Эликсир жизни

4 «Дыра в стене»

Пока Дженна изучала тринадцатую главу, Септимус Хип – ученик Архиволшебника – как раз попался за чтением того, что ему не положено было читать. Марсия Оверстренд, Архиволшебник Замка, была вынуждена временно отступить из кухни, не в силах уладить раздор между кофейником и печью. В полном негодовании она решила оставить все как есть и проведать своего ученика. Она нашла его в библиотеке Пирамиды – он был поглощен чтением груды старых, истрепанных бумаг.

– И чем это, интересно, ты занимаешься? – требовательно спросила Марсия.

Септимус виновато подскочил и засунул бумаги под учебник, по которому должен был готовиться.

– Ничем.

– Я так и думала, – сердито ответила Марсия и смерила ученика взглядом, стараясь, хотя и не совсем успешно, сохранять суровое выражение лица.

Септимус испуганно таращился на нее зелеными глазами, его кучерявые соломенные волосы были скручены в жгутики – Марсия давно заметила за ним привычку в задумчивости наматывать их на палец.

– На случай если ты подзабыл, – напомнила она, – ты должен повторять материал перед экзаменом по практическим предсказаниям, который, между прочим, завтра. А не читать какую-то макулатуру пятисотлетней давности.

– И вовсе это не макулатура, – возразил Септимус, – это…

– Я прекрасно знаю, что это, – сказала Марсия. – Я уже говорила тебе. Алхимия – это полная чепуха и пустая трата времени. Ты еще носки начни варить в надежде, что они превратятся в золото.

– Но я не читаю об алхимии, – сказал Септимус. – Это манускрипты о врачевании.

– Одно другого стоит. Марцеллий Пай, верно?

– Да, очень интересно.

– Очень бестолково, Септимус.

Марсия сунула руку под книгу «Практические основы предсказания», которой Септимус прикрыл бумаги, и вытащила из-под нее пачку пожелтевших и хрупких листов, исписанных выцветшими каракулями.

– Все равно это только его заметки, – сказала она.

– Да. Жаль, что его книга исчезла.

– Хм. Тебе пора спать. Завтра вставать рано. Экзамен в семь часов семь минут – и ни секундой позже. Понял?

Септимус кивнул.

– Ну, тогда давай иди.

– Но, Марсия…

– Что?

– Мне очень нравится врачевание. И Марцеллий был самым лучшим знахарем всех времен. Он придумал так много лекарств и снадобий и выяснил, почему мы болеем. Нельзя ли мне изучать врачевание?

– Нет, – ответила Марсия. – Да тебе это и не нужно, Септимус. Все, на что способны знахари, можно сделать с помощью магики.

– А от Хвори она не помогает, – упрямо возразил Септимус.

Марсия поджала губы. Септимус был не первым, кто упрекнул ее в этом.

– Поможет. Обязательно, – заверила волшебница. – Надо только поработать над… это еще что? – И Марсия ринулась прочь из библиотеки, выяснять, что за грохот раздался двумя этажами ниже, на кухне.

Вздохнув, Септимус положил бумаги Марцеллия в старую коробку, которую нашел в пыльном углу, погасил свечу и пошел спать.

Но спалось Септимусу плохо. Уже целую неделю его каждую ночь преследовал один и тот же кошмар, и эта ночь не была исключением. Ему снилось, что он пропустил экзамен и Марсия гонится за ним, он падает в трубу и эта труба продолжается бесконечно… Он хватается за стены, чтобы остановиться, но все равно падает… и падает… и падает.

– Ты подрался со своими одеялами, Септимус? – гулко раздался в трубе знакомый голос. – Похоже, победили одеяла, – с усмешкой добавил его обладатель. – Немудрено, если их целых два. Одно – это еще куда ни шло, но два – это же просто неравный бой! Какие они все-таки коварные, эти одеяла.

С трудом вырвавшись из цепких объятий сна, Септимус сел в постели и мгновенно озяб от холодного осеннего воздуха, который Альтер Мелла запустил в его комнату.

– Ты чего такой? – озадаченно спросил Альтер, удобно устроившийся на кровати Септимуса.

– А… что… – промычал мальчик и кое-как сосредоточил взгляд на прозрачной фигуре призрака.

Альтер Мелла, бывший Архиволшебник, был частым гостем Башни Волшебников. Как и всех древних призраков Замка, увидеть его было не так-то просто: по ночам его бледные пурпурные одежды имели обыкновение почти сливаться с темнотой. Зато в тусклом свете не было заметно бурое пятно от крови под сердцем призрака, которое всегда притягивало взор Септимуса, несмотря на все его усилия.

Альтер спокойно смотрел на своего любимого ученика добрыми зелеными глазами.

– Опять тот же кошмар?

– Ага, – признался Септимус.

– Ты наконец вспомнил, что нужно использовать летающие чары? – спросил Альтер.

– Э… нет. Ну, может, в следующий раз. Только надеюсь, что его не будет. Просто ужасный сон.

Септимус вздрогнул и натянул одно из своих самовольных одеял по самый подбородок.

– Хм, что ж, сны не приходят без причины. Иногда в них содержится то, что нам нужно знать, – задумчиво сказал Альтер. Воспарив над подушкой, он с удовольствием потянулся. – Ну, мне подумалось, что ты не будешь против немного прогуляться и взглянуть на одно местечко. Тут совсем недалеко.

Септимус зевнул.

– А как же Марсия? – сонно спросил он.

– У Марсии опять голова разболелась, – сказал Альтер. – Не понимаю, чего она так расстраивается из-за этого упрямого кофейника. На ее месте я бы его просто выбросил. Она ушла спать, не стоит ее беспокоить. Мы вернемся быстро, так что она ничего не узнает.

Септимус не хотел опять засыпать и видеть этот кошмар, поэтому кубарем скатился с кровати и натянул свою зеленую шерстяную тунику ученика, которая была аккуратно сложена на краю постели. Он привык так поступать со своей одеждой, потому что делал это все время службы в Молодой армии, где провел первые десять лет жизни.

– Готов? – спросил Альтер, когда мальчик застегнул серебряный ученический пояс.

– Готов, – ответил Септимус и направился к окну, которое Альтер открыл, когда только явился.

Септимус вскарабкался на широкий деревянный подоконник и встал в открытом окне, глядя вниз на пропасть высотой в двадцать один этаж. Еще несколько месяцев назад он и подумать о таком не мог, потому что очень боялся высоты. Но теперь от страха не осталось и следа, а причина тому была зажата в его руке – летающие чары.

Мальчик аккуратно держал между пальцами маленькую золотую стрелу с нежными серебряными перьями.

– И куда мы летим? – спросил он у Альтера, который парил перед ним и, словно забыв обо всем, тренировался делать обратное сальто.

– В «Дыру в стене», – ответил призрак, повиснув вверх ногами. – Милое местечко. Я тебе вроде говорил.

– Но это же таверна, – заосторожничал Септимус. – Мне еще рано ходить в такие места. И Марсия считает, что таверны – это гнездо ра…

– А, да не обращай внимания на то, что Марсия говорит о тавернах. Она, чудачка, вбила себе в голову, что народ ходит туда, чтобы посудачить о ней за ее спиной. Я ей говорил, что у людей много других, более интересных тем для разговора, например цена на рыбу, но она и слушать ничего не хочет.

Альтер развернулся, опустился, чтобы быть на одном уровне с Септимусом, и с любовью посмотрел на ученика. Худощавый мальчик стоял на подоконнике, ветер, всегда обдувавший вершину Башни Волшебников, трепал его вьющиеся волосы, а ярко-зеленые глаза вспыхнули огнем магики, когда летающие чары потеплели в его ладони. Хотя Альтер уже три месяца – с тех самых пор, как мальчик нашел летающие чары, – тренировал Септимуса в искусстве Полета, ему до сих пор было страшновато видеть его на краю настоящей пропасти.

– Я полечу за тобой, – сказал Септимус, и его голос унесло резким порывом ветра.

– Что?

– Я полечу за тобой, Альтер! Ладно?

– Хорошо! Но сначала я посмотрю, как ты оттолкнешься! На всякий случай!

Септимус не стал возражать. Ему нравилось, что Альтер заботится о нем. Когда он только начинал учиться Полетам, советы призрака его много раз выручали. Особенно в тот раз, когда Септимус чуть не врезался в крышу Архива «Манускрипториум». Альтер тогда вызвал внезапный порыв ветра, и Септимус благополучно приземлился на заднем дворе и не стал говорить призраку, что это он выделывался перед своим приятелем, мальчиком по имени Жук.

Летающие чары стали совсем горячими в руке Септимуса. Пора лететь. Сделав глубокий вдох, мальчик нырнул в темноту. На краткий миг он почувствовал непреодолимую силу притяжения, которая потащила его к земле, а потом случилось то, что он больше всего любил в Полете: тяга исчезла и он ощутил полную свободу – свободу птицы, летящей в вышине. Птицы, которая может парить, кружиться и рисовать петли в небе. Его поддерживали летающие чары.

Как только чары сработали, Альтер успокоился и полетел впереди Септимуса, раскинув руки, словно крылья. Ученик направился следом, но не по прямой: в воздухе он выписывал причудливые зигзаги.

Они прибыли в «Дыру в стене» с глухим грохотом – точнее, так прибыл Септимус. Альтер пролетел прямо сквозь стену, а Септимус попытался заложить замысловатый вираж и с треском приземлился в кусты, растущие возле полуобрушенного входа в таверну.

Когда через пару минут Альтер вернулся, Септимус только выбирался из кустов.

– Прости, Септимус, – извинился призрак. – Я только что встретил Олафа Сноррельсена. Неплохой парень. Северный купец. Представляешь, так и не смог возвратиться домой и увидеть своего родившегося ребенка. Очень грустная история. Добрая душа, правда, только и может говорить что о своей беде. Я его уговариваю выйти и прогуляться по Замку, но он мало куда может отправиться, разве что на Большую ярмарку и в «Благодарную камбалу». Так что все время сидит здесь и таращится в свое пиво.

Септимус смахнул листья с туники, заткнул летающие чары за пояс и смерил взглядом вход в таверну «Дыра в стене». Ему это место мало напоминало трактир. Больше было похоже на груду камней, сваленных у основания стены Замка. Никакой тебе вывески над дверью. Да и самой двери тоже. Никаких запотевших освещенных окон, которые Септимус видел в других тавернах. Да тут вообще не было окон! Пока мальчик размышлял над тем, решил ли Альтер подшутить над ним, мимо пронесся призрак монашки.

– Добрый вечер, Альтер, – сказала монашка с легким акцентом.

– Добрый вечер, сестра Бернадетт, – с улыбкой ответил Альтер.

Монашка кокетливо махнула ему ручкой и исчезла в груде камней. Следом появился практически насквозь прозрачный рыцарь с рукой на перевязи. Он накрепко привязал свою хромую лошадь к невидимому столбу и прошел сквозь куст, из которого Септимус только что вылез.

– Похоже, ночка сегодня будет веселая, – заметил Альтер, дружелюбно кивая рыцарю.

– Но они же… призраки!

– Естественно, призраки, – сказал Альтер. – Такая у нас таверна. Любой призрак может прийти. А все прочие – только по приглашениям, а приглашение добыть нелегко, скажу я тебе. Тебя должны пригласить хотя бы два призрака. Конечно, бывали у нас и непрошеные посетители, но это большой секрет.

В эту минуту появились три древних Архиволшебника. Они застряли на входе, потому что не могли решить, кто должен войти первым.

Септимус вежливо кивнул и спросил Альтера:

– А кто еще меня пригласил?

Альтер ничего не ответил: его увлекла сцена с тремя Архиволшебниками. Они таки решили войти все одновременно, под насмешливый хохот посетителей.

– Давай за мной, парень, – сказал Альтер и исчез в стене.

Через несколько секунд он снова появился и нетерпеливо повторил:

– Давай, Септимус, не стоит заставлять ждать королеву Этельдредду.

– Но я…

– Просто проберись за куст и протиснись за груду камней. Там и будет вход.

По совету Альтера Септимус забрался в кустарник и, освещая себе дорогу с помощью света кольца дракона, которое носил на указательном пальце правой руки, нашел узкий проход за камнями. Глубокий коридор привел мальчика в широкую залу, скрытую в толще замковой стены. Это и была таверна «Дыра в стене».

Септимус остолбенел. Он еще никогда не видел столько призраков сразу, хотя и привык к ним в Замке, потому что они любят являться таким впечатлительным мальчикам. А с тех пор как Септимус стал учеником Архиволшебника, ему стало являться еще больше призраков. Но в таверне «Дыра в стене» царил такой беззаботный дух, и к тому же мальчик пришел с Альтером, одним из завсегдатаев этого местечка, так что большинство призраков позволили Септимусу себя увидеть. Зрелище было поразительное. Здесь были и призраки Архиволшебников в пурпурных одеждах по моде разных эпох. Септимус часто встречал их во Дворце и в Башне Волшебников. Было множество королев и принцесс. Но были и другие призраки, которых Септимус не привык видеть: рыцари и их пажи, крестьяне со своими женами, моряки и купцы, писцы и ученые, бродяги и ремесленники – в общем, разные обитатели Замка за последние несколько тысяч лет. И у каждого в руке была большая кружка с пивом, которую им вручили, когда они пришли сюда впервые, и которую не нужно было наполнять заново.

Воздух тихо гудел от неторопливой беседы, начавшейся много лет назад и продолжавшейся по сей день. Но в дальнем углу таверны одна королевская особа услышала неспешные шаги живого мальчика. Она встала со своего места у камина и проскользнула сквозь толпу. Море призраков почтительно расступилось перед ней.

– Септимус Хип? – произнесла королева Этельдредда. – Опоздал на пять с половиной минут! Ну да ладно. Я ждала пять сотен лет. Иди за мной!