Двадцать пять дней из жизни Кэтрин Горевски

Наталья Бульба ДВАДЦАТЬ ПЯТЬ ДНЕЙ ИЗ ЖИЗНИ КЭТРИН ГОРЕВСКИ

Я окинула зал ленивым взглядом.

Для меня, как представителя группы, проводившей экспертную оценку программ по обмену курсантами военных академий, прием у императора Хандорса был скорее обузой, чем приятным времяпровождением.

Для меня, как офицера контрразведки (вопросом: какое отношение работа на территории дружественного сектора имела к их прерогативам, никто в команде, возглавляемой полковником Штормом, даже не задавался) — прекрасной возможностью выполнить задание, которое на первый взгляд выглядело если и не простым, то хотя бы не выходило за рамки среднего уровня сложности.

На второй и последующий, все было не столь оптимистично.

Стать «своей» в резиденции главного демона даже с моими талантами оказалось довольно проблематично. Представители этой расы, с которыми мне по долгу инспекторской проверки довелось иметь дело, очень четко придерживались границ собственных полномочий в контакте с членами нашей группы.

Нет, никто не делал попытки скрыть от нас негативные факты, касавшиеся обучения курсантов, никто не прятал концы проблем, но тех нашлось настолько ничтожно мало, что они не требовали участия более влиятельных лиц, чем те, с которыми нам приходилось сталкиваться.

Это, что касалось служебного…

В личном плане все было не лучше. На меня смотрели если и не восхищенно, то с должной оценкой внешних данных, которыми природа не обделила. Не упускали и другие, очень быстро дав понять, что ум и умение докапываться до самой сути и преподавать ее с неожиданной точки зрения, не уступают красоте.

Но… И вот тут начиналось все самое трагичное для моего самолюбия. На этом все и заканчивалось. Никаких попыток приударить не наблюдалось. Все знаки внимания — только в компаниях и не выходя за рамки приличий.

Так что приглашение появилось на моем рабочем столе не просто вовремя — стало едва ли не спасением. От одной мысли, что я должна буду доложить полковнику о провале задания, хотелось разнести все вокруг.

— Госпожа Оленева? — Вопросительных интонаций в голосе подошедшего ко мне демона было немного, лишь соблюсти принятые правила.

Чтобы понять, откуда этот… мальчик, оказалось достаточно и беглого взгляда. СБ. Звание… Ранг, поправила я сама себя. Скорее четвертый, что соответствовало промежуточному между нашими старшим лейтенантом и капитаном, чем пятый. И молод, и не хватало некоей небрежности в поведении.

— Вы угадали, — вежливо улыбнулась ему Кэтрин. В ее идентификаторе так и значилось — Екатерина Оленева. — Чем могу служить?

— Скорее, — не без легкого лукавства улыбнулся замерший напротив демон, — это я могу вам служить. Я — ваше сопровождающее лицо на сегодняшний вечер. Марис Хоур к вашим услугам.

— Мне начинать опасаться неожиданностей? — уже более сухо отозвалась я. Возможность получить то, что было необходимо, и так выглядела весьма призрачно, теперь же грозила остаться мелькнувшей на горизонте надеждой.

Молодой — не молодой, а профи.

— Всего лишь мера предосторожности, — продолжая улыбаться лишь одними глазами, произнес Марис и повел рукой: — Не хотите осмотреть дворец?

— А если скажу: «Нет?» — не без сарказма усмехнулась я, — потащите силой?

Переиграть не боялась, изначально вела себя с толикой не снисходительности — язвительной отстраненности, которая не предусматривала излишней опеки. Так что эта моя выходка была вполне в рамках выбранного стиля поведения.

То ли Марис оказался недостаточно подготовленным, то ли действительно не ожидал, что кто-то может отказаться от такой прогулки, но в его взгляде мелькнула тень обиды. Что стоило поставить ему в заслугу, тон остался все таким же, вежливым:

— Ваш допуск на этот вечер в группе наивысших, подобный случай может никогда не повториться.

Про случай это он подметил верно…

Кляня предусмотрительность демонов последними словами, но уповая на собственную везучесть, которая уже не раз выручала и не в таких ситуациях, я, словно до последнего взвешивая все «за» и «против», медленно кивнула:

— С последним аргументом трудно не согласиться. — Заметив, как повеселел демон (во что совершенно не верилось!), добавила, пусть и без особой радости, но с толикой энтузиазма: — Что ж, ведите. Хотя бы будет, чем похвалиться.

— Что бы вы хотели осмотреть в первую очередь: картинную галерею, библиотеку или собранную лично императором коллекцию статуэток?

«Спальню императора», — про себя подумала я, но вместо этого произнесла:

— Коллекцию статуэток. Слышала, что среди них есть весьма… уникальные.

Хотела сказать — фривольные, но в последний момент сдержалась. Взгляд демонов на ту часть отношений между мужчиной и женщиной, которые называли «постельными» был лишен ложной скромности. Все, что естественно…

Пуританами они точно не были.

— Тогда, — предлагая мне опереться на его руку, выдал Марис, — нам направо.

— А это, — я кивнула на согнутый локоть… выглядело вполне надежно, — обязательно?

— Нет, — ничуть не стушевался демон, невольно подтверждая мои выводы о том, что не так уж он и прост, — но избавит вас от лишнего внимания. Не все из присутствующих на этом приеме обладают достаточной сдержанностью, чтобы не стать излишне назойливыми.

Шанс! Он, конечно, не торопился сам идти ко мне в руки, но… в нашем деле так и бывало: то ничего — то все и сразу. Главное — ввязаться…

Шторм не уставал повторять, что самый выверенный план не отменял умения импровизировать.

Посчитав, что проявить стервозность еще успею, я небрежно оперлась на чужую руку, словно говоря, что согласилась с его словами, но не до конца уверена в своем решении. Марис ответил легким наклоном головы и неторопливо, давая мне возможность в своем длинном вечернем платье без труда следовать за ним, направился к выходу из зала.

— Этому дворцу, — начал он, решив подработать экскурсоводом, — более двух тысяч лет. Первым его владельцем был глава клана Шор — ведущие, предок нашего императора.

— Он отличался жестокостью, — продолжила я равнодушно, намекая, что некоторые сведения без труда можно было найти и в свободном доступе, — но был справедлив, что позволило объединить вокруг себя еще три самых многочисленных клана. А если учесть, что к тому времени демоны уже успели расселиться на шести ближайших пригодных к заселению планетах, то именно ему приписывают создание сектора ХоШорХош — славный путь в будущее, который теперь просто называют сектором демонов.

— Вы неплохо подготовились, — совершенно серьезно произнес Марис. — Немногие наши гости могут похвалиться, если и не подобными знаниями, так хотя бы интересом к ним.

— Я просто хорошо делаю свою работу, — фыркнула я насмешливо, намекая, что подобное… знание объекта работы входит в обязанности пресс-атташе.

Кивнула шедшему навстречу офицеру из группы, к которой была «приписана» — тот был вне «игры», дернула плечом в ответ на его вопросительный взгляд, давая понять, что присутствие рядом спутника произошло по независящим от меня обстоятельствам.

Офицер, хоть и не имел отношения ко второму плану нашего бытия среди демонов, но отличался сообразительностью, на миг опустил голову — понял, и незаметным движением пальца показал на себя. Мол, если что…

Если что — не будет, он просто обязан доложить о произошедшем старшему. Правила, в которые я внесла определенные коррективы. Да и свои — не свои, но понятия братства никто не отменял. Здесь, у демонов, мы были братством.

— А ведь меня предупреждали, — как-то подозрительно задорно отреагировал на мое замечание Марис и ловко увел от столкновения. Мужчина, «несшийся» нам навстречу, был весьма навеселе. Задеть нас он все-таки задел, но слегка налетел на моего сопровождающего. Судя по ошалевшему виду… теперь уже потерпевшего, результат столкновения был не в его пользу.

— Прошу меня извинить, — тут же произнес Хоур, уводя от места происшествия так, чтобы у меня не получилось оглянуться, — но не все приглашенные столь уж скромны и непритязательны…

Уточнения, кого он имел в виду под этими самыми скромными и непритязательными, я так и не дождалась. Впрочем, подсказка была достаточно прозрачна — инструктаж, который провел капитан Виллер — командир нашей группы, в первую очередь касался именно этого вопроса.

Я же тоже предпочла промолчать, сделав вид, что с интересом рассматриваю роспись на стенах галереи, в которую мы успели войти.

Здесь было не то, что менее многолюдно, кроме нас Марисом лишь четверо медленно дефилировали по коридору, занимаясь тем же, чем и я — фресками. И это была точно не охрана.

Мелькнувшая при взгляде на очередное изображение ассоциация заставила резко остановиться:

— Это ведь скайл? — удивленно спросила я, внимательнее разглядывая ритуальный рисунок на лице одного из воинов, участника батальной сцены.

— Ваша наблюдательность достойна уважения, — заинтересованно протянул демон, заставив меня дать себе мысленный подзатыльник. Чтобы «спалиться», привлекая к себе особое внимание службы безопасности демонов, достаточно и такой мелочи.

— Если это ваши секреты, я готова сделать вид, что ничего не видела, — язвительно выдала я, вспоминая один из принципов своей работы: если нельзя уйти тихо и незаметно, наноси удар первой.

— Это — скайл, — не то, чтобы извиняясь, но не без сожаления, произнес демон. — В нашей с ними истории чего только не было.

Высказываться на тему, что его формулировка прозвучала весьма неоднозначно, я не стала, как и уточнять, что и самой истории вроде как тоже не было. Считалось, что на протяжении последних трех-четырех тысяч лет раса скайлов развивалась практически автономно, избегая внешних контактов. Если судить по тому, что я видела, все было совершенно иначе. Не говоря уже о кинжале, который этот самый скайл держал в руке, смахивающем на те, что на Самаринии считались одним из атрибутов лиската — главы Храма.

Но… эти вопросы пресс-атташе экспертной группы интересовать точно не должны были, да и в нашем разговоре накопилось достаточно острых моментов, чтобы слегка «спустить на тормозах».

Вместо этого отошла к следующей фреске — там кроме демонов никого не было.

— А это не знаменитая Тарсайская битва?

— Она, — кивнул демон, вновь одаривая меня радушной улыбкой. — Именно после нее был подписано временное Соглашение, а спустя десять лет — Союз четырех, ставший основой ХоШорХош.

— Если мне не изменяет память, — медленно продвигаясь вдоль расписанных стен, задумчиво протянула я, — в одной из поэм это описывалось так: «И тысячи кораблей замерли между звезд, чтобы либо стать светом, либо уйти во тьму».

— Сурэн Эрдис, Хроники! — не без восторга воскликнул Марис, вряд ли заметив в изъявлении своих чувств по поводу моей осведомленности быстрый, но цепкий взгляд. Вот только смотрела я не на Тарсайскую битву, а на небольшую фреску, мимо которой предпочла пройти «в упор не замечая». То ли провокация, то ли намек, то ли… для них я была всего лишь той, что значилась в документах.

Лучше бы последнее, уж больно знакомо выглядели обводы одного из крошечных кораблей на заднем плане — ардон домонов.

Полковнику явно понравятся эти сведения.

Решив слегка остудить восторг своего спутника, поинтересовалась:

— Нам еще далеко?

— Вам наскучила прогулка? — тут же насторожился Марис, словно его основной задачей было как раз мое развлечение.

— Не хочу по вашей милости упустить возможность танцевать на приеме у императора Хандорса, позволила я себе усмехнуться. — Я не только офицер, но и женщина.

— Об этом не беспокойтесь, — вроде как с облегчением вздохнул демон, вновь предлагая опереться на его руку. Моя свобода была недолгой, — но подобного развлечения я вас не лишу. — И без малейшей паузы добавил: — К тому же, мы уже пришли.

Дверь слева, к которой мы подошли, открылась сама. Отреагировала я на подобную оперативность без малейшего любопытства — всего лишь сканеры.

А вот в этом помещении была уже и охрана. Вряд ли затем, чтобы обеспечить безопасность коллекции, скорее уж заботились о моей репутации. Не будь их, во внутренних покоях я могла остаться наедине с сопровождающим, что было прямым нарушением установленных правил.

— Там, — указав на дальний правый угол, где высились горки из прозрачного камня, прикрытые маревом защитного поля, — статуэтки из Люцении. Там, — на этот раз он чуть развернулся влево, потянув меня за собой, — вещицы старханитов.

Посмотреть на древности предков стархов было, конечно, любопытно, но… пауза в пояснении Мариса ощущалась весьма соблазнительно, чтобы ее пропустить.

— И это все, чем вы меня можете удивить? — не без скепсиса протянула я, решительно освобождаясь от опеки демона. Тот, в чем я не сомневалась, возражать не стал.

— Конечно же, нет, — «оправдал» он мои надежды. — Прошу, — отступив чуть в сторону, Марис предложил мне первой войти в небольшой коридорчик-тамбур, который до этого прикрывал собой. — Не многие могут сказать, что видели эту часть коллекции.

— И за что же мне такая честь? — пробурчала я чуть слышно. — И чем грозит?

На ответ не рассчитывала, его и не последовало. Это мальчик точно знал, когда лучше промолчать.

Створки тамбура раскрылись. Отдаваясь чуть заметным пощипыванием по коже, сверху вниз прошелся луч мощного сканера — командный уже давно «лежал», готовый к подобным сюрпризам. Красная панель информера сменилась зеленым сигналом — единообразие внешних коммуникативных форм было одним из условий взаимодействия между секторами, разошлась вторая пара створ.

Эта комната была значительно меньше, чем предыдущая, но мерцало здесь вокруг каждой композиции. Чтобы было удобнее рассматривать, те были размещены на беспорядочно расставленных по помещению высоких подставках.

Про фривольность и определенную свободу взглядов демонов я вспоминала не зря. Миниатюрные демон и демоница, танцевавшие любовь и первыми попавшиеся мне на глаза, выглядели живыми.

Какой именно реакции ожидал от меня Марис, спрашивать было глупо. Демонстрировать скромность — тоже, достаточно зная о демонах, я просто обязана была понимать, что именно увижу.

Даже не взглянув на своего спутника, подошла ближе, рассматривая скульптуру внимательнее. Поза была необычной и требовала определенной физической подготовки, но… я отметила это машинально, наслаждаясь красотой фигурок. Капля пота стекала с виска демона, рот демоницы был слегка приоткрыт, словно с ее губ только что сорвался стон страсти.

Напряжение и нега, томление и неукротимость… Тяжесть внизу живота была еще едва ощутима — сказывались техники контроля, но пробивало и их. То, что видели мои глаза, было лишенной покровов и стыдливости чувственностью. Жизнью, проявившейся в своем стремлении соединить две половинки своего творения в одно целое.

— Мне придется просить у вас прощения, — выдохнула я, заставив себя отступить на шаг назад и обернуться к Марису. — Это просто восхитительно!

Демон мой восторг принял не без удовлетворения. О том, что я — не только человек, но и женщина, он словно и забыл.

— Я не буду вам мешать, — широким жестом предложил он мне чувствовать себя, как дома. Подтверждая свои слова, отошел в сторону, давая возможность самой осматривать коллекцию.

Мысль о том, что этот демон вхож в святая святых дворца Хандорса мелькнула и… пропала. Об этом я могла подумать и позже.

Следующую композицию можно было бы назвать «классикой жанра», если бы не искусность, с которой она оказалась рождена из камня.

Широкое ложе, смятые простыни, раскинувшаяся на них женщина. Ладони судорожно сминают ткань, голова чуть запрокинута назад, как если бы она пыталась приподняться, следуя за отстранившимся от нее партнером по вечной игре.

Острые соски, как символ запредельного возбуждения; упругие груди; раздвинутые ноги, между которыми на коленях стоял мужчина, склонившейся к раскрытому его пальцами лону… О его намерениях гадать не стоило, и так понятно.

Самообладания хватило не только на то, чтобы не отвести глаз, но и остановиться на миг, словно любуясь. Но вот слегка покраснеть я себе позволила — была уверена, что за каждым моим движением следят.

И не движением — тоже.

К тому моменту, когда завершила круг, от изнасилования Мариса спасало лишь присутствие в комнате постороннего — одного из тех двух охранников, которых я уже видела.

— Вам понравилось? — «невинно» полюбопытствовал демон, когда я подошла ближе.

— Это было весьма познавательно, — насмешливо хмыкнула я. Если уж говорить двусмысленности… — Вы весьма искусны.

Уточнять, в чем именно, Хоур не стал. Оставалось надеяться, что благоразумно.

— Вот-вот начнутся танцы. Мы можем вернуться или…

Я ничего не имела против хорошенького словесного поединка, но не в этих условиях. Кроме того, что не стоило слишком заигрываться — не то у меня амплуа, так и возбуждение не торопилось поддаваться контролю, заставляя вновь и вновь возвращаться к фигуркам. Некоторые из увиденных поз я вполне могла повторить… с хорошим партнером.

— Лучше первое, — бросив быстрый взгляд на тамбур, довольно жестко прервала я Мариса, — чем все остальное. Если вы намерены настаивать на продолжении банкета…

— Ваше желание для меня закон, — пошел на попятный демон. Кажется, нагнетание обстановки в его планы не входило.

Пока возвращались, молчали. Я продолжала демонстрировать легкое недовольство, причины которого были легко просчитываемы, он предпочитал не замечать моего состояния, став всего лишь сопровождающим. В определенной квалификации этого «просто сопровождающего», сомнений у меня не было с самого начала.

— Лейтенант Оленева! — Капитан Виллер направился к нам наперерез, как только мы с Марисом вошли в зал. Выглядел при этом крайне недовольным. — Ваше поведение…

Тут тоже обошлось без догадок… Юрген обеспечивал мне прикрытие, давая основания предположить, к какому именно ведомству принадлежит. Не сказать, что слишком явно, но профи вполне мог сделать соответствующие выводы.

— Капитан Виллер, — без малейшего напряжения в голосе, перебил его Марис, — по приказу императора Хандорса госпожа Оленева находится под особой защитой. Вас должны были об этом уведомить.

— Особая защита? — приподнял Юрген бровь, «поймав» мой знак. С легкой руки нашего шефа — полковника Шторма, иначе, как «добавить градус», его не называли. — Прогулка по закрытой для посещения зоне императорского дворца тоже расценивается, как эта самая особая защита?! — Дожидаться ответа он не стал, тут же продолжив непререкаемым тоном: — Я требую немедленных разъяснений…

— Вам их предоставят… — все еще спокойно отозвался демон, сдвинувшись так, чтобы со стороны наш разговор не производил впечатления дуэли.

— Немедленно! — процедил Виллер, и, не прекращая «давить», бросил на меня холодный взгляд.

— Я не могу… — попробовал объясниться Марис. Не столько «держал» ситуацию, сколько давал время своим «коллегам» просчитать возможные последствия.

Не дождавшись от меня сигнала «отмены», Юрген процедил сквозь зубы:

— Наша группа немедленно…

— Капитан Виллер, — к нам подошел еще один демон. Постарше и рангом повыше. Представляться не стал, Юрген его знал. Я — тоже, хоть вроде как и не должна была. Нэшэвиш — куратор делегации Союза от местной Службы Безопасности. — Давайте пройдем в помещение внутренней охраны и проясним все неясные моменты.

Ноздри Юргена раздулись, но он, медленно выдохнув, произнес уже спокойнее:

— Речь идет о потере доверия к лейтенанту Оленевой. Не уверен, что нам удастся прояснить те самые… неясные моменты, о которых мы говорим.

Я вскинула на него растерянный взгляд… точно зная, как именно он будет действовать. Вариантов было немного, этот — самый перспективный. Сама бы била «по больному» — разнице в менталитете.

Виллер был не просто умничкой, он был одним из тех полевиков Шторма, с которыми легко отыгрывать именно в паре. И ведь сам, сволочь белобрысая, получал от демонов гарантии безопасности их команде, которые включали и защиту чести и достоинства, но словно и не помнил, что именно крылось за этими словами.

— Я готов предоставить вам лично все записи, — после короткого раздумья произнес Нэшэвиш, не собираясь доводить до того уровня напряженности, когда дело способно обернуться дипломатическим скандалом. — Госпожа Оленева, — он равнодушно посмотрел на меня, но я была готова поклясться, что за отстраненной холодностью в его взгляде скрывалось сочувствие, — действовала четко в соответствии с утвержденными нашими сторонами инструкциями.

Проигнорировав вторую часть высказывания Нэшэвиша, Виллер продолжил выдвигать свои требования:

— Но только после того, как выслушаю объяснения ее сопровождающего.

Идиотизм и самодурство… Виллер, отвечая за нас, имел на это полное право.

— Следуйте за мной, — не стал медлить с ответом СБешник. Но, прежде чем отойти, склонил передо мной голову: — Я приношу вам свои извинения, госпожа Оленева. Мы сделаем все, чтобы этот конфликт стал лишь недоразумением.

Даже если бы я и хотела высказаться в ответ, вряд ли бы успела — покинули они меня раньше, чем подобрала что-нибудь соответствующее. С точки зрения той Екатерины, которой вроде как была.

Оперативный простор… вот его-то мне и не хватало. Да и состояние было как раз… соответствующее. Несмотря на встряску, возбуждение так и не ушло, добавив мне чувственной притягательности. Для тех, кто мог видеть и ощущать его… Демоны — могли.

Будущих жертв своего очарования — группу молодых демонов, скорее всего юных отпрысков богатых родов, я заметила, как только вернулась в зал. Ни у одного из них не было спутницы.

Первый этап — просто пройти мимо, но так, чтобы мой интерес к ним не сумел бы заметить и профессионал. Бокал с местным игристым напитком в руке — взяла машинально, когда рядом на мгновение замер официант, рассеянный взгляд — все еще переживала произошедшее, легкое недовольство на лице — понятно, что со всем разберутся, но обвинения Виллера звучали оскорблением.

Тряхнув головой — изысканной прическе я предпочитала тщательно выверенный творческий беспорядок, привычным жестом убрала за ухо рыжую прядь. Двигающийся мне навстречу Корс — еще один из той группы в группе, которая относилась к самым «своим», резко изменил планы, предпочтя меня не заметить.

В соседнем зале зазвучала музыка — мелодия оказалась знакомой, но я, вместо того чтобы направиться туда, отошла к окну. Отставила все еще полный бокал, опустила на миг плечи — настроение было безнадежно испорчено, но тут же выпрямилась, держа осанку.

— Вы позволите? — вежливо, но не без настойчивости, произнесли за спиной.

Один из двоих… Поставив на того, что приглянулся мне больше, медленно обернулась.

Угадала…

Посчитав, что этот факт вполне можно рассматривать, как благосклонность удачи к моей скромной персоне, чуть раздраженно поинтересовалась:

— Чем могу служить?

Повторялась, но… что еще можно сказать в подобной ситуации.

— Олиш Кураи, третий сын Тшора Кураи, — представился он, склонив голову. — Я могу предложить вам стать моей партнершей в следующем танце.

— Екатерина Оленева. — Раздражение — раздражением, но элементарную вежливость это не отменяло. — Мне очень жаль, но я вынуждена вам отказать, Олиш.

Сожаления в моем голосе при всем желании найти было невозможно.

— Если не ошибаюсь, — в его улыбке без труда можно было заметить обиду, — ваш отказ — следствие того инцидента, который произошел несколько минут тому назад.

Приподняв бровь, язвительно уточнила:

— Вы наблюдательны или это было столь очевидно?

— Скорее первое, чем второе, — отозвался мой новый знакомый. — Вы настолько поразили меня своей красотой, что я, когда это было возможно, не выпускал вас из поля зрения.

— Тогда вы должны понять, — еще более резко продолжила я, — что после всего произошедшего, я вряд ли настроена на развлечения?

— А вот тут вы неправы! — демонстрируя энтузиазм, воскликнул Олиш. — Жизнь нам для того и дана, чтобы наслаждаться каждым ее мгновением.

— Интересная философия, — буркнула я и тут же вскинула на него взгляд, дерзко тряхнув головой. — А, впрочем, почему бы и нет.

Танцы сменяли один другой.

Медленные, напоминающие тихое течение полноводной реки. Задорные, в па которых прорывался мой бесшабашные характер. Наполненные чувственным смыслом, когда дистанция между партнером и партнершей наводила на мысль об ускользающе малых единицах. Торжественные, чем-то напоминающие шествия.

Подходил Виллер — извинился за неподобающее поведение, неподалеку несколько раз мелькал Марис. Не столько выглядел, сколько ощущался недовольным. Присутствие рядом со мной молодого демона его явно беспокоило.

— Вы не могли бы дать мне небольшую передышку? — довольно улыбаясь, взмолилась я, когда стихла очередная мелодия. — Ваша выносливость значительно опережает мою любовь к танцам.

Ответная улыбка Олиша была… самодовольной.

— Куда прикажете вас отвести?

— В сад, — выдохнула я прежде, чем он успел выдвинуть свое предложение. — Если я немедленно не получу глоток свежего воздуха, продолжить очередной танцевальный тур вряд ли смогу.

Спорить Олиш не стал, просто предложил опереться на его руку, чем я и воспользовалась. Пока Мариса поблизости не наблюдалось…

Свежесть вечера ознобом прошлась по коже. Олиш отреагировал мгновенно, тут же накинув мне на плечи свой шоз. В отличие от хинкара — традиционной одежды стархов, этот доходил только до колен.

Гуляющих по аллеям было немного, но они были. Парочки, небольшие компании… Словно отвечая на мои мысли, Олиш свернул на узкую дорожку, ведущую к шатру из тонкой прозрачной ткани, освещенному по периметру крошечными, будто висевшими в воздухе огоньками.

— Присядьте, — указав на кресло, то ли предложил, то ли приказал Олиш. Сам же отошел к столику, на котором стояло несколько бутылок и бокалы.

Спорить я не стала, поправив юбку, присела.

— Ваша красота — безумие для демонов, — не оборачиваясь, неожиданно произнес Олиш, приподняв одну из бутылок.

Я не видела, какую именно он взял в руки, но… просчитать, с моим умением видеть, труда не составляло.

Вино демонов… Против этого напитка блокировок не существовало. Как и против скайловского шаре.

Отвечать не стала, просто откинулась на спинку кресла и закрыла глаза, позволяя себе слегка расслабиться. Все шло… не по плану — так, как должно было идти.

— Я был ослеплен ею, — между тем продолжал Олиш, ничуть не смущаясь тем, что я продолжала молчать. Мое участие в этом разговоре не предусматривалось. — Ваши, похожие на всполохи пламени волосы, глаза, улыбка, изгиб шеи, мягкая покатость плеч… Вы настолько очаровательны, что я, понимая, что схожу с ума, даже не пытаюсь этому противиться.

— Сколько вам лет, Олиш? — все-таки подала я голос, провоцируя демона. В определенном возрасте это был весьма болезненный для них вопрос.

С ожиданиями не промахнулась, развернулся он ко мне резко, едва не расплескав вино в бокале, который держал в руках.

— Ваше тело должен ласкать тонкий истханский шелк, а не грубая ткань формы! — Фанатичный блеск в глазах демона стал для меня достойной наградой. Это был тот самый Случай, который я так бережно и кропотливо создавала. — Ваш взгляд должен принадлежать только мне! Ваши губы должны целовать…

— Прекратите, Олиш! — подчеркнуто медленно поднялась я, скинув его шоз на спинку кресла. — Эти слова не делают вам чести.

— Вы будете моей, Екатерина! — кинулся ко мне Олиш, словно и не услышав сказанного. Упал на колени, крепко обняв мои ноги. — Я дам вам все! Я покажу вам весь мир! Вы будете самой счастливой женщиной…

— Вы хотели сказать: рабыней? — брезгливо бросила я, даже не сделав попытки освободиться. Рано… еще совсем чуть-чуть.

— Вы не понимаете! — подскочил Олиш, оказавшись настолько близко к мне, что я ощутила его дыхание на своем виске. — Для вас это — будущее, которого не даст никто, кроме меня.

— Вашего отца, — холодно поправила я его. — Пропустите меня или я буду вынуждена вызвать охрану. Ваше поведение неподобающе.

— Вы не понимаете! — повторил Олин, явно зверя от отказа.

Прикосновения к комму, которым я отправила сигнал тревоги, он не заметил.

— Олиш, нам лучше вернуться, — спокойно и без малейшего намека на язвительность, которая могла быть расценена теми, кто нас слушал (охрана должна была отреагировать на вызов), как отягчающий фактор, произнесла я. — Я — офицер Союза, ваше предложение звучит для меня оскорблением.

— Оскорблением?! — в порыве ярости схватил он меня за плечи. — Это — честь для тебя, человеческая женщина!

Звонкая пощечина заставила его не только замолчать, но вроде как и прийти в себя. На мгновение…

— Ты…

Произнести еще что-либо он уже не успел. Марис был первым, но далеко не единственным, кто тут же оттеснил Олиша назад, встав стеной между ним и мною.

— Госпожа Оленева, вы позволите сопроводить вас в зал? — не без упрека уточнил Марис, словно напоминая, о чем именно он меня предупреждал, пусть и не высказав в открытую своих опасений, но хотя бы намекнув на них.

— Позволю, — пропустив завуалированное обвинение, жестко начала я, — но об оскорблении, которое нанес Галактическому Союзу в моем лице господин Кураи, буду вынуждена доложить.

Два инцидента за один вечер… Могло показаться перебором, но только не в моем случае. Первый без труда тянул на внутренние проблемы группы — о «чувствах» Юргена ко мне знали все, кроме меня самой, второй…

Демоны тщательно скрывали эту статистику, но ни один прием не обходился без нескольких подобных скандалов.

Не будь я офицером Союза…

Легкая озабоченность на лице Нэшевиша, когда наша группа в полном составе покинула резиденцию императора Хандорса, практически гарантировала ту встречу, ради которой все это и затевалось.

Следующие два дня выдались весьма насыщенными — работу, которая была всего лишь прикрытием для решения основной задачи, никто не отменял. Встречи с курсантами, преподавателями, кураторами. Осмотр мест проживания, отдыха. Учебные корпуса, тренировочные залы…

Реакции императора я столь быстро не ожидала, так что, вернувшись вечером в свой номер в офицерском общежитии, в котором нас поселили, была несколько удивленна, заметив на столе конверт с символом сектора ХоШорХош.

Усталость сняло, как рукой — для вывода, что могло скрываться внутри, хватало и водяных знаков, которыми «слоилась» бумага. Различимы они были и на таком расстоянии.

Кидаться к столу дабы «удовлетворить» свое любопытство, я не торопилась. С планшета вызвала Виллера, и продолжала так и стоять на пороге гостиной, пока тот не прибежал, явно «недовольный» очередной проблемой.

— Ну? — процедил он, остановившись рядом.

Вместо ответа кивнула на стол.

А то Виллер и сам не заметил…

— Доигралась! — едко бросил Юрген, отправляя запрос со своего комма. Пришедшее через пару минут сообщение его не обрадовало. — Личная охрана императора.

А то мы оба этого не знали!

— Открывай, — хмуро приказал он, зная, что подобные подарки были настроены на того, кому предназначались.

Проявив покладистость — не было даже ухмылки, подошла к столу, прикоснулась к бумаге. Защита признала, печать «лопнула», открывая доступ.

— Император Хандор приносит извинение за оскорбляющее честь женщины действие своего подданного и готов повторить его лично. Через час меня ждут во дворце.

— У тебя есть, что надеть… приличное, — ехидно протянул Юрген, намекая на платье, в котором я была на приеме. На грани приличий, но… придраться не к чему.

Зайдя в гардеробную, вернулась с парадным комплектом формы и двумя брючными костюмами.

— Выбирайте, — небрежно бросив их на диван, буркнула я, отходя к окну.

— Форма, — процедил за спиной Виллер и… вышел из комнаты.

Свою роль он довел до конца, все остальное зависело уже от меня.

Ровно через час я входила в кабинет Хандорса. Два гвардейца, что сопровождали меня от самого общежития, остались в холле, предваряющем личные покои императора в закрытой зоне дворца.

— Господин император! — резко опустила я голову, приветствуя главу дружественного сектора.

— Госпожа Оленева, — поднялся он из-за стола мне навстречу, словно давая рассмотреть себя во всей красе.

Терять подобную возможность я не собиралась. Пусть и не совсем уж откровенно, но окинула его внимательным взглядом, успев заметить довольный прищур. Что ж… император был мужчиной и… демоном. Опасное для женщины сочетание.

— Прошу вас, госпожа Оленева, — дождавшись, когда я полностью удовлетворю свое любопытство его персоной, указал мне Хандорс на кресло за тонкой кисеей искажающего поля, которое отделяло зону отдыха от рабочей.

— Вино, тессат, чай, кофе? — с едва заметной улыбкой уточнил он, вроде как и не замечая, что я продолжаю стоять, дожидаясь, когда он присядет первым.

— Тессат, — попросила я. И сделать ему приятное — традиционный напиток демонов, да и самой нравился.

Отдавать распоряжений он не стал, сел на небольшой диванчик напротив меня, небрежно закинув ногу на ноги.

Увы, даже в брюках ничего подобного я позволить себе не могла. Положение… обязывало.

— Мне доложили об инциденте, произошедшем на приеме, — начал он, рассматривая меня.

И ведь не скажешь, что невежливо — за искреннее восхищение в его взгляде несложно было простить и большее.

— По прошествии двух дней это событие уже не кажется столь драматичным, — произнесла я в ответ. — Мне стоило быть более внимательной к предупреждению сотрудника Службы Безопасности.

— Ваша тактичность делает вам честь, — выслушав, кивнул он, — но сути произошедшего это не меняет. Гости, а в особенности гостьи, находятся под моей личной защитой.

Короткой передышкой для меня стал вошедший в комнату гвардеец. На подносе, который он внес, стоял глиняный кувшин, с боков которого стекали капли, две довольно грубые кружки и тарелка с легкой закуской, подававшейся к напитку.

Традиции…

— Наверное, — сделав глоток из наполненной им кружки, задумчиво заметила я, — что о своей женской натуре я частенько забываю, помня лишь об офицерском звании, которое ношу, и о тех задачах, которые выполняю.

Чуть-чуть откровенности… И — крючок, на который он просто обязан пойматься, даже осознавая, что у подобной искренности может быть и иной смысл.

Хандорс не разочаровал, словно сбросив с себя императорские заботы. Просто мужчина… Просто очень привлекательный мужчина, знающий, как сделать женщину счастливой.

Торопить события я не собиралась, но… это не значило, что в мои намерения входило испытывать его терпение.

— Слышать подобное от столь красивой женщины вдвойне обидно, — произнес он, не отведя от меня взгляда.

Прошелся им по лицу. Нежно, бережно, как мог бы, касаясь подушечками пальцами, разжигая тлеющее внутри меня пламя. Опустился по скулам к шее, сместился на грудь, недовольно поморщился — китель не делал ее бесформенной, но лишал толики очарования.

— Каждый из нас выбирает свой путь, — философски заметила я, отставляя кружку. — Пока еще слишком холодный, — улыбнулась, извиняясь.

— Вы куда-то торопитесь? — по-своему интерпретировал мое заявление Хандорс.

Я — изумленно, приподняла бровь, заставив его засмеяться. Низко, утробно, волнующе…

— Вы уже ужинали? — поинтересовался он, наконец-то оборвав смех, отдававшийся в моем теле огненным шквалом.

О победах Хандорса в деле покорения женщин мало, что было известно — не столько сохранение морального облика, сколько еще одна традиция, но кое-что Шторму удалось раскопать. Я даже знала, благодаря кому.

— Все произошло слишком быстро, — пожала я плечами, только теперь ощутив, что потребность забросить в рот что-нибудь более существенное, чем соленые кусочки зажаренного до хруста теста, которые подавались к тессат.

— Это легко исправить, — поднимаясь с дивана, заметил Хандорс.

Подскочить вслед за ним я не успела — демон двигался очень быстро. Подал мне руку, помогая встать.

Волной возбуждения шарахнуло так, что не будь я уверена в отсутствии афродизиака, подумала именно о нем.

Вот ведь… Теперь я понимала, чем брал этот демон. Своим желанием, которым щедро делился.

Что ж… тоже опыт. Тот самый, жизненный, который помогал справляться со всякого рода неожиданностями.

— Вас заинтересовала моя коллекция статуэток? — отодвигая мне стул, полюбопытствовал Хандорс. Всю дорогу до гостиной говорил в основном он, мне удавалось отделываться лишь восклицаниями.

Сделав вид, что расправляю салфетку на коленях, опустила голову, пряча свое «смущение». Впрочем, несмотря на службу в контрразведке, которая уже давно избавила от излишней скромности, на этот раз играть в некоторую растерянность мне не пришлось. Ощущение от этого вопроса было двойственным.

С одной стороны… С другой…

Он относился к тем мужчинам, с кем я бы не побрезговала закрепить полученные теоретические знания. Подобное смятение вызывали у меня лишь двое. Мой шеф и этот демон.

Со Штормом все ясно — рано или поздно, но наша совместная система координат перейдет в горизонтальную плоскость. А с этим?! Увлечься, чтобы потом выдирать из собственной души…

Так просто расстаться с ним вряд ли удастся, а не просто…

Думать об этом было пока что рано.

— Стоит признать, что благодаря им… культура демонов стала для меня еще более богатой.

Демон неоднозначности моей фразы не пропустил — ответил понимающей улыбкой, но продолжать тему не стал, предпочтя увести наш разговор к моим впечатлениям о Ярлтоне, главной планете сектора. Я отвечала обстоятельно, легко рассказывая о том, что понравилось, но не упуская и негативных моментов, на которые обратила внимание.

Хандорс слушал внимательно. Улыбался, хмурился, иногда задорно смеялся, время от времени комментировал мои высказывания. Короче, делал все, чтобы я забыла о том, кто он, а кто…

Со вторым было трудно, но почему бы не сделать ему приятное.

К сожалению или… к счастью, но растянуть ужин до бесконечности оказалось для нас непосильной задачей. Император, бросив на меня полный сожаления взгляд (я так и поверила!), первым поднялся из-за стола. Я вставать не торопилась, помнила правила игры, заданные им. Дождалась, когда подойдет, подала руку, позволяя мне помочь…

Сколько их было до меня, сколько будет после, но каждый раз, как первый. Еще ничего не решено, но волнение сбивает дыхание, заставляя громче стучать сердце.

Сколько их было до него, сколько будет после, но каждый из них, как открытие, которое только предстоит сделать. И еще нет оглушительной тоски, которая станет верной подругой, когда он закроет дверь, уйдя из моей жизни, еще нет ничего, о чем можно будет вспоминать и сожалеть…

Вечный танец любви…

— Я могу пригласить вас еще раз?

Я отвела взгляд…

Вот и все! Не чувства — предчувствия, не ощущения — нечто на грани, когда вся твоя сущность растворена в трепете нервных окончаний.

— Да, — твердо произнесла я. Не празднуя свою победу — признавая поражение.

«Ну?!» — вопил взгляд Виллера, дожидавшегося меня в холле офицерского общежития.

Все, что я могла — лишь опустить ресницы. Да, мой следующий визит во дворец императора стал неизбежностью.

Для меня! А для него?

Значения это не имело, только шанс получить ту информацию, ради которой все это и разыгрывалось.

К лифтовой площадке я шла, ощущая напряженный взгляд капитана. Как мой напарник он был рад, что я смогла воспользоваться вовремя вспомнившей про меня удачей. Как командир экспертной группы — недоволен столь пристальным вниманием к моей персоне, вот только сделать ничего не мог. Когда его оказывал сам император…

Только и сумев, что сорвать с себя форму, я рухнула на постель. Лицом вниз. Пытаясь остудить горящие щеки, не чувствовать аромат его тела, который остался на моих ладонях.

О том, чтобы просто отдать тело во власть холодным струям, я даже не подумала. Не в этом случае… Не с ним…

День, второй, третий…

Я сидела над очередным обзором в предоставленном мне рабочем кабинете, заставляя себя не думать ни о демоне, ни о требовании Шторма ускорить получение нужных ему сведений. О том, что это невозможно, полковник знал не хуже меня, но… похоже, поджимало.

— Госпожа Оленева?

Появление в комнате гвардейца я пропустила, задумавшись над очередной обтекаемой фразой. Мои подозрения в отношении одного из курсантов, которого весьма аккуратно пытались завербовать ребята из соответствующей службы Хандорса, к сожалению подтвердились. О том, чтобы обрубить щупальца, речи не шло. Приказ Шторма звучал категорично: использовать. Ломать голову — как именно, предстояло именно мне.

— Да, — устало выдохнула я, отрываясь от планшета. — Чем могу…

Могла и не спрашивать, но требовалось соблюсти хотя бы приличия.

— Господин император приглашает вас на ужин, — произнес тот фразу, которую я только что воспроизвела мысленно.

— Я могу переодеться? — уточнила я, поднимаясь.

— Вам все предоставят, — склонил он на миг голову и тут же добавил: — командир вашей группы предупрежден.

Демонстративно отправила запрос. Получила ответ, в каждой букве которого сквозило недовольство. Виллер продолжал гнуть свою линию.

Демона моя недоверчивость не только не смутила, но и вроде как порадовала. Дисциплина…

Хандорс встречал в гостиной. Темные брюки, светлая рубашка навыпуск — рукава короткие, не скрывают сильных рук, легкие ботинки… Слишком домашний и безобидный, чтобы поверить.

— Я решил воспользоваться вашим разрешением, — радушным жестом предложил он мне проходить, — но, кажется, несколько преувеличил ваше желание меня видеть.

Усмешку я скрыла, но не настолько, чтобы он не сумел о ней догадаться:

— Вы просто выбрали для этого весьма удачный момент.

— Какие-то проблемы? — тут же «забеспокоился» он.

Ну-ну… Заботливый папаша, мать его…

— Ничего, что могло бы потребовать вашего внимания, — улыбнулась я. — Но теперь я буду вам завидовать.

— Вы? Мне? — вроде как удивился Хандорс, тут же окинув меня быстрым взглядом. — Извините, я был уверен, что ваш рабочий день уже давно завершен. — Подошел ко мне ближе, протянул руку: — Идемте, я покажу вам, где вы сможете освежиться и переодеться.

— А вы будете терпеливо ждать? — провокационно улыбнулась я, вкладывая свою ладонь в его. Прошибло не меньше, чем в первый раз, просто к этому я оказалась почти готова.

Ответная улыбка демона была загадочной и… искушающей.

Одна комната, вторая… Он шел довольно быстро, но все-таки давая мне возможность заметить элегантную изысканность обстановки. Со вкусом у императора, на мой взгляд, было все в порядке.

— Кати, — резко остановился он, когда мы вошли в четвертую, буквально поймав в свои объятия, — это ваша последняя возможность покинуть меня. Другой — не будет.

Не будь я офицером контрразведки, могла бы и испугаться.

Не знай я, что другого пути у меня нет, предпочла бы воспользоваться его предложением.

Была и… знала, что лишало меня и последнего шанса спасти свою душу от тех мгновений, которые никогда не забыть.

К его губам я потянулась сама. Приподнялась на цыпочки, тут же ощутив, как более жесткими и… нежными, стали его руки.

Дыхание в дыхание…

Его губы были мягкими и властными, мои — отзывчивыми. Лава вместо крови, барабаны — вместо сердца.

Не император — сгорающий от страсти мужчина. Не оперативник — жаждущая любви женщина…

Опасно! Настолько опасно, что инстинкт самосохранения жилкой на виске отмерял обратный отсчет. Десять, девять, восемь…

Мозг фиксировал, с какой ловкостью он избавлял меня от формы. Бережно, осторожно, но решительно… следуя к своей цели, тут же добавила язвительность, хоть на мгновение, но возвращая в реальность.

Каждое прикосновение, как огнем по коже, только захлебнуться в немом крике. Только впиться ногтями в его уже обнаженные плечи, слыша, как он по-звериному урчит от удовольствия. Только позволить себе отдаться во власть его рук, понимая, что малейшее сопротивление лишь ускорит собственную гибель.

Ударившие ото всюду теплые струи слегка сбили накал, заставив застонать от осознания, что пытка продлится дольше, чем я могла рассчитывать.

И опять прикосновения, растирая воздушную пену по влажному телу. Шея, плечи, спина, ягодицы… Шея, плечи, грудь, жаждущая иной ласки, живот, непроизвольно дернувшиеся навстречу его ладони бедра…

— Кати! — выдохнул он судорожно, когда мои руки прошлись по кубикам пресса, спустились ниже, еще не лаская, но уже даря предощущение наслаждения.

— Да, мой император, — прошептала я, опускаясь перед ним на колени. Никакой дерзости, только легкие поцелуи, только дыхание на разгоряченной коже.

— Нет! — Рык мог напугать кого угодно, но только не меня. Он хотел быть главным, вести эту игру, я не собиралась ему отказывать, но… не без остроты убегающей от охотника добычи.

— Да! — мягко возразила я и…

— Ты будешь кричать, — подняв меня на руки и заматывая, словно куклу, в огромное полотенце, прошептал он мне в ухо. — Ты будешь просить остановиться, ты будешь умолять продолжить… Ты будешь моей…

— Ты будешь моим, — обхватив его свободной рукой за шею, шепнула я в ответ. — Ты не забудешь меня, сколько бы женщин у тебя ни было. В каждой из них ты будешь искать меня…

— Кати, — фыркнул он мне в шею, укладывая на широкую постель. — Мой дерзкий, мой смелый огонек, в котором я готов сгореть… Какая из тех статуэток понравилась тебе больше всего? — чуть отстранившись, с лукавой, но полной нетерпения улыбкой, спросил он.

Мне бы задуматься, но с губ уже сорвалось:

— Все…

Кажется, такой вариант его полностью устраивал.

Двадцать дней пролетели, как один.

Четыре-пять часов сна — максимум, на которые я могла рассчитывать. Хандорс был ненасытным, давая мне намного больше, чем я могла принять.

Предсказания, которые он сделал в ту первую ночь, сбылись в полной мере. Я кричала, просила, умоляла. Мое тело реагировало на него, даже когда я практически теряла сознание от усталости, а губы продолжали шептать его имя, когда свое собственное стиралось из памяти.

Как мне удавалось при этом помнить, ради чего все это… Данному факту оставалось только удивляться.

— Отправь. — То самое сообщение, которого ждал полковник, я передала Виллеру на двадцать первый день после начала болезни, которую сама называла сумасшествием. Не любовь — одержимость. Излечить меня от Хандорса мог только один человек — Шторм. — Эвакуация.

— Принял, — не поднимая головы от планшета, произнес Юрген.

Демонстрируемые нами отношения в последние дни могли стать эталоном выдержки и самообладания. Остальные, кто был «не в курсе» подоплеки всего происходящего, смотрели на мою связь с императором демонов довольно равнодушно. Все люди взрослые, да и в жизни всякое бывало.

— Готовность — два часа.

Через три за мной должен был прибыть гвардеец…

Конверт все еще лежал на столе в гостиной моего номера. Извинения за действия, затрагивающие честь женщины…

После его размашистой подписи — тоже традиция, — аккуратно дописала: «Прости… Так будет лучше…»

Кардинальное решение вопроса: нет человека — нет проблемы.

Эта мысль оказалась неожиданно увлекательной, сумев избавить от тяжести ожидания.

Десять минут до назначенного времени… Комм завибрировал, выдав на дисплей сообщение о том, что среди экипажа крейсера, уже три дня, как вставшего на орбиту Ярлтона, находится мой «муж»…

Обычная неразбериха. Раньше было не до того…

Четыре минуты до назначенного времени… На то, чтобы доставить меня к медикам, у Юргена будет лишь полтора часа — ровно столько продержатся глубинные боты, которые имели все в команде полковника.

Универсальные откажутся спасать мою жизнь через двадцать…

Две минуты до назначенного времени… Капсулу с ядом я проглотила не задумываясь.

Так будет лучше…

Проблемы между секторами из-за дурости влюбившейся в императора идиотки никому не нужны. По всем «бумагам» Екатерина Оленева умрет уже в нейтральной зоне. Крейсер покинет орбиту, как только меня поднимут на борт…

«Прости… Так будет лучше…»

Вряд ли Виллер отдаст личной охране императора мое прощальное письмо.

Ни к чему… если только случайность… Сегодня мы с Хандорсом договорились встретиться значительно раньше…

Юрген об этом не знал.