Глава 15

Ромка опустил женщину на торопливо собранные Козочкой ветки и перевёл дух. Руки ныли, а мышцы пресса словно завязали узлом. Он донёс Кубышку до шалаша итеперь стоял рядом, глядя, как суетится возле неё Козочка. Пот ел глаза, он скатывался по вискам и даже капал с кончика носа.

– Оставайтесь здесь, а мне надо бежать в деревню. Выручать брата.

– Скоро вечер, – сухо сказала девчонка. – И ты не знаешь дороги.

– Так покажи.

– Сначала мне нужно набрать воды. Поможешь мне донести кувшин?

Ромка взглянул на Кубышку. Та лежала на подстилке из веток, и молча смотрела на него из-под спутанных волос, в которых застряли сухая трава и клочья паутины. Да, помыться ей точно не помешает.

– Ладно, помогу.

Козочка пошепталась с женщиной, потом забралась в шалаш, проворно вытащила оттуда плоский бурдюк и кувшин с узким горлом. Сунула бурдюк под мышку и зашагала в лес. Кубышка слабо сказала:

– Иди. Со мной ничего не случится.

Ромка с Козочкой вышли к ручью, когда огромное малиновое солнце уже наполовину ушло за деревья, и водоём накрыла тень. Вода звонко журчала в камнях. Роман посмотрел на труп дядьки Белоглаза и вздрогнул. Надо бы похоронить его.

Козочка присела на берегу и погрузила кувшин в воду. Набрала воды, и ловко перелила её из кувшина в раскрытое горло бурдюка. Потом она повторяла эту операцию до тех пор, пока бурдюкне стал похож на упитанного тюленя.

Девчонка умело закрутила бурдюку горловину, и посмотрела на Романа. Тот обречённо вздохнул. Что в этом мире, что в том, который он так неожиданно покинул, все женщины используют мужчин для поднятия и переноски тяжестей.

Он вскинул бурдюк на плечо. Холодный бок надувшегося, как сытый питон, кожаного мешка приятно остудил потную шею. Козочка с кувшином пошла впереди, легко ступая тонкими, загорелыми ножками по траве. Казалось, она ничуть не устала. Ромка топал за ней, глядя, как шевелится на худой девичьей спине пушистый курчавый хвостик волос, перетянутый тряпичной ленточкой.

Вот впереди показалась поляна с шалашом и кругом от прогоревшего костра. Возле шалаша на подстилке из веток лежала, подложив под щёку ладонь, Кубышка. Козочка остановилась, и Ромка наткнулся на неё.

– Она спит, – тихо сказала Козочка.

– Так чего стоим? – Ромка поправил на плечехолодный бурдюк. – Нам ещё в деревню бежать.

В полутьме леса лицо девчонки казалось белым овалом, окружённым чёрным курчавым облаком. Она взглянула на Ромку, и глаза её блеснули:

– Я не хочу идти в ночь. Разве что ты уговоришь меня.

Она шагнула к нему и, встав на цыпочки, ухватила Ромку за шею. Не дав емуопомниться, Козочка подпрыгнула и уцепилась за него, как за дерево. Бурдюк с глухим стуком упал на землю. Звонко брякнул выпавший из тонких пальчиков глиняный кувшин.

* * *

Оглушительно стрекотали цикады. Прошелестел в ветках деревьев ночной ветерок и затих. Ромка, глубоко дыша, провёл ладонями по лицу. Вот так малолетка.

Он посмотрел вверх. На фоне тёмного неба едва виднелись древесные кроны. В почти не отличимом от деревьев кусочке неба сиял серебром ковш медведицы. Мигнула ледяным глазом полярная звезда.

– Идём на поляну, – тихо сказала Козочка. Она положила голову ему на плечо и тоже посмотрела вверх. – Уже поздно.

– Поздно, – пробормотал Роман.

Поздно бежать в деревню. Поздно искать Рэма. Поздно… Всё поздно.

На поляне он скинул бурдюк с плеча возле костра и сел, обхватив голову руками. Кубышка спала, мерно дыша. Спутанные волосы, упавшие ей на лицо, подрагивали от тихого дыхания. Ромка посмотрел на Козочку, присевшую у бурдюка, на спящую женщину, поднял глаза к сияющей ночной звезде и высказал всё, что думает об этом проклятом мире и его обитателях.

Потом он встал и полез в шалаш. Сухие ветки подстилки кололи бок, но он заснул, едва успев закрыть глаза.

* * *

– Да свершится!

Ромка вздрогнул. Над ним колыхалось неясное в полутьме шалаша, расплывчатое пятно. Пятно дрогнуло, раскрыло тёмный провал рта и произнесло:

– Да свершится!

Роман присел на подстилке из веток, и уставился на маячившее перед ним лицо. Призрак заклубился, потемнел и уплотнился изнутри. Он стал увеличиваться, как будто надували резиновый шарик, и постепенно принял очертания плечистой мужской фигуры с неестественно развитыми плечами. Ромка оглядел его и решил, что тот похож на джинна из мультика про Алладина. Только этот джинн был совсем не смешной, а скорее страшный.

– Трепещи, смертный! – гулко провозгласил, кривя тёмный овал рта, призрак. Глаза его блеснули красными огоньками.

Ромка поднял руку и перекрестил видение. Одновременно он сильно ущипнул себя за ногу другой рукой. Что-то из этого должно было помочь.

По ноге побежали мурашки, а боли он не ощутил. Ромка ущипнул себя сильнее. Ну конечно, он же отлежал её.

Призрак придвинулся ближе, и Ромка, пятясь задом, торопливо выполз из шалаша. Стояла глубокая ночь. На поляне ярко горел костёр. Дрова трещали, выстреливая в небо фейерверки огненных искр.

Оранжевая в бликах пламени, фигура человека возле костра взмахнула руками-крыльями, произнесла:

– Да свершится неизбежное!

Из костра полетели искры, затрещали, лопаясь, толстые, охваченные огнём, ветки. Заклубился дым, расползаясь по поляне. Призрак за спиной Ромки загудел, заухал, надвинулся тёмной волной. Дым над костром, повисший над пятачком поляны, как диковинный гриб, застыл на мгновение, клубясь и переливаясь всеми оттенками огня. А потом принялся концентрироваться над трепещущими языками костра, сгущаясь на глазах.

Вскоре в воздухе повис, переливаясь дымными клубами, ещё один призрак. Он висел над пылающим костром, покачивая округлыми плечами. У этого призрака была неправдоподобно тонкая талия и глаза, сияющие, как два солнца. Призрак открыл огненный рот и сказал, посверкивая искрами зрачков:

– Трепещите, смертные!

Фигура у костра опять взмахнула руками и произнесла скороговоркой несколько непонятных слов. Женоподобный призрак зашипел, выстрелил из похожего на огненную пещеру рта пучком искр, и повернул светящееся лицо к Ромке:

– Чего ты хочешь?

Тёмный джинн из-за спины Ромки низко загудел, надвинулся, тень его, дымная, клубящаяся, упала на поляну, превратив освещённый оранжевым светом пятачок земли в странно искажённый символ «инь-ян».

– Чего ты хочешь? – прошипел в ответ джинн, и Ромка понял, что спрашивали не его.

У костра опять шевельнулась фигура, махнула рукой, что-то подсыпав в огонь. Языки пламени взлетели вверх, дымный призрак заклубился гуще и закачался над костром.

– Здесь я хозяин! – плюнул дымом джинн над головой Ромки. Его тёмные бока раздулись, и Ромке показалось, что на плечи ему легла влажная рука.

Дымный призрак засмеялся, глаза его засияли, превратились в два маленьких солнца. Талия его, и так узкая, истончилась до осиной. Призрак вытянулся вверх, покачивая округлыми плечами. Впереди у него обозначились дымные полукружья грудей с торчащими точками сосков. Ромка разинул рот. Если бы сквозь женскую фигуру, слепленную из клубов дыма, не просвечивали языки огня и очертания веток деревьев, он бы даже залюбовался соблазнительным видением.

Что-то словно осыпало его ноги колючим порошком, в спину повеяло холодом, и джинн захохотал в ответ женщине-призраку:

– Здесь я хозяин!

Ромка откашлялся. Очевидно, ему снится сон. И эти призраки будут бодаться до бесконечности, выясняя, кто тут главнее. А может быть, гуще и объёмнее, или что там у них считается признаком крутизны.

– Граждане привидения…

Дымные фигуры покачивались в воздухе, глядя друг на друга.

– Говори! – гулко произнесла женщина-джинн.

– Спрашивай! – низким гулом отозвался джинн-мужчина.

Роман шагнул к костру. Почему-то пламя, извивающееся над очагом и стреляющее ослепительными искрами, совсем не грело.

– Как мне спасти своего… брата?

Призраки дружно захохотали, покачиваясь в воздухе, один – высоким, мелодичным смехом, другой – раскатистым басом.

– Ха-ха-ха, своего брата… брата…

– Спасти… спасти… ха-ха-ха…

Ромка шагнул совсем близко к костру, так, что язык огня облизал ему колено. Грибовидным облачком взметнулась и рассыпалась в воздухе белёсая пыль золы.

– Говорите или проваливайте! Это мой сон!

Призраки резко смолкли, и теперь смотрели на парня, легонько покачиваясь над поляной. Стало так тихо, что Роман услышал, как шумит кровь у него в ушах.

– Говори! – прошипел призрак с осиной талией. – Задавай свой вопроссс…

– Где мой брат и как его спасти?

– У тебя нет брата, – прогудел плечистый призрак. – Ты тратишь своё время.

Ромка задумался. Видно, эти джинны знали всё. Надо спросить по-другому.

– Что мне сделать, чтобы найти своего двойника и освободить его? Как мне одолеть Громкоголоса и спасти деревню?

– Пустой вопрос, – прошептала дымная женщина. – Пуссстой…

– Тогда… как мне вернуться домой? – в отчаянии крикнул Ромка. – Что мне сделать, чтобы вернуться?

Призраки стали бледнеть. Их дымные тела заклубились, расползаясь над поляной. Костёр догорал, потрескивая и выпуская последние язычки пламени.

– Ты должен убить. – Разнёсся гулким эхом голос призрака-мужчины. – Убить. Тогда ты получишь то, чего хочешь…

– Ты должен умереть, – в унисон пропел голос призрачной женщины. – Умереть. Тогда ты обретёшь желаемое…

Последние клубы дыма рассеялись, голоса умолкли. Ромка сильно вздрогнул и открыл глаза.

Загрузка...