Другая жизнь. Назад в СССР-3

Глава 6

Машину оставили прямо под домом, напротив моего балкона. Там был хлебный магазин, дорога и фонарь.

— Думаешь, она достоит до утра?

— Конечно достоит, — кивнул я. — Во-первых, в неё встроен «имобилайзер». Это такое устройство, которое не позволит машину завести. Во-вторых, она снабжена сигнализацией. Которая сработает, если кто-то к ней хотя бы прикоснётся. Так что, колёса останутся на месте тоже. Но вставать, думаю, ночь придётся. Любопытных отогнать. Но я подежурю, не беспокойся.

— Ружьё нужно купить, — буркнул отец.

— Надо машину застраховать, — улыбнулся я. — От аварии. Поедем в деревню на машине на новый год?

— На машине в деревню? Далековато будет. Давай пока здесь покатаемся. Там видно будет. Что-то я пока неуверенно себя на ней чувствую. Привык к мотоциклу. А тут габариты, как на моём автопогрузчике.

— Привыкнешь, — махнул я рукой.

— Посмотрим, — сказал отец.

— Там, правда, дорога никакая, но можно не торопиться. Если рано выехать, то к вечеру точно доедем. Пятьсот километров всего.

— Ничего себе, «всего». Хотя… На такой машине, едь, да едь. Надо пару дней взять к выходным за свой счёт… Хорошую идею ты подкинул. Можно и Шурика взять… К Ивану заехать.

— Я там в Японии электрические погружные насосы видел. В скважину опускаешь и качаешь воду. Тёте Марусе можно поставить. Она далеко от колонки живёт, а в речке вода плохая для питья. И нагреватель им тоже можно привезти.

— Неужели, у тебя так много денег? И тебе их не жалко? Ведь и бабе Тане тоже нужен и насос и нагреватель. Всю жизнь для посуды, чтобы помыть, воду греют. А мыться в баню ходят. А это аж на вокзал. НУ, или опять же, греть.

— Да-а-а… Чтобы нас с Иркой помыть и обстирать, сколько надо было воды навозить? Мама дорогая…

— Вот-вот… И я про то же. Про деньги…

— Деньги, папа, есть. Я там ещё книжку с картинками для детей издал. Что тут рисовал…

— Ух ты!

— Сейчас продолжение нарисую. Поедем туда в феврале, отдам в издательство. Там уже ждут. Постараюсь побольше нарисовать. Страниц на четыреста. Это книжки на две получится. Так, что деньги должны быть. Они там повёрнуты на таких книжках.

Я поставил машину на сигнализацию и ткнул её носком ботинка в колесо. Сработала противная прерывистая сирена. Я нажал кнопку на пульте. Сирена отключилась.

— от так и будет срабатывать. Но можно тут отключить, и оставить только на пульте.

— Пусть поорёт немного, — улыбнулся отец.

Все вещи из машины мы перетаскали. Вещей оказалось прилично. Одних моих пластинок две коробки. Владимир Павлович показал «какой-то» документ и меня особо не досматривали. Он тоже присутствовал при вскрытии контейнера, так как тоже кое-что перевозил в нём «для себя». Радиоаппаратуру: проигрыватель, усилитель, колонки, кассетный дек. Что-то ещё в коробках… Нормально получилось сэкономить на гостинице…

Но Владимир Павлович не лез в мои дела, хотя мог поднять кипеж по поводу моего участия в соревнованиях, а я не претендовал на наши «честно заработанные». Вот такой у нас образовался с ним консенсус. Расстались мы с ним чуть ли не друзьями. Владимир Павлович просил заходить в галерею, не забывать старика. Я поблагодарил за уделённое мне время.

Почему я вспомнил про Владимира Павловича? Да потому что некоторые пластинки к ввозу в СССР были запрещены. Например «AC/DC». И Владимир Павлович что я брал их, и,наверняка, знал о запрете. Это мне было пофиг, а ему — точно нет!

Подарки разбирали несколько дней Просматривая по несколько раз. Приходила тётка Галина с Иркой, которых японщиной, вроде как, не удивишь. Первый муж тётки ходил таки в загранку, но то было давно. Однако и они диву дались от изобилия всякой всячины. Что моряк мог привезти на свой заграничный заработок, если не покупал валюту? Пару блоков жевачки? Коробку нейлоновый колготок? А тут было… Много чего было, да.

Тётка была завистливой и глазливой и, когда она приходила, а это происходило вечером, я, чаще всего, уходил на тренировку. Теперь мы тренировались ежедневно. У нас было две группы: Взрослых и детей от двенадцати до семнадцати лет. Со взрослыми у нас было карате, с детьми — самбо. Но самбо с элементами карате. Разминка, растяжка, стойки и блоки. Ударов мы официально не проходили. Но, например, стойка дзенкутсу дачи это была статичная позиция удара ёко-гери. А махи коленями вперёд и в сторону, тоже были предтечами ударов ногами.

Да и «боевой раздел» мы отрабатывали от «нормально акцентированных» ударов на счёт «раз-два-три» с дыханием и максимальной концентрацией, а не шаляй-валяй, как в других секциях самбо: бери больше, кидай дальше. Я между прочим, купил в Японии полистироловый татами, но он придёт сюда другим контейнером. Там много чего должно прийти спортивного, но родители об этом ещё не знают.

Как-то вечером, когда я вёл секцию самбо, в зал вошёл Городецкий Георгий Григорьевич и Ибраев Валерий Николаевич, тот, который вёл в нашем зале самбо подпольную секцию какого-то рукопашного боя собственного изобретения.

— И чем это ты тут занимаешься, Шелест? — спросил Георгий Григорьевич.

— Самбистов готовлю, — Георгий Григорьевич.

— А нам доложили, что каратистов.

— Так, э-э-э, каратистов в другие дни недели. Сегодня — самбистов тренирую.

— И как? Получается тренировать? — усмехнулся Городецкий.

— Посмотрим, когда кто-нибудь кого-нибудь победит. Полукаров позавчера приходил смотреть.

— Он заходил сегодня, рассказывал, как у тебя тут все по стойке смирно ходят. Вот и мы пришли посмотреть. Мы присядем с Валерием Николаевичем.

— Присаживайтесь. Хотя… Я вам сейчас стулья принесу, — сказал я и метнулся в тренерскую.

— Спасибо, Миша, — поблагодарил Городецкий.

На гостей мы поправок не делали, занимались по плану. Разминка у нас занимала две трети всей тренировки. Новички — есть новички. Кувырки, падения, перевороты через голову с контролем руки, падения на спину с захватом за ноги. Отрабатывали бросок через плечо с коленей. Все оставшиеся тридцать минут один приём, разбирая его по косточкам, начиная с подходов. В конце еще немного потянулись, помедитировали, сконцентрировавшись на дыхании, и я их отпустил.

— А как тебе удаётся справляться со взрослыми? — спросил меня Валерий Николаевич. — Ведь ты же ещё, э-э-э, пацан?

— Зачем мне нужно с кем-то справляться. Никого тут не держат. Вообще-то, — я хмыкнул, — я никого сюда не приглашал. Они сами сюда пришли и попросили, чтобы я их научил тому, что знаю. И насильно тут никого не держу.

— А откуда ты знаешь карате, Миша? — спросил Городецкий. — И знаешь так, что на чемпионате мира занял восьмое место. Это ведь правда?

— Правда, Георгий Григорьевич. По кумите. По ката я не выступал.

— Кумите — это поединок, да? — спросил Городецкий. — Там была олимпийская система?

Я кивнул.

— И кому ты проиграл?

— Голландцу одному. Меня дисквалифицировали. Я ему ногу сломал в колене. Случайно. Бил в бедро. Он чуть-чуть ногу согнул. Я попал в колено.

Городецкий переглянулся с Ибраевым.

— То есть, ты хочешь сказать, что если бы не этот случай с дисквалификацией, ты прошёл бы дальше? — спросил Ибраев.

— Ну… Да. Естественно.

— И мог бы стать чемпионом мира? — спросил Городецкий.

— Скорее всего, — сказал я, не понимая, к чему они клонят своими вопросами.

— И ты продолжаешь заниматься самбо, — сам себе сказал мой бывший тренер.

— Я люблю самбо, — сказал я.

— И ты не боялся получить в голову ногой, — усмехнулся Ибраев.

— Мне сказали, что бои бесконтактные.

— Понятно с тобой всё, Шелест. Когда ждать на тренировку? У кого-то самому нужно повышать мастерство. Скоро у нас краевые соревнования. Выступишь?

— Выступлю, — кивнул я головой.

А почему не выступить, если зовут? Я ещё школьник. Всего шестнадцать лет. По юношам ещё два года можно выступать, а выступая по юношам, получить мастера спорта легче, чем по взрослым. А звание мастера спорта всегда может пригодиться. В будущем. Можно, кстати и по дзюдо выступить. Хотя не любил я ихнее дзюдо. Нелады у меня были с удушающими. Их ведь, удушающие, можно по-всякому делать. А я все приёмы не знал, вот и попадался. И моя «коронка» — передняя подножка с падением — приводила к тому, что меня «душили». Я же сам наворачивался на руку противника. Да и другие приёмы с подставкой спины: плечо, например.

Вот тебе и самбо, скажут, некоторые… Так ведь самбо это самозащита без оружия, то есть само по себе оружия и приёмы рекомендовано предварять или сопровождать ударами. Как бросок через плечо, например. Развернулся спиной к противнику и как «всандалил» левым локтем «расслабляющий» под селезёнку. А потом уже проводишь бросок. С чувством, с толком, и расстановкой.

Нас-то таким штукам не учили. Это «предок» мой был горазд на всякие практичные «штуки» в борьбе, ибо за многие жизни применял их не только в спорте. Да и, в основном, не в спорте. Но это к моей жизни отношения не имело, а потому касалось меня только краем. Показать мог, да… Применить на рефлексе тоже. Этого и опасался, честно говоря, соглашаясь вернуться на самбо.

Уже первая тренировка после стольких месяцев «воздержания» показала, что «хватка» моя и стойка изменились. Изменился даже взгляд, как сказал Коля Городецкий.

— У тебя раньше взгляд был пустой. Словно отстранённый… А сейчас у тебя взгляд внимательный, как у охотника. Так и кажется, что ударишь…

Мы с Колей до начала тренировки — я пришёл пораньше — немного помахались в боксёрских перчатках. Он попросил, я исполнил. Не верилось ему, что Шелест вдруг стал бойцом. Раньше я не изъявлял желания побоксоваться, чем иногда «развлекались» старшие.

Сейчас же я сразу потихоньку пробил Колю ногой в его пухлый животик. А потом ещё пару раз, так и не коснувшись его перчатками, но и не дав ему приблизиться на расстояние удара рукой.

Потом я показал ему, как бью ногами со всей «дури», для чего один мат свесили со стопки, сделав его «мешком для битья». Коля впечатлился и попросил научить. Я сказал: «приходи — научу». Он сказал: «Посмотрим. Зачем куда-то ходить? Почему бы не здесь?». Я пожал плечами. И, действительно, почему бы не здесь?

— Ты скажи отцу, что скоро можно будет официально тренироваться. Что в Москве говорят, что скоро приказ издадут и создадут федерацию карате. Я когда в Японии был, там мужик из Союза Художников рассказывал, что уже в Москве практически официально несколько секций карате работает. И этих секций после разрешения, будет как грибов в лесу после дождя. И если нельзя запретить, то нужно возглавить. Другую часть подвала можно расчистить, обустроить и превратить в спортзал.

— Да, кто этим будет заниматься? — махнул рукой Колька.

— Как кто? Мы.

— Это столько нужно будет ещё. Этот то зал содержать трудно. ДЮСШ денег не даёт. Сам же знаешь. Доски тырили на стройке для боковых щитов. Матрасы старые собирали из детских садиков. Брезент шьём постоянно. Протёрт до дыр…

— По секрету скажу, — зашептал я. — Мне идёт морем контейнер с полистероловыми матами, которые можно собирать, соединяя друг с другом, в единый ковёр. Во, вещь!

Я показал большой палец.

— Тебе? Контейнер⁈ Из Японии? Пи*дишь!

Я отрицательно покрутил головой.

— Я там деньжат немного срубил на своих картинах. У меня там выставка и сейчас работает. В феврале снова поеду в Японию. Что надо, могу прикупить. Поговори с отцом.

Коля с отцом поговорил и Георгий Григорьевич мою идею, поддержать карате, одобрил.

— Правильно, Миша. Надо создать правильное карате. И не карате назвать, а назвать «боевое самбо». И если мы с твоей помощью закупим правильное снаряжение, то травматизма будет гораздо меньше, чем без оного. Вон и боксёры тренируются в шлемах. Головы попробивали пацанам. Опомнились. Кхэ! А с твоими регалиями мы многих мальчишек привлечём. Тебе бы ещё чемпионат мира выиграть.

— На чемпионат по кёкусину я уже записался. Это в семьдесят девятом будет. Но на следующий год можно будет в чемпионате Японии поучаствовать. Они каждый год проводятся. И по «сётокан-карате» и по «кёкусин»… Регалий можно набрать много. Стены не хватит.

Я показал на противоположную окнам стену длинного зала.

Городецкий потрепал меня по голове и сказал, улыбнувшись:

— Ох, ты и заяц! Знаешь старую поговорку про «не кажи гоп»?

Я тоже улыбнулся.

— Мы же не будем ждать милости от природы, да Георгий Григорьевич? Наша задача взять их.

— Ты, для начала, возьми первое место на крае по самбо. А то неудобно как-то… Чёрный пояс аж по карате, восьмое место на чемпионате мира по карате, а всего-то второй разряд по самбо. И первых мест ни разу не занимал. Всё вторые и третьи.

Я, неожиданно для себя, почувствовал, что покраснел.

— Так ты говоришь, когда контейнер придёт с татами?

— Да, вот жду уже.

— Он постоять, подождать может? Готовиться к соревнованиям надо.

— Постоять ему негде. Я разгружу его у себя в школе в спортзале. Там маты сборно-разборные. В ковёр собираются за пять минут. Мне тоже надо.

— Смотри, у нас зал большой. Нам хватит ли?

— Я всё замерял. И вам хватит и ещё на тот подвал останется. Хотя, надо будет докупить.

— И не жалко отдавать?

— А что жалеть? Это ведь не подарок, а передача имущества в безвозмездное пользование. В аренду. Подпишу договор с ДЮСШ и делов.

— Не подарок? — нахмурился Георгий Григорьевич. — В аренду?

— Ха! Подумайте сами, Георгий Григорьевич, там имущества на миллион йен, а это по курсу — пять тысяч долларов. Как ДЮСШ его оприходует? ОБХСС ведь сразу возьмёт за хобот. Вам ли не знать? А так… Шелеста маты и никто не отберёт. А ведь отобрать могут. Тот же краевой дом физкультуры…

Городецкий развёл свои «брежневские» брови.

— Я не подумал об этом. Хм… Молодец. Однозначно бы отобрали. А какие они, эти маты?

— Метр на метр квадраты, соединяющиеся друг с другом ласточкиным хвостом, как оптический прицел на СВД.

— Хм! Ты-то откуда знаешь про СВД?

— На НВП рассказывали.

— Ну, ладно. Смотрю, у тебя и другие броски стали получаться. Мельница… Подсечку ловишь. Это очень важно, подстроиться под ритм противника. Над физикой надо поработать. Слишком ты тощий. Легковат ты для своего роста.

— Нормально, Георгий Григорьевич. Просто, я много бегаю.

— И захват держишь хорошо. Альпинизм помогает? Продолжаешь по скалам ползать? Отец говорил, что ты участвовал в краевых соревнованиях и какой-то разряд заработал.

— Первый пока.

— Альпинизм — это опасно для здоровья.

— Не-е-е… В горы меня не тянет. Так… По скалам полазить со страховкой. Для цепкости пальцев. Но не в горы.

— И это правильно. А про карате ты правильно придумал. Позвоню, как я одному человеку в Москву. Он — точно в теме и про боевое самбо.

— Можно даже не «боевое самбо» организовать, а «федерацию армейского рукопашного боя».

— Хм! Армейского рукопашного?

— Можно не армейского, а просто рукопашного боя. У них там в Японии чёрт ногу сломит с карате. Ученики Гитина Фунакоси каждый по своему понял его карете и настаивает на своей трактовке. А у нас будет своя трактовка под названием «рукопашный бой». Допустим, ваша трактовка. Мы и методичку нарисуем. Я нарисую. «Федерация рукопашного боя СССР». Очень неплохо звучит.

— Хм! Неплохо. И с методичкой ты здорово придумал. Молодец, Мишка!