Её ангел-хранитель

Тринадцатая глава

Азагот не видел свою пару четыре месяца.

Все так и ждали, когда он войдёт в состояние абсолютно Мрачного Жнеца. И сейчас, когда стоял в своём кабинете и над головой клубились чёрные тучи, а вокруг сверкали молнии, он их понимал.

Азагот известен своим нравом.

Но за эти месяцы, он немного научился контролировать своего внутреннего демона. Когда Азаготу нужно было его выпустить, он спускался в Чистилище и истязал души. И не просто истязал, а пугал до усрачки, превращаясь в их худший кошмар. Целый день он занимался новым обитателем третьего уровня, серийным убийцей из мира людей по имени Джейсон Дрейгер. Хокин был бы счастлив, узнать об этом.

Так что, да, иногда ему удавалось выпустить демона, но по эту сторону Шеул-Гра он ограничивал проявления ярости подобным дерьмом. Только подобное дерьмо — лишь для вида. По большей части.

Джим Боб, один из его небесных шпионов, только что раскрыл личность того, кто помог Лиллиане выбраться из Шеул-Гра, и после четырёх месяцев без неё, он не в настроении для этого.

— Я знаю, ты любишь убивать гонца, — сказал Джим Боб, чьё лицо почти скрывал капюшон мантии. — Но если меня поджаришь, будешь по мне скучать.

Азагот фыркнул, но ангел прав. Джим Боб, по правде говоря, его лучший разведчик на Небесах, и будет жаль убить его. К тому же потребовалось бы больше усилий, чем обычно, учитывая, что сила ангельских способностей парня ощутима даже здесь, в Шеул-Гра, где Азагот ограничивал силы всех, кроме себя.

— Тогда может, — возразил Азагот, успокаиваясь, — тебе стоит приносить благие вести?

Джим Боб пожал плечами.

— Я посчитал, что новость о том, кто помог сбежать твоей паре, хорошая. Знаешь, он за ней присматривает.

— Лиллиана не сбежала, — прорычал Азагот. — Она вернётся. И к чёрту Ривера.

Ривер самый могущественный ангел во вселенной — заноза для Азагота много лет, поэтому неудивительно, что урод ответил на зов Лиллианы о помощи выбраться из Шеул-Гра. Надо узнать у Сайфера, как Лиллиана связалась с Ривером. Это при условии, что он сумеет оттащить Непадшего от женщины с волосами цвета льна.

Флейл, истинная Падшая, находилась тут уже несколько месяцев, оплачивая проживание разведыванием информации у демонов высшего уровня и чистя туалеты. Со слов Кэт, пары Гадеса, чистка туалетов отличный способ для надменных падших ангелов поумерить пыл.

Раздался стук в дверь, и в проёме появился Зубал.

— Хокин хочет с тобой поговорить. С его слов это важно.

— Мне, всё равно, пора идти. — Джим Боб направился к двери, и чёрная мантия развивалась вокруг сапог. — Будь здрав, Азагот.

Он скрылся и Азагот кивнул Зи. Спустя мгновение вошёл Хокин.

— Отец, — поздоровался он, кивнув. — Спасибо, что согласился на столь скорую встречу.

Судя по формальностям, он пришёл по делам Мемитимов, но беспокойство в голосе говорило о том, что это личное. А значит, и для Азагота это будет личное.

— Что случилось?

— Сюзанна. Она слишком далеко зашла со своим Праймори, и не слушает меня. Я надеялся, что ты с ней поговоришь.

Если Хокин просил Азагота поговорить с любимой сестрой, значит дела, на самом деле, обстояли плохо.

— Что мне ей сказать? Нужны подробности.

Хокин мешкал, и Азагот подавил инстинктивное желание рявкнуть. Но Лиллиана ушла не просто так. Она хотела, чтобы он научился справляться с детьми и эмоциями, не опираясь на неё.

Это раздражало.

Но он не собирался возвращать Лиллиану, пока не справится со своим нравом. Поэтому набрался терпения и принялся ждать, пока Хок не заговорит. Прошло ещё две секунды. Пошло оно всё.

— Чёрт тебя дери, сын, выкладывай. У меня целая очередь душ, которые надо проверить, и Лиллиана будет звонить по скайпу. — Она звонила каждый день, и лишь благодаря этому он не потерял рассудок. Да, она ушла, но Азагот должен признать, что их разговоры были… забавными. Словно они встречались по интернету. Они пропустили всю эту рутину со свиданиями, ведь Лиллиану заставили стать его парой. Сначала было трудно, но любовь пришла быстро. Может даже слишком быстро.

Как бы ни было ненавистно это признавать, Азаготу нравилось, как всё было между ними. Лиллиана флиртовала и смеялась, и иногда они говорили часами, узнавали друг о друге то, чего не знали прежде. А секс по скайпу был невероятный.

Но ей пора возвращаться, и сегодня он собирался ей об этом сказать.

— Сюзанна живёт со своим Праймори.

Азагот моргнул, когда услышал смущённое заявление Хокина.

— Она что?

Раздраженно рыча, Хок провёл руками по волосам, которые уже были спутаны, очевидно, от таких повторных действий.

— Демон Сичер охотится на её Праймори, и физические атаки не волнуют геральди. Поэтому она подумала, что идея нанять Праймори в качестве телохранителя, чтобы он всегда был рядом — отличная. И я думаю, она в него влюбляется.

Азагот выругался, но не был удивлён. Сюзанна не хотела быть Мемитимом. Она слишком отзывчивая. Слишком… человечная. Из всех его детей лишь она старалась встречаться с ним каждый день, даже если просто хотела поздороваться или спросить, как прошёл день. Однажды она сказала, что так же делала со своим отцом-человеком. Она или виделась с ним или звонила с шестилетнего возраста, и до самого дня, когда её выдернули из мира людей и поместили в мир Мемитимов. Только человека она называла не отец, а папуля.

И лишь сейчас он понял, что уже не видел её несколько дней. Стыд за то, что не заметил этого, обрушился на него, и внутренний демон застыл. Азагот затолкал его, пообещав крови позже, и обратился к Хокину.

— Почему Сичер охотится на её Праймори?

— Мы не уверены, но я только что закончил просматривать отчёты предыдущего защитника. Похоже, что во время почти-Апокалипсиса, Деклан убил главу семейства демонов. Он убил многих демонов и был на удивление смертоносным и преуспевающим истребителем для человека.

— Этот… Деклан знает о нашем мире?

— Нет. — Хокин взглянул на огромный камин, где языки пламени высотой с Азагота облизывал внутренние стены. С тех пор как ушла Лиллиана, пламя было холодным. — Его память стёрли.

— Хм.

Хокин уставился на него.

— Хм?

Азагот проследил за его взором. Лиллиана должна позвонить в любую секунду.

— Я поговорю с ней, — заверил он. Но в этом не было необходимости. Если только Сюзанне не угрожала физическая опасность, он, вероятно, и не собирался разговаривать. Как человек, умеющий читать души, Азагот научился чувствовать, когда кто-то собирался что-то делать.

Сюзанна находилась на распутье и ей нужно самой решить свою судьбу. Какие бы ошибки или успехи она не совершила, они должны быть её.

— Теперь, — сказал Азагот, когда его ноутбук пискнул. — Мне нужно побыть одному. О, и Хокин?

— Да, сэр?

— Приглядывай за сестрой. Я буду… безутешен, если с ней что-то случится.

— Конечно. — Хокин склонил голову. — Спасибо.

Азагот едва слышал, как ушёл Хокин. Все внимание сейчас было сосредоточено на Лиллиане, и ему нужно как-то убедить её вернуться домой.

Лиллиана так скучала по Азаготу, что было физически больно, и она смотрела на него на экране мобильного, рассеянно гладя пальцем по щеке.

— Вижу, ты сегодня на пляже. — Она соскучилась по его глубокому, низкому голосу.

— Остров Ареса прекрасен. — Волны плескались о ноги, пока она сидела на тёплом песке, а солёный бриз играл её каштановыми волосами.

Азагот свёл брови, прищурившись.

— Это что цербер за тобой?

Она оглянулась на чёрное, как смоль, существо, наблюдавшее за ней из-за дюны, и вздохнула

— Малефисента. Она уже несколько недель ходит за мной по пятам.

— Мне это не нравится, — прорычал Азагот.

— Всё хорошо. Мне её жалко. Она самая маленькая для цербера, и остальные над ней издеваются.

Пара Ареса, Кара, своего рода, заклинательница церберов, и остров кишел ими. Малефисента прилипла к Лиллиане почти с той минуты, как Ривер привёл её к всаднику и его паре. Лиллиане ещё предстояло погладить цербера, но она не торопилась, довольствуясь тем, что Малефисента приходила к ней, когда хотела.

Азагот выгнул тёмную бровь.

— Насколько мала эта маленькая?

Она пожала плечами.

— Даже не знаю. Примерно вдвое меньше обычного? — Учитывая, что чёртовы твари размером с лося, Мал всё равно большая.

— Тебе там не место, — сказал он, меняя тему и повергая в шок.

Делая вид, что она не поняла о чём речь, она закатила глаза.

— На пляже абсолютно безопасно.

— Я говорю не о пляже, и ты это знаешь. Возвращайся домой.

Она накрутила прядь волос на палец и тоже сменила тему.

— Как обустраиваются дети, которых ты забрал из мира людей?

Выражение его лица говорило о том, что они ещё вернуться к той теме, но сейчас он решил ей подыграть.

— Кое-кто хорошо приспосабливается.

— А остальные?

Он нахмурился, от разочарования между его тёмно-коричневыми бровями пролегли глубокие морщины.

— Обеспокоены. И ведут себя странно. Их сленг отвратителен.

Она опять рассмеялась. Сначала они привели старших детей, то есть столкнулись с подростками. Как же Лиллиана хотела это видеть.

— Ну, не забывай, что они проходят пятидесятилетнюю подготовку в Мемитим-центрах, прежде чем ты с ними познакомишься. — Она улыбнулась. — К тому моменту они становятся цивилизованными.

— У меня нет столько терпения. Что если всё это ошибка? — А на самом деле он спрашивал: «Что если я совершил ошибку?»

Азагот терзался чувством вины от того, что позволил при рождении отдавать детей в человеческий мир, где они росли в худших условиях, какие можно только вообразить. Когда-то давно ему было плевать — он был злым, бесчувственным демоном, пока не появилась Лиллиана. С того момента он открыл своё измерение — и сердце — детям, и в большинстве случаев всё было хорошо. Но эмоции стали новым наркотиком Азагота, и нужно время на определение нужной дозировки.

— Это не ошибка, — мягко возразила она. — Старшим детям нужно больше времени на адаптацию. С малышами всё будет иначе.

— Не думаю. Детям тут не место, Лиллиана.

— Думаешь в мире людей им место? В тех домах, в которые их отдали?

— Значит, выбор между Адом и адом. — Он покачал головой. — Что если я потеряю самообладание, и демон вырвется или обезглавит кого-то у них на глазах?

Она бы сказала ему прекратить драматизировать, но, на самом деле, существовали приличные шансы, что такое может случиться.

— Тебе просто нужно научиться контролировать характер, — сказала она. — Они же знают, кто ты. Думаю, ты увидишь, что они всё понимают. И, в конце концов, ты легенда, и они будут могущественными ангелами. Так что, на мой взгляд, для них это потрясающая возможность.

Азагот глубоко вздохнул.

— Есть и другая светлая сторона, на которую указал Гадес — именно я, а не какой-то другой мудак, буду мучить их.

— Точно, — сказала она, пытаясь не усугублять. Азагот казался немного мрачным, и она не хотела ругаться. — Гадес мудр. — Надзиратель Чистилища — мудак, но не дурак. — О, и у меня новости. Кара беременна. Сказала Аресу сегодня утром.

На его лицо легла тень, и выражение стало таким же мрачным, как и настроение.

— Как он это воспринял? Расстроился?

— Расстроился? — повторила она скептически. Лиллиана не ожидала, что Азагот будет скакать от радости, но это? — Ты серьёзно? Он был в восторге. Почему ты считаешь, что он должен быть расстроен?

— Арес прежде терял детей. — Азагот вот так просто сбросил эту бомбу. Тогда она поняла его нежелание всецело впускать детей. Помимо чувства вины, Азагот переживал ещё и горе от потери детей. Мира, возможно, была последней, кто лишился жизни на службе Небесам, но до этого их были сотни.

Лиллиана хотела прямо сейчас отправиться домой и обнять его, но не могла. Ещё нет.

— Бедный Арес. Я не знала, — мягко сказала она.

— Это было давно. До того как он стал Войной.

Какая-то птица с криком пролетела над пляжем к особняку Ареса, где демон Рамрил играл в перетягивание каната со щенком цербера на лужайке в том самом месте, где Арес узнал, что станет отцом.

— Ну, ты будешь рад узнать, что он был так счастлив и ушёл с Карой рассказать всей семье.

— Значит, ты на острове одна?

— Азагот, я в порядке. Остров Ареса скрыт от всех глаз, и только несколько людей могут пройти через охрану. Кроме того, это место кишит Рамрилами и церберами.

— Ох, — сказал он, и в голосе слышался сарказм. — Если бы ты сказала, что остров полон демонов, я бы чувствовал себя лучше.

— Милый, ты ведёшь себя, как засранец, поэтому я отключаюсь. Люблю тебя.

Он открыл рот, чтобы возразить, но Лиллиана не дала ему такого шанса и отключилась. Затем сделала глубокий, успокаивающий вздох. Она хотела домой, но должна быть уверена, что Азагот контролирует эмоции. Её не могут опять обвинить в его боли.

Тёплый нос толкнулся в руку, и она едва не закричала. Затем замерла, когда Малефисента опять ткнулась носом, прежде чем отойти на несколько шагов и плюхнуться в песок, смотря на волны. Впервые цербер подошла так близко, да ещё и дотронулась до неё. Кара говорила, что они чувствительны к эмоциям тех, с кем связаны. Но они точно не связаны. Не то, чтобы Лиллиана знала, что представлял собой процесс связи.

— Ну, Мал, — пробубнила она. — Как думаешь, что Азагот скажет, если я заберу тебя с собой в Шеул-Гра? — Цербер повернулась к ней, высунув язык. — Да, он будет в бешенстве.

Но это ничто по сравнению с тем, что Азагот сделает, когда узнает, что слова о беременности Кары проверка. Потому что Лиллиана… ну, была и другая причина, почему она ушла от Азагота, пока тот справлялся со своим внутренним демоном.

Она тоже беременна.