Дыши со мной. В плену у зверя

Глава 9

Альфа вошёл в палату вместе с сыновьями. У Эмина под глазом зрел синяк, хотя он и не выглядел слишком расстроенным. Ясно. Процесс перевоспитания прошёл не слишком успешно. Но и альфу можно было понять. Он мог потерять сына. Из-за меня.

И я не должен был, но принял его помощь только потому, что не справился бы один. А волки стали серьёзным подспорьем, которое изменило ситуацию в нашу сторону и главное – позволило вытащить оттуда самое ценное для меня.

Но как только в палате появились они, Элисса вся сжалась и забилась в угол сильнее. Я встал, отряхивая джинсы. Хотя на кой я это сделал, если они все заляпаны кровью? Вряд ли испачкал их сильнее сейчас… Нервное наверно.

Старый волк начал разговор первым.

– Мне плевать, о чём вы договорились с сыном, но ты нарушил нашу с тобой договорённость. И меня это не устраивает. Несколько моих ребят серьёзно ранены. Что я должен сказать их семьям?

– Ты защищаешь свою семью, волк, а я свою, – подошёл я к нему почти в плотную. – Давайте выйдем, не будем её пугать.

Казалось бы, что может страшного случиться после этой просьбы? Но его дальнейшие слова едва не сбили меня с ног.

– Если она твоя пара, это не значит, что я отдам тебе волка, которого она носит.

Эмин вновь отвёл глаза. Так вот что значил этот его жест. Вот почему они забрали её вместе с остальными «своими». Они почуяли в ней то, что не заметил я. И вот один из самых волнующих меня вопросов – какого хрена я этого не заметил?! Сейчас же меня будто под дых ударило. Она… беременна? Моя… пара…

Я оглянулся на девочку, и она подняла на меня глаза, полные паники и страха. Словно бы должен наброситься на неё прямо сейчас и жестоко избить за то, что только что услышал. Она тоже поняла, что я не знал. И сопоставила с тем, что сказал ей до этого, сделав совсем неправильные выводы. Наверное, посчитала, что если считаю её своей, то буду зол на неё из-за этого…

Да, я был раздавлен, но точно не больше, чем она, и никогда не забуду, что во всех её бедах виноват сам. Новая волна угрызений совести и жалости к ней всколыхнулась, накрывая с головой так, что едва смог взять себя в руки.

И тут возник другой вопрос – что по этому поводу думает она сама? И что нам делать дальше? Вариант оставить её тут из-за того, что её ребенок относится к другой стае, я даже не рассматривал. А вот… может ли она хотеть его? Но страшнее мне было бы узнать причину, по которой может не хотеть…

Я едва сдержался, чтобы не вцепиться в горло альфе, который сказал мне об этом тут, при ней, потому что дальше услышал её судорожный всхлип. Ведь мы могли бы поговорить за пределами палаты, и тогда она бы не увидела моей растерянности и страха, моей ярости, которая, конечно, не была направлена на неё ни капли, но ведь она не поверит в это.

Только не успел ничего сообразить и сказать, как Эмин в мгновение ока обогнул меня и присел рядом с ней, что-то прошептав.

И по тому, как она лишь немного отодвинувшись, посмотрела на него, я вдруг понял, что по неведомой причине его она боится меньше, чем меня. Может, потому что он младше и не выглядит матерым мужиком, может, потому что все волки по росту и комплекции чуть меньше, чем мы. Или дело в том, что он забрал её из клетки и она успела увидеть, кто это сделал, до того, как отключилась… А я, в отличие от него, не увёл её оттуда, а оставил…

Внутри проснулась ревность. Совершенно неуместная, но неконтролируемая.

Хорошо, волчонку хватило мозгов не касаться её, даже если она была не против, что вряд ли. Я бы не сдержался. И так был на взводе. Сегодня я убил собственного отца. Зверски. А вместе с ним ещё десяток оборотней. Может больше. Может меньше. Не считал. Хотя прежде даже не дрался без необходимости. А потом узнал, что моя только обретённая пара носит под сердцем чужое дитя… Сжал кулаки, сдерживая желание уничтожать всё вокруг.

На самом деле убивать не легко. Даже мразей. Точнее, в тот момент меня особенно не тяготило ничего, я желал того, что делал. Осознание пришло позднее, когда остался тут один на один с ней. И самое главное в нём было то, что каким бы монстром я не был тогда, и сейчас не жалею. Более того, убью ещё не раз, если она скажет, что остался в живых ещё хоть кто-то, кто касался её против воли…

Только мысль, что кто-то мог вот точно так же желать помочь ей, как врачи тут, а я убил и их, почуяв на них её запах, начинала зреть в голове. И тогда я становился вровень с этими отмороженными, ведь сделанного не вернуть.

Но сейчас самым важным было другое, не до моих угрызений совести, не до размышлений о том, как быть с её положением. Разумеется, мы решим всё вместе. Вдвоём. И это только наш вопрос, а уж точно не альфы или кого-то другого. Но после её реакции на чужих людей я уже не смог бы оставить её тут. Предать снова.

– Мы не договоримся, волк, если ты продолжишь ставить условия. Я забираю её. Точка. А вы будете молчать, кто она мне. Скажете всем, что ошиблись и она просто часть нашей стаи. Если нет…

– Отец, – позвал Эмин, который уже поднялся с пола. – Мы не можем её удерживать.

Элисса перестала всхлипывать, только рвано дышала. Да что он ей сказал такого, что смог успокоить быстрее, чем я?!

– Ты ещё поговори мне! И так наворотил делов, что мне не разгрести…

– Так было правильно, отец.

Старший брат в эту перепалку не вмешивался, видимо, рассудив, что так меньше проблем. У него. Сейчас же мне снова была нужна поддержка младшего волчонка.

Я мог бы, конечно, забрать своё силой. Испугав её, покалечив несколько волков. Я бы справился. Но сейчас как никогда нам всем нужен был мир.

Который всё же я не променяю на неё никогда. И если будет нужно, то сделаю то, чего совсем не хотелось бы.

– Вы оба нарушили наши…

– Послушай, альфа. Я забираю её. Остальное обсудим потом. Выбери день, скажи, куда, я приеду. Выдвигай требования, рассмотрим. Всё решим. Потом. Дай мне уйти. Иначе я всё равно уйду. С ней. Но по-другому.

Мы сверлили друг друга взглядами.

– Отец, – снова подал голос Эмин. – Пленники и так натерпелись. Пусть заберет её.

Старый волк бросил на сына укоризненный взгляд, который почти сразу смягчился. И я понял, что он уступит. Не из-за меня или моей девочки. Из-за сына. Несмотря на недовольство, альфа гордился им. И любил его.

Парнишке было лет двадцать. Может немногим больше. Младше моего племянника. Но то, как он рассуждал, какие принимал решения, вызывало уважение, даже у меня. И пусть прежде всерьез воспринимать его я бы не стал, но за помощь был благодарен. И буду.

– Уезжайте. Завтра тебе позвонит мой самостоятельный сын, – съязвил он, – и скажет, где и когда проведем переговоры. Тогда и решим, что с ней делать дальше. Но знай, что мы не позволим оставить члена нашей стаи вне её. Хотя ссоры нам сейчас ни к чему. Недовольные барсы и черные волки поодиночке нас живьём сожрут…

Сзади послышался всхлип, и я резко обернулся. Она подняла на меня огромные глаза, в которых застыли слёзы. Ей снова было страшно. Ей было больно. А мы про волков… Блядь!

Я присел рядом с ней на корточки.

– Элисса, поедешь со мной?

– С Вами, – повторила и нахмурилась она.

– Да. Тебя никто не обидит. Ни тут, ни там. Я не позволю. Не бойся… Идём.

Протянул ей руку, которую она не приняла. Да и не пошевелилась даже. А волки только наблюдали за всем, пока младший из них не догадался увести остальных, оставив нас вдвоём.

– Я же не делал тебе ничего плохого, правда? Сказал, что приду за тобой и пришёл. Не обижаю. Доверься мне, попробуй… Я знаю, что тяжело. Но ты моя пара, я не смогу тебя обидеть, мне самому было бы плохо от этого. Правда. Тебе же не нравятся врачи, а тут их много. В моём доме есть хороший специалист, который не носит белого халата, он посмотрит тебя, поможет тебе. И я буду рядом…

– А вдруг Вы обманете?

– Я не обману. Разве я могу тебя обмануть? Ты очень дорога мне…

– Вы видите меня второй раз.

– Ты просто не понимаешь, что для оборотня значит пара. Ты – моя сила и моя слабость. Я тебя никогда не обижу… Пойдем? Или хочешь остаться в этой клинике?

Она помотала головой. Конечно, не хочет. Но и меня боится.

– Куда мы поедем?

– Домой.

– К Вам?

– К нам…

Девочка вздрогнула.

– Это значит лишь то, что ты можешь чувствовать себя там в безопасности. Ничего другого я не имел ввиду.

Она медленно поднялась, пошатываясь. Но так и держалась на расстоянии. Что ж. Пусть хотя бы так.