Эпизод I: На границе двух миров (СИ)

Глава 4.5. "Даю тебе слово"

С неприятно ударившим по ушам грохотом неизвестный мне перемазанный кровью ополченец скинул с плеча нижнюю половину своего товарища, которому в минувшей битве повезло меньше. Доспех, верхнюю часть которого оторвала одна из тварей, отвратительно органично смотрелся среди десятков своих собратьев, относительно ровными рядами сложенных вдоль каменной стены. Некоторое время пехотинец молча стоял над этой братской могилой, не отводя взгляда от выворачивающего зрелища, словно пытаясь намертво впечатать его себе в память, а затем развернулся и двинулся искать вторую половину своего мертвого товарища, пустым взглядом серых глаз мазнув по моей замершей в неподвижности фигуре.

Большая часть зергов, гнездившихся на базе, благополучно подорвалась на минном заграждении, сунувшись вслед за беспорядочно отступавшими ополченцами. Оставшиеся не стали переть дуром под пули, а затаились по укромным углам базы, в ожидании, когда мы снова сунемся в распахнутую мышеловку.

И мы, само собой, сунулись. Джим бросил нас в бой, не дожидаясь подкрепления, не дав ни мгновения отдыха — пока в венах было больше адреналина, чем крови, пока глаза застилала ярость, пока единственное, чего мы желали — это уничтожить тех, кто совсем недавно уничтожал нас.

Остатки роты вновь поделились на взводы и, преодолев перепаханное взрывами и усеянное ошметками тел минное поле, принялись прочесывать территорию Бункера, методично расстреливая выживших тварей, остановившись только перед тем Нечто, что ранее было командным центром.

В новый Салембург, где как раз загружались «Черепахи», был отправлен запрос на огнеметы, в мирное время применявшиеся против довольно агрессивной местной флоры, — спалить останки зергов и, может быть, слизь. Следующим рейсом транспорты должны начать перевозить гражданских, а потому Джим распорядился привести территорию в относительный порядок, убрав наиболее отвратительные последствия минувшей бойни в виде растерзанных тел.

И вот сейчас я смотрел на эти ровные ряды трупов, — последствия нашего с Джимом решения отобрать обратно бывшую базу Конфедерации. С какой стороны ни посмотри, мы сделали правильный выбор. И вот она — его цена. От первой роты ополченческого батальона Мар Сары осталась едва половина.

Я устало прикрыл глаза, пытаясь смириться с назначенной Всевышним ценой. Я не спал больше полутора суток, за этот короткий срок успел трижды пройтись по грани между жизнью и смертью. Пульсировала тупой болью раненная рука, лениво ворочались в голове тяжелые мысли, неприятно ныли пси-рецепторы, пропустившие через себя в последней схватке просто прорву энергии. Кажется, я еще никогда не пользовался своим Даром так часто и… мощно, как сегодня.

Не хочу ни о чем думать, не хочу смотреть на это выворачивающее зрелище, но… стою и смотрю.

— Ты не мог это предотвратить, — раздался совсем рядом сочувствующий голос Джима.

— Возможно, это прозвучит странно, но… мне почти жаль, что ты прав.

Джим не ответил, но я ощутил его кривую понимающую ухмылку.

— Ведь если бы это было не так, если бы все это было моей ошибкой, я мог бы сказать себе, что в следующий раз буду сильнее, быстрее и могущественнее… мог бы сказать себе: «Больше никто не умрет» и, черт возьми, сделать это правдой! Но…

— Но они будут продолжать умирать, — тихо продолжил за меня Джим. — В этом нет твоей или моей вины, просто это — война.

Мы помолчали.

— А ты хорошо справился, — наконец одобрительно сказал Джим, закрывая эту неприятную тему. — Для первого раза.

— Сам от себя не ожидал, — признался я. — Там, стоя посреди готовой захлопнуться мышеловки… у меня словно в мозгу что-то переключилось. Никогда бы не подумал, что в моей душе есть место для ярости настолько всепоглощающей, что она смогла перебороть даже инстинкт самосохранения, оставив только меня, врага и его смерть. Я же…

— Не воин, да? — даже сквозь непрозрачный щиток забрала я чувствовал его кривую ухмылку. — Может, пора признать, что все это «я не воин» существует только в твоей голове, друг?

Я вымученно улыбнулся. Может, Тамплиер просто напросто рождается идеальным солдатом и не имеет никакого значения, какому сознанию не повезло попасть в его тело?

Впрочем… как знать, сколько людей бы погибло, не спровоцируй я Гарма вовремя, не сосредоточь я на себе основной удар? Сегодня моя ярость спасла множество жизней.

Но, видимо, недостаточно, раз я сейчас стою здесь, не в силах отвести взгляд от тел погибших.

— А эту хрень надо взрывать нафиг, — попытался я перевести тему.

— Надо… — тяжело вздохнул шериф.

Прекрасно его понимаю… Командный центр, маленькая передвижная крепость, — очередное чудо современного военпрома, оснащенное устройством антигравитации и восемью реактивными движками, способными развивать вполне достойную для такой махины скорость. Современные модели даже могут совершенно самостоятельно добраться до орбиты, чтобы быть подобранными грузовым кораблем… как и десантироваться оттуда же.

Осталось к нему только гипердрайв и Ямато прикрутить, чтобы окончательно превратить в чудо-оружие.

Я это все к тому, что стоимость этого творения местных Кулибиных была вполне сопоставима с полугодовым бюджетом колонии.

— Но жалко… — продолжил Джим.

— Ты можешь поручиться, что за ночь эта хреновина не отрастит себе ноги и не решит прогуляться по базе?

Джима аж передернуло от нарисованной картины.

— К тому же, именно там они размножаются, — продолжал давить я. — Вся эта органика, облепившая центр, не позволяет мне заглянуть внутрь, так что я даже не знаю, сколько там этих тварей находится.

— Да все я понимаю, — отмахнулся Джим. — Только уничтожение такой штуковины грозит трибуналом, если между нами. Слишком дорогие, — их принято отбивать обратно, не считаясь с потерями среди таких, как мы. И отдавать приказ на уничтожение имеют право только высшие чины.

— Ты — маршал этой планеты, — напомнил я. — Высшая военная власть в нашей дыре.

— Ну, все-все, уломал, — вздохнул и без меня все прекрасно понимающий Джим. — Взрывай, пироман хренов. Как, кстати, собираешься это делать? Он рассчитан держать даже обстрел из осадных танков… какое-то время, а у нас только винтовки и есть…

Я, наконец, смог заставить себя отвести глаза от тел мертвых солдат и перевел взгляд на бывший командный центр. Джим, схватив меня за локоть, мягко подтолкнул меня прочь от братской могилы. И правильно — такое зрелище сводит с ума… а мне пока рано становиться безумцем.

— Ну, взрывчатки у нас завались, не хватит — привезем еще, на корпоративных складах ее хватает… планы здания пришлют из Салембурга… А потом я что-нибудь придумаю. При отсутствии обороны, это исключительно вопрос времени и желания.

— Хотел бы я на это посмотреть, — с оттенком сожаления вздохнул Джим.

Мне потребовалось пара секунд, чтобы понять, что это значит.

— Не понял?.. Хочешь сказать, не ты будешь жать большую красную кнопку?

— Нет, я возвращаюсь в город. По плану две из пяти рот батальона остаются в Салембурге, прикрывая эвакуацию и поддерживая порядок. К мэру у меня доверия нет, — очередной богатенький аристократ, сосланный на пару лет в нашу дыру за тупую провинность. Должен же кто-то проследить, чтобы все было сделано, как надо?

— И героически прикрыть отступление, в случае чего? — продолжил я.

— Не без этого, да… Не оставлять же тебе всю славу?

— И кого оставишь за главного? — спросил я, сильно подозревая, что знаю ответ.

— Одного бестолкового инопланетянина, конечно. Взорвешь эту инопланетную хреновину, реанимируешь все, что можно реанимировать, подготовишь укрытия…

Я промолчал, прекрасно понимая, что спорить бесполезно.

— И не надо на меня так молчать, — буркнул шериф, без всякой псионики прочитав мои мысли. — Опыта командования чем-нибудь кроме взвода все одно нет ни у кого на планете, включая меня. А если зерги все-таки нападут, все, что тебе надо делать — держать «высоту» любой ценой, никаких тактических извращений. Ты справишься.

Как будто у меня есть выбор.

Погруженный в свои мысли, я не заметил, как мы подошли к воротам.

— Ну, дадут Зел Нага, свидимся еще, — неловко брякнул я, не зная, что еще сказать в такой ситуации.

В ответ я получил только усталую улыбку шерифа, который в последнее время отдыхал лишь немногим больше меня.

— Не трясись, инопланетянин, — не менее неловко ответил он. — Будем живы — не помрем.

И, развернувшись, двинулся прочь. Шериф отправлялся присматривать за эвакуацией и, в случае нужды, отражать неизбежную атаку зергов на совершенно неприспособленный для обороны Салембург. Я — оставался в Бункере, защищенной самой природой крепости… откуда не было выхода. Из города, если дела пойдут совсем туго, можно было сбежать, на «Черепахах» или своими ногами… а отсюда отступать некуда. Провожая глазами медленно удаляющуюся фигуру Джима, я все никак не мог решить — кто же из нас рискует больше?

— Винсент, — бросил я в пустоту.

— Шеф? — немедленно отозвался динамик. Понятия не имею, где сейчас находится сержант, но радио-связь — такая удобная штука…

— Шериф вернулся в город, теперь главный я, ты — на подхвате.

— Есть!

— Первое задание тебе — быстро найди мне пару ребят и отправь вслед за Джимом, а то наш командир, кажется, забыл, что находится на условно вражеской территории…

Ответом мне был только тихий смех Джима, который имел возможность прослушивать все переговоры своих подчиненных.

— А ты быстро осваиваешься, брат!

— Стой на месте и жди конв… то есть сопровождение… брат.

— Заряды заложены, командир!

Как оказалось, заминировать командный центр даже с нашими возможностями — не так уж и сложно, когда у тебя есть подробный план здания, а само чудо современного военпрома не огрызается огнем турелей и бойниц и не имеет отрядов прикрытия. Уязвимым местом были дружно признаны реактивные движки, а точнее — хранилища жидкого топлива, среди достоинств которого «не взрывоопасно» никогда не числилось.

Во всем этом была только одна сложность — дотащить заряды до этих самых хранилищ, большая часть которых располагались пусть и не в глубине крепости, но и не прямо за обшивкой. Пришлось лезть внутрь, через гостеприимно разорванные изнутри гермоворота. В итоге заминировать удалось лишь три хранилища из шести — два находились слишком далеко от входа, а тройка ополченцев, ушедшая в направлении третьего, так и не вернулась.

Но нам хватит и этого.

Я молчал, не спеша отдавать команду на подрыв. Все эти два с четвертью часа, что потребовались нам на разработку и воплощение плана, зерги бездействовали. Хотелось бы верить, что большая часть этих тварей погибла в ходе штурма Бункера, но мне слабо в это верилось. Если бы всего тысяча тварей была всем, на что они способны — Чау Сара не лежала бы в руинах, вынужденная отправлять беженцев к нам. Впрочем, кажется, вторжение на Мар Сару началось позднее, чем на ее «старшую сестру», — может, в этом дело? Мы просто успели вовремя?

Как бы то ни было, Гарм бездействовал, и это не могло меня не беспокоить. Не то, чтобы я так уж разбирался в военном деле, но даже мне ясно, что если твой противник бездействует, а ты не понимаешь причин, то это, скорее всего, приведет тебя к поражению.

И… он будто меня подслушал, хоть это и было невозможно. Губы будто сами собой исказились в кровожадном оскале, когда на меня навалилось уже почти привычное давление его присутствия.

— Думаешь, ты победил, протосс? — его голос эхом звучал у меня в голове, будто говорило не одно существо, а целая тысяча. — Я — лишь часть Роя. Я — ничтожная крупица той силы, что готова обрушиться на планеты этих дикарей.

Я промолчал. Вслушиваясь в этот потусторонний голос, я будто видел его обладателя — груда склизкой плоти, мертвой гусеницей свернувшаяся в клубок в глубине командного центра, окруженная со всех сторон тьмой и враждебным ей металлом. Беспомощный и неподвижный, покорно ожидающий своей участи, он должен был вызывать жалость, но я чувствовал только отвращение.

— Нас больше, чем ты можешь представить, больше, чем звезд на небе. Мы сотрем в порошок людей, раздавим протоссов, заполним собой ВСЕ. Запомни, изгой обреченного народа: грядет буря, которую ты не сможешь остановить!

Я молчал. У меня было кое-что, что донесет до Гарма мою позицию куда лучше, чем под силу словам, — мерно мигающая иконка интерфейса доспеха в виде двух бесконечно соединяющихся и распадающихся проводков. Мысленно потянувшись к ней, я со все той же кровожадной улыбкой активировал заложенные снаряды.

Слились воедино три взрыва, заставившие содрогнуться землю под ногами. Ударная волна вытолкнула из бойниц, вентиляционных отверстий и треснувшей кое-где обшивки потоки ревущего огня вперемешку с ошметками горящей плоти. Затрепетало псионное поле от истошного воя сгорающего заживо Гарма, чья агония странно диссонировала с радостными криками ополченцев.

Прежде, чем эта тошнотворная гусеница сдохла, я все же ответил, буквально выплюнув слова в ее охваченный страданием разум:

— Пусть приходят, Гарм. То, что случилось с тобой, произойдет и с ними — даю тебе слово.