– Имя?
– Вилора.
– Фамилией?
– Сокольницкая.
– Званий?
– Лейтенант.
Толстый, расплывшийся фриц в черном мундире стянул с носа круглые очки и протер их извлеченным из кармана платочком, после чего водрузил обратно и аккуратно промокнул тем же платочком потную лысину.
– Какой дольжность занимать?
– Военфельдшер медсанбата двадцать второй танковой дивизии…
Голос Вилоры звучал устало и слегка надтреснуто. Прошедшая неделя окончательно разрушила и уничтожила все, что было дорогого или хотя бы важного в ее жизни, сожгла все эмоции и вообще выпила ее без остатка. И неделя эта стала всего лишь кульминацией бед и несчастий, обрушившихся на Вилору в последний год. Жизнь кончена, и никакого будущего для нее больше нет, как ни горько это констатировать в двадцать один год…
Вилора родилась в стране, только что сбросившей оковы тысячелетнего гнета и открывшей всему человечеству прекрасное будущее. Народ, веками прозябавший в плену косности и суеверий, темный, забитый, нашел в себе силы сбросить тяжкое ярмо и повернуться к свету знания и свободы. И что с того, что страна, только что вместе с союзниками выигравшая первую из мировых войн, не только не получила ни грана из доли победителей, но и оказалась ввергнута в пучину еще более тяжелой гражданской войны, разбушевавшейся не на узкой линии фронта Первой мировой, а по всей ее территории, в каждом городе, селе и деревеньке. Не просто избороздив ее просторы десятками извилистых и кровоточащих, будто шрамы, новых линий фронтов, но и проведя их внутри почти каждой семьи, поставив отца против сына, а брата против брата.