Друзья-подруги

Глава седьмая. О тесной связи между героизмом и травматизмом

Риан не обманул: через три дня Тхар уже прекрасно могла опираться на правую ногу. Толку от этого, правда, было немного: девушке только и оставалось, что скакать на ней, но каждый такой прыжок отдавался болью в левой. Впрочем, от неудобств Тхар не очень страдала: за ней наперебой ухаживали все виновники её травмы, Ллио, Радег, разумеется, как главный целитель — Риан, и, когда никто не видел — Тиля. Радег философски отнёсся к её странной сущности, но всем остальным, кому чувства к Тхар глаза не застили, решили Тилю не показывать, на всякий случай.

Цедарг заглянул всего раз и довёл Тхар до полуобморока описанием того, какие последствия могут быть у таких ушибов. А когда она всё же не стала терять сознание, похвалил за выдержку, подарил погремушку с хвоста той самой змеи и, ухмыляясь во все клыки, предложил выйти за него замуж и родить ему троих таких же отважный и выносливых сыновей.

— Похоже, если мне змея врезала по ногам, то тебе она попала по голове, — фыркнула Тхар и улыбнулась: — Ничего, вот вернёшься в степи, встретит тебя жена и напомнит о своём существовании… сковородкой по нужному месту.

Цедарг расхохотался:

— Да помню я о ней! Шучу, — уточнил он, хотя девушка и так это знала.

— Шёл бы ты отсюда со своими шуточками, — буркнул присутствовавший при этой сцене Радег. — Мне с Тхар, может, наедине побыть хочется.

— Ты уже побыл, — хмыкнул Цедарг, впрочем, покидая фургон.

Радег покосился на Тхар. У девушки был задумчивый вид.

— Тхар…

— Если ты снова начнёшь извиняться и объяснять, мы поссоримся, — тут же отрезала она. — Я поняла, что у тебя взыграло сам знаешь что сам знаешь где. И запомни, — Тхар вскинула голову, глядя ему прямо в глаза, — я тебя, может, и прощу, но никогда это не забуду.

— Да я уже понял, — буркнул орк. — Значит, замуж за меня не пойдёшь?

— Нет, — покачала головой Тхар, отворачиваясь.

— Ясно, — коротко отозвался Радег и выскочил из фургона.

Но Тхар недолго пробыла одна — к ней подсел Ллио и немного неодобрительно заметил:

— Не понимаю, как ты с ним вообще можешь разговаривать. Он ведь тебя так обидел!

— Ну а почему я должна молчать? — пожала плечами Тхар. — Мне кажется, благодаря тому, что произошло, он поумнел. И уже не считает, что всё должно быть только так, как он хочет.

— Всё равно, — настоял на своём Ллио. — Есть вещи, которые нельзя прощать. Иначе тот, кого простили, посчитает, что ничего страшного он и не сделал, раз так легко заслужил прощение. И, чего доброго, захочет повторить…

"И тогда я его всё же убью", — закончил про себя эльф.

— Ллио, он остановился, — напомнила Тхар. — Понятно, прежней лёгкости в наших отношениях уже не будет… но изводить его чувством вины я не собираюсь. Просто доедем с ним до Заречного, попрощаемся и разойдёмся, надеюсь, навсегда. Всего две с половиной недели осталось. При хорошей скорости движения — даже меньше.

— Он тебя огорчает, — словно и не услышал её слов эльф. — Ты печальная, когда он уходит.

Тхар вздохнула:

— Ну да, это неприятно, продолжать быть привязанной к кому-то после того, как этот кто-то оступился и причинил тебе боль. Поэтому давай закроем эту тему. Лучше позови Дирелла.

— Зачем? — удивился Ллио.

— Буду вас мирить, — пожала плечами Тхар и усмехнулась: — И попутно подниму себе настроение, поиздевавшись над твоим братом. Он такой смирный после приключений в Пустошах! Даже пытается подлизываться, но эльфийская гордость мешает.

Ллио засомневался, но Тхар требовательно уставилась на него. Юноша понял, что не может спорить с девушкой, да ещё и раненой, вздохнул и пошёл за братом.

Когда они устроились в фургоне, Тхар невозмутимо поинтересовалась:

— Дирелл, что ты обо мне думаешь?

Эльф удивлённо уставился на неё, потом покосился на брата.

— Да-да, только честно, — кивнула Тхар.

Дирелл задумался.

С некоторых пор его отношение к Тхар изменилось, нет, не полностью, но всё же… Сначала она его удивила своим отказом взять деньги и признанием, что Ллио для неё как брат. Эльфам свойственно снисходительно относиться к людям: корыстолюбивым, недалёким, склонным подчиняться своим животным инстинктам. Тхар же настолько не соответствовала подобным описаниям, что пробила большую брешь в устоявшемся мироощущении Дирелла, и это мироощущение приходилось теперь пересматривать. Наблюдая за братом и девушкой, Дирелл удивлялся той искренней заботе друг о друге, которая, казалось бы, не может существовать между столь разными существами. И неохотно, но всё же признал, что Тхар неплохо присматривает за непутёвым младшим братишкой. Нет, он, Дирелл, конечно, сделал бы это в тысячу раз лучше… если бы Ллио позволил. Но юноша упорно избегал опеки старшего брата, зато много времени проводил с Тхар.

То, что она, не колеблясь, отправилась в Пустоши спасать его самого и охранять Ллио, убедило Дирелла, что Тхар дорожит его братом по-настоящему. Но оставалась ещё одна, огромная проблема. Не раз эльф задавал себе вопрос: это сейчас они дружат, а что будет через несколько лет или даже месяцев? Когда Ллио подрастёт, рана в его душе окончательно затянется, он оглянется вокруг и не найдёт рядом лучшей женщины? Хотя бы потому, что велик риск того, что он будет вовсе не в Лесах, где ему легко можно подыскать симпатичную воспитанную девушку его народа, которая могла бы заставить братишку забыть об этой всё же совершенно не вписывающейся в эльфийские каноны Тхар…

— Дирелл, не стоит мучиться и подыскивать более дипломатичный вариант слов: "Ты мне не нравишься", — устав ждать, насмешливо предложила Тхар.

— Ты мне не то чтобы не нравишься, но… — тут же откликнулся Дирелл и собрался с духом. — Ты хорошая, добрая девушка, несколько язвительная, временами излишне прямолинейная, имеешь весьма смутное представление о хороших манерах, вдобавок ты не эльфийка… — Дирелл понял, что увлёкся и оборвал себя: — И я был бы совсем не против того, чтобы ты присматривала за Ллио. Тем более, что ты гораздо лучше меня разбираешься в опасностях, что подстерегают малыша в этом ужасном человеческом мире…

— Сколько можно твердить: меня не надо оберегать, я уже давно не ребёнок! — возмутился Ллио, чувствуя, что брат готовится оседлать любимого конька.

— Да, мы вообще-то дружим, — заметила Тхар. — И это Ллио спасал меня, а не я его.

— Ты мне один раз тоже спасла, — справедливости ради заметил юноша. — Тогда, со Странником. И всегда была добра ко мне. И поддерживала, и отвлекала от грустных мыслей.

Тхар улыбнулась ему:

— Можно подумать, ты меня не поддерживал, не развлекал и не оберегал! — она повернулась к старшему эльфу: — Дружба, Дирелл, это когда оба заботятся друг о друге и готовы всегда прийти на помощь друг другу.

— Вот только не надо объяснять мне, почти столетнему эльфу, что такое дружба! — закатил глаза Дирелл. — Я боюсь, что ваша дружба однажды окончится чем-то более… — он замялся.

— Что я всё же вступлю в твой трепетно оберегаемый от посторонних род? — весело хмыкнула Тхар, не замечая застывшего лица Ллио. — Ты зря волнуешься…

— А почему это Тхар не может вступить в наш род? — неожиданно перебил её Ллио, прожигая брата негодующим взглядом. — Если хочешь знать, то она уже давно в него вступила! — Дирелл открыл рот и схватился за сердце, а Ллио гневно продолжил: — И как же вы все надоели мне с вашими дурацкими предположениями! Неужели так трудно представить себе, что юноша и девушка могут просто дружить, без всякой пошлости?!

Дирелл смотрел на него поражённо, а Тхар удивлённо спросила:

— Ллио, ты чего?

— Ничего, — смутился своей вспышки юноша. — Просто все, кому не лень, почему-то ищут в наших отношениях какую-то гадость.

Тхар внимательно посмотрела на него, но вернулась к обсуждаемой теме:

— Дирелл, закрой рот и начинай дышать. Вот уже два с половиной месяца как ты являешься моим… — девушка садистски выдержала паузу, глядя на затравленно хлопающего ресницами эльфа, — старшим братом.

— Ещё чего! — возмутился Ллио, ощущая в груди какое-то непривычное чувство, в котором он с удивлением опознал ревность. — Ты — только моя сестра!

— В каком смысле? — пролепетал Дирелл.

— Тхар — моя сестра по крови, — гордо ответил Ллио, а Тхар тайком довольно улыбнулась, глядя на него.

— Как это? — потребовал объяснений Дирелл, в глубине души обрадованный, что Ллио хотя бы больше не игнорирует его, хотя и не очень дружелюбен.

Ллио рассказал, Тхар дополнила, и Дирелл вздохнул с облегчением. Такие случаи уже были, и принять в род человека как сестру, это ещё терпимо. Хотя бы потому, что после брака она уйдёт из него в род мужа. И теперь можно не опасаться, что этим мужем будет Ллио Алленгоранле.

— Надо провести необходимый обряд, — с загоревшимися глазами заявил Дирелл. — Правда, с этим придётся подождать до того, как ты сможешь держаться на ногах. Старший родственник — я — у вас есть, так что препятствий не вижу.

— Надеюсь, ты больше не будешь обижать Тхар? — настойчиво спросил-напомнил Ллио.

— Конечно, нет, — кивнул эльф, про себя подумав что-то вроде: "Её попробуй, обидь". — А потом было бы неплохо вернуться в Леса и получить благословение отца.

Ллио помрачнел. Об этом он совсем забыл.

— Следующей осенью, хорошо? — предложила Тхар. — Зимой обратно точно не стоит идти. Разве что попробовать обойти Пустоши с запада. Там тоже тракт есть. Только я в тех местах никогда не ходила, и даже смутно не представляю тамошние дороги.

— Тогда стоит подождать до начала лета… — согласился Ллио.

— Ты что! — возмутилась Тхар. — Уйти от моря летом? Я так люблю купаться! Да и просто валяться на песке под солнышком, слушая волны… уверена, тебе тоже понравится!

Дирелл, про которого забыли, прокашлялся.

— Да, ещё непонятно, что с тобой делать, — озабоченно покосилась на него Тхар.

— Как что? — возмутился эльф и голосом старого мудрого дядюшки пояснил: — Я буду присматривать за вами…

Ллио только хмуро фыркнул, а Тхар безжалостно объявила:

— Ты не входишь в наши планы.

Дирелл уже начал возмущённо возражать, что за ними глаз да глаз, как вдруг обозные стали перекрикиваться и фургон затормозил. Старший эльф высунулся наружу:

— Что случилось?

— Впереди обоз! — откликнулся кто-то.

— Ну вот, а я вынуждена сидеть взаперти! — огорчилась Тхар.

Ллио не успел сказать ничего ободряющего, снаружи добавили:

— Пустой! Ни обозных, ни охраны, ни лошадей!

— Стойте! — встревожено воскликнула Тхар, мгновенно оказавшись у полога и высовываясь наружу: — Ни в коем случае не подходите? Где Радег? А Свилак?

— Я здесь, — отозвался усатый обозник. — Я ему сказал, что не стоит подходить, он пару ребят из охраны послал.

— Ууу, не могу я здесь сидеть! — взвыла Тхар, в нетерпении размахивая руками. — Ллио, полезай на лошадь, я пристроюсь за тобой…

— Даже не вздумай, — прервал её Свилак. — А то снова достанется тебе ни за что, ни про что, упасите предки! Пусть там охрана разбирается, на то она и охрана, хотя пользы от неё…

Тхар фыркнула, не желая поддерживать вечный спор между обозными и охраной, а Ллио предложил:

— Я съезжу, узнаю, что там, и вернусь расскажу! — эльф выскользнул наружу, вскочил в седло и поспешил к началу обоза.

"Пустой" оказалось наилучшим определением для стоящего на краю дороги обоза. Не было не только живых, но и тел, и большей части товаров. Перевёрнутые телеги и разворошенные фургоны производили тягостное впечатление, земля вокруг была усеяна огромными волчьими следами разной давности — некоторым, на взгляд Цедарга, было больше нескольких недель. А кое-где отпечатались лапы артаханов и сапоги людей.

— Зря это он, — нервно дёргая себя за ус, заметил Свилак, когда они с Ллио подъехали к застывшим на полпути между обозами оркам и выслушали их короткое сообщение. — Нехорошо это.

Ллио удивлённо посмотрел на него, не понимая.

— Караванщик, — пояснил Свилак, внимательно оглядываясь по сторонам. — Правило такое. Идёшь мимо разорённого обоза — ничего не бери. А то вместе с богатством несчастье прихватишь, да далеко и не уйдёшь. Это как мародёры все умирают дурной смертью…

— Хватит парня вашими людскими байками пугать! — рявкнул Цедарг. — Спорим, караванщик уже в Сейкале это добро продаёт?

— Спорим, — неожиданно легко согласился Свилак, протягивая руку. — На три злотника. Что хорошо если пол его каравана до этой Сейкалы дойдёт.

Цедарг заколебался на секунду, но орочье упрямство не позволило отступить.

— Ллио, разбей, — обернулся он к юноше. В отличие от Дирелла, которого недолюбливали, и от Странника, который волшебным образом умудрялся идти с обозом, почти никому не попадаясь на глаза, Ллио "приняли в семью". А с похода в Пустоши Цедарг взял его под своё покровительство, оценив эльфийскую стрельбу из лука и преданность семье.

— Я не могу, — смутился юноша. — У нас не принято спорить на деньги.

— Радег, — повернулся к хмуро оглядывающему дорогу купцу Свилак.

— Если не на деньги, то на что же? — удивился тем временем Цедарг.

— На интерес, — ответил Ллио.

Орк хмыкнул, а Радег разбил.

— Пойдём мимо, — решил он. — Ничего не брать и вообще не подходить. Цедарг, Гаисхаш, возьмите ещё двоих и столкните с дороги вон ту телегу. А то, боюсь, не пройдём.

— Точно, надо подвинуть, — кивнул Свилак, возвращаясь к обозу. Ллио последовал за ним:

— На них напали? Мы же уже почти отошли от Пустошей?

— В том то и дело, что почти, — Свилак хмуро потянул себя за ус. — Они вон только подошли, а мы — почти отошли…

И больше ничего не сказал, так что пояснений Ллио просил уже у Тхар, которой всё рассказал. Девушка внимательно его выслушала, чуть хмурясь, и сказала:

— Значит, варги предпочли это место. Кто их знает, почему. А Свилак говорил про всеобщее обозное правило: брать можно, только если откупился добрым делом. Например, нашёл раненого и выходил. Я не то, чтобы не верю в эти байки, но сам подумай: в каких случаях обоз остаётся неразграбленным? Разбойники ленивые попались? Нет, только если гадость какая-нибудь приключилась, вроде варгов… А тут ещё пустоши, рядом с Пустошами лучше не умирать.

— Опять ты про зомби, — догадался Ллио.

— Ну, в этом обозе я просто думаю, всех съели, — отрезала девушка. — Хотя, может, кто-то уцелел и сбежал, — добавила она, видя, как вытягивается лицо Ллио. — Но в любом случае, чем скорее мы проедем мимо, тем лучше. И вот ещё что, — она растормошила спящего на боку Малыша. Щенок поднял голову, оглядел всех сонными глазами и завилял хвостом.

— Что ты! — возмутился Дирелл. — Он ещё маленький драться…

— Да ну тебя, — отмахнулась Тхар. — Кто говорит про "драться"? Мы с Ллио всё выспросили о припустошных волкодавах!

— Они лают, только когда чувствуют рядом опасность, — кивнул Ллио. — Например, варгов.

— А! А я думал, он и так калека, да ещё и немой, — брякнул Дирелл, и Ллио тут же возмутился:

— Он не калека! Он бегает, и уже приносит палку, и выполняет команду "сидеть", и спешит ко мне, когда я его зову! — кипятился юноша, крепко привязавшийся к питомцу за прошедшее время и, как большинство хозяев, склонный напирать на положительные качества собаки, закрывая глаза на её недостатки.

— Да-да, конечно, — успокаивающе закивал Дирелл.

Ллио уже хотел возразить, но тут фургон тронулся, и эльфы согласно высунулись наружу, на всякий случай готовясь в любую секунду сдёрнуть лук с плеча. Но никто не спешил на них нападать, они спокойно прошли мимо и продолжили свой путь. Весь день произошедшее с тем обозом обсуждалось так и сяк, и под вечер все пришли к выводу, что надо держать ухо востро.

А ночью Тхар проснулась от скулящего воя Малыша, пытающегося выкопать под ней яму и спрятаться. Переполошив весь обоз, девушка всё же добилась того, чтобы телеги переставили так, что они образовали полумесяц, обращённый впадиной к Пустошам, а часовых стало в два раза больше. Как оказалось, предосторожности были не напрасны: к утру каждый дозорный мог рассказать и о шорохе в кустах, и об отблесках костра в глазах невидимых тварей, нарезавших круги вокруг обоза.

Утро было по-зимнему серое и холодное, но Тхар заметила:

— Хорошая погода.

— Почему? — удивился Ллио. — Пасмурно и сыро!

— Дождь вот-вот пойдёт. Ни один варг под дождём из логова не вылезет, — уверенно заявила девушка, подумала и добавила: — Вроде бы. Гарраш говорил.

Ллио предпочёл не передавать обнадёживающий, но сомнительный прогноз остальным. Дождь действительно пошёл, и Тхар задремала под стук капель, поручив Тиле разбудить её, если Малыш начнёт подавать признаки беспокойства. Из-за вынужденной неподвижности и усиления мер безопасности Тиля проводила в голове у Тхар больше времени, чем стоило бы. Поэтому сейчас Тхар решила не упускать возможность дать ей погулять, ведь все, включая непрестанно озабоченного её здоровьем Радега, с оружием в руках охраняли движущийся обоз.

Тхар вскоре проснулась сама и остаток утра они с Тилей провели за беседой, продолжив её и после обеда. До вечера ничего интересного не происходило, если не считать ещё одного разбитого обоза, возможно, тоже обчищенного караванщиками — дождь смыл следы, а осматривать внимательно ни у кого желания не было. Наоборот, все торопились до темноты оставить неприятное место как можно дальше.

Костёр пришлось накрыть навесом и постоянно "подкармливать" — дождь не прекращался, но зато и ночные гости не торопились нанести визит.

— Похоже, Пустоши попугали нас, но отпустили с миром, — заметил на следующий день Сайран, суеверно кося через правое плечо на исчезающую за холмами безжизненную степь. Парень управлял лошадью, которая везла фургон с Тхар, и откровенно наслаждался возможностью скрасить скуку болтовнёй с ней.

Ллио, ехавший рядом на Ветерке, поднял глаза на голубеющее над ними небо, только кое-где прикрытое пятнышками облаков, и покачал головой. Тхар успокаивающе заметила, что тракт уже начал отворачивать от Пустошей, а если точнее, то это сами они уходили на запад, уступая место обычным, мирным (насколько это определение применимо к кишащей разбойниками Сейкальской области) землям.

На этот раз, когда обоз остановился, кое-кто уже даже заворчал, что, мол, они теряют время. Но Ллио всё же поторопился вперёд, зная, что Тхар не сможет сидеть спокойно в фургоне и будет сгорать от любопытства, пока он не расскажет ей, что увидел.

Впрочем, подъехав к Цедаргу со Свилаком (Радег с двумя охранниками выехал вперёд), Ллио понял, что он ограничится несколькими скупыми словами и по возможности закроет Тхар глаза ладонью, когда они будут ехать мимо.

— Мои три златника, — протянул руку Свилак.

— Живы будем, сочтёмся, — буркнул орк, напряжённо следя за окрестностями и не упуская из виду фигуры Радега и его спутников. Ллио положил стрелу на тетиву и тоже огляделся, хотя его и мутило. Справа впереди стоял обоз, и стоял, судя по всему, уже давно, не особо отличаясь от двух предыдущих. А вот напротив прямо на дороге были брошены три или четыре повозки из каравана — больше разглядеть со своего места Ллио не мог. Причём ни погонщики, ни охранники, ни артаханы уйти не успели, а варги вдоволь попировали, и зрелище было тошнотворное.

Вернувшийся Радег коротко посовещался на орочьем с Цедаргом и обернулся к Ллио:

— Забирайтесь на верх фургонов, боюсь, эльфийская меткость может нам пригодиться. Странник в конце, ты в середине, Дирелл в начале. Цедарг, распредели ребят. Свилак, скажи обозным, что главное — не паниковать, и проследи, чтобы Лундик и Мирела сидели внутри и не высовывались. Ллио, какого… ты ещё здесь? — рявкнул орк на эльфа, и юноша развернул Ветерка.

Проход оставался достаточно широкий, и шли по возможности быстро. Брошенных караванщиками повозок оказалось пять. У артаханов был бы шанс отбиться, и немаленький, не будь они спутаны упряжью, и Ллио с грустью отводил глаза от мёртвых животных. С высоты он видел, как скользят за телегами и повозками огромные серые волки с рыжими подпалинами, и предупредил остальных, но стрелять не спешил — надеялся, что те не станут нападать.

Они метнулись все одновременно, с лаем, рычанием и воем, и их было так много, что в первое мгновение Ллио растерялся, не зная, какую жертву выбрать. Но через секунду юноша уже сыпал стрелами, стараясь попасть в глаза хищникам. Дирелл и Риан не отставали, и вскоре их колчаны наполовину опустели, а варги отступили под прикрытие разворошённых повозок.

— Эй, так не честно! — с лихорадочной весёлостью завопил Гаисхаш, гарцуя — его кобыла Шелест откровенно боялась волков. — Эльфы, что жадитесь?! Могли бы и нам немного оставить!

Варги словно услышали его, и хлынула, по трупам собратьев, вторая волна. У Ллио зарябило в глазах. В какой-то момент он понял, что в колчане осталось едва ли пять-шесть стрел, и крикнул Гаисхашу:

— Стрелы кончаются, присмотри за Тхар! — эльф молниеносно опустошил колчан и упал на колени, сдирая верёвку с запасных, заталкивая их в колчан и разгибаясь. И всё же один волк успел проскользнуть мимо честно выполнявшего просьбу Гаисхаша и рванулся к фургону. Ллио почувствовал, как его с ног до головы словно окунуло в ледяную воду, а время почему-то растянулось до невозможности, и лук натягивался медленно, но Ллио всё равно знал, что успеет… И успел бы, если бы его не опередила стрела, вонзившаяся точно в глаз твари под победный вопль Тхар.

Ллио резко развернулся, и его стрела тоже нашла себе жертву.

— Тхар, немедленно спрячься обратно в фургон! — строго закричал юноша.

Возможности увидеть, послушалась ли она, с его позиций не было, девушка отозвалась неразборчиво, но Ллио уловил в её голосе те же возбуждённые нотки, что и несколькими минутами раньше — у Гаисхаша.

Варги не дали ему возможности проследить, что было дальше, к тому же, определив, откуда летят стрелы, они яростно пытались допрыгнуть до лучника. Пара тварей прорвала казалось бы прочнейшую ткань фургона, но Тхар тут же использовала прорехи как бойницы.

— Да когда же они кончатся! — услышал Ллио возмущённый вопль девушки, и одновременно вылетела пятая или шестая стрела.

К фургону подлетели сразу несколько тварей, а одна, используя тела предыдущих как трамплин, прыгнула. Ллио, конечно, успел убить её, но варг всем весом ударил по фургону, и повозка опасно покачнулась, заставив эльфа на несколько секунд потерять равновесие. Чем не преминули воспользоваться варги, выбравшие своей целью одновременно лошадь, пытающегося её успокоить Сайрана, яростно отбивающегося Гаисхаша и прячущуюся в фургоне Тхар. Ткань затрещала, фургон покачнулся, Ллио едва успел пристрелить варгов, атаковавших беззащитного возницу и лошадь, глянул вниз и понял, что чудом удерживается на каркасе качающегося фургона, и что даже такая слабая защита, как ткань, исчезла.

— Ллио, я забираю Тхар! — услышал он голос Гаисхаша и откликнулся:

— Да!

Это было единственно правильным решением.

— Тхар! Быстро! Садись сзади! — слышал он, старательно отстреливая всех пытающихся подобраться к ним варгов. — Быстрее! Брось к Хазгуду лук, тебе надо будет держаться! Тхар! Брось их! Куда?!

Ллио на секунду обернулся и увидел, как Тхар, прижимая к себе одной рукой наполовину засунутого под куртку щенка и подбородком к плечу — кошку, другой схватилась за обод фургона, качнулась вперёд, правой ногой скользнула в стремя, и кривясь от боли, перебросила левую через круп лошади.

Варг, варг, ещё один варг и снова повернуться — там Тхар за спиной Гаисхаша уносится вперёд.

— Мы к Ми! — крикнула девушка, подхватывая едва не упавшую и отчаянно мяукающую кошку. Гаисхаш придерживал её левой рукой, отмахивался от наскакивающих тварей зажатой в правой секирой, а лошадью управлял, казалось, одними коленями. Ллио отвернулся, снова посылая веер стрел в поредевшую стаю. Он чувствовал, что атака идёт на спад, и надеялся, что вскоре всё закончится, и они будут в безопасности. Краем глаза Ллио отметил, что Дирелл и Риан так же успешно отстреливаются, вскинул руку к колчану, и понял, что осталась только одна стрела. Внизу вертелись, подпрыгивая, три варга. Ллио на секунду замер, выбирая цель, и выстрелил. Выхватил меч и прыгнул вниз — он помнил, что Тхар оставила в фургоне лук, а значит, и стрелы.

Тхар, вначале испытывавшая от боя эйфорию, к четвёртому варгу осознала, что всё не так хорошо, как хотелось бы. А когда со всех сторон к ней потянулись оскаленные пасти, и вовсе стало невесело. Счастье, что рядом были Гаисхаш с Ллио, иначе девушке пришлось бы худо. Настал момент, когда она поняла, что оставаться внутри просто опасно, и Гаисхаш подтвердил её мысли. Но бросить щенка и кошку она не могла, как бы ни было больно прыгать на лошадь, опираясь на ушибленную ногу, и как бы ни царапалась кошка и ни ругался орк. До фургона, с которого сыпал стрелами Дирелл и в котором прятались Мирела с Лундиком, Шелест домчала их за несколько секунд. Тхар оторвала от себя кошку и кинула внутрь, хватаясь освободившейся рукой за край фургона. Но в ту же секунду больной ноге Тхар ударило что-то тяжёлое, заставив взвыть не хуже варгов, а лошадь рванулась вперёд, и девушка, вскрикнув, обеими руками ухватилась за Гаисхаша.

Тхар повернула голову и увидела вцепившуюся в круп лошади тварь. Варг был довольно молодой, и задними лапами едва доставал до земли, поэтому не мог остановить несущуюся во весь опор лошадь, но отцепляться не хотел. Они пролетели мимо обоза, мимо рубящегося с тремя тварями и поэтому даже не оглянувшегося Радега, мимо последней повозки из каравана. В считанные секунды Шелест унеслась далеко вперёд.

Тварь по-прежнему висела на крупе, вцепившись зубами и полосуя тупыми когтями по залитой кровью шкуре обезумевшей от боли лошади. Слева наскочила ещё одна, Гаисхашу чудом удалось не только удержаться в седле, но и раскроить гадине голову. Лошадь неожиданно остановилась и тут же заплясала на месте, пытаясь сбросить вцепившуюся в неё тварь, истошным ржанием невольно призывая других. Ещё одна выскочила из ельника слева, Гаисхаш неловко отмахнулся — ему мешали и беснующаяся лошадь, и вцепившаяся в него Тхар, но ни ту, ни другую он не бросил бы, пока был жив. Тварь наскакивала и наскакивала, лошадь крутилась на месте, шевелились придорожные кусты, готовясь выпустить новых зверей, в воздухе стояли вой, скулёж и безумное ржание лошади, и всё крутилось перед глазами Тхар, с трудом удерживающейся за Гаисхашем.

Выскользнула, тихо подкрадываясь, ещё одна лохматая волчица-переросток. Опередившей её твари почти удалось вцепиться в бедро Гаисхаша, но орк переломил ей хребет ударом секиры. Лошадь тут же прянула в сторону под сдавленные ругательства всадника, потерявшего над ней контроль.

На дорогу — Тхар могла бы поклясться: мерзко ухмыляясь — выползла ещё одна тварь. Малыш непрерывно плакал, сжавшись в дрожащий комочек между животом девушки и спиной орка. Ллио и Радег были далеко. Они с Гаисхашем могли рассчитывать только на себя, и Тхар, согнувшись и едва не упав, выхватила кинжал из предусмотрительно надетого правого сапога. Снова чудом удержавшись в седле, переложила в левую руку, коротко размахнулась и всадила в глаз твари, повисшей на лошади. Тхар с натугой вырвала нож, по инерции отклоняясь назад и вбок, в агонии тварь сжала зубы ещё сильнее, лошадь взбрыкнула задними ногами, а девушка инстинктивно схватила правой рукой Малыша, сползающего с отчаянным скулёжем. В то же мгновение они оба оказались в воздухе, а лошадь — безнадёжно далеко. "Только не на щенка", — успела подумать Тхар, переворачиваясь. И встретилась с землёй сначала хрустнувшим плечом, а потом и спиной, и затылком, и всеми остальными частями тела, в том числе, больной ногой. И прежде чем потерять сознание, успела облегчённо ощутить тёплое скулящее копошение на животе.

Гаисхаш мгновенно почувствовал пустоту за спиной, но не смог ничего сделать — освобождённая от висевшей на ней твари, Шелест бросилась прочь, закусив удила и не воспринимая ни команд, ни проклятий орка. Обе твари, не в силах устоять перед инстинктами, бросились за движущейся добычей. Некоторое время на дороге не было никакого шевеления, только щенок дополз до лица распростёртой на земле девушки и, безнадёжно скуля, принялся вылизывать его. Вдруг замер, поднял голову и зарычал.

Мягкими довольными шагами, зная, что еда никуда не денется, подходило к ним что-то огромное и страшное, что Малыш ещё до рождения ненавидел всей душой, и сейчас он отчаянно залаял, готовясь защищать хозяйку до последнего вздоха.

Тварь была не слишком голодна — караван предоставил ей и её сородичам достаточно пищи, и поэтому некоторое время она лениво примерялась, как удобнее схватить это мелкое, вёрткое и наверняка вкусное существо. Но тут варг почувствовал, как сзади подкрадывается конкурент (а ведь под мелким, на один укус, было и большое, ещё тёплое, но уже не дёргающееся, и наверняка тоже вкусное!), и распахнул пасть.

Он не собирался ни с кем делиться, а значит, надо было успеть сожрать как можно больше, прежде чем присоединятся другие.

Ллио не без труда уложил обеих тварей, схватил колчан Тхар и легко вскочил на Ветерка. На передних ногах коня виднелись следы от зубов варгов, но это были лишь царапины — Ллио позаботился о том, чтобы он не пострадал. И сейчас Ветерок легко понёс всадника вдоль обоза. Волки были убиты либо убегали, но Ллио выпустил ещё с десяток стрел, прежде чем добрался до Дирелла.

— Как ты? — крикнул он брату.

— Я — прекрасно! — откликнулся тот и махнул рукой вперёд: — У Гаисхаша понесла лошадь, догони их!

"Их?" — на секунду удивился Ллио, но тут же понял и бросил коня вперёд.

Тхар он увидел ещё издалека, и в ту же секунду всадил стрелу прямо в распахнутую пасть склонившейся над ней твари, и следующую — в глаз подкрадывающейся. Конь быстро донёс его до девушки, но Ллио помедлил, не решаясь спешиться, и выстрелил в шевельнувшийся было куст. Вякающий вой подтвердил, что он не промахнулся. Впереди послышался стук копыт, и юноша увидел возвращающегося на спотыкающейся лошади Гаисхаша. Левая рука орка была залита кровью и висела плетью, но в правой он по-прежнему крепко сжимал секиру.

— Тхар вылетела из седла. Шелест понесла. Я только сейчас смог её усмирить, — ответил Гаисхаш на тяжёлый взгляд Ллио и спешился: — Прикрой меня, я посмотрю, как она.

Ллио послушно повёл луком в сторону кустарника, а Гаисхаш подошёл к Тхар, присел рядом, отталкивая скулящего щенка, и прижал пальцы к её шее.

— Сердце бьётся, вроде дышит, — осторожно заключил он. — Но лучше вашего лекаря дождаться. Она на спину упала, мало ли что… давай подождём, — орк удобнее перехватил секиру и с натугой поднялся. — Её сейчас, может, нельзя двигать.

Ллио только кивнул. Ему хотелось спрыгнуть с лошади и броситься к Тхар, но этим он только подверг бы всех троих опасности. И Ллио продолжал сидеть на лошади, изо всех сил сжимая лук и часто смаргивая.

К тому моменту как Радег, первым делом бросившийся проверять, всё ли в порядке с Тхар, узнал, что произошло, и примчался к ним, рядом лежали ещё две твари. Потом он снова погнал лошадь к обозу за Рианом, вернулся с эльфом, долго ощупывавшим Тхар с таким каменным лицом, что никто не рискнул задавать ему вопросы. Затем Радег поднял Тхар и отнёс её в подъехавший фургон. Туда же Ллио посадил Малыша, а Гаисхаш закинул нож Тхар, выпавший из её руки, когда она потеряла сознание.

И всё это время Ллио был как в тумане. Если после нападения змеи в Пустошах его трясло, он нервничал, метался, сам бросился бежать за Рианом, то сейчас его охватило странное отупение. Он мог только сидеть рядом с Тхар и держать её руку в своей, глядя на бледное лицо подруги. Радега, в отличие от него, отвлекали заботы об обозе. К счастью, никто не погиб, но были раненые, некоторые — тяжело, одна лошадь хромала, и вместо неё впрягли Дружка. На скорую руку привели в порядок фургон Радега, положили там раненых и наконец двинулись прочь, соблюдая все возможные меры предосторожности. А Ллио просто сидел рядом с Тхар и смотрел на неё.

Приподнялся полог, и внутрь легко вскочил Риан. Он задёрнул за собой ткань, придвинулся и положил руку на лоб девушки, закрывая глаза. Ллио помнил, что эльф сказал потребовавшему полного отчёта Радегу: сотрясение мозга, сильные ушибы, вывих плеча и новые повреждения уже начавшей заживать ноги. Плечо Странник вправил ещё на месте, с хрустом, заставившим юношу вздрогнуть и пойти мерзкими холодными мурашками. В фургоне Риан уложил девушку на бок, положил ей на голову смоченную в прохладной воде сложенную в несколько раз нижнюю тунику Ллио и приставил юношу менять импровизированный компресс. Ногу осмотрел, сменил повязку и сказал, что нужно ждать, когда девушка очнётся, и обеспечить ей полный покой.

Хотя прошло меньше часа с предыдущего осмотра, Риан снова тщательно всё проверил. И долго сидел, закрыв глаза и положив ладони на затылок и лоб девушки.

Наконец эльф вздохнул и разогнулся.

— Никаких изменений, — ответил он на молчаливый вопрос Ллио.

Некоторое время Странник смотрел на девушку, потом сказал:

— Как ты думаешь, где была Тиля, когда Тхар потеряла сознание?

Ллио не сразу ответил, восстанавливая в памяти недавние события.

— Думаю, у Тхар, — наконец медленно ответил он. — В фургоне её точно не было.

Риан снова посмотрел на девушку и печально погладил её по волосам.

— Боюсь, ты прав, — вздохнул он и покинул фургон. А Ллио перевёл взгляд на Тхар и вспомнил, что Риан сказал Радегу: "Я не знаю, когда она очнётся. Молюсь, чтобы как можно быстрее. Но вполне возможно, что не сегодня и даже не завтра".

Ллио медленно опустился рядом с подругой и ткнулся лбом в её плечо. Да, у Риана дар, но он не волшебник, чтобы излечивать парой прикосновений. И у него ещё много раненых. А он, Ллио, ничего не может сделать. Совсем ничего. И дар у него бесполезный, и сам он бесполезный. Ведь обещал же защищать, а уже второй раз не смог. Но это всё неважно. Самое важное — чтобы Тхар пришла в себя.

Только об этом он и просил раз за разом: "Тхар, очнись, пожалуйста!"