Друид скрытого листа

Глава 11. Суета в деревне и в лагере

После того как Узумаки поселились рядом с нами, а мы смогли ходить к ним в гости, и о нашем быте стала заботиться Кеори, у нас получилось пожить счастливой детской жизнью. Хотя со стороны простых обывателей наше времяпрепровождение нельзя было назвать нормальным, но зато со стороны шиноби мы стали походить на клановых детей.

Нашим образованием стала заниматься Кеори по учебникам, которые я позаимствовал у других семей. Пусть у меня было взрослое сознание, и был взрослый человек, который старался вложить в наши головы крупицы знаний, но два гиперактивных ребенка и мое детское тело говорили всему учению, Не сегодня. Да еще и из женщины был плохой учитель, ведущийся на щенячьи глазки девочек, поэтому, можно было считать победой, что все дети смогли научиться читать и писать в свои три или четыре года.

В отличие от учебы, наша физическая подготовка шла с опережением. Обильное питание и активные игры позволяли телам привыкать быстрее к нагрузкам, и дали раскрыться чакросистеме, переводя детей на следующую ступень эволюции. Из-за чего теперь всем нужно было заниматься контролем чакры, не забывая и дальше повышать свои физические показатели.

Мне повезло еще, что Кеори, как и другие Узумаки, знала метод по визуализации и уплотнению чакры, используя цепь как проводник, а значит, мне не пришлось говорить, откуда я знаю эту техники. Карин раньше уже видела, как мать упражняется в свободное время, контролируя цепь из чакры, а вот для Наруко, когда она ее увидела, появляющуюся из воздуха цепь, это была супер техника, которой ее собирались обучить.

Первый восторг был омрачен тем, что показать такие же результаты как у Кеори дети смогут через несколько лет интенсивных тренировок, при том, что женщина упражнялась в свое время мало, занимаясь в основном медициной. А еще, перед первой визуализацией, нужно было долго привыкать сначала к обычной цепи, учась вливать в нее свою чакру.

Из-за того, что у нас не было цепей из стали, проводящих чакру, мне пришлось от имени Кузьмы вырастить деревянные цепи, которые тоже могли проводить чакру. Пусть первые поделки уступали стали, но зато благодаря им, мы смогли не откладывать нашу тренировку. Уже позже, когда я узнал о деревьях, из которых делали бумагу для печатей, мы поменяли наши устаревшие цепи на качественные цепи, у которых проводимость была даже лучше чем у знаменитой стали.

Обычно, если мы думаем о человеке, лучше всех знакомым с физической подготовкой, то нам в голову сразу приходит тренер, Гай. Вот только, пусть он и умудряется мотивировать своих учеников к преодолению самих себя, по-моему, его идея с утяжелителями сильно недоработана, и поэтому нужно обратиться за помощью к другим тренерам. Мне, например, больше нравиться костюм с пружинами из Кеничи, который заставляет работать мышцы, даже при простых движениях. Поэтому, не имея доступа к пружинам, но имея магические силы, я собрался создать похожий костюм.

Взяв виноградные лозы за основу, я перебинтовал ими свои руки и ноги на манер тайских бойцов. Затем, сплетя себе ремень и повязав его на пояс, я встроил в него всю магическую начинку, а кнопку включения поместил на соединяющую бляху. Оказавшись в магическом доспехе, который вместо защиты теперь усложнял мне передвижение, я занялся подгонкой и оптимизацией тренажера. Регулируя силу сопротивления, я смог на себе опробовать различные среды, начиная с воды, когда движения слегка замедлены и заканчивая песком, когда очень сложно сдвинуться с места даже на сантиметр.

Я не стал сразу одевать девочек в свой костюм, а сам проходил в нем скрытно с месяц, убирая огрехи. Первым делом я избавился от проблемы с несовместимостью энергий и теперь в костюме избытки чакры заряжают батареи, а не вредят магическим схемам, ломая всю конструкцию. Так же я настроил регулятор сопротивления так, чтобы можно было повышать нагрузку плавно, а не рывками, как было изначально.

В итоге я не стал менять общий дизайн своего костюма для тренировок, но мне пришлось подумать над внешним видом костюмов для девчонок. Внеся небольшие изменения, я остановился на широких повязках для рук и ног, чтобы у моего изделия остался прежний функционал. Регулировку нагрузки я вывел на обратной стороне бляхи, но запретил пока детям, не считая себя, вносить изменения в программы. Когда три комплекта костюмов были полностью готовы, я подарил их себе и девочкам от лица Кузьмы.

Кеори, следуя инструкции, помогла нам первый раз одеть наши костюмы, выставив режим тренировки на минимум. Не почувствовав повысившейся нагрузки, мы смогли продолжить дальше играть, при этом готовя свои тела к тому, что на одно и тоже действие нам в будущем будет требоваться все больше и больше сил.

Кроме разработки костюмов, я также занимался придумыванием новых идей для активных игр. Для того, чтобы будущие шиноби могли увеличить свою скорость реакции и повысили свою координацию, я предложил им поиграть в фризби. Кидание летающего диска было интересно для детей, привыкших к тому, что взрослые на их глазах разбрасываются по всюду своими сюрикенами.

Получив не смертельный способ тренировки, сначала мы сами научились, как нужно правильно кидать и ловить фризби, а уже потом показали летающий диск деревенским детям, что вызвало небывалый ажиотаж среди малышей и не только. Все вдруг захотели поиграть с нами, глядя как мы, подпрыгивая лучше любой собаки, ловим диск в разных пируэтах и, не касаясь земли, отправляем его обратно.

Одного диска на выросшую толпу желающих поиграть стало не хватать, поэтому мы решили поделиться игрой со всеми, попутно подзаработав на этом. Я, показав другим, что могу немного пользоваться мокутоном, выращивая урожай на грядках, стал изготавливать диски, а девочки используя природные красители стали наносить на них рисунки. За основу рисунка был взят символ клана, который по умолчанию присутствовал на всех фризби, а в центр водоворота девочки наносили свои рисунки. Среди них были простые изображения сюрикенов или детальные рисунки животных. Кеори им тоже помогала, рисуя контуры наиболее сложных изображений, а после девочки их старательно раскрашивали.

Не тратя денег на материалы, себестоимость игрушек оставалась копеечной, из-за чего каждый ребенок мог купить себе летающий диск. Вроде не выгодно было продавать свои изделия так дешево, но мы смогли прилично подзаработать на индивидуальных заказах. Дети торговцев или клановые хотели получить игрушку со своим рисунком или символом клана, за что и должны были заплатить, из-за чего цена порой увеличивалась в несколько десятков раз, если приходилось рисовать большой и сложный рисунок.

Правда пришлось быстро прекращать с массовым распространением дисков и переходить на подпольное производство из-за того, что в деревне начался хаос, в котором стали страдать простые прохожие. В игре фризби нет четко придерживаемых правил, а значит, не нужны были и определенные места, чтобы покидать диск друг в друга, даже наоборот, чем сложнее поле, тем было интереснее. Вот эта свобода и привело к тому, что начиналась игра в одном месте, а после она могла переместиться на другой край деревни, вовлекая в игру новых участников, беспокоя простых гражданских, которым не посчастливилось оказаться на пути летящего диска.

Мы с Наруко получили устный выговор с приказом больше не распространять опасную игрушку, но мы, сделав вид, что все поняли, продолжили торговать, но только тайно. Поначалу дети тоже хотели обвинить нас во всем произошедшем, но только нарвались на меня в теле ребенка и, указав крайними взрослых, которые не дают детям играть, мы организовали свой тайный клуб.

Понятное дело, что увидев, как разлетаются наши поделки, торгаши решили сами заняться выгодным бизнесом, убрав нас, вот только местный рынок мы уже успели заполнить, и нам оставалось только спокойно выполнять редкие заказы. Что же касается торговли в других деревнях, то это уже было нам не по силам, но вот продавать заезжим людям оригинальную игрушку, не имеющую браков не налаженного производства, мы все еще могли.

Уверен, не пройдет и года, как нас окончательно вытеснят из рынка фризби, но это будет потом, а сейчас мы получаем свою копеечку на покупку сладостей и нужных мелочей. К тому же, мы смогли расслабиться, переключившись на другой вид деятельности, и теперь могли вернуться к тренировкам с новыми силами. А еще, занимаясь рисованием и продажей дисков, девочки не заметили, как костюм увеличил нагрузку, и теперь изначальный один процент превратился в десять. Такими темпами к концу года мы скорее всего уже будем подвергаться двойной силе тяжести, но при этом не почувствуем этого, пока не будут отключены наши костюмы.

С тех пор, как Кеори привыкла к новому месту, и у нее появилось свободное время, она взялась за передачу своих умений дочери. До тайных знаний ее семьи время еще не дошло, но преподавать анатомию она начала, а после еще к этому добавились и упражнения с разделением чакры.

На уроках по медицинской чакре была пока только теория с предоставлением наглядного пособия, но уже на этом шаге подход Кеори отличался от того материала, что я нашел в Конохе. Как я понял, разница в подходе была частично из-за того, что у нее с дочерью была мутация их организма, а в остальном же, разница заключалась в накопленных знаниях. Когда в деревне были собраны только начальные знания, как быстро подлатать пациента, у Узумаки же был многовековой багаж знаний и умений по оказанию качественной помощи, как в бою, так и в больнице на хирургическом столе.

Дополнительные занятия у Карин происходили, когда мы с Наруко были в деревне, поэтому ей не приходилось без нас скучать, а еще ей нравилось проводить время с матерью. После того как девочке приходилось часто оставаться одной дома, ожидая возвращения Кеори, Карин стала ценить время проведенное с матерью и первое время вообще не хотела отходить от нее дольше чем на несколько минут.

В свою очередь, я был рад, что девочка не страдает из-за того, что мы постоянно оставляем ее одну дома, в то время как сами часто играем с деревенскими детьми. А еще Наруко было не по себе, когда она видела как общаются мать с дочерью и ей скорее всего было завидно, из-за чего она старалась побыстрее убежать, ища глупые поводы.

Не считая того, что у девочек появились разные интересы, они также продолжали хорошо общаться и в разговоре стали называть друг друга сестрами. Моя ситуация была похожа, из-за своих секретов я тоже иногда держался от Узумаки на расстоянии, как и в этот раз, когда должен был подготовить место для нового гостя.

К сожалению, к этому времени вся страна еще не была захвачена моими деревьями, поэтому я не был уверен, что доступные мне сейчас места могут полностью удовлетворить запросам Исобу. Собираясь показать черепашке все доступные места, я решил подготовить для него гостевой домик. Для этого я выделил участок рядом с озером, применив к нему отвлечение внимания, чтобы даже живущие здесь Узумаки не побеспокоили гостя.

Готовый в любое время вырастить для Исобу дом, я стал дожидаться, когда автобус пересечет море, а после добежит до нас по короткой лесной дороге. Хотя на материке он должен был пройти большее расстояние, но без поддержки леса, основное время, чтобы он мог добраться до меня, он должен был потратить на плавание. Из-за этого я даже задумался о создании второго телепорта, который будет соединять материк с островом.

Выйдя встречать долгожданного гостя, я смотрел на приближающийся автобус, который благодаря мне мог теперь передвигаться по воде и твердой поверхности, игнорируя любые неровности. Хотя я этого не пробовал, но уверен, что мой транспорт при необходимости легко может заменить даже подлодку, но он точно не мог покорить небо.

Думая о быстром способе попасть из точки А в точку Б, я как-то до этого времени упускал из виду воздушные виды транспорта. Хотя если вспомнить все, что пережил я и герои, память которых была у меня, то никто из нас не был до этого в небе. Решив исправить такую несправедливость, я стал прикидывать, как лучше присобачить крылья к автобусу. Правда дальше лепки крыльев я так и не смог продвинуться, так как не придумал, как заставить летать свой транспорт. Даже если у автобуса появятся крылья, он сможет максимум только парить на них, ведь я не могу создать ракетный двигатель, превращая его в космический шаттл, образ которого возникает у меня в голове, когда я смотрю на стоящий передо мной автобус.

В этот момент я догадался, что, что-то не так, когда понял, что автобус уже не движется, а стоит на месте, а из окна на меня пристально смотрит Исобу.

— Прошу прощения, я немного задумался и…

— Понятно, то-то я думал, что, что-то неправильное в тебе было.

— Эээ…

— Да, ладно, можешь не претворяться ребенком, мне-то все равно на твои секреты.

— Я не понимаю о чем вы.

— Кузьма, может ты смог провести других людей, но я сразу узнал твою ауру. Раньше я не мог понять, в чем была проблема с твоим прошлым телом, а теперь разобрался, что он был всего лишь обычным клоном.

— …

От его слов меня аж в холодный пот бросило, ведь раз один хвостатый так легко смог раскусить мою маскировку, значит и остальные на такое способны.

— Вот только я не могу понять, какой сейчас ты трюк используешь, что я не могу увидеть твое настоящее тело, а вижу только человеческое дитя.

— …

А возможно я рано начал паниковать и по-настоящему он меня не может увидеть, предполагая, что я взрослый притворяющийся ребенком.

— Впрочем, я тебе и так задолжал, и не буду лезть не в свои дела. Лучше покажи мне место, где я теперь буду жить.

Раз уж глазастая черепаха не стала развивать тему дальше, то и мне не стоит переубеждать ее, а лучше оставить все как есть и ответить на другой вопрос.

— Кхе, кхе. На самом деле у меня несколько мест на примете, но я их еще не успел защитить и ждал тебя, чтобы ты мог сам выбрать себе лучшее место.

— Понятно. Тогда я подожду здесь, пока все не будет подготовлено.

После этих слов хвостатый по-видимому решил остаться дожидаться переезда в автобусе и стал разворачиваться.

— Исобу, постой. Нет никакой надобности сидеть там. Пусть другие места не готовы, но временный дом я для тебя подготовил и готов поменять в нем все, что тебе будет нужно.

Я не мог позволить Исобу оставаться все время в автобусе, ведь он нужен был и мне. Поэтому я постарался создать такой дом для черепашки, в котором ему будет лучше, чем в моем классном транспорте. То, что поблизости с домом находилась вода, черепаху явно очень порадовало, но пришлось дополнительно для него создавать несколько ярусов с различной глубиной для комфортного принятия ванн. С отделкой дома тоже не возникло проблем, если не считать того, что пришлось накладывать обогревающие чары, чтобы ночью температурные колебания не мешали спать.

В основном с обустройством временного дома не было сложностей, но возникла другая проблема, когда Исобу, расположившись на солнышке, стал впитывать окружающую чакру, а после стал выпускать ее наружу. Тонкий канал между черепахой и Ягурой не мог справиться с поступившим объемом, и покров хвостатого монстра просочился наружу, пока не была передана вся чакра. То, что Исобу стал фонить чакрой, не стоило принимать за проблему, если бы не то, что я почувствовал, что высвобожденная чакра имеет злой эмоциональный окрас, похожий на тот, что остался в джинчурики.

— Исобу. Я далеко не специалист, поэтому я хотел бы спросить у тебя. Как вы обычно пополняете свой запас чакры?

— Я не думал, что кому-нибудь будет интересно, как мы живем, а не то, как нас поймать. Постараюсь объяснить все так, чтобы тебе было понятно, но если ты что-то не понимаешь, то лучше сразу переспрашивай.

— Хорошо.

— Тогда начну. Мы все, в той или иной степени, чувствуем окружающую нас чакру, ведь она является не только нашей пищей, но и нашей жизнью. Пусть нас называют живыми сгустками чакры, но при этом мы сами не умеем ее вырабатывать, а только поглощаем. Поэтому с нами глупо бороться большой толпой, используя техники, ведь если мы переживаем все атаки, мы можем быстро восстановиться и ударить в несколько раз сильнее в ответ.

— Пока все понятно.

— А на этом все. Мы поглощаем окружающую чакру, а после она внутри нас перемешивается, усиливаясь и становиться полностью нашей.

Выслушав Исобу, я во многом разобрался, но главного так и не узнал, откуда же появилась та тьма, которую я смог заметить.

— У меня все еще остался вопрос. Что насчет качества чакры? Понимаешь, я просто почувствовал, что когда ты был покрыт чакрой, от тебя повеяло чем-то темным и неприятным.

— Так вот, что тебя встревожило. Скажи, как ты думаешь, какие эмоции испытывают шиноби, когда они дерутся и используют свои убийственные техники?

— Наверное, они думают, как бы победить.

— Я бы сказал, что они думают, как бы убить. Вот как раз эти мысли частично и остаются с высвобожденной чакрой. И как ты понимаешь, таких людей больше, а значит и поглощаемая нами чакра по большей части имеет такой привкус.

— Ннн дааа.

Почесал я свой затылок.

— Я-то думал, что достаточно избавить вас от той чакры, которая была у вас, а на самом деле все сложнее.

— Спасибо конечно, но, чтобы нам помочь, тебе нужно примирить всех людей, а это невозможно. Я благодарен тебе уже за то, что ты для меня сделал.

— Ты думал, что я так просто отступлю? Пусть я не могу исправить людей, но я могу исправить чакру, поэтому рано еще сдаваться.

— Ха, маленький друг, если бы все было так просто, то мы бы уже давно нашли решение нашей проблемы.

— Давай вначале проверим, а уже потом будем решать, возможно, это или нет.

— Если тебе будет от этого спокойнее, то ты можешь попытаться.

Не став больше разговаривать с Исобу, я принялся копаться в своей сумке, ища семечко дерева, которое получил после осушения большого осколка. Дерево, которое, несомненно, вырастет из него, должно было иметь возможность поглощать чакру из окружающей среды в больших количествах, но я не хотел останавливаться на этом. Вырастив саженец, я объединил его с чакродеревом и получил новый вид, способный не просто перекачивать чакру, но и хранить ее в себе.

Добившись удовлетворяющего результата, я высадил новый молодой саженец с черепашьим домом и подготовил все к ритуалу, чтобы сделать Исобу его хранителем. Этим действием я хотел не просто заменить пищевой рацион хвостатого монстра, а за счет вечной жизни Исобу продлить жизнь дерева, чтобы они могли лучше синхронизироваться и помогать друг другу. Не имея под рукой древо Мэллорна, способное при должном уходе пережить планету, я создал замену, которая сможет делиться со своим хранителем нейтральной чакрой, очищенной от различных примесей, а после забирать обратно излишки, храня их для своего партнера.

— Что это за росток? Я чувствую в нем сильную энергию, и она кажется мне вкусной. Могу ли я его съесть?

— Хех. Не думал, что ты из-за своей жадности променяешь бесконечный прием пищи, на единственный перекус.

— Так ты мне предлагаешь дождаться, когда росток превратиться в дерево, и я смогу есть его плоды?

— Близко, но не совсем точно.

— Даже если не так, то я не уверен, что смогу удержаться и не съесть росток, если он будет постоянно находиться возле меня.

— Подожди немного и скоро сам все поймешь.

Начав готовить ритуал, я заметил, как на меня с подозрением стал смотреть Исобу. Решив разобраться с этим позже, я был удивлен тем фактом, что черепаха первая не выдержала и начала меня обвинять.

— Знаешь, я, конечно, тебе доверяю, но все это походит на запечатывание, и я боюсь, что если ты мне не объяснишь, что ты делаешь, я вынужден буду напасть на тебя.

— О! Я об этом не подумал, что ты будешь относиться подозрительно ко всем похожим техникам. Я могу тебя заверить, что запечатывать тебя полноценно в дереве не собираюсь, но в какой-то мере ты потеряешь часть своей свободы в замен на лучшую жизнь.

— Я и так уже запер себя в слабом теле, поэтому не хотел бы еще больше терять себя и свою свободу.

— Помнишь, мы недавно говорили о том, что нельзя изменить чакру? Так вот, я хочу связать тебя с этим ростком. За то, что ты сейчас поможешь ему вырасти, он сможет в будущем давать тебе энергию, которая не будет загрязнена чужими мыслями, а еще будет хранить твою чакру, и тебе больше не нужен будет джинчурики, чтобы ты мог оставаться маленьким и незаметным.

— Получается, ты решил заменить не только мое тело, но и создать для меня идеального джинчурики?

— Относись к нему как к партнеру, а не тюремщику, ведь он без тебя умрет, но если ваша связь останется, то вы никогда не погибните окончательно, пока будет жив один из вас.

— Хм. С этого момента давай поподробнее.

— Понимаешь, ты в дереве оставишь частичку себя, создав своеобразную привязку, и если что-то случиться с твоим телом, то ты сможешь возродиться заново в дереве. На самом деле все сложнее, но именно так все и будет выглядеть для тебя и остальных.

— Хм… Пока я вижу одни плюсы, но ведь должны быть и минусы.

— Это скорее не минус, а небольшие обязанности. Чтобы все было, так как я говорю, тебе нужно будет хорошо защищать свое дерево с твоим якорем в нем, и не дать никому его срубить. Иначе придется выращивать его заново.

Пока мы разговаривали, я успел закончить подготовку ритуала и, не имея возражений со стороны Исобу, смог связать его душу с деревом.

— Раз мне нужно защищать этот росток пока он не вырастит, то не проще было посадить его в другом, более защищенном месте?

— Ты что, забыл кто я, и на что я способен?

Повернувшись к рядом стоящему дереву, я приказал ему выкопаться, а после того как оно передвинулось на новое место, разрешил ему закопаться обратно.

— Как видишь, когда мы выберем для тебя новый дом, мы сможем легко переехать.

Создав для Исобу всевозможные комфортные условия, и даже дав ему, пусть и небольшой, но стабильный ручеек очищенной чакры, я временно оставил его и вернулся обратно к Узумаки. Из-за того, что я несколько дней не участвовал в их жизни, мне пришлось постараться, чтобы меня простили. По-настоящему на меня никто не злился, а только волновались обо мне, но все равно пришлось отыгрывать свою роль провинившегося.

— Привет. Как ты тут устроился?

Зашел я в гости к Исобу, когда смог освободиться.

— На удивление хорошо, но ты явно пришел ко мне, чтобы задать другой вопрос.

— Как же легко разговаривать с долгожителем, который понимает все и перед которым не нужно плести словесные кружева.

— А еще на мне не работает твоя лесть.

— Буду знать. Я действительно пришел к тебе не просто так. Как ты помнишь мой клон находиться все еще в деревне тумана, а там кроме тебя обитает еще один джинчурики.

— Я это хорошо знаю, но, чем я могу тебе помочь?

— Исобу, я хочу дать свободу твоему другу, но мне нужно, чтобы ты с ним поговорил, чтобы он меня выслушал, а не стал сразу атаковать при встрече.

— Я понимаю, о чем ты говоришь, но как я это сделаю, раз я нахожусь здесь, а Рокуби остался в деревне со своим джинчурики.

— А разве ты не можешь поговорить с ним через ваше измерение?

— Так ты и об этом знаешь? Тогда нет уже смысла это скрывать. Я уже поговорил с Рокуби о тебе, и он тоже был бы не прочь покинуть своего джинчурики, хотя не имеет злости к нему, и перебраться в место получше. Например сюда.

— Ну, вот, уже у меня за спиной сговорились. Может ты уже еще с кем-нибудь договорился?

— Другие о тебе пока не знают, но я посчитал, что, раз ты находишься рядом, то можешь помочь одному из нас. Мы даже начали думать, чем бы тебе заплатить за помощь.

— Хорошо, хорошо, я, наверное, погорячился, но вы будете должны мне за то, что не спросили мое мнения заранее.

Теперь, со своей стороны я сделал все, что мог, так что дальнейшая разработка плана по освобождению ляжет на другого меня, а мне же нужно будет узнать какой дом нужно приготовить для слизня. А вообще, раз уж я собрался помогать хвостатым монстрам, мне нужно было уже сейчас начинать поиски им такой дом, где они смогут спокойно жить, который мне нужно будет к тому же еще хорошо спрятать от остального мира.

После того как у нас по соседству стало проживать сразу два хвостатых монстра, я попросил их в этот раз поговорить с лисом об освобождении. Пусть он сейчас не доверяет людям, но за шанс раньше времени покинуть свою тюрьму он может согласиться на мою помощь. Вот только я не собирался выпускать самого сильного монстра, просто так, а решил поставить перед ним условие, на которое он должен был согласиться.

Уверен, что все хвостатые пока были свободны, в свое время успели убить не одну сотню людей, пусть даже не по своей вине или воле, за что с человеческой точки зрения не заслуживают свободы. Вот только я этих людей не знаю, а поэтому не собираюсь обвинять зверей, ведь я не могу винить природные катастрофы из-за того, что они есть. Случай же с Курамой другой, потому что я хорошо знаю одного человека, который пострадал из-за действий монстра. Пусть он не мог контролировать себя, когда нападал на деревню, а после не хотел быть снова запечатан, разорванный при этом на части, но факт остается фактом и лис, как не крути, виновен в смерти родителей Наруко.

Моим условием по освобождению Кьюби было то, что тот должен был стать поддержкой для ребенка, а так же должен был делиться с ней своей силой. Я не собирался делать его навечно рабом Наруко, но тот должен был оставаться с девчонкой на протяжении человеческой жизни или хотя бы до тех пор, пока она не станет самостоятельной, искупая свою вину. Так же, я не собирался заставлять лиса все время находиться при ней, оставляя Кураме возможность отлучиться по своим делам или просто выспаться в свое удовольствие, пока девочка не будет нуждаться в нем.

Пусть у Наруко есть свои способности, и я буду всегда ей помогать, но в мире наемных убийц любая сила не будет лишней, а значит, если я могу дать ей такую силу, то я дам ей ее. Вообще, если вспомнить жизнь Наруто, не смотря на нее через розовые очки, то будет понятно, что почти постоянно он побеждает из-за силы лису и даже его знаменитое массовое клонирование возможно благодаря его чакре. Я же не хочу делать девочку зависимой от силы монстра, но и не хочу лишать ее возможности такого усиления.

После того как закончились долгие уговоры упрямого лиса и я получил предварительное согласие на переселение души в новое тело, только тогда я решил наведаться лично к Кьюби в гости. До сих пор Наруко не знала о моих планах, относительно ее постояльца, и я не собирался пока посвящать ее в них. Поэтому я подгадал время, когда она после тренировки устроит себе послеобеденный перерыв на сон. Усыпив ее заклинанием для надежности, я уже привычным путем проник в печать и добрался до клетки, в которой находился девятихвостый демон лис.

— Ну, здравствуй мой освободитель. Я уже заждалась тебя ждать.

С момента, как я попал в печать, я уже был готов к тому, что на меня нахлынет волна ненависти от чакры монстра, но я точно не был готов к тому, что Лис окажется Лисицей. По внешнему виду я этого бы точно не понял, да и прошлые биджу об этом не упоминали, но ее слова, говорящие, что она, это не он, меня сбили с мысли.

— Эм… Здрасте.

— Чего застыл? Ты как будто впервые видишь перед собой монстра.

Продолжая вслушиваться в речь, я слышал пусть грубый и с рычащими нотками, но женский голос.

— Да нет, просто я не ожидал, что ты оказывается женщина.

— Тебе что-то не нравиться?

— Что ты, меня все устраивает, просто Исобу и Сайкен не предупредили меня об этом и я немного растерялся.

— Хватит уже глупых разговоров, раз пришел, то вытаскивай меня поскорее отсюда!

От ее рыка меня чуть не снесло к стене, но зато я весь промок от поднятых из-за крика брызг. Клетка и туннели еще не были затоплены, но уже сейчас повсюду виднелись лужи, а с потолка капала вода из-за повышенной влажности.

— Не будь такой нетерпеливой, я даже еще не успел подготовить для тебя новое тело, а пришел только поздороваться.

— Тогда убирайся отсюда и займись делом.

Характер лисы оказался еще хуже, чем я думал и, видимо, долгое заточение сделало его только хуже. Улетая, я успел услышать ее прощальные слова.

— И еще, подбери для меня красивое тело, иначе я тебя загрызу.

В отместку, из-за ее поведения, я подумал о том, чтобы заняться поиском белого песца, но потом прикинул, что эта лисица может однажды прийти ко мне, и мне действительно настанет песец. Решив не испытывать судьбу, я поймал обычную рыжую лису и занялся ее апгрейдом. Так же мне пришлось предупредить Кеори о будущей операции.

Короткое проникновение в печать я смог легко провернуть из-за ее простоты, в этот же раз мне придется проводить серьезную работу и не хотелось бы, чтобы мне помешали по незнанию, а еще мне в будущем не помешает помощник, который приглядит за своевольной Курамой.

Облачившись в деревянный костюм и став выглядеть как Кузьма, я смог легко поговорить с женщиной, не раскрыв тайну, что сложную процедуру будет проводить ребенок. Кеори, знающая правду о лисе, теперь могла помочь мне, а еще ей самой было интересно взглянуть на зверя и как тот влияет на здоровье человека.

Оказалось, что у женщины имеется большой спектр медицинских сканирующих техник о которых я даже не догадывался. Сталкиваясь с разнообразными демонами, Узумаки учились находить и защищаться от различных воздействий на свой организм, поэтому Кеори, не зная как открыть печать или сломать ее, смогла описать мне, как она работает и на что влияет.

Из исторической справки я уже знал, что Узумаки специально для этого случая создали печать, которая огораживала сознание Кьюби от Учих, но сегодняшняя печать была другой. Минато, которого все называли гением, оказался криворуким болваном, сумевшим похерить работу двух поколений джинчурики. Разработанная им печать пусть и должна была постепенно подготовить тело Наруко к силе биджу, но вот только в ней не стаяли старые фильтры, которые разработали Узумаки.

Из-за глупости Минато пострадало много людей, а основной ущерб пришелся на психику клана Учиха. Живя бок о бок с Наруко и Кьюби в ней, они неосознанно стали контактировать с ее злобной чакрой. Передавая монстру всю видимую ими грязь, они получали ее обратно, становясь сильнее и злее, а после отдавали уже собственную ненависть хвостатому и так постоянно.

Неудивительно было, что встретившая меня лиса так сильно была подвержена ненависти, и любое мое слово вызывало у нее раздражение. Повезло еще, что печать за прошедшие годы не ослабла и вся собранная злоба хранилась в ней, забирая заодно весь негатив из ребенка, иначе бы мы уже сейчас имели маленького монстрика.

Разобравшись, что пока печать и сидящий в ней монстр не приносят вреда Наруко, Кеори успокоилась, но попросила поторопиться с извлечением Курамы. Я же, зная теперь, что нарастающий негатив в клане Учиха, частично связан с хранящейся рядом с ними концентрированной злобой, решил воспользоваться этим и избавить Наруко от вредной чакры с помощью имеющегося канала. Правда мне придется для этого найти способ перекрыть входящий поток злобы, но это будет уже после извлечения лисы, а сейчас же нужно было сосредоточиться на том, что я мог сделать сейчас.

По отработанной уже схеме я смог без осложнений подготовить новое тело для Курамы, а после, усыпив детей, я, вместе с Кеори, приступил к извлечению. Проделав трещину в пещере Курамы, я смог через нее вытащить душу лисы наружу, не потревожив печать и не разбудив воспоминания Минато и Кушины. Запечатав Кьюби пусть в улучшенной, но простой лисе, я позволил ей отдохнуть, а сам, с помощью Кеори, стал проверять здоровье Наруко.

В прошлые разы мне не настолько сильно было важно, чтобы здоровье джинчурики оставалось идеальным, но в этот раз при поддержке опытного медика я хотел убедиться, что своим действием не нанес невидимые сейчас повреждения. Узумаки в этот раз, как мне показалось, выложилась на все сто двадцать процентов, проверяя организм девочки, ставшей для нее пусть не дочерью, но близкой родственницей. Я тоже проверил все магией и не нашел никаких отклонений, как и Кеори, подтвердившая чуть позже мои результаты.

Не считая небольшой слабости, с Наруко было все в порядке, но применяя различные заклинания и смотря на нее своим особым взглядом, я смог увидеть кое-что важное, что не мог разглядеть из-за Курамы и это меня сильно встревожило.

Застыв как истукан, я никак не мог прийти в себя от удивления. Когда же прошел ступор, я принялся ходить кругами, не реагируя на окрики Кеори. У меня никак не могло уложиться в голове то, что я сумел увидеть, ведь такое можно было встретить только в сказках или мифах. Да и единственный похожий случай, о котором я знаю, наделал в мире столько шума, что породил собой новую религию.

Проверяя здоровье Наруко, я смог увидеть в районе живота слабый свет души. Раньше его затмевал свет от Курамы, но сейчас, когда я вытащил его наружу, я смог заметить подсвеченную область. Свет души был слабым и еле заметным, но уже сейчас я его не спутал бы со светом искусственной души хвостатых монстров, а если учесть, где он находится, то возникало еще больше вопросов.

Мне хотелось бы верить, что это был свет от души Ашуры, но вспоминая конструкт, помещенный в мое тело, я был точно уверен, что это не так. Набегавшись по потолку, я снова вернулся к осмотру Наруко, но в этот раз собирался тщательней обследовать ее живот. Если же подтвердиться первая возникшая версия, то я точно сотру деревню с лица земли, не пожалев никого.

Постаравшись успокоиться, я взглянул на лицо Кеори и нашел на нем только беспокойство обо мне, а это могло значит только то, что она не нашла проблем со здоровьем девочки. Ее техники были направленны в основном на физическое состояние организма, а значит, она бы сразу заметила зарождающуюся жизнь, а раз она не стала паниковать раньше меня, то Узумаки ничего не нашла.

Не став раньше времени поднимать панику и делиться догадками, я снова переключился на зрение паразита и принялся искать замеченную душу. Найдя ее и продолжая пристально смотреть на нее, я стал обходить Наруко, меняя угол обзора. Определив где точно находиться душа, я выдохнул с облегчением и свалился в ближайшее кресло, так как теперь точно знал, что моя подруга не беременная.

— Не знаю, что ты там обнаружил, но сейчас ты похож на человека, который узнал, что он смертельно болен, а потом ему сказали, что это была всего лишь ошибка.

— Знаешь, твоя женская интуиция близка к истине, и все приблизительно так и было.

— Так, не пугай меня, а то и я начинаю бояться.

— Хех, не буду я тебя пугать, а лучше сразу скажу, что все в порядке.

— Но…

— Но видимо придется продержать Наруко еще немного в сонном состоянии и разобраться с печатью окончательно.

— С ней, что-то не так?

— Я бы так не сказал, но вот только я обнаружил, что в печати был запечатан не только демон лис, а еще и кто-то неизвестный.

— А разве такое возможно?

— Похоже, правду говорят, что гениев сложно понять. Видимо Минато сумел настолько переделать свою печать, что она смогла захватить не только хвостатого зверя.

— Н да, к сожалению с этим вопросом я не смогу тебе помочь, так как не разбираюсь в печатях не относящихся к медицинским.

— Главное, что мы выяснили, что с Наруко все в порядке, а об остальном можно будет позаботиться.

Пробравшись снова в печать, я стал осматривать клетку, ища спрятавшуюся душу. Находясь теперь внутри, я смол легко найти свечение под полом клетки, где, по-видимому, находилось второе дно. Неудивительно было, что снаружи я увидел слабый свет, похожий на свет зарождающейся жизни, ведь душа оказалась спрятанной под двумя барьерами и находилась в спячке.

Пробравшись через второе препятствие, я увидел парящую женщину, свернувшуюся в позе эмбриона. Сразу же в глаза бросился цвет ее разметавшихся парящих волос, и он был мне очень знаком, ведь я его видел каждый раз, когда смотрел в зеркало. Да, передо мной предстала Кушина, мать Наруко, которая умерла сразу же после рождения дочери.

Еще до погружения я предполагал, что встреченной душой может быть один из родителей моей подруги, но я больше думал об ее отце, ведь именно он накладывал печать. Обернувшись в сторону ворот, где по идеи должен был находиться Минато, сторожа вход в клетку, я сумел найти там всего лишь маленькую искру. Все же отец Наруко не смог перенести в печать свою душу, а оставил в ней только своего клона, ведь только у них не было даже искусственной души, а только искра, хранящая знания и поддерживающая в клоне видимость жизни.

Вынырнув из печати и вернувшись в реальность, я рассказал об увиденном Кеори, посчитав, что решать судьбу одного из членов нашего клана лучше было не в одиночку.

— Кажется, я стала понимать, что произошло, но хотела бы узнать, какие у нас есть варианты, а то я даже не могу представить, что можно поделать с этим. И раз ты нашел ее душу, то, по-видимому, имеешь какие-то варианты.

— По сути, у нас два основных варианта. Оставить все как есть, позволив Наруко повидать мать, перед тем как она окончательно уйдет на перерождение или попытаться что-то сделать, реализовав подвернувшуюся возможность.

— Я сразу говорю, что я против оставлять все как есть. Ведь это будет хуже любой пытки, встретить родного человека, чтобы тут же с ним попрощаться.

— Я рад, что не только у меня такое же мнение. Тогда давай прикинем варианты вмешательства. Самый простой способ это оставить Кушину в теле дочери, но позволив ей паразитировать на ней. У нас получиться что-то вроде одержимости, что позволит матери приглядывать за дочерью и даже помогать ей.

— Этот вариант уже лучше, а с чакрой хвостатого, Наруко даже не почувствует потерю сил от такого соседства.

— Угу. Еще один вариант, это найти умирающего или недавно умершего человека и пересадить душу в него.

— Думаю, этот вариант оставим на крайний случай. Я уверенна, что Кушина будет винить себя в смерти человека, да и, по-моему, это неправильно.

— Тогда у меня есть еще два варианта, только они оба очень затратные по времени. Первый неприятен из-за своего процесса, так как нам нужно будет разорить могилу Кушины, чтобы вырастить для нее новое тело, создав ее клона без души.

— Хм… А другой вариант какой?

— Для другого варианта не понадобиться ее ДНК, так как я выращу для нее совершенно новое тело с нуля.

— По твоему тону есть в этом какой-то недостаток.

— Как бы это сказать, ее новое тело не будет человеческим.

— Неужели ты предлагаешь поместить ее в животное?

— Нет! Не настолько все плохо. Главным отличием будет то, что у нее будут заостренные уши, но взамен будет много положительных особенностей, например долголетие. И поверь, проживет она намного дольше, чем мог кто-то мечтать из нашего рода.

— Думаю уши это не такая большая проблема, особенно если она будет их прикрывать и не выходить к людям. Расскажи лучше, что еще она получит кроме долголетия.

Я изначально подумал о том, чтобы создать для Кушины эльфийское тело, но не был уверен, как отреагируют на это другие люди, но Кеори, путешествующая по миру дольше меня, успокоила меня, сказав, что встречала и не такие отклонения. К тому же я ей перечислил хороший список плюсов, за который можно было пожертвовать не только внешним видом.

Мои знания о том, как создать эльфийское тело были получены из той самой книги, которую выкрала моя жена из прошлой жизни, а еще там был предоставлен не маленький такой список эльфов. Не знаю, что за человек проводил все эти опыты по выращиванию тел, но он явно был фанатом эльфов, раз у него было такое разнообразие рас с описанием их особенностей, а созданная им дриада, похоже, была побочным продуктом.

Используя технику перевоплощения, я стал показывать Кеори приблизительный вид того, как могла в будущем выглядеть Кушина, и объяснял, чем отличается один вид от другого, кроме внешности.

Хорошо, что я не стал самостоятельно выбирать расу эльфа для создания, ведь Кеори забраковала лучшие с моей точки зрения виды, которые имели хорошие врожденные преимущества. Сосредоточившись на эффективности, я забыл, что люди, а в особенности женщины в первую очередь смотрят на внешность, а уже потом на то, что внутри.

Не став больше объяснять Кеори, какие преимущества имеет та или иная раса, мы выбрали несколько эльфов только по внешнему виду, а уже потом приступи к отбраковке. Под конец осталось только две расы, из которых женщина не могла выбрать одну, ведь у двух представителей были волосы, цвет которых напоминал нам о нашем роде.

Особенностью одной из рас были волосы рубинового цвета, что сочеталось с их наименованием, эльфы крови. Когда же Кеори узнала, что их виду для нормальной жизни нужно проливать кровь и желательно не свою, она все же решила в этом случае сделать свой выбор, не соблазнившись оберткой. Убирая одного за другим, в итоге остался только солнечный эльф и это было хорошо, ведь по образу жизни их раса как раз походила на жизнерадостных Узумаки. Пусть их волосы были не красные, но зато их теплый цвет волос золотистой меди напоминал собой яркое солнце.

Пока в выращенном инкубаторе созревало эльфийское тело, я наведался в гости к девятихвостой. Сразу после своего освобождения она не хотела ни с кем разговаривать, а, получив тело, просто убежала в лес, насладиться свободой и возможностью размять свои косточки. Хотя простая лиса не должна была вызвать ни у кого подозрений, я, перестраховываясь, попросил Кьюби бегать только по подконтрольной мне территории.

Кураму я встретил лежащий на толстой ветке и, хотя лисы обычно не лазают по деревьям, выбирая место для сна, ей похоже было плевать на правила. Усевшись под деревом, я тем самым не стал нарушать ее личное пространство, а только присоединился к тихому отдыху и какое-то время наслаждался тишиной и звуками природы.

— Привет.

Заговорил я с Курамой, когда по движению ее ушей понял, что она не спит, и уже с моего прихода, заметив меня, только притворяется спящей.

— А ведь так хорошо сидели…

— Можем еще посидеть, но я все равно должен с тобой буду поговорить.

— Тогда говори, но я не уверенна, что буду тебе отвечать.

— И то хлеб. Главное что я хотел, это узнать, все договоренности в силе?

— …

— Приму молчание за согласие.

— …

— Ну ладно… А вообще как ты? Тело тебя устраивает? Нигде не жмет? С чакрой нет проблем?

— Ты ведь не оставишь меня в покое, если я даже буду молчать?

— Чем быстрее мы поговорим, тем быстрее я уйду.

— Эх… Ладно, я отвечу тебе. Все хорошо, я уже давно не чувствовала себя так свободно, когда не нужно бороться с собой, чтобы лежать и просто ничего не делать.

— Это из-за твоей чакры?

— Так значит, черепаха уже тебе все разболтала? Да, чакра заставляла меня злиться на всех и даже на себя. Я скажу тебе, что это весьма неприятно и со временем я даже стала скучать по Кушине, которая приходила ко мне поплакаться.

— Раз мы о ней заговорили, то ты наверное знаешь, что она сидела в клетке вместе с тобой, поэтому…

— Что? Она жива? Как? Где?

Сорвавшись с ветки, лиса прыгнула ко мне и опершись об меня передними лапами, стала смотреть мне прямо в глаза.

— Оу, так ты не знала?

— Не знала что?

— Видимо Минато, что-то напутал и поместил душу Кушины в твою клетку.

— Тогда почему я ее не видела?

— Она все это время спала под твоей клеткой и должна была появиться, если бы ты захотела навредить Наруко.

— Понятно, значит этот поганый Минато испортил ей не только жизнь, но и посмертие. Хотя признаю, без этой бы страховки я бы действительно решила отомстить за все ребенку.

Немного успокоившись, Курама отошла от меня и, выбрав место, где пробивался солнечный свет через листву, улеглась на траву.

— Как ты уже, наверное, понял, я не знала о Кушине.

— Ну ладно, это уже не важно. Просто ты ее знала лучше всех из нас, поэтому я хотел у тебя проконсультироваться насчет ее нового облика.

— Повтори-ка это еще раз.

— Эм, Ну ты ее знала…

— Да я про другое! Она что, еще жива?

— Технически нет, но мы сейчас выращиваем для нее тело, чтобы поместить в него ее душу и…

— Я должна это сама увидеть!

— Хорошо, хорошо, но это не быстрый процесс, так что там пока не на что смотреть.

Курама явно оживилась, когда узнала, что ее подруга может снова стать живой, хотя она этого и не признает. Зато лисица больше не проводила все время где-то шастая, а стала навещать нас и играться с детьми. Хотя поначалу с ней произошел забавный случай, когда рыжий пушистик появилась перед Наруко.

Забыв, что она больше не обладает своей прошлой силой, Курама попалась в руки девочки и получила сеанс обнимашек. Наруко не смутил тот факт, что лиса может разговаривать, да и вообще, наверное, ее бы в тот миг ничего не удивило, ведь ей в руки попало милое животное, которое само пришло к ней в руки.

Курама по факту могла воспользоваться своими клыками или когтями, чтобы выбраться из детского захвата, но толи она об этом не подумала, толи не хотела причинять боль ребенку, а может, ей и самой было приятно получить ласку. Этого я никогда не узнаю, а спрашивать же о чем тогда думал маленький монстр, мне не хочется. Сделав словесный выговор Наруко, лиса приказала больше так не поступать с ней, используя в качестве оружия только свои лапки, чтобы отбивать тянущиеся к ней ручки.

Позже, когда мы устроили собрание по поводу нового гостя, Кеори, опуская подробности, поведала нам историю Курамы, рассказав о том, что она была недавно запечатана в Наруко. На этом же собрании, после того как мы успокоили девочку, узнавшую из-за чего ее называли монстром и демоном, объявили о том, что к нам скоро присоединиться новый человек.

Не став рассказывать наши подозрения насчет Минато, Кеори сказала, что он запечатал умирающую мать Наруко в ней вместе с лисой, а у доброго дядюшки Кузьмы есть способ, чтобы ее воскресить. У нас все равно бы не получилось держать все в секрете, особенно после воскрешения Кушины, так что мы решили заранее сообщить хорошую новость. К тому же из-за магической клятвы мы не рисковали, что ребенок раскроет наши секрета, а значит, могли особо и не скрываться.

Еще, когда девушки расспрашивали лису об ее жизни, я узнал, почему у Курамы другой пол, отличающийся от того, о котором знали даже Исобу с Сайкеном. Оказалось, что изначально у зверей и не было какого-то определенного пола, ведь они были просто сгустками чакры. Все дело было в изначальных установках, сделанных Хагоромо, а после же на зверей повлияла чакра их джинчурики. Так, Курама, будучи заперт в телах женщинах Узумаки, впитал в себя их частичку, и уже третье запечатывание закрепило изменения.

Со дня откровений, Наруко стала каждый день бегать к инкубатору, ожидая, когда сможет увидеть свою мать и ее не волновало, что до этого момента пройдет не один месяц. Поначалу нам даже приходилось ее уводить оттуда, заставляя вернуться в деревню, но со временем девочка хоть и продолжила бегать к дереву с капсулой, стала делать это только для того, чтобы поздороваться и попрощаться перед уходом.

Наконец настал долгожданный день, когда Кушина должна была прийти в себя и открыть глаза. За месяц до этого я уже провел процедуру по переносу души в новое тело, чтобы она могла спокойно слиться с ним, а тело бы приобрело черты прошлой внешности женщины. Не став сразу будить мать Наруко при переносе, я поместил женщину в искусственную кому, чтобы та пропустила время реабилитации. Питательная жидкость инкубатора, должна была помочь мне с этим, сократив срок адаптации в несколько раз.

Чтобы пробуждение прошло как можно мягче, Кеори отправилась в одиночку помогать Кушине со вторым рождением. Мы же стали ждать женщин в соседнем помещении, чтобы излишне не напрягать дезориентированную поначалу Узумаки. Правда все пошло не по плану, когда еле одетая и мокрая Кушина выбежала к нам и, сразу найдя взглядом свою дочь, заключила ее в своих объятьях.

— Ну, как-то так.

Сказала вышедшая за ней Кеори, вытирая липкие руки полотенцем. Мы явно недооценили материнские чувства Кушины, которая, не успев прийти в себя, стала узнавать, что стало с ее дочерью. Хорошо еще было, что Кеори успела набросить на нее халат, прежде чем та сбежала, узнав, что Наруко сидит за дверью, иначе бы мы могли увидели голую жену Хокаге.

Нам и оставалось только то, что дать сначала наговориться матери с дочерью, прежде чем та сможет поговорить с нами. Теперь у нас в лагере было две неполноценные семьи, и только я выделялся на их фоне, являясь все еще сиротой. Решив исправить такую несправедливость, я намерился навестить спасительницу этого тела, раз всем в ближайшее время будет явно не до меня.