Эпоха Зараженных.

Глава 1. Пролог

26 Апреля. Ночь. 1986 год. Территория Чернобыльской атомной электростанции.

Скрипнула дверь, по полу зашаркали. В помещение с главным пультом управления реактором вошли двое.

— Мы все сделали правильно, но активная зона отравлена! — Начал один из физиков-ядерщиков — Минаев.

— Если отравлена, значит вы сделали все опять наперекосяк! — Возразил Орлов — Вы глушите мой реактор, включайте его!

— Если мы отключим ЛАУ, то сможем восстановить контроль. — Повернулся к начальнику Минаев.

— Давайте, вперед. — Дал тот свое согласие.

Еще один сотрудник, стоявший неподалеку приблизился к пульту управления, и нажал дальнюю зеленую кнопку.

— ЛАУ отключен. Глобальное активировано! — Роботизированным голосом проговорил он.

На черном небольшом оконце с оранжевыми цифрами справа виднелись показатели:

00512…00421…00346…00118…

— Ты что сделал?… — Практически без эмоций проговорил Орлов.

— То, что вы сказали…Отключили… — Размахивая руками твердил сотрудник.

А значения на приборе слежения стремительно падали…

— ПОСМОТРИ! — Закричал Орлов.. — Любители чертовы, заглушили реактор…КАКИМ ХЕРОМ ВАС НАНЯЛИ ВООБЩЕ?!

— Товарищ Орл…

— Опять скажешь, что все сделал правильно, бестолочь?

— Простите…За…Неудовлетворительные результаты. — Проговорил тот.

Орлов громко выдохнул и отвернулся.

Минаев хотел было исправить положение, и потянулся к пульту управления.

— Ты что делаешь? — Злостно проговорил начальник.

— Нужно все отключать.

— Нет… — Прошептал тот.

— У нас ксеноновая яма. Нужно выждать сутки…

— Нет! — Повторил Орлов. — Закончим сегодня. Поднять до семисот.

Минаев опешил…

— Нельзя сейчас повышать… Правила!

— Не говори мне о правилах.

— Если с восьмидесяти… — Проговорил Минаев, но начальник его перебил:

— С пятидесяти процентов мощн…

— Это еще хуже.

— Нет, в правилах этого нет. НЕТ ПРАВИЛА! — Крикнул голосом командира Орлов.

— Простите, но ваши слова лишены смысла…

— Повысить мощность! — Отдал тот приказ.

— Нет, я не буду этого делать! — Запротестовал Минаев. — Это опасно!

В ответ он получил молчание и злостный взгляд. Орлов оглядел присутствующих, и начал монолог:

— БЕЗОПАСНОСТЬ…Это то, что я твержу уже двадцать пять лет, а у тебя — Ткнул он пальцем в Минаева. — Гораздо меньше опыта работы в этом месте, а у тебя вообще молоко на губах не обсохло. — Повернулся он к молодому ученому, стоящий возле прибора слежения. — Раз я сказал БЕЗОПАСНО, значит безопасно, а если вы не согласны, тогда вам не надо тут работать. — Последние слова он процедил. — Ни в Курске, ни в Ленинграде, ни в Нововоронеже — вы работать не будете. Я прослежу, и вы меня знаете. ПОВЫСИТЬ МОЩНОСТЬ! — Крикнул он, уходя к креслу.

Минаев взял блокнот, догнал уходящего начальника и сказал:

— Напишите ваш приказ.

В ответ тот развернулся, и со всего размаху выбил блокнот из рук сотрудника.

Тот замер.

— Повысить…Мощность… — Повторил Орлов, словно робот.

Минаев склонил голову, и поплелся к пульту управления. Там его уже ждал второй.

— Надо все это прекращать… — Еле прошептал он.

Минут десять ученые стояли над кнопками и рычажками, но на приборе было 00204. Больше значение не поднималось.

Облегченно выдохнув, Минаев поднялся с кресла, и направился к начальнику.

Тот непринужденно курил, думая о своем.

— Мы сделали все возможное, но только двести МВт.

— Ну, раз все, значит все. — Неожиданно спокойно ответил Орлов.

— Но для эксперимента нужно больше! — Ответил ему другой ученый…

— Бондарев, готовь четвертый насос…

— Что!? — Воскликнул Минаев.

— Бондарев!

— Нет, подождите. У нас и так еле хватает пара. Турбина замедлилась и обоснованно…

— НАМ ХВАТИТ! — Перебил Орлов.

— А если добавим воды, то…

— Я знаю, что делаю.

Медленно и неспеша, Бондарев медленно повернул рычажок, и насос активно заработал. Пар усилился.

26 Апреля. Ночь.

Один из молодых сотрудников, делающий обход по реактору заметил что-то совершенно невозможное.

Гигантская крышка реактора с колпаками стержней управления топливных каналов по 350 килограммов каждый скачет вверх-вниз.

Он побежал предупредить щитовую, но он уже не успевал остановить…катастрофу…

Час двадцать три. Сорок четыре секунды.

Пар взрывает все больше топливных каналов.

Специалисты, следящие за ними совершенно не знали о том, что происходило.

Никто сейчас уже не знает, какая была мощность. Лишь последние показания:

09280…12700…24720…

В порыве завершить эксперимент, ученые вытащили все 211 охлаждающих стержней, а они были…Как педали тормоза.

Кнопка АЗ-5 была неким стоп-краном, нажатие на которую автоматически блокирует все процессы в реакторе…Но тогда уже ничего было не исправить — авария неизбежна. Четвертый блок должен работать на трех тысяч мегаватт, а там было больше тридцать тысяч…

Давление в активной зоне было уже не сдержать…

И произошло то, что должно было произойти.

ВЗРЫВ!

Как только крышку срывает с реактора — врывается кислород. Он смешивается с водородом — перегревает графит…

ВТОРОЙ ВЗРЫВ! Четвертый энергоблок взлетает на воздух, вместе с рвущимся пламенем и черным дымом…

28 Апреля. Поздний вечер. Госпиталь номер 126.

— Николай Алексеевич, как продвигается работа? — Сухо спросил Михаил Александрович, являющимся глав. врачом.

Аспирант взглянул сначала на документы, а затем на начальника, и затараторил:

— Эксперимент вроде бы продвигается успешно. Вот, гляньте. — Взял одну из бумажек, и протянул ее Михаилу.

Тот внимательно осмотрел, прочитал, и сказал:

- “Альфа” оказывает какие-то побочные эффекты?

— Судя по крысам, нет. — Помотал головой Николай.

Уже вдвоем они подошли к небольшому столику, на котором расположились две клетки, в которых сидели подопытные крысы.

— Слева инфицированная, а справа нет. — Объяснил Николай, а затем продолжил: — В их клетку была закинут предмет с гамма-излучением, работал строго по нормам безопасности. Та, что слева, сначала была неактивна, а потом начала бегать из угла в угол, а затем уже приняла обычное поведение. А вот та, что справа… — Аспирант прервался. — Уже на грани. Ее состояние слишком плачевное. Так вот, как-то. — Пожал плечами Николай.

— Это уже хорошо… — Удовлетворительно протянул Михаил. — Инфицированная не проявляет агрессии?

— Не заметил такого. — Честно ответил Аспирант. — Я закидывал в клетку еду, питье, и она вела себя также, как и всегда.

— Значит еще пару дней поработаем над “альфой”, а потом попробуем вколоть больным.

— Вы точно в этом уверены? — Удивленно спросил Николай.

— У нас нет другого выхода. Они умрут рано или поздно от лучевой болезни, а так хоть будет шанс спастись.

— Ну, дело ваше.

29 Апреля. Припять. Четверг. День.

Анатолий Владиславович Архипов.

Уже который день не находит сил подняться с кровати, да прогуляться хотя бы по коридорам, хотя, о чем это он? Схлопотал излучение девять зиверт. Уже нешуточное значение.

Где-то в глубине души, Анатолий надеялся на какое либо выздоровление, но с каждым днем эти надежды разбивались о нашу суровую реальность. Нет никакого лекарства от этой радиаци…

Вдруг в палату вошел немолодой мужчина, на вид примерно лет пятьдесят. На лице респиратор, в руках папка с документами и маленькой коробочкой.

Быстро зашагал к Толе, присел на стул, и начал диалог:

— Здравствуйте, Анатолий. Вижу, ваша стадия лучевой болезни приняла совсем уж печальный вид, позвольте спросить: Будете ли вы участвовать в эксперименте? — Бесцеремонно и прямо в лоб спросил врач…

Анатолий опешил, он ожидал что угодно, но только не это предложение.

— Чего?

— Излечится вам уже вряд ли предстоит. А с нашим экспериментом вы, возможно, будете здоровы.

— А какие гарантии?

— Гарантий никаких нет. — Честно ответил врач. — Это первое наше испытание. В лучшем случае вы будете здоровы, а в худшем не знаю.

Надавил тот на пациента, и ничего тому не оставалось как согласиться с данным предложением, ведь жизнь…дороже. Почему бы не воспользоваться шансом выздороветь?

— Я согласен. — Ответил Анатолий.

Врач тут же открыл маленькую коробку, и вытащил оттуда шприц, в котором была ярко-зеленая жидкость.

Смазал руку пациента спиртом, и начал инъекцию в вену.

— К вам будет заходить человек и спрашивать о вашем самочувствии, поняли?

— Понял. — Чуть хрипло ответил Анатолий.

— Вот и отлично.

29 Апреля. Припять. Четверг. Вечер.

На протяжении всего дня в палату Анатолия заходил молодой врач, явно студент, аспирант, или кто он там. Все также в респираторе, и записывал слова пациента на бумагу.

По состоянию нельзя было сказать, что состояние резко пошло в гору, но ощущать себя стал значительно легче. Уже в голове была его жена, которая покинула город на автобусе, вместе со всеми жителями.

Возрос аппетит, который так давно не посещал организм Анатолия.

Жизнь начала возвращаться былое русло, но знал бы он тогда, что с ним произойдет, мог и не радоваться, а сразу паниковать.

1 Мая. Припять. Понедельник. Вечер.

Молодой врач перестал его посещать и спрашивать его самочувствие, а оно как раз таки пошло совершенно в противоположную сторону.

Постоянная сонливость, нездоровый аппетит, и желание спрятаться ото всех и поспать.

Больничная палата не подходило никак. Тут свет, что будто начинал жечь кожу и глаза, да и сам он надоедал, так что “инфицированный” прятался в дальний угол.

Нехорошие мысли стали закрадываться в голову пациента. Вот совсем недавно с него почти сползала кожа, а теперь она стала грубой, как картонка, какая-то.

Хотел обратиться за помощью, но в коридоре было совсем уж неспокойно.

Другие пациенты вышли в коридор, и как-то странно себя вели. Могли туда-сюда ходить без какой либо цели, а потом возвращаться назад.

Их вид был похоже на Анатолия, но чуть получше.

Именно поэтому первая жертва испытания старалась не выходить из палаты, в которой он был, кстати, один.

Очередной приступ светобоязни, раздражительности, заставил позабыть о страхах, и выбежать в коридор, а там уже в туалет, где можно запереться и выключить свет.

Тот пробивался в окно палаты, чем доставлял совсем уж неудобства.

Скрипнула хлипкая деревянная дверь, защелкнул шпингалет, и присел под стенкой, наконец осознавая, что тут он в полной тишине и темноте, где его никто не достанет.

Внезапно накатившая усталость взяла свое, и Анатолий медленно начал засыпать.

Вдруг его посетила мысль о том, что он сейчас умрет, но он даже не боялся ее, скорее наоборот…

Приятная слабость, чувство того, что все хорошо, и не о чем беспокоиться — укрыли пациента с головой…

1 Мая. Припять. Понедельник. Поздний вечер.

— Ну кто там засел, открывай! — Крикнул один из пациентов, а в ответ ему была тишина. — Открывай, или я вышибу дверь! — Снова тихо.

Мужчина ростом под сто восемьдесят девять ударил в хлипенькую дверцу с ноги, а маленькая щеколда сразу же поддалась.

Дверь устремилась во внутрь, а оттуда послышалось некое скуление…

Вдруг из темноты на него выпрыгнет его знакомый — Толик с соседней палаты, с которым они часто любили играть в карты.

— Ты че делаешь?! — Завопил тот.

Анатолий выглядел страшнее самой войны. Красные налитые кровью глаза, бледная кожа, которая выглядела вдобавок какой-то неправильной. На ощупь была как картон или тонкий слой древесины.

Зубы, словно, капканом захлопнулись на гортани бывшего товарища, отчего крик того превратился в бульканье. А Толик не обращал внимание, просто жуя его плоть.

Скрипнула дверь входа в коридор, в проходе показался Михаил Александрович, и увидев страшную картину, громко проговорил:

— Нет, это уже не моя проблема.

Хлопнул дверью, и полетел по лестнице вниз.

2 Мая. Припять. Вторник. Очень раннее утро.

Николай Алексеевич Максимов. — Аспирант.

— Что с ним, как думаешь? — Спросила Дарья — коллега Николая.

— Не знаю… — Мрачнее тучи ответил тот.

В этот момент в кабинет влетел Михаил Александрович, с папкой в руках, с бледным видом, и заплетающимся языком.

— Все очень плохо. — Мрачным голосом ответил он. — Это не лекарство — это зараза!

Все уставились на него, вмиг замолчав. Только пациент на столе привязанный по рукам и ногам что-то бубнил и ворочался.

Михаил Александрович прошел вперед, обходя всех присутствующих, и положил папку с документами и одним диском на большой стол, и без того заваленный всякой макулатурой.

— Я вас…Не понимаю… — Сказала Дарья, уставившись на начальника.

— То, что мы модифицировали…Может угрожать всему населению города, если не всей цивилизации.

— Можете прямо уже сказать, наконец? — Не выдержала медсестра.

Михаил Александрович выдохнул, и продолжил:

— Вирус…А точнее, лекарство, как мы его называли, был модифицирован в спешке. Видите ли, — Почесал он затылок. — Он борется за жизнь своего носителя всеми силами. Радиация разрушила ДНК, и также работу внутренних органов, а вирус этот, “Альфа”, заставлял работать органы не по назначению, например, печень качать кровь, или почки отвечать за состояние кожи, плюсом понижает болевой порог. Инфицированные становились такими после того, как засыпали в предсмертном сне, а потом вставали, но уже не людьми! — Крикнул Глав. врач, покосившись на пациента. — Вирус поражал все внутренние органы, разрушенные частицы ДНК восстанавливал собой, и теперь это не человек, а настоящее животное, которое стремиться сожрать людей в плане генетического развития, ведь эта инфекция активно прогрессирует в организме, и ей мало того, что имеет — нужно больше. Умственные способности отключатся за сбережением остатка энергии, а она будет добываться из мяса людей.

Ведь в них те бактерии, которые так нужны вирусу для размножения и развития.

Лицо Михаила Александровича покраснело как свекла, а руки тряслись.

— Вы…Это сейчас серьезно? — Спросила Дарья.

— Да, на полном серьезе.

— Хах, а это объясняет, почему наш пациент слова сказать не может, лежит, рычит, урчит, а толку нет. — Пожал плечами Аспирант. — Я тебе говорил ведь, блять, что не нужно на людях это тестировать. Ты все научный прогресс запечатлеть пытался, идиот.

В ответ Михаил лишь продолжил:

— Вирус проникает в жертву через кровь, начиная внедрение. И если человек окажется иммунным, то это будет просто укус, а если нет…Что ж, тогда начнется превращение.

Люди с кровью вторая отрицательная могут уцелеть, те, кому “Альфу” внедряли, были здоровы, но в монстров не превращались.

Инфицированному в тот момент хочется укрыться в каком нибудь темном углу и заснуть в тишине. У него боязнь света, слабость, тремор. Такие же симптомы, что и при простуде, только это…Совсем не простая болячка.

Эксперименты на крысах, и прочих животных были совсем разные. Никто из них не превратился в мрачного вида тварь, строящуюся отхватить кусок от живого.

Вроде бы убедившись, врачи начали ставить эту инъекцию больным, но такого исхода событий не ожидал никто!

Зараженный на столе начал сильнее рычать.

— Как убить? — Задал вопрос Николай, а по его лицу видно выражение ужаса и панику.

— Повредив только центральную нервную систему. А если проще — выстрели в голову.

Тут же молодой врач достал Пистолет Макарова с кобуры, и выстрелил инфицированному прямо в лоб.

Тот резко опрокинулся назад и замолчал.

— Так, нам нужно на выход. — Сказал Михаил Александрович. — Коля, собери все документы, и вытащи капсулы с инфекцией с сейфа! — Показал он пальцем на железный ящичек в углу помещения, и кинул ключи. — Нужно готовить противоядие, но уже после того, как покинем опасную зону!

Николай не из робких. Быстро среагировал и уже побежал к заветному ящику.

— Так, а мы на выход!

Трое врачей понеслись по коридору, прямо к заветной двери.

Глав. врач достал связку ключей, и начал судорожно проворачивать замок на двери. Запер ее на случай, если вдруг кто-то сбежит…Абсурд.

Вскоре на плечо легла бледная и худая ладонь, но при этом за спиной не раздалось ни звука. Зубы, словно, тиски сдавили шею Михаила Александровича.

Завопив, тот вцепился в руку нападавшего, и нечаянно снял лоскут кожи.

Медсестра закричала на уровне ультразвука, от которого резало уши, но сейчас уже не об этом.

Вскоре из тьмы пролета лестницы резким броском набросились еще двое зараженных на остальной мед. персонал.

Началась самая настоящая бойня. Обезумевшие не щадили никого. Разрывая и заталкивая куски мяса себе в рот, довольно чавкая.

Михаил Александрович в свою очередь начал терять сознание от полученных ран, и успел увидеть Николая, закрывающего кабинет, и побежавшего в противоположную сторону.

Не дурак ведь…

Но что уж теперь. Сознание покинуло Глав. врача. Еще недолго крики его коллег сотрясали воздух вокруг. И теперь только чавканье тварей в обличии людей были слышны…

Наши дни:

Владимир Анатольевич Иванов. — Старший сержант. 18 Июня. Вечер. Контрольно-пропускной пункт. Припять.

— Вот, представляешь, он говорит мне писать заявление по собственному, а я и не возражал, такая скотина вообще. — Негодовал друг, а по совместительству коллега Володи — Степан Алексеевич.

— Ладно хоть не уволил по статье, иначе херас два ты бы контракт подписал. — Развел руками Владимир.

— Это уж точно. — Подтвердил коллега. — Ты, кстати, слышал, почему мы здесь?

— Ну-ка?

— В интернете говорят, что видели в окрестностях Припяти какую-то херню. Мол, люди там бегают.

— Странная новость какая-то. — Почесал репу Анатольевич. — Бегают бегают, и че с того?

— В этом и жуть, Володь. — Округлил глаза Степан. — Невероятно быстрые они, рыщут что-то. А недавно наши прошлые постовые нашли тушу косули. Всю съеденную, один только скелет и остался.

— Мало ли зверья бегает в заброшенном городе. — Пожал плечами Володя. — С леса может?

— Ты сам то понимаешь, что говоришь? — Сильно удивился Степан. — Слышал про рыжий лес? Там такой радиационный фон, что нет живого там.

— Тогда не знаю. — Пожал плечами собеседник.

— Поэтому нас сюда и поставили. Охрану усилили. Мало кого туда занесло.

— Верно подметил. — Согласился со Степой Володя.

— Ладно, пойду в свою каморку, а то нудный ты. — Махнул он рукой, встал из-за стола, и вышел на улицу.

КПП представлял собой широкую асфальтированную дорогу, ведущую в Припять. На въезде стоят две будки охранников и шлагбаум.

Но вместо мужичков с дубинками, сидят военнослужащие с автоматами, пистолетом, и рацией. У первых она тоже есть, но она обычно не столь серьезная. Исключения всегда бывают.

Владимир Анатольевич вышел практически следом. Сунув руку в карман — выудил оттуда пачку сигарет. Вставил одну в зубы, чиркнул зажигалкой, и поднес пламя.

Сумерки уже давно сгустились. Дома мертвого города в этой тьме добавляют такой криповости, что хочется и носу своего не показывать, но работа есть работа.

Нужно всего лишь пережить эту ночь, а там его переведут в другие места. Ну его нахрен стоять здесь. Степа еще ведь…Идиот. Запугал своими страшилками. Все-то ему не сидится…

19 Июня. Ночь. Контрольно-пропускной пункт. Припять.

Степан Алексеевич. — Сержант.

Чайник щелкнул, донося сведение о закипевшей воде, и готовностью ее употребления.

— Так-то лучше. — Довольно произнес военнослужащий, взявший со стола кружку.

В планах было заварить кофейку, сесть за просмотр любимого сериала, и время от времени поглядывать в окно.

Но планам не суждено было сбыться. Лампочка мигнула раз, а затем погасла, но не только у Степана Алексеевича, но и в каморке Владимира Анатольевича напротив в пятидесяти метрах.

— Эй, что за дела? — Раздался шипящий голос Старшего Сержанта из рации.

— Не могу знать. Пробки выбило, нужно проверить.

— Сходи. — Коротко ответил Володя.

Матерясь, Степан Алексеевич поднялся с дивана, накинул ветровку, и вышел в прохладную летнюю ночь.

Путь подсвечивал себе фонариком. Электрический щиток находился за его будкой, а потому тот пересек линию шлагбаума, и оказался на территории Города. Обошел свое убежище, и нашел желтоватый корпус. Луч фонарика осветил его, и к ужасу Степана — все было в буквальном смысле разгрызено и оборвано. Вмиг достал рацию и сказал:

— У нас проблемы. Кто-то орудует рядом с нами.

— Принял. — Ответил напарник.

А пока тот собирается и выходит, Алексеевич осмотрелся:

Ветки кустарника неподалеку было изломаны, а под ними ясно и четко вырисовывались следы человека, с сороковым размером.

— Ба-а. Вот это сюрприз. — Присвистнул Степан.

Чуть приблизившись к находке, и только хотел было развернуться и пойти прочь, как из-за этих самых кустов на него уставилась…Обезьяна? Что?

Степан Алексеевич уставился в эту морду, не в силах поверить в то, что видит. С ней было что-то не так, и вскоре он понял, что…

Красные…Налитые кровью глаза, которые вдобавок были покрыты какой-то пленкой. Как у мертвеца.

Оно довольно заурчало, как дизель, и направилось к своей жертве неспешно, предвкушая сытный обед.

Ростом со среднестатистического человека — сто семьдесят сантиметров. Кожа бледно-синяя. На фалангах пальцев красовались немалого размера когти, а на груди, лбу, и плечах виднелись костяные наросты, напоминающие пластины бронежилета.

Вскрикнув, Степан Алексеевич выхватил из кобуры свой ПМм, и разрядил пару патронов в грудь твари.

Та лишь пошатнулась, но на этот раз, оно похоже здорово разозлилось.

Взревев на всю округу, оно кинулось на Сержанта, а тот повалился на спину, и острые когти вошли в мягкую плоть…

19 Июня. Ночь. КПП. Припять.

Владимир Анатольевич Иванов.

После оглашения вердикта Степана Алексеевича, Старший сержант быстро накинул куртку, снял с гвоздика АК-74, попутно дослав патрон в патронник, и вылетел на улицу.

В этот момент раздались выстрелы и душераздирающий крик.

Володя немедленно понесся на источник шума, и к своему ужасу обнаружил какую-то обезьяну, что раз за разом опускала свои лапы на его друга.

Быстро уперев приклад в плечо, наведя ствол на образину, попутно сопоставив целик и мушку — перевел предохранитель на автоматический режим стрельбы.

Мутант стоял боком, а потому был довольно удобен для ведения огня.

Округу разрезали выстрелы, а в воздухе появился запах пороха.

Всего лишь очереди хватило, чтобы нечто повалилось на бок. Пули попали прямо в височную часть. Да и тут не промахнешься. Дистанция смешная.

Степан Алексеевич еле дышал. Выглядел он так, как медведь потрепал, но все же был жив.

Вызвав подмогу, Владимир Анатольевич быстро оказал первую помощь, какую возможно.

А эта образина была совсем уж страшная. Нет в мире таких существ, похожую на это.

Теперь понятно, кто съел ту самую косулю, и кто бегал по Припяти, в поисках пищи…

Только не заметил Володя, когда он разговаривал по телефону, как его коллега поднялся, тихо подошел к нему, и вцепился зубами в гортань, нанеся страшный и непоправимый урон…

Прибывший спецназ застрелил обоих охранников при попытке нападения с их стороны…

2 Июля. Припять. Вечер.

Алексей Сергеевич Громов.

Бежали три человека. Спотыкались, падали, вставали, и снова бежали.

Ноги путались в бесконечной траве и зарослях кустов. Ветви разросшихся деревьев били по лицу, но тройка смельчаков-сталкеров и не думала останавливаться.

За их спинами грохотал автомат, прям таки захлебывался.

Но бил он где-то вдали, и стрелок не мог узреть бегущих.

— Леха! — Крикнул один из компании ребят, по имени Сергей. — Ты уверен, что это хорошая идея?!

— Щас с хвоста по любому оторвемся, не ссы! — Невозмутимо ответил собеседник и ускорил бег.

Тяжелая сумка на плечо давила невыносимо, хотелось бросить ее к чертям, но такую ошибку никто из ребят не простит. В ней лежит дорогостоящая камера, фотоаппарат, и прочее.

Тройка сталкеров не просто так пересекли периметр Зоны. Проделав тернистый путь, они смогли добраться до легендарного города-призрака — Припять. По сводкам новостей — самое опасное место. Именно здесь по слухам зародились…Кто? Нежить? Мутанты? Твари?

Никто не знает настоящую природу их появления, а потому они здесь — компания журналистов.

Решили, что поднять “бабки” будет очень просто, но на деле оказалось совсем не так.

Инициатор этого опаснейшего похода был Алексей, человек, которому крышу сносит от одного только упоминания славы и денег.

Но не знал он, что место, куда они отправились — просто кишит опасностями.

Начиная от военных, заканчивая мутантами.

Их основной целью была загадочная медсанчасть 126 на улице Дружбы Народов.

Там располагается самое пекло. Нужно лишь заснять пару видеороликов, фотографий, и можно срубить целый куш. Популярность и слава…

На улице уже смеркалось. Над землей возвышались огромные бетонные громадины. Что в прошлом были когда-то заселены счастливыми семейными парами, детьми, стариками.

Но ныне это дом-призрак без будущего…

Обойдя около с десяток таких строений, сталкеры вышли к тому, что когда-то называлось госпиталем.

— Противогазы, быстро! — Скомандовал Алексей.

Троица быстро натянула гражданский аппарат под номером 7, где фильтр находился сбоку.

— Ты совсем рехнулся? — Вновь возмутился Серега.

В ответ ему возразил Михаил — третий в группе.

— Остынь, сейчас установим фото-ловушки, и уносим отсюда ноги, заночуем в одном из домов.

— Мало… — Прошептал Леха.

— Что значит мало?! — Прикрикнул Серый. — Сдохнуть захотел? Как те вояки, которых мы видели?

— Спокойно! — Мгновенно ответил инициатор. — Нужно установить не только фото-ловушки, но и камеру в подвале…

— Ты от лошадиной дозы радиации скопытишься. — Усмехнулся Михаил. — Там такой фон в несколько тысяч БЭР.

— У нас в сумке антидоты и противорадиационные препараты. — Возразил Алексей.

— Мне плевать, полезешь туда ты, ничего страшного там нет. Чуть прямо по коридору, возле стены установишь, и выйдешь оттуда. — Пожал плечами Миша.

— Вот ты сук… — Осекся Леха.

— Тот ещё. — Подмигнул друг.

В это время, пока они вели дискуссию, Сергей уже расставил две фото-ловушки по разным сторонам от входа.

— Твой выход, че. — Хлопнул он по плечу главаря.

Тот хотел возразить, но получил две пары укоризненного взгляда.

— Ладно, хрен с вами. — Махнул он рукой, и направился ко входу.

Холодный воздух дунул в лицо сразу же, как тот переступил порог, осыпанный бетонной крошкой.

За каждым углом могла скрываться смертельная опасность, а потому Леха двигался рывками, замирая на несколько секунд на одном месте. Вскоре он дошел до темного проема без двери, и лестницей, ведущую вниз — в беспросветный мрак.

Включив мощный налобный фонарик, он спустился вниз на пару ступеней и прислушался:

Ничего.

С облегчением выдохнув, продолжил свой путь. И уже спустившись до конца, почувствовал тошнотворный запах, напоминающий скисшее молоко, гниль, и что-то похожее на горелое сало.

— Мерзость… — Прошептал Алексей.

Луч фонаря осветил коридор в паре метров. Виднелись трубы разных размеров под потолком. Валяющиеся медицинские принадлежности, какие-то столики, и грязные тряпки.

Нет времени что-то разглядывать. Нужно быстро установить камеру, и валить отсюда нахер, пока его не убили. Опасность Алексей не видел, но прекрасно чувствовал ее присутствие. Метр за метром он продвигался вглубь, выставив перед собой пистолет Макарова. Слабое оружие, но все же оружие.

Добравшись до нужного места, быстро снял с плеча рюкзак, достал оттуда оборудование, и спустя несколько минут установил его. При любом движении будет сделана фотография, также высланная на телефон в специальном приложении — удобно.

Еще один штатив, видеокамера с ночной подсветкой. Ну, вроде все

Алексей направился на выход, до ступеней на спасительную поверхность оставалось всего ничего, как за его спиной послышался рев. Протяжный и яростный. Словно потревожили медведя во время зимней спячки.

Взвизгнув от неожиданности, горе журналист выстрелил три раза в направлении источника шума, и рванул вперед.

Но снаружи его ждало страшное разочарование.

Выбежав из подвала, и устремившись к выходу, Алексей вмиг превратился в неподвижную статую, ведь увидел, как за спинами друзей возвышаются фигуры.

Мускулистые и сухие, серые, урчащие, с мощными челюстями и когтями. Взмах… И округу заполонили душераздирающие крики его товарищей…

Он не мог проронить не слова, просто стоял, и смотрел.

И вдруг до него дошло, что если будет вести себя как статуя, то его очень быстро заметят, и он повторит участь своих друзей. Быстро пригнулся, и побежал к другому концу здания, где выпрыгнет в окно с другой стороны.

Пробегая мимо подвала, услышал оттуда похожие звуки, топот, и урчание.

Уговаривать долго не пришлось. Выпрыгнул и ускорился до такого темпа бега, что в жизни никогда так не бежал.

Около сотни метров преодолел, до его ушей донесся едва слышимый звук, и тут же ногу пронзила иголочная боль. Вроде небольшая, но ощутимая, и тут же она стихла.

Усыпляющее средство в дротике, что торчал из бедра парня, сознание стремительно начало покидать тело.

Последнее, что увидел Алексей — быстро приближающийся человек в черно-красной униформе.