Экзамен у монстра

Часть 16

Сидя на окне в коридоре я монотонно пялилась на луну. За два долгих дня она приелась. Золотов игнорировал меня, отсекал все возможные разговоры и спать предпочитал строго в своей лаборатории. Кажется, днями и ночами мужчина придумывал — как скорее от меня избавиться. А я уже толком не понимала, чего правда хочу. Какие чувства реальные, а какие — навязанные? Ведь то, что произошло между нами ночью, не казалось неправильным. Мне не было стыдно, не хотелось провалиться под землю. Лишь послевкусие горечи мешало на языке, что он так просто бросил меня одну. Словно девственность — некое постыдное клеймо. Метка, грязная и черная. Как у больных чумой в давние времена.

— Эмма? — мягкий голос Линды заставил меня вздрогнуть и обернуться. — Могу я к тебе присоединиться?

Маленькая фея в блестящем голубом платье неловко пряталась за шторой и никак не решалась подойти. Я приветливо ей улыбнулась и поманила рукой. Лишь тогда девочка приблизилась. Только села не рядом, а приземлилась прямо на плечо.

— Сложно привыкнуть к мраку? Мне говорили, что твой мир совсем другой: яркий, светлый, красочный… — произнесла она робко и несмело. Явно все еще пыталась понять: готова ли я к встрече с магическим существом?

Удивительно, но Линду я совершенно не боялась. Все вокруг странным образом уже воспиталось, как неотъемлемая часть моей жизни.

— Мне здесь нравиться. Одно смущает: обилие могил. — с тоской выглянув вниз, я несдержанно вздрогнула.

— О, да… Поверь, даже мне привыкнуть к подобному оказалось непросто. А ведь я, четырехсотлетняя фея, повидавшая многое… — произнесла девочка со звенящим заразительным смехом, но, увидев мои выпученные от шока глаза, невинно поинтересовалась: — Что такое? Думала, что столкнулась с ребенком?

— Нет… Да… Я уже ничего не понимаю… — смущенно опустив взгляд, я залилась густым румянцем. Не желая погружаться в эту тему, быстро перевела стрелки: — Знаешь, в одном из «снов» Золотов напугал меня. Сказал, что имеет отношение к этим могилам.

Я наивно ждала, мол Линда станет оправдывать начальника. Но та спокойно кивнула:

— Конечно, имеет. А как же иначе?

— Но, он ведь не мог убить человека, верно? Это ведь… — голос осип и просел. Все самые страшные домысли всколыхнулись в памяти, рисуя жуткие картины тайной жизни мужчины. — Профессор кажется мне не способным на нечто подобное. Да, вредный и самодовольный, но это лишь маска.

Линда криво улыбнулась, а глаза ее засияли хитринкой, прежде чем девочка сделала странные выводы:

— Он нравится тебе, верно?

«Нет, естественно!» — хотела ответить я тут же, но затем поняла, что это будет глупой бессмысленной ложью. Золотов оказался невероятно статным, красивым мужчиной. К тому же, внимательным, обходительным, заботливым. Что-то притягивало меня к нему, снова и снова.

— Это лишь заклятье! — твердо отмахнулась я, складывая руки на груди словно обиженный ребенок, застигнутый врасплох.

— Или нет?.. — пожав плечами, Линда тяжело вздохнула. Ее крохотная ладошка упала мне на щеку и утешительно погладила. Не давая и минуты осмыслить ее слова, фея снова огорошила: — В любом случае, Эмма, у моего господина была тяжелая судьба. Могилы, что ты видишь перед собой — это его семья. Родители, братья, сестры, жена, дети, их дети…

Что-то внутри ревностно дрогнуло и больно сжалось. Было глупо предполагать, что профессор хранил целибат четыреста лет. И все же сердце в груди ускорило ритм, а голос просел:

— У профессора была жена и дети⁈

— О, да! Столетия назад, когда он был еще молод и наивен. Они любили друг друга, имели около шести детей. — легкий рассказ Линды заставил меня навострить уши. Ведь было очевидно: ничего подобного мужчина сам мне не поведает. — Но когда господин предложил жене бессмертие — она не захотела. Тоже самое ответили и все члены его семьи. Уже лет пятьдесят прошло, как на его руках скончался последний член семьи — внучатый племянник, кажется.

— Никто из них, — я указала рукой на бесчисленные могилы, — не захотел быть бессмертным? Как же это? Почему⁇

Ситуация начинала казаться мне более абсурдной!

— Не знаю, как в вашем мире, но у нас ценится смертность. — Линда казалась спокойной, будто такой расклад вещей ее совсем не удивлял.

И все же я совершенно не понимала одного. Растерянно озвучив свою неоконченную мысль:

— Они бросили его потому что…

— … Потому что выбрали свой путь. Прожили долгую счастливую жизнь и ушли на покой. — видя мою встревоженность и наклевывающиеся слезы, Линда виновата прижалась ко мне ближе. Обняла и, казалось, в тот момент луна стала светить чуть ярче.

— Это ужасно! Мне так стыдно за себя… Я ведь подумала, что Золотов мог… — прошептала я в смятении.

— Что «мог»? Навредить своей семье? — Линда снова громко расхохоталась. — Да господин едва ли пережил их смерть! Закрылся от мира, перестал общаться с людьми… Говорят, раньше он был совсем другим: веселым, жизнерадостным. Таким я его не помню.

Немного подумав, я задала резонный вопрос, что так и просился:

— И все же, он не последовал за ними. Ведь мог отказаться от своего бессмертия?

— Да, мог. Может каждый день. Я вижу, как соблазн легкого пути губит его. — Линда нахмурилась и ее светящаяся кожа потускнела. В глазах, что казались такими яркими и солнечными, поселилась грусть. — Но ты не представляешь, как многим господин помог. Он победил неизлечимые некоторые болезни. Почти всем помогает бесплатно, но люди все равно щедро его благодарят! Кроме того, именно он изобрел самые полезные технические вещи этого мира, что упростили людям жизнь. Такой человек не может уйти, его светлый ум дарит нам всем надежду на светлое будущее…

Пламенная речь Линды заставила меня посмотреть иначе не только на профессора Золотова, но и на Линду. Она больше на казалась заложницей абьюзивного диктатора. Фея явно жила там, где хотела. Восхищалась своим господином и боготворила. И, судя по всему, готова ради него на многое.

— Постой… — после затяжного молчания, трижды прокрутив в своей голове длинный диалог, я вдруг вспомнила кое-что странное. — Ты сказала, что мои чувства, возможно, не магия. Как это понимать?

— Ну, господин ведь до сих пор не понимает, что именно с тобой происходит. Как бы не бился! А ведь он самый гениальный человек из всех, что мне известно. — коварно произнесла она, пожимая плечами.

— И?.. Что бы это значило? — от зашкаливающего интереса сердце внутри застучало с утроенной скоростью.

— А что если, то, что между вами происходит, это… — обернувшись по сторонам, проверив, нет ли поблизости чужих людей, она нагнулась к моему уху и почти прошептала ответ.

— ЛИНДА! — громкий возглас раздался совсем рядом. Испуганно обернувшись, я увидела рассерженного профессора, метающего в фею взглядом молнии немного предупреждения. — Вот ты где! Немедленно отправляйся ко мне в лабораторию, для тебя есть дело.

— Но… — от возмущения хотелось кричать. Ведь правду мне так никто и не сказал! А Линда, как послушная работница, лишь опустила голову и молча полетала в лабораторию.

— Я сказал, сейчас же… — прошипел профессор сквозь зубы. На этот раз его ярость была адресована мне. Мол, не стоит вмешиваться в чужие дела.

— Дайте ей пять минут! Она ведь не ваша рабыня! — воскликнула я, готова бежать следом за феей и молить ее закончить наш диалог. Ведь что-то подсказывало — больше откровений мне не видать.

— Нет, не рабыня. — усмехнулся Золотов, пробегая быстрым взглядом по моему растрепанному белому платью и встревоженному лицу. Быстро развернулся, и рявкнул: — Линда, идем.

Приняв поражение с Линдой, я не готова была сдаваться в целом. Поэтому, взяв себя в руки, робко прошептала:

— А вы?

Мужчина замер, настороженно обернулся:

— Что я?

— Так и будете делать вид, что я — предмет мебели? Я ведь тут уже два дня с ума схожу! — никогда ранее к подобному методу манипуляции я не прибегала, но сейчас позволила себе жалобно посмотреть в глаза Золотова. Надеясь лишь на одно: мое отчаянье и бедственное положение растрогает мужчину. — Может, уделите мне пять минут? Скажем, пройдемся по окрестностям замка…

Он молчал долгие секунду, часы на стене противно отмеряли время. Затем все же кивнул, рвано и раздраженно. Будто не мог мне отказать, хоть и не планировал идти на поводу.