Дремучие двери (Том 2)

"Русская церковь в параличе", - эти убийственные слова принадлежат Достоевскому. Божиим попущением в годы большевистских гонений на Церковь она очистилась кровью христианских новомучеников, начала возрождаться. Как ни парадоксально, именно при советской власти в храмы стали приходить истинно верующие, не страшащиеся никаких гонений. Поразительно, что вместо того, чтобы прозреть в этом великий промысел Божий, современные иерархи видят здесь всего лишь злодейство большевиков и нарушение прав верующих. А ведь сказано: "У вас же и волосы на голове все сочтены"... То есть без Промысла, без Воли Неба ничего не бывает. Особенно в отношении Церкви.

Роскошная вилла, оставшаяся после смерти хозяина, - могильный памятник владельцу, неотданный ДОЛГ НЕБУ. Построенный тобой город - символ ОТДАННОГО ДОЛГА. Сундук Скупого рыцаря - его обвинительный приговор.

Потеря человеком своей профессии, занятости, МЕСТА В ЖИЗНИ, вынужденная безработица, толкающая людей на преступные, греховные способы заработка на жизнь /проституция, спекуляция, продажа наркотиков, алкоголя и т. д./ страшная вина власти перед Небом и Замыслом. Ибо "безделие - мать всех пороков", - так говорили святые отцы Церкви. Нашедший СВОЁ МЕСТО В ЖИЗНИ МЕНЬШЕ ГРЕШИТ. ОБЩЕСТВО обязано не только обнаружить талант, но и помочь развить в нужную сторону, помочь в трудоустройстве. Не нашедший своего МЕСТА В ЖИЗНИ, не исполнивший ПРИЗВАНИЯ И ДОЛГА, оказывается в лучшем случае "бородавкой", а в худшем раковой клеткой, оттягивающей на себя жизненные силы Целого. Горе тем правителям, которые стали виновниками потерянных для вечности судеб целых поколений! Иосифа Грозного можно упрекать в ошибках при исполнении Замысла. Теперь же власть сознательно разрушает ЗАМЫСЕЛ.

ДОЛГИ Небу не только не отдаются, но бесконечно возрастают, подобно опухоли. Такова суть капиталистической модели общества.

Кашпировского спросили: Какие стихи Вам нравятся? И тут он раскололся, продекламировав: "Что опьяняет нас больше вина? Женщины, лошади, власть и война.. " И сразу стало ясно, какое "добро" он несёт.

Мы всего лишь санитары, которые входят в чумные города и деревни, не давая заболеть здоровым и оказывая помощь желающим выздороветь. Мы - не объединённая церковь, мы - чада разных церквей, политических и религиозных убеждений, решившие объединиться в "лежащем во зле" мире против хищников. Это наш способ жить и бороться вместе, способ объединиться в миру для противостояния князю тьмы и его воинству. Если мы - санитары, то священники - врачи, но и они являются лишь проводниками между душой и Небом. Самый совершенный врач не вдохнёт в человека жизнь без воли Творца. Мы верим, что наша работа - это те поленья, которые разгорятся в душе божественным огнём... Мы - посредники между лежащим во зле миром и храмом. Знающие, что даже самый талантливый врач не запустит без божественной искры холодное остановившееся сердце.

Что было бы, если б ваши ноги перестали слушать голову? А Творец - не голова, а ВСЁ. Падение человека, первородный грех - это прежде всего нарушение Всеединства, где "все за одного, один за всех", как говаривали "товарищи". Нынешняя цивилизация индивидуалистов - дерзкий вызов именно ЗАМЫСЛУ. Поэтому порой для Творца гораздо важнее принятие личностью Замысла, чем ведение о Творце, практически недоступное нашему разумению. В отличие от Замысла, вписанного в сердце.

Пособия Творца для нашего вразумления: устройство всех живых организмов /Замысел/, этимология слов, красота мира. Ты сам. И молитва Отче наш. Для неверующих Замысел - некая интуитивная сверхзадача. ЗАКОН НЕБА - Закон Целого, спаянного взаимопроникновением и любовью. Всеединство мироздания в Боге - иного не дано. Именно в этом - Замысел Творца, закон ТРОИЦЫ.. Трое да едины будут. Свершающиеся на Небесах браки - двое да едины будут. Богочеловечество - Многие да едины будут Это когда ОДИН станет ЕДИН. Когда единение - не потеря индивидуальности каждого отдельного "Я", а преодоление самости, преодоление отпадения от мирового процесса, от одиночества, бессмыслицы существования. Помочь каждой индивидуальности найти свою роль, сверхзадачу в Замысле Творца о ней: в земной жизни и Будущем Веке. Это - единство индивидуальностей во всеобщем восхождении к общей цели, дополняющих и обогащающих друг друга при сохранении и развитии полной творческой свободы в исполнении Замысла, каждой отдельной роли. За исключением одного - самоутверждения себя ВНЕ ОТЧЕГО ДОМА, вне Творца и Его Замысла. Самость преодолевается "избранничеством" и всей историей человечества. Единение не внешнее, а свободный выбор разума и сердца. Стать Целым, Полнотой Бытия не через отделение от этой Полноты, единственного источника Жизни, а через осознание себя Его частью, сопричастником ЖИЗНИ. Вхождения в Нее, слияния с Ней и тем самым обретения Божественной Полноты Бытия. Разница между муравейником и Царствием - расстояние во всю историю человечества, от грехопадения прародителей до Страшного Суда. Путь от детской запрограммированности на жизнь в Отчем Доме до осознанного выбора СЕРДЦЕМ Воли ОТЦА. ДОМ ОТЦА - не просто общая крыша, среда обитания, а общее мироощущение всеединства миров и богоподобных существ в БОГЕ. В этом - РЕВОЛЮЦИЯ СОЗНАНИЯ! "Единица - вздор, единица - ноль," - писал поэт. В Доме Отца единица свободным выбором ума и сердца станет ЕДИННИЦЕЙ. Единица, самоутверждающаяся вне Бога, стремится к нулю. Единница, самоутверждающаяся в Боге, стремится к беспредельной Полноте Бытия, к бесконечному возрастанию и восхождению. Единица - ЕДИННИЦА... Здесь ключ к осмыслению истории человечества. Служение, призвание, предназначение /в предвечном Совете/... Служить даже не Творцу, ибо Сам Бог - не только Творец, но и служитель собственного Замысла. А наше служение людям угодно Богу лишь когда оно не является ИДОЛОПОКЛОНСТВОМ И ЧЕЛОВЕКОУГОДИЕМ. Служить вместе с Творцом Замыслу, ТВОРИТЬ МИРЫ, СОЗИДАТЬ КРАСОТУ, "СЕЯТЬ РАЗУМНОЕ, ДОБРОЕ, ВЕЧНОЕ"...

Свобода выбора дана нам лишь одна: выбора между Богом и небогом, то есть дьяволом. Творец даёт твари свободу выбора во времени, изначально зная результат, потому что обитает ВНЕ ВРЕМЕНИ. Это как бы пьеса, где персонажи свободны, пока не кончилось время драмы, но Автор, пребывающий ВНЕ ВРЕМЕНИ и ПРОСТРАНСТВА, им же и сотворённых, со времён Адама и Евы знает развязку. В этом разгадка кажущегося противоречия между СВОБОДОЙ и ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕМ. СУДЬБОЙ, ПРОМЫСЛОМ. ... "Много званых, но мало избранных", - то есть званых в вечности, а избранных /избравших/ - во временном процессе. "Мои овцы знают Мой Голос"... В Замысле - зван каждый, но во времени ИЗБРАННИКАМИ становятся далеко не все. ...Не все выбирают во ВРЕМЕНИ - ВЕЧНОСТЬ, а в царстве ФАКТА - ИСТИНУ, вместо любви плотской и эгоистичной - ЛЮБОВЬ жертвенную, небесную... Большинство меняет НЕБЕСНЫЙ ИЕРУСАЛИМ НА ЗЕМНОЙ. Лист, получивший в долг от дерева /Целого/ жизнь, должен вернуть его жизнью своей для целого, в награду оставшись в генетической памяти Целого. Да лист и не может жить иначе, он ЗАПРОГРАММИРОВАН на служение целому, за исключением случаев, когда заболевает. Тогда дерево пытается его лечить, а неизлечимого отторгает и заменяет другим. Человек же заболел ДОБРОВОЛЬНО, он обладает свободой быть отторгнутым или, если пожелает излечиться, остаться в Вечной Памяти Целого. Свобода выбора: бесноваться на земле или научиться летать.

Каждый из нас - "ХОРОШИЙ ПЛОХОЙ ЧЕЛОВЕК". Хороший по замыслу, плохой - по осуществлению. Человек создан для ПОЛЕТА, а не для помета.

Единение должно быть не внешним /коллективизм/, а внутренним /соборность/.

Призвание интеллигенции - информация о Замысле, трактовка Замысла, комментарий к Замыслу. Мост между Небом и невоцерковлённым народом. Лишь в Боге - цельность и полнота бытия. Мы, созданные "по Образу и Подобию", призваны в этом и в будущем веке осуществить то или иное индивидуальное служение соответственно Замыслу и ДАРУ, ПРИЗВАНИЮ. Свою роль в полноте Бытия. "Я сказал: вы - боги". Богочеловеку, в отличие от Творца, присуща специализация, функция, нуждающаяся во множестве ДОПОЛНЕНИЙ ДЛЯ ЖИЗНИ. Так, никакая часть тела не может существовать отдельно, сама по себе, а только во взаимодействии с другими. Но и все вместе без ЖИВОТВОРЯЩЕГО ДУХА - лишь роботы и зомби. Служение в Боге - бесконечное творческое ВОСХОЖДЕНИЕ. Вопрос о цели восхождения некорректен, ибо восхождение в творчестве - само по себе бесконечная цель; творческий процесс - сам по себе и цель, и восхождение. Восхождение в творчестве не знает предела, это безграничное поле деятельности и Бога-Творца, и созданной "по образу и подобию" твари. Бесконечность - именно в творчестве. Разрушение грани между тленным и вечным, преодоление тлена, пространства и времени, встреча земли с Небом. Преодолевая тленное и временное, мы высвобождаем для восхождения божественную энергию, скованную прежде господством плоти над духом, дурной материальностью, самостью и низкими страстями /служением Мамоне/. Целью и стимулом творчества здесь может быть лишь одно - ЛЮБОВЬ в божественном понимании слова, ВЫХОД ИЗ СЕБЯ, излияние ещё на кого-то СЧАСТЬЯ БЫТИЯ. Именно поэтому Бог сотворил мир, - великое излияние ЛЮБВИ... Он не только подарил человеку счастье бытия, но и СВОБОДУ, вплоть до свободы ОТ СЕБЯ, что привело к отпадению человека от Творца. И венец божественной жертвенной ЛЮБВИ - Бог становится человеком и принимает мучительную позорную смерть на кресте, чтобы человек вернулся, ОБОЖИЛСЯ. Искупив его Своей Божественной КРОВЬЮ, снова соединив с Собой актом Великой ЛЮБВИ. Человек, претендующий на полноту бытия ВНЕ БОГА, нелеп и трагичен. Как Гоголевский Нос, изображающий из себя господина. Бесконечность, вневременность присуща лишь человеку-творцу, стремящемуся к ДОМУ ОТЦА, возвращающемуся в ДОМ ОТЦА. Творческий огонь, служащий злу, тьме, становится огнём геенским, пожирающим души. Вечным страданием и тоской по загубленной жизни, несостоявшемуся Замыслу, отчаянием отвергнувшей Свет души, обречённой на вечную тьму и смерть ВНЕ ОТЧЕГО ДОМА. Человек подобен Творцу своему в ТВОРЧЕСТВЕ. Иосиф Грозный пытался выплавить из человеческой руды крупицы золота. Образа и Подобия. Пусть варварскими способами, но он творил "человеков", на которых долго держалась Россия. И не только Россия.

Главное в Замысле - единое целое, в котором включается время от времени система отторжения чуждых, работающих на себя, замкнутых на себя клеток и органов, его нарушающих: Я, часть Великого Целого, самоотверженно работая на Него, сливаюсь с Ним, становясь тоже Великим и Совершенным... А не "Я, противопоставляя себя Целому, хочу быть равным Ему, быть как "Оно", чтобы Его рабы служили мне как Ему, да и Само Оно служило мне". Система сохранения Целого отторгает такие заболевшие гордостью и самостью клетки - отсюда катастрофы, революционные бури, перевороты и войны, воспринимаемые узким обывательским сознанием как зло. Как и при всякой хирургической операции гибнут попавшие "под нож истории" и "доброкачественные" ткани. Но виноват в этом не Хирург, а разросшаяся опухоль, без которой не было бы необходимости в радикальной и опасной операции во имя спасения Целого.

Главная ошибка: жизненный процесс, как средство достичь Высшего и Целого, превратили в самоцель. В "жить, чтобы жить". Кант первым потребовал относиться к человеку, как к ЦЕЛИ, а не как к средству. Цель - свободное творчество в Доме Отца, где Сам Бог - тоже Творец. Творчество самодостаточно, являясь одновременно и средством, и целью, и восхождением. Вечное восхождение, лестница ведущих вверх ступеней, целей, побед над собой. Самоутверждение, самовыражение, ставшие победой над собственной самостью. Самоутверждение, побеждающее самость, выходящее из неё, преодолевающее её - ТВОРЧЕСТВО ВО ИМЯ ИСТИНЫ, КРАСОТЫ, СВЕТА. Во имя Абсолютной Цели, присущей Самому Творцу, а следовательно, бесконечной и самодостаточной. Творчество - образ жизни и Творца, и человека, в нем ЛЮБОВЬ ПОБЕЖДАЕТ СМЕРТЬ, ВЕЧНОСТЬ - ВРЕМЯ, ИСТИНА - ФАКТ, БЕСКОНЕЧНОСТЬ КАЧЕСТВЕННАЯ КОЛИЧЕСТВЕННУЮ. Здесь цель совпадает со средством, здесь начало того конца, которым оканчивается начало... Здесь "дорога к солнцу от червя".

ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ - определение Предвечного Совета.

Всякое самоутверждение твари - органа, клетки или группы клеток под любым лозунгом вне предназначения, вне Целого - вред для Целого/Богочеловечества/, разрушение Замысла, зло. Неприятие и непонимание Замысла о единстве во Творце привело к катастрофическим последствиям. Воистину "Мы ответственны не только за то, что мы делаем, но и за то, что не делаем". Мы не защитили нашу страну, наше общенародное ИМЕНИЕ, наше достоинство. Наше прошлое, настоящее и будущее, наших детей, стариков и внуков, наших женщин и девушек. Мы не дали должного отпора нашествию оборотней, купились на посулы, туземные безделушки и пойло. Мы держали кукиши в кармане, считали себя "пофигистами", пели "А нам всё равно", думая отсидеться в своей "хате с краю" за охмуряющими сериалами, слушая часами, как "дебил с дебилом говорит", пуская мыльные пузыри. А они тем временем всё тащили у нас из-под носа - все сокровища, нажитые, созданные и отвоёванные трудом, кровью, потом и слезами не только нашими, но и многих поколений. И теперь на эти богатства жируют, бросая нам объедки, бомбят "зоны интересов", пока мы за ними выносим ночные горшки. Расплачиваются за услуги с нашими дочерьми по 50 долларов (три червонца по советскому курсу), с наркокурьерами за "травку" для наших сыновей - нашими же пионерлагерями и санаториями на черноморском берегу... И отлитые на наши деньги пули, призванные разить врага отечества, убивают наших ребят в Чечне... И наши танки, "броня крепка" - расстреливают наш дом Советов посреди нашей столицы на наших глазах... И "то ли ещё будет!" Так кому мы показывали кукиш, господа-товарищи? Где будет твоя "хата с краю", когда ее на твои же кровные сотрет с лица земли вавилонская ракета? Когда твои рублики из советских сберкасс перелетели к оборотням номенклатурным, самостийным, а оттуда в швейцарские и Нью-йоркские банки зелёными птицами перелётными, а тебя в перерывах между сериалами, рассовывая по карманам тоже твои сбережения, дикторы сладко уговаривали по "ящику" не идти на митинг протеста, а ехать сажать картошку, - во что тебе обошлась твоя картошка? Ведь пока ты её сажал, разбойники не только обчистили твою квартиру, но и твой город, страну, твою память, будущее и, что самое страшное, - душу. Твою, твоих стариков и твоих детей. Ибо ваше ИМЕНИЕ - труды нескольких поколений, ДОЛГИ ТВОРЦУ, должные быть возвращёнными на Суде в конце времён, - отныне РАБОТАЮТ НА МАМОНУ-ВАМПИРИЮ! Не дорогая ли выходит картошечка, господа-товарищи? Поэтому Изания, учась на ошибках, объявляет "зоной своих интересов" весь земной шар. Мы не собираемся никого жрать, но не позволим и ЖРАТЬ СЕБЯ.

- Построить город или построить для себя замок, где будут тусоваться и развратничать лоботрясы-наследники... Есть разница? - А если этот город - Содом или Гоморра? - А если это Сталинград?

Тьму нельзя победить, одолеть - это под силу лишь Богу в конце времён. А пока это не входит в Замысел. Тьма - дорога к Дому Отца, чужбина, каждый должен обязательно пройти её, преодолеть, отвергнуть. Или навеки остаться в ней. В этом - замысел о земном изгнании. Дарованная свобода выбора. Отсев.

Лишь в Изании соединимы труд и капитал, коммунизм и частное предпринимательство, расчет и бескорыстие, накопление и взлёт, корысть и мечта, личное и общее, богатство и бессеребренничество, святость; Штольц с Обломовым, Корчагин с Кольчугиным, Форд с Мартином Лютером Кингом. Ибо над нами - Закон Неба, где сходятся и исчезают все противоречия между нациями, партиями, религиями и классами. Когда мы все делаем одно Дело - множим вместе жатву Будущего Века.

Кукла переживёт дитя. Мы поклоняемся вещам, а они нас переживут. Самая ничтожная стекляшка счастливее президента США в день инаугурации. Мы тратим бесценное время, перерабатывая его не в спасительную вечность, а в материю /одежда, мебель, дома/, служа этой материи и её царству, которое наверняка переживёт нас. Самая последняя бутылка, безделушка переживёт, заставив ещё кого-то им служить. А то мы вообще служим лишним нулям в банковском счёте... Разве можно сравнить: человек оставил после себя школу, больницу, железную дорогу - и мы думаем: "Его жизнь не прошла зря"... "Чтобы, умирая, воплотиться в пароходы, строчки и другие долгие дела"... И человек оставил своё: гору собственных вещей, предметов роскоши /дом-музей графа Воронцова/. Совсем другое чувство: победы собственности над непережившим её хозяином.

Смерть Иосифа внесла мистический перелом в сознание народа. В советском идеальном мире не должно было быть смерти, особенно не вмещалась в идеологию смерть вождя. Смерть не вмещается и в буржуазное сознание, но всё же на прогулочном катере она воспринимается несколько иначе, чем на корабле, плывущем к земле обетованной.

"Наши" - это мироощущение "знающих Голос", ищущих Истину, подзаконных Небу, а не князю Тьмы. Это не класс, не национальность, не конфессия и не что-либо в этом роде. Это понятие ДУХОВНОЕ. Это тоскующие о свободно избранном послушании Отцу в Доме Отца в отличие от жаждущих свободы ОТ ОТЦА, Его Воли. События в Югославии показали, что отвязанность и раздрай - путь народов в лапы к зверю, грядущему антихристу. Изания - продолжает путь противостояния. У гипербореев нет воли в столице, Забыт и растоптан уснувший закон. Орлу через боль суждено возродиться, Но граждан спасает железный заслон. Этот катрен Нострадамуса, если под "гипербореями" понимать русских, под "орлом" - Российскую державу, а под "железным заслоном" - "железный занавес", можно толковать как характеристику эпохи Иосифа.

Режим, лишивший людей работы, преступен перед Небом. Такой человек становится потенциальным вампиром, преступником. Он лишён "своего места в жизни". Святые отцы говорили: "Безделье - мать всех пороков". Иосиф Грозный боролся варварскими методами с состоявшимися и потенциальными вампирами, стремящимися сожрать, погубить младенца БОГОЧЕЛОВЕЧЕСТВА, зреющего в утробе ветхой, обречённой на смерть цивилизации. Нынешняя власть ещё более варварскими методами утверждает ПРАВО Вампирии погубить младенца, грозящего своим рождением её незыблемости, процветанию. Призванному пронзить её копьём в конце времён, подобно Георгию Победоносцу на белом коне, поразившему дракона. "Воздайте ей так, как и она воздала вам, и вдвойне воздайте ей по делам её; в чаше, в которой она приготовляла вам вино, приготовьте ей вдвое. Сколько славилась она и роскошествовала, столько воздайте ей мучений и горестей. Ибо она говорит в сердце своём: сижу царицею, я не вдова и не увижу горести! За то в один день придут на неё казни, смерть и плач и голод, и будет сожжена огнём, потому что силен Господь Бог, судящий ее... И купцы земные восплачут и возрыдают о ней, потому что товаров их никто уже не покупает. Товаров золотых и серебряных, и камней драгоценных и жемчуга, и виссона и порфиры... ...Корицы и фимиама, и мира и ладана... и тел и душ человеческих". /Отк. 18:6-8,11 -13/

* * *

К концу весны Денис окончательно оклемался и отбыл в забугорье по своим старым и новым делам-проектам. Но, всерьёз "заболев" Изанией, намереваясь побыстрей развязаться с прошлыми договорами и обязательствами, собрать необходимые средства и вбухнуть их в духовно-воспитательно-лечебные виртуальные фильмы, с помощью которых они с Айрис мечтали претворить в жизнь замечательное: "Избави нас от лукавого!" Изанией уж если заболевали, то всерьёз и надолго. Вскоре Иоанна и представить себе не могла, что раньше целыми днями нескончаемо занималась дачной и московской бытовухой. В Златогорье было чудесно, но она решила уехать вместе с Денисом - столько вокруг достойных людей, буквально задыхающихся в перенаселённых квартирах - дрязги, суета, орущие избалованные дети, скандалы с роднёй и т. д. "Наши", - которым, как воздух, нужно было Златогорье, чтобы вырваться "от работы вражия" и осуществить задуманное. Иногда мечту всей жизни. А Иоанна прекрасно могла работать и в Лужине, по которому соскучилась. Даже прослезилась, обнимая визжащего от счастья Анчара. На даче жили хорошие спокойные люди, уже другие, овощеводы с Севера, мастера по теплицам. Таких огурцов, помидоров и цветов у Иоанны сроду не бывало, северяне провели в теплицу отопление, воду, что-то без конца опрыскивали и рыхлили. Иоанна предоставила им полную свободу действия, только иногда помогала красиво составить букеты. Дважды в неделю приезжала машина, забирала урожай, цветы на продажу. Забирала по необходимости бельё и одежду в чистку и стирку, привозила Изан-термосы с обедом, продукты быстрого приготовления на два-три дня и вообще всё необходимое. Связывалась Иоанна с ближайшим штабом Изании по пейджеру и делала заказы. С завтраком и ужином они легко управлялись сами. Она целыми днями работала над книгой, заказывала по Изан-нету, связанному с Интернетом, нужную литературу. Вообще много читала - Айрис прислала ей компьютер, можно было выписать любой раритет. Они с Варей по-прежнему вынашивали планы открыть в Изании собственное издательство. Выбиралась Иоанна лишь в храм. Гуляла с Анчаром по лесу, думая о Гане и иногда явственно чувствуя его тепло, руку, дыхание. И зная, что он в эту минуту тоже нежданно-негаданно, сквозь дни и километры, видит перед собой светлый девичий лик во тьме за окном вагона, перехваченные пластмассовым колечком волосы, летящие в звёздную вечность. И улыбается видению. - Иоанна... Только машину она попросила вернуть до октября, чтоб ездить в храм и иногда в Москву навещать свекровь, которая в последнее время боялась масонов. Будто масонам только и дел было, что забираться ночами к девяностолетней бабке и воровать листовки к очередному митингу. Теперь ей часто звонила и заболевшая Изанией "зелёная" Катька, всерьез поставившая себе целью перетащить предков из забугорья в Москву и начать новую жизнь. А вокруг "маразм крепчал и жуть сгущалась..." Происходящее по ту сторону Изании представлялось всё более омерзительным, преступным и пошлым. Маски постепенно спадали - в них больше не было надобности - уже откровенно дело решали клыки, когти и деньги. Она испытывала бесконечное унижение от происходящего, - не столько за себя, сколько за страну, и поражалась - неужели мир, к которому она когда-то принадлежала, сразу и навсегда продался? В отличие от многих, она никогда не обманывалась "отвязанностью" под эгидой "свободы", не обольщалась сладким воркованием забугорной лисы, поджидающей, когда российская ворона разинет рот и выронит сыр, - поэтому ей не нужно было возвращаться к "товарищам" - она и не уходила никуда. Она всё более понимала, что это не нравственный выбор, это ВООБЩЕ НЕ ВЫБОР. Просто стрелка её внутреннего компаса властно указывала на "Прочь!" Табу. Иоанна и прежде не ходила на элитные приёмы, потому что ощущение стоящего за спиной ЧЕЛОВЕКА, подливающего в бокал, было непереносимым. Это была её ПРЕДВЕЧНАЯ УСТАНОВКА с которой она не могла, да и не хотела бороться. Да, Изания спасала. Их слова - "Союз", "товарищи". Советские песни, которые всё время передавала их радиостанция, а Иоанна жадно слушала за любой работой, как партизанка в тылу врага позывные Москвы. Подпитываясь и воскресая. - Говорит радио Союза Изании... Доброе утро, товарищи, мир вашему дому. Передаём утреннюю гимнастику...

ПРЕДДВЕРИЕ

"Нет ничего более закрытого, чем базовые предпосылки "открытого общества". Оно открыто в какую угодно сторону, только не внутрь. А то, что не движется внутрь, остаётся на месте. Точнее, становится декорацией для чего-то иного, что движется сквозь или посредством его." /А. Дугин/

"БАНДИТОГРАД" (о Лас-Вегасе) Эд. Рейд и Овид Демарис: "Деньги порождают проституцию так же, как гниющее мясо вскармливает личинки мух. Где лёгкие деньги, там и публичные женщины - в этом суть дела. Логическая последовательность здесь такова: где азартная игра, там лёгкие деньги. Где лёгкие деньги, там публичные женщины. Где публичные женщины, там вымогательства и наркотики. А где наркотики, там всё, что угодно."

"Гениальным следует признать такого человека, который живёт в сознательной связи с миром, как целым"./Отто Вайнингер/

Народ согрешит - царь умолит; а царь согрешит, - народ не умолит /пословица/.

Чаадаев: "Социализм победит не потому, что он прав, а потому, что не правы его противники".

К. Леонтьев: "Россию надо подморозить, иначе она сгниёт".

"Воззови, в виде лирического сильного воззвания, к прекрасному, но дремлющему человеку. Брось ему с берега доску и закричи во весь голос, чтобы спасал свою бедную душу: уже он далеко от берега, уже несёт и несёт его ничтожная верхушка света, несут обеды, ноги плясавиц, ежедневное сонное опьянение: нечувствительно облекается он плотью и стал уже весь плоть, и уже совсем нет в нём души". /Н. Гоголь/

"Сочувствовать счастью может только весьма благородная и бескорыстная душа. Но счастье... это великое, "быть может", как говорил Рабле о рае или о вечности". /А. Пушкин/

"Деизм 18 века был лишь тенью христианства. Он сохранил ряд основных христианских положений: веру в благого Творца, идею всемогущего Провидения, устрояющего всё в наилучшем виде, основные заповеди христианской морали, но всё это было лишено тайны, сверхъестественного содержания... Например, нравственный закон, лишённый аскетического и духовного элементов, выродился в практическую филантропию, божественное провидение - в механический закон природы. Над всем этим реяла теория прогресса..." /К. Даусон/

"Рампа есть линия огня." /А. Блок/

Бог помазал Кира для исполнения судьбы своей и восстановления избранного народа израильского, сею Божественною мыслею, так сказать помазал дух Кира ещё прежде, нежели произвёл его на свет: и Кир хотя не знает, как и для чего помазан, движимый сокровенным помазанием, совершает дело царствия Божьего. Как могущественно помазание Божие! Как величественен помазанник Божий! Он есть живое орудие Божие, сила Божия ходит чрез него во вселенную и движет большую или меньшую часть рода человеческого к великой цели всеобщего свершения". /Митрополит Филарет Московский/ Слово в защиту Иосифа. Речь здесь идёт не о церковном таинстве, а о Божьем помазании на царство ЯЗЫЧНИКА, о предопределении СВЫШЕ !

СВИДЕТЕЛЬСТВО в День 120-летия ИОСИФА:

Корр. телеканала "Культура": - Неужели великая русская литература осталась в прошлом вместе с цензурой и тоталитаризмом? Вит. Третьяков, учредитель премии "Антибукер": - Судя по результатам этого года - да... Как читатель, я бы выбрал великую русскую литературу вместе с цензурой, тоталитаризмом, сталинизмом и чем угодно еще вместо той неограниченной свободы словесного самовыражения, которая сегодня существует и которая не способна рождать великие произведения. (21 декабря 1999 года)

"Сталин - наше всё. Как и Пушкин. Два полюса русской культуры... Что такое, по сути, Сталин? Жёстко и жестоко целеустремленный прагматик, рассматривающий государство, как доверенную ему историей... геополитическую систему, нуждающуюся в совершенствовании до уровня государства идеального, где счастье государства равно счастью людей... Если бы Сталин жил сегодня, никаких концлагерей, конечно, не было бы. Сталин знал границы допустимого в собственной стране и в мире для каждой исторической эпохи." (В.Третьяков)

Мы горячих голов не свернём На бессмертных суворовских Альпах. Нас на Запад ведут, как на запах Наших тел, погребённых живьём.

Грандиозность была по зубам, А теперь эти зубы на полке, И гуляют байкальские волки По глухому урочищу БАМ.

Не сомкнуть из торговых рядов. Тех рядов, над которыми знамя. И Отечество брошено нами Под защиту рекламных щитов.

Отчего же народ мой затих, Расписав, как соборы, заборы? Наши предки могли сдвинуть горы. Нам - дай Бог удержаться на них.

А я - Гаврош Советского Союза, Я сын полка, разбитого в бою, Мне СНГ ваш, как ботинок, узок Я босиком за правду постою...

/Леонид Корнилов/

* * *

"В венах народов, населяющих Россию, течёт поистине царская кровь: о таком пересечении групп крови, цветов кожи, разрезов глаз девять десятых населения земли могут только мечтать. Пройдя такую мешанину, мы остались русскими, не превратились в метисов. Русский котёл всё переваривает: за тысячу годов переварил он половцев и татар, среднеазиатов и прибалтов. Будто в него сбрасываются мегатонны несовместимых между собой шлаков, а выплавляется удивительная, крепчайшая руда. Русский ген, как раскалённая звезда: чувствуя гигантское притяжение, десятки народностей подпадают в сферу его магнетизма, захватываются в орбиты бешено вертящимся огненным колесом... Миллионы белорусов и украинцев - кровь от крови русские, и в этом - залог нашего скорого объединения. Держитесь за нас, мы пронесём вас сквозь апокалипсис третьего тысячелетия! Величайшие просторы, титанические проекты, стройки и грандиозные социальные потрясения не дают забродить русской крови. Нигде и никогда в истории человечества не было переселения народов подобного тому, что и поныне, то затухая, то разгораясь вновь, вот уже семьсот лет осуществляется на одной шестой части суши. Движение казаков вслед за Ермаком превосходит Великое переселение народов начала новой эры, а беспримерный подвиг советского народа в Великую Отечественную войну, когда за первые месяцы войны десять миллионов человек перенесли на своих руках в тыл, в эвакуацию, полторы тысячи заводов, вряд ли будет повторен кем-либо ещё. Русское пространство - это угодья исполинские, и во множестве своём ещё не обозначенные словом, это нетронутые райские кущи, это поля Господни, в которые мы были введены не для отдыха, но для труда. Труд заключается в заселении гигантских, не истоптанных никем краёв, в возделывании этих просторов, в преобразовании их в самих себя, в ноосферу... Бумажно порвавшие с нами республики Союза никогда не в силах будут достичь третьей геополитической скорости, чтобы преодолеть притяжение России... За наш труд мы получаем дары. Первый и главный дар - это вся наша драгоценная земля, которая не отторгла нас, но приняла и приютила. Мы сроднились с ней, мы пропитали её собой, и здесь, в северной половине Евразии, возможна отныне одна только Россия. Другой дар - новые языки и народы, собираемые в новый русский этнос. Мы говорим с небесами на стольких диалектах - какой-нибудь уж точно окажется тем нужным языком, что открывает небесные двери... Ещё один смысл, недоступный кучным европейцам: русское пространство живо до тех пор, пока на нём обитают люди. Без глаз человеческих мир умирает, и так он подстёгивает нас, что мы не покладали рук, продолжали усердно пребывать в нём: перемалывать целину, бороздить таёжное море, плавать по Северному ледовитому океану, исследовать пустыни и горные пики. Безумные наши планы по развороту северных рек лучше, чем нынешнее полное затишье и прекращение деятельности. Россия должна кипеть, чтоб не замерло её внутреннее движение, не застыли её вены..." /Денис Тукмаков, 1999 г/

И с легенд о Последнем Риме, От пророчеств во дни смут, Все безумней, неукротимей Зовы Устья к сердцам льнут.

Этот свищущий ветер метельный, Этот брызжущий хмель веков В нашей горечи беспредельной И в безумствах большевиков.

В ком зажжется другим духом Завтра он, как пожар всех? Только слышу: гудит рухом Даль грядущая - без вех.

/Даниил Андреев/

ТАК ГОВОРИЛ ЗЛАТОВ... Творец, Иегова - СУЩИЙ. Ему важна от нас СУТЬ, а не слова. Быть, а не торчать! Суть Свободы - освобождение от своей падшей природы, от дури, а не разгул дури. Преодоление дури. На Руси такого "свободного" называли "сбившимся с пути", беспутным, расхристанным.

В этой расхристанной роспади, В этой прокуренной мгле Небом войди в меня, Господи, И укрепи на земле!

/Егор Исаев/

Посеяли "свежие ветры перемен" - пожали злые разрушительные бури из ящика Пандоры. Пресловутый "железный занавес" оказался стенкой сейфа беспредельного зла, которое освободили "реформаторы".

Разделение на функциональном уровне на основе единения - общего служения Целому, Всему. Так человек идёт в пункт Б, при этом все его органы обеспечивают эту ходьбу по-разному, но все вместе ИДУТ. В Царствии могут жить лишь боги, вмещающие в себя, каждый обнимающий собой весь мир. Сделать бога из себя-полузверя невозможно, но пытайтесь хотя бы идти к Небу. Или ползти вверх. Или хотя бы вглядываться в синь. Полюбить, избрать Небо, отдать Ему сердце - вот критерий будущего Суда.

Не на плоскости, не вширь возрастает Богочеловечество, а ввысь, вертикально. Всё тот же образ ПИРАМИДЫ. Как ни забавно, даже та советская гимнастическая "пирамида", столь популярная в постреволюционные годы, символизирует не просто некое коллективное восхождение, но и конструкцию, где каждый последующий пласт /поколение/ существует и восходит лишь благодаря сильным рукам и подставленным спинам пласта предыдущего, его готовности протянуть руки и подставить спины и плечи... Но это не навоз прошлогодней травы, не бессмысленная запрограммированная жертва природного круговорота. Это, пусть наивная, символика того самого ВОЗРАСТАЮЩЕГО ЦЕЛОГО, где равно существуют все, восходят все, где никто не лишний, где без каждого невозможно ВСЕ. Где все живы, все дошли до вершины. Сложнейшая многомиллионная историческая конструкция преемственности поколений, личностей. Здесь по Замыслу Творца живы лишь те, кто успел в пирамиде занять СВОЁ МЕСТО, вскарабкаться до него, чтобы, протянув руки, подставить спину и плечи другим. Которые поднимутся ещё выше. Избранники, исполняющие предназначение, стоят каждый на своем месте, в своей исторической нише, намертво впаянные в Пирамиду Богочеловечества, которую воскресит Творец в Царствии будущего века. Товарищи, воины павшие, господа хорошие, просто люди добрые! Нет, не пропало ваше дело, ничто не пропало. Никто в пирамиде не будет вычеркнут из Книги жизни.

ПРЕДДВЕРИЕ

..."Главный тезис всех этих публикаций прост. Европа вступает в эпоху постхристианства и перестаёт быть христианским обществом. В чём это выражается? В том, что интерес к традиционным формам религии постоянно падает. Казалось бы! Вот погиб коммунизм, люди получили доступ к нормальным возможностям исповедания своей веры - и что мы видим в результате? В Западной Германии с 1991 по 1999 гг. число людей, регулярно посещающих храмы уменьшилось /просто-таки упало!/ более чем в два раза: с 14,7% до 7%. Менее серьёзно, но неуклонно этот процесс происходил в Италии /сокращение почти на треть/, не говоря уже о Франции, где о церкви и кюре вспоминают только при регистрации браков и конфирмации, Нотр-дам превратился в большой музей-ресторан, куда приходят толпы, жующие гамбургеры и "стиморол", чтобы поглазеть на древние ритуалы. Думается, для этих людей воскресная месса стоит в одном ряду с гаданием на картах и показательным выступлением колдунов вуду. И это подтверждают опросы, опыт общения авторов с представителями католической церкви. Один кюре из Нотр-дама считает, что его храм превратился в бензоколонку, на которой вечно топчется народ, пришедший "подзаправиться". Шведы ходят в кирху по инерции - мол, это единственное место, где можно отдохнуть от повседневности. Британские методисты всерьёз обсуждают вопрос: можно ли принимать в свою общину тех, кто и в Бога-то не верит. И приходят к выводу - можно. Мы все гуманисты. Главное - близость к человеку, а не какое-то там запредельное "дело Господне". Церкви в Западной Европе всё больше напоминают почтовые отделения: зашёл человек, потолкался от кассы к кассе, записочку написал Творцу вселенной - и побежал дальше. Бизнес. Проводить в церкви значительную часть свободного времени? Да вы что! ЭТО НЕ ТО МЕСТО, ГДЕ МОЖНО ЧЕГО-ТО ДОБИТЬСЯ. Институт ЭМНИД, как пишет тог же "Ньюсуик", провёл опрос среди немцев: Каким учреждениям вы доверяете больше всего? Немцы поставили церковь на пятое место. А кто же впереди? Места распределились так: "Эмнисти интернешнл", суд, полиция и Гринпис. Это великолепно. На фоне двух тысяч лет европейского христианства - особенно... Более того, по мнению сегодняшних европейцев, традиционные церкви "лицемерны", это оружие национальной ненависти... Иными словами, европейское христианство переживает крупнейший кризис за всю свою историю. К. Армстронг так и пишет: "Вера переживает постоянные трансформации, пытаясь найти язык, подходящий для современности... Мы всё дальше и дальше от иудейского пиетизма первых христиан"... Итак, вера нынешнего европейца: 1) личная; 2) эклектичная; 3) в ней отсутствуют какие-либо элементы прежней конфессиональной веры, кроме, быть может, чисто ритуальных, и то сильно искаженных. Это давно уже не Бог Авраама, Исаака и Иакова. И даже не Бог философов и учёных. Это бог ревущей и злобной плоти... перед нами эпоха торжества язычества. Да, настоящего язычества. В сущности, в качестве Бога каждый европеец водружает на свой алтарь собственное изображение, да и то не всего себя. Он наделяет его собственными качествами, достоинствами и недостатками, восхваляет его. Его Бог амбивалентен и аморфен. Он не то что не спасёт его вообще нет. Это фикция, фантом, блеф пьяного игрока в покер... Культ Самого Себя, Культ Своего Успеха. Человек, в сущности - это свинья с самым узким кругозором. Свинья и Желуди - грустная притча о нашем бытии... Об этом ли думал Иисус, кем бы он ни был? Об этом ли мечтали пророки писания?.. Сегодня европейский мир желает сорваться в пропасть. Христос покидает его. Последняя связь с истиной уходит из прогнивших старых мехов... С христианством кончается история Европы, история зверя, возжелавшего стать человеком. Арийцы НЕ СДАЛИ ЭКЗАМЕН на человека. ВОТ ТУДА НАПРАВЛЕН ИХ БЕГ. Тихо, скользя по стремнинам бытия, - к земле, к траве, в мягкое стойло, в хлев, во влажную солому, назад, к низшим формам духовного существования, в пепел, смрад, в навоз. Их нужно резать или стричь, как говорил лучший из гоев Пушкин... Доктор Арбутнот, написавший мне, что мы, евреи, должны поверить в великого мессию арийцев и влюбиться в американский стиль жизни, неправ. Америка, в сущности, есть передовой отряд арийского разложения. Жалкая раса, жалкая история, жалкие перспективы... Один английский пастор недавно написал книгу под названием "После Бога" Это характерное и странное название не пугает его. Ему кажется, что век Европы ещё долог, просто от Бога Вседержителя нынешний человек Запада переходит к божку домашнего очага, божку собственного "эго". Это ложь. На место Вседержителя может придти только Великая Пустота. Видел ты дивных людей: Их зовут "Мертвецами Пустыни". Древний, могучий народ, носители Божьей святыни, Но непокорно горды, как хребты аравийских ущелий Шли на вождя своего, и с Богом бороться хотели; И заточил их Господь, и обрек их на сон без исхода Грозный, великий урок и память для рода и рода. В данном случае вы, интеллектуалы, должны вспомнить другого лучшего из гоев - Ницше. Это он говорит: "Пустыня ширится с каждым днём"... Ныне арийская пустыня достигла пределов бытия... Тихо. Пустыня застыла в своём одиноком покое... Вот главный секрет европейской культуры, культуры самонадеянного богоборческого отступления от Истины". /Элиезер Воронель-Дацевич/

"...Дробность окончательно побеждает цельность, атомарный индивидуум - все формы общественности, материальный денежный эквивалент окончательно вытесняет собой все остальные формы ценности. У народов больше нет выбора. Они обречены лишь на добровольное или принудительное вхождение в новую систему бытия - в систему "конец истории". "Новый мировой порядок" - не шутки и не пустые слова. Начинается особое время и особое пространство. Время и пространство "постистории". Время в "новом мировом порядке" тождественно компьютерному времени, "таймингу", специфическому ритму электронных торгов, суточному циклу бирж, ритмике спекулятивной игры, полностью подчинившей себе реальную экономику. В этом времени ничего не происходит - нет свершений, нет открытий, нет, страданий и радости. Есть только биржевая игра, движение виртуальных финансов, оптимизация ресурсов, бесконечные сериалы спровоцированной жизни экрана. Компьютерное время - время общества зрелищ. Новая система колониализма, еще страшнее исторических прецедентов. Ранее колонии ограблялись, а их население нещадно эксплуатировалось. Но теперь дело доходит до окончательной ликвидации идентичности. Эксплуататорский класс из бывших экономических и политических элит Запада становится безличной Системой, прямым и страшным воплощением его величества Капитала. Это и есть "Новый мировой порядок". Качественное время, в котором прошлое имеет бытие и вес в настоящем, соприсутствует в настоящем, памятью и верностью, силой завета преобразует, преображает это настоящее. Качественное время, в начале которого было Слово, а не обезьяны, пришельцы или амёбы, не одичалое население пещер. И это Слово все еще живо ощущается в токе нашей истории, пронзительно-призывно глаголет из глубины веков, возобновляясь бесценным даром в святой Евхаристии. Слово Божие, сказанное всем народам, но особенно нам, русским, чтоб несли Его и хранили свет Его. И чтобы не утратили в темные времена, когда сын погибели обнажит свои мондиалистские клыки. Сегодня наглядно видно, как бились отчаянно мы за сакральное пространство и время против удушающих тенёт современности, количественного дробления, омертвелых априорий, холодных могильных законов "товар-деньги-товар"... Да, мы шли на компромисс. Да, мы пытались сочетать нашу истинную волю и истинный путь с заимствованными извне элементами. Но мы лишь маскировались, хитрили, отвлекали внимание. Мы всегда оставались (и остаемся) в глубине души русским, загадочным народом, которому вверен великий завет. Мы шли своим путем, настаивали на своей правде. И когда принимали крещение в Днепре, и тогда, когда созидали блаженное и светлое Московское Царство, и когда служили царям, и когда строили новый советский мир. Мы несли свет и печаль, страдание и возвышенный, напряженный парадокс, воплощенный в нашей истории, в наших землях, в наших душах. "Новый мировой порядок" хочет заставить нас заплатить по счетам, принуждает нас раскаяться в содеянном, рассыпаться, рассосаться, раствориться, признать свою неправоту - причем не только в области силы, но и в области духа (отсюда стремление перевоспитать нас по учебникам Сороса и унизительным рецептам новых атлантистских полицаев из "союза правых сил", мол, "двигайте телом", торгуйте, наслаждайтесь и забудьте о своем прошлом, о своем "Я" - оно кроваво, жестоко, лениво и порочно, "двигайте телом")... Не то чтобы для победы над "новым мировым порядком", но даже для того, чтобы просто бросить ему вызов, мы должны осознать всю серьёзность положения. Но на этот раз нам не поможет ни "генерал зима", ни "само падало", ни "весеннее наступление трудящихся". Необходимо усилие колоссальное и в первую очередь духовное, интеллектуальное. У нас отбирают такую глубину, которую мы сами в полной мере едва ли способны осознать. Дело очень и очень серьёзно. Нас испытуют небытиём, приговором антихристова "нового мирового порядка". Концом НАШЕЙ ИСТОРИИ. Ужели покорно шагнём в бездну? Ужели не спохватимся напоследок? Ужели не скажем последнее слово в мировой драме? Тогда зачем всё это? Зачем было городить русский огород, создавать великое царство, класть для великой цели миллионы душ? Ведь всё, что было, лишь пролог к последнему часу, который пробил сегодня. Две тысячи лет назад нам дали сладчайшее - тяжелейшее испытание, вручили спасительный невыносимый Крест. Но пали оковы, державшие сатану, и мрачная рожа его взошла из-за солёного океана в наш телевизор. Антихрист здесь. Он уже поднял странные фигуры из пальцев. На его щите "novo ordoseculi" зелёный вексель небытия." /Александр Дугин/.

Я понял: всё живо. Векам не пропасть, И жизнь без наживы Завидная часть

Спасибо, спасибо Двум тысячам лет В трудах без разгиба Оставившим свет.

Я понял: всё в силе, В цвету и соку, И в новые были Я каплей теку.

И вечным обвалом Врываясь извне, Великое в малом Отдастся во мне.

И смех у завалин И мысль от сохи, И Ленин и Сталин И эти стихи.

/Борис Пастернак/

* * *

Вдоль церковной ограды прямо на асфальте сидели нищие, среди которых выделялся то ли узбек, то ли таджик в полосатом малиново-зелёном ватном халате и чунях с галошами, несмотря на жару. На коленях у него лежала тюбетейка с мелочью, один глаз был перевязан прозрачной женской косынкой с люриксом. Когда она подала ему, старик скосил на неё другим глазом, подслеповато-водянистым, медузьим, закивал, улыбнулся, обнажив редкие гнилые зубы, и пробормотал по-своему что-то неразборчивое.

ПРЕДДВЕРИЕ

- Ну что, Иоанна, кончается твоё кино? - чёрная детская маска в белых очках приблизилась к ней вплотную, и она увидела, что их стёкла заклеены то ли лейкопластырем, то ли белой бумагой. - В последний раз предлагаю пережди здесь до Суда. Надоело про Иосифа - на нынешних вождей досье с пылу-жару поспело - вот где кино!.. Их Ангелам-хранителям остаётся лишь слезы лить - всю вечность прокапали. И на земле из-за того дожди, а зонты нынче дороги... Никакого сострадания к прохожим, а ещё ангелы! Отлетались, отспасались, отвздыхались, болезные, теперь наши дела сплошняком пойдут, шелестел АГ. - Многосерийные ужастики, чёрная магия с разоблачениями... Сиди и трясись, Иоанна, пока мы добрые, пока зал наш. А он теперь до конца времен наш - дискетами с грехами да злодействами всю Вечность завалили, летать негде. Вот тебе абонемент на все сеансы - третий ряд восьмое место... Презент. Билет был голубенький с написанными от руки цифрами 3 и 8. - А Егорка? - Нет, вы только послушайте, нелюди недобрые, она опять за своё! - воззвал АГ. Оказалось, что зал битком набит АГами с такими же чёрными лицами и слепыми белыми очками. Нелюди АГи в дружном негодовании замахали чёрными ручками с белыми кошачьими коготками, выпуская из чёрных губ оранжевые клубы серы. Иоанна в ужасе перекрестилась. - Во-он! - взвыл АГ. Страшный вихрь - раскалённая всесокрушающая смесь серы и пепла - внезапно обернулся жарким неподвижным московским смогом плавящийся асфальт, бензиновый перегар и ещё какая-то скрипящая на зубах дрянь. Иоанна прикрыла окно машины и откашлялась. Она ехала к Варе. Дальше всё закрутилось, будто при ускоренной перемотке. Варя, торт, приложивший к губам палец Егорка, мурашки по спине, округлившаяся Айрис, бдение у подъезда, "Мир Новостей", так и не понадобившийся мобильник, застолье... Снова тайное ожидание в машине. "Волос с головы не упадёт", - убеждает, уговаривает она себя, и все же уехать почему-то не может. Обычно они стреляют у подъезда, когда жертва садится в машину. Или в самом подъезде. Или подкладывают бомбу. Или из оптического прицела с чердака соседнего дома... Подъезд ребята наверняка проверили... Нет, она все-таки дождётся и спокойненько поедет на дачу. И будет смеяться над своими страхами. Только бы Златовы не заметили, что она, дурёха, здесь торчит. Хорошо, что темнеет... Вдруг в салоне само собой приоткрылось боковое стекло, запахло серой. - О, Иоанна, дочь Софии и Аркадия, представителей двух избранных, но, увы, падших, народов! - витиевато воззвал писклявый голосок, - Слушай сюда ушами... - Чего тебе, ваучёрт? Опять Страницу Истории спёр? - Так точно, товарищ Синегина. Совершенно секретно и исключительно для внутреннего пользования. Белый листок запорхал, закружился по салону. Иоанна протянула руку. - Э, нет, сначала спляши, о гремучая смесь из взрывоопасных генов... Ладно, не психуй, знаю, что тебя колышет. Будет жив твой Егорка, дочка у них родится. Назовут Марией. Машенька, Мэри... Тоже коктейль двух народов - деловой ребёнок получится, но с русскими крылышками... Об этом ещё Иосиф мечтал - вот бы соединить американскую деловитость да с русскими крылышками! Будто толк какой от этих "крылышек" - носом вниз с колокольни. Главное - спрыгнуть, а там поглядим. Вот и спрыгнули. Тут всё написано - и про внутренние катастрофы, и про внешние... "Безобразно, свирепо, мохнато Не на пользу людям, а назло На восток продвигалося НАТО И на нас невзначай набрело", - цитирую по памяти, может, что-то напутал, но за факты ручаюсь... Третье тысячелетие "близ, при дверях". С юга снова "злой чечен ползёт на берег, точит свой кинжал..." В Москве жилые дома взрывают, и не только в Москве. В дерьме брода нет от предвыборных компроматов. Волки от испуга кушают друг друга. Овечьи шкуры скинули - в открытую грызутся. Того гляди, народ с похмелюги разбудят, а это будет похлеще "Герцена"... В стране опять "верхи не могут, а низы не хотят". Третьей Мировой попахивает. "Люди языки кусают от страха в ожидании грядущих бедствий!"... Всенародно избранный", отделивший Киевское православие от Руси, орден получит на Святой Земле за заслуги перед христианством. Кстати, таким же орденом был награжден и Черчилль, после то как объявил коммунизм "угрозой всему христианскому миру"... А выборы эти чернокнижные,.. Сегодня - "семья вурдалака", потом медведь в мешке, а завтра, глядишь, и того самого Зверя изберут. Нашего, который "из бездны"... Тебе это надо, Иоанна? Твои гены хоть и падшие, но ведь не глупые! Что ты там забыла, в "последних временах"... Ну, не хочешь на дачу, - я тебя понимаю. Пусть живёт Егорка, размножается, пусть Мария, пусть Мэри - всё один конец, один ваучёрт... - Изыди! - Иоанна намертво вцепилась в руль, не сводя глаз-с двери подъезда. - Короче. Наше предложение остаётся в силе. Третий ряд, восьмое место, абонемент на все "последние времена". Серой в лицо обещаем не дымить. - Что-то тут не так, - подумалось Иоанне, - Им уже не Егорка, им, похоже, зачем-то нужна я... Мёртвая или живая? И зачем?.. - Да ты прочти страничку-то, - волосы стынут в жилах, кости дыбом встают... Ознакомься. Белый листок послушно опустился прямо перед ней на руль. На нём огненно-крупно проступила одна-единственная фраза из Евангельского "Откровения": "ВЫЙДИ ОТ НЕЕ, НАРОД МОЙ!" - Что это, не понимаю?.. - Измена! Подмена!.. - заверещал ваучёрт, - Это всё он, вождь кавказской национальности! И здесь достал, - как сказал Троцкий, получив по голове ледорубом... Пожалте вам, послание в Сибирь!.. Ну, кончилось твоё время, и спи спокойненько, как предписано регламентом. Нет, не спится товарищу Верховному Главнокомандующему... Пожалте вам - ещё одно "Слово к народу". А где он, народ-то? Ау! Наро-од! Марлены скурвились, Владлены спятили, Откомиссарили. Ушли в предатели... - Нет больше народа. На палубу вышел, а палуба ёк!.. "После сего я увидел иного Ангела, сходящего с неба и имеющего власть великую; земля осветилась от славы его, - читала она проступающие огненные слова, - И воскликнул он сильно, громким голосом говоря: пал, пал Вавилон, великая блудница, сделался жилищем бесов и пристанищем всякому нечистому духу, пристанищем всякой нечистой и отвратительной птице; ибо яростным вином блудодеяния своего она напоила все народы. И цари земные любодействовали с нею, и купцы земные разбогатели от великой роскоши её. И услышал я иной голос с неба, говорящий: ВЫЙДИ ОТ НЕЕ, НАРОД МОЙ, чтобы не участвовать вам в грехах её и не подвергнуться язвам её; Ибо грехи ее дошли до неба, и Бог воспомянул неправды её. Воздайте ей так, как и она воздала вам, и вдвое воздайте ей по делам её; в чаше, в которой она приготовляла вам вино, приготовьте ей вдвое. Сколько славилась она и роскошествовала, столько воздайте ей мучений и горестей. Ибо она говорит в сердце своём: сижу царицею, я не вдова, и не увижу горести! За то в один день придут на неё казни, смерть и плач и голод, и будет сожжена огнём, потому что силен Господь Бог, судящий её". - Порви! - ёжился ваучёрт, - Измена! Подмена! - Пророчество о Последней Революции, которую свершит Творец над Вампирией в конце времен руками ею же соблазнённых народов - Иоанна узнала голосок АХа, - Верховный Главнокомандующий просто напомнил избранникам приказ Спасителя: "Выйди от нее, народ Мой..." Ваучёрт вырвал у Иоанны листок, дохнув раскаленным клубом серы. Страница истории вспыхнула и сгорела, засыпав колени пеплом. - Вот и я говорю - выйди, - верещал он, - и отсидись, пока утрясётся, третий ряд, восьмое место... Наконец, они появились, Егорка, Айрис и Варя. Айрис и Варя расцеловались на прощанье. Айрис села впереди с шофёром, Егорка с телохранителем сзади... - Ну сыграешь ты в Матросова или в Гастелло, - дальше что? - ваучёрт махал у Иоанны перед глазами кисточкой хвоста, мешая смотреть в зеркальце, - В вечности "героев" посмертно не дают. Шум отъезжающий машины. Хлопнула за Варей дверь подъезда. Сейчас появится... Иоанна просекла крестом, как мечом, смрадный серный воздух, и ваучёрт, взвизгнув, растаял. Разноглазый, неизвестно откуда взявшийся мере выползал из чёрной бездны арки, поворачивая направо... Там, у аптеки, он развернётся и промчится как раз мимо, по дороге под насыпью. Потом выскочит на проспект и полетит чёрным разноглазым демоном за несущейся к аэродрому егоркиной машиной. В молниеносном прозрении она увидела, как мере настигает их, стреляет по колесам, прошивает автоматной очередью шофёра, Егорку, Айрис с будущим бэби двух народов, девочкой по имени Мария. Самым чтимым именем по обе стороны океана. Смрадно взревёт мотор, сверкнут разноглазые фары, и он безнаказанный, неуловимый, неподсудный, умчится в ночь, как всегда, победив. И не будет ни Егорки, ни Айрис, ни Марии никогда не будет - снова только ночь, беспросветный этот апокалипсис... Ну, уж нет! Ни страха, ни колебания не было. Только упоение, восторг от предвкушения счастья наконец-то их остановить, смертельным кляпом влететь в зловонную прожорливую глотку и разнести в клочья. Остановить! Машина заскакала по насыпи, задёргался в руках руль, взревел мотор. Истошный вой клаксона справа, заметавшиеся фары, визг тормозов. Всё, ребята, приехали!.. "Чудище обло, огромно, озорно, стозевно и лаяй"... - Жри, гадина! - то ли прокричала, то ли подумала она, с наслаждением швыряя в надвигающуюся разверстую огнедышащую пасть этот свой торжествующе-победный крик, бешено раскручивающуюся, как праща, ярость вместе с плотью, сознанием, душой, железом вокруг и страшным апокалиптическим хрустом, скрежетом, огнём и крушением всего и вся. Его зубы вонзились в нее, но ошеломляющая невозможная боль утихла, едва начавшись. И закувыркался мир, что-то вспыхнуло, грохнуло, заметались в кувыркающемся мире огненные отблески. - Это они, они! - краешком сознания поняла она, - Теперь им не добраться до Егорки. Свершилось! - в победном ликовании пело, орало всё её уничтожаемое, дробящееся, кувыркающееся вместе с машиной естество, и невыразимое неземное наслаждение было в этой смертной муке. Так, наверное, умирает зерно, прорастая в иное измерение. Побеждает, уничтожаясь. - Я сделала это. Неужели сделала?.. Чьи-то голоса, прикосновения, отзывающиеся всё той же "не её" болью. Пятна озабоченных, но чаще любопытных лиц, носилки, ослепительная лампа над головой... Как душно, дышать всё труднее. Скрипят доски под её шагами, хотя ног своих она не чувствует. И что-то всё это напоминает, очень давнее и страшное. Этот деревянный коричневый прямоугольник, к которому она неотвратимо приближается. Четыре ромба с облупившейся краской, криво прибитая ручка... Она задыхается, бороться нет больше сил. Дверь открывается медленно, Иоанну втягивает в неё, как в аспидную воронку. Чёрная вода пополам с чёрной глиной склеивает глаза, нос, губы.... Дверь гулко захлопывается. Есть только последняя мысль Иоанны. Остановившаяся, как стоп-кадр. Отчаянное: "Вот и всё". Навеки заевшая пластинка. Вечная Иоанна-мысль по имени "Вот и всё". Конец фильма, где она сыграла свою жизнь. Гаснет свет, зрители расходятся по домам. Все, кроме неё. Навеки замкнутое на себя богооставленное сознание, существующее лишь само для себя. Вот что такое ад. Ни раскалённых сковородок, ни небытия. Лишь бессмертная кромешная мысль, что уже никогда нечего не будет. И что где-то есть Вечное и Прекрасное "ВСЁ", от которого ты навеки отлучена. - Иоанна... Даже не голос, а тоже мысль. Но не её, а прозвучавшая в ней, как некий код, сигнал, поворот ключа... От чего, казалось, навеки заполонившая её тьма вдруг стала светать, рассеиваться, побеждаемая неким новым состоянием, названия которому Иоанна не ведала, но которое стремительно нарастало. Трепетные, пульсирующие, как сердце, сполохи снежно-жаркого сияния... Девственно-чистый, ослепительно-белый, бесстрастный и одновременно огненно-испепеляющий - Огонь, какого не бывает на земле. Очищающий, всё переплавляющий - не статика, а вечное движение, биение невидимого животворящего Сердца. Основа основ, начало начал, альфа и омега... Она поняла, почему Он никак не давался Гане, Свет Фаворский преобразующий, несущий Жизнь всему и вся. Это не был свет в земном понимании, а таинственно-дивный Поток нездешней энергии, воскрешающей и живящей. "Где первообразы кипят. Трепещут творческие силы"... Здесь священнодействовало, всё преобразуя пламенной и жертвенной Любовью, само Божество, сама Истина. Горнило подлинного Бытия едва приоткрыло завесу, сияя россыпью созвездий, мелодией отвоёванных у хаоса созвучий, преодолевших пространство идеальных конструкций; тьмы, гибнущей в костре невиданных красок. И легкая слитная поступь неразлучной неделимой Двоицы, прогуливающейся среди роскошных тропиков новорожденных остывающих миров... Вечно влюблённой и вечно юной. О, как рванулась туда душа! В то время, как всё тёмное в ней, злое и лукавое спасалось в панике, казалось, раздирая пополам её изнемогающее от этого разделения "Я". Иоанна-полутьма, одновременно жаждущая и страшащаяся. Огонь Спасающий и Воскрешающий - она вдруг прозрела, что страшен он лишь для тьмы. "Каждого дело обнаружится; ибо день покажет, потому что в огне открывается, и огонь испытает дело каждого, каково оно есть. А у кого дело сгорит, тот потерпит урон; впрочем сам спасётся, но так, как-бы из огня". /1-е Кор.3:13,15/ Иоанна-мысль вспоминала слова апостола Павла, а животворящий снежно-огненный поток мчался мимо, обтекая её - туда, где "Всё Хорошее, Всегда и Везде". Свет Фаворский - божественный образ Бытия, вдохновенное Творчество, преображающее смерть в Жизнь. Он открывал ей свои тайны. О том, что люди - разбросанные по земле семена вечности, которым надо укорениться в небесном. Умереть в тленном, во времени, чтобы прорасти в бессмертие. Что человеки - капилляры, нервы, сосуды, по которым струится Божественный Поток, творя Жизнь. Что они - проводники Её, сотворцы, соучастники этого великого таинства - вечно гореть в святом снежно-огненном движении, неся и созидая Жизнь. Каждым биением сердца, каждым делом и словом нести и сотворить Бытие Подлинное. Всё мёртвое, непроницаемое отбрасывается во тьму. Таков закон жизни во имя Жизни. "Рождённое от плоти есть плоть, а рождённое от Духа есть Дух. Не удивляйся тому, что Я сказал тебе: должно вам родиться свыше. Дух дышит, где хочет, и голос его слышишь, а не знаешь, откуда приходит и куда уходит: так бывает со всяким, рождённым от Духа". /Иоан. 3: 6-8/ Поток Животворящий мчался, обтекая её, - из Себя, через всё и в Себя, Иоанна-мысль прозревала, казалось, таинственно-глубинное биение Его Сердца - жертвенной любви, извечно и добровольно посвящённый всецело этому животворению, спасению, преображению, воскрешению всего и вся. Всякой гибнущей твари, взывающей о помощи. И вдруг впервые ощутила слабый, едва слышный стук собственного сердца и поняла, что ещё жива. И что этот ее едва различимый пульс чудесным непостижимым образом связан с извечно преодолевающим хаос ритмом Единосущного и Нераздельного. "Всё через Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть. В нём была жизнь, и жизнь была свет человеков; И свет во тьме светит, и тьма не объяла его". /Иоан. 1:3-5/ И чем больше она вмещала, прозревала уже не только мыслью, но и едва бьющимся сердцем, дивный пульс, ритм, биение животворящего Слова в неземной симфонии Вечного Созидания - радуг, аккордов, идей и свершений, чем больше трепетала, рвалась туда душа в неистовой жажде одновременно гибели и рождения, тем явственней сознавала в ужасе свою зажатость, закупоренность. Мельчайшего, но уникального по Замыслу капилляра, не оправдавшего своего предназначения, заполненного полутьмой... Принять, обогатить, пронести, как эстафету, через земную жизнь - и передать дальше... Не проводник, не сопричастник, не сотворец. Препятствие. Животворящий поток, встретившись с непроницаемостью, обтекает её и несётся дальше, мимо... Препятствие, балласт, тромб... Она не исполнила своего призвания, предназначения! Там, в историческом времени, остался чистый лист бумаги и открывшаяся когда-то строчка из пророка Иеремии: "...напиши себе все слова, которые Я говорил тебе, в книгу". Мысль о девственно-чистом листе бумаги впервые не вызвала отвращения... Она должна вернуться! Иоанна-мысль стала Иоанной-волей, Иоанной-молитвой: "Господи, дай исполнить Волю Твою..." Соответствовать ПРИЗВАНИЮ. Не позволить потоку, дару Жизни в тебе загустеть тромбом... Не прервать цепь, передать эстафету. "Исполнить долг, завещанный от Бога"... Что было прежде? Она услыхала ли эту Высшую Волю о себе, или сама попросилась добровольцем, вооружённая словом? Или всю жизнь ждала этого приказа, ждала изначально, ибо по законам как земной, так и небесной драматургии висящее на стене ружьё должно выстрелить? А записавшийся добровольцем - или воин или дезертир... "Напиши, что Я сказал тебе, в книгу"... "Дай исполнить Волю Твою", "Да будет Воля Твоя", - прежде всего наша воля содержится в этой молитве, наша дарованная Творцом свобода. Воля исполнить Волю. - Встань, Иоанна... Тамбур теперь был расцвечен трепетно-живыми сполохами того самого Света Невечернего, "невозможной Мечты" художника Дарёнова. Брошенный старый веник зеленел клейкой майской листвой, ожил и благоухал букет засохших прошлогодних пионов. Воскресла давным-давно обглоданная в паутине бабочка, расправила солнечно-рыжие крылья и стала биться в пыльное подслеповатое оконце над входной дверью с ромбами, за которой пряталась удравшая тьма. Именно туда, в тёмное будущее, жаждала вернуться сидящая на пыльном дощатом полу давно снесённого дома ожившая, как и эта бабочка, Иоанна. Хоть и ждали её за дверью напротив и спасающие мамины руки, и ещё живой отец, и бабка Ксеня, и счастливое послевоенное детство... - Встань, Иоанна, - снова тихо и властно прозвучало в ней. От кого-то, или от неё самой - не имело значения. Воля творить Волю. - Встань и иди... Она выпрямилась. Оттолкнувшись от стены, сделала шаг другой... Вернулась боль, с каждым движением всё острее, невыносимее. Боль по имени Иоанна. Но ещё невыносимее был страх не дойти. Тёмное будущее встретило её тьмой кромешной, душной и пропахшей лекарствами. Иоанна обернулась на гаснущие за спиной сполохи и увидала в проеме двери с ромбами огненно-светлую благословляющую Руку. Дверь захлопнулась. Перед ней высилась едва различимая гора, на которую ей предстояло вскарабкаться. Туда, где мерцала над головой маленькая светлая точка - то ли звезда, то ли маяк, или лампа операционной. Она ползла, хотя это было совершенно невозможно, и разрывались сердце и лёгкие от спёртого, исполненного лекарственной тьмой воздуха, и тело от боли. И лампа - маяк звезда то приближалась, то снова пряталась в наваливающейся дурноте кромешной тьмы. Иоанна ползла, зная, что там её место, её призвание... Её Голгофа, её высотка, её "Всё". Её звено в цепи, которое нельзя разорвать. И что Господь не даёт испытаний сверх меры. Вокруг прозревала она и других, восходящих до неё, каждый на свою Голгофу, - их впаянные в скалу тела, обращённые к небу лица - совсем юные, в полноте лет, пожилые, но всегда устремлённые туда, вверх, где мерцала эта светлая точка - то ли звезда, то ли маяк, то ли лампа операционной... Застигнутые в пути победители смерти. И когда светлую точку снова заволакивала исполненная дурноты и боли тьма, метеором проносился ввысь огненно-рыжий сполох, похожий то на дух Альмы, то на Катькину куртку, то на воскресшую бабочку из детства, тоже запрограммированную на дерзновенно-вечный полёт к свету...

Для "свидетельств" в романе использованы цитаты из книг:

С. Аллилуева "Двадцать писем к другу" А. Антонов-Овсеенко "Театр Иосифа Сталина" Алан Буллон "Гитлер и Сталин" Д. Волкогонов "И. Сталин. Триумф и трагедия" Р. Вурмбранд "Другое лицо Маркса" Ян Грей "Лев Троцкий" Е. Громов "Власть и искусство" В. Корнев "Добрая книга о Сталине" М. Лобанов "Сталин. Тайные страницы истории" О. Платонов "Тайная история России. XX век." Э. Радзинский "Сталин" Р. Такер "Сталин. Путь к власти. 1879 -1929" Лев Троцкий "Сталин" Феликс Чуев "140 бесед с Молотовым" "Из глубины" - Сб. статей о русской революции. Русские и зарубежные классики XIX - XX веков. Религиозно-философская литература, газетно-журнальная периодика, радио, телевидение.