Ее немагическое величество

Глава 4. Приключения в Сан-Грате

И сразу же оказалась в большой темной комнате. Она была абсолютно пуста. Только посередине стоял огромный гроб. Или это и есть саркофаг? Он был открыт и там лежал Альбертан. Знаю, конечно, что это сон, это я осознала сразу же, но все равно очень страшно. Я не хотела подходить и смотреть на него. Но я еще была зла за то, что он со мной сделал. И я подумала, что он имеет право знать это! Я просто обязана ему сказать, что он сломал мне жизнь. Я подошла. Король был жив, видно было, как он дышал, хотя глаза были закрыты.

— Ну, привет, ваше величество, — зло прошептала я, — как же это вы так со мной… Я вот теперь тут надолго застряла, и что мне делать? Меня ищут, между прочим! И найдут. А ты спишь тут и все тебе до лампочки! Урод. Ты мне жизнь сломал! А может, я еще и умру из-за тебя! — Ох, как я была зла!

Я была уверена, что Альбертан меня не слышит, он ведь под сильным заклинанием, так что я ему высказывала все, что считала нужным, и в таких выражениях, в каких хотела, может, хоть услышит, так ему и надо! И когда он открыл глаза, я взвизгнула и проснулась. Сердце бухало где-то в голове, лицо Альбертана стояло перед глазами, спать как-то больше не хотелось. Но тут мне пришла мысль, что в этом мире возможно куда больше загадочного, магического, чем в нашем. И если даже в нашем мире сны иногда бывают вещими, то уж тут они и вовсе могут быть реальными. Я снова закрыла глаза и представила комнату с саркофагом.

Заснула на этот раз я нескоро. Но все же попала именно в ту комнату, куда хотела. Альбертан стоял рядом с саркофагом. Я сразу же захотела оказаться в другом месте! Но, увидев меня, он мгновенно оказался рядом и заключил меня в объятия — я и пикнуть не успела!

— Слава Пресветлому, ты вернулась! Извини, что испугал, я сам не думал, что проснусь в твоем присутствии.

— Так ты жив? В смысле, ты проснулся? — моему восторгу не было предела, я старалась не думать, что это сон. Может, он и правда жив? Но Альбертан живо расправился с моим счастьем:

— Нет, не совсем. Душа жива, а тело спит. И проснется нескоро.

— Но мы же разговариваем сейчас! Или это просто сон?

— Это сон, но магический, наведенный. Я лежу тут в полном одиночестве. Нет, тело охраняют, конечно, да и ухаживают. Но мое сознание обречено на изоляцию на долгие годы. Я очень рад, что мне удалось связаться с тобой, — Альбертан говорил уже вполне спокойно и немного небрежно, умолчав о том, в каком отчаянии он находился весь день, осознав, что с ним случилось. Но сердце по-прежнему колотилось, как сумасшедшее. Стазис на несколько лет! Да это же хуже смерти! И как же он обрадовался, увидев Анну! Но ей этого знать, пожалуй, не стоит.

— В реальности я лежу в саркофаге, Андрус постарался, спас мое умирающее тело, жаль, что не душу, — продолжил он, — а в твоем сне мы можем общаться. Ведь мы связаны обрядом. В нашем мире ты теперь самый близкий мне человек. Не считая Андруса. Но он темный маг, я не могу настроиться на него. Поэтому и общаться я могу только с тобой.

— Спасибо, что защитил меня от Дамниара.

— Хм… Пожалуйста.

— Почему ты сделал это? Ты, наверное, уже сто раз пожалел об этом?

— Не делай из меня героя, — резко ответил Альбертан. — Я защитил тебя исключительно на рефлексах. Я думал, что смогу противостоять Дамниару, и совершенно забыл, что перед этим потратился на портал. Мне просто не хватило сил, чтобы отбиться. А если бы у меня было время подумать… Извини, но мне явно было бы выгоднее, чтобы тебя не было в живых. И при этом королевское проклятие досталось бы не мне.

— Какие же вы все… — Вот так вот, девочка, снимай розовые очки! Защитил он тебя, ага! Твоя жизнь и красота ничего не стоят для сильных мира сего, сколько у него таких красоток ежедневно! — А теперь ты будешь надеяться, что я тут не выживу? И меня все-таки убьет кто-нибудь другой?

— Да нет, — нахмурился Альбертан.

— Почему?

— Потому что тогда я тут останусь совсем один. И, скорее всего, сойду с ума.

— Приятно, что теперь я имею хоть какую-то ценность, — язвительно сказала я.

— Ну а какую еще ценность ты можешь иметь? — цинично поднял брови Альбертан. — Да ладно, не обижайся. Ты все-таки забавная. И красивая. Я действительно рад тебя видеть. И я вовсе не хочу, чтобы ты погибла. Просто по-человечески не хочу. Ну и потом. Убийство невиновного — это гарантированное проклятие.

— А всех виновных, значит, можно убивать? — задохнулась я от возмущения.

— Конечно, — даже как-то удивился Альбертан, — хотя смотря в чем виновных, но тогда хоть проклятия не будет. А в твоем случае, если ты все-таки останешься жива, мне обязательно придется решать вопрос о твоем статусе королевы. Скорее всего, я бы рассмотрел вариант пожизненного заключения где-нибудь на островном континенте в каком-нибудь закрытом замке…

— Да ты в своем уме? — заорала я.

— Ой, да шучу я, успокойся! Но хоть убей, не могу придумать, что мне делать в сложившихся обстоятельствах, — его величество был явно зол. — Я оказался виновен в глупейшей ситуации двоевластия в стране. Вернее, ты оказалась виновна, ваше величество.

— Да не хочу я быть королевой! И не стала бы! Надо было отправить меня обратно и дать спокойно жить, никому не говоря, кто я и где я.

— Дамниар и Кир знают. Сколько времени они смогли бы хранить тайну? А в Ронарисе всегда найдутся люди, желающие воспользоваться ситуацией. Ты, может быть, и не хотела бы быть королевой, зато полно людей, желающих править от чьего-то имени. Тебя бы посадили на трон, подчинили заклинаниями и сделали бы марионеткой.

— Вот своих министров и изолировал бы на островах!

— Теперь я, скорее всего, так и сделаю. Это же Дамниар напал на меня, такое не прощается. Но он как раз это прекрасно понимает. И его отец тоже. Поэтому они все-таки будут тебя искать, чтобы убить.

— Проще убить тебя.

— Ну, ты что! Я под такой охраной, что им до меня не добраться. Сейчас правит Андрус, с ним лучше не связываться, он темный. Думаю, мои министры меня не тронут, а будут просто ждать.

— Ждать чего?

— Когда я сойду с ума.

— Ты серьезно?

— А ты как думаешь? Лежать в стазисе годами при сохраненном сознании… Такие случаи уже бывали. Если человек просыпался года через два, его еще можно было привести в адекватное состояние. Те, кто лежал дольше, становился овощем.

— Просто от изоляции?

— Да. Но и не только. Здесь я могу моделировать реальность. Это тоже влияет на психику. В этом смысле мне здорово повезло, что я могу говорить с тобой. Ты спасешь меня от безумия.

— А если я не захочу приходить?

— Ой, да куда ты денешься! О чем будешь думать, засыпая? Обо мне несчастном? Или о розовых пони?

— М-да… И сколько ты будешь тут лежать?

— Лет пять точно. Может, больше.

— Могу я как-то вытащить тебя пораньше из этого гроба?

— Нет. Просто снять с меня заклинание не получится. Хотя можно было бы перенести заклинание на тебя и во время переноса лишить его силы. Оно бы просто развеялось. Впрочем, это только теория. Проверять ее чревато.

— Что же мне теперь делать?

— Ничего. Просто жить. Постараться не попасться людям Дамниара. Приходить ко мне во сне. Когда я выйду из стазиса, я верну тебя обратно.

— Точно вернешь?

— Точно. Слово короля. Где ты сейчас находишься?

— В Сан Грате.

— Ого! Ну, неудивительно. Портал был сильный, для переноса из мира в мир, так что не так уж и далеко тебя отбросило.

— Получается, я конкретно так застряла в этом мире? Боже, ну за что мне это! Зачем ты вообще только впутал меня в это дело!

— Так ты сама впуталась, — голос Альбертана снова стал резким. Пожалуй, опять услышу про тупых блондинок. — Тебе нужны были деньги? Ты их получила. А то, что ты не развелась вовремя, так это не мои проблемы!

Ну, вообще-то он прав, конечно. Я сама во всем виновата. И плачу сейчас за это по всем счетам. И мама платит. Слезы опять закапали из глаз.

— Ну что ж ты такая нервная! Одно резкое слово — и уже слезы! Вытри нос! Ты королева или куриный хвост? — его голос потеплел.

— Да я не из-за этого. Просто у меня мама там с ума сходит, наверное, — всхлипывая, промямлила я.

— Ну, здесь я тебе могу помочь немного. Душа — это не тело, душу гораздо легче переправлять в другие миры. Иногда души попадают туда во сне и без помощи магии. А уж с магией ты точно попадешь туда, куда тебе надо. Если твоя мама сейчас спит, ты попадешь в ее сон. Хорошо?

— Так конечно! Отправляй меня сейчас же! Хоть я и не уверена, что она спит. У нее дочь из дома пропала…

Альбертан нарисовал уже виденный мною знак в воздухе, и я вошла в портал.

Моя комната. Как же я по тебе соскучилась! Мама сидит на диване и смотрит мой альбом с фотографиями. Плачет. Я бросилась к ней.

— Мамочка! — Она гладила меня по голове, целовала в щечки, обнимала так крепко… У нее во сне я оказалась маленькой девочкой в моем любимом голубом платье и с двумя косичками.

— Доченька моя милая, доченька моя хорошая, куда же ты пропала? Где же ты, радость моя?

— Мама, мама, все хорошо, я жива, понимаешь? Я просто очень далеко, и не могу позвонить, ты не переживай только, ладно? А ты спишь, да?

— Я в больнице, сердце прихватило, когда вы исчезли с Альбертом из запертой комнаты. Из запертой! Ты веришь мне? Я действительно открыла комнату, а вас там не было! В милиции не поверили, заявление пока не приняли. Но скорую вызвали. Успокоительным меня накололи, вот сплю теперь.

— Как же ты там? Тебе даже передачки носить некому!

— Тетя Варя приходила, поговорили о тебе, обещала помочь с поисками. Она уже во всех соцсетях про тебя рассказала. Всему свету. Я твоим подружкам успела позвонить до приезда скорой. Может, они что-то знают. Мы обязательно будем тебя искать, ни за что не сдадимся! Я вот поправлюсь сейчас немного и тоже буду искать. И в милиции поругаюсь — пусть ищут! Альберт этот — кто он вообще? Нет, я знаю, что он твой муж, но где его искать-то?

Я улыбнулась. Меня любят и помнят. И ищут. Мама взяла меня на ручки и начала качать тихонько. Хорошо, что я маленькая. Я прижалась крепко-крепко. Жаль, что придется сказать.

— Мам, не ищите меня, это бесполезно. Я очень далеко. Спасибо, что заботишься обо мне, но я вернусь сама.

— Когда?

— Не знаю… Возможно, меня не будет несколько лет.

— Как это лет? Я не отпускала тебя из дома на несколько лет! Ты точно жива? — ее голос сорвался.

— Я жива. Не сомневайся в этом. Никогда не сомневайся. А то будут сейчас всякие доброжелатели тебя к худшему готовить. И я вернусь. Обязательно вернусь. Я сделаю все возможное, чтобы вернуться. Поверь.

— Искать я тебя все равно буду. Не смогу не искать. Но спасибо, что приснилась. Теперь я буду искать спокойно.

— И выздоравливай давай, я хочу приехать, и чтобы ты была дома, а не в больнице.

— Ну, это я запросто. Нечего мне делать теперь в больнице. Теперь я должна быть здоровой, — она еще раз поцеловала меня в носик.

— Просыпайтесь! — чей-то голос зазвучал глухо в голове. Я прислушалась, мама повернула голову куда-то в сторону. Я зажмурилась и прижалась к ней покрепче, понимая, что кого-то из нас будят. Ну вот кто их просил?

Открыв глаза, я поняла, что очень крепко обнимаю мокрую от слез подушку. Уже утро. За окном едва светает. В келье никого, и у меня есть немного времени, чтобы все обдумать.

Вскоре в комнату пришел Дарий:

— Светлого утра, Анна. Как спалось? Хотя глупый вопрос, понимаю. Хоть немного поспала? — он посмотрел на меня повнимательнее, и его брови удивленно взлетели вверх. — Ты явно что-то знаешь?

— Я видела сон. Наведенный, магический. Там был Альбертан.

— Ты виделась с королем через магический сон? — воскликнул Дарий.

— В храме же нельзя повышать голос, служитель, — злопамятно усмехнулась я.

— Прости, сестра, информация фантастическая… Но откуда ты знаешь, что это наведенный сон?

— Так Альбертан сказал. Он смог настроиться на меня как-то, так что теперь я должна приходить к нему во сне, чтобы он не сошел с ума в изоляции.

— Да, действительно, люди после стазиса редко сохраняют разум… Странно, что именно ты можешь его видеть. Интересно, почему? — он внимательно посмотрел на меня. Я пожала плечами.

— Но тогда получается, что ты величайшая драгоценность для нашего королевства, раз ты можешь помочь королю!

— Ну… Получается да… Только мне надо хорошенько спрятаться от людей фон Контэлей.

— Логично. А спрятаться тебе, дорогая, удобнее всего будет здесь, в храме, в Сан Грате. Во-первых, это очень далеко от Кастельи, и здесь тебя будут искать в последнюю очередь. Во-вторых, Сан Грат — город храмов. А молитвенные эманации заглушают ауру людей. Здесь тебя и магически не найдут. Если кто-нибудь не донесет.

— А меня же видели многие!

— Вовсе нет. Только Чина и Ликар.

— А на улице? Там две старушки были, они и посоветовали мне идти сюда.

— Они вряд ли читают новостные колонки. В крайнем случае можно сказать, что ты действительно приходила сюда, потом ушла.

— Вы соврете ради меня?

— Я нет. Меня вообще никто не потревожит. А вот Ликару и Чине придется. Так. Я принес тебе одежду, приводи себя в порядок, я вернусь через полчаса, принесу завтрак и позову Ликара с Чиной. Нам надо кое-что обсудить всем вместе.

Я переоделась и позавтракала. Сегодня булочка уже не показалась мне вкусной. Какая-то гадкая преснятина, да и молоко подкисло. Ну, что есть, то есть. Примерно через час все, наконец, собрались. Костлявая Чина смотрела на меня как на крысу. Ликар, наоборот, слегка прибалдел от моего вида. Ну да, платья мне всегда шли больше, чем джинсы. Да и распущенные белоснежные волосы наверняка выглядели эффектно. Жаль, зеркала нет. Интересно посмотреть на себя в образе снежной королевы. Дарий тоже явно оценил мой внешний вид.

— Отлично выглядишь, Анна, — улыбнулся он, — но, к сожалению, так тут ходить нельзя. Возьми платок, закрой волосы.

Я беспрекословно подчинилась. Понятно, что мой блонд слишком яркая примета для поиска. Впрочем, платок не спрячет симпатичную мордашку. Как я поняла по скисшему лицу Чины.

— Я собрал вас здесь, чтобы решить одну проблему, — перешел к делу Дарий, — Анна попала в ужасную ситуацию. Ее разыскивает королевская стража. Я дошел до информационных колонок, там уже есть ее приметы и примерный образ. И все, кто хоть раз ее увидел, обязательно вспомнят. И, скорее всего, донесут. Нам надо ее спрятать.

— И в чем ее вина? — неприязненно спросила Чина.

— Ни в чем. Она совершенно не виновата. Но обвиняют ее ни много ни мало в убийстве короля.

— Ого! — в один голос ахнули младшие служители.

— Да. И мы единственные, кто может ей помочь. Ибо идти ей больше некуда, да и смертельно опасно.

— А если она и правда?.. Просто так ведь не обвиняют, да еще в таком!

— Чина! Ты мне не веришь?

— Вам верю, — буркнула Тань Дао, но по глазам было видно, что на меня эта вера не распространяется.

— Подскажи, будь так любезна, зачем ты пришла в храм?

— Я… Ну, побыть тут, приобщиться, замолить жизнь, служить…

— А ты, Ликар?

— Ну… Это честь — служить Пресветлому!

— Так вот, хочу вам объяснить кое-что, — строго продолжил Дарий, — вы оба пришли в храм вовсе не из искренней любви к Пресветлому, а потому что заблудились на своем пути. Вы оба — потерянные души, которые не понимают и не принимают своего места в этой жизни. Ликар фон Гриер, второй сын графа фон Гриера, ненужный отпрыск богатого рода, чем ты планировал заниматься в жизни? Быть тенью брата в его имении? А ты, госпожа Чина Тань Дао, изгнанная из Чингвана за преступления против рода? Знаешь ли ты, как пройдет твоя жизнь на чужбине? — голос Служителя возвысился, он гипнотизировал своей проникновенностью и силой. — Поэтому вы и попали сюда, в надежде, что Пресветлый подскажет вам свой путь. Вы согласны со мной?

Служители молча и сердито сопели, уставившись под ноги.

— Эта девушка тоже потерялась, — тихо и печально продолжал Дарий, — и, если вы поможете ей, несмотря на все жертвы, которые для этого потребуются, это поможет и вам самим определить вашу жизнь. Вы сделаете это? — Впечатленные служители быстро закивали головами.

Да. Силен мужик. Видимо, ясновидение — не единственное его умение. Он явно как-то может влиять на окружающих. Я даже сама захотела себе помочь после такой речи.

— Теперь давайте решим, куда ее спрятать, — продолжил Дарий уже спокойнее, — чтобы девушка не была все время в заточении, но и не привлекала особого внимания.

— Так пусть в храме и живет, — удивился Ликар, — как служитель. Кельи свободные есть, кормиться тоже есть чем.

— В храме еще шесть служителей. Я бы не хотел, чтобы они ее видели.

— Ну, пристроить ее на какую-нибудь работу…

— Что ты умеешь делать, сестра? — Дарий, наконец, обратился ко мне.

— Ну, я не знаю… Петь умею. Пела в ансамбле. Танцевать. Драться.

— Да уж, с такими навыками только девочкой для удовольствия работать! — прокомментировала ехидная Чина.

— Языки знаю иностранные!

— Какие?

— Английский, немецкий, французский немного…

— А что это за языки? — удивился Ликар.

— Это… Ну, издалека очень. Вряд ли тут пригодятся, — я совсем сникла, понимая, что фактически ничего в этой жизни полезного не умею.

— Знаешь, может, ты и считаешь всех окружающих идиотами, но вообще-то это не так! — разозлилась Чина. — Я никогда не слышала о таких языках. А значит, их нет! Почему она врет? — женщина посмотрела на Дария.

— Она не врет, — Дарий был само спокойствие. Он посмотрел на меня. — Надо им сказать. Ты все равно выдашь себя. В первую же минуту выдашь.

— Хорошо, — вздохнула я. — Я не из Ронариса. И вообще не с Астара. Я из другого мира. Меня привел король. А потом его… Почти убили. А меня порталом выбросило сюда, — коротко и вроде ясно постаралась объяснить я.

— А кто убил-то ты видела? — перебил меня Ликар.

— Да подожди ты! Как это из другого мира? Что за чушь? Служитель Дарий!

— Анна говорит правду, — подтвердил Дарий. — Она действительно из другого мира. И убийцу она тоже видела.

— Так надо стражам рассказать!

— Ликар, не будь столь наивным. Ее не зря обвиняют. Если ее найдут, никто не будет ее даже слушать. Ее просто убьют. Для нее единственная надежда выжить — дождаться, пока король не выйдет из стазиса. Только он сможет ее защитить. Он единственный знает правду.

— А что это за мир? Какой он? — с горящими глазами перебил служителя Ликар.

— А вот об этом госпожу Анну лучше пока не спрашивать! — строго посмотрел на него Дарий. — Пусть придет в себя. Она очень важна для нашего королевства, поверьте. Она вам все расскажет позже, если захочет сама. И мне тоже… Лучше придумайте, как ей помочь и где спрятать.

— Да на кухню ее. А рядом с кухней есть каморка… В смысле келья… Там ее точно никто не увидит лишний раз. Ну и поработает на кухне заодно, надо же ей чем-то заниматься!

— Дело говоришь, госпожа Чина, молодец.

— Что? Да я готовить ненавижу! — не могла не вмешаться я.

— Сестра! — одернул меня Дарий. — То, что я говорил ранее, тебя касается тоже. Ты тоже заблудилась, возможно, даже сильнее, чем остальные. И сюда тебя привел именно Пресветлый. Ты найдешь свой путь, обязательно найдешь. Но ты должна выдержать все испытания с честью.

— Хорошо, служитель Дарий, — не смогла не согласиться я, — кухня так кухня.

— Чина, проводите ее, покажите все, научите. И пусть уже сегодня готовит нам трапезу.

Я отправилась за Чиной в дальнее крыло храма. Там действительно никого не было. Мы прошли небольшую пустую столовую и зашли на кухню. В общем-то, кухня была ничего себе так. Полчаса Чина учила меня пользоваться всеми приборами. Хорошо, что она знает о моем иномирном происхождении, объясняла мне все, как ребенку. Тут была замечательная плита, и печь-духовка с дымоходом, и посуда, и всякие приспособления для готовки. Единственное, все это работало не на привычном электричестве, а на магии. Но и тут я быстро разобралась. В конце концов, какая разница, какой источник энергии использовать. Продукты в кладовке были скудны. Ни кусочка мяса: мы, оказывается, вегетарианцы. Но овощи и соленья были узнаваемы. А еще там было пиво. Его, оказывается, вполне можно было пить, только в малых количествах. Чина даже показала мне, как печь булочки. Я, если честно, была в шоке.

— Подождите, это что, все? Тесто только из муки и воды? И это можно будет есть? Да тут полно продуктов, из которых можно приготовить шедевры!

— Я тебя не держу, — сухо сказала Чина, — все, я тебе все показала, можешь явить этому миру свое искусство! — и, поджав губы, покинула кухню. Я решила сделать пиццу. В конце концов! Могу я хоть так представить, что я дома? Или на подработке в пиццерии рядом с домом? Рецепт вспомнила самый простой, конечно, тем более что пиво под боком. Тесто на пиве, томатную пасту нашла, маринованные огурчики покрошила, лук, сыром засыпала. Все просто, из того, что было. Забросила в печь три магических дровишка, огонь требовался несильный, трех должно хватить. И приступила к сладкому. Уже достаточно скисшее молоко, пару яиц, мука, сода, немножко сахара… И вуаля! Оладьи! Там еще варенье было где-то. Пока жарила, сама напробовалась, ничего, вкусно. Первую партию, конечно, чуть не спалила. Перепутала, какие камни для сильного огня, какие для слабого. Впрочем, на своих ошибках быстро учишься. Так что цитрины я пока трогать не стала, пользовалась в основном раухтопазами. Вставленные в гнезда плиты, они давали средний жар. Запах на кухне стоял обалденный! Скоро подошло время обеда, и Чина вернулась. Недовольно повертела носом.

— Начадила-то, начадила, — привычно заворчала она, — давай, пробовать буду, потом служителям отнесу.

Я покладисто дала ей кусок пиццы. Чина явно видела такое первый раз. Но попробовала молча.

— Пойдет, — снисходительно бросила она, — режь восемь кусков. И нам оставить не забудь!

— А вы еще будете кусочек? — не удержалась от шпильки я.

— А тут что? — ткнулась Чина в оладьи, проигнорировав мой вопрос.

— А это надо вот так, — я показала, как макать оладушку в варенье и класть в рот. Чина попробовала. Одну, другую…

— Служителям оставьте, — усмехнулась я.

— Не переживай, не помрут с голоду, — и Чина, отложив немного оладий в другую тарелку, понесла еду в столовую. Я туда не рвалась, понимая, что чем меньше народу меня видит, тем лучше. Через полчаса Чина принесла абсолютно пустые тарелки, нагребла еды в свою тарелку, и мы начали есть сами. А Чина все-таки принялась расспрашивать меня о моем мире.

Я рассказывала, удивляя напарницу историями про чудеса техники и проблемы, с ней связанные. Потом Чина ушла распоряжаться в огороде, а я осталась мыть посуду. Ну что ж, работа как работа. Все с чего-то начинали. Все остальное время я провела в кладовке, перебирая продукты и наводя порядок. Потом пошла в свою каморку, прибралась там. Вечерняя трапеза состояла из блинов с грибами и пива. Все тоже ушло на ура. Тем более что я изобрела им майонезный соус. После ужина ко мне в каморку зашел Ликар, сказал, что будет учить меня читать. Впрочем, учить особо не потребовалось. Он больше о моем мире расспрашивал. А чтение мне далось быстро. Практически тот же звуко-буквенный состав языка, как и у нас. Сорок букв алфавита, удобнее нашего, кстати. Общие правила те же. Так что уже через час, сделав пометки в алфавите, я вполне сносно могла прочесть несложный текст из церковного молитвенника. На этом Ликар меня оставил, а я принялась доучиваться читать уже самостоятельно. Спать легла довольно поздно. Это я зря, завтра же рано вставать, готовить завтрак. Ну, вот так и прошел мой первый рабочий день в новом мире.

Мой сон ожидаемо был магическим. Альберт меня встречал все в той же комнате с саркофагом. Только теперь там были еще и кресла с диваном. Да и шторы были открыты, так что комната была уже не такой мрачной.

— Доброй ночи, дорогая жена!

— Доброй ночи, дорогой муж! Как ты поживаешь?

— Как видишь, осваиваю пространство. Здесь нелегко колдовать, у меня почти нет сил. Не поверишь, чтобы создать вот это кресло, это первое, оцени! Я потратил почти полдня! А ты чем занималась сегодня?

— Не поверишь! Я устроилась на работу! Теперь я кухарка. Готовлю трапезы для служителей Пресветлого. Кто бы мог подумать, что простая пицца и оладьи будут иметь такой успех!

Я рассказала Альбертану сегодняшние новости. Он здорово развеселился, узнав, что я весь день кормила людей и еле успевала готовить добавку.

— О, Пресветлый! Моя жена, королева Ронариса, простая кухарка! — подтрунивал он надо мной. — Вот никогда бы не подумал, что ты умеешь готовить!

— Обижаете, ваше величество! Хорошая жена должна уметь все. А тем более королева. Поверьте, мои трапезы были воистину королевскими. Служители разве что тарелки не вылизывали.

— Что ж, надо признать, я приятно удивлен, что ты не боишься простого труда и до сих пор никому не сказала, что ты королева и тебе не пристало этим заниматься.

— Ну, знаешь, я пока жить хочу. Кстати, Альбертан…

— Альт. Меня зовут Альт. Близкие люди.

— Хорошо… Альт, — запнулась я, слегка смутившись, — так я вот о чем. Для комфортной жизни в этом мире мне нужна хотя бы элементарная информация о нем. Расскажешь? А то пока мои надзиратели только про мой спрашивают.

— Конечно! С удовольствием. Все равно мне тут больше делать нечего.

И оставшиеся полночи он подробно и интересно рассказывал мне про устройство своего мира, а я жадно внимала, задавая вопросы и уточняя информацию. Король терпеливо и педантично отвечал на все, о чем я спрашивала. Жаль, времени у нас было уже немного, меня разбудила Чина.

Я быстро привела себя в порядок, и мы с ней отправились на кухню.

— На завтрак оладьи, — безапелляционно заявила Чина.

— Почему? — удивилась я.

— Служители заказали. Спрашивали, как это я так готовить научилась. Нашли прислугу! — фыркнула она.

— При чем тут прислуга? Как будто это не самая обычная работа.

Чина промолчала.

— Вы из благородной семьи? — догадалась я. — Дарий обмолвился, что вас изгнали. За что, если не секрет?

— Не твое дело!

— Ладно, подожду, пока поедите оладушек, может, подобреете, — усмехнулась я, приступая к готовке, — только зря вы так про прислугу. Работающие люди, на мой взгляд, гораздо ценнее и более уважаемы, чем благородные бездельники. Если какая-нибудь важная графская семья исчезнет с лица земли, то их прислуга выживет. А вот если исчезнет прислуга, эти графики и дня не проживут, чтобы не нанять новую.

— Ой, только не надо вот этого бреда! Кто нужнее, кто важнее… Графиня всегда ценнее кухарки, даже если в действительности это не так. И любая кухарка хотела бы стать графиней, а не наоборот.

Спорить я не стала. Вскоре Чина понесла первые оладьи в столовую, по пути их подъедая. Через полчаса мы уже смогли подумать и о себе. Хороший отвар из незнакомых трав, оладушки с вареньем и медом, вкуснятина!

— Так за что вас изгнали? — бестактно напомнила я, когда Чина сыто откинулась на спинку стула.

— Вот ты приставучая, — уже менее злобно зыркнула на меня она, — как обычно: за то, что опозорила род.

— Вообще ничего не объясняет! Отказалась выходить замуж за хорошего человека? Или пила спирт в плохой компании?

— Хуже. Я ж первая дочь в семье. Должна была остаться незамужней и нянчиться с братьями и сестрами, а потом и досматривать родителей. Вот я всех вынянчила, а потом сбежала с одним гадом. А когда он отказался жениться, не покончила с собой, как потомок благородной семьи, а посмела вернуться домой, — Чина с вызовом посмотрела на меня.

— Зачем же вернулась, если все равно изгнали?

— Думала, простят, я же всю жизнь для них… — поникла она, но потом опять гордо вздернулась, — а они подобрали мне партию, торговца, который согласился взять меня в жены за большое приданое и уехать из города. Толстый старый облезлый кот! Тварь бородатая, трижды вдовец, все на девок молоденьких поглядывал. А я сказала отцу, что пусть лучше он даст мне самой хотя бы десятую часть этого приданого, и я навсегда покину Дангынь и в саму Чингвану больше никогда не вернусь! Ну, отец и решил, что это будет ему дешевле. Дал денег и отправил на первом же корабле. Наказал, чтобы больше никогда там не появлялась. Наверное, сказал всем, что я умерла…

— А вы молодец, — уважительно присвистнула я, — нелегко, наверное, вот так, в одиночку, из отчего дома да на чужбину?

— Нелегко, когда тебе семь лет, а ты таскаешь на руках двоих близнецов целыми днями. Служанка по дому у нас тогда всего одна была, ей было не справиться. А когда мне было десять, к близнецам прибавилась сестра. Потом еще брат. Вот это тяжело, да. А все остальное уже не страшно.

— Поэтому вы боевая такая, да и голос у вас командирский?

— Ну а как по-другому? — усмехнулась Чина. — С детьми строгость нужна и голос, да…

— Скучаете по ним?

— Конечно. Немного. Но так, не очень. Назад точно не хотела бы. Да Темный с ними! Хватит уже. Значит, так. На обедню снова печем пиццу. Служители заказали. Надо продукты купить, сейчас в торговые ряды пойдем.

— Может, мне лучше не выходить?

— С чего это? Волосья платком покроешь, в землю посмотришь, и не узнает никто.

Торговые ряды были недалеко от церкви. Чина взяла с собой тележку для продуктов, от которой я была в полном восторге, ибо она была левитирующая! Я осмотрела ее со всех сторон — действительно не касалась земли! Как объяснила Чина, это самая обыкновенная магия: в гнездо над ручкой был вставлен камень — накопитель отталкивающей энергии. Просто надо следить, чтобы он не разрядился. Торговые ряды оказались очень похожи на наш базар, ничего особо нового я там не увидела. А вот информационные колонки меня впечатлили. Это оказались немного необычные сплющенные столбы с очень плотной поверхностью. Я даже рукой потрогала, хотя Чина меня и одернула. И на этой поверхности периодически появлялась информация. Сама собой! Вот написали, что состояние короля без изменений, а преступница до сих пор не найдена. Мой предполагаемый портрет. Не очень удачный, кстати, так что я немного успокоилась. Во все города высланы стражники в форме королевской гвардии, и любой желающий может предоставить сведения… Ну и так далее. Потом пошла информация, что на границе Мрачных гор снова нападение гулозавров, пострадавших столько-то. Потом рассказали о расширенном приеме в Пиросскую Академию. Я бы читала еще, но Чина дернула меня домой.

— А как выглядит форма королевской гвардии? — поинтересовалась я.

— А вон, смотри, — кивнула она вбок. Я обернулась. Там стояли три мужчины в сине-зеленых одеждах с черной отделкой. Красиво. Но я ужаснулась и встала как вкопанная.

— Это что же, они уже здесь? И ищут меня? — я запаниковала, но Чина крепко схватила меня за руку.

— Не дергайся, — прошипела она, — а то заметят. И прекрати панику! Правильно Дарий говорит, что ты психованная, и за тобой глаз да глаз нужен! И сама сдохнешь, и нас подставишь!

— Не мог он такого сказать! — возмутилась я, быстро придя в себя.

— Нет, ну не дословно, конечно, он же Главный Служитель! Сказал, что у тебя тонкая душевная натура, и ты можешь не осознавать опасность своей неуместной эмоциональности и тяги к борьбе за справедливость… Как-то так. Но, по-моему, я и так совершенно верно передала смысл его слов! Шевели давай ляжками, надо убираться отсюда скорее.

Поскорее все-таки не получилось, так как я впервые в жизни увидела эльфов! Их было трое, двое мужчин и девушка, они медленно шли между торговых рядов, что-то высматривая и тихо переговариваясь. Что это не люди, я поняла сразу. Они чуть выше, очень стройные и светловолосые, тонкие черты лица, неестественная бледность и невероятная грация. И глаза. Совсем другие глаза. И шли эльфы совершенно не так, как люди, а как бы перетекая из одной точки пространства в другую. Чина опять дернула меня за руку.

— Ну, что ты опять застряла?

— Да я эльфов первый раз в жизни вижу! Это же эльфы, да?

— Да. Нашла достопримечательность! Увидишь еще. Пошли.

— А с ними можно поговорить?

— Зачем?

— Так интересно же!

— Интересно просто поговорить с эльфами? Ты больная?

— Ну, Чина! Я ненадолго…

— Только попробуй! — вцепилась в меня чингванка, заставляя следовать за собой.

— А они в наш храм приходят?

— Нет, конечно. У них другие обряды.

— Другая вера?

— О, Пресветлый, дай мне терпения с этой сумасшедшей! Вера на всем Астаре одинаковая. Просто эльфы по-другому служат. Что ты ко мне пристала вообще? Спросишь у Дария, если надо. Давай вперед!

Я пошла за ней, постоянно оглядываясь. Мы довольно быстро покинули торговые ряды и вернулись в церковь. Хоть мы и зашли не с парадного входа, все равно наткнулись на какого-то молодого Служителя. Он преградил нам дорогу, явно желая завести знакомство.

— Светлого дня, сестра Чина! Светлого дня, сестра… Вы новенькая, да?

— Да… Я Анна, сестра Анна, — промямлила я.

— Моя дальняя родственница, — резко ответила Чина.

— У вас есть родственники в Ронарисе? — Служитель был удивлен.

— Она не местная. Тоже издалека. Из моих мест.

— Ясно. Так это вы вчера готовили те невероятные блюда? Мы все были в восторге! И я уверен, что ваше появление здесь — это благословление Пресветлого всем нам.

— Да, у нее классическое домашнее воспитание, туда готовка входит в обязательном порядке. Не приставайте к девчонке, у нас такое не принято! — и Чина потянула меня на кухню.

— Простите, я не знал, — донесся до нас растерянный голос Служителя.

— Ну, зачем вы так грубо-то? — я была шокирована.

— Чтоб не лез лишний раз, — отрезала Чина, — или тебе внимания захотелось? Ты же на кухне работаешь, забыла? Сейчас начнется — как вы хорошо готовите! А можно посмотреть? И начнут шастать, подъедая продукты и выпрашивая добавки, типа по хорошему знакомству.

— Ну, зачем же думать о людях так плохо?

— Это не плохо. Это правильно. Все хотят есть, что тут такого? Просто нам не нужны лишние гости на кухне. Хватит болтать, разбирай давай продукты!

Чина ушла, а я занялась кладовкой, так как продуктов мы действительно накупили много. К вечерней трапезе я напекла пирогов с капустой, луком и яйцами. Не пицца, конечно, но получилось чертовски вкусно! Я их всех тут откормлю, а то все худющие, смотреть не на что.

Ночью я пожаловалась Альту, что видела в городе королевскую стражу. Он ненадолго задумался.

— Скорее всего, ты ошибаешься, — наконец произнес он, — королевскую стражу не послали бы в Сан Грат. А если и послали бы, то не порталом, и они бы не прибыли так быстро. Ваш город слишком далеко от Кастельи. Это местные стражи, надевшие форму по особому случаю. Они не будут тебя искать так уж активно. Но все равно из церкви тебе лучше не выходить. Откажись ходить за продуктами. Пусть эта твоя Чина сама ходит, не переломится.

— Ага, как же, откажешься у нее, — вздохнула я.

— Что, нашелся кто-то, кто может тобой безнаказанно командовать? — подразнил меня он.

— Да мною все пытаются командовать! — тут же возмутилась я. — У меня что, внешность такая безобидная? Или я выгляжу дурочкой малолетней?

— Ты выглядишь как ангел. Нежно и беззащитно, — необычно ласково сказал он, — ты же видела себя в зеркале, да? Так что сама это знаешь.

— Да? — смутилась я. — Ну, наверное. Нет, я знаю, как я выгляжу. Но не думала, что именно поэтому все мне что-то приказывают.

— Да нет. Не приказывают. Пытаются защитить, может быть, неосознанно. Впрочем, твой характер явно не соответствует внешности.

— Ой, знаешь, если бы у меня еще и характер ангельский был, давно бы все на шейку сели и ножки свесили!

— Да конечно, сядешь на тебя! — расхохотался Альт. — Представляю, как ты там ругаешься с этой Чиной.

— Не представляешь даже, — хмуро ответила я. — Ладно, черт с ними всеми. Расскажи мне лучше про Чингван. Там что, действительно такие странные порядки, как говорит Чина?

Дни потянулись спокойно и без перемен. Прошла уже целая неделя с тех пор, как я стала хозяйничать на кухне. За стряпню мне немного платили. Мелочь, всего пару мизлей в день. Тем не менее деньги придавали некоторую уверенность в завтрашнем дне. За эту неделю я познакомила обитателей церкви с кучей разных рецептов вкуснейших блюд. И Служители явно стали превращаться в приличных людей, уже не напоминая болезненных скелетов. Я познакомилась со всеми служителями, но мы почти не разговаривали. Их дело было вести службы в самом храме, петь молитвы, принимать исповеди, а мое дело — кухня. Ходить в торговые ряды я все-таки отказалась, и так как Дарий это одобрил, Чине пришлось взять в помощники Ликара. Но чаще она все же ходила одна, так как Ликар учился вести службы и пел молитвы. Голос у него был еще звонкий, не мужской, но довольно красивый. Дария я видела редко, все-таки он занимался организацией всей работы храма, а не только службами. Когда служители стали нахваливать новую еду, Дарий очень обрадовался, хоть и попросил меня сильно не откармливать штат, ибо кто будет искренне исповедоваться разжиревшему служителю? Но когда на вкусный запах стали заходить простые верующие и спрашивать, не дадут ли им немного еды, Дарий, мягко говоря, удивился, а потом решил извлечь из этого пользу для храма. Ну, если, конечно, я соглашусь.

— На что? — не поняла тогда я его сразу, как раз занятая приготовлением лимонных маффинов.

— Я думаю продавать твою пиццу в храме.

— А это разве можно? — это уже я была в шоке. — Там же молятся? Или можно молиться и есть одновременно?

— Окстись, сестра! Как ты могла такое подумать! Нет, перед молитвой есть вообще нельзя. А вот после, чтобы ощутить большую благодать, можно отправлять молящихся в нашу трапезную и продавать кусочки пиццы. И это будут не просто пожертвования в пользу церкви, а заработанные во славу Пресветлого деньги. Что ты об этом думаешь?

— Да мне как-то все равно. Если это не противоречит вере…

— Нисколько. Надо только не наглеть с ценой. Потому что наша основная цель — не прибыль, а служение.

— Ваша цель. А я от денег не откажусь.

— Я понимаю. Но если ты хочешь больше прибыли, то тебе лучше уйти отсюда и открыть свою пиццедельню.

— Пиццерию. Так они правильно называются.

— Я так понял, они очень популяры в твоем мире?

— О! Еще как! Но тут я пока не могу заниматься этим в открытую.

— Боишься?

— Боюсь. А не надо?

— Надо. Не следует тебя сейчас выставлять себя напоказ. В городе полно королевских стражников, причем некоторые из них уже настоящие. Прибыли из самой столицы. Тебя пока не ищут. Вернее, ищут, конечно, но массовый опрос жителей не устраивают.

— Откуда вы знаете?

— Потому что ко мне они бы пришли к первому, — усмехнулся Дарий, — у меня же сколько исповедующихся каждый день!

Я похолодела. И Дарий, и любой из служащих легко может меня выдать!

— Перестань, — холодно посмотрел на меня служитель, — служители не знают, кто ты, Чина всем рассказывает, что ты ее дальняя родственница из Дангыня, хоть и не похожа на чингванку. А она сама и Ликар тоже не выдадут тебя ни при каких условиях.

— Откуда вы знаете? — не удержала я искры паники. — Они же просто люди, не настоящие служители…

— Не смей, — резко оборвал меня Дарий, — не смей настолько не верить людям. Они настоящие служители. На все время, что они тут работают, они настоящие. Они ищут свой путь, не просто так они пришли сюда. И это решение было нелегким. Это их обет, их клятва. Так что предательство для них неприемлемо, иначе они будут изгнаны из церкви. И советую, наконец, поговорить с королем на тему нашей веры и служителей. А не изучать никому не нужную географию островной Колумбины.

— Там же виверны водятся, это интересно!

— У нас в городе тоже есть виверна, так что не такое уж это и чудо.

— Вы серьезно? Где? — Я рассыпала муку, угроза собственной жизни была мною мгновенно позабыта.

— У графа фон Болуара. Вернее, его сына. Купил ему питомца за бешеные деньги, нашел тоже питомца! Там одни зубы чего стоят… Впрочем, не отвлекайся! Одна ты не сможешь обеспечить потребности в еде всех молящихся, так что пришлю тебе двух помощниц. Молоденькие девочки, совсем недавно в церкви, готовятся к вечному служению. Научи их всему, пусть работают. А вот про свой мир лучше не рассказывай. Вопрос денег обсудим, когда я посчитаю настоящую стоимость пиццы.

— И когда это будет?

— Сейчас и займусь. Завтра еще пройдусь по местным кормильням, сравню цены. И к вечеру обсудим твою зарплату.

Я согласилась, конечно. Не думаю, что он как-то обманет меня. Дарий был самым настоящим служителем Пресветлого, и он явно не будет подличать и жулить, так что я была спокойна.

На следующий день с самого раннего утра я обучала двух помощниц делать пиццу. Девушки оказались умненькие, сестрички-близняшки, немного младше меня. Родители их недавно умерли, и все наследство оказалось у старшего брата, который не спешил делиться с несовершеннолетними сестрами. Он и отправил их в вечные служители, чтобы замаливали грехи рода. Так что и Эльвира, и Эльза старались вовсю. Последнее обстоятельство немало меня удивило, и при малейшей возможности я попыталась прояснить для себя этот вопрос. Но девушки меня как-то сторонились, так что разговорить их оказалось возможным только через несколько дней, когда они ко мне немного привыкли. Мы как раз доедали одну из пицц в конце трудового дня. И я дала волю любопытству.

— Вы давно в церкви? — начала я издалека.

— Три недели, — отвечала более шустрая Эльза.

— А почему вы тут? Тоже ищете свой путь?

— Нет, — ответила кроткая Эльвира, — мы тут навсегда. Надо замолить грехи рода.

— А с чего вы взяли, что на вашем роду есть грех?

— Слишком рано умерли родители. Да еще и оба сразу, — глаза девушек увлажнились, — это всегда какое-то проклятие, которое нужно снимать долгой молитвой.

— А простой маг не поможет?

— Ты что, это же дорого! — возмутилась Эльза. — А у нас не так много денег. Брату надо продолжать род, он единственный мужчина в семье, поэтому все наследство мы оставили ему.

— Сами оставили? — я была поражена.

— Ну… Он так сказал… Но мы согласны! — она посмотрела на притихшую сестру. — Он женится, будет продолжать род. А чтобы у него все было хорошо, мы должны усердно молиться. Проклятие снимется, и род не прервется.

— Звезда в шоке… — пробормотала я.

— Что, прости?

— Девочки, давайте еще раз. Вы добровольно отказались от наследства, да и вообще от жизни, лишь бы хорошо жилось брату?

— И продолжился род! Это самое главное, понимаешь? — Эльвира нашла в себе силы даже повысить голос. Сестра задумчиво смотрела на нее.

— Ну, так выходите замуж да продолжайте род сами!

— Мы же будем носить фамилию мужа, то есть мы не являемся носителями родового имени, — попыталась объяснить Эльза, но я уже почувствовала сомнение.

— Да и демоны с ним! — воскликнула я, и Эльвира ахнула.

— Ты что! Не произноси таких слов под крышей церкви!

— Ой, ну, пардон. Но я имела в виду, что ваш брат и так рано или поздно женится. А вы тоже могли бы спокойно выйти замуж, нарожать кучу ребятишек и жить припеваючи с другой фамилией. Подумаешь, фамилия!

— Не смей так говорить, не смей! — зарыдала Эльвира, закрыла лицо передником и убежала. Эльза же спокойно взяла очередной кусок пиццы и с наслаждением вгрызлась в него.

— Я что-то не то сказала? — я была обескуражена поведением обеих сестер.

— Да нет, все нормально, — громко и с удовольствием чавкая, ответила Эльза, — просто это ее мечта была, она мне с детства все уши прожужжала, что выйдет замуж за мужчину, у которого будет домик на берегу озера, а еще она хотела непременно четверых ребятишек. И чтобы дома чисто, а она готовила пироги. И чтобы гости по вечерам, а она хорошая хозяйка.

— А ты о чем мечтала?

— Примерно о том же. Только не в собственном доме. Вообще я хотела бы работать в кормильне. Чтобы приходит, значит, злой и голодный человек в кормильню, а ему — раз! — и пироги с капустой. Или с рыбой. И человек становится добрый-добрый. И говорит: «Спасибо, хозяюшка, ты настоящая волшебница!»

— Ну, так и устройся в кормильню, кто тебе запрещает?

— Геликс велел грехи замаливать.

— Вот после работы приходила бы в церковь и замаливала бы. Если вообще есть что замаливать.

Эльза промолчала.

— А тебе не кажется, что ваш Геликс просто не хочет отдавать вашу часть наследства?

— Да там наследства-то… — вздохнула Эльза, — не так уж много на самом деле. Нет, ты не думай, Геликс хороший, нас с Элькой никогда не обижал. Ну, может, наследство и зажал, да. Но с другой стороны… Ну как вот мы теперь без родителей? Хорошего мужа сосватать — родители нужны. Думаешь, этим будет заниматься брат? Он нас на два года старше всего.

— А лучше быть вечной служительницей?

— Ну а что? Нам тут неплохо. Но ты знаешь, — понизила голос она, — если Дарий позволит нам продавать пиццу, у нас ведь будут деньги, да?

— Будут, конечно! Да ты поговори с Дарием, объясни все. Вряд ли он примет вас с сестрой в вечные служители, если вы этого на самом деле не хотите.

— Эх, знать бы еще точно, чего конкретно мы хотим, — вздохнула Эльза, — но ты права, конечно. Не дело это, идти против собственной воли. Хоть мы и просто слабые женщины, все же существа разумные, правда?

— Правда, — улыбнулась я. Кажется, эта сестренка точно не станет вечным служителем. Извини, Пресветлый!

На следующий день и Эльза, и Эльвира как ни в чем не бывало хозяйничали на кухне. В течение следующей недели я постаралась сбросить на них всю основную готовку, сама только руководила. Ну, до тех пор, пока там не появлялась Чина. Эта девица и меня тоже заставляла пахать до седьмого пота. Идея Дария насчет столовой для всех заработала и начала приносить неплохие деньги. Верующие охотно покупали пиццу сначала просто поесть, потом стали забирать с собой. Дарий начал привлекать меня к бухгалтерии, потому что ему самому было уже сложно справляться с таким количеством подсчетов. Альбертан, узнав об этом, потешался вовсю, говоря, что мой статус повысился от простой кухарки до удачливой торговки. Поздравлял и пророчил мне карьеру министра финансов. Но мне пока комфортнее было на кухне. Как-то привыкла уже, особенно если Чина сюда не заглядывала. Сегодня, к счастью, ее пока не было. Когда дело уже шло к обедне, в нашу вотчину ворвался Ликар, схватил меня за руку и молча потащил в мою каморку.

— Ликар! — я даже испугалась, такие горящие глаза на его обычно спокойном лице я видела впервые. — Что случилось?

— Ничего особенного, — хрипловатым баском сказал он, — светлого дня.

— Ого! — я не смогла не оценить некоторой красоты его ломающегося голоса. — Ты же вроде еще вчера пел молитвы?

— Позавчера! — заломив руки, он носился по каморке. — Вчера я подумал, что немного простыл, и это ничего, подлечусь и буду петь, а сегодня! Вот как можно петь? Вот что делать-то теперь? Дарий ушел куда-то, служителей отправил на закупки. И нас, служителей, только двое осталось, а там полный храм людей! Брат-служитель принимает исповеди! Мне же нельзя исповедовать, я только петь должен! А как я буду петь? И что делать?

— А что тут можно сделать? Пусть исповедует в тишине.

— Да нельзя же! Молитвы должны звучать обязательно! Обычно двое поют, но сейчас с этой твоей пиццей все занимаются непонятно чем!

— А от меня-то ты что хочешь? Мне тоже нельзя исповедовать!

— А петь ты умеешь?

— С ума сошел? Ну, умею. Но это же не молитвы! Я ни одной до сих пор не знаю. Кстати, можно было хоть кому-то уже и заняться моим образованием! В церкви работаю, ё-моё!

— Да это неважно. Ты говорила, иностранные языки знаешь?

— Ну, знаю.

— Так и отлично! Пой на них. Наши молитвы тоже ведь в основном на древнеронийском, его никто, кроме служителей, и не знает!

— Ликар, ты в своем уме? Это же тогда неправда все будет! Не настоящие молитвы, понимаешь?

— Ой, да какая разница! Ты все равно неверующая. А людям главное исповедь, это она должна быть настоящей, а не твои молитвы. Это так, для фона. Ну, пожалуйста-препожалуйста! Ну, все-все для тебя сделаю!

— Черт с тобой, пошли. Только надо так сделать, чтобы меня не было видно в храме.

— Ну, это само собой, мы поем обычно на клиросе, он огорожен ширмой за алтарем. В ширме маленькие окошки такие, тебе всех видно будет, а вот тебя никто не увидит. Удобно очень! — и он потянул меня в храм.

Мы зашли не в парадную дверь, а через другую, сбоку, и незаметно прошмыгнули за алтарь.

— Что петь-то? — в легкой панике спросила я.

— Любую иностранщину! — шепотом ответил Ликар. — Давай скорее, видишь, народу сколько.

Я прильнула к крошечным окошкам в ширме. В храме действительно было человек тридцать, не меньше. В дальнем углу стоял один из служителей, он исповедовал какого-то мужчину. И мужчина, и остальные прихожане с явным неудовольствием смотрели в мою сторону, хоть и не видели нас с Ликаром.

— Gaudeāmus igĭtur, Juvĕnes dum sumus… — робко начал я.

— Громче, — прошипел Ликар, — у тебя классно получается!

— Post jucundam juventūtem… — продолжила я уже посмелее и погромче.

У меня хороший голос. Чистый, звонкий, достаточно громкий. И еще я не фальшивлю, особенно когда хорошо знаю песню. А уж студенческий гимн я пять лет в хоре пела! Звездой институтского хора я, конечно, не была, солистки там у нас были практически профи, куда мне до них. Тем не менее у меня было звучное сопрано, которое очень ценилось нашим преподавателем. Так что стыдно за свое исполнение мне ни капли не было. После гимна я перешла на классические медляки поп-культуры, которые знает наизусть весь наш мир. Let it be, Yesterday, We are the Champions, Pardonne-moi ce caprice d'enfant, I Just Called to Say I Love You, What a Wonderful World…

Сама потихоньку поглядывала в дырочки ширмы. Людям явно нравилось! Они подходили поближе, слушали, улыбались, потом шли на исповедь, возвращались, опять слушали. Служитель, принимавший исповедь, сперва очень удивился, услышав мой голос, но потом успокоился и мирно отпускал всем грехи. Он тоже явно прислушивался к приятным мелодиям. Мужчина, исповедовавшийся первым, подошел почти вплотную к алтарю, я хорошо могла его рассмотреть. Примерно моего возраста, не очень высокий, какой-то костлявый, не очень приятной наружности, но одет явно очень богато. Цепочки, запонки, пара перстней на холеных руках, ухоженные волосы. Пара здоровенных мужиков в черной одежде стояли по бокам от него, явно охраняя это чудо. Он же смотрел, казалось, прямо на меня, и его лицо было преисполнено какого-то одухотворенного блаженства. Ну что ж, нравится тебе, получай новый шедевр.

— Happy New Year, Happy New Year… — затянула я. Не Абба, конечно, но тоже вышло довольно прилично. Ведь оригинала тут все равно никто не слышал.