Два пути одного сердца

Глава 27

– Ника… – тихо позвала я, наконец решившись задать архиважный вопрос. Я долго соображала, как выяснить всё окольными путями, но ничего стоящего так и не придумала.

Девушка подняла на меня внимательный, сосредоточенный взгляд. О, она точно почувствовала, что впереди вовсе не светская беседа!

Я запаниковала и отвела глаза. Вот сейчас как окажется, что судья последней инстанции не может или не хочет отвечать, и вообще тогда не будет понятно, с какой ещё стороны заходить!

– Доступ Имидоров…

– Нет, не здесь. В Совете. Исконный дом Семьи давно уже превратился в резиденцию Совета, Элис. Судейский Доступ и есть наш.

Ох... Я живо вспомнила язвительное и завистливое замечание паучьего слуги, скзанное тоном Левиса. Значит Имидоры как раз были из тех, вокруг кого строилась столица... А то и вообще Дорса.

– А как же ты…

– Портал наверху, в семейной гостиной, – снова поняла с полуслова Ника.

– И куда ты через него попадаешь?

– В папенькину приёмную.

Я протяжно вздохнула. Доминика сочувственно закивала, молча соглашаясь в этим вздохом.

Мда… отчаянный способ свидеться с Эйо. Как же теперь выкручиваться?.. Но положение моё тоже со всех сторон было отчаянным и я никак не могла взять в толк, куда двигаться. Мне нужен был совет, который никто, кроме Сущего, кажется не даст, поэтому следовало использовать малейший шанс! Нужен совет, нужны новости…

На глазах проступили злые слёзы и с минуту я с ними боролась.

– Бесполезно и думать, если не идти официально, – добавила Ника, отвечая на мои следующие невысказанные мысли. Чуткая... Не сразу добавила, а когда убедилась, что я пришла в себя. – Разрешение, разумеется, даёт и подписывает лично отец, так что можешь не тренировать обаяние на моих братьях. Поверь, они и так уже преданы тебе, как старые гончие, но в данном случае от этого мало прока.

– Разве мне нельзя посещать Безмирье? – упрямо прошептала я. – Конкретного-то запрета, как я понимаю, ни в каких правилах не прописано. Ведь предполагается, что раз я отсечена от собственных Переходов и Доступа, то и запрещать нечего?

– Знаешь, а это идея! Почему я не догадалась сама?.. Но нужно на днях непременно уточнить у Сущих, могут быть подводные камни, – задумчиво протянула Ника, а затем улыбнулась. – А ты прижилась бы в судебном ведомстве. Твердолобая и правильная до тошноты. До меня тебе далеко, но, пожалуй, в чём-то и мне могла бы составить конкуренцию.

Мне очень-очень хотелось попросить разузнать всё не на днях, а прямо сейчас, но подгонять, давя на жалость, я не решилась… и молча потупилась на собственные мыски. Видимо, красноречиво потупилась, потому что Ника фыркнула.

– Сегодня никак не получится. Сложно объяснять, давай просто переформулируем, Элис: я побегу к Большому Древу, едва выдастся возможность. Мне самой не терпится сплавить тебя к Дрею и я считаю, что только через Безмирье и будет правильно.

Хорошо, что я решилась поговорить, несмотря на то, что понимала: закон для неё, как и для всей Семьи, стоит намного выше любых личных мотивов. Глядишь, так мы что-нибудь сообразим вместе. Верное, законное.

Силясь хорошенько обдумать новость про ещё один Доступ, которым не воспользуешься, я продолжала разглядывать свою обувь. Заметила, как возле ног появились свежие следы лап на ослепительном молодом снегу, и улыбнулась: Скиф прячется не по-настоящему, коли их видно. Просто хулиганит.

Я наклонилась к дорожке и подобрала замеченный золотой волосок, пока олис не втоптал его в снежное покрывало. И сразу увидела второй. Третий. Мы копили их Нике на какой-то очень нужный кулон. Она прямо так и сказала – нужный. Несомненно, это будет не безделушка, а какая-то полезная магия.

Чудесная и странная Ника. Мы подружились очень быстро. Первое время я общалась с ней осторожно и лишь на бытовые темы, считая совсем юным существом ненамного старше дочки Рины и Лея. Но уже через несколько дней именно Доминика подробно рассказала мне о том, как все радовались, когда я родилась, как была горда и счастлива Зора. Оказалось, Нике тогда было уже семь лет! Она это точно помнила, потому что в тот год была допущена в Безмирье. Зеркальной Семьи у Имидоров не было, но собственный Дар давал им всем без исключения долголетие Связанных с самого рождения, оттого Ника и выглядела такой юной.

Я уже знала, что девочки у судей появляются раз в несколько веков, а то и одна в тысячелетие. Как выразилась Ника – когда предшественнице пора на покой. Справедливый и милосердный женский вариант Дара обязывает носительницу зачитывать Сущим приговоры из Летописи и быть готовой судить под Древом как во время жизни, так и после неё, в вечности. Пока не родится преемница. Судья последней инстанции… Именно Ника оказалась той самой силой, стоящей над Главным Советником, про которую я пыталась разузнать, когда с ним ссорилась.

Весь талафский свет, разумеется, обходил Доминику стороной и дружила она только с Валями. Маги обоих полов от неё шарахались, едва завидев герб на кисете. Навсегда девичий герб: замужество дочери Имидоров не светило. За исключением служанок, лишённых магии и не посвящённых в дела Старой Крови, да её собственной матери, дамы моей семьи были единственными дорсийскими женщинами, с которыми за всю жизнь общалась Ника, и я не была удивлена, что она сразу ко мне потянулась. Новая подруга много рассказала мне и про маму Дрея, которую очень любила, и про моих живущих ныне родственниц.

– Скиф! – олис тут же проявился, повилял хвостом и снова кокетливо «спрятался». – Ты точно хотел застать нас врасплох, разбойник?

– Пора подловить его дома и хорошенько вычесать, – объявила Ника, поднимая ещё несколько золотых шерстинок.

К началу зимы мой питомец остался единственным поводом улыбнуться и даже иногда посмеяться. В остальном причин для веселья решительно не было и каждое утро я встречала с растущим отчаянием.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Недавно добавилась новая проблема – аравис Лея улетел в окно, открытое забывчивой горничной. Без него я не почувствовала себя ощутимо хуже: белый аравис Дрея ко всеобщему изумлению и облегчению тоже начал излучать Свет, едва я по-настоящему научилась с ним общаться и находить в этом отраду. Кажется, больше всего сил давал мне именно он и обручальное кольцо. Но окружающие теперь носились со мной совсем уж как с чахоточной: даже подышать в саду без сопровождения Зоры или кого-то из Семьи больше не отпускали. А ведь прошло всего три месяца… и впереди по-прежнему было почти пять лет, если ничего не изменится!

Как ни странно, но именно усадьба Имидоров, а не дом Левиса, стала для меня настоящей тюрьмой. Ни о каких визитах, знакомствах, поездках с целью развеяться и освоиться не было даже речи. Я жила теперь в окружении заботы и понимания, но вот за ограду нельзя было выходить ради собственной безопасности. В этом Тит проявил настойчивость, едва до него дошло, что инспектор для меня действительно самая настоящая угроза. Когда по началу его сыновья или Ника предлагали мне попробовать прогуляться под их защитой, он каждый раз страшно кипятился, поминая пауков, с которыми не справился в одиночку. Но я и не особенно сопротивлялась: уходить мне было решительно некуда.

Я лишь немного жалела, что налаженная Стефом тайная почта простаивает. Всё чаще вспоминала сундучок под скамейкой, который теперь уже наверняка замело снегом. А может его вообще давно убрали. Вдруг безбашенный Стеф мог бы придумать что-то отчаянное и глупое, но свежее и дающее надежду? Хотя… Имей он идеи, снова бы нашёл способ связаться. Наверняка.

Новости от Валей я исправно получала от своего нового опекуна и Зоры. Какое-то общение с роднёй в обход браслета она явно имела. Взявший нас под своё крыло гарант закона гневно щурился и качал головой, прекрасно это понимая, но проявлял благородство, предпочитая ничего не замечать и не вникать в подробности. «Официальных докладов и жалоб мне не поступало», – каждый раз бормотал он, унимая молнии, если Зора проявляла неприличную осведомлённость.

Лей остался зимовать с Риной и детьми в Каире. Добрались они благополучно и Ленид, как я его и просила, отговорил того возвращаться. Вчера мне сообщили, что упущенный аравис благополучно вернулся к хозяевам.

Мой тайный отъезд к Лени тоже обсуждался и даже тщательно планировался. Там Лей, целительские способности Старой Расы, волшебные воды легендарной реки Иль. Поначалу я была совсем не против, поскольку уже знала, что обитатели Вересковой Пустоши свободно общаются с Сущими и тоже ходят в Безмирье. Самих по себе каиров я по-прежнему нисколько не боялась и до сих пор не понимала, почему их так сторонятся люди и наоборот. На первый взгляд всё выглядело, как закоренелый расизм, а на подробности меня пока что не хватало. Мне было удобно на всякий случай не бояться каиров, так что подробности... подождут.

В ходе расспросов я сообразила, что у Старой Расы свои привычки и методы, которые никто толком не знает, но которые мне точно не подойдут. Доподлинно было известно, что нет никаких светильников, Доступов и сопровождения Сущих. Едва моя осведомлённость развеяла надежду на поддержку Эйо, я наотрез отказалась ехать. Сошлись на том, что никто не настаивает, пока мне не станет ощутимо хуже физически. Но моё состояние оставалось то ли стабильно отвратительным, то ли отвратительно стабильным: тоска доканывала и слабость изводила, однако разлука с Дреем укладывала меня в постель крайне редко. Пока ещё редко… Тщательно, но уже безуспешно скрываемая паника Зоры не оставляла сомнений в том, что пять лет я точно не продержусь.

В первые же дни после моего побега Тит пытался взять Левиса штурмом – вызывал на допросы и в лоб, под Летопись, выслушивал ложь. Фолиант и разящий Дар Имидоров оказались тому нипочём, и вот тогда-то в глазах судьи поселился страх, а в планах и действиях – граничащая с паранойей осмотрительность.

Окончательно Громовержца добило то, что отвоевать опекунство официально удалось только после месяца баталий. Главный Советник потрясённо шептал, вернувшись с решающего заседания: «Перевес в один голос! Уму непостижимо!.. Откуда у Левиса столько сторонников?.. Когда и как он запудрил мозги половине Совета?!».

За этим последовали тихие тревожные разговоры с сыновьями за обедами и в гостиной, от которых Зора неизменно бледнела. У меня самой не было никаких сил вникать в политику Дорсы, но самую суть я уловила: Имидоры уже всерьёз боялись войны с Каирой. Левис подталкивал к ней страну, последовательно выдвигая на голосование Совета различные вопросы, незначительные по отдельности, но складывавшиеся в путь, однозначно ведущий к конфликту с могущественными и непобедимыми соседями. Никто не мог взять в толк к чему это Левису, и все постоянно сетовали, как не хватает сейчас Дрея.

Связаться с Дреем или хотя бы с Айрин не получалось и сердце моё от этого болело и ныло. У Имидоров не было ни зеркальной Семьи, ни переходов на Землю, а никаким посредникам мой новый опекун в сложившейся ситуации больше не доверял.

В конечном счёте, мне осталось уповать лишь на тот самый Путь сердца. Загадочный и опасный. Едва я пришла к этому выводу не на эмоциях, а сознательно, как поняла, что поддерживает меня только Ника. Она много раз горячо спорила с отцом, братьями и Зорой из-за главного своего аргумента: она не сама вспомнила легенду, ей подсказали Сущие. Для меня это было однозначным призывом к действию, но вот остальные наотрез отказывались рисковать.

Оказалось, что разлучённая с женихом по приговору девушка имеет право объявить, что не ищет для себя другой судьбы и не хочет жить с ним в долгой разлуке. У такой исправившейся и осознавшей важность Связи невесты всегда было традиционное право уйти к наречённому через Безмирье. Но мои надежды сразу же разрушили из самых добрых побуждений: этим правом за всю историю Дорсы пользовались всего лишь несколько раз. Не пережив позора. Как способом красивого самоубийства, добровольного ухода за грань раньше смерти: ведь отправляться отчаянная должна без Света и без Сущего, от судейского Доступа.

Пуще всех ругалась Зора. Она, не сказавшая ни слова, когда я пошла со Скифом к каирам или сбежала к Титу в Совет, в этом случае была непримирима. Я даже второй раз в жизни увидела слезу на щеке несгибаемой старушки, когда она дрожащим голосом пыталась взять с меня обещание никогда не пользоваться своим правом уйти.

В день моего приезда в дом Имидоров, явившаяся к вечеру Зора громогласно внушала мне и Нике, что мы зелёные романтичные дурочки, потому что имена человеческих пар, которые любовь связала до брака, хотя бы помнят по сказкам и балладам, а вот имен девушек, прошедших Безмирье без Света Сущего, в легендах нет. Потому что таких героинь попросту никогда не было. Всего лишь узаконенный способ уйти из жизни, освободив родные Семьи от наказания и позора, вот и вся легенда…

Меня это ни капельки не убедило, но научило осторожности. Я обдумывала Путь сердца и пыталась узнать про него всё, что можно... Но узнавать было нечего и не у кого. Я рвалась к Дрею всей душой, но твёрдо помнила, что рисковать нельзя. Ошибка может стоить Древа Меликовых.

Мой брат родился два месяца назад и пока непохоже было, что ему что-то грозит. Но я всё равно боялась… Как бы Левису не пришло в голову, например, взять малыша в заложники, чтобы обменять на меня!

Я постоянно носила в кисете газетную вырезку: земную прессу Имидоры могли поставлять исправно и в любых количествах. Заметка начиналась с фотографии Айрин, по которой я уже очень сильно скучала, и сообщала о появлении нового наследника бизнес-империи. Со снимком Ирины Петровны соседствовало фото Сибил и весь материал был посвящён тому, что старая леди, ранее открыто враждовавшая с невесткой, простила ей все грехи после появления внука. Папина вдова как и прежде блистала на светских мероприятиях и даже вновь собиралась замуж, а Айрин забрала ребёнка в Шропшир. Всё, как просчитал отец. Скорее всего, они с Эйо там даже не удивились, что нечаянную радость бабушки назвали Андреем.

Несколько раз Тит находил случай передать на Землю письма с просьбой послать их обыкновенной почтой. Верхний конверт адресовался кому-то из моих нелюбопытных и обязательных друзей и знакомых. Кому-нибудь, чей адрес я вспоминала без записей. Внутри всегда был второй конверт с настоящим письмом на имя бабушки и записка от меня с просьбой его переслать. Я всегда предупреждала в этих посланиях о предательстве Каспера и просто сообщала те новости, которые не были опасными, попади они в лапы инспектора. Но ни разу мы не имели подтверждений, что Айрин получила хотя бы одну весточку…

– Ника… – снова позвала я, хорошенько подумав и решив переходить к плану «Б». Неизвестно, что и когда выяснится про моё право ходить в Безмирье, значит нужны и другие действия. Стоило попытаться если уж не увидеться с Эйо, то хотя бы передать ему, что мне нужны наставления, как пройти невыполнимый квест. Хотя бы самое важное и через Нику! – А ты знаешь моего Сущего? Знаешь, кто он из них всех?

Подруга широко улыбнулась, буквально расцвела. Взгляд её заблестел.

– Ну… я давно уже догадалась, Элис.

Ох… План «Б» сразу полетел в Тартар… Мои дальнейшие варианты «Б-1» и «Б-2» предполагали однозначное «да» или «нет» в ответ.

Но я тоже улыбнулась: да уж, я нисколько не сомневалась, что Эйо и среди Сущих особенный и самый лучший!

– Он замечательный, правда? Очень-очень замечательный! – тут же отвлеклась я от своих проблем.

Ника почему-то замялась с ответом, но моё настроение всё равно уже немножко поднялось. Я потянула на руки Скифа, крепко его обняла, уворачиваясь от горячего языка, из-за которого щёки на морозе непременно заветрятся, и вдруг… нащупала что-то странное!

Увидев, как я нахмурилась и принялась изучать шубку олиса, Ника тоже опустила глаза на моего питомца и моментально их округлила.

– Элис, только не трогай руками! Это опасно! Какая-то магия нелюдей, точно тебе говорю!

В густой шерсти на шее Скифа прятался ошейник с прикреплённым к нему светящимся медальоном.

***

Несколько дней кряду я ждала вестей. Встречала Имидоров из Совета с замершим сердцем. Спускалась к ужину, затаив дыхание. Заглядывала в глаза Зоры и предлагала ей прогуляться: вдруг та хочет что-то сказать наедине.

Даже поход Ники в Безмирье, который всё откладывался, отошёл на второй план.

Но… Нет! Никакого объяснения новому украшению Скифа я так ни от кого и не получила…

Думай, Элис, думай!

В конце концов Зора приметила такую нервозность, отделила её от моей обычной потерянности и стала бдительно следить за каждым шагом. Я сделала вывод, что ей точно ничего не известно про загадочный медальон. Моя обожаемая старушка ровным счётом ничего не ждала!

Подруга тоже внимательно наблюдала за мной и присматривала за олисом. Мне она категорически запретила прикасаться к ошейнику, но никому из семьи про нашу находку не сказала, и я поняла: она осторожна, но вовсе не считает это заведомо злым знаком.

Спустя почти неделю после обнаружения обновки Скифа, я коротала послобеденные часы в своей комнате. Тит уехал на три дня, чтобы лично договориться о каком-то портале, через который меня можно будет при необходимости отправить поближе к Каире. Ника отсутствовала уже за завтраком и я очень надеялась услышать, наконец, вести от Сущих. А то и получить привет от Эйо, если повезёт. Ожидание нервировало, поэтому я осталась наверху и пыталась почитать. Ладно… просто делала вид, что читаю у окна, прислонившись щекой к аравису Дрея и держа раскрытую книгу на коленях.

В дверь постучали и я обмерла, увидев вошедшего Полита Имидора, старшего брата Доминики.

– Лит?.. – севшим голосом проскрипела я, почуяв неладное. – Почему… почему не прислуга?

– Ты не волнуйся, Элис, я просто предупредить и пойти с тобой вместо папы, – он тоже хмурился и выглядел обескураженным. – Там свои, из нашего ведомства. Но почему-то лично к тебе.

Внизу на диване ёрзал давний знакомый – пугливый юноша из судейских. Зора, спустившаяся раньше меня, уже вовсю его пытала.

– Специально притащились в отсутствие Имидора? Запамятовали, что он опекун Алисы Андреевны?! – кажется, она, как и все, испугалась совпадения и предпочла сразу нападать и закрываться Титом, а парень просто снова попался под горячую руку... Что судебному ведомству понадобилось что-то от меня именно в отсутствие Главного Советника?

– Разве же запамятуешь после такого разбирательства?.. – вяло возразил тот. – Только вот господин посол не уступает вам в настойчивости, госпожа Зора. Словно специально дождался отъезда достопочтенного судьи и теперь наседает.

Моё сердце пропустило удар. Ох, не к добру всё! А наш инквизитор в юбке уточнила:

– Который посол?

– Каирский, – вздохнул несчастный.

– Он тут каким боком? – насторожилась Зора.

– Так он посредник.

– В каком деле? Скажите уже нормально, болван! Всё-то из вас клещами приходится тянуть!

Докладчик тихо всхлипнул и зажмурился, прежде чем начать, а я побоялась вдохнуть, ещё раз заподозрив, что вести его радостными не будут.

– Господин посол не может лично обратиться к Алисе Андреевне, ввиду запрета... – начал бедняга.

– Какого запрета? – удивилась старушка.

– В связи с приговором.

– Каким приговором? – сердито прищурилась Зора.

– Ну как же… Господину послу в Каире нельзя общаться с Алисой Андреевной. Поэтому господин посол Каиры взял на себя труд выступить посредником.

– Полит, любезный, избавь меня от этой беды! – взмолилась Зора, взявшись за виски.

Лит покосился на клерка и хмыкнул.

– Кажется, дорогая, речь всего лишь о том, что Лени что-то хочет передать Элис через каирского посла.

Молодой человек отчаянно закивал.

А я поняла, что Лени может передать именно таким официальным образом! И округлила глаза. Зора вмиг позабыла о своей роли мучительницы и обернулась на меня.

– Элис?..

– Конечно нет! – горячо заверила я. – Мы это обсуждали и с тобой, и с… Ну, в общем – обсуждали. Три месяца назад обсуждали, Зора! Я никогда не приму такое предложение!

Старушка перевела взгляд на судейского юношу и строго спросила:

– Вы всё поняли?!

– Нет, – выдохнул тот в ужасе, словно сознался в убийстве.

– Поли-и-ит! – воскликнула Зора. – Ради всего святого, избавь!

Лит кивнул своему подчинённому и тот рысью побежал к выходу, но в дверях остановился, решительно обернулся и выпалил, глубоко втянув голову в плечи:

– И всё же, госпожа Меликова! Нелюдь официально запросила переговоры и я никак не могу теперь ответить, что ничего не понял!

– Я зайду через пару часов в ведомство и мы всё решим, – вздохнул Лит.

Мы остались в гостиной втроём и я, краснея и наблюдая, как Лит с трудом унимает Дар, рассказала ему о дурацком мошенническом плане Стефана. Обойдя, разумеется, то, что Лени уже женат... Но и сказанного хватило для искр на его ладонях. И ещё раз заверила и Полита, и Зору, что отказалась от липовой помолвки уже тогда, и ни за что не соглашусь на неё теперь. Да и зачем теперь-то?.. Всё же затевалось ради смены опекуна!

Думай, Элис… Думай!

Лит намекнул Зоре на чашечку кофе в зимнем саду. Тоже будут думать? А мне с той же настойчивостью предложил отдохнуть и поручил меня заботам Ники, которая вернулась ещё в самом начале моих объяснений.

Оставшись наедине с подругой, я в первую очередь вспомнила, что она пропадала с самого утра.

– Есть новости?

– Ну… Как посмотреть. Мне сказали, Элис, что ты умница и очень странно, что до сих пор не поняла всё сама.

– И это всё, что он сказал? – уточнила я, сглотнув горький ком. – А… а про Путь сердца кто тебе сказал, Ника? Мой Сущий? Именно он?

– Он?.. Не совсем, – Доминика посмотрела на меня очень странно.

Думай, Элис, думай!

Я плюхнулась на диван и подтянула колени к подбородку, совершенно позабыв, что нахожусь в гостиной приличного дома…

Что за ерунда с этим сватовством, зачем оно? Какая муха снова укусила младших Валей? При чём здесь посол Пустоши?..

Я вспомнила вдруг каира в окне посольства. Внимательный взгляд и руну, мелькнувшую на лбу. Руну? Вроде моих брачных?! Это выходит… Выходит, у них свои знаки Безмирья!

Каиры… Каиры попадают в Безмирье без провожатых и без Света. И я должна пройти сквозь Безмирье без провожатых и без Света. Стоп! Вовсе не без Света… Без светильника!

– Ника! А ваш этот судейский Доступ… Без Сущих и ламп. Как ходишь ты?

– Летопись, – пожала плечами Доминика. – В ней Свет, много Света. Я поэтому не всегда могу пойти по личным делам. Не в любой день можно свободно взять и утащить надолго Летопись.

И я поняла! Поняла!

– Значит, светильник не обязателен, если есть иной Свет.

– Ну… теоретически – да. А на деле – даже не думай! Летопись никто, кроме Имидоров не может взять в руки. – Доминика воинственно упёрла кулаки в бока. – И уж тут прости, Элис, но я лично умру за то, чтобы никто не взял!

Я раздражённо запыхтела. О, мне бы и в голову не пришло! Зачем, если у меня есть свой Свет? Я им даже пауков гоняла, с которыми не справляется сам Громовержец!

– Ой, не-е-ет! – Ника догадалась, к чему я клоню, но поняла не до конца. – Руны есть у всех Связанных, Элис. Если бы всё было так просто, люди Старой Крови давно забыли бы страх потерять светильник. И не уходили бы за грань, едва отказавшись от лампы Сущего! В рунах лишь отблеск Света.

Думай ещё, Элис!

Каиры ходят в Безмирье и не нуждаются в светильниках. И я должна… Посол Пустоши… Каир. Идиотская липовая помолвка. К чему она? Даже и придумать невозможно, зачем бы теперь, когда я под защитой Имидоров, возвращаться к такому дурацкому, рискованному плану. И при чём здесь посол?..

Скиф вдруг объявился прямо на диване, фыркнул мне в самое ухо, привлекая внимание, и тут же побежал к двери. «Пошли гулять!» на его языке. Я отмахнулась – не до прогулок…

Минуточку! Каиры… Свет… Посол… Скиф... Наши олисы. Какую путаницу там нёс этот мальчишка из судебного ведомства?.. Пипа подарил посол в Каире, а Скифа... посол Каиры! Что там Ника говорила про медальон на ошейнике? Магия нелюдей?

Боги! Да меня второй раз зовут в каирское посольство, чтобы дать совет, который я так ищу! Сперва намекнули, передав медальон, а теперь уже в лоб назначают встречу! Переговоры о помолвке – просто повод и способ передать, что это не ловушка, что приглашение от своих, без подвоха!

– Скиф зовёт гулять, – пробормотала я и понеслась догонять олиса.

На улице я натянула пальто, которое слуга едва успел сунуть мне в руки, нашла следы лап, а затем и своего питомца, копавшегося в пушистых сугробах. Позвала его, без страха сняла ошейник, а затем и сам медальон с ремешка.

Ничего особенного… вроде не произошло. Кажется, совсем ничего.

Следом за спиной я услышала тихий скрип шагов по снегу: Ника оделась и догоняла. Меня ведь не отпускают в сад одну…

– Элис! – подруга посмотрела сквозь меня на обрывающиеся отпечатки лап и моих ботинок. – Ох, Скиф! – она наклонилась к олису, сидевшему прямо у моей ноги и потрепала его по голове. – Где же Элис? Ой… Ты ведь не потерял ошейник, а отдал Элис?

Скиф прямо у моей ноги… Меня что, не видно?! Прада не видно? Это и есть магия медальона? Всё так просто?

Приглашение на беседу к послу в удобный день, когда мой бдительный опекун отсутствует в городе, и предварившая его штуковина, которая позволяет принять приглашение?

Я улыбнулась и молча пошла к воротам усадьбы. Разумеется, оставляя следы. Ника вздохнула, но тоже промолчала и развернулась к дому.

– Передай Элис, разбойник, что я тихо вернусь через веранду.

Скиф хихикнул и отправился за мной. Ну… куда же я без него? Давай, показывай дорогу, милый! Наверняка дорожка к серебряной зазнобе в посольстве и от дома Имидоров давно протоптана.

На бульваре, перед зданием, являющим собой островок неведомой Пустоши, я растерялась и замялась. В прошлый раз ворота распахнулись сами, потому что мой приход заметили. А сейчас?.. Ничего же не знаю: ни здешних приличий, ни каирского этикета...

Но выхода не было, и я просто пересекла улицу, но пошла не к подворотне, а к центральному крыльцу. Вздрогнула, когда двери распахнулись, но не особенно удивилась.

Не удивилась и внутри, попав вместо холла сразу в благоухавший цветущий сад. Или лес? Бескрайний сад и что-то вроде павильона впереди. Приблизившись, я увидела на его белых ступенях каира. Кажется, того самого, которого встречала уже дважды – на прогулке с Дреем и здесь, в окне.

На меня смотрели невозможно фиолетовые глаза… Разве в прошлый раз они были такие? Меняют цвет, или это другой человек? Ну, то есть, другой каир?

Поклон, вспышка на лбу и мои сомнения развеялись:

– Рад новой встрече, Лина Валь.

Я растеряла мысли.

– Господин посол?..

Каир кивнул и спустился ко мне: не глядя под ноги, не отводя взгляда ни на секунду.

– И ваш родственник через мужа. Дети Ленида – наши общие племянники. Но это подождёт. Зато кое-кто больше ждать не может.

– Дрей? – прошептала я, задыхаясь от волнения.

– Он в первую очередь. Но и Эйо тоже потерял всякое терпение. Стал невыносимо сварлив с тех пор, как вы ускользнули к Имидорам, вечно не в духе. Ворчит, что его Элис... как всегда долго думает. Но не только они двое ждут. Ведь девочка-судья рассказала вам, наконец, про Путь сердца?

– Рассказала, – я улыбнулась и вдохнула полной грудью. Вдохнула надежду, почти счастье!

– Я указал бы на него раньше, – резанул по сердцу посол. – Едва вы пришли бы одна, без Стефана Валя.

– А дать совет, как по нему пройти, вы можете? – спросила я после недолгой паузы и навернувшихся слёз. Мне уже было не до сожалений о потерянном времени, и тем более – не до вежливых заходов издалека!

– А нужен совет? – поднял бровь посол. Лицо его оставалось серьёзным, но в этой сосредоточенности не было холода. Меня осенило: возможно, каиры вот так и улыбаются, меняя цвет глаз?.. Ощущение было именно таким: радушие расцветало на спокойном лице. Но ни один мускул на нём не дрогнул!

На несколько мгновений непередаваемый взгляд загипнотизировал меня. Но он же и придал решимости.

– Наверное не нужен. Скорее всего… я знаю сама. Но ошибиться и потерять Дрея очень страшно.

– Страшно? Отчего же? Оставьте страх тем, кто слепо бродит в величайшем из Миров с фонарями и проводниками, словно неразумные щенки.

– А мне не нужно, потому что у меня и без того есть Свет!

Я наконец сказала это вслух! Сказала и сразу до конца поверила. Понять-то поняла и раньше… И почувствовала тоже. Но теперь поверила! Глубоко внутри, безоговорочно.

На душе сразу стало легко и даже кошки в кои веки заткнулись… Вместо всей боли во мне вдруг осталась лишь щемящая пустота. Пустота, которую – я знала – заполнить может только Дрей…

– Конечно, – посол взял мою руку и, склонив голову, смотрел на моё обручальное кольцо. – Полюбив, Дрей Валь познал Свет, как истинный каир. Познал и подарил вам.