Дуэль Пономаря

Глава 20

Кикоз был весьма доволен собой. Ещё бы, за какие-то сутки ему удалось провернуть потрясающую операцию по освобождению группы «старой гвардии» Рыбака. Впрочем, всё оказалось гораздо проще, чем мафиози мог себе представить. Вагон для перевозки зеков, «столыпин», он арендовал у вокзала под предлогом натурных съёмок какой-то кинокартины. Вызволить шестерых подследственных тоже оказалось несложно. Кикозу пришлось всего-навсего составить бумагу на фирменном, поддельном, естественно, бланке тюрьмы Екатеринбуга о том, что местным следователям срочно понадобились эти шестеро.

Остальное было делом техники. Менты с собаками, были, правда, настоящими, из роты охраны Бутырки. Зато конвойники ждавшие арестантов в вагоне были «свои».

Кикоз несколько опасался, стерпят ли его люди тычки московского конвоя, не взбунтуются ли… Но всё прошло гладко.

Среди освобождённых рыбаковцев лишь двое спокойно восприняли весть о том, что они на воле. Секретарь и Хвост. Они, как знал Кикоз, обладали некоторыми способностью к ясновидению и наперёд знали что должно будет произойти. Для других же, это сообщение оказалось полнейшей неожиданностью. Увидев Кикоза в форме, они первым делом подумали, что он продался ментам, и в напряжении выжидали удобного случая отомстить предателю.

Но решетчатая дверь купе распахнулась и бывшие зеки, всё ещё не до конца веря своему освобождению, стали выбираться в узкий коридорчик.

— Через купе — вольные шмотки. Ксивы я выдам позже. — Сообщил Кикоз очередную приятную новость. Разобрав вещи, рыбаковцы разошлись по разным купе переодеваться. Единственная женщина среди них отошла в самый дальний конец вагона. Впрочем, это было излишней предосторожностью. Всем наркобоевикам было известно кто она такая. Дама имела прозвище Яичница. Оно было дано не за любовь к этому блюду, а за её фирменный удар в пах, от которого пострадал не один мужик, домогавшийся её молодого тела. Впрочем, такое поведение лиц мужского пола имело ещё одну причину, кроме естественной притягательности Яичницы. Гнус выдрессировал из неё путану высшего разряда. С помощью секса она могла, с равной лёгкостью, и убить, и выведать нужную информацию, и, этот её талант использовался крайне редко, доставить мужчине неописуемое удовольствие.

Рядовые рыбаковцы, уже скинув форму краснопогонников, собрали ненужные вещи в мешок и куда-то унесли. Кикоз придирчиво осмотрел переодевшихся «гвардейцев». Оставшись доволен смотром, все, несмотря на два года, проведённых в тюрьме, выглядели неплохо, хотя на лицах и был отпечаток несколько неестественной бледности, Кикоз выдал боевикам новые документы. В комплект входили паспорта, водительские права, удостоверения помощника депутата Государственной Думы и разрешения на ношение оружия.

В это время на улице раздались два коротких автомобильных сигнала.

— Это за нами. — Кикоз повернулся и вышел из «столыпина». Боевики последовали за ним. На улице их поджидали два «Москвича».

Машины отвезли их на квартиру в районе Даниловского рынка, где Кикоз, наконец, сообщил группе о причинах освобождения.

— То, что я вытащил вас — это не моя инициатива, — начал рыбаковец свою речь, — это — приказ самого Рыбака. Ему мешает один лох. Вот его личность… — Кикоз передал боевикам фотографию Дарофеева. — Его надо найти и устранить.

— И всего делов? — Подал голос Пострел, снайпер-универсал.

— Это не простой лох. — Нахмурившись, Кикоз буквально пригвоздил Пострела тяжёлым взглядом. — Именно он мочканул Гнуса. Из-за него вы все парились на нарах. А Рыбак, так тот и до сих пор… Короче. Срок заказа — вчера. Ясно?

— А оттянуться после кичи? — Лазыгин с недовольным видом ещё раз уставился на фотоснимок.

— Завалишь Пономаря — оттянешься. — С металлом в голосе проговорил Кикоз. — Дальше. Торч — в холодильнике. Жратва — там же. Бабки — в тумбочке. Грим — в ванной. Шмотьё — в гардеробе. Что ещё?

— Досье… — Тихо проговорил Секретарь.

— Да, досье… — Помощник Рыбака полез в свой кейс и извлёк из него плоскую папку. — Здесь всё, что про него известно. Привычки, возможности, черты характера. Старший в операции Секретарь. Вопросы?

Вопросов не было.

Едва Кикоз покинул стены квартиры, недавние заключённые гурьбой понеслись на поиски холодильника. А через пять минут все шестеро валялись без чувств, оглушённые дозняком морфина, пребывая в мире ярких и потрясающих воображение галлюцинаций.

Весь обратный путь до химкинского особняка Призрак внимательно вслушивался в мысли мальчика, стараясь понять, какое решение тот принял относительно предложения Рыбака. Но хумчанин наглухо заблокировал свой мыслительный процесс, и до телепата доносился лишь ровный бессмысленный шум. Кашеварова больше всего интересовало, то, расскажет ли Витя о своей встрече Корню. Но бывший ГУЛ, молчал, как рыба, заставляя Призрака исходить холодным потом и терзаться сомнениями.

Лишь прибыв на место, Витя позволил себе «утечку» мыслей.

— Не мешай. — Послышалось в голове Михаила Руслановича. — Я сейчас буду работать. И не беспокойся. Я тебя не заложу…

Кашеваров был в курсе того, кого конкретно поручил устранить Вите Корень и, несмотря на предупреждение мальчика, попытался подключиться к его ментальной сфере. Но хумчанин был начеку и в ответ послал концентрированный мыслеобраз головной боли. Телепат буквально рухнул на месте, страдая от жесточайшей мигрени и не смог проконтролировать процесс выполнения задания.

Первая схема убийства не вызвала у Вити никаких затруднений. Он решил не усложнять и запрограммировал на устранение Соловья его любовницу. Зато второе задание вызвало у хумского гения немалые затруднения. Дело касалось Рыбака. Ещё час назад старый наркоделец сидел напротив мальчика и откровенно пытался переманить его на свою сторону. Мальчик неплохо знал людей и понимал, что такая приманка, как обучение в Америке или Европе, всего лишь наживка, скрывающая какой-то крючок. Что конкретно хочет наркобарон, выяснить мальчику не удалось, но вряд ли это было чем-то иным, нежели та работа, которую хумчанин выполнял для Репнева.

Поэтому Витя был в немалом затруднении. Если он запрограммирует кого-нибудь на убийство старика, и тот опять потерпит неудачу, Рыбак сразу поймёт чьих это мозгов дело, а, имея в своём распоряжении переметнувшегося на его сторону Призрака, наркобарон может, не долго думая, уничтожить мальчишку. Впрочем, если наркомафиози удастся-таки замочить, мстить с его стороны будет некому. Витя почти был уверен в том, что про его с Рыбаком отношения знает считанное количество человек. И вряд ли они знают какие-либо подробности. Исключение составляет Кикоз, но его хумчанин не боялся. С другой стороны, если покушение так и останется покушением, можно будет внушить старику мысль о том, что это сделано специально, из-за хорошего к нему расположения, причём, под принуждением дяди Коли.

Но что-то подсказывало мальчику, что и третья его попытка пойдёт прахом. Рыбак непредсказуем и это его очередной раз спасёт.

Был вариант вообще ничего не делать. Но при нём старик будет знать, что хумчанин отказался от его убийства. Что Призрак доложит об этом потрясающем факте, сомнений у Вити не было. Следовательно, наркоделец может подумать, что пацан согласился на его предложение.

Ни один из этих вариантов не устраивал Витю. Поэтому оставался единственный выход — бежать. Но побег надо будет подготовить тщательнее, чем предыдущую неудачную попытку. И хватит надеяться только на свои силы. Мальчик уже устал от своих приключений, от обилия людей, которыми правили лишь низшие инстинкты. Ему хотелось обратно, в ту атмосферу любви и дружбы, которой окружал его дядя Игорь.

Решив про себя, что нынешней же ночью он посоветуется с Дарофеевым и Изотовым, хумчанин избавил своего сторожа от головной боли и отправился спать.

Рассказ Игоря Сергеевича о сегодняшних астральных приключениях занял не особо много времени. Изотов, как обычно, выслушал всё очень внимательно.

— Ну, что теперь скажешь? — Спросил Дарофеев завершив своё повествование. — Астральное путешествие?

— Да, — закивал Сергей Владимирович, — оно самое.

— А я тебе скажу — нет!

После этой фразы, произнесённой со всей силой убеждения, на которую был способен Пономарь, майор посмотрел на него с неприкрытым изумлением.

— У тебя есть какие-то соображения? — Изотов вопросительно склонил голову.

— Да. — Твёрдо сказал Игорь Сергеевич. Он встал, подошёл к окну, помолчал немного, глядя в темноту, которую прорубал лишь единственный горящий фонарь. Когда его мысль, наконец, оформилась в слова, целитель повернулся к фээсбэшнику:

— Когда я с тобой астрально путешествовал, у меня не было ощущения тела. Так, одни глаза, которые смотрят сразу на всё вокруг. Голое сознание, заключённое в неощутимую оболочку. Я мог чего-то делать, но лишь мысленно, что ли… Так? Ты согласен?

Не дожидаясь ответа, Игорь Сергеевич продолжил:

— В этих же случаях я полностью ощущал своё тело. Не могу понять, как это получалось, но я мог делать его или проницаемым, или плотным. Я мог менять его размеры. Мог вообще, что угодно! Понимаешь? Когда я летал с тобой — такого не было…

На это Сергей Владимирович лишь пожал плечами:

— Скорее всего, ты прав. Но тогда что с тобой происходит?

— Вот-вот!.. Именно это я и хотел у тебя спросить.

— Знаешь, ни с чем подобным я до сих пор не сталкивался… — Озадаченно произнёс Изотов. — Впрочем, опыта у меня куда меньше твоего…

— Какой опыт, если я ни черта не помню! — Вспылил Игорь Сергеевич. — Если я знаю себя только по каким-то бумажкам! Целитель! Профессор! Не чувствую я себя профессором!..

— Но память тела… — Тихо вставил майор.

— Хорошо! Пусть! Но ведь ты же сам говоришь, что не встречался с подобными проявлениями! Почему они происходят? Почему я, после твоих стрессов, могу в тонком теле запросто прошибить кулаком стену? Почему я, когда просто выхожу из тела, не могу ничего?! Я хочу понять это. Понять, что со мной, в конце концов, происходит! Ты говоришь — посвящение. Трансформация! А к чему она приведёт? Обрету я память, а ещё что? Может, я стану каким-нибудь монстром? Может, я вынужден буду уйти в горы, в монастырь какой-нибудь! Ты видел кого-нибудь, кто прошёл через это? Видел?

Сергей Владимирович ничего не ответил, лишь отрицательно покачал головой.

— Вот видишь… К чему ты меня готовишь? Может, мне лучше так и остаться, без памяти, без прошлого… Я наверняка наделал кучу глупостей, так я о них хоть знать не буду!

— И поэтому наделаешь кучу новых… Таких же… — Угрюмо заметил майор. — Кроме того, ты уверен, что узнаешь, хотя бы, директора своего Центра, где работаешь? Или прогуливаешь?.. То, что ты здесь, а не дома — это твоё счастье. Представь, приходит к тебе кто-то, а ты не знаешь, что ему сказать. «Здравствуй», или «пошёл вон!».

— Ничего, разберусь! — Чуть не выкрикнул Пономарь.

— Да, разберёшься… — согласился Сергей Владимирович, — но дров наломаешь… И вообще, скажи мне, зачем я с тобой тут вожусь? Не хочешь стать кем был — пожалуйста! Дорогу к своему дому ты знаешь. Доберёшься. Так что, да — да, нет — нет!

Игорь Сергеевич, осознав перспективу, моментально остыл.

— Ладно, извини… — Пробурчал целитель. — Был не прав, вспылил… Только, кто тут волшебник?

Фээсбэшник громко рассмеялся:

— Считай, что оба!.. А теперь к делу… Я не знаю, что за состояние вызывают у тебя эти стрессы, но совет пока что могу дать только один. Постарайся как можно более чётко и полно вспомнить то состояние, в которое ты попадаешь. Пока только вспомнить. С деталями, подробностями, даже самыми мелкими и, казалось бы, незначительными. Лишь после этого можно попытаться вызвать его у себя сознательно. Только после этого! — Повторил Изотов и, дождавшись пока Пономарь согласится, закончил свою мысль, — И только под моим контролем!

— Ты мне не доверяешь? — Вдруг ляпнул Игорь Сергеевич.

— Как козлу в огороде… — Отозвался фээсбэшник.

Последовали ещё полчаса бурного обсуждения того, что же именно происходит с Дарофеевым, но результата эта беседа не принесла. Друзья лишь запутались в терминологии и, прекратив понимать друг друга и себя самих окончательно, разбрелись спать по разным комнатам.

Впрочем, заснуть Пономарю удалось лишь со второго раза. Едва он задремал, как в его сон нагло ворвался какой-то парнишка и сказал:

— Как ты там, дядя Игорь?

— Неплохо. — Улыбнулся Дарофеев. Он никак не мог сообразить, происходит это наяву, или нет.

— Мне помощь нужна… — грустно проговорил мальчик.

— Ну, наконец-то!.. — Это был уже голос Изотова и, через мгновение, он появился и в виде изображения. — Надоела самостоятельность?

— Самостоятельность надоесть не может. — Назидательно проговорил незваный визитёр. — И её-то я и хотел бы себе вернуть…

— Мне это снится? — Пономарь решил внести ясность в ситуацию.

— Нет, конечно, — ответил Сергей Владимирович, — Мы с тобой и Витя — в прямом контакте.

— Что с ним? — Тревожно спросил Витя.

— Из-за наркотиков, которыми его потчевал твой благодетель, наш Игорь потерял память…

— Так вот почему… — Начал мальчик, осёкся и пристально посмотрел на Игоря Сергеевича. — Ладно, это можно поправить… — молвил хумчанин, вдосталь наразглядывавшись Дарофеева. — В общем, я решил. Я ухожу от дяди Коли, но одному мне это не по силам. Меня охраняют запрограммированные дядей Игорем. А на них я повлиять не могу.

— Это мы уже знаем. — Кивнул Изотов. — У тебя есть план?

— Несколько штук! — Широко улыбнулся мальчик.

Заполночь Секретарь распихал наркобоевиков. Первая, самая сильная волна действия наркотика уже давно прошла и освобождённые рыбаковцы, хотя и огрызаясь, но вынуждены были подняться со своих лежанок и начать некое подобие совещания.

— Что бы там не базарил Кикоз… — Секретарь, закинув ногу на ногу, восседал на единственном кресле. Остальные занимали стулья и подоконник.

— …одно то, что нас всех выдернули с кичи для того, чтобы мочкануть этого деятеля — говорит о том, что этот Пономарь не такой уж лох.

Щуплое тело Секретаря едва ли занимало треть кресла. Сидел он неподвижно, и лишь посверкивали его очки в неярком свете ночника, когда он крутил головой, высматривая реакцию своих компаньонов.

— Итак, кто у нас в команде? — Продолжал Секретарь. — Пострел. Снайпер и водила в слепую. Так?

— Ещё коричневый пояс по вин-дао-ян. — Отозвался Пострел.

— Это в нашем деле можно не учитывать. — Отмахнулся Секретарь. — Дальше. Варан. Астральный каратэк.

Лазыгин кивнул. Кроме этого, других особых умений у него не было.

— Хвост. Нюхач. Когда займёшься поиском?

— Как фотку увижу. — Буркнул Хвост.

— Значит, через десять минут. — Веско резюмировал Секретарь.

— Мне б ещё ширнуться… — Недовольно скривился нюхач.

— Тебя кто здесь держит? Торч знаешь где. Вперёд!

Низенький Хвост поднялся со своего стула и направился к выходу из комнаты. Ему вслед полетела ещё одна реплика Секретаря:

— Ты там не особо долго приходуйся! Дальше. Трупак…

Трупаком звали обладателя совершенно особого таланта. Этот молодой парень под руководством Гнуса и с помощью наркотиков овладел необычным умением впадать по собственному желанию в такую глубокую кому, что его состояние было практически неотличимо от настоящей смерти. Кроме того, он обладал совершенно невыразительной внешностью, что делало его незаменимым в делах слежки за кем-либо.

— И Яичница…

— Вот, всегда я последняя! — Недовольно проговорила девушка.

— Ты у нас пойдёшь запасным вариантом. — Сообщил Секретарь. — А теперь так.

Несколько следующих минут ушло на распределение ролей. Всем в этом плане нашлось подобающее место. Когда Секретарь закончил с этим, в комнату, покачиваясь, проник Хвост. Он оглядел собравшихся помутневшим взглядом и, игнорируя Секретаря, выдернул у того из-под локтя папку с досье на Дарофеева. Усевшись прямо на пол у стены, Хвост откинул обложку и пристально всмотрелся в снимок Игоря Сергеевича. В следующее мгновение лицо недавнего зека исказила зловещая ухмылка:

— Ненавижу такие самодовольные рыла!.. — Процедил нюхач сквозь зубы.

Он закрыл глаза, и на некоторое время в комнате повисла напряжённая звенящая тишина. Звуки дыхания и шум проезжающих под окнами машин лишь подчёркивали её пронзительность.

— Сиреневый бульвар… — Со сомкнутыми веками, глухим низким голосом проговорил Хвост. Следующие сказанные им цифры означали номера дома и квартиры, в которой находился сейчас Дарофеев.

— Летает во сне, сука!.. — Сказал вдруг нюхач и раскрыл глаза.