Душа терний

— Ты не понимаешь, насколько вы уже близки к поражению, дитя, — его голос тихий, встревоженный.

— Если я умру, они проиграют. Рев сможет завершить свою миссию и спасти…

— Нет, — рычит Рев чуть ли не мне в ухо. — Это не выход.

— У нас вообще нет выхода! — я вскидываю руки.

Призрак снова сощуривает глаза, скользя ближе, и обходит нас по кругу.

— Ещё несколько дней назад ты ненавидел её, принц Ревелн.

— Я был в ярости и обижен. Но я не желал ей зла.

Рев притягивает меня к себе, и я поддаюсь, потому что жар его кожи вызывает мурашки по всему телу.

В глазах призрака вспыхивают огоньки. Его взгляд направлен на Рева.

— Возможно, мы могли бы договориться…

— Нет, — перебиваю его. Я уже сыта по горло этим разговором. Ещё не хватало, чтобы он втянул в свои манипуляции Рева для получения желаемого. Нет, этому не бывать. — Мы уже приняли решение. Если ты не собираешься помогать нам с миссией, значит, ты не на нашей стороне. Ты нам не друг и не союзник. Так уходи. Я даже слышать не хочу, что ты собираешься предложить.

Призрак останавливается, выпятив грудь.

— Ладно, всё с вами ясно: случай безнадёжный.

Я складываю руки на груди и смотрю, как он улетает прочь, вверх, вверх по горе, пока окончательно не скрывается за её вершиной.

Рев

Призрак исчезает за поворотом, но мой взгляд прикован к Кейлин. Мы покинули дом в долине меньше восьми часов назад, но у неё уже запавшие глаза, бледное лицо и поникшие плечи.

— Ты правда… — шепчет она, глядя вверх на гору. — Правда не собирался меня бросать?

Я крепко беру её за плечи и разворачиваю к себе.

— Конечно, нет, — моя челюсть напрягается. — Обещаю, я не оставлю тебя одну, если ты пообещать не оставлять меня.

Её губы приоткрываются. На лице мелькает растерянность, но в итоге напряжение отпускает её тело, и она кивает. Без капли радости. Она сдаётся, будто я попросил её о чём-то ужасном. Будто она готова стерпеть все тяготы пребывания здесь только ради меня.

Она отшагивает, вырываясь из моих рук.

— Сколько я проспала? — спрашивает она и разворачивается в сторону нашего нынешнего пристанища.

— Около часа, — я догоняю её. — Думаю, у нас есть ещё плюс-минус четыре часа до заката.

— Давай заберём вещи и пойдём к стене. Найдём место, где нам будет хорошо видно, а нас — нет.

Хмурюсь.

— Ты точно готова?

Она кивает.

Я не знаю, как лучше поступить. Очевидно, что Кейлин нужно… что-то. Отдых. Передышка. Надежда. Но вряд ли с этим может помочь отсиживание в пещере. А для нас крайне важно узнать как можно больше об Огненной Стене.

Я не прерываю повисшее молчание. Следующие несколько минут вокруг слышно только хруст щебня под ботинками. Мы добираемся до пещеры, и Кейлин ныряет в проход первой. Она перекладывает наши вещи, ориентируясь на новую задачу, а я просто наблюдаю за ней всё это время. В любом случае, здесь слишком тесно, чтобы вдвоём разводить суету.

Она торопливо запихивает моё одеяло в рюкзак, затем кинжал в ножнах — ещё два при мне — и бутылку воды. Застёгивает и бросает мне.

Закончив собирать остальное, она вылезает из пещеры, надевает свой рюкзак и спрашивает:

— Готов? — и, не дожидаясь ответа, шагает в сторону юга, но я хватаю её за руку, останавливая. Она хмурится.

— Что?

Я делаю шаг ближе, нависая над ней. Мои пальцы осторожно держат расстёгнутые края её куртки.

— Ты точно в порядке? — шёпотом спрашиваю я.

— Ага, — её голос срывается на высокие ноты. Врёт? Я прищуриваюсь. Она выглядит бодрее, чем была до этого, намного живее, чем ещё несколько минут назад. Возможно, она и вправду в норме. Но я не могу избавиться от ощущения, что что-то не так.

— Ты уверена? У тебя всё… хорошо?

— Ничего не хорошо, — у неё вырывается горький смешок, плечи опусккаются, а уголок губ приподымается в кривой улыбке.

— Я имел в виду, не считая… всего этого, — потираю заднюю часть шеи. С тем, что у нас всё плохо, не поспоришь. Я знал, что в Выжженных землях мне придётся несладко, но как только появилась Кейлин, всё стало в тысячу раз хуже. Теперь, чтобы завершить эту миссию, мне придётся бросить свою истинную одну в этом чудовищном месте. «Нет, это не единственный вариант, — напоминаю себе. — Я найду иное решение».

— Я в порядке.

— Ничего не болит? Может, я могу чем-то помочь?

Она поджимает губы и на секунду бросает взгляд на своё предплечье.

— Давай посмотрю, — предлагаю я.

Она морщит нос.

— Не стоит. Там всего лишь царапина от когтей волка.

— Давай посмотрю, — настойчивее повторяю я.

Она вздыхает, но затем бросает рюкзак на землю, снимает куртку, оставаясь в хлопковой рубашке, запачканной коричневыми и красными пятнами. Осторожно закатывает рукав, но заметно, что ткань прилипает к посеревшей плоти.

У меня сводит живот, когда она показывает зияющую рану на предплечье.

— Кей… — ахаю я.

Она хмурится.

— Всё было не так плохо… — бормочет она. — Вроде.

— Сядь! — командую я. — В смысле в пещере.

Встряхиваю головой. Нам надо действовать благоразумно. Пока она не исцелится, нам не стоит вновь отправляться навстречу опасности.

— Да не нужно это исцелять, — слабо возражает она, понимая, что это звучит неубедительно.

— Ты не видишь, что у тебя с рукой? — восклицаю я. — У тебя кость видно, Кей!

Мало того, что рана огромная, и плоть не спешит срастаться, но и выглядит очень скверно. Я ожидал увидеть красные края из-за воспаления. Но плоть и вовсе белая, лишённая красок, а на некоторых участках посеревшая. Словно рука Кейлин… умирает. За каких-то несколько часов после нападения.

— Оно только выглядит плохо, а на самом деле даже не болит.

— Мы никуда не пойдём, пока я тебя не исцелю.

С недовольным стоном она забирается обратно внутрь. Я бросаю рюкзак и снимаю свою куртку, а затем падаю на колени.

Она ахает, глаза широко распахиваются, когда я подползаю к ней. Мой взгляд скользит по её телу.

Чёрт, сейчас не время думать о таких вещах, Рев. Кейлин, вероятно, смертельно ранена. Лучше помоги ей. Потом будешь фантазировать.

Сглатываю и сосредотачиваюсь на деле. Кейлин меняет позу, усаживаясь со скрещенными ногами, и протягивает мне руку. Она смотрит куда-то через моё плечо. Лёгкий теневой щит заслоняет вход в нашу пещеру, закрывая нас ото всех, кого может привлечь свечение моей магии.

Я мягко, но крепко беру её запястье. Моя левая рука мгновенно нагревается, даже не нужно прилагать усилий. Магия уже готова и жаждет исцелить мою пару. Мои ресницы дрожат, когда свет проникает в открытую рану Кейлин, ища цель и заполоняя собой всё, зашивая разрыв плоти. В этот раз мне уже намного проще это сделать. Теперь я знаю её. Чувствую её. Тёмная энергия Кейлин наполняет меня. Её магия смешивается с моей. Я ощущаю её боль, её смелость, её жажду, её страх… И её надежду. Её мягкое свечение настолько непостижимо прекрасно, что у меня перехватывает дыхание. Но этот свет мерцает, едва выдерживая суровые порывы ураганного ветра. Я чувствую холод. Сильный холод.

Моя магия устремляется вперёд, желая поглотить холод, обогреть и…

Кейлин отдёргивает руку. Я возвращаюсь в реальность. Снова ощущаю невыносимый жар, кожа покрыта липким потом. Глаза Кейлин распахнуты, в них отражаются шок и боль. Она прижимает руку к груди, стараясь максимально отодвинуться от меня.

— Что это было?

Мои губы приоткрываются.

— Я не знаю, — шепчу.

Она быстро моргает несколько раз и встряхивает головой.

— Пойдём.

— Как твоя рука?

Она поворачивает предплечье, кожа вокруг пореза розовая, естественная.

— В порядке. Идём.

Мы поднимаем рюкзаки, но я медлю.

— Обещай, что сообщишь, если с тобой будет что-то не так.

Она сводит брови.

— Я уже не знаю, что так, а что не так.

Кейлин

Рев молчит, стоя в шаге от меня и глядя на дорогу, ведущую к Огненной Стене.

Мы потратили час на блуждания вокруг гор к западу от Стены, но это ничего нам не дало. Мы вернулись к невысокой горе, втиснувшейся между двумя огромными, и нашли новую пещеру в скале, проём которой выходит на путь к Стене.

Надо проделать крюк в четыре метра, чтобы добраться до места ночёвки, но, может, оно и к лучшему. Теперь мы сидим на большом прочном камне и смотрим на пламя уже некоторое время, а ничего не происходит.

Пустота. Ни призраков, ни мелькающих теней, ни каких-либо звуков вдалеке — ничего.

Но тут Рев резко задерживает дыхание, я перевожу взгляд и замечаю рябь на Огненной Стене. Появляется крошечное отверстие, из которого выпрыгивает заяц.

Моргнув, хватаю Рева за руку, без слов давая понять, что тоже это видела.

Заяц-зомби, с торчащими рёбрами и полуоторванным ухом, беззаботно скачет рядом с пламенем, будто то не причиняет ему ни малейшего вреда.

Останавливается, чтобы принюхаться, и замирает на месте.

Его чёрные глаза, как две бездны, находят наше укрытие, и у меня перехватывает дыхание. На мгновение повисает напряжённая тишина, пока мы все втроём не шевелимся. Но затем кролик бросается в сторону скал и исчезает в какой-то незаметной расщелине.

— Он нас видел? — спрашивает Рев.

— Да, — шепчу я, глядя на то место, где заяц скрылся. — Похоже, мы не такие уж и неприметные.

— Ты же используешь свою магию теней?

— Да, но лишь как вуаль, не полноценный щит. Чтобы не расходовать слишком много сил.

Рев поджимает губы.

— Может, лучше перестраховаться?

Прикусываю губу.

— Может. Но если я буду изо дня в день использовать щит, это быстро меня истощит.

— Для нападения будем использовать мою магию. А твоя — для защиты.

Магия света Рева впечатляюще эффективна против призраков, поэтому в его словах есть свой резон. Но мне совершенно не нравится идея быть слабой и полагаться на другого в случае нападения. Я, конечно, могу сражаться и без магии — даже полностью истощённая, я сильнее большинства существ, попавшихся нам на пути. Если только их не окажется слишком много. Я вспоминаю, как на Рева скопом набрасывались скелеты из болота…

Я чувствовала себя такой беспомощной, потому что была слишком далеко и не успела бы прийти к нему на помощь. Хотя я бы всё равно попыталась. Но тогда рядом со мной оказался союзник, который помогал мне. Ну, типа. Он бы с радостью позволил Реву утонуть в той жуткой трясине. Как и в моём сне, он хочет, чтобы я покинула Выжженные земли, оставив Рева здесь.

Призрак, назвавшийся моим дальним предком, занял довольно высокую строчку в моём списке врагов — сразу после Вселяющей Ужас, потому что она куда более опасная угроза. Я не уверена, где в этом списке Несущий Ночь, потому что он находится за пределами терновых стен и не может попасть внутрь. Но всё равно я не могу о нём забыть. Как он охотится на жертву: выжидает подходящий момент, заманивает в ловушку…

Вздрагиваю.

— Что будем дальше? — спрашиваю я. Мы не можем просидеть здесь целую вечность.

— Мы всё ещё не знаем, как пройти через пламя.

— Заяц прыгнул, не моргнув и глазом. Может, она не такая страшная, как кажется.

— Ты забыла, где мы находимся? — ровно ответил Рев. — Всё скорее должно быть хуже, чем мы думаем, а не лучше.

— И что теперь? Просто будем откладывать неизбежное? Как нам собрать пазл, если есть только одна деталька? Надо рискнуть, Рев. Нельзя просто тянуть время. Будет только хуже.

Рев морщится.

— Мы можем ещё немного подождать.

— Зачем? Что, по-твоему, мы можем увидеть?

— Может, нам стоило поговорить с твоим предком. Вдруг он…

— Он мог бы дать нам ложную информацию, из-за которой ты бы погиб. Это очень даже вероятно. Он не пытается нам помочь, Рев. Ему просто что-то нужно от нас, как и всем остальным, — я сглатываю и отворачиваюсь от него, глядя на полыхающую алую стену, жадно вздымающуюся в небо, словно горящие пальцы вслепую тянутся к чему-нибудь, что можно было бы сжечь.

— Я пойду, — решаю я.

— Что?

— Я пойду первой. Если не превращусь в пепел, можешь пойти за мной.

Простой выход из сложившейся ситуации. Я понимаю, что есть вероятность, что я умру мучительной смертью, но в конце концов это лучше, чем если пострадаем мы оба. Конечно, я бы предпочла безболезненную смерть, но разве кто-то мне её обещал?

Рев сжимает зубы, желваки играют на щеках. Он делает шаг вперёд. Я скрещиваю руки, стоя на месте, хотя сердцебиение ускоряется. Как всегда, когда он подходит так близко.

— И каковы же твои шансы выжить?

Его серебряные глаза смотрят прямо в мои. Я чувствую себя кроликом перед удавом. Моя магия сильнее, чем у него, но он имеет надо мной власть, с которой я ничего не могу поделать.

— Невысокие, — признаюсь я, стараясь выдержать его взгляд.

Его пальцы берут меня за подбородок.

— Почему ты так не дорожишь своей жизнью, Кейлин?

Я закрываю глаза, подавляя дрожь.

— Ты сказал, что необходимо собрать больше информации. И ты сам понимаешь, что пройти через огонь всё-таки придётся. Мы не можем откладывать вечно. Я предлагаю вариант, который позволит в какой-то степени снизить риски, вот и всё.

— Снизить риски, — бормочет он, качая головой. Его щека дёргается. — Если уж мы готовы пойти на риск, то почему бы не поговорить с призраками?

Я отступаю назад и упираюсь спиной в каменную стену. Соскальзываю вниз, опускаясь на пятую точку.

— Доверяя призракам, мы рискуем тем, что меня поймают и отведут к Вселяющей Ужас. Я бы лучше рискнула жизнью.

— Ладно, тогда с ними поговорю я. У них нет задачи похитить меня.

— Ага, только убить.

— Но ты предлагаешь то же самое. Рискнуть твоей жизнью или моей. И мой план имеет больше шансов на успех, чем твой.

Морщу переносицу.

— Ты невыносим.

— Скажи мне, в чём разница?

Я хмурюсь, но выдерживаю его пристальный взгляд. Он прекрасно знает, в чём разница, но хочет, чтобы я вслух озвучила ответ.

Я запрокидываю голову и смотрю в мутное небо.

— Потому что ты должен жить.

— А ты?

Стискиваю зубы.

— Я знаю, какое признание ты пытаешься вытащить из меня. И да, я правда думаю, что всем будет лучше, если умру. Доволен? Рихган был прав. Если я умру, Вселяющая Ужас не сможет вырваться на свободу, все их планы порушатся. Они проиграют, Рев! — я сама не заметила, как перешла на крик, но мои эмоции буквально взрываются. Боль, сожаление, ярость и страх — всё это разом вырывается из меня. — Их невозможно победить. Но мы можем обеспечить их поражение.

Рев

Я провожу костяшками по щеке Кейлин, вытирая льющиеся слёзы. Внезапно понимаю, что впервые вижу её плачущей. Она уже видела, как плачу я. Становилась опорой, когда я разваливался.

— Должен быть способ, — шепчу я.

Наверняка.

Она зажмуривается. Она готова расстаться с жизнью, и это пугает меня больше всего. Меня поражают боль и злость, откликнувшиеся в моём сердце.

— Никогда бы не подумал, что ты из тех, кто бежит от проблем, Кейлин из Двора Теней.

— Я не бегу…

— Бежишь. Ты сдалась раньше времени. Отказалась от себя. От меня.

От нас. Моё сердце сжимается.

— Нет, — Кейлин мотает головой. — Только не от тебя. Я делаю это ради тебя. Всё это ради тебя.

— Тогда прекрати, — твёрдо произношу я. — Если ты умрёшь, я никогда не завершу свою миссию.

Этими словами я хотел только мотивировать её, но стоило им сорваться с языка, как я понял, что реально так думаю. Это всё слишком для меня. Сам по себе я смог бы выжить в Выжженных землях. Но выстоять против армии призраков? Против древнего существа, веками запертого здесь, потому что правители тех времён не смогли его уничтожить?

Честно говоря, я не уверен, что и вдвоём нам это под силу. Но мы должны попытаться.

— Может, это уже не будет иметь значения, — она шмыгает носом. — Может, если я умру, Вселяющей Ужас не будет никакого дела до тебя или книги. Что ей это даст?

— Да, конечно, — саркастично протягиваю я. — Эти существа совсем же не похожи на тех, кто будет мстить, или тех, кто убивает ради удовольствия.

Она хмыкает.

— А что, если мой предок прав, и есть другой способ остановить чуму? — она пожимает плечами. — Врата тоже намекали на что-то такое. Может, тебе стоит уйти сейчас, забыть про Огненную Стену, вернуться в мир живых без книги заклинаний и…

— И быть готовым к тому, что если я не смогу исцелить всех от чумы — сама идея звучит очень сомнительно, — то никто больше не сможет вернуться сюда за книгой ближайшие десять лет? Нет, я не стану этого делать. Сама понимаешь.

Кейлин тяжело вздыхает, но больше не спорит.

— Если ты умрёшь, то я погибну, пытаясь завершить эту миссию. Может быть, потом попытается кто-то ещё, — я плюхаюсь рядом с ней. — Не оставляй меня, Кейлин.

Мой шёпот звучит хрипло, хотя это не было моей целью. Кей всхлипывает.

— Ладно, — шепчет она в ответ.

Мы с Кейлин сидим неподвижно, молча глядя на дорогу перед нами ещё час. Больше ни одно существо не приближается к Огненной Стене и не выходит с той стороны. Ни призраки, ни медведи, ни волки. Даже птицы не летают над барьером.

— Давай останемся здесь на ночь, — прерывает тишину Кейлин.

Я не отвечаю. У нас ещё есть время добраться до предыдущей пещеры. Она меньше, но безопаснее. Здесь мы ближе к главной дороге и к Стене. Здесь очень жарко, сухой жар буквально давит на нас, мокрая от пота одежда липнет к коже. Всего на километр севернее нам уже будет значительно комфортнее.

— Мы ничего не увидели, потому что в это время призраки спят. Если найдём надёжное укрытие, я закрою нас тенями на всю ночь, и тогда мы соберём всю нужную информацию.

— Ты сможешь? Держать щит всю ночь напролёт? Даже пока мы прячемся в этой пещере, находиться так близко к Стене небезопасно.

Она кивает.

— Достаточно будет закрыть тенями вход, это сэкономит много энергии. Мы будем видеть, что происходит снаружи, но никто не сможет к нам заглянуть.

— Но тогда нельзя будет расслабляться до рассвета. Ты ведь не можешь контролировать магию, пока спишь? Не думай, что я опять недооцениваю теневых фейри, но это…

Кейлин усмехается.

— Значит, буду держаться всю ночь, да. Но нам же в любом случае нужно, чтобы кто-то был на стрёме. А я сегодня днём уже поспала. Лягу снова после восхода солнца, а потом уже продумаем наши дальнейшие действия.

Наши дальнейшие действия. Я знаю, что Кейлин всё равно собирается пойти первой. Нам нужно пройти через огонь, но я ни за что не отпущу её одну. Либо вместе, либо никак.

Кейлин

Моя душа болит, как будто за этот долгий насыщенный день пострадала не только моя рука. И, возможно, так и есть. Тьма, пугающая и ядовитая, закрадывается в уголки моего сознания.

Тени — моя стихия. Мои друзья. Но здесь… они другие.

Может, потому что я морально и эмоционально уже выбрала смерть и просто жду подходящего момента. Может, по какой-то иной причине.

Рев сидит рядом и просто следит за дорогой, за тенями за пределами пещеры. Небо темнеет с каждой минутой, но здесь всегда так темно, что сложно отличить день от ночи — по крайней мере, на вид. Когда до нас доносятся завывания мёртвых, я для себя чётко определяю, что ночь началась.

Мои мышцы напряжены. Кровь пульсирует. Голова Раскалывается. Возможно, оставаться так близко к Огненной Стене на несколько часов было плохой идеей. Я могла бы подольше отдохнуть, хотя меня раздражает эта мысль, потому что я выспалась в домике в долине на несколько дней вперёд.

Но эти земли словно высасывают из меня энергию. И хотя я не говорю об этом Реву, но даже мысль о том, чтобы постоянно использовать мою магию для маскировки, уже до жути утомительна. Но я всё равно это сделаю.

Я сделаю это, потому что так нужно. Это нужно мне.

Тьма миллиметр за миллиметром накрывает окружающее пространство, но мы так и не заметили ни малейшего движения. Помимо того зайца ничего примечательного не было. Прошло уже больше часа, а мы не проронили ни слова.

Рев стойко наблюдает за выходом из пещеры. Упрямый или верный цели — разницы почти никакой. Он намерен защитить меня, но уже слишком поздно. Корабль ушёл. Я сама обрекла себя. Наверное, я могу представить, как тяжело, когда на твоих глазах умирает тот, кто тебе небезразличен, а ты ничем не можешь ему помочь.

Он не в силах спасти меня. Как бы ни старался.

Я не буду рушить его надежды, пока не смогу убедиться, что он выполнит свою миссию. Пока ему нужна моя помощь. А затем найду способ тихонько ускользнуть и дать ему возможность продолжить жить своей жизнью.

Это то, что ему нужно и что я могу ему дать. Вера в то, что надежда есть. Вера в то, что я продолжу бороться.

— Кейлин, — тихо зовёт Рев. — Иди сюда.

Я подхожу к противоположной стене пещеры и выглядываю из-за плеча Рева. По скале скользят жуткие тени.

Рев дёргает плечами.

— Насколько надёжен этот щит?

Я делаю глубокий вдох. Моя магия прочна, но её поддержание требует постоянных усилий, чтобы она полностью могла скрыть нас с Ревом.

Выдох получается судорожным, и я вдыхаю снова. Тени всегда были моими защитниками. Но в последнее время они стали казаться тяжёлой ношей.

Мы заходим глубже в пещеру, откуда видно только маленький кусочек дороги. Огненную Стену с этого места не разглядеть.

Грудь сдавливает невидимая сила, когда я вкладываю больше магии. До Рева я никогда не пыталась закрыть щитом кого-то другого. Я могу прикрывать тенями предметы, но есть разница между маскировкой живого и неживого. Настоящая невидимость начинается, когда скрываемый становится одним целым с тенями. На такое способны только теневые фейри — по крайней мере, так я думала. Но вчера волк-призрак вообще не мог нас увидеть.

Это значит, что либо у призраков зрение хуже, чем у живых, либо, как бы мы ни сопротивлялись связи, моя магия признаёт Рева как мою пару, а его магия — признаёт меня. В теории чем больше мы сблизимся, тем проще будет использовать нашу магию как единое целое.

Рев смотрит, как теневая магия застилает вход в пещеру, после чего переводит взгляд на меня и останавливается.

Он чувствует, что что-то не так? Видит, насколько это меня истощает?

Мы смотрим друг другу в глаза несколько долгих секунд. Его губы приоткрываются, и я уже жду, что он заговорит, но он молчит. Вместо этого он протягивает ко мне руку. В ту же секунду, как его пальцы касаются моей кожи, я ощущаю искры. Выдыхаю, расслабляясь, потому что это мимолётное прикосновение напоминает, для чего я здесь. За что я сражаюсь.

Я не отказывалась от Рева. И не откажусь. Никогда.

Рев

Глаза Кейлин выглядят тусклыми и безжизненными. Её магия накрывает меня, маскируя, но кажется такой… слабой.

— Как думаешь, волк может оказаться прав? — спрашиваю я, неожиданно для себя задав вопрос вслух. Я думал об этом последние несколько часов.

Она хмурится.

— В чём?

— Он сказал, что Несущий Ночь поделился с тобой своей магией и может… не знаю, что имел в виду волк, но… Вдруг Несущий Ночь может контролировать тебя? Как тебе кажется? В этом месте…

Кейлин пожимает плечами.

— Выжженные земли странно влияют на меня. Я не думаю, что дело в Несущем Ночь. Его магия стала моей. Я в этом уверена. Одним из условий сделки было то, что магия будет полностью под моим контролем.

Киваю.

— Это хорошо. Раз ты уверена…

— Я уверена. Я прекрасно помню те ощущения, когда она жила своей жизнью внутри меня, — Кейлин встряхивает головой. — Теперь она полностью моя.

— Ладно, — бормочу я, не став развивать тему. Меня радует её уверенность в том, что Несущий Ночь не воздействует на неё изнутри, но это не отменяет того факта, что она справляется не так хорошо, как хотелось бы.

Я стараюсь не трогать её лишний раз, оставить в покое, но мой взгляд то и дело находит её в углу пещеры.

Она ёрзает на месте и заламывает пальцы, будто ей сейчас не очень комфортно. Несколько минут спустя она начинает поглаживать волосы и менять позы. Прислоняется головой к стене и тяжело дышит.

Затем она всё-таки замечает мои подглядывания, морщит нос и скрещивает руки.

— Что?

Ухмыляюсь. Меня умиляет эта её оборонительная позиция.

— Ничего. Просто нравится смотреть на тебя.

На долю секунды её глаза широко распахиваются, а щёки алеют. Но она быстро скрывает эмоции под маску и закатывает глаза.

— Ага, конечно. Маньяк. О чём ты на самом деле думаешь?

Сжимаю губы в тонкую линию и тщательно обдумываю следующие слова. Мне правда нравится смотреть на неё. Это и больно, и приятно одновременно. Но, может, стоит сказать всю правду?

— Я просто обеспокоен. С тобой что-то не так. Ты выглядишь уставшей и словно не в своей тарелке. Я просто хочу убедиться, что ты в порядке.

Кейлин медленно кивает.

— Чувствую себя измотанной. Не знаю.

Она притягивает колени к груди и опускает взгляд на землю.

— Тебе нужно поспать? Я могу постоять на страже, — мы оба знаем, что план был другим, но не хочу на неё давить. Если ей нужен отдых, значит, найдём способ его организовать.

— Нет, — шепчет она. — Я не хочу спать.

Я прищуриваю глаза, вновь приглядываясь к ней. Что-то не так. Если дело не в чужой магии и не в физической усталости, может… может, она уже морально сдалась? Что, если источник её мучений — не чудовище из ночных кошмаров, а настоящая депрессия?

У меня сводит живот.

— Подойди сюда, — шепчу я, устав гадать на кофейной гуще. Устав бояться потерять её. Она нужна мне здесь и сейчас. И не на расстоянии вытянутой руки.

Её глаза вспыхивают, золотистый блеск мелькает в них, но всего на мгновение. Впервые за всё время я представляю её своей невестой. Любовью всей жизни. Матерью моих детей. Это настолько невероятный образ, что мне приходится моргнуть несколько раз, сдерживая подступившие слёзы.

— Давай наслаждаться теми мгновениями, что у нас есть? — вот и всё объяснение моим странным действиям. Я хочу видеть её рядом. Чувствовать в своих объятьях. Мне нужно её тепло и присутствие.

— Давай, — шепчет она в ответ, присаживаясь рядом со мной.

Я не могу получить всё, что хочу, но могу позволить несколько мгновений. Могу украсть у судьбы пару счастливых моментов то тут, то там.

Кейлин пододвигается ближе, но недостаточно близко. Я подаюсь вперёд и обнимаю её за талию, чтобы притянуть ещё больше к себе. Она не сопротивляется, хотя её сведённые брови говорят о замешательстве. Я усаживаю её между моих ног, спиной к моей груди. Одной рукой обхватываю талию и крепко прижимаю к себе, опуская подбородок на её плечо.

Эта поза не про секс. В ней нет страсти, но есть настоящая близость.

Дыхание Кейлин глубокое и контролируемое, словно она пытается успокоиться.

— Всё в порядке? — шёпотом спрашиваю я. Прядка её волос колышется от моего дыхания.

— Да, — она устраивается поудобнее, ещё ближе ко мне.

Потрескивание огня едва слышно вдалеке, а оранжевый свет становится ярче. Вскоре мёртвые начинают подавать голоса.

Ветер доносит их стоны и завывания задолго до того, как мы замечаем появление хоть одного из них.

Рука Кейлин на моём предплечье сжимается, её ногти впиваются в мою кожу.

— Шшш, — шепчу я. — Расслабься. Сосредоточься на магии, что защищает нас. С нами ничего не случится.

Она кивает и ослабляет хватку. Меня продолжает тревожить то, что её сердце или душа постепенно тускнеют. Свет, который я видел, когда исцелял её, был слишком мал. Крошечный огонёк среди бушующего урагана.

Совсем недавно она дала слово, что не оставит меня. Но как я понимаю, это совсем не означает, что она видит надежду для себя. До разговора с Рихганом она предполагала, что провести остаток своих дней здесь было не так уж плохо. Она говорила, что за пределами этих стен у неё всё равно нет того, ради чего стоило бы жить. Я знаю, что это было преувеличением: как минимум, у неё осталась подруга в другом мире. Хотя Кейлин была убеждена, что там у неё нет будущего.

И, очевидно, это сказалось на ней.

Спустя некоторое время её дыхание выравнивается, а тело тяжелеет. Магия на входе в пещеру начинает мерцать. Я морщусь. Это слишком плохо? Мне стоит позвать её, встряхнуть немного?

Она всё больше размякает в моих объятьях, мышцы расслабляются, и с губ срывается тихое сопение. В моей груди разливается радостное тепло. Она спит. Заснула у меня на руках, и я даже словами не могу выразить, как это приятно.

Вуаль, закрывающая пещеру, полностью спадает, оставляя только темноту. Это значит, что мы никак не защищены. Нас скрывает лишь естественный ночной мрак и кокон каменных стен. Я внимательно слежу за входом, смотрю, чтобы не было ничего подозрительного.

Мы предпочли бы как можно дольше оставаться незамеченными. Мне хватит сил справиться с каким-нибудь призраком, которым забредёт в нашу пещеру. Я могу даже оградиться стеной света.

Вот только проблема в том, что я не смогу справиться со всеми. Как только нас раскроют, они все слетятся сюда. Наверное, позволить ей вздремнуть было слишком безрассудным решением. По-хорошему, стоит дотянуть хотя бы до первых лучей солнца, прежде чем опускать щит, затем дать Кейлин пару часиков поспать утром, и у нас останется ещё целый день, чтобы продолжить путь к книге заклинаний.

Но я не смею разбудить её. Оправдываю себя тем, что ей нужно набраться сил, чтобы быть готовой сражаться вместе со мной. Кейлин невероятно сильная, стойкая и умная. О лучшем союзнике я не мог и мечтать.

Беззвучно благодарю судьбу за тот день, что столкнул нас на Испытаниях. У меня тогда не оставалось иного выбора, кроме как принять её помощь. Сложись обстоятельства иначе, и я бы никогда не получил шанс узнать её получше. А то и вовсе убил бы её и никогда бы не узнал правду.

Хотя сфера, конечно, показала бы. Если бы я пережил испытание с лабиринтом.

Боюсь представить, что бы со мной тогда стало, — если бы я убил её, как и хотел, а потом узнал, что она моя истинная пара.

Это бы терзало меня до конца дней. Как? Почему? Я бы так и не узнал ответы на свои вопросы, и уж тем более не узнал бы правду.

Делаю глубокий вдох. Теперь она моя. Я не стал её убивать, как собирался. Вместо этого я узнал её настоящую, и моя жизнь перевернулась с ног на голову.

И сейчас она в моих объятьях.

Да, конечно, обстоятельства не идеальны, но я бы ни за что не стал возвращаться в прошлое и что-либо менять на Испытаниях. Может, я бы изменил что-нибудь из того, что произошло после, но это уже другая история.

Пока мои мысли не ушли не в ту степь, я фокусируюсь на текущей ситуации. Завтра мы, вполне может быть, завершим эту миссию. Победой или поражением. Живыми или мёртвыми.

Быстрое продвижение, возможно, для нас лучшая стратегия. Как только мы пройдём Огненную Стену, надо поднажать. Рванём к следующему препятствию — трясине неизвестного происхождения и назначения. Затем небольшая рощица — или просто пара деревьев, тут карта не даёт чётких описаний. А в конце одна-единственная гора в центре. Книга заклинаний, по нашим сведениям, должна находиться внутри. Если мы пройдём Стену, обогнём болото, пробежим мимо деревьев и быстро вскарабкаемся на гору, то есть шанс, что мы доберёмся до книги до того, как Вселяющая Ужас что-то заметит.

Мою правую руку начинает покалывать, возникает не совсем приятное ощущение онемения. Время идёт, и я чувствую, как ноет спина. Кажется, Кейлин уже спит час или два. Я пытаюсь чуть подвинуться, не желая её разбудить, но отчаянно нуждаясь в смене положения.

Кейлин вздрагивает в моих руках. Чёрт.

Она подскакивает на месте, едва не ударяясь о каменный потолок. Шипит и, согнувшись, разворачивается с разъярённым лицом. Теневая стена возвращается на место.

— Ты позволил мне заснуть?

Я принимаю виноватый вид, но затем улыбаюсь.

— Прости? — невинно пожимаю плечами.

— Ты хоть осознаёшь, как это было опасно?

Мой взгляд скользит вниз по её телу. Идиот.

У неё перехватывает дыхание, и я понимаю, что попался на разглядывании. Её зрачки расширяются. И хотя мне стало намного легче от смены позы, я уже скучаю по её теплу.

— Ничего не случилось, — спокойно отвечаю я.

— Нам очень повезло.

— Теперь ты спокойно продержишься до утра. А затем сможешь поспать ещё несколько часов перед выходом.

Она поджимает губы.

— Мне не нужен сон.

— Разумеется, нужен. Тебе понадобятся силы на то, что ждёт нас завтра.

Я протягиваю руку, предлагая вновь сесть между моих колен. Её взгляд опускается вниз и тут же возвращается наверх, её щёки мгновенно загораются алым румянцем. Меня снова охватывает приступ веселья.

— Удобно же было? — спрашиваю я, не акцентируя на её смущении.

Она прочищает горло и поворачивается спиной ко мне, на этот раз опускаясь на мою ногу.

— Кхм, — издаёт она.

Что ж, эта поза мне тоже нравится. Я крепко обнимаю её за талию, пальцы касаются тёплой кожи там, где задралась её футболка.

— Теперь твоя очередь спать.

— Ладно, — отвечаю я, вот только в мыслях сейчас что угодно, но только не сон. — Может, мне лучше лечь…

Она кладёт голову на моё плечо, будто слишком устала её держать.

— Погоди чуть-чуть, — её шёпот вызывает приятные мурашки по телу. Она кладёт ладонь на мою шею, и я закрываю глаза, пытаясь взять эмоции под контроль. — Мне нравится, как мы сидим.

Я сжимаю её бедро одной рукой (чуть сильнее, чем стоило бы), а другой — талию, и пытаюсь сосредоточиться на дыхании.

«Она не хочет тебя. И ни о чём таком не думает, — напоминаю себе. — Она отказала тебе всего несколько часов назад».

Хотя, по сути, она не дала никакого ответа.

Она вздрагивает каждый раз, когда я дотрагиваюсь до неё. Я вижу напряжение в её теле. Но она непроизвольно ищет моих прикосновений и не спешит отстраняться, когда мы случайно задеваем друг друга.

Её дыхание неровное на выдохе. Я чувствую каждый миллиметр, где наши тела соприкасаются. Её попа на моём бедре, её спина на моей груди, внутренняя сторона моей руки до боли близко к её груди.

Она ёрзает, меняя положение, и вновь садится между моих ног.

Мои губы касаются её уха. Я должен поднять вопрос. Мне нужно понять, как она ко мне относится. Потому что я не хочу и дальше желать того, что только причинит ей больше боли. Вот только мне хочется думать, что я могу доставить ей удовольствие, скрасить пребывание в Выжженных землях.

Объятья, прикосновения, поцелуи могут дать ей надежду на то, что могло бы быть. Потому что, вопреки голосу разума, я сам начинаю об этом думать.

Я однозначно намерен найти способ вытащить Кейлин из этого ада. Похитить из Выжженных земель. И как только мы окажемся в мире живых… ну, не знаю, к чему это приведёт, но я достаточно хорошо понимаю свои чувства, чтобы сказать наверняка: я продолжу её хотеть и среди всей той роскоши, что предполагает дворцовая жизнь. И когда стану королём. И когда у меня будет всё, к чему я стремился, к чему так долго шёл, мне всё равно будет чего-то не доставать, если её не будет рядом.

Пускай народ никогда не примет её в качестве королевы или консорта, но… будем решать проблемы по мере поступления.

Сегодня я должен спасти её. Может, это несколько самонадеянно с моей стороны — считать, что мои прикосновения улучшат её самочувствие, но ей так холодно, одиноко и грустно, а я хочу, чтобы ей было хорошо. Я хочу…

Делаю глубокий вдох, морально приготовившись к непростому разговору.

— Мне нужно кое-что прояснить, — слабым, неуверенным голосом произношу я. — Услышать от тебя.

— Что? — шепчет она в темноте.

Прижимаюсь губами к её плечу и молчу несколько секунд.

— Я хочу, чтобы тебе стало лучше, Кей. Любым способом. Поэтому мне нужно понять, что тебе нужно.

— Мне… ничего… — запинается она, растерявшись.

— Скажи мне, если хочешь, чтобы я оставил тебя в покое или чтобы я тебя добивался и шёл до конца. Мне важно понимать, хочешь ли ты меня так же, как я тебя.

Я чувствую, как она напряглась на моих словах и перестала дышать. Но в этот раз она справляется с собой быстрее.

— Иногда, — тихо продолжаю я, — мне кажется, что наше сближение причиняет тебе боль. Так что если я только делаю хуже, я остановлюсь. Дам тебе личное пространство. Как бы это ни было мучительно, я готов, — сглатываю. — Но я хочу, чтобы ты знала, что каждый раз, когда я прикасаюсь к тебе, мне хочется большего. Я хочу чувствовать тебя в своих объятьях. Хочу… — закрываю глаза, не уверенный, насколько уместно описывать подробности.

Её сердце колотится напротив моей груди.

— Скажи мне, чего ты хочешь, — в её шёпоте отчаянная мольба, вызывающая волну желания в моём теле.

Я притягиваю её ближе к себе, одной рукой сжимая обнажённый участок кожи под её футболкой, а другой скользя по внутренней части бедра. Огонь разливается по моим венам.

Кейлин ахает и елозит.

Моя рука оставляет нежную кожу её живота и поднимается к волосам, крепко сжимая в кулаке. Я мягко оттягиваю голову в сторону, открывая доступ к шее. Мои зубы скользят по её коже, и она тихонько стонет. Я провожу языком дорожку к её уху и кусаю мочку.

— Скажи, — выдыхает она.

— Я хочу исследовать каждый миллиметр твоего тела, Кейлин. Я хочу всю тебя.

В этот раз она стонет по-настоящему, и этот звук доводит меня до головокружения.

— Я хочу сделать так, чтобы тебе было хорошо. Всеми возможными способами, — моя пара. Моя. — Скажи мне, Кей, чего хочешь ты.

Кейлин

Я хочу, чтобы его руки касались меня вечно.

Я хочу уничтожить все барьеры между нами. Одежду. Мои раны.

Я хочу провести пальцами по его мышцам, по каждой жёсткой линии и каждому уголку.

Я хочу поцеловать его.

Я хочу переспать с ним.

Я хочу, чтобы он звал меня по имени. Шептал его без остановки с той же чувственностью.

Я хочу, чтобы он довёл меня до безумия, где есть только удовольствие и больше ничего. Где я буду чувствовать только его.

Я хочу, чтобы принц Ревелн из Светящегося двора таял от моих прикосновений. Хочу, чтобы боготворил меня, чтобы поклонялся мне. А я отвечала ему тем же.

Я хочу забыть рядом с ним все свои страхи, боль и чувство вины.

Я хочу его тепло, поддержку, надёжность.

Я хочу, чтобы моя истинная пара — мой возлюбленный и друг — крепко обнимал меня и никогда не отпускал.

Но ничего из этого я не смогу получить в Выжженных землях. И не хочу притворяться, что могла бы.

Я хочу, чтобы это было по-настоящему, но никогда не будет.

Рев

— Я много чего хочу, Рев, — шепчет она, в её голосе внезапно слышится горечь. — Но не так.

Кровь в моих венах вмиг застывает.

— Окей, — шепчу я, стараясь унять колотящееся сердце.

Мысли крутятся вокруг всего, чем бы я хотел заняться с моей прекрасной фейри теней. Я бы взял её прямо здесь, на грязных камнях, среди пепла, прямо в аду фейри.

Я хочу её при любых обстоятельствах.

Но, возможно, она права. Мы не мылись нормально уже несколько дней. Я даже думать не хочу, какой слой грязи скопился на нашей коже. Мы в аду, где злые твари поджидают нас за ближайшим углом.

Я провожу пальцами по её волосам и отпускаю её бедро.

— Не отстраняйся… Не останавливайся полностью, — произносит она. — Только чуть-чуть…

— Хорошо, — шепчу я, понимая, о чём она. Она хочет близости. Хочет чувствовать мои прикосновения и знать, что я хочу её. Но это не время и не место для нашего первого раза.

Я открываю рот и провожу острыми зубами по её мягкой коже. Она вздрагивает.

— Но вот что я тебе скажу, — говорю я, лишь слегка задевая её губами. — Когда мы выберемся отсюда… На этом… — я делаю паузу, и скольжу носом по её шее. Она сжимает моё бедро. — На этом мы не остановимся.

Тихий стон срывается с её губ — и это самый прекрасный звук в мире. Я клянусь себе, что обязательно услышу его вновь. Сделаю так, чтобы она извивалась от удовольствия.

— Однажды, — бормочу я, — ты станешь моей, Кейлин из Двора Теней.

Кей усмехается.

— А может, это ты станешь моим.

Я выдыхаю со смешком.

— Я уже твой, Кейлин. Даже не сомневайся.

Кейлин

Моё сердце колотится с такой силой, что я не могу мыслить ясно. Рев возвращает ладонь на моё бедро, но не идёт дальше. Его рука не скользит туда, куда я мысленно умоляю его.

Каждое прикосновение заставляет меня желать большего. Этого бесконечный круг. Мне всегда будет мало.

Тело требует большего. Хочет этого. Нуждается, буквально.

Но в то же время разумная часть меня пребывает в ужасе.

Рев не мой. И не может быть моим, с тех пор как я вонзила кинжал в грудь его брата.

Он может стать твоим прямо сейчас.

Я зажмуриваюсь, пытаясь сдержать слёзы. Я могу сейчас быть с ним. По-настоящему. И остаться с разбитым сердцем, когда всё кончится. Он говорит так, будто мы оба сможем высвободиться. Словно он не собирается оставлять меня одну в этом проклятом месте.

Он говорит так, будто мы можем быть вместе за пределами этих стен.

Но я-то лучше знаю.

Честно говоря, есть ещё один утешительный момент в нынешних обстоятельствах. Мне не придётся страдать долго. Когда Рев вернётся в мир живых, он поймёт, что несколько мгновений вместе не стоят того, чтобы потерять всё.

Он станет королём. А я не могу быть королевой по тысяче причин. О некоторых он ещё даже не знает. Он проведёт со мной ночь, неделю, может, ещё сколько-нибудь, но рано или поздно осознает правду. Мы не можем быть вместе. И нам обоим будет хуже, если мы зайдём дальше.

Умом я всё это понимаю. Но руки, обнимающие меня, дарят такое приятное тепло, что я позволяю себе обмануться. Я не согласна вслепую поддаться страсти от отчаяния. Я не запятнаю наши отношения такой низостью.

Но в моих фантазиях всё чудесно.

В моих фантазиях он любит меня. Я идеально ему подхожу. Между нами нет никаких преград. Все эти «что, если» не имеют значения.

Есть только он и я.

Его губы на моей коже. Его язык, изучающий каждый сантиметр.

Интересно, он думает о том же?

Наши тела застряли в этом аду, тянутся друг к другу и в то же время отталкивают. А в мыслях мы вместе. В другом мире, в другой вселенной, в другом измерении — мы вместе. И всё идеально.

Я сворачиваю эти мысли, потому что это всё, что я могу в наших обстоятельствах. С закрытыми глазами я представляю, как лежу в удобной кровати с серебряными простынями и мягкими подушками, свернувшись клубочком и прильнув к нему. Моя щека прижала к его обнажённой груди, мои пальчики танцуют на его рельефной груди, вздымающейся и опускающейся от глубокого, ровного дыхания.

И мы спим. Просто спим, в тепле и безопасности, а главное — вместе.

Как бы я ни желала продолжения, мой идеальный момент именно такой.

Просто быть.

Целиком и полностью.

Вместе.

Рука Рева на моём бедре постепенно расслабляется. Он устраивается чуть удобнее, его дыхание выравнивается, прямо как в моей фантазии. Извернувшись, чтобы взглянуть на него, я вижу его лицо таким же спокойным и расслабленным, как и представляла.

Лёгкая улыбка касается моих губ.

Здесь достаточно тепло, чтобы нам не нужно было одеяло. Он положил своё под голову вместо подушки.

Я тянусь к вещам и расстилаю своё покрывало на неровной земле. Затем беру его под мышки и помогла лечь. Рев не выспится нормально сидя. Он морщится и ворчит во сне, но подчиняется. Я успеваю подложить его одеяло, свёрнутое в рулон, ему под голову.

Он хмуро устраивается на своей новой постели, не открывая глаз. Довольная своей импровизацией, я уже собираюсь подняться, но пальцы Рева смыкаются на моём запястье.

Моё сердце замирает на секунду, но его глаза всё ещё закрыты.

— Не оставляй меня, Кей, — бормочет он.

Я втягиваю воздух и не выдыхаю, чувствуя, как приятно ноет сердце.

— Ладно, — шепчу в ответ.

Его рука обмякает и падает на землю. Я сижу рядом, тяжело дыша, а после занимаю место на входе в пещеру и всматриваюсь в темноту долины впереди, задаваясь вопросом, как я до такого докатилась. И как, чёрт побери, расценивать желание Рева удержать меня.

Рев

Я с трудом разлепляю сухие глаза, мышцы ноют. Камень подо мной неприятно впивается в блок. Странно, что я вообще смог спать в таких условиях.

Теневая магия покрывает нас лёгкой вуалью, но моей красавицы — фейри теней нигде не видно.

Её запах, её прикосновения, её стоны — всё всплывает в памяти разом. Мне стоило бы сосредоточиться на делах поважнее (например, на выживании), но все мои чувства завязаны на ней. Пока что придётся обойтись лишь этими фрагментами. Я должен бороться за её жизнь, особенно учитывая то, что я не уверена, будет ли она бороться за себя.

Её магия заполняет небольшое пространство, поэтому, несмотря на то, что я не вижу её саму и её вещей, я знаю, что она где-то рядом. Подхожу к выходу из пещеры и пересекаю теневой барьер. Магия проходит через меня, вызывая мурашки по всему телу.

Всего в нескольких шагах от пещеры начинается скала, с вершины которой можно увидеть дорогу, ведущую к Огненной Стене. Не так хорошо, как с нашего места в тридцати метрах отсюда, но вряд ли теневая защита Кейлин оставалась бы столь сильной на таком расстоянии. Небо всё ещё тёмно-синее, но горизонт потихоньку светлеет. До рассвета всего час или два.

Я хватаю свой рюкзак, в которой всё ещё большая часть наших припасов, чисто на всякий случай.

Забираюсь на безжизненный валун, и тут в мгновение ока тёмный туман рассеивается, открывая светловолосую фейри, при виде которой у меня захватывает духи. Господи, как она красива.

Ветер развевает её волосы. Заметив меня, она сощуривает глаза неяркого бронзового оттенка.

— Что? — спрашиваю я.

Она помедлила с ответом, слегка наклонившись.

— Что это был за взгляд?

У меня открывается рот.

Я не знаю.

— Я… просто подумал о том, какая ты красивая, — пожимаю плечами, чувствуя, как горят щёки.

Она хмурится, сбитая с толку, и зажмуривается, словно мои слова сильно её зацепили.

Её глаза распахиваются, и меня обдаёт потоком холодного воздуха. Её тени залетают мне за спину и крепко обхватывают, тьма льнёт к моей коже. Меня передёргивает. Кейлин жестом подзывает меня к себе.

Вместе мы смотрим на тропу внизу, на движение теней. В такой темноте я едва различаю силуэты, но там определённо что-то происходит. Может, это призраки?

Мне удаётся разглядеть бесформенные сгустки, двигающиеся туда-сюда. Их довольно много собралось в проходе. Я не ожидал, что в этом месте будут скапливаться какие-то существа. Нам же вроде говорили, что призраки редко пересекают стену? Или они просто собираются перед ней?

Вдалеке слышится слабое грохотанье. Я стою, не дыша. Это снова то чудовище? В долине воцаряется тишина, силуэты внизу замирают. Все как будто затаили дыхание.

Чего они ждут?

Земля содрогается от нового грохота.

— Думаешь…

Кейлин сильно сдавливает моё предплечье, и я замолкаю на полуслове. Я чувствую рукой её пульс. Её взгляд устремлён вниз. Может ли она видеть то, чего не вижу я? Вполне. Как правило, теневые фейри видят в темноте намного лучше других.

Горы, окружающие нас, дрожат, трясутся, будто они тоже страшатся прихода чудовища. Шаги великана становятся всё громче, всё ближе.

Моё сердце уходит в пятки, когда ревущее пламя потрескивает и расходится, словно разделённое ударом молнии.

Огромная фигура возникает среди тёмных всполохов огня. Пальцы Кейлин сильнее впиваются в мою кожу, а значит, она видит то же, что и я.

— Что это такое? — шепчу я.

Существо высотой в пятнадцать метров, с серой кожей и красными глазами. Чёрный огонь ласкает его тело там, где он ещё касается магической стены.

— Тсс, — Кейлин слегка приподнимается.

Я пододвигаюсь ближе, её теневой щит плотнее смыкается вокруг нас. Магия теней скользит по моей коже, вызывая волну удовольствия во всём теле.

Грудь и лапы неизвестного существа толщиной с многолетние дубы, кожа почти такого же оттенка, как и горы вокруг, а массивные чёрные рога вырастают прямо из черепа и загибаются вдоль головы.

Его глаза сверкают алым, прямо как огонь вокруг него. Они находят нас. И тогда существо делает ещё один шаг, сотрясающий землю.

Существо поднимается на задние лапы. Клянусь, оно размером с полгоры.

— Это она? — шёпотом спрашиваю я.

Кейлин раздражённо стонет в ответ на мою неспособность ждать молча, но если Вселяющая Ужас только что вышла за пределы Огненной Стены, то лучше мне узнать об этом сразу. Подозреваю, что это существо нам не друг, кем бы оно ни было. Но мне хотелось бы понять, с каким уровнем зла мы имеем дело.

Существо издаёт какой-то грохочущий звук, похожий на смех. Этот звук словно послужил сигналом: призраки возобновляют движение. Их стоны сливаются в единую какофонию. Их дымчатая магия распространяется по дороге и вдоль скал. Существо же просто стоит на месте.

Несколько секунд мы ждём, застыв каменными изваяниями, скрытые магией Кейлин, пока призраки под песню из своих собственных стонов танцуют вокруг рогатого гиганта. Это самое странное зрелище, которое я когда-либо видел.

— Вас здесь быть не должно, — ветер доносит приглушённый голос, низкий и жутковатый. Его обладатель подобрался к нам достаточно близко.

Я вздрагиваю, Кейлин подскакивает, сжимая в руке железный кинжал.

— Что ты тут делаешь? — шипит она. — Я недостаточно чётко выразилась? Мы не хотим тебя видеть. Так какого чёрта ты здесь забыл?

Существо из тёмного дыма парит всего в метре от нас. Призрачный дружок Кейлин.

— Забыл сказать, что вы идиоты. А вы как думали?

— Кажется, в последнюю нашу встречу ты не собирался нам помогать, — шепчу я. Он действует не только против меня. Происходящее внизу ничуть не изменилось. Собирающаяся толпа призраков, похоже, не заметила нашего разговора.

— Я не имею ни малейшего желания помогать вам пройти через Стену. Но только потому, что мне дорога жизнь твоей истинной. В отличие от тебя самого.

— Я тоже хочу защитить её, — сжимаю челюсти.

— Не поверю, пока не увижу доказательств. Пока что я вижу только одностороннюю тягу жертвовать всем ради своей пары.

Я кривлю губы, скалясь, но Кейлин отвечает прежде, чем я успеваю вставить хоть слово:

— Причём здесь пара? Никто ничего не признавал и не действовал под влиянием. Мы просто союзники, помогающие друг другу.

У меня сжимается сердце, горечь ощущается на языке.

Призрак усмехается, тихо и протяжно.

— Ни один из вас так реально не думает, ведь правда? — он драматично вздыхает и отворачивается.

— Что это за тварь? — быстро спрашивает Кейлин, словно пытаясь сменить тему или привлечь его внимание, пока он снова не оставил нас одних. Призрак дал ясно понять, что он мне не союзник, но он кажется искренним в желании защитить Кейлин. Возможно, на этой основе мы сможем договориться. Ну, по крайней мере пока он не попытается мне навредить. Союзник наполовину лучше совсем никакого. А у него с высокой долей вероятности есть нужная нам информация.

Возможно, нам стоит пойти ему навстречу, чтобы получить необходимые сведения.

— Мантикора, — небрежно махнув рукой, отвечает он.

— Это не Вселяющая Ужас? — уточняю я.

Призрак застывает, глядя на меня округлившимися глазами, а затем взрывается смехом.

— Ты решил, что это Вселяющая Ужас? Ох, мальчик, тебя ждёт большой сюрприз.

— Я знаю, что это не она. Но что это существо делает? — нетерпеливо спрашивает Кейлин.

Мои пальцы крепко сжимают её талию.

— Передаёт послание, естественно.

— Послание? — повторяю я.

— А как, по-вашему, она взаимодействует с призраками с окраин? — его голос почти сливается с воем призраков внизу. Он так маскируется? — Большинство призраков отказываются проходить через Огненную Стену, а она просто не может этого сделать, не затратив на это слишком много сил. Поэтому она посылает своего питомца, чтобы раздать новые указания, а также наградить тех, кто хорошо слушается.

— А это существо что, недостаточно злое, чтобы огонь его не остановил? — спрашивает Кейлин.

Призрак закатывает глаза.

— У этого существа нет души. И поэтому огонь на него не действует.

Я прищуриваюсь. У него нет души. А у местных зверушек? Это могло объяснить, почему кролик спокойно выпрыгнул, не моргнув и глазом.

— Ты сказал, он награждает послушных призраков. Что это за награда? — интересуется Кейлин.

— Вселяющая Ужас может даровать призракам то, чего многие — включая я тебя, если мне не изменяет память, — жаждут, оказавшись здесь. Умереть счастливыми в окружении всего, что они любят. Это иллюзия, наподобие той, что создаёт Лес Желаний, но намного реалистичнее и без сомнительной перспективы быть поглощённым деревом. Они покинут этот мир безболезненно. Иногда ещё она предлагает возможность повлиять на мир людей.

— Они могут воздействовать на мир людей? — переспрашиваю я.

— Именно. Несущий Ночь весьма в этом преуспел. Будучи древней могущественной парой, связанной узами, они могут общаться между собой, невзирая на расстояние. Он знает обо всём, что происходит здесь с вами, ребята. Даже не сомневайтесь. И она узнавала все детали вашей жизни все эти годы.

Кейлин напрягается.

Я медленно моргаю. Даже не хочу знать подробности.

— И что это существо делает сейчас? — я указываю на мантикору.

— Ничего конкретного. Даёт о себе знать. Напоминает призракам, что они могут потерять в случае неудачи. Возможно, собирает информацию.

— Информацию, — бормочет Кейлин. — О нас.

Призрак слегка наклоняет голову вперёд, дым струится с его черепа.

— Да.

Это не стало для нас сюрпризом. Мы знали, что они следят за нами, с того момента, как покинули домик вчера утром. Но всё равно холодок пробегает по коже. Главный вопрос — сколько им удалось о нас узнать.

— Мантикора знает, что мы здесь, — шепчет Кейлин.

Я бросаю взгляд на огромное существо, чьи красные глаза устремлены вверх, прямо на нас. Наклоняюсь ближе к Кейлин, касаясь губами её уха. Я бы насладился этим моментом чуточку дольше, но мешает нарастающий страх. Если эта жуткая тварь просто на посылках у Вселяющей Ужас… Меня бросает в дрожь. Насколько сильны наши главные враги?

— Бежим? — спрашиваю максимально тихо. Если эта громадина нас услышит…

Призрак Кейлин облетает нас, закрывая нам обзор на мантикору и нас от неё.

Земля содрогается от хохота мантикоры.

— Ты просто назойливая мошка между мной и моим обедом.

У меня застывает кровь от рокочущего голоса монстра, эхом разносящегося по окрестностям. Пальцы Кейлин сжимают мою руку.

— Не бойся, Заклинательница Теней. Твоё время ещё не пришло. Ты ещё можешь пригодиться.

Я не вижу чудовища за призраком, но определённо слышу его шаги, когда он возвращается к Огненной Стене и проходит через неё. Призрак отлетает в сторону, и мы успеваем заметить, как пламя смыкается, пропустив мантикору.

Нервно выдыхаю. Огонь потрескивает и шипит, как прежде.

Чудовище заметило нас и просто ушло.

Призраки, которых собралось тысячи, разлетаются по горным тропам. Они подчиняются Вселяющей Ужас, но пока ничего не предпринимают. Что всё это значит?

— Вселяющая Ужас знает, что мы здесь. Почему же призраки не нападают? — спрашиваю я.

— Им было приказано только собирать информацию. Но это не означает, что они не попытаются убить вас, если будете неосторожны. Не ослабляй щит ни на секунду, милая. Большинство этих призраков давно потеряли разум. Каждое их движение, каждая реакция, каждый выбор основаны на инстинктах. Даже несмотря на приказ Вселяющей Ужас держаться в стороне, они убьют вас, если сделаете неверный шаг. Они жаждут вашей смерти. Все до единого.

— А ты?

Чем он от них отличается?

Призрак закатывает глаза.

— Слава небесам, мои разум и душа всё ещё на месте и полностью под моим контролем. В отличие от большинства призраков, я могу выбирать сам.

— Но ты жаждешь его смерти, — Кейлин указывает на меня, её глаза прищурены. В них сверкает вызов.

— Не жажду, дитя. Я не упиваюсь чужими страданиями. И не хочу причинять тебе боль. Но если ты и дальше будешь отказываться занять своё место по праву за пределами этих стен…

— То ты убьёшь меня, — спокойно заканчиваю я. Он хочет, чтобы я умер, потому что это спасёт Кейлин.

Призрак вздыхает и переминается на месте.

— Я не убью тебя, пока её жизни ничего не угрожает. Вас это устроит?

Кейлин закатывает глаза.

— Ага, — отвечает она. — Уже неплохо. А если он окажется в смертельной опасности? Поможешь спасти его?

— Однозначно нет.

Кейлин вскидывает руки.

Скопление призраков внизу вновь начинает жужжать, словно рой взволнованных пчёл. Их стоны звучат всё громче и протяжнее. Я тяжело сглатываю, глядя на них. Горизонт уже светлеет. Пора им успокоиться и найти место, где можно переждать день.

— Разве вы не видите? — громко шепчет призрак, его голос полон отчаяния. — Вы не выстоите против них. Вы не справитесь даже со всеми этими призраками, не говоря уже о мантикоре и тем более о Вселяющей Ужас. Это невозможно. Чем больше времени ты здесь, Кейлин, тем выше их шансы вырваться на свободу. Ты должна покинуть это место. Ты ключевое звено во всех их планах. Если ты останешься за пределами их досягаемости, то всё ещё сможешь выстроить жизнь по-своему. Если же останешься и пройдёшь через Огненную Стену, то попадёшь прямо к ним в когти, и мир будет обречён.

Кейлин

Ох, ну замечательно. Судьба целого мира зависит от того, готова ли я бросить своего истинного в аду. Сюрприз!

— Я тебе не доверяю, — предупреждаю призрака. Я знаю, чего он добивается, и его не волнует судьба мира. Его не волнует чума. Сомневаюсь даже, что его бы волновало, если бы чума дошла до Двора Теней, убивая детей и разрушая природную магию нашей родины.

Не могу сказать наверняка. Да и неважно.

Я знаю точно, что он слишком эгоистичен, чтобы сделать правильный выбор. У него есть нужная информация, и только поэтому я до сих пор с ним разговариваю.

— Оставь нас в покое. Твоё мнение никто не спрашивал.

Призрак надувается от возмущения, я скрещиваю руки. Он кривит рот и разворачивается к Реву.

— Позволь ей уйти. Уговори её, — настойчиво просит он Рева. — Это единственный способ. Если любишь её, если она твоя истинная, то ты выберешь её жизнь и свободу. Вытолкаешь из Выжженных земель и останешься здесь сам.

Ярость полыхает в моей груди, как адское пламя. Перед глазами темнеет от злости.

Убить его. Уничтожить.

Да, я готова убить его за то, что настраивает моего истинного против меня.

Взрыв тёмной, ядовитой силы вырывается из меня. С боевым рёвом я бросаюсь на призрака.

— Убирайся!

Я не могу ни о чём думать. Не вижу перед собой ничего, кроме призрака, называвшего себя моим союзников. Заявившего, что он моей предок. Решившего обратить моего суженого против меня же. Желающего ему смерти.

Призрак, имени которого я так и не знаю, врезается в каменную стену.

Я направляю новую взрывную волну, ещё сильнее, заряжая её моим гневом.

Шипение внизу затихает. Тишина опускается над местностью, все снова задерживают дыхание.

Сотни глаз призраков, в которых нет ничего, кроме жажды убивать, устремляются на нас.

— Нет, — шепчет моей предок. — Что ты наделала?

Я скалюсь на него, готовясь снова атаковать, но тут мою спину обжигает тепло. Сильные, но нежные руки обхватывают меня и тянут назад. Мои мышцы обмякают. Мысли в неразберихе из-за смеси противоречивых эмоций. Злость и успокоение. Ненависть и любовь. Ледяная агония и тёплая надежда.

Что-то сильнее впивается в мою талию. Пальцы.

Голова кружится, я останавливаю свою магию и вновь закрываю вуалью своего истинного. Он обнимает меня, удерживает, защищает.

— Шшш, Кейлин, — шепчет он мне на ухо, и мои ресницы трепещут.

Рев.

Мой.

У меня одышка, я едва понимаю, что происходит, но не сопротивляюсь ему.

— Хватит, Кейлин, — именно страх в его голосе больше, чем что-либо ещё, помогает мне прийти в себя. Стоны мёртвых, звучащие всё громче, вмиг оглушают меня. Их бесформенные силуэты покачиваются и извиваются в воздухе. Разлагающиеся души призраков сосредоточили внимание на нас с Ревом. Они жадно бормочут:

— Убить!

— Поглотить!

— Детишки должны умереть!

— Рев, — мой голос дрожит. — Прости, — выдыхаю я. Я потеряла контроль над собой. Теневая магия, которая должна была нас защищать, поставила наши жизни под угрозу.

Призраки приближаются. И в отличие от мантикоры, они так просто не уйдут.

Рев

Я крепко держу Кейлин, молясь, чтобы нам удалось каким-то образом выбраться отсюда живыми. Рой призраков жужжит снизу. Они зовут нас.

— Убить, — воют они.

— Взять их!

— Разорвать на кусочки!

Их стоны с каждой секундой всё отчаяннее и голоднее. Волоски на моих руках встают дыбом. Кейлин обмякает в моих руках. Она в порядке? Пришла в себя?

Я знал, что её нужно остановить, ради блага нас обоих, но что-то щёлкнуло и во мне тоже. Достаточно, чтобы понять её реакцию. Я сумел сохранить спокойствие, но моя магия накалилась добела, отчаянно желая защитить её. Даже от самой себя.

В этот момент призрак стал врагом нас обоих.

Он исчез среди теней. Возможно, понял, что у нас нет ни шанса на спасение. Он не может сдержать такую огромную армию призраков, равно как и мы.

У меня стучал зубы. Я рад, что Кейлин, похоже, вернула контроль над собой, но в ужасе от изменения в настроении призраков внизу. Я отстраняюсь, чтобы заглянуть в тёмные глаза Кейлин.

— Прости, — шепчет она.

— Что нам делать? — выпаливаю я, не дыша. — Сможешь скрыть нас?

Голос не слушается, пока я пытаюсь попросить Кейлин сделать то единственное, что могло бы нам помочь. Я даже не знаю, хватит ли ей сейчас сил.

— Это бесполезно, — жалуется она. — Они уже знают, что мы здесь.

Я морщусь, но в груди нарастает решимость. Пускай ситуация безнадёжна, но я отказываюсь сдаваться.

Значит, остаётся один вариант. Бежать.

Я тяну Кейлин за талию, и мы бежим по тропе в противоположную сторону от Огненной Стены, как раз когда до нашего места наблюдения добираются призраки. Мои ноги, стуча по гравию, несут нас так быстро, как только могут.

Жгучая боль опаляет мою спину, когда когти призрака разрывают мою куртку и кожу. Я спотыкаюсь. Кейлин удерживает меня одной рукой, и швыряет сгусток теневой магии в напавшего на меня.

Тёмная магия отталкивает его назад, заставляя врезаться в ещё трёх призраков позади. Осталась всего-то ещё несколько тысяч.

— Сможем добраться до дома?

— Его магия больше не защитит нас, Рев.

Я понимаю, что она права. Есть ли вообще надежда? Неужели это конец? Нет никакого способа спастись?

— Огненная Стена, — выдыхает Кейлин, продолжая бежать рядом. — Они не станут её пересекать.

Во мне загорается надежда и тут же потухает.

— Ты про ту Стену, от которой мы сейчас бежим?

Она не отвечает, но оно и понятно. Полусырой план формируется в моей голове, но этого достаточно, чтобы открылось второе дыхание и бежать дальше ещё быстрее. Эти призраки неразумны, как сказал предок Кейлин.

Если мы обогнём гору, а они будут следовать строго за нами, то это оставит дорогу за ними открытой. Если только мы сможем преодолеть такое расстояние.

Орда призраков прямо за нашими спинами, уже почти наступает на пятки.

Мы на одной из небольших скал… Возможно, у нас получится. У меня не хватит сил описать свой план Кейлин, но ей достаточно бежать дальше рядом со мной.

— Идите к нам, — воют призраки в унисон.

— Идите навстречу смерти.

— Присоединяйтесь к нам. Пополните наши ряды.

Голоса окружают нас, жутким эхом отражаются от гор, и я не могу понять, с какой стороны они доносятся. Надеюсь, что только сзади. Иначе мой план обречён.

Наша тропа резко обрывается, но у нас нет времени на раздумья или поиски другого пути. Поэтому мы спрыгиваем с края скалы, падая в тёмную неизвестность внизу.

Мы приземляемся на твёрдую землю. Я падаю, но Кейлин рывком поднимает меня и толкает вперёд. Мы в проходе с западной части горы. Её вершина — чёрный силуэт на фоне ярко-красного неба. По обе стороны от нас — ровные стены. Я молюсь, чтобы этот узкий проход вывел нас к Стене, иначе мы окажемся в ловушке.

Мои ноги болят. Лёгкие горят. Но на кону моя жизнь. И Кейлин. Я крепко держу её за руку, надеясь, что она не попытается пожертвовать собой ради меня.

Я не могу её потерять.

И не потеряю.

Орда отстаёт от нас на несколько сотен метров, и тут жара начинает усиливаться. Небо становится краснее, ярче. Мы близко. Очень близко.

Тропа делает небольшой крюк, приводя к главной дороге.

Огненная Стене виднеется впереди. Она пугает. Ревущее пламя в несколько десятков метров высотой. Его убийственный жар обжигает кожу. В небо поднимаются клубы чёрного дума. Осталось меньше километра, мы сможем сделать это. Мы сможем…

Чёрные дымчатые крылья появляются перед нами, и мы оба останавливаемся. Я бросаю шар света в призрака, и тот визжит, улетая прочь. Но ладонь сама накрывает рот, когда рой призраков, крутясь и объединяясь, вырастает стеной перед нами и не даёт пройти.

— Чёрт, — шипит Кейлин. Ещё одна стена из призраков выстраивается позади нас.

Я сжимаю руку Кейлин, тяжело дыша. Мой резерв почти полон, а вот у Кейлин вряд ли. Я могу сражаться. Возможно, даже смогу пробить дыру и прорваться… может быть. Я сосредотачиваю магию, впитывая окружающий жар, чтобы использовать его в бою.

Призраки перестраиваются, смещаясь вправо, и образуют вращающееся кольцо вокруг нас. Поднимается ветер по мере их ускорения.

— Пришла пора умереть, детишки, — воют они.

Одни так быстро кружат, что сливаются в одно серое пятно, и ветер развевает нашу одежду.

— Они создают чёртово призрачное торнадо, — кричит Кейлин. — Какого хрена?

Я притягиваю её ближе к себе, обхватывая руками за талию. Она вжимается в меня. Бежать некуда. Мы окружены со всех сторон. Она прислоняется носом к моей шее, прячет лицо. Я понимаю, что это могут быть последние мгновения нашей жизни.

Меня за секунду переполняет ледяная магия, и я вскрикиваю от неожиданности. Кейлин удерживает меня в объятьях, впиваясь пальцами в кожу. Её глаза зажмурены, она на чём-то сосредоточена.

— Что ты делаешь? — пытаюсь перекричать бушующий ураган.

Меня снова накрывает выброс ледяной силы, только теперь я понимаю, что это магия теней.

— Кейлин! — ору я.

Она не отвечает. У неё снова приступ? Она потеряла контроль над собой?

Бушующий вихрь из призраков перекрыл нам все пути. Объединёнными усилиями они сотворили магическое торнадо, а мы в самом его центре. И этот центр очень быстро сужается.

Чёрный водоворот неумолимо давит на нас со всех сторон. Ураганный ветер разрывает одежду. Мой рюкзак уносит порыв ветра. Я отчаянно хватаюсь за карман, проверяя, не потерялся ли камень. Он нагрелся в моём кармане — или это игра воображения?

Последний виток, и волна призраков бьёт меня по спине, рассекая плоть.

Я кричу от боли. Хаос заполоняет все чувства. Боль, магия, полная неразбериха и… она. Кейлин крепко сжимает меня за предплечья, удерживая на земле. Мои ноги уже взмыли в воздух. Призрачные когти впиваются в плечо, разрывая кожу. Кейлин вскрикивает, её голос тонет в рёве мертвецов. Но я слышу его изнутри. Её боль. Моя боль.

Наша боль.

Её крик эхом разносится по призрачному торнадо, зажимает в тиски, сжигает, разъедает. Я пробиваю стену световой магией, и магия призраков не выдерживает. Мы падаем на землю. Я могу повторять это снова и снова, но рано или поздно я выдохнусь, а они ещё будут полны сил. Их слишком много.

И бежать некуда.

Ревущая воздушная волна снова обрушивается на нас, и Кейлин подскакивает ко мне, обхватывая руками, и её жутко холодная теневая магия снова пронзает меня.

Я разрываюсь на части. Будто с меня сдирают кожу. И я уже не сомневаюсь, что я в объятьях смерти, когда даже мой разум даёт трещину, впуская тьму, где только тени и пустота.

Кейлин

Я знала, что умру сегодня и здесь, в Выжженных землях.

Но из всех возможных способов умереть торнадо из призраков я ожидала меньше всего.

Смерть от рук призрака? Легко представить. Быть разорванной на тысячи кусочков, потому что мертвецы объединились и создали стихийное бедствие?

Уже не так легко.

Я вжимаюсь в тело Рева, понимая, что тем самым, возможно, делаю ему хуже, но отпустить его не могу никак. Пускай с открытыми ранами на спине и следами от моих ногтей, но зато живой.

В голове только одна мысль: нельзя его отпускать. Держись. Держись. Держись.

Всё, абсолютно всё, чем я когда-либо пожертвовала, было ради него. Всё не может кончиться так. Я буду бороться за его жизнь до последнего вздоха.

Любовь или ненависть. Обожание или отвращение. Надежда или ненависть. Всё это не имеет значения.

Он будет жить. А я нет. Это я знаю наверняка.

И поэтому, хотя я уже потратила слишком много сил, я вливаю остатки своей магии в него.

Спасти его. Спасти его.

«Мой», — шепчет магия в ответ.

Да! Он мой. Заберём его с нами!

Моя магия выплёскивается, обволакивая моего истинного, прорываясь в самую его суть, пока от него ничего не остаётся.

Я спиной врезаюсь в густую горячую грязь. Грудь Рева ударяется о моё, лишая остатков воздуха, и не в романтичном смысле.

Его глаза распахнуты широко, напоминая пустые глазницы призраков. Ураган стих — или, точнее, мы оказались в полусотне метро от него.

Перед глазами тёмными пятна. Рев скатывается с меня.

Я отчаянно втягиваю воздух. Я не чувствую ни рук, ни ног, ни магии.

Вот уж совсем неподходящее место, чтобы застрять без магии. Но какая разница, если я всё равно умру? Может, так даже лучше.

Стена огня полыхает всего в паре шагов от нас, от неё исходит жар, как из печки, опаляющий кожу. Я точно отключусь, если мы и дальше будем здесь оставаться.

Тревога закрадывается в душу при мысли о том, чтобы идти дальше, через Стену. Но мы должны.

— Что только что произошло? — спрашивает Рев. Я с трудом вздыхаю.

Это сработало. Единственная мысль в моей голове: это реально сработало.

Сглатываю и поворачиваюсь к пламени.

— Мы должны войти, — говорю я, чувствуя, как ужас сковывает тело. Меня до смерти пугает этот барьер. И ещё сильнее то, что находится по ту сторону.

Завывания призраков всё ещё заглушают большинство остальных звуков, торнадо бушует в нескольких десятках метров от места, где мы стоим, но они ещё не догадались, что нам удалось вырваться из их ловушки. Они раздирают наши припасы и мою потерянную куртку, но скоро должны сообразить, что их добыча ускользнула. А мы не успеем уйти далеко.

Один поворот, одна секунда — и мы снова в их капкане.

— Что ты сделала? — спрашивает Рев, убирая волосы с моего лица. — Как?

Сглатываю.

— Не знаю.

Я не знаю, как мне удалось пройти сквозь тени вместе с ним. Предполагается, что это невозможно. Но после того, как у меня получилось полностью скрыть не только себя, но и его за теневым щитом, я поняла, что должна попытаться.

— Ты в порядке? — спрашивает он, осторожно касаясь волос. Его ладонь вспыхивает магией и тут же гаснет, словно он не контролирует это.

— Да, — ложь.

Он сужает глаза. Его магия снова загорается, на этот раз устремляясь в мою грудь. Я дёргаюсь от шока, но онемение проходит, и я ощущаю движение магии. Он что… только что поделился со мной своей силой?

— Что, чёрт возьми, ты сейчас сделал?

Он ухмыляется.

— Не знаю.

Несколько громких воплей заставляют меня подскочить.

— Нам надо идти.

Он разворачивается к Огненной Стене, вероятно, придя к той же мысли.

Возможно, эта самая Стена сожжёт нас заживо и оставит лишь пепел. Или только один из нас переберётся на другую сторону. Но нам придётся рискнуть.

Его щёки раскраснелись от жары.

— Вместе, — произносит он и делает уверенный шаг вперёд. Его челюсть плотно сжата. Я киваю, в моих глазах слёзы.

Я такая жалкая из-за страха. Я боюсь всего.

И нашего с Ревом обмен магией.

И потерять его. И любить его. И смотреть ему в глаза, когда он признаётся мне, что наши чувства взаимны.

Боюсь сгореть. Боюсь не пройти суд. Боюсь того, что ждёт на другой стороне.

Этот момент — воплощение всех моих страхов, и я сильно сомневаюсь, что смогу справиться с ними сама. Но Рев подходит ближе, подушечки его пальцев нежно скользят по моей щеке, и вот уже обхватывает моё лицо ладонью. В миллиметрах от нас царят хаос и ужас, но в это мгновение мы снова на балу во дворце Светящегося двора. Молоды и наивны. Наши души не искалечены.

У нас есть надежда.

В это мгновение его серебряные глаза смотрят в мои золотые, и мы — это просто мы.

Он наклоняется, его губы прижимаются к моим — так медленно, так нежно, — и весь мир исчезает. Все страхи. Вся злость. Вся боль. Ничего этого нет.

Есть только Рев. Он делает шаг к огню и протягивает мне руку, предлагая пойти вместе с ним.

Я последую за ним куда угодно. Даже на огненный суд.

Задерживаюсь на мгновение, восхищаясь его красотой на фоне полыхающего пламени, а затем обхватываю его за шею и тянусь к его губам в последний раз.

И не прерывая поцелуй, я хватаю его за рубашку и утягиваю нас обоих в пылающий ад.

Потому что если это конец, то я хочу, чтобы он был именно таким.

Рев

Кейлин прижимается ко мне, и мы вместе падаем в пламя.

Жгучая агония взрывает каждую клеточку тела. Огненная мощь накрывает меня, прожигая изнутри, выворачивая наизнанку. Но… это не совсем боль. Не физическая.

Мою душу разрывают вспышки эмоций и воспоминаний. Мой прекрасный двор, полный света. Брат, который сначала дразнит меня, а затем протягивает руку помощи. Отец, ударивший маму за то, что она нежна ко мне. За то, что защищает меня.

А затем я вижу её.

Золотистые глаза Кейлин, мягкий взгляд. Её светлые распущенные волосы, слегка вьющиеся. Лукавая улыбка.

Юная, смелая, невинная. И невозможно красивая.

«Моя истинная», — шепчет моя душа.

И вдруг чёрный, как оникс, как коготь с моё предплечье пронзает её грудь насквозь. Из раны льётся чёрная кровь. Её лицо искажает жуткая боль. Она кричит, и я тоже.

Образ меняется на похороны моего брата. Меня накрывает отчаяние. Сердце вновь разбито.

И вновь я во дворце Мерцающего двора, перед началом Испытаний. Она решительно входит в зал. Я вижу, как она идёт к центру, и взгляды всех вокруг пронзают её кинжалами. Они полны ненависти. Шепотки, оскалы, шипение — всего этого я тогда не заметил.

Я ненавидел её больше всех остальных. Но теперь, когда я вновь проживаю этот момент, я вижу её боль. Её одиночество. Её грусть и самобичевание.

И в момент, когда я толкнул её… И когда угрожал…

Она была стойкой, непоколебимой. Держала все эмоции внутри. Но я так не умею. Меня переполняет сожаление. Чёрная кровь — такая же, что проливалась из её ран от когтей древнего монстра, — заполняет лёгкие, я задыхаюсь. Ногтями царапаю грудь, пытаясь спастись от этого чувства вины. Высвободиться от груза, давящего на грудь.

Кейлин.

Прости меня.

Я падаю на колени в жидкую грязь, хватая ртом воздух. Прижимаюсь лбом к земле, горячая масса прилипает к волосам. Огненная Стена полыхает рядом, но воздух уже прохладнее. Всё ещё горячий, но уже не как в печке.

Моё дыхание затруднено, в мыслях кавардак, тело ноет, но постепенно до меня доходит, что я смог пройти через Стену.

В ста метрах от пламени виднеются блестящие чёрные камни на берегу болота с парами. А вдалеке одинокая гора. Самый центр Выжженных земель.

Рядом с горой огромное дерево, ветки которого без единого листочка тянутся к небу, будто вознося молитву.

Огненная Стена показала мне только то, что я и так знал. Что вся моя жизнь крутится вокруг Кейлин. Что всё это из-за неё и ради неё. И даже не все наши встречи, а только отдельные фрагменты. Но этого было достаточно, чтобы вызвать во мне чувство вины.

И всё же каким-то образом я прошёл этот огненный суд.

Кейлин. Моя душа всё ещё взывает к ней.

— Кейлин, — еле выдавливаю я. Горло горит. Я сумел пройти через Стену, моя душа потрёпана и вывернута наизнанку, но цела.

А вот губы ледяные. Руки, которые ещё несколько секунд назад крепко сжимали ещё, пусты.

— Кейлин! — кричу я. Кручусь на месте, пытаясь найти её глазами.

Нет.

Нет. Она не могла погибнуть.

Я не могу потерять её сейчас. Только не так.

Я жду, секунды тянутся вечность — вечность без неё. Сама мысль невыносима, разрушает изнутри.

Я не могу.

Душу рвёт на части сама мысль, что я больше её не увижу. Я поднимаюсь на шатающихся ногах и всматриваюсь в пламя, уже готовый вновь войти в магический барьер — даже если на другой стороне ждут призраки. Я не откажусь от неё. Только не сейчас.

— Что ты наделал?! — низкий яростный голос гремит за моей спиной.

Я сдерживаю слёзы, грудь сдавливает невидимая рука. Разворачиваюсь лицом к чёрному призраку, прожигающему меня взглядом. К предку Кейлин, который хочет, чтобы она выжила, а я умер. Его лицо искажено гневом.

— Кейлин, — всё, что удаётся мне сказать. Я показываю на Стену.

Его извивающийся дым вспыхивает и трещит, как огонь.

— Ты… — обвиняет он. — Ты разрушил ей жизнь. Снова и снова, — его глаза горят красным. — И ты смеешь потерять её сейчас? Вот так?! — кричит он и летит прямо на меня. А у меня нет сил защищаться.

Кейлин

Огонь, колыхаясь, заглатывает меня целиком. Всё остальное исчезает, остаются только алые всполохи пламени, разрывающие мою душу, чтобы проникнуть внутрь.

Я выгибаю спину, волосы взлетают в воздух, глаза болят от резких вспышек.

Воспоминания бомбардируют меня, но они мелькают с такой скоростью, что я не успеваю их разглядеть. Всё, чего я когда-либо хотела, но была лишена. Всё, от чего мне пришлось отказаться много лет назад.

Перед глазами всё темнеет. Я моргаю, но никакой разницы. Ни единого звука. «Тишина» — слишком слабое слово, чтобы описать это. Я не слышу даже собственного дыхания.

Я вообще… жива? Не могу понять.

Крошечный огонёк загорается вдалеке. Я иду к нему, но не уверена, что мои ноги двигаются. У меня вообще есть тело? Я его не чувствую. Я совсем ничего не чувствую.

Маленький огонёк, меньше чем на краю зажжённой спички, мерцает. Тьма давит на него со всех сторон. Ветер начинает дуть — первый звук, который я слышу за… Не знаю, сколько прошло времени. С тех пор, как я попала сюда. Где бы я сейчас ни была.

Ветер набирает силу, угрожая крохотной беспомощной искорке. Моё сердце ноет. Почему-то мне очень важен этот огонёк.

Мне жаль эту кроху. Ему никак не пережить такой ураган.

Моргаю, и вдруг вижу руки вокруг огонька. Большие ладони с огрубевшей кожей и шрамом у большого пальца. Он спасает огонёк — или, по крайней мере, пытается. Защищает от бушующего ветра.

— Зачем? — бормочу я. Это всё равно безнадёжно.

Защитник поднимает взгляд на меня. Он рычит, его серебряные глаза темнеют.

Я отворачиваюсь от слабеющего огонька и двигаюсь сквозь кромешную тьму.

Сердце замирает, когда нечто шевелится под покровом тьмы передо мной. Чёрная пустота расходится рябью.

И тут я вижу его.

Это существо настолько огромное, будто оно и есть тьма. Та, что вокруг. Та, что внутри. Та, что контролирует меня.

Несущий Ночь.

«Нет», — мысленно кричу, но не могу пошевелиться. Я застыла на месте.

Он смеётся и вызывает порыв ветра. Я морщусь, приготовившись к нападению, но поток воздуха всего лишь развевает мои волосы и уходит назад, прямо к силуэту, защищающему маленький огонёк.

И он гаснет, словно кто-то задул свечу. Только что был — и вот уже его нет.

Несущий Ночь громко хохочет, торжествуя. Вот только это смех исходит не из тьмы впереди, а изнутри меня самой.

Мои губы шевелятся.

— Ты проиграла, зверушка, — говорю я его голосом. — Мой сосуд.

Пол уходит из-под ног, и я падаю в кромешную тьму. Вниз, вниз, вниз.

Мой выбор, надежду, невинность, даже душу — у меня отняли всё. Порвали на части. И выбросили, как ненужный мусор.

«Нет», — раздаётся резкий голос сквозь тьму. Я ударяюсь о твёрдую гладкую поверхность. Перед глазами лишь непроглядная тьма, накрывшая всё.

Темнота мерцает, и сквозь неё проглядывает рыжее пламя.

«Только не твою душу», — глубокий, откуда-то знакомый голос эхом проносится сквозь меня.

Внезапно жгучая боль отступает, и я открываю глаза. Вокруг лишь всполохи пламени, тянущиеся ко мне.

— Что? — спрашиваю я.

Мой разум свободен от чар.

«Он многого тебя лишил, дитя. Но точно не души».

Я делаю глубокий вдох.

— Кто ты? — ничего умнее в голову не приходит. Это часть испытания? Тоже какая-то игра магического пламени? Но это голос кажется… чужеродным. Будто он не принадлежит этому месту, но он здесь и пытается вытолкнуть меня.

— Я хранительница магии этих земель. Я в каждом миллиметре. Это моё наказание. Вечное заточение.

Моргаю, и в голове тут же щёлкает. Я вспоминаю тот необычный женский голос.

— Греховные Врата.

— Да, я хранительница Врат.

— Я прошла испытание? — морщусь, вспоминая потухший огонёк. — Или провалила?

Поэтому всё тогда почернело? Поэтому она заговорила со мной сейчас?

— Ты ещё не закончила, Кейлин из Двора Теней. Но у меня послание для тебя.

Я оглядываюсь вокруг, пламя тянется ко мне, но не касается кожи. Я больше никого не вижу. Ни Рева, ни кого-либо ещё. У этой… хранительницы нет физического тела?

— Какое послание? — спрашиваю я из любопытства.

— Что ж, во-первых, то чудовище не забирало и не могло забрать у тебя душу.

Резко втягиваю воздух.

— Ты всегда так считала. Он заставил тебя так думать. Якобы он настолько сломал тебя, что оправиться невозможно. Но правда в том, что только ты сама можешь разрушить свою душу, дитя. Если бы он украл у тебя душу или уничтожил её, ты бы убила Ревелна при первой же встрече. Ты бы не испытывала сожаления. Стала бы идеальной марионеткой. Нет, Кейлин, ты всегда была больше, чем просто орудием. И ты должна научиться прощать себя за то, что не было в твоей власти.

— Я не понимаю… Зачем ты всё это мне говоришь? Почему…

— Почему хранительницу Греховных Врат, воплощение магии проклятых земель, волнует твоя душа?

— Ну, как бы да. И ты делаешь для всех душ, попадающих сюда?

— Да. Хотя должна признать, что за все эти годы я прикипела к твоей душе сильнее, чем к другим.

К моей?

— Почему?

— Потому что тебя несправедливо втянули в войну, которая началась за много веков до твоего рождения. И, к сожалению, ты оказалась в самом центре. Если ты проиграешь, мы все проиграем. Если ты уступишь, мир снова окажется в их власти.

— Почему? — шепчу я. — Во мне же нет ничего особенного.

— Ну, с этим я бы поспорила, дитя. Но ты правда такая же фейри, как и многие другие. Ты не родилась с огромным даром. И эта ноша не должна была лечь на твои плечи. Но они выбрали тебя, и это делает тебя ключевой фигурой.

Они выбрали. Эти древние чудовища. Потому что я похожа на них. Они разглядели тьму внутри и…

— Остановись, дитя. Амбиции — не порок. Важны не желания. А выбор. Ты уже неоднократно доказала, что Несущий Ночь ошибся насчёт тебя. Ты намного лучше его. Намного сильнее духом — ему такое и не снилось.

Сглатываю ком.

— Это просто стечение обстоятельств — то, что ты оказалась здесь, что ты оказалась в самой гуще событий вместо многих своих предшественников. Это несправедливо по отношению к тебе. И всё же факт остаётся фактом. А потому мы все полагаемся на тебя.

— И что же мне нужно делать?

— Идти по правому пути, Кейлин.

Моргаю. Неужели она сейчас скажет мне возвращаться домой? Бросить Рева здесь, как говорил мой призрачный предок?

— Нет, дитя. Я бы не стала требовать от кого-то бросить свою пару. Это разрушит душу вернее, чем твоя депрессия на почве ощущения безвыходности. Твой предок не просто так стал призраком, дитя. Его главный порок — эгоизм. Он пойдёт по головам и уничтожит целые города, лишь бы достичь своих целей. Если бы он знал, что заточение Вселяющей Ужас ослабит его обожаемый Двор Теней, он бы позволил миру пасть.

— А как тогда? Получается, я должна умереть?

Хранительница медлит с ответом.

— Ищи правильную смерть, Кейлин. Выжить или умереть — не главное. Главное — защитить свою душу. У меня есть ещё одно видение для тебя, перед тем как ты продолжишь свой путь. Но вот моё сообщение: мне жаль, что тебе пришлось испытать всю эту боль. Жаль, что тебя втянули в эту войну. Жаль, что тебя лишили беззаботной жизни. Но чтобы победить, ты должна защитить свою душу, Кейлин. Сопротивляться тьме. У тебя есть сила выжить.

Волна магия накрыла меня за секунду, и я уже не помню, где я и кто я. Но я чувствую удивительное умиротворение, трепещущую надежду и любовь.

Груз, давление, тяжесть — всё это исчезло. Почему мне было так тяжело? Уже и не помню. Даже представить не могу. Но то, что я испытываю сейчас, однозначно очень приятно.

«Смерть — это свобода», — проносится шепоток в моём сознании, и я моргаю. Этот шёпот такой тяжёлый. Намного тяжелее духов.

«Нет, — раздаётся новый шёпот. — Правильная смерть — это свобода».

«Ищи правильную смерть, Кейлин».

Рев

Магия призрака жжёт, как кислота, когда он ударяет меня. Его пальцы сжимают моё горло, я задыхаюсь, пытаюсь извернуться, но не использую магию. Ни малейшей искры белого света, который бы в секунду его отогнал.

Голова будто сжата в тиски, и кажется, что мой мозг вот-вот взорвётся. Наконец, слабый свет загорается на моих ладонях — этого достаточно, чтобы оттолкнуть призрака. Он отлетает к блестящей чёрной гальке. Он дымился сильнее обычного.

— Я убью тебя, — оскалил он чёрные зубы. — Я должен был убить тебя сразу, как стало понятно, что Кейлин вечно будет выбирать тебя, чего бы ей это ни стоило.

Я накрываю своей рукой горло, зажимая тонкий порез. Идёт кровь. Чудесно.

— Ты позволишь ему убить тебя? — я резко поворачиваю голову при звуке нового голоса. Ровный и выдержанный, он доносится со стороны деревьев рядом с болотом.

Мы с призраком оба разворачиваемся к лесу, откуда к нам приближается ещё один призрак. Его магия светло-серая, глаза сверкают серебром. Рихган всегда был могущественным.

Несмотря на ярость и сомнения, бурлящие в груди, я делаю глубокий вдох и закрываю глаза, чтобы призвать магию, необходимую для остановки кровотечения. Ослепительный свет на моих ладонях заставляет обоих призраков отпрянуть и закрыть руками глаза.

— Да, давай, расходуй весь свой резерв. Так будет легче тебя убить.

— Ты не тронешь моего брата, — Рихган чеканит каждое слово.

— Если Кейлин мертва… — я запинаюсь, потому что сердце сжимается от этих слов. — То какая разница?

И если Рихган, весь план которого базировался на её смерти, здесь, значит ли это, что он приложил к этому руку?

Чёрный призрак сникает.

— Я… — он дёргает челюстью, в глазах печаль. — Я не знаю точно, жива ли она.

Рихган усмехается, но я спрашиваю, затаив дыхание:

— Каковы шансы?

Мой взгляд возвращается к пылающему барьеру позади. Никакого движения. Ни единого признака, что внутри что-то происходит. Просто… ничего.

— Она не умерла, дорогой братец. Но очень скоро захочет этого.

Я вздрагиваю, когда клинок — или ещё что-то острое — прижимается к моей шее, под самым подбородком. Я замираю, все мышцы напряжены.

— Не двигайся, грызун, — очень низкий голос, какого я никогда не слышал, рычит сзади. Меня охватывает паника.

Рихган скрещивает руки на груди, излучая спокойствие и уверенность.

«Что ты натворил?» — проносится у меня в мыслях, но я не решаюсь произнести это вслух.

Потому что то, что держит меня… намного хуже любого призрака.

Кейлин

Сырая земля хлюпает под моими пальцами. Я лежу прямо щекой в грязи. Со стоном отталкиваюсь руками от земли. Мышцы протестующе ноют, выдох получается неровным.

— Ай, — произношу я, садясь. Прижимаю ладонь к раскалывающейся голове. — Какого чёрта?

После нескольких глубоких вдохов я нахожу в себе силы окинуть взглядом окружающую обстановку. Передо мной зловещий огненный барьер, но воздух здесь на несколько градусов прохладнее, чем был там. Под ногами — грязевая каша. Край болота всего в паре метров от меня. По левую руку небольшой лес, по правую — открытый водоём. В центре мутной воды камни, проложенные от берега к берегу, точно дорожка.

Мой разум всё ещё в режиме перезагрузки, тело пульсирует от боли, но я заставляю себя собраться с мыслями. На нас напали призраки, и мы каким-то образом прошли через Огненную Стену. Мы… Рев.

У меня перехватывает дыхание. Он должен быть здесь. Я встаю на трясущихся на ногах, сердце стучит так же громко, как и кровь в висках.

— Рев!

Нет ответа. Тишина. Здесь так тихо. Небо в алой дымке. Сколько времени я провела в огне? Рассвет только начинался, когда мы вошли в пламя. А теперь Рева нет, а вокруг светло — насколько это вообще бывает в Выжженных землях.

По ту стороны Стены, я точно знаю, армия призраков ждёт нас, чтобы разорвать на куски.

Мои руки дрожат. Мог ли Рев не пройти огонь? Нет, как он мог провалить суд? Это у меня порочная душа. А он… ну не святой, но хороший. Лучше меня.

— Рев! — снова зову я, уже громче. Я понимаю, что это рискованно. Даже глупо, учитывая обстоятельства. Волк говорил, что за Стеной нас ждёт засада. И не стоит сбрасывать со счетов тысячи призраков. Сколько из них пересекут барьер, чтобы добраться до меня? Уж несколько точно. А моего резерва сейчас не хватит, даже с помощью Рева.

Как далеко Вселяющая Ужас? Она может быть где угодно.

Боже, я должна как можно скорее найти Рева.

— Ах, — обрадованно произнёс голос. — Принцесса решила почтить нас своим присутствием.

Ко мне подлетает мой призрак, его дымчатая магия вихляет из стороны в сторону, словно танцуя. Его язык тела расслабленный. Его выражение лица… странное.

— Великолепно, — бормочу я себе под нос.

— Что-то не так, моя дорогая правнучка? — улыбается он, широко и не по-доброму.

— Стоп. Где Рев? — выпаливаю я. — Ты его видел?

— Ах. Так ты не рада моей компании… До тех пор, пока тебе что-нибудь не понадобится. Как вы, живые, можете быть настолько невежественными? Как вы вообще живёте?

Я останавливаюсь и вытираю грязь о кожаные штаны.

— Чёрт побери, ты правильно понимаешь. Я не доверяю тебе и не хочу видеть. Но если ты готов поделиться информацией, я приму.

Он драматично вздыхает, прижав когтистую ладонь к груди.

— И почему, позволь узнать, ты решила, что я дам тебе нужную информацию?

С жестокой усмешкой на лице он наклоняется ко мне, чтобы посмотреть в глаза.

— Я ничего от тебя не жду. Разве что подсказки, в каком направлении мне меньше всего грозит смерть.

Он цокает языком.

— Упрямое дитя.

Я останавливаюсь у края воды, почти неподвижной из-за слабого течения, с тихими всплесками задевающей гладкие чёрные камни на берегу. Я ожидала чего-то ужасного — типа зоны боевых действий, где вокруг сплошь трупы, кровь и яд. А не чего-то столь мирного и красивого.

— Где Рев? — вновь спрашиваю призрака. — Он прошёл через огонь? Он жив?

— Да, — шипит призрак.

Я медленно выдыхаю, пытаясь успокоить мысли. Ладно, это уже хорошо.

— И где же он? — я осматриваюсь вокруг. Он где-то спрятался, пока ждал меня? Что-то произошло?

Поверхность водоёма между мной и горой, окутанной тьмой и дымом, ровная и спокойная. Никаких признаков борьбы. Никаких признаков Рева.

Сердце сжимается сильнее.

Призрак поджимает губы и облетает меня вокруг.

— Ты провела там больше времени. Он решил, что ты не выжила, и пошёл дальше один.

Призрак пожимает плечами, как будто в этом нет ничего такого. Будто эти слова не обрушились на меня каменной глыбой.

Воздух застревает в горле.

— Он подумал, что я умерла?

Призрак кивает.

Почему мне так больно? Мы оба этого ожидали. Так, скорее всего, и должно было случиться.

«Защити свою душу».

Я закрываю глаза и встряхиваю головой, не зная, как на это реагировать.

Рев… пошёл дальше без меня.

Мои пальцы касаются нижней губы, которой ещё несколько минут назад касались его мягкие губы. Я думала, это что-то значит. Пускай я понимала, что чувства к нему принесут мне только новую боль, безрассудная часть меня всё равно надеялась.

Моё сердце ещё сильнее трещит по швам.

Я быстро моргаю, пытаясь осознать услышанное. Он где-то здесь, ищет книгу заклинаний. Раз я его не вижу, скорее всего, он уже миновал болото.

— Конечно, он был раздавлен мыслью о твоей гибели, — сочувственно добавляет призрак. — Но он всё ещё должен завершить свою миссию.

Я пропускаю эти слова мимо ушей.

— Сколько времени я провела в Огненной стене?

Призрак пожимает плечами.

— Где-то четверть часа.

Пятнадцать минут. За пятнадцать минут Рев списал меня со счетов и пошёл дальше один?

Несмотря на ноющую боль в груди и головокружение, я прищурила глаза, глядя на призрака.

— И куда он пошёл? — слова выходят жалким шёпотом.

— Через болото, к книге, естественно.

Мелкие камешки хрустят под моими ногами. Блестящей чёрной галькой усеян весь берег, словно чёрный пляж. Это явно самое красивое место из всех, что я повидала в Выжженных землях. Если прикоснусь к этим сверкающим камням, они брызнут кровью? Или оживут и нападут на меня, точно сотни мелких жутких паучков?

Сглатываю, не сводя глаз с красивых камешков. Проще сосредоточить внимание на них, чем на суровой реальности, в которой я совсем одна. Снова. Рев бросил меня.

Сердце и разум онемели, и я надеюсь, что в таком состоянии побуду подольше. Иначе погрязну в боли.

Я смотрю на камешки вокруг воды.

— Что это за камни? — спрашиваю призрака, смягчив тон. Я одна, Рева нигде не видно, а значит это сейчас мой единственный союзник.

У меня нет сил прогонять его. Не сейчас. Пока не найду Рева.

— Камни душ, — тихо произносит призрак. — Это всё, что осталось от каждой души, угаснувшей в этом жутком месте.

Поджимаю губы.

— Такие красивые. Они… опасны?

— Нет. В отличие от всего остального, что есть в этом аду, эти камни ничем не опасны. Милые, но бесполезные. Напоминание о том, что было потеряно и уже никогда не вернётся.

Сердце болит, наполнившись тяжестью утраты. Сама не знаю почему. Я не знала этих душ, но мне всё равно тяжело, я чувствую потерю и скорбь, нависшие над этим местом.

— Изначально это было место упокоения всех магических душ, не сумевших перейти в мир иной. Оно существовало за тысячу лет до создания Выжженных земель.

Неужели было время, когда Выжженные земли не существовали? Технически — конечно. Я как-никак общалась с создателями терновых стен, слышала о животных, случайно оказавших в ловушке, когда накладывалось заклятье. Но до этого я не задумывалась, что и до создания Выжженных земель была некая загробная жизнь.

Я присела на корточки, внимательнее разглядывая камни. Сломленные. Потерянные. Но больше они не боятся. Почему меня так притягивают к себе эти мелкие камешки? Возможно, потому что скоро я разделю их судьбу.

Время шло. Я должна догнать своего истинного… потому что даже если он решил идти дальше без меня, ему всё ещё может понадобится моя помощь. Но моё онемевшее сердце билось всё медленнее, оцепеневший разум сосредоточился на блестящих камешках.

Души потерянных фейри лежат под моими ногами.

Что-то в этом месте притягивает меня. Я хочу лечь на камни и присоединиться к ним в вечном покое. Я всё-таки прикасаюсь к одному из камешков на берегу спокойного водоёма. Они не нападают на меня. Не причиняют боли. Вообще ведут себя как самые обычные камни. Гладкие, красивые, но совершенно безжизненные.

Чуть дальше вдоль берега, в пяти метрах от меня, один из камней переливается мягким белым светом. Я прищуриваюсь, приближаясь к нему быстрее, чем успеваю осознать, что вообще сдвинулась с места.

— Что это?

Призрак разворачивается и подплывает ко мне.

— Ты о чём, дитя?

Крошечный маленький белый драгоценный камень среди гладкой чёрной гальки. Я наклоняюсь, рассматривая его, прежде чем рискнуть взять его в руки. Я не знаю, почему он так привлёк моё внимание. Вокруг души миллионы фейри, разбросанные вдоль берега. Но этот камешек не похож на все остальные.

Я сначала приняла его за алмаз, но он светится. И напоминает мне Рева. А ещё Светящийся двор и лес с прозрачными листьями, через которые преломляется свет.

Я приземляюсь на пятую точку рядом с необычным камнем и бросаю взгляд на воду. Обманчиво непримечательный уголок Выжженных земель. Самое обычное болото, если не обращать внимания на общую мрачность окружающего пространство и деревья без единого листочка. Я точно знаю, что это не всё.

Отгоняю болезненные мысли и сжимаю белый камень между пальцев. Почему-то мне не хочется оставлять его здесь.

Призрак переводит взгляд на мою ладонь, когда я поднимаюсь.

— Что это у тебя?

— Не знаю, — признаюсь я. Камень может оказаться бесполезной пустышкой, но он слишком выбивается из общей картины, даже среди красивых камней душ.

Призрак подплывает ближе, его глаза распахиваются в ужасе.

— Брось его, сейчас же! — кричит он.

Но я не бросаю. И не собираюсь.

— Почему?

— Потому что это не твоё. Это тебе не принадлежит, — скалится он.

Вот теперь я заинтригована. Шестерёнки приходят в движение.

— Что это? Ты знаешь, откуда он здесь?

От моего крошечного камешка исходит приятное тепло, он продолжает источать свет в моей ладони.

— Да, — шипит призрак. — Выброси его!

Я наклоняю голову, разглядывая его. Он не напуган. Он злится. Этот камень что-то значит для него?

— Скажи мне, или я возьму его с собой.

— Это… — он замолкает на секунду. — Это камень Вселяющей Ужас. С ним она всегда будет знать, где ты.

Он морщится.

Я поднимаю брови на эту откровенную ложь.

— Ты хорошо умеешь скрывать информацию, призрак. Но не придумывать на ходу, — я ухмыляюсь и убираю камень в карман.

Он скалится, но ничего больше не говорит. Его глаза полыхают гневом, но я только улыбаюсь в ответ, довольная, что впервые за всё время знакомство у меня есть что-то, что я могу использовать против него. Если он захочет рассказать мне правду об этом камне, я ещё подумаю. А до тех пор камень останется у меня.

Я возвращаюсь к дорожке, глядя на плоские серые камни, и осторожно ступаю на ближайший.

— Стой! Куда ты идёшь?

— Искать Рева.

— Он бросил тебя, а ты всё равно идёшь за ним?

— Да, — отвечаю я, чётко и уверенно, перескакивая с камня на камень и боясь представить, какие страшные испытания ждут меня впереди.

Рев

Боль пронзает моё тело. Все мышцы до единой сжаты в напряжении. Я дёргаюсь, пытаясь вырваться хоть на секунду, но не могу. Я в ловушке. И у меня нет ни малейших сомнений, что я умру.

Здесь холодно — в тени гигантского дерева, равных которому нет. Оно возвышается над целой долиной. Рядом невысокая дымящаяся гора. Где-то здесь хранится книга заклинаний. Книга, которая нужна мне, чтобы спасти мир фейри и стать героем, как я и мечтал.

Самоуверенный, эгоистичный, глупый герой.

Моё спасение прямо здесь, в нескольких метрах от меня, и только одно препятствие на пути.

Вселяющая Ужас.

Или, если точнее, её питомец. Моё сердце колотится в груди, потому что я стою лицом к лицу с мантикорой. Корни дерева-гиганта крепко держат меня. Оно утащило меня куда-то под землю, в скрытую яму, где я в кромешной тьме.

Корни сдавливают мою грудь, земля дрожит, земля с мелкими камешками осыпается подо мной. Я вскрикиваю, когда корни тянут меня ещё ниже.

Не могу дышать. Ничего не вижу. Только чувствую, как грудь зажимают в тиски, а вокруг сплошная тьма.

Внезапно мне удаётся вдохнуть спёртый воздух, но перед глазами всё ещё темнота. Я выкашливаю грязь из лёгких и рта. На задворках сознания мелькает мысль, что можно было бы перестать пытаться и просто задохнуться.

Смерть от удушья всяко лучше, чем то, что уготовили мне мантикора и Вселяющая Ужас.

Передо мной раздаётся шелест уже знакомой призрачной магии.

— Рихган, — выдыхаю я.

В ответ лишь нервное бормотание. Я не вижу его, но чувствую движение воздуха от его перемещений. Он кажется взволнованным, но даже близко не так встревожен тем фактом, что я в тюрьме адского дерева, как должен бы.

Мне не хватает воздуха, даже чтобы спросить, что он делает или когда он решил пойти против меня. Возможно, когда я напал на него. Когда отбросил его к болоту и предпочёл ему его убийцу.

Но даже после этого я не думал, что он намеренно причинит мне вред.

Он мог обругать меня, убить мою истинную пару и надеяться, что я пойму его мотивы. Но… устроить ловушку? Позволить чудовищу из ночных кошмаров похитить меня?

Мантикора фыркает, низким, протяжным голосом. Его горячее дыхание опаляет моё лицо. От него воняет гнилой плотью. Видимо, его недавний ужин. Меня тошнит от этого запаха, и без того измученные лёгкие умоляют о пощаде. Перед глазами мелькают пятна, голова кружится. Я не могу… Я…

Мои веки дрожат.

Наверное, это будет лёгкая смерть.

Корни подо мной грохочут, как бы насмехаясь. Они стискивают меня сильнее, и с моих губ срывается беспомощный крик, но когда я чувствую, что жизнь уже вот-вот покинет моё тело, они ослабляют хватку.

Воздух прорывается в мои лёгкие без разрешения, и резко вдыхаю ртом.

— До чего же хрупкое создание, — гремит, разносясь эхом, голос за деревом. Или под ним? Внутри? Не могу понять.

— Прям как люди, — соглашается мантикора.

— Только пользы чуточку больше, — намеренно растягивает слова голос.

— Но не от этого же? — скептически спрашивает мантикора. Я продолжаю хватать ртом воздух, будто от этого зависит моя жизнь.

— О, от этого как раз больше всех. Не считая нашей блондиночки, конечно же.

Мантикора обходит меня, ступая подушечками массивных лап по пепельной грязи подземной пещеры. Должно быть, это очень большая пещера, раз он спокойно разгуливает по ней, но по моим ощущениям она совсем крохотная. Здесь пахнет сырой землёй и гнилью.

— Он ничем не отличается от других, — недовольно замечает мантикора.

— Верно, — отвечает неизвестный голос. — Сильнее некоторых, слабее многих. Но им легко манипулировать. Полный идиот…

— Спасибо, — кряхчу я в ответ на этот поток оскорблений.

— Я могу продолжить список, если хочешь, — пропевает голос.

Что-то останавливается передо мной. Я моргаю, пытаясь разглядеть хоть что-то. Вселяющая Ужас наверняка здесь, но где именно?

Я подскакиваю, когда острый коготь впивается в мою щёку, заставляя наклонить голову вниз.

— Нет? Ну ладно.

Я сглатываю, и дерево за моей спиной трясётся от смеха.

— Ценность этого для нас в том, что наша малышка любит его.

Мантикора рычит.

— Она пойдёт на всё, чтобы спасти своего возлюбленного. Она доказывала это уже не раз. Несмотря на тот факт, что он даже не отвечает ей взаимностью. Жалкое зрелище.

— Это неправда, — выплёвываю я. Хоть и понимаю, что спорить с этими существами бесполезно.

— Ах, то есть ты бы пожертвовал собой ради неё? Позволил бы ей покинуть это место, оставив тебя здесь одного?

Моё сердце ухает вниз. Я…

Дыхание перехватывает. «Да», — понимаю я. Вот и всё. Я бы пожертвовал собой, если пришлось. Но я всегда знал, что она не уйдёт без меня. Я никак не смог бы заставить её выйти через врата без меня. Только если…

— О да. Всё, что тебе нужно сделать для этого… умереть.

Внутри меня всё сжимается. Она что, прочитала мои мысли?

— Ты бы сделал это добровольно? — мурлычет голос. — Чтобы спасти её?

Интуиция кричит, что это провокация. Она просто дразнит меня. Но пока меня терзают страх, боль и чувства вины, сложно не повестись. Смог бы я? А если нет… То как это меня характеризует?

Эгоистичный. Безмозглый. Жалкий.

— Кейлин, твоя пара, принёсшая в жертву всю свою жизнь, чтобы сохранить твою. Она может выжить. Может получить свободу, о которой всегда мечтала. Ты можешь дать её это. Для этого тебе всего лишь нужно… прекратить существование.

Резкая боль пронзает всё моё тело, когда нечто острое вжимается между моими позвонками. Я стискиваю челюсти, пространство вокруг бесконтрольно вращается. Я не могу ни о чём думать. Я не могу…

— Эй, — кричит Рихган сквозь темноту. — Мы так не договаривались.

Но его порыв быстро потухает.

— Мы ни о чём не договаривались, глупый ты призрак. Ты ничем не лучше их. Младенец в наших глазах. Наивный и узколобый. Смерть — это и есть милосердие. Скоро ты это поймёшь.

Давление на мою спину ослабевает, я снова втягиваю воздух. Я должен включить голову. Должен…

Боль снова прожигает меня. Только на этот раз изнутри. Яд растекается по моим венам, и все мышцы на его пути горят, а вскоре и всё тело целиком.

— Я не убью тебя, дитя, — шепчет голос. — Пока нет.

Кейлин

Я прыгаю по гладким камням, мышцы становятся тяжелее и тяжелее по мере приближения к центру этих тёмных земель. Как же я буду рада вдохнуть свежий воздух по возращении…

Сердце ухает вниз при мысли, что этого никогда не случится. Грудь сдавлена, из-за чего ещё сложнее вдохнуть столь необходимый кислород.

Чёрные пятна заслоняют обзор. Но я двигаюсь дальше, потому что должна. Я помогу Реву последний раз, перед тем как отпустить его навсегда.

Возможно, я должна быть благодарна за все мгновения, что мы провели вместе. Мгновения, которые позволили ненадолго сбежать от ужасной реальности, но моё сердце снова разбито на части, и я в нём нет места благодарности…

Я могу думать только о том, что он покинул меня. Что это конец. Я, возможно, больше никогда его не увижу.

Я сглатываю и задвигаю эти мысли. Нельзя об этом думать. Рев скоро встретится с Вселяющей Ужас. Мой истинный. «Проживи за меня хорошую жизнь», — мысленно прошу его. — «Это всё, чего я хочу».

Только за это я и борюсь — за жизнь другого. Господи, это нелегко.

Внезапное давление на лёгкие заставляет меня закашляться. Я останавливаюсь, прикрывая одной рукой рот, а вторую прижимая к животу.

Я никогда не почувствую солнечного тепла. Никогда не увижу искренней улыбки.

Сглатываю ком в горле и сдерживаю всхлип. Чёрт. Почему сейчас? Почему именно сейчас меня одолевают все эти мысли?

Рева здесь нет. Он ушёл. Я не знаю, жив ли он. Зато знаю, что застряла здесь навсегда. Моя жизнь кончена.

И я чертовски устала.

— Дитя? — шепчет призрак, в его голове нет привычной язвительности.

Я делаю несколько отчаянных вдохов, пытаясь проглотить слёзы. Я в порядке. Я в порядке. У меня есть цель. Вот как только выполню её — как только Рев заберет книгу заклинаний и покинет это проклятое место, тогда можно и ложиться помирать.

Я умру.

Я не переживу его уход. Теперь я точно это понимаю. Потому что тьма этого места, проклятье, смерть повсюду — это всё душит меня.

— Кейлин, — громче зовёт призрак. — Ты в порядке?

— Нет, конечно, — я с силой тру лицо, но затем выпрямляюсь. — Я в порядке. Всё нормально. Идём.

Я продолжаю прыгать над мутной водой, ловко балансируя на гладких камнях. Если не обращать внимания на запах, то в этом месте нет ничего такого. Под поверхность воды я вижу лица. Должно быть, там тела павших фейри, не разлагающиеся после смерти. А может, не всё так просто. Вдруг это всё я? Не знаю. Не позволяю себе всматриваться в эти лица.

Я прилагаю множество усилий, чтобы меня не стошнило или не вырубило, а туман сгущается, пепел падает с неба, дышать невозможно.

— Не спеши, — рявкает призрак.

Я бегу быстрее, прыгая по камням.

— Это не гонка, Кейлин! — орёт он, как отец на непослушного ребёнка.

Нет, это именно гонка. Что произойдёт раньше: я доберусь до берега или потону в своих депрессивных мыслях?

— Если упадёшь, уже не выплывешь. Если только коснёшься воды…

— Ты мне не помогаешь! — кричу я. Ноги не слушаются, дыхание прерывистое.

— Остановить, если надо, — мягко добавляет он. — Соберись.

— Не могу, — выдыхаю я. Притягиваю к себе тени, чтобы зарядиться от них силой. Чтобы они успокоили меня, как делали это всегда. Но в этот раз они высасывают из меня остатки энергии.

Я кричу, понимая, что эти тени мне не друзья. В этом месте тени против меня. Я направляю свою магию перед собой и ныряю в тени, которые будто кусают меня, и выпрыгиваю. Почему берег становится всё дальше?

Я снова прыгаю через тень, крича от боли. Даже моя собственная магия работает против меня.

— Кейлин! — орёт призрак. — Если оступишься хоть раз…

Я вновь прыгаю, он замолкает на полуслове.

— Я не смогу тебя поймать!

Ещё прыжок, на этот раз длиннее. Я перестаю дышать. Перед глазами алая пелена. Голоса пульсирует. Я не знаю, смогу ли добраться до берега.

Ещё прыжок. И ещё. И ещё один.

«Ещё один», — уговариваю сама себя.

ЕЩЁ ОДИН! И я вкладываю в него все свои силы, потому что если не доберусь до берега, то упаду прямо здесь и никогда не выберусь из воды. Понятия не имею, что скрывается в глубинах. Да и плевать. Даже если водоём окажется чистейшим горячим источником, мне из него не выбраться.