить.

Я сунул два пальца в рот и оглушительно свистнул.

Заклинание Призыв Питомца активировано.

Противень молнией прорезал воздух и опустился мне на вытянутую руку. Ахнули все.

— Он повелевает драконами!

— У него осталась магия Огня!

Я опустил дракончика на землю и провёл рукой над ним.

Заклинание Масштабирование Пета активировано.

— Все на борт! — заорал я, когда Противень вымахал до таких размеров, как в Антарктиде.

Визги и крики. Первым появился Сеприт. Под мышками он тащил Натсэ и Авеллу, которых, судя по всему, не отвязал даже, а буквально оторвал от столбов. На них ещё болтались обрывки верёвок.

Вместе с ними обеими Сеприт легко заскочил на дракона и диким взглядом посмотрел на меня:

— Ну?!

— Не «нукай», не запряг! — огрызнулся я.

Пользуясь тем, что Противень отгородил меня от врагов, я повернулся к двум оставшимся столбам.

Заклинание Бич Божий активировано.

Давай, как в кино про Зорро! Должно получиться, потому что я так хочу.

Один удар фиолетового бича — и два столба, переломившись у основания, начали заваливаться назад. Ещё два быстрых удара — и верёвки, стягивающие Зована и Огневушку, лопнули.

— Бегом! — заорал я, сам запрыгивая на дракона.

— О, великая богиня! — услышал я полный паники вопль. — Меня похищает дьявол!

С этими словами к дракону подбежала госпожа Акади. Авелла перегнулась, помогла ей подтянуться. Сеприт сильным рывком втянул воздушную даму окончательно, кажется, едва не вырвав ей руку.

Сиек-тян незаметно показала мне большой палец. Асзар и Алмосая рвались к нам, но стояли слишком далеко, и между нами находился отряд Моинграна, постепенно приходивший в себя и начавший задумываться о том, как бы завалить дракона, да снискать славу драконоборцев.

Я уже прикидывал, не отдать ли Противню команду устроить огненный апокалипсис, но тут заметил несущегося в нашу сторону коня. Размером с два кулака.

Заклинание Масштабирование Пета активировано.

На бегу Половник увеличился и призывно заржал. Алмосая первой обернулась и сообразила, что нужно делать. Дёрнула Асзара. Они бросились к моему коню.

Сзади меня послышалось движение и пыхтение — это Зован с Огневушкой влезли на спину дракона. Ну, всё. Кто не успел — тот сам дурак.

— Полетели! — заорал я.

Противень оттолкнулся могучими лапами от земли, взмахнул крыльями, подняв настоящий ураган. Я с удовольствием смотрел, как внизу воины Моинграна пригибаются, спасаясь от сокрушительных порывов ветра. Асзар и Алмосая, оседлав Половника, поскакали прочь.

— Трусливый дьявол! — орал полуголый Моингран, тряся мечом мне вслед. — Бежишь от боя, вместо того, чтобы принять бой! Но ничего! Я тебя найду, и мы раз и навсегда выясним, кто из нас сильнейший!

Ох, от души надеюсь, что это он всё-таки ломает комедию. Потому что если у него на самом деле так сильно кукуху повело — тогда беда. Правда, не совсем моя беда… Моя хата вообще с краю. Ну, по крайней мере, мне хочется так думать о своей хате.

В полёте, слава богине, разговаривать было невозможно. Ветер ревел, заглушая все звуки. Холодный, зараза — я это особенно прочувствовал. К тому же приходилось всеми силами цепляться за дракона, чтобы не навернуться. А навернуться было — как нефиг делать. Потому что Противень, прежде чем окончательно покинуть поле сомнительной битвы, спикировал и зубами подхватил с земли что-то, чего я из-за его шеи не заметил.

В тот раз, когда из подобной же ситуации мы уходили в Антарктиде, я сразу сказал Противню «адрес», и он туда полетел. Куда он летит сейчас — я не знал. А в темноте было не сориентироваться. К тому же Противень, кажется, летал кругами. Не то маскировал неуверенность, не то сбивал с толку наблюдателей.

— Давай на холм! — заорал я, стуча по чешуйчатой шее. — Птичка! Вкусная птичка — помнишь?!

Противень помнил. Он глухо проворчал что-то, в чём мне послышалось «не учи учёного», и сделал ещё один лихой вираж. Я, шёпотом ругаясь, вцепился в чешую.

Оказалось, Противень и в самом деле не лыком шит. Он пошёл на снижение, завернул за холм и подлетел к нему с той стороны, с которой нас заметить не могли. Даже Летающий Материк, где наверняка все проснулись и повыскакивали таращить глаза, оставался вне поля зрения. На самый верх Противень нас тащить не стал, приземлился где-то в середине холма и рыкнул.

— Всё, — перевёл я. — Дальше ногами. Слезайте!

Сам соскочил первым, протянул руки, помог спуститься Натсэ и Авелле. Потянулся было к Акади, но Натсэ резким и сильным движением толкнула меня к драконьей морде.

— Морт, ты рехнулся? Это твоя тёща!

— Я и пытаюсь проявить…

— Что проявить?! Ты помнишь, в каком ты виде?!

Я опустил взгляд и оценил свой внешний вид.

— Блин… Да, забыл. Прости, я просто очень рад видеть вас с Авеллой!

— Это я заметила! Оденься уже хоть во что-нибудь!

— Шутишь? Где я тебе тут раздобуду одежду?

В этот момент Противень решил вмешаться в разговор. Он повернулся, толкнул меня мордой в плечо и разжал челюсти. Рядом со мной на землю рухнул труп. Я узнал его лицо — это ему я первому врезал. Он тогда ещё улетел и тихо, спокойно скончался во сне.

— Хороший! — погладил я своего дракона по носу. — Кстати, знакомьтесь. Противень — это Натсэ. Натсэ — Противень.

Пока все спешивались, я раздел труп и натянул на себя его штаны, сапоги, рубаху и куртку. Не побрезговал и мечом. Его пришлось с силой выдирать из окоченевших пальцев. Зато по итогу я почувствовал себя снова человеком. В хорошем смысле, не в том, который вкладывала в это понятие Клинтиана.

Я уменьшил опустевшего Противня до более привычного ему «птичьего» размера. Он снова радостно вспорхнул мне на плечо. Кожаная куртка вполне пристойно справлялась с острыми коготками.

И, наконец, настала пора трогательных объятий, поцелуев, слёз и недоумений. С Зованом мы едва обменялись рукопожатиями, потом он отошёл к Акади, которая, как выяснилось, весьма соскучилась по сыну и жаждала, наконец, поближе познакомиться с его возлюбленной. Огневушка, позабыв про все невзгоды, загорелась неподдельным энтузиазмом. Знакомство с госпожой Акади она, кажется, восприняла, как ещё одну ступеньку на пути к покорению сердца Зована. Даже внаглую оттесняла Авеллу.

Авелла, впрочем, не обиделась. Она бегло засвидетельствовала матери своё уважение и бросилась ко мне. В отличие от Натсэ, которая, подозрительно щурясь, сложила руки на груди, Авелла была рада чистейшей и незамутнённой радостью.

— Когда с нами заговорил твой дух, я чуть с ума не сошла! — всхлипнула она мне на ухо. — Я думала, ты умер! Опять!

— Я бы никогда так с вами не поступил. Прости, что исчез внезапно. Это всё Маленькая Талли…

— Знаю, Натсэ её чуть не отлупила.

— Она рассказывала.

— Кто такая Юи? — вмешалась Натсэ. — Это как-то связано с тем, что ты был голым?

Я не нашёлся с ответом, но на помощь мне неожиданно пришёл Сеприт.

— Леди! — прохрипел он. — Я знаю этого парня меньше суток, но даже мне уже понятно, что он в любой миг может оказаться голым, мёртвым, гигантским ламантином, микроскопическим слоном — вообще чем угодно. Если вас это до сих пор удивляет — примите мои соболезнования. Но, может, мы поговорим о более важных вещах, а? Мортегар, я, кажется, был тебе очень полезен. Сделай одно крохотное одолжение…

— Давай так, — перебил я его. — Мне нужно поговорить с дочерью. Вместе мы обязательно тебя вернём в твою Сансару. Один я… не знаю, как это сделать.

— Я скажу тебе координаты!

— Допустим, они мне помогут. Но Юи говорила, что в момент материализации ты можешь столкнуться там с какой-нибудь частицей, и последствия…

Судя по тому, как потускнел взгляд Сеприта, мои слова прозвучали для него не просто отмазкой.

— Если использовать трансгрессию, как она есть — тогда безусловно, — прошептал он. — Даже воздуха хватит, чтобы произошёл ядерный взрыв… Но, с другой стороны, я погибну в Сансаре. И перерожусь в ней же. Всё лучше этой тюрьмы.

— Давай лучше подождём Маленькую Талли, — покачал я головой. — Она меня как-то ведь перенесла на другой конец земли, и ничего не взорвалось. Если мы с ней как-нибудь совместим наши таланты, то…

— Так, Морт! — Натсэ решительно отодвинула от меня Авеллу. — Хватит болтать о непонятном. Сейчас мы поднимемся наверх, сядем и обсудим всё. И кто такая Юи, и почему ты был без одежды, и откуда у тебя дракон, и что это за стальной парень, — она показала на Сеприта. — А уже потом, сообразно твоим ответам, решим, насколько нам стоит радоваться счастливому воссоединению.

Глава 19 Хитрый план Маленькой Талли

— А здесь уютно, — заметила Акади, оказавшись в «святилище» на вершине холма. — Я бы постелила на пол коврик, а тут хорошо смотрелся бы небольшой столик…

— Мама, мы не будем здесь жить, — перебил Зован. — Надеюсь.

— А вы разве не были тут, когда это строилось? — поинтересовался я.

— Была, но, признаться, ни разу не посещала, — покаялась Акади. — Вы должны меня понять, сэр Мортегар. При всём моём к вам отношении, с учётом того, что я доверила вам собственную дочь, я не могла себе позволить скомпрометировать себя посещением места, воздвигнутого с такими гнусными и низменными целями. Отчасти поэтому я и предпочла удалиться отсюда…

— Мама, а у нас родился сын! — встряла упомянутая Авелла, сверкая бездонными глазами. — Мы назвали его Лореотисом.

— У тебя? — ахнула Акади и протянула к дочери руку.

Та немедленно смутилась.

— Ну-у… Не то чтобы у меня…

— Ох, понятно. Прости, я такая глупая, должна была догадаться. Я вас поздравляю! Жаль, что раньше не узнала — приготовила бы подарок.

— Ты не узнала! — горько сказал Зован. — Подонки! Вернусь — перережу Гиптиусу глотку собственноручно, я клянусь!

— Зован, прекрати! — топнула ногой Авелла.

— А в чём, собственно, дело, дети? — поинтересовалась Акади.

Мы все расположились в каменном строении на полу, вдоль стен. По одну сторону от входа — Авелла, Акади, Зован и Огневушка, для которой места было объективно мало, но она твёрдо выбрала свой путь. По другую сторону — Сеприт, я и Натсэ, которая сидела рядом, но всё ещё держала между нами ментальную стену. Раньше я бы от этой стены с ума сошёл. Сегодня здравым умом понимал, что вечно так продолжаться не будет, а значит — фигня, пройдёт. Главное, что мы — вместе и пока ещё живы.

Вообще всё прекрасно, если усилием воли вычеркнуть из памяти сцену на корабле… Бр-р-р! А ведь Алмосая скоро будет здесь. А я её… Ну, пусть не совсем её, всего лишь её точную копию. И, тем не менее, да.

Кстати, как-то долго их нет. А что если Половник заблудился? Не к добру это, надо позвать.

Заклинание Призыв Питомца активировано.

Снаружи проворчал Противень.

— Да не тебя, — крикнул я. — Ты сиди на месте, я лошадку зову.

Ещё один рык. Богиня свидетельница, этот дракон понимает каждое моё слово и отвечает!

Натсэ не выдержала:

— Так, Морт, рассказывай, что вообще с тобой происходит? Где ты взял дракона?

Пришлось в ожидании двух недостающих членов ордена Мортегарцев, коротко пересказать свои злоключения. Про суровый Закон Степи, про битву тигрёнка с драконёнком, про кентавров и про то, во что всё это вылилось. Я постарался аккуратно обойти нюанс с тем, как нужно разделить силу источника, и в результате сам себя загнал в ловушку.

— То есть, ты прилетел на корабль, увидел, что нас нет, разделся, дождался кораблекрушения и побежал нас спасать? — подытожила Натсэ.

— Нужно было удивить противника, — сказал я. — Это — психическая атака. В моём мире самые свирепые воины всегда ходили в бой голыми.

Натсэ переглянулась с Авеллой. Как будто на часы посмотрела, свериться. Авелла чуть заметно кивнула. Натсэ дёрнула плечами. Блин, неужели прокатило?! Ужас… Я наврал жёнам, и они поверили. Проклятье. Никогда не думал, что могу до такого дойти. И как теперь?.. Как всем? Врать, задерживаться на работе, начать бухать, лечиться от сифилиса под чужим именем?..

— Это очень интересная история, сэр Мортегар, — заметила госпожа Акади.

— Ну ещё бы, про голых-то мужиков! — фыркнул Сеприт.

— А ты что за чудо? — Натсэ наклонилась, чтобы через меня окинуть Сеприта убийственным взглядом. — Я впервые вижу такую силу, при таком телосложении.

— Это вроде как вместо «спасибо»? — поинтересовался Сеприт.

— Нет. «Спасибо» я словами не говорю, просто в ближайшее время спасу твою шкуру из такой передряги, из которой ты сам выбраться не сумеешь.

— О, да, леди, я уже имел удовольствие оценить ваши несравненные боевые навы…

Сеприт осекся. Никто толком не успел заметить, в какой миг ему в кадык упёрлось лезвие меча. Мне потребовалось секунды три, чтобы сообразить: меч мой. Ну, тот, который я забрал у покойника.

— Оценил заново, — медленно сказал Сеприт. — Приношу свои глубочайшие…

— Так что с тобой не так? — Натсэ не глядя вогнала меч мне обратно в ножны. Сантиметр в сторону — так же легко пронзила бы меня насквозь. Мороз по коже…

— В этом языке подходящих терминов не существует, но если приблизительно… У меня сильно изменённое тело. В нём… разнообразные изменения. Я врач, специализируюсь на таких вот изменениях…

— Короче, у него внутри металлический скелет, — перевёл я.

— Богиня… Какая примитивизация, — вздохнул Сеприт. — Но пусть будет так. Я силён, быстр и вынослив, но это никак не связано с магией. Этого достаточно?

— Вполне, — кивнула Натсэ и посмотрела на меня. — Он тоже из твоего мира?

— Нет, никогда его не видел, — покачал я головой. — А как вы умудрились попасть в плен к Логоамару?

Этот вопрос не давал мне покоя. Во-первых, Натсэ действительно по всем канонам не могла позволить себе вляпаться в такое. Чтобы какие-то жалкие полубывшие маги привязали её к столбу и попытались сжечь?! Да ну-у-у… В принципе, я даже от Авеллы такого не ожидал. Ну, в крайнем случае, такое могло произойти после серьёзной битвы, однако все четверо пленных выглядели так, будто их взяли голыми руками.

Во-вторых, я же их предупредил! Разве что они решили, что не стоит верить таинственно ползающей по столу стеклянной шайбочке?..

Тут я вспомнил печальную судьбу шайбочки и низко наклонил голову, на случай если вдруг покраснею. И тут же интерфейс, будто озаботившись моей судьбой, решил меня отвлечь. Показал обнадёживающую надпись:

Акт творения завершён на: 67 %.

Отлично. Вот бы только узнать, что будет, когда он завершится… Честно говоря, страшновато.

Натсэ принялась рассказывать, скрипя зубами от сдерживаемой ярости. Зован её в этой ярости полностью поддерживал, Авелла же, как обычно, была более благодушна, но тоже отмечала «вопиющее вероломство людей, которым мы доверяли».

Оказалось, что между «потомством» Старика существовала связь. Это был далеко не Мессенджер Социофоб, по скорости и надёжности способ сообщения скорее напоминал Почту России, но — он существовал. И никто его, разумеется, не афишировал. Не для нас, не для быдла такие тайные сведения.

Обо всём, что происходило на острове, Гиптиус и его приспешники время от времени докладывали выше. До поры с этим проблем не было, но потом Сиек-тян удалилась с побережья, и достучаться до неё стало весьма непросто.

Гиптиус и его шобла связывались с ребятами, которые остались наделять мудростью остолопов Логоамара. Те, в свою очередь, пересылали инфу Сиек-тян. С эпической задержкой, но всё же.

Сиек-тян — это уже вызвалась объясняться Акади, — и мысли не допускала, что со стороны её подчинённых может быть какая-то западня. Она верила своим людям безоговорочно, только переживала, что они могут не справиться с каким-либо кризисом.

Кризис наступил, когда я внезапно исчез. Гиптиус, свирепо мыча (я ведь отобрал у него дар речи) составил злобную кляузу о том, что я самовольно покинул место изоляции (да, так это называлось, причём, слово звучало даже из уст Сиек-тян) и, скорее всего, скоро появлюсь на материке, где продолжу сеять хаос и ужас, а потому надо быть начеку.

Тем временем Натсэ и Авелла решили плыть на тот же материк — спасать меня. Гиптиус отрядил с ними нескольких своих людей и донесение передал им. После чего языком мимики и жеста дал понять, что Натсэ, Авелле, Зовану и Огневушке совершенно нежелательно бесхозно разгуливать по материку, во избежание вселенских катаклизмов. Предполагалось, что их встретят местные на берегу, накормят, напоят и окажут посильную помощь в секретной миссии — поисках человека, которого, по идее, не должно быть в живых.

Обо всём этом, разумеется, основных участников событий оповещать никто не спешил. Корабль уверенно шёл прямо на владения Логоамара. И всё было хорошо до тех пор, пока я не пришёл на спиритический сеанс со своими предостережениями.

Натсэ — а она забрала власть на корабле в свои руки — сочла разумным избежать встречи с Логоамаром. Поэтому она разработала простой, но действенный план. Незадолго до конца путешествия спустить шлюпки и на вёслах отправиться восточнее предположительного средоточия опасности. Там они бы вошли в русло реки (а надо сказать, что заставлять лодки скользить по воде все трое (кроме Огневушки) вполне умели, и даже течение не было им помехой) и двинулись в глубь материка. Тогда как корабль, напоровшись на прибрежные скалы, привлёк бы внимание Логоамара.

В принципе, план был хорош. Несколько лодочек в океане высмотреть было куда как сложнее, чем здоровенный корабль. И корабль прекрасно оттягивал бы внимание на себя. Если бы не одно «но».

Люди Гиптиуса, выслушав инструкции Натсэ, запаниковали. На удалённую консультацию с Гиптиусом времени не хватило, поэтому они напрямую отписались людям Логоамара о том, что будет происходить.

По логике вещей, люди Старика должны были иметь на Логоамара сильное влияние, проводить политику своего покойного главы и вести всех к разумному, доброму и вечному. Но что-то пошло не так. Может, удаление непосредственного руководства в лице Сиек-тян расшатало скрепы. Может, запасы синьки Логоамара пагубным образом изменили неокрепшие мозги. А может, всё в совокупности сыграло свои роли. В общем, на сегодняшний день уже не существовало особой разницы между людьми Сиек-тян, оставшимися с Логоамаром, и людьми, лично преданными Логоамару. Все смешались и ассимилировались.

Как следствие, получив весть о том, что злодейские вдовы Мортегара норовят проскочить под носом у «береговой охраны», господа просветители тут же доложили обо всём непосредственно Логоамару.

Расстояние сокращалось, обмен магическими сообщениями проходил уже довольно быстро. И сопровождавшие моих жён маги получили с берега указание: обездвижить и обезвредить чужаков. Что и было сделано.

— Еду заговорили, не иначе, — сказала Натсэ. — Помню, съела несколько галет, запила водой… А в себя пришла, когда меня привязывали к столбу.

— Твари, — скрипнул я зубами. — Слов нет…

Снаружи слышался стук копыт — Половник спешил на зов. Вот заминка — очевидно, Асзар и Алмосая решили не мучить коня в подъём с нагрузкой, спешились и пошли рядом с ним. В подтверждение теории донеслись и тихие голоса. Правда, их как будто было три… Неужели конь начал разговаривать? В принципе, ничему уже не удивлюсь…

— Постойте, — спохватился я. — Всё понял, всё осознал. Кроме одного нюанса. — Я посмотрел на госпожу Акади. — Вы!

— Я в этом ни коим образом не замешана, смею вас заверить, сэр Мортегар!

— Как вы здесь очутились? Вы, все? Да так вовремя! Я так понял, вы жили отсюда где-то в неделе пути!

— Верно, — кивнула Акади. — Скорее даже в месяце. Но где-то неделю назад ваша многоуважаемая дочь, госпожа Маленькая Талли, явилась к нам. Выдала мне некий амулет и сказала, что сегодняшней ночью — она точно обозначила дату и время — мне будет крайне желательно прибыть сюда, если я, конечно, хочу спасти своих детей.

— Что?! — завопил я. — Маленькая Талли? Неделю назад?!

— Да, пап, — просунулась в святилище виноватая мордашка. — Прости, но я же постаралась, чтоб все выжили, правда ведь?! Эта ниточка была совершенно определённой! Я потому и не хотела, чтобы ты волновался из-за тёти Натсэ и папы Авеллы, их бы и без тебя спасли!

Глава 20 Пистолет…

— Нельзя бить детей, Мортегар, — грустно говорил Сеприт, прижимая меня к каменной стене «святилища». — Поверь, я сам от этого страдаю, но — увы.

— Это в вашей дурацкой Сансаре, может, и нельзя! — прорычал я. — А тут — сам говорил, мир примитивный, никакого развития, один сплошной отстой!

— Тем более. Я, как представитель цивилизованного мира, не могу допустить насилия в отношение ребёнка, которому, как ты сам говоришь, ещё даже года нет.

Мы выстроились следующим порядком. У стены — я, меня держит Сеприт. Дальше — Натсэ, одной рукой держит Сеприта за подбородок, а другой — меч, у его горла. Вид у неё при этом скучающий — опять, мол, рутина, ничего нового… Ну, прям как в старые добрые времена, когда она была моей телохранительницей.

Остальные все тоже вскочили, но не вмешивались. Маленькая Талли, понурившись, стояла у входа, за её спиной маячили Асзар и Алмосая. А над их плечами просунули любопытные морды Половник и Противень в естественных своих размерах. Только сейчас до меня дошло, что за минувшие дни дракончик-то подрос. Независимо от всех масштабирований, он ощутимо увеличился в размерах, скоро без всякого читерства меня катать сможет. Ещё один акселерат, блин, на мою голову…

— Сеприт, — сказал я, — если я сейчас применю Удар Дьявола, ты меня не удержишь.

— Да ну? — прищурился Сеприт.

— Ну да. Зацени прикид. — Я оттянул и отпустил воротник куртки. — Помнишь мужика, который раньше его носил? Он так-то помирать не планировал.

Судя по выражению лица Сеприта, он вспомнил последний полёт воина Логоамара. И немедленно меня отпустил.

— Молодец, что успокоился, — тут же вернул он себе утраченное достоинство. — Если телесные наказания и допустимы, то уж точно не в гневе. Ребёнок должен понимать, что его не просто лупят от злости, а именно наказывают за конкретный проступок.

Натсэ отпустила Сеприта, но меч мне возвращать не спешила. Что ж, её можно понять. В какой ярости я подскочил, увидев Маленькую Талли — теперь самому вспомнить страшно. Хорошо, что Сеприт меня удержал… В глубине души не верю, что сумел бы обидеть ребёнка, тем паче — девочку, но всё же…

Всё же внутри моей головы ведь жили эти страшные твари, человеко-жуки с пустыми глазами, жаждущие убивать, убивать и только убивать — всех, без разбора. И, как ни крути, они — тоже были мной.

К тому же я ассимилировал тёмную силу Источника. Это ведь тоже не пройдёт даром. Он — Источник — предупредил, что станет продолжением моей сути. Разговаривать с ним мы больше не будем, и границы между мной и ним я уже не нащупаю, при всём желании.

Но тьма есть тьма. Сегодня я чуть не ударил дочь. Что будет завтра? Когда рядом не окажется того, кто сумеет меня сдержать?

— На случай, если ты не знала, — проскрипел я сквозь зубы, не глядя на дочь, — никого бы они не спасли. Когда я подоспел, их там практически на лопатки положили. И явно не для того, чтобы сделать эротический массаж.

— При всём уважении, сэр Мортегар, вы видели отнюдь не всё, — возразила внезапно Акади. — У нас был план.

— Если его придумывал Моингран — это был фиговый план, — сказал я. — Он учился придумывать планы у меня, так что я знаю, о чём говорю.

— Может быть, план был и не само совершенство, но, видите ли, там, на берегу, вы видели не все наши силы. Мы были лишь приманкой. И, поверьте, продержались бы достаточно, чтобы подошёл основной отряд под предводительством госпожи Денсаоли…

— Что? — вмешался Асзар. — Она здесь? Денсаоли здесь?!

Он даже побледнел, и руки задрожали.

— Полагаю, да, — степенно кивнула Акади. — Не могу сказать, как именно повернулись дальнейшие события на берегу, но она должна быть где-то там. Видите ли, мы решили не только освободить наших друзей, но и раз и навсегда объяснить этому упёртому старому пьянице, что времена изменились, и от того, что он продолжает цепляться за прошлое, хуже не только ему (хотя ему — в первую очередь), но и всем нам, всем людям и бывшим магам.

— Угу, чтоб два раза не вставать, — буркнул я и, вздохнув, развёл руки. — Ну, иди сюда. Богиня. Обними, что ли, своего дьявола.

— А ты меня не задушишь? — нерешительно приблизилась Маленькая Талли. — Правда-правда?

— Разве что от избытка отцовской любви.

— Тогда ладно, любви я не боюсь.

А напрасно, дочка. Ой как напрасно… Любовь с людьми страшные вещи делает, порой даже пострашнее, чем ненависть.

Я обнял мелкую и окончательно зафиксировал примирение поцелуем в макушку.

— Ну и что теперь? — спросил я. — Разворачиваемся и несёмся бить Логоамара?

Маленькая Талли, отстранившись, помрачнела.

— Не думаю, что бить Логоамара — это сейчас самая хорошая идея, — пробормотала она.

Я попросил раскрыть мысль. Маленькая Талли сказала, что это лучше видеть своими глазами. Так, мол, нагляднее.

Мы вышли из «святилища» и остановились, глядя туда, куда указывала Маленькая Талли.

Светало. Луна уже скрылась с неба, а солнце только-только щупало горизонт с той стороны, и поэтому, несмотря на ощущение приближающегося рассвета, темно было — хоть глаз коли. Я вспомнил символ инь-ян, про тьму, заключённую в свете, и свет, погребённый во тьме.

Там, куда мы смотрели, то и дело что-то вспыхивало. Это происходило на краю бывшего Летающего Материка. Во вспышках виднелись человеческие силуэты. Я прищурился…

Навык Абсолютное Зрение активирован.

— Не-е-ет, — простонал я. — Так не бывает! Это ж вообще дичь, хуже, чем в аниме!

— Своим порталом вы нарушили целостность матери-вселенной и оставили след, — сказала Маленькая Талли. — Клинтиана ощутила нити, ведущие сквозь ткань пространства-времени. И воспользовалась ими.

Я видел Клинтиану, застывшую на самом краю Материка. Она стояла неподвижно, в тех же самых своих лоскуточках, едва прикрывающих наготу, и ждала армию. А армия прибывала. Вспышка за вспышкой. Каждая вспышка — сотня воинов. Они немедля выстраивались боевым порядком.

Люди из близлежащих домов бежали, верно поняв, что эти, неизвестные, пришли не денег им дать. Их никто не преследовал. Надо полагать, Клинтиана, пролетевшись над берегом, обнаружила основные силы и хотела для начала разобраться с ними. Это и имела в виду Маленькая Талли, когда сказала, что бить Логоамара сейчас — не лучшая затея. Мол, нам сейчас каждый человек пригодится. Ох уж эта наивная детская вера в то, что триста логоамарцев сумеют одолеть миллионную армию…

— Что там? Что происходит? — загалдели наперебой все наши, не обладающие такой плюшкой, как Абсолютное Зрение.

— Армия Клинтианы, — буднично сказал я. — Все сто-пятьсот миллионов. Потихоньку прибывают, строятся, ждут отмашки, чтобы сровнять всё с землёй…

— А Клинтиана — это?.. — спросила Акади.

— Враг, — кратко ответил я.

— Очень злой враг, — подтвердила Маленькая Талли. — И крайне опасный. Особенно теперь, после того, как вы с ней занимались любовью.

В наступившей тишине я повернулся к Натсэ и заглянул ей в глаза.

— Я всё могу объяснить! Я не знал, что это она, я думал, это — Алмосая.

— Что? — ахнула госпожа Алмосая.

— Тебе я тоже всё могу объяснить! Наверное. Со временем. Всё… очень сложно. Но, может, мы потом об этом поговорим? Сейчас есть более важные дела.

— Верно, — подхватил Сеприт. — Например, вернуть меня в Сансару. Как мы это сделаем? Я, по-моему, уже заслужил такой маленький подарочек.

Вот чего он Маленькую Талли от меня спасать кинулся. Детей ему жалко, ага, как же. Смекнул, что если с богиней что-нибудь случится, то его шансы свалить отсюда в цивилизованный мир обратятся в нуль. Все гады, у всех корысти и расчёты. Один я беззаветно предан… хрен знает чему.

— А где Асзар? — грустно спросила Авелла. — Он был-был и вдруг… перестал быть. Я не заметила, когда.

Пропал не только Асзар, но и Половник. И долго думать над тем, куда они делись, не потребовалось.

— Поскакал к Денсаоли, — сказал я. — Ожидаемо…

— Верни его, — сказала Натсэ. — Немедленно!

— А зачем? — уставился я на неё.

— Что значит, «зачем»?! Ты что, не видишь, что творится?

В её голосе я слышал невысказанную мысль: «А о других твоих достижениях мы позже поговорим». И эта мысль звучала для меня даже громче тех, что Натсэ произносила открыто.

— Вижу, — сказал я. — Творится — вон там. — Я указал вперёд. — Асзар поскакал — туда. — Я большим пальцем указал себе за спину. — Вообще, если бы спросили моего мнения, я бы сказал, что нам всем нужно последовать за ним.

— Нет, пап, это — глупая мысль, — вмешалась Маленькая Талли. — Тебя там не любят, обидят…

— А вон там, — показала Натсэ в сторону вспышек, — его, значит, любят. Обласкают.

Маленькая Талли низко-низко опустила голову.

— Кажется, я наболтала лишнего…

На этот раз я искренне хотел рассвирепеть, но у меня ничего не вышло. Как будто голос разума вмешался и сказал: «Ну, Морт, ну реально, ей ведь года нет. Да, она выглядит лет на тринадцать-четырнадцать, да, у неё в голове откуда-то куча всяких знаний, да, в конце концов, она богиня! Но ей, как ни крути, меньше года». К скольким годам я сам-то научился фильтровать, что, когда и кому говорить? В каком-то смысле, до сих пор учусь…

— Ты сейчас-то зачем пришла? — спросил я. — Я думал, ты окончательно нас покинула.

— Попрощаться… — прошептала Маленькая Талли. — Перед тем, как навсегда…

— Угу. Прощаем, — буркнула Натсэ.

В сторону Авеллы мне даже смотреть было страшно. Оттуда исходило могильное молчание смертной обречённости. Как я всё это теперь чинить буду — даже вообразить страшно…

— Что делать — скажешь? — допытывался я. — Как справиться с этими?

— Я не знаю, пап…

— Талли…

— Я правда не знаю! Тут — только антинити.

— Это ещё что за ***?

— Папа!

— Прости. Что за «антинити»?

— Это как бы отсутствие нитей, которое воспринимается как настоящая нить, но при этом ею не являющееся. Ну… Представь забор из стальных штырей, между штырями расстояния такой же ширины, как эти штыри. И, по сути, между штырями ничего нет, но…

— Ладно, допустим, притворился, что понял. И?

— И — всё. Есть Хаос и Космос. Всё, что зависело от Космоса — сделано. Остался твой ход. Хаос. И чем больше я буду вмешиваться и советовать — тем хуже сделаю.

— Но хоть что-то ты можешь?!

Маленькая Талли показала мне крохотное расстояние между большим и указательным пальцами.

— Мне нужен Моингран, — сказал я. — Так, чтобы это не вызвало подозрений. Сведи меня с ним. И ещё, мне нужно как-то отправить домой вот этого, — кивнул я на Сеприта.

Сеприт оживился, глаза сверкнули, отражая свет восходящего солнца. Но тут послышался возглас Алмосаи, которая, не отрываясь, смотрела в сторону своей бывшей родины:

— Глядите!

Я поглядел. Все повернули головы. И зрелище того стоило.

Вспышки продолжались, люди прибывали. Однако Клинтиана, видимо, рассудила, что можно уже начинать потихоньку разминаться. Она, будто стоя на невидимой доске для виндсёрфинга, опираясь на светящийся посох, летела в сторону берега, мимо холма. А вслед за ней ссыпалась с Материка армия. Я-то уже видел подобное — когда они бежали вверх по ледяным стенкам гигантской чаши. Теперь же они бежали вниз по фактически вертикальному торцу Материка. Как будто исполинских размеров ковровую дорожку кто-то толкнул сверху, и она начала разматываться, разворачиваться в сторону берега.

— Мортегар! — Авелла схватила меня за руку, на секунду забыв о моём озвученном предательстве. — Это ведь… конец!

— Если это конец, то где-то должен быть и пистолет! — изрёк я сомнительную мудрость, которая должна была означать надежду.

И тут одновременно произошли две вещи. Натсэ воскликнула:

— Где эта мелкая бестия?!

А перед глазами у меня появилась надпись:

Акт творения завершён: 100 %.

Фиксация светлой энергии: 100 %.

— А вот и пистолет, — прошептал я и бросился назад, в святилище.

Не знаю, почему именно туда. Сердце подсказало.

Глава 21 Венец творения

Всего несколько шагов, и я остановился, а сердце уже колотилось с немыслимой силой, аж в голову отдавая пульсирующей болью. Святилище было пустым. Но как же… Но где же?..

— Морт, что происходит? — Натсэ ворвалась в святилище следом за мной и схватила за плечо. Схватила чуть крепче, чем того требовали обстоятельства. Как будто ей хотелось вообще передавить мне руку пополам, чтоб я понял, насколько нехорошее дело совершил. Как будто я так не понимал.

— Кое-кого ищу, — сказал я.

— Ещё кого-то?

— Угу. Больше людей — работать веселей. Ты разве не знала?

Не лучшее время для шуток выбрал, с какой стороны ни посмотри… От удара увернулся и шагнул к огню. После этого шага с глаз будто пелена упала. А может, материализация результата «акта творения» завершилась только сейчас…

Я обошёл огонь и опустился на колено перед девчонкой, лежащей на полу с закрытыми глазами. Коснулся артерии на шее — пульс есть. Дыхание еле заметно. Как будто она глубоко спит. Глаза закрыты, ресницы едва трепещут.

Лицо… Его пытались выжечь у меня из памяти. Даже саму его обладательницу стёрли из всех возможных миров. Я возвращал её, терял снова. Боролся за неё, сам не веря, что эта борьба имеет смысл. Потом утратил надежду. Смирился. Вернее, мне казалось, что я смирился. А на самом деле, оказывается, где-то глубоко внутри она продолжала жить, ждала своего часа.

— Нет, это уже вообще ни в какие ворота! — воскликнула Натсэ, когда я встал, держа девчонку на руках. — Кто это такая? Я… я пытаюсь быть понимающей, но это…

Я повернулся. Авелла, бледная, стояла рядом с Натсэ и держала её за руку. Сеприт, Акади и Алмосая, Зован и Огневушка с недоумением смотрели на меня из-за их спин. Я улыбнулся глупой улыбкой — ничего не мог с собой поделать — и сказал:

— Это — Юи.

— И это прекрасно, сэр Мортегар, — кивнула госпожа Акади. — Но не соблаговолите ли вы объяснить, кто такая юная леди по имени Юи, какое она имеет к вам отношение и как появилась здесь, тогда как пять минут назад её здесь ещё не было?

Акади спрашивала предельно вежливо, и тон её был благожелателен. Вот что значит настоящее светское воспитание! Авелла тоже так умеет, но мы с Натсэ её испортили, и она стала более эмоциональной, чем раньше.

— Это — моя сестра, — сказал я тихо, боясь её разбудить. — Ну… не совсем настоящая. Она — воображаемая. Юи жила у меня в голове и притворялась нарисованной феечкой. Она помогла мне настроить новый интерфейс, разблокировала кучу заклинаний, помогала советами. Мне нужно было сотворить кого-то живого, и… посущественнее птичек. Я решил сотворить её. Конечно, это не та моя сестра, которая была, но отчасти — да. В ней все мои воспоминания о ней. И она будет жить, она вырастет, она будет учиться и меняться, она теперь — настоящий человек. И теперь, когда она действительно существует, я — совершенно нормальный! Вот так… Надеюсь, я ответил на ваши вопросы.

— У меня голова болит, — пожаловалась Авелла.

Натсэ ничего не сказала. А вот госпожа Акади, кажется, умудрилась меня понять. Ну или, по крайней мере, сделала вид. Она шагнула навстречу, вытянув руки.

— Ей в любом случае лучше на свежий воздух, — заявила она. — И на что-нибудь не такое жёсткое и холодное, как камень.

— Я сам! — Мне не хотелось даже на мгновение отпускать её, казалось, она тут же исчезнет, испарится.

Я вынес Юи из «святилища», спустился немного по холму и нашёл подходящее место. Уложил девочку, под головой у неё оказалась небольшая мягкая кочка вместо подушки.

«Подходящее место», как же… Внизу, в нескольких сотнях метров, текла полноводная река вооружённых людей. Однажды они поднимутся и на холм… Что, просто пройдут мимо спящей девочки? Она ведь не одна из них, а значит — маг, враг, подлежащий уничтожению.

Глядя в спящее лицо, я понял, что никуда отсюда не уйду. Этот холм, на котором я уже погиб однажды, станет-таки моей могилой окончательно.

Противень вопросительно хрюкнул у меня над плечом.

— Защищать, — сказал я. — Головой отвечаешь. Понял?

Дракон заревел, пустив в небо струю огня.

— Вот и молодец. — Я встал, расправил плечи. — Ты и я, Противень. Закон Степи. Пусть даже степи нет, но закон — свят, и мы будем чтить его до тех пор, пока наши хладные трупы…

Короткая вспышка заставила меня заткнуться. Появилась Маленькая Талли в обнимку с Моинграном. Они тут же расцепились. Моингран закрутил головой, пытаясь сообразить, где он и что происходит. Присвистнул, увидев огромную армию внизу. Значит, до берега они пока ещё не добрались…

— Пап, это кто? — Маленькая Талли вытаращила глаза на Юи.

— Это Юи, — пояснила госпожа Акади (она присела рядом с моей сестрой и щупала ей лоб). — Воображаемая сестра сэра Мортегара.

— Ты создал человека?! — ахнула дочь.

— А что, не надо было? — потупился я. — Вообще, конечно, если подумать, то создавать жизнь — твоя задача…

— Моя задача, папа — сохранить этот мир, — оборвала меня Маленькая Талли. — И сохранить его можно, только отдав в руки Клинтиане. Она — следующий этап, она — символ новой эры. Но я не только богиня, я ещё и человек! И как человеку мне очень хочется, чтобы этого не произошло. Но сама я сделать больше ничего не могу. Всё затянулось уже до самого распоследнего предела. Поэтому я — удаляюсь. Папа, я… не буду больше вмешиваться и критиковать твои действия. То, что нужно сделать, можешь сделать только ты, поэтому — действуй. Создавай людей, осушай моря, превращайся в ламантина, жонглируй саблями — делай всё, что только в голову придёт! Я — удаляюсь…

— Стой! — заорал Сеприт и бросился к богине. — А я?!

— А, да… — Маленькая Талли поморщилась. — Дай эту штуку.

— Какую?

— Которую сломал говорящий корабль.

Сеприт протянул Талли «смартфон».

— Откуда ты знаешь про Шарля? И… И вообще?..

— Я — богиня. Достаточно такого объяснения? Координаты!

— Зэт триста четырнадцать двадцать пять дробь эль, — оттарабанил Сеприт код, который, наверное, последние годы повторял даже во сне.

Маленькая Талли провела ладошкой над экраном, и тот засветился.

— Перенастроила, — сказала она, вернув «смартфон». — Теперь он будет переносить только в тот мир, про который ты сказал. Счастливого пути и осторожнее с Альянсом!

Маленькая Талли повернулась ко мне и двумя руками послала воздушный поцелуй. Потом повторила для Натсэ и Авеллы.

— Постой! — вырвалось у меня. — Ты…

Но она уже исчезла. Наверное, времени на более тщательное прощание у Маленькой Талли не оставалось…

Кто-то всхлипнул. Я обернулся и увидел Авеллу. Натсэ обняла её за плечи. Все уже молчали. Никто не знал, что сказать и о чём вообще думать. Хотя, наверное, каждый о чём-то да думал. Только вот думы эти были тяжёлыми и мрачными.

И лишь Моингран оставался, в общем, на своей привычной волне. Да, он только что вписался в какую-то непонятную дичь, отдающую шизофренией, но у него — по крайней мере, пока, — с семьёй всё было чётко и понятно, и никаких проблем там не было даже на горизонте.

— О, ты оделся, — сказал он. — Это круто. И у тебя новая девчонка. Это тоже круто. Поздравляю. Будете жить вчетвером?

— Надеюсь, — сказал я, посмотрев вниз, на спящую Юи. — Что будем жить. Это моя сестра.

— Оу… — Моингран почесал макушку. — Я бы пошутил на тему твоей сестры и своего к ней отношения, но у меня, в общем, уже есть стабильные отношения, и мне их, честно говоря, по уши…

— Она несовершеннолетняя, дебил! — оборвал я его.

— Вот вечно ты, Мортегар, себе всякие трудности придумываешь, — вздохнул Моингран. — И другим навязываешь. «Сестра», «несовершеннолетняя» — тьфу, зануда. Нет бы развязно поразвратничать, удовлетворяя все свои самые гнусные желания и прихоти. Ну что у тебя за жизнь, в самом-то деле? Уединился с двумя самыми сексуальными в мире девчонками, а больше ни на кого и не смотришь!

Тут Моингран, кажется, почувствовал гробовое молчание, которое окутало его слова и будто бы придушило их.

— Что, неудачно высказался, да? — спросил он.

— Совсем неудачно, — отозвалась госпожа Акади. — Как мы недавно выяснили, сэр Мортегар — разумеется, в результате трагической случайности и полнейшего недоразумения, — имел отношения с предводительницей этой ужасающей армии, госпожой Клинтианой, поскольку думал, что это не она, а моя так называемая близкая подруга — госпожа Алмосая.

— Я здесь вообще ни при чём! — закричала Алмосая, прижимая руки к груди. — Как вы можете ставить мне в упрёк то, что сделали не со мной, без меня и даже не поставив меня в известность?!

Госпожа Акади гордо отвернулась, всем своим видом давая понять, что даже словом эту «так называемую» отныне не удостоит. Я тоже поспешил отвернуться. Мне вообще было крайне неуютно смотреть на Алмосаю. Воспоминания накатывали и уносились прочь, смешиваясь с фантазиями, которых уже нельзя было контролировать, как тех страшных человеко-жуков…

— Впрочем, я всё могу объяснить, — добавила Алмосая, напрочь нивелировав впечатление от своего искреннего возмущения. — Мортегар вобрал в себя Источник.

— Что?! — это хором ахнули Авелла, Натсэ, Зован и даже Огневушка — просто до кучи. Сама-то она, надо полагать, вообще не понимала, о чём речь, но из солидарности поддержала возлюбленного.

— Да, — кивнула Алмосая. — И, насколько понимаю, он должен был с кем-то разделить его силу, чтобы не допустить страшных последствий.

— Ты поэтому прилетел на корабль? — спросила Авелла.

— Угу, — сказал я. — А на корабле никого не было. И время заканчивалось. И тут вошла она… Если бы это была Клинтиана, я бы, конечно, ни за что не стал… Но… И, в общем…

— Офигеть! — покачал головой Моингран. — Морт, ты реально крут. Не говори никому, но я твой фанат номер один. Ты умудрился изменить жёнам, но сделал это во имя спасения мира, и хотя из-за этого теперь миру конец, ты всё равно трагический герой для всех своих. Впрочем, это всё ненадолго. Мы тут, кажется, чересчур раскричались…

Я проследил за его взглядом и содрогнулся. Нас и вправду заметили — уже было достаточно светло. Необъятная река воинов Клинтианы разделилась, и крохотный её ручеёк — полсотни воинов в поперечнике — потёк вверх по холму.

Топот копыт раздавался совсем рядом, но к нам вроде бы шла пехота… Ах да, это Половник возвращается. Пустой, без Асзара. Ну, молодец, не бросил старика хозяина.

— Нет времени болтать! — Я выдернул меч из ножен. — Моингран! У тебя есть план?

— План был — спасти твоих жён, надрать задницу Логоамару и свалить. Собственно, мы практически ничего из этого сделать не успели, так что теперь до пятницы я совершенно…

— Меня интересует «свалить», — перебил я. — Как?

Моингран вместо ответа показал медальон. Примерно такой же, как тот, что висел на шее у меня.

— Мелкая божилась, что он отработает ещё раз в обратку, — пояснил Моингран.

Я резко повернулся к своим, окинул их взглядом. Нашёл Сеприта.

— Можешь сделать мне ещё одно одолжение? — спросил я.

— Взять на себя полмиллиона с левого фланга? — приподнял он брови. — Боюсь, не потяну. Тысяч триста ещё туда-сюда, может, четыреста…

— Забери их отсюда. Всех. Идите на соединение с Денсаоли и — проваливайте!

Я взмахнул свободной рукой.

Заклинание Масштабирование Пета активировано.

Заклинание Масштабирование Пета активировано.

Противня таким огромным мы уже видели. А вот Половника высотой с пятиэтажный дом все узрели впервые.

— Спасайтесь! — закричал я.

Сеприт отреагировал молниеносно. Он схватил поперёк живота Натсэ, другой рукой — Авеллу и прыгнул. Половник как раз по-верблюжьи прилёг — от кентавров научился, не иначе. Сеприт запрыгнул ему на спину, и до меня донёсся его натужный крик: «Но! Пшёл!»

Натсэ и Авелла вырывались изо всех сил. Но Сеприт, с его-то мега-модифицированным телом, был крепок, как скала.

Противень схватил одной лапой Акади, другой — Зована. Моингран, выругавшись сквозь зубы, подскочил к Алмосае и попытался её поймать. Она закричала и отступила, но наткнулась на Зована, который легко поднял воздушную даму. Противень бахнул перед ними на землю огромную голову. Все забрались на шею, с неё перебежали на спину. Огневушка вскарабкалась предпоследней. За ней, с бесчувственной Юи на руках — Моингран.

Противень взлетел, оттолкнувшись задними лапами от земли. Половник, оглушительно заржав, сорвался с места и поскакал к берегу.

Я остался один. Проводил взглядом дракона (конь, перемахнув холм, мгновенно скрылся из виду, только грохот его гигантских копыт до меня доносился). Потом — обернулся к приближающимся врагам. Улыбнулся.

Ну что ж…

Заклинание Джаггернаут активировано.

Давайте, ребятки. Потанцуем, как в последний раз. Как там говорится… Взялись танцевать с дьяволом — держитесь до конца песни.

Глава 22 Последняя надежда

Магические силы: 9 999.

За глаза хватит!

Я ускорил бег, а парни, что валили на меня снизу, наоборот, замедлились, почуяв неладное. Таким фиолетовым и злым они меня ещё не видели. Ну, привыкайте, ребятки, потому что до самой смерти вы больше ничего другого не увидите, ахаха!

Я вдруг понял, что ору, да так, что голосовые связки вот-вот порвутся. Поднял меч. Мечом, если по уму и при нормальных обстоятельствах, лучше колоть. Рубящие удары — это в основном для кино, а так — бессмыслица, только железяку тупить. Рубанёшь вот разок закованного в латы рыцаря — сразу смекнёшь, для чего у меча остриё сверху приделано…

Но сейчас обстоятельства были необычными. Никаких лат мои враги не носили, а меч зато ослепительно сиял фиолетовым светом и мог рубить сталь, как мягкое масло. И врагов было слишком уж много, чтобы колоть их всех по очереди. Поэтому я врубился в их строй, как полагается в зрелищной киношке.

Крики боли оглушили. Кровь брызнула в лицо, но не достала — фиолетовое сияние испепелило её. Рука почти не чувствовала сопротивления. Скорость не упала. Я бежал сквозь строй, проделывая в нём широкую брешь, устилая свой путь трупами.

Строй дрогнул и начал рассыпаться. Запоздало ребята сообразили, что стоять против меня стеной бессмысленно. Некоторые, отважные, ещё решались бросаться с копьями. Копья аннигилировались сантиметрах в десяти от меня, я даже не тратил время на уклонение или парирование удара. А вслед за копьями гибли их владельцы — пачками. И те, кто это видел, бросались врассыпную.

Они что-то кричали, что-то, что слышалось примерно как «Мортегар Аун-Синдай»! Я переключил язык и понял: «Мортегар — чёрный провал в матери-вселенной, испускающий сияние». Офигеть. Вот что должно было произойти в жизни народа, чтобы они придумали слова, компактно доносящие такое значение? Лучше даже не задумываться о таких материях.

Но я их понимал. Представлял, что они видят. Как говорила Клинтиана: нити, доходя до меня, исчезают. Я не из этого мира, я другой, меня тут как будто бы вообще нет, и что со мной делать — непонятно.

И они поступили так, как поступил бы любой нормальный человек, столкнувшись с опасной неизвестностью. Они отступили. «Ручеёк» потёк обратно.

Я отдавал себе отчёт в том, что сзади меня кольцо смыкается. И наверняка оттуда попытаются атаковать. Разить опасность со спины — что может быть прекраснее. Я чувствовал эти удары, как укусы комаров сквозь толстую куртку. Но неуязвимость обходилась недёшево…

Магические силы: 9 038.

Ладно, значит, будем блефовать. Пусть Клинтиана узрит мою силу, сочтёт её безлимитной, обделается от ужаса и отведёт войска обратно! Хотя, если подумать, с чего бы это она должна счесть мою силу безлимитной? У неё ведь ровно столько же, только с другим зарядом. Скорее всего — наоборот, заманит в ловушку, затянет в тенёта и дождётся, пока я истощу себя полностью.

Судя по ощущениям, я завалил уже не меньше сотни. Но что такое тут эта сотня? Сотня стоила мне тысячи магических сил. Повторить ещё девять раз, и пожалуйста: я не уничтожу даже одного процента этого полчища, а сам останусь пустым и беззащитным.

Выход… Должен быть какой-то выход! Чего ждёт от меня Маленькая Талли? Что это за тоненькая антинить, способная распутать клубок?

Не сразу заметил, что спуск закончился. Бежать стало немного труднее, но эта незначительная беда с лихвой компенсировалась тем, что теперь все бежали от меня. Мне удалось превратить нападение в отступление. И теперь я бил их в спины, даже не задумываясь, насколько это праведно и честно. Война. А на войне есть лишь двое: победитель и проигравший. Первые пишут историю, а вторые — вторые уже ничего не пишут.

Передо мной расступился очередной ряд безнадёжно сломанного строя, и за ним я увидел ловушку номер один. Тринадцать женщин застыли лицом ко мне и не собирались бежать. Шестеро лежали на земле, целясь в меня из посохов, как солдаты из винтовок. Четверо позади них сидели на корточках и тоже целились Две стояли позади них. А тринадцатая парила за ними в воздухе. Последние трое не «целились», они, подняв посохи, что-то бормотали, но я не мог разобрать слов. Понял лишь, что ничего хорошего от этого бормотания не будет, и ускорил бег.

Верхняя что-то гортанно выкрикнула без слов, и с посохов нижних сорвались лучи. Десять лучей, от ярко-жёлтого до ослепительно-белого ударили мне в грудь одновременно.

Сильное магическое противодействие.

Система перегружена. Повторяю: система перегружена.

Я действовал интуитивно — впрочем, как и всегда. Подпрыгнул. Прыжок, усиленный заклинанием Джаггернаут, вышел головокружительным. Четверо тех, что сидели на корточках, запоздало дёрнули посохи вверх. Шестеро лежащих бездадёжно упустили момент. Самая верхняя взмахнула посохом, и меня обвила белая петля. Слабая, незначительная, но траекторию сломать — её хватило. Я полетел вниз.

И тут взмахнули посохами две пониже…

Со всего маху я долбанулся о невидимую преграду. Она тут же изменила структуру, окутала, спеленала меня. И уже в таком состоянии я грохнулся оземь.

— Уничтожить его! Клинтиана сказала, Мортегар больше не Настар-Танда! — раздался резкий визг.

В следующий миг лучи вновь ударили в меня.

Магические силы: 7 234.

Система перегружена. Повторяю: система перегружена.

До отключения заклинания Джаггернаут: 00:00:10.

00:00:09.

00:00:08.

Ну, вот и всё. Кажись, приплыли. Упрекнуть себя по итогу особо не в чем — сделал всё, что мог, и даже немножечко больше. Мог бы, конечно, свалить вместе со всеми, спрятаться где-нибудь… А смысл? Всё равно найдут и уроют. Чем остановишь такую армию? Даже не смешно. Лишь такой же армией! А где её взять? Вряд ли в этом мире чудом завалялась где-нибудь ещё одна такая же бесхозная толпа, только и ждущая, пока кто-то вроде меня подгребёт и отдаст приказ идти в атаку.

00:00:05.

Я собрал остатки сил и рванулся. Невидимая пелена, удерживающая меня, затрещала. Я слышал этот звук не ушами, а как-то иначе. А вот возглас со стороны женщин услышал как полагается. Те две, что удерживали меня, как-то побледнели и напряглись. Ну же! Кто кого за оставшиеся секунды?!

Я рвался снова и снова, рыча сквозь стиснутые зубы. И мне удалось встать на одно колено. Рука с мечом медленно поднялась, и меч принял на себя удар лучей.

— Бейте врозь! — кричала главная. — Рассредоточьте лучи…

Я не успел высказать всё, что думаю о её стратегических талантах, благодаря которым меня вот-вот прикончат.

Земля под женщинами расступилась. С воплями, паля из своих палок куда ни попадя, они попадали в разлом. Все, кроме той, что парила. Она с удивлением обернулась, но сделать уже ничего не успела. В великолепном прыжке через ею же устроенный разлом Коон взмахнула рукой, и летающую даму поразило нечто вроде молнии… Фиолетового цвета!

Опасность перегрузки устранена.

Магические силы: 6 102.

— Запрыгивай! — прокричала Коон, на ходу протягивая ко мне руки.

— Я не побегу! — заорал я в ответ.

Она остановилась напротив меня и захлопала глазами:

— То есть, как — не побежишь?

— Некуда бежать! — огрызнулся я. — Позади — ничего нет. Или, хочешь сказать, есть такой клочок земли, который Клинтиана согласится считать нейтральной территорией?

— Ты мог бы выиграть время!

— Время на что? На пожизненную партизанскую войну? Видал я такие расклады! Всё или ничего!

Коон хотела что-то возразить, но, подняв взгляд, осеклась. По её лицу я понял, что бежать уже поздно. Момент, если он и был, упущен. Я развернулся. Так точно, нас окружили, взяли в кольцо. А вот и те самые дамы вылезают из канавы, уже готовят свои чёртовы посохи…

— Давай ты с девушками разберёшься, а я остальных задержу? — предложил я.

Коон не ответила, однако мои слова, кажется, приняла как руководство к действию. Развернулась, встав на дыбы, как мотоциклистка, и одним гигантским скачком допрыгнула до канавы. Там засверкало, послышались крики. Я не стал приглядываться. Коон из кентавров, и она, по свидетельству той же Клинтианы, посильнее людей будет. Пусть у неё всё получится… Богиня! Если ты там ещё можешь дёргать за какие-то ниточки — дёрни, прошу! Потому что я даже в пылу сражения не очень-то хорошо сражаюсь с женщинами. Я ведь всё-таки рыцарь… Уж какой-никакой.

Я бросился в атаку. По сути, прикрывал тыл Коон, другого смысла в этом действе не было, да и быть не могло. Ну, разве что списать его на простейшее желание поубивать как можно больше «людей», прежде чем меня таки повалят и запинают ногами.

Вновь хлестала кровь, разлетались в стороны трупы, не успевшие толком осознать свою смерть… Но теперь это продлилось до обидного мало, всего-то секунды три-четыре.

— Хватит! — громыхнул с небес голос Клинтианы.

Меня будто гигантской кувалдой ударили. Джаггернаут не помог. Я отлетел назад метра на два и рухнул спиной. Клинтиана опускалась с небес, указуя на меня посохом, как на школьника, опозорившего весь класс на экскурсии.

— Я держу его магию! — прокричала она. — Убейте Мортегара!

Заклинание Джаггернаут принудительно отменено.

Использование магии временно недоступно.

Магические силы: 5 847.

На меня упали тени, и я, сфокусировав взгляд, понял, что окружён кентаврами. Клинтиана ли их привела, или они следовали за Коон — не знаю. На недружелюбных лицах не было никакого энтузиазма, однако руки поднимали копья. Я, вскочив, поднял меч…

Магия заблокирована. Допустим, одно копьё я отобью… Ну, если в этот момент другое не вонзится мне между лопаток. Тогда, безусловно, даже одно не отобью.

Ещё одна тень мелькнула, Клинтиана шарахнулась от неё в воздухе, и кентавры замерли. Рядом со мной вновь очутилась Коон. Тяжело дышащая, с окровавленными руками.

— Нет! — сказала она.

— Опомнись! — прогремела Клинтиана. — Ты пошла против своего племени? Против людей?! Безумная, неужели ты не видишь своих нитей?

— Вижу! — закричала Коон голосом, дрожащим от слёз. — Но Мортегар научил меня жить так, будто их не существует!

У неё в руке появилось копьё. Миг назад не было — и вот вернулось.

— Убить её тоже, — холодно сказала Клинтиана. — Отвернувшаяся от матери-вселенной не может стоять рядом с людьми.

Кентавры, окружавшие нас кольцом, изменили строй. Я вдруг оказался в середине плотной кучи человеко-коней. Они стояли, подняв копья, но их острия больше не на меня смотрели. Они хищно целились в грудь Клинтиане.

— Что? — завопила та, и её посох дрогнул. — Что вы делаете? Вы… Вы совсем наплевали на возможность быть, как люди?!

— Да что ты знаешь о том, каково быть человеком? — не выдержал я. — Кто тебе сказал, что ты — человек? Что вы все — люди? Человек не подчиняется вселенной бездумно. Он борется с ней и меняет её, и сам меняется до бесконечности! А вы? Чем вы отличаетесь от воды, огня, воздуха и земли?! Зачем вам дан разум? Чтобы отшвырнуть его прочь и раствориться в матери-вселенной? Так и растворялись бы у себя, там, где жили всё это время!

Клинтиана в ответ зарычала:

— Мы и только мы — люди! И наша Эра пришла…

— Кентавры — больше люди, чем вы, — мотнул я головой.

Поднявшийся ветер я сперва списал на природное явление. Но потом это явление с рёвом налетело на Клинтиану и сшибло её. Она улетела прочь, не успев стабилизироваться при помощи магии.

— Противень! — воскликнул я.

— Дуанодес! — хором подхватили кентавры.

Противень, пролетев над нашими головами, набрал небольшую высоту и отправился поливать огнём сверху остальное воинство. Но с его шеи кое-кто спрыгнул.

Девочка со знакомым лицом, в знакомой школьной форме, и с голосом, от звуков которого хотелось радостно засмеяться.

— Мортегар! — закричала Юи, расталкивая кентавров. — Что ты творишь?! Ты же говорил себе, что не собираешься погибать за мир! Говорил, что тебя это достало! Ты что, лгал?!

Она была возмущена до глубины души, но когда я обнял её, она обняла меня в ответ.

— Что мне ещё делать? — спросил я.

— Мортегарствовать! — хихикнула Юи. — Такое вот дурацкое слово придумала. Ну же, Морти! Ты должен был всё понять, пусть и не разумом…

— А чем? Тебя у меня в голове больше нет.

— Ой, точно. Ладно, тогда слушай. — Она отстранилась и затараторила, быстро жестикулируя: — Клинтиане не нужна была сила, чтобы захватить мир, ей нужно было обладать силой, чтобы мать-вселенная могла «доверить»… — тут Юи пальцами стремительно показала кавычки, — …ей быть повелительницей всего, наместницей богини на земле. Столько необходимой энергии было только в Источнике, но её нужно было очистить от тьмы. Тебя использовали, как реактив на уроке химии, как подопытного животного, которого заразили, чтобы сделать вакцину. Но ты сумел сохранить светлое пятнышко, которое умеет творить, это и есть — Солярис! Идеальная машина воплощений. Вот кто ты теперь. Крохотное солнышко, управляющее великой тьмой. Ты создал меня, и отныне тебе подвластно быстрое создание крупных жизненных форм. Выпусти тьму, Морти.

Я понял, о чём она говорит. И содрогнулся.

— Ты рехнулась?! Да это ведь…

— Мортегар!

Я повернул голову и застонал. Рядом со мной стояла Авелла, которая успела раздобыть где-то меч. Рядом с ней — Натсэ, тоже, разумеется, не безоружная.

— Мой тебе совет, Морт, — сказал, приближаясь, Моингран. — Уволь петов. Они слушаются кого попало.

Зован, Огневушка, Акади, Алмосая и даже Сеприт — они все были здесь.

— А… — начал было я.

— Кавалерия на подходе, — беззаботно махнул мечом Моингран. — Ща как подохнем все красиво… Ух, и легенд насочиняют! Кто-нибудь. Когда-нибудь.

Авелла взяла меня за руку, заглянула в глаза.

— Мортегар, если то, о чём говорит Юи, может хоть как-то помочь — сделай.

— Но…

— Хуже, чем есть, ты не сделаешь. Я… Пусть я глупая эгоистка, но я не хочу больше тебя терять, и сама теряться не хочу! Пусть мы будем всегда, пожалуйста!

— Слушай белянку, Морти, — подхватила Натсэ. — С твоей стороны не очень-то красиво — уйти от семейного скандала с битьём посуды, воспользовавшись кстати подвернувшимся концом света.

— Вот-вот! — кивнула Авелла. — Я должна устроить тебе скандал.

— Ты? — чуть не захохотал я. — А сумеешь?

— Обещаю, что буду стараться! — Авелла топнула ногой, покраснев от смущения и злости.

Юи тихо рассмеялась:

— Вы такие классные! Я так рада, что наконец-то с вами познакомилась!

Коон коснулась моего плеча. Я повернул голову и встретил её встревоженный взгляд.

— Клинтиана возвращается. Нас сейчас сомнут, — сказала она.

— Держитесь, — ответил я.

— Сколько?

Я закрыл глаза. Всего лишь на миг — в реальном мире. Но там, внутри, конечно, пришлось немного повозиться, прежде чем удалось настроить Солярис на тот кошмар, который придумала Юи. Или всё-таки я? Она ведь всё вытащила из моего подсознания…

Акт творения запущен.

До окончания акта творения: 00:10:00.

— Десять минут, — сказал я, и Коон кивнула.

По лицу было видно, что даже десять минут — это слишком. В сложившихся обстоятельствах. Но это уже была хоть какая-то надежда.

Глава 23 Прощай, Настар-Танда

Клинтиана приближалась со стороны Летающего Материка. Летела как Супервумен, выставив перед собой посох со светящимся концом.

— Значит, так, — сказал я. — Все, у кого туговато с магией, закрывайте глаза и пытайтесь как следует представить то, о чём я говорю.

Я и сам закрыл глаза. Интерфейс тут же выплюнул описание заклинания, и я зачитал его вслух:

— Заклинание Удар Дьявола. Осуществляет локальную концентрацию ментальной энергии на выбранном объекте, являющемся либо частью тела заклинателя, либо входящем в непосредственный контакт с заклинателем. Расход магической силы происходит пропорционально времени использования заклинания из расчёта 2 пункта магической силы в минуту.

Первым засветился меч в руке Натсэ, мгновение спустя вспыхнул клинок Авеллы. Она распахнула глаза и, восхищённо ахнув, несколько раз взмахнула фиолетовой «молнией». Мы по-прежнему были словно единым целым в магическом смысле. И у меня, и у Авеллы фиолетовый цвет ассоциировался с Натсэ и её жутковатыми навыками убийцы. С силой, направленной на уничтожение. И сама Натсэ, с нашей подачи, тоже воспринимала ситуацию таким образом. Вот и её меч сиял фиолетовым светом.

Меч Зована загорелся почему-то жёлтым, Акади — бледно-голубым, Алмосаи — розовым, Моинграна — алым. У Огневушки только ничего не вышло, как она ни пыхтела от усердия.

— Вот и зачем ты за мной увязалась? — обрушился на неё Зован. — Говорил же, в тебе вообще никакой магии нет.

— Но почему? — чуть не плакала Огневушка. — Что я сделала?

Она искала в случившемся свою вину лишь потому, что Зован на неё злился.

— Если совсем грубо, — вмешалась Юи, — то у тебя просто нет души, в нашем понимании этого слова. Магию творить тебе нечем. Иронично: из всех полчищ, здесь собравшихся, считая с нами всеми, ты — самый человечный человек, хотя и появилась на свет самым необычным образом.

— Кто бы говорил, — буркнула Огневушка, низко наклонив голову.

Юи беззаботно рассмеялась над этим выпадом, а из глаз Огневушки закапали слёзы.

— Она просто хочет быть рядом с тобой и помогать, как умеет, — укоризненно сказала сыну госпожа Акади.

— А я хочу, чтобы она сидела где-нибудь в безопасном месте и дожидалась меня, живая и здоровая! — с вызовом отозвался Зован.

— Ох, дети… — покачала головой Акади.

Я нашёл взглядом Сеприта. Он стоял, глядя на горящий золотом меч.

— Что ж ты не уходишь? — окликнул я его.

Сеприт посмотрел на меня.

— Уйти — секундное дело. Но у меня уже какое-то постыдное и извращённое желание посмотреть, чем всё закончится. Складывается впечатление, будто у тебя есть какой-то гениальный план, и от этого становится жутко.

— Ты не пожалеешь, — усмехнулся я, хотя это было чистейшей бравадой. Мне самому было жутко до одури, стоило лишь представить, что случится через девять минут.

А если представить, что этого ещё и окажется недостаточно… Что, кстати, более чем возможно. Вот где истинная жуть. Не в том, чтобы сотворить безумие, а в том, чтобы, сотворив безумие, ещё и проиграть.

Дикий рёв всех заставил забыть о разговорах и повернуться в одну сторону. Нападать на нас пока не спешили. Кентавры пусть и были в меньшинстве, всё же оставались серьёзным аргументом. Видимо, воины ждали санкции Клинтианы, которая задержалась в полёте, чтобы схватиться с Противнем.

Дракон окатил Клинтиану морем огня, из которого она вынырнула невредимой и сразу же атаковала сама. Короткие ярко-белые лучи били Противня в морду, в грудь. Он яростно рычал, хлопал крыльями, но боевая магия Клинтианы отшвыривала его всё дальше.

— Вот стерва! — прошипел я и вскинул руку.

Заклинание Бич Божий активировано.

Клинтиана висела далеко и к тому же боком ко мне. Атаки она не заметила. Фиолетовый «бич» трижды обвил её вокруг туловища. Я рванул на себя. Клинтиана коротко вскрикнула, посох выпал из её руки. Она была целиком в моей власти. А Противень, мигом придя в себя, в один взмах гигантских крыльев добрался до посоха и перекусил его пополам.

Я тащил Клинтиану к себе, будто воздушный змей.

— Убейте их! — завопила она. — Всех! Кентавры предали мать-вселенную!

Лавина обрушилась со всех сторон одновременно. Кентавры приняли удар на себя, но в первые же секунды битвы их строй сломался. Люди хлынули в бреши.

— Ну что, стальной мальчик, покажи, на что способен! — весело крикнула Натсэ.

Судя по звукам, Сеприт показал. Эти двое определённо стоили друг друга в плане стремительности убийств, особенно теперь, когда я разблокировал обоим магию. А это весьма несложно оказалось. И чего Гиптиус столько времени маялся? Бездельник.

Я же вниз старался не смотреть. Меня окружали верные друзья и опытные бойцы, если не им доверить прикрывать тыл, то я даже не знаю, кому. Я был занят Клинтианой. Подтягивал её к себе, как рыбак здоровенный улов. Она билась в небе, пыталась вырваться. Но, похоже, посох, который разгрыз Противень, что-то для неё значил. Может, не больше, чем для меня прутик, но Клинтиана в него верила. Да, она продолжала левитировать, однако больше пока ничем похвастаться не могла. Но стоило мне об этом подумать, как всё изменилось.

Клинтиана стремительно развернулась в воздухе и вцепилась руками в луч моего заклинания. Было далеко, но Абсолютное Зрение помогло увидеть усмешку на её лице.

По лучу прошла вибрация, волна белого цвета. Первой реакцией было — отбросить «бич», но как я мог отбросить то, что шло изнутри меня? Единственной возможностью спастись от неизвестности была отмена заклинания. А на это я пойти не решился, потому что было очень уж важно удержать Клинтиану, не дать ей… совершить чего-нибудь страшного.

Белая волна добралась до моей руки, и все мышцы на ней свело страшной судорогой. Я закричал, дёрнул руку. Попытался отменить заклинание, но было уже поздно. Интерфейс взревел о перегрузке, потом подумал и изменил надпись:

Утечка магических сил.

Критическая утечка магических сил.

Магические силы: 4 168.

4 095.

4 038.

Клинтиана высасывала мои силы! Как?! А главное — почему?

От боли я уже не мог держаться на ногах. Упал на колени, согнувшись в три погибели. И тут внезапно рядом со мной очутилась Юи. Она наклонилась и подхватила «бич». Просто забрала его у меня, и боль исчезла.

— Попробуй со мной, злобная баба! — крикнула Юи.

Клинтиана заорала дурным голосом. Заметалась по небу так, будто Юи в ответ пустила по лучу переменный ток.

— Это всё потому, — сказала Юи, повернув ко мне голову, — что у меня, как и у Огневушки, нет пока ещё своей души и своей магии. Во мне осколок твоей магии, Мортегар. Твоей души. Я — то самое светлое пятнышко, которое ты удержал от Источника. Меня можно убить, только убив тебя, сама я пока непобедима. Пока ты не отделаешься от Источника.

Сестрёнка подмигнула мне и вновь повернулась к Клинтиане.

Та поняла, что с отсасыванием энергии попала впросак, и прекратила попытки. Юи держала Бич Божий, но управлять им, кажется, не могла. Клинтиана волчком завертелась на месте, и «бич» свалился с неё, свился кольцами и упал к ногам Юи.

— Ой, — прокомментировала та.

Акт творения: 00:07:46.

Как же тянется время… В бою секунда — это как минута в покое. А минута — как час. Продержаться больше семи с половиной минут… Должны, обязаны!

Заклинание Лестница В Небо активировано.

Я взлетел, в одно мгновение оказавшись лицом к лицу с Клинтианой. Её лицо было искажено гримасой ярости.

— Сдавайся! — выпалил я.

— Что?!

Она от изумления едва не упала.

— Ты не знаешь, с кем связалась! — не сбавлял я напора. — Пока можешь — забирай своих выродков и проваливай туда, откуда взялась. Иначе тебе конец.

Клинтиана расхохоталась:

— Ты обезумел от ужаса, Мортегар?!

— Я обезумевшим родился. А у тебя ещё нос не дорос со мной тягаться, соплячка!

Интуитивно я выбрал верный тон. Клинтиана рассвирепела. Ноздри у неё раздувались, как у дракона, готового полыхнуть огнём.

— Что ж, таков удел каждого, кто идёт против Нитей, — прорычала она.

Я увидел, как Противня, гордо парящего над бескрайней армией, обвили несколько десятков лучей и рывком повалили на землю.

— Смерть, — заключила Клинтиана. — Только смерть, и…

— …и се — конь блед! — прокричал снизу тонюсенький голосок Юи. — И имя ему — смерть!

Оглушительное ржание сотрясло воздух. Глаза Клинтианы расширились, рот приоткрылся.

Гигантский Половник одним махом перескочил холм и поскакал по головам. Неровности рельефа его не смущали, с тем же безразличием он бы в обычном размере давил гусениц на дороге.

На спине Половника сидели люди. Сидели, стояли, лежали, отчаянно цепляясь за всё, что только можно. Но вот кто-то один выпрямился, и я услышал короткую команду:

— В атаку!

Десант посыпался с коня, немедленно вступая в битву. Надо полагать, тут был отряд Денсаоли и остатки отряда Моинграна. Но кто же командовал-то? Голос как будто знакомый…

— Убивайте всех, кроме Мортегара! — кричал голос. — Он нужен мне живым, чтобы пробить ему так, как никому и никогда!

— А, — сказал я. — Понятно. Это Вукт. Старый добрый Вукт совсем не изменился…

Клинтиана меня не поняла. Я переключался с одной локализации на другую уже даже не замечая этого, просто автоматически, услышав слова другого языка. А порой, кажется, в интерфейсе на иконке висели сразу две языковые пикчи, так что я мог одновременно понимать «людской» и «магический». Но говорил всё же на том, что более привычен. Вот и сейчас заговорил на языке магов, которого Клинтиана так и не узнала.

— Зачем вы все творите это безумие?! — закричала она, и у неё в руке появился ослепительно белый светящийся меч.

— За всех не скажу, а у меня — хобби такое, — сказал я.

Клинтиана нанесла удар, я его парировал. Магия ударила в магию, во все стороны брызнули белые и фиолетовые искры.

— Скорей бы с вами покончить! Не оставлю ни одного безумца. В моём мире всё будет подчинено нитям матери-вселенной!

— И чем будете заниматься? — Я увернулся от удара и атаковал сам, колющим, в живот. — Сидеть целыми днями на месте и пускать слюни, наблюдая, как растут деревья?

Клинтиана ушла от удара, рубанула сбоку. Я поднырнул под светящееся лезвие и вылетел с другой стороны. Теперь Клинтиане пришлось защищаться из неудобной позиции.

— Хотя бы и так! — крикнула она. — Разве уничтожать себя в бессмысленных попытках совладать с неизбежным — лучше?!

— Может, и не лучше. Но пускать слюни ты могла бы и у себя дома. Однако там ты пускала слюни на меня. Ещё до того, как я ассимилировал Источник. Гнала на нити, а на самом деле просто на меня запала, да?

Клинтиана покраснела так ярко и стремительно, будто ей в лицо плеснули краской из банки.

Во мне же больше не было светлого пятнышка, оно всё досталось Юи. А вот тьма — тьма пока ещё была. И я, не долго думая, ею воспользовался. К дьяволу все колебания и моральные терзания, потом буду сокрушаться, какой я ублюдок.

Клинтиана замешкалась, я — ударил. Один удар должен, просто обязан был оборвать битву, положить конец всему…

Боль в груди явилась полной неожиданностью. Я закричал. Рука, обессилев, повисла, не успев даже царапнуть Клинтиану. Быстро мигнул какой-то надписью интерфейс, и вся магия разом закончилась.

Я развернулся в воздухе и полетел вниз, с моих губ срывались капли крови. И я слышал крик Юи…

Моргнул, оценил обстановку. Всё было — хуже некуда. Кентавров смяли. Натсэ и Сеприт только вдвоём оставались боеспособными, они дрались, как проклятые, удерживая врагов. Они защищали лежащих, сидящих, едва стоящих Зована, Огневушку, Акади, Алмосаю, Моинграна. Собственно, только этот пытался ещё стоять и размахивать мечом.

А третьей отчаянной была Юи. Не знаю, сколько она продержалась в битве, но кто-то вогнал ей копьё в грудь. Вынул у меня на глазах, и Юи упала. На ней не было ни капли крови, даже блузка не помялась. Девочка просто была ошеломлена. И смотрела на меня снизу вверх, не понимая, что происходит.

Я коснулся рукой груди, с содроганием, готовый ощутить там глубокую рану.

Раны не было. Вдох-выдох… Как будто всё в норме. Выкрутились! Подключим немного магии…

Заклинание Лестница В Небо активировано.

Я застыл в полуметре от земли. Перевернулся, встал на ноги рядом с головой Юи и выдохнул.

— Что ж вас жизнь ничему не учит-то, а?!

Заклинание Сотрясение Основ активировано.

Дрожь пробежала по земле. Содрогнулась и армия Клинтианы.

Заклинание Мясорубка активировано.

Тот, что достал Юи, и трое стоящих рядом, превратились в фарш одновременно.

— Бегите, придурки! — орал я.

Снова и снова задействовал Мясорубку, стараясь делать так, чтобы эти ужасные смерти были как можно более заметными, явными, чудовищными. Но трудно было напугать тех, кого вели нити…

— Морти! — крикнула подскочившая Юи.

В спину что-то ударило с силой хорошо разогнавшегося КаМАЗа. Я полетел носом в землю, но рефлексы не подвели. Выставил перед собой руку, бросил тело в сторону и, перекатившись, остановился лёжа на спине. Клинтиана оказалась быстрее. Она уже стояла надо мной, воздев меч.

— Прощай, Настар-Танда! — воскликнула она.

Акт творения завершён: 100 %.

Тёмная Сила Источника рассеяна.

— Это точно — прощай, — истерически хихикнул я.

Глава 24 Тьма наступает

Меч Клинтианы, целиком состоящий из света, из магической энергии, замер надо мной. Надолго замер. Я десять раз успел бы защититься, но я только смеялся. Началось всё с хихиканья, но быстро переросло в хохот безумца. У меня даже слёзы выступили на глазах.

А виной тому было, наверное, в первую очередь удивительное ощущение лёгкости. Как будто я, сам того не замечая, таскал огромную тяжесть, и вдруг она с меня свалилась. Казалось, я могу взлететь безо всякой магии.

— Почему ты смеёшься?! — закричала Клинтиана, бледная и какая-то страшная от терзающих её эмоций.

— Потому что ты чувствуешь! Тебе не хочется меня убивать. Пыталась сделать это чужими руками — не вышло. И сейчас медлишь. Все нити говорят — убей, но руки-то дрожат, да? И ты не знаешь, кто ты. Не знаешь, ради чего живёшь. Всю жизнь доверила этим нитям, а я пробудил в тебе человека. С днём рождения, стерва!

— Ты научил меня говорить то, что не соответствует истине! — застонала Клинтиана. — Научил притворяться. И совершать бессмысленные, неразумные действия, наплевав на всё! Если это ты называешь «быть человеком» — я не хочу!

— Ну, не совсем. «Быть человеком» — это значит сомневаться, бояться, ненавидеть себя и, несмотря на это, продолжать искать выход, дорогу к свету. Своему личному свету, который никого больше не касается.

Меч дрогнул и опустился. Прежде просто бледное лицо Клинтианы теперь сделалось болезненно серым.

— А если кто-то покусится на этот свет, — добавил я, чувствуя, как земля начинает шевелиться у меня под лопатками, — спустить на него всю свою личную тьму.

Я рывком откатился в сторону и вскочил. Земля там, где я только что лежал, вспучилась, будто стремительно набухший прыщ. Прыщ лопнул, и наружу высунулась грязная и как будто окровавленная рука-клешня.

— Восстание зомби, клыки против бомбы, зло против зла! — нежным голоском пропела Юи. — Рассвет мертвецов за свободу рабов — война до конца…

Череда криков оборвала её пение. Я огляделся. Ряды «людей» колебались, там явно зарождалась паника. Вот в небо брызнул фонтан крови, вот полетела чья-то оторванная голова. Там воины бросились врассыпную, здесь остановились и закричали от ужаса…

Натсэ и Сеприт, воспользовавшись замешательством соперников, в несколько страшных движений расчистили себе личное пространство, завалив его трупами. Несколько кентавров, оставшихся в живых, поспешили отступить под их защиту. Среди них я с облегчением заметил Коон. Она прихрамывала, но была жива.

Рука-клешня, что высунулась из земли, пообщупалась, и вслед за ней показалась голова. На меня взглянули бессмысленные мёртвые глаза человеко-жука, который раньше жил у меня в подсознании.

— Что происходит? — завизжала Клинтиана, пятясь от чудовища. — Откуда оно взялось?! Этого… не было!!!

Мёртвый взгляд переместился на Клинтиану. Тварь зашевелила жвалами, с них закапал желудочный сок. Учуяв потенциальную добычу, существо быстро выкопалось из земли и встало на четвереньки. Бугристая и мясистая спина разделилась пополам, раскрылись тошнотворные крылья…

— Трупы оживали, землю разрывали, всюду выползали, дико бушевали! — верещала счастливая Юи, прыгая на одной ножке, будто играла в классики. — Глотки драли, все вокруг ломали, рвали свою плоть! Хой!

Пела она по-русски, и понимали её лишь мы с Клинтианой и Коон. Ну, может, ещё Натсэ и Авелла — так, с пятого на десятое. Но я-то слышал эту песню раз триста из колонок своей сестрёнки. А Клинтиана воспринимала только слова, до ужаса откровенно иллюстрирующие происходящее.

Из-под земли действительно вылезало нечто, напоминающее трупы, и кидалось на людей, пожирая их заживо. Клинтиана попятилась, запнулась о камень и приземлилась на пятую точку. У меня аж сердце сжалось от зрелища такого безобразного обращения с таким выдающимся произведением искусства…

«Жук» прыгнул. Крылья завибрировали, издавая гулкий, какой-то «мясной» звук, от которого неудержимо хотелось блевать. Эта тварь ещё и летела — невысоко, правда, и с видимым усилием, но зато быстро.

Клинтиана завизжала, вскинула меч, пытаясь защититься…

Я отвернулся от неё в тот же миг, потому что новая волна звуков донеслась с другой стороны.

Гигантский Половник, героически проскакав сквозь полчища врагов, остановился на свободном пространстве и присел, в позе кентавра.

— Быстрее! Сюда! — закричали сверху.

Я увидел отчаянно машущих руками Асзара и Денсаоли. На голове Половника, держась за стоящие торчком уши, стояли Боргента и Сиек-тян, тоже с тревогой глядя вниз. Остальных я воспринял, как серую фоновую массу, которая чего-то там неразборчиво бурлила.

— Эвакуация! — объявил я по-магически, а затем продублировал по-русски, чтобы поняла Коон и передала кентаврам. — Валим срочно!

Солнце закрыла тень Противня. Похоже, Половник отбил дружбана. Дракон бахнулся на землю, и она дрогнула так, что меня аж подбросило.

— Осторожнее, стройняшка ты наш, — пожурил я пета, подбежав к нему. — Спасибо, что не на плечо!

Сеприт в этот раз был совсем плох, так что закинуть девчонок на спину дракона одним прыжком не сумел. Зато мне это было вполне по силам. Натсэ и Авелла прижались ко мне с двух сторон, я крепко обнял их и активировал Лестницу В Небо…

Проблемы возникли только с кентаврами. Большая их часть не стала дожидаться эвакуации — они бросились скакать вверх по холму, туда, где было более-менее спокойно. На месте оставались Коон и ещё трое кентавров, совсем плохих, израненных, которым проще уже было погибнуть на месте, чем куда-то скакать.

— Противень, стратегия два точка ноль! — крикнул я, когда все загрузились дракону на спину.

Противень взмыл в воздух, сделал круг и зашёл как будто бы на посадку. Я услышал снизу испуганные вскрики и улыбнулся. Дракон бил рекорды понятливости. Да он многих людей бы в плане интеллекта уделал! Вот как он догадался, что я имею в виду «схвати четырёх кентавров четырьмя лапами и летим отсюда!»? Гений…

Прежде чем лететь на холм, Противень сделал круг, и у меня дух захватило. С такой высоты воинство Клинтианы выглядело поистине эпично. Неисчислимое множество людей, заполонившее огромное пространство. Правда, какой-то определённой угрозы от этой толпы уже не исходило. Армия рассыпалась, рушилась. На два десятка воинов приходился как минимум один человеко-жук, и убить его было не так-то просто. Внизу кипела кровавая бойня.

Жуки оказались слабо восприимчивы к магии. Я видел, как в них били лучи, но жуки, кажется, только раздражались и с большей яростью кидались в атаку. Тела их, выглядевшие мясными, были крепки. Мечи отскакивали от прикрывающих спины крыльев, от жёстких клешней, которые легко рвали человеческие тела.

Впрочем, были богатыри, которые исхитрялись прорубать жучью плоть. Но всё же… На одного жука приходилось двадцать воинов. А за одного убитого жука людям приходилось платить пятью-шестью своими.

И ещё, люди утратили нити. Вот это, наверное, и послужило основной причиной того, что над армией вознёсся, растянулся и заметался многоголосый вопль: «Бежим! Отступаем! Уходим!».

— Мортегар! — закричала мне на ухо Авелла. — Что это такое?!

— У магов есть выражение «тараканы в голове»? — прокричал я в ответ.

Авелла растерялась, а Натсэ крикнула:

— Есть!

Вот она, разница в воспитании. Понятно, в доме Кенса вульгарных поговорок не звучало. А Натсэ, выросшая среди антисоциальных элементов, знала даже больше, чем нужно.

— Ну вот, — проорал я, указывая ладонью вниз. — Это они. Только я их выпустил.

Выпустил, да… И нет во мне больше никакой силы Источника — ни тёмной, ни светлой. Светлая — вон, на драконьей голове приплясывает от восторга и поёт уже, кажется, что-то из «Арии». А тёмная — внизу, рвёт в клочья армию, которая едва не порвала в клочья целый мир.

Наверное, я больше никакой не дьявол, а вновь тот, кем был. И хочется выдохнуть с облегчением, закрыть глаза, ненадолго забыться, а проснуться уже на острове, дома. Набить морду Гиптиусу… Пусть он не особо-то и виноват, но у нас там развлечений небогато, так что — почему бы и не набить морду Гиптиусу. Пусть знает, что такое возможно.

Да и вообще, с чего это он главный над посёлком, а?! Я уже в дьявол знает который раз спас мир, едва его не уничтожив, а мной будет командовать какой-то недоделок, который даже любимую женщину удержать не сумел, а просрал на ровном месте все полимеры?! Я и в магии уже на сто километров от него вперёд ушёл. Нет, категорически — набью морду!

Половник и Противень достигли вершины холма одновременно. Противень заходил на посадку дважды. В первый раз аккуратно поставил на землю кентавров, во второй — сел сам. А когда мы с него слезли, он занял круговую оборону. Вершина холма, охраняемая огнедышащим драконом — вполне себе безопасное место.

Мы спешились. С Половника повалили наземь воины. Часть их была явно из свиты Моинграна, эти были больше растеряны и никуда особо не рыпались. Другая часть относилась к Логоамару. Самого старика я не увидел, зато увидел Вукта, который решительно выразил общее мнение подчинённых ему солдат. Он увидел меня и, сжав кулаки, бросился в атаку.

— Я знал, что этот день придёт! — вопил Вукт. — Ты, дьявол, лишивший мир магии! Ты заслуживаешь того, чтобы…

Едва ли не впервые в жизни я опередил Натсэ, которая собралась было кинуться мне на защиту. Движением, отработанным до автоматизма, я шагнул в сторону, одновременно пригнулся, уходя от сокрушительного удара. А выпрямившись, пнул Вукта по голени.

Парень, крякнув, грянулся носом о землю. Перевернулся на спину, и тут я поставил ему на грудь сапог.

— Тоже рад тебя видеть, Вукт.

— Ты всё сделал неправильно! — завопил тот и схватил меня за ногу. — Это я должен тебе пробить, а не ты мне!

— Расслабься, дыши, — посоветовал я и коснулся его носа острием меча. — Глубоко, ровно дыши. Мантру какую-нибудь повторяй. Либо ты сейчас успокоишься, либо скатишься с холма передавать привет Логоамару. Если ты совсем тупой и не понимаешь, поясню: я тебе смертью угрожаю!

Вукт притих, но взгляд его оставался злым. Да и пофиг. Главное спиной не поворачиваться.

Я убрал меч, убрал ногу и кивком велел Вукту передислоцироваться куда-нибудь с глаз долой.

— Так, — сказал я, повернувшись. — Перекличка. Все наши тут? Авелла, Натсэ, госпожа Акади, Асзар, госпожа Денсаоли, очень рад нашей встрече! Боргента, Си… Сиек-тян, — тут я запнулся, потому что взглянув на синеволосую девушку, вспомнил наш с ней околопослесмертный опыт в реке. — Зован, Огневушка, Коон, трое кентавров, которых я не знаю, Юи, ага, вижу тебя, хватит прыгать. Моингран, Сеприт — хреново выглядишь, друг.

— Завтра я буду выглядеть на миллион, — огрызнулся Сеприт. — А ты останешься страшным навсегда.

— Ну что поделать, я — дьявол, мне положено быть страшным. Издержки профессии, так сказать… Стоп. Алмосая! Где она? Кто-нибудь видел Алмосаю?!

Все закрутили головами. Асзар, нахмурившись, растолкал воинов, пытаясь найти воздушную магичку за их спинами…

И тут из «святилища» послышался вскрик.

Я стоял ближе всех, у меня в руке всё ещё был меч, и я рванулся туда, внутрь. И — остановился.

— Ты уничтожил всё, ради чего я жила, — прошептала Клинтиана. — А я даже отомстить тебе не могу. Но кое-чего я тебя всё-таки лишу. Ты не выйдешь из этой истории без пятна на душе.

Она стояла спиной к огню и держала знакомый ритуальный кинжал у горла Алмосаи, которая боялась даже сглотнуть и только смотрела на меня огромными перепуганными глазами.

Глава 25 Крайняя

В небольшое помещение, предназначенное, вероятно, для уединённых умиротворяющих размышлений о том, какая сука этот Мортегар, набилось сразу великое множество народу. Не успев разобраться, принялись давить мне на спину, толкать меня к Клинтиане.

— Стой! — взвизгнула она по-людски. — Не приближайся, или я убью её!

— Стойте, вы! — перевёл я, и лавина остановилась.

Я бросил взгляд назад. Все наши были здесь. Замерли, тараща глаза в бессильном изумлении. Впрочем, Натсэ скорее прищурилась. Она, стоя за моим левым плечом, прикидывала варианты вмешательства. Я даже не сомневался, что у неё есть очень хорошие шансы обезоружить и убить Клинтиану прежде, чем та успеет хотя бы оцарапать горло Алмосаи. Только вот шанс — это и в Африке шанс. В том его отличительная особенность, что даже девяностодевятипроцентный шанс на успех всё-таки оставляет один процент вероятности того, что Клинтиана перережет Алмосае сонную артерию, изловчится вонзить Натсэ нож между рёбер, а потом убежит, воспользовавшись всеобщим обалдением. И можно потом сколько угодно рассказывать мёртвым, что у них были не просто хорошие, но выдающиеся шансы остаться в живых.

— Чего ты хочешь? — спросил я.

— Пытаешься выкупить её жизнь? — усмехнулась Клинтиана. — Понравилась?

Я порадовался, что кроме меня, язык Клинтианы понимает разве что Юи, которая притаилась у меня за спиной. Кентавры в святилище не влезли, замерли снаружи, жадно ловя каждый звук, доносящийся изнутри.

— Если бы хотела просто убить — убила бы, — сказал я, стараясь не смотреть на Алмосаю. — А раз не убила — значит, чего-то хочешь. Чего? Я не горю желанием тебя убивать, ты, в общем-то, не причинила непоправимого вреда никому из моих близких. Так что можешь просто уйти, я не стану мешать. И никто не станет.

— А может, я хочу, чтобы ты видел, как она умрёт? — крикнула Клинтиана.

Что-то в тоне, которым она произнесла эти слова, меня насторожило. Я прищурился и, сам того не желая, улыбнулся:

— Да ты ведь сама не знаешь, чего хочешь.

— Замолчи! — взвизгнула она.

— Ну точно. Мир изменился, нитей ты больше не видишь. Впервые в жизни тебя ничто никуда не тащит. Ты осталась один на один с собой и попросту понятия не имеешь, что делать дальше.

— Заткнись!!!

— Не знаешь даже, какие чувства испытываешь. Злишься? Боишься?

— Почему ты не можешь просто замолчать! — чуть не плакала Клинтиана.

— Могу, но не хочу. У меня-то с этим просто, я — человек. А вот ты и твоё воинство до этой секунды были кем угодно, только не людьми.

Клинтиана взяла себя в руки, её глаза яростно сверкнули.

— Убери их!

— Кого? — удивился я. — Магов из святилища? В общем-то, тут, конечно, душновато…

— Убери обратно тех тварей, которых ты призвал!

— А! — Я почесал голову. — Боюсь, это невозможно. Они уже не имеют ко мне никакого отношения. Собственно, это — примерно половина силы Источника. Я просто вернул её матери-вселенной, не благодари.

— Что?! — Клинтиана покачнулась, рука, сжимающая кинжал, расслабилась. А вот Натсэ напряглась.

— Такое, — пожал я плечами. — Из-за устроенного магами дисбаланса стихий сформировался Источник. Мы с тобой поделили его силу пополам. Я свою долю потратил.

В этот момент Юи выскользнула у меня из-за спины и уставилась на Клинтиану.

— А ты своей всё ещё обладаешь! — заявила сестрёнка. — Только твоя сила — в основном, созидающая. Ты можешь превратить мир в прекрасный сад, сделать все земли плодородными, всех людей — счастливыми.

— Какое может быть счастье, когда там эти противные замыслу матери-вселенной твари! — возопила Клинтиана.

— Простое человеческое счастье, — хихикнула Юи. — Разве оно может быть без врагов и трудностей? Это и есть — баланс, равновесие. Иди, Клинтиана. Ты нужна твоим людям. Они рассеянны и растеряны, их жизни утратили смысл. Им нужен лидер, который сплотит их и даст новые цели!

— Какие цели я могу им дать, когда сама не вижу, куда идти?!

— Любые, — вмешался я. — Пусть даже ложные. Поверь моему опыту: уж лучше делать какую-то ерунду, в которую никто не верит, чем просто бегать в панике кругами и жаловаться на то, что вселенная не такая, как тебе бы хотелось.

В наступившей тишине Алмосая прерывисто вдохнула воздух. Лезвие вновь вжималось в её горло. Одно движение — и…

Заклинание Бич Божий активировано.

Наверное, просто инстинкт сработал. Может, я увидел по глазам Клинтианы, что сейчас она сделает это движение, и понял, что медлить нельзя.

Со скоростью света фиолетовый луч обвился вокруг запястья Клинтианы. Я рванул его на себя. Клинтиана вскрикнула, кинжал вылетел из руки. Алмосая сориентировалась моментально. Локтем врезала Клинтиане в живот и отскочила. Натсэ схватила её за плечи и буквально швырнула себе за спину, сама же, обнажив меч, повернулась к Клинтиане.

Клинтиана от удара Алмосаи попятилась и оказалась в огне. Пламя охватило покрывавшие её лоскутки, и от неожиданности она вскрикнула. Но как только Натсэ сделала к ней шаг, Клинтиана сконцентрировалась. Взмах руки — и «одеяние» погасло. Огонь вытянулся лентой серпантина, окутал Клинтиану. Эх, когда-то и я так мог чудить, когда у меня печать мага Огня была…

Натсэ замерла, даже отшатнулась, когда огненная змея дёрнулась, пугая, в её сторону.

— Я вернусь! — крикнула Клинтиана. — Мы истребим этих чудовищ и вернёмся, чтобы завершить своё дело! Сотрём магов с лица земли! Плевать, что я не чувствую нитей, это не значит, что их вовсе нет! Я буду делать то, ради чего родилась, то, ради чего существую!

Огненный столб взвился и ударил в каменный потолок. Раздался грохот, вниз посыпались камни, а в образовавшийся проём хлынул солнечный свет.

Клинтиана взлетела, вытянув руки перед собой. Будто в прорубь, нырнула в пролом.

— А я так надеялась, что она способна исправиться, — задумчиво сказала Юи, уже на языке магов, всем без исключения понятном. — Увы.

— Она просто в шоке, — ответил я. — После всего случившегося. Дай ей время. Она неглупая женщина, со временем она поймёт, что её поведение…

Меня оборвал крик, донёсшийся сверху. Крик оборвало громоподобное рычание. А потом из пролома пошёл кровавый дождь.

— Противень!!! — взвыл я.

В пролом, расширяя его, просунулась облизывающаяся драконья морда, нашла меня взглядом и рыкнула. В этом рыке я практически услышал: «Что?! Я не нарушал правила трёх часов! Эту бабу не ты создал, и я её уже не первый день наблюдаю! Тараканов твоих не трогаю же? Не трогаю. Ну и чего ты на меня орёшь, хозяин?».

Под гнетом таких неотразимых аргументов я опустил голову.

— Сэр Мортегар! — послышался дрожащий от сдерживаемого гнева голос госпожи Акади. — Если вам хоть чуть-чуть интересно моё мнение, то в сложившейся ситуации вам следовало бы воздержаться от внешних проявлений скорби!

— Простите, — вскинул я голову. — Это не скорбь. Это я так… устал просто.

— Кстати да, — подхватил Моингран. — Я бы тоже отдохнул. У Логоамара этого дела — немерено, если верить слухам. Как насчёт пикничка у моря?

Моингран, как оказалось, не просто так начал разговор о запасах Логоамара. Армия Клинтианы, прежде чем я обломал им смысл существования, успела-таки добраться до берега и с энтузиазмом напала на скромные силы морского старца.

Кстати подкатил отряд, предводительствуемый Денсаоли. Остатки здравого смысла возобладали, и Логоамар предпочёл объединить усилия. Впрочем, едва ли тут был какой-то здравый смысл, потому что врагов было столько, что ни в сказке сказать, ни пером описать.

Тем не менее, войско встало насмерть. А Логоамар, на этот раз действительно подружившись со здравым смыслом, выкрикнул несколько нечленораздельных, но очень воодушевляющих лозунгов, после чего тихонько отбежал и столкнул на воду лодку. Отплыл подальше и оттуда смотрел, как оставшийся за главного Вукт пытается организовать оборону.

Вукт мучился недолго. Вскоре прискакал гигантский конь и забрал его. Это зрелище добило бедного Логоамара окончательно. Он подумал, наверное, что смерть его пришла, свернулся калачиком на дне лодки, заплакал и уснул.

— Хорошо, — сказал Моингран, отхлебнув холодного вина из пивной кружки.

— Лучше, чем могло бы быть, — согласился я.

Мы сидели на берегу и смотрели, как покачивается на волнах лодочка. Авелла чуть поодаль напряжённо разговаривала с матерью. Натсэ с хмурым и недоверчивым видом щупала Сеприта. Мне, наверное, стоило бы возмутиться, но я прекрасно понимал, что тут нет никакого эротического подтекста, ей просто было интересно, что он такого сотворил со своим телом, что стал настолько сильным и быстрым. Объяснения в духе «это не магия, это наука, вам такое в ближайшие пятьсот лет не грозит» её не устраивали.

Асзар сидел, обнявшись с Денсаоли. Зован — с Огневушкой. Боргента внезапно разговорилась о чём-то с Вуктом. Я усмехнулся, вспомнив, как Вукт пытался к ней приставать, неверно расценив мою команду. Давно это было… Кажется, целую вечность назад. Сиек-тян тоже была с ними, а от неё не отходил этот гнусный хмырь, её не то жених, не то муж. Я отвернулся. Почему-то стоило увидеть их вместе, как хотелось сказать: «Идиоты!». Не знаю, почему. Бесил меня весь этот многогранник, вылезший из подводного царства.

Я, в основном, смотрел на Юи, которая занималась крайне важным делом. Ходила босиком вдоль моря, пальцами ног хватала камешки, поднимала их, перехватывала рукой и бросала в сторону лодочки. Если удавалось попасть в борт, она растопыривала руки и, издавая гудение, пробегала круг диаметром около трёх метров. Видимо, изображала самолёт.

Обезглавленная армия Клинтианы отступила далеко вглубь материка. Их преследовали жуки. Но, как я понял, жуки не очень-то любили солнце, поэтому, показав себя и посеяв ужас в рядах врага, они, в основной своей массе, поспешили зарыться в землю. Ночью выползут и отправятся на охоту.

— Вот вам, пожалуйста, и враг, — сказал я.

— В смысле? — повернулся ко мне Моингран.

— Ну, ты же говорил что-то такое, мол, пока нет врага — мирно они жить не научатся. Асзар рассказывал.

— А, да, — кивнул Моингран. — Только не совсем так. Мату больше было…

— Сбылись твои мечты, — усмехнулся я. — Зомби-жуки — враг что надо. Ни разума, ни каких-либо положительных черт характера. Чистейшее зло и жажда убийства. Надеюсь, лет на десять вам тут хватит веселья, друг другу глотки не перегрызёте.

— Нам? — переспросил Моингран. — А ты, значит, опять отваливаешь?

Я, на самом-то деле, можно сказать, уже отвалил. Сидел под заклинанием Скользящий Меж Теней. Под ним я и из Святилища вышел. На изумлённые расспросы о том, куда я делся, все неопределённо отвечали, что я как-то почему-то исчез, и, может, меня вообще не было, а просто мой облик принимал кто-то из войска Клинтианы, хотя где-то я всё-таки был, потому что жуки — явно моих рук дело. В общем, Мортегар мелькнул где-то на горизонте и исчез, вновь добавив миру головной боли и поводов себя ненавидеть.

— Да, ночью, как дракон отдохнёт, — сказал я. — У меня ж там всё. Дом, хозяйство, скотина какая-никакая. Сын. Кот. Гиптиусу морду разбить необходимо, власть узурпировать…

Столько дел сразу… Эх, ни сна ни отдыха измученной душе!

— Ну, удачи, чё, — вздохнул Моингран. — Рад был повидаться, всё такое. Спасибо за уроки магии. Ещё чему-нибудь научишь?

— Давай, — пожал я плечами. — Встань, сосредоточься на внутренней силе. Попытайся её представить. Итак, заклинание Скользящий Меж Теней…

Ближе к вечеру, когда перегревшегося и бредящего Логоамара, наконец, вытащили из лодки и унесли в тенёк отпаивать вином, ко мне подошла Коон.

— Ты как меня нашла? — спросил я.

— По запаху, — сказала она. — Обоняние кентавров очень сильное.

Я шмыгнул носом.

— Ну да, помыться бы, конечно, не мешало…

— Я сохранила твою палатку, Мортегар. Если тебе захочется уединиться с твоими… жёнами.

Слово «жёны» она выдернула из русского языка. Забавно. Неологизмы попёрли. Что дальше-то будет…

Коон положила у моих ног сложенную палатку и сказала:

— Попрошу ту девочку, что понимает мой язык, поставить палатку.

— Юи? Нет! Если она поставит палатку, может, конечно, получиться гранатомёт или гоночная машина, но это уж точно будет не палатка!

— Тогда я попрошу её передать мою просьбу твоим жёнам, — улыбнулась Коон.

— Спасибо, — от души сказал я. — За всё, вообще.

— Это тебе спасибо, Мортегар. Без тебя я бы сейчас бежала вместе с ними. — Она посмотрела вдаль, туда, где скрылись остатки воинства. — А теперь я поняла, что всё то во мне, что меня пугало, на самом деле и есть я.

— Что думаешь делать? — спросил я.

— Жить, — пожала плечами Коон. — Сражаться с жуками. Путешествовать. Знакомиться с людьми. И постараюсь быть готовой к тому моменту, когда кто-то, считающий, что творит справедливость, вновь начнёт собирать армию, чтобы устроить кровавый кошмар. В тот день, Мортегар, я буду на твоей стороне.

Натсэ и Авелла поставили палатку. Подвыпивший Вукт доковырялся до них с вопросом, почему они оставляют компанию.

— Во-первых, господин Вукт, мы собираемся предаться скорби, — сказала Авелла.

— Скорби? Это по Мортегару, что ли? Да он…

— А во-вторых, — перебила Натсэ, — вы, уроды, нас несколько часов назад пытались сжечь живьём. С чего ты вообще взял, что нам хочется с тобой общаться? Только потому, что я тебя до сих пор не убила? Это моя заслуга, а не твоя.

Скорее всего, не слова, а тон, которым они были произнесены, повлияли на Вукта, и он отвалил, искать себе приключений. Столкнулся с Сепритом, предложил ему пробить. Оставив Вукта лежать на берегу, Сеприт подошёл к нам и спросил девчонок:

— Где он? Тут, рядом?

— Мог бы и меня спросить, — попенял я ему.

Сеприт вздрогнул и покосился на говорящую с ним пустоту.

— Уходишь? — спросил я.

— Да. Дьявол… Не думал, что успел так привыкнуть к этому миру. Пожалуй, мне будет его немного не хватать. Вот что, Мортегар. Забери. Считай это моим прощальным подарком.

Он протянул мне рулон с холстами. Спохватился, что я не смогу его взять, и положил на каменистый берег.

— Зачем? — удивился я.

— Ну… ты вроде как знавал художника. Короче, забери на память. А я хочу об этом забыть навсегда.

Палатка уже стояла, и девчонки, заинтересовавшись подарком, развернули первый холст.

— *****, я убью его, — услышал я голос Натсэ. — Опять какая-то баба!

— Не надо так страшно ругаться, наверняка он всё может объяснить, — робко сказала Авелла.

— Ну ещё бы! Это же наш Морти, с такой громадной душой, что она может вместить в себя целую вселенную. Конечно, он всё объяснит, даже если для этого ему потребуется написать книгу.

Я снял с шеи медальон. Бесполезную медяху, которая была заряжена на один лишь перенос через пространство.

— Лови, — сказал я и бросил его Сеприту. — На память.

Сеприт отреагировал мгновенно. Поймал медальон сразу же, как только тот появился перед ним в темноте. Кивнул и надел на шею.

— Ну, удачи вам, — сказал он. — С Алмосаей я уже попрощался… — Сеприт оглянулся и, обнаружив, что девушки укрылись в палатке, понизив голос, сказал: — Неприличный вопрос. Если не хочешь — не отвечай, я пойму. Как оно с ней было?

— Ты охренел? — не сдержался я. — Это была не она, во-первых.

— Понял-понял, отстал.

— Сеприт…

— Я просто…

— Ты провёл здесь столько времени и даже…

— Ну, я тут…

— Постарайся научиться работать поменьше, а? Расслабляйся! Хотя бы иногда.

Он кивнул и достал из кармана «смартфон».

— Попробуй запомнить возмущения магического поля, или что-то типа того, — сказал он. — Как Клинтиана сделала, почему она сюда и перенеслась. Ну, знаешь, случаи бывают всякие — вдруг сгодится.

— Попробую, — кивнул я. — А что там за мир?

Сеприт улыбнулся:

— Мир с электричеством и горячей водой. А в качестве денег у них выступает галька. — Он похлопал себя по карману, и тот отозвался глухим ворчанием туго набитых камней. — Так что если прижмёт — хватай камней побольше и прыгай в портал.

— А как я тебя там найду?

— Это Сансара, Морти. А я, как ты знаешь, не тот персонаж, который хочет, чтобы его можно было найти в Сансаре. Так что… Сайонара.

Он ткнул в экран пальцем, и в воздухе перед ним образовался радужный портал. Не тратя больше времени, Сеприт сделал один шаг и исчез. Вместе с порталом.

Разблокировано заклинание Мастер Порталов.

Добавлена запись: Портал в мир Каменных Денег.

Использование: 250 магических сил.

Когда мы вылезли из палатки, стояла глубокая ночь. На берегу остались только друзья. Те, кто хотел нас проводить, и те, кто собирался лететь с нами. Я окинул взглядом горизонт, прощаясь в очередной раз с этим материком, который столько всего пережил не без моего скромного участия. И… Бли-и-ин!

— Мать-мать-мать, — пробормотал я. — Забыл уменьшить Половника.

Это было жуткое, апокалиптическое зрелище. Исполинский конь вдали бродил тенью на фоне звёздного неба и дожирал ближайшую рощицу. Я спешно призвал его к себе и отмасштабировал до размеров котёнка.

— Какой милый! — восхитилась Авелла, схватила коня, и я понял, что пытаться отобрать бессмысленно.

А вот Юи не поняла. Она тоже с сияющими глазами кинулась к миниатюрному Половнику, и началось «дай-дай-дай!».

Потом мы прощались. Обнимались, жали руки, уславливались встречаться раз в году, обещали искать способ магической связи. Асзар, Денсаоли, Алмосая, Моингран, Боргента, Коон… Попрощавшись, на лежащего у воды Противня забирались все, кто собирался отчаливать. Натсэ и Авелла — само собой. Юи — это даже не обсуждалось. Зован и Огневушка тоже возвращались домой. Госпожа Акади уступила уговорам дочери и сидела на спине дракона, с опаской держась за гигантскую чешуйку. Вот и всё, ждали только меня. А я повернулся к последней, с кем не успел даже поговорить толком. Хорошо хоть она своего карманного женишка куда-то отослала, додумалась.

— Старик в тебе не ошибся, — сказала на прощание Сиек-тян и улыбнулась. — Спасибо, Мортегар. Я рада, что и на этот раз всё окончилось хорошо.

Мы обнялись.

— А чего хорошего-то? — спросил я с грустью.

— В… в смысле? — растерялась Сиек-тян.

Отстранившись, она с удивлением посмотрела мне в глаза.

— В смысле, в мире теперь появились кровожадные чудовища. Мне пришлось перебить пропасть людей, которые, если подумать, были не такими уж плохими. В гармонии с природой жить научились. Они были лишь местью вселенной за то, что вы, маги, сделали. Безвольная сила, а всё-таки — люди. И ладно бы вы с ними сражались! Куда там. У вас и сил никаких нет. Только и умеете, что использовать меня, а потом меня же и ненавидеть. Ладно, не начинай, знаю, что ты меня не ненавидишь, я это так, в целом. И знаю, что вы сами боролись против той же системы, которая ко всему этому привела. Только вот сути это не меняет. Когда я пришёл в этот мир, он уже был обречён. Я все законы и правила обошёл и сломал, чтобы его за шкирку вытащить и хоть частично спасти! Права была Клинтиана — без пятна на душе мне не выбраться…

— Так… чего же ты от меня хочешь? — недоумевала Сиек-тян.

— Хочу, чтобы вы построили мне статую! — рявкнул я.

— Статую? — опешила Сиек-тян.

— Да, статую! И чтобы на пьедестале было написано, какой я молодец. И чтобы каждый ребёнок знал, что лишь благодаря безумному героизму сэра Мортегара он живёт. А эту ***ню, — показал я в сторону «святилища», — показательно сломайте!

— Но ведь это невозможно! — всплеснула руками Сиек-тян. — Ты для всех — дьявол, лишивший мир магии и приведший в него чудовищ!

— А ты сделай невозможное, — сказал я, положив руку ей на плечо. — Давай, напрягись уже. Не всё же мне расшибаться.

— Я не понимаю тебя, Мортегар. Зачем тебе это?! Ты ведь никогда не искал славы, никогда не…

— Быть скромным, — перебил я, — это, конечно, прекрасно. Скромность украшает человека. Но давай уже посмотрим правде в глаза: вся ваша шобла, видя, как кто-то молча и скромно делает что-то хорошее, может только забраться ему на шею, свесить ноги, да покрикивать, чтобы работал старательней. Моя скромность никого ничему не учит. И через десять лет мне снова придётся спасать мир, а в ответ я получу лишь плевки и проклятия. При условии, что мне, конечно, захочется спасать этот мир. Ты, пожалуйста, помни, что я теперь могу свалить отсюда в любой момент, прихватив с собой всех, кто мне дорог, и мешок камней в придачу. И приложи все усилия, чтобы люди, чья эра наступила, начали ко мне относиться так, как я этого заслуживаю. Всё, давай, удачи, а то со стороны мы уже на прощающихся любовников похожи. Мне и так за свои косяки разгребать ещё столько, что плакать хочется.

С этими словами я развернулся и шагнул к дракону.

Заклинание Лестница В Небо активировано.

— Знаешь, — сказала Натсэ, когда я опустился на спину Противня между ней и Авеллой, — а теперь, когда у тебя в голове нет этих «тараканов», ты мне гораздо больше нравишься.

— Это что, значит, раньше я тебе недостаточно нравился? — делано возмутился я.

— Да ты мне вообще никогда не нравился, что за фантазия! — воскликнула Натсэ. — Я просто тебя полюбила, сама до сих пор не понимаю, почему, вот и всё. А так, чтоб нравился — нет, такого не было. Раздражал — вот это да. Аж убить хотелось.

Авелла погладила меня по плечу, но ни слова не сказала, просто молча попыталась поддержать. Я же в ответ на излияния Натсэ только фыркнул.

— Ну что, все готовы? — крикнул я. — Пристегнулись? Каски надели?

— Кажется, у меня нет каски, сэр Мортегар, — посетовала сзади госпожа Акади.

— Ну и ладно, если что — штраф заплатим. Противень! Домой!

И дракон, оттолкнувшись лапами от берега, взмыл в синее небо.