Его звали Вася

Интерлюдия Куратор

— Значит, вы теперь — «живущие вместе»? — с интересом глядя на подчиненную, которая теперь подчинялась непосредственно ему, спросил полковник госбезопасности Сулмелдир.

— Да, — подтвердила Туйлиндэ.

— Интересно, — усмехнулся чекист. — Позволь полюбопытствовать… Ты этого сама захотела или решила, то так будет лучше для дела?

— Сама захотела! — гордо вскинув голову, ответила квентка. — Я бы никогда не…

— Ладно, понял я тебя, — не стал дослушивать полковник. — Решила, значит, ухватить немного счастья?

— Да. Тем более… Он мне нравится. Давно не чувствовала себя такой счастливой, как в эти дни…

— Это и к лучшему, — усмехнулся Сулмелдир. — Значит, ты лично заинтересована в том, чтобы все у нас получилось… Есть дополнительный стимул сделать все как надо.

— Да, — согласилась квентка. — Только… Не слишком ли рискованно?

— А ты можешь предложить другой вариант?

— Нет, — после долгого раздумья ответила Туйлиндэ.

— Вот и я о чем… Тем более, не забывай — пока этот князь жив, и ты, и он постоянно находитесь в опасности.

— Я понимаю, — нахмурилась новоиспеченный капитан госбезопасности. — Я же тоже квенти…

— Вот именно, — согласился Сулмелдир. — Смотри сама… Мы со дня на день поставим к стенке двух его выживших сыновей-белобандитов, Анариэль убила двух внуков. Последнюю выжившую внучку мы поймали — и сейчас она сидит в тюрьме. Вытащить ее из центрального СИЗО Квентийска можно и не мечтать, там защита по высшему классу, включая кси-силовую. И, скорее всего, скоро ее тоже приговорят к казни. Впрочем, мы в любой момент можем слить информацию о том, что ее приговорили к смертной казни и привели приговор в исполнение сразу после вынесения. Такую спешку вполне поймут… Чтобы не успели предпринять никаких попыток по ее освобождению.

— Чтобы подтолкнуть князя к действиям… Понимаю, — согласилась квентка. — Значит, детей у него больше не будет, внуков тоже. И новых уже поздно нарожать. Род прерван, все, что останется князю — месть. Логично. Больше просто незачем жить.

— Да, — согласился полковник. — И чем быстрее он начнет действовать, тем меньше у него времени на подготовку… Тем лучше для нас. А что он постарается отмстить и нам, и Василию, и Анариэль — это однозначно. И если для нас жить с черной меткой — обычное дело, то подставлять под удар гражданских мы не имеем права. А уж за Анариэль мне и вовсе голову оторвут, если вдруг с ней что-то случится. Пока его внучка жива, пока она у нас — он поостережется активных действий, еще надеясь найти способ ее спасения. Но если не станет и ее…

— Что у князя по возможностям?

— Судя по полученной при допросах информации, у него осталось меньше десятка слуг. Все они скрываются где-то в подземельях в горах, где он создал свой «дворец». Вот только Урал большой, мы эти горы будем десятилетие прочесывать! Даже со всей современной техникой.

— Потому нам надо сработать приманкой?

— Да… Постарайся убедить в этом Василия. Только сделать все надо максимально чисто! Чтобы урод посчитал, что все чисто и у него появилась возможность поквитаться…

— Хорошо, я постараюсь! Только… — сама удивляясь этому непонятно откуда взявшемуся приступа жалости к врагу, вдруг произнесла квентка, — а обязательно девчонку расстреливать? Она же, вроде, ничего такого не сделала?

— Не обязательно, — ответил Сулмелдир. — Но она имеет право выбора. Думаешь, выберет пожизненное? Или отречется? Сильно сомневаюсь! Она же тоже упрямая… Как квенти. Из всех «великородных» отреклись лишь один «Великий род» и один же «Младший»! И то, хоть их роды и честно служили царю, не грабили и не насиловали крепостных, не смотрели на Верных как на грязнх дикарей и уважали законы предков, но и им только и осталось что уйти в «отшельники»! Ведь никто из Верных не станет даже говорить с ними. А уж Залесские… Те еще мрази!

— А можно… мне поговорить с ней? — сама не понимая, зачем ей это надо, вдруг спросила Туйлиндэ.

— Хочешь уговорить отречься? — усмехнулся полковник. — Ну попробуй, если хочешь…