Два мира по цене одного

3. Обмен разумов

Игорь считал, что прекрасно понимает, какие эмоции сейчас испытывает его двойник: недоверие, шок, гнев. И бессилие. Оно к бедолаге должно было прийти самым последним, когда станет ясно, что ничего уже не изменить. Растерянный и подавленный человек – лучший в мире материал для работы. Для такого, если правильно себя вести, очень легко стать другом. И играть на его чувствах, как хочешь.

Но двойник смог удивить боярина.

– Фуф! – он облегчённо выдохнул, затем победным жестом вскинул руки над головой. – Е-е-е-а-а! А я думал, у меня мозги спеклись и выйти из игры не могу!

«Проблемы с головой у него начались задолго до моего появления, – отметил про себя Игорь. – Так радоваться тому, что тебя вытолкали из собственного тела! Хотя я в его мире всего день и уже хочу вернуться. В принципе, понять можно…»

– Нас поменяло местами: моё сознание оказалось в твоём теле, а твоё – в моём. Я не очень пока понимаю, что произошло…

Двойник, казалось, совсем не слушал боярина.

– А я хожу по хатке какой-то, смотрю и пытаюсь врубиться, куда меня закинуло. Решил сперва, что в приват. Только у меня эска в минусе – как? Но обстановка такая – авторская, детализация в мелочах – точняк, думаю, приват! Сбой какой-нить или чё-та такое! Сча, думаю, возьмут меня местные за жабры и на батарейки отправят – у них строго с этим! И объясняй потом, что я ничё не хакал и сам в непонятках, как в приват попал.

Игорь – нет! – Ингви, боярин решил про себя звать его именно так, жадно втянул воздух после долгой тирады. Проекция тела в Изнанке в дыхании не нуждалась, но разум упрямо подстраивал всё непонятное под тот набор шаблонов, который привык считать реальностью.

– Вышел на улицу – минус сто! Да реалистично так, до жути! Жесть ваще, кому надо себе такое делать? Но точно частник, второй слой работает, но ни до кого достучаться не дает… А ты счас гришь – другой мир, я чуть не обделался от счастья!..

– Стоп! – Игорь остановил возбужденного двойника взмахом руки. – Ты в реальном мире… В смысле, не сейчас, а там. Тут Изнанка между мирами, только проекции наших тел…

– Да я понял, чё ты! А ты в моём мире, получается?

– Да, – боярин уже собрался выдать ему отредактированную версию, что «с ними произошло», но двойник продолжил говорить. Видимо, накопилось в нём страха, стремился его на кого-то выплеснуть.

– Я с твоего терминала в сеть зашёл, начал разбираться, что да как. Какая-то нереальная хрень в новостях, вирта нет, Россия, США, Китай! Тогда решил, что это приват по альтернативе. Слышал про такие – детки корпов так развлекаются. Кто устраивает себе Римскую империю в современности, всякие преторианцы в экзоскелетах, аве цезарь, пакс романа и всё такое. Популярно было одно время – народ кредитов не жалел на инвайты. Ну я и подумал, что кого-то с корпов на ностальжи пробило, и он замутил с русскими такое же.

Боярин молча кивнул: понимаю, мол, страшное дело. Ингви надо было дать выговориться. Однако тот уже, как выяснилось, закончил.

– А что нас поменяло? Это типа магия в реале?

– Вроде того.

Инициатива стремительно уплывала из рук. Двойник уже совсем не походил на растерянного переносом человека. Словесный поток иссяк, и он сделался совершенно спокоен. Так, словно обмен разумов был делом обычным. В три минуты адаптировался к новым условиям и продолжил жить, как будто так и надо!

Тот, кто сейчас живёт в родной боярину Параллели и известен там, как пророк из Благовещенска, адаптировался куда дольше. У Ингви разум куда гибче оказался. Наверное потому, что он саму жизнь серьёзно не воспринимал. Смотрел на неё, как на очередную вирт-игру, в которой любые неприятности обратимы, а смерть – лишь одна из сторон геймплея.

Игорь предпочёл бы растерянного двойника. А ещё он постоянно испытывал неудобство другого рода при общении с Ингви. Глаза уверяли, что видят тело тридцатилетнего мужчины, всё ещё слегка полноватого, несмотря на три месяца интенсивных тренировок. Лицо, разве что, из образа выбивалось – слишком уж наивное на нём застыло выражение. Слух же утверждал, что общаться приходится с ребёнком. Тинейджером – так, кажется, их называли в прошлой Параллели, великовозрастным дитятей.

– Я сам не очень пока понимаю, – Игорь начал набрасывать пробные порции лапши на уши собеседнику. – Дома ещё слышал о подобном феномене. Совпадение биотоков мозга, отрицание собственной реальности…

Сказанное было правдой – отчасти. Перенос сознаний происходил только между двойниками и только при наличии хотя бы подсознательного желания поменять свой мир на другой. Не обязательно, кстати, даже выраженного так прямолинейно. «Как же меня тут всё достало!» – тоже вполне подходило. Главное, чтобы якорь держал непрочно. Ну и техника переноса, основанная на медитациях и дыхательных упражнениях. Однако о последних двойнику знать не стоило.

– Ты учёный, что ли?

– Э-э… – Игорь сбился с мысли. – Нет. Почему ты спросил?

– Ну, биотоки, отрицание реальности, то да сё. Говоришь прям как бот с новостного канала! Типа, эксперт корповский.

– Воспитание, – пожал плечами боярин. Не начинать же спор об уровне владением устной речи? Двойник его явно не оценит.

– А, – того, казалось, полностью удовлетворило объяснение, и он резко сменил тему. – Слушай! А в твоём мире что, вообще виара нет? Терминал этот древний, ноутбук вроде, да?

Боярин на миг задумался. Эту часть жизни цивилизации Земли-два он не изучал. Что-то слышал от «коллег» по службе, краем глаза замечал, как низовой персонал, считая, что их никто не видит, играет в какие-то игры. Сам он был от этого бесконечно далёк, искренне не понимая, как можно тратить время жизни на разглядывание разноцветных пикселей на экране монитора. Бо́льшую часть знаний об играх путешественник между мирами обрёл уже тут, за последние сутки.

Поэтому ответил двойнику он нейтральным тоном:

– Такого, как у вас – нет.

– Тогда почему у меня «второй слой» работает? Не должен вроде? Серваков-то для него нет. И управляющих ИскИнов.

Несмотря на впечатление поверхностного и недалёкого игромана, которое Ингви производил в разговоре, важные детали он подмечал остро. Потенциал разумности двойника был высоким. Хотя бы в чём-то не оплошал.

– Да, а у меня в твоём мире интерфейс отсутствует, – боярин пожал плечами, он тоже умел схватывать на лету. – Видимо, побочный эффект перехода. В том смысле, что ты забрал его с собой. Не представляю почему…

А вот вопросы типа «почему» Ингви не интересовали абсолютно. Тоже, надо полагать, выверт сознания, подсаженного на виртуальную реальность и игры. Если что-то существует, значит так и должно быть!

– Жара! Слушай, а это прям супер! Я же тут у тебя могу заделаться натуральным магом! – фраза резанула боярина по живому. – Прикинь только – буду смотреть на людей и говорить, какие у них болячки, даже в начальной стадии. Кредиты буду грести! На улице чела сегодня видел, «Медбот» мне по нему все расклады выдал. Как зовут, где живёт, сколько лет и чем болеет. У него рак в начальной стадии! Представь, сколько какой-нибудь корп из ваших отвалит за такую диагностику!

Игорь постарался сохранить на лице нейтральное выражение. Он рассчитывал быстренько уговорить двойника на обратный обмен, поднапустить тумана про свои знания и умения, но теперь понял, что это не сработает. Парня явно не огорчил ни сам перенос, ни нахождение в реальном мире. Он даже обнаружил, как использовать возможности интерфейса дополненной реальности, счастливым и единственным обладателем которого он оказался. И уже начал строить планы. А чем плотнее он привязывался к той Параллели, тем сложнее будет Игорю провести обратный обмен.

– У тебя «Медбот» стоит? – спросил он, чтобы заполнить паузу и собраться с мыслями. – А как же отрицательный баланс социального кредита? Ты же не мог его купить?

– Покопался в интерфейсе капсулы? – неприятно оскалился двойник. – Демка, чел! Взял посмотреть – бочина что-то болела последние дни, а капсула, когда у тебя эска ниже нуля, диагностику пользователю не показывает. Три дня полного функционала с тонной рекламы, но хоть так. А тут демка переключилась на пожизненную лицензию, стоковую рекламу отрубила, в общем, всё как у корпов. Прикол, да? Фуллочка на халяву! Счастливый случай, прям!

Боярин открыл было рот, чтобы вернуть разговор в требуемое ему русло, хотя уже и понимал бесполезность этого, но двойник снова его перебил.

– У твоей тушки, кста, траблы. Ничего страшного, но поджелудочная шалит и в желчном камень. Лечиться такое у вас? А то как бы мне тут кони не бросить. Надо посерфить по уровню медицины.

Игорь запомнил про «бочину» – на выходе из капсулы его и правда прихватило. Попытался вернуть разговор на нужную ему тему.

– Ингви, это всё здорово, только нам надо придумать, как обратно поменяться…

Тот сделал удивлённые глаза.

– Слушай, а на хрена, чел? Давай пока в гостях поживём, а? Я у тебя – ты у меня. Я чёт обратно не хочу пока – мне тут у вас по кайфу!

– А мне вот у тебя как-то не очень…

– Ну, сорян, чё я могу сказать… – без тени сожаления отмахнулся Ингви. – Адаптируйся! У меня там не так плохо, кстати, только надо эску в плюс поднять. Пара недель в шахте – и балдей где захочешь.

И заржал над собственной шуткой – натуральный подросток. Наглый, уверенный в собственной безопасности подросток. Из тех, что на форумах пишут: «А чё ты мне сделаешь?» – вываливая на оппонента тонны словесного дерьма. Слушая его смех, Игорь вдруг отчётливо понял, что Господу всё-таки надоело смотреть на попытки одного русского боярина устроить свою жизнь, и Он решил вмешаться. Не наказать за грехи – Создатель никогда не действует так прямолинейно, а преподать урок. По результатам которого его измерят, взвесят и признают…

Нужно было делать выводы. Второй перенос и второй конфликт с двойником. Игорь, ставший пророком, и Ингви, возжелавший заделаться магом в мире без магии. Это уже не тянуло на совпадения – ближе к статистике. Суть которой можно было передать одним коротким предложением: сам виноват.

– Не, ты правда попробуй в вирте пожить, – продолжая подхихикивать, произнёс Ингви. – Это тема, хотя на нижних ветках с графоном и дефолтными ограничениями туго. Но у меня же подписка годовая на «Пограничье», а она на средней ветви. В таверне «Красный угол» шлюхи такие чудеса вытворяют! Обязательно попробуй!

– Да нужен мне твой вирт!

– Тогда давай так, – двойник вдруг сделался серьёзным, как купец на важных переговорах, сразу же перестав походить на подростка. – Ты поднимаешь мне эску до десятки, и тогда я согласен на обратный перенос. Если ты найдёшь способ, естественно! Я ж правильно понимаю, что у нас биотоки должны совпасть и всё такое? Ну, типа, мне дома так всё надоело, а тебе у себя, вот нас и поменяло. А теперь, если я не хочу возвращаться, то у нас ниче не выйдет?

«Подлый сучёныш!»

– Я понятия не имею, как это работает, – раскрывать карты этому сволочному подростку боярин не собирался. Раунд он проиграл, но не бой. – Буду искать.

– Сеть тебе в помощь, чел! Я пока у вас покуражусь. Если потом поменяемся, ещё спасибо скажешь, я тебе тут кредитов нафармлю! До конца жизни хватит! Ну, если не потрачу всё, ха-ха! Ну чё, всё? Где тут логаут?

– Погоди! – чувствуя себя премерзко от необходимости обращаться к нему за помощью, Игорь всё же произнёс: – Растолкуй мне про ваш мир. Я ни черта не понимаю!

– Да чё там сложного? Ты что ли в игры никогда не играл?

– Представь себе!

– Вот ты ископаемое! – Ингви снова заржал. – Ладно, в чём непонятка?

– Да во всём!

– Ну оки, – двойник демонстративно устало вздохнул и уселся на задницу. – Давай мануал тебе писать!

За следующие пару часов память Игоря «обогатилась» на огромное количество сведений, важность которых ранее считал сомнительной. Но теперь он с жадностью заглатывал новые понятия, правила, саму философию жителей виртуальности. Туда же отправлялись неписанные законы вирта, словарь игрового сленга, который боярин принял за изменившийся язык. Впрочем, так и было, ведь говорили на нём все обитателя мира грез.

Ава, перс, ак, скин – слова, обозначающие игрового персонажа, цифровую оболочку человека. У каждого человека их было несколько. Одна – ключевая, привязанная к внешнему виду и той самой «нишке», оказавшейся номером идентификатора – изменять её возможности не было. Остальные же использовались для игр.

Двойник рассказывал, как бог на душу положит, то есть перепрыгивая с одной темы на другую, прерываясь в самом неожиданном месте или вовсе начиная объяснять с середины. Игорь, однако, прекрасно умел систематизировать потоки информацию, лишь бы было что, как говориться. Единственное, чтобы внятно уложить в голове весь этот словесный мусор, требовалась нешуточная сосредоточенность, а его порой накрывало волной гнева. Но, в итоге, всё вроде бы получилось, и он стал обладателем сведений, почерпнуть которые в сети, да ещё и с ограничением доступа к ней, было бы затруднительно.

Мир победившей монополии гигантских корпораций не знал понятия конкуренции. В результате, мир виртуальности был представлен не множеством конкурирующих платформ, а единой, но охватывающей все сферы иллюзорной жизни. Владельцем которой являлась компания «Уникод», более известная потребителям по названию своего детища – «Древо миров».

Строго говоря, это была не игра, как думал Игорь сначала. Скорее, «Древо» можно было назвать многоуровневой виртуальной вселенной, включающей в себя великое множество разноплановых миров для работы, развлечений и даже для частной жизни.

Структура Древа выглядела следующим образом: Ствол, связывающий всё; Корни, где располагались рабочие локации – те самые шахты, про которые Игорь уже столько слышал; Нижние и Средние Ветви – собственно, игровое пространство; и Крона – своего рода элизиум для богатеев, которые по каким либо причинам желали проводить время не в реальности, а в вирте.

Корни, Шахты, Нижний мир – на самом деле рабочие локации не имели ничего общего ни с одним из этих названий. Не было там забоев, где люди кирками рубили неподатливую руду. Работали – да, но вовсе не так, как могло показаться. Входили в соответствующую уровню квалификации локацию и удалённо управляли беспилотными модулями. Космическими баржами, доставляющими руду и лёд с пояса астероидов на перерабатывающие заводы на Луне, шахтёрскими беспилотниками, эту руду добывающими, роботами уборщиками, ремонтниками, переработчиками.

Боярин пришёл в восхищение, как власти этого мира всё устроили – сами же, погружённые в виртуальность, люди заботились о себе. Замкнутая система, в которой не оставалось риска для жизни – цифровой копии, управляющей модулем ремонтника, плевать на уровень радиации или опасность метеоритного потока. Правда, когда вспомнил, что его теперь ждёт примерно такая вот работа, поумерил восторги.

Ствол «Древа» являлся общей площадкой и, одновременно, точкой входа. Местом, если так можно было сказать про виртуальность, в котором игрового не было ничего. Здесь находились представительные места органов власти: офисы корпораций, фирмочек помельче, сетевой полиции и даже судов. Здесь люди получали образование в отдельных локациях: от детских садов до специализированных университетов. Здесь они проводили культурный досуг: гуляли по музеям с оцифрованными произведениями искусства, посещали информатории, рестораны, магазины. В общем, именно здесь и билось сердце третей Параллели, вся её жизнь, которой в реальности уже не осталось места.

Через Ствол, и только так, можно было попасть в любой игровой мир: от сказок меча и магии до таких, где в космосе сходились флотилии звёздных империй. Были миры, в которых любовно воссоздавалась история какого-либо народа и, что удивительно, масса людей проводила в них жизнь, с удовольствием греясь у примитивных очагов и одеваясь в диковинные одежды. А были и такие, читая описание к которым, Игорь искренне не понимал, зачем бы людям туда стремиться – какие-то воспалённые фантазии!

Ветви представляли собой пространство для развлечений – те самые игровые миры. Отличались они – тут боярин не был уверен, что понял правильно – уровнем детализации, разнообразностью игрового контента, чтобы это не значило, и условными ограничениями. Так, миры Нижних ветвей были бесплатны для посещения любым человеком, но, по словам Ингви, «подняться там было нереально». В таких игровых мирах наличествовала цензура на кровь, секс, наркотики и алкоголь – всё то, без чего человечеству, как выяснилось, было не обойтись и виртуальности. Кроме того, уровень рекламы там зашкаливал за все пределы.

– Топаешь ты на рейд, понимаешь? Без рейдов внизу вообще только на концентрат можно заработать. Солнышко светит, а на нём крупными буквами выведено: «Доставка пиццы от папы Фрателло». И таблички над входом в данж: «Премиальные локации для ваших детей». Никакого погружения, короче!

А вот в Средних Ветвях уже было повеселей. Реалистичные ощущения, практически неотличимые от настоящих, отсутствие цензуры, внутренняя политическая возня с игровыми кланами или, как их тут называли, Гильдиями. Ненавязчивая реклама и хорошие доходы.

– С фартом, хорошей Гильдией и при грамотной личной прокачке можно нехило поднимать кредиты! – охарактеризовал такие локации Ингви. – И забыть про шахты – средств хватит и на оплату эски.

– Её что, можно покупать? – Игорь почему-то был уверен, что очки социального кредита можно только зарабатывать трудом в Корнях.

– Выше десяти нельзя, но кому она нужна выше? А до десятки можно просто налог оплачивать, и ещё и на жизнь остаётся. Ты пойми – там с мобов в высокоуровневых данжах такой лут падает, что на всё хватит!

Доступ к таким мирам был платным. Вкупе с налогом за право не отрабатывать эски в Корнях и всеобщая трудовая повинность, складывалась довольно занятная картина – в обеспечении экономики Земли-три добровольно и без принуждения участвовали даже те, кто был уверен, что просто играет. Какой гениальный сукин сын это придумал?

Долгое время Игорь не мог уяснить сам процесс игры. Что-то же заставляло миллиарды людей променять своих жизни на иллюзии? Двойник растолковывал, бесился, сталкиваясь с полным непониманием боярином игрового процесса, но не оставлял попыток донести до «ископаемого» основных принципов.

– Это жизнь, понимаешь? Такая же, как в реале, только круче, и ты бессмертный! То есть убить тебя могут, но ты сразу же оживаешь на респе, так что считай, что смерти нет! Ходишь, приключаешься, мобов фармишь, опыт набираешь, уровни поднимаешь! Ну как тебе ещё объяснить-то?!

Кроме людей-игроков, миры всех ветвей были плотно заселены компьютерными программами с зачатками искусственного интеллекта, называемыми «неписями». Они создавали собственные фракции, отношениями с которыми игроки обычно дорожили. Испортишь репутацию с каким-нибудь городом – больше туда попасть не сможешь. После такого объяснения боярин, наконец-то, понял, почему боров, принявший его за «непись», так испугался.

Компьютерные персонажи обеспечивали глубину мира, давали задания, осуществляли торговлю и тому подобные действия. Этакий обслуживающий персонал, следящий за порядком, как та кабаночка-альбиноска, предлагавшая обратиться в городскую стражу. Последняя, кстати, тоже была укомплектована «неписями». А ещё неживые своими смертями обеспечивали игроков приключениями.

Последние занимались тем, что бродили по мирам, искали приключения на свои оцифрованные задницы, общались друг с другом, торговали, воевали – всё как в обычной жизни, только в сказочном или фантастическом антураже. А ещё они постоянно убивали мобов. Это действие, по сути, являлось краеугольным камнем любой игры. За смерть «неписей» давали деньги, редкие предметы экипировки и опыт.

В этом месте путешественник завис по настоящему, не в силах уразуметь, что же сие значит. А более-менее уложив и это понятие в голове, здорово снизил своё мнение о жителях третьей Параллели, которое и без того было невысоким.

«Развитие персонажа, подумать только! Они бы за телами своими так следили, как за этими самыми персонажами!»

Опыт шёл от убийств и выполнения заданий «неписей». Попросила тебя бабушка-искин найти потерявшуюся кошечку – соглашайся. За это тебе дадут очки опыта. Убьёшь стадо ни в чём не повинных кабанов – тоже. Открываешь новую локацию – получаешь опыт. В данжах – специальных, особо сложных локациях, опыт шёл двойной или тройной, сами мобы были сильнее и агрессивнее, а падающий с них лут – предметы экипировки и кредиты, по словам Ингви, были особенно жирными.

– То есть, если я получу много опыта, то могу увеличить одну из этих… как ты там их назвал – базовых характеристик?

– Ну наконец-то! Дошло!

– А вложив много очков в силу, я стану сильнее? По настоящему?

– Да нет же! В вирте твой перс станет сильнее – ну как бы и ты! Только сила ещё и на урон даёт модификаторы в ближнем бою, а ловкость – на криты.

– Я не понял. Давай ещё раз.

– Слушай, в капсуле гайды почитай – там всё написано. Я уже запарился тебе прописные вещи объяснять!

– Ингви, прописные они для тебя. А для меня чушь какая-то! Ты ведь тоже глаза ширишь, когда я тебе про свой мир объясняю.

В качестве ответной услуги Игорь рассказывал об условностях бытия пресс-секретаря губернатора Амурской области. При этом он намеренно опускал ту часть с неприятностями, которые вот-вот начнутся в жизни двойника.

Из второй Параллели пришлось не уходить, а фактически бежать. Боярин сделал ставку на губернатора и его перевод в Москву, но проиграл. Результаты последовали незамедлительно: охлаждение отношений с деловыми партнёрами, и их попытки отжать выстроенный за три месяца источник дохода, довольно реальная угроза очутиться в настоящей тюрьме за нецелевое расходование бюджетных средств, а как альтернатива – переезд на остров Сахалин.

«Ну не всё же коту масленица! – размышлял изгнанник, умалчивая об этих фактах. – Столкнётся с настоящими проблемами, глядишь, и сам назад запросится! Вряд ли, конечно – с интерфейсом-то дополненной реальности – однако, чем чёрт не шутит, когда бог спит?»

Наконец, когда вал информации уже перестал восприниматься разумом, Игорь предложил прерваться.

– Через пару дней я снова попробую выйти в Изнанку и вернёмся к разговору о переносе.

– Десятка в эске, и я готов! – уходя, паршивец всё же оставил за собой последнее слово.

Боярин проводил его, сохраняя на лице нейтральное выражения, но, покинув Изнанку, тут же дал волю гневу, вмазав изо всей силы по белому пластику рукой. И пожалел об этом сразу же – немощная рука здешнего тела вспыхнула жгучей болью.

– Сучёныш! – прошипел он. – Условия он мне будет ставить! Посмотрим, как ты запоёшь, когда тебя на нары отправят!

В бессильной ярости боярин метался по крохотному помещению, сотрясая воздух руганью, но больше не пытаясь ничего сломать. Наконец, выдохся – в немощном теле это не заняло много времени – и уселся на пол возле капсулы.

– Неужели действительно придётся лезть в вирт?

После первого знакомства с миром грёз, точнее, после того, как он понял, что мир вокруг реальным не был, у Игоря сложилось вполне определённое отношение к виртуальности. Резко негативное. Не потому, что это было плохо или неправильно. Просто бывший наследник благовещенского князя достаточно хорошо себя знал, и в знании этом крылся страх. Он боялся того, что на контрасте между неприглядной реальностью и ярким виаром, он со временем выберет последний. И превратится в того, кого сейчас видел в зеркале.

– Нужно придумать, как отсюда выбраться! – Игорь решительно, но аккуратно стукнул кулаком по полу. – Или просто подождать, когда паршивца там прижмёт?

«Тебе ситуация ничего не напоминает? Первый двойник примерно так же тебя послал, когда ты с ним встретился лицом к лицу. И теперь вот снова. Мне одному кажется, что ты с упрямством осла раз за разом наступаешь на одни и те же грабли? Скачешь по мирам, как блоха, ищешь лучшей жизни. Может хватит уже? Жизнь строить нужно, если придётся, то с нуля!»

Слова прозвучали в голове так отчётливо и, при этом, сказаны они были голосом князя Пояркова, что Игорь даже вздрогнул – неужто дядька с ним разговаривает сквозь Параллели? Мелькнула даже мысль, что делает он это не без помощи пророка. Впрочем, почти сразу он сообразил, что мозг, находящийся на взводе, сыграл с ним шутку. И вопрос задал себе он сам. Правда, отчего-то, голосом родича. Хотя, чему удивляться. Поярков долгое время был для него ориентиром, человеком, на которого хотелось походить во всём.

А вопрос подсознание поставило правильный. Так или иначе, он уже не один раз всплывал в голове, но обычно Игорь отмахивался от него. Может, действительно пришло время его обдумать?

– Что конкретно ты предлагаешь? – решил подыграть ему боярин. Говорить с отсутствующим здесь дядькой было всяко лучше, чем говорить самому с собой. Хотя в чём разница?

«Да ты ведь уже всё понял, Игорёша. Не надо менять окружение. Надо менять себя. А скачки эти… Какой в них смысл, если всё своё дерьмо ты тянешь с собой на новое место? Знаешь, как говорят – от себя не убежишь!»

– Да ты философом на старости лет заделался, дядь Коль, – ухмыльнулся Игорь, представляя, как напротив него, прямо на полу, сидит князь Благовещенский и Тындинский. Смотрит без улыбки и режет свою правду. – Только я не малец десятилетний, чтобы запросто измениться.

«А запросто и не получится, племяш. Рождение – это всегда боль и кровь. Только так и никак иначе».

– Говорить об этом просто. Скажи, с чего начать, а? Мямлить, как двойник, которого ты мне на замену приблизил? Прощать? Вести себя тише? Что? Ты меня учил быть князем, готовил меня к этому – я не могу уже по другому! Мне мало того, что есть! Я хочу…

«Чего, Игорёша? Чего ты хочешь? Править? Ныряй в виртуальность, найди себе там княжество да и правь себе. Стать влиятельным? Дорога та же. Пророк тебе, если подумать, подарок царский сделал, в такой мир путь указав. Пользуйся!»

– Это иллюзия…

«А что не иллюзия? Ты имел дар, влияние и власть в родном мире. Где это всё теперь? Дымом от листьев прелых развеяно!»

– Ну хорошо! Я мерзавец! Сам, своими руками всё в прах превратил – ты это хочешь от меня услышать?

«Мысль о вине запоздалая и совершенно непродуктивная. Игорёш, о грехах не со мной говорить требуется. Да и кто без греха, а? А вот как ты к содеянному относишься и какие выводы делаешь – это другое дело!

– Какой ты всё-таки моралист!

«Я?»

– Ты! Я таким стал, чтобы на тебя походить!

«А может пришла пора подумать, кем ты хочешь видеть себя, а не на кого желаешь походить? А то что-то ты все силы на последнее тратишь».

Тихий хохоток князя ветерком прошелестел по пустому пространству комнаты-камеры. Забыв о том, что разговаривает со своим подсознанием, Игорь вскочил и тыча пальцем в воздух перед собой, закричал:

– Вот почему с тобой всегда так, а? Почему одни общие фразы и ни одной конкретной рекомендации? Что именно я должен делать, чтобы ты меня считал достойным? Что ты вечно со своими моралями ко мне лезешь? У тебя уже свой сын есть – его и наставляй! Это всё слова, светлейший! Не более, чем слова! Как и наш с тобой разговор! Не более, чем трансляция моим подсознанием всего того бреда, что ты навешивал пацану!

«Ну и что? Тогда это в твой разум не вошло, так может теперь время настало?»

– А это я сам решу, понял? Когда и чему настало время! Сам!

На последний выкрик голос Пояркова не отозвался. Словно проговорил то, что собирался, и ушёл, оставив племянника обдумывать сказанное. А тот, злой и тяжело дышащий, устало опустился обратно на пол.

– Я тут меньше суток, а уже схожу с ума, – буркнул он, слушая звенящую тишину комнаты-камеры. – Скоро и в Изнанку не нужно будет ходить чтобы пообщаться. Если следующим придёт читать морали пророк, я повешусь на проводах от капсулы! Должны же у неё быть провода?

Настроение, заданное «беседой» с князем, всё ещё властвовало над ним, когда он, неожиданно для себя, произнёс:

– А чего я действительно хочу?

И простой этот вопрос буквально поставил его в тупик. Ни удела своего, ни власти, ни влияния – это точно. Всё это у него было, причём много больше, чем прочим Творец на десять жизней отмеривает. Было да сплыло – по канализационным трубам. Последние месяцы боярин только и делал, что пытался вернуть то, что, по его мнению, потерял совершенно несправедливо. И попытки эти и привели его сюда – в комнату с белым потолком, светло-серыми стенами и капсулой виртуальной реальности в углу.

А куда заведут дальнейшие действия? Что он вообще собирается делать? Вернуться в тело второй Параллели, связаться с двойником-пророком и попросить его подыскать для него новый, более подходящий мир? А потом? Снова карабкаться на вершину пирамиды власти? Доказывать всем вокруг, что с ним нужно считаться? Кто там сказал: думать всё время, как бы не уронить свою честь в глазах других – не слишком ли много чести для других?

– Я хочу вернуть контроль над своей жизнью, – медленно проговорил Игорь. И понял, что это чистая правда.

Он поднялся с пола и решительно направился к капсуле.