Элитный психолог

Глава 33

Длинное лезвие, только что вышедшее из тела, отсвечивает алым. В ушах стоит непрерывный гул, через который все еще пробиваются стоны несчастной жертвы жестокого палача. Но вот стоны становятся все слабее, переходят в хрипы, а затем смолкают. Она видит, как подгибаются колени жертвы, но грубые веревки не дают телу упасть на липкий от крови пол. Палач поворачивается к ней. Пальцы его правой руки, отмеченной длинным узким шрамом, играют с лезвием. Левая, так же измазанная кровью, тянется к ней…

Алена кричала долго, насколько хватило дыхания. Да и потом, задыхаясь, все не могла замолчать. Кто-то тряс ее за плечи, заставляя вернуться в реальный мир, увидеть, что она в маленькой уютной спальне, что рядом нет ни безжизненного тела Олега, ни жестокого страшного Аркадия. Все еще ощущая запах крови и ее отдающий железом привкус, она судорожно сглотнула и затихла.

Легкие поглаживания широких ладоней по спине и затылку успокаивали. И только… Аленка растерянно пробормотала:

— Ты… ты же обиделся.

— Я? — удивленно повторил Владимир, — вот глупая. Нет, Аленка, это я должен попросить прощения. Наговорил тебе такого. Да еще и лезу со своими…

Он шумно выдохнул, пряча Аленкино лицо на своей груди.

— Спасибо, что пришел.

— Да чего там, — Владимир усмехнулся, — ты ж меня все равно разбудила.

Посидев неподвижно несколько минут, Аленка беспокойно заерзала.

— Что такое?

— Холодно, — пожаловалась девушка.

— Еще бы, — фыркнул Владимир, — ты еще заболей!

— Не хочу болеть…

— А раздетой на балкон выходить хотела?

— Я же в куртке! — возмутилась Аленка.

К ее удивлению Володя рассмеялся. И встал с дивана. Девушка тоже подскочила и села. Когда Володя был уже у двери, его остановил тихий Аленкин голос:

— Володя…

— Да?

— Ты не мог бы мне ответить на один вопрос?

Владимир пожал плечами:

— Это зависит от вопроса.

— Скажи… — девушка на минутку секунду запнулась, словно подбирая слова, — помнишь когда мне впервые дали группу с радиофиза. На которых я еще вам с Олегом жаловалась. К концу года это была моя самая любимая группа. Но если ты помнишь, в начале это были просто монстры, а потом вдруг стали словно шелковые… словно кто-то их как следует вразумил. Скажи, Володя, это ведь твоих рук дело?

Даже несмотря на темноту, Алена увидела, как Владимир хмурится.

— Я не отвечу.

— Почему?

— Потому что ты ведь до сих пор думала, что это сделал Олег.

— И?

— Ты ведь его любила. Да и сейчас, возможно, еще любишь… Незачем теперь пытаться изменить свое мнение о нем.

Повисла напряженная тишина. Пристыженная Аленка напряженно молчала, но потом до Владимира снова донеслось ее тихое:

— Володя…

В ответ он промолчал, и поэтому девушка продолжила, не дожидаясь ответа.

— Знаешь, то что я сейчас скажу, звучит наверное ужасно. И даже еще хуже, но… Понимаешь, я все время чувствую свою вину перед Олегом, потому что я действительно виновата в том, что с ним случилось. Особенно теперь, когда его жена ждет ребенка, который уже никогда не увидит своего отца. И когда я думаю про Олега, все время пытаюсь подсознательно найти у него какие-то отрицательные черты, вспомнить некрасивые поступки… Знаешь, с каждой такой черточкой мне кажется, что моя вина перед ним становится на одну крупинку меньше. Я порой сама себя ненавижу за такие мысли, но ничего не могу поделать. Просто это невыносимо — вновь и вновь видеть его, почти каждую ночь… И я даже удивляюсь, как не сошла с ума от этого ужаса. Олег… и Аркадий. И мне еще хуже от того, что я осознаю свою вину. Оттого, что когда мы с Олегом были вместе, я считала его самым лучшим человеком на свете, и действительно закрывала на многое глаза. А теперь… теперь пытаюсь сделать его образ как можно менее идеальным. И от этого мне еще больше стыдно.

— Это действительно звучит ужасно, — после недолгой паузы произнес Владимир, — и все же я тебя понимаю…

— Правда?

Володя прислонился к стене. Лунный свет из окна падал ему на грудь, оставляя в тени лицо.

— У меня тоже было что-то подобное. Одно время я стал замечать в Олеге только плохое, даже специально выискивал что-то… и все потому, что считал себя очень перед ним виноватым. И сейчас иногда считаю. Хотя возможно зря, потому что не сделал ему ничего плохого.

— А почему? Почему ты считал себя виноватым, если ничего не сделал?

Владимир усмехнулся и промолчал. Аленка задумалась, а потом прошептала:

— А я виновата по-настоящему.

Володя подошел ближе.

— Нет, Аленка, только не ты. Такой преданной и заботливой девушки я еще в жизни не встречал. По-моему, Олег должен был чувствовать себя самым счастливым человеком на свете. — Владимир тряхнул головой и улыбнулся. — Так что глупости вы говорите, Алена Викторовна!

— Да нет, не глупости! — возразила Алена. — Я попыталась спасти совершенно постороннего мне человека. А в итоге убили и его, и Олега. А если б я делала то, что мне говорили…

— То неизвестно сколько еще людей поплатились бы за это жизнью, — закончил Владимир.

— Но тогда… тогда мне надо было пожертвовать своей! — сказала Алена и испуганно замолчала — вдруг Владимир согласится. Но он лишь покачал головой.

— Ну, Аленка, ты меня удивляешь. Хочешь сказать, что смогла бы покончить с собой? Перешагнуть через инстинкт самосохранения? К тому же Олега это все равно бы не спасло. Да и того клиента, который уже был заказан. Они ведь устранили его без твоей помощи, ведь так? А дальше… дальше нашли бы кого-то, кто согласился бы на пластическую операцию и рискнули бы заменить Марию кем-то еще. Так что, Аленушка, не переживай. Ты поступила правильно.

— Ты так считаешь? — тихо спросила Алена.

— Да. Я так считаю. А теперь спи.

Но Аленка и не думала ложиться. Когда Владимир вопросительно посмотрел ей в глаза, она ответила умоляющим взглядом:

— Не уходи!

Володя на минутку задумался. Потом вернулся и сел рядом с ней.

— Ну хорошо. Посижу здесь, пока ты не заснешь.

— Ага! — поспешно согласилась Алена. Свернувшись калачиком вокруг Володи, она, немного поколебавшись, все-таки взяла его руку.