Два пешехода

5. ЯВЛЕНИЕ ФОМЫ

Почти сразу после приземления Янбур вновь «включился» и стал знакомить Литу с историей Каньона. Про сам Каньон, в принципе, рассказывать было нечего. Каньон — всего лишь глубокий, широкий и холодный провал в пустыне.

А вот про сопутствующие элементы…

— Однажды, много лет назад, — вел речь Янбур, — какой-то смельчак по имени Вокищнеберг похвалился, что пройдет весь Каньон от начала до конца. Но так как никогда и никто не видел ни того, ни другого (то есть ни конца Каньона, ни его начала), Вокищнеберг вначале взялся пойти вдоль Каньона только в одну сторону, чтобы найти его начало. И лишь после этого он намеревался шагать в противоположном направлении, чтобы добраться и до его конца. Еще он хотел измерить протяженность Каньона в шагах, во вздохах, во вдохах и выдохах и в хрустах пальцев.

С тех пор как он ушел, никто, нигде и никогда его больше не встречал. Из этого мудрецы нашего королевства сделали вывод: Каньон невозможно измерить, он бесконечен и безначален. А Вокищнеберг стал героем сказок и баллад.

— Какой он был? — мечтательно спросила Лита.

— Кто? — переспросил Янбур, поворачивая голову. — Вокищнеберг? Высоким, худым, с красивыми серыми глазами и изящным розовым носом. Он ушел искать начало Каньона, завернувшись в половину теплого коричневого пледа. Вторую половину он оставил своему брату, на память.

Лите надоело сидеть на земле и она встала, отряхивась. Потом сложила руки на груди и посмотрела туда, где начинался лес.

— …Теперь он считается покровителем Каньона, но только когда его не видно, — продолжал Янбур, пытаясь тихонько от Литы (но она все равно заметила) просунуть руку под рубашку и почесать спину. — А встретить Вокищнеберга или даже увидеть его вдалеке, или просто подумать, что увидел — это примета скорого похолодания.

— Как, здесь бывает еще холоднее? — ужаснулась Лита. — На траве уже иней, и у меня пальцы на ногах задеревенели…

— Не бойся, — успокоил ее Янбур, — мы сейчас пойдем, и ходьбой согреемся.

И они действительно пошли, но не согрелись, потому что в лесу быстро идти не получалось. Лита не успевала за заметно ожившим Янбуром. Она громко дышала ртом, выпуская клубы пара, и наконец, споткнувшись о какой-то кривой пенек, не выдержала.

— Эй, Янбур! — крикнула она, остановившись и оперевшись рукой о дерево. — Ты ведь ранен… Или я что-то путаю?

Янбур резво обернулся и подошел к Лите. Он явно радовался жизни.

— Да, я ранен, — сказал он. — Но это пустяки. Я в Каньоне, и это на меня действует благотворно. Родные скалы…

— Покажи рану! — потребовала Лита. — По-моему, у тебя бред, жар, гангрена и еще что-нибудь. Не бывает, что человек прыгает по лесам, если час назад его проткнули мечом. Я же за тобой угнаться не могу!

— У меня ничего не болит, — оправдыващимся тоном говорил Янбур, мешая Лите задрать ему рубашку. — Всё в порядке, не надо…

— Нет, не всё в порядке. У тебя в животе дырка!

— Да нету уже! — крикнул Янбур и добавил тише. — Нету. Вот, гляди сама. Всё зажило.

И он снял повязку. Там, действительно, не было никакой раны, только едва заметные следы крови…

— Этого тоже никогда раньше не случалось? — строго спросила Лита. — То есть до воронки, мечей и всего такого?

Янбур кивнул и улыбнулся:

— Раньше — нет. Теперь — да.

— Радоваться нечему, — сказала Лита. — Дело плохо. Хуже, чем я думала.

Оденься, простудишься.

— Ты думаешь, это тоже из-за мечей? — застегиваясь, спросил Янбур.

— Давай доберемся до Валуна… Кстати, долго до него еще?

— Дня два пути, если пешком.

— А как еще тут можно передвигаться, прыжками? — усмехнулась Лита.

— Можно и прыжками, — сказал Янбур. — Но лучше просто идти. А еще лучше вызвать Тутлона — тогда будет еще быстрее.

— Пожалуйста, не надо никаких Тутлонов, — ответила Лита. — Пошли пешком. Только не так быстро. Ладно?

— По дороге, если устанешь, можем зайти в любой замок, или хижину, или пещеру, которые обязательно попадутся по пути. Люди здесь добрые, щедрые и отзывчивые.

— Всё как дома, — сказала Лита. — Лес, замки, добрые люди. А озера нет?

— Нет, — признался Янбур. — Только речка, маленькая, вдоль Северного Склона.

— С водой у вас в Каньоне порядок, а вот отопление барахлит.

Они снова шли по лесу. И лес смотрел на них мигающими листьями, деревянными воронами и муравьиными тропами. "А еще здесь нет рельсов петляющих, — думала Лита, пытаясь согреть пальцы в карманах куртки. — И нет бродяжек, и Фомы нет. И очень холодно".

— Ты не утомилась? — на ходу, не оборачиваясь, спросил ее Янбур.

— Интересно, мы ведь идем вдоль Каньона, — сказала Лита, не отвечая на вопрос. — Если взглянуть на происходящее с высоты тутлоньего полета, то куда мы направляемся — к началу Каньона или к его концу?

— Никто этого не знает, — пробормотал Янбур и с беспокойством глянул на Литу. — А ты и вправду устала. Ничего, скоро будем у Золотого Дома.

— Что еще за дом? — удивилась Лита. — О! Смотри — кошка!..

— Это не кошка, — сипло проговорил Янбур. — Иди, не смотри туда и не останавливайся.

— Но ведь кошка!.. — возразила ему Лита.

— Здесь нет кошек. Не бывает. — Янбур схватил Литу за руку и потащил ее за собой.

— Постой!.. Куда?.. Зачем?.. — выкрикивала Лита, задыхаясь от бега.

— Всё, — тихо сказал Янбур, и они резко затормозили. Паническое выражение исчезло с его лица. — Вот и Золотой Дом.

— Ты почему побежал? Что это за кошка? Она опасная? Ядовитая? Заколдованная? Вообще не кошка?

— Понимаешь, — начал объяснять Янбур. — Если в лесу ты видишь то, чего здесь быть не может, то значит, недалеко бродит Вокищнеберг, мороча людей, и надо спасаться бегом. А то ты увидишь и самого Вокищнеберга, и тогда неминуемо грянут морозы.

— Это понятно, — кивнула Лита. — А где же твой Золотой Дом?

— Вот он.

Они действительно стояли у самой стены, сложенной из розоватых камней.

Лита не понимала, почему она раньше не заметила дома.

— Только не спрашивай, почему он Золотой, если совсем не золотой, — предупредил Янбур.

— Ладно, — кивнула Лита, соглашаясь, хотя на самом деле ей очень хотелось спросить и это, и почему нельзя спрашивать, и что будет, если все-таки спросишь. Но она только сказала:

— Мы должны войти внутрь?

— Если хочешь, войдем.

— Хочу.

И они вошли — в незапертую дверь, которую Лита, кстати, тоже не заметила сразу.

И вот что происходило внутри дома.

Янбур сразу подсел к смуглой девушке с прямыми белыми волосами и зашептал ей на ухо какую-то долгую фразу. Девушка побледнела и нервно хихикнула, а Янбур прижался к ней плотнее, взял за руку и начал целовать в ладонь.

Другой рукой он все время проводил по поясу (своему), проверяя — на месте ли меч.

Еще в комнате был большой книжный шкаф, пустой. А также два стула, на каждом из которых спали кошки, и еще диван. Эти кошки почему-то не вызвали у Янбура чувства дискомфорта. Значит, здесь кошки бывают, а в лесу их не бывает… Лита заметила еще и диван, но он был как раз занят Янбуром и беловолосой девушкой. За шкафом стояли двое молодых людей, спорящих вполголоса.

Из комнаты наверх вела лестница, на ее нижней ступеньке сидела худосочная тетенька в джинсах и маечке с наколотыми там и сям значками. Она читала разномастные листки бумаги, тихо плакала и громко всхлипывала. Чуть выше расположилась парочка. Они курили и, перебивая друг друга, декламировали стихи:

Пробираясь мимо них наверх, Лита подумала: "Танагар бансу офиор, ашкач сассачып скунахар бул балкул. Церче церсе локредсе. Си Синальпон сальпо, бул бансу. Шибра пулчех миреньвох."

— Зачем мы сюда пришли? — сказала она вслух, когда оказалась в коридоре со множеством древних дверей. Где-то уже это было, где-то она это видела или читала. Лита толкнула первую попавшуюся дверь и застыла на пороге. Было от чего застыть.

Лита увидела окно без занавесок, снаружи к стеклу прижимались зеленые ветки. Под окном стояла детская кроватка на колесиках, но без боковой стенки, поэтому выполняла она роль двухместного креслица. Но не это поразило Литу.

На кроватке сидели двое. Черноволосый братец Янбура — Ингьор, — в совершеннейшем неглиже. Рядом, а точнее, почти что на нем, сидел Фома, тоже неодетый, но в очках. В момент, когда Лита открыла дверь, они уже готовы были перейти от объятий и поцелуев к более конкретным действиям.

Несколько секунд все трое смотрели друг на друга и молчали. Потом Лита зажала рот рукой и, издав сдавленный звук, побежала по коридору. Ее догнал Фома, на ходу обматываясь бело-розовым мохнатым полотенцем.

— Лита, подожди! — воскликнул он. — Тебе плохо? Тебя тошнит?.. Лита?!.. Ты что, обиделась?

Она не выдержили и, остановившись, расхохоталась, приседая и хватаясь за живот.

— Я не понимаю, что тут смешного, — с достоинством произнес Фома.

— Вот… ты… где… пропадал… — наконец выговорила Лита, задыхаясь от смеха. — Охмурял… симпатичного брюнета!

— Ты не думай! — строго помахав пальцем у лица Литы, сказал Фома. — Пока я его задерживаю, вы с этим рыжим типом еще успеете отсюда рвануть. Поняла?

— Ах значит… — до Литы вдруг дошло всё благородство поступка Фомы. — Это отвлекающий маневр?

— Да, но… только на шестьдесят процентов. Быстрее отсюда уходите, — Фома повернулся и побежал по коридору (он был босиком, без антигравитационных ботинок, и поэтому не летел, но бежал очень легко и грациозно).

— Быстрей же! — бросил Фома через плечо и юркнул в комнату, захлопнув за собой дверь.

…Внизу, подбежав к Янбуру, Лита оторвала его от губ девушки и выволокла наружу.

— Что случилось? — спросил томный от поцелуев Янбур. — Ты ревнуешь? Это мило.

— Самое милое знаешь что? — сказала Лита. — Твой братик был в Доме. Он нас почти догнал. Если бы не…

Лита запнулась.

— Что "если не"? — переспросил Янбур.

— В общем, его задержали. Времени у нас не очень много. Но мы успеем оторваться от погони, надеюсь.

— Кто его задержал?

— Мой близнец, — ответила Лита. — Он иногда появляется и помогает мне, а иногда — мешает.

— Я знаю только одно, что может задержать Ингьора, — сказал рыжеволосый, и на его лице появилась странная улыбка.

— Хватит болтать, пошли к Валуну, — нетерпеливо проговорила Лита.

Они углубились в лес, и когда Лита обернулась, Золотого Дома уже не было видно. Или его просто не было.

Скоро стемнело, и лес стал редеть. Янбур искал выложенную белыми камешками тропинку, но ее в такой тьме и не увидишь…

— Что это там шумит? — спросила Лита.

— Река, — ответил Янбур. — Сегодня ничего не найдем. Пойдем по реке, заночуем на мельнице.

— На той самой, где вы с братом выросли?

— Да.

Мельница оказалась старым сараем с дырявыми стенами. Но это было лучше, чем ничего, и поэтому Лита заснула на полу, не дожидаясь, пока огонь, разведенный Янбуром в круглом очаге, разгорится как следует. Под скрип прогнившего насквозь, но еще послушного течению реки мельничного колеса Лите приснился сон.

Потом она проснулась и увидела Ингьора. Было уже утро. Лита вскочила на ноги. Ингьор сидел рядом с только что проснувшимся братом и держал острие меча у его горла. Янбур хлопал глазами и ощупывал пояс в поисках своего оружия.

— Не ищи. Я бросил его в воду, — сказал Ингьор.

Лита вскрикнула и проснулась.

Было утро. Янбура не было.

Лита подсела к тлеющим углям и помешала их, подложила несколько сухих веток. Она подумала о странном страннике по имени Вокищнеберг, который где-то бродит по Каньону, предсказывая холода, напуская на людей призраки кошек и кутаясь в дырявый плед. Она подумала и о вчерашней встрече с Фомой — все-таки он не забыл ее, помог в трудную минуту. Она вспомнила Илсе и подумала, что некрасиво получилось: ведь она исчезла из замка, никого не предупредив. Потом Лита подумала о Тутлоне, и о том, как он летает. В связи с этим ей вспомнилось маленькое стихотворение, сочиненное однажды Фомой:

"Мудрый Фома, — подумала Лита. — Лонте теателна телнах Дудимул абарат!"

Тут в дверном проеме появилась чья-то голова.

— Привет! — сказала Лита.

— Апчхи! — сказал гость и вошел весь. Он был высоким, худым и оборванным, кутался в коричневый плед, хлопал серыми глазами и хлюпал розовым от холода носом.

— Будь здоров, — сказала Лита. — Ты Вокищнеберг?

— Отнюдь, — ответил прибывший, подсаживаясь к огню. — Я кавалер Грглаф, Капитан Трехгранных Башен. Я брат Вокищнеберга. Меня часто принимают за него. А его — за меня. Ух, холодно!..

Из одежды Грглафа выпрыгнул маленький котенок шоколадного цвета с белыми усами.

— Кс-кс-кс, — позвала его Лита.

— Я тебе не «кыс-кыс», — обиделся котенок. — Дай погреться спокойно. И не вздумай меня гладить.

— Не вздумаю, — пообещала слегка удивленная Лита.

— Вы ищете тропинку из белых камней, как я слышал, — сказал Грглаф.

Лита удивилась еще больше, но не подала виду:

— Да, ищем, а что?

— Нету вашей тропинки. Ее колдун Темречогрен Э выложил специально для братьев. А когда мечи оказались у них, дело свое грязное делать начали, то и тропинка уже была ни к чему. Вот Темречогрен Э ее и ликвидировал. Валун вы не найдете. И не нужен он вам. Мечи у них отбери, у обоих вместе. Поняла? Ме-чи. И закопай. В землю. Лучше выброси в воду.

— Я, конечно, примерно что-то в этом роде и подозревала, — сказала Лита, — Но отобрать? Как? Я не…

— Отбери… Укради… Что-нибудь сделай. Пока не поздно.

— А когда будет поздно?

Грглаф не ответил, встал и величественно удалился. Котенок засеменил вслед за ним. А Лита сидела и здала, когда же она проснется. Но она не просыпалась.

— Не сон, — поняла Лита. — Дело плохо.

Тут вошел Янбур.

— Ты не поверишь, кто приходил, — сказала Лита.

Но Янбур поверил.