Через несколько минут после того, как присяжные оправдали его по всем пунктам обвинений, выдвинутых против него в ходе тянувшегося почти месяц судебного процесса, доктор Рой Уоллис в сопровождении адвокатов вышел из зала суда в Сан-Франциско. У входа в строгое здание на Брайант-стрит, отодвинутые на почтительное расстояние с помощью полицейской ленты, собрались сотни шумных демонстрантов. Многие держали самодельные плакаты с грозными предупреждениями о конце времени: «Нас ждут НЕБЕСА!», «Грядет Судный день!» и «ПОКАЙТЕСЬ сейчас, ибо КОНЕЦ близок!».
Доктор Уоллис остановился перед строем телевизионных камер – его ждала спонтанная поздравительная пресс-конференция.
Когда толпа журналистов и репортеров утихла, он сказал в два десятка торчавших перед ним микрофонов:
– Уолт Уитмен писал: «Страх перед адом для меня ничтожен». Но то был Уолт Уитмен, он мог писать все, что ему заблагорассудится. – Уоллис погладил бороду, упиваясь осознанием того, что весь мир слушает его затаив дыхание, и продолжил: – Полагаю, что Уолт, скорее всего, никогда не верил в существование ада, отсюда такое пренебрежение. – Он покачал пальцем, словно порицая отца свободного стиха. – Но я, милые мои друзья, теперь знаю, что ад существует, и позвольте сказать вам: он пугает меня так, что мама не горюй.
Воцарилась гробовая тишина, только щелкали затворы фотоаппаратов.
И его тут же засыпали вопросами.