Дух, что надо

Дух, что надо

В Тёмной Стороне, этом скрытом тайном сердце Лондона, где всегда самое тёмное время ночи и никогда не приходит рассвет, вы можете найти лучшие и худшие бары в мире. Есть места, где вам подадут в фужере жидкий лунный свет или ангельские слёзы, или вино, которое было старым ещё во времена юности Рима. И есть "Весёлый Калека". Вы доберётесь до одного из худших баров на свете, пройдя по переулку, в который у вас обычно хватает ума не лезть. „Калека“ прячется за более представительными заведениями, а свет с улицы далеко не проникает. Там всегда наполовину завалено хламом и отбросами, и единственная причина, почему не приходиться переступать через трупы – их съедают крысы. В Тёмной Стороне вы должны обращать на крыс особое внимание: некоторые говорят, что они эволюционируют. Фактически, некоторые утверждают, что видели, как эти чёртовы твари пользовались ножами и вилками.

Обычно я не замечал мертвецов в притоне, подобном „Весёлому Калеке“, но я работал. В то время у меня был перерыв между клиентами и я нуждался в любом быстром заработке, поэтому, когда хозяин бара пообещал мне быстрые и шальные деньги, я засунул свою гордость подальше. Я – Джон Тейлор, частный детектив. У меня есть дар нахождения вещей и людей. Я всегда нахожу правду для моих клиентов, даже если это значит необходимость идти в такие места, где и ангелы вздрогнут и отвернутся.

"Весёлый Калека" был баром для пьяниц. Не место для бесед или дружеских посиделок. Скорее, место, куда вы пойдёте, когда мир выставил вас пинком, ваша репутация ни к чёрту и вы не выносите ничего хорошего, даже если оно с вами произойдёт. В „Весёлом Калеке“ пол был липким, воздух – жирным от полудюжины видов дыма, а единственная вещь, в которой можно быть уверенным – это блевотина по углам, моча и кровь в туалетах. Владелец расположил светильники низко, отчасти затем, чтобы вы не могли видеть, насколько паршивое это место, но, в основном потому, что клиентам так нравилось.

Владельцем и барменом был Макси Элиопулос. Проgащая душа в неряшливом теле, смуглый и волосатый, всегда улыбающийся. Макси носил грязную футболку с надписью: ЭТО – ВСЁ ГРЕЧЕСКОЕ ВО МНЕ и оставлял пятна крови на ней, как знаки доблести. Никто никогда не создавал проблем Макси в его баре. Или, по крайней мере, дважды. Он был коротким и приземистым, с широкими плечами и квадратным жестоким лицом под копной чёрных волос. Ещё больше тёмных волос покрывало его обнажённые руки, кисти и запястья. Улыбка не сходила с его лица, но она никогда не касалась его глаз. Макси был всегда готов продать вам всё, что вы можете купить. Особенно, если это было скверно для вас.

Некоторые люди говорили, что он снабжает людей выпивкой только затем, чтобы видеть, как они умирают, дюйм за дюймом.

Макси нанял меня, чтобы найти того, кто разбавлял его напитки и уводил его клиентов. (И это единственное, что можно было сделать). У меня не заняло много времени узнать, кто. Я сел в баре, пробудил свой дар и сосредоточился на типичной бутылке того, что должно было быть джином, но теперь стало разбавлено настолько, что там можно было держать золотую рыбку. Мой разум взвился вверх и наружу, следуя по связи между водой и её источником, туда, откуда она прибыла. Мой Взор скользнул вниз, через барный пол, ниже и ниже, в нижние коллекторы.

Длинные каменные тоннели с изгибающимися стенами, освещённые фосфоресцирующим мхом и грибами, направляющие густую тёмную воду с плавающими в ней вещами. Всевозможными вещами. В коллекторах Тёмной Стороны даже квалифицированные рабочие действуют осторожно и часто носят огнемёты, на всякий случай. Я осмотрелся вокруг, мой Взор искал присутствие, которое я чувствовал и что-то взглянуло в ответ. Что-то знало, что я был там, пусть даже только духом. Мутные воды закрутились и вздыбились, а потом огромная голова поднялась из тёмной воды, а за ней и тело. Мне потребовалось только мгновение, чтобы понять, что и голова, и тело состояли из воды и ничего более.

Лицо было широким и уродливым, тело женственным до неприличия, будто у одной из статуй древних богинь плодородия. Толстые ручьи воды сбегали по её лицу, как медленные слёзы, а по телу постоянно пробегала рябь. Водный элементал. Я слышал, что Тёмная Сторона использовала их для очистки коллекторов – поглощать всю дрянь и очищать её внутри себя. Тёмная Сторона всегда находит дешёвые и практичные способы решать свои проблемы, даже если они не всегда элегантны.

– Кто потревожил меня? – спросила сточная нимфа жирным, клейким голосом.

– Джон Тейлор, – ответил я. Наверху, в баре, мои губы двигались, но слова можно было услышать только внизу в коллекторе. – Ты затрагиваешь один из баров наверху. Используя свою силу, наливаешь в бутылки воду. Ты знаешь, что не должна касаться верхнего мира.

– Я стара, – сказала коллекторная элементаль. – Так стара, что даже не помню, насколько. Когда-то мне поклонялись. Но мир изменился, а я не смогла, поэтому даже когда-то почитаемые и боготворимые должны работать ради выживания. Я очень низко пала от того, кем была, но это же Тёмная Сторона. Теперь я имею дело с дерьмом, мочой и другими вещами, и заново очищаю их. Потому что кто-то должен. Это выживание. Но, даже настолько павшую… никто не оскорбляет меня, не бросает вызов, не обманывает! Я обслуживаю все бары в этой области, их хозяева и я пришли к пониманию… все, кроме Макси Элиопулоса! Он отвергает мои разумные требования!

– Вот чёрт, – сказал я. – Так это – трудовой конфликт. Чего ты просишь, лучших условий труда?

– Я просто хочу, чтобы он взялся за ум, – ответила коллекторная элементаль. – А если не возьмётся, я сделаю это за него. Я могу сделать ему намного хуже, чем просто разбавлять его мерзкие напитки…

– Это между ним и тобой, – сказал я твёрдо. – Я вам не арбитраж. – А затем я смылся оттуда.

Наверху, в баре и моём теле, я уличал Макси. – Ты не сказал мне, что это конфликт между подрядчиками, Макси.

Он рассмеялся и крепко хлопнул своей огромной ладонью по чумазой барной стойке. – Я знал это! Я знал, что это водная сука, внизу, в своей клоаке! Мне просто было нужно, чтобы ты подтвердил это, Тейлор.

– Так почему ты на неё злишься? Кроме того факта, что ты – отвратительная, мерзкая личность.

Он снова рассмеялся и налил мне того, что в его баре сходило за хорошую выпивку. – Она хочет, чтобы я подавал выпивку получше – говорит, что примеси в том, что я продаю, загрязняют её систему и оставляют противный вкус у неё во рту. Я мог бы оставить противный вкус у неё во рту, хе, хе хе… Она надавила на все прочие бары и они сдались, но не я. Не я! Никто не указывает Макси Элиопулосу в его собственном баре, что делать! Тупая корова… Дешёвое и мерзкое – вот, чего хотят мои клиенты, дешёвое и мерзкое они и получают.

– Значит… уже какое-то время твои клиенты пьют бухло, смешанное с очистными водами, – сказал я. – Я удивлён, что их осталось так много.

– Я удивлён, что их ещё заметно, – сказал Макси. – Хорошо, что я никогда не пью водопроводной воды… Ладно, Тейлор, ты подтвердил то, что мне нужно было знать. Я выгоню её отсюда. Я смогу справиться с ней. Думает, что я не могу добраться до неё, там в коллекторах, но я покажу этой суке. Никто не может напакостить мне и выйти сухим из воды. Теперь – то, о чём мы договаривались.

Он толкнул тонкую стопку грязных банкнот по стойке и я быстро пересчитал их, прежде, чем спрятать. Не стоит привлекать внимание в баре, вроде „Весёлого Калеки“, а ничто не сделает это быстрее, чем вид наличных денег, грязных или нет. Макси усмехнулся мне тем, что он считал обворожительной улыбкой.

– Не убегай, Тейлор. Возьми ещё выпить. Пей бесплатно – почувствуй себя, как дома.

Я должен был уйти. Я должен был соображать лучше… но это было одно из нескольких мест, где мои кредиторы не станут меня искать, а, кроме того… бесплатная выпивка.

Я сидел за столом в углу, расправляясь с бутылкой текилы такого сорта, где не было червяка, потому что текила была настолько крепкой, что он растворился. Женщина в длинном белом платье подошла к моему столу. Сперва я не обратил на неё внимания, лишь удивился, что делает в таком месте кто-то, выглядящий настолько нормально… а потом она прошла ко мне прямо сквозь стол и людей, сидящих за ним. Она проплыла сквозь них, как будто их там и не было, и каждый из них поочерёдно быстро передёрнулся и уткнулся в свою выпивку. Их отношение объяснило всё – они уже видели эту женщину в белом раньше и не хотели ничего знать. Она остановилась передо мной, взглянув на меня холодными, неяркими, безнадёжными глазами.

– Вы должны помочь мне. Я была убита. Мне нужно, чтобы вы узнали, кто меня убил.

Вот так и бывает, если шляться по странным барам. Я жестом пригласил её сесть напротив меня и она сделала это удивительно легко. Она всё ещё помнила, каково это – иметь тело, а это означало, что она погибла недавно. Я очень тщательно рассмотрел её. Я не видел явных смертельных ран, даже полосы вокруг шеи. У большинства убитых призраков виден способ, которым их убили. Раны перевешивают всё остальное.

– Почему вы думаете, что были убиты? – прямо спросил я.

– Потому что в моей памяти дыра, – ответила она. – Я не помню, как пришла сюда, не помню, как умерла здесь, но теперь я – призрак и не могу покинуть этот бар. Что-то удерживает меня. Что-то нужно исправить – я чувствую это. Пожалуйста, помогите мне. Не оставляйте меня так.

Мне всегда нравились слезливые истории. Идут в комплекте с работой и территорией. Она не могла заплатить мне, а я обычно избегаю благотворительности… Но мне только что заплатили и у меня не было никаких других дел, поэтому я коротко кивнул и обдумал эту проблему. Удивительно, но, если задуматься, в Тёмной Стороне не так уж много призраков. У нас есть всяческие сверхъестественные явления, которые только можно представить и никогда не бывает недостатка внезапно скончавшихся. Любой с Взором может увидеть призраков, записанных в самих камнях, где мгновения прошлого отпечатались в своём окружении, бесконечно повторяясь, словно насекомые, застывшие в янтаре… потерянные души, осуждённые блуждать в мире из-за трагических преступлений или неоконченных дел.

В Тёмной Стороне очень мало призраков, как таковых. Атмосфера здесь настолько насыщена магией, сверхнаукой и повсеместными ужасными делами – всё это затапливает и заглушает все меньшие сигналы. Хотя всегда есть несколько упрямых душ, которым ничто не указ. Вроде Длинного Джона Болдуина, который допился до смерти в моём обычном баре, „Странных Парнях“. Свалившийся замертво, когда подносил ко рту последний стакан Яда Валгаллы и рухнувший на пол, всё ещё с улыбкой на лице. Владелец бара, Алекс Морриси, убрал тело, но, даже раньше своих похорон, Длинный Джон вернулся на своё родное место в баре, потребовав новую бутылку. Полдюжины неудачных экзорцизмов спустя Алекс сдался и нанял Длинного Джона, как сменного бармена и охранника. Длинный Джон пьёт воспоминания о старом пойле из пустых бутылок и наслаждается компанией приятелей-алкашей, как он всегда и делал (они – неразлучная компания в „Странных Парнях“). И, как говорит Алекс, призрак умнее сторожевого пса или охранной системы и гораздо дешевле.

Я чувствовал тонкую напряжённость в воздухе, неправильность, словно была причина, почему этот призрак не должен был находиться тут. Она была необычно сильным проявлением – никакой прозрачности, никакого истончения по краям. Обычно это означало сильный характер, когда она была жива. Она не вздрогнула, когда я взглянул на неё повнимательнее. Она была высокой, стройной брюнеткой, с аккуратно уложенными волосами и минимумом косметики, в длинном белом платье, настолько напоказ простом, что оно, должно быть, влетело в копеечку.

– Вы знаете своё имя? – наконец спросил я.

– Холли Де Линт.

– И что такая хорошенькая девушка, как вы, делает в подобном месте?

– Я не знаю. Обычно меня не замечали мёртвой в подобных местах.

Мы оба слегка улыбнулись. – Мог ли кто-то привести вас сюда, Холли? Мог ли тот человек…

– Убить меня? Возможно. Но кто мог меня знать в таком месте?

Она была права. Такая женщина не принадлежала этому месту. Поэтому я оставил её сидеть за столом и принялся нарезать круги по бару, вежливо опрашивая постоянных клиентов. Большинство из них не испытывало желания разговаривать, но я – Джон Тейлор. У меня есть репутация. Не очень хорошая, но это означает, что люди будут говорить со мной, даже если они не говорят ни с кем больше. Они не знали Холли. Они ничего не знали. Они ничего не видели, потому что пришли в подобный бар не за тем, чтобы интересоваться проблемами других людей. И они действительно могли не заметить призрака. Один из побочных эффектов чрезмерной выпивки – то, что она закрывает Взор, хотя вы можете закончить тем, что станете видеть несуществующие вещи.

Я вернулся к Холли, всё ещё терпеливо сидящей за столом. Я сел напротив неё и использовал мой дар, чтобы узнать то, что случилось в её недавнем прошлом. Слабые пастельные образы Холли появились по всему бару, время от времени мерцая там, где она пыталась говорить с людьми или просила помощи, или пробовала уйти и её отбрасывало назад. Я сосредоточился, разбирая различные образы, пока не нашёл память о последнем, что она сделала, когда была жива. Я встал из-за стола и прошёл по следу живой Холли, весь путь, в дальний конец бара, к туалетам. Она вошла в женский, а за ней я. К счастью, там больше никого не было, ни тогда, ни теперь, так что я мог без помех наблюдать, как Холли Де Линт открыла кабинку, села, а потом запила горсть таблеток изрядным глотком виски из бутылки. Она проделала это вполне систематически, без слёз или истерики, её лицо оставалось холодным и даже равнодушным, хотя глаза выглядели ужасно печальными. Она убила себя таблетками и алкоголем. Последний образ показал её медленное падение вбок, бутылка выскользнула из её онемевших пальцев, когда последний свет померк в её глазах.

Я вернулся в бар и снова сел напротив Холли. Она смотрела на меня пытливо и доверчиво. И что я мог сделать, кроме как сказать ей правду?

– Не было никакого убийцы, Холли. Вы покончили с собой. Можете сказать мне, почему...

Но она ушла. Мгновенно исчезла, пропала с лица земли, как лопнувший мыльный пузырь. Не осталось никакого знака, что кто-то только что сидел тут.

Поэтому я вернулся к барной стойке и рассказал Макси, что произошло, а он рассмеялся мне в лицо.

– Ты должен был сначала поговорить со мной, Тейлор! Я мог всё тебе о ней рассказать. Ты не первый незнакомец, к которому она подходила. Слушай, ты знаешь старую городскую легенду, где парень просто едет по своим делам, а потом видит женщину в белом, отчаянно сигналящую на дороге? Это хороший парень, поэтому он останавливается и спрашивает, что случилось. Она говорит, что ей нужно попасть домой, поэтому он везёт её, туда, куда ей нужно. Но эта женщина всю дорогу не говорит ни слова, а когда он наконец туда добирается, она исчезает. Парень по этому адресу рассказывает водителю, что эту женщину давно убили на дороге, но она продолжает останавливать водителей, упрашивая, чтобы они подвезли её до дома. Старая история, верно? Здесь то же самое, только наша женщина в белом продолжает рассказывать людям, что её убили , но не помнит, как. И когда наши добрые самаритяне узнают правду и сообщают ей, она исчезает. Пока не подвалит следующий олух. Тебе налить ещё?

– Разве ты не можешь чего-нибудь сделать? – спросил я.

– Я перепробовал всё обычное дерьмо, – ответил Макси. – Но она застыла намертво. Как думаешь, можно что-нибудь сделать? Эта маленькая сучка серьёзно вредит бизнесу.

Я вернулся к своему столу в углу, чтобы как следует подумать. Большинство людей просто уходили, обнаружив, что призрак был ничем иным, как повторяющимся циклом… Но я – не большинство людей. Мне было невыносимо думать о Холли, пойманной в ловушку в этом месте, возможно, навсегда.

Зачем бы женщине, несомненно имеющей все причины жить, убивать себя в таком притоне? Я поднял свой дар и снова пастельные полупрозрачные образы живой Холли заметались туда и сюда по тускло освещённому бару, коротко вспыхивая за разными столами, словно цветочная фея полуночи. У меня не заняло много времени понять, что был один столик, который она посещала чаще остальных. Поэтому я направился к людям, сидящим за ним и заставил их рассказать мне всё, что они знали.

Профессор Хартнелл был седовласым старым джентльменом в поношенном костюме. Раньше он был какой-то шишкой, но не помнил, кем. Игорь был бритоголовым кобольдом с большим количеством пирсингов, чем вообще возможно, сбежавшим из немецких шахт своего народа, чтобы повидать мир. Он был невысокого мнения о мире, но не мог возвратиться, поэтому поселился в Тёмной Стороне. Где никого не волновало, что он был геем. Третий выпивоха был потрёпанным старым русским, преданным Революции, но ужаснувшимся, чем стала его страна. Никто не говорил о ледорубе, торчащем из его затылка.

Они не знали Холли, как таковую, но они знали, зачем она пришла сюда. Она пришла в „Весёлого Калеку“, чтобы кого-то спасти. Кого-то, кто не хотел быть спасённым – её брата, Крэйга Де Линта. Он допился до смерти, прямо здесь в баре, прямо за их столом. Иногда в их компании, чаще нет, потому что единственная компания, которая его интересовала – это бутылка. Я опять использовал свой дар и сумел вытянуть несколько призрачных образов живого Крейга из прошлого. Худой, как щепка, поношенная одежда, кости, выступающие на его сером лице. Мёртвые, мёртвые глаза.

– Ты тратишь своё время впустую, сестрёнка, – терпеливо сказал Крейг Де Линт. – Ты знаешь, что у меня нет причины пить. Никакой великой раны , никакой ужасной утраты… Я просто люблю пить и меня больше ничего не интересует. Начинал во всех лучших местах и скатился до этого. Где и место таким, как я . Иди домой, сестрёнка. Тебе здесь не место. Иди домой. Прежде, чем с тобой случится что-нибудь плохое.

– Я не могу просто оставить тебя здесь! Должно быть что-то, что я могу сделать!

– А вот это и есть разница между нами, сестрёнка. Ты всегда думаешь, что можно что-то сделать. Но я понимаю, что дело проиграно, когда я один.

Сцена резко поменялась и Холли оказалась у барной стойки, яростно споря с Макси. Он всё ещё улыбался, когда говорил ей вещи, резавшие её, словно ножом.

– Конечно, я подстрекал твоего брата пить, конфетка. Это – моя работа. Это – то, для чего он здесь. И нет, меня не колышет, что он умер. Он умер, когда пришёл сюда по собственной воле – я просто помог ему на пути. Теперь или купи выпить, или убирайся с моих глаз. Меня ждёт работа.

– Я добьюсь, чтобы тебя закрыли! – сказала Холли, её голос ожесточился, её маленькие руки сжались в кулачки.

Он рассмеялся ей в лицо. – С удовольствием погляжу, как ты попробуешь, конфетка. Это – Тёмная Сторона, где каждый волен идти в Ад своим собственным способом.

– Я знаю людей! Важных людей! Деньги решают всё, Макси, а у меня их намного больше, чем у тебя.

Он шутя улыбнулся. – У тебя есть яйца, конфетка. Хорошо, давай поговорим. За выпивкой.

– Я не пью.

– Мой бар – мои правила. Хочешь говорить со мной – пей со мной.

Холли пожала плечами и отвернулась. Уставилась на стол, где умер её брат. Макси налил две рюмки из бутылки, а потом незаметно запустил что-то маленькое в стакан Холли. Он смотрел, улыбаясь, как Холли повернулась назад и осушила весь стакан только, чтобы отвязаться, а потом он улыбнулся ещё шире, когда вся выразительность покинула её лицо.

– Вот так-то лучше, – сказал Макси. – Маленькая мисс богатая сучка. Пришла в мой бар, грузишь меня, говоришь мне, что делать? Я так не думаю. Чувствуешь себя немного больше… внушаемой, не так ли? Хорошо, хорошо… Какой стыд с твоим братом. Тебе должно быть печально, очень печально. Так печально, что ты захочешь со всем этим покончить. Поэтому, вот тебе горсть полезных таблеток и бутылка бухла. Так ты сможешь покончить с собой, на задах, в туалете. Пока, конфетка. Не насори за собой.

Призрачные образы, выхваченные из памяти, закончились. Гнев так душил меня, что я едва мог дышать. Я вскочил из-за стола и бросился к стойке. Макси наклонился вперёд, чтобы что-то сказать, и я сгрёб в горсти его грязную футболку и притянул его прямо к стойке, чтобы можно было смотреть ему прямо в лицо. У него достало соображения не сопротивляться.

– Ты знал, – сказал я. – Ты всё время знал! Ты заставил её убить себя!

– У меня не было выбора! – ответил Макси, всё ещё улыбаясь. – Это была самооборона! Она собиралась закрыть меня. И да, я всё время знал. Вот почему я тебя нанял! Я знал, что ты сразу разберёшься с делом элементала, а затем останешься рядом с бесплатной выпивкой. Я знал, что призрак подойдёт к тебе и ты ввяжешься в это дело. Мне был нужен кто-то, чтобы избавиться от неё, а ты всегда был простофилей, Тейлор.

Я позволил ему отойти. Я не хотел больше прикасаться к нему. Он осторожно попятился назад и ехидничал надо мной с безопасного расстояния.

– Ты жалеешь эту суку, помогаешь ей на пути к великому Потустороннему! Ты оказал ей благодеяние, да и мне тоже. Я говорил тебе, что она вредила бизнесу.

Я повернулся к нему спиной и вернулся к пьяницам, которые знали его лучше. И прежде, чем любой из них смог хоть что-то сказать, я сфокусировал свой дар через них, через их воспоминания о Крейге и обратился к нему в направлении, которое я знал, но не мог назвать. Открылась дверь, которой прежде не было и великий свет пролился внутрь бара. Жестокий и неумолимый свет, слишком яркий, чтобы живые могли прямо смотреть на него. Пьяницы в баре должны были отшатнуться от него подальше, потому, что они находились в постоянном мраке, но что-то в этом свете вызвало их презрение к самим себе, пробудив старые воспоминания о том, что могло быть.

И из этого света, свободно и легко, вышел Крейг Де Линт. Он протянул руку, любезно улыбаясь и из мрака вышел призрак Холли Де Линт, тоже свободно и легко. Она взяла его за руку, они улыбнулись друг другу, а затем Крейг провёл её через дверной проём в свет, и дверь закрылась за ними и исчезла.

В восстановившемся сумраке бара Макси ликующе вопил и выл, триумфально колотя тяжёлой ладонью по барной стойке. – Наконец-то освободился от суки! Наконец-то свободен! Ты её поимел, Тейлор! Выпивка бесплатно, народ! Бесплатно!

И все они приковыляли к стойке, уже позабыв то, что могли увидеть в том свете. Макси занялся их обслуживанием, а я издалека задумчиво разглядывал его. Макси убил Холли, вышел сухим из воды и использовал меня, чтобы подчистить за собой, убрав единственную часть того события, которая до сих пор его преследовала. Поэтому я в последний раз поднял свой дар и связался с элементалом из коллекторов, глубоко под баром.

– Макси никогда не согласится на договор, который ты хочешь, – сказал я. – Ему нравятся вещи такими, как они есть. Но тебе может больше повезти с новым владельцем. Ты помещала воду своего коллектора в бутылки Макси. Есть и другие места, куда ты могла бы её поместить.

– Я понимаю, что ты имеешь в виду, Джон Тейлор, – ответила элементаль. – Ты таков, каким тебя описывают.

Макси внезапно зашатался за барной стойкой, отчаянно молотя руками, словно его лёгкие заполнились водой. Я повернулся спиной к тонущему человеку и ушёл. Хотя, будучи самим собой, я не мог сопротивляться искушению сказать последнее слово.

– Я угощаю, Макси.

Перевод: Bertran

lordbertran@yandex.ru