Единственная для оборотня

Глава 25

Город у нас на юге страны был, в общем-то, небольшой. В Белгороде вообще был хороший климат: тепло, но не слишком жарко, много зелени. Даже больше, чем в остальных городах.

Но ехали мы не загород. Странно, я думала, что Никита захочет показать мне что-то за городом.

Мы подъезжали к месту, где был один из самых романтичных парков. Парк роз — историческая достопримечательность, место для романтичных прогулок и… Для предложений, которые мужчина обычно делает женщине, вставая на колени. Хм.

Расположен он был неудобно для семейных, сюда большей частью ездила молодёжь. Но зачем туда поехал Никита? Ведь он знал, что сейчас обманывает брата и его девушку.

И тут я пожалела, что не решилась сказать правду, что сомневалась в своих чувствах к братьям, и решила проверить себя. Сидя в мобиле, пока Никита парковался, я поняла, что мой поступок был нечестным. Но признаваться было жутко стыдно.

А ещё внутри меня всё ещё были сомнения. Ведь мне изначально понравился Никита. Да и я была ему интересна. И он спас меня тогда, смог защитить, хотя я отказала ему. Получается, что он был не так уж плох. Просто привык к подобному общению с человеческими девушками. Так, а ведь я его уже оправдываю.

Никита уже вышел и открыл мне дверцу, протянув руку, а я всё не решалась признаться.

Только с сомнением спросила:

— Даниил, мне кажется, мы слишком торопимся. Ты же знаешь, сюда в основном ходят парочки и делают все эти романтичные штуки, — хотела с улыбкой подтрунить над ним, а тот отмахнулся, поторопив меня:

— Давай вылезай. Вероника, за кого ты меня принимаешь? И я тебя совсем не тороплю. Я, может, просто похвастаться хотел. Ты сначала посмотришь, а потом уже будешь сомневаться. Пойдём, мне есть что тебе показать.

Мы вышли, Никита поиграл бровями, показал головой на пары, что мы видели сквозь решётку, прогуливающиеся рядышком. То в обнимку, кто за руки, а кто уже крылся за низкими ветвями деревьев и явно целовались, не обращая внимания на окружающих. Но таких почти не было, в основном все вели себя вполне прилично.

Я шла рядом с Никитой, а тот действительно просто прогуливался, с удовольствием рассказывая об истории этого места. Да так, что я заслушалась. Но откуда?

Это и спросила:

— Странно, никогда бы не подумала, что ты столько знаешь о подобном месте. Часто девушек сюда водишь? Или любишь садоводство? О, тайное увлечение сортовыми розами? Ну, признайся же! Такой брутальный оборотень и такое милое увлечение, — решила его подколоть, очень уж он серьёзен был, когда рассказывал об истории парка, о сортах роз, о недавней реконструкции. Хотя рассказывал очень интересно, словно сам участвовал в создании парка.

Никита засмеялся на мои подколки, щёлкнул меня по носу, и усмехнулся, ответив:

— Почти угадала. Мы с братом с детства сюда ездили. Мама очень любит этот парк. Это её предок посадил его, в память о своей любимой жене. Кстати, она тоже была человеком. О, там была долгая, трагичная и одновременно очень романтичная история любви. Парк мы передали городу, но лабиринт роз в дальней части парка, который разбили рядом с небольшим родовым поместьем, закрыт для общего просмотра. Он вместе с поместьем огорожен и недоступен для зрителей. Но тебе я решил его показать. Это мамино увлечение, её страсть и радость. Ей отец сделал предложение именно в сердце лабиринта. И теперь, когда тоска по отцу подбирается, она едет туда. А ещё все те розы, что высажены в лабиринте, это её труд.

— А она не будет против, что ты показываешь мне? Ведь это личное, разве нет?

Никита улыбнулся так светло, что я и сама заулыбалась в ответ. А в голове пронеслась паническая мысль, что так я делаю только хуже, увязаю в чувствах, в этих общих моментах, что так сближают. Мне стоит рассказать ему и уйти, или я совсем запутаюсь.

Никита обезоружил меня, ответив:

— Нет, мама порадуется, что я, наконец, нашёл ту, которой захотел показать что-то настолько личное. А я хочу. Пойдём, вот сюда повернём. Не пугайся, тут всё заросло, придётся продираться немного, но зато обходить не будем.

Его ответ меня остановили. Слишком неуместно и жестоко прозвучат мои слова сейчас. И я сделала свой выбор, заходя в кусты за ним.

Лабиринт меня поразил. Маленькое, уютное поместье из белого камня, что выглядело очень достойно, было дополнительно огорожено. Мы решили не заходить, хотя там работал персонал, но мы тихонько прошли к лабиринту из высоких кустовых роз, что так поразил меня уже издали.

Удивительно, но я шла, смотрела, как меняются оттенки розовых лепестков на каждом кусте и понимала, каких трудов стоило создать подобную красоту.

В сердце лабиринта я медленно покрутилась, поняв, что гравийная дорожка не оставила наших следов, а я уже не знала, откуда мы пришли.

Никита оказался у меня за спиной, приобнял за талию и на ушко прошептал:

— Ну что, угадаешь, куда нам идти? Если нет, то с тебя поцелуй. Если угадаешь, то с меня желание.

Кинула недоверчивый взгляд на него:

— Это шутка? Ты серьёзно? Поцелуй? Мы взрослые, Н… Даниил. Ты меня и так можешь целовать, когда хочешь. Тебе вроде раньше разрешение не нужно было.

— Да ладно, я просто хотел тебе показать эту красоту, тем более давно здесь не был. Но тут вспомнил историю лабиринта, и во мне заиграло коварство моего предка. И почему это я целую? Мы, вообще-то, о тебе говорили. — Он показал рукой, продолжая, — выбирай. Ты, кстати, можешь просто угадать. Всего-то четыре направления. Кстати, сорта роз здесь рассчитаны по тем частям света, откуда их привезли. Ну, это сейчас неважно. Так что, ты выбрала?

Я повернулась в Никите, окинула его взглядом, в который раз сравнивая.

И всё же они разные. Совсем. Даниил не стал бы себя так вести. Характер у него был не такой. А вот Никиту словно что-то толкало на эти бесшабашные поступки. А ведь он завёлся, вон как глаза сверкают. А ещё вечер и лёгкие сумерки добавляли романтики.

И я решилась. А, была не была. Смотрела на своего спутника и понимала, что он-то живёт полной жизнью, кайфует, рискует, играет. Я тоже так хочу. Главное, не заиграться.

Я оглянулась, внимательно осматривая дорожки. Никита по нюху мог понять, откуда мы пришли, а вот мне если только угадывать. Я совсем не обращала внимания на окружение, когда заходила. И теперь любая дорожка могла быть верной.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

И я ткнула наугад. Никита предложил опереться на его руку, и мы пошли по выбранной мной дорожке. Я даже не удивилась, когда мы зашли в тупик. И тихо спросила, хотя прекрасно предполагала ответ:

— И когда ты возьмёшь с меня плату?

Он только улыбнулся, полшажка, он запустил руку мне в волосы, а второй обнял за талию. Нежно, аккуратно, не настаивая, но намекая.

— Конечно, сейчас. Здесь, в этом волшебном месте. И если тебе будет приятно, то каждый раз, как буду приходить сюда, я буду вспоминать твой горячий и страстный поцелуй. М?

— Мой? Горячий и страстный?

— Конечно! Что, я не уточнил? Только такой. Никакой другой я не засчитаю.

Мы разговаривали, почти прикоснувшись друг к другу губами. Окружающие кусты погружались в темноту, создавая таинственные тени, полумрак завладевал днём, предлагая в этой полутьме скрыть свои тайные желания, и я решилась.

Прикоснувшись к нему, я почувствовала лёгкий ответный отклик его губ, но он сдержался, ожидая от меня первый шаг. И я решила забыть обо всём, погружаясь в поцелуй, отдавая всю себя. Я хотела, сама хотела целовать его: страстно, жадно.

Дуреть от поцелуя, рвано вдыхать недостающий воздух, и ощущать ответный жар его губ, его страсть, мужскую силу и нежность, его желание.

Чувствовать, жить, любить!

Мы вернулись к машине быстро, наступил вечер, и нам обоим нужно было возвращаться.

Мой спутник был благодушно настроен, а у меня были двойственные чувства. Я не понимала, почему Никита не признался мне. Ведь я была уверена в его чувствах, он не просто хотел меня, я чувствовала себя в его руках особенной. Так почему он молчал? Почему так и не рассказал, кто он?

Решила обдумать всё дома, когда останусь одна, и на меня никакой флёр влиять не будет.