Дружина специального назначения

* * *

После знаменательного общения с Корефаном Изя справедливо рассудил, что ему просто необходим отдых, чтобы восстановить душевное равновесие. Приобретение (а если быть точнее, изъятие) броши Илейки Кудрявого черт решил пока утаить от компаньона. Илюха слишком хотел вернуться, а такой поворот Изю не устраивал. Только обустроились, раскрутились — и сразу уезжать? Ну нет, так дела не делаются. Вот когда дивиденды иссякнут, тогда и устроим себе торжественные проводы назад, в свое историческое время.

А пока... Пока можно считать, что исторический эксклюзивный тур по местам былой славы только начался. Как и подобает классическому туристу, черт приступил к основному занятию на отдыхе — он банально тунеядничал. Прекрасная погода и налаженный самогонный аппарат ему были для этого лучшими помощниками. А чтобы от этих важных дел его не отвлекал Илюха, Изя заявил, что вплотную занялся их возвращением и нуждается в покое и усиленном питании.

Солнцевский, конечно, догадывался, что его компаньон темнит, но вывести его на чистую воду богатырю никак не удавалось. Таким образом, лишенный возможности влиять на события, Илюха решил прибегнуть к проверенному рецепту — усиленному занятию спортом. Тем более что все условия для этого имелись.

Солнцевский с двойным усердием принялся заниматься с Сусанной. Княжна оказалась на редкость прилежной ученицей и даже стала намекать, что двух тренировок в день становится маловато.

Моте было поручено чрезвычайно ответственное задание по обезвреживанию Микишки. Дело было в том, что присутствие дьячка полностью парализовывало процесс тренировок. Ведь, с его точки зрения, чуть ли не каждое из предложенных Солнцевским упражнений не соответствовало понятиям о княжеской чести. И тут не помогали никакие доводы и угрозы. Микишка был неумолим, словно памятный айсберг на подступах к «Титанику», а в его кармане уже был наполовину готовый профессиональный донос Берендею на «неописуемые бесчинства, творимые бандой окаянного расстриги».

Но управа нашлась и на неугомонного дьячка. Он был передан со всеми потрохами на попечение Горенышу. Что с него возьмешь, он же Змей неразумный, да еще и маленький. Тут никакие доносы не помогут, мало ли что творит домашнее животное на территории частного владения?

Мотя подошел к порученному заданию со всей ответственностью и проводил все свободное ото сна и еды время за пресечением попыток неугомонного дьяка прорваться во двор «Чумных палат». Надо признать, что это получалось у него просто великолепно, и за последнее время Микишка смог прорваться на тренировки Сусанны только пару раз, и то с серьезными потерями в виде рваной рясы и опаленной бороды.

И только Любава осталась не у дел. С самого начала Солнцевский предложил ей заняться фитнесом вместе с Сусанной. Такое циничное предложение привело ее в ярость, и она презрительно отказалась, мотивировав свое решение тем, что она и без этого хороша. Тут, конечно, Илюха повел себя просто вызывающе, и вместо того, чтобы пару дней провести в уговорах, только пожал плечами и отправился на очередную тренировку.

Такое отношение к себе добило Любаву окончательно. Тут дело было, конечно, не в занятиях бодибилдингом, по большому счету, ей это действительно было не нужно, дело было в принципе. Сработало древнее как мир чувство ревности. Появление в палатах другой женщины и то внимание, которое оказывал Илюха коронованной особе, было для девичьего самолюбия просто невыносимым. Для нее было даже неважно, что Солнцевский вел себя с Сусанной до отвращения прилично и корректно, а в том, что... В общем, это даже неважно, говорю же, дело принципа!

Свое отношение к вопиющим безобразиям, творящимся в «Чумных палатах», Любава выразила максимально понятно и доступно. С каждым днем ее утренний свист становился все более пронзительным и негуманным. Дошло до того, что богатыри (старший и средний) стали бояться ложиться спать. Только от одной мысли, что их разбудит ужасный Соловейкин свист, сон как рукой снимало. Но так долго продолжаться не могло, и первым не выдержал Изя.

За завтраком, во время унылого процесса размазывания какой-то склизкой массы с горделивым названием «каша» по тарелке (этим блюдом Любава мучила коллег уже третий день), нервы черта не выдержали.

— Любава, ты долго этой гадостью нас истязать будешь?

— Кому не нравится, может не есть, — отрезала Соловейка.

— А нельзя ли утренний свист хотя бы на полтона снизить? — робко поинтересовался старший богатырь, осторожно отодвигая от себя ненавистную кашу.

— Нельзя!

— Слушай, Любава, давай начистоту. Чего ты бесишься?

— Кто бесится, я бешусь?! — взвилась бывшая разбойница. — Да я сама доброта и покладистость. И вообще, если кого-то не устраивает мое присутствие, я сегодня же соберу вещи и вернусь к родителям, а вам пусть эта кикимора рябая готовит!

С этими словами Соловейка умчалась прочь, предварительно хлопнув дверью так, что появился Феофан, обутый в новые валенки, и предупредил, что не намерен терпеть от постояльцев уничтожения недвижимого имущества. Коллеги смиренно выслушали наставления домового и клятвенно обещали больше такого не допускать.

Когда тот с привычным ворчанием исчез, друзья вернулись к более насущной проблеме — депрессии женской составляющей команды.

— Слушай, а кого это она имела в виду? — для начала поинтересовался богатырь, весьма далекий от женских эмоций.

— Сусанну твою, кого же еще, — буркнул Изя.

— А Сусанна-то тут при чем? — не понял Солнцевский.

— Ты спортом с какого возраста занимаешься? — вдруг неожиданно изменил тему Изя.

— Лет с десяти, — поскрипев мозгами, припомнил Илюха. — А что?

— Оно и видно, — буркнул черт и, не давая возмутиться богатырю, продолжил: — А то: я занят важными делами нашей концессии, Мотя гоняет Микишку, а ты целый день с Сусанной воркуешь. Так какая нормальная девица при таком положении вещей не взбесится?

— Ну? — потребовал продолжения не шибко грамотный в таких тонкостях Илюха.

— Что ну?

— Княжна тут при чем?

Изя закатил глаза и уже привычно помянул советскую спортивную школу нехорошими словами.

— Не хами, — нетерпеливо предупредил Солнцевский.

— Как бы тебе объяснить понятней? — не обратил внимания на предупреждение черт. — Вот ты с Сусанной сколько времени в день проводишь?

— Две тренировки по три часа с перерывами на отдых, принятие протеина и на теоретическую часть.

— Итого шесть часов, — произвел нехитрый подсчет Изя. — А с Любавой? Привет, пока, где еда? Так какая же женщина это выдержит? Ты не забывай, что это не твои московские матрешки, а можно сказать, экологически чистая девушка, выращенная в соответствующих эксклюзивных условиях.

— Вот ты к чему клонишь... — протянул наконец сообразивший Илюха.

Для старшего богатыря было проще провести пяток стрелок с полными отморозками, чем вникнуть и понять все тонкости женской организации.

— Так ведь Сусанна — это работа, а Любава, типа, своя, — наконец выдал Солнцевский. — А я со своими не того... не могу, значит.

— Да тебя никто и не заставляет того! — язвительно заметил Изя. — Тут дело в общении.

Солнцевский удивленно посмотрел на черта.

— Я что-то не понял, мы что, мало общаемся?

— Просыпаться по утрам от такого безумного свиста нравится? — решил зайти с другой стороны Изя.

— Нет.

— Кашу по утрам хочешь есть?

— Нет, — быстро ответил Илюха и с отвращением бросил взгляд на полную тарелку.

— Значит, так, отныне мы уделяем нашей коллеге больше времени. — Изя решил взять ситуацию в свои руки. — Ты находишь ей какое-нибудь интересное занятие, а я... Ну я тоже что-нибудь придумаю.

— Чего я ей найду, она же качаться не захотела, — буркнул богатырь.

— Прояви смекалку, а то всю оставшуюся жизнь всякой пакостью питаться будешь, — нагло заявил черт и выскочил за дверь.

Илюха почесал затылок и взглянул на часы. До начала тренировки оставалось еще минут пятнадцать, уже скоро должен был раздаться первый за сегодня крик Микишки, отловленного Мотей на подступах к спортивному залу.

— Да, ввиду форс-мажорных обстоятельств утреннюю тренировку объявляю отмененной, о чем обязуюсь оповестить княжескую дочку, — огласила всклокоченная голова вернувшегося на одно мгновение черта.

— Спортивный режим... — пытался возразить Солнцевский, но гулкий звук захлопывающихся ворот оповестил богатыря о том, что неожиданную проблему не удастся отложить на завтра (а еще лучше на послезавтра), а придется решать сейчас.

После нескольких минут раздумий Солнцевский пришел к неожиданному для себя выводу: чтобы разрулить эту сложную ситуацию, этот самый хваленый спортивный режим надо решительно нарушить.

Из-под матраса была извлечена заветная фляга, и три мощных, можно сказать, богатырских глотка доставили в стриженую голову простую, но вместе с тем удивительно правильную мысль.

Илюха тут же спрятал родной сосуд и решительным шагом отправился искать Соловейку.

Та нашлась в зареванном виде в предбаннике бани... Стоп, это получилось масло масленое, хотя... Если быть точным и не обращать внимания на лингвистические тонкости, в бане есть предбанник, и именно в этом помещении и была обнаружена Любава.

Солнцевский, как обычно, начал разговор в присущей только ему деликатной манере общения со «своими».

— Слышь, Любаша, ты того... не права, в общем. Ты для нас с Изей как луч света в темном царстве и как второй том «Мертвых душ». Ну, в общем, дорожим мы тобой весьма основательно.

Соловейка шмыгнула носом и не пожелала отвечать на очередные туманные комплименты Илюхи. Тот, воодушевленный явным одобрением слушательницы, продолжил:

— Эта вошь княжеская не то что мизинца твоего, даже... (тут Солнцевский несколько замялся, чтобы подобрать достойное сравнение) кончика носа твоего не стоит.

Черноволосая смахнула слезу со щеки и с надеждой посмотрела на богатыря.

— В связи с вышеизложенным и исходя из вышесказанного, подвожу итог. Хрен с ним, с бодибилдингом, давай я тебя лучше приемчикам разным обучу.

Любава рассчитывала услышать несколько другие слова, но искренний порыв богатыря не остался незамеченным.

— Чему ты меня обучишь?

— Приемам, — уточнил Солнцевский и сразу пояснил: — Ну там пристанет к тебе какая-нибудь сволочь с самыми что ни на есть неприличными намерениями, а ты раз, два, три — и данные намерения у него навсегда останутся в прошлом.

В момент просохшие слезы были лучшим ответом на предложение Илюхи, а вновь заискрившийся взгляд сулил снижение звукового барьера при утренней побудке и расширение меню за счет мяса и всяческих разносолов.

Новый цикл тренировок был начат немедленно, и в лице Соловейки Илюха приобрел не менее усердного ученика, чем княжеская дочка. А то, что занимались девчонки совсем разными видами спорта, так это совсем не важно, чем бы дитя ни тешилось, лишь бы денег не просило.

Первая тренировка с Любавой закончилась только тогда, когда чуткий Мотя с жутким грохотом обвалил подкоп Микишки, вовремя разгадав коварный план дьячка по проникновению на охраняемую территорию.

— Следующая тренировка завтра днем, — огласил довольный собой и талантливой ученицей Солнцевский богатырь.

— Рада стараться! — резво отрапортовала Соловейка и, смахнув со лба капельки пота, летящей походкой отправилась в дом.

С этого самого момента в меню у оголодавших коллег вновь появились всевозможные вкусности, а утреннее пробуждение осуществлялось мягко и ненавязчиво где-то в четверть возможностей Любавы.