Дурь как Мана. Путь Наркомана

Глава 17. Читатель – Кира

Кат-сцена:

Девятнадцатилетний Бостон шагает на задворки фабрики, что крышует Олькин батёк.

Олька набрала ему час назад и назначила здесь встречу, пообещав подкинуть работёнку и велела тащить свой зад как можно быстрее.

Бостон не любит, когда ему что-то велят, поэтому плетётся еле-еле.

Солнце нещадно ебашило в глаза. Было где-то одиннадцать утра. Я на лоховозе добрался до нужного района, перед выходом велев кондуктору съесть свою сумку после того, как он попросил предъявить студенческий билет и заплатить полную стоимость, когда я этого не сделал.

В универ я не поступил по очевидным причинам. Я – неглупый малый, но на учёбу положил довольно давно. На аттестат я положил ещё раньше. Попадание на бюджет мне и не снилось, а так как диплом почти за пол-ляма мне в хуй не упёрся, я решил, что лучше пущу эти деньги на учёбу Малого. Вот он пусть учится. Наймёт нормальных репетиторов, хорошо выпуститься и поступит в нормальное место. А я как-нибудь без универов обойдусь. Улица – вот моя альма-матер.

Потому в этот день я и топал на встречу с Олькой. Она давно пыталась затянуть меня в движения, да я всё нос воротил. Думал, сам чего-нибудь придумаю, и сам выплыву. Но я быстро подзаебался и решил пойти легким путём.

Меня как раз выгнали с прошлой работы. Оказывается, консультантам в магазине одежды нельзя грубить клиентам даже если те задают наитупейшие вопросы. Я повстречал много тупых людей в своей жизни, но никогда не думал, что могут реально существовать настолько пробитые дегроды.

Мне попалась одна семейка, состоящая из жирной тётки, мужика без шеи, но с пузом, и двух спиногрызов, один из которых был ещё ничего, а второй пошёл в мамку жирной кожей и в обоих родаков размерами. Мама-бегемотиха, папа-бегемот, сын-бегемотик и сын-от-соседа.

К детям на самом деле претензий никаких, не их вина, что их родили эти истеричные годзиллы. Мамаша перемерила почти весь ассортимент, отправляла меня в подсобку за очередным размером обуви раз пятьдесят, а когда ей ничего не подошло, обхаяла маленький выбор и демонстративно вышла из магаза. Батёк остался с сыновьями, и эта троица кое-как подобрала себе несколько вещей. Когда они подошли на кассу, прилетела мамаша и начала орать на мою коллегу, чтобы им сделали скидон, ибо они потратили здесь кучу времени, пока им что-то не подошло. И подарочную карту чтобы выдали за такое безобразие тоже!

Я честно подумал, что она издевается, а раз клиент нарушает негласные правила приличия, то разве это не выписывает мне зелёный свет?

Моя опытная коллега уже собралась воспользоваться своей служебной скидкой и замять скандал, но я мягко её остановил. Я подошёл к женщине в упор и спокойно объяснил ей, что если бы она жрала меньше, то влезла бы во всё, что мерила и что пот служит хреновой смазкой. Пусть в следующий раз обмажется детским маслом и может быть тогда она сможет втиснуться в одно из платьев. И вообще, кто кому должен? За то время, что она тут загрязняла воздух и магазинную ауру, куча клиентов не задержались в магазине из-за её шумного и вонючего поведения.

Вы бы видели их ошеломленные ебальники. Баба стала походить на красный перец (сейчас вот без пиздежа, реально прям почти такой же оттенок), а мужичок раскрыл свою пасть и давай мне выговаривать. Через несколько секунд отмерла и баба, разоравшись, как противный клаксон. Бегемотиха размахивала руками прямо перед моим лицом, а я ненавижу подобные выходки. Я легонько шлёпнул её по рукам. Она стала вот, бля, реально как перец (теперь точно без пиздежа), и полезла на меня с кулаками. Там уже влез и папа-бегемот, и началось… В общем, я в магазине больше не работаю, а заявление на меня от них не упало только потому, что на записях с камер непонятно, кто кого первый ударил. Скидку и подарочную карту они, суки, от магазина всё-таки получили. И где справедливость?

Вокруг фабрики сновали деловитые рабочие в спецовках. Я окликнул одного, и он мне на ломанном русском объяснил, как попасть назад. Нужно было пройти сквозь здание фабрики, миновав пропускной пункт. Там я едва успел раскрыть рот и сказать, что я к Ольке, как дежурный с готовностью пропустил меня, но попытался заставить надеть очки и каску. Я отказался, и он скорчил недовольный ебальник, пробормотав что-то про кумовство и нарушителей техники безопасности. Я ему посоветовал надеть их на свою женушку во время их ежемесячных ролевых игр, но потом сжалился. Работяга просто выполнял свои должностные обязанности. Нахлобучив на голову белую каску, а на морду защитные очки, я наконец-то попал на задний двор.

– А тебе идёт, Бостон! – встретила меня криком с другого конца Олька. – Хороший бы инженер из тебя вышел!

– А из тебя балерина! – крикнул я ей по-доброму. – Хуйню не неси!

Грунь была без всяких предохранительных средств, и я тоже снял свои. Сторожевые псы пройдены, теперь можно перестать потакать их капризам.

Олька стояла возле небольшого подсобного здания и прикладывала ладонь ко лбу, чтобы защититься от солнца.

– Как дела, родной? – спросила она и чмокнула меня в щёку.

– Тебя увидел – лучше стало, – сказал я.

Она картинно махнула рукой, вроде как стесняется.

– Ай, оставь.

– Как в отделе? – спросил я, чтобы сделать вид, что меня интересует не только собственная шкура.

Она поморщилась, словно лимон с луком откусила.

– Да задолбали эти полудурки. Отец говорит, что мне ещё полгода там поторчать надо, прежде чем он меня выше поднимет. Так что в отделе меня ждут ещё шесть месяцев мучений.

– Вот уж не везёт тебе, Олька! Иногда прям удивляюсь, как ты всё выдерживаешь. Пиздец проблемы же!

Грунь сделала вид, что хочет заехать мне коленом в пах, и я на главном мужском рефлексе увёл его назад. Девчонки, не думайте, что мы очкошники. Рожали когда-нибудь? Вот это в десять раз хуёвей. Я не рожал и слава богу, но кажись, что так и есть. У родов хоть какая-то практическая польза существует. Вон, мужики подтвердят – колено в бубенцы – такое себе счастье.

– Пойдём познакомлю тебя кое с кем, – сказала Олька, на моё счастье не доведя удар до конца.

Она провела меня в здание. Места внутри было немного. Две комнатки, в которых царила атмосфера полевого офиса. На столах бардак, бумаги, линейки, циркули и прочая поебень. На стенах чертежи, держащиеся на двух кнопках. Свет прорывается сквозь занавески, и в его лучах парят пылинки.

А в одном из скрипучих и полудохлых кресел восседает Она, закинув ноги в дешевых кроссах на стол, а руки сложив на груди. Тогда Кира была безо всяких масок. Черная короткая коса, и всё те же две пряди из чёлки окружают лицо. Примерно моя ровесница. Такая же простая, как и я, с похожим вызовом и такая же независимая. Может, поэтому мы потом быстро сдружились.

– Знакомься, Бостон. Это Кира. Кира, а это Бостон, – представила нас Грунь.

– Ну и кликуха! – фыркнула наглая девка. – А настоящее имя какое?

– Не твоего ума дело, – ласково сказал я, смахнул пыль с одного из столов и уселся на него.

– Аккуратней, пацан, – предупредила Кира. – Без носа останешься.

– Почему именно без него? Больная тема? Да не переживай, не так уж видно твою горбинку. Как сломала нос, кстати? Бухая в столб въебалась?

Кира соскочила и выхватила из кармана выкидной нож. Щёлкнула сталь, и девушка двинулась на меня, но я даже не дёрнулся, хотя видел, что она реально намеревалась меня пырнуть. Многообещающая девка.

Олька встала между нами и строго прикрикнула на Киру:

– Успокоилась!

Кира тормознула, и Олька выдернула у неё из руки нож.

– Села!

Хмурая Кира рухнула обратно в кресло и оттуда продолжила тяжело смотреть на меня.

– Вам лучше найти общий язык, – строго сказала Грунь. – Вы оба здесь, потому что вам нужна работа, а у меня есть куча предложений. Десятки способов, как мы с вами сможем срубить бабла столько, чтобы жить, как короли. Вы не всегда будете работать вместе, но многие темы будут требовать ваших парных усилий.

– Где ты её откопала? – спросил я с любопытством.

– Реально интересно? Хорошо, расскажу, если это поможет тебе сделать шаг навстречу Кире. Я приняла её за грабёж. И решила, что на лагерь девчонке рановато. Её таланты вполне пригодятся на воле, если их направить в правильное русло. Кира, – она взглянула на неё. – А с Бостоном я познакомилась ещё девчонкой через нашего знакомого нарика, царствие ему небесное. С тех пор мы дружим. Достаточно вам информации друг о друге?

Мы с напускной неприязнью, из-под которой прорывался интерес, посмотрели друг другу в глаза и кивнули.

– Хрен с ним с именем, – сказала Кира. – Бостон, так Бостон.

– Вот и отлично, – потёрла ладони Олька. – Давайте теперь начнём вас готовить к темам.

Грунь дала нам адрес, назвав мастерской место, находящееся по нему, и велела следовать указаниям ждущей нас там дамы. Даму звали кричаще – Алька Понка.

– Советую слушаться её, и не дерзить. Бостон, к тебе это особенно относиться.

– Если она сама пиздеть криво не будет, то мы в порядке.

– Насчёт этого не переживай. Алька – деловая девушка. Кривой трёп – это не про неё, но тупых она не любит. Так что даже не пытайся косить под него.

Я слышал в её голосе уважение. Это о чём-то да говорит. Алька Понка – не пальцем деланная баба. Видать, мне действительно нужно на время вырубить бунтаря. Всё-таки мы туда едем для подготовки к заданиям, то бишь, не вату катать. А с бабами склок мне на сегодня хватит.

– Спишь с ней? – уточнил я у Ольки.

– Иди в жопу. А что, ревнуешь?

– Да не. Так, для полноты картины.

– Вот за полнотой картины пиздуйте-ка вы реще к ней.

Мы трое вышли из домика и покинули фабрику, чтобы тормознуть на стоянке.

– Бостон, права получил? – спросила Олька, копаясь в сумочке.

– За ким хером они мне?

– Так и думала, – кивнула она, продолжая копаться в сумочке. – Ладно, звоните, если мусора тормознут. Отмажу. Но вообще-то они поймут по тачке, что вы по моим делам катаетесь.

Она вытащила брелок с ключами и швырнула его мне.

– Покатаетесь временно на моей старой, пока на свои колёса не заработаете.

Я загорелся. Её прошлый «мерин» был ещё хорош. Это Груни не катаются на машинах старше пяти лет с момента выпуска, а нам-то что? Нам по барабану, сколько тачке лет – неделя, десять или двадцать.

– Хэй, – вмешалась Кира. – А чего это он за рулём? У меня, конечно, тоже прав нет, но раз пошла такая пьянка, то какого хера?

– Сами разбирайтесь короче, – вывернулась Олька. – Мне бежать пора.

Она помахала ручкой и уплыла к своему сияющему джипу.

– Давай скинемся, – предложил я, когда мы приблизились к теперь уже нашему коняшке.

– Ехала, – Кира вскинула кулачок. – Два из трёх.

«Му-Со-Ра», – продекламировали мы хором два раза, оба из которых я её уделал, как нехер делать.

Мы приземлились в машину. Я с торжествующим видом и она с надутыми губами.

– Будешь хорошо себя вести – дам порулить на обратной дороге.

– Куда ты, бля, денешься?

Я пошёл на компромисс и не стал запрещать ей поставить своё музло. Вкус у неё был не ахти, но и не эти современные пидоры-рэперы. Я и сам рифмовал по накуре бывало, но это было настолько далеко от той блевотины, что нынешняя молодёжь зовёт рэпом, что я на спиритических сеансах вызывал застреленных западных классиков, и мы с ними вместе рыдали по этому поводу.

– Так ты заревновал Ольку к Понке? – спросила вдруг Кира, накручивая правую челочную прядь на палец.

– Да какой там! Так, поржал просто.

– Ты спишь с ней?

– Не твоё дело. А ты?

– Да. Тройничок есть желание сообразить?

– Типа – за знакомство?

– Агась.

Я немного завёлся, поэтому мне пришлось приказать ноге сыграть всё спокойно – не тормозить и не поддавать газку. Я попытался понять, ржёт она или нет? Да вроде бы нет. Эх, бля, чё я не дунул с утра? Ладно, будет ещё возможность её прочитать.

– Что-нибудь замутим, – пообещал я Кире. – Какое там пересечение было? На повороте куда уходить?

Продолжив осторожно знакомиться и поболтав на пустые темы ещё двадцать минут, мы добрались до нужного дома. Мастерская была почти за чертой города, и расположилась лицом к посёлку, а жопой к лесу. Забор со стороны леса отсутствовал, а со стороны посёлка были двухметровые чудовища, которые кроме как осадой не возьмёшь.

– Колоритненько, – присвистнул я. – Слегка странная логика, но колоритненько. Обойдём с задней стороны или спереди постучим?

– Постучим, – решила Кира и нажала на кнопочку в заборе.

Из динамиков понёсся писк тысячи мышей, тянущих восемь нот за раз, а потом прерывающихся на две секунды, чтобы снова начать петь. Потом песня прервалась, замок щёлкнул, и створка выдвинулась вперёд, приглашая нас на территорию.

– Крутая, – хмыкнул я. – Даже не спрашивает кто. Ну-с, пойдём учиться новому.

Я шагнул на территорию, и Кира поспешила за мной.