Душелов. Том 1

Глава 5

Спустя примерно сорок минут урок закончился, и учитель, попрощавшись с нами вышел из класса, предоставив нас самим себе. И пока мои одноклассники, резко повставав со стульев, быстро сбились в небольшие заранее предопределённые группки, я, сидя на стуле, стал разминать затёкшее за урок теле, обдумывая при этом, что же мне делать.

Я, конечно, ещё раздумывая о поступление сюда, понимал, что так всё и будет, ведь почти каждый из этих мелких аристократов знаком друг с другом чуть ли не с пелёнок из-за всяких вечеров, постоянно проводимых их родителями, так что разумеется они за столько лет уже давно успели подружиться и распределиться на небольшие группы по интересам, однако… что же мне всё равно делать?

Одно дело понимать, что так будет, и совсем другое — придумать, что с этим делать.

Быть может, будь у меня подобный опыт, я бы знал, как действовать в этой ситуации, но, к сожалению или к счастью, в своих прошлых местах обучения, где были исключительно простолюдины, я был достаточно популярен, так что опыт у меня в таком — нулевой.

Я разумеется, не был каким-то школьным королём или кем-то вроде того, но тем не менее, как правило, люди всегда сами ко мне тянулись, и поэтому я, честно говоря, понятия не имею, как делать первый шаги в школьном общении.

Да ещё и ситуация сама по себе не самая простая: во-первых, большая часть учеников моего класса — это аристократы — то есть те, чей статус в обществе намного выше моего, и само их общение с таким, как я, может пошатнуть не только их статус, но и статус их семьи, так что вряд ли хоть кто-то из них пойдёт на такой риск; а во-вторых, навскидку, примерно семьдесят пять процентов учеников моего класса — девушки.

Это объясняется тем, что при союзе двух людей, имеющих Дар, родители имеют почти стопроцентный шанс получить ребёнка, имеющего Дар, унаследованный от одного из родителей. Вот только при этом же шанс рождения мальчика составляет примерно лишь двадцать пять процентов, что, конечно, выше, чем шанс появления мальчика с Даром у родителей, лишённых Дара, однако всё равно шанс сам по себе достаточно мал. И поэтому, кстати говоря, в обществе аристократов считается полноценной нормой такие вещи как гарем и многодетность.

Зачастую, кстати, бывают редкие случаи, когда глава рода, имея трёх-четырёх жён, строгает одних девочек. Слышал, среди родов нашей империи есть случай, когда число девочек зашло за семнадцать. Но так как роду был нужен наследник, глава рода продолжал попытки, и на восемнадцатый раз всё-таки родился мальчик.

Представляю, какое отчаяние было бы у всех в этом роду, если бы на долю этого мальчика выпал тот самый небольшой процент, что он родился без Дара…

Но сейчас не об этом.

Суть в том, что одно дело общаться с парнями, другое — с девушками.

Лично я себе просто не представляю, как можно прям-таки «дружить» с девушками, будучи парнем. Встречаться, заниматься сексом, просто общаться как знакомые — это да, я понимаю, что и как делать. Но вот дружить? Честно говоря, мне кажется, банальная разница в интересах двух полов слишком большая, чтобы и парню и девушке было интересно друг с другом дружить. Ну и естественно, те случаи, когда-либо парень, либо девушка лишь прикрываются «дружбой», а на самом деле хотят залезть к друг другу в трусы — не в счёт.

Короче говоря, среди тех двадцати пяти процентов парней, что есть в моём классе, мне нужно найти каким-то чудом друга, если я, конечно, не хочу следующие три года ходить по школе один, как это делают всякие совсем странные и пугающие многих ребята.

А я этого, конечно же, не хочу.

Закончив с небольшой разминкой затёкших за урок конечностей, я, раскачиваясь на стуле, ещё раз пробежался по всему классу глазами и… хрен там плавал — ничего, а вернее «никого» подходящего я так и не увидел.

Может, тогда к Карэн пойти, заглянуть?..

Подумав об этом, у меня тут же появилась резкая фантомная боль в районе живота.

Лучше, пожалуй, подожду немного — глядишь, к концу уроков перебесится. Да и… наверное, лучше лишний раз не отираться рядом с ней в школе… не хотелось бы доставить этой милой дурочке проблемы одним своим присутствием рядом с ней.

И пока я, раскачиваясь на стуле, обдумывал это, кто-то, находящийся позади меня, неожиданного коснулся моего плеча. Не переставая раскачиваться, я лениво повернул голову, уже ожидая наихудшего, однако…

— Привет, — широко улыбаясь и махая рукой, поздоровался со мной парень, розовые волосы которого уложены с помощью ободка.

Кто это?

Попытавшись припомнить всех известных мне детишек аристократов, я так и не вспомнил его.

Тогда он простолюдин? Ну, судя по цвету волос и глаз — да. Хотя кто его знает — лучше быть настороже…

— Привет, — несколько промедлив, поздоровался я в ответ.

— Ты ведь тот парень…

«Который отирается с родом Агнэс»… — уже ожидал услышать я.

Плавали, знаем…

— На которого недавно напал одержимый?

Ого. Неожиданно.

— Ну… да, — неуверенно ответил я, пытаясь понять, к чему это он клонит.

— Это правда, что у тебя до этого не было Дара?

— Ага…

— То есть это правда, что он у тебя пробудился во время сражения с этим одержимым?

Нет. Он у меня пробудился уже после — когда я убил того одержимого. Но в официальной версии, которую я озвучивал полиции и, соответственно, СМИ, иная информация.

— Да.

К чему это он всё?

— Интересно… Я слышал, что Дары, пробудившиеся во время сражения, куда сильнее других.

— Думаю, это всё же миф.

Причём довольно распространённый миф — каждый год сотни людей в одной только нашей Империи умирают в попытках пробудить Дар в сражении с теми редкими демонами и одержимыми, что оказываются внутри барьера. Полиция и соответствующие органы, разумеется, пытаются с этим бороться, но от этого, откровенно говоря, крайне мало пользы, ибо этот миф уж очень сильно укоренился, а люди, идущие на подобный риск, как правило, не имеют нормальной альтернативы. Вот и выходит, что они рискуют своими жизнями, надеясь на тот маленький шанс того, что они выживут, их Дар пробудиться и их жизни благодаря этому изменяться в лучшую сторону.

Думаю, это вполне можно сравнить с игрой в каком-нибудь казино в рулетку, когда и без того небогатый человек приходит в него и ставя абсолютно всё, что у него есть, на «зеро».

А, ну и насколько я знаю, после моего случая, зачем-то массового освещённого по ТВ и интернету, подобные инциденты стали возникать на постоянной основе по всей нашей Империи, и даже за её границами.

— Иначе говоря, твой Дар слабый? — продолжил напирать парень.

Какой-то он очень уж допытливый.

— Не знаю, — пожал я плечами, наконец полностью обернувшись к нему, — он ведь у меня только пробудился, так что мне хотя бы первую ступень пройти.

«Ступени» — неофициально так называют «уровни» развития Дара.

Первая ступень — физические усиления; вторая ступень — улучшение органов чувств; третья ступень — улучшение рефлексов. И только преодолев все три ступени и можно подняться на, так называемый, «первый этаж», на котором уже и можно хотя бы примерно понять, на что примерно Дар способен.

— Ну да, пробуждение Дара в… — тактично замолчал он с очевидным намёком.

— Восемнадцать лет, — договорил я за него, назвав свой возраст.

— В восемнадцать лет это довольно поздно. Трудно, наверное, будет наверстать запаздывание. И что, прогресс довольно медленный?

На удивление, нет. Прогресс не то что медленный. Прогресса совсем нет.

Сколько бы я не пытался практиковаться и развивать Дар разными способами, так ни капли и не преуспел в этом. И мне кажется, это всё из-за специфики моего Дара, развивать который тоже нужно соответствующим специфичным способом, о котором мне ещё нужно будет вскоре позаботиться.

Но ему я, конечно же, ответил иначе:

— Медленный, но думаю, если приложу усилия, смогу догнать других.

— Вот как… ясно, — задумался он.

И тут, уловив момент, я наконец решил задать ему один из интересующих меня вопросов:

— Слушай, а почему ты интересуешься именно этим?

— А чем ещё я должен был у тебя поинтересоваться? — слегка непонимающе приподнял он брови.

— Ну, к примеру… спросить что-нибудь о роде Агнэс.

Просто обычно, если кто из аристократов со мной и говорит, то только на эту тему. Пытаются через меня либо что-нибудь узнать о роде Агнэс, либо вовсе наглеют и хотят через меня подмазаться к ним. А тут, на удивление, этот парень заинтересовался мной, а не родом Агнэс. Либо же он просто делает вид, что это так…

— А ты мне что-то интересное можешь рассказать об этом роде?

Вот тут уже я удивился и задумался. Немного подумав, сложив этот его вопрос и то, что я его не знаю, хотя знаю большинство аристократов нашей Империи, я решился и прямо задал ему интересующий меня вопрос:

— Слушай, а ты, случаем, не переехал сюда?

— Угадал, — совсем слегка усмехнувшись, ответил он.

Так вот в чём дело. Понятно.

— Да. Очень заметно. Как минимум, все другие одноклассники со мной, как видишь, не спешат налаживать контакт, — показательно обвёл я взглядом класс, в каждой части которого стоит небольшая группка людей, и, в отрытую кидая на нас взгляды, тихо продолжают обсуждать нас между собой.

— Ну, это неудивительно, учитывая твою ситуацию, твой внешний вид в первый учебный день и то, что вы с Карэн учудили перед уроками.

— Так ты всё-таки знаешь всё? — посмотрел я ему в его светло-синие глаза.

— До начало учебного дня не знал — лишь был наслышан о тебе, — поднял он руки, а-ля сдаваясь. — А вот на уроке было тяжело не узнать.

— И хочешь сказать, тебя это заинтересовало меньше, чем тот случай с одержимым?

— Как сказать… на деле я просто решил, что вопросы, связанные с родом Агнэс, тебе приелись, вот и подумал, что лучше начать беседу с чего-то другого.

Открыто и прямо в лоб. Впрочем, так наверное даже лучше. Да и это всё равно мало что меняет.

— Значит, если говорить прямо, твоя цель — это…

— Подружиться с тобой, — беспардонно перебил он меня.

Я ненадолго замолчал, вздохнув.

— Скажи прямо: это всё, чтобы через меня сблизиться с родом Агнэс?

— Нет. Просто подумал, что только что переехавшему из другой Империи и такому, как ты, вряд ли будут рады другие одноклассники. Или ты из тех, кто предпочитает одиночество?

— Да нет… я не из таких.

— Ну, я тоже не из таких, так что, думаю, мы подружимся.

Это… странно.

Вопрос — «давай дружить» и ответ — «давай» можно услышать в разговоре, разве что, детсадовцев. Ну, максимум, в разговоре учеников начальной школы. В более старшем же возрасте дружба заводиться совершенно иначе — с помощью общих интересов, разговоров ни о чём и тусовок вместе в общей компании.

А смотря на его улыбающееся лицо, видно, что его это совершенно не волнует. Вероятно, он об этом даже не думает. И это пипец как странно.

— Слушай, а ты… откуда вообще сам? — несколько нерешительно спросил я, будучи всё ещё сбитым столку.

— Из Империи Орэс.

— О, а почему решил переехать сюда? Если не секрет, конечно.

Дело в том, что это Империя, хоть и считается союзником нашей Империи, однако находиться довольно далеко, а значит у него не выйдет часто видеться со своей семьёй. Да и в принципе сам переезд ради учёбы в другую страну ныне большая редкость, если, конечно, не брать случаи, когда переезжают из стран третьего мира.

— Не секрет. Просто захотелось чего-то нового в жизни, вот и решил переехать.

— И что, это… всё?

Я, разумеется, не знаю, его естественный ли это цвет волос и глаз, но если предположить, что его и он просто не пользуется дополнительными подавителями, то… чтобы мужчина с явно неслаборазвитым Даром для своих лет вот так вот просто переезжал учить в другую страну? Это слишком странно.

Выходит, он всё-таки простолюдин, уехавший в другую Империю в поисках лучшей жизни? Может быть, даже желающий с помощью своего Дара пробиться в какой-нибудь средненький род.

— Ну да. Своему роду я не особо нужен, так что глава рода легко удовлетворил мою хотелку.

Что?..

Так он всё же аристократ?..

Тогда я вообще нихера не понимаю. Какой род может позволить себе отправить наследника-мужчину учиться в другую Империю? Почему он не использует дополнительные подавители и ходит в таком виде? И почему он решил подружиться со мной, а не с кем-то другим, более полезным в нашем классе?

— А можно ещё один нескромный вопрос?

— Хочешь узнать, из какого я рода?

Так он вполне осознаёт, сколько в нём странностей.

— Ага. Совру, если скажу, что мне сейчас резко это не стало очень и очень интересно…

— Ха… Ну да, понимаю. Но и тут никакого секрета нет. Я из свободного рода Нимеко.

Нимико?..

Так, свободный род Нимико из Империи Орэс…

Нимико… Нимико… Нимико… это же…

А точно! Вспомнил!

— Если не ошибаюсь, то это ведь ваш род является монополистом в сфере радиотехники в вашей Империи?

А ещё, насколько я помню, это род, в котором пять наследников, три из которых, на удивление, мальчики.

— Да, это наш род. Только монополистами мы не являемся.

— Вам же, вроде бы, что-то около процентов восьмидесяти рынка принадлежит? Разве нет?

— Восемьдесят шесть, если исходить из отчёта с прошлого года. Но полноценными монополистами мы всё равно не являемся.

Будто бы эти четырнадцать процентов, которые собираются по всей Империи, имеют хоть какой-то вес против вашего слова. И вообще…

— Слушай, раз всё так, и ты, оказывается, наследник такого рода, то почему ты решил именно со мной подружиться, а не с кем-то ещё из них?

— Я ведь уже сказал до этого…

— Да. То, что ты, — только что переехавший парень, — и такой, как я, подружимся. Однако, я-то подумал, что ты попросту не аристократ, как и я, так что мы будем наравне — у меня связи с родом Агнэс, а у тебя хорошо развитый дар. А сейчас, узнав это, я вообще не понимаю, зачем тебе это, кроме как попытки подружиться через меня с родом Агнэс.

— Уверяю тебя, меня это не интересует. Я ведь сказал, что для своего рода особой ценности не представляю, так что мне разрешили делать, что я захочу. Вот я и захотел подружиться именно с тобой, просто потому, что подумал, что так будет куда интереснее.

И вновь он говорит нечто странное…

— Ясно… — и тут я подумал: — Кстати, ты говоришь, что глава рода в тебе незаинтересован — почему? А как же брак по договорённости? Даже если ты не первый наследник, то ты всё равно мужчина с сильным Даром.

— У нашего рода сейчас дела идут хорошо, так что это пока что не требуется.

«Пока что». Выходит, в любой момент может всё измениться, и ему по первому же слову придётся на ком-то жениться. Вероятно, даже на той, которую он видел всего пару раз за всю свою жизнь.

М-да уж… Мне такое никогда не нравилось.

Впрочем, такова расплата за те шикарные условия, которые аристократы могут себе позволить в отличии от простолюдинов.

— Ещё какие-то вопросы, касающиеся моей личной жизни? — усмехнулся он.

Конечно же, таковых у меня хоть отбавляй. Тем не менее, самое важное для себя я уже узнал. А если он действительно захотел со мной подружиться, то спрашивать вот так вот прямо в лоб — как минимум, невежливо. Да и наверняка ещё успеется.

После этого мы продолжили непринуждённо общаться уже на более будничные темы под несводимые взгляды наших одноклассников, часть которых продолжала говорить обо мне, а другая часть — пыталась выяснить, кто же такой этот парень, решившийся почему-то общаться с таким, как я.