Единственная (СИ)

Глава 5

Черный цвет имеют только убийцы, а белоснежный только у священнослужителей, и то не у всех. А тут такое странное сочетание. Я впервые не смогла хотя бы отдаленно понять, что они собой представляют. Тогда я решила посмотреть их здоровье. Оно было идеальным, такого я тоже никогда не встречала. Обычно люди болеют хотя бы простудой, а тут совершенно ничего.

Я, конечно, тоже никогда не болела, но я не человек, по крайней мере, не обычный точно.

Я долго смотрела на них. Они о чем-то договаривались с Заком. Я решила немного послушать.

— Тогда сразу, как только тебе исполниться 18, ты переедешь к нам. Ты уверен, что хочешь? Эта операция очень болезненна, — уточнял мужчина мягким голосом. Высокий стройный светловолосый мужчина. Рядом с ним стояла светло-русая чуть ниже ростом молодая женщина. Она держала его под руку. Видимо жена.

Неужели, они решили забрать его? Но в таком возрасте и с такой болезнью уже никого не забирают! Я откровенно не понимала происходящего. Что этим очень странным людям надо от Зака и Кейт? И при чем здесь какая-то операция? Кейт же сказала, что все уже бесполезно!

— Не важно! Я не хочу быть растением, не хочу всю свою жизнь пролежать на кровати! — твердо отвечал Зак. Он явно все для себя решил. Но что это значит? Он рискнет своей жизнью? Ради чего?

— Но ты больше никогда не увидишь своих близких! Ты готов на это?

Что это за странная операция, после которой нельзя видеться с близкими?

— Да.

Его уверенный ответ прошел по мне вполне осязаемой молнией. Для того чтобы нормально двигаться, он готов бросить всех знакомых?

— Мы готовы на это, если он сможет нормально жить! Простите, но нам пора на занятия, — проговорила Кейт.

Она была готова больше никогда не увидеть его, ради его же блага! А я готова на это? Сердце свернулось и глухо ударило по ребрам. Мне захотелось расплакаться. Кейт с Заком повернулись ко мне лицом, поэтому я была вынуждена удалиться.

Всю дорогу до комнаты я шла как во сне. Для меня эта новость стала ударом. В голове крутилось только одно: «Он уедет, и я больше никогда его не увижу!»

На следующий день меня распирало любопытство, и я решила поинтересоваться, кто это был.

— Привет, Кейт! Как дела? Что это за люди были вчера? — расспрашивала я на занятиях.

— Это люди, которые согласились провести Заку уникальную операцию. Я не знаю подробностей, но они гарантировали, что он будет нормально передвигаться, но я больше его никогда не увижу. Это их условие.

— Странное условие. Не находишь? Что они собираются с ним делать?

— Не знаю, но выбора у нас нет, — очень грустно ответила она. Больше расспрашивать ее я не осмелилась.

Так и провела весь день в раздумьях, но ни к чему не пришла. Тем временем прошло еще две недели, и наступил его день рожденья. Я отсчитывала дни, а потом и часы до этого злосчастного момента. С одной стороны, это был мой единственный шанс подарить ему что-то, поздравить с такой знаменательной датой для любого человека. Но в нашем случае эта дата не просто разграничивает его жизнь на детство и молодость, а отнимает его у нас с Кейт. Его восемнадцатилетие разделит его жизнь на «с нами» и «без нас». С каждым последующим мгновеньем становилось только тяжелее на душе. Но мы не разговаривали об этом. Мы с Кейт решили не омрачать последние общие наши дни. Только легче от него не становилось.

Мы с Кейт приготовили подарки, помня о том, что он увлекается разного рода резьбой и книгами о стилях, росписях, архитектуре. Так и решили, что Кейт дарит книгу подобного толка, а я придумаю что-нибудь по резьбе.

За неделю до знаменательной даты я побежала в мастерскую, где уже ранее брала резину для Кейт. Теперь задача была намного сложнее, мне нужна была огромная доска. Конечно, у преподавателя ее не оказалось, зато он вполне спокойно в долг дал мне несколько ровных досок. В придачу к ним я выпросила у него специальный клей и лак. Их он обещал мне достать специально в городе. Мужчина оказался честным и действительно на следующий же день принес мне и клей, и лак. Правда, он долго сетовал, что у меня ничего не выйдет, но для меня все его предупреждения были ерундой.

Дело в том, что для склеивания нескольких досок по торцу необходим пресс. Но я прекрасно знала, что он мне не понадобиться. У меня столько силы, что любой пресс переплюну!

Каково же было удивления мастера, когда уже на следующий же день я притащила ему три склеенные доски. Он просто не поверил своим глазам. Естественно, как я этого добилась я не сказала, хотя он очень долго меня расспрашивал. Но выровнять получившуюся поверхность согласился с радостью. Вот так вот у меня появилась огромная доска размером 50 на 80 см.

У Кейт я выпросила пару снимков Зака, с помощью которых изобразила его бегущим. Своими когтями я легко вырезала дерево, сложность состояла в том, чтобы точно перенести рисунок. Но я справилась с этим вполне успешно благодаря прекрасному зрению. В завершение своего подарка я покрыла его изображение лаком.

Утром 5 марта мы с Кейт нагло завалились в его комнату. Он уже не спал и был полностью одет. Кейт вытащила свой подарок из-за спины, а мой пришлось втаскивать в комнату.

— Боже, девчонки! Зачем? Мне не надо было никаких подарков! — воскликнул он, хватаясь за мою доску, — Как же вы ее сюда притащили? Она же, наверное, очень тяжелая. Огромное спасибо! — он потянулся ко мне, но вдруг замялся и просто пожал руку. Так часто, бывало, но почему так происходило, я не знала, да и не спрашивала. Мне хватало простого его присутствия и мимолетных взглядов. Его божественные глаза просто затягивали меня как в омут, и выбраться не было возможности, да и желания особого!

— Ну что ты. Ты сегодня именинник. Вступаешь во взрослую жизнь! — торжественно проговорила я, а на душе скребли кошки.

— Потрясающе! Ты сама ее сделала? — не отводил глаз он от доски.

— Главное тебе нравиться! — сейчас я была почти счастлива. Точнее счастлива настолько, насколько это вообще возможно в сложившейся ситуации. Он так смотрел на мой подарок, что хотелось расплакаться. Душа пела, видя, что мои труды принесли ему радость!

— Поздравляю! — проговорила Кейт. Он поднял на нее глаза, в которых стояли слезы. Сердце защемило.

— Это мой подарок. Конечно, он намного скромнее…

— Мне нравиться. Спасибо! Девчонки, вы просто супер! — он положил оба подарка на кровать и стал вставать. С каждым днем его состояние было все хуже и хуже. Теперь ему для того, чтобы просто подняться с постели нужна была опора. Эти функции всегда выполняла Кейт, но сегодня и я пригодилась. Мы взяли его поруки и очень нежно и аккуратно поставили на ноги.

— Подержи. Я принесу костыли, — сказала мне Кейт и тут же отпустила его.

Зак оказался очень даже легким, хотя с моими неадекватными способностями сложно судить о таких вещах как простой вес. Я крепко и осторожно держала его под руки. Вдруг ему стало немного неудобно, и он стал немного поворачиваться и переставлять ноги, но вместо этого он чуть не выпал у меня. Я быстро его перехватила понадежнее. Сама того не понимая, я обняла его за талию одной рукой, а другой придерживала за локоть. От такого перемещения он заглянул мне в глаза. Его лицо в одно мгновенье оказалось в нескольких сантиметрах от моего. Я вновь окунулась с головой в синеву его глаз. Дыхание прекратилось, сердце замерло в волнительном ожидании, а в горле пересохло. Еще никогда за все время нашего знакомства мы не были так близко. Я даже ощущала его дыхание на своей коже, аромат его зубной пасты. Это было удивительное мгновенье. Я не знаю, сколько это длилось, но это было восхитительно! Но ни что не вечно!

— Наконец-то. Зачем ты их туда положил? — возмущалась Кейт, подставляя Заку под руки костыли.

— Куда я их дел? — хмурился Зак.

— Зачем ты их закинул за кровать? Я их еле вытащила! Сам бы ты точно не смог!

— Майк бы вытащил! И хватит ругаться, — дерзко ответил ей Зак. Я усмехнулась.

— Тебе помочь? — уточнила я, прежде чем отпустить его окончательно.

— Нет. Просто будь рядом, чтоб, если что поймать!

«Просто будь рядом» — крутилась в моей голове замечательная фраза.

— Вы не забыли о праздничном обеде? — напомнил нам Зак. Его улыбка блистала лучше всяких звезд. Я была готова смотреть на него вечно. Жаль, что не всем желаниям суждено сбыться!

Занятия прошли очень даже спокойно. Даже отморозки наши не приставали. Прямо удивительно! Но такое спокойствие не с проста. Затишье бывает только перед бурей!

В обед мы, как и договаривались, собрались в столовой. Мы сели, как всегда, за самый дальний столик. В честь такого события мы купили пирожных (на большее денег не было). Кейт с Заком как-то странно переглядывались и, наконец, именинник взял слово.

— Я хотел бы сообщить и радостную и грустную новость одновременно, — он сделал паузу, мы внимательно его слушали, — Сегодня у меня день рожденья, а уже завтра рано утром я покину вас. Возможно, мы видимся в последний раз. По договоренности, мне более нельзя будет с вами встречаться. Так что сразу хочу попрощаться. Я люблю вас обеих очень сильно! Помните об этом! — грустно закончил он. А я не поняла последнего. Что значит обеих? Но спрашивать не стала. Не тот момент для выяснения отношений. Я тоже морально прощалась с ним. Мне просто хотелось побыть с ним рядом пусть и в последний раз.

— Ну, ты не прощайся с нами раньше времени! Сегодня мы празднуем! — нарушила я грустное молчание, хотя сама понимала, что полноценного праздника у нас не получиться. Но и Зак и Кейт мне улыбнулись.

— Зак, дорогой ты наш именинник, я желаю тебе всего-всего. Всего на свете, что тебе когда-либо хотелось, хочется или когда-нибудь захочется. Желаю тебе удачи, без нее сейчас никуда. И хотя удача женщина капризная, пусть она будет всегда рядом, всегда с тобой. — желала я, подняв свой бокал с соком.

— Огромное спасибо! — на его глазах навернулись слезы. Это я видела своим отличным зрением. И хотя он их тщательно скрывал от нас, на душе было тяжело. Кошки скребли душу, разрывая на множество частей. Мы выпили за его день рожденья.

— Я тоже поздравляю тебя, Зак, с этой датой! Желаю тебе всего: и счастья, и удачи, и успехов, и везенья, — торжественно произнесла она, предусмотрительно промолчав о здоровье. Ни я, ни Кейт не видели смысла желать здоровья, когда он рискует такой жизнью ради шанса иметь нормальную.

В общем получился довольно грустный праздник.

Мы проводили его до комнаты. Возле порога возникла неловкая заминка. Именинник смотрел в пол, а мы на него. И тут до меня дошло: они должны попрощаться наедине!

— Ну, я пошла на свой этаж! Спокойной ночи! Надеюсь, что завтра еще успеем увидится! — я еле сдерживала слезы. Вдруг он коснулся меня рукой. По коже пробежал слабый электрический импульс, а сердце бешено забилось в груди.

— Прощай! — прошептал Зак. Он быстро убрал руку. Я слегка улыбнулась — выдавила все, что смогла и удалилась. Ноги подкашивались, отказываясь слушаться. Голова кружилась. Я ничего не чувствовала, только пустота.

В эту ночь я долго не могла уснуть, поэтому проспала. Когда я проснулась, солнце было уже очень высоко. Как назло, было воскресенье, и никто меня не разбудил. Я натянула первое, что попалось под руку, и быстро спустилась на второй этаж. Комната Зака была уже пуста. На пороге стояла заплаканная Кейт.

Сначала я хотела на нее разозлиться, что она не растормошила меня, лишила последней возможности увидеть его. Но к чему были сейчас ссоры и обиды? Он уехал и этого уже не изменить.

Я подошла к ней в попытке приободрить, но лишь сама разрыдалась. Так мы и стояли на пороге еще какое-то время.

— Ты так сильно его любишь? Согласилась на бессрочную разлуку! — проговорила я.

— Конечно, я его люблю! Я хочу для него всего самого лучшего, но предложить ничего не могу! Надеюсь, что эти люди действительно ему помогут!

— Мне не понравились они! Очень странные. Ты им доверяешь? Почему ты ему такое разрешила? Ведь мы теперь даже не узнаем, что с ним!

— Другого варианта все равно не было! Понимаешь, у него дистрофия мышц всего тела, причем быстро прогрессирующая, а сердце тоже мышца. Я не знала через сколько времени он совсем сляжет, а потом и вовсе… если есть хоть один шанс выжить… Мы должны были воспользоваться этим предложением. Зак очень любит жизнь… и тебя!

— Меня? — шока я даже не скрывала. Столько чувств и эмоций смешалось в одно мгновенье, что и не скажешь, какое именно преобладало: счастье или досада, ликование или гнев.

— Тебя. Разве ты сама не заметила? Ты же тоже любишь его! По-настоящему, сильно. Только вот объясниться вы не решились! — с горечью произнесла Кейт.

— Я вообще ничего не понимаю. Ты же его девушка! Как я могла… — я задохнулась.

— Что? Ты считала меня его девушкой? Он мой брат! Мы двойняшки, только вот дни рождения разные.

Я явно упустила что-то важное. У меня это в голове не укладывалось!

— Не поняла! Как это? — честно призналась я. Тугодумием никогда не страдала, а тут…

— Все очень просто. Мы родились ночью. Он в 23.52, а я через 18 минут в 00.10. так нас и записали разными днями.

«Брат» — это слово тысячу раз пронеслось эхом в моей голове. Я уступала место, которое и так было свободно. Она его сестра, а не девушка! Я упустила свой шанс. Упустила возможность быть с любимым, хотя бы короткий промежуток времени!

Сначала по мне прошла волна ликования, но вскоре сменилась штормом горя. Обида и злость на саму себя сбила меня с ног. Я упала на пол и разрыдалась. Теперь Кейт успокаивала меня, причитая, что надо было сказать мне все это гораздо раньше.

Весь день я проплакала в своей комнате. Никуда не пошла, да никто особо и не переживал. Кейт, конечно, пришла после занятий, но и у нее не вышло меня успокоить. Я ни чувствовала ничего, все вокруг посерело окончательно.

Через пару дней я окончательно выплакалась и пришла на занятия. На занятиях ко мне снова приставали эти трое отморозков, но я их проигнорировала. У меня не было моральных сил на препирательства и споры с ними. Я просто аккуратно прошла мимо них. Но вечером, когда я уже собиралась лечь спать, раздался стук, и дверь распахнулась. Камра подскочила на кровати и вжалась в стену. Глаза наполнились страхом и отчаяньем, она сглотнула. Я спокойно встала с кровати. Мне нечего было бояться.

— Привет, девчонки! Как настроение? — задорно проговорил главарь. Предчувствие меня не подвело: просто так они от меня не отстанут!

— Что вам надо? — достаточно грубо спросила я. Я была не настроена на вежливый разговор, когда они врываются к нам в комнату.

— Джо! Ты ко мне? Не обращай на нее внимание! Она же новенькая! — вдруг оживилась Камра. Девушка встала с кровати и медленно подошла к парням.

— Вот именно! Она слишком долго спокойно живет. Надо бы показать ей что к чему! — парень с силой оттолкнул Камру. Девушка ударилась головой о стенку, и застонала.

— Вы уроды! Что вы делаете? — я подбежала к ней, чтоб помочь, но меня схватили за руку и силой подняли. Я свободно встала на ноги. Гнев и негодование разлилось по венам. Я сжала зубы, чтоб сохранить хоть чуточку самообладания. Если я потеряю контроль, превращение не минуемо.

— Сама разденешься или тебе помочь? Я хочу попробовать эту конфетку, а то она залежится! — проворковал своим прокуренным голосом главарь, в то время пока двое других меня держали, Камра лежала без сознания, а я сама набиралась терпения.

— Ни то и не другое! — прорычала я, сбрасывая цепкие хватки его прихвостней. Главарь зарычал и попытался меня схватить. Я с размаха ударила ему в грудь, сопровождая глухим рыком. Двоих других я быстро отбросила, заехав одному ногой в колено, а другому локтем по ребрам. Оба парня взвыли, а главарь задохнулся. Я испугалась. У меня силы много и в такой момент могла не рассчитать. Неужели, я ему что-то сломала или того хуже? Волна страха окатила меня с головы до ног. У парня глаза выкатились, а рот открылся в попытке схватить воздух. Но уже через несколько секунд он издал странный звук. У меня от сердца отлегло.

Парни быстро оклемались и выскочили за дверь. Я бросилась к Камре. Она была жива, но без сознания. Повреждений сильных не было. Я аккуратно перетащила ее на кровать и сбрызнула водой, приводя ее в чувства. Девушка очнулась и сразу же подскочила, озираясь по сторонам.

— Успокойся! Они ушли. Все в порядке. Голова не кружиться? Может быть, позвать врача? — говорила я, придерживая ее одной рукой. Она постоянно пыталась сесть, чего ей категорически делать нельзя было, тем более резко.

Видимо, я не совсем правильно оценила ее состояние. Она начала нервничать, смеяться истерично. Я испугалась за ее душевное равновесие и повела к врачу. Всю дорогу у нее была истерика. Врач дала ей успокоительное, осмотрела ее голову и велела проводить в комнату. А на утро весь приют уже знал о случившемся. Директриса была в восторге.

После этого случая они сидели тихо и почти не высовывались. Малейшие их поползновения к прошлому пресекались на корню. В приюте наступил мир. Мы заставили их лично отремонтировать весь второй и третий этаж. Оказалось, что они вполне способны не только ломать, но и строить. Меня, конечно же, поставили надзором за ними. Со мной было еще пара ребят, но они сами их боялись. Ремонт, тем не менее, шел полным ходом и достаточно быстро. Уже в первых числах июня мы все закончили. Теперь приют сверкал, как новенький.

Все это время я всеми силами сдерживала слезы днем и давала им волю ночью. Через месяц слезы кончились, осталась только огромная тоска. Даже общение с Кейт не помогало, только тяжелее становилось на душе, хотя я уже не плакала. Теперь я только молюсь за него каждый вечер. Пусть он и ушел к очень странным людям, но он им верил, значит и мне надо верить в лучшее. Буду надеяться, что еще когда-нибудь встретимся.

Так в забвении пролетели три месяца. Учеба закончилась, и надо было разъезжаться, кто по университетам, кто по колледжам. Я поступила в Орезонский университет на медицинский факультет. Со дня на день я должна была покинуть это место, а расставаться, было жаль, как ни как больше полугода прожила здесь. У меня даже ни чего от него не осталось, только воспоминания и то дружеские. Здесь хотя бы стены были явным напоминанием его существования. И Кейт, конечно. Но и она уезжает в штат Масачучес в колледж. Так что вряд ли мы еще когда-нибудь увидимся!