Эпилог Цивилизации. Том 1 - Крамола

Глава 12 Учимся ходить, шаг первый

— Очки жалко, — вздохнул я, рассматривая почти перед самым лицом дорогую дизайнерскую вещь, от которой практически ничего не осталось.

— Новые купишь, чай не бедный, — приободрила в своей манере Шиза. — Ну что с ним?

— Сотряс точно, — пробубнил Нестер, — но восстановление у этого парня колоссальное. Если так дело дальше пойдёт, то через пару дней, даже шрамов не останется.

— Это же хорошо? — задал риторический вопрос Есенин.

— Скорее, невозможно, — ответил фельдшер и снова полез в спортивную сумку. — Я курну у тебя?

— Иди в жопу, здесь вонища потом неделю стоять будет, — возмутился сторож. — На улице покуришь. А ты куда собралась?

— Да я проводить, — попыталась отмазаться Шиза.

— Я сейчас провожу кому-то, он чё, без тебя дорогу не найдёт⁈ — моментально завёлся брат.

— Вот ты капец душнила, — сморщилась девушка, но всё же осталась.

— Я считаю, он прав, — принял я сторону Есенина, — дурманить свой мозг — неправильно.

— Осподи, — закатила глаза та, — их теперь двое. Воды принеси, чё встал⁈

— А где? — развёл я руками.

— Ща, — отмахнулся Сергей и вышел.

— Ну я это, пойду, чё? — на входе всё ещё неуверенно мялся Нестер.

— Погодь, — тут же оживилась Шиза, как только брат покинул свою каптёрку, — сыпани крапаль.

— Меня Серый пришибёт, — засомневался фельдшер.

— А мы ему не скажем, — подмигнула ему Вика и бросила строгий взгляд на меня: — Если растреплешь, я тебя ночью собачьими какашками разукрашу.

— Ой, да делай что хочешь, — отмахнулся я и сел в продавленное кресло.

Нестер быстро зашуршал бумажкой и прежде чем Есенин вернулся с ведром воды, контрабанда уже исчезла в кармане Шизы. Фельдшер ушёл с очень счастливым видом, не забыв прихватить от меня бумажку с изображением Хабаровска.

Девушка принялась вымывать полы после причинённого мной беспорядка. А вскоре нас с Есениным выгнали за дверь, чтобы не мешались.

Я всё это время думал: правильно ли поступаю? Нет, за то, что я им всё рассказал, сомнений не было. Мне в любом случае нужно обрастать людьми и желательно верными. Такие, как они, неспособны на предательство. Есть в них что-то такое, ещё от старых, уличных правил, где тебя за удар в спину друга никто по голове не погладит. Скорее, наоборот, моментально сделают изгоем, что с тобой после этого даже бомжи общаться побрезгуют.

Нет, я не исключаю, что даже от них можно ожидать всего что угодно, но вот внутреннее чутьё подсказывает: они будут хорошими, верными друзьями. Гораздо больше сомнений вызывал Гоблин.

Когда всю жизнь растёшь в мире денег, такие вещи, как преданность, уходят на второй план. Не знаю, с чем это связано? Может быть, от чувства независимости и превосходства над остальными? Но я очень часто видел подобные вещи среди богатых знакомых. Не скажу, что подобное происходит регулярно, но чаще всего им плевать на окружающих — ведь всё всегда можно купить. Да и само доверие чаще измеряется размером кошелька.

Так что нет, в своих новых друзьях я был вполне уверен. Сомнения больше касались меня самого. А не предам ли я их доверие? Что будет, когда мы явимся под двери бункера, а нас не пустят в этом составе? Что, если попасть внутрь могу только я? Как поступить в этом случае?

— Как давно ты знаешь? — нарушил молчание Есенин и выбил меня из раздумий.

— Не очень, — пожал я плечами. — С того самого дня, когда мы впервые познакомились, но на тот момент я ещё ничего не знал.

— А нас точно пустят внутрь?

— Нет, не точно, но я постараюсь увеличить наши шансы. К тому же у нас на руках будет весомый аргумент, надеюсь, это сыграет в нашу пользу.

— Так от кого ты тогда бежал?

— В смысле?

— Ну ведь ты в тот раз приехал сюда не целенаправленно. Спал на кладбище, на ногах домашние тапочки, денег даже на шавуху не было. Не нужно быть Шерлоком, чтобы сложить дважды два.

— Это личное.

— Ты дурак? Наши жизни теперь зависят от тебя, какое может быть личное?

— Я никого не принуждаю…

— Заткнись, а⁈ Выкладывай, я не хочу рисковать жизнью ни своей, ни тем более Вики. Такие, как ты, не будут убегать из-за мелочи, так что не рассказывай мне сказки. У тебя проблемы и наверняка серьёзные.

— Я случайно убил сына одного очень влиятельного человека, — выпалил я на одном дыхании, предварительно выдержав долгую паузу, — и он точно будет мстить.

— Так, а теперь у меня второй вопрос: он знает о том, что миру конец?

— Само собой, он один из тех, кто организовал то самое убежище… Твою же мать!

— Что?

— Да то. Ведь я надеялся спрятаться от него в бункере. А он мало того что имеет в него доступ, так ещё и в совете управления состоит. Вот я кретин!

— Отличная новость, — ухмыльнулся Есенин и похлопал меня по спине. — И что, нам теперь туда точно вход закрыт?

— Народ, кажется, у нас проблемы! — из каморки показалась испуганная Шиза.

— В чём дело? — моментально оживился Сергей.

— Там машины подъехали, — быстро затараторила она, — и, кажется, я там этого лысого видела.

— Твою мать! — выругался Есенин и бросился к окну.

Буквально через секунду в переднюю дверь раздался настойчивый стук, от которого Вика вздрогнула. Её глаза забегали, руки предательски затряслись, но всё же она старалась держаться, изображая смелость всем своим видом.

— Эй, охрана, открывай, мы знаем, что он с вами! — прозвучал требовательный голос. — У вас пять секунд: раз, два…

— Валим! — выскочил из каптёрки Сергей, а в его руках находился обрез.

— Откуда у тебя…

— Бегом, бля!

Мы рванули следом за ним. Вначале я не понял манёвра, потому как мы побежали к задней двери, а там наверняка нас должны были встречать. Но у самого выхода, мы резко свернули и забежали под лестницу, где имелся неприметный спуск в подвал.

Есенин закрыл за нами дверь на щеколду и зажёг свет, после чего прижал указательный палец к губам и махнул рукой, мол, давайте за мной.

В этот момент наверху раздался грохот. Видимо, отведённое на принятие решения время вышло, и приехавшие по наши души ворвались внутрь.

Стараясь не шуметь, мы проследовали к торцу здания. Над головой поскрипывали доски пола, которые, собственно, и отделяли нас от опасных гостей. От этой близости кровь заиграла адреналином, но я уже знал, как следует контролировать свою способность в этом случае и больше не опасался случайного выплеска.

Сверху, прямо на макушку посыпалась крошка — кто-то из людей прошёл прямо над нами. Шиза даже рот ладонью прикрыла, чтобы не выдать себя случайным звуком.

Сергей замер у старинной кованой двери в низком арочном проёме и приложил к ней ухо. Прислушивался примерно минуту, после чего медленно потянул в сторону задвижку.

Та на удивление бесшумно отошла, и теперь Есенин попытался осмотреться в узкую щель. На улице уже начало темнеть, но это, скорее, поздние сумерки, нежели полноценная ночь. Очень сильно сомневаюсь, что нам удастся выбраться незаметно.

— Да нет здесь никого! — прозвучал гулкий голос над головами.

— Никто не выходил, смотри лучше! — посоветовали с улицы. — Прячутся теперь, как крысы.

— Сука! — прошипел Есенин. — У них человек прямо на углу стоит, он эту дверь пасёт.

— Дай мне, — попросился я к двери, но когда попытался протиснуться, случайно наступил на ногу Шизе.

— С-с-с, — рефлекторно зашипела та и приложила меня ладонью по спине, а затем снова прикрыла ими рот, вращая испуганными глазами.

Шаги над головой тут же затихли, словно человек что-то уловил и теперь пытается прислушаться.

— Чё там у тебя? — прозвучал вопрос из глубины музея.

— Да хрен знает, — отозвался голос, прямо над головой. — С чердака, что ли, звуки какие или из подвала.

— Я проверю, — взял на себя задачу первый.

— Ща, — принял какое-то другое решение второй и вскоре мы его услышали.

Что-то грохнуло, похожее на окно или форточку, а вскоре снова прогремел его голос.

— Клим, у тебя там в подвал какие двери есть? — теперь он прозвучал одновременно и над головой и с улицы.

— Есть вроде, она заперта, я проверил, — отозвался тот, что пас на углу здания.

— Ну, мля, ещё раз проверь, — посоветовал голос над нами.

— Валим, — шёпотом произнёс я и первым рванул на улицу.

Человек, что стоял на углу, в этот момент лениво шёл к двери и даже отшатнулся от нашего неожиданного появления. Его рот открылся: ещё мгновение, и он позовёт остальных. Вот только у меня на этот счёт свои планы.

Резко выбрасываю руку вперёд, а энергии во мне накопилось уже более чем достаточно. Мужика просто смело с ног и со всего размаху приложило о кирпичный столб забора, что окаймлял территорию музея.

Воздух моментально покинул его лёгкие и единственное, что у него сейчас получалось, это безмолвно открывать рот, стоя на четвереньках.

И в этот момент за спиной что-то грохнуло, а когда я обернулся, то увидел лишь облако вонючего дыма. Есенин разрядил по кому-то обрез.

— Валим! — уже не таясь, закричал он и первым рванул к ограде.

На размышление не осталось времени. Со стороны музея поднялся гомон и топот ног, кто-то выкрикивал команды, а мы во весь опор, неслись к выходу.

Забор здесь выполнял, скорее, декоративную функцию, потому Сергей и Шиза преодолели его за одно движение, но я остановился и обернулся.

— Ты чего замер⁈ — прокричала Вика.

— Ща, — бросил я через плечо, а затем разрядил в незваных гостей всю накопленную энергию.

Люди, которые было собирались нас преследовать, уже выскочили из-за угла, когда волна их накрыла. Силу я прекрасно мог рассчитать, но сейчас не стал себя сдерживать и ударил на полную катушку.

Преследователей смело, будто тряпичные игрушки сильным порывом ветра, зазвенели выбитые стёкла, но больше всего меня порадовало не это. Машины, что стояли у заднего входа, их подбросило вверх, и я с восторгом наблюдал, как они с грохотом и скрежетом рухнули на крыши.

— А вот теперь можно валить, — пробормотал я и перемахнул через забор.

Теперь наше бегство возглавила Шиза. Она прямой наводкой побежала на кладбище, но ни я, не Есенин не стали её отговаривать. Раз бежит туда, значит, надо.

Могилы мелькали, а мы, перейдя с бега на быстрый шаг, пробирались по странному лабиринту, состоящему из хаотично расположенных оградок. Вика шла уверенно и, кажется, даже целенаправленно.

— Ты куда нас ведёшь? — наконец не выдержал и задал интересующий нас обоих вопрос Есенин.

— Херовину его забрать, — махнула рукой в мою сторону та.

— Ты что, её на кладбище бросила? У всех на виду? — возмутился я. — А если её забрал кто-нибудь?

— Не ссы, — усмехнулась девушка, — Об этом месте никто, кроме меня, не знает.

— Ты уверена? — я всё же выказал сомнения.

— Ещё как! — девушка явно была на взводе, это чувствовалось. — Круто ты их там! Ба-бам и щепки полетели! Ваще! — она даже руками попыталась изобразить произошедшее.

Честно говоря, впервые за всё время я тоже испытывал восторг, подъём и азарт от произошедшего. Мои способности больше не пугали, скорее, наоборот, придавали уверенности и даже какой-то гордости. Не без участия похвалы со стороны Вики, конечно.

Есенин же шёл следом молча, да и вид у него был очень угрюмый. С вопросами мы пока не лезли, но я примерно понимал, в какую сторону склоняются его мысли.

Во всей нашей ситуации имелось два очень неудобных вопроса, которые пока никто так и не решился озвучить: их мать и Кристина. Рано или поздно они прозвучат и если по поводу второй я ещё мог как-то согласиться, то вот мать-алкоголичка — это явный якорь. Но как преподнести данный вопрос мягко — я не знал и питал сильные надежды, что оно как-нибудь само рассосётся.

Шиза свернула к заброшенной могиле, на которой даже прошлогодняя трава стояла выше ограды. Здесь расположился очень странный чугунный памятник. Я таких никогда в жизни не встречал, хотя и специально не интересовался. Были у меня знакомые, которые от нечего делать изучали историю кладбищ, но мне эта тема была совершенно безразлична. Вот их данный экземпляр, думаю, непременно привлёк бы.

Девушка открыла у него дверцу, что расположилась на лицевой стороне и, скорее всего, служила для установки свечи или лампады, но странность заключалась не в ней, а в том, что стало происходить дальше.

Некие хитрые манипуляции заставили что-то щёлкнуть внутри, а затем я с удивлением увидел, как у памятника отошла задняя стенка. Видимо, здесь был задействован какой-то хитрый механизм, который позволял собирать и разбирать его без дополнительных инструментов.

Шиза спокойно сняла задний щит, отставила его в сторону и выудила из образовавшейся ниши артефакт моего отца. Затем она вернула памятник в исходное состояние, и мы дружно поспешили к выходу.

— Куда теперь? — задал я резонный вопрос, когда мы остановились на грунтовой дороге.

На той самой, где я когда-то пытался самостоятельно обуздать свою силу. Какой же я был дурак, ведь даже и сотой доли не понимал того, как всё обстоит на самом деле.

— Не знаю, — пожала плечами Шиза. — Я думала, у тебя есть какой-то план.

— Нет, в мои планы входило забрать вот это, — я продемонстрировал статуэтку, — а дальше как-то не успел придумать.

— В лес пойдём, — уверенно заявил Есенин. — Есть там сторожка, Сергеич соорудил. Специально, чтоб побухать в комфорте, когда на охоту с мужиками ходят. Я там бывал пару раз, более или менее нормально, на какое-то время пересидеть пойдёт.

— Нет, мы не будем прятаться, — помотал я головой. — В этом нет никакого смысла.

— Тогда что ты предлагаешь?

— В Москву нужно. Там попробую с Витьком ещё раз переговорить, надеюсь, он к нам присоединится.

— Это друг твой? — поинтересовалась Шиза.

— Можно и так сказать, — кивнул я. — Пока не совсем понятно. Раньше я считал его другом, да, в общем-то, у меня их не так уж и много.

— И что изменилось? — поинтересовался Сергей.

— Пока не знаю, — помотал я головой. — Возможно, наши пути разошлись, но я пока не уверен. В любом случае нам нужно в Москву, там самолётом до Екатеринбурга, ну а на месте уже решим, как до бункера добираться. Может, Александра Сергеевна ещё там и поможет решить этот вопрос.

— Ну, вроде похоже на план, — пожала плечами Вика.

— В нём кое-чего не хватает, — кажется, Есенин собирался поднять ту самую тему, которой я так опасался. — Точнее, кого.

— Ты опять про шалаву свою? — тут же прищурила глаза Вика. — Она тебе не поверит.

— Это уже моя забота, — упрямо поджал губы её брат. — Я люблю её и не брошу. К тому же нам нужны документы и…

— Что? — уставилась на него девушка, так и не дождавшись ответа.

— Ну, ты не хочешь с матерью попрощаться?

— Да ей насрать на меня и на тебя, — внезапно вспылила та. — Нет, не хочу я с ней прощаться.

— Она наша мать.

— Да мне по хуй, понял⁈

— Вик, так нельзя…

— А как она можно? Нет, я даже видеть её не хочу!

— Ладно, — немного помолчав, согласился тот. — Может, оно и к лучшему. Паспорт где твой?

— В столе, в спальне, в верхнем ящике, там косметичка лежит — всю её возьми.

— Хорошо. Ладно, идём к сторожке, там меня дождётесь.

— Нужно выбросить телефоны, — вспомнил я о возможности быть обнаруженными. — Нас по ним вычислят за пару минут.

— Может быть, в тайник спрячем? — предложила Вика. — Ну мне жалко, там фотки и всё такое.

— Да по фиг, можно, — согласился я. — Всё равно в Москве придётся связью обзаводиться.

Трубки выключили и убрали в памятник. Есенин отказался, но обещал чуть позже вообще его выбросить, мол, такой и не жалко. У него оказался кнопочный, что меня просто убило. Не думал, что с такими ещё кто-нибудь ходит.

Зато были и свои плюсы, в отличие от новых трубок, из этого удалось легко извлечь батарейку и теперь можно не опасаться, что нас запеленгуют при помощи сотовых вышек. Теперь нет смысла избавляться от такого устройства, пусть будет на всякий случай.

До сторожки пёрли по ночному лесу примерно час. Небольшой карманный фонарик не сильно помогал — мы чуть все ноги не переломали. Мой внешний вид окончательно пришёл в негодность и это тоже крайне бесило.

А вот Серёге с Викой, похоже, было совсем на это плевать. Даже когда девушка с треском порвала о сучок штанину, лишь посмеялась над этим и, махнув рукой, пошла дальше.

И ведь судя по событиям, что происходят последние две недели, мне придётся пересмотреть своё отношения к шмоткам. Головой я это понимаю, но вот психологически принять пока не готов.

Отсутствие очков тоже играло злую шутку. Я дважды чуть совсем глаз не лишился. Мало того что без них и днём не особо, а сейчас ночью, с прыгающим светом фонарика, вообще, никак. Можно сказать, ориентируюсь на ощупь.

Но худо-бедно, до сторожки добрались, и я сразу устало опустил зад на ступени у входа. Не думал, что всего за час, можно так вымотаться.

Однако место хорошее, не знай его точного расположения, никогда не найдёшь. Лично я неуверен, что смогу отсюда выбраться, хотя Серёга, похоже, ориентируется в ночном лесу на раз два.

— Ждите здесь, — напутствовал он. — Я постараюсь быстро. На вот, защищай её.

Он протянул мне обрез, которым я даже близко пользоваться не умею. Но сопротивляться я не стал — пусть будет, мало ли. Моя энергия тоже не бесконечна, и чувствую, пора бы её восполнить. Однако Есенин даже не озаботился показать мне, как пользоваться оружием. Видимо, пребывал в полной уверенности: раз я мужик, значит, умею.

— Поесть что-нибудь захвати, — бросил я в спину Есенину.

— В доме посмотрите, — прилетел его ответ из темноты. — Сергеич по-любому там какую-нибудь закусь держит.

И мы остались вдвоём с Викой. Я как-то сразу почувствовал себя немного неловко. Вроде бы ничего такого, да и с девушкой я уже бывал, притом не только вот так, сидя рядом. Странно, что-то со мной явно не так.

А она, не обращая на меня совершенно никакого внимания, сосредоточенно высыпала табак из сигареты. Вначале я решил, что это нервное, пока в её руках не появился небольшой конверт с контрабандой от Нестера.

— Чё? — заметив мой осуждающий взгляд, огрызнулась она. — Только попробуй рассказать, я тебя предупредила.

— Уверена, что это уместно?

— А чё ещё делать-то? Есенин минимум часа на четыре свалил. Сейчас покайфую часок, да спать завалюсь, а ты сиди, тупи, если тебе нравится.

— Как хочешь, — пожал я плечами.

В конце концов, я ей никто: не её парень и уж тем более не брат и не отец. Пусть делает что хочет. Хотя, впоследствии нужно будет ставить этот вопрос жёстче. Если мы хотим выжить в предстоящей мясорубке, необходимо сохранять разум чистым.

Слева вспыхнула зажигалка и почти сразу ноздрей коснулся терпкий запах травки. Шиза сделала глубокую затяжку и почти сразу сдавленно закашляла.

— Фу…бля…крепкая, — прокомментировала она и стукнула меня в плечо. — Будешь?

— Предпочитаю не задурманивать свои мозги, — вежливо отказался я.

— Ботан, — тут же сделала собственный вывод девушка и ещё раз затянулась.

Затем она поплевала на остатки косяка, но окурок не выбросила, поднялась на ноги и, подсветив себе зажигалкой, спрятала его за откос двери. После чего вставила в губы сигарету и уже затянулась вонючим табачным дымом.

Она снова уселась на ступени рядом со мной, а через какое-то время вообще улеглась, используя в качестве упора локти, вытянула ноги и устремила взгляд в небо.

— Красиво, — спустя долгую паузу выдала она, и я не удержался и тоже посмотрел наверх.

Между густых крон деревьев имелся большой пятачок свободного пространства. В Москве такого неба не бывает — слишком много огней в этом мегаполисе и его просто не видно.

Зато здесь, в лесу, в полной темноте зрелище открылось завораживающее. Чёрное глубокое небо усыпано мелкими точками звёзд. А среди всего этого многообразия периодически появляются яркие, тонкие линии падающих метеоритов.

Не знай я, что грядёт, смотрел бы на это с ещё большим благоговением и восторгом. Хотя это не мешало нам восхищаться силой природной стихии, скорее, даже наоборот, придавало ещё больше эмоций.

И вдруг всё резко изменилось. Вначале небо озарилось, словно вот-вот на нём внезапно появится солнце, послышался отдалённый, протяжный стон и прямо на нас из-за сосен вылетел огромный пылающий шар. Стон повторился, а следом за ним раздался страшный треск, и шар внезапно разделился на две части, разбрасывая вокруг мелкие огненные осколки.

Казалось, ещё мгновение и эта огромная огненная масса рухнет прямо на нас, но этого не произошло. Метеорит, а это был именно он, просвистел над нашими головами и скрылся за соснами.

Мы с Шизой невольно подскочили, чтобы проводить взглядом это кошмарное и одновременно потрясающее зрелище. Буквально через несколько секунд небо снова озарила ослепительная вспышка, а затем грохнуло так, что мы едва на ногах удержались. Земля под ногами отдалась крупной дрожью, а от звукового удара стёкла в сторожке разлетелись на мелкие осколки.

— Так вот как это будет, — одними губами произнесла Шиза, а в её глазах отразился животный ужас.

И в следующую секунду я вдруг ощутил, что она прижимается ко мне всем телом, которое бьёт мелкая дрожь. А я стою как идиот, не в силах пошевелиться и всячески борюсь с нахлынувшим в кровь адреналином, вперемешку с ненужным сейчас гормоном.

И только когда оглушённая, криво порхающая птичка врезалась в невидимую преграду в метре справа от нас, я понял, что всё это время гормон вырабатывался не просто так. Я интуитивно защищал наши жизни.