Дьявольская игра

1

— Вы знаете, кто это? — был первый вопрос Майка.

— Я его никогда не видела, — теперь голос Жанет уже звучал уверенно, — он открыл замок задней двери и проник внутрь, когда я смотрела телевизор. Он… он пытался меня изнасиловать.

— А где пистолет?

— На полу. Я бросила его, когда увидела, как этот человек упал.

— И вы уверены, что он мертв?

— Должен быть. У него дырка во лбу, а кровь и мозги — на ковре, где он упал. У меня не было выбора, Майк. — В ее голосе опять появились истерические нотки. — Увидев, что я достала ваш пистолет с полки, он тоже вытащил маленький пистолет. Он тоже на полу — выпал из его руки.

— Не трогайте его и ничего не меняйте, — сказал ей Майк. — Помните тот список с телефонами полиции и пожарных?

— Да.

— Позвоните шерифу и расскажите, что случилось. Позвоните потом Рандалу Маккарти в коттедж Ковенов и попросите его прийти и побыть с вами, пока я не приеду с вашим дядей Джорджем. Хорошо?

— Да-а, но, пожалуйста, поторопитесь.

— Не паникуйте, все будет хорошо. Кто бы ни был этот человек, он напал на вас с оружием, поэтому вы были вправе его застрелить. Все будет хорошо.

— Я… я надеюсь. Я лучше позвоню скорее шерифу.

— Молодец, девочка. До встречи через сорок пять минут.

Прошло лишь сорок минут после звонка Жанет, как заметил Майк по часам на приборной доске машины, когда он въехал во двор коттеджа с Джорджем Стенфилдом и остановил машину рядом с тремя полицейскими машинами и местным катафалком. Когда Майк и Стенфилд вышли из машины, одетый в форму помощник шерифа включил мощный фонарь и осветил фигуры двух мужчин на фоне темноты.

— Все в порядке, господин полицейский, — крикнул Майк помощнику шерифа, — я доктор Кернз, а это мистер Джордж Стенфилд, дядя мисс Берк и друг шерифа Нота.

— Заходите, — сказал полицейский, — похоронная команда уже здесь и заберет тело, как только помощник Торнтон закончит фотографировать.

В коттедже Жанет подбежала к Майку и начала плакать. Он держал ее, пока она не успокоилась. Обведя глазами комнату, он кивнул Рандалу Маккарти и Ковенам, которые стояли в углу. В это время Джордж Стенфилд поздоровался с шерифом, коренастым мужчиной в широкополой шляпе и со звездой на груди.

— Что произошло, Джим? — спросил он.

— Если бы ваша племянница не была такой же смелой, как и красивой, — сказал шериф, — сегодня вечером могла произойти еще большая трагедия, чем смерть какого-то жулика-хиппи. К счастью, у доктора Кернза оказался пистолет в спальне, и она знала, как им пользоваться.

— Вы знаете, кто это… был?

— Он не здешний, — сказал шериф Нот. — Возможно, один из бродяг, которые устраивают свои стоянки в лесу за коттеджем. Они часто бродят здесь ночью, ища запертый коттедж, чтобы его обокрасть, или одинокую женщину…

— А почему вы думаете, что он просто бродяга? — спросил Стенфилд.

— Мы нашли в лесу мотоцикл с иллинойским номером. Утром мы свяжемся с Иллинойсом, и местные власти, наверное, сообщат, кто он такой, если, конечно, мотоцикл не ворованный.

— А можно на него взглянуть? — спросил Стенфилд.

— Пожалуйста. Помощник Торнтон сейчас закончит фотографировать, и мы передадим тело похоронной команде, чтобы они отвезли его на вскрытие.

Оставив Жанет в комнате, Майк и Стенфилд вошли в спальню. Майк увидел труп, Это был мужчина лет тридцати пяти с неопрятной бородой и сальными светлыми волосами, завязанными на затылке, как лошадиный хвост. На нем были поношенные джинсы, рубашка цвета хаки и сандалии на босу ногу.

Причина смерти была ясно видна — круглая дырочка во лбу, диаметром примерно в дюйм. Пуля двадцать второго калибра, очевидно, взорвала мозги внутри черепной коробки с таким же эффектом, с каким Майк взрывал многочисленных черепах.

— Я никогда его раньше не видел, — сказал Майк.

Джордж Стенфилд тихо беседовал с помощником шерифа, который держал камеру со вспышкой. Потом Майк увидел, как из рук в руки перешел чек. Беседа закончилась, и Стенфилд подошел и взглянул на труп.

— Я его тоже не знаю, — сказал Стенфилд и пошел в другую комнату. — А нужно ли задерживать Жанет? — спросил он шерифа. — Похоже, это чистейший случай самообороны, и я обещаю привезти мою племянницу на допрос, если он вам понадобится.

— Вскрытие наверняка удовлетворится этой дыркой во лбу и еще большей на затылке, — ответил шериф Нот. — А почему вы пользуетесь этими пулями с мягким концом, доктор Кернз?

— Чтобы стрелять в черепах, которые поедают мою рыбу.

— Хорошая идея. У этого парня был специальный воскресный выпуск газеты, и мисс Берк говорит, что он замешкался с ним и она успела добежать до спальни и схватить пистолет.

Через комнату прошла похоронная команда, выкатив на носилках покрытое одеялом тело убитого. Шериф с помощниками последовал за ними. В комнате остались Майк, Жанет, Стенфилд, Рандал Маккарти и Ковены.

— Наверное, мы тоже лучше пойдем, — сказал Маккарти. — Когда позвонила Жанет, мы прыгнули в катер Роджера и через секунду были здесь.

— Это… это было ужасно, мозги и кровь по всему полу. — В голосе Риты Ковен сквозили нотки истерии. Она прижалась к своему мужу. — Мне надо выпить.

— Можешь сделать это дома, — сухо сказал Роджер Ковен и взял ее под руку. — Ты идешь, Рандал?

— Конечно, — кивнул психиатр. — Всем спокойной ночи.

— Поскольку вы первые приехали сюда, следователь, возможно, захочет опросить вас, если это вообще понадобится Шериф Нот сообщит вам, — сказал Майк. — До свидания и спасибо, что пришли на помощь Жанет так быстро. Ей здорово досталось.

— Она держалась отлично, — заметил Маккарти, — мне кажется, я бы так не смог. До свидания.

— А как ты, Жанет? — спросил ее Джордж Стенфилдл, когда все ушли. — Может, тебе лучше вернуться с нами ев город?

— Я поеду в любое место, — ответила она и поежилась, — куда хотите, только не обратно в эту спальню. Рита права, вся эта кровь.

— Тебе не придется на это больше смотреть, — пообещал Майк. — Я приеду рано утром в воскресенье и тщательно вымою все полы. У тебя в квартире есть во что переодеться?

— Все, что мне нужно. Поедем скорей отсюда, пожалуйста.

Когда Джордж увел Жанет на улицу, Майк забрал ее сумочку из спальни, но не стал ничего убирать на полу. Он выключил свет, запер дверь и пошел к машинам.

— Я поведу машину Жанет и последую за вами двумя, но не беспокойтесь, если я сверну в сторону местной полиции, — сказал Стенфилд. — Я заплатил пятьдесят долларов помощнику, который фотографировал, и он обещал сделать большие отпечатки для меня и оставить их в конторе Джима Нота. Потом я поеду в газету и продиктую рассказ о том, что случилось, своему сотруднику, поэтому домой вернусь часа через два. Утренний выпуск «Поста» уже будет в печати, поэтому придется выделить место для заметки в городском выпуске «Стар ньюз», который выйдет в полдень.

— О! Дядя Джордж! — воскликнула Жанет. — Неужели так необходимо напечатать эту историю?

— Я газетчик, дорогая, как, между прочим, и ты. К полудню эта история станет достоянием всех средств массовой информации. Ты станешь героиней, известной во всем мире.

2

Майк Кернз возвращался в Вашингтон гораздо медленнее, чем когда гнал машину со скоростью восемьдесят миль в час от своей квартиры в Джорджтауне до коттеджа на Потомаке. Почти полпути Жанет сидела, вдавившись в удобное кресло «порше», не проронив ни слова. Он надеялся, что она спит, но Жанет вдруг заговорила, и то, что она сказала, потрясло его.

— Майк, в том, что произошло сегодня вечером, есть что-то странное. Когда этот человек, кто бы он ни был, появился в коттедже, он вел себя так, как будто его туда пригласили.

— Почему вы так считаете?

— Он назвал меня по имени…

До него наконец дошел смысл ее слов, и это было как удар по голове.

— Он назвал вас Лин?

— Да. — Она повернулась к нему и схватила Майка за руку так сильно, что он еле удержал руль. — Как вы догадались?

— Перед тем как я попытаюсь это объяснить, лучше расскажите поподробнее, как это произошло.

— Как я уже рассказывала шерифу, я смотрела телевизор и не слышала никакого шума, кроме, конечно, кваканья лягушек и других обычных ночных звуков, которые мне так нравятся. Потом я подняла глаза, а он уже стоял там, в комнате.

— Он вел себя так, как будто узнал вас?

— Даже не узнал, а я бы сказала, он был удивлен. Похоже, он предполагал, что я буду выглядеть как кто-нибудь еще. Я помню, как он сказал: «Лапочка, эти фотографии в газете ничто в сравнении с оригиналом». Я спросила: «Что вам нужно?» — «Тебя, лапочка… всю тебя», — ответил он. — Она поежилась. — Я никогда не слышала, как настоящая похоть звучит у мужчины в голосе, но мне кажется, я все поняла благодаря инстинкту, который пробуждается в любой женщине, если ей грозит…

— Изнасилование?

— Нет, его голос был не совсем таким. Но я готова поклясться, что он как бы ожидал, что я приму его в свои объятия так же страстно, как он к этому стремился.

— Вы недооцениваете воздействие вашей красоты на мужчин, дорогая. Если бы вы слышали меня в тот вечер, когда я привез вас из «Розовой кошечки», наверное, вы услышали бы те же интонации.

— Нет, Майк, он почти рычал, как зверь, готовый наложить свои руки на меня. Когда я стала пятиться к спальне, чтобы схватить пистолет, он сказал: «Брось ломаться, игривая дьяволица. Твое имя все-таки Лин, как бы ты себя не называла сейчас. Я целый день и целую ночь мчался к тебе, и я своего не упущу теперь».

— Вы уверены, что он сказал «Лин»?

— Да. Это мне совершенно непонятно, хотя вы и рассказывали мне, что я… другая и называла себя Лин в тот вечер. Как может совершенно посторонний человек знать об этом?

Майк не ответил, боясь признаться себе, какая ужасная догадка зрела у него в голове.

— Что было дальше? — спросил он.

— Я продолжала пятиться в спальню. Он следовал за мной, как будто мы играли в игру, которой он наслаждался, зная, что в конце концов все равно выиграет. Когда я подошла к тумбочке в спальне, он уже был в дверях, футах, может, в десяти от меня. «Так вот куда ты меня ведешь, маленькая лисичка, — сказал он. — Ты стала шикарно жить? Раньше, если тебя распалить, ты могла заниматься этим и на полу». — «Это тебе так кажется», — смогла я выговорить, пытаясь найти в тумбочке ваш пистолет. Наконец я его нашла и сняла с предохранителя. Наверное, этот человек понял, что я не та, за которую он меня принимал, поскольку выхватил свой маленький пистолет. Я знала, что он в меня выстрелит, если я не выстрелю первая. — Жанет передернуло. — Когда я нажала курок, он был в шести футах от меня.

Она внезапно прильнула к Майку;

— О Господи! Это было ужасно… видеть, как у него во лбу появилась дырочка, и слышать, как пуля взорвалась внутри его черепа, напоминая эхо выстрела.

— Не думайте об этом больше, — попросил он, когда остановил машину перед домом Джорджа Стенфилда. — Я дам вам снотворное и уложу в постель.

— Даже не думайте оставлять меня одну, пока не придет дядя Джордж, — сказала она, когда они поднимались в лифте. — Я уже достаточно натерпелась на сегодня.

— Хорошо, я буду вас ублажать и держать за руку, — пообещал он. — Это будет большой переменой по сравнению с тем временем, когда я в прошлый раз был в этой спальне.

Пока она переодевалась в ночную пижаму, Майк налил себе добрую порцию бурбона в небольшом баре, уселся на диван и задумался. Однако с какого бы угла он не рассматривал ситуацию, рассказ Жанет по дороге в Вашингтон приводил его к одному и тому же заключению. Он еще не был готов принять этот ответ, но другого взамен ужасающему первому Майк найти не мог.

— Вы можете зайти. Я уже легла, — позвала его Жанет.

Когда Майк вошел в спальню, она была в пижаме и накрыта легким одеялом. Он поцеловал ее на ночь. Ее губы были нежными и теплыми от приближающегося сна.

— Какую сильнодействующую таблетку вы мне дали? — спросила она сонным голосом. — Я так устала после всего того, что сегодня произошло, что чуть не свалилась, когда принимала душ. Эта таблетка дает ощущение, что вы парите в воздухе.

— Тогда летите в страну грез, — сказал он ей, — а я подожду, когда придет ваш дядя.

Когда он придвинул стул к ее кровати, она уже почти спала.

— Вы навестите меня завтра? — сонно пролепетала она. — Вы поможете мне разобраться в том, что произошло?

— Я приеду около одиннадцати, — пообещал он. — Может, мы сходим на ленч вместе, если нам удастся прорваться через толпу корреспондентов. Вы опять попали на первые полосы газет.

— Лучше бы я попала на полосу объявлений с сообщением о нашей свадьбе, — сказала она и уснула.

Майк допил свой стакан и налил себе еще, однако его не покидала мысль, что девушка, безмятежно спавшая недалеко от него, девушка, которую он любил больше всего в мире, подверглась нападению злой силы, которую он не мог понять и тем более не мог защитить от нее.

Джордж Стенфилд пришел около трех часов, очень усталый. Перед тем как сесть в кресло, он налил себе выпить.

— Вы узнали что-нибудь новое? — спросил Майк.

Газетчик отрицательно покачал головой:

— Полицейский, который фотографировал труп в коттедже, сказал, что шериф Нот надеется опознать убитого утром.

— По номеру на мотоцикле?

— Если он не был украден. Он разрешил напечатать фотографии в газетах в надежде, что кто-нибудь узнает убитого и направит отпечатки пальцев в ФБР, как только откроется их лаборатория. Если этот жулик имел криминальное прошлое, служил в армии или был на государственной службе, компьютер вычислит его по отпечаткам пальцев в считанные минуты. А Жанет рассказала вам что-нибудь, чего мы еще не знаем?

Майк на секунду задумался, рассказать ли ему то, что сообщила Жанет, но решил, что Стенфилд, будучи завзятым газетчиком, может пожелать это опубликовать, и оставил эту мысль.

— Ничего важного, — солгал он, — я дал ей весьма сильное успокаивающее, и она, вероятно, проспит до полудня.

— Отлично! Это даст мне возможность запретить репортерам беспокоить ее. Я скажу им, что она перенесла большое потрясение, и ее врач, то есть вы, дал ей сильное успокаивающее.

Когда Майк ехал по улицам спящего Вашингтона к себе домой, он все еще обдумывал тот странный факт, что нападавший, которого застрелила Жанет, явно предполагал, что его ожидают в коттедже. Но только утром, направляясь в свою приемную после утреннего обхода в больнице, он догадался, как это можно проверить.

Из своего кабинета Майк позвонил в телефонную компанию и попросил соединить его со служащим, который контролирует его телефонный счет в коттедже на Потомаке.

Когда приятный женский голос ответил ему, он сказал:

— Это доктор Кернз. Мне кажется, кто-то делает незаконные звонки из моего коттеджа на Потомаке рядом с шоссе у Головы Индейца. Будьте добры, проверьте мой счет за этот месяц.

— Конечно, доктор. Какой ваш номер?

— 774–2701.

Она замолкла на минуту, потом ответила:

— Был звонок в понедельник, доктор Керна Прямым набором в восемь вечера — Чикаго 557–7677. Разговор продолжался десять минут. Его стоимость три доллара шестьдесят пять центов, без налога.

— Благодарю вас. — Майк повесил трубку, но еще какое-то время смотрел на нее невидящими глазами. Потом взял вашингтонский телефонный справочник и нашел телефон штаб-квартиры ФБР. Когда его соединили, он назвал свое имя и попросил инспектора Стаффорда.

— Доктор Кернз, — прозвучал в трубке радушный голос сотрудника ФБР. — Я как раз читаю доклад шерифа Нота о вчерашнем происшествии, который пришел вместе с запросом об опознании отпечатков пальцев трупа. Сожалею, что мисс Берк неумышленно попала во второе болезненное для нее происшествие.

— Я как раз звоню по этому поводу, — сказал ему Майк, — хочу попросить вас об одном одолжении.

— Конечно, если я смогу помочь.

— Во-первых, в понедельник незаконный звонок был сделан из моего коттеджа на Потомаке, номер 774–2701, в Чикаго — 557–7677. Я хочу узнать, на чье имя зарегистрирован этот телефон.

— Это довольно просто. А звонила мисс Берк?

— Возможно, я не уверен.

— Я займусь этим сейчас же, но неофициально. Как любезность вам.

— И еще одно. Это правда, что существует центральный компьютер с полным досье на каждого, кто когда-либо работал на правительство, был под следствием или служил в армии?

— Это секретная информация, доктор. Если даже такой центральный компьютер существует, я не могу вам сказать.

— Я не прошу вас сообщать мне что-нибудь, что не относится к мисс Берк, Лин Толман, человеку, который был застрелен вчера вечером и, может быть, еще трем людям.

— Это большой заказ. Кто они? — Тон Стаффорда стал уже деловым.

— Работник Комиссии по атомной энергии по имени Роджер Ковен, его жена Рита, которая одно время работала стенографисткой в Ок-Ридж, а также профессор психиатрии и парапсихологии здесь, в медицинской школе, по имени Рандал Маккарти. Что бы вы ни обнаружили, я не прошу вас сообщать мне ничего, что не относится к делу Толман или человеку, которого вчера застрелила мисс Берк.

— Мы пока никак официально не связаны с этим делом, не считая запроса шерифа Нота о проверке отпечатков пальцев.

— Я могу ошибаться, инспектор, но после этой идентификации вы можете оказаться в этом деле по уши.

Последовала минутная пауза. Затем голое сотрудника ФБР снова сухо зазвучал в трубке:

— В таком случае, доктор, я думаю, нам придется поговорить более обстоятельно, но с глазу на глаз. В любом случае я выполню ваш заказ…

— Я прошу вас сделать это срочно. Жизнь мисс Берк… или ее здоровье, похоже, поставлены на карту.

3

Около полудня медсестра Майка принесла городской номер вашингтонской «Стар ньюз».

— Мистер Стенфилд прислал это с курьером, доктор Кернз, — сказала она, — похоже, у вас была веселая ночка.

На странице газеты был помещен рассказ о ночном выстреле с фотографиями убитого, Жанет в белом бикини и самого Майка. Однако в самом рассказе Джордж Стенфилд избежал сенсационности, сухо изложил только факты: еще один жулик и потенциальный насильник был застрелен смелой молодой женщиной, не побоявшейся использовать оружие, которое любой хозяин дома или квартиросъемщик имеет право держать у себя дома в целях самообороны. Однако оно оказалось достаточно смертоносным для уничтожения банд криминальных подонков, которые являют собой всевозрастающую угрозу для каждого дома к каждого добропорядочного гражданина.

Около двенадцати часов зазвонил телефон. Это был инспектор Стаффорд.

— Вы становитесь вторым Джином Диксоном, доктор Кернз, — сказал он сдержанно. — Жулик, которого вчера застрелила мисс Берк, оказался Армандом Деско…

— Человек, который, по всей видимости, подложил бомбу в самолет и убил Лин Толман.

— Он также один из десяти преступников, стоящих первыми в списке разыскиваемых ФБР за взрывы бомб, поджоги, изнасилования, кражи автомобилей и тому подобное. Кстати, мотоцикл, на котором он приехал, был украден в небольшом городке к югу от Чикаго за два дня до его убийства. Деско был известным сообщником Лин Толман, а также главным жрецом ее секты поклонников дьявола.

Майк почувствовал, как у него сжалось сердце, хотя он предполагал услышать такое.

— А как насчет телефонного звонка?

— Мы знаем только номер телефона и адрес. Мы не знаем, кто снял трубку. Но, судя по характеру звонка, звонивший знал номер. Более того, она…

— Не делайте скоропалительных выводов, инспектор.

— Хорошо… Я хотел сказать, что звонивший, по всей видимости, пригласил Деско приехать в ваш коттедж, а это довольно весомая улика, доктор, как бы вы на нее ни смотрели. По моему запросу чикагское бюро проверило адрес, где расположен телефон, рано утром. Это оказалась заброшенная мастерская. Удалось задержать только одного члена банды, однако это явно была штаб-квартира Деско и ряда других известных террористов, связанных с Лин Толман.

— Вы сказали, что одного задержали?

— Это бывший заключенный и наркоман по имени Фрелингаузен. Он запел, как пьяная канарейка. Секту предупредили о смерти Арманда Деско вчера поздно вечером или сегодня утром по телефону из района Вашингтона, чтобы они скрылись до того, как будет отслежен первый звонок. По всей видимости, вчерашний звонок был таким срочным, что вся банда в спешке бежала, бросив свое курево еще дымящимся.

— Здорово сработано.

— Не совсем хорошо, доктор, — сухо сказал инспектор. — Вы помните, кто еще был вчера вечером в коттедже, кроме вас, шерифа Нота и его заместителей?

— Доктор Маккарти и мистер и миссис Ковен приехали на катере, как только Жанет им позвонила. Когда я приехал с мистером Стенфилдом, там было еще два человека из похоронной команды.

— Секунду, доктор. Мне нужно позвонить по другому телефону. Вы подождете или я вам перезвоню?

— Я подожду, — сказал ему Майк. — Мне так же не терпится разобраться с этими телефонными звонками, как и вам.

Менее чем через пять минут сотрудник ФБР опять взял трубку.

— У телефонной компании нет записей ни о каких телефонных звонках из коттеджа Ковенов вчера вечером. Здесь мы зашли в тупик.

— Я рад, что вы не подозреваете Жанет…

— Конечно, не в том, что касается второго звонка, однако кто сделал первый, остается под большим вопросом. Я слышал в утренних новостях по телевизору, что мисс Берк находится в квартире своего дяди под действием успокаивающих средств, прописанных ее доктором, которым, наверное, являетесь вы. Могу я как-нибудь поговорить с ней сегодня?

— Мне звонил утром репортер из «Пост». Они все переполошились, когда Джордж Стенфилд стащил у них из-под носа такую новость, поэтому я думаю, что они стерегут его квартиру, — сказал Майк. — Если вы там появитесь, они наверняка почуют неладное и решат, что это связано с делом Толман.

— Мне бы тоже не хотелось, чтобы пресса пошла по этому следу.

— Предоставьте это мне, — сказал Майк. — Я еще не разговаривал с Жанет сегодня утром. Она, наверное, еще спит, но я уверен, что она так же жаждет разобраться в этом деле, как и я. Если я смогу выкрасть ее из квартиры сегодня после двенадцати через служебный вход, где бы вы хотели с ней встретиться?

— Здесь, в конторе, где мы можем записать все, что она скажет. Она может взять с собой адвоката, если пожелает.

— Мы все заодно, так зачем же ей адвокат?

— Незачем, поскольку она, несомненно, убила Деско в целях самообороны. Вы можете привезти ее сюда в два часа?

— Мы будем у вас, но не напирайте на нее, пожалуйста, инспектор. В этом деле есть аспекты медицинского характера, которые я сам не могу понять.

— Не беспокойтесь, если почувствуете, что за вами следят по дороге сюда, — сказал ему Стаффорд, — поскольку чикагское бюро проверило мастерскую и узнало о втором телефонном звонке, предупредившем банду, мисс Берк будет под нашим наблюдением и защитой… Федерального бюро расследований.

— Но…

— Та маленькая рыбка, которую мы поймали в Чикаго, сообщила нам, что вся секта Толман — Деско направляется в район Вашингтона, доктор. Зная их, мы можем предположить, что они попытаются застрелись мисс Берк в отместку за убийство их высшего жреца и благородного лидера Деско или придумают еще какую-нибудь подлость. Пока мы не знаем, что они задумали, и, может быть, не узнаем, пока это не случится, но мы постараемся защитить мисс Берк.

4

Было начало третьего, когда Майк, Джордж Стенфилд и Жанет вошли в кабинет инспектора Стаффорда в здании ФБР.

— Я решил, что мистер Стенфилд должен присутствовать, — объяснил Майк, когда Стаффорд тепло их приветствовал, — он официальный опекун мисс Берк и представитель ее работодателя — вашингтонской «Стар ньюз».

— Конечно. Присаживайтесь, — сказал Стаффорд. — Сперва, однако, должен вас честно предупредить, что наша беседа будет записана на пленку для нашей документации, а также для того, чтобы права мисс Берк не были ущемлены.

— Меня обвиняют в каком-то преступлении, инспектор? — спросила Жанет, и Майку понравилось, что она полностью себя контролировала, хорошо выспавшись после происшествия в коттедже.

— Во всяком случае не ФБР, мисс Берк, однако стрельба была в соседнем штате, и никогда не знаешь, что слишком бдительный местный судья…

— …может предпринять, надеясь, что общественное мнение поможет упрочить его собственную политическую репутацию, — сухо вставил Джордж Стенфилд. — Будучи репортерами, моя племянница и я хорошо знакомы с подобными типами, инспектор. Но за что он может зацепиться?

— Существует вероятность, что местные власти Мэриленда могут решить обвинить мисс Берк в том, что она преднамеренно заманила разыскиваемого преступника в ловушку, что привело к его гибели.

— Какую ловушку? — возмущенно спросила Жанет. — Я никогда прежде этого мужчину не видела.

— Несмотря на это, в понедельник вечером из коттеджа доктора Кернза, в котором вы находились, был сделан телефонный звонок, мисс Берк. Звонили в Чикаго, в заброшенную мастерскую, где, как нам стало известно, скрывался Арманд Деско и члены секты, которую возглавляла покойная Лин Толман. В результате этого звонка Деско незамедлительно покинул Чикаго, похитил мотоцикл где-то в пригороде и с его помощью добрался прямо к коттеджу доктора Кернза, где находились вы.

— О Господи! — Жанет схватила Майка за руку и впилась в его ладонь ногтями. — Значит, он сказал правду. Она действительно пригласила его.

— Что это значит? — строго спросил Джордж Стенфилд.

— Если мы выслушаем собственный рассказ Жанет о том, что произошло вчера вечером, я уверен, картина прояснится, — предложил Майк.

— Так вы знали об этом и не сказали мне? — рассердился Стенфилд.

— Жанет рассказала мне о поведении Деско, когда мы ехали в машине вечером, — сказал Майк. — Когда я понял, что это может привести к возникновению различных слухов и, возможно, неприятной огласке, я дождался утра, чтобы проверить, какие звонки были сделаны из коттеджа. И когда я обнаружил, что один звонок был сделан в понедельник вечером в Чикаго, я попросил инспектора Стаффорда проверить, кому звонили.

— Вы все равно получите всю историю, дядя Джордж, — пообещала Жанет, — если инспектор Стаффорд собирается записать ее.

— С вашего позволения, мисс Берк.

— Вы его уже получили, инспектор. Я всегда говорила правду и так и буду делать дальше.

— Тогда можете начинать. — Стаффорд нажал кнопку на своем столе. — Это заявление мисс Берк делает не под присягой, а по своему собственному волеизъявлению. Прошу вас, мисс Берк.

Медленно и четко произнося слова, Жанет вновь рассказала историю, которую уже поведала Майку предыдущим вечером, детально описав все действия и слова Арманда Деско, когда он пробрался в коттедж.

— Благодарю вас, мисс Берк, — сказал Стаффорд, когда она закончила. — Звонили ли вы Деско до его прибытия? Или в его чикагскую штаб-квартиру впоследствии?

— Таких звонков я не делала, — сказала она твердым голосом, — и я могу поклясться на Библии, что все мною сказанное правда.

— И все же, — продолжал Стаффорд, — записи телефонной компании показывают, что звонок был произведен из коттеджа доктора Кернза в понедельник вечером в штаб-квартиру банды Деско.

— Я не звонила.

— Вы были одна в понедельник вечером?

— Да.

— Однако, судя по вашему рассказу, Деско рассчитывал на теплый прием…

— Не отвечай, Жанет, — резко произнес ее Джордж Стенфилд.

— Я не могу лгать, дядя Джордж. Он даже заявил, что был приглашен в коттедж.

— Как вы можете увязать данное заявление с тем, что вы не звонили в Чикаго, хотя были одна в коттедже в понедельник вечером? — спросил Стаффорд.

Жанет посмотрела на Майка, который тщательно проинструктировал ее по дороге в ФБР относительно именно такого вопроса.

— Я нахожусь под наблюдением доктора Кернза, — сказала она, — лучше, чтобы ответил он.

— Вы можете, доктор? — обратился к Майку Стаффорд.

— Я постараюсь, но позвольте, я начну с самого начала.

— Конечно.

— Я наблюдаю мисс Берк в том, что касается физических увечий, причиненных ей в результате катастрофы самолета в аэропорту Даллас, — начал Майк. — Одним из этих увечий было сильное сотрясение мозга, вследствие которого она была без сознания в течение тридцати шести часов. В результате я мог предположить необратимое повреждение мозга и запросил консультации доктора Джошуа Фогарти, нейрохирурга, и доктора Рандала Маккарти, психиатра.

— А почему психиатра, доктор?

— Доктор Фогарти обнаружил необычные волны на электроэнцефалограмме мисс Берк до того, как она пришла в сознание, инспектор. Поскольку сильные сотрясения мозга часто сопровождаются нарушениями личностного характера, мы хотели, так сказать, опередить их. И теперь, когда они…

— Подождите секунду, Майк, — воскликнул Джордж Стенфилд, — с Жанет все в порядке!

— Это еще одно обстоятельство, которое мы скрывали от вас, чтобы заранее не беспокоить, пока Майк и доктор Маккарти не выяснят, что случилось, — сказала Жанет спокойно. — Мне очень трудно в себе разобраться, но иногда мне кажется, что во мне два человека.

— Раздвоение личности! — воскликнул Стаффорд. — Мы сталкивались с таким случаем, когда я заведовал бюро в Бирмингеме.

— Тогда вы должны знать, с чем это связано, — вздохнул Майк с облегчением. — По мнению доктора Маккарти, бессознательное состояние Жанет в такой степени сказалось на ее мозге, что теперь ее тело вмещает в себе две совершенно противоположные личности. Одна из них — это Жанет Берк, которую вы видите перед собой, а вторая — злая и крикливая, называющая себя Лин, время от времени захватывает контроль над телом мисс Берк.

— Вы встречались с этой второй личностью, доктор? — спросил Стаффорд.

— Да. Ее поведение очень похоже на манеры Лин Толман в Чикаго, судя по описаниям Жанет.

— Боже мой! — простонал Стенфилд. — Это невероятно!

— Вы хотите сказать, что личность, называемая Лин, звонила в Чикаго в понедельник вечером, доктор Кернз? — спросил Стаффорд.

— Я не вижу никаких других объяснений.

— Но откуда вы могли знать номер телефона? — спросил инспектор Жанет. — Или Лин Толман сказала вам, где находилась банда, перед отлетом из Чикаго?

— Она не говорила. В действительности я никогда с Лин не встречалась до того, как стала брать у нее интервью в тюрьме, и каждый раз, когда я начинала спрашивать ее о других членах секты, она замыкалась.

— А вы, доктор, можете объяснить тот факт, что она знала этот номер телефона?

— Думаю, что да, но не могу объяснить вам это… по крайней мере сейчас.

— Майк! — закричала Жанет. — Что вы говорите?

— Только то, что у меня есть своя теория насчет этого, но я не могу ее раскрыть, пока не докажу.

— А когда вы докажете ее, вы сообщите мне, доктор? — Тон Стаффорда сделался неожиданно резким.

— Незамедлительно.

— Ну хорошо, доктор. Вы сказали, что видели мисс Берк, когда ее тело контролировала другая личность. Вы можете ее описать?

Майк кратко рассказал о случае в «Розовой кошечке», но не стал описывать поведение Жанет в квартире, когда неожиданный приход Джорджа Стенфилда заставил личность Лин исчезнуть, оставив Жанет одну в состоянии опьянения.

— Два человека в одном теле, и один из них подражает убийце. — Джордж Стенфилд вытер пот со лба носовым платком.

— Предположим, мы примем теорию доктора Маккарти о раздвоении личности, доктор Кернз, — сказал Стаффорд в то время, когда магнитофон на его столе продолжал работать. — Если личность Лин, как мы предполагаем, сделала этот звонок в понедельник вечером, то почему мисс Берк не помнит этого?

— Это еще одна особенность явления раздвоения личности, — объяснил Майк, — ни одна из них не может помнить, что другая делала или говорила.

— А может другая личность, называемая Лин, возникать по желанию? — спросил Стаффорд.

— Только не по моему желанию, — ответила Жанет уверенно, — но может быть, по ее.

— Какая все же разница? — поинтересовался Джордж Стенфилд.

— Может быть большая, — сказал Стаффорд. — Этот подонок Фрелингаузен, которого мы взяли во время чикагского рейда, сообщил, что второй звонок, известивший членов секты о смерти Арманда Деско, был вчера в полночь. Причина, по которой вся банда, кроме него самого, смогла исчезнуть, состоит в том, что после звонка в понедельник вечером перед тем, как покинуть Чикаго, Деско приказал им последовать за ним в конце недели. Фактически, по словам Фрелингаузена, он даже указал им, как добраться до места встречи, но они должны были рассредоточиться в районе Вашингтона, пока он их не позовет.

— Местом встречи был мой коттедж? — спросил Майк.

— Фрелингаузен был слишком пьян, чтобы точно запомнить направление, но то, что он вспомнил, похоже на ваш район.

Жанет съежилась:

— Значит, этот человек думал, что в коттедже его кто-то ждал…

— Может быть, личность Лин, — сказал Майк.

— Майк! — запротестовала Жанет. — Как вы можете так говорить.

— Давайте будем реалистами, дорогая. Вы никогда не видели вашу вторую половину в действии и не можете ее помнить, поэтому вы не представляете, насколько опасной она может быть. Если она решила захватить небольшую империю, которую построила себе при жизни Лин Толман, первым делом она должна была избавиться от Арманда Деско, своего единственного соперника.

— Заманив его в Вашингтон с помощью телефонного звонка, — продолжал рассуждение инспектор Стаффорд, — и создав ситуацию, при которой мисс Берк будет противиться его приставаниям и, возможно, застрелит его, освободив для нее место главы секты. Это логичная теория, доктор.

— Для меня она не логична, — сказала Жанет возмущенно, — вы практически делаете из меня убийцу.

— Не из вас, а из Лин, — уточнил Майк, — по имеющимся сведениям, вы действовали в целях самообороны и не можете быть обвинены в убийстве Деско. Я прав, инспектор?

— Технически, да.

— Вы можете представить, что присяжные не примут мою теорию и накажут Жанет за то, что она сама не делала?

— Нет. — Стаффорд выключил магнитофон. — Но мне все-таки трудно поверить, что мисс Берк может вмещать в себе еще одну личность, способную вершить зло подобно Лин Толман.

— Вы забыли еще одну вещь. — Голос Жанет прервался, и Майк инстинктивно протянул руку, чтобы ее успокоить, но она ее оттолкнула. — Как я могу жить дальше, объединяя в себе двух людей и зная, что один из них завлек и убил человека?

5

Майк завез Жанет на квартиру Джорджа Стенфилда и повез издателя дальше, в здание газеты.

— Похоже, я так же, как инспектор, не могу поверить в вашу теорию о том, что Жанет объединяет две личности, — сказал Стенфилд.

— Как и я, — произнес Майк. Стенфилд посмотрел на него удивленно.

— Но вы говорили…

— Я просто повторял теорию доктора Маккарти и его объяснение поведения Жанет, чтобы Стаффорд не подумал, что Жанет действительно виновата в смерти Деско. Моя собственная теория может показаться вам еще более невероятной, хотя мне она кажется более логичной, чем первая.

— Что вы имеете в виду?

— Я убежден, что в Жанет вселился злой дух.

— Я не могу в это поверить сейчас, как не мог этого сделать, когда вы в первый раз упомянули об этой возможности полтора месяца назад. Такого просто не бывает.

— Я тоже так думал, пока не поговорил с весьма необычным пациентом примерно год назад. С отцом Джулианом Омира…

— Никогда о нем не слышал.

— В лоне католической церкви он является священником небольшого прихода в пригороде Вашингтона, но его официальная должность — специалист по изгнанию злых духов в своей общине. По его словам, количество одержимых дьяволом людей возрастает в трудные времена, подобно нашим, вероятно, потому, что люди настолько эмоционально угнетены, что у них не хватает моральных сил бороться с посланниками Сатаны.

— Жанет — моя племянница, я воспитывал ее с детства, Майк, — душевные муки сделали из лица Джорджа Стенфилда маску скорби, — не убеждайте меня в том, что она может превратиться в дьявольское отродье типа Толман.

— Жанет не может, но злой дух, овладевший ею, вероятно, да. Этого надо опасаться больше всего.

— Но почему?

— Лин Толман была неглупа. Все, что Жанет написала о ней, доказывает это. Из этого следует, что она вполне могла внедриться в тело Жанет, когда ее воля не могла этому противиться. А лучшего момента для этого, чем когда Жанет была без сознания в результате катастрофы, а сама Лин погибла в огне, трудно себе представить.

— А демон из ада боится огня?

— Вы, наверное, забыли Данте. Девятый круг ада — самый страшный и, возможно, именно тот, откуда берутся злые духи, подобно тому, который вселился в Лин Толман, очень холодный. Отец Омира тоже говорит, что во время изгнания температура внутри комнаты резко понижается, несмотря на жаркую погоду.

— Я не буду делать вид, что понимаю… или верю в это, — сказал Стенфилд, — но я знаю, что Жанет любит вас и доверяет вам, Майк. И поскольку вы ее тоже любите, то, наверное, вы единственный, кто может защитить ее от вселившегося в нее дьявола.

— Я и собираюсь это сделать, но сперва нам нужно доказать, что этот злой дух действительно находится в теле Жанет. К счастью, отец Омира знает, как это сделать.

6

В понедельник в двенадцать тридцать Майк и его гость вошли в Зал Фальстафа отеля «Шератон-Карлтон», где их проводили к уединенному, заказанному Майком столику. Его гостем был высокий, седеющий, широкоплечий мужчина, бывший в молодые годы игроком знаменитой команды Нотр-Дам. У него было немного вытянутое умное лицо и теплые дружелюбные глаза. Он был одет в брюки и спортивную куртку поверх свитера.

— Мисс Берк должна появиться с минуты на минуту, отец, — сказал Майк. — Вы можете мне сказать, как вы собираетесь провести эту проверку?

— Эти демоны умеют читать мысли. Если вы знаете, ваша невеста все тотчас же поймет и будет наготове, но я знаю, как держать свои мысли в сокрытии, когда имеешь дело с одержимыми дьяволом людьми.

— А когда же произойдет сама проверка?

— Могу только обещать, что, если мисс Берк действительно одержима, у вас не останется в этом сомнений. — Неожиданно глаза отца Омиры расширились. — Это, должно быть, она. Какая красивая женщина!

Неожиданное оживление мужской части посетителей ресторана известило Майка о прибытии Жанет. Он поднялся, чтобы встретить ее, как всегда прекрасную, в летнем платье. Щеки ее порозовели от прикованных к ней восхищенных взглядов мужчин и завистливых взглядов женщин.

— Привет, дорогая! — Майк взял ее под руку и подвел к столу. — Это мой старый друг, отец Джулиан Омира.

Держа свою руку на ее локте, Майк почувствовал, как напряглось ее тело, когда она узнала, что Омира священник, но потом расслабилась и протянула ему руку.

— Здравствуйте, отец, — поздоровалась она.

— Рад познакомиться, — сказал священник. — Как и вы, я был под ножом вашего жениха, однако в моем случае он добился гораздо меньшего.

Они заказали напитки: шерри для Омиры и Жанет, виски — для Майка. Однако ничего неожиданного во время ленча не произошло. Омира с типично ирландским обаянием развлекал их рассказами о своей карьере футболиста в команде Нотр-Дам в течение четырех лет учебы в колледже, а затем нескольких лет в профессиональном футболе, пока он не поступил в семинарию.

Уже пора было уходить, и Майк начал беспокоиться, когда священник как бы невзначай сказал:

— У меня небольшой приход в одной из старых частей города, мисс Берк. Вы можете назвать это трущобами. Главным образом мы пытаемся привлечь молодых людей к какому-нибудь спорту, и добиваемся отличных результатов. Может быть, вы заедете как-нибудь к нам как репортер, посмотрите, чем мы занимаемся и, может быть, напишете об этом.

— С удовольствием.

— В прошлый понедельник у меня был день рождения. Посмотрите, что ребята из баскетбольной команды моего прихода подарили мне. — Омира достал из кармана распятие длиной дюймов в шесть. Оно было из полированного золота с несколькими драгоценными камнями. Он повернул его другой стороной и указал на акростих, напоминавший формой рыбу. Майку показалось, что буквы были греческими, но значения всего этого он не знал.

— Знак рыбы представляет собой древний символ имени Сына Господня, — сказал Омира и положил распятие перед Жанет, почти коснувшись ее бокала. — Вы знаете эту историю, мисс Берк?

Майк взглянул на распятие, когда Омира положил его на стол. Что-то в голосе священника подсказало Майку, что время проверки, которую он так долго ждал в течение всего ленча, настало. Он взглянул на Жанет, и то, что он увидел, заставило его окаменеть.

При виде распятия все ее лицо стало бледным, а в глазах появился уже знакомый ему блеск. Она замерла на секунду, потом вскочила, опрокинув стул. Его подхватил проходивший мимо официант и поставил на место.

— Извините, мне надо отойти к зеркалу, — сказала она хриплым голосом, в котором сквозили страх и злость. В нем нельзя было не узнать интонации личности Лин.

Когда Майк опомнился и вскочил со стула, Жанет была уже в десяти футах от них. Удаляясь почти бегом, она расталкивала сидящих за столами людей, даже не останавливаясь, чтобы извиниться. Ей хватило полминуты, чтобы в своем бегстве, иначе это нельзя было назвать, достичь входной двери и скрыться Майк ощутил тишину, воцарившуюся в зале.

— Это и была проверка, да? — спросил он отца Омиру, когда их беседа возобновилась.

Омира кивнул, и Майк заметил в его красивых темных глазах сочувствие и озабоченность.

— Теперь в этом больше нет сомнений, Майк, — сказал он, — в вашу любимую вселился злой дух.

— Третье невероятное, — произнес Майк хриплым голосом, и, хотя он подозревал это почти с самого начала, это последнее доказательство окончательно разбило его сердце.

7

— Что мы можем сделать? — тихо спросил Майк.

— Сейчас вам лучше остановить ее, пока она не ушла отсюда как Лин… иначе вы можете навсегда потерять ее в ее истинном облике.

— Вы абсолютно уверены, что это тот же злой дух, который обретался в Лин Толман до ее смерти?

— Люцифер мог направить другого посланника, чтобы продолжить дело Толман и остальных поклонников ее культа, но в этом нет никакой разницы. — Отец Джулиан поднялся и, взяв распятие, которое так резко изменило поведение Жанет, положил его себе в карман. — Если мисс Берк не увидит меня до того, как покинет ресторан, вы сможете помочь ей стать опять самой собой и объясните ей, что произошло. Я думаю, она ничего не вспомнит… или не признается в этом.

Майк расплатился и стал ждать ее в фойе. Наконец она вышла из туалетной комнаты. Она прошла почти рядом с ним, как бы не узнавая, но в тот момент, когда она была рядом, он заметил в ее глазах то, что никогда раньше не видел. Это был взгляд, полный ужаса, что могло означать только одно — какой бы самоуверенной ни была Лин-Жанет, она боялась распятия, присутствия священника и той силы, которую он представлял, больше всего в мире. Когда Майк осознал это, в нем появилась надежда, хоть и маленькая, что злой дух, который перешел в тело Жанет во время пожара в аэропорту, может быть изгнан навсегда.

Она была почти у двери, когда он схватил ее за руку. В какой-то момент ему показалось, что она попытается вырваться, не постеснявшись заполненного людьми холла ресторана, затем напряжение ее мышц ослабло, и Майк почувствовал веяние холодного воздуха, которое уже замечал раньше, когда демон, называвший себя Лин, уступал свои позиции. И когда Жанет повернулась к нему, ее взгляд, полный растерянности, тронул его сердце, и ему захотелось обнять и успокоить ее.

— Что случилось в ресторане, Майк? — спросила она почти шепотом.

— Я расскажу вам, когда мы выйдем отсюда. Он… она ушла?

— Да, но я ничего не понимаю.

На автостоянке Майк помог Жанет сесть в машину и пристегнул ее ремень безопасности, перед тем как самому сесть за руль. Машина, стоявшая на солнце, раскалилась внутри, как печка, но быстро остыла, когда он включил мотор и кондиционер.

Жанет откинулась на сиденье и закрыла глаза. Не беспокоя ее, он молча поехал в северном направлении мимо Рок-Крик и Потомак-Парквея, минуя Национальный зоологический парк и сам Рок-Крик-Парк. Он остановил машину у дороги в тени раскидистого дуба у извилистого ручья. Выключив мотор, нажал на кнопку и приспустил стекла, чтобы ветерок, шевеливший листья огромного дуба, проветривал кабину.

Сперва он подумал, что Жакет спит. После исчезновения Лин она иногда оставалась некоторое время как бы в состоянии комы. Потом она спросила, не раскрывая глаз:

— Кто был тот человек в ресторане, дорогой? Никак не вспомню его имя.

— Отец Джулиан Омира. У него небольшой приход в районе трущоб здесь, в Вашингтоне, но фактически он находится в штате епископа. Я знаю его с того времени, как работаю в университетской больнице.

— Он очень мил. Это все, что я помню. Потом что-то случилось, и я… — Она на секунда замолкла, потом добавила: — Наверное, мной овладела вторая личность. Надеюсь, она не обидела вашего друга.

— Фактически я устроил вам ловушку, — признался он, — но я не знал другого пути выяснить правду…

— О Лин? — Ее голос был похож на шепот.

— Да, с самого начала мне трудно было поверить в теорию Рандала Маккарти, что вы страдаете или, если можно так сказать, являетесь жертвой явления раздвоения личности. Еще меньше мне хотелось верить в другое возможное объяснение, хотя в глубине души я был почти уверен, что это по-настоящему объясняло ваше совмещение в себе двух людей.

— Одного — довольно доброго, другого — ужасно злого.

— Один — это девушка, которую я люблю, другой — кто-то, кого я очень боюсь из-за того, что он может сделать с вами настоящей. Я чуть не свихнулся, но потом решил попросить отца Джулиана помочь мне.

— Но ни вы, ни я не являемся католиками.

— В данном случае это безразлично, поскольку отец Джулиан фактически занимает две должности. Работа с приходом — это лишь прикрытие. Он является главным специалистом по изгнанию дьявола.

Майк почувствовал, как у нее перехватило дыхание, и понял, что она осознала значение его слов.

— Поэтому я организовал встречу с отцом Джулианом в ресторане, хотя он и отказался сказать мне с самого начала, что собирается сделать.

— Почему?

— Злые духи могут читать чужие мысли даже лучше, чем Рандал Маккарти. Если бы я знал, что у него на уме, Лин легко бы узнала у меня, кем действительно является отец Джулиан, и даже то, что он планировал сделать во время ленча. Тогда она никогда не согласилась бы прийти.

— Мне действительно было страшно, — призналась Жанет, — я даже пыталась позвонить вам в приемную в одиннадцать часов сегодня утром, чтобы отказаться от ресторана, но медсестра сказала, что вас не будет до вечера, и я решила, что другого выхода нет. Что такого сделал священник, что так не понравилось Лин? Я не помню ничего, что происходило после десерта.

— Отец Джулиан весьма общительный человек, и, похоже, вам нравились его истории. Затем, как бы невзначай, он достал из кармана украшенное камнями распятие, которое молодые прихожане подарили ему на день рождения.

Она поежилась, хотя ветерок был теплый.

— Я помню это распятие, оно было украшено какими-то камнями, а когда он повернул его, на другой стороне был знак…

— Древний акростих — греческие инициалы, означающие «Иисус Христос, сын Бога, Спаситель» и выполненные в форме рыбы. Отец Джулиан говорит, что это был священный символ в древней церкви.

— Наверное, когда я увидела это распятие, у меня все померкло.

— Именно в этот момент возникла Лин. Она смертельно испугалась распятия, а может быть, самого акростиха. Она вскочила, опрокинув стул, и стремглав выбежала в туалетную комнату.

— Первое, что я помню после взгляда на распятие, это ощущение вашей руки на моем плече в холле ресторана, которая задержала меня, — ее голос дрогнул, — и вернула меня в сознание, надо полагать.

— В ваше нормальное состояние, отогнав демона Лин Толман, который почти завладел вашим телом.

— Не почти. Она действительно завладела мной.

— Я не могу с этим согласиться — не полностью.

— А как еще она могла заставить меня завлечь Арманда Деско в Вашингтон, чтобы я убила его вместо того, чтобы приветствовать его в вашем коттедже?

— Не вы же разговаривали с Деско, а Лин, — поправил Майк, — и она не полностью владеет вами, по крайней мере пока.

— Как вы можете говорить такое, когда она заставляет меня делать все, что захочет.

— До сих пор вы не бросили меня, чего Лин, по-видимому, хочет.

— Но только потому, что вы меня вернули.

— Судя по тому, что я читал и мне рассказывал отец Джулиан, демоны сильные существа, даже если они не обладают плотскими телами. Если бы Лин полностью контролировала ваше тело в тот момент и действительно хотела уйти, она бы легко отбросила меня на середину холла, однако настоящая Жанет не позволила ей сделать это. А это означает, что хотя демон Лин Толман, несомненно, владеет частью вашего тела, но другая его часть, которая любит меня, может ему противостоять.

— Она становится все сильнее. Каждый раз, когда она захватывает власть надо мной, мне все труднее вернуть ее назад.

— Скоро мы от этого избавимся, — сообщил он доверительно.

— Как?

— Путем изгнания.

— Никто в это больше не верит, Майк. Это напоминает колдовство.

— В это верят отец Джулиан и те люди, которым он помог изгнать злых духов. Я говорил с некоторыми из них, а недавно вышла книга, где документально описаны, по крайней мере, пять случаев изгнания дьявола.

— Документально?

— Со звукозаписями, свидетелями и в некоторых случаях киносъемками.

— Вы не знаете, насколько сильна она может быть, Майк, — Жанет вздрогнула и взяла его за руку, — она даже может убить меня, если я буду препятствовать в осуществлении ее планов. Или она может убить вас, потому что я люблю вас достаточно сильно, чтобы противостоять ей.

— Значит, вы согласны с тем, что диагноз отца Джулиана правильный и вы действительно одержимы злым духом?

— Согласна? Я была уверена в этом с тех пор, как убила Арманда Деско, а вы потом доказали, что я его заманила…

— Не вы, а Лин.

— Мы обе — части одного и того же тела, а теперь, наверное, и сознания…

— К счастью, ни одна из вас не помнит, что делает другая.

— Я даже в этом больше не уверена, — Жанет медленно покачала головой, — это правда, что я не помню ничего, что она делает, кроме каких-то фрагментов, которые, как кусочки сна, не имеют никакой связи друг с другом. Но иногда мне кажется, что Лин знает многое, что происходит у меня в голове, когда она контролирует ситуацию, и это знание все увеличивается, по мере того как она становится все сильнее.

— Это еще одна причина, по которой ее изгнание должно состояться в ближайшее время, — настаивал Майк. — Важно знать, желаете ли вы сами пройти через все это?

— Я сделаю все, чтобы опять стать самой собой… даже если она убьет меня.

— Если она убьет вас, то потеряет ваше тело, а оно ей крайне нужно, по крайней мере сейчас, для всех тех отвратительных дел, которые она может сейчас планировать.

— Как вы можете быть в этом уверены?

— Эта уловка с Армандом Деско, который, вероятно, был ее единственным соперником в руководстве чикагской сектой, и его убийством в Вашингтоне плюс направление остальных членов секты тоже в этот район указывают на то, что Лин планирует еще один акт терроризма.

— Используя мое тело, — сказала Жанет с горечью, — и я не могу остановить ее, если не убью себя.

— Даже не думайте об этом, — произнес Майк рез ко, — у вас есть одно важное преимущество — она нуждается в вашем теле для выполнения своих планов, какими бы они ни были. А когда мы изгоним этого демона, который представляет собой единственную оставшуюся часть настоящей Лин Толман, она станет беспомощной.

— Пока не вселится в кого-нибудь еще?

— Как говорил мне отец Джулиан, если изгнание демона проходит успешно, он не только теряет свое пристанище, но и бывает каким-то образом изуродован или ослаблен. Более того, во время ритуала изгнания злой дух часто хвастается по поводу своих планов будущих преступлений, поэтому, если это произойдет, мы не только избавимся от Лин, но также узнаем, каковы ее планы.

— Попросите отца Джулиана начать поскорее, пожалуйста, — взмолилась Жанет, — у меня такое предчувствие, что если мы от нее не избавимся в ближайшее время, то будет поздно.

8

— Жанет готова, — сказал Майк отцу Джулиану, когда позвонил ему вечером в церковь. — Мы хотели бы начать незамедлительно.

— Дайте я посмотрю свой календарь. Я знаю, что перед мисс Берк уже назначены несколько человек.

— А вы не можете передвинуть очередь?

— Изгнание — это такая вещь, с которой не следует спешить, Майк. Необходимая подготовка займет неделю после ближайшего праздника. Это самое скорое.

— Подготовка? Какая подготовка?

— Мы никогда не приступаем к изгнанию без полной физической подготовки. Нагрузка на сердце и фактически на весь организм столь велика, что это опасно для жизни даже здорового человека.

— Вы же видели ее днем. Она пышет здоровьем.

— Я согласен — сейчас, но только несколько месяцев назад она чуть не погибла в авиакатастрофе. Какие-то последствия могли еще не проявиться.

— Возможно, — признал Майк неохотно.

— Кроме того, мы никогда не приступаем к изгнанию без тщательного психиатрического обследования.

— Этим занимается доктор Маккарти. Я уверен, можно завершить обследование через несколько дней.

— Тогда постарайтесь любыми путями провести эту подготовку. Предварительно я запишу ее на середину сентября.

— Она не хочет ждать, но я попытаюсь убедить ее.

Убедить Жанет оказалось куда проще, чем Майк предполагал. Когда он позвонил ей вечером после разговора с отцом Джулианом, она была полна энтузиазма, хотя он оставил ее в подавленном состоянии от перспективы предстоящего изгнания.

— Чему вы так радуетесь? — спросил он.

— Произошла очень приятная вещь, Майк. Вы помните статью, которую я написала пару недель назад о видении на расстоянии? Рандал Маккарти занимался экспериментами в этой области в Станфордском научно-исследовательском институте до того, как перебрался в университет сюда.

— Да, это очень интересно, но в это трудно поверить.

— Если бы вы почитали отчеты, которые мне показывал Рандал о своей работе в институте, вы бы поверили. А я пыталась прорваться на страницы многотиражных журналов с того времени, как закончила факультет журналистики в Нортвестерне, но безуспешно. И вдруг сегодня рано утром мне позвонил редактор журнала «Дом женщины» из Нью-Йорка и спросил, не желаю ли я написать вместе с Рандалом статью о видении на расстоянии для его журнала. Конечно, я ухватилась за этот шанс.

— Это прекрасно, дорогая, но как насчет изгнания? Я уже договорился с отцом Джулианом.

— Это может подождать, правда ведь? Журнал хочет получить статью незамедлительно.

— Ну, я полагаю…

— А когда отец Джулиан хочет это сделать?

— Самое скорое в середине сентября.

— К этому времени я уже закончу статью.

— Он также настаивает на вашем тщательном медицинском и психиатрическом обследовании.

— Рандал уже почти закончил психиатрическую часть обследования, а я сейчас здорова как лошадь. Еще пару дней в частной диагностической клинике при университетской больнице — и дело сделано.

— Вы убедили меня, — сказал Майк сдержанно, — только одно меня беспокоит в этой отсрочке.

— Что же?

— К сожалению, личность Лин научилась имитировать ваш голос и даже ваши манеры. Я только надеюсь, что она не достигнет верха совершенства в этом, чтобы обмануть меня.

— Вас? Я об этом не беспокоюсь. Боюсь показаться вам распущенной, но иногда я ловлю себя на мысли, что лучше бы дядя Джордж не приходил домой в тот вечер, когда вы привезли меня к нему на квартиру из «Розовой кошечки».

Он засмеялся:

— Похоже, я все-таки заполучу в свою кровать ту развязную девчонку, о которой, как я вам говорил, мечтает каждый мужчина, независимо от того, Лин или Жанет это окажется в итоге.

— Только не позволяйте, чтобы это была Лин, дорогой. Только не Лин.

9

Рабочий день закончился, и Майк делал последние записи в историях болезни пациентов, которых принимал в течение дня, когда зазвонил телефон. Это был инспектор Стаффорд.

— Я наконец собрал некоторые факты о тех людях, которых вы просили меня проверить, если они вас еще интересуют, — сказал агент ФБР.

— Конечно. Я тоже хотел поговорить с вами еще кое о чем, но, учитывая нынешнюю ситуацию в Вашингтоне, лучше это сделать не по телефону.

— Я выйду с работы через полчаса. Мы можем встретиться в «Хеннеси».

— Договорились.

Майк сидел в укромном уголке знаменитой старой таверны, когда вошел Стаффорд С панелями темного дерева, мягкими сиденьями и люстрами, сделанными из колес старых фургонов, которые, как рассказывали, проехали много миль по Дикой дороге, идущей через южную Пенсильванию в Питсбург, когда Джордж Вашингтон был еще молодым сотрудником лорда Фейрфакса, «Хеннеси» была любимым местом для выпивки в конце пути. — Было еще рано, и таверна была заполнена только наполовину.

Стаффорд остановился у бара, заказал себе виски с содовой и направился к нише, где сидел Майк.

— У меня мало времени, — сказал он, — совсем забыл, что обещал жене пойти с ней на свадьбу сегодня вечером. — Он достал из своего кармана листок бумаги с напечатанным текстом. — Ваш друг доктор Маккарти чист. Он пользуется определенной репутацией и явно обладает экстрасенсорными возможностями, хотя я не могу быть в этом уверен, поскольку не верю в это.

— Он демонстрировал их в Дюке, в Станфордском научно-исследовательском институте и здесь, в университете. Жанет пишет с ним статью для журнала «Дом женщины» о так называемом видении на расстоянии…

— Об этом сообщал Джек Перкинс в вечерних новостях Эн-Би-Си несколько дней назад, — сказал Стаффорд. — Это фантастика.

— Вся область парапсихологии фантастична, но сейчас уже нет сомнений в том, что это отдельная наука.

— В любом случае Маккарти чист, — повторил Стаффорд.

— А как насчет Ковенов?

— Это интересная пара. Она явно шлюха, но высокого класса. У нее было бесчисленное число романов с другими мужчинами уже после замужества, а Ковен, по-видимому, не возражает. По крайней мере, один из ее любовников занимает высокий пост здесь, в Вашингтоне, поэтому у нас в определенном смысле связаны руки в изучении их личностей.

— Сенатор Магнес?

Стаффорд кивнул;

— Очевидно, Роджер Ковен не против. Естественно, он в два раза быстрее продвигается вверх в своей области, если председатель Комиссии по атомной энергии спит с его женой.

— Как я слышал, это menage a trois, — сказал Майк с улыбкой.

— Наши сведения тоже это подтверждают, но что касается меня или бюро — это их конституционное право. Наверное, вы знаете, что Роджер и Рита были на курсах Маккарти в Дюке.

Майк кивнул;

— Думаю, что эти трое там и встретились.

— Но вы, наверное, не знаете, что оба они участвовали в тех студенческих волнениях, которые чуть не перевернули Дюкский университет вверх дном несколько лет назад. Некоторое время диплом Роджера был под вопросом, но он оказался таким смышленым в ядерных исследованиях, что, в конце концов, получил его. В Чикагском университете он получил ученую степень в этой же области.

— А вы знаете, что он встречался с Лин Толман в Чикаго?

Стаффорд удивленно поднял брови;

— Да, но откуда вы знаете?

— Роджер однажды говорил об этом в коттедже. Она была студенткой одного из его классов.

— Студенткой, согласной остаться после занятий, — сказал Стаффорд. — Они с Ритой чуть не поругались из-за этого, но Роджер сразу же после этого получил работу в Ок-Ридж. Рита бросила колледж и стала стенографисткой, причем очень хорошей. Она без труда получила работу в лаборатории Комиссии по атомной энергии в Ок-Ридж, и ее часто видели с Магнесом, когда он приезжал туда с инспекционными поездками.

— Что, я уверен, случалось довольно часто.

— Обычно по выходным, — заметил сухо Стаффорд, — хотя во время этих визитов Магнес, очевидно, уделял больше времени Рите, чем лабораториям.

— Вполне удобно, даже по вашингтонским понятиям.

— И удобнее всего для Ковенов. Когда они работали в Ок-Ридж, время от времени стали пропадать небольшие порции расщепляемого материала, и по предложению Магнеса Роджеру было поручено выяснить, кто и что за этим кроется.

— Почему ему, а не ФБР?

Стаффорд криво улыбнулся:

— К сожалению, бюро сейчас не так всесильно, как при Гувере. Кроме того, основная область исследований Роджера Ковена — это выявление небольших количеств радиоактивных веществ, главным образом в воздухе, в целях наблюдения за другими странами, а также вблизи атомных реакторов, производящих электричество. Было вполне логично поручить ему эту работу, и он приписал кражу технику изотопной лаборатории. Обвиняемый, естественно, отрицал свою вину и клялся, что материал подкинули ему в шкафчик, а он об этом ничего не знает.

— И что с ним стало?

— Его уволили.

— И все?

— Если бы его наказали, это вызвало бы большой резонанс, а население уже так подогрето страхом атомных аварий, что парня предпочли отпустить и забыть.

— Думаю, Роджер Ковен был разъярен.

— Во всяком случае, этого никто не заметил. Он стал известным специалистом по выявлению расщепляемых материалов, и Комиссия направила его в Чикаго для проверки местной лаборатории. Ему потребовалось шесть месяцев, чтобы найти шпиона, продававшего небольшие порции плутония агенту какого-то диктатора из Южной Америки.

— Я ничего об этом не слышал.

— Никто не слышал, потому что известие о том, что к югу от нас находится ненавидящая американцев страна, способная изготовить атомную бомбу, переполошило бы всю нацию. А Ковен в это время становится заведующим секцией здесь, в Вашингтоне…

— А сенатор Магнес опять удобно устраивается с Ритой?

— Почему опять, у них не было перерыва. Боюсь, что единственной компрометирующей Роджера вещью можно считать небольшой роман в Дюке в шестидесятых годах, но, как и большинство молодых радикалов того времени, он стал смирным и седым. — Стаффорд поднялся. — Простите, но больше ничем помочь вам не могу.

— Ну, это была просто догадка. А есть какие-нибудь новости о банде Толман — Деско?

— Вероятно, они прибыли с востока. В таком огромном городе, как Вашингтон, нетрудно затеряться. Мне кажется, что, потеряв за несколько месяцев обоих своих лидеров, они чувствуют себя деморализованными.

«Если они не найдут себе другого лидера», — подумал Майк, наблюдая за удаляющейся высокой фигурой агента ФБР, пробиравшегося через толпу, начавшую заполнять зал.

Майк опорожнил свой стакан и заказал официанту другой. Медленно потягивая напиток, он мысленно прошелся по всей цепи событий, начиная с того момента, когда увидел маленькую фигурку человека, вывалившегося из снижавшегося в аэропорту Даллас «Боинга-727». Ему казалось, что это было много лет назад.

С каждым новым фактом, который он вспоминал, Майк все больше убеждался в том, что телом любимой им девушки завладел демон. Он видел только два пути справиться с этим злом: либо путем его изгнания, либо используя право человека пристрелить свою любимую, как больную собаку, тем самым избавив ее от дальнейших страданий.

10

На следующий день, во второй его половине, Рандал Маккарти пришел в приемную Майка для официального завершения своего лечения. Все операционные разрезы зажили, а его темный загар хорошо закрыл все остаточные кровоподтеки под кожей под подбородком, где Майку пришлось сделать более глубокий разрез, чем при обычной подтяжке лица, для того, чтобы вставить фрагмент кости, придавший подбородку Рандала нормальные очертания.

— На моем факультете, по-моему, для вас тоже есть работа, — сказал ему Маккарти, — жены трех моих знакомых врачей строят планы в отношении вас. Если вы добавите к своей работе немного пластической гинекологии, я уверен, вы обогатитесь. Жанет говорила вам, что мы вместе пишем статью о видении на расстоянии для журнала «Дом женщины»?

— Да, а это все реально?

— Абсолютно.

— Она говорила, у вас к этому большие способности.

— И не у меня одного. Просто на сегодняшний день мы занимаемся главным образом экстрасенсорным восприятием, телепатией…

— Почему бы вам не объединить эти области и видеть вещи до того, как они произойдут? — спросил Майк весело, но Маккарти не удивился.

— В Станфорде они уже делают кое-что в этом направлении. Если относиться к этому серьезно, как делают настоящие парапсихологи, предсказание — это очень большая ответственность.

— А вы можете сказать, когда произойдет настоящая трагедия, чтобы ее можно было предотвратить?

— Не думаю, Майк. Видите ли, это будет игра в Бога и, верите ли вы в божественное или нет, насколько я знаю, все, кто когда-либо пытался это делать, закончили печально. Вспомните греческие трагедии. Медея, Эдип и другие.

— Я плохо их знаю. У меня никогда не было достаточно времени для театра.

— Все, что вам нужно сделать сегодня, это включить телевизор во второй половине дня. Их постоянно повторяют в виде бесконечных сериалов для большой аудитории.

— Кстати, о трагедиях… — заметил Майк. — Жанет все еще переживает этот случай с Армандом Деско.

— Я знаю, — сказал Маккарти, — и я не уверен, что ваша последняя идея о том, что в нее вселился демон, поможет ей это преодолеть.

— Вы не сомневались бы в этом, если бы были там, когда отец Джулиан показал ей распятие. Она меня насмерть перепугала.

— К сожалению, это не отпугнуло другую личность в ней. Мне потребовалось несколько месяцев, чтобы убедить Жанет, что у нее действительно раздвоение личности и она может избавиться от этого, если будет прилежно над этим работать. А теперь какой-то психолог-любитель с воротничком в обратную сторону и вы почти убедили ее в том, что она может легко избавиться от второй личности с помощью обыкновенной молитвы и опрыскивания ее головы святой водой.

— Отец Джулиан уже изгонял других демонов…

— Я был на этих представлениях. Дайте мне несколько дней тренировки с магическим оборудованием, и я смогу сделать все, что делает священник.

— Значит, вы не будете делать психиатрическое обследование, о котором просил отец Джулиан?

— Я этого не говорил. Фактически мне осталось сделать Жанет несколько психометрических проверок и написать детальное заключение. Я бы и этого не делал, если бы вы не оказались таким упрямым малым, который уговорил ее показаться другому психиатру.

— Думаю, что никому другому я бы ее не доверил, — признался Майк, — особенно при наличии личности Лин.

— И еще одно, — неожиданно вставил психиатр, — я хочу присутствовать при процедуре изгнания. Вы можете это организовать?

— Я не знаю, но я выясню. — Майк открыл небольшой справочник, нашел в нем телефон отца Джулиана и набрал номер. Разговор продолжался совсем недолго. Когда он повесил трубку, он улыбался.

— Отец Джулиан говорит, что всегда приглашает врача на свои сеансы изгнания, и он рад пригласить вас. Кстати, он очень интересуется вашей работой и хочет с вами встретиться.

— Я пойду туда не за этим, — сказал Маккарти, — моя задача — защитить Жанет.

— Успокойтесь. Если кто-то и может принести ей физические страдания, так это демон Лин Толман.

— Меня не интересуют физические страдания, я буду охранять ее сознание. Если бы вы видели последствия этого сумасшествия по поводу вселения дьявола, охватившего всю страну после опубликования книги «Гонитель дьявола» и выхода фильма, вы бы никогда не отвели ее к этому священнику. Но сейчас, когда вы это уже сделали, мне остается уберечь свою пациентку от дополнительной эмоциональной травмы, которая может превратить ее случай из простого раздвоения личности в полновесный рецидив шизофрении, и я уже, может быть, не смогу никогда ее вылечить.

— На самом деле изгнание дьявола не так уж опасно.

— Вы прочтете об этом в моей книге. Жанет пребывала в бессознательном состоянии, когда впервые повела себя, как распущенная девка, копируя модель поведения Лин Толман.

— А почему она так сделала?

— Кто может сказать точно, отчего это происходит в мозгу больного? Может быть, когда Жанет пришла в себя после катастрофы и увидела перед собой симпатичного доктора, который явно ею интересовался, она подсознательно решила выпустить на свободу свою в прошлом сокрытую сексуальную заинтересованность в вас и одновременно освободиться от уже надоевшего ей Джеральда Хатчинсона. Поэтому она просто позволила части своего сознания, которая завидовала свободе Лин Толман в достижении любого желаемого ею мужчины, раскрепоститься. Таким образом Жанет удалось обойти свое воспитание представительницы среднего класса Среднего Запада, которое мешало ей получить желанное удовольствие…

— Это самая пошлая сказка, которую я когда-нибудь слышал.

— Я же сказал вам, мы не можем объяснить эти вещи, но я могу дать вам один совет как психиатр и любовник многих женщин в свое время. Когда появляется возможность, хватайте ее, ибо у Жанет может появиться идея, уже заложенная в ее сознании, что на самом деле вы не очень-то хотите заняться с ней любовью.

— Я, конечно, хочу, но не тогда, когда она находится вне здравого ума.

Маккарти улыбнулся. Как показалось Майку, сейчас он даже больше походил на сатира, чем до подтяжки.

— Когда женщины готовы лечь с вами в постель, они всегда в здравом уме. Поверьте уж мне — старому ловеласу.

— Не забывайте, что вы говорите о женщине, которую я люблю, — возразил Майк, — на которой я собираюсь жениться, но как на Жанет, а не Лин.

— Говорю вам, что практически они один и тот же человек. Одна — это женщина, какая она есть, в основном благодаря вам, а вторая — это личность, которой ей хочется быть. В любом случае женитесь на ней и убедите ее, что лучше нее в постели нет, независимо от того, кто она — Лин или Жанет, и она похоронит и забудет другую навсегда.

— Но она отказывается выходить за меня, пока существует Лин.

— Это ваша проблема, — сказал психиатр. — Я пытаюсь помочь вам изо всех сил, убеждая ее, что оба аспекта ее личности могут соединиться в одну отличную женщину.

— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь ей, — заверил его Майк. — Но если она действительно одержима дьяволом и отцу Джулиану не удастся изгнать этого демона… — Он замолчал.

Маккарти посмотрел на него задумчиво. Майку показалось, что психиатр понял его мысли, и он не ошибся.

— Вы хотите сказать, что раз вы вернули Жанет жизнь тогда, на полу аэропорта Даллас, то вашим долгом будет разрушить ее, если вы окончательно убедитесь в том, что демон Лин Толман полностью завладел ее телом?

— Что-то в этом роде.

— В таком случае моя задача будет состоять в том, чтобы спасти вас обоих. — В голосе психиатра звучала глубокая озабоченность. — Но я ничего не смогу сделать, если вы и дальше будете выбивать почву из-под моих ног…

— Вы хотите сказать, что мне следует реже видеться с Жанет?

— Да, как можно реже.

— Но она подумает…

— Я ей объясню, когда она придет ко мне в кабинет завтра после ленча для работы над статьей в журнал. Одно я знаю точно — она так же стремится стать сама собой, как и вы жаждете вернуть ее в это состояние. Значит, если мне не удастся избавить ее от этого раздвоения личности за четыре недели с сегодняшнего дня до середины сентября, то пусть ваш отец Джулиан тогда берется за дело.

11

Верный своему обещанию, Майк избегал встреч с Жанет, но когда она позвонила ему через две недели и попросила пригласить ее куда-нибудь на обед, он не смог ей отказать.

— Вас устроит «Дом на заливе» у старой городской пристани в Аннаполисе?

— Отлично. Я помню, дядя Джордж водил меня туда, когда я училась в школе. Между прочим, я въехала в квартиру двести пятьдесят семь в доме дяди Джорджа. Тогда в половине седьмого?

— Хорошо. Я буду ждать вас в фойе.

Во второй половине дня шел летний дождичек, и поездка по зеленому ландшафту Мэриленда с его плантациями частично убранного уже табака и запахом сохнущих под навесами вдоль дороги листьев, наполнявших пряным ароматом всю округу, была удивительно приятной и успокаивающей. На обед им подали черепаху по-мэрилендски и бутылку «Либфраумильх» с немецких виноградных плантаций.

— Я хотела бы совершить круиз по Рейну в наш медовый месяц, когда все наши неприятности закончатся, — сказала Жанет, в то время как они допивали бутылку вина.

— В конце сентября в Германии и Швейцарии очень красиво. Я проехал на велосипеде по пути Константина Великого через северную Европу, учась в колледже, и останавливался в студенческих общежитиях. Тогда я не мог себе позволить круиз по Рейну, но сейчас могу, и мы совершим его в наш медовый месяц.

— Когда бы это ни произошло. — В голосе Жанет звучал страх, и когда она, потянувшись через стол, взяла Майка за руку, он почувствовал, как ее ногти вонзились в его ладонь, как и в тот вечер в коттедже, когда она застрелила Арманда Деско. — Скажите мне, что это обязательно произойдет, дорогой, — произнесла она умоляющим тоном, — заставьте меня поверить в это.

— Что случилось? Вас опять беспокоила Лин?

— Я не помню, и это меня крайне беспокоит. Я проверила километраж в моей машине в субботу после ленча, съездив в Балтимор по репортерским делам, и еще раз перед тем, как отправиться на работу в понедельник утром. Спидометр показывал разницу в пятьдесят километров.

— Расстояние до коттеджа и обратно.

— Примерно… но Рандал говорит, что не видел меня или мою машину там в воскресенье.

— А Ковены все еще там?

— По словам Рандала, он снял коттедж до конца сентября. Роджер отсутствовал в выходные, поэтому Рандал и Рита были там одни.

— Уютно устроились.

— Да уж. Когда я пришла к нему в кабинет в понедельник после двенадцати, чтобы показать первый набросок статьи о видении на расстоянии, он выглядел так же, как наутро в воскресенье.

— В последнее время я не обсуждал с ним ход вашего лечения.

— Я убеждена, что Лин становится все сильнее и сильнее. Иногда мне даже трудно сказать, кто я сейчас.

— А что говорит по этому поводу Рандал?

— Он считает, что я приближаюсь к эмоциональному кризису, если стану единой личностью.

— Мы все стремимся к этому.

— А вдруг в финале я выберу своей личностью Лин?

— Глубоко внутри себя вы настоящая. Если раздвоение личности представляет собой последствие сотрясения мозга, клетки вашего мозга в конечном итоге возвратятся в нормальное состояние, а если в вас вселился злой дух, то Лин мы изгоним с помощью отца Джулиана.

— Хотелось бы мне быть такой же уверенной, как вы.

— Я спас вам жизнь и превратил вас в одну из самых прекрасных женщин в мире не для того, чтобы сейчас бросить. После того как мы поженимся…

— Вы хотите сказать, ЕСЛИ мы поженимся, — печально улыбнулась Жанет. — Вы не представляете себе, что это значит — жить как бы в забытьи, не зная, кто ты и что ты предпримешь в следующий момент.

— А как идет работа над статьей в журнал? — спросил Майк в надежде отвлечь ее мысли.

— Она закончена. Я даже не представляла себе, какой Рандал выдающийся человек, пока не познакомилась с результатами его экспериментов и не присутствовала сама при некоторых из них.

— Я не совсем понимаю, в чем суть дела?

— Давайте я приведу вам пример, как действует то, что будет называться видением на расстоянии. На прошлой неделе Рандал оставался у себя в кабинете, пока я ездила по городу до трех часов. Это время мы оговорили заранее. Я остановилась перед магазином на Оксон Хил, примерно в десяти милях от его кабинета. Некоторое время я стояла и смотрела на манекен в витрине, а потом сделала фотографию поляроидом. Когда я вернулась в лабораторию, Рандал набросал примерный рисунок магазина, написал его название и набросал вечернее платье, которое я сфотографировала на манекене.

— Рандал — профессиональный гипнотизер. Он мог вложить вам в голову постгипнотическое указание следовать к определенному магазину.

— Я тоже об этом думала, поэтому мы проделали другой эксперимент. На этот раз я выбрала адрес в телефонной книге, висевшей в будке за несколько кварталов от университета.

— Будку выбрал Маккарти?

— Нет, я, произвольно. Я пошла на новую космическую выставку. Рандал ничего об этом не знал и, несмотря на это, набросал рисунок капсулы «Аполлона», на которую я смотрела. У него есть перечень результатов других экспериментов. Кроме того, я видела статью, написанную исследователями в Станфорде, которые начинали эту работу.

Ее голос утратил оттенок депрессии и звучал очень заинтересованно, поэтому Майк замялся, перед тем как задать новый вопрос:

— А он когда-нибудь видел… наблюдал вас, когда вы были Лин?

— Один раз. Это было на прошлой неделе, но я не могу точно сказать когда Рандал позвонил мне. Меня не было дома, и он постарался «увидеть», где я и что делаю. — Жанет замялась, но потом продолжила: — Он мог сказать, что я была с мужчиной, но место не мог определить.

— И мужчину тоже?

— Рандал сказал, что никогда не видел его лица, но он был ростом с Роджера Ковена и с такими же седыми волосами.

— Вы с Роджером Ковеном? — В голосе Майка звучало изумление.

— Я так не думаю. Видите ли, Роджер мне совершенно не нравится, хотя он всегда был со мной любезен. Когда Рандал позвонил в Лейк-коттедж, Рита сказала ему, что Роджер поехал на перекресток за пивом, а когда Роджер перезвонил Рандалу полчаса спустя, то подтвердил это.

— Рандал как-то объясняет это?

Жанет отрицательно покачала головой:

— Он говорит, что человек, с которым я… Лин разговаривала, просто был похож на Роджера со спины.

Майк криво усмехнулся:

— Мне не нравится, когда вы встречаетесь со странными людьми и не помните об этом.

— Но это была не я, Жанет. Это была Лин.

— И у вас не осталось совершенно никаких воспоминаний об этой встрече?

— Единственное, что засело у меня в мозгу, это уверенность в том, что Лин опять готовит какое-то преступление, но на этот раз что-то действительно важное и, может быть, опасное.

— Мне это не нравится, дорогая. Мне это совершенно не нравится.

— Но что же нам делать?

— Вы пойдете со мной к отцу Джулиану?

— Сейчас?

— Да. У меня странное предчувствие, что мы не должны больше терять времени.

— В каком смысле?

— Я не знаю, — признался он и попросил официанта счет. — Просто нам надо что-то делать.

Майк позвонил отцу Джулиану из ресторана. Несмотря на поздний час, священник готов был с удовольствием их принять. Его приход был расположен в бедном районе северо-восточной части Вашингтона, и через полчаса.

Майк и Жанет добрались туда. Священник был одет по-домашнему, встретил их у дверей своей квартиры и проводил к удобным креслам в кабинете. Молча он выслушал рассказ Жаиет о том, как Рандал «видел» ее с явно незнакомым человеком.

— Мы, носящие сан, признаем, что многие аспекты существования человека не могут быть логично объяснены ни с точки зрения медицины, ни с точки зрения религии, — признал он, — будучи в Нотр-Даме, я тоже пытался проникнуть в сферу парапсихологии, связанную с возможностью прогнозирования.

— Я тоже пытался разработать некоторую форму предсказания событий, еще учась в школе, — сказал Майк, — но ничего существенного не добился.

— Доктор Маккарти любезно прислал мне отчет об исследовании вашего эмоционального состояния, моя дорогая. Должен признать, что в вашем случае он ставит убедительный диагноз того, что в психиатрии называется раздвоением личности.

— Пожалуйста, зовите меня Жанет, отец, — сказала она явно уже без того напряжения, которое можно было наблюдать в ресторане, поскольку убедилась, что на этот раз священник не собирается проводить никаких проверок.

— Значит, вы не убеждены в том, что в нее… — начал Майк.

— Я по-настоящему уверен только в том, что Жанет очень симпатичная и приятная девушка, которой нужна помощь, возможно, как со стороны медицины, так и религии.

Священник повернул страницу заключения.

— Между прочим, Жанет, во время нашей первой встречи я схитрил, но мне пришлось использовать единственный возможный метод, чтобы убедиться кое в чем.

— Что в меня вселился дьявол?

— Да, но перед тем, как мы продолжим, я лучше расскажу вам вкратце, что означает простое объяснение вселения злого духа, как это трактует моя церковь.

Заметив, как Жанет вся напряглась в своем кресле при этих словах священника, Майк взял ее за руку и крепко сжал. Ногти девушки с такой силой впились в его руку, что он чуть не вскрикнул от боли, как это уже бывало неоднократно. Однако через несколько секунд, когда священник начал говорить спокойным и деловым тоном, она успокоилась. И все же этот пример показал Майку, какой большой физической силой обладает злой дух, стремящийся полностью завладеть душой и телом Жанет. Майк почувствовал, что он присутствует где-то здесь в комнате, хотя никаких знакомых признаков превращения Жанет в Лин не было заметно.

— Перед лицом Господа каждый человек несет добро и зло, — начал отец Джулиан, — или, иными словами, в каждом из нас существуют как потенциально добрый, так и потенциально злой дух. Пока оба они находятся в гармонии, человек испытывает состояние духовного и эмоционального равновесия и поэтому способен воспринять милосердие Господа и вести жизнь, заслуживающую милосердную Божью милость. Если добро полностью доминирует, мы имеем святого, что, к сожалению, встречается нечасто. Если же полностью доминирует зло, перед нами бессовестный человек, склонный к разрушению значения и цели жизни.

— Которые заключаются в чем? — спокойно спросил Майк.

— Древний пророк описал это лучше, чем я могу выразить своими словами: «Он показал тебе, о человек, что есть добро и что всевышний от тебя требует — творить справедливость, раздавать милосердие и смиренно следовать за Господом».

— Довольно просто.

— Так может показаться, но, к сожалению, даже ангелы в раю не совершенны. Много лет тому назад один из них впал в немилость, увлекая за собой много других менее сильных духов. Вместо того чтобы уничтожить того, кто вначале был самым прекрасным из ангелов, Бог низверг Люцифера на землю вместе с его приспешниками. Там они беспрестанно будут искать своих последователей, вселяясь в души тех, кого угораздило попасть им в лапы, как это, например, случилось с девушкой по имени Лин Толман.

Наблюдая за Жанет, Майк был готов схватить ее, если она опять начнет метаться. Ее ногти снова впились в его руку, когда она пыталась подняться. Потрясенный, Майк внезапно почувствовал, как порыв холодного ветра пронесся через комнату, и запах, напоминавший ему дни, проведенные в секционной комнате медицинской школы, ударил ему в нос. Это был запах гниющей человеческой плоти, который часто появляется, когда бальзамирующая жидкость, впрыскиваемая в вены и артерии под давлением, не достигает кончиков пальцев на руках и ногах и не сохраняет их плотность. Это продолжалось только мгновение, и, похоже, ни Жанет, ни отец Джулиан ничего не заметили.

— Продолжайте, пожалуйста, — прошептала она бледными от напряжения контролирующих их мышц губами.

— Духи зла — целый их мир различных форм и возможностей — окружают всех нас, — сказал священник. — Они постоянно стремятся к контролю над нашими душами и телами, используя и то и другое в целях зла. Если мы не принимаем укрепляющие нас безграничные милость и любовь Бога, то некоторые из нас поддаются силам зла и бывают уничтожены, в то время как другие становятся слугами Люцифера во плоти. В любом случае те, кто не устоял, обычно бывают уничтожены, приговорены к смерти и вечному проклятию в огне ада.

— А есть способ уничтожить демона полностью? — спросил Майк.

— Только в том случае, если злой дух или демон, как бы вы его ни называли, не сумеет покинуть тело, в котором обитает, до его смерти и перейти в другое. Как плотоядное животное, он должен владеть человеческой душой и телом, которые необходимы ему для существования, как плоть и кровь. В древние времена тела одержимых демонами людей сжигали, ошибочно полагая, что это может уничтожить злой дух.

— Значит, огонь здесь не поможет? — сказал Майк.

— Данте описывал самый нижний круг ада — девятый — как совершенно холодный, хотя в пламени ада испытывают постоянные мучения души тех, кто скончался одержимым. Нет, Майк, единственный способ уничтожить демона полностью — это поместить его вместе с телом его жертвы в кольцо огня, чтобы оба не имели пути к спасению.

— А что произошло с теми, которых вы изгнали с помощью вашего ритуала? — спросила Жанет каким-то странным монотонным шепотом.

— Слава Богу, они присоединились к своим собратьям, обитающим под небесами. Однако мы знаем, что во время ритуала изгнания, когда одержимые наполняются своей собственной силой как дети Господни, принимая его спасительную милость, им также даруется иммунитет от последующих нападений злых духов.

Священник положил свою ладонь на голову Жанет в знак благословения.

— Не бойтесь. Я вижу вас настоящую в ваших глазах. Вы сильная. Ритуал изгнания всегда суров, но вы благополучно пройдете через него и вновь станете целостной по духу, так же как умение любимого человека сделало вас целостной телесно.

12

Будучи верным своему обещанию, данному Рандалу Маккарти, Майк опять воздерживался от свиданий с Жанет. Он проводил вечера у себя дома в надежде, что она позвонит сама, как это произошло в тот вечер, когда он отвез ее пообедать в Аннаполис. Но до конца дня в субботу никаких звонков не было. Потом позвонил отец Джулиан Омира.

— Вы давно не видели Жанет, Майк? — В голосе священника звучало нетерпение.

— С тех пор, как мы приезжали к вам почти неделю назад. А что?

— Несколько минут назад я вернулся из Балтиморы и нашел записку от моей домохозяйки, где сказано, что звонила Жанет сегодня утром и отменила процедуру изгнания.

— Она не могла этого сделать! Вы позвонили ей?

— Да, но ответа не было.

— Она переехала из квартиры мистера Стенфилда. Вы набирали правильный номер?

— Да. Он записан на психиатрическом заключении, которое прислал мне доктор Маккарти. Я также позвонил мистеру Стенфилду домой, но он не имеет ни малейшего представления, где она может быть.

— Пожалуйста не отменяйте процедуру окончательно, отец, — быстро сказал Майк, — я попытаюсь ее найти и убедить совершить этот ритуал.

— Надо получить ее безоговорочное согласие, Майк. Мы никогда не заставляем человека пройти эту процедуру, иначе результаты могут оказаться слишком опасными для его души и тела.

— Подождите, пожалуйста, до понедельника. У меня будет два дня, чтобы попытаться убедить ее.

— Желаю вам успеха. — Отец Джулиан на секунду замялся. — Вы не заметили ничего странного, когда мы беседовали у меня в тот вечер?

— Только порыв холодного воздуха и запах, как в морге.

— Это неоспоримые признаки демона. Так он предупреждал меня не изгонять его, а сейчас дело зашло еще дальше.

— Это означает, что вам звонила Лин, отец, поэтому еще важнее, чтобы Жанет прошла ритуал изгнания.

— Обязательно позвоните мне в понедельник утром. У меня встреча с епископом в десять. Если до этого времени вы не убедите ее, мне придется сказать ему, что процедура отменяется.

— Спасибо, что вы даете мне такой шанс. Если то, о чем я думал, действительно случилось, ее здоровью и жизни угрожает опасность.

— Я с вами согласен. До свидания.

Когда в телефонной трубке раздался щелчок, а потом опять послышался гудок, Майк набрал номер квартиры Рандала Маккарти, но ответа не последовало. Он мысленно выругал психиатра, назвав его предателем, и набрал номер лаборатории, также не надеясь на ответ, но в трубке послышался бодрый голос Маккарти: «Алло».

— Вот вы где, Иуда, — резко сказал Майк. — Вы решили нанести мне удар в спину?

— В чем, черт побери, дело, Майк? И что случилось с вашим английским, какие метафоры вы используете!

— К черту метафоры. Почему вы уговорили Жанет отменить процедуру?

— Когда она это сказала?

— Сегодня утром. Записку о ее телефонном звонке передала отцу Джулиану его квартирная хозяйка. Его не было дома. Он обнаружил записку, когда вернулся.

— Клянусь Богом, я ничего об этом не знаю, Майк, хотя с медицинской точки зрения я не уверен, что для нее это будет полезно.

— Вы догадывались, что она хочет это сделать?

— Она никогда об этом не говорила. Мы должны были вместе с ней работать здесь над статьей для журнала во второй половине дня. Она не пришла, я позвонил ей домой, но ответа не было, и я решил, что Жанет, наверное, поехала с вами в коттедж.

— Я думаю, что она сейчас там — как Лин.

— Наверняка. Когда лечение раздвоенной личности подходит к концу, вторая личность часто захватывает власть в последней попытке удержаться.

— Или же эту власть захватывает вселившийся демон.

— Если вы верите в существование таких вещей… я — нет. Но что бы собираетесь предпринять?

— Конечно же, поехать в коттедж и постараться убедить ее не разрушать себя.

— Вы звонили, чтобы предупредить ее о вашем приезде?

— Нет. Сперва я хотел убедиться, что ее нет в Вашингтоне Кроме того, если я предупрежу ее, она может скрыться.

— Можете себе представить куда?

— Нет, но однажды вечером, когда мы обедали в Аннаполисе, она мне рассказывала, что с помощью ваших фокусов видения на расстоянии вам удалось увидеть ее где-то вместе с мужчиной, о чем она не в состоянии вспомнить.

— Это не фокусы, Майк, — голос Маккарти стал серьезным, — но уж лучше бы так.

— Значит, вы подозреваете, что это был Роджер Ковен?

— Нет, я уверен, что он просто походил на Роджера.

— Как вы можете быть уверены?

— Роджер и Рита часто находят наслаждение в извращенном секса. По правде говоря, я и сам в этом плане не безгрешен, но когда Жанет стала моей пациенткой, я предупредил их, что она noli me tangere, и они не отважились бы воспользоваться расстройством ее эмоционального состояния. Видите ли, я слишком много знаю об их отношениях с определенными людьми.

— Например, с сенатором Магнесом.

— Ну послушайте! Вы что, не знаете, что половина телефонов в Вашингтоне прослушиваются?

— Ну хорошо. Я поверю вам на слово, что это был не Роджер, но вы хотя бы имеете какое-либо представление, что это за место?

— Нет. Но это чем-то напоминало туннель. Вдоль стен были огни, и пол был каким-то необычным, но я не разобрал.

— Попытайтесь еще, — попросил Майк, — а я поеду в коттедж.

— Обещайте мне только одно, Майк, — сказал Маккарти озабоченно, когда Майк уже собирался повесить трубку, — если Жанет там, а я думаю, что это так, разыграйте все так, как ей бы хотелось это сыграть.

— Как это?

— Если она Жанет — хорошо. Подойдите к ней мягко и не читайте ей мораль по поводу изгнания. Подыгрывайте ей и дайте ей возможность выговориться, если она пожелает.

— А если это Лин?

— То же самое — и пусть природа возьмет свое.

— Что, черт возьми, вы имеете в виду?

— Возможно, вам удастся сделать открытие, о котором мужчины могут только мечтать — две любовницы в одном теле могут быть гораздо интереснее, чем одна. О Боже, как я вам завидую.

Майк заметил желтую купальную шапочку далеко на реке, когда вышел на пристань, оставив машину во дворе коттеджа, где уже стояла машина Жанет. Ему не нужен был бинокль, чтобы узнать красивый кроль, которым ее грациозное тело рассекало поверхность воды, после того, как она помахала ему рукой в знак приветствия. Он стоял на пристани у лестницы. Протянув руку, он помог ей выбраться из воды, как богине, появившейся из пучины моря.

— Дорогой! — От звука этого голоса у него забегали мурашки по спина. Она бросилась в его объятия, мокрая и прекрасная. И еще до того, как ее губы раскрылись под его устами, ее язычок запульсировал в поисках своего сотоварища, Майк уже знал наверняка, что, хотя это тело, без сомнения, принадлежало Жанет, в данный момент им также, несомненно, владела Лин.

— У-ух, любовничек! — воскликнула она смеясь и оттолкнула его после весьма продолжительных и восхитительных объятий, — теперь, когда ты здесь, у нас будет достаточно времени для ЭТОГО позже.

— Почему? — спросил он, вовремя вспомнив совет Рандала Маккарти на тот счет, чтобы не читать ей нравоучений и дать возможность вести свою партию.

— Что почему? — спросила она, сняв желтую шапочку и раскидав свои волосы по плечам.

— Почему не сейчас, а потом?

— О, ты хочешь сразу и все! — сказала она таким же гортанным голосом. — Который час?

— Почти семь часов. Переоденьтесь, и я отвезу вас пообедать в «Таверну Милано».

— Только не сегодня вечером, дорогой, — сказала она, когда они шли по пристани к двери коттеджа. — Мне еще надо пару часов поработать над статьей для журнала. Я специально приехала сюда, чтобы меня не беспокоили. — В дверях она повернулась и еще раз его поцеловала. — Но ты сам — как раз то беспокойство, против которого я никогда не возражала.

На секунду Майку показалось, что перед ним опять Жанет, настолько ее голос и манеры походили на те, что он наблюдал в течение первых нескольких недель летом.

— Поскольку ты не заказывал столик сегодня на вечер, — продолжала она, — тебе придется пообедать бутербродами с сыром и яблочным соусом плюс бутылкой ягодного вина, которое я нашла в придорожном магазине на Потомакских высотах. У него великолепный букет. Почему бы тебе не выкупаться быстренько, пока я приму душ и переоденусь? До праздников еще неделя, а по ночам здесь стало уже прохладно. Ужин будет готов к тому времени, когда ты выкупаешься.

— Хорошее предложение. Пойду переоденусь.

Переодевшись и выйдя из своей спальни, Майк услышал плеск воды в душевой. Пробежав по пристани, он нырнул далеко в Потомак и быстро отплыл ярдов на сто от берега и там, дрейфуя в воде, стал обдумывать положение дел. У него не было сомнений в том, что ситуацию контролировала Лин, хотя она научилась вести себя и даже говорить голосом счастливой и сдержанной в сексуальном плане Жанет. Это означало, что, как он и догадывался, это Лин позвонила и оставила записку отцу Джулиану. Однако в настоящий момент Майк не видел, что ему даст попытка вернуть ее обратно в состояние Жанет, и даже чувствовал себя немного виноватым, ощущая нарастающее возбуждение при мысли о возможности провести выходные в обществе другой личности, расположившейся в теле любимой им девушки.

У задней двери коттеджа что-то мелькнуло. Он увидел, что Жанет махала ему рукой, и быстро и размашисто поплыл к лестнице. Когда он поднялся на пристань, она бросила ему махровое полотенце.

— Накинь его, душ примешь позже, — сказала она, — я уже налила вина, нельзя допустить, чтобы оно согрелось.

Обернувшись полотенцем, Майк снял купальные трусы и оставил их на пристани. Маленький столик на кухне был накрыт на двоих. На бумажных тарелках лежали бутерброды с сыром, рядом стояли плошка с яблочным соусом и два высоких бокала, наполненных красным вином.

— За нас. — Жанет подняла свой бокал, когда он уселся на скамью напротив нее. — И предстоящие восхитительные выходные.

— Вы обещаете? — Его бокал был уже наполовину пуст, хотя вино и имело какой-то странный привкус миндаля, часто встречающийся в итальянских ликерах.

— Это вино делает итальянская семья недалеко отсюда. Они добавляют туда немного миндального масла для вкуса. — Внезапно Майк вспомнил слова отца Джулиана о том, что злые духи умеют читать мысли других людей. — Но мне это нравится, и тебе после нескольких рюмок тоже понравится. — Она опять подняла свой бокал. — Извини, что я тороплю тебя, дорогой, но если ты не будешь есть и я не успею поработать, у нас не останется времени для других забав.

Бутерброды были великолепны, а вино показалось еще более вкусным и ароматным, когда Майк пригубил второй бокал. После этого он помог ей убрать со стола. В небольшой кухне они беспрестанно натыкались друг на друга. Майк почувствовал, как выпитое вино ударило ему в голову. От такого рода напитка он никак не мог ожидать этого. И наконец, когда у него закружилась голова и он начал спотыкаться, Жанет обняла его и, смеясь, отвела в спальню.

— Полежи, пока я уберу в кухне и поработаю над рукописью, — сказала она, помогая ему поудобнее устроиться на кровати. Она накрыла его одеялом, когда он наконец освободился от сырого полотенца. — Как можно отключиться после двух бокалов легкого вина?

Эти слова вошли достаточно глубоко в затуманенный мозг Майка, чтобы заставить его собраться и приподняться на локтях достаточно высоко, чтобы более четко видеть улыбающееся лицо девушки, стоявшей у его кровати.

— Ты что-то подмешала в вино, — обвинил он ее, но она только рассмеялась и толкнула его обратно на подушку. Потом наклонилась и поцеловала, от чего у него по всему телу растеклось тепло.

— Это всего лишь щепотка гашиша, — призналась она, — я же обещала тебе наверстать все до конца выходных.

Она ушла, а когда Майк попытался подняться и пойти за ней, его руки и ноги не слушались, поэтому ему ничего не оставалось, как погрузиться в приятное море грез, где его ждала прекрасная нагая богиня, которой каким-то образом удалось вернуться к жизни и добраться сюда из Британского музея в Лондоне.

Затуманенные наркотиком глаза Майка не могли точно различить цифры на святящемся циферблате часов на столике у кровати, когда он вернулся в полусознательное состояние, но ему показалось, что было около часа. Одно он различал четко: голоса в большой комнате коттеджа, то и дело прерываемые гортанным смехом, который всегда означал присутствие Лин.

Откинув одеяло, прикрывавшее его нагое тело, Майк попытался подняться, но ему удалось лишь ползком добраться до ванной комнаты как раз вовремя, чтобы его быстро, но основательно вытошнило. Пробираясь назад к кровати, он увидел отразившуюся в зеркале картину происходящего в комнате. Свет был притушен, но Майк смог различить Лин, председательствовавшую среди собравшихся в гостиной людей.

Один голос показался ему чем-то знакомым. Этот голос принадлежал человеку, который, похоже, давал распоряжения, и Майк разобрал слова «пятнадцать миль». Однако, поскольку его мозги были затуманены наркотиком, который Жанет подсыпала ему в вино, он не мог точно сказать, было ли все, что он видел и слышал, галлюцинацией или реальностью. Даже отражения в зеркале колебались и пропадали, поэтому он наконец сдался и забрался обратно в кровать, опять впав в бессознательное состояние.

Майка разбудил неожиданный укол в левую ягодицу, и он еще не успел пошевелиться, как почувствовал боль от мышечной инъекции.

— Это должно быстренько привести тебя в чувство, любовничек. — Это был голос Лин. Он поднял глаза и увидел ее, стоящую у кровати со шприцем в руках. — Хорошо, что у тебя в медицинском саквояже оказался адреналин, — добавила она и бросила пластиковый шприц вместе с иглой в мусорную корзину, начав расстегивать свою блузку. — Арманд научил меня пользоваться им, когда имеешь дело с людьми, перегруженными наркотиками. Если бы у тебя не оказалось с собой этой ампулы, ты бы, вероятно, проспал до утра.

— С-сколько времени? — Зрение и сознание быстро возвращались к нему под воздействием сильного стимулятора центральной нервной системы, но цифры на часах были все еще расплывчатыми.

— Только три, — засмеялась она, — наша ночь еще впереди.

Она повесила блузку на стул. Заломив руки за спину, расстегнула бюстгальтер и тоже бросила его на стул. Когда она возилась с пряжкой красивых бежевых брюк, великолепно очерчивающих нижнюю часть ее тела, ее брови вдруг изумленно поднялись. Ее взгляд упал на бесспорное свидетельство того, что Майк определенно приходил в себя благодаря инъекции.

— О-о, ты настоящий мужчина, Майк Кернз. — От восхищения она тихо присвистнула. Затем сбросила брюки, и еще одна еле заметная часть ее туалета полетела за ними на пол. — Более того, дорогой, тебе предстоит испытать то, что французы назвали бы frequentation а la Taillman.[1] И поверь мне, эту ночь ты никогда не забудешь.

13

Яркое утреннее солнце, светившее через южное окно спальни, разбудило Майка около десяти часов. Он почувствовал на своей щеке нежную женскую грудь. Жанет лежала на боку, все еще крепко прижавшись к нему, как это и было в течение долгих часов этой ночью в перерывах между взрывами подлинного экстаза.

Двигаясь осторожно, чтобы не разбудить любимую, Майк отодвинулся, приподнялся на локте и взглянул на нее. Перед ним открылась прекрасная картина: она лежала, прикрыв поясницу легким одеялом от утренней прохлады, однако верхняя часть ее тела была так же не прикрыта, как и у него.

Он наклонился и поцеловал губы, которые казались такими ненасытными в течение ночи, но сейчас просто мягкие и очень нежные. Затем, когда в полусонной реакции на его поцелуй они прижались к его губам, Майк заметил, как зрачки Жанет неожиданно расширились, пока не превратились в темные озера красоты, в которых, как ему казалось, любой мужчина с удовольствием утонул бы. Красивая рука в медленном полусне обняла его за шею, и когда ее груди прикоснулись к его коже, Жанет вдруг отпрянула и резко села на кровати. В ее глазах была растерянность от непонимания, где она находится.

— Майк! — вскрикнула она. — Что мы здесь делаем? В таком виде?

— Вы пришли сюда по своей собственной инициативе, — сказал он ей, все еще сомневаясь, действительно ли это Жанет, или же это Лин опять избирает его объектом своих любимых мрачных шуток. — Доказательства вон там на стуле и на полу, где вы все побросали в три часа ночи, — добавил он, указав на одежду, сброшенную ею перед тем, как упасть к нему в объятия.

Жанет продолжала сидеть на кровати, прижав одеяло к своей груди жестом девичьей невинности, при виде которого, он был уверен, Лин умерла бы со смеху.

— Я ничего не помню, Майк, с того времени, как готовила завтрак у себя дома перед тем, как отправиться в лабораторию в Рандалу для работы над статьей.

— Это было ВЧЕРА утром, — сказал он ей, — когда отец Джулиан обнаружил после ленча у себя дома записку о том, что вы звонили ему и отменили процедуру изгнания…

— Я ничего не отменяла!

— Я знаю, что вы это не делали, — заверил он. — Когда Рандал сообщил мне, что, вопреки договоренности, вы не пришли к нему вчера во второй половине дня, я сложил два и два вместе и понял, что Лин опять доминирует…

Жанет поежилась:

— Я больше не могу ее останавливать, Майк. Она делает, что хочет, вернее, заставляет мое тело делать это. — Внезапно ее глаза удивленно расширились: — Значит, она… вы?..

— Мы, — сказал он. — Неужели вы не помните ничего, что произошло этой ночью?

Она отрицательно покачала головой:

— Ничего… только сон о том, что мы были вместе где-то.

— И занимались любовью?

— Да.

— Боюсь, это был не только сон. — И он рассказал ей, как Лин подсыпала наркотик в вино, потом разбудила его с помощью инъекции сильного стимулятора.

— Вы говорите, что у нее была здесь какая-то встреча? — спросила Жанет.

— Да, здесь было около десяти человек, которых я никогда раньше не видел или просто не помню.

— Лин готовит что-то ужасное, Майк. Ее это не беспокоит, потому что, если меня убьют или посадят в тюрьму, она просто перейдет в другое тело. А я ничего не могу сделать.

— Зато мне кажется, я могу кое-что сделать, — сказал он и обнял ее.

— Не говори мне ничего. Она прочтет все по моим мыслям и остановит тебя. — Жанет прижалась к нему. — Я боюсь, Майк, ужасно боюсь.

— Оставь все мне.

— Она тебя тоже уничтожит, если ты станешь на ее пути. — Похоже, она не заметила, что легкое одеяло, которое разделяло их нагие тела, теперь упало, и Майк очень остро почувствовал, какую красоту держит в своих руках.

— Ты доверила мне собрать тебя в единое целое, теперь позволь мне сделать тебя целостной натурой, — сказал он, пытаясь найти ее губы.

— Ты моя единственная надежда, Майк! Люби меня. Не дай ей уничтожить меня.

Жанет не сразу ответила на его поцелуй из-за страха и возбуждения, переполнявших ее. Но потом, когда его руки, двигаясь по ее неприкрытой плоти, прижали ее к нему, ее губы приоткрылись навстречу его губам, и Майк почувствовал, как ее тело начало изгибаться, повинуясь древнему, как само время, инстинкту. Это было сладостное единение, наполненное страстью, и когда наконец финальный экстаз окутал их обоих на какое-то время, Майк понял, что все это имело для него гораздо большее значение, чем все то, что он испытал прошедшей ночью с таинственным созданием, которое называло себя Лин.

Когда они проснулись, было около часа.

— Я так голодна, что могу съесть даже жареную собаку, дорогой, — сказала счастливая Жанет, направляясь в душ. Обнаженная богиня невероятной красоты.

— Поспеши, а то я сейчас присоединюсь к тебе, — бросил ей вдогонку Майк, — и если ты не знаешь, что это означает.

— Не рассказывай мне, пожалуйста, и пожалей меня, — ответила Жанет. — В конце концов, репродуктивная система женщины не может вынести такую нагрузку в течение двенадцати часов.

— Тебе всю жизнь придется этим заниматься, — улыбнулся Майк. — А сейчас бифштекс с яичницей тебя устроит? Ресторан у Головы Индейца специализируется на них по воскресеньям.

— Звучит заманчиво. Брось штаны и рубашку, которые носила эта распутница, в шкаф для стирки. Кто первый соберется, заслужит поцелуй.

— Вызов принят, — сказал он, но когда, переодевшись после душа, Майк вошел в комнату, она уже ждала его в легком летнем платье с шарфом, повязанным на голове.

— Ты проиграл, и не беспокойся относительно поцелуя, — сказала ему она. — После того как, пользуясь моим возбуждением, сегодня утром ты овладел мной, я тебе больше не доверяю.

— Сделай одолжение и не превращайся опять в Лин, пока я не закончу свой завтрак. Боюсь, что мои возможности еще не возобновятся.

— Ты справишься, я не сомневаюсь. Что меня больше всего беспокоит, так это то, что мне, вероятно, придется выйти замуж за самого сексуального мужчину в мире.

— Ты никогда этого не узнаешь, если не попробуешь, — сказал он и включил зажигание, — а у меня сложилось впечатление, что у тебя как раз все получится. Я могу утверждать это на основе собственного опыта.

Они вернулись в обезлюдевший Вашингтон на закате солнца.

— Только, пожалуйста, не проси разрешения войти, Майк, — сказала Жанет, когда он остановил машину перед ее домом и ее собственной машиной. — Я оставлю тебя здесь, а мне сейчас нужно крепко подумать, а не заниматься любовью, даже с тобой.

— Я понимаю, — сказал Майк, — только обязательно позвони сегодня вечером отцу Джулиану. Он должен знать, что с тобой все в порядке перед завтрашним днем.

— Я сделаю это сразу же, как только поднимусь к себе, — пообещала она, — поверь мне, дорогой, как и тебе, мне тоже очень хочется поскорее пройти эту процедуру изгнания.

— Завтра вечером около семи часов я заеду за тобой, и мы поедем куда-нибудь обедать, — сказал он. — Извини, но вечер во вторник у меня занят, у меня встреча с коллегами.

— Давай лучше пообедаем вместе в среду вечером, — предложила она, — завтра вечером и, возможно, во вторник тоже я буду заниматься подготовкой окончательного варианта статьи для журнала, поскольку я не занималась этим в воскресенье.

По дороге домой Майк вытащил из кармана своей рубашки скомканный клочок бумаги, который выпал из блузки Лин, брошенной ею в тот вечер. Он нашел его, убирая белье в шкаф для стирки. У него не было времени изучить эту бумажку раньше. Но теперь, поставив машину в гараж под домом и выключив мотор, Майк расправил скомканный листок на капоте.

Тщательно изучив его, Майк так же как и в первый раз, когда бегло взглянул на него, подняв с пола, смог прочитать слова, но не понял, что они означают.

«День Д… Втор 10 утр.» — было написано знакомым почерком, который он впервые увидел на документе с согласием на операцию маммопластики, сделанную Жанет, или, по крайней мере, ка ее теле. Ниже следовала дата, но она была стерта, и Майк не смог ее разобрать, а потом слова: «Расстояние пятнадцать миль».

По-видимому, Лин использовала этот клочок бумаги для своих пометок и потом сунула его в себе в карман, возможно, в ту ночь после совещания в большой комнате, которое Майк мельком видел в зеркале, когда пробирался из ванной обратно к себе в кровать. Он опять вспомнил мужской голос, произнесший слова «пятнадцать миль». Он был до боли знаковый, но Майк никак не мог определить, кому он принадлежит.

Когда неделю назад они ездили обедать в Аннаполис, Жанет сказала, он вспомнил это сейчас, что Лин определенно готовит какое-то преступление, и этот клочок бумаги с загадочными записями вполне может оказаться ключом к загадке. Однако, кроме того, что что-то может произойти в десять часов утра во вторник, Майк больше ничего не понял.

Уже у себя дома он подумал позвонить инспектору Стаффорду и попросить совета, но потом решил повременить с этим. Консультация с сотрудником ФБР означала бы разглашение всего, что произошло в выходные, особенно собрания в коттедже незнакомых ему людей. Хотя он и рассказал Стаффорду о диагнозе Рандала Маккарти в отношении раздвоения личности Жанет, а также о теории одержимости Жанет злым духом, выдвинутой отцом Джулианом, Майк был уверен, что инспектор не принял ни одну из этих версий.

Примерно через час после того, как Майк вернулся домой, ему позвонил отец Джулиан.

— Я подумал, что вам будет интересно знать, что ваша невеста все так же страстно желает пройти процедуру изгнания, Майк, — сказал священник. — Когда она позвонила, я дал ей все инструкции и, если вы не возражаете, мы встретимся в вашем коттедже рано утром в субботу сразу же после праздника.

— Значит, это произойдет ка неделю раньше, чем мы планировали?

— Да. Мой клиент, назначенный на это время, попал в аварию и находится сейчас в больнице. Мисс Берк, похоже, жаждет поскорее закончить с этим, поэтому предварительно я назначил процедуру через две недели, если считать от вчерашнего дня.

— Я сам привезу туда Жанет за день до срока, — пообещал Майк. — А как насчет доктора Маккарти?

— Я ему только что позвонил. Он тоже будет свободен. Он приедет утром со мной и моими ассистентами.

— Спасибо, отец, — сказал Майк, — вы не можете себе представить, какой камень сняли с моей души.

— Тогда до встречи в субботу утром. До свидания, сын мой. Я буду молиться за исцеление вашей невесты.

«И молитесь, чтобы любое преступление, задуманное другим обитателем этого прекрасного тела, не свершилось в течение этих двух недель, начиная со вчерашнего дня», — молча продолжил эту молитву Майк.

14

Майк вздохнул с облегчением: утро во вторник прошло без каких-либо признаков того, что это был именно тот день, о котором было написано на листке Лин. Остаток вторника он был занят подготовкой доклада, который ему предстояло сделать вечером за обедом в клубе «Пигмалион» перед группой вашингтонских специалистов по пластической и лицевой хирургии, собиравшихся там раз в три месяца.

Его доклад был посвящен операции по восстановлению изуродованного лица Жанет и проиллюстрирован цветными слайдами. Затем дискуссия развернулась в связи с поднятым рядом присутствующих медиков вопросом, связанным с угрозой обвинений во врачебных ошибках, неминуемых при попытке изменить внешность пациента. Майк вернулся домой уже после одиннадцати и собрался позвонить Жанет, чтобы рассказать ей о встрече, но потом решил сделать это во время обеда на следующий день.

В семь часов вечера в среду Майк позвонил в дверь квартиры Жанет. Ему никто не ответил. Тогда он спустился этажом ниже к квартире Джорджа Стенфилда, но того тоже не оказалось дома. Майк подумал, что Жанет могла заболеть, нашел смотрителя, который его уже знал и открыл ее квартиру своим универсальным ключом. Все было в порядке, но Жанет дома не было, и ее место в гараже тоже оказалось пустым.

Теперь уже явно обеспокоенный, Майк вернулся к себе домой с надеждой, что она ему уже позвонила и объяснила, что случилось. Судя по автоответчику, ему никто не звонил. Тогда Майк обзвонил отделения скорой помощи нескольких больниц на случай, если она попала в аварию и была без сознания. Потерпев неудачу в трех наиболее загруженных больницах города, он решил позвонить в полицию, но в это время зазвонил телефон. Это была Жанет.

— Где ты находишься? — спросил он, как только она произнесла его имя. — Я уже полчаса обзваниваю палаты скорой помощи.

— Я в Визитор-Центре. Ты знаешь, это возле старой Юнион Стейшн. Меня задержала полиция…

— За что?

— Когда меня арестовали, позвали лейтенанта, но он точно не знает, за что. — Судя по голосу, Жанет готова была разрыдаться. — Видишь ли, я сама не знаю, как сюда попала.

— Лин?

— Должно быть. У меня сегодня опять был какой-то провал, и я ничего не помню, что происходило после завтрака.

— Скажи полицейскому, что я твой врач и ты находишься под моим наблюдением. Я хирург полицейского резерва и знаю многих больших шишек в управлении. Все будет хорошо.

— Хорошо, только поторопись.

Пятнадцать минут спустя Майк припарковал свой «порше» на запретной полосе возле массивного здания Юнион Стейшн, которая ввиду сокращения количества пассажирских поездов в последнее время была переделана в Визитор-Центр. Это был вполне логичный шаг, как он заметил, обойдя расположенный перед зданием фонтан и войдя внутрь, поскольку станция располагалась на расстоянии нескольких минут ходьбы практически от всех структур, составлявших самое сердце федерального правительства, включая Белый Дом и Капитолий.

Майк без труда нашел полицейское отделение и, когда вошел, Жанет всхлипывая бросилась к нему в объятия:

— Дядя Джордж в Канаде. Если бы мне не удалось дозвониться до тебя, мне бы пришлось отправиться в тюрьму.

Коренастый полицейский с лицом типичного ирландца подошел к ним.

— Добрый вечер, доктор, — сказал он, — лейтенант Джеральд Офланаган.

— Я помню вас, лейтенант. Я вел у вас курсы первой неотложной помощи. Мисс Берк — мой пациент и моя невеста.

— И прекрасное свидетельство вашего искусства и вашего хорошего вкуса, доктор. А теперь постарайтесь уговорить ее рассказать нам, почему она оказалась за четверть мили от платформы в одном из старых тоннелей…

— Но я не знаю, — плаксиво произнесла Жанет, — я… я вдруг оказалась перед охранником, который светил своим фонарем мне в лицо.

— Это все, что она хочет нам рассказать, доктор? — терпеливо спросил Офланаган.

— Не хочет, а может рассказать, лейтенант. Во время катастрофы самолета мисс Берк перенесла сильное сотрясение мозга и с тех пор страдает приступами амнезии. Они постепенно проходят, но когда случаются, приносят ей много огорчений.

— А она проходит психиатрическое лечение?

— Да. Ее наблюдает доктор Рандал Маккарти в университетской клиника. Он может…

— Вашего слова достаточно, доктор Кернз, — сказал лейтенант Офланаган, — я беру на себя смелость освободить вашу невесту под вашу ответственность.

— Предстоит ли ей явиться в суд?

— Самое страшное обвинение, которое мы можем ей предъявить, это нахождение в запретной зоне, но, поскольку все произошло на территории железнодорожной станции, это маловероятно. Ей еще повезло, что в состоянии амнезии она не попала в тоннель, который все еще использует Амтрак или еще какой-нибудь из оставшихся пассажирских поездов, которые еще прибывают сюда с юга.

Майк подписал протокол, и они покинули огромную старую станцию, которая когда-то оглашалась гудками и грохотом сновавших в разных направлениях поездов, а сейчас казалась пустынной.

— Ты знаешь, где твоя машина? — спросил он Жанет. — Ее нет на парковке у тебя дома.

— Н-нет, Майк. Последнее, что я помню, я складывала тарелки в посудомоечную машину. Мы с Рандалом работали почти до полуночи, и он предлагал проводить меня, но я не помню, как выходила вообще.

— Здесь неподалеку есть гараж. Посмотри в сумочке, нет ли у тебя квитанции на парковку?

Квитанция оказалась там. На ней было проставлено время восемнадцать тридцать. Однако, когда Жанет заглянула в записную книжку, где отмечала наезженный каждый день километраж, то цифра на бумаге была примерно на пятьдесят миль меньше; чем цифра на спидометре автомобиля.

— Похоже, это опять проделки Лин, — сказал Майк, когда завел мотор и подъехал к будке смотрителя, чтобы оплатить счет. — У тебя не осталось никаких похожих на сны воспоминаний, где ты была в течение второй половины дня?

— Совершенно никаких. Я только помню фигуру мужчины, скрывавшегося в ответвлении тоннеля, когда охранник осветил меня фонариком и приказал мне остановиться.

— А охранник видел этого человека?

— Не думаю, зато я видела. Это был Роджер Ковен.

— Ты уверена?

— Абсолютно. Я четко видела его лицо.

— Ты понимаешь, что это значит? Я имею в виду тот провал, когда Рандал посредством своего видения на расстоянии наблюдал человека, похожего на Ковена.

Она медленно кивнула. В тот раз это тоже был он, а это значит, что они встречались раньше, возможно, в связи с тем, что Лин планирует сделать.

— Что же нам делать, Майк? Если мы попытаемся ее остановить, она нас перехитрит.

— Нас, да, но, наверное, не правительство Соединенных Штатов. — Майк остановил ее машину у телефонной будки напротив станции, возле того места, где бросил свою. — Ты сможешь ехать за мной до здания ФБР, если инспектор Стаффорд еще там? Он говорил мне, что часто задерживается на работа.

— Пока я с тобой, все будет в порядке, — заверила она.

— Отныне так и будет, — сказал он и пошел к телефону.

В своем кабинете Стаффорд молча выслушал рассказ Майка о том, что произошло в коттедже в выходные, опустив, естественно, подробности своего общения с Лин и Жанет. Когда Майк расправил на столе записку, выпавшую из блузки Лин, Жанет наклонилась и внимательно ее изучила.

— Это почерк Лин, — сказала она, — ты помнишь, Майк? Подпись под согласием на операцию, о которой я не могла ничего вспомнить.

— Я сразу его узнал и уверен, профессор Лейбовиц подтвердит различия, инспектор.

— Мы часто пользуемся помощью профессора в таких вопросах и обязательно покажем записку ему, — Стаффорд дал Жанет листок примерно такого же размера. — Пожалуйста, перепишите, что там написано, мисс Берк, чтобы профессор мог сопоставить.

Жанет сделала копию, и инспектор Стаффорд положил ее в папку, где уже лежало с десяток других докладов.

— Мы тоже не сидели сложа руки, как вы можете видеть, доктор, — сказал он, — у нас есть заключение отца Джулиана Омиры, в котором он утверждает, что в мисс Берк действительно вселился демон, возможно, Лин Толман. — Он криво улыбнулся. — Хотя должен сказать, насколько я знаю, это первое заключение такого рода, которое попало в дело ФБР.

— Значит, вы принимаете это как факт? — спросил Майк.

— Я допускаю, что мисс Берк может действовать как два разных человека…

— Но неосознанно.

— В деле есть заключение доктора Маккарти по этому поводу.

— Что же нужно, чтобы убедить вас, инспектор? — спросила Жанет. — Особенно после того, что произошло на станции?

— Скажем так — я готов ко всему прислушаться, — ответил Стаффорд. — Вы готовы дать показания, что видели Роджера Ковена в ответвлении тоннеля сегодня вечером и, по всей видимости, он был с вами, пока вас не заметил охранник?

— Только не последнее, — быстро вставил Майк. — Она не помнит, как туда попала и кто был с ней. Лишь то, что Роджер Ковен скрылся в ответвлении тоннеля в тот момент, когда ее заметил охранник.

— Хорошо, сделаем так, — согласился Стаффорд.

— При такой ситуации вы можете арестовать Ковена?

— Если все взвесить, мы вряд ли сможем арестовать его за хождение по железнодорожным путям, так же как лейтенант Офланаган не смог арестовать мисс Берк сегодня вечером.

Майк всплеснул руками в изумлении.

— Вот-вот что-то может случиться, возможно, во вторник утром в десять часов. В этом замешаны Роджер Ковен и Лин, а вы собираетесь стоять в стороне и спокойно наблюдать за всем?

— Конечно же, мы установим наблюдение за Ковеном, доктор, но где мы найдем судью, который поверит, что в мисс Берк вселился демон? И даже если вам это удастся, как можно проконтролировать что-то или кого-то нематериального, кроме тех случаев, когда оно использует тело мисс Берк в своих целях. — без ее ведома и при провалах памяти?

Неожиданно в голове Майка родилась идея, способная дать ответ на все загадки. Более того, разгадка была уже здесь с того момента, как Жанет оказалась в лабиринте тоннелей под старой Юнион Стейшн, совершенно не помня, как это произошло.

— Выслушайте мою версию и скажите мне, почему этого не может быть, — сказал он. — Вероятно, террористический акт с взрывом бомбы, поскольку именно на этом при жизни Лин Толман специализировалась вся ее секта, скорее всего должен произойти.

— Но когда? — спросила Жанет. — Упоминалось только одно время — утро во вторник, но один вторник уже прошел с того времени, когда была написана записка.

— Это должно произойти в ближайшее время, иначе не было смысла собирать совещание в коттедже в субботу вечером, — сказал Майк.

— Логично, — согласился Стаффорд.

— А утром во вторник не будет ли Вашингтон самым людным местом, чтобы покалечить или убить наибольшее количество людей? — спросил Майк.

— Во вторник после праздника! — воскликнула Жанет. — Вот оно!

— Пожалуйста, продолжайте, доктор, — произнес Стаффорд мрачно.

— А где еще лучше можно поместить бомбу, чтобы разрушить самое сердце Вашингтона и парализовать работу правительства, чем где-нибудь в лабиринте тоннелей под старой Юнион Стейшн?

— С моей точки зрения, здесь два слабых момента, — возразил Стаффорд, — Арманд Деско был в секте Лин Толман экспертом по взрывам, и я сомневаюсь, что после его смерти кто-нибудь еще в секте сможет собрать такую бомбу. Во-вторых, необходимая для этого бомба будет таких размеров, что ее вряд ли удастся перенести в тоннели, не привлекая внимания.

— Конечно, но если они используют маленькую атомную бомбу?

— Возможно, но это очень трудно сделать.

— Не так уж и трудно, как может показаться с первого взгляда, — продолжал Майк. — Вы смогли схватить Лин Толман в тот раз, поскольку шла борьба за власть в секте между ней и Армандом Деско, не так ли?

— Конечно.

— Деско подложил динамит в шасси самолета — это его любимые метод. Однако, когда демон Лин Толман переселился из ее тела в тело Жанет, он уже не мог больше доверять Деско и ему необходимо было от этого человека избавиться, что и было сделано с помощью телефонного звонка в Чикаго и уверенности в том, что Жанет застрелит его как незваного гостя, когда он проберется в коттедж. Отсюда следует — для того, чтобы, как и прежде, вести свою разрушительную борьбу против мира, Лин необходимо было найти другого специалиста-подрывника. А когда я отвез Жанет в свой коттедж, такой специалист оказался совсем рядом — Роджер Ковен. — Заметив, что Стаффорд все еще сомневается, Майк продолжал: — Ковен ведь может сделать маленькую атомную бомбу, или нет?

Вместо ответа сотрудник ФБР поднялся со своего стула, подошел к большому стеллажу, уставленному папками с делами, взял одну из них, полистал и вернулся обратно к столу.

— Эта статья появилась в одной из национальных газет совсем недавно, — сказал он. — Младший научный сотрудник из Принстона, специалист в аэрокосмических и технических науках, написал статью под заглавием: «Основы разработки атомной бомбы: оценка проблем и возможностей группы террористов из неядерной державы, пытающихся создать ядерную бомбу на неочищенном уране-239».

— Вы уверены, что это правда, а не розыгрыш, подобно статье, якобы написанной учеником старших классов во Флориде несколько лет назад? — спросил Майк.

— Да, с этим все в порядке, — сказал Стаффорд, — автор основывает свой метод на разработках и материалах, которые может получить любой в типографии правительства США Исключая плутоний, стоимость самого прибора оценивается примерно в две тысячи долларов.

— Это ужасно, — признала Жанет.

— И даже хуже, — подтвердил Стаффорд. — Судя по информации, которую мне удалось собрать после выхода статьи, бомба, а ее можно собрать, следуя этим указаниям, будет примерно двух футов в диаметре и весом не больше ста двадцати пяти фунтов. Ее под силу унести любому сильному мужчине.

— О Господи! — воскликнул Майк. — Любой, у кого есть знания и желание, каким бы низменным оно ни было, может запросто взорвать Вашингтон.

— Именно к такому выводу пришла Комиссия по атомной энергии на основе проведенного ею исследования. Вот послушайте: «Любители-бомбостроители, вероятно, могут собирать оружие мощностью в одну десятую килотонны (равное по мощности ста тоннам ТНТ). Такой бомбы достаточно, чтобы разнести вдребезги двойную башню Всемирного торгового центра на Манхэттене в сто десять этажей или, — Стаффорд выдержал многозначительную паузу, — здание Капитолия США».

— Это и есть их цель, — нетерпеливо вставила Жанет. — Если вы найдете карту этих тоннелей под Юнион Стейшн, бьюсь об заклад, вы увидите, что некоторые из них подходят очень близко к Капитолию.

— Возможно, вы и правы, — согласился Стаффорд.

— Когда ты была в Чикаго, Лин Толман никогда не упоминала Вашингтон или Капитолий, ты не помнишь? — спросил Майк.

— Нет. Никогда.

— Ряд других выводов проведенного Комиссией исследования говорят о такой возможности и также важны, — сказал Стаффорд. — Послушайте; «Поскольку плутоний можно найти практически повсюду, то террористам не составит труда добраться до него. Комиссия по атомной энергии усиливает меры безопасности против краж, однако некоторое количество пригодного для такого оружия материала исчезло во время его обработки и было просто списано как потери. Если сотрудник-конспиратор решит набрать критическую массу плутония, похищая небольшие количества списанных материалов, эти потери могут остаться незамеченными».

— Будучи главным следователем Комиссии по пропажам плутония, Ковен, естественно, имел доступ к этим материалам, — подчеркнул Майк. — Фактически в течение многих лет он был на самом удобном для этих целей месте, возможно, унося понемногу то отсюда, то оттуда, пока не набрал достаточное количество.

— Но он слишком практичен, чтобы быть террористом, — возразила Жанет, — такого рода вещами занимаются придурки… или демоны.

— Думаю, что вы правы, — согласился Стаффорд. — Ковен реалист и, скорее всего, возьмет в заложники всю страну под угрозой разрушения Вашингтона.

— Но как ему при этом удастся спастись? — спросил Майк.

— Это будет частью выкупа. Многие страны ненавидят нас настолько, что предоставят ему потом убежище, а в случае успеха даже сделают из него героя.

— Демон Лин не может быть заинтересован в выкупе, — возразила Жанет, — его единственной целью будет разрушение всего, включая уверенность людей в способности правительства и даже религии защитить их. Кто бы и когда бы ни планировал это событие, с ее стороны это будет чистой воды террористический акт. Если Роджер тоже замешан в этом, он просто использует этот взрыв как проверку своих собственных возможностей и для получения.

— Наш опыт расследования действий чикагской банды показывает, что мисс Берк права относительно их мотивов, — согласился Стаффорд.

— Одного я не могу понять — почему, занимая такое положение, Роджер Ковен может пойти на подобный риск? — спросил Майк, но Жанет предоставила ему возможный вариант ответа.

— Я не единственная в этом мире, в кого вселился демон, Майк. Отец Джулиан говорит, что таких, как я, тысячи, но лишь немногие действительно хотят избавиться от власти Сатаны.

— Мисс Берк, ваша процедура изгнания все еще назначена на первую субботу после праздника? — спросил Стаффорд.

— Так мне сказал доктор Кернз. Он разговаривал с отцом Джулианом в воскресенье вечером.

— Значит, какой бы террористический акт ни готовился, он наверняка намечен на утро в следующий вторник.

— У нас определенно остается мало времени, — заключил Майк, — у вас, инспектор, теперь достаточно улик для ареста Роджера Ковена.

— Если бы он был обычным преступником — да, но у Ковена есть всемогущие друзья в Вашингтоне, а пока мы имеем только косвенные улики. Даже если у него была связь с бандой Толман в Чикаго, он умело замел все следы. Все, что мы можем доказать, — это только его короткий роман с Лин Толман много лет назад. Если я его арестую сейчас, его адвокат может потребовать немедленных слушаний в суде, и дело будет закрыто. Или же его выпустят под залог, то он опять окажется на свободе и сможет выполнить все задуманное. Лучше я установлю за ним наблюдение, и, если он попытается подложить бомбу, мы постараемся найти и обезвредить ее. — Инспектор повернулся к Жанет; — Как вы думаете, ваше присутствие в контролируемой другой личностью форме необходимо для дальнейшего осуществления планов Ковена, мисс Берк?

— Нет.

— Почему?

— Роджер Ковен бросил меня перед станционной полицией, зная, что Лин, вероятно, уступит место мне, какая я есть сейчас. Может быть, он даже рассчитывал на то, что меня арестуют и запрут в тюрьму, если я не смогу объяснить, что делала в тоннеле. Это может означать только, что он больше не нуждается в Лин… или во мне.

Инспектор Стаффорд закрыл папку и вернул ее на прежнее место на стеллаже.

— И еще одно, — сказал он, вернувшись к своему столу, — как вы считаете, Роджер Ковен понял, что вы его узнали сегодня вечером, мисс Берк?

— Я не думаю. Фонарь охранника почти ослепил меня. Если бы я быстро не отвернулась, чтобы его луч не бил мне в лицо, я не увидела бы Роджера совсем. Мне же удалось увидеть его только мельком.

— В таком случае как вы можете быть уверены, что это именно он? — спросил Стаффорд.

— В стены тоннелей вмонтированы ряды ламп. Я всегда наблюдала за ними, когда приезжала из Норт-вестерна навестить дядю Джорджа по дороге в Филадельфию, и поезд проходил через тоннели Юнион Стейшн. Луч фонаря охранника отразился в толстом стекле, прикрывающем лампу, и на какое-то мгновение силуэт Роджера Ковена возник в этом отраженном свете. Я видела, как от сильного света он на секунду закрыл глаза. Поэтому я полностью уверена — он не догадался, что я его видела.

— И, естественно, находясь под контролем Лин в тоннеле, вы не можете ничего помнить до того момента, когда неожиданно стали опять Жанет, — сказал Майк.

— Именно так все и произошло.

— Тогда, вам нечего бояться, — согласился Стаффорд. — Я установлю за Ковеном интенсивную слежку, и если он предпримет что-нибудь подозрительное, мы его схватим. Мы также проверим уровень радиоактивности в гараже, где, как мне рассказывали, он обычно работал в коттедже у реки.

— Как вы думаете, эта атомная бомба, если он собирается использовать именно ее, уже может быть установлена в одном из тоннелей? — спросил Майк. — Ведь, как мы знаем, он был там дважды с демоном Лин.

— Если это так, мы ее найдем, — заверил его Стаффорд угрюмо. — Первое, что мы сделаем завтра утром, это обыщем каждый закоулок станции и всего, что под ней. Вместе с тем мы будем следить за каждым шагом Ковена.

На улице Майк усадил Жанет в машину, а сам сел с другой стороны.

— Как я понимаю, ты сегодня не обедала, — сказал он и завел мотор. — Хочешь, поедем куда-нибудь, поедим?

— Я хочу только домой. — Она поежилась. — Каждый раз, когда я вспоминаю этот слепящий луч фонаря и свое неожиданное пробуждение, у меня мурашки бегут по спине.

— Будем надеяться, что все уже позади. Послушай, а что, если нам поехать в коттедж на эти праздничные дни? Это достаточно далеко, и мы сможем насладиться покоем.

— Как далеко, Майк?

— Немногим более двадцати миль. А что?

— В своей записке Лин написала — пятнадцать миль. Наверное, это радиус действия бомбы.

— Это может означать, что, по расчетам Ковена, ему достаточно добраться до Лейк-коттеджа на реке, чтобы быть в безопасности.

— А что будет с миллионом людей, которые либо вернутся в Вашингтон во вторник утром после праздника, либо окажутся в этом пятнадцатимильном радиусе?

— Не думай об этом, — посоветовал Майк, — вспомни о том, что ты сделала для всех них, когда узнала Ковена вечером и теперь Стаффорд может схватить его.

Жанет съежилась и взяла его под руку. Просящим тоном она сказала;

— Я не хочу ехать в коттедж. Почему ты не можешь остаться со мной, дорогой? Я боюсь, что Лин опять что-нибудь натворит.

— Я и не собираюсь тебя оставлять, — сказал он, останавливая машину у ее дома. — Мы поднимемся к тебе, соберем вещи и поедем ко мне. Там ты будешь жить, пока все не закончится. У моего дома парковка довольно ограничена, поэтому лучше оставим твою машину здесь.

15

Майк планировал закрыть свой кабинет в пятницу перед длинными праздничными выходными, во время которых Вашингтон обычно превращается в мертвый город. Поэтому он был занят только в четверг и в пятницу утром на обходе в больнице. По просьбе Жанет Майк запирал ее в квартире, когда уезжал на работу, и, вернувшись домой в пятницу около двенадцати часов, он увидел, что она уже приготовила восхитительный ленч с бутылкой красного вина с юга Франции, охлажденного надлежащим образом. После этого они посмотрели двухсерийный фильм в ближайшем почти пустом кинотеатре, где могли сидеть, взявшись за руки и прикасаясь друг к другу щеками, как школьники на свидании.

Когда они ехали домой после длительного и неторопливого обеда в итальянском ресторанчике, Жанет откинулась на сиденье и закрыла глаза. Однако через несколько минут она приподнялась и сказала:

— Знаешь, что мне хочется сделать, Майк?

— Надеюсь, да, — сказал он с улыбкой, — но все равно скажи.

— Когда-то давно я читала книгу о том, как стать цельной натурой и быть только собой. Автор всячески рекомендовал способ, как уйти от повседневной суеты.

— Я бы не сказал, что последние дни походили на суету.

— С тех пор, как я прочитала книгу, я хотела проверить этот метод избавления от повседневной суеты жизни. Для этого нужно начать ездить кругом по площади.

— У нас много таких мест в Вашингтоне.

— Я знаю. Это мне и напомнило о книге. Ты едешь по кругу, пока что-то не подскажет тебе выбрать одну из улиц, идущую прочь от крута. Затем ты едешь все время прямо, пока не увидишь что-то необычное, интересное или даже восхитительное.

— Давай попробуем?

— Правда? Чтобы посмеяться надо мной?

— Конечно. Но сперва нам надо заехать домой и взять зубные щетки, бритву и кое-какую косметику для тебя.

— И что-нибудь в чем мы будем спать.

— Как ты знаешь, я обхожусь без этого.

— А я так не могу. Во мне еще сохранилась какая-то скромность. Ну хорошо, поехали.

Четверть часа спустя небольшая сумка со всеми необходимыми туалетными принадлежностями уже лежала на заднем сиденье, и Майк ехал кругами по площади Дюпона. Жанет сидела с закрытыми глазами, откинувшись на сиденье.

— Не подглядывай, — предупредил он.

— И не жульничай. Я жду подсказки свыше, но если я открою глаза и увижу, что ты везешь меня в какой-нибудь мотель, где, ты уверен, тебя никто не узнает…

— Клянусь, — пообещал он.

Он делал уже второй круг по запруженной автомашинами площади, когда она сказала;

— Поверни направо. Настал момент.

Он послушно повернул направо и оказался на широком шоссе, ведущем на юго-запад, в Виргинию.

— Где мы находимся? — сонно спросила она через полчаса.

— В Виргинии. Направляемся в Воррентон.

— Как далеко до него?

— Около десяти миль.

— Хорошо, — сказала она и закрыла глаза, — я скажу тебе, когда повернуть.

— Ты уже была здесь, — упрекнул он ее.

— Доверься мне и скажи, когда мы будем в Воррентоне.

Через пятнадцать минут Майк сказал;

— Прибыли.

— Поверни налево у второго светофора.

Майк повиновался и вскоре оказался на почти пустынной местной дороге.

— Мы находимся на шоссе Вирджиния-616, — сказал он, — надеюсь, ты знаешь, что делаешь и куда мы едем.

— Доверься мне, — сказала Жанет загадочно.

Минут через пятнадцать они увидели огни небольшого города примерно в полмили впереди по дороге. Проехав еще немного, заметили вывеску; «Мотель Старая мельница». Подъехав ближе, Майк увидел сельский мотель, расположенный среди деревьев на берегу пруда. Трехэтажное здание напоминало типичную древнюю мельницу.

— Вот, — сказала Жанет, — заезжай туда.

— Надеюсь, у них есть свободные места.

— У них есть, — сказала она с самодовольной улыбкой, — я позвонила сюда, пока ты был в ванной перед тем, как мы покинули Вашингтон. Город называется Бристерсбург.

— Я все же не понимаю, откуда ты знаешь это место, если только ты не научилась фокусам Рандала Маккарти с его видением на расстоянии, пока работала вместе с ним.

— Нет, еще не научилась, — сказала она, — но пару недель назад я ездила в Виргинский университет в Шарлотвилл ознакомиться с их работой в области парапсихологии, а когда у меня появляется возможность, я съезжаю с главных магистралей и еду по местным дорогам, чтобы полюбоваться окрестностями. Когда я проезжала мимо этого места, оно показалось мне таким красивым, что я остановилась и перекусила здесь. Внутри старой мельницы есть очень уютный маленький ресторанчик.

— Значит, вся эта езда вокруг площади Дюпон была простым надувательством?

— Это не надувательство, дорогой. Как только я увидела это место, я подумала, что как будет хорошо приехать сюда вместе с тобой, когда вся эта история с раздвоением личности закончится.

— Надеюсь, все уже закончилось и Роджер Ковен наложил в штаны, увидев, что тебя арестовали.

— А я думаю, что Роджеру еще может понадобиться Лин для окончательной доработки того, что они задумали, хотя я и сказала инспектору Стаффорду, что это не так. Но если мое тело будет здесь, Лин не сможет оказаться в Вашингтоне, поэтому давай обо всем забудем на несколько дней.

Майк зарегистрировал их как мистера и миссис Кэрнз, так в старину писалась его фамилия, и они подъехали к небольшому деревянному домику на берегу пруда. Внутри было безукоризненно чисто, стояла старинная кровать с балдахином, лампа с абажуром из красного стекла, и вообще вся атмосфера напоминала нью-орлеанский бордель высокого класса.

— Когда я приезжала сюда в первый раз, я не видела эти номера. Это великолепно! — воскликнула Жанет. — Здесь даже есть бостонское кресло-качалка и маленький балкончик, выходящий к пруду.

— Не говоря уже о бамбуковых удочках там в углу за трубой, — сказал Майк. — В этом пруду наверняка полно разной рыбы.

— Без телевизора мы будем полностью оторваны от мира. Пока мы здесь, я не буду даже читать газет.

И никто из них не упомянул о самом важном — о той, что «Старая мельница» находилась примерно в тридцати пяти милях от Вашингтона.

16

На следующее утро Майк ловил рыбу с крыльца их маленького коттеджа. Жанет вышла из дома в белом бикини.

— Откуда ты знаешь, что купаться в этом пруду разрешено? — спросил он.

— Там у глубокого места возле плотины есть купальные мостики, и я видела, как здесь купались дети, когда сидела в ресторане пару недель назад. А как у тебя, удачно?

— Рыба здесь настолько довольна своим положением, что даже не глядит на крючок. Подожди, я сейчас переоденусь, и пойдем купаться вместе.

Они отлично выкупались и плотно позавтракали в небольшом, но также безукоризненно чистом ресторанчике, который занимал нижний этаж того, что раньше было водяной мельницей. Блины были приготовлены из гречихи, которую мололи здесь со времен американской революции, как сказала им официантка. Яйца были из-под курочек, которые квохтали здесь же во дворе, сироп из виргинского клена, а бекон из свинюшек, разгуливающих в загоне неподалеку.

Это было сказочное место в сказочном времени. Они объедались великолепной виргинской ветчиной и булочками с медом или лакомились жареными цыплятами и картошкой в сметане. Занимались любовью, когда у них возникало желание, дремали или читали старые романы, которые нашли на полке в шкафу, стараясь отрешиться от постороннего мира и своих обязанностей перед ним, и это им прекрасно удавалось, пока не наступило утро воскресенья.

Майк проснулся и увидел, что Жанет в душе. Когда она вышла оттуда, обернувшись в широкое полотенце, он заметил целеустремленную задумчивость в ее глазах, которую уже не раз видел раньше. Он понял, что она думала о том же, о чем думал он в течение целого часа, после того как прошлым вечером они предавались любви и она заснула в его объятиях.

— Думаю, мы оба знали, что это не может продолжаться вечно, — сказал он, — Лин не может взорвать Вашингтон, если мы находимся в тридцати пяти милях от него, но если мы сейчас вернемся в Вашингтон, она может проявиться и вывести инспектора Стаффорда на Роджера и на бомбу. После завтрака я оплачу счет за гостиницу, и мы можем быть в Вашингтоне до ленча. Я уверен, Стаффорд оставался в городе в выходные, и я сразу же позвоню ему и выясню, что происходит.

— Мне страшно даже подумать, что может произойти, но что бы там ни было, теперь я знаю, какое неподдельное счастье мы могли бы испытать вместе.

— Не могли бы, а испытаем.

— Мне только остается надеяться, что ты прав, дорогой, но, как мне кажется, ни Роджер, ни Лин так просто не сдадутся.

— Если нет, мы их заставим.

— А если не получится?

— В каждом деле есть доля риска.

Как они и ожидали, Вашингтон был пустынным. Машин на улицах почти не было видно, попадались только редкие экскурсионные автобусы. Все правительственные учреждения на праздник были закрыты, и даже туристы, казалось, покинули столицу.

— Трудно поверить, что не пройдет и двух суток и это место опять превратится в обычный сумасшедший дом, — заметил Майк.

— Или в дымящиеся радиоактивные руины.

— Мы все еще можем избежать этого, отправившись в коттедж на берегу реки.

— Мы не можем просто убежать, Майк. Если бы я не летела вместе с Лин на одном самолете из Чикаго, то злой дух, руководивший всеми ее делами, не переселился бы в мое тело. Поэтому в определенной степени я чувствую себя ответственной за все, что она делает. Дай Бог, чтобы демон оставил меня, но мы не можем сказать об этом твердо до следующей субботы, правда ведь?

— Я думаю, мы узнаем об этом раньше, — сказал он, въезжая в гараж под своим домом. — Если после десяти часов во вторник над этим самым домом не будет висеть грибообразное облако, только тогда мы сможем быть уверены, что Роджер Ковен и демон Лин Толман испугались и исчезли, чтобы творить свое зло где-нибудь еще.

Придя домой, Майк позвонил инспектору Стаффорду.

— Мисс Берк и я уезжали на пару дней, инспектор, — сказал он. — Вам удалось выйти на Роджера Ковена?

— Нет. В тот момент, когда он скрылся в боковом тоннеле, оставив мисс Берк на произвол судьбы, он, вероятно, растворился в воздухе.

— А как на станции?

— Мы обыскали каждый уголок и даже проверили ящик для инструментов на старой дрезине, которую обнаружили в заброшенном тоннеле. Станционный мастер передаст ее в музей на следующей неделе. А как мисс Берк?

— Ее вторая личность не подавала никаких признаков, если это вас интересует. Мы надеемся, что она тоже исчезла.

— Однако мы узнали, почему Ковен спутался с террористами, — продолжал Стаффорд. — По всей видимости, даже несмотря на свое быстрое продвижение по службе, он не мог смириться с тем, что не получил всеобщего признания за поимку людей, которые крали плутоний. Более того, сейчас выяснилось, что они и не были виновны, кроме, может быть, первого, обнаруженного в Ок-Ридж. Уже в то время Ковен делал свой собственный запас, бросая подозрение на других.

— Что же он надеялся осуществить, если, конечно, и сам является отпетым террористом?

— Я связался с Джорджем Стенфилдом, который отправился на рыбалку в Канаду, и выяснил, что у «Стар ньюз» есть отличный репортер-следователь по имени Енсен. Он собирает материалы на Ковена. Как я уже говорил вам, в ФБР ничего не могли предпринять из-за больших связей Ковена, но этот репортер познакомился с человеком, который работает в Комиссии Магнеса. Они подружились и готовы сделать взрывную сенсацию из этой истории — Ковен, Магнес и Рита, хотя она, похоже, выполняла только функции любовницы сенатора. Мне кажется, что Ковен пронюхал об этом расследовании и настолько рассердился, что решил разнести все благородное общество вдребезги.

— Вы думаете, что он еще не оставил своих намерений?

— Может быть, но это все отошло на второй план, когда он узнал, что мы вышли на его след. Все наши службы, а также полиция по всей стране сейчас ищут его, и, если он появится, мы его схватим. Я также разговаривал с профессором Маккарти и попросил его провести выходные в коттедже с Ритой Ковен.

— Ручаюсь, ему понравилось это предложение.

— Да, он не возражал. Он известит меня, если Роджер попытается связаться с ней.

— В остальном у вас все без изменений?

— А что еще?

— Может быть, стоит опубликовать какое-нибудь предупреждение?

— И вызвать панику у населения, может быть даже впустую? Мой шеф проведет остаток жизни перед комиссиями Конгресса, пытаясь объяснить, что произошло, то есть до тех пор, пока Президент его не уволит.

— Думаю, что здесь вы полностью правы, — согласился Майк. — Поэтому мы с мисс Берк будем скрываться у меня в квартире, пока все не закончится.

— Что бы ни случилось, вам будет безопасней в вашем коттедже.

— Мы оба считаем, что это было бы нечестно с нашей стороны.

— Я так и думал, что ваше решение будет именно таким, но хотел предложить вам шанс уехать отсюда. Я организую здесь командный пункт и буду держать вас в курсе всех событий. Вы можете звонить мне сюда днем и ночью.

— Мне это не нравится, Майк, — сказала Жанет, когда Майк рассказал ей о разговоре со Стаффордом. — Во вторник утром все люди будут приезжать в город, не зная о том, что это, может быть, последний день их жизни.

— У меня такое же чувство, но мы все сейчас находится в тупике. Может быть, Роджер все же попытается установить эту бомбу где-нибудь, и тогда полиция или ФБР смогут схватить его.

— А что ты собираешься делать, если Лин появится вновь?

— У меня есть план чрезвычайных действий, чтобы справиться с ней.

Жанет поежилась:

— Ждать там, в мотеле, было гораздо проще, и сейчас, когда мы видим этот город вокруг нас и знаем, что может произойти, я начинаю сожалеть, что уговорила тебя вернуться.

— Если не ты, то я бы тебя уговорил. Мы разыгрываем последний акт драмы, которая началась, когда я увидел твой самолет, заходящий на посадку. И нам нельзя уходить со сцены, пока занавес не опустится.

— Для тебя все было бы гораздо проще, если бы ты улетал другим рейсом.

— Тогда я не оказался бы там и не сумел спасти тебе жизнь и даже не знал бы, что ты существуешь, — если только из некролога в газете.

Она криво улыбнулась:

— Ты женился бы на этой блондинке-медсестре, как делают другие молодые доктора, остепенился и разбогател, делая подтяжки лица.

— По сравнению с тем, что мне предстоит сейчас, это была бы довольно скучная перспектива. Давай посмотрим футбол по телевизору, пока не наступит время обеда, и я приготовлю тебе свое коронное блюдо.

— А что это?

— Чизбургер с солониной. Это единственное место в мире, где ты можешь такое попробовать.

Вечер и ночь прошли спокойно. Похоже было, что даже те одиночки, которые обычно коротали выходные у бассейна или в шумных компаниях у кого-нибудь дома, уехали из города, чтобы провести этот последний летний уик-энд на природе.

Инспектор Стаффорд был на своем командном пункте в здании ФБР, когда Майк позвонил ему, чтобы справиться о положении дел, однако тот не мог ничего сообщить, кроме того; что звонил Рандал Маккарти. Рита явно не знала, где находится Роджер и что он намерен предпринять. По совету Стаффорда Рандал останется в коттедже до середины вторника.

Вместе с тем, как сказал Стаффорд, Маккарти удалось выполнить его задание. Пока Рита ездила за покупками в магазин на перекрестке, он проник в гараж, который Роджер Ковен так часто использовал как мастерскую. В гараже ничего не было, кроме инструментов, но когда Маккарти воспользовался счетчиком Гейгера, который захватил с собой по просьбе Стаффорда, то обнаружил признаки радиоактивности, что только подтвердило подозрение — Ковен пользовался плутонием; вероятно для создания маленькой атомной бомбы.

Около пяти часов телефон неожиданно зазвонил. Майк поднял трубку. Он удивился, услышав голос доктора Эльмо Себастьяна, руководителя службы в университетской больнице и начальника отделения пластической и восстановительной хирургии, к которому Майк был приписан как помощник профессора-клинициста.

— Слава Богу, я тебя нашел, Майк, — сказал Себастьян, — как быстро мы можешь приехать в больницу? На дороге в Аннаполис была авария. У девушки сильно пострадало лицо. Это дочь сенатора.

— Я сегодня не дежурю, Эльмо. Кроме того…

— Ты не можешь меня подвести, Майк, с кем бы ты сейчас ни был. Я звоню тебе из палаты скорой помощи. Примерно час назад я упал на своем собственном теннисном корте и теперь лежу с самым банальным переломом руки.

— Я не…

— Это чрезвычайная ситуация, Майк. Врача нет, а я не могу позволить его помощнику работать с дочерью важного сенатора.

— Одну минуту, Эльмо. — Майк закрыл трубку рукой и обратился к Жанет: — Это доктор Себастьян, руководитель моего отделения в университете. К ним поступила дочь сенатора с сильно поврежденным в результате аварии лицом, а он только что сломал себе руку, играя в теннис.

— Он хочет, чтобы ты приехал?

— Да. Никого из персонала больше нет, но…

— Тогда тебе надо идти, — быстро сказала она, — не бойся оставить меня одну. Со мной все будет в порядке.

— Ты уверена?

— Конечно. Если ты запрешь меня в квартире, я не смогу отсюда выйти и ОНА тоже.

— Хорошо, Эльмо, — сказал он Себастьяну, — я сейчас приеду.

— Спасибо, Майк. Тебя также ждет хорошее вознаграждение. После того, что ты сделал с Жанет Берк, сенатор, вероятно, посчитал, что ты лучше справишься с его дочерью, чем я… и это, по всей видимости, правда.

— Я буду отсутствовать около двух часов, — сказал Майк Жанет, — по дороге домой заеду в пиццерию на углу и принесу нам симпатичную горячую пиццу и бутылочку вина.

— Звучит заманчиво, — сказала она и поцеловала его на прощание. — Обязательно запри дверь, когда будешь выходить.

Лицо дочери сенатора пострадало в меньшей степени, чем у Жанет, но ее выбросило из открытой машины, в которой она возвращалась в Вашингтон из Ошен-Сити со своим женихом. К сожалению, она упала на полосу гравия около дороги. Работа заняла три часа. Майку пришлось удалять гравий и землю из многочисленных ранок, зачищать их края и зашивать кожу тончайшими нитками, которые используют хирурги при операциях на лице.

Быстро переодевшись после окончания работы, Майк поехал в пиццерию почти по пустым улицам города. Он нетерпеливо ждал, пока его заказ приготовят и упакуют. Затем с коробкой пиццы и бутылкой вина в руках он поднялся к своей квартире на лифте прямо из гаража под домом. Дверь была заперта, тогда он постучал, чтобы не ставить на пол бутылку и не доставать свои ключи. Ответа не последовало. Тогда ему пришлось лезть в карман и открывать дверь самому. Квартира была пуста… Жанет или точнее — Лин, он был в этом уверен, ушла.

17

Почти сразу же Майк увидел записку. Жанет оставила ее на столе у небольшого диванчика. Одного взгляда на почерк, которым была написала записка, ему было достаточно, чтобы понять, кто ее написал, даже не глядя на большую букву «Л» снизу страницы.

На улице было уже почти темно, и Майк, не теряя времени, приступил к осуществлению своего чрезвычайного плана, который, по его мнению, мог пригодиться. Он пришел к такому решению, когда Жанет позвонила ему со станции и сообщила, что Лин бросила ее, чтобы спасти себя и Роджера Ковена от станционной полиции. Подготовка к осуществлению этого плана включала только остановку у круглосуточно работающей аптеки по дороге к Голове Индейца.

На секунду он задумался, позвонить ли инспектору Стаффорду, но решил этого не делать. В отчаянии сотрудник ФБР мог попытаться схватить Лин, а это, Майк был уверен, закончилось бы арестом Жанет и огромным моральным ущербом, который мог принести ей допрос и, возможно, ночь, проведенная в тюрьме.

Въехав во двор коттеджа, Майк увидел, что все освещение включено, а машина Жанет стоит под деревом. Он сразу понял, как Лин добралась сюда. Выйдя из квартиры Майка, она взяла такси и через несколько минут была уже у своего дома, где в гараже стояла ее машина. Когда он выключил мотор и фары, она подошла к двери — красивая фигура в шортах и легком свитере, поскольку ночи уже стали прохладными.

— Майк, дорогой, — сказала она, даже не пытаясь подражать голосу Жанет, — надеюсь, ты решил прекратить борьбу со мной.

— Как я мог остаться после такого приглашения, которое ты мне оставила? — Он поднялся по лестнице, обнял ее и страстно поцеловал. — Я не настолько глуп, чтобы закончить свою жизнь вместе с городом.

— Будет большой взрыв, — радостно сказала она, — может быть, мы увидим грибообразное облако даже отсюда, но Роджер говорит, что здесь мы в безопасности. Радиус поражения составляет только пятнадцать миль, а отсюда будет более двадцати, да?

— Около этого.

— Я только что собиралась налить себе первый в этот вечер стакан. — Они вошли в дом, и Майк увидел, каким дьявольским блеском горят ее глаза, что было неоспоримым признаком присутствия Лин. — Но поскольку это твой дом, ты можешь за мной поухаживать.

— Не желаешь ли ягодного вина, с помощью которого ты меня усыпила?

— Никакого вина сегодня, — сказала она, радостно смеясь, — я не хочу больше делать тебе уколы под хвост, чтобы ты проснулся, несмотря на то, что ты прекрасно справился со своими обязанностями, когда лекарство начало действовать.

— Рад, что тебе понравилось, — сказал он и направился на кухню к небольшому бару, оставив Жанет… Лин в комнате. — Бурбон пойдет?

— Мое любимое. Налей мне двойную.

— Вот тебе двойная. Включи телевизор и посмотри, они еще не поймали Роджера.

— Еще нет, и никогда не поймают. Он знает эти тоннели под Юнион Стейшн как свои пять пальцев.

В кухне Майк быстро отломил носик ампулы с сильным транквилизатором хлорпромазином, которую купил по дороге в коттедж, и вылил содержимое в стакан Лин. Кроме способности отключить человека, это лекарство обладало еще одним свойством — оно было практически безвкусным.

— Как тебе удалось найти Роджера, чтобы заменить Арманда Деско? — спросил Майк, войдя в комнату и протянув ей стакан, в который добавил хлорпромазин.

— Мне просто повезло, — призналась она, одним глотком осушив полстакана. — У-ух! Я рада, что ты решил не жертвовать собой завтра утром, дорогой. Ты готовишь прекрасные напитки. А, ты спрашивал о Роджере, да?

— Да.

— Арманд предал меня и пытался убить, подложив бомбу в самолет, поэтому мне пришлось от него избавиться. — Она взглянула на него и рассмеялась. — Здорово придумано, как тебе кажется?

— Несомненно. — Пока она находилась в таком приподнятом настроении, Майк решил, что в его интересах будет подыгрывать ей и поощрять ее хвастовство. — Но я думал, что управлять Роджером Ковеном будет трудно.

— Я и не пыталась управлять им. Когда я предложила ему план уничтожения центра Вашингтона и правительства США одним ударом, он только что, узнал, что расследованием его деятельности занялся любовник Риты…

— Сенатор Магнес?

— А кто же еще? Когда Роджер узнал, что Магнес собирается его продать, чтобы спасти собственную репутацию, он был готов на любую месть.

— И ты использовала его ненависть в своих целях?

— Конечно. Такие люди, как ты и Жанет, не могут понять, что мы, служители Люцифера, не остановимся ни перед чем, чтобы продемонстрировать его власть над человечеством.

— А как твой дух изначально вселился в Лин Толман?

— Это было просто. Как и в другие тела, которые я использовала. Ваши проповедники кричат на всех углах о бессмертии души, но они забывают, что именно мы, обитатели потустороннего мира, бессмертны.

— И тебя нельзя уничтожить?

Она взглянула на него с подозрением:

— У тебя есть какие-то идеи на этот счет?

Он пожал плечами:

— Если я уничтожу тебя, я уничтожу Жанет.

— И тело, к которому ты любишь прикасаться. — Она опять была в приподнятом настроении и, выпив свой напиток, протянула Майку пустой стакан. — Еще двойной, любовничек, а себе простой. Ты не можешь напоить меня. Бесполезно даже пытаться. А ты сможешь насладиться остатком ночи, если будешь хорошо смазан.

На кухне он быстро смешал два напитка, сделав себе на этот раз простой. Секунду поколебавшись, влил еще одну ампулу хлорпромазина в стакан Лин и тщательно размешал.

— Эй! Что ты там копаешься? — немного хрипловатый голос окликнул его из комнаты. — Я почти не почувствовала первый стакан.

— На этот раз почувствуешь, — пообещал он и добавил еще одну порцию крепкого бурбона в ее стакан. — Бьюсь об заклад, ты не будешь держаться на ногах.

— Черта с два. Скорее ты свалишься под стол, — засмеялась она, — к тому же я не собираюсь оставаться на ногах этой ночью.

— Ловлю на слове, — сказал Майк и протянул ей стакан.

— Ты мужчина моего сердца, Майк Кернз. Может быть, даже скорее и не сердца… но поскольку мы оба знаем, что именно тебя интересует, я думаю, мы поладим.

— Буду весьма признателен. — Майк поднял свой стакан. — За нас.

— Вот что я тебе скажу, — сказала она, когда уровень виски в ее стакане значительно снизился, — если я переселюсь в другое тело, как обещала, я тебе однажды позвоню и сообщу, где меня найти. Ты слишком хороший любовник из рода человеческого, Майк, чтобы я упустила тебя. Поэтому я и оставила записку в надежде, что ты последуешь за мной.

— Мне ничего не оставалось делать. — Он старался говорить обычным спокойным тоном. — Если я бы остался в Вашингтоне, эта бомба испепелила бы меня завтра, и я все равно потерял бы тебя, и Жанет в придачу.

Пробили старинные часы на камине, и Лин посмотрела на украшенные камнями ручные часы, которые Майк подарил Жанет на день рождения в начале августа.

— Сейчас, должно быть, Роджер устанавливает часовой механизм на своей бомбе.

— Я все же не могу понять, как тебе удалось уговорить его зайти так далеко?

— Учитывая связанный с этим риск, он не согласился бы, если сенатор Магнес не предал бы его со своим расследованием, потому что сам хотел владеть Ритой.

— Она тоже одна из вас?

— Рита? — Опять последовал взрыв вульгарного смеха. — У нее недостаточно мозгов, чтобы в нее вселился даже нижестоящий демон. Она может быть полезной кому-нибудь только за пишущей машинкой или в постели.

Майк теперь знал по крайней мере одну из интересовавших его вещей — после инцидента под железнодорожной станцией Роджер Ковен не скрылся и взрыв Вашингтона не отменен. У Майка не было возможности предупредить инспектора Стаффорда в городе, пока хлорпромазин, который он добавил в стакан Лин, не начнет действовать.

Лин отставила стакан, который опять был почти пустым.

— Думаю, ты знаешь, что инспектор Стаффорд арестует твою любимую Жанет, когда я переселюсь в другое тело.

— А ты можешь ее спасти? — отважился он спросить. — Напиши сейчас записку и расскажи о своем участии в подготовке взрыва, о том, что это все сделала не Жанет, а ты, находясь в ее теле. Кроме того, весь мир узнает, какой силой ты обладаешь.

Она нахмурилась и мотнула головой, как бы очищая ее.

— В таком случае ты получишь и ее тоже…

— Как ты и обещала, — напомнил он ей, что вызвало еще один взрыв нагловатого смеха.

— Обещание демона? Чего оно стоит?

— Тогда посмотри на все это с другой стороны. Где бы ты была, если бы я позволил тогда Жанет умереть на полу аэропорта?

— Это просто, — сказала она, пожав плечами, — в другом теле. Там было полно народа.

— Но там не было современной богини. А если бы я не привез Жанет… и тебя сюда, ты могла бы и не встретиться с Роджером Ковеном. Тогда тебе никогда бы не удалось продемонстрировать миру власть твоего господина Люцифера.

— Не морочь мне голову этим сейчас, — сказала Лин раздраженно, — я могу сделать это утром, если ты будешь хорошо вести себя в постели этой ночью без инъекции адреналина. — Она встала и допила свой стакан. — Налей мне еще, пока я буду в душе, но тебе хватит. Мне кажется, ты уже пьяный. — Она пошатнулась. — Что-то не так. Со мной такого еще не было.

— Ты слишком быстро напилась. Когда вернешься из ванной, тебе стоит немного полежать.

— Х-хорошая идея. — Ее речь стала совершенно несвязной, и она чуть не упала. Затем ее тело напряглось, и она, стоя самостоятельно и не шатаясь, повернулась к Майку. Ее глаза были полны ярой ненавистью.

— Ты, паршивый сукин сын, — визгливо крикнула она, — ты что-то подмешал мне в виски!

Он утвердительно кивнул:

— Это пройдет через несколько часов, но сперва ты мне расскажешь, где Роджер установил бомбу.

— Черта с два!

Ее колени под воздействием хлорпромазина неожиданно подогнулись, и, если бы Майк не подхватил ее, она рухнула бы на пол. Однако в ней осталось достаточно сил, чтобы дать ему такую пощечину, от которой он отлетел к стене и у него даже закружилась голова. Но это было последним проявлением ее демонической силы. Когда Майк поднялся на ноги, она рухнула опять на него, чуть не повалив за собой на пол.

Подняв бесчувственное тело на руки, Майк уложил его на кушетку и выдвинул ее на середину комнаты. К этому моменту Лин была в полном беспамятстве и громко храпела. Ему оставалось только надеяться, что страх перед огнем, который, по заверению отца Джулиана, свойствен всем демоническим духам, заставит ее признаться, куда Ковен установил бомбу, до того, как их обоих охватит огонь, и они еще успеют спастись.

Майк быстро побежал к сарайчику, где он держал бензин для заправки катера и маленького трактора. Он схватил пятигалонную канистру и понес ее в дом. Бегая по комнате, открыл окна со всех сторон, чтобы пары бензина улетучивались и не взорвались при поджога. В качестве последней меры безопасности он принес из кухни огнетушитель и поставил его рядом с кушеткой, на которой лежала спящая Жанет и, по крайней мере, временно спящий злой дух Лин Толман.

Закончив подготовку, Майк начал лить бензин вокруг кушетки, смачивая пол и ковер по широкому кругу, пока канистра не опустела. Затем, отбросив пустую канистру, молча произнес молитву о том, чтобы он и Жанет вышли из этого отчаянного положения живыми, получив необходимую информацию. Потом он зажег спичку и бросил ее в лужу бензина, пары которого уже начали наполнять комнату.

С шумом вспыхнуло пламя и поднялось до половины стены. Затем огонь с невероятной быстротой побежал по кругу, как будто, как показалось Майку, его подгонял дьявол, находящийся внутри спящей девушки. Однако даже предупреждение отца Джулиана о силе демона не могло полностью подготовить Майка к ее реакции. Когда жар огня достиг ее тела, защищенного только шортами и свитером, она открыла глаза и стала орать от ужаса, стараясь встать на кушетке, которая стала потрескивать от лизавшего ее пламени.

Наклонившись, Майк взял огнетушитель и держал его так, чтобы ее расширенные от ужаса глаза могли его видеть.

— Где бомба, Лин? — потребовал признаться он. — Скажи мне, и я погашу огонь.

— Ты никогда не найдешь ее, — разразилась она дьявольским смехом, который неожиданно перешел в вопль ужаса, как только язык пламени коснулся ее тела.

Майк увидел, как Лин начала двигаться и понял, что, обладая нечеловеческой силой демона, она может наброситься на него внутри огненного кольца и победить его. Он бросил огнетушитель и схватил ее до того, как она успела прыгнуть. Они оба рухнули на пол. Откатившись ближе к кольцу огня, Майк почувствовал острую боль, когда манжет его рубашки загорелся. Между тем Лин вырывалась из его рук с такой силой, что он усомнился, сможет ли удержать ее.

— Где бомба? — снова спросил он. — Скажи, и я потушу огонь.

— В ящике… — Конец фразы, которая могла бы раскрыть секрет местонахождения смертоносной бомбы, заглушил крик ужаса в открытом окне. Майк быстро обернулся и увидел, как Рандал Маккарти ворвался в комнату, сорвал занавеску с окна, явно намереваясь бороться с огнем.

— Нет, Рандал! Нет! — закричал Майк, но было уже поздно.

Психиатру быстро удалось пробить брешь в самом узком месте огненного кольца. Лин поднялась на четвереньки, когда Майк на секунду отвлекся и выпустил ее. Она рванулась к открытому проходу, но Майк, почувствовав, как напряглись ее мышцы, схватил ее еще сильнее, и они оба опять повалились на пол. Одной рукой она ухватилась за занавеску, которая уже начала тлеть.

В какой-то момент Лин рванулась изо всех своих дьявольских сил, пытаясь вырваться из его отчаянных объятий, но он удержал ее. Затем его уши резанул душераздирающий вой, подобный тому, который Майк уже слышал, как ему показалось, много лет назад, хотя прошло меньше трех месяцев с тех пор, когда обреченный «Боинг-727» пробил стеклянную стену аэропорта Даллас. В этот же момент порыв холодного ветра частично пригасил языки пламени, лизавшие уже горевшую занавеску, с помощью которой Рандал Маккарти разорвал огненное кольцо.

Невидимая сила отбросила Маккарти в сторону, как будто в него врезался несущий мяч бейсболист, и он грохнулся об открытую входную дверь коттеджа. В этот же момент тошнотворный запах, который Майк почувствовал в тот день у отца Джулиана, опять ударил ему в нос, отчего его чуть не стошнило.

Он моментально понял, что произошло, поскольку вместе с этим ужасным звериным воем тело Жанет внезапно обмякло в его руках. Объятая ужасом при виде огня, способного ее поглотить, Лин покинула тело Жанет, и, как Майк надеялся, навсегда.

18

Адское пламя, в которое превратилась комната, уже стало распространяться по всему коттеджу. Оно лизало колени Майка. Он схватил лежавший у кушетки красный баллон огнетушителя и бросил его Рандалу Маккарти.

— Гасите огонь вот этим, — крикнул он психиатру и взял бесчувственное тело Жанет на руки, — мы выйдем через кухню.

Кивнув в знак понимания, Маккарти направил вырывавшийся из заканчивавшегося воронкой шланга огнетушителя газ на бушевавший перед ним огонь. Моментально загасив участок огня, он впрыгнул внутрь круга, где стоял Майк с Жанет на руках.

Повернувшись, Маккарти направил струю газа на пламя, пока они отступали черёз дверь кухни. Вскоре прохладный ветерок с реки освежил их лица. Последний вздох огнетушителя они использовали, чтобы погасить манжеты брюк Майка, которые тлели в тех местах, где огонь добрался до них и его ног.

— Как вы здесь оказались? — спросил он Маккарти, когда они прошли по пристани и свернули за угол дома.

— Рита была чертовски раздражена сегодня вечером, поэтому мы поехали покататься. На обратном пути я увидел свет в вашем доме, и мы свернули на вашу дорогу.

Когда они шли по двору, внутри дома послышался приглушенный взрыв, за которым последовала новая вспышка огня.

— Должно быть, взорвалась канистра… — Слова Майка прервал визг стартера и шум мотора, послышавшиеся с переднего двора. — Что там, черт побери, происходит?

— Наверное, Рита удрала, — предположил Маккарти, — я оставил ее в машине. Увидев пожар, она, наверное, испугалась и сбежала.

— Сбежала — это не то слово, — сказал Майк, когда они вышли из-за утла коттеджа и поток жаркого воздуха из горящей комнаты ударил им в лица. — Если я не ошибаюсь, в вашу подругу теперь вселился демон Лин Толман.

— О Господи! — воскликнул Маккарти. — Что вы сделали? Самостоятельный сеанс изгнания дьявола?

— Я пытался заставить Лин сказать мне, где Роджер Ковен установил свою атомную бомбу, над которой работал в течение прошедшего месяца или больше. С помощью Лин и ее секты из Чикаго он собирается разрушить Вашингтон завтра в десять часов утра.

Пока Рандал Маккарти стоял с открытым ртом, машина, в которой Рита Ковен ждала его, внезапно двинулась назад, описав полукруг. Включилась передняя передача, взревел мотор, и, выбросив из-под прокручивающихся колес кучу гравия и земли, машина, обогнув парковку, помчалась по дороге, ведущей к шоссе у Головы Индейца. Маккарти медленно покачал головой, наблюдая, как красные сигнальные огоньки скрылись за поворотом узкой проселочной дороги.

— Сперва лучше положите Жанет вон туда на траву и убедитесь, что с ней все в порядке, — сказал он наконец, — а потом расскажите мне всю историю.

— Мне пришлось отключить Лин, добавив хлорпромазин в виски перед тем, как развести огонь, и, естественно, Жанет вырубилась тоже. Демоны боятся огня больше всего на свете, поэтому я решил с помощью огня заставить Лин признаться, куда Роджер запрятал бомбу.

— Мне все еще многое непонятно, — сказал психиатр.

Майк аккуратно положил Жанет на траву в конце двора, ярдов за триста от коттеджа. Огонь уже пробивался через крышу и рвался в небо. Быстро осмотрев Жанет, он убедился, что она была без сознания от большой дозы хлорпромазина.

— Похоже, что Рита и Лин в панике бежали, — сказал Маккарти.

— Теперь это Рита-Лин. Когда вы пробили брешь в кольце огня с помощью этой занавески, демону Лин удалось покинуть тело Жанет и вселиться в Риту.

— И что теперь будет с Ритой?

— Что захочет Лин. Ваша бывшая любовница теперь одержима самым злым духом, какого когда-либо знал свет.

— Прошу вас, изложите все по порядку, — попросил Рандал. — Мало того, что ты убеждаешься в собственной некомпетентности, ударив в грязь лицом, так вдобавок у тебя еще забирают любимую игрушку. Это жестоко.

— Значит, вы так и не разузнали, где спрятана бомба, — заключил Маккарти, когда выслушал всю историю.

— Все, что я узнал от нее, это то, что Роджер, вероятно, сейчас устанавливает ее где-то в лабиринте тоннелей под Юнион Стейшн.

— Вы думаете, Лин рассказала бы вам все, если бы я не помешал?

— Я совершенно уверен, что она знала это место, — сказал Майк, — и теперь, по крайней мере, я могу позвонить Стаффорду, когда мы выберемся на шоссе, и убедить его еще раз обыскать все тоннели под станцией. Чтобы самому спастись от взрыва, Ковену необходимо отъехать более чем на пятнадцать миль от станции, и, может быть, Стаффорду удастся его схватить.

— Это значит, если Стаффорд не найдет бомбу, то весь центр Вашингтона и многие его пригороды будут разрушены, — произнес Маккарти задумчиво. — Кто-то, должно быть, заметил ваш пожар, — добавил он, так как со стороны дороги послышался вой сирены.

— Как только они прибудут, мы отправимся обратно в Вашингтон, — сказал Майк, — так или иначе, Роджера Ковена необходимо схватить и узнать, где он установил бомбу.

— Вы всегда можете устроить ему проверку огнем, — отозвался Маккарти, — но если он не скажет вам больше, чем сказала Лин, никому от этого лучше не станет.

— Лин была лишь духом, способным переселяться в другие тела, а Роджер Ковен все же человек, поэтому если найти его и привезти в Вашингтон, то вряд ли перспектива быть испепеленным своей собственной бомбой покажется ему привлекательной. Но он может где-то спрятаться до десяти часов завтра.

— Да, найти его — это один шанс из тысячи. Не стыжусь признаться, что такая игра мне не нравится.

— А кому она может понравиться?

Полицейская машина, мигая голубыми огнями и завывая сиреной, остановилась между деревьями. За ней следовал красный пожарный автомобиль. Шериф Нот вышел из машины и подошел к ним, в то время как пожарные подъехали ближе к коттеджу и подтягивали шланг к реке, чтобы подавать воду.

— Какое несчастье, доктор Кернз, — посетовал он, — при такой сухой погоде, которая стояла в последнее время, боюсь, от вашего дома мало что останется.

— Ничего страшного, шериф, — сказал Майк, — я все равно собирался купить яхту, чтобы швартовать ее поближе к городу.

— Вы знаете, отчего это произошло?

— Мне кажется, я свалял дурака, пытаясь очистить полы бензином, — соврал Майк. — У меня была канистра бензина в доме, и я хотел закончить работу завтра, но ковры каким-то образом воспламенились. Если бы доктор Маккарти не увидел огонь с дороги и не приехал сюда, мисс Берк и я, наверное, сгорели бы. Мы спали, а когда попытались спастись, огонь уже был повсюду. К счастью, доктор Маккарти воспользовался огнетушителем, который я держал на кухне, и расчистил нам путь, а мне удалось вынести девушку.

— С ней все в порядке?

— Боюсь, она просто немного перегрузилась бурбоном. Сомневаюсь, что она, вообще вспомнит, что произошло. — «По крайней мере, — подумал он, — хоть это правда».

— У вас могут быть неприятности с вашей страховой компанией, доктор Кернз, — заметил полицейский, — держать в доме канистру с бензином и смоченные бензином ковры — это может быть расценено как преступная небрежность.

— Мне будет стыдно подавать заявление, — сказал Майк. — К счастью, только сама земля стоит в десять раз больше, чем мой отец вложил во все строения.

— Вы приехали сюда на своей машине, доктор Маккарти? — спросил шериф Нот.

— Да, но со мной была миссис Ковен, а она смертельно боится огня. Она уехала, пока я помогал доктору Кернзу и мисс Берк выбраться из горящего дома.

— Наверное, это ее мы встретили по дороге сюда, — сказал Нот, — она неслась, как будто за ней гналась тысяча чертей.

«Вы очень близки к правде», — подумал Майк, но ничего не сказал.

— Я же говорю — она панически боится огня, — повторил Маккарти. — Вероятно, через некоторое время она вернется в коттедж, когда немного успокоится.

— Если она вернется, позвоните мне, — попросил шериф. — ФБР только что объявило общенациональный розыск ее мужа, и я хочу выяснить, не знает ли она что-нибудь о его местонахождении.

— Я был здесь все выходные, но ни миссис Ковен, ни я ничего не слышали о Роджере с вечера в пятницу.

— В связи с чем его разыскивают? — спросил Майк.

— Я не знаю, но инспектор Стаффорд из ФБР уж очень желает его видеть.

Со стороны коттеджа послышался шум работающего насоса, начавшего качать воду из реки.

— Теперь уже пожарные справятся сами, шериф, — сказал Майк, — а я бы хотел отвезти мисс Берк на ее городскую квартиру, и мне тоже необходимо обработать небольшие ожоги на ногах.

— Поезжайте, — сказал Нот, — я расскажу начальнику пожарной команды, как это произошло, а вы напишете объяснение завтра. Вам нужна помощь?

— Нет, спасибо. Доктор Маккарти поведет мою машину, а я буду присматривать за мисс Берк. Мы справимся.

19

— Думаете, Стаффорду удастся поймать Роджера? — спросил Маккарти, после того как они съехали с дороги, ведущей к двум коттеджам на берегу реки, и выехали на шоссе.

— Сомневаюсь. Полиция и ФБР охотятся за ним со среды. Они чуть не поймали его вместе с Лин в тоннеле под Юнион Стейшн, но он хорошо знает расположение тоннелей и может легко там спрятаться.

— Похоже, моя работа как психиатра в этом деле продемонстрировала мою полную профессиональную некомпетентность, — признался Маккарти, — но я просто не мог поверить в демонов и вселение злых духов.

— А сейчас?

— Наверное, да. — Жанет неожиданно пошевелилась в руках Майка и застонала. — Вы уверены, что с ней все в порядке?

— Она просто вырубилась от того коктейля, который я ей дал. Пульс нормальный и дыхание регу…

Он внезапно замолчал, поскольку дыхание Жанет стало прерывистым, и ее спокойный сон закончился. Жанет пыталась вырваться из его рук с такой же силой, с какой Лин боролась с ним, пытаясь подняться с кушетки, когда круг огня полыхал вокруг них.

— Огонь! — Это был крик ужаса, который опять напомнил ему о Лин. — Я не могу выбраться! Не могу!

В следующую минуту Маккарти остановил машину у края дороги. Майку пришлось напрягать все свои силы, чтобы удержать Жанет, которая билась в его руках, явно стараясь выбраться из машины. Ее глаза были открыты, и, когда Маккарти открыл дверь машины и подошел с другой стороны, чтобы помочь ему, Майк увидел в этих глазах тот же ужас, который охватил Лин вечером при виде ярких языков пламени. Однако все закончилось так же быстро, как и началось, и Жанет опять успокоилась в его руках и забылась.

— Что, черт возьми, это было? — спросил Маккарти, когда сел опять за руль.

— Точно не знаю, но у меня есть мысль, — сказал Майк. — Сколько сейчас времени? Я не вижу часы из-за Жанет.

— Половина одиннадцатого. А что?

— Я скажу вам позже. Остановитесь у первого же телефона, который увидите. Я хочу позвонить инспектору Стаффорду.

— Не возражаете, если я включу радио? Я беспокоюсь о Рите, если в нее вселился этот демон.

— Мне самому хотелось бы знать, что с ней случилось. Она была пьяна?

— Нормально, чтобы вести машину. К тому же она прекрасно водит. Впереди небольшой магазинчик. У них есть телефон. Вас это устроит?

— Любой телефон подойдет, — сказал Майк, и Маккарти остановил машину у магазинчика. — Я быстро, но присмотрите за Жанет. Вдруг — у нее опять начнется припадок.

— Договорились. Идите.

Пользуясь своей кредитной телефонной карточкой, Майк позвонил в кабинет инспектора Стаффорда Тот незамедлительно снял трубку.

— Где вас черти носят? — выругался он. — Мисс Берк исчезла.

— Она со мной. — Майк вкратце рассказал ему о событиях этого вечера с того момента, как покинул Вашингтон и направился в коттедж за Лин, прочитав ее записку.

— Вы страшно рисковали, — заметил Стаффорд, когда Майк дошел до того, как устроил пожар в коттедже. — Почему вы решили, что сможете чего-то от нее добиться?

— Отец Джулиан говорил мне единственное, чего боятся демоны, что может их уничтожить, если у них не будет выхода, — это огонь. Я думал, если Лин запаникует, когда я окружу ее кольцом огня, она сможет сообщить мне, где Роджер Ковен установил свою бомбу, но демону удалось скрыться до того, как я это узнал.

— Вы хотите сказать: до того, как вы оба погибли в огне, — проговорил Стаффорд. — Значит, вы ничего не узнали?

— Сейчас я сомневаюсь, что она действительно знала точно, где он собирается установить бомбу. Последний раз она видела его, когда станционная полиция арестовала Жанет в тоннеле. А вы не знаете, где он сейчас?

— Мы знаем, где он БЫЛ, — голос Стаффорда звучал сердито, — прямо у нас под носом.

— Значит, ему удалось установить бомбу?

— Я в этом уверен, как уверен в том, что он опять нас перехитрил, несмотря на то, что все силы, которые я мог собрать, обыскивают сейчас каждый сантиметр станции.

— Шериф Нот сообщил мне, что вы объявили о его розыске. Чего вы так долго ждали?

— Приказ был отдан, как только мы обнаружили, где Ковен скрывался в течение последних дней, и я понял, что мне потребуются все имеющиеся силы здесь для поиска бомбы. Как вы думаете, мисс Берк ничего больше не может вспомнить?

— В настоящий момент она находится в бессознательном состоянии, но я все исправлю, как только доберусь до отделения скорой помощи в университетской больнице и сделаю укол метилфенидат гидрохлорида, чтобы разбудить ее. Однако она вряд ли что-нибудь сможет вспомнить, поскольку мучивший ее демон бросил ее, чтобы вселиться в другое тело.

— Когда вы закончите в больнице, приезжайте сюда вместе с ней и доктором Маккарти. Если мы подумаем все вместе, то, может быть, все же придумаем что-нибудь полезное.

— Мы будем у вас раньше чем через час, — пообещал Майк. — Кстати, а где скрывался Роджер Ковен?

— На квартире, которую сенатор Магнес содержит в Александрии для внесенаторской деятельности. Нам позвонила женщина, которая живет на другой стороне улицы и видела Роджера раньше. Она заметила, что он изменил внешность, когда выходил оттуда с большим свертком в руках. Мы опоздали всего на полчаса.

— И этого времени ему хватило, чтобы исчезнуть вместе с бомбой в лабиринте тоннелей под Юнион Стейшн, которые выходят из-под земли где-то возле Потомака?

— А где же еще? После того как охрана задержала мисс Берк в тот вечер на станции, я получил точную схему тоннелей. Под этим чертовым зданием вблизи Капитолия полно тупиков и закоулков с выходами у потомакского железнодорожного моста, чтобы в ближайшие двадцать четыре часа мы были полностью заняты поисками этой бомбы.

Майк положил трубку и вернулся к машине. Маккарти слушал радио, по которому передавали мелодию рок-н-ролла.

— Ну что еще можно ожидать от Вашингтона? — спросил он. — Меньше чем через двенадцать часов весь город может взлететь на воздух, а по радио передают эту глупую музыку.

— Это лучше, чем похоронный марш. — Майк сел в машину. — Жанет не двигалась, пока я говорил по телефону?

— Ничуть. По-моему, ваша смесь могла усыпить и слона, мой друг. — Маккарти протянул руку к рычагу передач, чтобы включить первую скорость. Музыка внезапно прекратилась, в радио что-то щелкнуло, и послышался голос диктора: «Мы прерываем эту программу, чтобы сообщить вам о страшной аварии, которая произошла во время этих праздников. Отдыхающие, которые возвращались в город с юга по государственной дороге 225, сообщили, что примерно в половине одиннадцатого сегодня возле местечка Ла-Плата в Чарльз-Кантри машина на большой скорости сошла на повороте с дороги и свалилась в овраг. Машина загорелась, поэтому свидетелям и полиции не удалось спасти единственную пассажирку, хотя они и слышали ее крики, доносившиеся из бушующего огня. Сейчас на месте аварии работают пожарные из Ла-Платы, пытаясь погасить пламя, чтобы опознать женщину, которая, несомненно, погибла в огне, возникшем после аварии».

Маккарти был бледен как мел.

— Какой ужасный конец для Риты.

— Но это был единственный путь покончить с демоном Лин Толман. В котором часу это произошло?

— В десять тридцать. В это же время Жанет пыталась вырваться. Думаю, это была последняя попытка Лин спастись, которая, как мы видели, отразилась на теле и в голове Жанет, хотя она и была без сознания. Но я даже не попытаюсь объяснить, как это произошло.

— Поедем. Этот ожог у меня на ноге начинает здорово болеть. Кроме того, Стаффорд хочет, чтобы мы приехали на его командный пункт в бюро после того, как заедем в отделение скорой помощи в университетской больнице.

Маккарти кивнул и завел мотор. Но только когда они выехали на кольцевую дорогу к мосту через Потомак, он спросил:

— А что слышно о Роджере?

— В выходные дни он скрывался на квартире, которую снимал сенатор Магнес в Александрии, но его заметила женщина, живущая через улицу.

— Я там был. Там обитает всякий сброд, а эта женщина через улицу наблюдает за окнами в бинокль. Если бы она не заметила Роджера, он мог бы жить там целый месяц, и никто бы его ни о чем не спросил. Они считают, что он уже установил бомбу?

— Стаффорд настолько уверен в этом, что бросил все силы полиции и ФБР на ее поиски в тоннелях станции.

— На время праздников все разъехались, и у него наверняка не хватает людей. Между тем Роджер, вероятно, знает южный Мэриленд как свои пять пальцев и будет избегать главных дорог.

— А куда он может направиться?

— Имея фальшивый паспорт и приклеивая каждый день разные бороды, меняя машины при каждом удобном случае, он может добраться до Майами дня за три, а затем улететь в Бразилию, — сказал Маккарти. — Человек, который взорвал Вашингтон, продемонстрировав таким образом свою силу, и скрылся после этого, может держать любой большой город в заложниках и требовать миллионы.

— Значит, вы не думаете, что Ковен просто отъявленный террорист?

— Он не станет творить всякие глупости, чтобы просто вызвать панику, — ответил Маккарти без тени сомнения в голосе. — Как мне кажется, он решил использовать Лин и ее подонков, чтобы попробовать свои силы на Вашингтоне, когда узнал, что правительственные агенты сели ему на хвост за кражу плутония, а Магнес был готов пожертвовать им ради спасения собственной шкуры.

— А где он добудет уран для своих последующих диверсий, если ему удастся спастись?

— Роджер помогал многим странам организовать перевозки радиоактивных элементов, — пояснил Маккарти. — Вспомните, как Индия использовала материалы, которые мы послали ей для атомной электростанции, для проведения атомного взрыва. Это значит, что большинство стран хочет заполучить их, чтобы держать в страхе своих соседей и, возможно, получить с помощью этого какие-то политические преимущества. Для Роджера не составит большого труда украсть у них немного плутония для своей следующей бомбы, а с несколькими миллионами и его способностями атомщика Ливия примет его с распростертыми объятиями и вместе с рядом других стран, которые нас ненавидят, будет злорадно посмеиваться над разрушенным Вашингтоном.

— Не говоря уже о том, что русские вполне логично могут избрать завтрашний день для атомного нападения, когда все федеральное правительство в Вашингтоне будет мертво и никто не сможет нажать на красную кнопку.

— Я об этом не подумал!

— Бьюсь об заклад, что Стаффорд подумал, — сказал Маккарти, остановив машину у приемной платформы скорой помощи при университетской больнице. — Возникает желание все бросить и убежать, да?

Майк с любопытством взглянул на него.

— Может, вам лучше зайти вместе с нами. Пока я обработаю свои ноги и сделаю Жанет инъекцию, чтобы разбудить ее. Стаффорд просил меня привезти вас.

— Почему меня? — спросил Маккарти, однако вылез из машины не возражая и открыл дверь перед Майком, обремененным своей спящей ношей.

— Вы знаете Ковена. Кроме того, вы специалист по экстрасенсорике и видению на расстоянии. Может быть, он попросит вас послать Роджеру телепатический сигнал, что согласен обсудить условия.

— Какие условия?

— На месте Стаффорда я предложил бы Роджеру свободный выезд в любую страну и чемодан, полный денег, в обмен на информацию о том, где находится бомба до десяти часов утра завтра.

— Компромисс с посланником дьявола, пусть даже он из плоти и крови. Разве ему можно доверять?

— Это было бы так, если бы Лин еще существовала, но эта дьявольская игра, слава Богу, провалилась, когда она погибла вместе с Ритой в автокатастрофе… я надеюсь.

Жанет уже стала приходить в себя, когда Маккарти снова завел мотор машины, стоявшей у отделения скорой помощи, где Майк обработал свои ожоги и сделал ей инъекцию сильного стимулятора, чтобы нейтрализовать действие хлорпромазина.

— Что произошло? — был, естественно, ее первый вопрос. И что я здесь делаю в шортах и свитере?

— Сперва скажи мне, что последнее ты помнишь? — спросил Майк, пока Маккарти вез их по опустевшим улицам к ее дому.

— Как тебе позвонили из университетской больницы и попросили оказать помощь дочери сенатора. Ты запер меня в квартире, чтобы Лин не могла выйти в твое отсутствие. — Внезапно Жанет замялась. — Но она ушла…

— Навсегда… хотя здесь лучше сказать в небытие.

— Я чувствую, что внутри меня ее нет, но могу ли я быть уверена, что она больше не вернется?

— Вполне. — Майк рассказал ей обо всем, что произошло с того момента, когда он вернулся домой из больницы и нашел дверь запертой, а квартиру пустой.

— Бедная Лин, — сказала Жанет, когда он закончил, — хотя она и была злым духом, но как личность, мне кажется, она была гораздо интереснее меня.

— Соблазнительней, да, может быть, даже более возбуждающей, — признался Майк, — но ты можешь добиться такого же эффекта с помощью гашиша… хотя мне бы этого не хотелось.

— Это было странное чувство — быть собой и Лин одновременно, — сказала Жанет. — Я мало что помню, но иногда чувствовала, что она скорее согласилась бы быть мной и иметь тебя, чем оставаться тем, чем была.

— Она сама мне в этом призналась, — произнес Майк задумчиво, — но та сила, которой она обладала как демон, все же представляла опасность для тебя и для всего мира, поэтому все же хорошо, что она погибла.

Жанет медленно кивнула;

— Наверное, ты права. Думаешь, она действительно рассказала бы тебе, где находится бомба, если бы управляла моей душой и телом?

— Мы никогда этого не узнаем, как, наверное, никогда не узнаем и то, почему ты кричала и пыталась вылезти из машины именно в тот момент, когда дух Лин корчился в огне горящей машины.

— Это похоже на сон, но я видела эту машину так, как по радио описывали эту аварию. — Жанет поежилась. — Она была объята пламенем, и я видела, как кто-то пытался выбраться из нее.

— Мы опять сталкиваемся с какими-то невероятными вещами, — заключил Майк.

— Но не в этом случае, — сказал Маккарти, не отрываясь от руля. — Жанет смогла увидеть эту сцену, хотя она происходила за несколько миль от нее, благодаря способности видеть на расстоянии.

— Вот в чем разгадка! — вскрикнула Жанет. — Несмотря на то что я была частично в забытьи от хлорпромазина, мой мозг подсознательно уловил ННЧ волны, которые дух Лин посылал мне…

— Это что еще такое — ННЧ волны? — спросил Майк.

— Необычайно низкочастотные электромагнитные волны в зоне от трехсот до тысячи километров, — пояснил Маккарти. — Некоторые исследователи считают, что они могут нести информацию. По мнению других, здесь действует иной принцип, но никто из принимавших участие в экспериментах, проведенных в Калифорнии и других местах, не может отрицать, что почти любой человек при небольшом напряжении может воспринимать эту информацию. Выводы Станфордского научно-исследовательского института указывают на присутствие при этом электромагнитных волн определенного типа. Исследователи могли даже описывать сцены, происходившие в Колумбии именно в тот момент, когда это случалось на самом деле.

— Это звучит неправдоподобно, — сказал Майк.

— Не так неправдоподобно, как вторая серия экспериментов, когда рецептору было предложено описать место, которое еще не было определено теми, кому еще предстояло увидеть это место через полчаса после того, как они покинули лабораторию. В этом участвовали несколько известных экстрасенсов…

— Таких как вы?

— По общему признанию, я обладаю необычными способностями, которые исследователи парапсихологии стали называть сейчас экстрасенсорикой.

— Продолжайте.

— Как я уже говорил, в этих экспериментах некоторые рецепторы составили более подробные рисунки мест, куда должны были прибыть наблюдатели, — но еще до того, как они туда прибыли, — чем сами наблюдатели, увидев эти места воочию. Что вы на это скажете?

— Еще одно невероятное! С каждым разом в это все проще верится.

— Если назавтра у вас еще останутся сомнения и к тому времени мы не превратимся в радиоактивные головешки, я пришлю вам отчет об исследованиях, проведенных в Станфордском институте и напечатанный в «Докладах Института электрической и электронной техники» в марте 1976 года.

Было уже больше одиннадцати часов, когда Маккарти припарковал машину у внушительного здания штаб-квартиры ФБР. Их уже ждали, и охранник немедленно провел их в кабинет Стаффорда. Здесь царила суетная активность. Курьеры приходили и уходили, отдавая донесения выглядевшему устало инспектору.

В своей квартире Жанет переоделась, сменив шорты и свитер, которые носила еще Лин, на брюки и рубашку с открытым воротом. В руках у нее были блокнот и ручка — непременные атрибуты репортерской профессии.

Стаффорд представил всех троих Генеральному прокурору, руководителю департамента юстиции, Эндрю Картеру, бывшему начальнику управления полиции города, а теперь шефу ФБР, а также мистеру Хорнеру, эксперту Комиссии по атомной энергии, назначенному обезвредить бомбу, если целой армии агентов и полицейских удастся ее обнаружить в лабиринте тоннелей под Юнион Стейшн.

— Есть какие-нибудь новости относительно Роджера Ковена? — спросил Майк, когда представления закончились.

— Ничего. Я оповестил полицию Мэриленда и Виргинии, но мне кажется, что он нас опередил, потому что женщина, опознавшая его у квартиры сенатора Магнеса, не позвонила нам сразу. Думаю, что он уже далеко от города и старается убраться подальше на безопасное расстояние.

— Каково оно, по-вашему?

Примерно пятнадцать миль, — сказал сотрудник КАЭ, — сильный ветер может иметь любые направления и загрязнить гораздо большую территорию, но, по данным бюро прогнозов, завтра утром ожидается только слабый ветерок.

— Честно говоря, доктор, — сказал коренастый шеф ФБР, — многое в этом деле мне не понятно. Вы утверждаете, что мисс Берк ничего не помнит из того, что ее второе «я», если это можно так назвать, делало или говорило?

— Это правда.

— В некоторых странах есть методы, чтобы заставить ее вспомнить, — резко вставил сотрудник КАЭ, — и я бы без колебания ими воспользовался.

— Вы ничего бы не добились, — убежденно сказал Майк.

— Я уже подвергал мисс Берк гипнозу и давал ей то, что вы обычно называете сывороткой правды, пытаясь определить, помнит ли она какие-либо действия своей второй личности, — вставил Маккарти, — но у нее не осталось совершенно никаких воспоминаний о том, что делала демоническая личность.

— Между тем мы сидим здесь сложа руки и ковыряем в носу, а целый город с миллионным населением, включая нас самих, пусть себе взлетает на воздух, — Картер посмотрел на часы над дверью в кабинете Стаффорда, — через десять часов?

— Я думаю, есть еще один способ найти Роджера Ковена и привести его сюда до этого времени, — неожиданно сказала Жанет, и все взгляды в комнате обратились к ней.

— Значит, вы все-таки что-то помните? — резко спросил Картер.

— Нет, но профессор Маккарти хорошо знает Роджера и в среде парапсихологов является признанным экстрасенсом с большими возможностями.

Шеф ФБР в порыве отчаяния поднял руки к небу:

— Послушайте, девушка, мы не собираемся тут снимать фильм о колдовстве в жанре научной фантастики.

— Так вы хотите поймать этого человека или нет, мистер Картер? — резко спросил Майк.

— Конечно, но…

— Тогда послушайте, что она хочет сказать.

— Да, Энди, — сказал Генеральный прокурор, — мы ничего не потеряем, если выслушаем.

— Что ты хочешь предложить, Жанет? — спокойно спросил Майк.

— Прежде всего я хотела бы услышать оценку Роджера Ковена от доктора Маккарти. В конце концов, он знает его лучше, чем кто-нибудь из нас здесь.

— Это правильно, — согласился Стаффорд, — он же был вашим студентом в Дюке, да, профессор?

— В течение года, — пояснил Маккарти, — мы пытались проанализировать модель волн, способных нести информацию по экстрасенсорным каналам.

— Уже второй раз я слышу это слово в течение пяти минут, — сказал шеф ФБР, — но что это значит, доктор?

— Это телепатия, включая ментальные контакты, ясновидение, как, например, чтение букв, которые вы не видите, предвидение, то есть информация о каких-то событиях, которые еще не произошли, психокинез — передвижение предметов, без прикосновения к ним, с помощью только силы воли, бесконтактное лечение, которое не нуждается в определении, — все это работающие в этой области парапсихологи объединяют в разряд экстрасенсорных явлений, — объяснил Маккарти, — а люди, которые обладают такими способностями, называются экстрасенсами, но лучше сказать, что они обладают экстрасенсорными возможностями.

— В старые времена таких людей называли одержимыми демонами, — произнес шеф ФБР голосом, полным сарказма. — Не хотите ли вы сказать, что черт тоже прибрал вас к ногтю, как он это сделал с мисс Берк?

— Демон, вселившийся в мисс Берк несколько месяцев назад, был изгнан и уничтожен с помощью огня, — резко вставил Майк, но Картер лишь пожал плечами.

— Может быть, в своей прошлой жизни вы были служителем инквизиции, доктор Кернз, — сказал он и повернулся к Маккарти: — Прошу, продолжайте теперь вашу сказку, профессор.

Маккарти сердито взглянул на него, но сдержался.

— В научных журналах я неоднократно публиковал результаты своих экспериментов, доказывающих наличие у меня таких способностей, сэр, однако это отнюдь не привилегия только отдельных людей. Работающие в этой области специалисты считают, что в различной степени это свойственно всем, а по мнению некоторых врачей, разгадку этого явления следует искать в истоках квантовой физики.

— Ну все. С меня хватит. — Картер вскочил со своего стула и направился в соседний кабинет. — Целый город стоит на пороге гибели, а мы тратим время на этого чокнутого академика.

— Я уверен, мисс Берк хотела сказать о том, что мы втроем обсуждали по дороге сюда, — обратился Майк к Генеральному прокурору как к самому важному правительственному чиновнику в этой комнате. — При таких обстоятельствах человек, которого мистер Картер назвал чокнутым академиком, может оказаться единственным, кто способен спасти Вашингтон от разрушения.

— Мы все здесь находимся в напряжении, доктор, — сказал представитель правительства, — особенно сотрудники мистера Картера, которые, естественно, окажутся виноватыми, если взрыв все же произойдет. Я же хочу все-таки выслушать, что мисс Берк и доктор Маккарти могут предложить, и прошу извинить его за грубость.

— Ничего, сэр, — Маккарти вытер со лба пот, хотя в комнате работал кондиционер и было довольно прохладно, — мне, так же как и всем другим, не хотелось бы сгореть здесь заживо завтра утром.

— На месте Роджера Ковена, — спросила Жанет Маккарти, — какой путь спасения вы выбрали бы, установив бомбу?

— Простая логика, — сказал психиатр. — Не зная точно, опознали ли меня при выходе из квартиры, на всякий случай я предположил бы худшее и то, что полиция уже извещена. Однако, прожив в Вашингтоне некоторое время, я бы также считал, что прохождение этой информации по всем каналам займет определенное время…

— Слишком много времени, — уточнил Стаффорд. — Мы получили эту информацию только через час после того, как наблюдавшая за этой квартирой женщина сообщила в полицию о том, что иг нее вышел подозрительного вида мужчина. А до этого она двадцать минут искала кого-нибудь, чтобы рассказать свою историю, — кто бы ее выслушал.

— Во-первых, я был бы уверен, что раз ФБР знает, что я ушел из квартиры, где скрывался все это время, оно перекроет все дороги, — продолжал Маккарти, — это меня не очень беспокоило бы, потому что, пока я скрывался, я пользовался бы этими быстродействующими жидкостями, которые сделали бы меня похожим на араба или еще темнее, плюс фальшивые бороды и всякие другие уловки. Я знаю, что мне необходимо избавиться от машины, поэтому я бы поискал машину с оставленными в ней хозяином ключами.

— Вижу, вы смотрели много детективов по телевизору, — бросил реплику Картер, остановившийся у двери в соседний кабинет.

— В выходные таких машин на парковках или у магазинов будет немного. Кроме того, угон одной из них быстро обнаружат, и полиция будет информирована, — продолжал Маккарти, — поэтому я бы обратил внимание на мотели или на машины, хозяева которых вернулись домой в пьяном виде и оставили ключи в зажигании. В противном случае я бы мог соединить зажигание напрямую куском проволоки — Роджер получил диплом инженера-электрика в Дюке, до того как занялся атомной энергией.

— Неплохая теория, — неохотно признал Картер, — продолжайте.

— Заполучив такую машину, которой вряд ли кто-нибудь хватится до утра, я бы выбрал такое направление, о котором меньше всего думают ФБР и полиция, например окружную дорогу Балтимор — Вашингтон, и направился бы в Принс-Джордж и Чарльз-Кантри. Роджер хорошо знает весь этот район и, используя второстепенные дороги, вряд ли будет замечен полицией, направляясь на юг.

— А куда бы он направился? — спросил Майк.

— Возможно, в Теннесси или Ок-Ридж. Этот район он тоже хорошо знает. Там много озер, и он может снять одинокий домик и скрыться в нем, пока не достанет фальшивый паспорт, если он ему потребуется, в чем я сомневаюсь.

— А почему? — поинтересовался Генеральный прокурор.

— Думаю, что у него уже есть несколько паспортов. В телепрограмме «Шестьдесят минут» некоторое время назад говорилось, что все необходимые человеку документы для изменения личности он может без труда заполучить прямо здесь, в Вашингтоне При наличии такого паспорта Ковену даже нет необходимости бежать в Теннесси. Он может направиться в любой международный аэропорт — Майами, Тампу или Новый Орлеан, например, и купить билет в любую страну мира так же просто, как билет в Нью-Йорк или Бостон.

— Вы выбрали не ту профессию, доктор, — сказал Картер, — вам надо было быть преступником.

Маккарти улыбнулся:

— Спасибо, сэр.

— Ковен был убежденным террористом? — спросил Генеральный прокурор.

— В свои студенческие дни он был среди радикально настроенной молодежи, если можно назвать студентов Дюкского университета, устроивших демонстрацию за повышение зарплаты работникам больниц, радикалами, — сказал Маккарти. — Возобновил ли он связь с группой Лин Толман во время своей последней поездки в Чикаго, я не знаю, но у него был с ней небольшой роман, перед тем как он уехал работать в Ок-Ридж. А правда ли, что он похищал небольшие порции плутония…

— Это правда, — сказал инспектор Стаффорд, — мы уже были готовы арестовать Ковена, но хотели проверить, кому он собирается его продать.

— Вы сообщили об этом его другу в Конгрессе?

— Да.

— Значит, Роджер уже знал, что его разоблачили, и наверняка считал, что с ним хотят расправиться, поэтому, естественно, он решил заняться собственным бизнесом.

— Как террорист?

— Как бизнесмен… отдающий города за выкуп, — покачал головой Маккарти. — А как еще лучше доказать свои возможности, если не держать весь Вашингтон в заложниках или, если это не получится, уничтожить центр американской столицы.

— Что ему, вероятно, и удастся сделать, — заметил Картер, — ведь мы не знаем, как он сейчас выглядит, какая у него машина и куда он направляется.

— Может быть, доктор Маккарти сможет нам это сказать, — неожиданно вставила Жанет.

— Не обижайтесь на нас, доктор, — сказал Картер, — до грандиозного представления осталось слишком мало времени.

— Я имею в виду, — пояснила Жанет, — что в своих экспериментах, подтвердивших выводы Станфордского научно-исследовательского института в отношении предвидения, доктору Маккарти удалось мысленно представить места проведения этих экспериментов еще за полчаса до того, как испытуемые прибыли туда и увидели эти места сами.

— Я не знаю, как с помощью видения на расстоянии можно попытаться обнаружить Роджера Ковена, — произнес Маккарти с сомнением, — бывает очень трудно представить движущийся объект.

— Но должен же он где-нибудь остановиться. Так попытайтесь представить его следующую остановку, — предложил Майк, — может быть, нам удастся определить место.

— Имея такую информацию, — голос Стаффорда звучал теперь заинтересованно, — мы сможем подсказать нашим людям, где надо искать.

— И что же мы будем делать? — спросил Картер. — Сядем вокруг стола, возьмемся за руки и будем ждать, когда заговорят духи?

— Заткнись, Энди, — приказал Генеральный прокурор, — ты отличный полицейский, но сейчас тебе лучше помолчать. Пусть доктор Маккарти и мисс Берк объяснят нам, что они собираются сделать.

— Доктор Маккарти не сможет работать в такой враждебной обстановке, которую создает здесь мистер Картер, — сказала Жанет инспектору Стаффорду. — Мы можем воспользоваться соседним кабинетом?

— Конечно. Что вам потребуется?

— Магнитофон, несколько листов чистой бумаги и карандаш для рисования плюс спокойное место, — перечислила она деловито. — О’кэй, Маккарти?

Маккарти пожал плечами:

— Ну что же, давайте попробуем. Мы ничего не теряем.

— Магнитофон на столе в соседней комнате, — сказал Стаффорд, — бумага и карандаши в верхнем ящике. Удачи вам!

Им потребовалось всего несколько минут, чтобы уйти в другую комнату, плотно закрыть за собой дверь и удобно устроить Маккарти за столом. Жанет села рядом с ним, а Майк устроился подальше у окна. Маккарти взял подключенный к магнитофону микрофон в левую руку, чтобы иметь возможность нажать кнопку записи, когда соберется говорить. Потом положил лист бумаги перед собой на стол и взял в правую руку карандаш.

— Потребуется некоторое время, чтобы начать воспринимать ННЧ волны, — предупредил Маккарти, — после той враждебной обстановки, которая царила в соседней комнате, очень трудно сосредоточиться.

— Картер старается казаться вторым Эдвардом Гувером, — сказал Майк, — не обращайте на него внимания.

Жанет приложила палец к губам, и Майк расслабился в своем кресле, наблюдая за Рандалом Маккарти. Экстрасенс тоже, похоже, отдыхал и некоторое время молчал. Потом тихо сказал:

— Что-то начинает проясняться, но слишком много посторонних шумов.

— Расслабьтесь, — посоветовала Жанет, — во время экспериментов в Станфорде тоже сначала было много шумов. Как выглядит это место?

— Это дорога, которая вдалеке как бы упирается в небо и ограждена решетками.

— Какие-нибудь здания?

— Нет. Она постепенно поднимается, — неожиданно его голос стал взволнованным, — я вижу, как дорога поднимается, ее середина как бы подвешена. — Его правая рука стала водить карандашом по бумаге, затем он сказал в микрофон: — Это мост, высокий мост.

— Вы можете сказать, где? — Майк забыл, что ему было велено молчать. Маккарти потряс головой:

— Картинка расплывается.

— Постарайтесь сосредоточиться на конце моста, — предложила Жанет, — Как он выгладит?

— Я вижу что-то посередине дороги, что-то похожее на маленький домик. Над ним какое-то строение, обрамленное с обеих сторон. — Карандаш опять забегал по бумаге, делая вторую зарисовку. — С этой стороны моста, возле дороги, вижу большую вывеску, вижу буквы «Т» и «Л», а под ними цифры — 0 и 1.

— Сколько всего цифр? — спросила Жанет.

— Кажется, три, но я могу видеть только две с правой стороны вывески.

— Высотный мост к югу от Головы Индейца. По нему проходит шоссе Ю.С.301 через Потомак! — воскликнул Майк. — Это единственный путь, по которому Роджер Ковен мог покинуть южный Мэриленд, есть еще паром, но он так поздно не ходит. По крайней мере, сто двадцать миль. Вам удалось это, Рандал! Поздравляю! — Затем его восторг несколько поубавился. — А можете сказать, он уже переехал через мост?

Психиатр отрицательно покачал головой:

— Думаю, что он только приближается к мосту, но точнее сказать не могу. Давайте сообщим остальным.

Инспектор только взглянул на нарисованный Маккарти высотный мост с изогнутой проезжей частью и высокими фермами пролета, отчетливо видными на фоне лунного неба, потом на будку на аркообразных подпорках над ним.

— Гавернор Найс Мемориал Бридж к западу от Алленз-Фреш, — сказал он спокойно, — как будто рисунок сделан художником на самом мосту, доктор.

— Послушайте его описание. — Жанет перекручивала пленку обратно. Когда перемотка закончилась, голос Маккарти стал рассказывать, что он видел, но Стаффорд не стал ждать.

— Лучше всего схватить Ковена, когда он съедет с моста на виргинской стороне Потомака. Как раз там находится лаборатория ВМС, и группа патрульных машин может укрыться у шоссе.

— А разве не надо заблокировать дорогу? — спросил Майк.

— Да, но мы сделаем это дальше на шоссе, может быть, там, где железная дорога, обслуживающая лабораторию, пересекает шоссе Ю.С.301. — Стаффорд поднял трубку телефона, стоявшего на его столе, и нажал кнопку телефониста. — Мне нужен полковник Торндайк, начальник дорожной полиции в Ричмонде. Вы можете звонить ему домой.

Через несколько минут начальник полиции штата Виргиния был на проводе.

— Джим, — сказал Стаффорд, — говорит Френк Стаффорд из Вашингтона. Я знаю, что звоню не вовремя, но я по поводу розыска, объявленного сегодня вечером. Мы уверены, что наш человек направляется на юг по 301-й и находится недалеко от Потомака у высотного моста, наверное, еще на стороне Мэриленда. Пошли, пожалуйста, несколько машин на его перехват на твоем конце моста.

Последовала небольшая пауза, потом Стаффорд сказал:

— Здесь Генеральный прокурор и мой шеф Картер. Мы попросим ВМС послать морской вертолет из Куонтико, чтобы забрать арестованного и привезти его сюда. Я попрошу их направить пилота со стороны Фредериксберга, чтобы не спугнуть Ковена перед тем, как вам удастся его схватить. Он нам нужен здесь как можно скорее. Хорошо. Я этого не забуду, Джим.

Стаффорд обратился к Генеральному прокурору:

— Свяжитесь, пожалуйста, с ВМС, сэр, и попросите их послать вертолет из Куонтико. Пилот может посадить машину у реки, а полиция доставит его туда.

— Одну минуту, — перебил его Картер, — мы что, собираемся выставить себя дураками перед моряками только из-за одного рисунка, который любой может сделать по памяти? — Он повернулся к Маккарти, который все еще сидел за столом с очень утомленным видом. — Вы когда-нибудь ездили по этому мосту, профессор?

— Конечно.

Картер вознес руки к небу:

— О Господи!..

— Это единственный логичный для Ковена путь к спасению. — Генеральный прокурор рассматривал карту. — Кто-нибудь заметил бы его на дороге 1–95, если бы он выбрал этот путь. Но, направившись вокруг южного Мэриленда и двигаясь некоторое время по второстепенным дорогам, он выехал на 301-ю около моста, может быть, по 232-й и 234-й, и полностью обвел нас вокруг пальца.

— Ему больше не удастся нас обмануть. — Маккарти опять сконцентрировался и, похоже, не замечал никого вокруг. — Я вижу машину на дороге после моста. Она явно окружена полицейскими машинами, поскольку вокруг мигают огни.

Телефон на столе инспектора Стаффорда зазвонил. Он взял трубку, с минуту слушал доклад, затем положил ее с довольной улыбкой на лице.

— Роджер Ковен задержан полицией штата Виргиния при попытке преодолеть заслон на дороге 301 после моста через Потомак, — объявил он. — Вертолет уже на пути сюда из Куонтико.

Шеф Картер подошел к тому месту, где сидел Маккарти, и протянул ему свою мясистую руку.

— Думаю, мне нужно извиниться перед вами, профессор, — сказал он. — Когда я работал шерифом в Мичигана, мне часто приходилось иметь дело с так называемыми читателями мыслей. В основном они были простыми карманниками и жуликами, и у меня выработалось определенное к ним отношение, но теперь я вижу, что в ваших предсказаниях событий что-то есть. — Затем его широкое лицо расплылось в улыбке. — Если вы сможете сказать, где будут ограблены банки до того, как там появятся грабители, вы окажете ФБР неоценимую услугу.

— Боюсь, что парапсихология еще не настолько развита, сэр, — улыбнулся Маккарти, — но я всегда буду рад вам помочь.

— Следующий вопрос, — сказал Генеральный прокурор, — что теперь делать с Ковеном, когда он практически в наших руках?

— Заставить его обезвредить собственную бомбу, — ответил Картер, — что же еще?

— Но если он окажется отъявленным террористом…

— Не окажется, — заверил Маккарти, — Роджер гений в своей области, а также убежденный оппортунист. Сейчас он обижен на правительство, которое готово пресечь такой лакомый бизнес. Мне кажется, когда его привезут сюда, он сделает нам предложение.

— Предложение, черт! — вспылил Картер. — Когда мы взяли его за… — Он запнулся и замолчал. — Что вы хотели сказать, доктор Маккарти? — спросил Генеральный прокурор.

— Когда Роджера привезут сюда, он будет готов пойти на сделку, — продолжал Маккарти. — Вы можете предложить ему все, что он захочет.

— Вы думаете, он расколется в последний момент и сообщит нам, где находится бомба?

— Возможно… Но можете ли вы себе позволить ждать так долго?

Ответа не было. Тогда заговорила Жанет;

— Если он будет упрямиться, почему бы не припугнуть его и не отвезти прямо на Юнион Стейшн. Поговорить с ним там, когда он будет знать, что сидит прямо на пороховой бочке.

— Смышленая девочка, — сказал шеф Картер. — Это самое теплое место, которое мы можем ему предложить, кроме электрического стула.

Заручившись общим согласием, инспектор Стаффорд позвонил в вашингтонскую полицию, ждавшую на набережной прибытия вертолета, и поручил им связаться по радио с пилотом и попросить его приземлиться на широком проспекте между Мемориалом Линкольна у Потомака с запада и Капитолием с востока. После приземления арестованный будет доставлен на Юнион Стейшн, расположенную в нескольких кварталах от Капитолия.

20

Луна ярко светила над мирным городом, когда Майк, Жанет и Маккарти ехали по опустевшим улицам к массивному мраморному зданию Юнион Стейшн, одной из самых впечатляющих построек центральной, правительственной части Вашингтона.

— Вас охватывает жуткое чувство, когда вы думаете, что бомба, способная убить всех нас, тикает где-то под нами, — сказала Жанет после того, как Майк запарковал машину и они пошли вокруг фонтана перед входом на станцию.

— Если хотите знать, у меня от страха все похолодело внутри, — признался Майк.

— А как вы себя чувствуете, Рандал? — спросила психиатра Жанет, но он был занят своими мыслями.

— Что?

— Я сказала, что ужасно сознавать присутствие бомбы где-то под нами. Вы не боитесь?

— Да, конечно, — признался он, — но я слишком занят, пытаясь увидеть эту бомбу, чтобы думать о чем-то другом.

— Вы уже выполнили свою задачу, когда помогли поймать Ковена, — заверил его Майк, — но вы можете попытаться совершить и этот подвиг.

Круглосуточно работающий буфет на станции был открыт. Внутри скучала дежурная продавщица. Майк и Жанет устроились по одну сторону прилавка и заказали гамбургеры и кофе для себя и Маккарти, который сидел в стороне в глубокой задумчивости. Правительственные чиновники устроились на другом конце.

Как только они закончили еду, в буфет вошел полицейский в форме и кивнул Картеру. Все вышли и направились в кабинет начальника станции в конце огромного здания. Роджер Ковен стоял там под охраной двух полицейских, его руки были в наручниках за спиной. Он отрешенно смотрел в окно; на улице уже появились первые машины, и Майк с удивлением заметил, что часы на стене показывали уже три часа. Как ни странно, Роджера, похоже, не беспокоила его дальнейшая судьба.

— Добрый вечер, господа, — произнес он с ноткой сарказма в голосе, — я удивлен, что вы отважились прийти сюда, но смею вас заверить, что вы в полной безопасности, — он посмотрел на часы, — в последующие почти семь часов.

— Вы хладнокровны, — сказал шеф ФБР Картер. — Будет приятно посмотреть на вас за решеткой.

Ковен пожал плечами:

— Я привык рисковать. Охранники станции почти поймали меня несколько дней назад, когда я был с мисс Берк…

— Не с мисс Берк, а с Лин, — поправил его Майк.

— Вам виднее, доктор Кернз. Когда два человека, по крайней мере духовно, уживаются в одном теле, иногда бывает трудно определить, который из них доминирует в данный момент. Как я уже говорил, охранник обнаружил нас, когда мы обсуждали, куда лучше установить мою бомбу, я был уверен, что личность Лин исчезнет, уступив место Жанет. Однако я не был до конца уверен, что эта перемена произошла до того, как я скрылся в боковом тоннеле и Жанет могла меня узнать. Кажется, так оно и произошло.

— Я не успела вас хорошо рассмотреть, а видела только мельком, — сказала Жанет, — об этом я и рассказала, когда доктор Кернз привез меня к инспектору Стаффорду.

— Я так и подумал, но вскоре тоннели стали наполняться полицейскими и агентами ФБР, поэтому я вылез из-под земли и пробрался на квартиру в Александрии.

— Сенатор Магнес знал, что вы были там? — спросил Генеральный прокурор.

— Сенатор был у себя дома и занимался политикой, сэр. Я знал, что он не появится до середины следующей недели, поэтому чувствовал себя спокойно. К счастью, в квартире было достаточно еды и выпивки, и я очень хорошо себя там чувствовал.

— Пока вас не опознала соседка, когда вы отправились устанавливать свою бомбу вчера вечером.

— Мне просто не повезло, — спокойно признал Ковен.

— Вам еще больше не повезло, когда доктору Маккарти удалось разглядеть Гавернор Найс Бридж через Потомак до того, как вы туда приехали. Если бы не он, вам бы удалось благополучно скрыться… по крайней мере на некоторое время.

— Поверьте мне, шеф, — сказал Роджер Ковен, — если бы мне удалось переехать через мост, вы бы меня не нашли.

— У него обнаружены фальшивый паспорт, страховка и даже кредитные карточки, шеф, — доложил один из полицейских, которые привезли Роджера на станцию. — Он приклеил себе бороду и усы, а его кожа темна, как у араба, от этих лосьонов для загара, которые мы обнаружили на той квартире в Александрии.

— Поскольку я собирался бежать в одну из арабских стран, мне нужна была темная кожа, — сказал Ковен.

— Ваш единственный путь к спасению — это быть похороненным здесь, — резко вставил Картер.

— Может и такое случиться, — спокойно сказал арестованный, — но сейчас, господа, лучше выслушайте мое предложение.

— Мы ничего не намерены слушать! Где бомба?

— Нет, вы выслушаете меня! — Голос арестованного неожиданно стал таким же резким, как у шефа ФБР.

— Ну хорошо, Ковен, — сказал Генеральный прокурор, — какова же будет ваша цена за то, чтобы выявить и обезвредить бомбу перед тем, как она взорвется завтра утром? — Позвольте заметить, она убьет и вас, поскольку вы отсюда никуда не уйдете, пока не расскажете нам все.

— Вот мои условия, — сказал Роджер Ковен таким тоном, как будто оговаривал небольшой заем с банкиром. — Положите пять миллионов долларов на мой счет в швейцарском банка. Я сообщу вам его, как только мы придем к согласию, и посольство в Женеве сможет сделать депозит.

— Вы дорого цените себя, не правда ли? — произнес Картер с презрением, однако Роджер Ковен проигнорировал его выпад.

— Мне также немедленно нужен самолет до Бразилии. Он приземлится в аэропорту у небольшого города, который я назову, когда самолет будет за пять тысяч миль отсюда, плюс дипломатический паспорт и полет до Рио позже для моей жены Риты…

— Риты больше нет, — сказал Рандал Маккарти, — Майк поджег свой коттедж, чтобы изгнать демона Лин Толман из Жанет, который тут же завладел телом Риты. Машина, на которой она… они ехали, сошла с дороги недалеко от Ла-Платы в Мэриленде и загорелась. Ни Рите, ни завладевшему ее телом демону спастись не удалось.

Ковен был явно в шоке:

— Вы меня обманываете…

— Это правда, — подтвердил Майк, — Лин сообщила мне, что вы закладываете бомбу на станции, перед тем как я изгнал ее из тела Жанет. По дороге в Вашингтон мы слышали по радио, что машина, на которой ехала Рита, сгорела.

— Мы должны были встретиться с ней в Сан-Паулу, — произнес Ковен задумчиво. Потом повернулся к Жанет: — Это вы виноваты в ее смерти. Вы и этот демон…

— Демон тоже был уничтожен. Они не могут спастись, находясь в кольце огня, например в горящей машине, — сказал Майк. — Все, чего вы добились, связавшись с Лин и ее сектой в попытке уничтожить Вашингтон, это смерть Риты Поэтому вам лучше сдаться и рассказать властям, где спрятана бомба.

— Если вы, конечно, знаете, — добавил Картер саркастически.

— Конечно, я знаю, — отпарировал Ковен, — ведь это же я ее установил. Я собрал ее с помощью простых инструментов в гараже Лейк-коттеджа. Вы должны были найти ящик из-под этих инструментов при обыске, я уверен.

Ящик для инструментов! Эти слова отозвались в голове Майка, как эхо взрыва. Он вспомнил, что последними словами Лин были: «В ящике…», но появление Маккарти не позволило ей договорить. Теперь недоговоренное ею совпало с воспоминанием о том, что сказал Стаффорд после первого осмотра тоннелей, когда охранники задержали в одном из них Жанет.

— Инспектор, — нетерпеливо проговорил он, — вы помните, что сообщили мне после первого осмотра станции?

Стаффорд задумался.

— Ничего важного. — Затем его лицо неожиданно прояснилось. — Да. Я говорил, что мы далее обыскали ящик для инструментов на старой дрезине, которой пользовались ремонтники путей. — Он внезапно остановился. — Вы хотите сказать?.

— Перед тем как демон Лин покинул тело мисс Берк, я спросил, где спрятана бомба, и она ответила: «В ящике…», но она не успела договорить. Это наверняка ящик для инструментов. Если во второй раз осмотр проводила та же группа…

— Именно та же, — подтвердил начальник охраны станции.

— Вы проверили ящик для инструментов вчера вечером, когда я попросил вас повторить осмотр? — резко спросил инспектор Стаффорд.

— Наверняка.

— А вы сами его видели?

— Нет, но… — Лицо начальника охраны прояснилось. — Альф Портер отвечал тогда за осмотр, но он ушел домой, сказал, что простудился.

— Позвоните ему. Спросите, осматривал он этот ящик еще раз или нет.

Начальник охраны пошел к телефону, посмотрел на список номеров, который был приклеен скотчем к стене, и набрал номер.

— Альф, — услышали его голос окружающие, — ты осматривал сегодня во второй раз этот ящик для инструментов на старой дрезине в секции тринадцать?

Некоторое время он слушал голос на другом конце провода, а потом прикрыл трубку рукой.

— Он говорит, они не сочли необходимым открывать ящик еще раз, поскольку он был пуст только двадцать четыре часа назад.

— Вот оно, — сказал Картер начальнику охраны. — Вы знаете, где находится эта секция?

— Конечно. Почти непосредственно под зданием Капитолия. — Лишь тогда до него дошел смысл этих слов. — Бомба. Она под Капитолием.

— Точно, — кивнул Картер. — Вперед, Хорнер. Начальник охраны покажет нам, где находится дрезина и бомба.

— Подождите минутку! — Голос Ковена остановил уже собравшихся уходить людей. — Детонатор бомбы очень чувствительный, лучше я сам его сниму.

— Тогда пошли, — заторопился Картер, — время не ждет.

— Я обезврежу его в обмен на свою жизнь, — сказал Ковен, обращаясь непосредственно к Генеральному прокурору. Только он мог дать такое обещание. — Согласны?

Ни секунды не колеблясь, прокурор ответил:

— Мы могли бы вынести вам смертный приговор за государственную измену, попытку покушения на жизнь Президента и ряд других «заслуг», но за спасение миллионов жизней простых людей мы можем заменить его на пожизненное заключение. Договорились.

— Пойдет, — сказал Ковен. — Мы можем идти, Хорнер. Вы мне поможете.

Когда шеф ФБР Картер, Хорнер, начальник охраны станции и Ковен ушли, руководитель департамента юстиции вытер пот со лба.

— У-ух. Это было здорово, доктор Кернз, — сказал он, — когда вы вспомнили эти слова…

— Лин, — подсказала ему Жанет.

— Лин, значит… вы спасли жизни миллиону людей.

— Перед тем как уйти навсегда, она все же спасла многие жизни… — сказала Жанет. — Пожалуй, я использую эти слова, когда буду писать для «Стар ньюз» статью о том, что здесь сегодня произошло.

— Никакой статьи не будет, — решительно заявил прокурор.

— Вы действительно собираетесь похоронить все это под покровом молчания? — спросила Жанет с сомнением в голосе. — За такую историю я получила бы высшую награду журналистики.

— Ни одно слово об этом не будет напечатано, — заявил Генеральный прокурор тоном, не терпящим возражений, — если публика узнает, что правительство позволило одному человеку так близко подойти к уничтожению центра Вашингтона и высших правительственных чиновников, то даже Президенту могут вынести вотум недоверия. Не говоря уже о том, что в случае взрыва американское правительство было бы полностью парализовано, а Советы могли бы воспользоваться этим удобным случаем для нанесения ядерного удара.

— Что вы собираетесь сделать с Ковеном, сэр? — спросил Майк.

— Я обещал ему жизнь. Придется сдержать слово, однако заключения двух докторов достаточно для того, чтобы упрятать в психиатрическую больницу человека, которого подозревают в помешательстве. В конце концов, нормальный человек не пойдет на то, что задумал Ковен. Поэтому вы и доктор Маккарти без колебания можете подписать это заключение.

— И что потом?

— Завтра я проведу закрытое заседание в Верховном суде, а во второй половине дня Роджер Ковен будет уже на пути в аэропорт Ралей-Дерхам в правительственном самолете.

— А почему туда? — спросила Жанет.

— Об этом мало кто знает, и мы это не афишируем, но правительство только что закончило строительство тюрьмы и больницы строжайшего режима для самых опасных преступников на одном из Каролинских островов. Она полностью изолирована, и когда ее двери закроются за Роджером Ковеном, его больше никогда никто не увидит.

— Если, конечно, оба доктора напишут такое заключение, — сказал Маккарти, — но какой же будет диагноз?

— Параноидная мания величия. Кто-нибудь из вас не согласен?

— Думаю, что я соглашусь, — сказал Маккарти, — только отъявленный маньяк с манией величия мог попытаться взорвать столицу Соединенных Штатов.

— Решено, — согласился Майк.

21

Лучи солнца уже осветили купол Капитолия, деревья и высокая стелла монумента Вашингтону отбросили длинные тени, заискрился бассейн с восточной стороны Мемориала Линкольна, когда Жанет, Майк и Рандал Маккарти вышли из департамента юстиции и направились к машине Майка, запаркованной неподалеку. Жанет глубоко вдохнула свежий осенний воздух, еще не задымленный тысячами машин, которые скоро заполнят полупустые сейчас улицы.

— Чтобы это больше не повторилось даже в кошмарном сне. — Маккарти, сойдя с тротуара, остановил одно из немногих в этот ранний час такси. — Я еду домой, приму пару таблеток нембутала и буду отсыпаться целый день. А вы?

— Ресторан «Самбо» в конце улицы работает круглосуточно, — сказал Майк, — я хочу угостить голодную невесту бифштексом с яичницей перед тем, как отправиться в яхтклуб.

— Мне нравится идея с бифштексом и яичницей, — улыбнулась Жанет, — но при чем тут яхтклуб?

— Мы покупаем себе плавучий дом, — ответил Майк, — разве я тебе не говорил, а, это была Лин.

Жанет вздрогнула:

— Не произноси этого имени при мне никогда. Но знаешь, по-моему, она любила тебя, как это может делать неземное существо.

Майк не ответил. С его точки зрения как будущего мужа, все старые привязанности, даже если это был и демон, следовало забыть.