Два меча

Глава 26 СНОВА В ДОРОГУ

Конечно, он знал, что Инновиндиль спаслась бегством, но все равно сердце Дзирта воспарило, когда, одним ясным прохладным днем он заметил вдалеке летящий над каменистой равниной силуэт, который ни с чем не спутаешь. Он пустил Зарю в погоню, и пегас, не менее обрадованный, помчался так, что ветер засвистел в ушах. Всего через несколько секунд Дзирт понял, что их заметили, ибо пегас впереди повернул и полетел им навстречу.

Вскоре два крылатых коня кружили друг вокруг друга, всадники больше не управляли ими, и Заря с Закатом гарцевали в воздушном танце, то пикируя вниз, то взмывая ввысь, разлетаясь и снова сближаясь. Дзирт и Инновиндиль порой едва-едва удерживались в седлах, но не мешали им праздновать встречу и лишь смеялись.

Наконец эльфы приземлились, спрыгнули с коней и бросились друг другу в объятия.

— Я думала, что потеряла тебя! — чуть не плакала Инновиндиль, зарыв лицо в густые белые волосы Дзирта.

Дзирт не ответил, лишь прижал ее к себе еще крепче. Он не хотел ее отпускать. Никогда.

Инновиндиль немного отстранилась, оглядела его, потрясла головой, все еще не веря своим глаза, и снова крепко обняла его.

Заря и Закат били копытами землю, нежно покусывали друг друга за холки, клали головы на спины друг другу, а потом галопом поскакали прочь, взбрыкивая и вставая на дыбы.

— Ты спас Зарю, — выдохнула Инновиндиль, наконец отодвигаясь от дроу, и Дзирт увидел, что по щекам ее текут слезы.

— И это тоже, — ответил он, стараясь не давать волю эмоциям.

Инновиндиль взглянула на него с любопытством.

— У меня есть что рассказать, — пообещал Дзирт. — Я дрался с королем Обальдом.

— Значит, он мертв.

Угрюмое молчание Дзирта было ей ответом.

— Я удивился, обнаружив тебя здесь, — сказал он секунду спустя. — Я думал, ты вернешься в Лунный Лес.

— Я так и сделала, да только оказалось, что мой народ выступил за реку, на помощь Мифрил Халлу. Дворфы пробили восточные ворота и соединились с войсками Цитадели Фелбарр. Сейчас они закрепляются на берегу и начинают строить мост через Сарбрин, чтобы наладить связь между Мифрил Халлом и другими королевствами Серебряных Земель.

— Хорошие новости, — заметил дроу.

— Обальда не так-то легко оттеснить, — произнесла Инновиндиль, и дроу кивнул.

— Значит, ты летала на юг, к восточным воротам? — спросил Дзирт.

— Нет еще, — ответила эльфийка, — Я вела разведку. Когда я предстану перед дворфами Мифрил Халла, я хочу иметь полное представление о перемещениях Обальда здесь.

— И то, что ты видела, не слишком обнадеживает.

— Обальда не так-то легко оттеснить, — повторила она.

— Я тоже многое видел, — сказал Дзирт. — Герти Орельсдоттр проинформировала меня, что король Обальд послал большой отряд орков на северо-восток, вдоль Хребта Мира, чтобы начать строительство крупного города орков, который он называет Крепостью Черной Стрелы.

— Герти Орельсдоттр? — Инновиндиль не поверила своим ушам.

Дзирт усмехнулся:

— Я же говорил, мне есть что рассказать.

Они отошли в тихое и защищенное от ветра местечко, и Дзирт поведал о своем спасении из вод подземной реки и удивительном соглашении с Герти Орельсдоттр.

— Гвенвивар спасла тебе жизнь, — заключила Инновиндиль, и Дзирт не стал возражать.

— А снежные великаны проявили поразительную дальновидность, — добавил он.

— Это добрые вести для Серебряных Земель, — сказала Инновиндиль. — Если снежные великаны покинут Обальда, значит, он станет намного слабее.

Дзирт не был так уверен в этом, поскольку, пролетая над краем, видел размах строительства защитных сооружений орков. И он не был до конца уверен в намерениях Герти.

— Наверняка эльфам, дворфам и людям будет легче сражаться против одних орков, чем орков в союзе с великанами, — сказала Инновиндиль, видя сомнения дроу.

— Это правда, — признал Дзирт. — И возможно, это начало конца великого орочьего похода. Если удастся уничтожить Обальда, в их рядах вспыхнет междоусобица. А может, это произойдет даже раньше: орки могут начать свары друг с другом — одна орочья крепость против другой.

— Мы должны усилить натиск на этих свинорылых тварей, — сказала Инновиндиль, криво усмехнувшись. — Пора напомнить им, что они поступили не слишком мудро, последовав за Обальдом Многострельным в этот злополучный поход.

Лиловые глаза Дзирта вспыхнули:

— Не стоит делать поспешные выводы из разведки с воздуха. Надо спуститься с небес на землю и проверить ретивость наших врагов.

— И хорошенько помотать им нервы? — Усмешка Инновиндиль стала шире.

Дзирт потер руки. Недавнее поражение в бою Обальдом толкало его снова в бой.

И прежде чем село солнце, крылатые кони пронесли своих седоков над небольшим дозорным отрядом орков. Эльфы спрыгнули с коней и набросились на ошарашенных орков.

Дзирт и Инновиндиль не ставили себе целью вырезать подчистую весь отряд, они не задерживались, чтобы добить раненых, они просто промчались через вражеский лагерь, кружась в смертоносном танце. Пегасы парили над полем боя, время от времени проламывая орочьи черепа копытами.

Этот бой был своего рода сообщением, весточкой королю орков.

Вскоре Дзирт и Инновиндиль снова вскочили верхом и поскакали по земле, не поднимая пегасов в полуночное небо. Копыта громыхали по каменистой, заснеженной земле.

Сообщение будет доставлено.

Орк смотрел на окровавленное лезвие, а его последняя жертва корчилась на земле. Три взмаха — и противник пал с отрубленной рукой и глубокой раной поперек торса. Чтобы рассечь толстый кожаный панцирь с нашитыми на него металлическими бляхами, усилий потребовалось не больше, чем для того, чтобы разорвать тонкую кисею.

Да, таков был смертоносный Хазид-Хи — ему не преграда ни кожа, ни кость, ни железные бляхи. Его прозвище — Горлорез, весьма ему подходило.

Несколько орков вызывали на бой владельца меча — многим понравился роскошный клинок, и никто бы не отказался заполучить его в качестве трофея. Все желающие, в том числе и орк, считавшийся лучшим бойцом своего племени, теперь лежали мертвыми.

Есть ли что-нибудь, нам не подвластное? — спросил меч своего нового владельца, и тот обнажил острые зубы в ухмылке. — Есть ли недруг, которого мы не одолеем?

По-правде говоря, Хазид-Хи считал этого орка ничтожеством, и любой из его недавних соперников, сейчас лежавших бездыханными на пропитанной кровью земле, мог бы одолеть его, будь у того в руках другое оружие. Был даже момент в сражении, когда Хазид-Хи, подчинивший разум своего владельца, размышлял, а не заставить ли орка раскрыться, чтобы его соперник выиграл и забрал Горлорез себе.

Но Хазид-Хи не хотел рисковать. У него был орк, способный сражаться, пусть и не слишком умело, но воинское мастерство — не самое важное для владельца такого меча. Меч решил не суетиться и не менять владельцев слишком часто — на таком пути случаются досадные недоразумения и можно надолго остаться не у дел, покинутым и голодным. Такое за долгую жизнь разумного меча уже случалось. Пока вполне достаточно этого орка.

Хазид-Хи представлял себя в руках могучего Обальда Многострельного.

Последняя схватка положила конец череде вызовов, большинство орков, работающих на строительстве укреплений, решили не связываться с владельцем меча и его новой смертельной игрушкой. Что ж, Хазид-Хи отправился в ножны, но аппетит у него разыгрался не на шутку.

Впрочем, его голод невозможно утолить. Голод, вынудивший меч потянуться к Делли Керти, чтобы освободиться от Кэтти-бри, которая хоть и была сильным бойцом, не скоро еще снова вступит в битву, хотя война идет за самой ее дверью. Это страшно раздражало меч.

Хазид-Хи ненавидел мир.

Так что в следующие несколько дней меч все больше и больше злился, поскольку уже ни один орк не собирался драться с его нынешним владельцем. Хазид-Хи начал потихоньку осуществлять свой план, нашептывая орку свои посулы, дразня его обещаниями могущества и славы.

Разве есть что-нибудь, на что мы неспособны? — спрашивал меч.

Он попробовал прельстить орка идеей занять место короля Обальда, но наткнулся на непробиваемую стену благоговения перед вождем. Этот орк, как и все прочие, думал о короле Обальде как о высшем существе. Хазид-Хи потребовалось какое-то время, чтобы понять, что они считают Обальда воплощением Груумша, и нужно очень постараться, чтобы убедить кого-нибудь из них принять на себя роль бога. Когда разумный меч осознал это, он стал действовать тоньше и начал собирать сведения о структуре армии орков, выбирая для себя новую цель.

В эти дни вынужденного мира Хазид-Хи услышал произнесенное шепотом и хорошо знакомое ему имя.

— Говорят, это был дроу, темный эльф Дзирт До’Урден, друг короля Бренора, — рассказывал один орк группе, в которой был и нынешний владелец меча.

Хазид-Хи впитывал информацию. По слухам, Дзирт с каким-то светлым эльфом нанесли удар по лагерю орков неподалеку, уничтожив многих и многих покалечив.

Как только «его» орк покинул кружок, Хазид-Хи проник в мозг владельца.

Представь, какая слава ждет тебя, если ты доставишь голову Дзирта До’Урдена королю Обальду.

Искушающий голос дьявольского меча сопровождали яркие образы: вот мертвый дроу падает к его ногам; вот великий Обальд награждает своего верного воина, и шаманы пляшут вокруг, и их хвалы достигают небес; вот самки, впадающие в экстаз при виде героя-победителя.

Мы можем убить дроу, — обещал меч, чувствуя сомнения. — Ты и я, вместе мы повергнем этого Дзирта До'Урдена. Я хорошо знаю его и знаю его слабости.

Этим вечером у костра владелец меча стал задавать более конкретные вопросы орку, распускающему слухи о кровожадном темном эльфе. Где произошло нападение? Действительно ли дроу в этом замешан?

На следующий день, с Хазид-Хи в руках и мыслях, владелец меча ускользнул от своих приятелей и отправился в глубь каменистых плоскогорий в поисках жертвы и славы.

А Хазид-Хи искал нового владельца.

Глава 27 ВОРЧУНЫ

В пещерах Мифрил Халла было почти пусто, по крайней мере, по сравнению с предыдущими месяцами, но никогда еще в тронном зале не собирались столь значительные персоны.

Четверо правителей сидели вокруг круглого стола. Когда двери, лязгнув, захлопнулись и удалился последний эскорт, король Бренор несколько мгновений пристально рассматривал тех, кто был ему ровней. Двоих он действительно уважал, а третьего, сидящего прямо напротив него, следовало терпеть. По левую руку от Бренора сидел король Эмерус Боевой Венец, хмурый и постаревший, в его аккуратно подстриженной бороде за последние несколько дней прибавилось седины. При переправе через Сарбрин Эмерус потерял почти столько же дворфов, сколько Бренор в битве за Долину Хранителя.

По правую руку от Бренора сидела леди Аластриэль, правительница Серебристой Луны, которая многие годы была другом Бренора и Мифрил Халла. Когда во владения дворфов вторглись дроу, воины Аластриэль стояли рядом е Бренором и его народом, и немало бойцов Серебристой Луны пало тогда. Воины Аластриэль погибали, сражаясь с дроу в Долине Хранителя.

Аластриэль, как всегда, была величественна и прекрасна. На ней было длинное платье из роскошной темно-зеленой ткани, а серебряный венец на голове подчеркивал тонкие, словно высеченные гениальным скульптором черты и серебристые волосы. По любым стандартам эта женщина была прекрасна, но помимо красоты в ней чувствовались сила и недюжинный ум.

А напротив Бренора сидел Гален Ферт из Несма. Чумазый, взъерошенный, весь в рубцах и шрамах, — судя по всему, сюда он попал прямо с поля боя и ему не терпелось туда вернуться. Безусловно, Бренор мог бы уважать его за воинскую доблесть, но в эти трудные времена дворфу тяжело было относиться к этому человеку с почтением. Бренор не забыл того, как с ним и его друзьями обращались в Несме.

Однако сейчас Гален находился в Мифрил Халле как представитель города Несм, и привела его Аластриэль — как равного.

— Всем ли известно, что я говорю не только за Серебристую Луну, но и за Эверлэнд и Сандабар? — спросила Аластриэль.

— Да, — ответили остальные трое.

Вопрос был чистой формальностью, ибо Аластриэль с самого начала сообщила всем, что два этих города попросили ее быть их представителем на переговорах в Мифрил Халле, и никто не поставил под сомнение слова благородной госпожи.

— Значит, все в сборе, — заметил Гален Ферт.

— Не все, — сказал Эмерус Боевой Венец, и голос его зарокотал, как скатившийся с горы булыжник. — Харбром не прислал представителя.

— Я вижу за этим столом двоих дворфов, — возразил Гален Ферт. — Аластриэль говорит за три королевства, а двух дворфов недостаточно для трех рудников?

Бренор фыркнул.

— У Аластриэль три голоса потому, что два города просили ее говорить здесь от их имени. Ни меня, ни Эмеруса король Харбром не уполномочивал говорить за Цитадель Адбар. А тому, что право голоса получил ты, я до сих пор удивляюсь.

Гален сузил глаза, а Бренор снова фыркнул.

— Тем не менее, — добавил Эмерус Боевой Венец, — король Харбром осведомлен о положении, и со временем он известит о своем решении.

— Ладно, теперь время поговорить! — заявил Гален Ферт. — Несм все еще в осаде. Мы выгнали троллей и болотников из города, и большинство больше не кажут носа из торфяников. Но их вождь, двухголовая скотина по имени Проффит, от нас ускользнул. Пока он жив, Несм не в безопасности.

— Что ж, я пошлю всех бойцов, сколько их у меня осталось, в твой драгоценный Несм, — ответил Бренор. — Вот только попрошу Обальда придержать его десятки тысяч, пока мы будем таскаться по болотам за троллями.

Бренор и не пытался скрыть тяжелый сарказм в голосе.

— Мы никогда не расправимся с нашими врагами, если не придем к разумному соглашению друг с другом, — дипломатично вставила Аластриэль. — Похороните старые обиды, король Бренор, Гален Ферт, я заклинаю вас обоих. Наши враги напирают — на Несм и Мифрил Халл сильнее всего, — и это должно стать нашей первостепенной заботой.

Эмерус Боевой Венец откинулся на спинку своего кресла и скрестил крепкие руки на бочкообразной груди.

Бренор глянул на своего «коллегу» и подмигнул ему. Боевой Топор прекрасно понимал, что Эмерус в первую очередь дворф. И на лестнице его приоритетов королевства Бренора и Харброма располагались сразу за Фелбарром, а уж потом шли интересы людей и эльфов.

Как, собственно, я должно быть.

— Ладно, забудем обиды, — ответил Бренор Аластриэль. — Но знай, что я потерял много хороших бойцов, помогая Галену Ферту и его городу. И мы ничего не просили взамен.

Гален начал говорить что-то, снова в своем раздражительном и обидчивом тоне, но Аластриэль прервала его резким: «Довольно!», обращенным непосредственно к нему.

— Мы понимаем затруднительное положение Несма, — Продолжила Аластриэль. — Разве прямо сейчас Серебряная Гвардия не ведет там бой, охраняя город, чтобы жители могли восстановить дома и укрепить стены? Разве мои маги не стоят сейчас на этих стенах с боевыми заклинаниями наготове?

— Это правда, моя добрая леди, — признал Гален и заерзал в своем кресле.

— Троллей загонят в торфяники, — пообещала Аластриэль. — Серебристая Луна и Эверлэнд помогут Несму в этой борьбе.

— Славно, но как насчет времени? — спросил Бренор. — Они смогут вернуться, прежде чем наступят зима?

Вопрос был серьезным, поскольку именно сегодня выпавший накануне снег у восточных ворот Мифрил Халла не растаял.

— Мы надеемся, что люди Несма смогут надежно укрепиться в своих домах прежде, чем снег занесет пути, — ответила Аластриэль.

— Значит, ваши армии будут готовы сражаться рядом с моей, когда зима отступит? — продолжил Бренор.

Лицо Аластриэль стало напряженным:

— Если король Обальд начнет штурм Мифрил Халла… Да, клан Боевых Топоров получит поддержку Серебристой Луны, Эверлэнда и Сандабара.

Бренор выждал долгую, неуютную паузу, прежде чем заговорить снова:

— А если король Обальд решит, что достиг того, чего хотел?

— Мы уже говорили об этом, — напомнила Аластриэль.

— Ничего, поговорим еще раз, — произнес Бренор.

— К исходу зимы войско Обальда укроется за мощными укреплениями. Его армия была неодолима, когда наступала на защищенные позиции. Твой народ знает это лучше, чем кто-либо.

— Ба, так вы просто сдаетесь! — перебил Бренор. — Вы все хотите оставить орку его добычу!

— Цена его изгнания будет ужасна, — объяснила Аластриэль, но не возразила. — Слишком велика…

— Хрррумпф! — прорычал Эмерус и стукнул кулаком по деревянной столешнице. — Ты собираешься сражаться за Несм, а Мифрил Халл, значит, не стоит твоих жертв?

— Ты слишком хорошо меня знаешь, король Эмерус, чтобы говорить такое.

Фраза Аластриэль немного остудила гнев дворфа, который после трагедии на реке несколько подрастерял свою обычную сдержанность. Этим же днем, чуть раньше, король Эмерус руководил освящением реки Сарбрин, прощаясь с более чем тысячей своих сородичей.

Боевой Венец снова откинулся на спинку кресла, скрестил руки и издал громкое «Хрррумпф».

— Король Бренор… Бренор, друг мой, ты должен понять, — промолвила Аластриэль, — и Серебристая Луна, и Эверлэнд, и Сандабар желают избавить Серебряные Земли от Обальда и его орды, и это желание не менее велико, чем твое. Но я пролетала над захваченной территорией. Я видела орочьи войска и укрепления. Атаковать их — значит ввергнуть весь край в кровавый хаос. Мифрил Халл снова имеет выход — путь через Сарбрин будет обеспечен и защищен. Вы теперь — единственный форпост, последний наш бастион на землях между Болотами Троллей и Хребтом Мира, Сарбрином и Долиной Хранителя. Вы не останетесь без поддержки. Если Обальд снова решит штурмовать Мифрил Халл, он встретит Серебряную Гвардию, сражающуюся плечом к плечу с дворфами Боевого Топора.

— Тогда уж бедром к плечу, — хмыкнул Гален Ферт, но тяжелые взгляды двух дворфов красноречивее всяких слов сказали ему, что шутка получилась дурацкой. А леди Аластриэль продолжила, будто ее и не перебивали:

— Этот клочок земли между твоими восточными воротами и Сарбрином мы не отдадим, даже если он в несколько слоев покроется телами погибших воинов трех городов, которые я представляю на этом совете. На противоположном берегу будет поставлен военный лагерь, вооружение и припасы будут поступать из Серебристой Луны и других городов. Мы сменим дворфов короля Эмеруса, чтобы они могли вернуться к работе по защите путей Подземья между Фелбарром и Мифрил Халлом. Мы предоставим королю Харброму повозки, чтобы войска Цитадели Адбар смогли быстро достичь поля битвы, если король посчитает нужным. Мы не станем экономить.

— Но не пошлете войска, — заметил Бренор.

— Мы не пошлем их на верную смерть против многотысячной армии ради кусочка голой земли, — прямо ответила Аластриэль.

Бренор мрачно кивнул. Больше всего он желал загнать безобразного Обальда обратное его нору. Но позицию Аластриэль он понял и смирился с положением дел.

— Значит, военный лагерь на том берегу, — сказал он. — Хотел бы я, чтобы и представитель Лунного Леса был сейчас здесь. Хралайн пообещал поддержку, но издалека. Они опасаются, что Обальд обрушится на их лес, как обрушился на Мифрил Халл, за то, что они решили вступить в драку. Я все же надеюсь на их поддержку.

— Ну конечно, — сказала Аластриэль.

— Они спасли мне тысячи дворфов, — согласился Эмерус.

Гален Ферт сидел молча, но не спокойно, — Бренор догадался, что всадник возбужден и рассержен тем, что беседа ушла в сторону от судьбы его драгоценного Несма.

— Иди, собирай свой город по кусочкам, — сказал ему Бренор. — Сделай его сильнее, чем прежде, — я пошлю тебе караван лучшего оружия, выкованного в моих кузнях. Держи треклятых троллей в их вонючих Болотах, подальше от меня.

Гален сразу расслабился и подался вперед:

— Несм не забудет о помощи Мифрил Халла в трудное для нас время.

Бренор угрюмо кивнул, заметив краешком глаза одобрительную улыбку Аластриэль. Леди обрадована его щедрым предложением и великодушными словами. Сам же король Мифрил Халла был не слишком обрадован решениями этого дня, но отлично понимал, что всем им надо держаться вместе.

Ибо если будут сражаться с Обальдом один на один, то погибнут. Один за другим.

— Ты не знаешь наверняка, — пыталась успокоить его Кэтти-бри.

— Делли исчезла, Кэлси исчезла, и Хазид-Хи исчез, — произнес Вульфгар, и слова срывались с губ и падали как камни.

Он и Кэтти-бри сообщили Бренору о пропаже Хазид-Хи. Всем было ясно, что никто не мог взять случайно это оружие великой и опасной силы.

Тот, кто забрал его, не был дворфом — дворфы не попадали под чары разумного клинка. Оставались Делли или кто-то из беженцев, перебравшихся за реку.

Это могла быть только Делли, безмолвно согласилась Кэтти-бри. Делли уже не раз приходила в ее комнату. В полусне Кэтти-бри раз или два видела, как Делли смотрит на нее через дверной проем, то ли ревниво, то ли участливо — Кэтти-бри не могла понять. Может, Делли зашла поговорить с ней, но не решилась разбудить и попала в ловушку коварного Хазид-Хи, скучающего и голодного?

Куда могла пойти Делли? Как решилась она покинуть Мифрил Халл с Кэлси на руках, не сказав ни слова Вульфгару?

Да, загадка. Вульфгара колотило от ярости. Он был совершенно вымотан боями, и ему просто необходимо было отдохнуть, но он не ложился в постель уже больше суток, с того момента, как пришло известие о том, что Айвен и Пайкел Валуноплечие бросились в погоню за женщиной, бегущей на север. Дворфы держали пари, что это была помешавшаяся от горя Когти Куперсон, но и Кэтти-бри, и Вульфгар считали, что потерять рассудок, точнее, неосторожно впустить в свое сознание злобный дух меча могла Делли Керти.

— А что если в Мифрил Халл проник шпион Обальда? — спросил Вульфгар. — Что если союзники орка похитили твой меч, мою жену и ребенка?

— Мы во всем разберемся, — заверила его Кэтти-бри. — Мы обязательно найдем Делли. Буря затихает, и скоро снова заработает переправа. Может, Аластриэль и король Эмерус помогут нам в поисках. Когда закончится совет, попроси их отыскать беженцев, переправившихся за реку. Там мы найдем ответы, я уверена.

По лицу Вульфгара было видно, что он, возможно, как раз ответов-то и боится.

Но пока ничего сделать было нельзя. Дворфы обшаривали пещеры в поисках меча, женщины и младенца. Кордио и еще несколько жрецов даже воспользовались кое-какими заклинаниями, пытаясь помочь в поиске.

Но пока все вопросы оставались без ответов.

Вульфгар готов был биться головой о стену — но ударил по ней всего лишь кулаком.

— «Обальд умрет через три дня!» — прорычал великан по прозвищу Певец Бури. — Ты тоже обещала это, принцесса Герти, а Обальд жив и стал еще могущественнее, а наши трофеи — пегас, темный эльф, волшебная пантера — уплыли из наших рук.

— Дзирт До’Урден полезнее нам на воле, он стремится к той же цели, что и мы, — возразила Герти, и ей пришлось повысить голос, чтобы перекрыть поднявшийся гул протеста. Поворот событий опять оказался не на пользу великанше. Всего несколько недель назад все казалось таким простым: она ссудит пару великанов туда, пару сюда, чтобы они издалека бросали булыжники в окруженные орками поселения, сминая их защиту, чтобы Обальд мог захватывать города. Ей мерещилась богатая военная добыча в обмен на эти несколько камней.

Так планировалась кампания. Но взрыв на хребте, уничтоживший двадцать ее сородичей, безвозвратно изменил положение дел. А штурм западных ворот Мифрил Халла, унесший жизнь еще нескольких великанов, стал последней каплей. А шаманский ритуал, в результате которого Обальд стал считаться воплощением бога Груумша, ее просто-напросто напугал.

Теперь задачей Герти было выбраться из заваренной орком каши без непоправимых потерь. Пусть Обальд рубится с дворфами сколько влезет, ей и ее сородичам необходимо выстроить такую тактику, чтобы победившие в этой войне не потребовали счет с великанов и не подступили бы к Снежной Белизне.

Ворчание сородичей ясно показало ей, что они не слишком верят в нее и в ее странный выбор.

Если бы только Дзирт До'Урден прирезал проклятого Обальда!

— Дзирт — грозный противник, — сказала она, словно размышляя вслух. — Он найдет способ уничтожить Обальда.

— А что, в таком случае, помешает ему найти способ уничтожить Снежную Белизну?

Герти прищурилась и мрачно взглянула на дерзкого Певца Бури. Ясно, что этот могучий воин выставит свою кандидатуру, когда великий ярл Орель наконец распрощается с жизнью. И еще яснее, что многие ее сородичи благосклонно посмотрят на эту альтернативу.

— Дзирт дал слово, что не пойдет против нас и отговорит других, пусть только Бренор разгромит орков.

— Все это ерунда, — буркнул Певец Бури. — Мы потеряли друзей и близких, а ради чего? Получили ли мы новых рабов, чтобы они служили нам? Стали ли мы богаче, чем до того, как последовали за королем орков? Приобрели ли плодородные земли, золотоносные шахты или богатые города? Даже крылатую лошадь ты сама отдала в чужие руки.

— Мы… — начала Герти, но в зале загудел хор недовольных голосов. — Мы, — повторила она громче, — обрели позицию. Мы не могли уклониться от этой войны. Если бы мы не примкнули к Обальду, то вскоре, если не сразу, он стал бы нашим врагом. Этого не случилось, и он до сих пор в долгу перед нами. Король Бренор и все его союзники тоже перед нами в долгу, несмотря на наше участие в войне против них, — благодаря Дзирту До'Урдену. Мы обрели позицию, а в наше трудное, противоречивое и смутное время это немало!

Она произнесла эти слова очень убежденно, и в зале стало тихо.

Герти продолжала говорить, и великаны внимательно слушали ее. Многие кивали, но много было и тех, кто недоверчиво хмурил брови. Певец Бури тоже слушал не перебивая, но Герти прекрасно понимала, что он не дозволит пропасть впустую даже капельке недовольства со стороны ее сородичей.

Ни за что.

Глава 28 ВОЛНА ЭМОЦИЙ

— Вот оно, значит, как, — проговорил Айвен Валуноплечий.

Они с братом стояли над телом молодой женщины. Ее застывшее лицо было обращено в небо, и распахнутые глаза занесло свежевыпавшим снегом.

Пайкел нагнулся, смахнул снег и безуспешно попытался закрыть эти невидящие глаза.

— Бедный Вульфгар, — сказал Айвен.

— У-о-о, — согласился Пайкел.

— Но я нигде не вижу ее малышки. Как думаешь, Эти чертовы орки могли забрать ребенка?

Пайкел пожал плечами.

Дворфы внимательно осмотрели все вокруг. Судя по оставленным следам, орки разбили здесь маленький лагерь, развели костер и соорудили навес из веток для зашиты от ветра. Тело Делли лежало тут не больше двух дней.

Айвен разгребал снег и переворачивал каждый камень в поисках хоть каких-нибудь признаков Кэлси. Наконец, ничего не найдя, он направился к брату, взобравшемуся на ближайший пригорок. Пайкел смотрел в небо, приставив ладонь козырьком ко лбу.

— Вот оно, значит, как, — снова сказал Айвен. — Делли Керти убита, а малышки нигде не видно. Давай завернем бедняжку во что-нибудь и отнесем в Мифрил Халл, чтобы Вульфгар мог проститься с ней.

Пайкел не ответил, но стал возбужденно подпрыгивать на кочке.

— Ну же, давай, — позвал его Айвен, но зеленобородый друид разволновался еще больше.

— Ладно, что ты там разглядел? — сдался Айвен. Он подошел к брату. — Сообразил, куда могли пойти эти тупые орки? Считаешь, нам надо последовать за ними, посмотреть, не у них ли малышка?

— Оо-ой, — беспокойно подпрыгивал Пайкел, показывая на север.

— Что? — Айвен рысцой взбежал на холмик.

— Дзирит Дурден! — крякнул Пайкел.

— Что?!

— Дзирит Дурден! Дзирит Дурден! — закричал Пайкел, прыгая и тыча корявым пальцем в небо.

Айвен прищурился, защищая глаза от яркого света, и увидел какое-то существо, парящее в вышине. Крупное существо. Размером с лошадь.

— Пегас, — пробормотал он. — Наверное, какой-нибудь эльф из Лунного Леса.

— Дзирит Дурден! — поправил Пайкел, и Айвен взглянул на него с любопытством. Он решил, что Пайкел еще раз воспользовался своими друидскими способностями, дарующими ему свойства различных животных. Айвен знал, что Пайкел может, например, видеть глазами орла, который способен различить копошащуюся в траве мышь с высоты сотен футов.

—Ты смотришь глазами птицы, так?

— Хии-хи-хи.

— И ты говоришь, что там летит Дзирт До'Урден?

— Дзирит Дурден! — подтвердил Пайкел.

Айвен снова взглянул на далекого пегаса и потряс лохматой головой. Потом перевел взгляд на Делли Керти. Если оставить се здесь, следующий снегопад похоронит ее, возможно, до следующей весны.

— Нет, надо искать Дзирта, — решил Айвен после минутного размышления и взвешивания вариантов. — Бедная Делли и бедный Вульфгар. Но с тех пор, как на нас напал Обальд, многие из наших стали кормом для птиц. Треклятый орк.

— Лятый ок, — эхом откликнулся Пайкел,

— Дзирт? — еще раз уточнил Айвен.

— Дзирит Дурден! — ответил его зеленобородый братец.

— Ладно, тогда веди, чертов «ду-ид»! Если мы найдем этих орков и у них окажется малышка Вульфгара, кто быстрее Дзирта До'Урдена сможет отнять ее у них?

— Хи-хи-хи!

Хазид-Хи сменил уже пятого владельцев после Делли Керти. С помощью своей коварной магии Хазид-Хи проникал в мысли каждого следующего владельца, вытягивая из него образ ближайшего орка, которого тот боялся больше всего. После этого Хазид-Хи не стоило труда спровоцировать стычку между этими легко впадающими в ярость созданиями, и он проводил бой так, чтобы победа досталась наиболее ценному для него бойцу.

Потом прилетела новость, что темный эльф, друг Бренора Боевого Топора, снова появился поблизости, убивая орков, и Хазид-Хи понял, что его цель не за горами. Меч давно хотел попасть в руки Дзирта До'Урдена. Кэтти-бри, конечно, хороший боец, но Дзирт — и Горлорез знал это — был уникальным мечником. В руках Дзирта Хазид-Хи будет находить победу за победой, и его не станут прятать в ножны, когда хозяину вздумается пострелять из лука.

Хазид-Хи считал лук трусливым оружием,

Как велика будет твоя слава, как обильно богатство, когда ты принесешь королю Обальду голову Дзирта До'Урдена, — твердил меч нынешнему владельцу, тощему невысокому орку, полагающемуся больше на ловкость и скорость, а не на грубую силу, столь ценимую его сородичами.

— Дроу — это смерть, — негромко ответил орк, чем привлек к себе несколько удивленных взглядов.

Но не тогда, когда я в твоих руках, — убеждал Хазид-Хи. — Я знаю его. Я знаю его движения и технику. Я знаю, как одолеть его.

Но когда орк направился на северо-запад, туда, где в последний раз видели дроу и его спутницу-эльфийку, Хазид-Хи начал размышлять о правильности своего выбора. Меч легко убеждал любого орка, взявшего его в лапы, но у Дзирта До'Урдена воля ничуть не слабее, чем у Кэтти-бри, а ее Горлорез никогда не мог подчинить себе. Дроу тоже вряд ли подчинится ему.

Если только их желания не совпадут.

А если верить слухам, в душе дроу клокочет жажда крови.

Дзирт спрыгнул со спины пегаса, когда тот еще шел быстрой рысью. Ловко приземлившись, Дзирт побежал рядом с жеребцом напрямик через лагерь орков, отбрасывая неприятелей с дороги.

Они прошли сквозь толпу орков, как серп по полю. Конь отбрасывал попадавшихся на его пути тварей прямо на мечи Дзирта или просто затаптывал. Темному эльфу лишь пару раз пришлось парировать удар копья — сколько-нибудь организованного сопротивления ошеломленные орки не оказывали, многие вообще не поняли, что пора браться за оружие.

Позади раздался приглушенный рык, и дроу метнул взгляд назад. Угроза уже миновала — подкрадывающегося орка пронзила эльфийская стрела. Отсалютовав мечом парящим над лагерем Инновиндиль и Закату, Дзирт продолжил свой смертоносный путь.

Заметив скорчившийся силуэт на ветке старой сосны, дроу метнулся к дереву. С разбегу он подпрыгнул и взлетел на ветку выше. Один взмах мечом — и тварь рухнула на землю.

Дзирт осмотрелся. На дальнем конце лагеря он заметил одного орка и еще троих поближе. Усмехнувшись, он решил заняться троицей, но внезапно замер. Взгляд его невольно притянула одинокая фигура приближающегося врага.

Сердце дроу подпрыгнуло и застряло в горле, ему захотелось завыть от вновь нахлынувшего отчаяния.

Он узнал меч, который нес орк.

Дзирт слетел с дерева и, не разбирая дороги, помчался к орку-одиночке. Он ни на мгновение не замедлил движений, чтобы оценить противника. Он просто набросился на него и начал рубить, колоть и резать. Несколько раз Сверкающий и Ледяная Смерть звонко столкнулись с лезвием Хазид-Хи, рассыпая искры. Но чаще слышался лишь свист рассекаемого воздуха да хруст рассекаемой плоти…

Дзирт кружил вокруг орка, мечи порхали как крылья стрекозы, с такой скоростью, что виден был лишь их размытый серебристый след. Но темный эльф не думал о технике боя. Все, что сейчас имело для него значение, — это тысячу раз убить тварь, забравшую меч Кэтти-бри…

Брызги крови летели во все стороны, Дзирт вымок до нитки под этим горячим дождем, но не замечал этого. Орк давно выронил клинок из мертвых рук, но и этого Дзирт не замечал. Он продолжал рубить и колоть, рубить и колоть, снова и снова. Рядом опустился Закат. Инновиндиль спрыгнула с коня и бросилась к дроу. Дзирт не замечал этого. Он наносил удары и…

— Дзирт! — донеслось до него словно сквозь толщу воды.

Голос был полон тревоги. Дзирт понял, что Инновиндиль, должно быть, зовет его не в первый раз.

Он упал на колени и уронил окровавленные мечи, затем схватил Хазид-Хи и поднял его, держа обеими руками, на уровень глаз.

— Дзирт? — склонилась над ним Инновиндиль. Дроу зарыдал.

— Что это? — спросила эльфийка, придвигаясь ближе. Дзирт смотрел на Хазид-Хи, и слезы лились из его фиолетовых глаз.

— Есть и другие возможные объяснения, — сказала Инновиндиль немного погодя. Они расположились лагерем ниже по Сарбрину, рядом с тихой заводью, еще не затянутой льдом, так что Дзирт смог смыть с себя орочью кровь.

Темный эльф взглянул на нее, затем на Хазид-Хи, лежащий на камнях.

— Не так уж это неожиданно, — сказал дроу.

— Но потрясение от этого не меньше.

— Нет, — признал он, опуская глаза.

— Орк расплатился сполна, — напомнила ему эльф. — Кэтти-бри отмщена.

— Меня это почему-то не слишком утешает. Однако он все же успокаивался понемногу. Инновиндиль встала и направилась к нему, но внезапно остановилась и стала что-то внимательно разглядывать. Выражение ее лица заставило Дзирта проследить за ее взглядом. На валуне сидела, чирикая, маленькая птичка. Затем птаха вспорхнула и улетела.

— Любопытно, — пробормотала эльфийка.

— А что такое?

Инновиндиль не ответила, но по ее лицу было понятно, что она пребывает в некотором замешательстве.

Дзирт снова посмотрел на камень, потом обвел глазами небо в поисках упорхнувшей птицы. Пожав плечами, он продолжил отмываться.

Однако загадке не суждено было долго оставаться неразгаданной — через час, когда Дзирт и Инновиндиль чистили Заката и Зарю, они услышали чудной голос:

— Дзирит Дурден, хии-хи-хи.

Затем раздался треск кустов, и на полянку выкатились два дворфа. Глазам изумленных эльфов предстали Айвен и Пайкел Валуноплечие.

— Рад вас видеть, — поприветствовал Айвен, широко улыбнувшись.

— Взаимно, — отозвался Дзирт, шагнув вперед, чтобы пожать протянутую дворфом руку. — Неожиданная встреча!

— Не слишком ли далеко вы забрели от своих? — спросила Инновиндиль, подходя и здороваясь с братьями. — Или вы, как и мы, оказались отрезаны от Мифрил Халла?

— Ба, мы только что оттуда, — сказал Айвен. — Мифрил Халл больше не окружен — Бренор прорвался на востоке, и земля до Сарбрина наша.

— Бренор? — Инновиндиль опередила Дзирта.

— Рыжебородый король-ворчун, — подтвердил Айвен.

— Бренор пал в Низинах, — сказал Дзирт. — Я видел это своими глазами.

— Ну да, он упал, но вскочил. Жрецы молились за него дни и ночи, но разбудил его все-таки Реджис.

— Реджис? — задохнулся Дзирт.

— Хафлинг. Некоторые его зовут Пузаном.

— Хии-хи-хи, — обрадовался Пайкел.

— Ты что, Дзирт, спятил? — спросил Айвен. — Мне казалось, ты знаком с Реджисом.

Дзирт беспомощно оглянулся на Инновиндиль:

— Этого не может быть.

Эльфийка улыбалась.

— Ты думал, что он тоже погиб, да? — догадался Айвен. — Ничего подобного, говорю тебе, оба они живехоньки! Такими мы оставили их всего пару дней назад. — Айвен вдруг погрустнел. — Но у меня есть и плохие новости для тебя, эльф. — Он посмотрел на Хазид-Хи, и сердце Дзирта упало.

— Девчонка Вульфгара сбежала с этим клинком, — объяснил Айвен. — Я и мой брат…

— Мо братун! — гордо перебил Пайкел.

— Я и мой брат пошли за ней, но не успели…

— Кэтти-бри… — выдохнул Дзирт.

— А что Кэтти-бри? Я про девчонку Вульфгара говорю, про Делли. Мы нашли ее мертвой пару дней назад. А потом заметили тебя, летящего на крылатой лошади, и пошли искать. Бренор, Реджис, Кэтти-бри и Вульфгар ужасно тревожатся за тебя, чтоб ты знал.

У Дзирта подкосились ноги. Инновиндиль кинулась к нему и обняла — он сейчас действительно нуждался в поддержке.

— Вульфгар и Кэтти-бри тоже? — прошептал он.

— Так ты бродил тут, думая, что твои друзья все погибли? — спросил Айвен.

— Низины… — только и выдавил Дзирт.

— Да, конечно, но мой брат…

— Мо братун! — подал реплику Пайкел.

Айвен фыркнул:

— Мой брат сделал статую, чтобы одурачить орков, и мы вместе с Тибблдорфом Пуэнтом показали им, что почем! Мы выгнали их из Низин и вернулись в Мифрил Халл. С той поры только и делали, что били орков. Много их набежало.

— Мы видели поле боя к северу от Долины Хранителя, — заметила Инновиндиль. — И взорванный кряж.

— Бум! — выкрикнул Пайкел.

Дзирт стоял, качая головой, потрясенный всеми этими известиями, разом обрушившимися на него. Неужели, правда? Неужели друзья его живы? Бренор, Вульфгар, Реджис? И Кэтти-бри? Неужели, правда? Он взглянул на свою спутницу — Инновиндиль тепло улыбалась ему.

— Я не знаю, что сказать, — признался он.

— Просто будь счастлив, — ответила она. — Как я счастлива за тебя.

Дзирт сжал ее в объятиях.

— И твои друзья будут счастливы увидеть тебя, не сомневайся, — пообещал Айвен Дзирту. — Вот только бедняжка Делли… Не знаю, что заставило девочку вот так вот бежать прямо в лапы орков.

Эти слова больно ударили Дзирта, он оторвался от Инновиндиль и, злобно сверкнув глазами, вперил взгляд в Хазид-Хи.

— Я знаю, — сказал он, безмолвно проклиная Горлореза.

— Меч может контролировать своего владельца? — догадалась Инновиндиль.

Дзирт подошел и схватил клинок, подняв его на уровень глаз. Он мысленно посылал Хазид-Хи вопросы, чувствуя затаившуюся внутри жизнь и требуя ответов.

И меч ему приоткрыл кое-что.

— Поднимайте своих пегасов, — сказал Айвен. — Чем скорее вы вернетесь в Мифрил Халл, тем будет лучше для всех. Твои друзья очень скучают по тебе, Дзирт До'Урден, и, думаю, ты соскучился не меньше.

Дроу не ответил — он все еще сжимал магический меч, способный разрубить все на свете, и мысли Дзирта текли уже другой дорогой.

— Я могу победить его, — вдруг произнес он.

— Что? — не понял Айвен.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Инновиндиль.

Дзирт перевел взгляд с клинка на своих товарищей:

— Я могу победить Обальда.

— Ты с ним дрался? — удивился Айвен.

— Я с ним дрался совсем недавно, тут неподалеку, на холме, — объяснил Дзирт. — Я дрался с ним, я наносил удар за ударом, но мои мечи не могли пробить его броню. — Эльф поднял Хазид-Хи и с силой рубанул воздух наискосок. — Ты знаешь прозвище этого клинка?

Дворфы и Инновиндиль промолчали.

— Горлорез, — произнес Дзирт. — И с этим мечом я могу победить Обальда.

— В другой раз, — сказала Инновиндиль. — После того как ты встретишься с теми, кого совсем недавно считал навсегда потерянными для тебя.

Дзирт замотал головой:

— Обальд готовит к обороне вершину за вершиной. С каждой победой он становится все более самоуверен. Я доберусь до него и с этим мечом одержу победу.

— Твои друзья заслуживают того, чтобы увидеть тебя.

— Я должен отдать долг дружбы королю Бренору, — ответил Дзирт. — Серебряные Земли должны быть освобождены от орков Обальда. Мне выпал шанс. Отомстить за Низины и другие города. Отомстить за дворфов, павших от рук захватчиков. Отомстить за Тарафиэля. Возможно, такого шанса у меня больше не будет.

Упоминание имени Тарафиэля лишило эльфийку способности спорить.

— Ты пойдешь за ним прямо сейчас? — поинтересовался Айвен.

— Лучшего времени не придумаешь.

Айвен поразмышлял немного и кивнул.

— Хии-хи-хи, — согласился и Пайкел.

— Ударь и за меня, — попросил Айвен и вдруг просиял вдохновенной улыбкой.

Дворф вытащил свой ручной арбалет и сунул его в руки Дзирту, затем достал из-за плеча колчан с разрывными дротиками и тоже протянул темному эльфу.

— Воткни парочку в бестию, пусть попрыгает! — провозгласил Айвен.

— Хии-хи-хи.

— Я и мой брат… — начал Айвен и выдержал паузу, ожидая, когда Пайкел, по своему обыкновению, его перебьет. Но Пайкел лишь смущенно ковырял в носу. Айвен вздохнул. — Я и мой брат… — начал он снова.

— Мо братун!

— Тьфу ты! Да… Так вот, мы вернемся в Мифрил Халл и расскажем им все, — предложил Айвен. — И будем ждать твоего возвращения.

Дзирт повернулся к Инновиндиль.

— Иди с ними, — сказал он ей. — Присмотри за ними с высоты, чтобы они добрались благополучно.

— Я не пущу тебя к Обальду одного!

Дзирт поднял страшный меч, и арбалет, и колчан.

— Я могу победить его, — вновь заверил он.

— Если застанешь его одного, — возразила Инновиндиль. — Я могу помочь в этом.

Дзирт помотал головой.

— Я отыщу его и буду наблюдать издалека, — заверил он. — Я улучу минуту и воспользуюсь ею. Обальд падет от этого проклятого меча.

— Ба, это работенка не для одного, — заспорил и Айвен.

— Мы с Зарей сможем быстро передвигаться. Обальд не поймает меня, если я не захочу быть пойманным. Король Обальд умрет.

Дзирт произнес последние слова спокойно и уверенно.

— Я не останусь в Мифрил Халле, — сказала Инновиндиль. — Я провожу дворфов и сразу вернусь к тебе.

— Буду ждать, — пообещал Дзирт. — С сердцем Обальда в руке.

Кажется, сказать было больше нечего, но последнее слово осталось за Пайкелом:

— Хии-хи-хи!

Глава 29 ГЛУБОКИЙ ВЗОХ

— Это путешествие измотало меня вконец, — сказал Тос'ун Армго своей спутнице.

Они шли много дней и, наконец, нагнали Обальда после многих миль на север от того места, где ожидали его найти, — от западных ворот Мифрил Халла. По-видимому, битва здесь прошла не слишком гладко, и король орков явно был не в настроении обсуждать это. Вскоре стало очевидно, что для парочки дроу, если они намерены остаться с Обальдом, путешествие только начинается. Король орков не собирался нигде засиживаться, несмотря на вконец испортившуюся погоду.

Одним ясным утром Тос’ун и Каэрлик ожидали его прибытия, сидя на обтесанных камнях, приготовленных для кладки стен недавно заложенного маленького замка на вершине крутого холма. Им выпала первая возможность со времени их возвращения поговорить с Обальдом. Король изволит принимать гостей лишь тогда, когда ему заблагорассудится.

Вокруг кипела работа: орки валили немногочисленные кривые деревца, растаскивая валуны и стесывая любые выступы так, чтобы склон полностью просматривался со стен и не было на нем ни малейшей неровности, за которой смог бы укрыться подступающий враг.

— Он строит свое королевство, — заметила Каэрлик. — Он давно намекал на это, а никто из нас не удосужился прислушаться.

— Несколько замков еще не королевство, — сказал Тос’ун. — Особенно когда речь вдет об орках — они же очень скоро развернут свои гарнизоны друг против друга.

— Не сомневаюсь, тебе бы это понравилось, — громыхнул позади хриплый голос.

Дроу обернулись и увидели приближающегося Обальда и вертлявую шаманку по имени Цинка. Каэрлик отметила, что та выглядит не слишком довольной:

— Это мнение основано на опыте прошлого, — поклонившись, произнес Тос'ун. — Естественно, я не имел намерения оскорбить тебя.

Обальд оскалился.

— Так было до тех пор, пока пришел Обальд, Который Сам Груумш, — ответил он. — Продолжай недооценивать силу моего королевства, дроу, — себе во вред.

Каэрлик неожиданно для самой себя попятилась от внушающего ужас орка.

— Я полагал, что вы последовали за своей родней к вашей Паучьей Королеве, — произнес Обальд, и дроу потребовалось некоторое время, чтобы осознать его слова.

— Донния и Ад'нон? — спросила Каэрлик.

— Их зарубил ваш сородич, — равнодушно пояснил Обальд, — Дзирт До'Урден.

Темные эльфы переглянулись и пожали плечами.

— Кажется, кто-то из шаманов забрал голову Ад'нона в качестве трофея, — грубо бросил Обальд. — Могу вернуть ее вам, если пожелаете.

Это предложение укололо Каэрлик больнее, чем она ожидала, но жрица сдержалась, ничем не выдав охватившего ее гнева, и бесстрастно посмотрела на короля орков.

— Ты сохранил армию после поражения в Мифрил Халле, — сказала она, решив перевести беседу в другое русло. — Хороший признак.

— Поражения?! — взвизгнула Цинка Шринрил. — Да что ты об этом знаешь?!

— Я знаю, что вы не в Мифрил Халле.

— Он того не стоит, — объяснил Обальд. — Мы бились с ними во внешних залах. Можно было бы поднажать, но нам стало ясно, что наши союзники не прибудут. — Он прищурился, метнул взгляд на Каэрлик и прибавил: — Как мы планировали.

— Тролли непредсказуемы и ненадежны… — пожала плечами жрица-дроу.

Обальд продолжал сверлить ее глазами, и Каэрлик поняла, что он подозревает, что они с Тос'уном специально удержали троллей Проффита на юге.

— Мы говорили Проффиту, что его задержка может вызвать проблемы на севере, — вставил Тос'ун. — Но он и его проклятые тролли учуяли человеческую кровь, кровь Несма, самого ненавистного их врага на протяжении вот уже многих лет. Нам не удалось уговорить его расправиться с Несмом позже.

Обальда это, похоже, не убедило.

— Кончилось тем, что на помощь Несму пришла Серебристая Луна, — продолжила Каэрлик. — После этого от Проффита и его банды мало чего можно было ожидать. От тех немногих, кто выжил.

Из горла Обальда вырвалось низкое рычание.

— Ты ведь знал, что леди Аластриэль придет, — сказала Каэрлик. — В южных болотах осталось лежать много ее воинов. И глядя на север, она не радуется.

— Пусть приходит, — проворчал Обальд. — Мы будем готовы. На каждой горе, на каждом перевале. Пусть Серебристая Луна выступит против Королевства Черных Стрел. Они найдут здесь свою смерть.

— Королевство Черных Стрел? — беззвучно выдохнул Тос'ун.

Каэрлик продолжала пристально рассматривать — не только Обальда, но и Цинку, и заметила, как скривилась шаманка при упоминании воображаемого королевства.

Возможно, вот она, ниточка, потянув за которую можно распустить всю сеть?

— Значит, Проффит повержен, — сказал король орков. — Он мертв?

— Мы не знаем. В суматохе боя мы отступили, поскольку стало очевидно, что троллей загоняют обратно в торфяники, а нам туда совсем не хотелось.

— Не хотелось? Разве я не велел тебе оставаться с Проффитом?

— Ни ради Проффита, ни ради Обальда в Болота я не полезу.

Эти дерзкие слова вызвали еще один свирепый рык, но король орков не бросился на дроу.

— Ты достиг многого, король Обальд, — продолжила Каэрлик. — Куда больше, чем можно было ожидать от орка, и за столь короткое время. В ознаменование твоих великих побед я принесла тебе подарок. — Она кивнула Тос'уну, и дроу отошел за недавно начатую стену крепости. Он исчез из виду, а секунду спустя появился уже не один.

— Вот наш подарок, — произнесла Каэрлик, когда избитый Фендер упал к ногам короля орков.

Обальд попытался состроить удивленную гримасу, но Каэрлик не попалась на эту удочку. Она знала, что у Обальда повсюду разосланы шпионы и дозорные, так что ему было известно о дворфе еще до того, как он пришел на встречу с темными эльфами.

— Содрать с него шкуру и съесть! — Глаза Цинки внезапно расширились, став дикими и голодными. — Я приготовлю вертел!

— Ты заткнешь свой рот, — поправил ее Обальд. — Он из клана Боевого Топора?

— Да, — ответила Каэрлик.

Обальд одобрительно кивнул, затем повернулся к Цинке:

— Запереть и взять под охрану. И не причинять ему вреда, под страхом смерти!

Шаманка нахмурилась, став чернее тучи, и Каэрлик не упустила это из виду.

— Он может оказаться ценным для нас, — сказал Обальд. — Я намереваюсь вступить в переговоры с дворфами до прихода весны.

— Переговоры? — Цинка опять сорвалась на визг. Обальд оскалился на нее, и шаманка попятилась. — Запереть и охранять, — грозно приказал король орков.

Цинка тут же рванулась мимо него к дворфу и грубо поволокла беднягу Фендера за собой.

— Не причинять никакого вреда! — крикнул вслед Обальд.

— По правде говоря, — сказала Каэрлик, когда Цинка ушла, — вернувшись в Долину Хранителя, мы думали найти армию орков, откатившуюся к Хребту Мира.

— Ваша уверенность вдохновляет.

— Наша уверенность растет, король Обальд. — заявила Каэрлик. — Ты проявил великое самообладание и мудрость.

В ответ на комплимент Обальд только фыркнул.

— Тебе нужно что-нибудь еще? — спросил он, — У меня сегодня езде много дел.

— Прежде чем ты двинешься к следующему строительству?

— Да, таков план.

Каэрлик низко поклонилась:

— Прощай, Король Черных Стрел.

Обальд помолчал мгновение, посмаковав титул, затем развернулся и зашагал прочь.

— Один сюрприз за другим, — заметил Тос'ун, когда король отошел достаточно далеко.

— Я больше ничему не удивляюсь, — сказала Каэрлик. — Мы ошиблись, недооценивая Обальда. Этого больше не случится.

— Ну что, уйдем в туннели верхнего Подземья или поищем другой край, нуждающийся в нашем внимании?

Выражение лица Каэрлик не изменилось. Прищурив один глаз, словно она готовилась метнуть дротик в спину удаляющегося Обальда, жрица переваривала полученную информацию. Она подумала о погибших сородичах достаточно равнодушно, как это водится у дроу. Однако ее задело столь неуважительное отношение Обальда к подданным Паучьей Королевы. Некоторые вещи не так-то легко выкинуть из головы.

— Сперва я поговорю с Цинкой, — заявила Каэрлик.

— С Цинкой? — скептически переспросил Тос'ун. — Она дура даже по орочьим меркам.

— Именно такие орки мне и нравятся, — ответила жрица, — Предсказуемые и тупые.

В тот же день, несколько позже, потратив несколько часов на создание заклинаний и плетение хитрой магии, Каэрлик сидела напротив шаманки. Цинка смотрела на нее настороженно и подозрительно, как и следовало ожидать.

— Ты недовольна решением короля Обальда оставить Мифрил Халл дворфам, — прямо заявила Каэрлик.

— Не мое дело задавать вопросы Тому, Кто Сам Груумш.

— Неужто? Так это была воля Груумша покинуть дворфов с миром? Я удивлена.

Лицо Цинки скривилось от разочарования, и Каэрлик поняла, что попала в цель.

— Очень часто, когда завоеватель достигает многого, он начинает бояться, — пояснила Каэрлик. — Он вдруг обретает много такого, что не хочет потерять.

— Тот, Кто Сам Груумш ничего не боится! — взвизгнула Цинка.

Каэрлик кивнула.

— Но, вероятно, король Обальд нуждается в чем-то большем, чем понукания Цинки, чтобы исполнять волю Груумша, — заметила дроу.

Шаманка вытаращилась на Каэрлик с любопытством.

С озорной улыбкой Каэрлик потянулась к сумочке на поясе, извлекла маленький зажим в форме паука и повертела им перед глазами орчихи.

— Крепление для брони, — объяснила она.

Цинка казалась заинтригованной и напуганной одновременно.

— Возьми, — предложила Каэрлик. — Им можно застегивать плащ. Просто прижми к коже. Ты все поймешь.

Цинка быстро схватила зажим и стиснула его в кулаке, а Каэрлик неслышно выдохнула слова, освобождающие заклинания, которые она наложила на пряжку.

Глаза Цинки расширились — шаманка ощутила прилив отваги и силы. Орчиха зажмурилась, наслаждаясь этим упоительным чувством, и Каэрлик воспользовалась этим, чтобы наложить на шаманку еще одно заклинание — обаяние дружбы, чтобы Цинкой было легче управлять.

— Благословение богини Ллос, — объяснила Каэрлик. — Она хочет видеть дворфов изгнанными из Мифрил Халла.

Цинка разжала ладонь и с любопытством уставилась на зажим:

— Эта штучка поведет Того, Кто Сам Груумш обратно в пещеры дворфов, чтобы завершить завоевания?

— Она одна? Конечно же нет. Но у меня много таких. Мы подтолкнем короля, поскольку обе знаем, что величайшая слава Обальда еще впереди.

Остекленевшие глаза Цинки какое-то время пялились на пряжку. Затем она перевела взгляд на свою лучшую подругу и широко улыбнулась.

Каэрлик постаралась, чтобы ее ответная улыбка сияла такой же идиотской радостью. Хотя особо стараться уже не нужно — Цинка доверяет ей, как самой себе.

Интересно, как бы Обальд посмотрел на эту дружбу?

Стены Мифрил Халла, казалось, давили на него, как никогда прежде. Айвен и Пайкел вернулись этим утром с вестями о Делли и Дзирте, которые всколыхнули в варваре противоречивые чувства. Горела свеча, Вульфгар сидел, прислонившись спиной к каменной стене, глядя немигающим взглядом на пламя и перебирая в памяти события последних месяцев.

Он вспоминал недавние разговоры с Делли и начинал понимать, какое отчаяние пришлось испытать его жене. Как он мог быть таким глухим, как мог не услышать крик о помощи?

Он хмурился, вспоминая свои ответы на просьбы Делли уйти в Серебристую Луну или в какой-нибудь другой большой город. Он отмахивался от этих «женских глупостей» туманными обещаниями из разряда «когда-нибудь». Да.

— Ты не должен винить себя за это, — сказала Кэтти-бри, и ее голос вывел Вульфгара из задумчивости.

— Она не хотела оставаться тут, — ответил он.

Кэтти-бри подошла и села на кровать рядом с ним:

— Но она не хотела и бежать отсюда в лапы орков. Это все меч, и я кляну себя за то, что оставила его на видном месте, где он мог поймать любого, проходящего мимо.

— Делли хотела уйти, — настаивал Вульфгар. — Ей была невыносима жизнь под землей. Она пришла сюда, полная надежд на лучшую жизнь, а нашла… — Его голос сорвался на тяжелый вздох.

— Значит, она решила пересечь реку с остальными. И взять с собой твоего ребенка.

— У Делли прав на Кэлси ровно столько же, сколько и у меня. Она хотела сделать так, как будет лучше для девочки, я в этом не сомневаюсь.

Кэтти-бри положила ладонь на руку Вульфгара, и он был благодарен за прикосновение.

— И Дзирт жив, — сказал он, глядя ей в глаза и выдавливая улыбку. — Это хорошая новость на сегодняшний день.

Кэтти-бри сжала его руку и тоже натянуто улыбнулась.

Вульфгар догадался, что она не знает, что сказать. Она не знает, что делать. Он потерял Делли, а она нашла Дзирта. Так просто, и так сложно. Слишком много чувств приходилось испытывать одновременно. Скорбь и радость, надежна и отчаяние, облегчение и тяжесть новой утраты. Все эти чувства рвались наружу, и никто, ни Вульфгар, ни Кэтти-бри, не знал, как себя сейчас вести. Она боялась радоваться, потому что ей казалось, что ее радость может оскорбить Вульфгара и его горе.

Вульфгар понял ее смятение, положил руку поверх ее ладони и улыбнулся.

— Дзирт найдет Обальда и убьет его, — уверенно произнес он. — А потом вернется к нам.

— И мы отправимся искать Кэлси, — откликнулась Кэтти-бри.

Вульфгар глубоко вздохнул, ему надо было взять себя в руки, чтобы не раствориться полностью в безнадежности.

Весь Мифрил Халл разыскивал ребенка в надежде, что Делли не забрала девочку с собой. Дворфы спускались к Сарбрину, несмотря на порывы ледяного ливня, пытаясь связаться с кем-нибудь из паромщиков и выяснить, не видел ли кто-нибудь из них маленькую девочку.

— Погода скоро изменится, — сказала Кэтти-бри. — И мы найдем твою дочь.

— И Дзирта, — ответил Вульфгар. Кэтти-бри хмыкнула и слегка пожала плечами:

— Он найдет нас раньше, если я хоть немного его знаю.

— С головой Обальда в заплечном мешке, — добавил Вульфгар.

Этот крошечный огонек надежды осветил самый черный день в жизни Вульфгара, сына Беарнегара.

— …Безмозглый гоблин, сын огра и булыжника!

Бренор кипел от злости и носился взад-вперед по тронному залу, пиная все, что попадалось ему под ноги.

— Хии-хи-хи, — подтвердил Пайкел.

Айвен зыркнул на брата и махнул рукой, чтобы тот помолчал.

— Кто-нибудь, несите мне доспехи! — ревел Бренор. — И мой топор! Найдите мне пару сотен вонючих орков, мне нужно кого-нибудь убить!

— Хии-хи-хи.

Айвен закашлялся, маскируя неуместную веселость брата. Они только что сообщили королю Бренору о намерениях Дзирта, о том, что дроу с Хазид-Хи и арбалетом Айвена отправился за головой Обальда.

Бренор бурно отреагировал на эту новость.

Возбужденный сообщением, что его дорогой друг жив, король никак не мог смириться со своим нынешним бездействием.

Снаружи завывал ураган, хлестал ледяной дождь вперемешку с градом, на возвышенностях уже залегли тяжелые снега, и выбраться из Мифрил Халла было просто невозможно. Но даже если бы погода улучшилась, Бренор понимал, что он мало, чем может помочь сейчас Дзирту. Эльф мчится верхом на крылатой лошади — кто догонит его?

— Проклятый глупый эльф, — в сотый раз пробормотал король и что есть сил лягнул край своего каменного помоста.

Затем взвыл и запрыгал на одной ноге.

— О-ой, — посочувствовал Пайкел.

— Так ты только ноги себе переломаешь, и ничего больше, — сообщил Реджис, вбежавший в зал посмотреть, что случилось. Молва о том, что Дзирт жив и здоров, уже облетела весь город; и о том, что король Бренор бесится, тоже всем было известно.

— Ты слышал?

Реджис кивнул:

— Я не сомневался, что он жив. Нужно гораздо больше орков и снежных великанов, чтобы убить Дзирта.

— Он пошел за Обальдом. Один! — прорычал Бренор.

— В таком случае не хотелось бы мне оказаться на месте Обальда, — усмехнулся хафлинг.

— Ба! — воскликнул дворф и пожаловался: — Чертов эльф опять заграбастает себе все веселье!

— Хии-хи-хи, — сказал Пайкел, и Айвен ткнул его в бок локтем.

Пайкел свирепо повернулся к брату, глаза его стали дикими, и он принялся зловеще шевелить пальцами, чирикая при этом по-птичьи.

Айвен только помотал головой.

— Бу! — заявил Пайкел. — Хии-хи-хи.

— Почему бы тебе не заткнуться? — предложил Айвен и отвернулся, скрестив на груди руки.

Реджис посмотрел на него и хихикнул.

— Что?

Король Бренор тоже оглядел Айвена и захохотал. Айвен удивленно воззрился на них, не подозревая, что послужило причиной такого веселья.

— Они находят тебя забавным, — сказал Айвен Пайкелу и поскреб в своей изумрудно-зеленой бороде — зеленее, чем у его брата, «чертова друида».

— Хии-хи-хи!

Нагнув голову и натянув капюшон едва ли не до подбородка, Дзирт До'Урден не спрятался в укрытие от бури. Севернее Мифрил Халла уже легли глубокие снега, завывала вьюга, сугробы росли как на дрожжах, но дроу, ведя в поводу Зарю, упорно шагал к вершине, на которой он в последний раз видел Обальда. Когда солнце скрылось совсем, странник нашел небольшое укрытие и расположился на ночлег, плотно прижавшись к теплому боку пегаса под крылом.

Вскоре после заката снегопад прекратился, но ветер задул еще яростнее. Дзирт поднялся и взглянул на затянутое рваными тучами небо, на звезды, мигающие в прорехах. Дроу взобрался на каменный уступ, служивший ему укрытием, и обозрел окрестности. Отсюда, сверху, виднелись огни нескольких далеких костров, — по всей видимости, дозорные короля Обальда. Дзирт наметил направление к самом большому скоплению огней, затем вернулся в укрытие и снова улегся рядом с конем.

В путь они выступили, едва забрезжил рассвет. Снег лег очень глубокий, и Дзирт решил передвигаться верхом на Заре, короткими перелетами невысоко над землей от одной возвышенности к другой.

Когда дроу приблизился к тому месту, где прошлой ночью видел костры, по лицу его расплылась улыбка — штандарт Обальда развевался над повозкой короля орков. Дзирт отыскал наблюдательный пункт поудобнее и стал ждать. Очень скоро орки выступили в путь.

Дзирт пристально изучал караван. Заметить Обальда было нетрудно — он громогласно командовал с борта своей повозки.

Когда эльфу стало очевидно направление, в котором движется караван, он внимательно обследовал окрестности, намечая дорогу для себя.

Он перебирал варианты и хладнокровно просчитывал возможности.

Мы убьем их всех, — шептал жестокий Хазид-Хи у него в мозгу.

Дзирт собрал волю в кулак и поставил блок в своем разуме, а затем послал мечу собственное предупреждение:

«Потревожь меня еще раз, и я скормлю тебя дракону. Будешь сидеть в груде его сокровищ тысячу лет. Или того дольше».

Меч замолчал.

Дзирт знал, что Хазид-Хи целенаправленно искал его, и знал, что меч нуждается в нем и будет нуждаться, по крайней мере, некоторое время. Пока их желания совпадают.

Дзирт знал норов Хазид-Хи, знал, что меч способен господствовать над большинством людей — поначалу тот смог подчинить и Кэтти-бри, вынуждая ее действовать по своей воле.

Но для закаленного и тренированного бойца, такого как Дзирт До'Урден, бойца, не понаслышке знакомого с псионическими способностями некоторых существ и магических предметов, посягательства Хазид-Хи казались не более чем мелким неудобством. Дзирт размышлял об этом несколько секунд и понял, что не должен рисковать. Обальд — неприятель серьезный.

— Мы убьем их всех, — сказал Дзирт, поднимая клинок на уровень глаз.

И почувствовал одобрение Хазид-Хи.

Глава 30 КОГДА БОГИ РЕВУТ

Каэрлик Суун Уэтт чуть не упала, увидев отчетливый силуэт крылатой лошади над южным горизонтом. Орки вскинули луки, а Каэрлик заготовила заклинание, но Обальд выступил вперед.

— Не стрелять! — прорычал он, обернувшись лицом к своим бойцам и обнажая мен, дабы каждый понял, чем грозит ослушание.

Каэрлик заметила огонь, вспыхнувший у него в главах, и все соображения о том, какое именно заклинание следует метнуть, мгновенно испарились.

Однако она едва смогла себя удержать, когда крылатый конь приблизился и она узнала темнокожего всадника на величественном жеребце.

— Дзирт До'Урден, — пробормотала она.

— Он осмелился? — спросил стоящий рядом Тос'ун.

Пегас подлетел ближе и завис в воздухе, изредка взмахивая распростертыми крыльями.

— Обальд! — крикнул Дзирт, и горное эхо подхватывало его слова, многократно усиливая. — Я хочу говорить с тобой! Наедине! Мы не закончили наш прошлый разговор!

— Он сошел с ума, — прошептала Каэрлик.

—А если он действительно хочет договориться с Обальдом? — предположил Тос’ун. — Как посланец Мифрил Халла, например?

— Уничтожь его! — воззвала Каэрлик к Обальду. — Вели лучникам пристрелить, или я сама…

— Придержи свои заклинания, или встретишься с Ад’ноном и Доннией — очень скоро, — ответил Обальд.

— Убить мерзкую тварь, — шепнул Тос’ун, и Каэрлик чуть не направила свою магию на короля орков.

Но здравый смысл возобладал над инстинктивным порывом. Она перевела взгляд с Обальда на Дзирта, опустившего пегаса на соседнюю возвышенность — столовую гору с плоской вершиной и почта отвесными склонами.

Каэрлик спрятала ухмылку, оглянувшись на короля орков. броня которого теперь была скреплена и украшена зажимами в виде пауков. Хотя Дзирт До'Урден в первоначальные планы совершенно не входил, сцена разыгрывалась — лучше не придумаешь. Если Дзирт хоть наполовину так хорош, как о нем говорят, тогда Обальду обеспечен очень неприятный сюрприз.

— Ты собираешься вести переговоры с этим отступником?

— Если он говорит за Мифрил Халл, то я хочу это услышать, — ответил Обальд.

— А если нет?

— Значит, он просто пришел убить меня.

— И ты все равно придешь к нему?

— И уничтожу его. — Взгляд Обальда был уверенным, а тон — скучающим, словно Дзирт был мелкой докукой, а не смертельно опасным врагом.

— Зачем тебе это делать? — подала голос доселе молчавшая Цинка. — Нет причины. Позволь нам сбить его стрелами, и продолжим путь. А если хочешь поговорить — пошли посредника, Каэрлик, например, она ведь токе дроу, им найдется о чем побеседовать!

Внезапно расширившиеся глаза Каэрлик выдали ее ужас перед подобной перспективой, но она быстро оправилась и метнула на Цинку ненавидящий взгляд. И только когда в ответ на морде Цинки появилось горькое недоумение, Каэрлик вспомнила о том, что она теперь «лучшая подруга» шаманки. Жрица выдавила улыбку и покачала указательным пальцем, словно прося Цинку не вмешиваться.

Цинка еще секунду с любопытством смотрела на свою дорогую подругу, потом радостно оскалилась и показала, что поняла.

— Он опасный противник, если верить слухам, — сказала Каэрлик, прекрасно понимая, что не разубедит Обальда.

— Я дрался с ним и раньше, — заверил Обальд, пожав плечами.

— Возможно, это ловушка, — робко произнесла Цинка и совсем сникла, взглянув на Каэрлик.

Обальд ухмыльнулся и зашагал прочь, но скоро остановился и обернулся, показав желтые зубы в ротовой прорези белого, как кость, шлема. В два прыжка он оказался позади Каэрлик, протянул лапу, схватил беднягу Фендера за воротник и, словно какой-то сверток, сунул дворфа под мышку.

— Вступая в переговоры, нужно подготовить встречные предложения, — нравоучительно заметил он и направился к Дзирту.

Темный эльф не удивился тому, что Обальд сразу принял его предложение, хотя наличие заложника застало его врасплох. Но если не считать извивающегося дворфа, Обальд был один. Дзирт заранее обдумал возможность атаки на Обальда с воздуха. Но решил, что необходимости в этой нет. Он достаточно хорошо изучил возможности короля орков, и это касалось не только его физической формы. Обальд не станет избегать поединка.

Но что же с дворфом? Придется добиться гарантий, что Обальд не убьет бедного парня. Возможно, даже отказаться от битвы, если король орков не обеспечит безопасности пленника. Наблюдая за приближением врага, дроу все больше убеждался, что не составит труда сделать так, чтобы Обальд не убил дворфа. Что-то такое было в орке… Знакомое. Дзирт поймал себя на мысли, что Обальд чем-то напомнил ему Артемиса Энтрери. Всегда гордый своей прямотой, постоянно доказывающий свое умение, свою значимость… Кому он это все доказывал? Себе, наверное…

Дзирт звал, и ни малейшее сомнение не посещало его, что Обальд придет на встречу с ним. Следя за приближением короля орков, эльф заметил поодаль от его огромной фигуры промелькнувшие силуэты орка и двоих дроу. Дзирт сжал в левой руке Ледяную Смерть, а правой вытащил из ножен Хазид-Хи.

Мы вырежем ему сердце! — возликовал меч.

«Ты заткнешься и уберешься из моих мыслей, — ответил ему Дзирт. — Отвлеки меня хоть раз, и я сброшу тебя с горы и навалю сверху курган из камней».

Дроу был так сосредоточен, неистов и властен, что разумный меч немедленно затих.

— Он победит, да? С той магией, что ты наложила на его доспехи? Обальд победит, ведь так? — бубнила Цинка.

Каэрлик игнорировала ее почти всю дорогу, отчего шаманка становилась лишь назойливее и требовательней.

Наконец жрица дроу повернулась к ней:

— Он же Груумш, так?

Цинка замерла.

— Дзирт простой боец дроу, — продолжила Каэрлик. — Обальд — Груумш. Ты что, боишься за Груумша?

Такая железная логика заставила шаманку устыдиться собственного неверия.

— Молчи и наслаждайся зрелищем, — велела Каэрлик.

— Говори, что должен, и поторопись. — С этими словами Обальд появился на плоском камне прямо напротив дроу. Заря отпрыгнул в сторону и взлетел, как наставлял его Дзирт.

— О чем тут говорить? — удивился Дзирт.

Обальд уронил беднягу Фендера на камни, и дворф охнул.

— Ты пришел вести переговоры от имени Мифрил Халла?

— Я не был в Мифрил Халле.

Улыбка расплылась по лицу Обальда, едва видимая сквозь прорезь шлема-черепа.

— Ты и вправду веришь, что дворфы станут договариваться с тобой?

— А разве у них есть выбор?

— За них все скажут их топоры и луки.

— Ты сказал, что не был в Мифрил Халле.

— Нужно ли мне возвращаться к народу, который я так хорошо знаю, чтобы предугадать поведение клана Боевого Топора?

— Дело не только в Боевом Топоре, — сказал Обальд, и Дзирт заметил, что улыбка исчезла с его лица.

Рыкнув, король орков пнул скорчившегося Фендера, послав дворфа в короткий полет, окончившийся жестким приземлением у ног эльфа.

Дроу больших трудов стоило сохранить самообладание.

— А ты желаешь о чем-то договориться с Мифрил Халлом? — спросил Дзирт, даже не пытаясь скрыть, насколько он изумлен.

Обальд с ненавистью взирал на него сквозь линзы шлема.

Вопросы роились в мозгу Дзирта, как потревоженные пчелы. Если Обальд изъявил желание вести переговоры, означает ли это, что войне конец? Если Дзирт станет драться с королем орков, не станет ли это проявлением вероломства по отношению к королю Бренору и его народу? Что если он сейчас, уничтожив Обальда, уничтожит и возможность заключения перемирия?

— Орки вернутся в пещеры Хребта Мира? — выпалил Дзирт, едва этот вопрос сформировался у него в голове.

Обальд усмехнулся:

— Оглянись вокруг, дроу. Теперь это мой дом. Мое королевство! Когда ты летел на своей тощей кляче, разве ты не видел все его величие?! Ты видел Королевство Черных Стрел. Запомни это название. Потому что тебе предстоит умереть в Королевстве Черных Стрел, Дзирт До'Урден. Твой труп будет расклеван падальщиками на горном склоне у стен дворца короля Обальда!

Орк поднял свой ужасный меч и стал приближаться.

— А наследник кто? — спросил Дзирт, и от неожиданности Обальд споткнулся. — Ведь когда ты умрешь, мне нужно будет знать это. Возможно, тот орк будет мудрее Обальда и увидит, что ему не место здесь, на землях дворфов, эльфов и людей. А если не увидит, я убью и его и стану говорить со следующим.

Дзирт увидел, как расширились глаза Обальда за прозрачными линзами, и орк с рычанием, от которого задрожали камни, прыгнул вперед, занося свой могучий меч, тут же вспыхнувший ярким пламенем.

Навстречу мгновенно вылетела Ледяная Смерть и вновь превратила пламя в едкие клубы дыма, а Дзирт отскочил в сторону. Он мог бы сейчас пустить в дело Хазид-Хи, поскольку Обальд, преисполненный гордыни, нападая, не позаботился даже о подобии защиты. Но Дзирт воздержался от атаки.

Пламенеющий меч полоснул наискось, вынудив дроу быстро отступить. Если воспользоваться первой брешью и ударить Горлорезом наобум, это может кончиться не смертельным ранением и Обальд поймет, что уязвим, и станет вести себя осторожнее.

Орк давил, атаковал, размахивал мечом со всей силы, а на соседнем холме его подданные радостно подбадривали своего владыку.

Дзирт уворачивался, отступал и, соответственно, уставал меньше, чем его взбешенный противник. Хотя он не пытался измотать Обальда, нет, скорее дроу хотел получше изучить манеру боя противника, чтобы предугадывать его движения.

Огромный меч вновь окутался пламенем, и ложный выпад вдруг обратился в стремительный рубящий удар сверху вниз. Если бы Дзирт не видел, как такой же удар был использован орком против Тарафиэля, это могло бы кончиться для него плачевно. А так пламенеющий меч лишь наткнулся на Ледяную Смерть, погасившую огонь грозного оружия.

Разъяренный Обальд сделал прямой выпад, дроу отступил влево, потом нырнул под меч и ушел вправо. Орк кидался в одну сторону, а затем в другую, разрубая мечом воздух. Клинок снова вспыхнул, и Дзирт почувствовал жар магического огня, когда клинок со свистом пролетел над ним.

Дзирт выпрямился и развернулся, затем отступил и снова скользнул в сторону. Орки ликовали и выли при каждом взмахе меча своего короля, хотя клинок еще ни разу не коснулся неуловимого дроу.

Обальд не показывал ни малейшего признака усталости, но в какой-то момент резко остановился и, глядя на Дзирта сквозь пламя своего меча, спросил:

— Ты собираешься драться со мной?

— Мне казалось, я только этим и занимаюсь.

Обальд зарычал:

— Ты бежишь боя, вот что ты делаешь. Давай скрестим клинки, если ты не трус.

— Ты устал?

— Я заскучал! — взревел Обальд.

Дзирт улыбнулся и, к всеобщему изумлению, забросил Ледяную Смерть высоко в воздух. Взгляд Обальда невольно последовал за вращающимся клинком.

А Дзирт завел свободную руку за спину, извлек маленький арбалет и, когда взгляд Обальда снова вернулся к нему — да, эльф хотел, чтобы король орков видел это! — пожал плечами и спустил тетиву.

Дротик ударил в левую глазницу шлема Обальда и взорвался вспышкой красного пламени и черного дыма. Голова Обальда дернулась назад, и король орков рухнул на камни, распластавшись на спине. Лежал он неподвижно.

Выдох — и тишина пришла на смену восторженным воплям.

— Впечатляюще, — негромко заметил Тос'ун.

Рядом с ним стояла с приоткрытым ртом Каэрлик и хныкала, задыхаясь, Цинка.

Они видели, как Дзирт убрал арбалет и небрежно поймал упавший ему прямо в руки меч.

Каэрлик заметила приближение пегаса и внезапно испугалась, что Дзирт снова сбежит, а этого она допустить не могла.

Она начала творить могущественное заклинание, направленное на крылатого коня, но ей помешала Цинка, схватившая жрицу за руку с воплем: «Он шевелится!»

Жрица-дроу взглянула на Обальда, который, опершись плечами о землю, выгнул спину, затем ноги, а затем рывком вскочил, как ни в чем не бывало.

Орки запрыгали от радости.

Дзирт сумел скрыть удивление, когда Обальд внезапно снова предстал перед ним. Он заметил оперение дротика, погрузившегося в глазницу шлема, почерневшего от копоти.

Ну, в конце концов, он и не надеялся убить Обальда одним дротиком, и падение короля орков удивило его даже больше, чем его подъем.

Обальд взвыл и возобновил атаку.

Но…

Он же ничего не видит! Дзирт догадался об этом, когда отступил в сторону, а Обальд продолжал атаковать пустое пространство перед ним.

Убей его сейчас! — взмолился изголодавшийся Хазид-Хи, и дроу не приказал ему замолчать.

Он шагнул к противнику и погрузил Хазид-Хи в стык шва неуязвимой брони короля орков, и клинок пробил доспехи и вошел в тело Обальда.

Орк завопил и дернулся в сторону, вырывая меч из руки Дзирта. Вокруг раны обильно выступила кровь.

К изумлению Дзирта, Обальд атаковал снова.

— Невероятно, — прошептал Тос’ун.

— Он держится на одном упрямстве, — раздраженно поправила Каэрлик.

— Груумш! — вопила счастливая Цинка, и все орки подхватили крик, поскольку если торчащий из бока Обальда меч и нанес смертельную рану, это никак не отразилось на неистовой атаке великого короля.

— Он даже не знает, когда умрет, — буркнула Каэрлик и забормотала заготовленные заклинания.

Пора кончать комедию.

Дзирт старался достойно отвечать на яростные выпады Обальда. Он парировал несколько ударов и несколько раз увернулся, прежде чем принял решение вытащить Сверкающий взамен оставленного в боку орка Хазид-Хи.

— Что, помогла тебе твоя вероломная выходка, дроу? — прошипел Обальд.

— Ты уже без шлема, а это немало, — ответил Дзирт. — Черепаха высунулась из панциря!

— Только чтобы посмотреть на последние мгновения твоей жизни, ублюдок! — заверил его Обальд. — Чтобы ты мог видеть мою радость, когда твое тело начнет холодеть! — Он закончил яростным выпадом и развернулся, упреждая отскок Дзирта.

Этого Дзирт не ожидал, теперь уже действительно вопрос стоял ребром — все или ничего, победа или поражение. Если Обальд ошибется, купится на небольшую уловку, то не составит труда вонзить один или оба меча в затылок Обальда.

Но Обальд не ошибся.

Уворачиваясь и отступая в намеченное свободное пространство, Дзирт отчаянно отражал удары. Меч Обальда работал так быстро, что Дзирт и подумать не мог о том, чтобы начать эффективную контратаку. Король орков нападал с таким ожесточением, что Дзирту пока не приходилось и мечтать дотянуться до незащищенной головы Обальда.

В какой-то момент Дзирт понял, что и сегодня ему не удастся сразить это чудовище…

Оба его клинка взлетели, встречая пламенеющий меч, и Ледяная Смерть вновь погасила упрямое пламя. Но по рукам дроу тут же разлилась волна оцепенения, и он не смог полностью отклонить клинок врага. Дроу упал — иначе он был бы разрублен пополам — и кувыркнулся вперед, мимо Обальда. Дроу приготовился схлопотать удар ногой, пролетая мимо…

Но удара не последовало.

Дзирт поспешно вскочил на ноги и увидел, что Обальд как-то странно корчится и дергается.

— Ч-что?.. — запнулся король орков.

Дзирту потребовалась пара секунд, чтобы заметить, что пауки-зажимы на доспехах Обальда ожили. По телу орка ползали восьминогие создания и, судя по судорожным рывкам Обальда, уже выпускали свой яд.

Орк дергался, и неуязвимые доспехи опадали с него, как осенняя листва с дуба. Вот упали поножи, и сам орк чуть не свалился, запутавшись в ремнях. Вот сорвался нагрудник и больно ударил орка по коленкам. Щиток на боку держался только потому, что был прибит к телу Обальда Горлорезом.

Не понимая и не желая понимать, Дзирт атаковал.

И сразу же отскочил — Обальд вовремя выбросил меч навстречу. Дзирт покачнулся, отступив, на его заговоренной кольчуге выступила кровь. Он не отрывал глаз от противника, ошеломленный точностью, с которой Обальд — в его-то состоянии! — нанес удар.

Пользуясь мгновением передышки, Обальд выпрямился. Его морду исказила гримаса боли, и он прихлопнул одно насекомое, отыскавшее уязвимое местечко на толстой шкуре орка. Затем король отбросил раздавленного паучка, зарычал и, прикусив губу, вырвал Хазид-Хи из своего бока.

Владей мною только ты! — тут же воскликнул меч.

Яростно взревев, Обальд отшвырнул меч.

— Еще одна вероломная выходка! — зарычал он на Дзирта. — Ты испортил свою репутацию благородного бойца, дроу.

— Пауков натравил не я, — покачал головой Дзирт. — Но смешно надеяться на честный бой, упаковавшись в заколдованные доспехи, которые не проткнуть обычным мечом.

Этот язвительный ответ, казалось, охладил гнев орка. Он даже кивнул, признавая правоту Дзирта, приглашающее раскинул руки:

— Что ж, теперь на мне ничего нет.

Его меч снова вспыхнул огнем.

Дзирт разогнулся, стараясь не обращать внимания на жжение в боку, и бросился в атаку.

В следующие несколько минут те, кто наблюдал за боем, не вопили, не гикали и не охали. Они стояли, все как один, завороженные яростью схватки, лязгом мечей. Каждый удар противников казался неотвратимым и смертельным.

Эта битва привела Дзирта в замешательство. Ему вдруг показалось, что он сражается с Артемисом Энтрери, столь плавны, быстры и неуловимы были движения Обальда. А в следующий миг вибрирующая боль захлестнула его тело.

И он выбросил из головы все мысли и воспоминания. Он стал Охотником, позволив чистой ярости вести его к победе.

Или гибели.

Каэрлик поняла, что последние остатки ее чар исчезли, когда Цинка Шринрил подскочила к жрице и заорала на нее.

— Ты не можешь повергнуть его! Предательство не поможет сокрушить Обальда! — визжала она. — Ты предала бога, и теперь ты поймешь все безрассудство своего поступка!

Эта кретинка всерьез разозлила Каэрлик. Рука женщины-дроу взлетела вместе с последними сорвавшимися с губ словами заклятия. Воздух затрещал, и маленькая шаровая молния отшвырнула Цинку на несколько футов в сторону.

— Убей ее, — велела Каэрлик Тос'уну, и тот немедленно отправился выполнять приятное поручение.

— Погоди, — остановила его Каэрлик. — Пусть поживет еще немного. Пусть увидит смерть своего бога.

— Надо убираться отсюда, — сказал Тос'ун, явно нервничающий при виде Обальда, отражающего удар за ударом и атакующего с прежней яростью.

Каэрлик метнула на него предупреждающий взгляд, затем повернулась и снова сосредоточилась на схватке. Ее зрачки расширились, отчего красные глаза стали непроглядно черными, и с губ сорвались ритуальные слова воззвания к богине Ллос. Сам воздух, казалось, сгустился вокруг Каэрлик, когда она начала сплетать заклинание. Волосы жрицы шевелились, хотя ветра не было. Она хватала что-то вытянутой рукой в воздухе, подтягивала к себе и тянулась другой рукой, растопырив пятерню. Движения эти повторялись опять и опять, словно она подтягивала к себе всю магию, которую могла собрать в этом месте.

Земля под ногами задрожала. Каэрлик глухо зарычала, произнося слова заклинания все настойчивее и громче, — и вот жрица-дроу простерла обе руки к Дзирту и Обальду.

Зарокотал гром. Орки закричали и побежали врассыпную. Земля затряслась. Сначала было несколько коротких толчков, а потом каменистая земля заходила ходуном, начала трескаться и сжиматься в складки, превращая в щебень огромные валуны. У ног Каэрлик появилась трещина и побежала, расширяясь, к двум бойцам, сошедшимся в смертельном поединке.

И столовая гора лопнула, повинуясь землетрясению, вызванному Каэрлик. И Обальд упал, протестующее рыча.

И Дзирт последовал за ним.

Глава 31 БЫТЬ ЭЛЬФОМ

Ее лицо представляло собой кровавую маску. Заклинание Каэрлик раздробило скулы, нос, выбило почти все зубы. Очнувшись, Цинка Шринрил обрадовалась только тому, что темные эльфы исчезли. Впрочем, поблизости вообще никого не было — орки разбежались, едва почуяв землетрясение.

Потребовалось довольно много времени, чтобы Цинка Шринрил смогла сесть. Орчиха уставилась на расколотую надвое скалу, все еще окутанную клубами пыли. Что сделала Каэрлик? Почему богиня Ллос пошла против Того, Кто Сам Груумш? Бедная шаманка не видела в этом смысла.

Кое-как поднявшись, Цинка похромала к разбитой скале. Она шла той же дорогой, которой часом ранее прошел ее король, ее бог. Она старалась разглядеть отпечатки его следов на снегу сквозь запекшуюся кровь и слезы, катившиеся из ее глаз. Хлюпая разбитым носом, Цинка шла, спотыкаясь и падая, и оплакивала своего бога.

— Как ты мог позволить такому случиться?

Она вдруг споткнулась о что-то живое, почти погребенное в снегу и щебне. Цинка отпрыгнула, а потом со злостью пнула маленького дворфа. Тот застонал, она ударила его еще раз и побрела дальше. Еле-еле взобралась она на остатки горы, чья плоская вершина служила недавно полем битвы.

Цинка утерла рукой лицо и заставила себя заглянуть в образовавшуюся расщелину, засыпанную камнями.

И почти сразу она увидела здорово помятого, но вполне живого темного эльфа.

— Ты! — взвила она и плюнула в него.

Дзирт посмотрел на нее снизу. Весь в синяках и ссадинах, с серьезной раной в боку, он при падении смог зацепиться за маленький уступ, обрывающийся в пропасть.

— И куда ты побежишь теперь? — крикнула ему Цинка.

Она огляделась, подобрала два подходящих камня в швырнула их один за другим в дроу. В первый раз она промахнулась, затем прицелилась получше, и второй камень угодил ему в плечо.

— Твоей летающей лошади нигде нет, дроу! — провозгласила Цинка и отползла от края с намерением набрать побольше камней.

Она швыряла их в Дзирта, а он мог лишь прикрывать рукой голову. Пространства для маневра на этом уступчике не было никакого, и любое неосторожное движение могло привести к падению.

Каждый раз, швыряя камень, Цинка озирала небо — она не желала, чтобы пегас застал ее врасплох. Дроу погубил Того, Кто Был Груумшем, поэтому дроу должен умереть.

Выбора не оставалось. Дзирт был совершенно беспомощен на этой скале. При нем по-прежнему оставались его мечи и арбалет Айвена, но колчан с дротиками был приторочен к седлу Зари, а коня действительно нигде не было видно. Съежившись на своем крошечном уступе, Дзирт лишь надеялся, что пегас отыщет его раньше, чем разъяренная орчиха забросает его камнями.

Но надежды таяли.

Растратив все собранные камни, шаманка отошла от края в поисках новых боеприпасов, и Дзирт в отчаянии оглянулся. Выхода нет.

— Ну, по крайней мере, Обальда тоже больше нет, — прошептал эльф разбитыми губами. — Бренор победил.

Но радость от осознания этого факта быстро померкла, когда, взглянув вверх, Дзирт увидел орчиху, обеими руками удерживающую над головой огромный камень. Это определенно конец.

Орчиха зарычала, изготовившись к броску.

И вдруг ее рык перешел в какое-то странное хрюканье. Она шатнулась в сторону, не сумев удержать равновесие на краю обрыва, и полетела вниз. Камень и череп разбились о горный склон с одинаковым звуком. А над краем скалы показалось заросшее бородой лицо.

— Рад встрече. Дзирт До'Урден, — просипел Фендер. — Я тут подумал, может, подвезешь меня до Мифрил Халла?

— Мы отправимся к Герти и выясним, что к чему, — сказала Каэрлик.

— Дворф исчез, и Цинка наверняка разболтала о нашем предательстве, — отозвался Тос’ун.

— Если эта свинорылая тварь еще жива, — отпарировала Каэрлик. — Если так, я обеспечу ей куда более неприятную смерть. Хватит с меня вонючих орков. Слишком много времени потрачено ради этой грязной компании. Не хочу больше слышать их идиотский лепет. Груумш забрал Обальда. богиня Ллос получила Дзирта, и пусть они оба мучаются в аду, пока не кончится вечность!

Каэрлик раздраженно выговаривала все это, не замечая, что глаза Тос'уна выпучились так, словно собрались выкатиться из глазниц. Жрицу переполняли желчь и ярость, и она не сразу сообразила, что Тос’ун смотрит вовсе не на нее, а на что-то за ее спиной.

Каэрлик застыла на месте.

Тос’ун взвизгнул, повернулся и побежал.

Каэрлик поняла, что должна следовать за ним без вопросов, но, прежде чем ее мозг успел скомандовать ногам: «Шевелись!», могучая лапа схватила ее за волосы и рванула так свирепо и сильно, что едва не оскальпировала жрицу. Другая лапа обхватила ее за талию, крепко прижав руки к бокам

— Ну что, знакомая вонь? — шепнул ей в самое ухо Обальд Многострельный. — Тебя все еще раздражает мой идиотский лепет?

Каэрлик едва могла дышать, столь мощна была хватка. Она чувствовала его горячее дыхание на своем лице, смрадное, каким бывает только дыхание орка. Она рванулась изо всех сил и попыталась выговорить хоть слово — любое слово.

— Творишь заклинания, ведьма? — поинтересовался Обальд. — Извини, но этого я не могу тебе позволить.

И его желтые клыки сомкнулись на беззащитном горле Каэрлик. Обальд вырвал ей гортань и швырнул еще живую Каэрлик на землю, навис над ней и выплюнул ее собственную плоть прямо ей в лицо.

— На мне благословение Груумша, — прорычал он. — Ты и вправду полагала, что можешь убить меня?

Руки Каэрлик слепо шарили в воздухе, кровь толчками выплескивалась из разодранного горла, и воздух покидал легкие, вздувая на губах кровавые пузыри.

Обальд осмотрел окрестности и заметил какое-то движение на отдаленном хребте. Орк знал, что это не Цинка — он видел ее разбитое тело на камнях, когда взбирался вверх по склону.

Придется найти нового шамана, новую супругу, которая будет относиться к нему как к богу. И нужно действовать быстро, чтобы восстановить и укрепить силу и власть, чтобы пресечь слухи о своей кончине. Он знал, что орки всегда были легки на подъем, когда дело касалось бегства, и только он, избранник Груумша, мог прекратить отступление.

— Черные Стрелы, — решительно проговорил он. — Мой дом.

Погода переменилась, вьюга утихла, воздух стал кристально чист и свеж, подул теплый южный ветер. Бренор и его друзья не пожелали оставаться внутри, дни они теперь проводили на северном отроге горы, вглядываясь в далекий горизонт.

Птички-разведчики Пайкела Валуноплечего первыми принесли весть о паре крылатых коней, несущихся к Мифрил Халлу, так что их появлению никто не удивился, хотя все испытали огромной облегчение, когда наконец-то в небе показались два силуэта, которые ни с чем не спутаешь.

Бренор и Вульфгар шли впереди, Реджис, братья Валуноплечие, Кордио, Стампет Коготок и Пуэнт за ними, а Кэтти-бри осталась сидеть, опираясь на палку и привалившись к стене башни.

Закат приземлился прямо перед королем дворфов. Инновиндиль перекинула ногу через шею жеребца, быстро спрыгнула и сразу же повернулась, чтобы подхватить беднягу Фендера. Без ее поддержки дворф наверняка бы свалился как куль.

Вульфгар выступил вперед и бережно снял дворфа с пегаса, а затем передал его Кордио и Коготку, которые поспешно унесли раненого.

— Обальду конец, — доложила Инновиндиль. — Долго орки вместе не удержатся, и северные земли снова будут свободны.

Она замолчала — рядом опустился на землю Заря.

— Какое приятное зрелище для глаз старого дворфа, — сказал Бренор.

Дзирт соскользнул с пегаса. Он видел Бренора, но взгляд его все же был устремлен прямо, он прорезал толпу, и дворфы поспешно расступались, будто Дзирт расталкивал толпу плечами, — теперь никто не заслонял от дроу Кэтти-бри.

— Добро пожаловать домой, — сказал Реджис.

— Мы никогда не сомневались, что ты вернешься, — заверил Вульфгар.

Дзирт кивал им и улыбался, но глаза его неотрывно смотрели вперед. Он похлопал Бренора по плечу, проходя мимо. Он взъерошил волосы Реджиса и пожал крепкую руку Вульфгара.

Но он не остановился и не отвел взгляда.

И, наконец, Дзирт заключил Кэтти-бри в объятия, он прижимался к ней, целовал ее, стискивая так, что она тихонько охала, он отрывал ее от земли и укачивал как ребенка.

Он подхватил ее и понес на руках.

— Вот что значит быть эльфом, Дзирт До'Урден, — прошептала Инновиндиль вслед паре, вошедшей в новую восточную дверь Мифрил Халла.

— Чтоб я был бородатым гномом, — пробормотал Бренор.

— Хии-хи-хи, — отозвался Пайкел, и смущенный Реджис тоже хихикнул.

Однако радость Бренора померкла, когда он взглянул на Вульфгара.

Варвар смотрел туда, где скрылись Дзирт и Кэтти-бри, и у его глаз залегли морщины непомерной боли.