Эхо Земли

2.2.1

Кэрил продолжала бродить туда-сюда, отчаянно пытаясь сконцентрироваться.

Ее мозг теперь напоминал руку, лишенную пальцев — или, что еще хуже, палец, где-то потерявший свою руку. Слабая, изувеченная, напоминавшая сама себе открытую рану, Кэрил боялась, что ее «я» может окончательно развалиться, и она просто лишится остатков разума.

До сих пор Хацис не представляла себе, в какой огромной степени она зависела от работы главного компонента своего «я» — мозгового и эмоционального центра. Оказалось, что мысли чаще всего вначале возникали именно там, чтобы затем распространиться по сети, по дороге модифицируясь, и позже возвращались на исходное место. То же самое происходило и с эмоциями: например, где-то на другом конце Солнечной системы возникало ощущение счастья, потом соединялось с печалью или гневом, а в итоге получалось нечто совершенно иное…

Ее комбинированный разум представлял собой набор палитр разных художников, обитающих черт знает где в многомерном пространстве. Теперь же Кэрил превратилась в одну-единственную точку на полотне, которой все начиналось и заканчивалось.

Раньше она считала себя существом с вполне определенной индивидуальностью — правда, более вспыльчивым и раздражительным, чем ее центральный компонент. Теперь же Кэрил стало ясно, что это не более чем иллюзия. Она — нить, вплетенная в общую ткань, страдающая об утрате своих соседей.

Интересно, а переживает ли целое о пропаже своих составных частей? Насколько важным элементом общей конструкции воспринималась она сама? На этот вопрос у Кэрил не было ответа. Может быть, на ее отсутствие просто наплевали. В конце концов, центр не должна волновать судьба периферии. Так было всегда. Вдруг ее «центральный процессор» хранил оригинал Кэрил Хацис до сих пор только из чувства сострадания? А если бы на поддержание ее жизни потребовались дополнительные усилия, или она повела бы себя не столь дипломатично? В этом случае ее могли «прикрыть» уже несколько десятков лет назад?..

Кэрил понадобилось около часа, чтобы более или менее восстановиться после разговора с Эландером.

В ее душе накапливались злость, ярость и глубокая обида. Эмоции переполняли Хацис до такой степени, что она теряла способность к членораздельной речи, а самое страшное заключалось в том, что отрицательная энергия не находила выхода. Кэрил давно забыла, что это такое — держать себя в руках. Оказалось, что одной это делать намного сложнее, чем когда она была отдельной ячейкой, работающей в сети; ее злость росла, подпитывая самое себя, и не было сил разорвать этот порочный круг. Казалось, что ее голова вот-вот лопнет, если Кэрил не получит быстрого ответа на самые насущные вопросы:

Где я? Кто я? Кто мне поможет?..

Едва не лишившись чувств, Хацис упала в кресло, закрыла лицо руками и в отчаянии зарыдала. И куда я теперь?..

Кэрил находилась в таком состоянии, что, будь нее возможность открыть люк и разгерметизировать прорезатель, она бы немедленно выбросилась в открытый космос, чтобы прекратить свои мучения.

Хацис показалось странным, что слезы вернули ей некоторую ясность мысли. Примитивные гормоны — древние и давно забытые регуляторы психики — каким-то образом смогли помочь.

Когда агрессия и печаль наконец ушли, Кэрил заметила, что теперь более или менее в состоянии рассуждать логически.

Выяснилось, что она все же умеет жить «своим умом». Первая проверка на возможность уцелеть вне сети случилась еще во времена Спайка. К счастью, эту способность она до сих пор не потеряла. Конечно, ко многим вещам придется привыкать снова. Очевидно, какая-то часть мозга Хацис в течение нескольких десятилетий пребывала в спячке, а теперь благополучно пробудилась, за что Кэрил была ей искренне благодарна.

В конце концов, ей не придется пользоваться этим скрытым ресурсом вечно. Через какую-нибудь пару дней она вернется в родные пределы, и снова все будет, как раньше, и она станет частью сообщества по имени Кэрил Хацис…

Кэрил задышала ровно и глубоко. Халат все еще оставался влажным, словно у нее был жар.

Впрочем, с халатом предстоит расстаться: его самоорганизующиеся волокна придется превратить во что-либо более подходящее к случаю.

Через некоторое время одежда Хацис во многом походила по стилю на костюм Эландера, но была гораздо элегантнее. Теперь Кэрил еще больше нравилась себе самой.

Из содержимого воспоминаний Эландера о перелете от Адрастеи до Солнечной системы Кэрил узнала, что прорезатель оборудован некоторым числом спальных мест, скрывавшихся прямо в его стенах, а также санитарно-бытовыми помещениями.

При изучении этих мелочей ей показалось, что «Арахна» обладает практически неограниченными ресурсами, в том числе и для лечения раненых и больных — особенно если Эландер согласится поделиться с ней своим защитным костюмом. Несмотря на то что за прошедшие годы тело Кэрил подверглось серьезным модификациям и усовершенствованиям, оно все же сохранило свой преимущественный состав из плоти и крови и было слабым и уязвимым по своей сути, что при теперешних обстоятельствах вновь заставило вспомнить о соображениях комфорта и безопасности. На Эпсилоне Водолея рядом с Хацис не будет доброй старушки Винкулы, которая заранее предупредит о скрытых неприятностях и всегда поделится сведениями из банка общественной памяти.

Однако сейчас Кэрил больше всего волновали собственная изолированность и информационный вакуум.

И еще вынужденное бездействие во время перелета к Эпсилону Водолея.

К счастью для Хацис, далеко не все, к чему она привыкла, осталось для нее в Солнечной системе. В ее распоряжении были обширная библиотека и фонотека, а также архивы произведений искусства. Кэрил также сохранила за собой возможность интерактивного контакта с многими формами прекрасного — посредством создания какой-нибудь искусственной симуляционной среды, что стало особенно популярным в последние годы. Однако в сложившихся обстоятельствах слишком сильное отвлечение от реальности вряд ли пойдет на пользу. Какого-нибудь легкого чтива будет вполне достаточно.

Кэрил успела проглотить два первых тома «Мемуаров поджигателя» Эвы Саллис и уже наполовину прочла третий, одновременно потихоньку отстукивая популярный мотив «Симфонии насекомых» Калеви Ахо, когда из своей клетушки появился Питер.

Хацис подняла на него глаза и сразу же заметила смущение на лице Эландера. Впрочем, это ее не очень удивило. Хотя она уже не могла читать его мысли столь же успешно, как это делала раньше ее центральная составляющая, все же Кэрил довольно легко сумела догадаться о том, о чем Питер думал в данный момент.

Он остановился у входа в кокпит.

— Кэрил, это ты?..

Она отложила свою виртуальную книжку и поднялась навстречу.

— Привет, Питер.

— Что ты здесь делаешь, Кэрил? — Во взгляде Эландера застыло недоумение. — Я подумал… «Типлер»… Как же могло…

Вдруг она почувствовала, что доверяет ему — намного больше, чем раньше.

— Все в порядке, Питер. Ты только что побывал в Солнечной системе, помнишь? Я — оригинал Кэрил Хацис. Сейчас мы направляемся в сторону Адрастеи.

Удивление на лице Питера пошло на убыль. Он смущенно вздохнул.

— Конечно. Извини меня. Не могу понять, как я мог так легко обо всем этом позабыть…

— А я — могу.

Питер посмотрел на нее с нескрываемым удивлением:

— Что ты имеешь в виду?

— То, что я знаю, как это происходит. Я в курсе проблем с твоим самочувствием.

— Каким образом?

— Не знаю, как тебе объяснить получше…

— Я не настолько глуп.

— Конечно, нет. И это я тоже знаю. — Кэрил старалась говорить спокойно. — Все происходит потому, что ты — энграмма, Питер. Копия человека, запрограммированная считать себя этим человеком. Так как на деле ты им все-таки не являешься, то это создает конфликтную ситуацию.

Питер недоуменно пожал плечами:

— Ну и что? В этом отношении я не отличаюсь от других членов исследовательской экспедиции…

— Согласна, существенной разницы нет. То, что произошло с тобой, могло случиться с каждым. Все дело в той конкретной ситуации, в которой оказался лично ты в момент инициализации своей энграммы. Твоя энграмма получила имя Питер Стэнмор Эландер, хотя по своей фундаментальной сути не имела на это права. В отдельных случаях архитектура энграмм позволяла ликвидировать конфликт между качеством личностной «начинки» и формальным именем, полученным на выходе. Носители подобных энграмм достаточно сильно верили, что они на самом деле являются теми, кого представляют. Однако у других — и у тебя в том числе — компенсации этих очевидных конструктивных просчетов не происходило. В итоге получилось, что твои воспоминания кажутся тебе принадлежащими кому-то еще; концепции, которым ты призван верить, видятся устаревшими и далекими от правды; люди, которых ты когда-то знал и любил, воспринимаются как чужаки. Все происходит потому, что в глубине души ты не веришь, что ты такой же, как и твой оригинал.

Питер разглядывал Кэрил как робот, рассматривающий картину Рембрандта.

— По-твоему, все дело в ошибке сценария? Что-то не заладилось в программе, которая должна следить за тем, чтобы я ощущал себя самим собой?

Кэрил неопределенно покачала головой:

— Ты сам в курсе того, что энграммы не являются простыми программными продуктами. Они чертовски неоднозначны — если не сказать, что их сложность иногда вполне соответствует сложности устройства реальных людей. И дело тут не в какой-то примитивной программной ошибке. — Хацис на секунду умолкла, подбирая слова. — Скорее всего дело тут в плохо сработавшей комбинации «горячих» клавиш. Некоторые оригиналы создают очень удачные энграммы, другие — нет. Боюсь, что Питер Эландер относился ко вторым. Всякий раз, когда на нем примерялся шаблон будущей энграммы, он воспроизводил новые детали матрицы. В итоге твоя личность стала ощущать себя более самостоятельной, чем следовало бы. Правда, сходные проблемы обнаружились не только у Питера Эландера, но и у многих других. Примерно девять из десяти энграмм оказались в итоге полностью или частично неработоспособными.

Питер отчаянно заморгал и отвернулся. Выражение боли и удивления застыло на его «полусинтетическом» лице. Эландер надолго замолчал, и это был жест глубокой обиды.

— Я могла бы попытаться исправить твою электронику, — предложила Кэрил. — Может быть, дело в достаточно простых вещах, понятных мне…

— Пусть твоя такая умная-разумная голова держится подальше от моих личных мозгов. — В голосе Питера прозвучала достаточно явная угроза, а на его лбу появилась пульсирующая вена. — Ты такая же самодовольная и нахальная особа, с которой я имел неудовольствие знаться на «Типлере». Та тоже имела обыкновение копаться в содержимом моей головы, как и твой так называемый центральный компонент… Все вылезли и продолжаете лезть в чужие дела без всякого на то права!

— Но, Питер! Лично я не собираюсь лишать тебя чего-либо. Все, что мне нужно — это…

Эландер резко развернулся. По всему было видно, что он готов защищаться с помощью всего арсенала доступных ему средств. Кэрил пришлось отступить.

— Ты еще собираешься лишить меня чего-то? Я не ослышался? Собралась сделать мне «ремонт»? Поработать отверткой и гаечным ключом, как будто я пылесос или стиральная машина?! Чтобы сделать из меня то, чем я уже был? Не обращая никакого внимания на мою собственную личность? Хочешь очистить мою память и хорошенько прополоскать мозги?!.

Питер остановился. Кэрил стало хорошо видно, как дрожат его руки. У него был крайне обозленный и одновременно жалкий вид.

Внезапно Эландер затих и едва слышно попросил:

— Никогда не говори, что ты собираешься лишить меня чего-то, что принадлежит лично мне — и больше никому.

Некоторое время они молчали, затем Кэрил удивленно заметила:

— Я не понимаю тебя, Питер. Ты сказал, что не хочешь быть похожим на свой оригинал? Так ли это?

— Именно так. — Вывод явился полным откровением для обоих. — Я не хочу быть псом, которого тащат с псарни, чтобы пристрелить, раз он заболел бешенством. Я абсолютно уверен в том, что говорю. — Питер отчаянно замахал руками, пытаясь подобрать слова. — Просто я другой. Вот и все…

Эландер разошелся, как нахальный тинэйджер. Кэрил стала ждать, добавит ли он еще что-нибудь к своей эмоциональной тираде, и молчание затянулось.

— Кэрил, ты и сейчас копаешься в моей черепной коробке? — спросил он.

— Нет. Сейчас — нет, потому что я одна, без других компонентов своего «я» — то есть вне сети и без помощи Винкулы.

Питер еле заметно кивнул. Стало очевидно, что он о чем-то напряженно думает.

Через некоторое время Эландер полностью овладел собой. В его взгляде сверкнула решимость.

— Тебе это идет, — кивнул он на новый костюм Хацис. — Что еще тебе может понадобиться сейчас? Пища? Отдых? «Арахна» в состоянии обеспечить всем необходимым…

Кэрил промолчала. Они уже говорили на эту тему, и ей не хотелось повторяться, тем самым намекая на странную забывчивость Питера. Пока она ни в чем не нуждалась. Ее главной проблемой стало одиночество, или, если выражаться иначе — болезненный отрыв от других компонентов своей личности.

— Мне нужна отдельная комната. Думаю, что мое общество тебе уже порядком поднадоело.

— О'кей. «Арахна»…

— Каюта уже приготовлена.

Искусственный интеллект корабля неожиданно ответил раньше положенного.

Хацис и Питер изумленно переглянулись.

— Мои инструкции тоже имеют силу? — удивилась Кэрил.

— Конечно. — Голос электронного мозга прорезателя прозвучал бесстрастно, как всегда. — В моей программной матрице такое предусмотрено.

— Мне казалось, что я — единственный источник инструкций для этого корабля. — Было похоже, что Эландером овладел панический страх. — А теперь я стал ничем…

— Питер, твое соглашение с «подарками» полностью сохраняет свою силу. Но у нас дополнительный операционный протокол, которого мы также строго придерживаемся.

— Я бы не хотел, чтобы Кэрил что-то предпринимала с кораблем без моего ведома, — обиделся Питер. — Она не должна пытаться изменить курс или самостоятельно выходить на связь. Если такие попытки будут иметь место, мозг корабля должен сразу же сообщить об этом мне. Понятно?

— Уверяю тебя, Питер, что ее команды не будут конфликтовать с твоими собственными.

— Неужели ты до сих пор не веришь мне, Питер? — с напускным негодованием спросила Хацис.

Эландер решил не отвечать на провокационный вопрос, С него оказалось достаточно новости, что теперь корабль будет отвечать на вопросы Хацис и подчиняться ее командам.

Впрочем, может статься, в этом есть свое рациональное зерно, поскольку Кэрил в отличие от Питера обладала, помимо обычных органов чувств, расширенными коммуникативными возможностями.

— Я оставляю тебя наедине со всеми твоими подозрениями, Питер. «Арахна», как мне найти приготовленную для меня комнату… то есть каюту?

— По коридору первая дверь налево.

Провожаемая сердитым и обиженным взглядом Питера, Кэрил покинула кокпит и отправилась по указанному ей маршруту.

Каюта оказалась почти крошечной и едва вмещала узкую кровать и стул, крепившийся прямо к стене, но и этого для нее было достаточно.

Кэрил вытянулась на своем ложе.

То, что ей довелось пережить после встречи с Питером Эландером, стало источником впечатлений, самых сильных за последние несколько десятилетий. Хацис уже давно не практиковала чисто физические контакты, тем более столь эмоционально заряженные. Кэрил ощущала не усталость, скорее, чувственное опустошение. Ей хотелось побыстрее добраться до Эпсилона Водолея, где будет возможность поговорить с теми, кто не станет цепляться к каждому слову.

— «Арахна», ты здесь? — Она лежала с открытыми глазами, уставившись в потолок. — Спасибо за возможность контакта с тобой. Я приятно удивлена.

— Не стоит благодарностей, Кэрил.

— Поболтаем? Или, что еще лучше, можно мне воспользоваться моими другими информационными каналами?

— Имеется возможность связаться с тобой тем способом, который ты выберешь.

— О'кей. — Она отключила свое внешнее зрение и привела в действие другие ресурсы познания внешнего мира. — Мне бы хотелось увидеть то место, куда мы направляемся. Если есть возможность, то…

Кэрил не успела договорить, как перед ней появилась необычайно точная в своей имитации реальности видеосимуляция даров на Адрастее: десять орбитальных башен и веретена, сверкающие в лучах местного солнца.

Картинка была настолько качественной, что рождала эффект живого присутствия с возможностями быстрого и подробного рассмотрения деталей. Хацис взглядом пробежала содержимое многочисленных комнат: от довольно схоластичного Научного Зала — к более интересной с практической точки зрения Лаборатории; через Картографическую Комнату с миллионами мерцающих звезд — к Галерее и Библиотеке, переполненным обещаниями чудес и разнообразия форм жизни в будущей Вселенной; потом — к Врачебному Кабинету, «Пупку» и Сухому Доку с их супертехнологиями, самыми впечатляющими воплощениями которых ей показались машины для строительства самих башен, а также сами «подарки», загадочные и могущественные существа…

Кэрил остановилась в своем виртуальном путешествии в Темной Комнате, зачарованная ее непонятной пустотой.

«Подарки» называли эту комнату своим самым последним сувениром. Что они хотели этим сказать? Намекнуть на бесконечность? Безмятежность? Совершенство пустоты? Может быть, смысл этого дара станет понятен только после того, как человечество досконально изучит геометрию пространства?..

В любом случае пока не пришло время беспокоиться о столь абстрактных вещах.

— С какой целью на Адрастее появились «прядильщики»? — Кэрил задала этот вопрос в надежде на то, что ее мощные коммуникативные возможности позволят добиться от «Арахны» достаточно вразумительных ответов.

— Ответ на этот вопрос уже был дан Питеру Эландеру.

Хацис улыбнулась. Действительно, такое общение мало напоминает работу с компьютерной программой: запрос, инструкция, ответ…

— Хорошо. «Прядильщики» по своей сути путешественники, не так ли? Бродят по Галактике, помогая нуждающимся, то есть менее развитым расам?

— Такой вывод более или менее обоснован.

Кэрил почувствовала уклончивость ответа и решила не отступать.

— Что вы хотите этим сказать?

— Поведение строителей даров намного сложнее, чем человеческое. Сможет ли муравей постичь все мотивы поступков человека? Или одноклеточная бактерия?

— Для некоторых видов мотивации — да. Например, все живое нуждается в ресурсах и воспроизведении.

— Все живое на Земле, — уточнил искусственный интеллект «Арахны».

— Разве есть другие биологические модели? О них можно что-нибудь узнать в Библиотеке?

— Там можно узнать много такого, что может показаться чужим и нереальным — лично вам, Кэрил Дебора Хацис.

Кэрил недовольно поморщилась.

— Пожалуйста, не упоминайте «Дебору». Меня от этого тошнит. Получается, что эта железяка уже знает мое полное имя. А ведь для этого прорезатель должен был просканировать мозги у меня или у Эландера. Похоже, «Арахна» намекает нам, что пытаться что-то скрыть от нее бесполезно.

— Можно мне хотя бы узнать, к какой биологической модели принадлежат сами «прядильщики»?

— Вся информация о «прядильщиках» строго конфиденциальная.

— Но почему? Им-то чего бояться?

— У них нет никаких оснований чего-либо опасаться.

Кэрил хмыкнула: — Такого не бывает. Всякий чего-нибудь, да боится.

Прорезатель ответил молчанием.

— А как с представителями других цивилизаций? Вы говорили Питеру, что больше контактов у «прядильщиков» не было. Так ли это?

— У нас нет доступа к информации о наших создателях с того момента, как мы покинули Эпсилон Водолея. Возможно, такие контакты уже состоялись: все зависит от того, куда они направились дальше.

— Это отличается от того, что вы говорили Питеру. Вы сказали, что Адрастея — единственное место…

— В то время так и было.

— По вашим данным, ситуация уже изменилась?

— По моим — нет.

— Если честно, у меня есть большие сомнения в отношении правдивости ваших данных…

И снова молчание. На сей раз Кэрил не стремилась прервать его. Этот короткий разговор и воспоминания, считанные из памяти Эландера, снова подтверждали факт несговорчивости, поражающей все формы искусственного интеллекта «прядильщиков» всякий раз, как только речь заходила об их создателях. Кэрил начала подозревать, что дело было не столько в патологическом упрямстве этих электронных ребят, но и в реальном отсутствии у них точной информации.

Если «прядильщики» не захотели вложить в своих помощников достаточно сведений о себе самих — значит, на то могли быть свои причины.

Но вот какие именно?

Тревога Хацис усиливалась еще и оттого, что по всем признакам контакт с членами миссии, оставшимися на Эпсилоне Водолея, теперь был полностью утрачен. Ее недавняя убежденность в том, что Питер, покидая Солнечную систему и отправляясь на помощь «Типлеру», совершает очередную ошибку, уже не была такой твердой. В любом случае они обязаны знать правду, а возвращение на Адрастею — единственный способ получения такой информации.

Правда, возникали новые проблемы.

Есть цивилизации, получающие удовольствие от уничтожения других…

Эта мысль продолжала преследовать Кэрил почти все оставшееся время ее не слишком спокойного отдыха.

2.2.2

На фоне черного бархата открытого космоса вспышки взрывов напоминали сверкающие бриллианты на вечернем платье светской дамы.

Их отблески тонули в клубах космической пыли, а облака тумана раскачивало и затем разрывало на части взрывной волной невиданной силы. Какие-то загадочные объекты, собиравшиеся в стаи, стремительно взрезали пустоту, поблескивая тусклым металлом корпусов, разрывая эфир на всех диапазонах, включая рентгеновский…

Эландера преследовали видения беспощадных космических войн, и это продолжалось все время его отдыха на пути к Адрастее. Конечно, вряд ли такое состояние можно было назвать отдыхом. Если бы Питер чувствовал, что это обыкновенный, банальный ночной кошмар, он бы переживал значительно меньше. Все дело заключалось в том, что такие видения совпадали с довольно болезненным изменением его восприятия Вселенной как целого. Космос оказался неустроенным, озлобленным пространством, где нет места человечеству в том виде, как его понимал Питер. Если даже «прядильщики» боятся показывать свое истинное лицо, что тогда говорить о шушере, которую он знал и к которой относился он сам?..

Правда, пока что реальных поводов тревожиться за судьбу «Типлера» не было. Когда они с Кэрил обсуждали возможные причины теперешнего невыхода его команды на связь, Питеру вспомнилась чем-то похожая на сегодняшнюю ситуация, когда он сам, находясь еще на Адрастее, был свидетелем тех усилий, которые прилагала команда «Типлера» в попытке объяснить молчание Земли.

Как они тогда ни старались, правда о событиях, случившихся на Земле, оказалась намного проще в главном (и одновременно сложнее в деталях), чем это можно было придумать, находясь у Адрастеи.

Кто бы мог представить себе грядущий Спайк?.. Питер все еще надеялся, что причины молчания «Типлера» не связаны с какими-либо катастрофами. Однако он знал, что желаемое очень часто отличается от реального; более того, загадывать вперед часто просто опасно.

Эландер и Кэрил часа за полтора до ожидаемого прибытия на Эпсилон Водолея решили отложить решение всех своих личных проблем до лучших времен. У нее так и не получилось ни разу заснуть; ему пару раз это удалось — из-за сильного не только психического, но и физического утомления. Оба понимали, что теперь от них требуется особое внимание и умение выявлять все будущие потенциальные проблемы на ранней стадии, чтобы успешнее с ними бороться, а это вряд ли могло быть достижимо в условиях даже минимального конфликта.

И все же напряжение в отношениях Кэрил и Питера еще чувствовалось, и причины не во всем зависели только от них самих. Эландер подозревал, что виной может быть частичная приобретенная «неполноценность»; при этом Хацис напоминала его собственного оригинала, а он одним своим видом вызывал мысли по поводу причин того, почему Кэрил вдруг очутилась в качестве потерянного на космических просторах фрагмента своего несравненно более широкого «я».

Оба страдали от таких личных «дефектов», хотя и по-разному.

Питер размышлял о том, как бы поступил в аналогичной ситуации его собственный оригинал. Об этом ему следовало спросить у самой Кэрил, которая была лично знакома с исходным Эландером, и в этом плане являлась единственной ниточкой, соединявшей его с прошлым. Энграммная память субъективна и ненадежна, как объяснила Кэрил. Ее начинку легко изменить. Каким образом оригинал Питера «участвовал» в создании дефекта своей энграммы? Чем отличается его поломка от событий, произошедших с Клео Сэмсон?

Слишком много вопросов и совсем мало ответов.

Если верить Кэрил, оригинал Питера скорее всего погиб во времена Великой Перепланировки Северной Америки — наверное, его растащили на куски с целью последующей утилизации полчища нанотехнологических уродцев-трансмутаторов, преобразовывавших все, что попадется под руку. Города, леса, горы — ничто не было пропущено мимо их внимания. Некоторое время считалось, что со всех трансмутируемых объектов обязательно предварительно снимаются копии-паттерны, якобы для последующего воспроизведения. Некоторые представители искусственного интеллекта — в частности в Европе и на Луне — успели кое-что спасти таким способом. Однако оригинал Питера не уцелел. В итоге его энграмма вместе со многими другими осталась сиротой цивилизации.

Впрочем, еще хуже: они были неполноценными сиротами — или, по Кэрил, «испорченной комбинацией «горячих» клавиш».

Когда «Арахна» сделала короткую остановку для переориентировки корабля по прибытии в систему Эпсилона Водолея, Питера вновь посетило воспоминание о Лючии.

Запомни: этот разговор будет записан в твою энграммную копию памяти, чтобы ее носитель считал себя реальной личностью…

Эландер уже привык к таким всплескам воспоминаний. Когда-нибудь, если ему посчастливится разыскать Лючию, он сам расскажет ей об этом.

— А ни фига ж ты себе…

Это были первые слова Кэрил в системе Эпсилона Водолея.

Реплика так сильно подходила ее энграмме, что на короткое время Питер едва не запутался в двух реальных Хацис: одна из них должна быть на «Типлере», другая — вместе с ним, в кабине прорезателя…

Сначала корабль подошел к газовому гиганту, где когда-то Питер тестировал возможности «Арахны». Там они провели быструю рекогносцировку всей планетной системы, используя сверхчувствительные сенсоры своего корабля.

Проведенное сканирование на источники любых излучений не дало никаких результатов. Адрастея молчала. Она не излучала никаких сигналов во всем диапазоне частот, принятом ОЗИ-ПРО в качестве эталона: никаких маяков, искусственных спутников, лазерных излучателей. Только полыхание в световом диапазоне, напоминавшее вспышки молний.

Затем Эландер перенаправил сенсоры «Арахны» в сторону от планеты и ее спутника, поближе к месту, где обычно располагались системные космические зонды. Опять ничего. Треск, исходивший от самого газового гиганта, и вспышки местного солнца — вот и все обнаруженные источники радиосигналов.

— Не хочешь ли попробовать поприветствовать кого-нибудь, Питер? — осведомилась Кэрил через некоторое время.

Эландер не знал, что ответить; он тупо рассматривал изображения, полученные с Адрастеи, которые быстро сменяли друг друга на экране монитора.

Над планетой висели рваные облака, перемежавшиеся с огромными столбами пыли. Всюду, куда проникал взгляд, то и дело вспыхивали молнии, что говорило о сильных атмосферных возмущениях на планете. Внизу бушевали пыльные бури, а экосфера казалась серьезно нарушенной. И раньше-то условия для обитания здесь жизни были не очень комфортными, а теперь все лежало в руинах. Создавалось впечатление, что кто-то поколотил планету, и очень сильно.

— Нет, пока не хочется, — пробормотал Эландер едва слышно. Несмотря на приличное расстояние между газовым гигантом и Адрастеей, орбитальное кольцо и веретена должны были быть различимы, но, очевидно, их просто уже не существовало. Сенсорам «Арахны» не удалось разглядеть на орбите хотя бы один предмет размером больше фасолины. И никаких башен. Никаких спутников.

И никакого «Типлера».

Наибольшее число обломков по своим размерам напоминали космическую пыль, и, если Адрастею оставить в покое, через некоторое время планета наверняка получила бы кольцо — менее внушительное, чем у Сатурна, но сходного состава.

Пыль и пепел. Больше ничего.

— Я не верю своим глазам, Кэрил.

— Я тоже. — Она заметно побледнела. — Когда ты отправлялся к Земле, здесь все было в порядке, не так ли?

— Абсолютно. — Питер предпринял попытку экстренной консультации: — «Арахна», по вашим данным, что могло произойти здесь?

— Нет информации по этому вопросу, Питер.

— Может быть, что-то прояснится, когда мы подойдем поближе…

Кэрил не возражала, когда Питер отдал приказ прорезателю выйти на орбиту Адрастеи, хотя Эландер был заранее готов к тому, что она станет возражать против чересчур тщательных поисков «Типлера».

У энграмм не было устойчивого физического тела, поэтому вид электронных мертвецов заранее казался Питеру пугающим.

С орбиты картина произошедшего на планете стала более детальной и не менее жуткой. Радары «Арахны» обнаружили глубокие овраги в местах падения орбитальных башен на поверхность планеты. Все постройки на Адрастее оказались стертыми в порошок. На месте наиболее технологически важных объектов теперь располагались ямы различной глубины. Атмосфера планеты оказалась загрязненной и наверняка стала еще менее пригодной для жизни. Интересно, выживут ли в таких условиях цианобактерии?

Наверное, все же должны уцелеть… На микроскопическом уровне, возможно, поменялось немногое. Дополнительная энергетическая экспансия плюс изменение окружающей среды могут даже простимулировать биологическую активность и в конце концов создать новые формы жизни. Через какой-нибудь миллиард лет Адрастея имеет шанс превратиться в цветущий мир…

Но что все же было причиной столь сильных разрушений? Пыль на орбите оказалась горячей — как за счет естественных причин, так и вследствие наведенной радиоактивности. Здесь применялось ядерное оружие? Получается, Винкула сознательно обманывала насчет отсутствия у нее сверхсветового коммуникатора и успела послать свои военные корабли к Эпсилону Водолея, чтобы выкрасть все секреты, а потом стереть энграммы?

Это показалось Питеру невероятным — слишком мало времени на подготовку столь масштабной акции. И потом: вряд ли Винкула стала бы так легкомысленно относиться к дарам «прядильщиков». Здесь за пару дней уничтожили практически все живое — во всяком случае, движущееся.

А вдруг что-то все же осталось? Изотопный состав образцов пыли указывал на их планетарное происхождение — хотя бы в части случаев. Однако «Типлер» не обязательно постигла судьба строений «прядильщиков». Кэрил Хацис, Джеми Сивио, Отто Вира, Джин Эвери, Дональд Шевенин, Кингсли Оборн, Налини Ковистра и многие другие, возможно, уцелели…

Такое предположение, думал Питер, имеет право на существование, но пока оно безосновательно. Если не выстояли сами дары «прядильщиков», каков будет шанс для команды из нескольких десятков ненадежных копий чьих-то мозгов, запертых в металлической коробке?..

— Мне не надо было покидать их, — негромко произнес Эландер, просматривая на экране электронный каталог разрушений на планете.

— Звучит чересчур трогательно, — резко отозвалась Кэрил. Упрек несколько удивил Питера. Он нахмурился.

— Извини, но это звучит смешно. Будто ты смог бы все это предотвратить, — добавила Хацис.

— Я не это имел в виду, — со злостью заметил он. — Например, что-то случилось с «подарками» из-за того, что я отсутствовал и не мог выйти на связь с ними.

— Все это сделали наверняка не «подарки», Питер.

— Как знать? — На этот раз Питер был сердит на самого себя, потому что в ее словах было намного больше логики, чем в его собственных.

Кэрил тоже решила привлечь на помощь электронный мозг прорезателя:

— «Арахна», что могло стать причиной таких разрушений?

— По имеющимся сведениям, планету атаковали. Невероятно, но это было похоже на правду. Однако рассерженному Питеру хотелось знать все и сразу.

— Кто атаковал? Какая сволочь могла напасть на мирную исследовательскую экспедицию?!

— Невозможно ответить на ваш вопрос.

— Потому что ты не знаешь или по причине запрета на такой ответ?

— В настоящее время недостаточно данных для идентификации агрессора.

— Но ведь это не означает, что у тебя нет никаких подозрений? Неужели в архиве данных на других представителей разумной жизни нет ничего такого, что могло бы пролить свет на потенциального убийцу?

— Прошу извинения, Питер, но в электронной памяти, которой я пользуюсь в настоящий момент, таких сведений нет.

— Великолепно, — саркастически заметил Эландер.

Кэрил шагнула вперед:

— Можно хотя бы узнать, «Арахна», когда все это произошло?

— Примерно двое суток назад.

— Сразу после моего отбытия с Адрастеи, — выдохнул Питер.

Кэрил посмотрела на него: — Разве у башен не было собственных средств защиты?

Эландер вспомнил космический зонд, располагавшийся в непосредственной близости от башен. Теперь и он оказался полностью разрушен.

— Кое-что было…

— «Арахна», были ли у «подарков» возможности для отражения атаки?

— Да, они должны были организовать оборону.

Искусственный интеллект корабля, как всегда, отвечал очень дипломатично.

— Тогда у нападавших должны были быть технологии более совершенные, чем у «прядильщиков», — заметила Кэрил.

— Не обязательно, — парировал Эландер. — То, что «прядильщики» подарили нам, сами они не относили к последнему слову своей техники.

— Могло получиться так, что орбитальные башни сначала попали в руки врагов? — спросила Кэрил. — Или в них был заложен механизм самоуничтожения на такой случай?

— Тогда зачем было стирать в порошок все обычные спутники слежения, даже отдаленные? — Питер разглядел изъяны в логике Кэрил. — Ясно, что уничтожение сразу планировалось как тотальное: стереть с лица планеты все признаки разумной жизни — как человечества, так и «прядильщиков».

Лицо Кэрил приобрело странное выражение.

— А что потом?

— Что ты имеешь в виду?

— Куда дальше отправились агрессоры? Питер недоуменно пожал плечами:

— Откуда мне знать?

— Почему они выбрали Адрастею в первую очередь? Что, не нашлось других планетарных систем?

— Какого дьявола ты спрашиваешь меня об этом? Сейчас все догадки одинаково хороши — или плохи. Если бы у нас было побольше данных, а пока… — Питер ткнул пальцем в сторону экрана, где застыло изображение безжизненной планеты. — В таких вопросах совсем мало смысла. Вряд ли мы когда-нибудь узнаем подробности. Дело сделано, и тут уж ничего не попишешь.

Кэрил подошла к Эландеру сзади и положила руки ему на плечи.

— Извини, Питер. Я не хотела показаться черствой. Мне нужно только узнать истину, и все…

Ее явные попытки примирения не произвели на Эландера никакого впечатления.

— Пока у нас нет доказательств…

— У нас есть то, что мы сами в состоянии увидеть. Удар был нанесен наверняка агрессивно настроенными инопланетянами. Никаких следов не осталось. Все делалось очень тщательно, безо всякой поправки на стремление к минимальному экологическому ущербу. Это уже кое-какие сведения, не так ли? Если «прядильщики» — это пацифисты и альтруисты, то авторы этого погрома — нечто совершенно противоположное.

Питер вдруг почувствовал смертельную усталость.

— Знаешь что, Кэрил? Вся проблема состоит в том, что мы знаем очень мало. Может оказаться так, что жизнь подтвердит правоту скептиков с «Типлера», то есть «прядильщики» с самого начала вели двойную игру, а их дары — не более чем ловушка.

— Ловушка? Что за ловушка?..

Питер усмехнулся: — Не знаю, Кэрил. Теперь я ничего не знаю. Ничего. А всего неделю назад я…

— В системе обнаружен искусственный объект, находящийся на гелиостационарной орбите, — вмешался в их разговор электронный мозг прорезателя.

Питер от неожиданности вздрогнул.

Какой объект? Неужели «Типлер»? Выходит, все они остались живы?..

Белая клякса, похожая на каплю краски, на экране монитора отчетливо выделялась на фоне черного звездного неба.

— Природа объекта пока не выяснена, — продолжал электронный мозг. — Период его обращения составляет около четырех суток, что не соответствует параметрам ни одного из ваших искусственных спутников.

Надежды Питера таяли на глазах.

— Значит, это не «Типлер»?..

— Нет! — отрезал электронный мозг.

— Где этот объект?

На мониторе появилось обновленное изображение системы. Черная стрелка указывала на загадочную кляксу.

— Объект небольшого размера. Он абсолютно инертен по электромагнитным свойствам, но у него высокое альбедо. Объект только что вышел из-за солнечного диска.

— Не думаете ли вы, что он расположен здесь специально, чтобы мы его заметили?

— Для ответа на вопрос недостаточно данных. Эландер выпучил глаза и тяжело задышал.

Такой, ставший уже стандартным, ответ ему порядком надоел. Что бы здесь ни происходило, искусственный интеллект «Арахны» объяснить случившееся оказывался не в силах.

— Что же нам делать, Питер? Может быть, подойти поближе? Он безнадежно махнул рукой:

— Только бы не попасть в ловушку.

— Если это случится… во всяком случае, мы будем знать, что хоть что-нибудь нам удалось выяснить. — Последние слова Кэрил напоминали шутку, но произнесены они были с абсолютно серьезным выражением лица. — Не думаю, что у нас есть выбор, Питер.

Он не ответил, но все же начал подготовку корабля к прыжку на орбиту неизвестного объекта — так, чтобы прорезатель оказался в сотне километров от него.

Экраны мониторов погасли. Кэрил решила поинтересоваться эмоциональным состоянием своего компаньона:

— Ты до сих пор взваливаешь всю вину за случившееся на себя?

По его виду было заметно, что теперь Питер в этом сомневался.

— Вряд ли можно было предугадать такой поворот событий. И все же я должен был оставаться с ними. Меня не покидает ощущение, что я предал их.

— Если бы ты оказался с ними, то был бы уже мертв. А так пока что ты жив.

— Все правильно, но от этого не легче. Меня не покидает чувство вины…

— Мы уже на месте, — перебила его Кэрил, жестом указав в сторону экрана.

Сферический объект-клякса имел около двух метров в поперечнике. Его поверхность походила на фасеточную структуру глаза гигантской стрекозы. В центре каждой блестящей грани располагалось сквозное отверстие. Поверхность штуковины представляла собой смесь из кусочков темного и светлого неизвестных материалов с выраженной кристаллической структурой.

— Это кварц, — объявил электронный мозг результаты своего предварительного сканирования поверхности. — Объект не является активным искусственным космическим телом.

— А был ли он когда-нибудь таковым? — поинтересовалась Кэрил.

— Нет. Все данные говорят о том, что он никогда активно не использовался.

— Каково же его назначение? Есть ли в базе данных «Арахны» какие-либо сведения на этот счет?

— Нет, Кэрил.

— Тогда это какой-то указатель или маркер.

Эландер некоторое время наблюдал за вращением объекта вокруг собственной оси и ярким блеском его граней в свете солнечных лучей. Смесь черных и ослепительно блестевших фрагментов резала глаза.

— Немое свидетельство того, что здесь все погибли? Маркер смерти или зловещий знак пришельцев с явным угрожающим смыслом: «Мы пришли и все разрушили»? — Кэрил не очень верилось в такое объяснение. — Мне пока мало что понятно. А тебе, Питер?

— Мне тоже. Думаю, что мы вряд ли поймем суть этой штуковины раньше, чем догадаемся о том, кто ее сюда забросил.

Кэрил с тяжелым чувством начала ходить по кокпиту.

— Пока что ни сути, ни смысла не видно вообще! — Ей захотелось ударить чем-нибудь тяжелым по монитору. — Какой сволочи это все понадобилось? И почему именно здесь? «Подарки» упоминали о каких-то агрессивных расах, обитающих в Галактике. Но как они оказались тут? Почему выбрали для нападения Адрастею — небольшую планету, не представляющую угрозы ни для кого?

— На данный момент с информацией негусто. — Эландер уже устал от ее мельтешения. — Но если иметь в виду доступ к технологиям, которые мы недавно получили, кто-нибудь мог разглядеть в нас угрозу для собственных интересов.

Вдруг Кэрил остановилась и уставилась в изображение на экране.

— Питер, может, нас просто хотели предупредить? Он пожал плечами:

— Как знать, вдруг это местный эквивалент удара камнем по голове?

— Смысла нет. Зачем сначала разрушать цивилизацию, чтобы потом создавать ей памятник?

— Не представляю себе, зачем это может быть нужно, Кэрил. — Питер вновь почувствовал обиду. Почему она сравнила его с микросхемой? — Неплохо бы выследить этих засранцев и поинтересоваться у них лично.

Его сарказм остался без ответа.

— А мне хочется только домой, Питер. Домой…

Это слово вновь ударило его обухом по голове, и Питер еще острее ощутил собственное одиночество.

«Типлер», самый близкий дом для Эландера, помимо воспоминаний его оригинала, теперь тоже канул в бездну. Где же теперь его дом? В Солнечной системе — или, точнее, в том месте, что осталось от нее после времени Спайка?

Горькая правда жизни парализовала волю Питера. Все погибли: Отто Вира с его одержимостью в получении знаний; худощавый Дональд Шевенин; рассудительный Джеми Сивио, больше других сделавший для того, чтобы команда выжила в далеком путешествии; энграмма Кэрил Хацис, всегда державшая руку на пульсе событий, даже когда он ненавидел ее за это… Все они пропали неизвестно где и неизвестно как. Экспедиция к Эпсилону Водолея завершилась провалом.

А он не в состоянии хоть что-нибудь сделать ради их памяти.

Очевидно, в тот момент лицо Эландера достаточно хорошо отражало ход его мыслей, так как Кэрил сказала:

— Извини, Питер.

— Не стоит. В том, что здесь произошло, ты абсолютно не виновата. — Он вновь посмотрел на странный объект и глубоко вздохнул. — «Арахна», мне необходимо отправить сообщение на Землю о нашей находке. Надеюсь, Кэрил, ваша Машина его примет?

— В любом случае ответить они не смогут.

— Не имеет значения. Просто я хочу поставить их в известность о случившемся, а заодно сообщить о том, что ты немедленно возвращаешься.

Хацис внутренне напряглась, затем слегка улыбнулась.

— Спасибо, Питер.

Кэрил решила пока не выяснять, собирается ли он вновь сделать остановку в Солнечной системе, и Эландер был благодарен за молчание.

Винкула или ее последователи наверняка еще не расстались с мечтой завладеть «Арахной». Если Питер не захочет остаться, вряд ли удастся его задержать. Возможно, в его планы входит возвращение на Эпсилон Водолея в надежде каким-то образом встретиться с виновниками гибели «Типлера». Правда, в этом случае дальнейший ход событий никто не возьмется предсказать.

Однако в любом случае Питер был абсолютно уверен, что жалеть о нем никто не станет.

2.2.3

Для Кэрил возвращение в Солнечную систему стало не меньшим испытанием, чем полет из ее пределов на Эпсилон Водолея.

Причиной тому стало не только ее скверное расположение духа после картин разрушения, которые им довелось увидеть на Адрастее. Еще большую жалость стал вызывать сам Эландер — точнее, то состояние, в котором он теперь находился. Питер напоминал живой труп, он почти не реагировал на речь, большую часть времени проводил в своей каюте, а когда появлялся в кокпите «Арахны», то беспрерывно вышагивал по его периметру, словно медведь в клетке. Двадцать часов, проведенных в такой компании, казались Кэрил двадцатью месяцами. Еще немного, и у нее самой случится нервный срыв.

На этот раз Питер попался ей в коридоре. Он выглядел совершенно потерянным и тупо рассматривал стену, словно в ней было окно, позволявшее увидеть другой мир и иную жизнь. Всякий раз Кэрил приходилось тормошить его и заново объяснять, кто он и кто она, и как они здесь оказались. Снова и снова вид его удивленного лица рождал в ней смертельную тоску.

Периоды угнетенного состояния духа у Питера изредка чередовались с всплесками надежды: вдруг счастливый случай помог спастись его коллегам с «Типлера»? Кэрил с ее рационализмом было непонятно, почему Эландер так переживает по поводу того, что он не в силах изменить. Несмотря на отсутствие конкретных доказательств, для нее факт гибели «Типлера» практически одновременно с орбитальным кольцом был вполне очевидным.

Хацис знала, что Питер не был особо близок ни с кем из членов его команды, разве что с Клео Сэмсон, но та погибла еще до его старта к Земле. Очевидно, с гибелью «Типлера» его жизнь потеряла смысл.

Эландер остался в одиночестве.

Во всяком случае, такое объяснение находило отклик в душе Кэрил. Ей самой до сих пор было не по себе из-за утраты контакта с другими компонентами ее собственного «я». Мозг Хацис почти болезненно ожидал момента долгожданного воссоединения. Когда-то она чувствовала себя совершенно счастливой в своем привычном окружении; теперь стала инвалидом, с трудом приспособившимся к новой жизни. С потерей своего сложного «я» Кэрил лишилась доступа ко многим вещам, и ей стало очень трудно отвлечься от новых, почти навязчивых мыслей.

Электронный мозг прорезателя был, как всегда, немногословен, и с упорством, достойным лучшего применения, отражал все попытки оценить глубину его невежества либо хитрости. Теперь «Арахна» почти при полном молчании — своем и пассажиров — продвигалась к Солнечной системе.

— А что, если там уже не окажется Винкулы? — Этот вопрос Эландер задал Кэрил в момент одного из своих немногочисленных просветлений. — Например, Гезим одержал полную победу. Что тогда?

Кэрил неопределенно пожала плечами, не желая вступать в спор по вопросам политического обустройства Солнечной системы. Плохо то, что она оказалась отрезанной от компонентов, составляющих ее сознание. Но еще хуже, если ввяжется в дискуссию с кем-то, кто вообще лишен большинства общепринятых невербальных способов общения, так облегчающих понимание.

— Мы привыкли к изменениям, Питер. Для нас они в порядке вещей. Крах Винкулы приведет к внутренней дестабилизации, но на очень короткое время, пока нечто иное не придет ей на замену. Может быть, это новое будет лучше. Оптимальных путей развития всегда много.

— Но ведь… — Питер с трудом подбирал слова, смысл которых стал бы понятен Кэрил. Очевидно, вопрос был ему небезразличен. — Что будет с Системой? Если она разрушится, что потом?..

— Система была выстроена искусственным интеллектом несколько десятилетий назад. Для своего времени она стала гигантской конструкцией, но не мы были ее архитекторами. Более того, она оказалась незаконченной стройкой в функциональном отношении. Потеря этого долгостроя будет для нас менее огорчительной, чем, например, потеря Земли. Думаю, мы справимся.

Питер пристально посмотрел ей прямо в глаза.

— Ты мне еще не рассказывала об этом.

— О чем?

— Как лично тебе удалось выжить после времени Спайка. Ты что-то скрываешь от меня?

— Почему ты так решил? Впрочем, в любом случае тебя это не касается.

— Наоборот. Почему вместо моего оригинала, как это должно было случиться, здесь находишься ты? В чем заключается твое преимущество перед ним?

Голос Эландера звенел от злости. Очевидно, в эту минуту ему нужно было выплеснуть на кого-то все, что он пережил за последние дни. У Питера не имелось возможности атаковать тех, кто разрушил Адрастею, вот он и набросился на первого встречного. Тем более что выбор был небогат.

Кэрил поначалу решила не уступать Эландеру и обвинить в том, что он фактически выкрал ее из Солнечной системы, заточив в своем прорезателе.

Однако, немного подумав, Хацис пришла к выводу, что этот спор может породить другой — возможно, еще более ненужный и опасный. Не в ее интересах было обострять ситуацию по пустякам, даже если для этого ей придется будоражить собственные, отнюдь не приятные воспоминания.

— Пусть будет по-твоему, Питер. Если это действительно тебя интересует… — сказала она почти покорно. — Так вот. В нашей истории одно время была довольно известна секта Жонг-Ку, названная так в честь одного из китайских богов. По каким-то причинам ее приверженцы зациклились на идее спасения человечества путем электронной консервации всех людей, выживших после Спайка. Такая мысль выглядела довольно разумной. После всех передряг выжило лишь несколько семей, разбросанных мелкими группками по всей Солнечной системе — в том числе и моя. Некоторые полностью сдались под натиском искусственного интеллекта и позволили ему сесть себе на голову, отказавшись от всяких претензий на власть — в обмен на собственную жизнь. По-настоящему могучим разновидностям такого интеллекта мы казались не более чем навозными жуками. Некоторые «интеллектуалы» ненавидели нас, большинство же просто игнорировало, но были и пытавшиеся сохранить человечество как биологический вид. Во всяком случае, так нам тогда казалось… Для реализации этой затеи предлагалось несколько способов. Жонг-Ку проповедовала метод, названный ими «жук в янтаре». Как и всех других представителей искусственного интеллекта, этих ребят совершенно не волновали наши физические тела, которые они утилизировали для строительных целей, а также для восполнения других ресурсов. Некоторые виды искусственного интеллекта использовали людей в качестве биоэлектронных компонентов — например, «заплаток» к программному обеспечению. Такие элементы служили верой и правдой много лет, пока не перегорали, после чего оказывались на помойке, а затычки в дырах заменялись на новые. По системе Жонг-Ку людей замораживали до температуры абсолютного нуля — для последующего вечного хранения, безо всякого риска несчастного случая или непреднамеренной утилизации. Правда, при этом было неизвестно, когда тебя наконец разбудят, но все же была уверенность, что ты не совсем дохлый.

Хацис перевела дух и продолжала:

— Для тех, кто отчаянно боролся за то, чтобы сохранить не только мозг, но и свое бренное тело, последний вариант был лучше, чем вообще никакого. Хоть жалкий, но все же выбор. Поэтому все отчаявшиеся покупали билет на сверхохлажденный астероид Жонг-Ку…

Кэрил остановилась, чтобы прочистить горло. Воспоминания были такими яркими, что ее буквально захлестывали эмоции.

Эландер хмуро наблюдал за Хацис. Он ее слушал, а вот верил ли — неизвестно.

— Все были в отчаянии, — продолжала Кэрил. — Космическая обсерватория на спутнике Ио вот-вот должна была полностью исчерпать свой ресурс. У моей семьи была справка о праве на использование их территории в чисто научных целях, но кто тогда обращал внимание на официально заверенные справки? Машины не имели обыкновения спрашивать какие-либо документы перед тем, как сожрать вас или подвергнуть утилизации. Такая незавидная участь ожидала каждого. — Здесь она снова сделала паузу. — Мой отец, еще когда находился на Земле до начала смутного времени, имел обыкновение вкладывать деньги в произведения искусства; в космосе его дела пошли туго и он погиб в результате несчастного случая. То, что я осталась жива — как и моя сестра, две кузины и дедушка, — целиком заслуга только моей матери. У меня к тому времени был кое-какой опыт пребывания в космосе: сначала во времена участия в проекте ОЗИ-ПРО, а затем работа на космическом буксире. И все же я не представляла себе, как трудно уцелеть во время жестокого шторма… Все заботы легли на плечи моей матери. Ей удалось вырваться с Земли еще до начала самой опустошительной «чистки». Вскоре Земля ушла «под нож», и началось освоение Венеры. У моей матери обнаружился чудесный дар обращать собственные слабости в силу. И мы сидели на Ио до последнего, когда всем уже казалось, что шансов на спасение нет. Только благодаря нашей маме мы тогда выжили.

Хацис сделала паузу и посмотрела на Эландера. Тот слушал, полузакрыв глаза.

— Но так не могло продолжаться вечно. После смерти отца наше положение ухудшилось. Общаться с соседями стало крайне опасно, потому что с их подачи тебя могли в любой момент «пустить с молотка». Мы оказались фактически в резервации. Система росла, как на дрожжах, и специальные команды сновали по всей Солнечной системе в поисках строительного материала. Рано или поздно они должны были заметить и нас. Когда эти команды начали появляться и в наших краях, приверженцы Жонг-Ку заявили, что давно ожидали этого момента и заранее к нему готовились. Нас вот-вот должны были разобрать на атомы и встроить в конструкции Системы, но наши спасители предложили перебраться на борт их корабля. Это показалось разумным — находиться там до тех пор, пока обстановка не прояснится. В обмен на нашу жизнь они забрали дом и весь астероид. Получилось, что в любом случае разрушение моего дома было предрешено.

Мама согласилась: у нас не было ни единого шанса. Даже без «строителей» станция просуществовала бы не более месяца из-за износа и недостатка ресурсов… — Кэрил до сих пор в деталях помнила события этого трагического дня: она спряталась где-то в задних рядах толпы, когда по команде носителей искусственного интеллекта первой для трансформации вышла ее сестра Эйр, и через несколько секунд в свистящих потоках горячего воздуха ее тело сделалось ярко-оранжевым. Это означало, что процесс перезаписи содержимого мозга прошел нормально. Следующей стала Селье, и ее светлые волосы на пару секунд встали дыбом, прежде чем она исчезла навсегда… Дальше шли Нерида и дедушка Мосс — вместе с мамой, которая держала его за руку. Ни один из них ни разу не посмотрел на Кэрил: они боялись, что она увидит их слезы.

— Я никогда не верила приверженцам Жонг-Ку — потому, что они не могли представить никаких гарантий выполнения своих обещаний. Кроме того, я очень боялась, что мой мозг будет просто высосан ими из моего черепа и отправлен на запчасти для биоэлектронных устройств. Поэтому я не пошла вместе с другими членами моей семьи, а решила бежать.

Ни я, ни Жонг-Ку не успели спрятаться, когда появились «строители». Договор с Жонг-Ку волновал их не больше, чем наши бумаги, подтверждавшие права семьи на землю. Внезапно вспыхнуло яркое световое пятно, и вслед на этим полчища «строителей» заняли весь видимый горизонт. Меня поймал один из этих гадов, и я почувствовала себя в положении головастика, попавшего в пасть к киту. Прежде чем я оказалась съеденной, мне удалось стать свидетельницей судьбы самих Жонг-Ку. Они сражались до последнего, оберегая свою собственность. Когда же чаша весов стала склоняться не на их сторону, они пошли на подрыв емкостей с ракетным топливом, использовав такое количество антивещества, что армия их противников сразу же уменьшилась почти наполовину. Не знаю, сколько человеческих мозгов Жонг-Ку успели заморозить. Наверное, тысячи. — Кэрил пожала плечами. — Может быть, они и выполнили бы свое обещание. В любом случае теперь все в могиле.

Кэрил внимательно посмотрела на свои руки.

— После этого я помню только отрывки событий. Очевидно, меня поймали, и я оказалась абсорбирована искусственным интеллектом. Каким еще способом сохранился бы мой паттерн? Наверное, все это было сделано не из чувства сострадания. Меня не было примерно месяц, а может быть, и больше, пока реконструктор по имени Част не вернул меня к жизни. Он обнаружил мое тело плавающим в автономной капсуле недалеко от астероида Ио. В конце концов «строители» отказались взять в свое «производство» местную скалистую породу. Все это выглядело как ирония судьбы. На самом деле я так не считаю. В истории Солнечной системы мелкие стычки кажутся малозначительными событиями, но они вызывают глобальные процессы, изменяющие облик планет и звездных систем. Именно так в конечном итоге развалились великие союзы, планировавшие создание Системы. Пока я была лишена сознания, ее строительство приостановилось, а наиболее зловредные типы существ вынуждены были убраться восвояси или же были уничтожены. А реконструкторам вроде Часта мы обязаны возвратом к нормальному положению вещей.

Другими словами, после этого люди научились жить в мире. Правда, для этого понадобилось, чтобы их осталось всего несколько десятков. У каждого из нас своя судьба. Я сохранила свое первоначальное тело и принимала модераторы только для того, чтобы улучшить свое физическое состояние и стимулировать общение. Просто поразительно, как мне удалось выжить. У меня в целом счастливая судьба.

— Счастливая?.. — Эландер, не отрываясь, целую минуту смотрел ей прямо в лицо. — Потеряла семью, друзей, всех, кого знала…

— Роль проповедника не для тебя, Питер.

Кэрил могла бы посоревноваться с ним в конкурсе на самый несносный характер. Он выпрямился.

— Что дала тебе твоя жизнь?

— Все. — И ничего, добавила она про себя. — Я стала сейчас совсем другой, и это правда. Всякое изменение естественно. Тот, кто не изменяется, обречен на смерть. — Затем Кэрил добавила уже более миролюбиво: — Вот в чем основная проблема энграмм: вы не способны к изменению, а значит, мертвы внутри.

Питер покачал головой:

— И только это? Больше ничего?

— Что ты имеешь в виду, Питер?

— Как ты отнесешься к тому факту, что твои «мертвые» более человечны, чем вся Винкула и Гезим, вместе взятые?

Хацис скупо улыбнулась:

— Извини. Ты можешь думать, что мой жизненный опыт привнесен кем-то со стороны. Давай не будем делать преждевременных выводов. Факты таковы: функционирующих энграмм в Солнечной системе не осталось. Возможно, кто-то выжил, но только в дальнем космосе и в исследовательских миссиях.

Питер смотрел на нее, не отрываясь.

— Но ведь это разговор о тебе, а не обо мне.

— Вообще-то мы говорим о Винкуле и о том, что случится, если ее не станет, когда мы вернемся.

Кэрил старалась казаться бесстрастной, хотя в действительности вопрос был для нее отнюдь не праздным.

— Что случится, если твоих компонентов не окажется на месте, Кэрил?

— Придется приспосабливаться к новым условиям.

— И всем придется жить ровно наполовину?

— Именно так. Но все же это жизнь.

Питер замолчал и снова отправился в добровольное заточение своей каюты.

Когда он вернулся, Кэрил уже приняла для себя решение не идти ему навстречу, хотя его агрессивность, очевидно, пошла на убыль.

— И сколько они продержались?

— Кто — они?

— Энграммы, — уточнил Питер. Хацис пожала плечами:

— Лет двадцать… или тридцать в реальном масштабе времени. Очень немногие пережили смутные времена и даже увидели начало следующего века. Документированные случаи более долгой жизни отсутствуют.

— Двадцать или тридцать лет… — Для Питера это было равносильно смертному приговору. — Странно, но все мы считали, что будем жить вечно.

— Это не так. Возможно, команда «Типлера» прожила бы ненамного больше даже безо всяких катастроф. Правда, кое-что можно предпринимать в отношении продления срока жизни энграмм. Когда мы вернемся в Солнечную систему, Винкула наверняка предложит тебе апгрейд до уровня чего-нибудь более приличного.

— Что-то похожее я уже от тебя слышал. Убить меня и завладеть моими мозгами?..

— Не совсем так, хотя ты затронул интересную проблему. Ремонт твоей старой специфической поломки для нас не слишком сложная задача: восстановить порядок в коннекте между линиями, соединяющими тебя с внешним миром, — пара пустяков. Аналогичная проблема отмечена у всех энграмм. Твоя особенность состоит в том, что сознание цепляется за реальность слишком крепко, по особой схеме, так что реконнект и обнуление привязок на длительном отрезке времени могут сработать против тебя. А вообще это очень интересно.

Она говорила вполне серьезные вещи, но он почему-то воспринял сказанное как шутку.

— Теперь я догадался, кто я для тебя, Кэрил! Лабораторная крыса?

— Вовсе нет. Согласишься ли ты с моим предложением, чтобы обговорить детали с Винкулой, или пойдешь своим путем — мне без разницы. Сказать тебе правду, Питер, — твои проблемы мне порядком надоели и я с удовольствием забыла бы о них.

— Ну что ж. Думаю, осталось ждать недолго.

Она улыбнулась вымученной улыбкой.

— Сколько веревочке ни виться…

2.2.4

Когда Кэрил пришла в себя, то оказалось, что она лежит на полу кокпита, а Питер, склонившись над ней, что-то громко кричит. Он был крайне взволнован и сердит.

— Скажи что-нибудь! Хоть что-то! Быстрее!

Кэрил почти лишилась дара речи и с трудом понимала, что происходит. Ее мозг одновременно заполняли тысячи разных мыслей, от которых трещала голова и пропадало ощущение реальности.

Она снова увидела его лицо совсем близко от себя; по щеке Питера пробежала судорога. Его губы шевелились, но слов Хацис не слышала.

Эландер протянул к ней обе руки, но она сразу же отпрянула, расценив жест как физическую атаку. Потом до Кэрил дошло, что он пытался помочь ей подняться.

— Убери нас отсюда! Немедленно!.. — снова закричал Питер.

— Я… я не могу… — еле слышно прошептала Кэрил, не понимая, о чем он ее просит.

На экране монитора за его спиной она разглядела какие-то яркие вспышки, приближавшиеся к «Арахне».

Внезапно голубые и желтые круги исчезли, и к Хацис начала возвращаться память.

В тот момент они оба находились в кокпите: до прибытия в Солнечную систему оставалось уже немного.

Сначала короткая остановка для первичной рекогносцировки, которую планировалось произвести где-то на месте бывшей Венеры. Необходимо было попытаться оценить ситуацию, сложившуюся в противостоянии между Винкулой и Гезимом, прежде чем приближаться на потенциально опасную дистанцию.

Хацис не терпелось дождаться конца путешествия, чтобы наконец полностью воссоединиться со своими компонентами. Несколько дней, проведенных рядом с этим типом Питером Эландером, показались ей путешествием в загробный мир.

Когда электронный мозг прорезателя объявил о прибытии в Солнечную систему, Кэрил почувствовала огромное облегчение. Теперь она с замиранием сердца прислушивалась к первым сигналам от других компонентов своего «я», которые, возможно, тоже соскучились по ее компании. Совсем скоро они воссоединятся в свое обычное сообщество…

Но тут, совершенно внезапно, ее охватил дикий, почти животный страх. Ужас, гнев, ощущение собственной абсолютной беспомощности — весь калейдоскоп противоречивых эмоций бешено закрутился в мозгу вместе с хаосом полностью десинхронизированных фрагментарных мыслей. Причем с такой головокружительной скоростью, что уже через пару секунд она почувствовала, что теряет сознание.

— Кэрил, как ты?

Эландер продолжал кричать, несмотря на внезапно воцарившуюся полную тишину. Тишину вокруг — и в ее голове. Затем до Хацис дошло: он кричал, обращаясь не только к ней, но и к электронному мозгу «Арахны». Теперь они спешно меняли свое положение в пространстве.

— Мне очень плохо, — пожаловалась Кэрил. Она не знала, как объяснить происходящее с ней. — Меня просто разрывает на части… Мне очень больно… Я боюсь, что могу развалиться на куски… Я вижу яркий огонь… Я горю… Кто-то причиняет мне ужасную боль…

— Кто именно, Кэрил? — спросил Питер. — Кто?

— Не знаю, — простонала она. Ее переполнял ужас от только что пережитой болевой атаки, и теперь она догадалась: как только вспышки на экране возобновятся, ее снова ждут невыносимые мучения. — Раньше я никогда не испытывала такого…

Она снова впала в небытие.

Через некоторое время Кэрил очнулась и опять закричала с такой силой, что ей показалось — голова не выдержит и вот-вот лопнет. Экран снова сверкал синими и желтыми вспышками, а прорезатель в ответ самостоятельно совершал какой-то отчаянный маневр. Определенно их кто-то атаковал, и «Арахне» приходилось совершать головокружительные прыжки, чтобы уцелеть.

Эландер стоял над Хацис и что-то злобно кричал в сторону экрана, а она тем временем беспомощно крутилась на полу, зажав голову руками и извиваясь от непереносимой боли.

Со всех сторон беспорядочно вливались — а точнее, «вбрасывались» — фрагменты ее центрального компонента: Кэрил казалось, что куски плоти вперемешку с мозгами кто-то втискивал ей прямо в горло и душил, душил…

Затем очередная передышка в ее мучениях, и — очередной прыжок прорезателя…

Хацис еле слышно попросила «Арахну»:

— Пожалуйста, сделай остановку… Питер встал на колени рядом с ней.

— Хорошо, Кэрил.

— Ты ни в коем случае не должен возвращаться… Я этого не перенесу.

— Все равно ведь придется, Кэрил, — отозвался Питер. — Нам необходимо выяснить, что там теперь происходит.

Мир продолжал качаться перед Хацис, а ее попытка сесть окончилась неудачей.

— Я все поняла. Просто они умирают. Вот что происходит, и с этим ничего нельзя сделать…

Смертельная тоска охватила все ее существо. На экране больше не было видно желтых и голубых вспышек — только серебристые космические корабли разнообразных, подчас очень странных, форм, которые внезапно появились из ниоткуда подле «Арахны». Через секунду их уже было около сотни, затем сотни сложились в тысячи — словно рой пчел, держащих наготове тысячи жал с наконечниками из вороненой стали…

Затем экран погас, и они оторвались снова.

— Боже праведный, — прошептал Питер, побледнев. Кэрил наблюдала за ним с безучастным видом. — Что здесь происходит, Кэрил? «Арахна», в чем дело?..

— Пришлось сравнить полученные данные с имеющейся в моем распоряжении информационной базой. Рано или поздно удастся определить видовую принадлежность атакующих. Но пока никаких конкретных выводов, — сообщил электронный мозг прорезателя.

— А что с Системой? Она тоже атакована?

— Объект под таким названием сейчас находится в состоянии дезинтеграции.

Дезинтеграция.

Слово гвоздем застряло в мозгу Кэрил. Определенно это не работа Гезима.

Но тогда — кто?..

— Можем ли мы вступить в контакт с теми, кто атаковал нас? — спросил Эландер у электронного мозга.

— В ответ на предложение начать переговоры мы получили только угрозы с их стороны.

— Можно сделать вывод, что ведение переговоров не относится к сильным сторонам этой расы, — заключил Эландер. — Что оставляет нас практически в пустоте. Никаких зацепок или предположений…

— И никакой надежды, — прошептала Хацис.

Питер быстро посмотрел в ее сторону, но сразу же отвел взгляд.

— Возможно, любое нахождение в пределах светового конуса атакующих автоматически ведет к нашему обнаружению их сенсорами. Поэтому автопилот «Арахны» перенес нас на более безопасное расстояние.

— То есть если мы окажемся вне их светового конуса, то можем считать себя вне опасности?

— Если предположение верно, то да.

— И при этом мы сохраним за собой возможность со стороны рассмотреть, что же здесь случилось?

— Очевидно. Питер устало кивнул.

— Известно ли, на какое расстояние нам следует «отпрыгнуть»? Ведь мы не знаем, как давно враг находится в пределах Солнечной системы.

— Агрессоров не было здесь, когда мы отправлялись к Адрастее, — терпеливо объяснил мозг прорезателя. — Предполагаемая прыжковая точка находится в двух световых днях; потом мы сможем подойти поближе.

— Можем ли мы чем-нибудь помочь людям, оставшимся в Солнечной системе?

— Нет, — уныло ответила Кэрил. Ей уже удалось обработать кое-что из информации, полученной от других компонентов ее «я». Новые данные были неутешительны. — Такая возможность отсутствует…

— У прорезателя есть некоторые защитные системы, — добавил электронный мозг. — Мы в состоянии отразить атаку на технологическом уровне, примерно равном степени развития цивилизации в пределах Солнечной системы. Но, по нашим данным, у агрессоров существенно более значительные ресурсы для атаки. Генерация мощности, необходимой для организации контратаки в отношении противника, неминуемо приведет к разрушению «Арахны».

— Нет ли у нас возможности попросить у кого-нибудь помощи посредством сверхсветового коммуникатора? А вдруг на наш призыв отзовутся сами «прядильщики»?

— Нет гарантии, что они ответят. «Прядильщики» уже наверняка находятся вне пределов досягаемости.

— Или будут не заинтересованы в том, чтобы оказать помощь, — вставила Кэрил.

— Такая вероятность тоже сохраняется, — ответил интеллект «Арахны».

Кэрил наконец нашла в себе силы сесть и теперь внимательно следила за экраном монитора.

Прорезатель, очевидно, нашел возможным сместиться поближе к Системе, и теперь до нее было менее двух световых дней. Изображения объектов стали немного размытыми за счет приличного расстояния до них, но Кэрил легко распознала Систему.

Картинка почти не отличалась от обычной, за исключением нескольких темных участков с разрушениями, которые планировалось восстановить полностью после атаки Гезима. Воспоминания нахлынули на Кэрил, затуманив ее глаза.

— Во всяком случае, пока мы в безопасности, — обрадовался Эландер. — На каком расстоянии от них мы теперь?

— Семь световых часов от Солнца.

Другими словами, прорезатель остановился где-то между орбитами Юпитера и Сатурна. Кэрил ощущала далекое присутствие своего центрального компонента, хотя ближайшее к ней периферическое звено находилось на Титане, еще в нескольких световых часах пути. Может быть, ей следует предупредить об ожидаемой смертельной угрозе те свои периферические компоненты, которые еще не попали в пределы светового конуса нежданных пришельцев, атаковавших Систему? Но поможет ли это? Если сердце Винкулы не устояло перед атакой агрессора, то шансы спастись у отдаленных периферических компонентов практически равнялись нулю.

Может быть, им все же удастся спрятаться? Зарыться в песок где-нибудь в малозаметном месте, чтобы переждать самые трудные времена? В этом может состоять их единственный шанс. Надежды мало, но это лучше, чем ничего. Поэтому Кэрил решила без ведома Эландера передать предупреждение всем, кого могла еще запеленговать.

Световой конус космических пиратов все больше смещался на периферию.

— Вон там. — Питер указал рукой на несколько голубых точек на Системе. Вскоре точки распустились ярко-желтыми бутонами загадочных цветов. — Можно взглянуть поближе?

Изображение перешло в ближний режим просмотра. Желтые бутоны оказались мощными взрывами, разбрасывавшими во все стороны вещество и энергию на многие тысячи километров, в результате чего на некоторых участках Система стала походить на решето. Скорлупа уже была близка к своему распаду; ее большие куски отслаивались, сползали прямо в открытый космос и дрейфовали неподалеку.

Шустрые серебристые стайки чужих космических кораблей то исчезали, то появлялись снова, маневрируя с проворством хищных акул. Они напомнили Кэрил морских звезд — разве что с большим числом щупалец и многокилометровыми поперечниками.

Кончики «щупалец» этих «звезд» вращались очень быстро — возможно, со субсветовыми скоростями. Чем быстрее эти Морские Звезды перемещались в пространстве, тем с большей скоростью вращались щупальца.

Всюду, где появлялись зловещие Звезды, они несли с собой разрушение, выливая в окружающее пространство мощные энергетические потоки или пронзая цели сразу по всем направлениям стрелами серебристого дождя.

Система и окружавшие ее корабли охранения пытались сопротивляться, но усилий было явно недостаточно. Любая организованная ими контратака захлебывалась уже в самом начале. Лазерные лучи кораблей Винкулы отскакивали от серебристой поверхности атакующих истребителей, словно целлулоидные шарики от бетонной стены; все формы энергетических выбросов земных космических оборонительных структур бесследно поглощались, не причиняя противнику ни малейшего вреда. Никакие усилия Винкулы были не в состоянии даже хотя бы замедлить бег этой волчьей стаи.

— Кто они такие?.. — хриплым голосом спросила Кэрил. Питер посмотрел на Хацис так, словно увидел ее впервые.

— Ты уверена, что это не кто-нибудь из ваших «интеллектуалов»?

Кэрил сделала вид, что не расслышала глупого вопроса.

— «Арахна», мне трудно поверить, что в твоем банке данных ничего нет на этих ребят. Вы только посмотрите на них! Их так много, и они не могут незаметно появиться из ниоткуда!

— Уверяю вас, что такой информацией мы не располагаем.

— Электронный мозг «Арахны» врет, — сделала вывод Кэрил. — Это трудно доказать, но это так.

Эландер нахмурился, а ответил сам прорезатель:

— Я не обманываю вас. Какой смысл для меня в…

— Пока я не знаю, — грубо оборвала разъяснения электронного мозга Кэрил. — Но такого не может быть! У вас куча информации о внеземных цивилизациях, о которых никто и никогда не слышал, но ни единого байта именно об этой!

Она с отчаянием указала в сторону экрана, где продолжалась битва — точнее, жестокое избиение, — и в ее глазах появились слезы.

— Мы не обладаем всей суммой знаний наших создателей, — совершенно спокойно продолжал свои разъяснения искусственный интеллект «Арахны», не обращая никакого внимания на кучу обвинений в свой адрес. — Во всяком случае, не более, чем все другие дары. В нашей осведомленности есть и пробелы, и этот — один из них. Могу повторить, что информации о кораблях, атаковавших Солнечную систему, мы не имеем.

— Наверное, нам надо вновь отойти подальше, — вмешался Эландер. — Мы снова попали в их световой конус.

— Мы сейчас в минимально эффективном, практически «скрытом» режиме, — объявил мозг «Арахны». — Если мы не будем перемещаться, шанс нашего обнаружения минимален.

Эландер не очень поверил, и Кэрил не винила его за это, потому что атаки на Систему, судя по изображению на экране, нарастали с каждой минутой.

В действительности же события, которые они наблюдали, уже произошли семь с половиной часов назад, а за прошедшее время захватчики наверняка инфильтрировали весь этот район пространства, включая Систему с ее периферическими компонентами, вплоть до самых отдаленных станций. Возможно, какой-нибудь из их кораблей уже подошел совсем близко к «Арахне» и готовился к очередной атаке…

— Похожее совсем недавно произошло на Адрастее, — задумчиво произнес Питер. — Так и должно было случиться. Никто бы не смог выстоять против такой армады…

Кэрил вздохнула, ощутив очередной эмоционально-волевой толчок со стороны своего главного компонента.

Семь с половиной световых часов назад ключевые элементы ядра ее личности подверглись прямому нападению извне; их мольбы о помощи только что достигли ее. Хацис снова ощутила прикосновение к бурному потоку негативных эмоций.

— Хочешь, чтобы мы отошли подальше и разорвали твою сетевую связь?

Эландер подошел к ней и положил руку на плечо. Реакция Кэрил была мгновенной — она сразу же отбросила его руку и выдохнула:

— Нет!.. — Затем, уже немного спокойнее, добавила: — Извини. Спасибо, не надо. Просто я решила, что так… такой опыт мне просто необходим, иначе я не почувствую, что на самом деле здесь произошло.

Питер кивнул в сторону экрана:

— По-моему, и так все выглядит даже чересчур реально, Кэрил.

Ей захотелось ответить Эландеру, но Кэрил не смогла подобрать слов, которые могли бы достаточно точно отразить ее душевное состояние.

Через некоторое время Питер оставил Кэрил в одиночестве, а сам отправился к своему креслу.

Хацис закрыла глаза, и слезы ручьем потекли по ее щекам, унося с собой волнение, спутанность мыслей и шок, которые, подобно смерчу, пронеслись по ее телу в тот момент, когда ядро личности, главный компонент ее «я», прекратило свое существование.

Они вели наблюдение около одиннадцати часов; за это время Морские Звезды (так их стал называть Эландер) дважды обнаруживали их и пытались атаковать, что вынудило «Арахну» перемещаться все дальше и дальше от Солнца, а это, в свою очередь, постепенно ухудшало возможности отслеживания в деталях событий разворачивавшейся трагедии, пока видимость на экране монитора не упала до нулевой. Но даже тогда Кэрил продолжала настаивать на том, чтобы прорезатель оставался как можно ближе к полю боя. Ей хотелось запомнить до мельчайших подробностей все обстоятельства жестокой резни.

Ведь кто-то должен знать правду…

После смутного времени Спайка олицетворением возможностей человечества стала Система. Этот символ рухнул под натиском захватчиков менее чем за шесть часов. В голове Кэрил совершенно не укладывалось, как могла так быстро развалиться столь огромная конструкция, на строительство которой ушло, не считая тел многих миллиардов людей, целиком две планеты. Ей не верилось, что она стала почти единственным свидетелем исчезновения человечества, его полного растворения в пустоте космических просторов…

Примерно за час до полной ликвидации Системы Морские Звезды, похоже, совершенно обезумели от сознания собственной безнаказанности.

Их корабли начали вить на конструкциях Системы какую-то паутину из белых точек, что сделало строение чем-то похожим на гигантскую рождественскую елку. Кэрил и Питер вначале подумали, что Звезды внезапно поменяли план своих действий: может быть, Винкуле удалось каким-то образом остудить их пыл? Но их надежды не оправдались.

Звезды на время отошли в сторону, но зачем они это сделали, стало ясно через несколько минут: белые точки паутины на конструкциях Системы превратились в гигантские пульсирующие желто-фиолетовые факелы, и совсем скоро с предметом гордости человечества было покончено.

Из обломков Системы послышались и последние вздохи ее цепного пса — Винкулы: впавшие в предсмертную агонию ее сетевые интеллектуальные составляющие судорожно цеплялись за жизнь — теперь уже в форме сотен тысяч и миллионов периферических компонентов и их объединений, разбросанных по всей Солнечной системе. Серебристые стайки космических хищников, Морских Звезд, внимательно отслеживали любой источник электромагнитных излучений, мгновенно находили его и сразу же уничтожали безо всякой пощады. Даже неактивные и законсервированные станции — вроде Ио — постигла та же печальная участь.

Планомерное уничтожение всего разумного и вообще живого шло с невиданным размахом, непрерывно и безжалостно; до «Арахны» доходили крики о помощи, оказать которую было некому. От множества представителей разума, когда-то населявших пределы Солнечной системы, теперь остались лишь фрагментарные куски интеллекта, обрывки памяти, хаотично болтавшиеся в пространстве в тщетной надежде как-либо уцелеть, законсервироваться, записаться в чей-нибудь архив — короче, любым способом спастись от полной аннигиляции.

Через десять часов после появления Морских Звезд центральный компонент Кэрил был практически уничтожен.

«Арахне» пришлось совершить третий прыжок в пространстве, удирая от команды «чистильщиков» Морских Звезд. Но и в точке перехода прорезатель сразу же попытались атаковать.

— Похоже, они успели разгадать нашу тактику, — сообщил электронный мозг «Арахны». — Я советую полностью покинуть пределы Солнечной системы.

Эландер вопросительно посмотрел на Кэрил. Она мрачно кивнула.

— С меня хватит и того, что я уже увидела.

Прорезатель унес их так далеко, что Солнце на экране монитора превратилось в желтоватую песчинку, ничем не отличавшуюся от миллионов таких же точек-звезд.

Кэрил вновь почувствовала себя незащищенной и страшно одинокой.

— «Арахна», вы уверены, что здесь нас они точно не достанут?

— Почти. Конечно, в нашем распоряжении нет всех необходимых данных об агрессорах, и я не могу ничего гарантировать. Все зависит от степени их технологического развития.

Кэрил тяжело вздохнула и начала ходить по кабине. Через некоторое время она остановилась напротив Питера и заглянула ему прямо в глаза.

— Как ты считаешь, когда будет безопасно вернуться в Солнечную систему?

Эландер удивился:

— В Солнечную систему? Зачем?

— Нам все равно придется когда-нибудь возвращаться. Например, для того чтобы поискать там случайно оставшихся в живых.

— Но ведь Морские Звезды…

— У них нет никаких оснований продолжать болтаться где-то поблизости. Вспомни: они сразу же покинули Эпсилон Водолея после того, как уничтожили «Типлер».

При упоминании о своем корабле Питер вздрогнул и поморщился.

Кэрил почувствовала, что невольно задела его за живое. Но что делать? Теперь ее постигло не меньшее горе. И все же нужно держать себя в руках и пытаться действовать. Время для соболезнований еще не наступило.

— Знаешь, Питер, пожалуй, ты был прав.

Эландер недоуменно посмотрел на Хацис.

— В чем именно?

— В том, что мы едва не угодили в ловушку, выстроенную «прядильщиками».

В ответ он рассмеялся.

— Что-то ты перемудрила, Кэрил. Очевидно, тогда я просто был не в духе.

— Пусть так, но в этом есть свой смысл.

— Никакого, Кэрил. Мне просто хотелось найти объяснение фактам, которые имелись в нашем распоряжении на тот момент. Сейчас ты занимаешься тем же, пытаясь объяснить необъяснимое.

— Подумай хорошенько, Питер. Твоя исследовательская команда трудилась, не зная проблем, до тех пор пока не появились «прядильщики». Они оставили вам кучу даров, а сами таинственным образом исчезли. Что делаешь ты после некоторых размышлений? Идешь на контакт с Землей. Конечно, такого шага с твоей стороны и следовало ожидать, если учесть, что ты получил корабль, выполняющий такую задачу за пару дней. Что еще нужно? Они знали о твоей мечте и предоставили неплохой способ для ее реализации.

Кэрил внимательно наблюдала за реакцией Питера; тот пока молчал.

— Что, если именно твоего возвращения на Землю они с таким нетерпением ожидали? Чтобы с твоей помощью разделаться с человечеством по полной программе!

— Ты считаешь, Кэрил, что дары имели целью лишь спровоцировать мое возвращение на Землю? Нелепо и смешно. Полная чепуха!

— Ты не прав, Питер. После того как прорезатель покинул Адрастею, их руки оказались полностью развязанными. Они решили избавиться и от планеты, и от оставленных там улик.

— Улик?..

Хацис пожала плечами:

— Пока не знаю. Наверняка в этом что-то есть…

— По-твоему, дары были выданы нам только с той целью, чтобы узнать, где находится сердце человеческой цивилизации? А потом сровнять нас с землей?

— Если коротко, то — да.

— Но они и без этого хорошо знали, где находится Земля: у них был доступ ко всей информации, которой мы располагали.

— Может быть, «прядильщики» блефовали или сомневались в точности своих сведений. В конце концов, если чужаки после контакта с «Типлером» решили сами посетить Солнечную систему, то картина, которую они там увидели, очень и очень отличалась от содержимого ваших банков данных. Они, наверное, посчитали всю вашу информацию сознательно сфальсифицированной, и «прядильщикам» понадобилось проверить, как обстоят дела на самом деле. Пришельцы позволили тебе с помощью прорезателя посетить Солнечную систему, а сами решили воспользоваться результатами…

— Как именно? — Вопрос Питера остался без ответа. — Что должно было случиться потом, Кэрил?

— Не знаю. Возможно, прорезатель оказался заражен каким-нибудь вирусом. Или он нечто сообщил «прядильщикам»… Он мог совершить что-нибудь такое, о чем мы просто не догадываемся.

— Тебе не кажется, Кэрил, что этих «возможно» уже слишком много?

— Я говорю лишь о вероятном развитии событий. Во всяком случае, это одно из объяснений того, что только что случилось с Солнечной системой…

Кэрил нервно поправила прическу, до конца не уверенная в правоте собственных слов. Просто ей очень хотелось чем-нибудь срочно занять свой мозг, воспалившийся в отсутствие всех привычных компонентов ее столь обширного «я».

Ее снова мучила тоска по утрате центрального звена личности: помимо воли рассудок вновь и вновь возвращался к ужасным картинам мучительной гибели психической доминанты. Теперь Кэрил ждали горькое одиночество и разочарование в этой жизни.

Ее отвлек странный смешок, который издал Питер. Повод для его радости также оказался нестандартным.

— В итоге получается, что толком мы ничего не знаем, не так ли? Можно даже добавить: ничего и ни о чем!

— Кое-что я знаю, и это беспрерывно сводит меня с ума. — Кэрил не оставляла надежда, что кому-нибудь из ее периферических компонентов удалось пережить катастрофу — возможно, благодаря отправленному ею предупреждению. — Питер, мне обязательно надо вернуться.

— Зачем? Не вижу никакого смысла.

— А куда еще мы теперь можем направиться? Питер подумал и решил, что она права.

— Хорошо. Пусть будет по-твоему. Только вот мне необходимо отдохнуть. Дорога назад может оказаться опасной, а я не хочу, чтобы кто-нибудь из нас не выдержал марафона.

— Я достаточно бодра, чтобы не думать об этом…

— Для своего отдыха я прошу пару часов. Потом мы двинемся в обратный путь.

Кэрил собралась было отказать ему в просьбе, затем поняла всю неразумность такого шага. В любом случае два часа ничего не решают. Если кто-то из ее компонентов уцелел в результате атаки, краткое ожидание их не убьет.

— О'кей. Я пока подежурю здесь.

Питер кивнул и медленно направился в сторону своей каюты. У выхода он на секунду задержался.

— Если будут новости, разбуди меня. Хорошо?

— Конечно. Не волнуйся. Питер кивнул еще раз и ушел.

У Хацис не было сомнений, что он на всякий случай продублирует свою последнюю просьбу, обратившись напрямую к «Арахне». Если она не захочет его будить, пусть это сделает электронный мозг корабля.

Хотя Кэрил и не винила его в такой предосторожности (она сама на его месте поступила бы точно так же), все равно ей стало грустно. Если из всего человечества в живых остались лишь они двое, им следовало бы доверять друг другу побольше. В их положении недоверие — вещь печальная и опасная одновременно.

2.2.5

К концу восемнадцатого часа поисков они наткнулись на объект, как две капли воды напоминавший кварцевую сферу, обнаруженную ими раньше на Адрастее.

Разрушения на Адрастее показались Питеру катастрофой, но они не шли ни в какое сравнение с тем, что случилось в Солнечной системе.

Повсюду царило полное разорение и опустошение. Конструкция Системы испарилась до состояния отдельных молекул — заодно со Скорлупой и всеми функциональными близлежащими строениями. Тонкая кожица атмосферного слоя Марса была содрана заживо, как и все скромные формы жизни, существовавшие на этой планете. Луна оказалась расколотой на несколько фрагментов. Естественные спутники Юпитера и Сатурна также лишились своих живописных поверхностей; космические базы на астероидах и далекие системные станции, как законсервированные, так и функционально активные, теперь превратились в клубы космической пыли. Каждый искусственный спутник, каждая релейная станция, навигационный маяк или экспериментальный космический полигон вроде Машины Маккирди — все провалилось в небытие.

Сами Морские Звезды к тому времени уже несколько часов как покинули пределы Солнечной системы, но сенсоры прорезателя не обнаружили каких-либо косвенных признаков ловушек, расставленных ими и предназначенных для тех, кто явится сюда позднее с целью исследования произошедших здесь событий.

Как Кэрил и электронный мозг «Арахны» смогли уверенно говорить об уходе Морских Звезд, осталось для Питера загадкой. Правда, он не очень интересовался подробностями. Проще, когда решения принимает кто-то другой. Строить догадки ему порядком надоело.

Кэрил с каменным лицом исследовала все закоулки Солнечной системы. Если она подавала голос, то это были отрывистые и малозначащие фразы. Хацис вела себя до такой степени сдержанно, словно состояла из тончайшего стекла, готового рассыпаться при любом ударе. Наверное, ее душа была покрыта кровоточащими ранами, отзывавшимися страшной болью при каждом контакте с внешним миром.

Пока Питер отдыхал, Кэрил все время бодрствовала и напряженно размышляла о своем будущем.

Эландер не пытался отвлечь ее от горестных дум: наоборот, он старался предоставить ей максимально возможную свободу и даже позволил покомандовать на этой фазе их путешествия. Сам он теперь вполне довольствовался ролью космического туриста.

Кэрил приказала прорезателю регулярно посылать поисковые радиосигналы — в надежде получить ответ от тех, кому удалось выжить после жестокой атаки Солнечной системы. Полная тишина в эфире лишний раз подтвердила самые худшие предположения: Морские Звезды с дьявольским педантизмом уничтожили все следы жизни в окрестностях Солнца. Более того, теперь будет очень трудно доказать кому-либо, что жизнь здесь существовала — и не так давно…

Когда прорезатель объявил об объекте искусственного происхождения, дрейфующем километрах в десяти от них, Кэрил на пару секунд оживилась. Неужели удача?

Но радость оказалась преждевременной.

— Всего лишь еще один маркер смерти, — произнес Эландер, разглядывая объект в ярких солнечных лучах.

— Очень жаль, если так…

— Что еще это может быть? — пожал плечами Питер. — На ловушку это не похоже, иначе мы бы уже давно погибли.

— Мне все равно с трудом верится, что эти жестокие и беспощадные космические террористы одновременно являются изобретателями новых ритуалов.

— Мы знаем о них пока что очень мало, Кэрил. Возможно, они отнеслись к Солнечной системе как к собственному военному трофею, а маркер смерти предназначался для других бандитов — как символ выполненной работы.

Кэрил усмехнулась:

— Если они считают себя покорителями миров, то твоя гипотеза реальна. Им необходима демонстрация силы и все, что с ней связано. Но если эти гады ставят своей целью подкрасться к жертве из-за угла, совершить свое грязное дело и бесследно удрать — тогда лишние следы им ни к чему.

— Такой маркер вряд ли может служить уликой, помогающей выследить преступника, не так ли?

— Почему бы и нет? А как же способы определения принадлежности предметов старины к конкретному культурному слою? Например, по виду материалов и методам их обработки?

— Понятно…

Кэрил внимательно смотрела на Питера, словно ожидая услышать от него что-то важное.

— Хотелось бы знать, есть ли во Вселенной хотя бы одна добропорядочная раса? Которой можно было бы доверять, а в случае необходимости — обратиться за помощью? Есть ли такие примеры в твоем архиве, «Арахна»? А может, где-то встречаются упоминания о космической полиции?

— Общепринятого кодекса поведения в Галактике не существует, — ответил электронный мозг. — А если бы он и был, то вряд ли мог устроить всех — и вас в том числе.

— Иными словами, игра без правил? — В голосе Кэрил сквозило разочарование. — Неудивительно, что ваши создатели тоже себе на уме.

Эландер продолжал внимательно наблюдать за Кэрил. Неожиданно она напомнила ему Клео Сэмсон в тот знаменательный день на Адрастее, когда он пытался принять там «ванну». Клео интересовалась его отношением к Лючии.

Тогда в ответ на его реплику о бессмысленности пустых мечтаний Сэмсон заметила, что у энграмм, как у людей, всегда есть желания, и это чисто человеческое качество. Теперь Питеру показалось, что по лицу Кэрил он догадался о ее тайной мечте.

— Что ты собираешься делать сейчас, Кэрил?

— Откуда мне знать, Питер?

В ее голосе Эландеру почудилась легкая издевка.

— Знаешь что, Кэрил? Я могу отгадать твои мысли. Я… Она рассмеялась:

— В самом деле? Я не понимаю, каким образом у тебя могут быть какие-либо свои идеи?

— Помолчи! Я тоже, как ты знаешь, потерял свой дом.

— Твои слова звучат смехотворно.

— Если ты считаешь, что я собираюсь оплакивать Винкулу, которая водила меня за нос и даже хотела взять в плен без всякого повода, то ты сильно ошибаешься. Очень хорошо, что она исчезла!

— Питер, если ты думаешь, что после твоей тирады мое настроение улучшится, то ты тоже просчитался.

Эландер понял, что лучше держать язык за зубами.

— Справедливо. Но нельзя отрицать факт, что мы с тобой в одинаковом положении — оба потеряли все, и нам необходимо договориться о том, что будем делать дальше.

Красные от усталости глаза Кэрил показались Питеру как никогда похожими на настоящий человеческий взгляд.

Она весьма демонстративно ткнула пальцем в экран монитора:

— Если ты собираешься предложить мне восстановление Солнечной системы, то это полная глупость. Посмотри на экран, Питер. Здесь не осталось никаких ресурсов для воссоздания утраченного.

— А как же наш объединенный интеллект? К тому же у нас есть «Арахна». Во всяком случае, стоит попробовать. Пусть потребуется тысяча лет, даже миллион. В любом случае нас никто не сможет обвинить в бездействии.

— А кто сказал, что я горю желанием что-либо делать? — Кэрил отвернулась, давая понять, что разговор закончен. — «Арахна», я бы хотела добраться до астероида Ио.

Экран с изображением маркера смерти вскоре погас.

— Ну и что дальше? — настаивал Питер. — Все обследовать и сдаться? Таков план?

— Человечество уже не вернешь, Питер. Тебе придется свыкнуться с этой мыслью.

— Надежда умирает последней, Кэрил.

Его голос, впрочем, прозвучал не очень уверенно. Пустые слова, далекие от жестокой реальности…

— У кого из нас есть будущее, Питер? Может быть, у меня? Ты просто не представляешь, что я потеряла. Речь идет не только о людях как разумной расе. Практически в своих компонентах я содержала все человечество. Все, Питер!.. Можешь ли ты представить себе, что означает принадлежность к такому сообществу? Возвращаться мне уже некуда, и проще расстаться с жизнью, чем продолжать думать о том, что все оставшиеся годы придется жить в одиночестве.

Экран вновь ожил, и на нем появилось изображение каменистой поверхности, мерцающей в отраженных солнечных лучах. Питер с трудом осознал смысл только что сказанного Кэрил.

— Ты намекаешь на самоубийство? — Такой поворот событий показался ему совершенно невероятным. — Ты серьезно?..

— То, что я надумала — не твоего ума дело, Питер.

Эландеру показалось, что, будь у Кэрил возможность сбежать, она бы немедленно ею воспользовалась. К сожалению, кокпит прорезателя оказался слишком тесен для таких затей.

— Это твое право, Кэрил. Ты вольна распоряжаться собственной жизнью, ничего мне не доказывая. Ты имеешь право даже не разговаривать со мной. В таком случае я предлагаю тебе немедленно выскочить в открытый космос в чем мать родила — или на худой конец, в твоем дурацком фиолетовом сарафане.

Кэрил молча смотрела на Питера, скрестив на груди руки, и по ее щекам текли слезы. Сейчас перед ним была совсем другая Кэрил Хацис, совершенно непохожая на ту, которую он помнил на Адрастее. Правда, той Кэрил не приходилось бывать в подобной ситуации…

— Достойного выбора у меня теперь нет, Питер.

— Я согласен, но самоубийство — всегда самый худший вариант.

— Кого волнует, что может прийти тебе в голову, Питер? Он пожал плечами и вздохнул:

— Думаю, что хотя бы тебя. В противном случае зачем тогда ты вообще споришь со мной? Твое тело представляет модифицированный вариант, и тебе достаточно выдернуть у себя из задницы пару контактных групп, чтобы покончить с собой!..

Питер раздраженно показал на экран монитора:

— Радуйся: вот он, твой драгоценный астероид. И что ты хочешь здесь найти? Новый способ спастись?

Слезы теперь потоком струились по ее щекам. Кэрил еле слышно пробормотала:

— Нет, Питер.

— Ты хочешь, чтобы я отговорил тебя от необдуманного поступка?

— Нет!

— Уже неплохо. Что еще от меня ожидать? — Ее полная душевная апатия выводила Питера из себя. — Ведь я внутри не более чем микросхема. И еще: во мне нет ничего человеческого, не так ли? Но больше всего мне нравится про горячую комбинацию горячих же клавиш, которая вызвала зависание системы или что-то в этом роде. Наверное, ты хочешь взять что-либо из своих высказываний о собственной высокой морали обратно?

Кэрил еле слышно выругалась.

— Пошел к дьяволу, Питер…

— Знаешь, Кэрил, если у тебя действительно такое пренебрежительное отношение к жизни, почему бы тебе не предпринять попытку кардинального решения вопроса и не отключить совсем свои дырявые мозги? Кое в чем ты права: у тебя не осталось никого, кроме меня. Раз я такой плохой, то не о чем беспокоиться.

Лицо Кэрил покрылось мелкими красными пятнами. Она собралась ответить, но в этот момент прорезатель встряхнуло, словно кто-то хорошенько шлепнул по его корпусу.

Электронный мозг «Арахны» неожиданно прервал обмен любезностями.

— Мы принимаем сообщение.

Питер и Хацис практически одновременно вскрикнули:

— Что?!.

Прозвучавший затем голос мгновенно заполнил собой все узкое пространство кабины. Питер побледнел и зашатался.

— Говорит Клео Сэмсон, гражданский руководитель миссии восемь-три-пять, корабль «Кэрол Стокер» Околоземной Исследовательской Программы. Мы обращаемся ко всем, кто остался в живых на Земле или на ближайших космических базах. В ходе изучения звездной системы HD 194640 и ее единственной обитаемой планеты Варуна на контакт с нами вышли представители внеземной высокоорганизованной цивилизации. Ими было предоставлено устройство, с помощью которого и проводится настоящий сеанс связи. Если у вас есть возможность, пожалуйста, ответьте. Повторяю. С вами говорит Клео…

Сообщение было повторено трижды, но Питер и Кэрил все еще не верили своим ушам.

— Неужели снова «прядильщики»?..

Они оба с вытянутыми от изумления лицами еще несколько секунд продолжали разглядывать друг друга.

— «Арахна», у вас есть какие-нибудь сведения о последних событиях на HD 194640?

— Нет, Питер.

— «Прядильщики» продолжают свое бродяжничество! Вот это да! Такая новость сразу меняет все!

— А точнее, ничего, — отозвалась Кэрил, к которой уже вернулось присутствие духа.

Питер недовольно нахмурился:

— Абсолютно все! Пусть это коснется не нас, не здесь и не сейчас. В любом случае обязательно надо ответить и рассказать им о том, что произошло. Потом мы сможем отправиться туда, объединить наши усилия, и…

— В этом нет никакого смысла, Питер. Это же энграммы. От них толку не больше, чем от покойников…

Необдуманная реплика Хацис вызвала у Питера приступ дикой ярости.

— Мне смертельно надоели твои пораженческие настроения, Кэрил! Они сидят у меня в печенках. Какое у тебя сейчас тело, мне до лампочки: оригинальное, сверхмодернизированное, генно-инженерное или какое-либо другое. В любом случае я считаю себя живым и был таким всегда! Как и те, кто остался на «Типлере», Клео Сэмсон на «Стокере» и все другие там — без исключения. И в других миссиях тоже. Сколько осталось энграмм — одному богу известно. — Его память вновь вытолкнула на поверхность образ Лючии. — У тебя нет права осуждать нас, не предоставив ни единой попытки показать, на что в действительности… Ты сама, Кэрил, сейчас похожа на ту злосчастную бактерию на Адрастее. Тупиковая ветвь эволюции!.. Питер отвернулся.

— «Арахна», я бы хотел отправить…

Прежде чем он успел закончить, Кэрил с неожиданной прытью прыгнула на него, навалилась всем телом. Эландер оказался плотно прижатым к стене.

— Что ты собралась делать, дура?!.

— Заткнись, идиот, — прошипела Кэрил.

— Тебе лучше побыстрее распрощаться с собственной жизнью, а не тянуть за собой невесть куда всех остальных. Энграммы живые, черт побери!

— Ничего ты не понимаешь! Они уже мертвые!..

Питер снова попытался начать диктовать кораблю текст своего сообщения и снова был атакован Кэрил.

На сей раз между ними завязалась настоящая схватка.

— Ты делаешь крупную ошибку, Питер!..

— «Арахна», немедленно пошлите сообщение о…

В это мгновение Эландер почувствовал сильный удар, и искры посыпались из его глаз. Питер закричал, ослабил свой захват и вскоре сам оказался на полу. На его лице застыла гримаса боли, обиды и отчаяния. Он был совсем один, и ему казалось, что внутри у него пылает костер, подобный тому, что только что дотла сжег всю Солнечную систему. В этом оранжево-синем пламени ему ни за что не уцелеть…

На какую-то долю секунды он почувствовал себя Кэрил Хацис…

Затем все пропало, и мозг Питера погрузился в прохладную темноту.

Если не для нас, то для кого?..

Питер оказался в комнате Лючии, на ее кровати. Они только что занимались любовью, и теперь в философском расположении духа отдыхали и наслаждались жизнью. Приятное тепло гуляло где-то внутри его тела, и только вокруг пупка что-то время от времени покалывало. Страх на некоторое время отступил, но совсем не пропал. Временами он был настолько сильным, что Питер побаивался признаться в этом себе самому. Интересно, испытывал ли кто-нибудь еще нечто подобное в их положении? Применялся ли ими аналогичный метод «профилактики» полного психологического срыва?

Лючия сразу же воспользовалась представившимся моментом. Они с Питером были во многом похожи: прекрасное образование, неплохая работа. И все же их свел случай — особенно если принять в расчет значительную разницу в возрасте. Между ними возникло нечто иное, чем обычное физическое влечение, хотя и оно было достаточно сильным.

Питер подумал, что хотя бы частично подобное могло быть объяснено их пристрастием к играм, причем к одним и тем же.

— …Это будем не мы, Питер, — продолжала она. — Хотя, с другой стороны, и мы тоже. Я очень постараюсь не углубляться в метафизику процесса. Я сама должна готовиться максимально хорошо, чтобы передать свои знания и умение всем им. Я не хочу, чтобы кого-нибудь постигла неудача. При этом я меньше всего думаю о себе лично.

— Но ведь тебя самой среди них не будет, Лючия.

— Нет. — Она задумалась, еще не вполне понимая, куда может завести эта беседа. Их очередная игра. — Но и тебя тоже не будет, Питер. В программе не останется возможности для отправки хотя бы одного живого человека: мы слишком толстые, много едим и спим. Более того, нас очень легко вогнать в смертельную скуку…

— Знаю, знаю…

Он тоже не понимал до конца, в чем ему приходится принимать участие. Возможно, остаться здесь будет еще хуже, чем отправиться миссионером в космос. Питер так долго и тяжело размышлял над этим вопросом, что стало казаться, что это он сам отправляется в далекие космические дали. Но в действительности было по-другому.

Покорять Галактику отправятся его энграммы.

Питер перевернулся на спину. Лючия сразу же сделала то же самое. Он явственно ощущал мягкое тепло ее грудей и ягодиц, внимательный и умный взгляд.

— Главное в том, что мы вынуждены остаться здесь навсегда, Питер. А это мне меньше всего нравится.

— Почему же?

Интересно, что она собирается предложить ему? Только не это! Пусть бы это был кто-то другой, но не она!..

Если она спровоцирует его, он вынужден будет согласиться. Какого ответа она ждет?..

Но ее последующая реплика сразу же успокоила Питера.

— Конечно, мне бы очень хотелось быть среди них, Питер. Узнавать новое, исследовать, видеть многие вещи в первый раз. — Она пожала плечами. — Как я могу не желать такого? Да и ты тоже…

— Изучать — да. Но только не выступать в роли космического туриста. Очень хочется искать и находить объяснение предметам и явлениям, которых мы до сих пор не понимаем.

— Новые знания — вот единственная достойная мотивация для людей моего круга согласиться на участие в этой исследовательской программе. Но я думаю, что туристов в командах будет намного больше, чем ученых, не так ли?

— Без сомнения. Потому что искателям истины наплевать на их соседство.

Они поцеловались. Питер представил себе идиллию, в которой их жизни когда-нибудь объединятся навсегда. Пусть даже на год или пару лет. Они снимут комнату в Киото или отправятся в круиз, где познакомятся друг с другом по-настоящему. Вот будет здорово…

Понимание того, что приятное никогда не длится долго, настроения не испортило. Такова жизнь. В прошлом Питер несколько раз имел кратковременные связи; одна из женщин, Эмма, даже заняла в его жизни целых семь лет. И все же по-настоящему очарован был только Лючией.

Однако он еще не был посвящен в ее планы.

Они снова поцеловались и обнялись. Их тянуло друг к другу, словно Питер и Лючия представляли собой единое целое. Приятный самообман. Они любили одинаковые игры, но это не означало, что они мыслят также одинаково. Питер теперь задумывался о предстоящих исследовательских миссиях и о проблемах, с ними связанных. Смогут ли их энграммы, наскоро собранные в команды на основании лишь одних сомнительных тестов психологической совместимости, справиться с задачами, поставленными ОЗИ-ПРО? Или такой принцип «подбора кадров» окажется малоэффективным? Его уже волновала парочка таких гражданских менеджеров, которые могли легко провалить свои миссии.

К сожалению, Питер не обладал реальной властью, чтобы иметь возможность эффективно вмешиваться в принятие решений в подобных вопросах. Поэтому он сознательно отказался от участия в деятельности групп текущего контроля за работой экипажей в ходе полетов. Ему больше нравилось оставаться за кадром — убеждать людей делать то, что ему нужно, но без явного принуждения.

Питер почти удивился, когда Лючия после небольшой паузы снова вернулась к предмету только что закончившегося разговора.

— Самый важный вопрос состоит вот в чем: куда нам теперь? Энграммы вскоре отправятся в космос, а что делать нам? Должны ли мы продолжать жить так же, как и до этого? Притворяться, что участие в проекте по созданию энграмм не изменило нас самих?.. Узнаем ли мы когда-нибудь, с чем довелось встретиться нашим копиям? А чем мы будем заниматься все эти долгие годы ожидания? Что, если кто-то из наших энграмм расстанется с жизнью или погибнем мы сами? Мы бессмертны или обречены умирать сотни и тысячи раз?..

— Мне показалось, что ты обещала мне не увлекаться метафизикой.

— Я обещала попытаться, но не более. — Лючия улыбнулась, но улыбка получилась излишне самодовольной. — Энграммы активируются завтра утром. В течение года большинство из них покинет Землю. Мы вновь остаемся одни. Ты, я, Дональд, Джин, Крис и другие. Мы — как вдовы викингов, которые навсегда прощаются со своими мужьями, уходящими в шторм. За исключением того, что они — не мужья, а мы не жены, и даже не друзья. Они — это мы сами.

Внезапно Питер почувствовал смертельную усталость. Тема была совершенно абстрактной, если не брать в расчет заложенный в ней скрытый смысл. А раз так, то настало время говорить начистоту.

— Они на самом деле не мы сами, Лючия. Они только наши копии.

— Думаю, что твои энграммы вряд ли будут благодарны за подобные мысли, Питер. — Она улыбнулась, возможно, угадав его скрытое желание. — Имей в виду, что наш разговор записывается на матрицу, которая перейдет по наследству твоим копиям.

— Пока что меня не очень волнует проблема самооценки моих энграмм. Ощущают они себя реальными или нет — какая разница? — Питер широко улыбнулся, и теплая волна вновь пробежала между ними. Хотя бы еще пару лет вместе… — Здесь и сейчас, мы оба, Лючия, вполне реальны; остальное меня не волнует. Даже то, что наш разговор записывается.

Она улыбнулась в ответ:

— Пока наша беседа не стала достоянием прессы, не так ли?.. Питер промолчал.

Плохо, если в тренировочном лагере для участвующих в процессе создания энграмм не удается завязать настоящую дружбу; с другой стороны, с учетом специфики такой работы иногда лучше, чтобы близкие отношения не становились долговременными. Если она уйдет завтра, то он всегда будет ее помнить, и эти воспоминания станут в его жизни самыми ценными. Ее кожа, походка, образ мыслей — все это останется вместе с ним. Даже если после нее у него будут другие женщины. Эти хрупкие мгновения останутся одними из самых прекрасных. Они тем более ценны, потому что нестойки, словно пена волн на морском побережье. Все пройдет, но тонкие механизмы памяти окажутся в сотни раз устойчивее и потом не раз донесут до него ее светлый образ.

Если соблюдать аккуратность, так будет вечно.

Вечно…

Вокруг висела кромешная тьма и стояла гробовая тишина. Голова Питера раскалывалась на части, словно к ней кто-то только что приложился топором, а тело болело и ныло. Суставы совершенно не хотели гнуться, и еще ужасно хотелось в туалет. Словно он уже много часов был без сознания и теперь случайно очнулся…

Затем до слуха Эландера донесся какой-то странный шум, похожий на всхлипывание. Совсем рядом.

При попытке сесть перед глазами Питера закружились золотистые мухи. Постепенно он осмотрелся и обнаружил себя лежащим на полу в кабине «Арахны», недалеко от кресла. Его внимание привлекли появившиеся на экране монитора какой-то залитый ярким светом спутник, похожий на Луну, и рядом с ним более крупная планета.

Вначале он подумал, что это и есть Луна, а рядом с нею — Земля, но вскоре вспомнил, что настоящая Луна давно разрушена, а через секунду до него дошло, что и Земли-то давным-давно уже нет: она канула в Лету, разобранная на запчасти всепожирающим искусственным интеллектом еще в смутные времена.

Ее детали оказались встроенными в новые конструкции, которые, в свою очередь, растащили на мелкие куски стайки серебристых кораблей — Морских Звезд, потратив на это менее суток. Теперь все, что осталось от Земли и ее сестры Венеры, представляло собой несколько облаков космической пыли вокруг все того же старого Солнца: ничем не примечательная и мало кому интересная планетная система.

Питер решил рассмотреть изображение на экране повнимательнее. Прорезатель обращался вокруг какой-то планеты по достаточно низкой орбите. Под кораблем сейчас проносилась неосвещенная сторона неизвестного мира. Внизу в мерцающем свете виднелись две бледно-желтые «заплатки», странным образом напоминавшие ночные города. Предположение показалось слишком нереальным: светящиеся пятна слишком велики, и их всего два на целое полушарие. Зачем строить только два огромных города на столь большом пространстве?..

— Кэрил! — произнес Питер, но она не отозвалась. Кабина «Арахны» была пуста. На ночном небе тускло мерцали звезды, за исключением нескольких довольно ярких точек.

Планеты? В этом Эландер не был уверен. Тишина. Тишина и холодная пустота. Питером овладело отчаяние.

— «Арахна», где мы?

Питер обрадовался, услышав голос электронного мозга: — Система HD 194640.

Ему понадобились считанные секунды, чтобы извлечь справочную информацию.

HD 194640: немного более холодная и более яркая, чем Солнце, звезда, находится в тридцати шести с половиной световых годах от Эпсилона Водолея и в шестидесяти двух световых годах от Земли. Наблюдения с Земли выявили наличие кислорода и воды у планеты, двигающейся вокруг своей звезды примерно на расстоянии двух астрономических единиц, то есть в пределах обитаемой зоны данной системы. Исследовательская миссия, направленная сюда, стартовала с Земли вскоре после «Типлера», но добрались они сюда пораньше. Если все произошло по графику, экспедиция прибыла сюда в 2137 году. Это обеспечило им дополнительных четырнадцать лет для изучения системы и создания первичного плацдарма для последующего освоения.

Питер почти сразу вспомнил название головного корабля миссии, посланной в эти края, после чего все встало на свои места.

Корабль назывался «Кэрол Стокер». Руководители экспедиции — Клео Сэмсон и Дональд Шевенин. Энграмма Клео там, как и на «Типлере», очевидно, была одержима идеей связаться с Землей с помощью коммуникатора «прядильщиков». Получается, они вступили в контакт еще с одной миссией!

Питер посмотрел на лежавшую внизу планету — Сэмсон назвала ее Варуна — более внимательно, пытаясь отыскать на ее поверхности конструкции, похожие на «веретена» на Адрастее. Вскоре из-за горизонта появилось яркое солнце, едва не ослепившее Питера. Перед его глазами поплыли голубые и зеленые круги вперемешку с ослепительной белизной облаков — вид, совершенно не похожий на темно-грязный пурпур Адрастеи. Варуна смотрелась очень эффектно; очевидно, она обладала достаточно развитыми формами жизни.

Но после того как этот райский уголок был атакован Морскими Звездами, поверхность планеты покрылась кровоточащими ранами. «Заплатки», мерцавшие на ночной стороне группами светящихся точек, при свете дня оказались окруженными черными густыми облаками дыма: поверхность планеты горела сплошными полями пожаров. Хаотично разбросанные клочья беловатой ваты представляли собой места, где мощные взрывы отрывали куски Варуны и выбрасывали обломки далеко в атмосферу. На поверхности океана молочно-белые круги масштабных испарений воды отражали взрывы невиданной силы в прибрежной полосе. Какие-то длинные конструкции летели в сторону планеты, постепенно раскаляясь добела. Очевидно, это были остатки орбитальной башни, сорванные со своих якорей и теперь покорно подчинившиеся закону всемирного тяготения.

Ударные волны от столкновения огромных обломков с планетой много дней гуляли по всей ее поверхности. Где же остальные девять башен? Может, они упали раньше? Или это еще им предстоит, и тогда планету ждет неминуемая экологическая катастрофа?..

Питер несколько минут смотрел на израненную Варуну, потом усилием воли заставил себя оторваться от экрана монитора и отправился в свою каюту. По пути он обратил внимание на открытую дверь личной каюты Кэрил.

Напившись и совершив все необходимые физиологические отправления, Эландер вернулся в кокпит корабля.

Где же Кэрил?

Через открытую дверь он увидел, что она с мрачным видом сидит на своей койке, опустив голову. Очевидно, у нее только что был нервный срыв.

— Извини, Питер, — не поднимая головы, прошептала Кэрил. От пережитого у нее пропал голос.

И все же Эландер не был готов сразу же отпустить ей все грехи.

— Что случилось? Кэрил горестно вздохнула:

— Мы прибыли сюда около двух часов назад и провели первичную рекогносцировку. Как обычно, на достаточном расстоянии от их звезды. Для страховки… К тому моменту Морские Звезды уже завершали здесь свое черное дело. Были разрушены орбитальные башни и веретена, и они принялись за все искусственные объекты на орбите и поблизости. «Стокер» еще сохранял живучесть. Думаю, что Звезды посчитали его малозначимым объектом и оставили на закуску. Команда «Стокера»… — Не в силах продолжать дальше, Кэрил на некоторое время умолкла. — Они пытались уговорить Морских Звезд. Они умоляли их… Они знали, что обречены…

— А ты просто наблюдала за происходящим?

Питер хотел рассердиться, но у него просто не хватило на это сил. От усталости он сам едва держался на ногах.

Кэрил подняла голову. В ее глазах застыли смертельная тоска и обида.

— Я пыталась помочь им… Я не переставала думать об этом. По моему приказу «Арахна» подошла максимально близко к «Стокеру»… Я надеялась, что мне удастся спасти хоть что-нибудь из их информационных и других баз путем закачки на прорезатель или в наши модули магнитной памяти… — Кэрил еще раз горестно вздохнула. — Слишком поздно. «Стокер» был уже разрушен. Я забыла учесть изменение масштаба времени. К тому моменту как мы прибыли, там остались только пылевые и газовые облака. А Морские Звезды успели покинуть Варуну.

Питер понял, что его обвинение в бездействии было безосновательным, однако извиняться не стал. Кто знает, рассказала ли Кэрил ему всю правду? В любом случае у него нет способа проверить правдивость ее слов.

Эландер задумчиво почесал затылок. Головная боль не проходила.

— Что ты сделала со мной, Кэрил?

— Что сделала?.. Да просто отключила тебя, Питер.

Вспомнив о схватке, которая только что состоялась между ними, Питер догадался обо всем.

— Ты воспользовалась моей зоной физического доступа на руке…

Кэрил кивнула:

— После достижения необходимого контакта отключить твою автономную нервную систему для меня составило пару пустяков.

В который раз за последние дни Питер почувствовал, что права его личности некоторыми особами совершенно игнорируются.

— Тогда зачем ты разбудила меня? Пусть бы лежал себе и не вмешивался в твои дела.

— Какая мне от этого польза, Питер? Без сознания ты еще более бестолков…

Его пальцы мгновенно и самопроизвольно сжались в кулак.

— А больше ты ничего не предпринимала? — спросил Питер, внимательно прислушиваясь к работе своих органов.

Воспоминания его оригинала о последней ночи, проведенной с Лючией, сохраняли силу и свежесть. Более того, у Питера сложилось впечатление, что они стали еще более яркими. В такой эмоционально насыщенной форме он столкнулся с ними в первый раз. Ожившая память породила у него чувство необычной духовной близости с Лючией, еще большей, чем раньше. Возможно, что-то снова изменилось в его сознании?..

Кэрил ответила сразу и без колебаний.

— Я ничего не подкручивала и деталей не меняла, если ты это имеешь в виду. Ты точно такой же засранец, как и прежде. — Она великодушно улыбнулась. — Я знала, что ты хотел бы услышать именно это.

Питер не ответил на грубоватую шутку, продолжая рассматривать Кэрил в упор. Его волновала только степень ее искренности.

— Знаешь что, Питер? Моей жизни осталось не так много, чтобы считать ее полноценной, но все же достаточно, чтобы начать ценить твои чувства выше моих собственных. Если бы мне захотелось начисто переписать твои полностью пришедшие в негодность мозги, то, уверяю тебя, я бы уже сделала это несколько дней назад.

Питер отвел взгляд и снова вспомнил Лючию.

Структура его воспоминаний оказалась той же, что и раньше, но вот их смысл виделся совершенно иным.

То, что произошло между Эландером и Лючией в ту памятную ночь, теперь выглядело иначе. Получалось, что память энграммы сходна с воспоминаниями оригинала…

Или же наоборот — стала функционировать самостоятельно?

Питер снова посмотрел на сидевшую на своей койке Кэрил. На ее застывшем лице не было видно никаких намеков на раскаяние; она спокойно ожидала очередной реплики.

— В следующий раз не надо возвращать мне сознание, Кэрил. Договорились?

В ее глазах вспыхнули искорки удивления.

— Но ведь…

— Я тебя предупредил, — зло добавил он. — Это не просьба, а приказ. И если ты его не выполнишь, клянусь, я просто тебя убью. У меня хватает проблем и без этого, черт побери!

Кэрил отвела в сторону взгляд и промолчала.

— Откуда ты все-таки узнала?

— О чем?

— Я имею в виду Морских Звезд. Вот почему ты старалась остановить меня, не так ли? Ты знала, что они будут поджидать нас.

Кэрил кивнула.

— И как тебе это удалось?

— Все очень просто, — ответила она, снова встретившись с ним взглядом. — Подумай сам, Питер. Что нам уже было известно о Морских Звездах?

— Не слишком много. — Озадаченный Питер опять начал перебирать в мыслях все накопленные за последнее время факты. —

Они обладают технологиями намного совершеннее наших. Поначалу ты считала виновниками разрушения Адрастеи «прядильщиков», но космические корабли Морских Звезд выглядят совершенно иначе. Конечно, здесь тоже может скрываться какая-нибудь уловка, хотя я не вижу в этом особого смысла.

— Что еще?

Питер задумался, стараясь отделить реальные факты от гипотез.

— У Морских Звезд, как и у «прядильщиков», есть средства передвижения в пространстве со сверхсветовой скоростью. Возможно, имеются и другие похожие технологии. У них не было сведений о Солнечной системе, иначе они отправились бы туда еще раньше… Получается, что Звезды узнали о существовании земного разума только после Эпсилона Водолея — возможно, из банков данных, находившихся на «Типлере», или каким-то другим способом. Может быть, из этих же источников они узнали и о HD 194640, хотя до последнего момента у нас не было сведений об успехе той экспедиции. Возможно…

Внезапно Питер умолк, нахмурив брови. Какого-то звена в цепи явно не хватало, и его следовало разыскать — тогда вся картина произошедшего окажется понятной и законченной.

И все же — как Морские Звезды разузнали о HD 194640? А о Солнечной системе? Как они оказались в курсе событий в системе Эпсилона Водолея?

Озарение пришло внезапно.

— Во всем виноват сверхсветовой коммуникатор!..

— И это единственное объяснение всему, — добавила Кэрил. — Информационный пучок с текстом сообщения, как мы знаем, не является узконаправленным. Разговариваешь с одним, а подслушивают все, обладающие соответствующей техникой. Во всей Вселенной. Почти, — уточнила она, — поскольку даже у такой штуковины существует свой предел дальности. Ты понимаешь, что я имею в виду…

После ее слов Питер окончательно разволновался, потому что в таком случае…

Усилием воли он снова попытался укротить воображение.

— Ты уверена, Кэрил?

— Почти. Согласись, это очень похоже на правду. Один из моих периферических узлов как-то поделился своими личными впечатлениями о мощных волновых вспышках времен Диссонанса. Он сразу же подумал о том, что кто-то специально «забрызгал ими половину Вселенной». К сожалению, объяснение пришло мне на ум только после того, как мы получили сообщение от Клео Сэмсон. После этого все встало на свои места.

— Но почему же… почему «прядильщики» не предупредили об этом? «Подарки» тоже могли заранее рассказать нам… Их молчание в итоге привело к гибели всего живого…

— Ты не прав, Питер. Их нельзя обвинять в убийстве. В резне виноваты только Морские Звезды. «Подарки» же в ответе за собственную сдержанность.

— Но ведь такие коммуникаторы — это их технологии!

— Если быть максимально точным — это одно из изобретений «прядильщиков», которыми мы успешно пользуемся, не так ли, Питер? Настоящий мастер не имеет права обвинять инструменты. А «подарки» сами являются не чем иным, как набором высокотехнологичных средств для достижения цели. Которые полностью подчиняются своим создателям.

Не очень приятные мысли вновь одолели Питера. Если инструменты никогда ни в чем не виноваты…

— И все же они могли бы предупредить нас, Кэрил. — С обиженным видом Питер побрел в кокпит прорезателя.

На экране монитора Варуна бежала вдогонку за местным солнцем. Жестокая и одновременно завораживающая картина.

Кэрил молча шла за его спиной. Когда она заговорила, Питер от неожиданности вздрогнул.

— Я знаю, о чем ты сейчас думаешь.

На его лице застыло выражение вызова и угрозы. Может быть, она уже успела влезть в его черепную коробку? Впрочем, негативный эмоциональный настрой Питера исчез так же быстро, как и появился. Эмоции лишь маскировали основную мысль, которая глубоко засела в глубине его подсознания: Я — ВИНОВНИК СМЕРТИ ВСЕГО ЧЕЛОВЕЧЕСТВА.

Придавленный этим тяжелым грузом, Эландер опустил голову и тяжело вздохнул.

— В случившемся нет твоей вины, Питер.

— Но ведь это я выходил на связь с «Типлером» из Солнечной системы. Я навел Морских Звезд на новую жертву!..

— Ты не мог заранее знать всех возможных последствий, Питер.

— Тем не менее во всех учебниках по истории теперь будет написано, что агрессоров в Солнечную систему привел некто Питер Эландер, действия которого предопределили судьбу человечества.

Мрачно усмехнувшись, он добавил:

— Правда, меня может утешить тот факт, что отныне учебники писать некому и незачем… как, впрочем, и читать.

— Ну и в ком из нас теперь поселился пораженческий дух?

— Я лишь хотел сказать…

— Теперь лучше послушай меня, Питер. Я думала о том, что случилось с нами, все последние дни. Морские Звезды — не просто бродяги, бандиты с большой дороги, сами ищущие себе поживу. Они хорошо осведомлены о «прядильщиках», следуют за ними повсюду, прослушивают чужие переговоры, ведущиеся с помощью сверхсветовых коммуникаторов, и ждут своего часа. Они выполняют роль акул: почуяв запах крови, сразу же набрасываются на мелкие расы разумных существ, с которыми только что установили контакт сами «прядильщики».

— Но зачем им это нужно, Кэрил?

— Например, для того чтобы мы не смогли воспользоваться дарами. Чтобы мы остановились в своем развитии. Наверное, они увидели в нас потенциальную угрозу, особенно если дать нам возможность освоить продвинутые технологии «прядильщиков». А вдруг их пугает идея конкуренции в Галактике?

— Тогда почему бы им не атаковать сразу самих «прядильщиков» как носителей зла, с их точки зрения?

— «Прядильщики» находятся на слишком высоком для них уровне технологического развития. И Морским Звездам, как завистливым шавкам, приходится довольствоваться кусанием их за пятки.

Эландер хмыкнул:

— Эти так называемые шавки смогли расправиться с Солнечной системой меньше чем за сутки.

— Согласна, пример не очень удачный, Питер. Хотя смысл от этого не меняется.

— Выходит, всех нас постигло ужасное невезение. Мы могли бы беспрепятственно пользоваться сверхсветовым коммуникатором, если бы не стечение обстоятельств и случайно оказавшиеся поблизости эскадроны смерти Морских Звезд?

Питер знал: в тех объяснениях, которые предложила ему Кэрил, есть рациональное зерно. И все же ему было приятно, что она просит его не обвинять во всем себя самого.

Однако ощущение собственной несмываемой вины его не покидало.

— Не забудь, Питер, что на твоем месте мог бы оказаться любой другой. Кто-нибудь с борта «Стокера», например. Я знаю, сейчас тебе от этого не легче, но все же ты должен помнить, что случившееся было неизбежно. В природе человечества заложено любопытство и жажда знаний. Может быть, это даже общее свойство всех разумных обитателей Галактики, а Морские Звезды хорошо знакомы с этой ахиллесовой пятой. Вот почему они предпочитают лежать в засаде и прослушивать эфир, пока мы, как маленькие дети, не начнем новую игру с только что подаренными игрушками.

— Сказанное сразу же порождает новый вопрос: где они могут скрываться в перерывах между своими вылазками?

— Над этим я тоже размышляла во время твоего отсутствия. — Взглянув на экран, Кэрил добавила: — «Арахна», воспроизвести на экране карты, с которыми я работала раньше.

На экране внезапно появилась трехмерная карта звездного неба с изображением части Галактики, окружающей Солнечную систему. Картинка легко меняла свой масштаб по устному указанию Кэрил. По всему было видно, что этот вопрос давно занимал ее внимание.

— Я справилась у электронного мозга прорезателя: сигналы коммуникатора распространяются на расстояние примерно в двести световых лет. Итак, проводим окружность подобного диаметра вокруг Адрастеи, изображая эффективное пространство для связи. Теперь еще одна сфера, отражающая максимальный радиус действия обычных земных передатчиков. Что мы получаем, Питер? Обе сферы частично перекрылись; одновременно мы видим сектор круга, эффективного для сверхсветовой связи, но не для обычной связи с Земли. «Арахна», выделить цветом для нас этот участок.

На экране появилось ярко-красное пятно.

— Именно здесь, Питер, должны находиться Морские Звезды, чтобы с успехом регистрировать сверхсветовые эмиссии и одновременно не знать о существовании Земли.

— Это может касаться и «прядильщиков»?

— Скорее всего. Обрати внимание: стрелка указывает в сторону созвездия Скульптора — источника вспышек Тедеско.

Питер еще несколько мгновений изучал схему.

— Впечатляет. Но чем эта информация поможет нам?

— Пока не знаю. Не исключено, что в дальнейшем мы сумеем вычислить дорожку вероятного передвижения агрессоров.

— Дорожку?..

— Если Морские Звезды всегда движутся в хвосте «прядильщиков», то нетрудно предположить, куда в ближайшее время отправятся первые.

— Известно ли «прядильщикам» о таком постоянном сопровождении?

— Кто знает… Данные о Морских Звездах в базах «Арахны» отсутствуют, а это означает, что до встречи с нами они не контактировали. Скорее всего каждый раз при обнаружении новой цивилизации «прядильщики» невольно бросали ее в лапы Морским Звездам.

Печальная статистика, трудно поддающаяся здравому смыслу. Выходит, вся информация в Библиотеке и Галерее «Подарков», все эти ценнейшие сведения о разнообразных цивилизациях и культурах наделе могут оказаться лишь надгробным памятником?..

— И ты считаешь, Кэрил, что мы должны предупредить «прядильщиков»?

Она не стала скрывать удивления. — А как же иначе? Ты ведь думаешь так же?

— Да. Но каким образом?..

— Как я только что сказала, необходимо собрать информацию о вероятном направлении передвижения «прядильщиков». Тогда мы получим возможность перехватить их в пути.

— Сбор необходимых сведений в твоем понимании означает неоднократные экскурсии по развалинам, как на Варуне?

Кэрил мрачно кивнула:

— Что делать, Питер? Возможно, «прядильщики» уже вышли на контакт с какой-нибудь из наших миссий…

Идея очень понравилась Эландеру.

— Там, где уже произошло две встречи, возможна и третья, не так ли? А также четвертая и пятая… Основная проблема заключается в том, как обнаружить их, пока они еще не включили свои коммуникаторы…

— При этом нам нельзя пользоваться и своими — из-за риска попасться на съедение Морским Звездам. Пусть не сразу, но я уверена, что эта задача для нас выполнима.

— Итак, наш единственный шанс — это прорезатель.

— Нам повезло в том, что Звезды не способны запеленговать нас, если мы не оказываемся внутри светового конуса агрессоров при их стационарном положении. Надо проверить ближайшие звездные системы — может быть, там оставили свой след «прядильщики»? Так как Эпсилон Водолея относительно недалеко отсюда, у нас есть шанс, что они где-то поблизости.

— А если мы снова обнаружим их дары, то можно будет попытаться разобраться в них получше, чтобы найти способ войти в контакт с «прядильщиками». Потом мы расскажем им обо всем и… Что дальше? Они могут подарить необходимый инструментарий и помочь нам… например, помочь воссоздать Землю и Солнечную систему?..

— Заманчивая идея, не так ли? — улыбнулась Кэрил. — Восстановить человечество из того малого, что мы имеем!.. Правда, на это может понадобиться вечность.

— А как продвигается вперед вечность, Кэрил? Она снова улыбнулась:

— Очень медленно, Питер.

Эландер еще долго смотрел на Кэрил, переваривая услышанное.

Подобный поворот в ее мыслях означал не только то, что Кэрил избавилась от депрессии и своих суицидальных идей. Теперь они оба получили возможность выбрать новую дорогу в жизни. Работать для выполнения поставленных грандиозных задач… А почему бы и нет?

То, чем они будут заниматься, придаст им оптимизма в будущем. Предстоит трудная работа, но пока что от них требуется только одно — начать.

Пусть на Питере лежит вина в гибели человечества: на новом пути он сможет ее хотя бы частично загладить.

— Ты только что говорила «мы», «наши планы», Кэрил… Означает ли это, что на новом пути мы заодно?

— У нас нет выбора, Питер. Есть мы двое — и еще тысячи энграмм, разбросанных по Галактике на расстоянии в десятки световых лет. Не очень много, если представить себе масштабы стоящих перед нами задач.

— Но все же лучше, чем ничего.

— Я знаю. Нам нужно объединить усилия и сформулировать общие цели. Конечно, у нас во многом разные биологические предпосылки для совместной работы, но все же вместе удастся сделать намного больше, чем поодиночке. Во всяком случае, мне совершенно не хотелось бы, чтобы предметом наших споров стал прорезатель. Потому что у нас обоих одинаковые полномочия по управлению им.

Питер внимательно следил за выражением ее лица.

— Не захочет ли «Арахна» отдать кому-либо из нас предпочтение?

— Нет, Питер.

— Ты задавала этот вопрос электронному мозгу?

— Конечно. И не могу представить себе его ответную реакцию, если мы оба будем отдавать ему взаимоисключающие приказы. Может быть, корабль заставит нас тянуть жребий или устроить турнир по армрестлингу?

Питер улыбнулся ее шутке, но про себя подумал, что вопрос единоличной власти для нее не потерял первостепенной важности. Интересно, как близко Кэрил подошла к мысли просто избавиться от него? Действительно ли в ее планы входит встреча с «прядильщиками» и желание объединить всех чудом выживших сирот земной цивилизации? Возможно, это просто политический трюк?..

В конце концов, какая ему разница… Она предложила совместную работу, а мотивы не столь важны. Будет очень непросто, даже при наличии прорезателя. Работа предстоит на многие годы.

— Я согласен, Кэрил. С чего начнем? Будем ли мы исследовать близлежащие звезды бессистемно или выработаем какую-нибудь схему? Всего было отправлено около тысячи миссий. Пусть даже если половина их выжила и добилась результатов, это все равно составит…

Рассуждения Питера прервал странный звук, который они слышали впервые. Он напоминал бой старинных часов. В то же мгновение экран погас, а затем на нем появился участок открытого космоса в стороне от планеты. В центре квадрата обзора возникла белая точка.

— «Арахна», в чем дело? Неужели Морские Звезды вернулись?..

Питер взял Кэрил за локоть и осторожно подвел поближе к экрану.

— Смотри сюда!

Белая точка увеличилась в размере и прямо на глазах превратилась в сферу, которая продолжала раздуваться, как гигантский резиновый шар.

— Не может быть. Неужели? Мы должны были раньше уловить их сигнал!..

Завороженный Питер молча следил за чужим прорезателем.

— Может быть, «Стокер» тестировал свой коммуникатор точно также, как и мы. Возможно, сейчас он возвращается!..

Оба с нетерпением следили за самым ответственным моментом — появлением кокпита с пилотами чужого корабля. Что сказать им в качестве приветствия и чего не следует говорить? В его и ее памяти были еще свежи ужасные картины гибели друзей. Такие потери всегда воспринимаются очень тяжело, и одно лишь упоминание о печальных событиях может спровоцировать враждебность и злость.

Прошло несколько минут, но кокпита на чужом прорезателе они так и не увидели. Более того, появившийся корабль, очевидно, не очень горел желанием вступать в контакт с «Арахной».

— Поприветствуй их сама, «Арахна». Скажи им, что мы из Солнечной системы.

Питер боковым зрением видел, что Хацис молча наблюдает за ним; он был почти уверен, что она будет против его предложения.

Однако, подумав, Кэрил согласилась.

— «Арахна», мое поручение выполнено?

— Да, Питер.

— Ответа до сих пор нет?

— Пока нет.

— Повторите еще раз. На этот раз добавьте…

— Слишком поздно, — вмешалась Кэрил. — Кажется, они уходят.

Чужой прорезатель начал съеживаться, что говорило о подготовке к очередному прыжку в подпространство.

Вскоре белая сфера уменьшилась до размера точки, а потом и полностью исчезла.

— Не понимаю, почему… Что ты думаешь, Кэрил?

— Возможно, это были «прядильщики»?

— Маловероятно. В качестве даров они предлагают, со своей точки зрения, всякую рухлядь. Их появление на такой посудине равносильно нашей поездке отсюда домой на стареньком «форде».

Питер задумался, вновь прокручивая перед мысленным взором все обстоятельства появления и исчезновения нового корабля. Может быть, они пропустили что-то важное? Центральная сфера второго прорезателя появилась из ниоткуда и вновь канула в космическую бездну. Куда именно?

— «Арахна», продолжать наблюдение… Могу поспорить, что эта посудина скоро где-нибудь выплывет — возможно, поближе к местному солнцу. И их новое появление не заставит себя ждать.

— На чем основаны столь категоричные выводы? — удивилась Кэрил.

Питер перевел взгляд с участка пространства, где только что останавливался второй прорезатель, на горевшую внизу Варуну.

Возможно, пройдет много лет, прежде чем пожар прекратится. Пыль, дым и водяные пары надолго скроют поверхность планеты от стороннего наблюдателя. На Варуне может начаться ледниковый период или что-нибудь прямо противоположное — например, глобальное потепление. Или планете удастся полностью справиться с новыми трудностями. Ведь сумела же Земля в свое время восстановиться после более серьезных экологических катастроф. Наверное, если прийти сюда позже, зеленые растения уже успеют возродиться. И синее небо. Сколько времени займет процесс самоизлечения от тяжелой болезни?

Двадцать лет, тридцать…

Во всяком случае, есть повод надеяться.

— Пока только на моей интуиции, Кэрил.