Друг по переписке

Утро в квартире Игоря Степановича Воробьева началось как обычно. Кое-как поднявшись с кровати, одевшись и доковыляв до кухни, чтобы приготовить себе чай, он вернулся в комнату и включил компьютер. Сделал он это скорее по привычке, нежели из желания быть в курсе происходящего – новости из современной жизни раздражали его и без того подорванную болезнью нервную систему.

Не так он мечтал встретить свой пенсионный возраст! Думал еще почитать лекции студентам на кафедре истории, где преподавал всю жизнь, а летом (благо у преподавателей большой отпуск) путешествовать.

Но судьба распорядилась иначе – в прошлом году инсульт сразил его буквально наповал. После больницы пришлось достаточно долго реабилитироваться. А после того, как вернулся домой, жизнь уже была не в радость. Игорь Степанович, как он сам считал, оказался за ее бортом.

Нельзя сказать, чтобы он был совсем забыт обществом – студенты на первых порах звонили и интересовались состоянием его здоровья и хотели навестить. Однако, показываться на глаза ребятам в таком неприглядном виде Игорь Степанович не спешил. Первое время его очень расстраивали звонки из турфирмы, где он подрабатывал, с просьбой провести ту или иную экскурсию. А когда узнавали о его состоянии, то сочувственно вздыхали и спешили найти замену. Единственный человек, с которым общался Воробьев, была работница собеса, навещавшая его три раза в неделю и приносившая еду и лекарства.

Первое время Игорь Степанович досконально выполнял указания лечащего врача – разрабатывал кисть руки при помощи эспандера. Однако, мало-помалу хандра, чувство никчемности и одиночества взяли верх, и он перестал уделять внимание своему здоровью. Какой там! Порой опрятно одеться, встав с постели, не было никакого желания – так и мог проходить в пижаме целый день, не умывшись и не взяв в руки расчески. Его некогда красивая каштановая шевелюра теперь представляла собой нечесаную, порядком поседевшую спутавшуюся гриву, а в излучавших свет глазах поселилась тоска. И это он, который всегда был в гуще событий, водил экскурсии для туристов и для жителей города, желающих знать о нем больше. А уж рассказывать Игорь Степанович умел!

Такое вот состояние апатии, безразличия ко всему происходящему вокруг испытывал наш герой и сейчас.

«Нужно, однако, проверить почту»,– подумал он и усмехнулся своей собственной мысли: кто может ему писать? В свое время приходящие ему письма и телефонные звонки были неотъемлимой частью его жизни – обращались с просьбой провести экскурсию по городу. А сейчас все они пойдут к молодым гидам, пусть не столь опытным и знающим, но зато здоровым, способным совершать длительные пешие походы по интересным местам.

Однако, когда он увидел во входящих письмо, несказанно удивился.

« Здравствуйте, уважаемый Игорь Степанович!

Вот уже пять лет я увлекаюсь историей и периодически читаю работы, написанные когда-либо по данной теме. Буквально на днях я прочитал вашу книгу «Дорогами войны 1812 года». И открыл для себя много нового из истории родного края.

От волнения рука, державшая чашку с чаем, задрожала, и половина пролилась на стол. Благо горячее содержимое чашки не попало на клавиатуру. Необходимо было тут же ликвидировать эту неряшливость, однако Игорь Степанович и не подумал пойти на кухню за полотенцем. Ему вдруг показалось, что отойди он от экрана хотя бы на минуту, письмо вдруг исчезнет, а ему бы этого очень не хотелось. Поэтому удовольствовавшись валявшейся тут газетой, Воробьев наспех вытер стол и стал читать дальше.

«Надеюсь, вы не откажете мне в столь значимом для меня знакомстве, поскольку сам я также делаю первые робкие шаги в краеведении». Под этим интересным письмом стояла подпись: Ваш новый знакомый.

Так и не допив злополучный чай, Игорь Степанович пристроил чашку на подоконнике и стал писать ответ:

«Добрый день, уважаемый (простите, не знаю вашего имени )!»

И тут наш приободрившийся историк-краевед споткнулся. Его уже потерявшая всякую надежду на подобное внимание к его персоне душа кричала: «Огромное вам спасибо за ваше доставившее давно позабытую радость письмо. Конечно же, я очень рад знакомству с вами и с великим удовольствием его продолжу. Что касается советов, тут я тоже к вашим услугам.», и все в таком духе.

В итоге он сочинил более сдержанное послание:

«Спасибо за ваш искренний интерес к моим работам. Рад знакомству и готов поддержать вас в ваших начинаниях и дать вам, надеюсь, нужный совет. С уважением И.С. Воробьев.».

Набор текста давался ему нелегко. Но постепенно, буква за буквой, он напечатал нужное сообщение.

Отправив письмо, Игорь Степанович в волнении заковылял по квартире. Он вдруг почувствовал, что ему захотелось привести себя в порядок. Откопав в ворохе разбросанных по тумбочке вещей расческу, наш герой расчесал перед зеркалом свои волосы, затем пошел в ванну.

Примерно через час пришла работник собеса. Выставив на кухне пакет с продуктами, она принялась разогревать еду. При этом тяжело вздыхала – ей уже порядком надоели бесконечные капризы привередливого клиента.

Однако, как это ни странно, Игорь Степанович поел с аппетитом и даже поблагодарил за вкусный обед. После чего сказал:

– Людочка, если вы не очень спешите, я попрошу вас вытереть мне тут везде пыль. За дополнительную плату, разумеется.

Окинув своего подопечного удивленным взглядом, женщина выполнила его просьбу и вскоре ушла. А Игорь Степанович в некотором возбуждении принялся ходить взад-вперед по квартире. Периодически он подходил к компьютеру и проверял почту.

Да, автор письма и, правда, задел его за живое: военный период в истории его родного города был излюбленной темой. И тут благо есть, где развернуться. Сколько памятников и памятных мест! И самая яркая страница в истории его родного края – это период Великой Отечественной войны.

Лишенный возможности длительное время вживую общаться с людьми, интересующимися историей, краевед потерял смысл жизни. А тут, можно сказать, счастье привалило! Надо было, наверное, дать ему свой номер телефона. Писать все-таки не так ловко получается.

Он уже, было, хотел пойти и отправить письмо, но набрался терпения и решил подождать. Наконец, в половине восьмого вечера во входящих появился долгожданный значок.

«Добрый вечер, Игорь Степанович!

Спасибо огромное за ваш ответ мне.

Можете пока просто называть меня другом по переписке. В ваших книгах меня очень заинтересовало то, как вы описываете, как выглядели улицы и площади нашего города до 1941 года. Если можно, расскажите, пожалуйста, о ваших исследованиях в данной области».

Радостно потирая руки, Игорь Степанович подумал: вот сейчас обязательно оставлю ему свой номер телефона.

«Эх, все-таки хорошо, что я попросил Люду сделать у меня уборку. Возможно, как-нибудь приглашу в гости. Нужно только получше узнать его.».

«Уважаемый друг!

Рад побеседовать с вами на эту тему. Но лучше все-таки это сделать по телефону.» И, указав номер, впервые за долгие месяцы с аппетитом поужинал и, посмотрев последние новости (уже не доставившие ему как раньше столь негативных эмоций), отправился спать.

***

Утро в реабилитационном центре «Выздоровление» началось не совсем обычно – чувствовалось какое-то оживление, словно произошло нечто из ряда вон выходящее, а в кабинете главврача старший медицинский персонал собрался на планерку.

– Вы говорите, что даже попросил навести у себя порядок, – задумчиво произнес Алексей Михайлович, как звали главврача.

– Вот и я о том же. Чудеса, да и только! – вступила в разговор старшая медсестра. – Мне Людмила из соцслужбы позвонила и сказала, но я ушам своим не поверила. И выглядел опрятным. Не таким как всегда, одним словом.

– М-да, все это, правда, замечательно. А главное, пытаясь набрать на клавиатуре текст, наш пациент развивает мелкую моторику. Как лечащий врач Воробьева, скажу, что это просто потрясающе, – поделилась своими выводами другая представительница реабилитационного центра, женщина лет сорока пяти, которую звали Екатерина Васильевна. – И это после того, как он забросил тренировку рук при помощи специальных тренажеров.

Эту мирную беседу прервал телефонный звонок.

– Что? Дал номер телефона и хочет поговорить? – нахмурился доктор.

– Так я и знала, добром это не кончится! – горестно воскликнула пожилая медсестра. – Напрасно вы разрешили этому чересчур современному товарищу вмешиваться в медицину. Вот пусть теперь сам звонит и прикидывается другом по переписке, а потом еще и встречается с Воробьевым.

– Тут я, пожалуй, соглашусь с Галиной Ивановной. – Этот товарищ скоро будет здесь, и мы продолжим наш разговор после небольшого перерыва, – сказал главврач.

Алексей Михайлович вышел на задний двор, вытащил из пачки сигарету и закурил. Он крайне редко прибегал к столь незатейливому способу снятия напряжения. Раздумывая над произошедшим, доктор хмурил брови, что совершенно не вязалось с его всегда добрым, открытым выражением лица. Однако сейчас перед ним стояла непростая задача. На днях к нему обратился молодой человек, назвавшийся инженером-программистом, с не совсем обычным предложением, суть которого заключалась в том, чтобы поставить искусственный интеллект на службу интересам реабилитационного центра. Заинтересовавшись этим предложением, Алексей Михайлович пригласил парня к себе для личной беседы.

В основе этого плана лежала попытка завязать с больным переписку по электронной почте от имени нового неизвестного, но доброжелательно настроенного приятеля и тем самым разбудить у пациента положительные эмоции.

***

– По сути, вы предлагаете мне поучаствовать в эксперименте, стать своего рода первопроходцем? – уточнил главврач.

– Можно назвать это так, – согласился молодой человек.

Алексея Михайловича, бессменного руководителя реабилитационного центра с двадцатилетним стажем, задел уверенный и, как ему показалось, несколько беспечный тон этого неизвестно откуда взявшегося выскочки, которому соответствовала его фамилия – звали его Владимир Новошагов. Да и внешне доктор, аккуратный, одетый в белый, застегнутый на все пуговицы халат, являл собой полную противоположность программисту. Тот, скрестив руки на груди, стоял перед ним в рубашке с открытым воротом, джинсах и кроссовках и пытался ему, умудренному опытом эскулапу, навязать невообразимый эксперимент. Очевидно, что свободный стиль в одежде и прическе (русые волосы парня на затылке были забраны в «конский хвост») отражал полет его чересчур смелых мыслей.

– Ну, хорошо, допустим, я соглашусь. Только вот позвольте задать вам один вопрос, возможно, он покажется вам дилетантским: почему вы сами не напишете письмо нашему подопечному, а передоверяете это сделать искусственному интеллекту? – хитро прищурился врач.

– Дело в том, что искусственный интеллект порой лучше нас самих может познать заданный объект, собрать о клиенте информацию и повести разговор в нужном русле, причем он сам выбирает способы завязать беседу, как и темы для письма. Вы и сами наверняка в своей жизни уже сталкивались или же столкнетесь с подобным.

– Понимаю. А вот если искусственный интеллект все делает сам, тогда какова, собственно, ваша роль во всем этом хитроумном процессе? – Алексей Михайлович искренне хотел разобраться во всех деталях.

– Я же являюсь координатором его действий. Моя задача заключается в том, чтобы задать команду искусственному интеллекту действовать в нужном направлении, – все так же спокойно аргументировал парень. – И в нашем случае это организация переписки между неизвестным другом и впавшим в депрессию пациентом. И я беру на себя обязанность отследить ход самой переписки.

«А ответственность за исход данного эксперимента полностью ложится на мои плечи. Но, похоже, другого способа вернуть нашего пациента к нормальной жизни у нас просто нет», – подумал врач, напоследок решив задать еще один уточняющий вопрос:

– А вам самому, собственно, от всего этого какая выгода?

– Видите ли, я собираюсь участвовать в конкурсе оригинальных идей и проектов для соискателей рабочих мест в научно-техническом центре АО «Заслон». И если наш совместный эксперимент окажется удачным, то я попрошу вас написать мне рекомендательное письмо для руководства центра.

– Я вас понял. Что ж, давайте попробуем. Когда вы собираетесь запускать вашего «друга по переписке»?

– Да хоть завтра, если прикажете, – сказал программист, отметив про себя то, что доктор, сам того не ведая, дал его эксперименту подходящее название.

– Давайте завтра. Чего тянуть, – вздохнув, дал добро Алексей Михайлович.

Это произошло позавчера, а сейчас он, что называется, пожинал плоды, быть может, поспешно принятого им решения.

***

Когда Алексей Михайлович вошел в кабинет, его скептические настроенные подчиненные приготовились во всеоружии встретить молодого экспериментатора. Особенно по-боевому была настроена седовласая Галина Ивановна. Ее коллега, Екатерина Васильевна испытывала скорее интерес к хитроумному плану.

Вскоре дверь кабинета открылась, и на пороге появился он сам .

– Коллеги, позвольте представить вам автора нашего необычного эксперимента Владимира Юрьевич (споткнувшись о пристальный взгляд Галины Ивановны, главврач не решился озвучить фамилию программиста).

– Добрый день! Готов ответить на все ваши вопросы,– обнажая в улыбке ряд красивых зубов, сказал вновь прибывший.

– Для начала предоставляю слово вам, Екатерина Васильевна,– сказал главврач.

– Итак, на сегодняшний день у нас налицо положительная динамика в поведении нашего пациента. Так или иначе, он ощутил утраченный интерес к жизни. При всем при этом, набирая на клавиатуре текст, он разрабатывает мелкую моторику рук. Наш так называемый друг по переписке послужил ему хорошей психологической поддержкой, а также стимулом для того, чтобы, наконец, выйти из депрессии,– лечащий врач с энтузиазмом перечисляла достигнутые в ходе эксперимента результаты.

Программист оглядел окружающих торжествующим взглядом. Словами это можно было выразить следующим образом: «Да здравствует эксперимент!»

– Так-то оно так, только вот наш подопечный знать не знает о том, что его собеседником является не живой человек, а робот,– вступила в разговор Галина Ивановна, оглядывая собравшихся осуждающим взглядом поверх очков. – Игорь Степанович, как недавно выяснилось, оставил ему свой номер телефона.

– Что ж, в таком случае придется раскрыть ему карты,– проговорил программист, которого, казалось, ничего не могло смутить.

– Как у вас все просто! – воскликнула старшая медсестра с нескрываемым раздражением.

– Я, пожалуй, соглашусь с Владимиром Юрьевичем по поводу того, что нам необходимо сказать правду нашему пациенту. И чем раньше мы это сделаем, тем лучше,– произнес руководитель реабилитационного центра.

– Коллеги, а вы не опасаетесь, что после того, как мы это сделаем, наш пациент испытает такой стресс, по сравнению с которым его предыдущая депрессия покажется нам всем чем-то вроде простуды? Вы, Алексей Михайлович, этого не боитесь?– сорвав с носа очки, Галина Ивановна, ни на кого не глядя, стала протирать стекла.

– Тут надо действовать крайне осторожно, – сказал главный врач. – К Воробьеву домой придет комиссия в составе Екатерины Васильевны, вас, Владимир Юрьевич и Александра Николаевича, нашего психолога. По результатам переговоров мы и сделаем соответствующие выводы о состоянии нашего больного. О результатах вашего визита к пациенту сразу доложите мне.

– А этот, как его…– начала, было, Галина Ивановна.

– Мы не будем вводить в курс дела искусственный интеллект,– пряча улыбку, подытожил главврач.

***

– Так вот значит как…со мной, значит, вчера целый день общался не человек, а робот. Я-то уж думал , и, правда, нашелся товарищ, – растерянно проговорил Игорь Степанович.

Шесть пар глаз с тревогой были устремлены на него. Игорь Степанович направился к окну. Крепкий коренастый мужчина, психолог реабилитационного центра, встал со своего места и подошел к пациенту.

– Помогите мне открыть окно. Руки ослабли. В комнате душно,– обратился к нему Игорь Степанович.

Александр Николаевич, приоткрыв окно, все еще находился рядом с Воробьевым.

Свежий воздух постепенно стал наполнять комнату.

– А на улице, оказывается, уже теплынь. Это что, скоро лето? – Воробьев оглядел своих гостей удивленным взглядом.

– Да, Игорь Степанович, сейчас конец мая, – ласково сказала лечащий врач Екатерина Васильевна.– Как вы себя чувствуете ?

– Спасибо, хорошо,– все так же растерянно произнес Воробьев. – Так вы говорите, что это не настоящий друг, а искусственный? И я не смогу, например, с ним встретиться и даже поговорить по телефону?

– Совершенно верно,– утвердительно кивнул программист.

Игорь Степанович задумался. Екатерина Васильевна нервно сжимала и разжимала руки. Психолог тоже нервничал, только усилием воли скрывал это от окружающих. И лишь главный зачинщик этого необычного эксперимента оставался спокоен.

– А что? Ну и пусть ненастоящий, – наконец нарушил тишину Воробьев. – Зато мы с ним так здорово переписываемся. И вообще мне стало как-то даже веселей на душе. Появился смысл жизни, что ли. Давно я так хорошо ни с кем не общался. Ну, надо же!

– Игорь Степанович, вы не против, если у вас какое-то время будет ночевать сиделка? – спросила Екатерина Васильевна и тут же поспешила добавить: – Расходы реабилитационный центр берет на себя.

– Если она не будет запрещать мне общаться с моим новым другом, то пускай ночует, – добродушно разрешил пациент.

– Не будет, если и вы не станете ей ни в чем перечить, – расчувствовавшись, женщина украдкой смахнула слезу.

–Тогда пусть приходит.

***

В кабинете главврача снова собрались на совет медики.

– Наш подопечный чувствует себя нормально. Только вот много времени проводит за компьютером – то новости, то переписывается с кем-то. Не повредило бы ему это,– отчиталась нанятая для Игоря Степановича сиделка, пожилая, строгая на вид женщина лет пятидесяти пяти.– А сегодня вот впервые за эти две недели, что я нахожусь при нем, попросился на улицу.

– Так это же просто замечательно! – воскликнула Екатерина Васильевна.

– Что ж, коллеги, будем считать наш эксперимент под кодовым названием «Друг по переписке» удавшимся,– подытожил главврач Алексей Михайлович.

– Только вот не могу понять, что писать в истории болезни,– лечащий врач вопросительно посмотрела на своего начальника.– «Искусственный интеллект в короткий срок поставил на ноги Воробьева И.С.». Так, что ли?

– Нет, так писать точно не стоит,– покачал головой Алексей Михайлович.

По правде сказать, он и сам не представлял, что делать дальше. Ведь, помимо реабилитационного центра и руководства ОА «Заслон», куда Алексей Михайлович, как и обещал, написал для программиста рекомендательное письмо, никто и нигде не знал об этом эксперименте под кодовым названием «Друг по переписке». Он был, так сказать, пока местного значения и за рамки центра не выходил. Ведь Алексей Михайлович не знал, как отнесутся к этим опытам в местном департаменте по здравоохранению. Не знал, но догадывался, что вряд ли одобрят столь смелые шаги без ведома вышестоящей инстанции. Он даже сомневался, стоит ли продолжать подобные опыты в родном реабилитационном центре. В случае с Воробьевым все закончилось хорошо, но ведь все его пациенты разные, и реакция на рассекречивание «Друга по переписке» может быть неоднозначной.

Однако, при всем при этом врач не мог не отдать должное положительному воздействию искусственного интеллекта на здоровье одного из его пациентов. И вполне возможно, что в скором будущем он решится на то, чтобы сделать деловое предложение вышестоящей инстанции так же, как в свое время не внушавший доверие инженер-программист сделал предложение ему самому. Он даже на миг представил, как начальник департамента по здравоохранению вместе с замами будут задавать ему каверзные вопросы и не спешить с принятием решения. Но увеличившаяся на фоне разыгравшейся пандемии статистика людей, впавших в депрессию – вещь упрямая и тут, возможно, уже все средства хороши. И тогда это уже будет не не их внутренний эксперимент, а проект особого значения. Но это будет завтра. А пока ему предстоит еще свыкнуться с мыслью о том, что он стал в своем деле новатором, первопроходцем.

***

Инженер-программист Владимир Новошагов, как всегда утром выпив чашку кофе, включил свой компьютер в надежде, что но…