Экзорцистка и магистр

Её черная полоса

Внутренний кодекс экзорцистов, параграф 2, пункт 2:

Взаимодействие с лицами без сверхспособностей, которое повлечет

за собой разоблачение, может осуществляться только в случаях,

связанных с угрозой жизни и здоровью.

Проснувшись следующим утром, Ника обнаружила в телефоне короткое сообщение: «Сегодня в 19–30 по тому же адресу». Тяжело вздохнув, она отложила трубку под подушку и прикрыла глаза. Спать хотелось ужасно, а теперь она даже не могла пообещать самой себе, что ляжет в кровать, как только вернется с работы.

Ника поздно уснула прошлой ночью. Она много думала о произошедшем инциденте и всё же смогла нащупать несколько утешительных для себя мыслей. Очевидно, Ян не просто так требовал её присутствия на своих сеансах. Либо он надеялся, что Ника продемонстрирует еще что-нибудь неординарное, что станет приглашенной фокусницей и будет развлекать его и гостей, либо собирался копать под неё и её способности. Если Ника не будет никак проявлять себя, то рано или поздно просто наскучит ему, и в её силах было сделать так, чтобы это произошло быстрее, чем за пятнадцать сеансов.

Она справится, нужно только немного потерпеть.

Рабочий день прошел гладко и без приключений, но, когда пришло время собираться на сеанс, Ника впала в легкую нервозность. Дело в том, что она абсолютно не представляла, каким образом сообщить обо всем Юльке. Та хоть и не часто торчала дома, но все равно рано или поздно должна была заметить, что Ника ездит куда-то по вечерам дважды в неделю. А это тянуло за собой слишком много секретов, которыми Ника не могла делиться без острой необходимости. Она и так порядком набедокурила, раскрыв себя перед блондином.

Конечно, нельзя было исключать того, что Юлька и сама однажды не явится на один из сеансов Яна. Однако судя по её впечатлениям от первого сеанса, эта вероятность стремилась к нулю — подруга была слишком прагматичной, чтобы идти на такие жертвы ради внимания парня. Даже очень красивого парня.

В итоге Ника нацарапала короткую записку, что уехала к ученику на репетиторство, а сама отправилась в клуб.

К половине восьмого она, как и было оговорено, прибыла к зданию «Хаоса», однако, толкнувшись в дверь, обнаружила её запертой. Ника даже проверила сообщение, которое прислал Ян, чтобы убедиться, что она ничего не перепутала. В этот самый момент дверь внезапно приоткрылась и оттуда выглянуло широкое лицо с напряжённо сведенными бровями.

— Вы к кому?

— К Яну, — ответила Ника с плохо скрываемым отвращением.

— Он занят.

Эта короткая реплика взбесила Нику настолько, что всё тело обдало жаром. Занят? Как это вообще понимать? Сначала этот тип буквально шантажом вынуждает её присутствовать на своих шарлатанских сеансах, а потом не пускает на порог? Либо это какая-то хитрая пикаперская схема, по которой нужно унижать и морозить девушек, либо просто издевательский розыгрыш. Ника стащила с головы капюшон куртки и снова полезла в карман за телефоном.

— О, рыжая… — услышала она удивленный вздох. Подняв раздраженный взгляд на своего собеседника, Ника внезапно наткнулась на виноватую улыбку. — Простите, милая девушка. Проходите, пожалуйста.

Не в характере Ники было обижаться на человека, который принёс свои извинения, поэтому она кивнула и шагнула внутрь. Незнакомец галантно придержал для неё дверь, и Ника даже поблагодарила его за это. Судя по одежде, внушительному росту и впечатляющему развороту плеч, перед ней был охранник клуба. На суровом лице дружелюбно блестели темные глаза, а улыбка добавляла ему мужественного обаяния.

— Каждый день приходится выпроваживать девушек отсюда, — поделился он и указал Нике в сторону коридора своей огромной ручищей. — Пойдемте, я провожу вас.

Они молча прошли по пустому залу, и у лестницы, ведущей на второй этаж, мужчина снова заговорил:

— Иногда проще пьяную драку разнять, чем выставить за дверь отчаянную поклонницу. И их с каждым днем всё больше, — посетовал он. — Все как в том стихотворении — чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей…

Нике этот монолог показался забавным, и она с выражением подхватила этот отрывок:

— И тем ее вернее губим средь обольстительных сетей. — Евгения Онегина она знала наизусть почти полностью, поэтому не стала останавливаться и продолжила цитировать стихи дальше. Они успели подняться на второй этаж и пройти по коридору, а мужчина так внимательно слушал Нику, что та вдруг испытала легкое смущение: — Так точно думал мой Евгений, он в первой юности своей был жертвой бурных заблуждений и необузданных страстей.

Ника неловко умолкла, и лицо её спутника озарила восхищенная улыбка.

— Вы знаете всё наизусть? — спросил он удивленно.

— Я учительница.

Карие глаза блеснули искренним восторгом, и от такого явного проявления чувств Ника даже опешила.

— Максим, — вдруг представился мужчина, протянув ей широкую ладонь.

— Ника.

— А по отчеству? Не могу же я так фамильярно обращаться к преподавателю.

— Валерьевна, — окончательно смутилась она.

— Ника Валерьевна, рад знакомству…

В этот самый момент за спиной Максима резко открылась дверь, и Ника упёрлась взглядом в подозрительно прищуренные голубые глаза. Вся атмосфера приятной беседы в миг растворилась, стоило Яну открыть рот:

— Не помешал?

Максим напряженно улыбнулся, и сразу же поспешил скрыться на лестнице, оставив их наедине. Некоторое время они с Яном молча смотрели друг на друга, а затем он пригласил ее зайти.

Помещение, куда её привели, походило на рабочий кабинет. По правую сторону тянулся стеллаж, доверху заполненный журналами и папками, в левом дальнем углу располагался письменный стол и рабочее кресло. Почти у входа стоял просторный кожаный диван (который выглядел так, будто стоил дороже того ящика бурбона, что Ника умудрилась разбить) и небольшой журнальный столик. Здесь пахло деревом, бумагой и едва уловимым цитрусовым парфюмом. К собственному неудовольствию, Нике внезапно понравилось это сочетание.

Тем временем Ян обошел её и застыл в паре метров напротив. Ника продолжала изучать обстановку вокруг, а он так же пристально изучал её.

— Как твоя рука? — спросил он доброжелательно.

— Нормально, — бесцветным голосом ответила Ника.

Ян проскользил выразительным взглядом вниз от её лица, и она тут же спрятала левую руку в карман куртки. На самом деле, рука всё еще добавляла ей дискомфорта, да и кожа за сутки не могла принять нормальный вид, но демонстрировать это блондину Ника не собиралась.

— Ты, конечно, не расскажешь, как умудрилась обжечь её, стоя посреди улицы, — улыбнулся Ян. Ника покачала головой, а он продолжил: — И как это связано с тем, что я почувствовал, тоже…

— Не понимаю, о чем ты. Я не знаю, что ты почувствовал. Может быть, это просто игра воображения.

Судя по коварной улыбке, что появилась на его губах, ответ нисколько не расстроил Яна. И Нику немного беспокоило то, как он реагировал, потому что она совершенно не собиралась распалять его интерес.

— А если я предложу тебе сократить количество сеансов по нашему договору, ты расскажешь? — спросил он, окинув её оценивающим взглядом. — Обещаю сохранить всё в тайне…

Итак, он все же решил копать под Нику и её экзорцистские способности. Оставалось лишь надеяться, что его любопытство так же недолговечно, как и связи с девушками. Кстати, о девушках…

— Где остальные участницы? — поинтересовалась Ника.

— Прибудут к восьми.

— В нашем договоре нигде не указано, что я должна приезжать заранее и развлекать тебя беседой. Впредь сообщай, пожалуйста, точное время сеанса, — холодно произнесла она. — Я подожду внизу.

Растерянность, промелькнувшая на его лице, подняла в душе Ники волну мрачного удовлетворения. Отступив к двери, она вышла из кабинета.

Начавшаяся с такими осложнениями неделя закончилась не самым лучшим для Ники образом. В пятницу, возвращаясь из столовой, она стала невольной свидетельницей разговора, который выбил её из равновесия гораздо сильнее, чем конфликт с Яном.

Ника шла по коридору первого этажа, когда до неё долетел обрывок фразы, сказанный наигранно недовольным тоном.

«… у нас сейчас литра. Не хочу к Никанорычу.»

Удивленно моргнув, Ника цепким взглядом пробежалась по головам шагающих впереди учеников. Следующий урок она как раз должна было проводить у девятого класса, и… очевидно, Никанорычем назвали именно её.

Что ж, этого следовало ожидать. К тому, что у неё рано или поздно появится прозвище, Ника готовилась заранее. Дети в таких вопросах могут быть ужасно жестокими, и она знала об этом не понаслышке. Когда сама Ника училась в школе, то среди её учителей, например, была Тамара Черепаха (получила прозвище за огромные очки в толстой оправе и лоскутную шаль) и Педалий Андреевич (заслужил своим отвратительным характером).

Собственное же прозвище стало для неё сюрпризом. Ника была уверена, что ученики возьмутся за цвет волос, ведь в детстве все её клички так или иначе были связаны с рыжиной, которую она унаследовала от отца. Каким образом на свет появился «Никанорыч», она не могла себе даже представить.

Ника не собиралась прислушиваться к разговору дальше, но вторая собеседница внезапно заговорила слишком уж громко.

«О, нет… Наверно опять придумает какие-нибудь дурацкие задания. В прошлый раз пришлось сочинять стихи в стиле слова о полку Игореве.»

Охваченная странным волнением, Ника замедлила шаг. Во-первых, она никого не заставляла, а предложила попробовать. Даже плохие оценки не выставила тем, кто не стал сочинять. Во-вторых, почему это её задания — дурацкие? Ника подходила к их составлению со всей креативностью, стараясь хоть как-то разнообразить скучные тесты и бесконечные изложения. В каждый урок она вкладывала частичку себя, старалась подать материал так, чтобы это было интересно и полезно. Чтобы хоть часть того огромного массива знаний задерживалась в головах её подопечных.

Ника почувствовала, как обида острыми коготками царапнула по её чувствам. Раздражение, прозвучавшее в словах той ученицы, действительно задело её. Тем временем снова заговорил второй голос:

«Мама сказала, что пойдет жаловаться директору, если она будет и дальше над нами издеваться…»

Не в силах дальше слушать этот диалог, Ника свернула на первом же повороте и застыла возле лестницы, ведущей к спортзалу. У неё вдруг сами по себе начали дрожать руки, а в груди появилась давящая тяжесть. Конечно, ей не следовало принимать близко к сердцу жалобы пятнадцатилетнего подростка на учебный процесс, и уж тем более глупо было прятаться сейчас ото всех в тесном закутке за дверью. Но она просто не могла отмахнуться от слов, что с такой легкостью и пренебрежением были озвучены её же учениками.

Начало урока Ника встретила с чувством странной апатии. За то короткое время, что она успела проработать преподавателем, Ника всегда находила в себе силы откладывать в сторону личные переживания или плохое самочувствие. Ради занятий и учеников она готова была забывать о чем угодно, брать книги обожжёнными пальцами, душить негативные эмоции, чтобы случайно не выплеснуть их на кого-то из ребят. Но даже экзорцистские практики медитаций не помогли ей справиться с дурацкой обидой.

Ника перевела взгляд на распечатку конспекта, подготовленного специально для сегодняшнего урока, — на ней жизнерадостно пестрели строчки, выделенные разноцветными маркерами. Отложив бумаги на край, она пододвинула к себе учебник и поднялась из-за стола.

— Сегодня мы с вами начнем говорить о романтизме, как о литературном направлении конца восемнадцатого — начала девятнадцатого века…

Собственный голос показался Нике слабым и неестественно глухим. Она мысленно выругала себя за это и продолжила вести урок.

Дома Ника оказалась раньше обычного. До этого она очень часто задерживалась в школе, чтобы по горячим следам вносить коррективы в свои конспекты. Ника старалась подмечать детали, на которые её ученики реагировали живым интересом, чтобы уделить этим темам чуть больше времени. Но сегодняшний день стал исключением — она ушла, как только закончила заполнять электронный журнал.

Юлька, встретившая её в прихожей, сразу заметила неладное.

— Неудачный день? — спросила она, глядя на неё с беспокойством.

— Неделя, — поправила Ника.

Краткий пересказ подслушанного разговора дался ей нелегко. Как Ника не пыталась изобразить перед подругой стоическое равнодушие, раненные чувства все равно не удалось сдержать при себе. И Юлька, конечно, поспешила их успокоить.

— Подумаешь, двоим не понравились твои задания, — сказала она с оттенком праведного негодования в голосе. — Может, остальные двадцать с лишним человек наоборот с удовольствием делают уроки? — Ника бросила на нее скептический взгляд, а Юлька быстро добавила: — На сколько это вообще возможно…

— Может, они вообще хотели бы себе другого преподавателя. А получили неопытную специалистку после института и…

— Да много ли они понимают в четырнадцать лет! — фыркнула Юлька. — Если бы меня в школе спрашивали, каких преподавателей я хочу, то математику бы вел Эдвард Каллен, а литературу — Джастин Бибер.

Ника рассмеялась, представив себе эту картину.

— Эдвард Каллен физически бы не смог прийти на урок, его не существует…

— Тем лучше, — отозвалась Юлька. — Нет Эдварда — нет математики. Нет математики — нет проблем. Не смейся, я так и рассуждала в девятом классе.

Каким-то образом эти слова немного притушили ноющее чувство, засевшее в её груди. Бросив на подругу короткий и полный благодарности взгляд, Ника пробормотала:

— Спасибо.

— Не сдавайся так быстро. И не думай превращаться в нудную училку только из-за того, что двум лоботрясам было невыносимо сложно сочинить четверостишие.

— Я думала, это будет весело! — зачем-то взялась оправдываться Ника

— Это очень весело. Если бы Джастин Бибер отказался вести у меня литературу, следующей в списке была бы ты, Никанорыч.

Юлька тут же расхохоталась над собственной шуткой, а Ника закатила глаза и, изобразив строгое лицо, произнесла:

— За лесть — пятерка, но за исполнение — два.

Некоторое время подруга еще упражнялась в остроумии, заставляя Нику то и дело фыркать от пробирающего смеха, а затем они отправились ужинать.

Взглянув на часы, Ника с тревогой осознала, что до второго спиритического сеанса оставалось меньше трех часов. Ее ужасно тяготили эти дурацкие поездки в центр города, но еще больше мучала необходимость врать подруге. Аппетит как-то резко пропал, но Ника все равно заставила себя погреть тарелку супа.

— Кстати, у меня есть новость, которая тебя порадует, — объявила Юлька, когда они уселись за стол. Ника вопросительно подняла брови, и та продолжила: — Похоже, твой принц расстался со своей девушкой.

Эта простая фраза внезапно заставила Нику испытать предательский трепет. Принцем Юля называла парня, в которого Ника была безответно влюблена с первого курса института. Денис действительно чем-то напоминал королевского отпрыска — он был привлекательным, хорошо воспитанным и учился лучше всех на потоке. После того, как они выпустились, Денис устроился преподавать в одну из лучших гимназий города. Ника знала об этом, потому что периодически следила за теми постами, что он публиковал в соцсетях. И, разумеется, искренне радовалась его успехам.

— Он не мой, — пробормотала Ника, однако все же не смогла сдержать любопытство: — С чего ты взяла, что расстался?

— Просто он последнюю неделю постит какие-то расплывчатые цитаты о предательстве, а его девушка — про то, как прекрасно снова быть свободной и всё такое.

— Ты и за девушкой следишь?!

— Должен же хоть кто-то оповещать тебя о таких важных новостях! Ты сохнешь по нему уже пять лет… Вдруг это тот самый шанс, чтобы взять, наконец, быка за рога?

Ника смерила её хмурым взглядом и даже отложила в сторону ложку. В вопросе выстраивания отношений с противоположным полом их взгляды расходились кардинальным образом. Ника не обладала ни должной напористостью, ни харизмой, а про умение флиртовать вообще не стоило говорить.

— Мне некогда сохнуть, я работаю.

Эту фразу подруга просто проигнорировала.

— Когда там у вас встреча выпускников запланирована? Не вздумай упустить свой шанс. Я надеюсь, они не успеют обратно сойтись к этому времени.

К третьему псевдоспиритическому сеансу Ника окончательно поняла, что привлекает девушек в этом сомнительном мероприятии. Разумеется, главной причиной был сам Ян. Какую бы ненависть он в ней не вызывал, Ника не могла не почувствовать тот природный магнетизм, что он излучал. В мимике, в том, как он двигался и разговаривал, была некая привлекательная непринужденность, которая бывает только у талантливых актеров или певцов. Природа щедро наградила его не только внешними данными, но и обаянием, поэтому не удивительно, что все приходящие на сеансы девушки бросали на этого парня откровенно влюбленные взгляды. Однако, не многие из них задерживались дольше, чем на один раз, из чего Ника делала вывод, что сам спиритизм действительно интересовал здесь только Яна. Лишь три-четыре особенно преданные подруги исправно посещали каждую встречу. А теперь еще и Ника (хотя она старалась убеждать себя в том, что сеансы посещает только её физическая оболочка).

Первые два сеанса она еще иногда прислушивалась к разговорам, которые велись за круглым столом, но на третий раз уже глубоко ушла в себя, составляя в уме учебные планы на вторую четверть и размышляя о том, как эффективнее всего поработать с отстающими учениками.

Ника вообще многое делала, чтобы стать на этих встречах нежелательной персоной номер один. Она единственная из всех приходила наряженной в самую яркую одежду, что была у нее в гардеробе, а для ритуала зажжения свечи принесла собственную зажигалку. Потом Ника и вовсе использовала купленную в супермаркете свечку для праздничного торта в виде цифры пять. Она очень надеялась, что это представление доканает Яна, и он предпочтет спасти готический антураж своих встреч, выставив Нику за дверь, но тот улыбался ей как ни в чем не бывало и даже не пытался заводить разговоры о её поведении.

Третий спиритический сеанс все же был сорван, но не самой Никой.

Она даже не сразу поняла, что все пошло не по плану — слишком увлеклась размышлениями о работе. Однако, когда сидящая рядом девушка вдруг потушила свечу и поднялась со стула, Ника вынырнула из собственных мыслей и напряженно осмотрелась. Одна из новеньких участниц давилась беззвучными рыданиями. По покрасневшему лицу градом катились слезы, которые она пыталась утирать дрожащими руками. Растерянно оглянувшись на присутствующих, Ника замерла.

— Пожалуйста, маг-гистр, — сипло прошептала девушка, глядя на Яна с пробирающим насквозь отчаянием. — Мне очень нужно услышать её.

Девушку принялась успокаивать соседка Ники, вот только эти утешения внезапно произвели совершенно обратный эффект. Рыдания вырвались наружу, стали ритмичными и глухими, будто возвещая о поступающей истерике. Еще одна из присутствующих гостей поспешно поднялась из-за стола и, пробормотав, что сходит за успокоительным, скрылась за дверью.

Ян сидел неподвижно. По его шокированному лицу было понятно — он совершенно не представлял, что делать дальше. Приятный развлекательный вечер вдруг обернулся для него настоящим кошмаром, в котором он был всего лишь беспомощным обманщиком.

Та злость, которую Ника испытывала к нему, могла сравниться разве что с жалостью к девушке, что так отчаянно искала его помощи.

Услышав новую серию хриплых рыданий, Ника обреченно прикрыла глаза и потерла правую ладонь об джинсовую ткань своих штанов. Нужно было согреться. Она непременно пожалеет о том, что собирается сделать сейчас, но просто не могла продолжать сидеть и безучастно наблюдать за чужими страданиями. Кроме того, как следующий правилам кодекса экзорцист, она не могла оставить человека в таком состоянии.

Когда её кожа потеплела, Ника уложила руку на стол и осторожно потянулась к плачущей девушке.

Та не сразу почувствовала ее вмешательство — всполохи боли и отчаяния роились над ней рваными клочьями, вгрызаясь и выдирая из её энергетического поля всё, что попадалось на пути, поэтому мягкое касание Ники прошло незамеченным. Эта девушка действительно была на грани — это ощущалось по болезненному напряжению, которое передалось при первом же контакте. Пару минут Ника планомерно и осторожно отсекала каждый всплеск и всполох, до которого могла дотянуться. Нельзя было допускать небрежности. Если оставить эту девушку наедине с её болью, то рано или поздно та проест в её энергетическом поле огромную дыру, в которую легко подселится любая губительная сущность. И вытравить такую сущность будет в разы тяжелее, чем просто залатать уязвимые места.

Рыдания начали стихать. Ника позволила себе небольшую передышку и осторожно повела напряженными плечами. Она чувствовала на себе пристальный взгляд Яна, но всеми силами избегала его, чтобы не растерять свою концентрацию.

Когда девушке принесли стакан воды и лекарство, Ника снова потянулась к её полю. Едва ощутимо и невесомо прошла по оставшимся всполохам, приглаживая и успокаивая. Почувствовав, что её энергия отозвалась на касание, Ника тут же отстранилась.

— Это мама! — прошептала девушка, вскинув заплаканные глаза. — Она пришла! Я…

— Выпей успокоительное, Ксюш, — ласково проговорила её соседка.

Ксюша еще несколько секунд растеряно озиралась по сторонам, а затем принялась пить воду маленькими глотками. Её лицо оживало на глазах, но Ника чувствовала еще и то, как преображалась энергия вокруг этой девушки. Если дать ей импульс, она непременно справится со своим горем. Но хватит ли того, что уже сделала Ника?

Подавив тяжелый вздох, Ника снова потянулась к ней. Еще одно прикосновение и на этом все.

— Мам? — еле слышно произнесла Ксюша, оторвавшись от стакана.

Или не одно?

Ника трижды легонько похлопала её по макушке, будто подражая материнской руке, которая успокаивает свое дитя. Ответом ей стал судорожный вздох и слабая улыбка. Дальше взаимодействовать с Ксюшей было просто опасно.

Откинувшись на жесткую спинку стула, она выдохнула и украдкой пробежалась по лицам остальных девушек. Убедившись, что никто из них не следил за ней, Ника встретила пристальный взгляд Яна со всей свирепостью, на которую была сейчас способна.

Из-за его чертовых сеансов, она тоже превратилась в шарлатанку.

Перед тем, как уйти домой, Ника в очередной раз проследовала в его рабочий кабинет. После каждого сеанса она требовала с Яна расписку и акт о том, что услуги были оказаны в полном объеме (эту формулировку она вычитала в интернете), и сегодняшний вечер не стал исключением.

С того момента, как они покинули комнату для сеансов, он не проронил ни слова, и это даже могло показаться удивительным… если бы у Ники были силы удивляться. Она рассеянно наблюдала, как Ян ровными строчками заполняет чистый лист, и мечтала только об одном — побыстрее оказаться дома.

— То, что ты сделала… сложно повторить? — спросил Ян внезапно.

Ника перевела взгляд на потемневшее окно за его спиной и пробормотала:

— Не понимаю, о чем ты.

— Я знаю, что ты помогла этой девушке… Ты как-то воздействовала на неё, — убежденно произнес он, поднявшись из-за стола. За несколько шагов Ян приблизился к ней и застыл на расстоянии вытянутой руки. — Если вместо оставшихся двенадцати сеансов я предложу тебе…

— Я не собираюсь с тобой торговаться, — перебила его Ника. Раздражение захлестнуло её с головой, но она все же нашла в себе силы говорить спокойно: — Я не верю тебе. Просто хочу отработать долг и забыть обо всём.

Договорив, Ника аккуратно потянула расписку из его рук. На мгновение она испугалась, что из-за отказа Ян не отдаст бумагу, однако тот выпустил её без сопротивления.

— Жду дату следующего… мероприятия, — произнесла Ника, сложив расписку пополам.

Не успела она открыть дверь кабинета, как внутрь вихрем влетела тонкая фигура в тёмном. Ника отскочила, испуганно вжавшись в стену, а Ян растерянно замер, потому что эта самая фигура заключила его в порывистые объятия.

— Спасибо, — раздался хриплый шёпот. — Спасибо, магистр…

Та девушка, Ксюша, продолжала благодарить Яна, уткнувшись ему в грудь. Прежде, чем покинуть кабинет, Ника скользнула обескураженным взглядом по его лицу. В глазах Яна отражалось мучение.

Неужели. У этого парня, оказывается, всё же была совесть.