При нужных условиях даже мелкая рябь может породить мощную волну.

Дзенсуннитская максима

Грохот стройки стал такой же частью Арракина, как завывание пустынных ветров и шелест песка. Возведение комплекса цитадели началось на окраинах города, где скопились миллионы паломников и тех, кто за ними охотился. Когда строительство будет закончено, крепость протянется через пригороды до северной скалистой гряды, где сейчас стояли сотни хибарок, построенных из остатков военных кораблей Шаддама.

В частично перестроенной арракинской резиденции Пол встретился со своими советниками до того, как дневной зной стал удушающим. Он специально выбрал для встречи маленький зал, каменные стены которого внушали ему чувство относительной уединенности. Он называл этот конференц-зал «удобным местом для неудобных дискуссий».

Советников Пол выбирал не столько по принадлежности к политическим партиям или по происхождению, сколько по их проверенным способностям. Были приглашены Алия и Чани. Ирулан тоже настояла на своем участии в обсуждении. Пол не вполне доверял ее верности, но высоко ценил за ум и рассудительность – качества, присущие ей как воспитаннице Бинэ Гессерит и как старшей дочери свергнутого Императора. Она действительно могла дать дельный и мудрый совет.

Присоединился к ним и Корба, а также Чатт Скорохват, еще один федайкин, в чьей решимости Пол не сомневался. После того как Алия, когда он был на Каладане и на Кайтэйне, приняла делегацию Космической Гильдии, Пол поручил Чатту разбираться с частыми требованиями, просьбами и жалобами Гильдии. В тех случаях, когда представители Гильдии пытались подольститься к Чатту и задобрить его дарами и посулами, он, проявляя твердость и не уступая ни миллиметра, выставлял требования, продиктованные Муад’Дибом. Побольше бы таких переговорщиков.

Слуги внесли в зал подносы с горьким, приправленным специей кофе. Пользуясь бесчисленными подношениями и подарками, бесперебойно поступавшими на Дюну, Муад’Диб и его ближайшее окружение не испытывали недостатка в воде. Пол призвал собравшихся к тишине и занял свое место.

– Я подготовил повестку дня, Усул, – сказал Корба, выпрямившись на стуле. Он часто называл Пола именем, данным в Ситч-Табре, чтобы подчеркнуть свою близость к Императору. Он так бережно развернул листы бумаги на столе, словно это были священные религиозные тексты. Корба мог бы воспользоваться бумагой из меланжа, но для важных документов он предпочитал прочную чужеземную бумагу. Не хватало только печатей, как на священных реликвиях.

«Фримен с повесткой дня», – сама идея показалась Полу абсурдной.

– Нам предстоит обсудить множество вещей, Корба. Повестки дня загонят нас в жесткие, никому не нужные рамки. – Пол не смог сдержать резкости. Неизбежная бюрократия пускает свои корни все глубже и глубже.

– Я просто попытался организовать пункты обсуждения и расположить их в надлежащем порядке, Усул. Твое время очень дорого.

– Мой брат сам может организовать обсуждение, как он того желает, – пропищала со своего места Алия. – Или ты думаешь, что у тебя это выйдет лучше?

Пол видел, как напрягся Корба. Если бы слова Алии не смягчались ее детским обликом, то в Корбе взыграла бы фрименская гордость, и он, чего доброго, схватился бы за кинжал. Он и так в последнее время проделывает это слишком часто.

– Какой пункт ты хочешь обсудить первым, мой возлюбленный? – спросила Чани, уводя разговор в безопасное русло. Чатт Скорохват сидел молча, прислушиваясь к каждому слову Муад’Диба. Остальные выступления его интересовали куда меньше. Ирулан внимательно следила за ходом обсуждения, ожидая повода вмешаться.

– Я хочу обсудить рост Арракина, – сказал Пол, – и мне нужны честные ответы на мои вопросы. Планета за планетой изъявляют мне свою покорность, и население города растет быстрее, чем мы успеваем перестраивать его инфраструктуру. Паломники, беженцы и всякого рода перемещенные лица прибывают на Дюну ежедневно, а наши ресурсы ограниченны. Скоро эти люди останутся без пищи и крова.

– Они привозят с собой недостаточно воды, – добавила Алия.

Корба, одобрительно кивнув, заговорил:

– В прежние времена фрименским племенам приходилось устанавливать тысячи ветряных ловушек, строить заградительные бассейны и беречь каждую росинку просто для того, чтобы выжить. Теперь у нас нашли приют слишком многочисленные чужестранцы. Они привезли сюда свои тела и рты, но забыли захватить с собой средства пропитания. К тому же они совершенно не знают пустыни.

Чани согласилась:

– Они покупают конденскостюмы у мошенников и шарлатанов. Они думают, что могут всегда и везде купить воду за деньги, или надеются, что она упадет к ним с неба, как на их родных планетах. По фрименскому обычаю такие люди заслуживают смерти, потому что их вода должна достаться более разумным пришельцам.

Ирулан дождалась своей очереди:

– Несмотря на повышенный радиоактивный фон в местах атомных бомбардировок Барьера, там были построены временные поселки.

– Они строятся без разрешения, – возразил Корба.

– Тем не менее они строятся, – сказал Пол. – Запрещение – пустой звук для отчаявшихся и озлобленных людей.

– Радиация – не единственная опасность, – продолжила Ирулан. – Я читала еженедельные отчеты. Каждый день оттуда незаконными путями вывозят мертвецов. Людей грабят и убивают, и кто может сказать, сколько трупов осталось ненайденными? Мы знаем, что существуют банды, занимающиеся похищением живых и мертвых для добычи воды.

Пол нисколько не удивился, выслушав эту новость.

– В нашей ситуации этого следовало ожидать.

Сверившись с повесткой дня, Корба представил отчет об экспортных поставках меланжа. Границы Империи непрерывно расширялись, и Полу были нужны стимулы для привлечения на свою сторону Космической Гильдии и КООАМ. По этой причине Император просил увеличить добычу специи в пустыне. Муад’Диб всегда получал то, что хотел.

Затем Муад’Диб заслушал рапорты о результатах недавних сражений джихада. Многие аристократы Ландсраада, вступившие в союз с новым Императором, помогали нести его знамена на другие планеты, силой подчиняя те из них, которые осмеливались сопротивляться. Однако Пол отметил одну странность: очень немногие из «покоренных» планет могли представлять для его государства реальную опасность. Дружественные Муад’Дибу правители выбирали в качестве целей планеты, с которыми у них была старая родовая вражда, и под видом джихада просто сводили старые счеты с соперниками. Пол прекрасно это видел, но понимал, что эти прискорбные и бесчестные эксцессы еще сильнее раздували пламя столь необходимого ему джихада.

Слушая доклад о череде побед и данные о потерях, Ирулан не выдержала:

– Осталось не так долго ждать, когда народы будут плакать, вспоминая о блаженных днях правления моего отца.

– Хаос всегда порождает такие сожаления, – ответил Пол. «Включая и мои собственные». – Мир наступит только после того, как мы удалим всю гниль из одряхлевшей Империи. Но я не могу сказать, как долго это продлится.

Ирулан не дрогнула.

– Я вижу, как формируется ваше собственное правительство, Император Пол Атрейдес. Неужели вы всерьез думаете, что сумеете вашими методами добиться чего-то лучшего, чем Империя Дома Коррино? С небольшими перерывами наш род правил человечеством в течение десяти тысяч лет. Вы воображаете, что сможете сделать то же?

Корба, пылая праведным гневом, вскочил на ноги.

– Муад’Диб пребудет во веки!

– Довольно, Корба, – устало поморщился Пол. – Приберегите эти лозунги для толпы и не употребляйте их в этом тесном кругу.

Командир федайкинов упал на стул. Он съежился словно лопнувший воздушный шар от строгого внушения Пола.

Пол подался вперед. Ему надо было найти бреши в безупречной логике дочери бывшего Императора и воспитаннице ордена Бинэ Гессерит.

– Продолжайте, Ирулан, я слушаю вас с большим интересом.

Ирулан была удивлена и польщена таким серьезным к себе отношением и выпятила губы от гордости.

– Вами движут самые лучшие намерения, но вы во многом стали слишком истинным фрименом, чтобы править межпланетной Империей. Правление – это тонкое искусство. Однажды заключенные политические союзы не остаются стабильными на вечные времена. Необходимо постоянно следить за действиями правящих аристократических Домов и вербовать среди них союзников, менять их состав, поощрять правителей к объединению, а не запугивать их. Ведь именно по этой причине граф Торвальд с успехом собрал союзников, готовых оказать вам сопротивление. После того как он покинул заседание Ландсраада на Кайтэйне, граф начал сколачивать свой собственный союз, и многие смотрят на него, как на единственную возможную альтернативу вашей власти. Вы сделали ставку на грубую силу, а он использует сложные бюрократические механизмы.

– Его ничтожный мятеж заключается всего лишь в дерзких словах, выкрикнув которые, эти трусы прячутся в кусты.

– Пока. – Ирулан с сомнением покачала головой. – Вы увидите, что я права. Фрименская простота и грубое насилие никогда не смогут подчинить себе Империю.

– Я тоже сын благородного герцога, Ирулан, и могу соблюсти необходимое равновесие между двумя сторонами и извлечь выгоды из обеих. Я – Пол Атрейдес и одновременно я – Пол Муад’Диб.

Принцесса гневно посмотрела на него.

– И как вы пользуетесь наукой, которую преподал вам ваш отец? Я не вижу никаких выгод в том, что вы сейчас создаете: объединенное фанатизмом население, руководимое харизматическим лидером, следующим догмам, а не правовым нормам. Вы отбросили сложную – и, увы, неэффективную – бюрократию Ландсраада. Но вы не можете заменить ее анархией! Нужна надежная система законов и процедур, единый кодекс, согласно которому принимаются решения на всех планетах государства. Но пока вы пытаетесь избавиться от всех достижений своих предшественников!

– Вы предлагаете, чтобы я позволил моей администрации превратиться в раздутое чудовище, которое утонет в массе нужных только ему правил?

– Таково государство, мой супруг, и вы это знаете не хуже меня.

Угрожающе посмотрев на Ирулан, Чани хотела встать, но Пол остановил ее не допускающим возражения жестом. Он и сам с трудом подавлял раздражение.

– Разгромив такое множество планетных правителей, я не отдам мою Империю на откуп бюрократам.

– Вашей целью должна стать не бюрократия, а эффективность, – стояла на своем Ирулан. – Назначьте хороших лидеров и компетентных администраторов, людей, ценящих достижение конечных результатов превыше сохранения статус-кво или укрепления собственной власти. Любой человек, умеющий замедлить разрушение предмета, имеет преимущество перед человеком, который нуждается в таком предмете.

Пол был очень рад, что у него хватило мужества включить Ирулан в состав участников встречи. У нее одной были весьма ценные и оригинальные взгляды на будущее Империи. Но Ирулан надо держать на коротком поводке.

Хотя мать уехала совсем недавно, Пол подумывал о том, чтобы вызвать ее с Каладана. Она тоже сможет занять влиятельное положение в его центральном правительстве. В его ближайшем круге появится еще одна сильная женщина.

– Можешь верить мне, я всегда исполню твою волю, Усул, – сказал Корба.

– И мне, – вставил Чатт. Это были первые слова, произнесенные им за все время совещания.

– И мне, – сказала Ирулан, не скрывая горечи. – Я знаю, что вы не цените меня как жену или подругу, но вы не смеете не признать моего таланта в дипломатии.

– Я очень многое ценю в вас, Ирулан. У вас много навыков, много знаний, вы умны и отличаетесь верностью, но я не могу предоставить вам слишком большую власть. Это очень рискованно. Как дочь Падишах-Императора, воспитанная орденом Бинэ Гессерит, вы понимаете почему.

В ответе Ирулан сквозило раздражение:

– И что же я буду делать со всеми своими знаниями и навыками? Играть роль бесполезного украшения при дворе моего официального супруга, как, например, посаженная недавно финиковая пальма?

Пол задумался.

– Мне понятны ваши интересы, я сознаю пользу, которую вы можете принести. Ваша первая книга о моей жизни, неполная и содержащая некоторые неточности, оказалась тем не менее популярной и действенной. Я назначаю вас моим официальным биографом.


Загрузка...