Эпоха нерешительности

Глава 12

Через какое-то время он почувствовал, что снова может двигаться.

Форрестер огляделся - он летел в флайере, хихикая без всякой причины над самим собой и наблюдая за пасторальной фермерской идиллией сочных золотистых тонов, которая распростерлась внизу, на земле.

- Дорогой Чарлз, - раздался сзади голос. - Надеюсь, с тобой все в порядке?

- Безусловно, - Форрестер обернулся, улыбаясь, - лишь некоторые моменты вылетели из головы.

- Что конкретно, дорогой Чарлз?

- Например, что произошло с сирианином? - Он рассмеялся. - Последнее, что я помню, - он вкатил мне изрядную дозу гипнозоля. Потом мы куда-то полетели... Но ты не поверишь, я не помню, как мы оказались во флайере вместе с тобой. И еще. Я не понимаю, почему ты оделась в такое необычное одеяние, Эдне.

Эдне молчала, хитро поглядывая на Форрестера. Глаза ее были подведены ослепительно зеленым.

Форрестер больше не смеялся.

- Все так запутано, - извинился он. - Прости, но я в очередной раз все напутал.

Она промолчала, потому, что была занята: всеми своими глазами она изучала приборную панель флайера, экраны высвечивали сектора зеленой поверхности, а сплошная линия очерчивала маршрут их полета.

- Дорогой Чарлз, - внезапно произнесла она. - Готов ли ты приступить к выполнению запрограммированных задач?

- Каких еще запрограммированных задач?

Вопрос явился ошибкой. Вспышка боли, взорвавшись в голове, разлилась по телу до самых кончиков пальцев рук и ног, отразилась от них и затухающим пульсирующим эхом вернулась в головной мозг. Форрестер завопил; он вспомнил, что зверская боль уже металась в его теле, он вспомнил ее, как вспомнил о своих запрограммированных задачах.

- Ты - Эдне Бенсен. Ты хочешь, шутки ради, чтобы я нелегально провел тебя на космический корабль. Я должен доставить тебя на борт корабля, а затем подсоединить данный тобой командный блок в навигационный контур, а потом хранить молчание, иначе шутка не удастся и боль вернется.

- Дорогой Чарлз, - прогремел пустотело-резонирующий голос, - ты готов приступить к исполнению запрограммированных задач.

Боль стихла. Форрестер откинулся на спинку кресла, кружилась голова, тошнило. Он был стопроцентно ослеплен и ошарашен. Неужели мозг перешел грань нервного срыва? Хотя это неудивительно - после всего пережитого им.

Шутка Эдне не выглядела смешной. Но в этот момент мозг Форрестера не был чересчур проницательным. Возможно, дело заключалось не в шутке, а в ее оценке.

Форрестеру казалось, что он сходит с ума. Тягучая сонливость переплелась с невыносимой бессонностью. Он сам себе напоминал человека, который не сомкнул глаз за долгую полярную зиму и с ненавистью смотрит на восходящее солнце. Глаза саднило, но стоило их закрыть, и они раскрывались снова. Это пугало...

Он не ориентировался во времени и в пространстве. Потом с отвращением заметил за бортом флайера чернила ночи. Что же произошло? Время утекало, но сознание не контролировало его течения. Его пугал странный взгляд зеленых глаз Эдне, а мгновение спустя ему мерещилось, что выражение ее лица как никогда нормально. Иллюзии?

Быть может, Эдне сделала ему укол? Но что за мотив побудил ее? Но он помнил, что она неоднократно повторяла свое имя. Зачем? Как будто он не узнал ее! Разве не сохранилось в нем воспоминание, как девушка, натянув нелепый сирианский скафандр, сильно изменившись, беспрерывно повторяла инструкции о том, что он должен сделать в ближайшие часы, подкрепляя наставления вспышками жуткой боли?

Он со стоном закрыл глаза.

Они летели в пространстве над открытой местностью, но уже не во флайере. Сквозь вспышки, чередующиеся дурманом головокружения и тошноты, он видел себя стоящим на горячей, высохшей, мертвой траве; за рокотом лопастей флайера он расслышал металлический лязг открываемого люка и шипение пневмозамков. Он пропихнул в люк молчаливое тело в конусообразном скафандре и подсоединил плоский, блестящий предмет к разъемам на приборной панели. Он снова оказался снаружи, под звездами, снова залез во флайер.

Но куда подевалась Эдне?

Он в изнеможении рухнул в кресло. Голова раскалывалась от боли...

- Будь ты проклята, - прошептал он и отключился.

Форрестер проснулся внутри ховеркара, который стоял на обочине ховершоссе напротив конусообразного желтого шпиля. Двигатели были заглушены и молчали. Он находился в том самом месте, где сирианин вколол в него гипнозоль.

Он с трудом вылез из кабины и глубоко вдохнул. До него доносились и свист проносившихся ховеркаров, и визг шин, с другой, лежащей чуть в стороне, дороги. Иных звуков не существовало. Судя по всему, было раннее утро.

- Эдне! - громко позвал он.

Ответа не последовало. Но он и не ожидал ответа, только надеялся.

Двадцать четыре часа были вычеркнуть из его жизни, и он здорово проголодался. Форрестер порылся в карманах в надежде найти остатки подаяний его "друга", кнутоубийцы.

Пусто. Как он и ожидал. Его финансы показывали абсолютный ноль. Деньги потрачены. Кредит уничтожен. Уитлоу, его ментор в мире забытых людей, мертв, необратимо мертв. Форрестер подумал и отметил в сознании, что эта эпоха стерла в людях инстинкты.

Последняя оставшаяся надежда - Эдне. А может и ее не существует? Форрестер постоял, подумал, плюнул на все и пошел к Эдне. Он превосходно понимал, пробираясь через подземные дороги и увертываясь от флайеров, сколь эфемерны его притязания на Эдне. Ее могло не оказаться дома, она могла не пустить его на порог, она...

Она была дома и пригласила зайти, но без особого энтузиазма.

- Ты выглядишь ужасно, - сообщила она, пряча глаза. - Ну ладно, проходи.

Он вошел, сел, но ему было не по себе. Внимание детей было полностью приковано к стене обзора. Они мельком взглянули на Форрестера и вернулись к просмотру передачи, как, впрочем, поступила и Эдне.

Форрестер откашлялся. Помимо голода и полного банкротства, его мучила страстная мечта - вымыться. Он проигрывал варианты словесного гамбита, чтобы выудить из Эдне приглашение к обеду или, на худой конец, позволение умыться.

- Странный случай произошел со мной, - робко начал он.

- Обожди, Чарлз, - через плечо недовольно сказала она. Эдне чем-то огорчена, подумал он, наблюдая, как она теребила инджойер, не отрываясь от беспрерывно меняющегося изображения.

- Я думал, что вчера ты была рядом со мной, - в отчаянье сказал он. Но наша встреча явилась то ли сном, то ли сумасшествием. Я обеспокоен. Тебя со мной действительно не было?

- Да погоди же, Чарлз. - Ее внимание было полностью сосредоточено на стене.

Форрестер взглянул...

И увидел знакомую сцену.

Открытая равнина с сухой, опаленной травой.

На земле следы, оставленные тяжелым предметом.

Происходящее комментировал мужской голос, полный нарочито скорбящих интонаций.

- Корабль избежал встречи с орбитальными патрулями и, предположительно, уже летит, держа курс на Сириус. Радарная сеть слежения засекла взлет и послала соответствующие предупреждения. Ответа не проследовало.

Форрестер проглотил подступивший к горлу ком.

- Неужели... неужели один из сириан убежал?

- О Пот! - раздраженно бросил мальчик. - Где ты был, Чарлз?

Прошло столько часов!

Форрестер всячески пытался подавить внутреннюю агонию.

Томный голос диктора продолжал:

- Власти крайне обеспокоены происшедшим. Несомненно, что побег осуществлялся не без помощи со стороны людей. Но ни один монитор инджойеров не зарегистрировал подобных действий. Мотивация помощи пока не ясна. Альянс "Солнечно-Сирианской дружбы" добровольно предложил зондаж сознания членов своей организации. Восемь нигилистических организаций уничтожения при расспросе об их политическом кредо заявили, но в разных формулировках, что все человечество обязано совершить акт самоуничтожения. Но, отвлекаясь от вопроса вины, возникает обеспокоенность за последствия. Один факт неоспорим: сирианин держит курс к родной планете и, несомненно, располагает информацией, что Земля повинна в уничтожении сирианского космического корабля. Эксперты по сирианской психологии утверждают, что война неизбежна. И весь мир в этот час...

- Он повторяется, Мим, - проворчал мальчик. - Мы слышали это уже дважды. Выключить?

Эдне кивнула, откинулась на спинку кресла. Лицо ее стало напряженным и пустым.

На стене появился декоративный пейзаж джунглей.

Форрестер кашлянул.

- О Боже, - сказала Эдне. - Совсем забила о тебе. Что ты хотел спросить?

- Об одном пустяке, но сейчас это неважно.

- По сравнению с побегом, несомненно, - согласилась она. - Ну, а все же?

- Сущая ерунда. Была ты со мной вчера или нет? Но вопрос отпал сам собой. Я знаю, с кем я провел вчерашний день...