Драконьи испытания: Восхождение легенды

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ: ИСТОРИИ СУДЕБ ВЕРШАТ ВЕЛИКИЕ

Последний день лета — напоённое теплом и благоденствием мгновение, когда чаровницы-бабочки ещё порхают над благоухающими бутонами, солнышко ласково гладит лучиками сочную изумрудную траву, а дни длятся гораздо дольше ночей, которые, впрочем, тоже полны жизни и песен ночных насекомых и птиц. Уже завтра с ветвей деревьев сорвутся первые окрашенные багрянцем и золотом листочки, зацветут колючие осенние сухоцветы, распространятся по полям ароматы скошенных трав, дни стремительно пойдут на убыль, уступая всё больше времени прохладным, осенним ночам… и начнётся моё обучение.

Известие о том, что мне — одной из будущих фрейлин молодой императрицы, надлежит пройти полугодовой курс обучения в Академии Магических Познаний, в народе называемой не иначе, как Арена Мелочных Павлинов, перевернуло весь мой мир. Ещё вчера я готовилась к официальному представлению ко двору, первому балу и принятию почётной должности приближённой фрейлины её величества, императрицы Альтины Дас'Аринор, а сегодня узнала, что мне надлежит проследовать в вышеозначенную академию и провести там полгода, в усердном обучении дисциплинам, которые теперь входят в перечень необходимых для соответствия требованиям её величества к приближённым фрейлинам. И чего нашему императору в женихах не сиделось? Притащил во дворец эту эмансипированную северянку, а нам — не обученным сложному мыслительному процессу, юным леди теперь расхлёбывать.

К уведомлению о необходимости пройти ускоренный курс обучения прилагалось предупреждение, приписанное рукой одного из многочисленных племянников матери, личного поверенного императора, что занятия начнутся уже завтра. Тянуть с зачислением не стоит, потому как наскоро сформированный факультативный курс общего поверхностного образования не безразмерный, а желающих занять тёпленькое местечко под крылышком новой правительницы много.

Отец сразу же связался с ректором академии и договорился о месте в новом наборе для своей единственной дочурки. Воздушная почта доставила незамедлительный ответ, суть которого заключалась в том, что ректор, конечно же, придержит место «из уважения к роду Кен'Эриар», но всё же будущей адептке стоит поторопиться, так как наплыв желающих велик, а курс опять-таки не безразмерный.

То есть, папочке прозрачно намекнули, что особых поблажек не будет. И даже сомнений не было — это дело рук новой императрицы. Кузену что ли пожаловаться? А с другой стороны, вдруг он действительно любит жену и потворствует всем её прихотям? Как бы то ни было, а мне предстояло в ограниченные сроки преодолеть значительное расстояние и поступить в «Арену Мелочных Павлинов» уже завтра по полудню.

Сборы проходили в атмосфере панического беспорядка и без моего участия. Я же изволила носиться по лугам у стен замка и наслаждаться последними часами свободы. Уже на закате простилась с подругами, о существовании которых в теории не должны были знать даже родители — негоже Кен'Эриар дружить с простолюдинками и низшей знатью. Ещё совсем молоденькая, но уже успевшая обзавестись мужем и крикливым розовощёким малышом Матильда сочла нужным дать мне последние наставления.

— Ты не надейся на имя, как на место прибудешь, сразу же найди кого посолиднее и заручись поддержкой, — заявила жена новоиспечённого баронета.

Титул её муж, к слову, получил не без моего участия, едва плешь папеньке не прогрызла, ежедневно и довольно прозрачно намекая, что не помешало бы и отблагодарить того, кто раскрыл махинации местного монетного двора и спас нас всех от разорения. Отец мог даровать только низшие титулы и, спустя несколько недель планомерного надоедливого брюзжания, решился на благодеяние. А всё потому, что Матильда грезила членством в клубе «Леди Востока» и не отставала от меня, тоже весьма успешно проедая мне плешь. Здраво рассудив, что плешь меня не украсит, я сочла допустимым немного поспособствовать подруге в нелёгком деле пробивания пути к заветной цели.

— Самый солидный в академии ректор, но я понятия не имею, что это за фрукт, — ответила я, сомневаясь в компетентности советов подруги.

— Вот с ректором и дружи, не ошибёшься, — авторитетно заявила Матильда.

— Постараюсь подружиться, — рассмеялась я.

Коим образом я, юная и не обременённая опытом девушка, смогу заполучить расположение и дружескую поддержку почтенного старого магистра, Матильду не заботило. В последний раз обнявшись с подругами, в числе которых были и сельские девушки, я поспешила в свои комнаты.

Я проводила солнышко за густую листву ещё зелёного леса, сидя на балконе спальни и наслаждаясь томлёным молоком с ванилью и мёдом (такое лакомство умела делать только престарелая нянюшка моей матери) и отправилась отдыхать перед дорогой.

Разбудили меня ещё перед рассветом, сонную и плохо соображающую. Такие же сонные камеристки, уволокли меня в ванную, окунули в воду, высушили полотенцами, не особо заботясь о моём удобстве, и облачили в дорожное платье. Родители, тоже не выспавшиеся и по причине недосыпа раздражённые, напутствовали скупыми речами о чести рода и долге перед короной. Даже не покормили! Мама поцеловала в щёчку, отец одарил поцелуем в лобик, после чего впихнул в карету, и я благополучно улеглась досыпать, помахав ручкой на прощание в ответ на их прощальные взмахи платочками. Платочком вооружилась только мама, обильно увлажняя его слезами в промежутках между взмахами. Папа что-то тихо шептал ей, видимо пытаясь успокоить, от чего матушка разразилась ещё большим слёзоотделением. Хотелось бы верить, что плакала она от горя, как-никак единственное дитя из гнезда выпорхнуло, но я знала маму так же хорошо, как и она меня. Так что плакало доброе имя Кен'Эриар, о чём и плакала моя матушка. Была б её воля, я бы всю жизнь просидела за стенами замка, но папа по какой-то неведомой мне причине свято верил в то, что его кровиночка ещё покажет этому миру, чего стоят Кен'Эриары, и именно он заявил о праве наследницы рода на место подле императрицы.

Думая о родителях я и уснула, под мерное покачивание экипажа, продвигающегося по ровным дорогам, являющимся гордостью восточной части Даймирии.

— Стой, шальная! — Разбудил меня крик кучера.

Да я вроде бы и так не бегу — была моя первая сонная мысль.

К тому моменту как капитан выделенного для моей охраны отряда постучал в дверцу кареты, я уже успела не только проснуться, но даже и прилипшие к щеке волосы заправить за ушко.

— Поломка, леди Кен'Эриар. Одна из лошадей напугалась змеи и понесла. Ось полетела, — доложил он.

— Так ремонтируйте, — пробурчала недовольная пробуждением я.

— Не получится, менять нужно, а нечем, — развёл руками капитан.

— И что? — спросила я у того, кто вообще-то и был приставлен ко мне как раз для решения подобных проблем.

— Придётся задержаться в ближайшем населённом пункте, чтобы устранить поломку.

— Действуйте, — одобрила я, намереваясь ещё поспать.

Военный стушевался, неловко переминаясь с ноги на ногу.

— Говорите уже, — пожалела я его.

— Вам придётся пересесть в седло, чтобы добраться до селения Бармонди, которое буквально в трёх верстах, — отводя взгляд поведал капитан.

— Это не проблема!

Я любила лошадей, хоть они и не разделяли моих чувств.

— Но у нас нет седла для леди, — совсем сник капитан.

Вот уж что меня нисколько не огорчило, так это отсутствие неудобного женского седла. Я и в мужском спокойно доеду, даже с большим комфортом.

— Ничего, переживу. Подайте лошадь.

— Верховой лошади тоже нет, — совсем ошарашил меня военный.

— Вы что пешком за каретой бежали? — удивлённо спросила я.

— Нет, но у нас только жеребцы… и сёдла мужские, — виновато опустил взгляд мужчина.

— Давайте уже жеребца, я опаздываю, к вашему сведению, — пробурчала я, пряча улыбку за сумкой с документами.

Через час я уже сидела за столом в маленькой, но светлой, уютной, пропахшей выпечкой и луговыми травами комнатке, выделенной мне местным сельским управляющим. Вытянутые лица охранников, узревших леди, оседлавшую вороного коня, совсем не величественно подоткнув подол платья, и более того, отправившую его в галоп, до сих пор всплывали в памяти, заставляя посмеиваться. Да, у нас, в восточной части империи, нравы были более консервативные, и моё неподобающее поведение для служивых было извечным поводом для удивления и неодобрения. И это они ещё не знают, что сопровождают меня к Академии Магических Познаний не с каким-нибудь визитом вежливости, а для поступления в обучение.

Посмеялась, представляя удивление охранников по прибытии на место, и занялась тем, что сейчас интересовало меня гораздо больше, то есть взломом папки с моими личными данными. Больше всего меня интересовала характеристика от магистра Жринкера. Этот в высшей степени учёный, заслуженный и мудрый маг всегда относился ко мне с некоторым презрением, не особо тщательно скрываемым за покровительственным, наигранным уважением к моему роду. Потому я даже не сомневалась, что защита будет слабой, как говорится — номинальной. И я оказалась права, что одновременно радовало и оскорбляло оценку моих способностей магистром. Недооценивал он меня, всегда недооценивал.

Распутав нехитрое плетение заговорённой нити, скрепляющей края папки, открыла оную, в намерении лишний раз убедиться в коварстве учителя. И на этот раз я ошиблась!

Поверх листов с моими личными данными и характеристикой лежала записка, начертанная явно рукой магистра Жринкера.

«Даже не сомневался, что вы сунете свой неугомонный носик в эту папку, моя юная ученица. И уверяю вас, данная мною характеристика являет целью упростить и ускорить ваше так называемое обучение. Буду рад продолжить наши занятия по окончанию этого фарса. До встречи при дворе его величества Валинора Дас'Аринор.» — гласило сие послание, под которым красовалась короткая, выведенная уверенным почерком магистра подпись.

Я честно не ожидала подобного и была удивлена не меньше, чем обрадована. Значит, магистр всё-таки оценил мой потенциал по достоинству! Гордость я испытывала ровно до того момента, как убрала адресованное лично мне послание и углубилась в изучение официального личного дела.

Так «леди Фидэлика Кен'Эриар, драконесса, восемнадцать лет, рост сто семьдесят сантиметров» (это в переводе на общепринятую меру, а так три с половиной локтя). Да, для дракона я слишком миниатюрна, но зато из общей массы других народностей почти не выделяюсь. «Телосложение среднее, волосы чёрные, вьющиеся, с вкраплениями прядей не пробуждённого огня» (то есть у меня есть парочка золотисто-красных локонов, проявившихся лет в четырнадцать), «глаза светло-карие, лицо овальное, особых примет не имеет». Я бы с этим могла поспорить, у меня был острый подбородок, довольно круглые щёчки, пухлые губы и немного вздёрнутый, маленький носик, глаза же были скорее золотистыми, чем карими, что вполне могло сойти за особые приметы, по моему субъективному мнению. Читаем дальше: «Магический потенциал средний, родовая магия находится в спящем состоянии, обращаться не способна». Последнее — чистейшая правда, от которой очень обидно. Но, правда вполне ожидаемая. Драконы вырождались на протяжении многих веков и теперь только единицы способны обращаться. И то, случаются казусы. Например, мой двоюродный дядя старается держать в строжайшем секрете свою способность обращаться по одной весьма пикантной причине — в драконьей ипостаси он лохматый, как дворовый пёс, не имеет крыльев, и совершенно лишён речи. А троюродная кузина превращается в нечто пупырчатое, розовое и совершенно лишённое чешуи, но зато обладающее птичьими перьями на маленьких рудиментарных крылышках. Так что, может быть и к лучшему, что мне недоступна вторая ипостась. Одному небу известно, в кого могла бы превратиться я.

Дальнейшие данные обо мне содержали информацию об успехах в таких дисциплинах, как хореография, стихосложение, вокал, музицирование и прочий бред, к которому я всегда относилась с пренебрежением. Но именно в этом мои достижения были значительными, что было особенно обидно. Не хотелось верить, что я — Фидэлика К'Эриар, способна лишь служить украшением мужской компании. Но, по факту, на данный момент так и было. Единственной моей гордостью были способности к языкам, причём безусловные. С малых лет я буквально за считанные дни могла вполне сносно обучиться любому языку, который услышу. Сейчас же переходила на речь собеседника практически неосознанно, на уровне инстинктов. И это было единственным проявлением драконьей крови, за исключением экстравагантной причёски. Золотисто-красные пряди, к слову, не закрашивались никакими красками.

От размышлений о своей не особо выдающейся персоне отвлёк громкий звук из окна. Звук этот являлся криком петуха. Взглянула на небо и поняла, что петух кричит не ради поддержания легенды об отсчитывании каждого часа пернатым королём подворья. Он оповещал своих куриц, что пора бы уже и «на боковую». То есть на горизонте наличествовало уже наполовину сбежавшее за кромку земли краснеющее солнце. А я же должна была прибыть в академию после обеда. Опоздала, безбожно опоздала! И чем мне это грозит? А чем грозит это моим сопровождающим? Вот им точно будет несладко, потому, что я разозлилась!

Захлопнула папку, не забыв забрать послание от магистра, адресованное лично мне, быстро запечатала, повторив плетение нити, и отправилась разбираться с капитаном, повинным в столь долгой задержке.

Выйдя из комнаты едва не столкнулась с женой управляющего. Пожилая стройная женщина в строгом платье извинилась и посоветовала мне не выходить из дома.

— Почему? — прямо спросила я.

— Императорские маги пожаловали, преследуют беглого преступника. Поговаривают, что кто-то из сопредельных государств ночью прорвал границу и направился прямо к столице, — поведала мне женщина.

— Так мы от столицы далеко, любой беглец уже давно достиг бы цели, — здраво рассудила я.

Просто если охоту затеяли маги из императорской гвардии, значит и нарушитель границ не последний маг. А для одарённых расстояния не преграда. Это я, молодая, да не особо способная, вынуждена путешествовать в экипаже, магия во мне хоть и есть, но активна едва на треть. И перемещения вне пространства мне неподвластны.

— Спасибо, — поблагодарила хозяйку за информацию, и уверенно направилась к выходу.

Я, может, и не одарена сверх меры, но приставка Кен к моему родовому имени что-то да значит.

Вышла на крыльцо добротного дома управляющего, осмотрела заполненный военными двор, приметила мага с нашивками императорского отрядного командующего и уверенно направилась к нему.

— Какая девочка и без охраны, — заступил мне дорогу молодой и явно не дорожащий жизнью маг.

— Не до вас, отойдите, — произнесла громко, так чтобы привлечь к себе внимание.

— Да ещё и грубиянка. Надо бы заняться твоим воспитанием, — совсем уж похабно улыбнулся военный. Да ещё и ручонку свою потную посмел протянуть ко мне, бесцеремонно схватив за предплечье.

В следующее мгновение его рука была основательно повреждена. Благодарно кивнула своему капитану, вытирающему о рукав кинжал. Но на этом представление не закончилось.

— Потрудитесь извиниться перед леди Кен'Эриар, — ледяным тоном проговорил капитан моей охраны.

Покусившийся на меня маг скривился, лицо его медленно вытянулось и побледнело от понимания, что перед ним не помещичья дочь и даже не мелкая дворянка, вороватым жестом спрятал за спину повреждённую руку и низко поклонился.

Но военный был здесь не один, и за него посчитал нужным вступиться командующий королевской гвардии. А мой капитан личной стражи был ему не соперник.

— Прошу простить мою дерзость, леди, но вы позволили себе выйти в свет без опознавательных подвесок, в не соответствующем родовым расцветкам платье и без сопровождения глашатая, — заявил военный. — И, тем не менее, мы приносим свои извинения высочайшей леди Кен'Эриар, и… предлагаем свои услуги в качестве сопровождения.

Всё ясно, упустили беглеца и оттягивают момент возвращения с повинной головой к разгневанному начальству. А почему бы и нет? Я и так сильно опоздала к началу обучения, так может императорская свита смягчит впечатление. И было решено сделать вид, что я не заметила некоторой несправедливости замечания командующего — вышла я не «в свет», а во двор сельского дома, где подвески смотрелись бы столь же уместно, как императорская корона в хлеву. Упоминание же глашатая вообще было лишено какой бы то ни было логики, потому как эту должность упразднили лет сто назад. А вот военный маг повёл себя в высшей степени низко, что не красило как его лично, так и всю императорскую магическую гвардию. Уверена, если бы на моём месте оказалась какая-нибудь деревенская девушка, она не посмела бы и слова против сказать. Маги, и этим всё сказано.

— Буду рада принять ваши услуги в качестве охраны, — облагодетельствовала я императорскую гвардию в целом и командующего отряда в частности. — И окажите уже помощь этому несчастному, — добавила, заметив лужицу крови под ногами рьяного мага, посмевшего посягнуть на мою добродетель. Помочь он себе, к слову, мог и сам. Но не посмел излечить себя от наказания за непозволительное поведение в отношении столь знатной леди. Порой становилось искренне неприятно от преклонения перед именем, которое мне посчастливилось носить. К моей персоне это уважение не имело никакого отношения, от чего было ещё хуже. Я всё же была драконом по сути, и мечтала прославить своё собственное имя, а не почивать на лаврах имени древнего рода.

Командующий едва заметно поклонился, принимая мою благосклонность, и всё пришло в движение.

Да, к воротам академии я подъехала почти как сама императрица, в сопровождении кавалькады императорской гвардии и в окружении немного обиженной личной охраны. Позавидовать было чему, но!

Но, опоздание было налицо, прибыли мы на рассвете, а последний день зачисления был вчера, сегодня же уже начнутся занятия.

Встречать столь значительную процессию вышел сам ректор. Кто бы сомневался. Глубоко пожилой, убелённый сединами, высокий, сухощавый мужчина лучился радушием и широко улыбался командующему королевского отряда, но заметно сник, узнав кого, собственно, этот отряд доставил.

— Ждали, очень ждали, — натянуто улыбаясь узкими, по-старчески бледными губами, промямлил он.

— Передаём леди Кен'Эриар на попечение академии и надеемся на… ваше благоразумие, — многозначительно заявил императорский командующий после светского приветствия.

— Мы понимаем всю глубину доверия короны и, несомненно, окажем соответствующее почтение, — ответил ректор, бросив на меня мимолётный, неприязненный взгляд.

— Нам было приказано оставаться при леди на протяжении всего обучения, — удивил меня неожиданным заявлением капитан моей охраны. А я-то думала, что он не в курсе.

Словно подтверждая слова капитана, девять бравых служивых, сопровождавших меня по приказу отца, выступили вперёд, обозначив принадлежность к личной охране леди. Ну, удружил папочка…

Ректор беспомощно взглянул на императорского командующего, в надежде на его поддержку. Тот почему-то решил подыграть не ректору, а моему командиру и величественно кивнул. Я сейчас взвою!

— Добро пожаловать в Академию Магических Познаний, — простонал ректор, отойдя в сторону, чтобы я, моя карета и десять стражей смогли проехать на территорию. Я даже командующему на прощание ручкой помахала, высунувшись из кареты по пояс. Да, я умею быть благодарной… и злопамятной тоже.

Так мы и проследовали впечатляющей процессией к самому крыльцу большого трёхэтажного комплекса. Выбравшись из кареты я поняла, что здание академии не только высокое, но ещё и поражающее своей протяжённостью. Три корпуса были объединены крытыми стеклянными переходами на уровне первых этажей. Но, стило поднять взгляд выше, как становилось понятно, что переходы объединяют здания и на уровне третьего этажа. И даже на уровне мансарды красовались открытые переходы, обрамлённые витыми перилами. Это было поистине архитектурное произведение искусства, от которого сложно было отвести взгляд.

Но красоту и величие самой академии затмевало нечто более величественное. Немного в стороне от основных зданий высилось поражающее своими размерами, затмевающее все прелести архитектуры строение с куполообразной крышей, над которой, размывая видимый спектр пространства, мерцал прозрачный купол магической изоляции. Огромное здание окружали строения поменьше, такой же формы и тоже защищённые изолирующим пологом. Магия, та величина, которая всегда затмевала и будет затмевать все остальные аспекты бытия.

— Знаменитые тренировочные ангары боевых магов, — прошептала я благоговейно, замерев на ступеньках кареты.

Да и как тут не замереть? Про эти ангары ходили такие слухи. Поговаривали, что в застенках изолированных помещений маги замучили не одну сотню бродяг, ядовитых горгулий, сумрачных химер и даже умертвий. Правда, непонятно, как можно замучить того, кто уже и так давно умер? Но боевые маги и не на такое способны.

— Прошу, леди Кен'Эриар, — намекнул на то, что можно было бы и поторопиться ректор.

Я спустилась по ступенькам, опираясь на руку капитана, благодарно улыбнулась служивому и уверенно произнесла:

— Думаю, в вашем присутствии на территории академии нет необходимости. Уверена, что местная охрана сможет позаботиться о моей безопасности. Я права, лорд-ректор?

И улыбнулась доброжелательно, немного наивно, но открыто. Трудно будет добиться расположения ректора, но без его покровительства будет ещё труднее.

— Вы совершенно правы, леди Кен'Эриар, — величественно кивнул ректор. — У нас лучшая магическая защита во всей империи, не говоря уже о сформированных из лучших адептов выпускного курса факультета боевой магии патрулей.

— Прошу простить, леди Кен'Эриар, но ваш отец дал мне чёткие указания оставаться при академии до окончания вашего обучения, — возразил капитан.

А я взяла и беспомощно посмотрела на ректора, изобразив нуждающуюся в срочном спасении, растерянную девицу. Ну не совсем же он бесчувственный, этот ректор. И сработало! Надо же, за плечами многолетний опят общения с адептками, а так легко поддался.

— Думаю, мы сможем расквартировать ваш отряд у границ дальних полигонов. Там есть казармы, которые будут пустовать до начала практических зачётов, — задумчиво предложил пожилой маг. — И адепты не будут вам надоедать, и вы не будете смущать их своим присутствием.

— Это идеальный выход из положения, — восхищённо сложила я ладошки на груди. — Преклоняюсь перед вашей мудростью, лорд-ректор!

— Зовите меня лорд Халинэс, леди Кен'Эриар, — благосклонно ответствовал ректор.

Лёд был сломлен и сметён волной юношеской непосредственности… ну это если излагать красиво. А по факту, ректор не устоял перед откровенной лестью.

— Благодарю за оказанную честь, лорд Халинэс, и в свою очередь прошу вас обращаться ко мне исключительно по имени, Фидэлика, — доверчиво хлопая ресничками проговорила я.

— Буду только рад, адептка Фидэлика, — улыбнулся ректор.

— И у меня будет к вам просьба, лорд Халинэс, — решила закрепить успех.

Однако ректор заметно погрустнел, наверное, решив, что сейчас начнутся капризы и требования особого отношения. Но у меня были совершенно иные планы.

— Готов выслушать и сделать всё от меня зависящее, чтобы вы были довольны пребыванием в моей академии, — недовольно произнёс магистр.

— Не могли бы вы помочь мне оставить в секрете моё истинное происхождение? Я буду искренне признательна вам, если моё родовое имя во всех документах будет сокращено до К'Эриар. Так же, я категорически против любых поблажек и выделения меня из общей массы учениц, — озвучила свою просьбу я.

По мере того, как я говорила, лицо ректора всё больше и больше расслаблялось, а под конец он улыбался, как дитя.

— Как пожелаете, адептка Фидэлика К'Эриар, — совсем уж радостно заявил пожилой маг.

— Не хочу, чтобы наивные юные адепты льстиво набивались ко мне в друзья, в надежде, что это когда-нибудь предоставит им какие-то привилегии, — добила я его.

— Покорён вашим благородством и рассудительностью, — слегка поклонился ректор.

— Лорд Халинэс, — сокрушённо покачала я головой. — Где это видано, чтобы почтенный магистр магии, ректор великой Академии Магических Познаний кланялся перед рядовой адепткой?

— Больше не повторится, — гордо выпрямившись заверил меня маг.

Мои охранники всё это время стояли в сторонке и едва заметно улыбались. Ну да, они-то знают, к чему обычно приводит незнание окружающих о моём положении. Когда от тебя не ждут величия и соответствия высокому статусу… Здравствуй свобода! Это почти как крылья… совсем чуть-чуть почти. Сравнить мне вряд ли когда-либо предвидится, а так хотелось бы. Периодически мне снились сны о том, как я парю в облаках, купаясь в солнечных лучах и таком невероятном, туманящем разум восторге, что пробуждение приносило головокружение и щемящее чувство потери. Мама, когда я рассказала её об одном из таких снов, грустно улыбнулась и поведала, что это память предков порой даёт о себе знать.

— Уже почти рассвело, наверное, скоро начнутся занятия и мне следовало бы приготовиться, — намекнула ректору, что пора бы уже прекратить обивать порог и проводить меня к моим комнатам.

Но ректор как-то замялся, попросил «подождать минутку» и по-молодецки быстро куда-то ускакал. Вернулся он спустя минут пять, приведя с собой сурового мужчину со шрамом, наискосок пересекающем всё его лицо, от правой скулы до левого виска. Странно, неужели чистокровный неодарённый человек? Просто маги и представители магических рас исцеляются полностью, шрамов у них не остаётся, за исключением редких случаев, в которых, как правило, замешаны сильные артефакты смутных времён, канувших в небытие, когда к власти пришли драконы.

— Мэтр Дарно, проводите… наших гостей, и разместите их в одной из казарм у границ практических полигонов, — распорядился магистр.

Мои охранники синхронно повернули головы и воззрились на меня. Я лишь кивнула, отпуская их.

— Я встречусь с вами позже, леди… — начал капитан.

— Вот именно, позже, — оборвала я его, покосившись на мужчину со шрамом.

Капитан кивнул и отряд из десяти драконов-полукровок (а иных папочка в личной, пусть и небольшой, но армии и не держал), вскочив на коней, медленно последовали за пешим сопровождающим.

А ректор, очевидно, тянул время и, кажется, не знал, как преподнести мне какое-то, явно не радостное известие.

— Говорите прямо, лорд Халинэс, — устало предложила я. Действительно устала, всю ночь в карете протряслась.

— Понимаете, леди Кен'Эриар, — начал магистр, совершенно забыв о нашей договорённости по поводу моей фамилии, — ваш уважаемый батюшка, да пребудет с ним вечная сила, он просил… придержать для вас место на факультативном курсе общего поверхностного образования до вчерашнего вечера. И я, безусловно, выполнил его просьбу, но…

— Но? — повторила я, потому как ректор многозначительно замолчал.

— Вы немного припозднились и… леди Яристон прибыла на закате, как я мог отказать дочери первого министра, — закончил лорд-ректор, отведя взгляд.

— Так в чём проблема? Расширьте курс на одно место. Одной ученицей больше, одной меньше — такая мелочь, — искренне удивилась я несообразительности ректора.

— Всё не так просто, леди… Фидэлика, понимаете, на заре создания академии набирали излишне большие группы адептов, и это значительно снижало уровень их подготовки. В результате чего были введены строгие критерии отбора и ограничение по количеству учащихся на курсе. Чтобы избежать взяточничества и панибратства, данные правила закрепили магическими рамками, — пустился в пространные объяснения магистр.

— Ближе к делу, — начала раздражаться я. Спать хотелось неимоверно, и я планировала пропустить первый день занятий, но сначала требовалось закрепиться на новом месте, чтобы потом не оказалось, что я здесь всего лишь гостья, а не адептка.

— На вашем курсе больше нет мест, леди Кен'Эриар, — расправив плечи и подобравшись, будто для противостояния, выпалил лорд-ректор. — Академический хранитель не позволит нарушить правила и зачислить вас в уже сформированную группу.

— И? — вопросила я. Ну не для того же, чтобы отправить меня восвояси, он тут уже полчаса передо мной распинается. Значит, выход есть.

— Я могу предложить вам на выбор два факультета, на которых курсы, соответствующие вашему возрасту и уровню подготовки, не полные, — изрёк маг и уставился на меня в ожидании реакции.

Замечательно просто! Он мне предлагает вместо ускоренного полугодового обучения пройти полный профильный курс, а они здесь учатся от пяти до семи лет, в зависимости от направления, насколько я знаю. И если даже сделать скидку на мой возраст (в академии, кажется, с пятнадцати обучаются), то я попаду на четвёртый курс. Это как минимум два года! К окончанию обучения для вступления в должность фрейлины я уже буду «стара», да и получение профильного образования для леди моего положения сродни пощёчине.

— Не стоит переживать, вполне возможно, что с вашего курса будут отчисления через месяц, после первых проверочных работ. И тогда мы сразу же переведём вас, — спохватился ректор, видимо впечатлившись моей гримасой. — Никто не узнает, что леди из рода Кен'Эриар обучалась всего несколько недель на профильном курсе.

— И какие же факультеты оказались столь непопулярны, что на них случился недобор? — поинтересовалась я, уже предчувствуя неприятности.

— Артефактика и высшая боевая магия, — с готовностью ответил лорд Халинэс.

Да тут и выбирать было не из чего! Даже представить страшно, что будет со мной, если я попаду к боевым магам! Меня просто уничтожат… причём, даже если будут знать, кем я являюсь. Это же боевые маги, да к тому же высшие. Для них нет границ и правил, они делают всё, что хотят, просто потому, что могут. И домой вернуться я не имею права, родители не простят мне подобного. Это же практически прямое неподчинение короне.

— Полагаю, вы уже знаете, что я выберу, — проговорила, передёрнув плечами и не удержавшись от презрительной усмешки. Подобное я себе позволяла редко, но сейчас всё моё существо взбунтовалось против грядущих проблем. И мысль воспользоваться родовыми привилегиями уже не казалась такой низкой, как несколько минут назад.

— Уверяю вас, на факультете артефактики вам будет очень комфортно, — понял мой намёк лорд-ректор. — Артефакторы отличаются полнейшим отсутствием интереса к окружающим, и не будут досаждать желанием познакомиться.

Ну замечательно, мне ещё и изоляция от общения предстоит! Но вслух я сказала только:

— Проводите меня, пожалуйста, к моим комнатам. Я устала, проголодалась и нуждаюсь в принятии ванны.

— Эмм, для зачисления на утверждённые профильные курсы требуется пройти совершенно безобидную, не хлопотную процедуру, — поведал мне ректор. — Но после я вас лично провожу в вашу комнату.

— Да ведите меня уже хоть куда-нибудь, — смирилась я.

— Следуйте за мной, леди Кен'Эриар, — с готовностью ответил магистр Халинэс.

— К'Эриар, — поправила я его, но покорно пошла за старичком, который, кажется, всё же невзлюбил меня и решил извести самым жестоким способом — растягивая время и не позволяя отдохнуть.

Так мы и вошли в центральное здание академии, ректор впереди, я за ним. Сундуки и сумки с моими вещами так и остались притороченными к карете. Надеюсь, их доставят в мои новые комнаты слуги.

От размышлений о своих пожитках меня отвлекло убранство академии, в которое мы так «неожиданно нырнули». А убранство было примечательным, примечательно оно было собственно полным отсутствием убранства. Ровные белые стены, прямая лестница с ровными деревянными перилами в центре холла, чёрный каменный пол, несколько досок с приколотыми к ним листами исписанной бумаги — какая-то учебная информация? И всё, ни цветов, ни архитектурных решений, ничего! Абсолютно обезличенное административное здание, я такого даже в управлении верховного суда провинции не видела. Даже там были плинтуса, арки и хоть какая-то комнатная растительность. Здесь же царили порядок и минимализм. И как нечто чужеродное, контрастирующее с белизной стен и потолка, в дальнем углу холла возвышался камень. Обычный такой булыжник в пол человеческого роста, если бы ни одно но. Камень был залит кровью! Ребристая, пористая поверхность красовалась кровавыми разводами от застарелых почти чёрного, переходящего в бурый цвета, до свежих кроваво-алых капель собственно крови. Предполагаемого по логике запаха разлагающейся плоти я не почувствовала, даже когда мы подошли к этому ужасу дизайнерского извращения.

— Это камень-хранитель академии, он определяет степень допуска на факультеты, — поведал мне ректор. — От вас требуется только капелька крови. Уверен, что драконья кровь, безусловно, даст вам пропуск на факультет артефактики.

Смерила мага со чувствующим взглядом, но поинтересоваться вслух о его душевном здоровье не решилась. Я даже готова была окропить булыжник своей кровью (в разумном количестве, разумеется, капелька там, или две, в крайнем случае), но позволять какой-то измазанной каменюке решать свою судьбу точно не собиралась. Ну, это я так самонадеянно думала…

В результате, мне преподнесли увенчанную жемчужиной иглу (осмотрела кончик, протёрла раза три) и предложили уколоть пальчик. Уколола, да я и ректору глазик уколоть была готова, только бы спать уже уложили! Выдавила капельку крови и отправила её в полёт к измазанному кровью моих предшественников булыжнику.

— Факультет артефактики, — патетично провозгласил ректор.

Каменюка принял каплю бесценной драконьей крови и остался к ней равнодушен. Собственно, я и не сомневалась в этом. С усмешкой повернулась к магистру, собираясь предложить ему отложить «экзекуцию» и замерла, краем глаза заметив свечение. Свечение исходило именно из камня, причём конкретно светилась капелька моей крови. И как гром среди ясного неба загробный голос:

— Нет потенциала.

— Факультет высшей боевой магии, — тихо и заметно потея прошептал лорд Χалинэс.

— Зачисление на четвёртый курс! — громогласно провозгласил… камень.

Ой, это что сейчас было? Это меня к боевым монстрам зачислили? Да не буду я там учиться!

— Камушек, — позвала дрожащим голоском, — а может, ты передумаешь? Нельзя мне к боевым, не выдержу я там.

Под конец уже шептала, с такой надеждой глядя на жестокий окровавленный булыжник, что даже скала бездушная сжалилась бы. А эта каменюка жестокая не сжалилась!

— Факультет высшей боевой магии, четвёртый курс, — громогласно повторило надгробие моей будущей безвременной кончины.

В смысле, этот осколок скалы решил меня себе в жертву принести! Иначе его действия я расценить не могла.

— Он издевается? — спросила у старичка-ректора.

— Видимо да, — обескуражил меня ответом магистр. И мне стало обидно. Это ректор сейчас практически прямым текстом сказал, что я не вытяну высшую боевую магию. А я вытяну? Нет, конечно! Но признавать это было как-то… не по статусу. Ну да, к статусу это не имело никакого отношения, но я же Кен'Эриар, а мы не отступаем… наверное.

— Боевая, так боевая, — возвестила, вздёрнув подбородок, чем ввергла ректора в состояние, граничащее с предсмертным. Логично, если со мной что-то случится, спросят именно с него. Причём спросят по всей строгости и в соответствии с моим высоким положением.

— А может… на следующий год… — начал прощупывать пути к отступлению лорд Халинэс.

Да, он явно не ожидал, что местный, не обделённый интеллектом, дурным характером и ещё более мерзким чувством юмора камушек определит меня на «не туда, куда планировалось».

— Нет уж, боевая, значит боевая, — отрезала я. — Ведите, лорд-палач… прошу прощения, лорд-ректор.

И улыбнулась, жалобно так. Да, я уже начала себя жалеть, но, как говорится, назвалась адепткой, полезай в учёбу.

Меня и повели, через холл, по коридору, через зарешеченный и застеклённый переход, опять по коридору, но здесь уже стены были не такими скучными, иногда даже попадались надписи, выведенные губными красками и явно любовного содержания, а потом даже зелень появилась! Но это только когда мы вошли в большой зал, из которого расходилось три коридора и лестница, как четвёртый вариант выбора пути. К лестнице мы и пошли. Ректор пошёл, а я за ним поплелась, едва переставляя ноги. Вокруг было тихо и пустынно. Как затишье перед бурей — мелькнула безрадостная мысль. Мы поднялись на второй этаж и остановились перед невзрачной дверью без опознавательных знаков.

— Я буду жить здесь? — спросила я, но ректор постучал, и я поняла, что таки нет, это местечко уже занято.

Дверь приоткрылась и перед нами предстала симпатичная такая… русалка. Зеленоватая, безбровая, заспанная и не в духе. Но стоило ей сфокусировать взгляд на лике почтенного ректора, как девушка тут же подобралась, мгновенно проснулась и продемонстрировала верх профессионализма.

— Чем могу помочь, лорд-ректор? — вопросила она, гордо выпятив грудь в полупрозрачном зелёном пеньюаре.

Ректор повёл себя не менее профессионально, то есть на прелести русалки даже не взглянул, и изрёк величавым тоном:

— Разместите новую адептку, госпожа Плавинти.

— Да куда же я её? — мгновенно растеряла притягательность русалка.

— Это уже ваши заботы. Или я ошибся в вашем профессионализме, назначив старшей по этажу? — пошёл на очевидную провокацию ректор.

— Да уж найдём местечко, — уступила Плавинти.

— Лорд Χалинэс, — окликнула я ректора, решив в последний раз воспользоваться своим положением. — Надеюсь, мои вещи будут доставлены по месту назначения? И приношу вам свои извинения за лишнее беспокойство. До встречи через месяц.

Ну да, это я намекнула на то, что больше месяца на факультете боевой магии не потерплю. А если быть откровенной, то не потяну. Но, это уже мои проблемы.

Ректор покинул этаж, едва передвигая ноги, бедный, на отдых ему уже пора, а тут я дополнительные заботы создаю.

— И куда мне тебя впихнуть? — задала риторический вопрос русалка.

Я же решила сразу обозначить своё место в иерархии академии и предложила:

— Подальше от леди, лордов и вообще от всех.

Γоспожа старшая по этажу прищурилась, изучила меня придирчивым взглядом и вынесла вердикт:

— Проблемная, не контактная, бунтарка, в общем.

Это она точно отметила, что было достойно уважения. Сразу видно — разбирается в адептах. Хотя, при желании я могу быть очень доброжелательной, и друзей у меня всегда было много, только не таких, каких желали бы для своих детей благородные леди и лорды.

— Вы меня куда-нибудь уже заселите на месяц, а потом я обещаю избавить вас от себя, — заверила я. Заявление не было лишено трагизма, даже я сама не верила, что продержусь больше месяца, и если меня не переведут, то сбегу с позором.

— Факультет какой? — спросила русалка.

Признаваться я не хотела. И даже подозревала, что отношение ко мне сразу же изменится. Но выбора-то у меня не было.

— Высшая боевая магия, — озвучила вынесенный вредным каменюкой приговор.

Русалка отшатнулась, прикрыв дверь своей комнаты прямо перед моим носом, но уже спустя пару секунд приоткрыла дверь, взглянула на меня с сомнением и спросила:

— Сама или камень направил?

— Камень, — вздохнула я. Едва не расплакалась, но не по статусу же.

— Бедная, — протянула старшая по этажу, уже без опаски распахнув дверь. — Но ты не переживай, месяцок протянешь, а потом переведут. У нас всегда так, через месяц после начала занятий перегруппировка происходит. Так что тебе ещё повезло. Бывает лекарей на боевую переводят после нескольких лет обучения, вот это действительно жестоко.

— Да я вообще курс для фрейлин приехала пройти, — призналась, украдкой всхлипнув.

— Твою ж лягуху мокрую! — неожиданно резко отреагировала русалка. — И алтарь тебя в боевые?

— Ага, — кивнула, всхлипывая уже очевидно.

— Вот же каменюка бездушная! — воскликнула женщина с зелёной кожей. — Так, не кисни, я тебя к своим поселю. Присмотрят, месяц поберегут, а там, глядишь, и переведут куда надо.

— Спасибо, — да, я уже откровенно хлюпала носом. Но не от жалости к своей ученической доле, а от жалости к своему измученному телу, которое требовало еды и отдыха.

— Моя ж ты милая, — приобняла меня госпожа Плавинти за плечи. — Идём, маленькая.

Ну хоть кто-то здесь проникся ко мне жалостью. А иной раз жалость намного полезнее уважения и пиетета.

Плавинти провела меня через весь коридор (западный, кстати, хоть солнце по утрам досаждать не будет) в самый его конец. Подвела к крайней, с самой что ни на несть западной стороны двери, легонечко постучала и вошла, не дожидаясь ответа. Сам факт того, что дверь была не заперта изнутри, меня уже порадовал. Значит, здесь живут те, к кому никто без приглашения не суётся.

— Девочки, расправляйте плавники, я вам икринку привела, — заявила старшая по этажу, вторгаясь в царство сна. Да не простого сна, а очень мокрого.

С двух сторон на меня уставились влажные голубые глаза, вынырнувшие из водоёмов, стилизованных под узкие металлические кровати. Глаза были протёрты мокрыми ручками, а уже спустя мгновение я лицезрела облачённых в прозрачные одеяния русалок, возлежащих на вполне обычных, и совсем даже не мокрых кроватях.

— И что это за чудо? — потянулась левая русалка всем телом от макушки до кончика серебристого хвоста.

— Подавись ядом, Волния, это девочка, которую я лично беру под опеку, — заявила старшая по этажу.

— И с чего такие привилегии? Она вроде не с икрой, и вообще не из наших? — поинтересовалась правая водная. Это, к слову, была не русалка. Я не видела таких ранее, но, судя по повышенной привлекательности и мелодичности голоса, это была представительница сирен, которые обитали в западных и северных морях. У нас же, на востоке они почему-то не водились.

— А ты представь, заставили девочку пройти скорый курс обучения, чтобы попасть туда, куда и так уже дорога есть, а тут ещё и каменюка наша решила поиздеваться, к высшим боевым отправила, — проговорила Плавинти.

Водные задумались на минуту, а потом сирена оторопело округлила глаза и переспросила:

— Это что девочку, которую во фрейлины нашей сухой готовили, к боевым отправили?

— К высшим, — подтвердила старшая по этажу.

Мне прямо себя в два раза жальче стало. Но я же леди, держусь и слушаю.

— Да это же незаконно! — взвизгнула русалка, но взвизгнула не хуже сирены. — Они ж её прибьют на первом же занятии!

— Так почему я к вам и пришла, безголовые, — ответила госпожа Плавинти. — Хватит воду мять, поднимайтесь. Защитим девочку в треугольнике водном, глядишь и протянет до перегруппировки.

Я уже перестала что-то понимать и смирно стояла, забившись в уголок. Уголок, кстати, был весьма удобным, и я едва не упала, начав задрёмывать. Страх страхом, а спать всё же хотелось.

— Держи свою боевую, Плавинти, — выкрикнула сирена и меня подхватили, плавно перенесли на совершенно сухую кровать, которая мгновение назад была водным бассейном.

— Ладно, позаботимся о девочке, чай не звери. — Это было последнее, что я услышала, засыпая в мягких объятиях простыней. Всё же две ночи почти без сна для меня оказались неожиданностью. Но, может всё не так уж и плохо? Переживу как-нибудь месяц, а там попаду в родную среду и ух как развернусь… после такой-то подготовки.

Сквозь сон доносились мелодичные напевные голоса, мне чудилось, что я качаюсь на ласковых волнах, окутанная солнечным светом и теплом.

— Тоже пожалел, наверное. — Меня разбудил голос одной из соседок.

— Да конечно, всем жалко, — ответствовала вторая.

Я приподняла голову от подушки и удостоилась жалостливых взглядов водных.

— Вон, даже ректор тебя жалеет, вещички прислал, — заявила сирена, сидя перед зеркалом и расчёсывая щёткой длиннющие, цвета морской волны волосы.

— Не надо меня жалеть, — пробурчала, выбравшись из кровати. — Куда можно одежду сложить?

Да, спросонья я была не в лучшем расположении духа, но сдерживалась, как могла.

— Да кидай куда хочешь, — махнула рукой русалка, обрызгав меня солоноватой морской водой.

Осмотрелась, обнаружила шкаф и возрадовалась — он был пуст! Тут же приступила к заполнению свободного пространства своими вещами.

— Я не русалка, вижу больше, — вдруг прошептали мне на ухо. — Если будешь портить жизнь магам, я с тобой.

Обернулась и не удержалась от предвкушающего кивка.

— Подружимся, — резюмировала сирена. — Я Дискония.

— Даже не сомневаюсь, — прошептала я в ответ и тоже представилась, — Фидэлика.

Так у меня появилась сообщница. Ну а всё, что произошло дальше, было следствием рамок, в которые попытались загнать свободолюбивого дракона.

Мой первый день обучения. Признаю, первый по графику академии я проспала, и даже ужин мне водные девочки принесли, но теперь-то точно первый, по крайней мере для меня.

Я вышла из комнаты, гордо вздёрнув подбородок, прошествовала по коридору общежития, спустилась по лестнице, пересекла переход, и остановилась в холле основного здания. Вытащила из кармана карту, презентованную Плавинти, сверилась с ней, и пошла к лестнице. Первое занятие у меня сегодня было на втором этаже. И это была лекция по нежити первой степени. В моей сумке было всё необходимое, ректор даже учебники передал через секретаря. Но сейчас мне предстояло зайти в аудиторию, в которой меня все сразу же возненавидят как новичка и начнут унижать (так сказали девочки-водные).

Будет нелегко, но я не сдамся. Они же не знают, кто я, так что можно творить всё, что заблагорассудится! С таким настроем я и вошла в кабинет с надписью «Аудитория № 13».

Вошла, окинула взглядом присутствующих, и смело пошла к первому свободному месту, которое увидела.

Уже почти дошла, когда передо мной появилась девушка в чёрном костюме, схожем по крою на костюмы для верховой езды, то есть в узких брюках и длинной кожаной куртке.

— Занято, — заявила она, грубо оттеснив меня и усевшись прямо на стол.

Ладно, обошла её и пошла к следующему свободному месту. Адептка двинулась за мной и, грубо потеснив, произнесла всё тоже «занято». Допустим… Вновь обошла её, и опять всё тот же манёвр и заявление «занято».

— Послушайте, уважаемая, а вам не следовало бы сесть на диету, чтобы не занимать столько места? — поинтересовалась уверившаяся в безнаказанности леди под прикрытием.

— И так на фигуру не жалуюсь, — высокомерно заявила наивная, возомнившая, что сможет возвыситься за мой счёт в глазах сокурсников. Смею заметить, она первая начала, иначе я бы не позволила себе подобных вольностей. Я вообще за справедливость радею.

— Вы-то на неё не жалуетесь, а она стонет, бедная от натуги, — сокрушённо покачала я головой. — Оно и не мудрено, столько желчи нести. Любая фигура испортится. Советую побольше гулять на свежем воздухе, и поменьше смотреться в зеркало, это порой чревато впадением в депрессию.

Пока девушка переваривала сказанное мной, а окружающие откровенно смеялись над ней, я беспрепятственно прошла к свободному месту и расположилась, вытащив из сумки тетрадь и перо. Перо у меня было не обычное, а дарованное учителем, так что я могла не заботиться о написании лекции, оно само всё запишет, нужное подчеркнёт и выделит. Налицо неверие магистра Жринкера… или же наоборот, попытка помочь? Разберусь со временем.

Леди «с лишним весом» не успела придумать достойный ответ, в аудиторию вошёл преподаватель, и началась лекция. Но я отовсюду чувствовала заинтересованные взгляды. На факультете высшей боевой магии обучаются в основном мужчины. Помимо меня в аудитории присутствовали только две носительницы гордого звания «девушка». Страдающая фигурой выскочка и угрюмая широкоплечая представительница расы оборотней. Хотя, если она здесь, то оборотень только наполовину. Как известно, изменчивые расы не обладают достаточным магическим потенциалом для обучения на факультете высшей боевой магии. Я ни на кого не смотрела и вела себя достаточно отчуждённо, чтобы окружающие поняли — они мне не интересны.

Но, вопреки надеждам на сообразительность сокурсников, моя нелюдимость вызвала ещё больший интерес. Я почти физически ощущала их пристальные взгляды. Заговорённое перо строчило лекцию, нуждающаяся в похудении и уроке хорошего тона адептка косила взглядом и тоже строчила, а я думала. Что же такое сделать, чтобы все сокурсники отшатнулись от меня, как от прокажённой? Это было бы идеальным вариантом. Всё равно же через несколько недель переведусь на свой курс. Но ничего не приходило в голову. А та самая нехудеющая сверлила меня всё более ненавидящим взглядом. Вывод: я должна сделать что-то такое, что отвлечёт её или сделает моей союзницей. Ничего, способствующего отвлечению в голову не приходило, и решено было бросить все силы на создание ситуации, долженствующей сделать соперницу союзницей. Лекция закончилась, а у меня уже был готов предварительный план.

Ни на кого не глядя быстро вышла в коридор. Встретившим у выхода из аудитории водным я была несказанно рада.

— Девочки, а как вы смотрите на то, чтобы создать движение в защиту прав обучающихся здесь девушек? Сделаем небольшой переворот? — спросила, невинно хлопая ресничками.

— Куда переворачивать будем? — усмехнулась сирена.

— В мою сторону, — предложила я.

— Я за, но… — глубокомысленно заявила Волния.

— Χотите, секрет расскажу? — прошептала я, состроив заговорщическую рожицу.

— Давай, — в один голос выдохнули девчонки, в глазах которых появился отчётливый блеск любопытства.

— Секрет? Вы поверили в его существование, значит и другие поверят! Только нам нужен настоящий секрет, такой, который вселит в сердца угнетаемых девушек надежду, — прошептала я с настолько таинственным видом, что и сама бы поверила в существование великой тайны, увидев себя в зеркало.

— А ты забавная, — показала в улыбке ровные ряды острых зубов сирена.

— Что задумала? — не разделяла её веселья русалка.

— Хочу немного встряхнуть эту богадельню, — шёпотом призналась я. — Пришла пора противопоставить воспитанным на патриархальных устоях боевым магам женскую хитрость и изворотливость.

Мы отошли в нишу у окна и шептались как самые настоящие заговорщицы, что привело к повышенному вниманию моей страдающей излишней территориальной объёмностью сокурсницы, проходящей мимо. Девица остановилась напротив, сделав вид, что увлечена изучением каких-то потрёпанных листков, вывешенных на стенде для объявлений.

— А вот и наш первый солдат, — прошептала я, указав глазами и девушку в мужской одежде. — Наверняка ей нелегко каждый день отстаивать своё право на обучение на факультете боевой магии, где учатся одни парни.

— И как ты её вербовать будешь? Я бы к этой…, — Волния поёжилась, мельком взглянув на адептку, — нет, даже под страхом отчисления не подойду.

— Так нам к ней и подходить не надо, она сама ко мне придирается. Вот я и доведу её до желания встретиться наедине, а там уже мы её и обработаем, — предложила я.

— Или она нас… уработает, — скривилась Дискония. От сирены я подобного не ожидала. Она ещё при первой встрече показалась мне довольно авантюрной и боевой девушкой.

— Не переживай, у меня действительно есть один секрет, который я не хотела бы открывать, но в крайнем случае воспользуюсь им.

— Закидаешь врага кружевами и перчатками? — рассмеялась русалка.

— Речь шла о другом, но мне кажется, что для неё и это будет убийственно, — поддержала я шутку, поглядывая на старающуюся расслышать нас адептку. Но, судя по недоумению на её бледном лице, она ничего не слышала.

— Не услышит, как бы ни старалась. В ночь приезда мы защитили тебя особой магией воды и теперь никто не сможет ни подслушать твои слова, если ты сама того не захочешь, ни подсмотреть твои мысли. Никакая ментальная магия тебе теперь не страшна, — с довольной усмешкой произнесла Волния, проследив за моим взглядом. — А вот от подножки или удара в спину наша защита не поможет, но тут поможем мы сами. В крайнем случае, Дис повизжать на обидчика может и пара дней глухоты ему будет обеспечена.

Разговор был прерван противным звоном, оповещающим о начале следующей лекции.

— Встретьте меня после занятий и обговорим всё, — подмигнула водным, и направилась туда, где меня определённо не ждали.

Я не была готова к тому, что произошло в аудитории, но импровизация порой бывает действеннее тщательно продуманного плана.

Адепты заняли свои места, я вошла последней, уселась на отвоёванное у несдержанной в еде адептки место (да, я понимала, что она постарается отплатить мне, но это будет потом) и приготовилась записывать. Однако преподаватель не спешил облагодетельствовать нас своим присутствием и ко мне подсели одновременно четверо молодых магов, по бокам, со спины и спереди. Последний уселся прямо на парту, скрестив ноги, как монах древних, собирающийся воздать мольбу преданным богам.

— Привет, милашка, — елейным голоском пропел левый.

— Нет, она скорее малышка, — проворковал правый.

— Хорошо, хоть не малашка, — проворчала я себе под нос, мгновенно смутившись, испугавшись и взъерошившись, как застигнутый котом врасплох воробышек.

— Что ты там шепчешь, крохотуля? — прошептал мне на ухо третий, тот, что наседал со спины. — Не уж-то заклинания от нежити повторяешь? Так на нас они не подействуют, — противно хохотнул он, обдав моё ухо жарким дыханием.

— Ну да, на вас нужны заклинания от нечисти, — пробурчала я, подавшись вперёд, чтобы избавиться от дыхания заднего наседающего. И едва не уткнулась носом в ботинок того, который сидел впереди, скрестив ноги на столе.

Они что, на первом занятии присматривались ко мне, а со второго решили в атаку ринуться? Так хоть бы предупредили о начале военных действий, я же даже язвительностью и наглостью вооружиться не успела. Наивно понадеялась, что меня просто не заметил никто, кроме ядовитой на язык и жадной на место девицы. Мельком взглянула на оную и поймала в её взгляде неожиданные эмоции. Девушка тут же отвернулась, но я успела уловить оттенок тоски и чего-то очень похожего на жалость. Либо она проходила такое же посвящение, либо, сталкивается с подобным отношением и посей день. Да, я выбрала верную стратегию. Женщины всех рас и профессий объединяйтесь! Только бы не затоптали численным и мускульным перевесом…

— Что ты там промурчала, киса? — поинтересовался тем временем восседающий передо мной прикидывающийся монахом грешник. Почему грешник? А потому, что рожица у него была впору суккубом подрабатывать. Смазливая такая, и донельзя довольная, я бы даже сказала, предвкушающая. И что примечательно, этот конкретный индивид отличался пластичностью (чего только скрученные ноги стоят), стройностью и повышенной привлекательностью. Остальные осаждающие хлипкую крепость моего самообладания и бесстрашия могли похвастаться молодецким разворотом плеч и внушительной мускулатурой. Они, если быть откровенной, тоже не были страшны, как перезрелое умертвие, но наседающий и восседающий передо мной просто таки лучился красотой. Вампир? Нет, скорее полувампир. Или опять же полусуккуб, хотя вряд ли. Пустить в академию со смешанным обучением носителя крови совратителей, это равносильно закрытию некроманта в одной комнате с трупом на долгий срок — рано или поздно заскучает и оживит, чтобы было с кем время скоротать.

— А она часом не блаженная? — тихо поинтересовался левый у друзей. — Уж больно на пифию смахивает, смотрит пустым взглядом и молчит.

А почему бы и нет? Пифий никто не любит, потому что большая их часть по сути являются не предсказательницами, а кликушами. Она не предрекают будущие несчастья, а навлекают их своим «чёрным» языком.

— Вижу, — изрекла я замогильным шёпотом. — Вижу… Черно всё, темно, ночь слепая и глухая.

— Это новолуние что ли? — спросил правый.

— Нет, это у неё в глазах потемнело и в ушах шумит, — хохотнул тот, что за спиной сидел.

— Смерть вижу, скорую, тёмную, кровавую, — шептала я, зажмурившись от страха. Да и как тут не бояться? Чушь же несу полную. А поверят или нет — не знаю. Среди разумных рас есть те, кто чувствует кровную принадлежность. Я же могла судить только по внешним данным. И понятия не имела, кем являются трое из моих оппонентов, с красавчиком было почти всё ясно. А вдруг среди них есть ведун или элир, эти распознают дракона с первого взгляда. И ни для кого не секрет, что среди драконов пифий просто не бывает. Драконы строят историю, а не предсказывают её. Но никто не поспешил уличить меня во лжи, напротив — все четверо заинтересованно притихли. Это я поняла по воцарившемуся не только вокруг меня, но и во всей аудитории молчанию. Глаза-то открывать было страшно. Страшно, но если начала спектакль, то придётся отыграть свою роль до конца. Пифии вещают о скорой гибели, глядя прямо в глаза будущему трупу. Я и посмотрела, прямо в глаза смазливому парню, скрючившемуся передо мной.

— Смерть тебя ждёт! — рявкнула, подавшись вперёд.

Адепт дёрнулся и едва не свалился со стола. Да, я умела смотреть страшным взглядом, на гончих отцовских натренировалась. Они не понимали ни криков, ни спокойных приказов, этих жутких чёрных зверюг можно было остановить только вот таким убийственным взглядом. Подействовал отточенный на собаках взгляд и на мага.

Он медленно распутал ноги, слез со стола, наигранно небрежно махнул рукой и предложил:

— Оставьте вы её, убогую.

— Смеррррть, — провыла я, закатывая глаза.

Когда вернула зрачки на полагающееся место, рядом со мной уже никого не было. Более того, даже отсели подальше. Облегчённо вздохнула и достала из сумки тетрадь с пером.

Всё представление заняло не более пяти минут, и именно на этот промежуток времени опоздал преподаватель. В расписании значилась лекция по заклинаниям сожжения и распыления. Преподавателем, судя по моим записям, на этой теме был некто бакалавр Пиротэн. В аудиторию вошёл низенький широкоплечий, длиннорукий и весь какой-то нескладный маг с огненно рыжей шевелюрой растрёпанных волос до плеч, рыжей же щетиной на щеках и подбородке, ярко-карими, почти красными глазами и смуглой, отливающей оранжевым, кожей. Василиск? — Нет, у тех зрачки вертикальные, а у этого были обычные, круглые. Точно не дракон, своих мы за версту чуем. Неужели саламандр? Представителей многих рас, населяющих нашу обширную империю, мне доводилось видеть только на страницах учебников и да, я растерялась. Но ничего, потом у девочек-водных спрошу.

Зря я так легкомысленно отнеслась к этому преподавателю, оказалось, он относился к тем немногим, кто мог определить во мне дракона. Что этот нехороший дядечка и сделал.

— Приветствую вас, нежданные и нежеланные мои. Нисколько не скучал и искренне надеялся, что за время летнего отдыха хоть кто-то из вас осознает свою никчёмность или угробит себя бездарными попытками доказать свою исключительность. Прискорбно осознавать, что вас стало не меньше, а больше, — изрёк преподаватель и вперил неприязненный взгляд в меня.

Смотрел он жутко и завораживающе. Я даже дышать перестала, так и замерла с тетрадью в руке, инстинктивно схватив её в стремлении спрятаться от пронизывающего насквозь взгляда. И безвольно уронила тетрадку на стол, когда учитель неожиданно улыбнулся и радостно заявил:

— Ан нет, есть справедливость в этом мире. Наконец-то у меня появилась студентка, которая уж точно оценит и примет всю глубину и перспективу огненных чар. Это же просто подарок! Дракон и на моём курсе!

Я не только сжалась, но еще и под стол попыталась сползти, но строение у местных мест для учащихся было какое-то неправильное, сползать там было практически некуда. Я банально не влезла бы под стол, пришлось встретить счастливый взгляд преподавателя… и всех сокурсников, гордо вздёрнув подбородок. Сокурсники, к слову, радости учителя не разделяли, они смотрели скорее настороженно и враждебно, особенно обласканный предсказанием скорой безвременной кончины. Страх мешал обдумывать легенду, которую придётся поведать любопытствующим. Рассказывать о том, кем я являюсь в действительности, было неприемлемо, но и в сказочку о том, что преподаватель ошибся, вряд ли кто-то поверит. И как же я теперь объясню всем заинтересованным, сверлящим меня подозрительными взглядами, что в академию на рядовое обучение попала целая чистокровная драконесса? Мы — драконы, малочисленная, исключительная и, самое главное, правящая раса. Мы не получаем профильное образование, не работаем по специальностям, не живём в общественной среде империи. Мы выше всего этого, мы — драконы, властители небес, поднебесья и земель Даймирии. И вот я, Фидэлика Кен'Эриар, уподобившись другим расам, обучаюсь в академии магических познаний на профильном факультете… А мне нравится такая интерпретация ситуации! Я всегда двигалась не в такт, всегда была недовольна невозможностью наслаждаться простыми радостями жизни, наравне с представителями других рас, всегда была другой, так почему бы и нет! Вот только родители не простят унижения рода, не простят и не поймут. И плакала тогда пресловутая непоколебимость академии, с землёй же сравняют… Значит, будем бороться, и отрицать до последнего. Представлюсь полукровкой или незаконнорожденной, в крайнем случае. Но родового имени не выдам! И буду радоваться всему новому тайно, пока есть такая возможность. Через месяц меня опять загонят в рамки статуса, и призрак свободы растает, как ночной туман с первыми лучами утреннего солнца.

— Представьтесь, радость на склоне моих лет, — ласково попросил преподаватель.

Неловко встала, стараясь не замечать устремлённых на меня со всех сторон взглядов, опустила голову и пробурчала своё имя.

— Погромче, благословение небес, свалившееся на меня столь неожиданно, но от этого не менее радостно, — продолжал бакалавр.

И я могла бы поклясться, что в его голосе проскользнуло хорошо скрытое ехидство. Так надо мной банально издеваются!

Подняла голову, и смело взглянула в глаза преподавателя.

— Адептка Фидэлика Кэриар, — произнесла громко и отчётливо, намеренно сгладив произношение сокращённого родового имени, чтобы ни у кого даже мысли не возникло выделить первую букву и связать её с приставкой Кен, свидетельствующей о принадлежности к младшей императорской ветви.

— Хм, странно, — задумчиво проговорил бакалавр Пиротэн, листая ученический журнал. — В списках нет вашей фамилии. А продиктуйте ка мне её, адептка, — добавил он, вооружившись пером.

— Кэриар, — послушно повторила я.

— Что-то знакомое, крутится где-то на грани вспоминания, — тихо говорил преподаватель, дополняя данные в журнале. — Я так понимаю, вы полукровка?

— Да, — с готовностью согласилась я.

— И судя по наличию локонов не пробуждённого дара в ваших волосах, наполовину человек? — продолжил расспросы излишне любопытный бакалавр. — Наличие более сильной, одарённой крови свело бы на нет все шансы унаследовать драконью силу. Обращаться, владеть огнём не умеешь?

Пиротэн подался вперёд в ожидании ответа, едва не улёгшись грудью на стол.

— Нет. — И тут я даже нисколько не солгала!

— Научим, — предвкушающе протянул преподаватель. А потом резко потерял ко мне интерес и вспомнил о своих прямых обязанностях: — Ну что ж, нелюбимые мои, начнём. Открываем тетради и записываем — «Заклинание абсолютного уничтожения воздуха». Не будем терять время на повторение пройденного в прошлом году, уверен, вы всё благополучно забыли, что меня несказанно порадует на практических занятиях. Это, на первый взгляд абсолютно бессмысленное, заклинание входит в перечень обязательных по той простой причине, что мгновенно выжигает воздух в пределах строго определённого, заданного в его построении, участка пространства. А это может пригодиться для… адепт Баринэс?

Один из адептов медленно, словно собираясь отправиться на казнь, встал и молча уставился на преподавателя.

— Даже предположений нет? — язвительно осведомился Пиротэн.

— Что бы задушить кого-нибудь? — неохотно пробурчал высокий, широкоплечий, коротко стриженный Баринэс. Выражение его лица в этот момент красноречиво иллюстрировало известную догму «Сила есть, ума не надо».

— И как ты себе это представляешь, Баринэс? — усмехнулся преподаватель. — Попросишь врага постоять немного «вооот на этом пятачке» и никуда не уходить, пока ты не спалишь всю атмосферу вокруг него, ну и его самого подкоптишь заодно перед удушением?

— А мы этого не проходили, — заявил незадачливый адепт.

— Какая проницательность! Да, мы этого не проходили, потому что проходим сейчас! — рявкнул Пиротэн, злобно сдвинув брови. — Ну что, ни у кого нет идей?

У меня было одно предположение, рассказывал как-то магистр Жринкер, как по молодости и незнанию применил одно из огненных заклинаний посреди фермерского сеновала, он тогда только окончил обучение и проходил практику в одной из северных провинций, охотился на сушняковую вымерь. По рассказам магистра, это была огромная, мерзкая тварь, являющая собой помесь коровы и горгульи, охочая до косарей. Обитала эта мерзь вблизи сеновала, что называется, по старой привычке. В бытность свою коровой, до того, как мутировала попав на траекторию межпространственного перемещения полуразумной горгульи и каким-то непостижимым образом слившись с оной на генетическом уровне, тварь не желала покидать облюбованное местечко. А произошло сие скрещивание нескрещиваемого как раз в пору сенокоса, вот и изводила вымерь местного фермера, поедая его работников поодиночке и группами. Будущий магистр, проходивший практику в близлежащем городе, был направлен в фермерские угодья, чтобы изловить мерзость, являющую собой насмешку над магией и наукой. А натолкнувшись на оную спустя несколько дней бдения, он не придумал ничего лучше, как спалить тварь заклинанием необратимого сожжения, видимо, чтоб уж наверняка. Всю степень своего промаха Жринкер поняла только когда необъятные запасы уже сухой и сгруженной под навесом травы занялись, пуще вымери. Тогда-то он и использовал мудрёное заклинание абсолютного уничтожения воздуха, чтобы унять пламя и спасти заготовленное на зиму сено. Спасал он, разумеется, себя, подобный промах непременно низверг бы практиканта на нижние позиции и не видать тогда ему продвижения по карьерной лестнице на поприще магических наук.

Провести аналогию, и сделать соответствующие выводы было не сложно. Что я и сделала. А вот руку подняла, вызывая всеобщее и преподавательское в частности внимание, уже совершенно неосознанно, вернее, я осознавала, что делаю, но руководствовалась исключительно желанием блеснуть знаниями, и совершенно упустила из виду тот факт, что излишнее внимание мне сейчас более чем не нужно.

— Слушаю вас, адептка Кэриар, — кивнул Пиротэн. — И, предвосхищая распространённый вопрос всех новичков, вынужден уведомить вас, что покидать аудиторию до окончания лекции запрещено. Все надобности стоит удовлетворять до начала занятия, либо после его окончания. Не знаю и знать не хочу, как относятся к данному вопросу другие преподаватели, я же потворствовать низменным телесным слабостям адептов не намерен.

— Эмм, я хотела ответить на ваш вопрос, — смутившись от предположения преподавателя, несмело ответила я.

— Даже так, — искренне удивился бакалавр. — Любопытно, я просто жажду услышать вашу версию, адептка!

Я смутилась окончательно, отвела взгляд, наткнулась на довольную, предвкушающую мой позор мину нуждающейся в диете сокурсницы и гордо расправила плечи.

— Это элементарно… — запнулась, не зная, как обращаться к преподавателю, но решила просто упустить обращение и продолжила. — Заклинание абсолютного уничтожения воздуха применяется для тушения огня в условиях, когда прочие методы недоступны или недопустимы по техническим показателям.

Сказала и выжидающе уставилась на учителя. А он молчал, грыз свои собственные тонкие губы и молчал. Понять, удовлетворил его мой ответ или напротив, раздосадовал, я так и не смогла.

Ещё немного помолчав, жуя уже порядком покрасневшие губы, бакалавр резко поднялся из-за стола, заложил руки за спину и приказал отрывистым, резким тоном:

— Записываем.

Далее лекция протекала по всем канонам преподавания нового материала. Мы переписали в тетради выведенную на грифельной доске формулу с пустующими участками, в которые вносились коррективы в зависимости от нужной силы и пространственного распространения заклинания. Записали всё, что продиктовал бакалавр относительно энергетических особенностей, побочных действий и реакции при столкновении с другими видами магии. Вынесли в отдельный список возможные проблемы при наложении этого заклинания на конфликтные чары, в которых используются подобные энергетические потоки, и я даже не заметила, как пролетело время. Огласивший аудитории и коридоры академии звон стал для меня полной неожиданностью. Каким бы скверным ни был характер бакалавра Пиротэна, он обладал исключительным для преподавателя качеством — умением завлечь и заинтересовать ученика. И мой ответ его всё же удовлетворил, что стало ясно из брошенной вскользь реплики в середине лекции: «как прозорливо заметила адептка Кэриар, это наилучший способ тушения локальных пожаров, разумеется, при условии, что в зоне действия заклинания не окажется живых существ».

— Адептка Кэриар, задержитесь, — глядя исключительно в журнал, проговорил бакалавр, когда сокурсники потянулись к выходу из аудитории.

Я шла одной из последних, за мной следовала только тихая, угрюмая девушка-оборотень. Когда я резко остановилась по требованию преподавателя, она едва не врезалась в мою спину, замерев в последний момент. По дуге обогнула меня, демонстративно избегая тактильного контакта, и быстро покинула аудиторию, прикрыв за собой дверь. Перед тем, как дверные створки сомкнулись за сокурсницей, мне показалось, что она бросила на меня сочувствующий взгляд. Или не показалось? Нужно будет попытаться наладить с ней контакт, судя по её поведению, девушке тоже несладко приходится в мужском коллективе курса высшей боевой магии.

— Подойдите, адептка Кэриар, — не поднимая головы от журнала произнёс преподаватель. И мне пришлось приблизиться к столу, за которым он устроился.

— Я уже не так молод и остроумен, как хотелось бы, юная леди, но вполне способен строить логические цепочки и делать определённые выводы, — по — прежнему не глядя на меня проговорил бакалавр Пиротэн. — Сами скажете, или мне озвучить результаты своих измышлений?

— Не понимаю о чём вы, — сказала я едва не шёпотом, уже понимая, что скрыть свою личность от проницательного учителя не удастся, но до последнего не желая сдаваться.

— Я, возможно, поверил бы в незаконное происхождение и покровительство, всё же драконам свойственно заботиться о своём потомстве, даже незаконнорожденном. И, может быть, даже не придал бы значения созвучности вашей фамилии с небезызвестным родом, но каким бы я был преподавателем, если бы не понял, что вы далеко не безграмотная приживалка, и образование получали не в общей школе? — всё так же игнорируя меня взглядом проговорил преподаватель. — Дальше, мне было достаточно вспомнить, что на территории нашей академии появился совершенно абсурдный, факультативный курс обучения будущих фрейлин и, учитывая то, что вчера вас среди обучающихся не было, сделать вывод, что вы опоздали, лишились места на своём курсе и были вынуждены пройти классификацию через хранителя академии. Это он направил вас на факультет высшей боевой магии, леди Кен'Эриар?

Вот теперь я удостоилась очень внимательного, даже, я бы сказала, требовательного взгляда. И что тут можно ответить? Я, конечно, могла бы продолжать всё отрицать, но преподаватель уже понял, что прав, отпираться было глупо и оскорбительно по отношению к нему.

— Да, — ответила коротко, опустив голову.

— Похвально, что вы не желаете пользоваться своим положением и скрываете происхождение, но, надеюсь, вы понимаете какой шанс вам выпал, адептка Кэриар? — спросил Пиротэн, подчеркнув выбранную мной форму обращения.

Я облегчённо выдохнула, поняв, что меня не собираются рассекречивать. Но, если быть откровенной, я совершенно не понимала, какой же такой счастливый, по мнению преподавателя, шанс мне выпал. О чём не преминула сообщить бакалавру Пиротэну.

— На мой взгляд, это не шанс, а испытание, — произнесла с горечью.

Преподаватель резко встал из-за стола, отодвинул стул и встал напротив меня. Сложил руки на груди и вперил в меня недовольный взгляд. Он оказался ниже меня на полголовы, что не мешало ему смотреть на меня с мудрой снисходительностью свысока своего возраста и опыта.

— Позвольте, я кое-что разъясню вам, леди Кен'Эриар, — начал он менторским тоном. — Как вы думаете, почему драконы становятся всё слабее и слабее? — И продолжил, не дожидаясь ответа: — Всё просто, вы слишком высокомерны, чтобы признать свою неполноценность. А вы неполноценны, как и любое живое существо, отвергающее блага и преимущества представителей других видов. Вам дарована свыше возможность познавать и применять силы других рас, но вы упорно придерживаетесь мнения, что только ваша — драконья магия единственно идеальна и превосходна. И к чему это привело? Вы вырождаетесь, как магически активные сущности, превращаясь в посредственных магов, умерщвляющих свой драконий дух отторжением дарованных природой способностей.

Я смотрела на учителя округлившимися глазами и изо всех сил пыталась понять, что он намеревается мне доказать? Весь мир признаёт драконью магию высшей и безусловной, наша империя считается сильнейшей, а в некоторых отсталых государствах драконов вообще считают равными богам. Ведь именно драконы одержали верх над тёмными духами и возродили мир из пепла. И что я слышу? Какой-то бакалавр, не смогший даже добиться высшей учёной степени, заявляет, что драконы неполноценны! Допустим, я тоже не особо приветствую слепого поклонения моей расе, но вот так открыто заявлять, что драконы неполноценные… Это неслыханная наглость на грани кощунства!

— Вы отдаёте себе отчёт, что ваши слова могут быть расценены как оскорбление императорского рода в целом и его величества императора Валинора Дас'Аринор в частности? — осведомилась ледяным тоном.

— Не забывайте, адептка Кэриар, вы не имеете никакого отношение к императорскому роду, — улыбнулся бакалавр. — И как представительница ущемляемого властями сословия полукровок не сочли бы мои слова крамолой.

Я во все глаза смотрела на преподавателя и не знала что ответить, просто не знала. Это он сейчас намекнул на то, что может сделать тайну моего происхождения достоянием общественности или указал на очевидный просчёт в исполнении выбранной мной роли? Надеюсь, второе, если преподаватель собрался шантажировать меня, то его ждёт горькое разочарование… и меня тоже, в компетентности местного обучающего персонала.

— Так на чём мы остановились, адептка? — не дождавшись от меня реакции на свои последние слова, продолжил бакалавр. Впрочем, ответа на вопрос он тоже не ждал: — Суть в том, юная леди, что вам выпал шанс обучаться на довольно прогрессивном факультете, где преподаватели не боятся экспериментировать и с лёгкостью найдут лазейки в броне вашей умирающей магии, чтобы воскресить её. Как вам такая перспектива?

Я продолжала хлопать глазами и силилась переварить полученную информацию.

— Вы поможете мне развить способности? — спросила в результате.

— И более того, вы сможете пользоваться не только драконьей магией! — радостно воскликнул бакалавр, поняв, что до меня наконец-то дошла хотя бы часть сказанного им. — Уже через год при должном упорстве ваш потенциал разовьётся до нужного уровня и можно будет приступить к овладению второй ипостасью!

Я заметно сникла, о каком годе может идти речь, если я переведусь на свой полугодовой курс общей поверхностной подготовки уже через месяц? А мне даже понравилась идея обучаться в академии, особенно если обучение сулит появлением крыльев. Но родители, да и весь род не допустят подобного позора. Обучаться на профильном курсе и получить рабочую профессию — это несмываемое пятно на репутации всего императорского рода. А то, что я девушка, только усугубит ситуацию. Для мужчин еще допустимы исключения, женщины же из императорского рода, даже младшей ветви, не работали. Никогда! Придворная жизнь и семья, вот наш удел. Но я не хотела такой судьбы!

— Вижу ваши сомнения, адептка, но вы подумайте, — тихо произнёс преподаватель. — Если вы примете верное решение, я могу подать запрос на повторную классификацию хранителя через месяц с уклоном на боевую магию. Ваше истинное имя, разумеется, останется в тайне.

— Я подумаю, — произнесла одними губами и на негнущихся ногах вышла в коридор.

Разнёсшийся по академии звон резанул по ушам и быстро привёл в чувства.

Достала из сумки расписание и вчиталась — следующая лекция в аудитории этажом ниже. Сорвалась на бег, но опоздание уже было очевидным.

Меня встретили недружелюбными взглядами и гробовой тишиной. Сокурсники сидели на своих местах, будто их пригвоздили к сидениям, и только скосили возмущённые взгляды на вошедшую меня, но даже головы не повернули. Почувствовала себя бунтаркой, совершившей нечто совершенно недопустимое.

Преподавательское место было свободно, следовательно, моё опоздание не будет замечено, а сокурсники… их проблемы. Быстро прошла к свободному месту, села и углубилась в изучение содержимого сумки. В абсолютной тишине достала тетрадь, заговорённое перо, аккуратно положила на стол и приготовилась внимать.

— Теперь мне будет позволено начать лекцию? — осведомился кто-то приятным женским голосом со стороны окна.

Резко вскинула голову в направлении голоса, но никого не увидела. Осмотрелась, все сидели ровно и даже не взглянули в сторону прозвучавшего, словно из пустоты, вопроса. Я что, галлюцинировать на почве нервного перенапряжения начала? Пожала плечами и вернулась к ожиданию, теребя в руках перо. За спиной раздался гневный шёпот:

— Не шевелись… дракурица.

Прежде чем осознала смысл сказанного, резко обернулась, задела рукой сумку, столкнув её на пол, и одарила наглеца гневным взглядом.

— Что ты сказал? — прошипела, гневно воззрившись на широкоплечего, мускулистого мага.

Со всех сторон послышался слаженный горестный вздох.

— А время идёт, лекция не бесконечна, но я могу и подождать, — пропел звонкий голосок всё с той же стороны, от окна.

— Слушай сюда, убогая, заткнись и не шевелись, — прорычал, кажется левый из тех, кто пытался запугать меня перед предыдущей лекцией. Ну вот, а недавно милашкой называл.

Но спорить с обладающим очевидным физическим превосходством магом я не стала. Отвернулась, подняла сумку и замерла, в ожидании неизвестно чего, уподобившись остальным адептам. Прошло долгих две минуты и помещение наполнилось приятным цветочным ароматом, от закрытых окон повеяло летней свежестью и в аудиторию прямо из пустоты перед окном шагнуло прекрасное видение. Она была высока, стройна и завораживающе прекрасна в коротком, едва прикрывающем колени изумрудно-зелёном платье без рукавов и с откровенным декольте. Нимфа — вспомнила я картинку из учебника по расам. Окружающие меня адепты, кажется, даже дышать перестали. Теперь понятно, почему они так на меня обозлились, в сравнении с этой истинной красотой первозданной природы я действительно могла удостоиться только звания малашка. Нимфа проследовала к преподавательскому месту, что вызвало слаженное, но беззвучное движение адептов. Они просто все разом подались вперёд, следя за каждым её движением и только что слюни на столы не пуская. Не поддались этому всеобщему жесту восхищения только я, «толстушка» и забитая оборотница.

— Ну здравствуйте, мои прекрасные рыцари, — призывно улыбнулась нимфа, сверкнув зелёными глазами (свечение к слову было не метафорическим). — Это наше второе занятие, но я надеюсь, вы уже усвоили основное правило?

Ответом ей была полная тишина.

— Какие вы старательные и восхитительно внимательные, — проворковала нимфа, опершись изящными ручками о столешницу и выгнув спинку.

За моей далеко не такой привлекательной спиной послышались судорожные вздохи. Это что же за лекции такие? Это разврат какой-то!

— Сегодня мы не будем углубляться в подробности и просто порассуждаем о защите от магии страсти и любви, продолжила «лекцию» нимфа. — Для тех, кто не запомнил моё имя с прошлого раза, напоминаю, меня зовут Латиял Элитри, для вас просто Лати, великолепные мои. Просто профессор Лати, — припечатала она с придыханием.

Некоторые из адептов гулко сглотнули, остальные просто едва дышали. И это видение из непотребных былин будет учить адептов противостоять любовным чарам? Да они уже заочно провалили все зачёты! Невольно злорадно улыбнулась, хоть в чём-то я точно смогу превзойти этих напыщенных павлинов.

Улыбка медленно сползла с моего лица, стоило заметить пристальный взгляд профессора Лати. Нимфа одарила меня совсем уж неземной улыбкой и, удивляя неестественной мелодичностью голоса, проговорила:

— Вижу, на вашем курсе есть прекрасные представительницы женского пола, не волнуйтесь, девочки мои, практические занятия у вас будет проводить мой коллега, профессор Далитно. Он позаботится о вас, мои хорошие.

Искренне возрадовалась тому, что через месяц переведусь на свой курс. Страшно было даже представить мужской аналог этого сосредоточения страсти и откровенного соблазнения. Да я просто не позволю себе находиться в одном помещении с подобным мужчиной! Это, как минимум, скомпрометирует меня как леди, о максимуме лучше вообще не задумываться.

— А теперь я расскажу вам несколько забавных случаев, приведших ваших славных предшественников к сокрушительному поражению, — продолжала распространять свои флюиды на адептов нимфа.

Случаи действительно были бы забавными, если бы все они не приводили к неизменному итогу — гибели высших боевых магов. Но даже рассказы о смерти из уст профессора Лати воспринимались адептами как высшее благо. Ещё бы, ведь умирали все герои её повествований, пребывая в плену сладостных грёз. А рассказывать в лицах нимфа умела и делала это с истинным наслаждением лицедея, которому внемлет благодарная публика. К тому моменту, когда прозвенел звонок, все мои сокурсники были слегка неадекватны. Они раскраснелись, вспотели и буквально ринулись к выходу, как только профессор, простившись с нами и пообещав еще более увлекательные лекции в будущем, растаяла в воздухе, оставив после себя флёр цветочного аромата.

Следующая, последняя сегодня лекция была сорвана по причине неявки большей части группы. Адепты просто не пришли, вызвав негодование преподавателя, престарелого полуэльфа, но стоило ему только узнать, что предыдущая лекция у нас была по противостоянию заклятьям страсти и любви, как преподаватель мгновенно успокоился, его губы растянулись в мечтательной улыбке, а глаза затуманились, словно мужчина был где-то далеко, в воспоминаниях своей юности. Складывалось такое впечатление, что профессора Лати здесь боготворили все без исключения. Удивительно, как она ещё не дослужилась до поста ректора сего заведения. Оставшихся самых стойких адептов и не подверженных чарам нимфы адепток отпустили, пообещав наверстать на следующем занятии.

Я решительно не понимала — куда могли сбежать сокурсники. Но это не было главной моей заботой. Очевидной и первостепенной проблемой стала ожидающая в пустом, по причине продолжения занятий у других курсов, коридоре та самая жадная на место сокурсница. Она первой покинула аудиторию и теперь поджидала меня у лестницы. Оборотница была с ней, но явно не разделяла кровожадных намерений подруги.

— Может не надо, Валери? — спросила она, когда злобная «толстушка» заступила мне дорогу.

— Ты оскорбила меня перед братьями, — зло прошипела девушка, не обратив внимания на несмелые возражения оборотницы.

— Разве? — удивилась я. — А мне казалось, это вы повели себя недостойным образом, чем вызвали всеобщее недовольство.

Дружелюбно улыбнулась и попыталась обойти задиру. Не тут-то было, Валери опять преградила мне путь.

— Ты, безродная выскочка, думаешь, что продержишься на курсе сильнейших больше месяца? — едва не плюясь ядом, произнесла она.

— Даже мысли такой не было, — честно призналась я. Подумала и добавила: — Но теперь… подумываю задержаться. Уж больно очевидно притесняют женщин на этом факультете, не находите? На мой взгляд, мы — девушки, ничем не хуже мужчин, а зачастую даже лучше. Согласитесь, это несправедливо и попахивает домостроем.

Бред чистейший воды, и уж кому говорить о домострое, но только не мне, драконессе, да ещё и уроженке востока.

Валери угрожающе нахмурилась и призадумалась. Следующие её слова стали для меня полной неожиданностью.

— Что предлагаешь? — коротко спросила она.

— Надо обсудить, но не здесь. Где тут можно спокойно поговорить? — спросила я, быстро справившись с удивлением и уцепившись за неожиданно легко появившийся интерес агрессивной адептки. Видимо, действительно несладко приходится девушкам на факультете высшей боевой магии.

— Пошли в столовую, сейчас как раз обед, — кивнула в сторону лестницы Валери.

Спускались мы занимательной процессией — я, рядом, но демонстративно дистанцируясь хмурая Валери, и чуть позади молчаливая оборотница, которую Валери представила Охаррой, после чего практически приказала следовать за нами. Охарра даже недовольства не выразила, молча выполняя приказ.

Мы спустились на первый этаж, прошли через холл и свернули в широкий коридор, а спустя несколько шагов я почувствовала ароматы еды. Даже и не подозревала, что настолько проголодалась, пока не ощутила, как рот наполнился слюной, стоило только аппетитным запахам достигнуть моего обоняния. Двери в столовую были распахнуты настежь, но само заставленное столиками и стульями помещение пустовало. Адепты были еще на лекциях.

Валери уверенно направилась к длинной сверкающей чистотой стойке, за корой скучала высокая ширококостная, но не полная женщина лет сорока, я не могла утверждать, но мне показалось, что она была чистокровным человеком.

— Это, это и это, — указала Валери на выбранные ею блюда. — И поторопись! — прикрикнула она.

Мне претило подобное отношение к прислуге, и было неприятно от того, что я пришла в столовую в компании такой грубой девушки. Будто это я накричала на ни в чём неповинную женщину.

— Шевелись, полукровка, — бросила мне Валери, забрав поднос со своим обедом и отправившись к одному из столиков.

Я пропустила очередную грубую реплику мимо ушей и приветливо улыбнулась работнице столовой. Сделала свой заказ, выбрав блюда наугад, и, поблагодарив кухарку, отправилась к уже приступившим к обеду сокурсницам.

— Ну и вкусы у полукровок, — передёрнула плечами Валери, взглянув на мой поднос.

Я проследила за её взглядом и пожала плечами. Обычные у меня вкусы, жаркое в сливочном соусе, фруктовый салат и сок, судя по цвету — цитрусовый с мякотью.

— Так что ты там пропищала про ущемление женщин, полукровка? — прожевав, спросила девушка и отправила в рот следующую порцию едва поджаренного мяса с кровью в ожидании ответа.

Похоже, у неё был какой-то пунктик по поводу чистоты крови, но меня это мало заботило. Но настоящим полукровкам, должно быть, было очень неприятно общаться с агрессивной и не сдержанной девицей. Хотя, сомнительно, что такая девушка со многими общается.

— Я просто отметила, что нас притесняют, вот хотя бы взять в пример последнюю лекцию, состоявшуюся, а не сорванную. А, кстати, куда все пропали? — проговорила, не спеша приступать к еде.

Охарра тихо засмеялась, но промолчала, оставив право ответа Валери.

— А ты не поняла? Убежали в город, расслабляться после встречи с Лати, — тоже засмеялась девушка. — Сегодня они хотя бы до звонка досидели, да и не все смылись. Вчера некоторые посреди лекции сбежали.

— А разве это разрешено? — удивилась я и потянулась к стакану.

Валери и Охарра замерли, неотрывно следя за мной и кривясь, будто от отвращения. Решила не обращать внимания и на эту странность, в конце концов, странностей в последние дни в моей жизни столько, что на год хватит. Взяла стакан и сделала глоток. В голове мгновенно помутилось, рвотный позыв я сдержала с трудом. Схватила стакан Валери, и жадно выпила всё его содержимое. Этого мне показалось мало, попробовала заесть неимоверную горечь кусочком жаркого. Выплюнула, едва начав жевать обратно на тарелку и забрала напиток теперь уже у Охарры. Оборотница пила какой-то кисло-солёный рассол, но и он показался мне нектаром после отведанных кулинарных изысков.

Сокурсницы хохотали долго и заразительно, но меня сейчас никакое веселье не могло утешить. Это было ужасно! То, что я приняла за сок, оказалось тягучей, киселеобразной, тёплой и невероятно горькой жидкостью, а жаркое состояло из склизких кусочков сырой рыбы в кислом глинистом соусе.

— Что это? — прохрипела, вытирая навернувшиеся слёзы.

— Сырая рыба для водных хищников и желчь мёртвой чёрной мантикоры, её некроманты пьют для усиления резерва перед зачётами и практикой, — тоже вытирая слёзы, только от смеха, ответила Валери.

— А предупредить не могли, — обиженно проворчала я, схватив поднос и устремившись к стойке раздачи.

— Можно два сока, послаще, пожалуйста, — попросила я женщину.

Мне приветливо улыбнулись и подали два стакана, один с соком, второй с водой.

— Так лучше будет, — пояснила раздатчица.

— Спасибо, — искренне поблагодарила женщину и вернулась к немного успокоившимся, но продолжающим посмеиваться сокурсницам.

— Так на чём мы остановились? — спросила преувеличенно бодрым голосом.

— На твоих гастрономических пристрастиях, — хохотнула Валери.

Невольно поморщилась и поборола очередной рвотный позыв. Какая же Валери всё же ядовитая, желчная прямо. Поспешила запить мысль о желчи приторно сладким соком, доброжелательно улыбнулась и продолжила завоёвывать расположение будущих союзниц.

— Мы остановились на том, что нас — девушек, притесняют не только сокурсники, но даже преподаватели, — проговорила, подавшись вперёд. — Чего только стоит профессор Лати. Почему лекции преподаёт только она, а практические занятия у нас будет проводить другой учитель? Было бы справедливо, если бы и теоретический материал давали оба.

— И как ты себе это представляешь, полукровка? — усмехнулась Валери. — Соблазнительный мужик будет стрелять глазками, и распространять своё обаяние на толпу магов?

— Ну, мы же терпим обаяние профессора Лати, — указала на очевидное я. — Так почему бы и им не потерпеть?

— Не думаю, что профессору Далитно понравится повышенное внимание толпы возбуждённых адептов, — вставила Охарра, криво улыбнувшись.

— Лати ревновать будет, — опять рассмеялась Валери.

— Если вы не будете относиться к проблеме серьёзно, у нас ничего не получится, — горячо заявила я. — Мы должны доказать им, что не хуже адептов мужского пола.

— Доказывай, — благосклонно позволила Валери. — А мы посмотрим, как это у тебя получится. Если преуспеешь, так уж и быть, поддержим. Хотя, я сильно сомневаюсь, что у тебя что-то получится. Ну, хоть повеселишь нас.

То есть мне предоставили полную свободу действий, которая у меня и так была, и пообещали присоединиться к моему успеху, если таковой вдруг будет. А в случае поражения они первыми же на смех поднимут. Великолепно! Вот и нашла союзниц.

— Понятно, — пробурчала, поднимаясь из-за стола. — Благодарю за внимание и потраченное время.

— Я не буду тебе мешать, а это уже не мало, согласись, — высокомерно заявила Валери.

— Премного благодарна, — сдержанно кивнула я и пересела за другой столик, допивать сок и воду. Поесть я сейчас не смогла бы при всём желании, свежи ещё были воспоминания о приобщении к экзотической кухне водных и некромантов.

Сокурсницы быстро доели, отнесли подносы к стойке и, уже направляясь к выходу, Валери крикнула мне: «До встречи на посвящении, полукровка».

Что ещё за посвящение? А если мы встретимся на нём раньше, чем на занятиях, значит, состоится сие знаменательное событие, либо сегодня вечером, либо ночью. Ночь, как впрочем, и вечер, я планировала провести в своей комнате, вместе с девочками-водными, разрабатывая план покорения умов и сердец обитателей академии свой стойкостью и мужественностью, что бы наглядно продемонстрировать, что адептки ничем не хуже адептов. М-да, проще было заставить адептов быть женственными. Стоит ли вообще тратить силы и душевное спокойствие? Быть может целесообразнее просто потерпеть месяц и перевестись на курс для фрейлин? Но как же заманчиво было предложение бакалавра Пиротэна. Какой дракон не соблазнится обещанием крыльев? Да никакой!

Я сидела в своей комнате и перечитывала лекцию по сожжению и распылению. Устроилась за столом, хотя на кровати было бы намного удобнее, но никакие заклинания из имеющихся в моём скудном арсенале не помогли превратить водную гладь в сухую постель. Понимаю, что так удобнее, кровати заправлять не нужно, но надо будет попросить девочек, что бы придали моей кровати обычную форму. Уж лучше заправлять сама буду. Ко всему прочему, мои изыскания на магическом поприще привели к тому, что вода во всех трёх мини бассейнах мгновенно застоялась, стухла и покрылась маслянистой гнилостной, источающей нестерпимую вонь, бурой плёнкой. За это водные мне точно спасибо не скажут. От въедливого, заставляющего слезиться глаза, запаха я отгородилась простеньким заклинанием фильтрации, и перечитывала интересную лекцию. Умеет всё-таки заинтересовать бакалавр Пиротэн.

— Фу, воняет, будто у водяного в отстойнике, — скривилась вошедшая в комнату Волния.

— Извини, — пискнула я и втянула голову в плечи.

Русалка перевела взгляд с меня на кровати и замерла с приоткрытым ртом.

— Ты что натворила, тухлоголовая?! — взвизгнула она, узрев сотворённое мною кощунство над её кроватью.

— Ну прости, я не специально, — пролепетала, виновато выглядывая из-за края тетради.

— Послали же мокрые боги наказание, — прошипела Волния и простёрла руки над кроватями.

Через мгновение исчезли и вонь и мутная плёнка на воде. А по краю бассейна русалки ещё и водяные лилии нежно-розового цвета распустились, наполнив комнату ароматом свежести.

— С Дисконией сама разбираться будешь. Она полгода выводила чистящих рачков специально для своего типа кожи. А про полезные для её голосовых связок бактерии вообще и говорить не стоит. Ей их сам владыка Поющих морей презентовал, в качестве подарка выдающейся представительнице сирен, удостоившейся чести обучаться в межрасовой академии, — проворчала Волния, нисколько не стесняясь наготы сбросив одежду и грациозно погрузившись в воду. — Мм, хорошо, — блаженно протянула она.

Я украдкой наблюдала за ней, отчётливо видя сквозь прозрачную воду, как стройные ножки срастаются и покрываются чешуёй. Я ожидала каких-то видимых магических эффектов, но процесс был до банального физиологичным. Между ногами русалки протянулась тонкая, полупрозрачная кожистая перепонка, ширясь и разбухая, словно губка, впитывающая влагу. Кожа медленно покрывалась белёсыми мелкие чешуйки, тоже полупрозрачными. Но прошла еще пара минут и чешуйки затвердели, окрасились в голубовато-серебристый цвет с перламутровым отблеском, и на край бассейна лёг коричнево-рыжеватый кончик русалочьего хвоста.

Я как заворожённая смотрела на это влажно поблёскивающий плавник, не в силах оторвать от него взгляд. Какое же это чудо! Вот он — венец творения наших непостоянных богов. Русалки, в отличие от драконов, не потеряли способность преображаться в зависимости от среды обитания. Интересно, а если дракона сбросить с большой высоты, не проснётся ли тогда вторая сущность и не появятся ли крылья? Мысль, конечно, интересная, но проверять на собственном опыте я бы не решилась.

— У тебя такая по — детски восторженная мордашка, — следя за мной из-под опущенных ресниц тихо проговорила Волния. — Точно ребёнок. Не зря Плавинти к тебе прониклась, ты действительно еще сущий малёк. И как только родители отпустили в свободное плавание?

— А у них выбора не было, императорский приказ, — ответила я, не задумываясь.

— А, ну да, ты же будущая фрейлина нашей сухой, — протянула русалка. — Вот не повезло.

— Почему? И почему ты называешь императрицу сухой? Она, конечно, не из водных, но других же ты так не называешь, — спросила я, смущённо отвернувшись, устыдившись того, что Волния застала меня за подглядыванием.

— А тут всё просто, мы — русалки, общаемся между собой без границ и политических рамок. Единственная преграда в нашем общении это суша, — ответила Волния.

— Это я знаю, учитель рассказывал, — кивнула я.

— А про то, что мы обмениваемся информацией через воду, он тебе рассказывал? — ехидно спросила русалка.

— Нет, — неуверенно ответила я.

— То-то же, — кивнула Волния. — Как только прошёл слух, что принцесса северных земель станет нашей новой императрицей, мы навели справки. Сородичи из холодных морей рассказали нам много интересного про эту Альтину. А сухая она не потому, что не из наших-водных, а потому, что циничная, расчётливая и жадная до власти стерва. Сердце у неё сухое и глаза никогда мокрыми не бывают. Вот.

Я задумалась над словами русалки, думала минут пять, в результате проговорила:

— А знаешь, это ведь неплохо. Императрица такой и должна быть, хладнокровной, расчётливой и по северному суровой. А то, что у неё глаза никогда не бывают мокрыми, говорит о силе духа и железной воле женщины.

— Так-то оно так, да только ты не учитываешь, что наш молодой и неопытный император напротив, горяч не в меру. И вот подумай, сколько он продержится на главенствующих позициях с такой-то женой? Подомнёт она его, и одним богам известно, что будет дальше, — пустилась в рассуждения русалка, поигрывая хвостом, от чего на края кровати набегали небольшие волны, но вода не расплёскивалась, удерживаемая магией.

Я в ответ на её слова только плечами пожала. А что тут скажешь? Это политика, а я ещё слишком молода, чтобы вникать в политику. Мне бы с собственными проблемами справиться, не то, что в глобальных разбираться.

— Да она уже начинает свои порядки вводить, — заметила Волния. — И прямое тому доказательство твоё нахождение здесь. Где бы ты сейчас была, если бы не указ императрицы?

— При дворе, на своём первом балу, — мечтательно зажмурилась я.

— Вот-вот. Бал тебе, конечно, будет, но никак не императорский, — усмехнулась русалка.

— Волния, а что за посвящение? Я так поняла, что сегодня вечером будет какое-то торжество? — вспомнила я последнюю реплику Валери.

— О, посвящение это ежегодное развлечение для всех адептов и преподавателей… кроме новичков, — протянула русалка. — Но ты можешь не ходить, ты же, фактически, не адептка, через месяц всё равно переведёшься на факультатив. Если, конечно, не горишь желанием как можно быстрее попасть на свой первый бал. Всеобщее внимание тебе будет обеспечено, только качество у этого внимания попахивает примерно так, как благоухало у нас в комнате несколько минут назад.

— А почему для новичков это не развлечение? — спросила я, отложив конспект и полностью развернувшись к подруге.

— Так новичков как раз и посвящают, — пожала мокрыми плечами Волния и ушла под воду с головой.

И ведь сама же наверняка проходила это самое посвящение, но мне рассказывать почему-то не захотела. Улизнула от ответа… под воду. Ну да ничего, у Дисконии спрошу.

У Дисконии я спросить ничего не смогла, она со мной демонстративно не разговаривала. Как только узнала, что я загубила её рачков и бактерий, так сразу разговаривать и перестала. Даже не смотрела в мою сторону, тоже демонстративно. А ближе к ужину облачилась в длинное, облегающее как вторая кожа, платье цвета морской волны с разрезом до середины бедра и обнажённой до середины спиной, вплела в волосы нитку чёрного жемчуга и вышла из комнаты, так и не взглянув на меня.

Волния посоветовала мне не высовываться из комнаты, не отвечать на стук, и вообще вести себя тише воды, ниже водорослей, после чего тоже прихорошилась и убежала. А я осталась одна, голодная, растерянная и расстроенная. Мы так и не разработали план по моему утверждению в вотчине мужчин — на факультете высшей боевой магии. Я осталась одна, среди сокурсниц союзников не нашла, поддержавшую меня сначала соседку по комнате обидела. Неужели придётся смириться и терпеть целый месяц унижения и притеснения? Похоже, что так.

Ну и пусть! Зато, пока все тратят время на пустые развлечения, я займусь учёбой. Подождала, пока в коридоре стихнут стук каблучков и хлопки закрываемых дверей, ещё раз изучила план здания, запомнила дорогу к душевым и, вооружившись полотенцем и всем необходимым для помывки, практически бегом отправилась в душ. В коридоре было тихо и пусто. Я быстро помылась в прохладном помещении без окон, но с большим количеством вспыхнувших при моём появлении осветительных кристаллов (ими был усеян весь потолок!) и побрела в свою комнату, кутаясь в халат и стараясь не шлёпать мокрыми тапками по полу (ну не смогла я разуться, неизвестно, кто здесь вообще учится… и моется).

Пребывая не в лучшем настроении, я медленно шла по пустому полутёмному коридору и вспоминала родной уютный дом, вечера у камина в непогожие осенние дни, ароматный тёплый чай, какой умел заваривать только наш повар, захватывающие рассказы учителя о былых приключениях. Дом… А ведь я даже не задумывалась о том, как мне будет не хватать таких обыденных, привычных вещей, когда придётся отбыть ко двору. Все мысли были заняты предстоящими знакомствами и впечатлениями. И вот итог — унылый коридор, одиночество и всеобщее презрение в перспективе на ближайший месяц.

Впереди послышались голоса и стук. Подкралась к углу, за которым буквально в нескольких шагах находилась моя комната и осторожно выглянула. Перед моей дверью стояли двое адептов и тихо переговаривались.

— Да ушла она уже, наверное, — проговорил один, невысокий плечистый и темноволосый.

Большего я в полумраке разглядеть не смогла.

— На подготовке к посвящению её нет, — ответил второй, тоже широкоплечий, но более высокий.

— Может, разминулись? — предположил первый.

— И что Аське скажем? — поинтересовался высокий.

— Скажем, что она уже в зале, пусть другие ищут, — проговорил тот, что пониже.

Я поняла, что они ищут меня, и явно не для того, чтобы «добро пожаловать» сказать. А ещё, они сейчас пойдут к лестнице и увидят меня!

Сняла тапочки, подхватила их и босиком побежала обратно к душевым. Кажется, успела, адепты немного постояли, перешёптываясь, ещё раз постучали в дверь и ушли.

Я стояла босиком в душевой, и даже мысли о брезгливости не возникло, пока ноги ни замёрзли. Обулась и, вздрагивая от звука собственных шагов, пошла в комнату. Что удивительно, дверь была не заперта, а пришельцы только стучали, но не входили, либо такие воспитанные, либо не смогли. Присмотрелась и поняла — не могли. По косяку шло какое-то замысловатое плетение, совершенно незнакомое. Да, плохо меня учил магистр, спустя рукава прямо.

Пока сушила и расчёсывала волосы, всё думала — что за Аська и чего этой таинственной персоне от меня надобно? А ещё было очень любопытно, чем же так знаменательно посвящение. А почему бы не посмотреть?

На сборы у меня ушло не больше пяти минут, обычное платье глубокого синего цвета с голубыми вставками по лифу и такой же отделкой по подолу, простенькое маскирующее заклинание на волосы, которому магистр обучил сразу же, как только появились пряди драконьей силы, и маленькая маска на глаза, на всякий случай. Для мага уровня профессора и выше эта маска будет просто пятном размытого тумана, сквозь который легко различить черты лица, для остальных же она вполне материальна. Тоже подарок учителя, и ведь пригодилась же!

Обула мягкие туфельки на маленьком каблучке и выскользнула из комнаты, пустив перед собой заклинание-щупалку. Заклинание проверило дорогу до лестницы и вернулось ни с чем — путь свободен. И будь что будет. В крайнем случае, открою своё инкогнито.

В гнетущей тишине и полумраке я спустилась на первый этаж, прошла по переходу, освещаемому почти полной луной и яркими, даже в полнолуние, звёздами и, с затаённым страхом, шагнула в холл академии. Замерла на мгновение, но вокруг было по — прежнему тихо и безлюдно. Ну и где же мне искать это самое посвящение? Вот она я — новичок, сама к вам иду, а вас нигде нет.

Послышался шум и смех от центральной входной двери, и я юркнула обратно в переход.

В холл ввалилась парочка.

— К тебе? — с придыханием спросил парень, страстно обнимая возлюбленную.

— Ты же знаешь мою старшую по этажу, у нас сегодня на парней ловушки. Давай к тебе, — ответила девушка и звонко шлёпнула кавалера по излишне наглой руке. — Подожди, не здесь же.

— А давай здесь, а? — зашептал адепт, продолжая распускать руки. — Прямо на камне, посмотрим на его реакцию. Всё равно сейчас все в главном ангаре.

Я не удержалась и, протянув руку к стене, легонько постучала. Звук разнёсся по пустому переходу глухим эхом и вернулся к холлу гулкой дробью. Парочку как ветром сдуло. Значит, пресловутое посвящение проходит под куполом магической изоляции, в тренировочных залах. И такие меры предосторожности настораживают. А так ли мне любопытно, что там происходит? Интерес, в свете новой информации, немного поуменьшился, но должна же я узнать, что за Аська за мной посылала и чего она от меня хочет.

Глубоко вдохнула, задержала дыхание, досчитала до десяти, медленно выдохнула, поправила маску, проверила иллюзию на волосах, теперь пшенично-русых, и почти без страха направилась к дверям. Распахнула одну из створок и на мгновение зажмурилась. Весь двор академии был ярко освещён, но не кристаллами, он просто сиял! Светились трава, дорожки и центральная подъездная аллея, деревья, и даже перила и ступени лестницы. Я медленно спустилась по лестнице, обернулась и восхищённо замерла — стены академии тоже сияли. Стены, окна, крыша — светилось всё! При каждом шаге мерцание вокруг моих туфелек немного притухало, но стоило поднять ногу, как становилось ещё интенсивнее. К тому моменту, когда я подошла к куполу магической изоляции, тоже светящемуся, мои следы выделялись более ярким свечением уже только на полпути. Эдакий истаивающий на фоне всеобщего сияния яркий след беглянки. Вот только я не убегала, а шла навстречу приключениям… или неприятностям. Как боги пожелают.

Магический купол я преодолела так же легко, как не ведающей своей участи мотылёк влетает в бушующее пламя костра. То есть, вошла беспрепятственно, но встречный поток магии ощутила. Как только я пересекла магическую преграду, всё вокруг наполнилось звуками праздника. Двери самого большого ангара были гостеприимно распахнуты, словно ожидая именно меня. Музыка, многоголосая речь, смех и пение — здесь было шумно и весело.

Неожиданно дорогу мне преградил высокий мужчина в строгом чёрном костюме.

— Неосмотрительно с вашей стороны явиться на посвящение, леди Кен'Эриар, — проговорил он, наклонившись к самому моему уху.

Я отшатнулась, но иллюзия всего на миг истаяла, показав ректора. Но стоило мне моргнуть, как передо мой вновь высокий импозантный мужчина чуть старше среднего возраста. Так значит, я не была оригинальной, воспользовавшись маскировкой, здесь этим даже преподаватели не гнушались!

— Вряд ли меня узнает кто-то, кроме вас, — прокричала в ответ, перекрывая громкую музыку, тоже подавшись к ректору.

— Сомнительно, — покачал головой он. — Но, надеюсь, вам хватит благоразумия обнародовать свой статус, в крайнем случае?

— Конечно, можете не беспокоиться, — заверила я его, легкомысленно помахала затянутой в перчатку рукой и нырнула в толпу адептов.

Я с трудом прокладывала себе дорогу среди танцующих, разговаривающих и просто обнимающихся адептов, ища знакомые лица. Найти в этой толчеи соседок было просто невозможно, в какой-то момент меня буквально вытолкнули из толпы к стене. Едва не упала, но кто-то поддержал и недовольно попросил быть аккуратнее. Ну да, наступила ему на ногу, но я же не нарочно, меня толкнули! Обернулась, чтобы объяснить это пострадавшему и промолчала. Он тоже был в маске. Такой же любопытный новичок или разгильдяй, не научившийся наложению иллюзий? Высокий, заметно выше меня, в чёрной охотничьей куртке и таких же штанах. Чёрные волосы острижены странно, снизу коротко, а сверху на лоб пряди спадают, и держится как-то отстранённо, словно брезгует всей этой веселящейся толпой.

— Могу чем-то помочь? — спросил адепт, смерив меня таким холодным взглядом, что впору было попросить чего-нибудь горячительного.

Что я и сделала.

— Не отказалась бы от бокала вина, — ляпнула прежде, чем осознала что говорю.

— Здесь запрещён алкоголь, — так же холодно ответил незнакомец.

— Кто бы сомневался, — пробурчала и отвернулась.

Не то, чтобы я любила вино, или часто его пила. Но доводилось попробовать пару раз на приёмах, устраиваемых отцом по особо торжественным случаям. Последним таким случаем было моё восемнадцатилетие, и пережила я это торжество без скандалов только благодаря двум бокалам вина, которые матушка поднесла мне лично, поняв, что еще немного и я просто сбегу с собственного праздника.

Веселье продолжалось, я тоже продолжала стоять в сторонке от всеобщего праздника, а спину будто кто-то огнём жёг. Обернулась и встретилась взглядом с серыми холодными глазами. Маска смотрел на меня, как на заклятого врага.

— Я вам мешаю? Мне отойти? — спросила раздражённо.

Что я ему, в конце концов, сделала? Подумаешь, на ногу наступила, не сломала же. И вообще, он в таких ботинках, что оттоптать было бы сложно. Я такую обувь только у военных видела.

— Будьте любезны, — ответил тип в маске.

Что? Это уже наглость! Даже не подумаю. Окинула грубияна презрительным взглядом и снова отвернулась. Не отойду, ему надо пусть и отходит. Что за манеры у адептов Академии Магических Познаний? Мало того, что одет как какой-то бандит, чего только ботинки с высокой шнуровкой стоят, и эта куртка, потрёпанная с кожаными вставками, так ещё и девушкам грубит, без повода к тому же.

Музыка резко смолкла и толпа волной отступила к стене. А тут я на пути. Меня смели, даже не заметив. И опять на помощь пришёл грубиян в маске. Поддержал под локоть, но тут же отдёрнул руку, словно обжёгшись.

— Вам так нравится топтаться по моим ногам? — спросил он, оттянув меня в сторону и поставив рядом с собой у самой стены. Только что руки о штаны брезгливо не вытер, но мне показалось, что ему этого очень хотелось.

— Да не специально я! — воскликнула, обиженно засопев.

— Именно с этих слов и начинаются все беды в нашем мире, — глубокомысленно заявил Маска.

— Можно подумать я великое кощунство совершила, ваши ноги часом не причислены к дарам непостоянных богов? — спросила язвительно.

— Пока нет, но вашими стараниями вполне могут получить статус мучеников, — в тон мне ответил незнакомец.

А потом стихли не только музыка, но и голоса адептов и стало так тихо, что продолжать препирательства было уже просто неприлично.

В центре зала разворачивалось какое-то действо, но я ничего не видела, а увидеть очень хотелось. Подалась вперёд, насколько позволяли спины впереди стоящих и подпрыгнула.

Рядом зашипели и, сдавив мой локоть, дёрнули назад.

— Ты издеваешься? — прошипел Маска мне на ухо.

— Ой, — только и смогла ответить я. Ну ведь правда же не специально. И вообще, нечего ноги разбрасывать.

Откуда-то из центра зала послышался вскрик, я вытянула шею, но так ничего и не увидела.

— Да что же там такое творится — то? — прошептала, изнывая от любопытства.

Один из стоящих передо мной адептов обернулся и с подозрением уставился на меня.

— Новенькая? — сощурившись спросил он.

— Нет, она со мной, — вдруг заявил Маска.

— А ты кто? — переключился на него любопытный адепт.

— Хочешь узнать? — усмехнулся незнакомец. Его маска скрывала не только верхнюю часть лица, но и спускалась острыми краями на скулы, оставляя открытыми только губы. Ухмылка в обрамлении чёрных глянцевых пластин смотрелась поистине устрашающе, а если прибавить к этому еще и стальной взгляд серых глаз, то вообще жуткое зрелище получалось. Любопытствующий адепт тоже впечатлился и не только отвернулся, но еще и отошёл подальше.

— Уходим, — заявил Маска и, по-хозяйски схватив меня за локоть, потащил вдоль стены к выходу.

— Вы что себе позволяете? — справедливо, вполголоса возмутилась я.

— Хочешь остаться и присоединиться к бедолагам в круге? — спросил незнакомец.

— А что там? — тут же спросила я. Интересно же! Даже Волния не рассказала, а узнать так хочется.

Наш разговор привлёк внимание находящихся поблизости, но один взгляд Маски и все отвернулись. Из центра зала послышался еще один вскрик. Учитывая полную тишину, несмотря на переполненность зала, это казалось особенно зловещим.

Страх пересилил любопытство, и я позволила вывести себя на свежий воздух. Мой локоть тут же отпустили и отошли в сторонку, будто это не он только что тащил меня за собой, не интересуясь моим мнением.

— Шли бы вы в свою комнату, леди, — проговорили у меня за спиной.

От неожиданности вскрикнула и метнулась… к Маске. Только ухватившись за незнакомца, обернулась и поняла, что это заговорил со мной ректор. Отпустила рукав охотничьей куртки и неловко отступила на пару шагов от подозрительного типа.

— И вам не стоило здесь появляться… адепт, — с запинкой проговорил магистр, обращаясь к Маске. — Идите оба в свои комнаты, пожалейте старика, мне так спокойнее будет. И, вы не могли бы проводить леди до её комнаты… адепт?

Напряжение и натянутое, какое-то неестественное обращение ректора к Маске обескураживало. Он будто через силу произносил «адепт», заменяя этим безликим обращением другое, вот-вот готовое сорваться с языка.

Из зала послышался совсем уж леденящий душу крик и ректор убежал, не дождавшись ответа Маски.

Мне молча предложили руку.

— Спасибо, сама дойду, — пробурчала обиженно. Я так хотела узнать, что там за посвящение, и не узнала. А всё из-за него.

— Меня попросил об услуге пожилой уважаемый маг, отказывать ему было бы неуважительно, не находите? — проговорил незнакомец.

— Не нахожу, — пробурчала я в ответ, но руку на сгиб его локтя положила. Ректор же действительно тут ни при чём, следует проявить уважение к его искренней заботе и еще немного потерпеть этого заносчивого незнакомца.

Так мы и покинули пределы защитного купола, и окунулись в ночную тишину. Абсолютная защита отрезала от окружающего мира даже звуки, но не могла вырвать из моей памяти мысли о криках и всеобщем благоговении.

— Так что происходит во время посвящения? — спросила у молчаливого сопровождающего.

— Полнейшее варварство и беззаконие, не понимаю, почему администрация академии потворствует подобным развлечениям, — туманно ответил Маска.

— Не думаю, что это опасно, если даже ректор не противится таинственному действу, — проговорила я, то и дело оглядываясь, что бы полюбоваться на сверкающие следы, остающиеся от наших ног на дорожке.

— Вы слишком наивны и благородны для обычной адептки, — улыбнулся адепт.

В его голосе я отчётливо расслышала как минимум насмешку, но была склонна к тому, что надо мной нагло глумятся.

— Кто бы говорил, вас тоже ректор как наседка цыплёнка оберегает, — проворчала обиженно, вспомнив прозрачные намёки лорда Халинэса.

— Я не нуждаюсь в попечении кого бы то ни было, что не мешает мне проявлять уважение к пожилому уважаемому магу, считающему себя ответственным за мою безопасность, — совершенно спокойно ответил адепт, инкогнито которого уже начало меня раздражать.

Я, конечно, тоже была в маске, но не могла избавиться от ощущения, что он видит меня насквозь. Сама же я не могла пробиться сквозь невозмутимую самоуверенность и вполне обычную тканевую маску на его глазах, которая не должна была стать для меня препятствием. Либо незнакомец владеет какой-то незнакомой мне магией, либо я совершеннейший бездарь и не способна проникнуть взглядом даже сквозь вполне не магическую, тонкую материю.

Общество высокомерного индивида было мне и до того неприятным, а после намёка на неспособность защитить себя и необходимость охраны, стало просто вопиюще отвратительным.

— Не смею больше вас задерживать. Я тоже не нуждаюсь в повышенной опеке, — пробурчала я и, отняв ладонь от локтя сопровождающего, побежала к двери в академию.

Только ворвавшись в пустующий тёмный холл, осознала, как глупо себя повела. У меня был шанс расспросить адепта, разузнать подробности пресловутого посвящения. И тут уже дело было не в обычном любопытстве — я чувствовала, что информация о столь знаменательном событии в жизни каждого учащегося академии магических познаний может приоткрыть мне двери в души сокурсников, и сокурсниц, разумеется. Как я поняла, сие ужасающее и покрытое тайной событие происходило со всеми без исключения. Исключением стала только я (леди с курса для фрейлин не в счёт, они не на основном обучении). И это вряд ли поспособствует сближению с будущими соратницами. А соратницы мне жизненно необходимы, иначе не протяну и недели на факультете высшей боевой магии, не говоря уже о месяце.

О дружбе с Валерии и Охаррой не могло быть и речи, с ними я при всём желании не смогла бы подружиться. Значит, быть им соратницами. А как — это уже другой вопрос.

Размышляя о дальнейших действиях, а если быть откровенной, то панически ища выход из ситуации, я добрела до перехода, вошла в распахнутые двери и… очутилась в полной темноте.

Это как так? Холл с относительно небольшими окнами погружён в полумрак с блуждающими по паркету отблесками лунного и магического света, а переход между корпусами, где все стены и потолок стеклянные, полностью лишён освещения. Или я неожиданно ослепла, или тревожный звоночек интуиции не случайно сейчас заставляет судорожно сжиматься кулаки и замирать сердце. Шагнула назад и упёрлась спиной в затворённые двери. А я ведь даже не слышала, как они закрылись. И уж тем более не закрывала их сама!

Обернулась, чтобы убедиться в том, что путь назад отрезан и… поворачиваться обратно, к тёмному коридору, не было никакого желания. Я практически кожей ощущала, что ничего хорошего там меня не ждёт. Но что-то определённо ждёт… Все адепты на празднике, территория академии защищена не хуже императорского дворца, так, по крайней мере, утверждает ректор, так стоит ли мне сейчас паниковать?

Решила, что все мои страхи надуманы и резко повернулась. Темнота и тишина встретили меня полным спокойствием. Они не пожелали расступаться даже перед простым заклинание освещения пути. Пустяк, казалось бы. Но тот факт, что магия освещения не возымела действия, вызвал у меня приступ повышенной мнительности. Приступ, разумеется, начался ещё раньше, но все прелести его нападения на мою слабую психику я почувствовала только сейчас.

Коротко вскрикнула и начала ломиться в двери, отделяющие переход от холла. Не сразу поняла, что по ту сторону двери тоже кто-то ломится, но осознав это, немного успокоилась и перестала лупить ногами по деревянным створкам.

— Отойди, — расслышала глухой крик спасителя, и я отбежала на несколько шагов, дальше побоялась.

— Я вхожу, — предупредили меня, и дверь разлетелась в щепки.

В то же мгновение переход озарился голубоватым лунным светом, и ощущение опасности истаяло вместе с вытесненным из коридора мраком.

Из лишённого теперь створок дверного проёма ко мне шагнул ни кто иной, как тот самый высокомерный незнакомец в маске. Маску, кстати, он так и не снял. Незнакомец осмотрелся, понял, что ничего угрожающего в переходе нет и воззрился на меня таким взглядом, что я предпочла бы подвергнуться тому самому таинственному обряду посвящения, только бы не видеть его осуждающую физиономию.

— Там кто-то есть, — прошептала я в своё оправдание, указав вглубь перехода.

Обернулась и всмотрелась туда, куда указывала. Весь коридор теперь хорошо просматривался и ничего опасного там не наблюдалось.

— Там точно кто-то был! — воскликнула с убеждённостью умалишённого, не желающего отказываться от веры в реальность свих галлюцинаций.

— Я и не отрицаю, что кто-то, или что-то присутствовало здесь пару минут назад. Дверь была заблокирована довольно сильной магией, — спокойно согласился со мной адепт. — Но сейчас путь свободен и безопасен. Идём.

После чего этот хам схватил меня за руку и поволок за собой, как тягловый буйвол гружёную камнями телегу. По крайней мере, я сопротивлялась ничуть не меньше, чем перегруженная повозка. Но, похоже, мне только казалось, что упираюсь я с немалой силой, незнакомец заметил моё сопротивление, лишь преодолев треть перехода.

— Что не так? — недовольно спросил он, резко остановившись (от чего я едва не упала), и вперив в меня возмущённый взгляд.

— Отпустите меня, немедленно, — потребовала не очень убедительно, по причине сбившегося от усилий дыхания.

И откуда в нём столько силы? Я такое только у папы и других взрослых драконов видела. Хотя, говорят, вампиры тоже неимоверно сильны, особенно ночью. Уж не кровопийца ли мой провожатый? Стало как-то не по себе. Ещё про вампиров говорят, что они особо ценят кровь драконов, в основном потому, что она не просто под запретом, а практически недосягаема для них. Вампиров в нашей империи вообще долго не хотели принимать, но с тем, что это разумная раса, не поспоришь, и предыдущему императору, под давлением ЗПВР (защитников прав всех рас), утвердить закон об уравнении в правах кровососущих с другими гражданами Даймирии. А равные права подразумевают и обучение наравне со всеми. Это я здесь оказалась по прихоти императрицы и благодаря череде случайностей, а вампиру, обладающему магией крови (довольно сильной, кстати, магией) в академии магических познаний самое место. А учитывая обширное меню местной столовой, они голодать точно не будут.

— Знаете, я, пожалуй, дальше сама дойду, — пролепетала, пытаясь вырвать руку из, будто каменной, ладони провожатого. — Ну что со мной может случиться, в самом деле? Это же самое охраняемое учебное заведение империи, — скатилась к писклявому шёпоту, выворачивая руку под всеми мыслимыми и немыслимыми углами в тщетной попытке избавиться от стального захвата.

— Нет уж, я провожу вас до комнаты. Вполне возможно, что местные блюстители традиций сильно раздосадованы тем, что некоторые вновь прибывшие сумели избежать посвящения, что можно расценить как оскорбительное пренебрежение традициями, и сейчас рыщут по жилым помещениям в поисках дезертиров, — убеждённо ответил маска и, словно не замечая моих панических попыток вырваться, повёл меня дальше.

Интересно, если я сейчас упаду на колени и начну умолять отпустить, он заметит или продолжит волочить меня за собой, как мешок с крупой? Вопрос был риторическим, я бы никогда не позволила себе такую роскошь, как мольбы на коленях. И дело было не в моём личном высокомерии, это было бы оскорбление всей расы драконов, и более того — императорского рода, к которому я имела неосторожность принадлежать. Вернее, неосторожность имела моя мама, вышедшая замуж за носителя крови древнего императорского рода. Ну и разумеется, мой папа, родившийся в семье Кен'Эриар. А мне вот приходится расхлёбывать. Даже пощады в случае чего просить не имею права, не по статусу.

Так мы и добрались до лестницы: я вяло (устала немного) сопротивлялась, а «галантный сопровождающий» волочил меня за собой, делая вид, что не замечает моего молчаливого несогласия разделить путь до комнаты с ним.

Но он не знал, где именно я живу и был вынужден остановиться.

— Куда? — коротко спросил маска.

— Дальше я сама дойду. Адептам запрещено посещение женских жилых помещений, — ответила я, не к месту вспомнив явившихся по мою душу двоих молодчиков, когда я возвращалась из душа.

— Не ощущаю никаких препятствий, — хмыкнув, заявил провожатый. — А если меня никто не спешит остановить, то и любой другой адепт мог проникнуть на территорию общежития, и сейчас поджидает наивную первокурсницу у комнаты.

Последнее было произнесено с явным театральным трагизмом, с целью если не напугать, то, как минимум, насторожить.

— Во-первых: я не первокурсница, зачислена на четвёртый курс факультета высшей боевой магии, — проговорила не без гордости. — А во-вторых: вам не надоело паясничать и изображать рыцаря? Проводили? Спасибо! Идите дальше, куда собирались.

Я сама не могла понять, почему так грублю в сущности ничего плохого не сделавшему мне адепту, но расшаркиваться с ним совершенно не хотелось. Чувствовалась в нём какая-то угроза, едва уловимое пренебрежение и очевидное ехидство. Может и не вампир, но тип неприятный.

Однако моя речь не возымела никакого действия и Маска повторил вопрос: — Куда?

Сопя и возмущаясь (мысленно) пошла на свой этаж. Навязавшийся охранник следовал за мной по пятам. И какая от него польза, если меня кто-то поджидает впереди? Я же первая иду, так что в случае нападения ему останется только бежать, куда глаза глядят, пока я буду отбиваться от злодеев. Мысль была презабавная и, входя в коридор, я уже улыбалась. Пусть идёт, если ему так хочется. Если быть честной с самой собой, мне в какой-то степени с ним было немного спокойнее. А с другой стороны — ему я доверяла не больше, чем любому другому сомнительному незнакомцу. Следовательно: два взаимоисключающих фактора давали полный ноль. Исходя из этого я и решила себя вести, то есть сделала вид, что Маски здесь просто нет.

Никто не спешил на меня нападать, выпрыгнув из-за угла, никто не поджидал у дверей в комнату, и даже интуиция молчала, не желая предупреждать об опасности.

Я подошла к своей двери, открыла её и, не оборачиваясь, произнесла продиктованную вежливостью в подобных случаях фразу:

— Благодарю за заботу и желаю вам приятного вечера.

После чего, не дожидаясь ответа, вошла в комнату и, так и не обернувшись, закрыла дверь. Только прислонившись спиной к прохладной деревянной створке, поняла, что свет в комнате почему-то не зажёгся, хотя раньше с заходом солнца кристаллы вспыхивали от малейшего движения и гасли только от ментального приказа. Взмахнула рукой, кристаллы не отреагировали. Появилось мелочное желание открыть дверь и позвать Маску. Но гордость загнала эту мысль в глубины сознания, заперев там вместе с осторожностью и природной мнительностью. Ну что я как маленькая, в самом деле! Скорее всего, из-за активной иллюминации за окном в кристаллах сбились магические установки и они спутали день с ночью. Но тогда почему в комнате так темно? Освещение снаружи было достаточно ярким, чтобы, проникая через окна и невесомые, цвета морской волны шторы, создавать как минимум полумрак. Сейчас же я стояла в полной темноте. Будто кто-то или что-то впитало, выпило весь свет вокруг меня… как в переходе.

— Кто здесь? — спросила хриплым от страха шёпотом.

Слова потонули в безмолвии.

Внутренний голос настойчиво требовал, как минимум, позвать на помощь Маску, который наверняка ещё не успел далеко уйти, а как максимум — удариться в паническое бегство. Но я не была склонна вообще верить в существование внутреннего голоса, считая это клиническим отклонением, не то, что прислушиваться к нему. К тому же любопытство настаивало на выяснении личности навязчивого преследователя. Так что, уйти сейчас я не могла себе позволить, и здравый смысл подсказывал — таящееся в темноте нечто не собиралось так просто меня отпускать. О выборе тут и речи не было, но я успокаивала себя мыслью, что сама решила остаться и разобраться во всём.

Разговаривать с мрачной пустотой было как-то жутко и я, молча, сделала пару шагов вперёд, слепо выставив перед собой руки. Никто не напал и даже остановить не попытался.

«Беги, Фидэлика», — будто шептал кто-то на ухо. А куда бежать-то? Если меня здесь поджидали, то дверь сама собой не откроется. Или откроется? И вообще, что за глупые шутки? Я же не маленькая девочка, которую можно запугать темнотой, пусть даже и необычной!

— У меня нет настроения принимать правила игры, на участие в которой я не соглашалась, — произнесла как можно более уверенно и по памяти двинулась к своей кровати. Украдкой попробовала вызвать световую искру, но опять ничего не вышло. Логика подсказывала, что в стенах столь охраняемого заведения не может водиться истинно опасного зла, следовательно — меня пытаются запугать адепты, обидевшиеся, что я проигнорировала посвящение. Но, с другой стороны, когда бы они успели? Мы с Маской всего несколько минут назад ушли из ангара, а там события были в самом разгаре.

Продолжая умственные упражнения, не приносящий, впрочем, никакой пользы, я добралась до своей кровати, ощупала её, убедившись в относительной твёрдости и сухости ложа, и со вздохом облегчения села.

Тут же взвизгнула и попыталась вскочить, но руки беспомощно загребали воду, а тело словно затягивало в трясину. Возможно, я бы и выскочила из миниатюрного бассейна, но сверху навалилась неимоверная тяжесть. Кто-то упорно и вполне успешно топил меня. Я извивалась, била руками и ногами по воде, пыталась применить магию, но всё было тщетно. В очередной раз вынырнув из-под воды на мгновение и судорожно хватая ртом воздух, сквозь пелену ужаса и плеск воды я расслышала шипящий голос.

— Тебе здесссь не мессссто, уйди, пришшшлая, — прошипел кто-то и меня опять окунули головой в воду, крепко ухватив за волосы на макушке.

По чистой случайности, дёргая ногами, я ударила нападающего и оттолкнула его, что позволило мне вынырнуть и сделать очередной короткий вдох.

— Умрёшшшь, нессссчасссстная, — заявил невидимый в кромешной мгле обидчик и опять начал меня топить.

Вода стремительно теснила воздух, выдавливала его из меня, заполняла рот, лёгкие, разум. Я тонула, мысли слабо пытались шевелиться, но увязали в заполняемой влагой пустоте. Даже не страшно, только больно и обидно — это было последнее, о чём я подумала, теряя остатки сил.

— А я считаю, что всё же надо доложить ректору, — произнёс кто-то рядом.

— И что мы ему скажем? Что девчонка случайно чуть не утопилась? Нас же первых и обвинят, — возразила Плавинти.

Старшая по этажу здесь? Это она пришла в нашу комнату, или меня куда-то перенесли? Следующей мыслью пришло ликование — я живая! Хотя, было бы странно, если бы меня смогли так легко утопить. Пусть мы — драконы и потеряли большую часть своих сил, способность к выживанию пока не утратили. Любой дракон при необходимости способен сохранять жизнь, находясь под водой в течение суток, а иногда и дольше. Известны случаи, когда раненных и упавших в море драконов находили и доставали из воды только на третьи сутки, живыми. Они долго восстанавливались и приходили в себя только через несколько дней, но выживали же! Скорее всего, напавший на меня это знал и хотел только запугать.

Тем временем между водными разгорелся нешуточный спор.

— Ты что, не понимаешь? На неё кто-то напал! — резанул по ушам голос сирены. — А если следующее нападение увенчается успехом? Вот тогда нас точно обвинят в бездействии.

— А чем мы докажем, что на неё напали? Ректор вполне может решить, что это мы так неудачно подшутили над девчонкой, а потом испугались последствий и придумали несуществующего злодея, — возразила Волния.

— Никому ни слова. Я так решила, — строго произнесла Плавинти, подведя черту в дискуссии. — Сначала нужно поговорить с Фидэликой.

Я попыталась сказать, что готова к разговору, но из горла вырвались только хрипы и бульканье. Пока я лежала спокойно и дышала размеренно, казалось, что всё хорошо. Но стоило только пошевелиться и вздохнуть поглубже, как стало очевидно, что верхние лёгкие, отвечающие за образование огня после трансформации, заполнены водой. Они-то и спасли меня от полного утопления, не пустив воду дальше. Широко распахнув глаза, я хрипела и булькала, не в силах пошевелиться. Будто скалой к кровати придавило.

— Нужно перевернуть её! — выкрикнула Плавинти и меня наконец-то развернули, едва не приложив лицом о пол возле кровати.

В стремлении помочь девушки немного перестарались, вода хлынула не только изо рта, но и из носа. Стало немного легче, но положение вниз головой комфорта не прибавляло. Однако Плавинти не позволяла мне поднять голову до тех пор, пока не затихли булькающие звуки в груди. Теперь я могла свободно дышать, но голова кружилась, а лицо горело от прилившей к нему крови.

— Спасибо, — поблагодарила спасительниц. Они же не специально надо мной измывались, помочь хотели.

— Ну как ты? — спросила Дискония, заботливо убирая мокрую прядь мне за ухо.

— Жива, — сказала и так очевидное.

— Кто это сделал? — тут же приступила к допросу Плавинти.

— Да дай ты ей хоть немного отдышаться, — вставила Волния.

— Вы лучше сырость уберите, а то опять снизу будут жаловаться, что у них потолок размок, — резко ответила старшая по этажу и перевела на меня требовательный взгляд.

— Я его не видела, было слишком темно, — честно призналась я, поглаживая горло дрожащей рукой.

Рука замерла, словно почувствовав что-то не то раньше, чем я сама это осознала. Вскинула и вторую руку, ощупала шею и грудь.

— Он пропал, — прошептала я, испугавшись осознания потери еще больше, чем нападения.

— Кто пропал? — участливо спросила сирена.

— Мой медальон, — ответила я глухим шёпотом.

На восемнадцатилетие отец преподнёс мне поистине бесценный подарок — фамильный медальон его матери — сестры предыдущего императора. Я была бы очень расстроена потерей драгоценной безделицы, и только. Но этот медальон не был безделицей! Это был родовой артефакт императорской семьи, передававшийся по женской линии из поколения в поколение вот уже около двух тысяч лет, а может и больше. В нём хранились магия и память предков многих поколений моего рода — надежда на возрождение былого величия истинной сути драконов. Обладательницы этого медальона имели гораздо больше шансов на обретение драконьей ипостаси. Бабушка обрела крылья в двадцать, спустя два года с того мгновения, как получила медальон в подарок на своё восемнадцатилетие. И теперь я, Фидэлика Кен'Эриар, войду в летописи рода как потерявшая величайшую ценность — символ величия и истинной сути драконов.

Ну зачем я надела медальон? Зачем? Решила, что этот нелепый маскарад можно считать моим первым балом и медальон будет достойным украшением. Глупая, наивная дурочка! Это же даже праздником не было.

— Мне нужно срочно домой, — проговорила, смахивая с лица слёзы бессильной злобы на вора, на себя, на обстоятельства, приведшие меня сюда, на взбалмошную императрицу, по прихоти которой меня отправили в эту академию.

Сейчас не до учёбы, и даже моя репутация не важна. Необходимо как можно быстрее рассказать всё родителям, организовать поиски, пока артефакт ещё связан с моей аурой. Через два-три дня связь оборвётся и найти медальон с помощью магии будет уже невозможно.

Успокойся и объясни всё подробно, — потребовала Плавинти, толкнув меня обратно на кровать. — Сейчас всё равно глубокая ночь, до утра тебя не выпустят за ворота.

— Только меня? — ухватилась я за призрачную надежду.

— Никого не выпустят, территория академии заблокирована до рассвета, даже мышь не проскочит, — заверила меня старшая по этажу.

— И летучая, кстати, тоже, — добавила Дискония.

Водные сверлили меня полными любопытства взглядами.

Но я сейчас не могла думать, ни о чём, кроме медальона. Вскочила, проигнорировав головокружение и слабость во всём теле, являющуюся последствием пережитого, и бросилась к шкафу. Пока переодевалась в сухую и удобную одежду, объяснила подругам, что нужно спешить. Если выходы из академии заблокированы, значит, похититель ещё не ушёл и у меня есть шанс вернуть семейную реликвию.

— А как искать-то будешь? — спросила Волния.

— К ректору пойду. Когда он узнает что произошло, сделает всё возможное и невозможное, чтобы помочь мне и избежать скандала.

— Тоже мне скандал, — пожала плечами Плавинти. — Обычная кража, не часто, но бывает. Здесь же не только богатые учатся, некоторым и одежду новую купить не на что, так что всякое бывает. Ректор, конечно же, пообещает провести расследование, но на то здесь и магическая академия, прятать запретное все умеют.

— Это не обычная кража! — закричала я. Смутилась, что повысила голос на русалку, но извиняться не стала. — Это похищение родового артефакта императорской фамилии.

Скрывать своё происхождение в сложившихся обстоятельствах было глупо. Только воспользовавшись властью имени Кен'Эриар я добьюсь действительной помощи, а не формальной.

— Какой фамилии? — тихо спросила старшая по этажу.

— Императорской. Младшая ветвь, — коротко пояснила я, обуваясь. — Проводите меня к ректору, пожалуйста.

— А наша девочка с сюрпризом оказалась, — прошептала Дискония, обернувшись к соседке.

— Уж лучше бы с икрой была, — проворчала Волния. — А я ей про императрицу гадостей наговорила.

— Не переживайте, я всего лишь четвёртая в очереди престолонаследия. Учитывая здоровье и живучесть драконов, это всё равно, что сороковой быть. А Альтине вообще ещё не представлена. Да и с кузеном всего несколько раз встречалась, — успокоила я соседок.

— И как нам теперь к вам обращаться? — ехидно спросила Волния.

— Как и раньше. К ректору пошли, — проворчала я.

Плавинти больше не спорила, открыла дверь и пропустила меня вперёд. В коридоре было неожиданно многолюдно. Адептки возвращались с праздника, бурно обсуждая подробности. Несколько девушек шумной весёлой компанией направлялись в душевые. Кто-то уже возвращался из душа. Две высокие стройные дриады шли по коридору, слегка пошатываясь и пьяно посмеиваясь.

— Пронесли всё-таки своё древесное пойло, — прошипела Плавинти.

В следующее мгновение старшая по этажу продемонстрировала заслуженность занимаемой ею должности. Русалка встала в центре коридора, развела руки, запрокинула голову и резко хлопнула в ладоши. В оба конца коридора прокатилась волна энергии и воцарилась абсолютная тишина. Адептки, кажется, даже дышать перестали.

— Пять минут на помывку и отбой. Через десять минут коридор будет заблокирован. Кто не успеет, останется до утра там, где останется, — тихо проговорила она. Но услышали все. Всё мгновенно пришло в движение: застучали каблучки, захлопали двери, зашумела вода в душевых.

— На тебя не могла напасть женщина? — шёпотом спросила Плавинти.

— Нет, это был мужчина. Хотя, я бы этот голос даже мужским не назвала, скорее змеиный, шипящий.

— В любом случае, все адептки, проживающие на этом этаже, не смогут покинуть своих комнат до утра. Если понадобится, проверим, — кивнула русалка.

— А нам-то можно не ложиться? — спросила Волния.

— Вы свидетели, нашли пострадавшую, — ответила старшая по этажу.

Мы покинули общежитие, прошли по переходу и остановились в холле. Здесь тоже было довольно людно. Праздник уже закончился, но адепты не спешили возвращаться в свои комнаты. Волния подошла к жуткому окровавленному камню, положила на него ладонь и что-то беззвучно прошептала. Холл озарился ярким светом и всю академию огласил скорее не слышимый, а ощущаемый вибрацией гул. Адепты поспешили попрощаться до утра и разойтись.

— Я воспользовалась полномочиями ответственной за адепток и объявила комендантский час. Надеюсь, ты сказала правду и меня не уволят за ложную тревогу, — произнесла она, глядя на меня с подозрением.

— Не уволят, — заверила я её, покосившись на камень, с которого и начались мои неприятности. Показалось, что безликий валун насмехается надо мной эфемерным беззубым ртом.

— Сейчас все преподаватели соберутся в ректорате. Идём. — Плавинти указала рукой на центральную лестницу.

— Я хотела бы переговорить с ректором наедине и не афишировать своё происхождение.

Русалка удивлённо изогнула бровь, пожала плечами и повела меня под лестницу. Соседки последовали за нами.

Там, в закутке под лестницей, Плавинти сложила ладони лодочкой и начала шептать над ними. Я как заворожённая наблюдала за тем, как в её ладошках из ниоткуда появляется лужица воды, по которой кругами расходится рябь, словно откуда-то сверху капают невидимые капли. Я не расслышала ни звука, но русалка определённо с кем-то разговаривала, и рябь на воде в её ладонях была ей ответом. Но вот разговор был закончен, Плавинти дунула на ладони и вода испарилась.

— Ректор будет ждать нас в тренировочных ангарах через десять минут. Там самая хорошая защита от подслушивания, — поведала нам старшая по этажу. — И ещё, он просил передать, что твоя охрана будет ждать тебя у выхода. Что за охрана? — озадаченно добавила она.

— Отец настоял, — отмахнулась я.

Взгляды водных, и без того подозрительные, стали совсем холодными и отстранёнными.

— Вот поэтому я и не хотела никому говорить, кто я, — произнесла я с грустью. — Хочу настоящего, искреннего общения, а не таких взглядов.

— Знаешь, ты мне нравишься, Фидэлика. Но ты же должна понимать, почему мы так относимся к вам, — встав передо мной, напряжённо проговорила Дискония.

Волния схватила сирену за локоть, но та только раздражённо дёрнула рукой и продолжила:

— В детстве я верила в сказки про великих, гордых драконов, которые спасли нас всех от тьмы чёрной магии, но потом я повзрослела. А знаешь, как произошло моё взросление? Мы с подругой и её старшей сестрой приплыли к пирсу, чтобы посмотреть на торжество в честь вступления на пост градоправителя лорда Мер'Сэсила, дракона, конечно же. Ведь вся власть на суше принадлежит драконам. Родители всегда запрещали нам выходить на берег, но в тот раз мы ослушались и сбежали. Мы нарядились в лучшие платья из самых ярких ракушек и пышных водорослей и чувствовали себя принцессами, самыми смелыми и красивыми. Мы танцевали на площади, радуясь восхищённым взглядам зевак. А знаешь, что произошло потом? Старшая сестра моей подруги понравилась сыну лорда Мер'Сэсила. И он забрал её. Она кричала, звала на помощь, а толпа, которая до этого восхищалась нами, только смеялась. Никто не заступился за Октанию, никто. А когда Октания решилась воспользоваться даром своего голоса, чтобы защитить себя, сын градоправителя ударил её по горлу, и она лишилась голоса. Ты представляешь, каково для сирены лишиться голоса? Это всё равно, что птице отрезать крылья. Она так и не вернулась домой, осталась на там, бесправной и безголосой содержанкой дракона. А я в тот день повзрослела. Мне было десять лет. Если бы я не была так мала, то и меня постигла бы та же участь. Нас с подругой отпустили, напутствовав приглашением — вернуться лет через пять, когда мы подрастём и станем пригодны для развлечений. Вот вы какие — величественные, гордые драконы.

Дискония отошла и отвернулась. Плавинти ободряюще положила руку ей на плечо и тихо проговорила:

— Нам пора, ректор ждёт.

У меня в глазах стояли слёзы, а в душе царило смятение. Всё смешалось: жалость к несчастной сирене, возмущение поступком соплеменника, обида, что меня обвиняют в грехах другого, страх осознания, что я много про свой народ и жизнь вообще не знаю. Родители всегда оберегали меня от лишних забот и переживаний, но неужели все рассказы о превосходстве и непогрешимости драконов, как духовном, так и физическим, были только сказками? Нет! Я не готова поверить в это. Драконы не могут быть такими жестокими, бесчестными созданиями! Мой отец не такой, мама не такая, и я. Но откуда мне знать, какие другие? Ведь зло имеет свойство проникать везде.

Я подошла к Дисконии и обняла её со спины.

Сирена вздрогнула, но не отстранилась.

— Прости, — прошептала я, прижавшись щекой к её плечу.

— За что? — спросила сирена.

— Не знаю, за всё, — честно ответила я.

— Ты чиста и прямолинейна, как ребёнок. Как я в десять лет, — грустно усмехнулась Дискония. — Желаю тебе не взрослеть как можно дольше.

— Поздно, — вздохнула я. — Теперь придётся.

— Нас ждут, — поторопила Плавинти.

Мерцание вокруг академии померкло, теперь был освещён только путь к куполу магической изоляции, да тускло мерцала защитная магия по периметру академической территории. Мы спустились по ступеням и уже свернули на дорожку к куполу, когда из полумрака нам навстречу вынырнули двое в чёрных плащах, с наброшенными на головы капюшонами, скрывающими их лица.

— Была объявлена временная изоляция. Почему вы не в своих комнатах? — спросил один из преградивших нам дорогу магов.

Вперёд выступила Плавинти, задвинув нас за свою спину.

— Тревогу подняла я — старшая по второму этажу общежития для адепток. Сопровождаю свидетельниц преступления для допроса в тренировочные ангары, — проговорила русалка, продемонстрировав магам правую руку.

Мне показалось, что от её ладони исходит голубоватое свечение.

— Вас проводить? — предложил второй маг.

— В сопровождении не нуждаемся. Лучше займитесь своими прямыми обязанностями — патрулируйте территорию, — холодно ответила Плавинти.

В голосе русалки отчётливо слышалось раздражение. Маги едва заметно кивнули и скрылись в темноте. Возможно, мне показалось, но я расслышала смешок от одного из них.

— Возомнили о себе невесть что, — проворчала старшая по этажу.

— А кто это? — спросила я, оглядываясь в направлении, в котором удалились странные типы в плащах.

— Высшие боевики, выпускной курс. Твои коллеги, кстати, — усмехнулась Плавинти.

— Коллегами нам точно не быть, — покачала я головой. — Даже если удастся вернуть медальон, на боевой магиия не останусь.

— А это не тебе решать, Фидэлика. Если камень-хранитель не переведёт — останешься, — прошептала мне на ухо Волния. Они с Дисконией взяли меня под руки и больше не отпускали до самого купола. Я была благодарна им за молчаливую поддержку. Меня трясло, и всё сильнее. Осознание покушения и похищения родового артефакта медленно заполняло сознание, вытесняя все мысли и эмоции, кроме панического ужаса. Если медальон не удастся вернуть, не видать мне ни обучения, ни дворца. Я стану изгоем среди своих. Родители, конечно, не откажутся от меня, но будут разочарованы настолько, что запрут дома и заставят всех забыть о моём существовании. Я буду позором для своей семьи.

Купол магической изоляции пропустил нас неохотно, словно паутина, облепив всё тело и не желая выпускать из вязких объятий. Даже преодолев контур, я не могла избавиться от противного ощущения липкости на лице.

Нас ждали. Навстречу нам вышел тот самый мужчина со шрамом, которому препоручили моих охранников. Мэтр Дарно, кажется.

— Леди, — поклонился мужчина. — Лорд-магистр Халинэс ожидает вас. Прошу.

Нам предложили пройти к одному из малых ангаров, ворота которого были приглашающее приоткрыты.

— Вам велено остаться снаружи, — прохрипел Дарно, преградив дорогу Плавинти, когда она первой шагнула ко входу. Его голос заставлял непроизвольно вздрагивать. Чудилось, будто горло мужчины когда-то было разодрано неведомым зверем, а потом наскоро собрано и залечено без особого старания. Каждое слово, произносимое им, сопровождался хрипом, переходящим в булькающее сипение.

— Мы будем рядом, — шепнула Дискония, ободряюще сжав мою ладонь.

Я благодарно кивнула и вошла в помещение. Вопреки моим ожиданиям это не было одним большим залом. Я очутилась в коротком коридоре с двумя дверями. Боковой — открытой, и расположенной напротив входа — укреплённой металлическими пластинами, по которым змеились защитные знаки темных времён. Пластины с рунами были намного старше самой двери, их явно перенесли откуда-то и оковали ими вход в помещение, что бы удерживать в нём что-то опасное настолько, что современная защитная магия не могла сдержать. Короткий коридор вдруг показался бесконечным. Да что же творится в этой академии?

— Адептка К'Эриар, это вы? — послышался голос ректора из комнаты, дверь в которую была распахнута.

С небольшим запозданием вслед за голосом показался и его хозяин.

Магистр Халинэс выглядел измождённым и по-старчески задумчивым. Его усталый блуждающий взгляд не сразу нашёл меня. Он, будто заблудившийся путник, медленно шарил по стенам и полу. Когда наши взгляды встретились, маг немного приосанился и постарался приветливо улыбнуться. Вышло не очень убедительно.

— Леди Кен'Эриар, мне доложили, что у вас была похищена ценная вещь… — глухо произнёс ректор. Продолжать он, очевидно, не собирался, предоставляя мне возможность взять инициативу в свои руки.

Мои же руки дрожали, были холодны и влажны от не желающей отступать паники. Я чувствовала, что если заговорю, то сорвусь в истеричные причитания.

Магистр Халинэс хоть и был стар, но опыт многих лет преподавания позволил ему быстро оценить моё состояние и проявить педагогическую тактичность.

— Идём, милая, выпьем чаю и всё обсудим, — ласково проговорил он, подойдя ко мне и приобняв за плечи.

Меня заботливо усадили в мягкое удобное кресло в маленькой неожиданно уютном кабинете со множеством старых книг и ненавязчивым освещением приглушённых затемнённым стеклом осветительных магических шаров. В плену мутного стекла магия света клубилась и переливалась в завораживающем вечном движении. Закреплённые в декоративных подставках, имитирующих факелы, световые шары бросали причудливые отблески на книжные полки, отражающиеся в золочёных надписях на корешках некоторых из них. Казалось, комната заполнена роем светлячков, стыдливо мерцающих в предрассветной мгле.

— Вот, выпей, деточка. Тебе это нужно, — протянул меня исходящую паром чайную чашку лорд-ректор.

— Благодарю, — пробурчала я и пригубила напиток.

Это оказался жасминовый чай с изрядной долей коньяка. Горло опалило жаром, и заполняющий меня холод отступил. Тепло быстро разливалось по телу, согревая даже кончики пальцев, вцепившиеся в чашку, как в последний островок чего-то постоянного и понятного.

— Рассказывай, девочка. Подробно и без утайки, — тихо попросил старик, устроившись напротив меня с такой же чашкой.

Я сделала еще один, большой глоток крепкого напитка, зажмурилась, вдохнула поглубже, и начала говорить. Почему-то рассказ мой начался с похода на посвящение. Сама не ожидала от себя такого, но я выложила всё, и свою обиду на Маску, окатившего меня снисходительным высокомерием, и недовольство, что не удалось узнать тайну загадочного обряда посвящения. Рассказала про ловушку в переходе, неохотно признав, что адепт в маске тогда спас меня. А потом настал черёд самой тяжёлой части истории сегодняшнего вечера. Про покушение я смогла сказать всего несколько путанных, наполненных страхом и растерянностью слов.

— Но самое ужасное, этот негодяй украл фамильный артефакт драконьей силы и памяти, — закончила я своё трагическое повествование.

Магистр задумчиво пожевал губами, звучно отхлебнул из чашки креплёный чай, со звоном поставил её на столик, и уставился на меня внимательным, укоризненным взглядом.

— Вы намереваетесь обнародовать случившееся сегодняшним вечером в стенах академии, леди Кен'Эриар? — спросил он, мгновенно растеряв всю доброжелательность и заботливость.

Я сначала растерялась от столь резкой перемены в поведении ректора, но быстро взяла себя в руки и ответила, тщательно подбирая слова.

— Ситуация весьма серьёзная, магистр Халинэс. В стенах подконтрольного вам учреждения было совершено нападение на личность повышенной ценности, — сама поморщилась от такого определения, но именно так называли представителей императорской династии, к которой я имела непосредственное отношение, о чём в тайне всегда жалела. — Но даже это несущественно на фоне последствий самого нападения. Если медальон не будет возвращён мне в двухдневный срок, это именно то время, в течение которого будет держаться связь между мной и артефактом, то у меня не будет другого выхода.

Ректор выпрямился, заметно раздавшись в плечах, и смерил меня подозрительным взглядом.

— Могу ли я расценивать ваши слова, как шанс исправить сей… пренеприятный инцидент? — спросил он сухим канцелярским тоном.

— Это не шанс, а крик о помощи! — воскликнула я, растеряв и так наигранное самообладание. Встала и заметалась по ка бинету, бездумно трогая дрожащими пальцами корешки книг. — Вы же должны понимать, что родители будут в ярости, если узнают. Достанется всем: и мне, и вам. Мы должны найти этот злополучный медальон, иначе… Я даже думать не хочу о том, что будет!

Возможно, было бы правильнее и намного более эффективно показать ректору, насколько я выше по положению, надавить на него авторитетом императорской крови и заставить подчиняться. Но я просто не смогла. В свои восемнадцать лет я знала о жизни только то, что родители посчитали допустимым донести до моего сведения. А именно: я кузина самого императора, четвёртая в очереди наследования власти, гордая представительница величайшей династии драконов и должна вести себя соответствующим образом. У меня довольно много прав, но обязанностей не меньше. Соответственно своему положению я получила образование, но не опыт. Быть величественной и суровой я умела лишь в теории, на практике же ощущала себя маленькой, затравленной девочкой, которую вытолкали на сцену, а роль выучить не дали. И все мои попытки выглядеть уверенной в себе, величественной и несгибаемой приводили лишь к еще большей растерянности. Если бы не подруги, которых молчаливо не одобряли родители, я бы и дня в этой академии не продержалась. Именно общение с ними научило меня вести себя непосредственно в любом обществе и «делать красивую мину при плохой игре» как любила говорить Матильда. Но стоило столкнуться с действительно серьёзными проблемами, как я почувствовала себя маленькой испуганной девочкой, остро нуждающейся в помощи и поддержке.

Ректор безошибочно понял моё состояние и вновь преобразился, демонстрируя заботу и понимание.

— Мы обязательно найдём ваш медальон, милая моя, — пообещал он, приобняв меня и успокаивающе похлопав по плечу. — Все адепты уже прибыли, необходимый провиант закуплен на неделю вперёд, что даёт мне право заблокировать академию до тех пор, пока злоумышленник не будет пойман. Ему не сбежать с территории, а здесь уж мы его непременно вычислим.

Магистр ласково улыбался, щедро разбрызгивая лучики морщинок вокруг глаз и удерживая мои руки твёрдой хваткой сухих старческих ладоней. Весь его вид свидетельствовал о доброжелательности и рвении исполнить обещанное. Но я увидела то, чего раньше не приходилось видеть, и с трудом сдержала возглас удивления. Моему взору предстала грязно-зеленёная пелена отрицательной энергии, исходящей от ректора. Я и раньше могла видеть ауры других магов, но происходило это, как правило, спонтанно, и различить эмоции было сложно. Сейчас же я отчётливо ощутила страх, огорчение и приглушённую усилием воли злость. Эти эмоции были направлены не на меня, но я почувствовала некоторую неловкость, словно подсмотрела нечто личное, сокровенное. Хотя, если подумать, все эти эмоции можно было предугадать и без энергетического зрения.

— Нужно начать поиски прямо сейчас, — произнесла, отступив от магистра и пристально посмотрев на него. — Сейчас связь ещё достаточно сильна, что бы проследить по ней медальон. Я, к сожалению, не обладаю нужными умениями, что бы активировать заклинание поиска, но уверена, что вы сможете это сделать.

— Все не так просто, как кажется, леди Кен'Эриар, — замялся ректор. — Обычные заклинания поиска затронут энергетические поля некоторых адептов, а нам не нужна лишняя паника. Однако у меня есть одна мысль… мы можем привлечь всех адептов старших курсов к поискам под предлогом академического задания. Это не вызовет ненужных вопросов и сузит круг подозреваемых. Преподаватели смогут безошибочно определить, кто из их подопечных применяет истинные заклинания поиска, а кто напротив, мешает обнаружению объекта. Для этого нам нужен только слепок вашей ауры и полная изоляция вас от всех присутствующих на территории.

— То есть, вы хотите запереть меня здесь? — спросила я, непроизвольно отступив к двери.

— Ну что вы, леди Кен'Эриар, я бы никогда не позволил себе такого, — заверил меня магистр Халинэс. — Я предлагаю лишь скрыть вашу сущность от других адептов посредством небольшой трансформации и, с помощью ваших подруг, преобразовать фантомное энергетическое поле вокруг вас.

Я немного успокоилась и задала ещё один вопрос, вызванный предложением ректора:

— Вы сказали, что преподаватели безошибочно определят, кто из адептов лишь имитирует поиски. Вы так уверены, что медальон украл адепт?

— На что вы намекаете, леди? — грозно сдвинул брови магистр. — Персонал академии формировался не один год, я лично знаю всех работников и могу поручиться за каждого из них!

— Я ни в коем случае не умаляю ваш авторитет, магистр Халинэс, и не хотела обидеть вас, — заверила я. — Но на вашем месте не стала бы исключать из круга подозреваемых преподавателей и другой персонал. Был похищен не обычный медальон, а родовой артефакт, в котором заключены огромные силы. Согласитесь, это довольно соблазнительная добыча для любого мага.

— Я всё прекрасно понимаю, деточка, — снисходительно улыбнулся ректор. — Но сомневаюсь, что вы осознаёте истинные возможности своего украшения. Дело в том, что драконьи артефакты довольно своенравны и даются в руки только драконам, либо личностям со слаборазвитым магическим потенциалом. Сильный опытный маг не смог бы даже прикоснуться к вашему медальону. Драконов же у нас в штате вообще нет. Среди адептов есть небольшой процент обладателей малой доли драконьей крови, и они будут проверены в первую очередь. Я практически уверен, что вас ограбил кто-то из адептов с первого по третий курс. Поиски будут столь же легки, сколь невероятной глупостью была идея украсть драконий артефакт.

— Мне кажется, вы выпускаете из виду тот факт, что кража стала последствием покушения на мою жизнь, магистр, — напомнила я, невольно поморщившись от воспоминаний о нападении. — Меня едва не утопили, а до этого довольно успешно запугивали по пути в комнату. Если бы не тот адепт в маске, которого вы столь заботливо попросили проводить меня, нападение могло произойти ещё в переходе, и тогда одному небу ведомо, к чему бы оно привело. Возможно, за отсутствием воды, меня попытались бы задушить или применили какое-нибудь боевое заклинание.

— Я почти уверен, драгоценная леди Кен'Эриар, что всё было не так. Скорее всего, нападение на вас и было совершено с целью похитить медальон. Попытка же утопления стала следствием паники незадачливого, неопытного воришки, — не прекращая улыбаться произнёс ректор. — Меня удивляет то, что вы не воспользовались преимуществом вашего вида и не дали злодею должный отпор.

Я нахмурилась, силясь определить — это было оскорбление или искреннее удивление?

— Не могли бы вы пояснить, магистр Χалинэс, о каких конкретно преимуществах идёт речь? — спросила настороженно.

Старый маг прошёлся по кабинету, поправил книгу, немного выдвинутую из плотного ряда соседок, провёл пальцем по краю полки, придирчиво изучил его, вернулся в кресло, сделал глоток уже остывшего креплёного чая и только потом снизошёл до ответа.

— Речь идёт о драконьих силе, ловкости и интуиции, адептка К'Эриар, — тихо проговорил он. — Пусть вы и лишены величайшего дара преображения, однако, это никоим образом не влияет на ваши способности в человеческом обличии.

Мне нестерпимо захотелось встать и уйти. Было мерзко и обидно. Ректор завуалировано намекнул, что я сама виновата в утере столь ценного артефакта? Или это была насмешка над моей несостоятельностью как представителя расы драконов? В любом случае, было весьма неприятно. Неприятно и оскорбительно.

— А вам не приходило в голову, что преступник мог справиться со мной по той простой причине, что это не незадачливый адепт, как вы изволили выразиться ранее, а некто гораздо более сильный и опасный? — выпалила, сжимая кулаки. — Да, как дракон я сильна, но я всего лишь девушка, ещё не получившая образование на факультете высшей боевой магии. И вы должны знать, что в полную силу мы вступаем только по достижении тридцати лет, я же ещё и двадцати не разменяла. Быть может, не стоило отсылать охрану, столь прозорливо выделенную мне отцом?

— Полно, леди Кен'Эриар, не стоит распаляться, — миролюбиво проворковал ректор. — Я не хотел задеть ваших чувств, но согласитесь, на других адепток никто не покушался. Возможно, я не утверждаю, а только предполагаю, вы сами спровоцировали это нападение, допустим, неосмотрительно показав кому-то медальон или же поссорившись с кем-то из адептов.

— Я никому его не показывала. Не имею привычки хвастаться семейными реликвиями. И уж тем более, не успела нажить врагов в вашем прославленном заведении всего за два дня, один из которых провела в комнате, отдыхая после утомительной дороги, — отчеканила я и направилась к двери.

Начавшееся вполне приятно общение переросло в череду нелепых намёков и оскорблений. Чего я терпеть была не намерена. Судя по поведению ректора, он не собирался брать на себя ответственность за творящиеся в академии бесчинства, намереваясь банально обвинить во всём меня. Сама виновата — показала слабость, попросила о помощи, чем и спровоцировала столь неуважительное поведение к своей персоне.

— Адептка К'Эриар, я вас не отпускал, — донеслось мне в спину.

Голос магистра изменился почти до неузнаваемости, он стал твёрдым, уверенным, властным. Я остановилась, но дверную ручку не отпустила и не обернулась.

— Как я уже сказал, будут приняты все необходимые меры для поиска вашего утерянного имущества, но на будущее, давайте выясним, кто вы в стенах моей академии — адептка К'Эриар или леди Кен'Эриар? Потому что, если вы и дальше намерены скрывать свой статус, я не потерплю неуважительного отношения ко мне. Если же вы желаете пользоваться привилегиями своего положения, то должны обнародовать его, во избежание досужих сплетен, — проговорил магистр требовательным тоном преподавателя с огромным опытом работы. — Подумайте над этим. А сейчас идите, уже поздно, вам нужно выспаться перед занятиями.

Я вышла, приложив немалые усилия, что бы не хлопнуть дверью, и уже повернулась, что бы покинуть коридор, но спину обдало волной горячего воздуха. Резко обернулась, но не увидела ничего, кроме всё той же двери с руническими пластинами. Надписи были молчаливы и мудры, взирая на меня словно из глубин прошлого, но мне казалось, что они чувствуют моё присутствие и зовут меня. Сделала неуверенный шаг по направлению к таинственной двери и замерла, ожидая неизвестно чего. Потолок не разверзся, громы и молнии не посыпались мне на голову, не произошло совершенно ничего выдающегося. Удивилась собственной робости и стремительно подошла к обитой пластинами из далёкого прошлого поверхности на расстояние вытянутой руки. Только приблизившись я поняла, что не знаю, зачем это сделала. Ну, вот я здесь, и что дальше? Зачем мне эта дверь? Чего я от неё жду? Ответов я не знала, но определённо чего-то ждала. Интуиция? Неужели прославленное драконье предощущение решило пробудиться и на что-то указывало мне? Понять бы еще на что. Желание прикоснуться было столь же велико, как и страх того, что может произойти от прикосновения к неведомым мне, наполненным древней магией символам. Притяжение, настолько же очевидное, насколько неосязаемое, взяло верх над страхом, рука сама собой потянулась к двери.

— Фидэлика, что ты там возишься? Нам спать осталось четыре часа, поторопись, — окликнула меня заглянув в коридор Плавинти когда расстояние между моими дрожащими пальцами и заветными рунами сократилось до пяди.

Словно очнувшись ото сна, я мгновенно отдёрнула руку и поспешила покинуть странный ангар.

— Ну что, когда поиски начнут? — спросила Волния, взволнованно схватив меня за руку.

Русалка была заметно возбуждена, ей не терпелось приступить к выслеживанию злодея. Волния горела тем незамутнённым азартом, который бывает только у скрывающих свою слабость даже от самих себя латентных авантюристов. Разумеется, для себя и окружающих такое рвение она оправдывала искренним желанием помочь подруге, но граничащий с маниакальной заинтересованностью блеск в, глубоких, как океан, глазах выдавал её с головой.

— Не сегодня, — ответила я, разочаровав этим известие её, пожалуй, даже больше чем расстроилась сама. — Поиск вора будет проводиться по плану магистра Халинэса, и без нашего участия. Нам велено идти спать.

Русалки и сирена синхронно покосились на делающего вид, что не слушает нас, стоящего в сторонке Дарно и покорно закивали, соглашаясь с решением ректора.

— Найдут, если ректор сказал, — высказалась Плавинти. — А нами действительно нужно хоть немного отдохнуть. Мэтр Дарно, вы нас проводите?

Мужчина повернулся и галантно простёр руку в направлении к академии. Тот факт, что адресованный ему вопрос старшей по этажу был произнесён ничуть не громче других наших реплик, с молчаливого согласия всех присутствующих было решено оставить незамеченным. Но наверняка не только я поняла, что Дарно приставлен к нам не для пущей безопасности, а с целью следить за нашими, вернее моими, действиями. Однако не будет же он ночевать под дверью нашей комнаты. А я не собиралась ждать, пока истает связь между медальоном и моей аурой. Поиски нужно начинать немедленно, что бы там ни говорил Халинэс.

В гнетущем молчании мы вернулись в академию, распрощались с мэтром Дарно у дверей перехода и, не сговариваясь, хранили безмолвие до тех пор, пока не закрыли за собой дверь нашей комнаты. Плавинти не пожелала оставлять нас одних, видимо предчувствуя, что я так просто не успокоюсь, и пошла с нами.

— Что будем делать? — задала Дискония вопрос, который вертелся у меня на языке. Она опередила меня буквально на мгновение, но произнесенные ею эти слова произвели не тот эффект, на который я могла бы рассчитывать, если бы сказала это сама.

— Вы с Волнией ложитесь спать и не вмешиваетесь, — категорично ответила старшая по этажу. — А ты, — Плавинти требовательно взглянула на меня, — идёшь за мной.

— Ну уж нет! — неожиданно жёстко возразила Волния. — Мы вместе наложили на неё защиту и то, что её кто-то так легко обошёл, наша общая оплошность. Так что и разбираться с этим нам всем. Лично меня не устраивает, что в стенах моей академии есть некто, так легко справляющийся с моей защитой. Не ровен час начнут чешую с хвостов обдирать на декокты, пока спим. Я этого так не оставлю.

Плавинти повернулась к Волнии и уже открыла рот, что бы возразить, но её перебила Дискония.

— Она права, Плав. Мы не можем проигнорировать произошедшее. Ты понимаешь, что означает это нападение для нас — водных, — проговорила она тихо, но ощутимо более весомо, чем соседка.

— Да всё я понимаю! — вспылила Плавинти. — Но и вы меня поймите, я отвечаю за вашу безопасность. И речь идёт не о должностной ответственности. Страшно подумать, что со мной сделает Верховный, если с кем-то из вас случиться несчастье. Да я и сама себя возненавижу, если не уберегу сестёр!

— Какой Верховный, она о чём? — спросила я шёпотом у Волнии.

Водные переглянулись и потупили взоры. Понятно, отвечать мне они не хотели. И я их прекрасно понимала, зачем им мои проблемы, мы вообще из разных миров. Я дитя небес, они — морских глубин. Нас объединяют только водные драконы, являющиеся плодом противоестественной любви двух совершенно несовместимых видов и мифические летучие рыбы, которых никто никогда не видел, но все утверждают, что они существуют… где-то там, за пределами изведанных территорий.

Так я думала, справедливо ожидая, что никто не станет посвящать меня в свои тайны. Но я оказалась не права, нас объединяло и ещё кое-что.

— Она наша подруга и подопечная. И она одна из нас, здесь, в этой академии она такая же чужачка, как и мы, — неожиданно проговорила Дискония.

Слышать это от неё было особенно удивительно, учитывая историю о бесчестном драконе, поведанную ею всего час назад. Но сирена смотрела прямо и уверенно, в её словах не было лукавства. Её сила духа и способность видеть во мне не представителя ненавистной расы, а нуждающуюся в поддержке подругу вызывали искреннее восхищение.

— Спасибо, — прошептала я, с трудом сдерживая слёзы.

— За что? — неподдельно удивилась сирена.

Это искреннее удивление стало последней каплей, прорвавшей плотину моего самообладания. Я порывисто обняла Дисконию и тут же отстранилась, отвернувшись, чтобы подруги не увидели моих слёз. Я здесь не одна. Мне не нужно бороться против всего мира и опасаться, что меня окружают ложные друзья, прельстившиеся выгодным знакомством. Ведь водные — особая каста, они далеки от реалий наземной жизни и власти. У них свой мир и свои законы, далёкие как от драконов, так и от всех прочих жителей империи, не имеющих отношения к воде. Водные, проживающие в прилегающих к нашей империи глубинах, конечно же, приняли подданство, но это было скорее символическим шагом, нежели политическим решением.

— Так, давайте успокоимся и посмотрим на ситуацию с логический точки зрения, — строго проговорила Плавинти. — Мы имеем одну неудачливую Фидэлику и три глупых рыбины, даже не почувствовавших, как их круговую защиту обошли. Заметьте, не взломали, а обошли. Вывод напрашивается сам собой: нападавший был из наших.

Я задержала дыхание на мгновение, после чего резко обернулась и прошептала:

— Не может быть.

— Это почему? — поинтересовалась Волния.

— Потому, что медальон мог украсть только обладатель драконьей крови, — ответила я растерянно.

Версию о бездарном слабом воре, на которой настаивал ректор, я даже не рассматривала. Пусть я не блещу магическими познаниями и способностями, но силу напавшего на меня прочувствовала сполна. Я была слаба, как младенец, по сравнению с ним. Он с лёгкостью заблокировал мою магию и даже не заметил физическое преимущество дракона. Так что оставался только один вариант.

Тишина в комнате висела не меньше пяти минут. Дискония присела у своей кровати и бездумно проводила ладонью по водной глади, Волния переодевалась, не в ночную сорочку, что было бы логично, а в чёрный брючный костюм. А Плавинти задумчиво ощипывала лепестки с лилий, украшавших ложе русалки.

— Поторопитесь, — вдруг, произнесла старшая по этажу, резко поднявшись. — У нас всего пара часов, нужно успеть до рассвета.

— Что вы задумали? — спросила я, изнывая от любопытства, но, не решаясь расспрашивать.

— Мы идём на озеро, — коротко ответила Плавинти.

Её ответ породил еще больше вопросов, а прояснил только то, что бездействовать они не намерены.

— Что мы будем там делать? — решилась я задать еще один наводящий вопрос.

— Купаться, — улыбнулась Волния.

— И петь, — присоединилась к ней Дискония.

Старшая по этажу красноречиво приложила палец к губам, давая понять, что объяснит всё позже. Я покорно смолкла, но всё еще не могла понять, как они собрались покинуть территорию академии, если все пути выхода заблокированы.

— Надень, — коротко приказала мне Волния, бросив нечто шуршащее и переливающееся.

Машинально поймав брошенное, я замерла в нерешительности. У меня в руках была накидка из полупрозрачной русалочьей чешуи.

— Не бойся, это ритуальное покрывало из сбрасываемых чешуек перерождающихся, — нисколько не успокоив меня пояснила Плавинти.

Дискония заметила моё состояние и приобняла за плечи.

— Русалки по достижении определённого возраста сбрасывают старую чешую и наращивают новую. Отторгнутые чешуйки собирают и делают из них накидки, хранящие в себе остатки водной магии. Это не кожа, имитация, — проговорила она.

Стало намного легче, желание отбросить накидку подальше пропало, но ощущение, что мне дали то, что для меня не предназначалось, осталось.

Плавинти ловко закрутила один угол покрывала, и набросила его мне на голову как капюшон, после чего закутала меня в шуршащую переливающуюся ткань как в плащ и велела держать полы.

— И ни звука, — напутствовала она перед выходом из комнаты.

Мы никуда не заходили, никого не звали, но у лестницы нас ждали две высокие девушки с голубовато-зелёными волосами, похожие друг на друга как две капли воды. Они присоединились к молчаливому шествию. На первом этаже наши ряды пополнились еще одной девушкой, скрывающей лицо за такой же накидкой, как у меня. А академическом холле нас ждали двое мужчин. Один, совсем юный, был чем-то неуловимо похож на Дисконию. Второй, широкоплечий, серьёзный, с длинными волосами глубокого зелёного цвета решительно шагнул к Плавинти и прошептал раздражённо:

— Ты что творишь, безмозглая?

— Потом, — коротко ответила русалка, нисколько не обидевшись.

Так мы покинули академию, нас было девять, довольно большая компания, чтобы проскользнуть мимо патруля незамеченными. Но нам это удалось!

Как только мы вышли на крыльцо зеленоволосый прошептал:

— Ты эту чужачку за собой потянула, тебе её и экранировать.

— Ты на него не обижайся. Глубир бывает грубоватым, но он добрый и справедливый, истинный наследник — прошептала едва слышно Волния мне на ухо. Сложно было не заметить восхищённые интонации в её словах.

Меня мгновенно окружили Плавинти, Волния, Дискония и русалки-близняшки. Я ощутила навязчивый холодок вокруг себя. Появилось желание раздвинуть полог влажной прохлады, осознала, что без труда могу это сделать, но здравый смысл подсказал, что не стоит. Я поняла, что меня скрывают от посторонних глаз. Видимо водным здесь дозволено совершать паломничества к своей стихии, и меня сейчас пытаются выдать за одну из них, что бы пройти через охранные заслоны. Мелькнула ужасающая мысль: а что, если я иду в ловушку? Выведут за территорию академии, и окажется, что это они мой медальон украли.

Отогнала плохие мысли и полностью доверилась подругам. Если драконья интуиция не миф, то меня не предадут. Сейчас я доверяла водным больше, чем драконам (хотя знакомых сородичей у меня было совсем немного, за исключением родителей) и уж тем более больше, чем ректору Халинэсу, который заботился в первую очередь о престиже своего заведения.

Мы спустились со ступеней, прошли немного по центральной аллее и свернули в академический парк. Темень стояла полная, я попыталась преодолеть преграду мрака, как учил магистр Жринкер, удалось рассмотреть очертания тропинки и только. Я всегда была нерадивой ученицей, да и возраст не позволял использовать способности в полной мере.

Повернулась к идущей справа Волнии и уже открыла рот, что бы спросить, долго ли ещё идти, но русалка прижала палец к моим губам, предвосхищая вопрос и призывая к тишине. Любопытство и волнение нарастали соизмеримо времени пути. Спустя пять минут я уже была готова закричать, что больше не выдержу, но процессия резко остановилась.

Я не понимала, что происходит, и почему мы так долго идём, не натолкнувшись на академическую ограду. Не бесконечные же здесь территории, в конце концов! Академия, насколько я знала, занимает небольшое пространство, к которому прилегают обширные тренировочные территории для курсов с боевым уклоном. Но мы-то свернули в противоположную от тренировочных ангаров и полигонов сторону.

От бестолковых размышлений отвлекло неожиданное ощущение влажного потока воздуха, ударившего в лицо. Даже капюшон не защитил от мельчайшей взвеси воды, мгновенно увлажнившей кожу.

— Пришли, — проговорил зеленоволосый, нарушив гнетущую тишину. — Я жду объяснений, Плавинти.

Куда мы пришли, мне было совершенно непонятно. Вокруг было так же темно, разве что появились навязчивые болотные запахи, и почва под ногами проседала, чавкая неприятной влагой.

— Не думаю, что госпожа Плавинти созвала бы нас без повода, — послышался приятный до головокружения мужской голос.

— Помолчи, Баритос, — одёрнула его Дискония.

Послышался приглушённый хлопок, и пространство вокруг постепенно заполнилось мягким зеленоватым свечением. Я увидала, что мы находимся на берегу небольшого озера в скалистом гроте. Но сколько я ни осматривалась, так и не смогла найти входа, через который мы попали в этот грот. Мы были заперты в пещере без входа и выхода, и только вода в озере едва заметно волновалась, свидетельствуя о том, что для неё выход есть.

— Ты решилась привести непосвящённую, Плавинти. Надеюсь, у тебя есть достойное объяснение. Говори, — приказал зеленоволосый.

Старшая по этажу выступила вперёд и я с трудом узнала в собранной, стоящей неестественно прямо, суровой женщине ту русалку, которая встретила меня в общежитии академии. А когда она заговорила, я вообще усомнилась в правдивости предоставляемой мне глазами и ушами информации.

Это не была госпожа Плавинти, какой я её знала, это была совершенно другая русалка. Она говорила коротко и чётко, докладывая начальству имеющуюся информацию. У меня было достаточно опыта созерцания общения отца с его подчинёнными, что бы понять это.

Плавинти не была обычной дуэньей для девушек, обучающихся в академии, она была охраной для своих — водных. И зеленоволосый не был обычным водным, он был гораздо выше неё по рангу. А учитывая слова Волнии, я могла сделать вывод, что он наследник. Чей? Морского владыки? Да быть не может! Хотя, если водные намерены упрочить отношения с императором, то вполне возможно, что наследник был отправлен обучаться в лучшую академию империи.

Меж тем Плавинти коротко рассказала о случившемся со мной, не забыв упомянуть, что злодей не только преодолел их защиту, но и украл мой медальон, к которому мог прикоснуться только обладатель драконьей крови.

— И так, мы имеем обладающего водной силой дракона, — подвёл итог зеленоволосый.

— Не спеши с выводами, Глубир, — проговорила Плавинти. — Возможно всё иначе и это водный, обладающий драконьей магией.

— А не всё ли равно? — усмехнулась одна из русалок-близняшек.

— Разница есть, и огромная, — ответила Плавинти. — Если это водный с примесью драконьей крови, то нас ждут большие неприятности.

— Мы должны узнать, так ли это. Но рисковать я не намерен. Нужно отправить гонца к отцу. Планкти, милая, тебе придётся прервать обучение, — произнёс наследник, устремив взгляд куда-то мне за спину.

Вперёд вышла девушка в чешуйчатой накидке с первого этажа общежития.

— Как прикажете, — покорно проговорила она, низко склонив голову.

— Не переживай, если подозрение не подтвердится, ты вернёшься в академию, — заверил её Глубир. — А сейчас отправляйся, Плавинти тебя прикроет.

Юная русалка медленно направилась к озеру. Волния и близняшки последовали за ней, что-то нашёптывая и ободряюще похлопывая по плечам.

— Дискония, ты должна оповестить своих, — продолжил давать распоряжения наследник.

Я невольно схватила сирену за руку, не желая отпускать её от себя.

— Я могу быть гонцом, — вызвался юноша с невероятно приятным голосом.

— Хорошо, Баритос, только поторопись. У тебя два дня, — кивнул зеленоволосый водный.

Дискония отправилась провожать соплеменника, а я осталась наедине с Плавинти и наследником.

— Ты не представишь нас? — насмешливо попросил он старшую по этажу.

— О, конечно, прошу простить, — затараторила русалка. Но потом она смутилась и начла переводить взгляд, то на меня, то на наследника водного Владыки. И я её понимала, по их иерархии она должна была сначала представить меня сыну своего Владыки, однако по законам империи мы с ним были равны, а по некоторым параметрам я даже выше. Следовательно, представлять нужно было сначала мне его.

Водный понимающе усмехнулся, едва заметно склонил голову и представился сам, вопреки всем правилам приличия, хотя о каких правилах может идти речь в подобной ситуации.

— Глубир Нептус, принц тёплых морей, восточных и южных глубин, к вашим услугам, — произнёс он. — Прошу извинить за некоторые неудобства, созданные с целью обезопасить всех нас.

Я величественно кивнула, как учила матушка, и ответила с формальным, неглубоким реверансом:

— Фидэлика Кен'Эриар, леди восточных и южных небес, принцесса Дас'Алинор, преклонивших ветра и горы.

Реверанс на зыбкой чавкающей болотистой почве привёл к тому, что я едва не упала, но принц Нептус вовремя галантно придержал меня за локоть, не позволив уткнуться лицом в полезные по слухам болотные грязи.

— Благодарю, — смущённо пролепетала я, чувствуя неожиданное смущение от прикосновения Глубира к моей руке.

— Нужно возвращаться, время, — раздражённо произнесла вернувшаяся Волния.

Я и не заметила, как русалки и сирена проводили гонцов. Они как-то неожиданно вернулись и теперь все рассматривали меня с неподдельным интересом.

— Ничего не бойтесь, леди Фидэлика, — проговорил водный принц, предлагая мне руку. — Мы позаботимся о вашей безопасности.

Мне пришлось взять его под локоть, но ощущения при этом я испытывала двойственные. С одной стороны было приятно, что мне пообещал защиту ни кто иной, как сам наследник восточных и южных глубин, а с другой — я почти физически чувствовала неодобрение его подданных, особенно Волнии.

Но все мысли о наследнике и его подданных быстро улетучились, когда я поняла, что он ведёт меня к глухой стене. В шаге от каменной преграды я остановилась, заставив замедлить шаг и принца Глубира.

— Вы никогда раньше не сталкивались с межпространственными окнами? — спросил он удивлённо.

— Не приходилось, — пробурчала я, не особо понимая, что он имеет в виду.

В теории я, конечно же, знала о подобных методах передвижения и пересечения преград, но вот на практике как-то не приходилось сталкиваться. Сложно познать подобные магические путешествия, когда все твои маршруты ограничиваются родным имением, принадлежащим ему городом и пригородом. Гораздо интереснее изучать всё это в пеших прогулках.

— Здесь нет ничего страшного, закройте глаза, и вы ничего не заметите, — заверил меня Глубир.

Однако я сначала взглянула на Плавинти, и только дождавшись её ободряющего кивка, зажмурилась, приготовившись к неприятным ощущениям.

Мысль о том, что я уже преодолевала каменную преграду на пути в грот, посетила меня только когда я почувствовала знакомое ощущение влажного ветра, подувшего в лицо. Когда я открыла глаза, мы уже шли по академическому саду, очертания которого были смутно видны в предрассветных сумерках. Я изо всех сил сдерживала желание стереть с лица влагу, осевшую на нём в результате магического перехода, но когда капли воды заструились по щекам, самообладание покинуло меня окончательно. Отпустив локоть наследника Владыки, я попыталась смахнуть с лица воду, задела волосы и поняла, что я вся мокрая, будто только что выбралась из озера. Мгновенно стало холодно, казалось бы, тёплый, лёгкий осенний ветерок заставил меня трястись и стучать зубами.

— Мы слишком разные, — проговорила Волния, приобняв меня за плечи.

Однако в её голосе уловила не сочувствие, а злорадство.

— Поторопимся. Не хватало ещё, чтобы нас обвинили в причинении вреда наследнице рода Аринор, — проворчала Плавинти и меня практически донесли до академии, подхватив под руки заботливые русалки.

— Рад был с вами познакомиться, леди Φидэлика, — выкрикнул мне вслед принц Глубир.

Потом меня опять окутало пеленой влаги, и я больше ничего не слышала. Но успела увидеть перед тем, как меня втащили в двери академии, как Глубира остановили маги в чёрных плащах. Не стоило ему выдавать себя прощальным криком мне.

Дискония вызвалась проводить меня в душевые и проследила за тем, чтобы я основательно согрелась. В чём, впрочем, не было нужды, увеличивать температуру тела и греться внутренним драконьим пламенем магистр Жринкер меня обучил. Проблема была только в том, что в экстренных ситуациях я забывала о своих умениях. Однако, оказавшись в комнате, в относительной безопасности, я смогла взять себя в руки. В душевые Плавинти меня отправила скорее для того, чтобы остаться наедине с Волнией.

— Она влюблена в наследника? — спросила я у Дисконии, стоя под тугими струями почти обжигающе горячей воды.

— Кто? — спросила сирена, стоявшая ко мне спиной, деликатно не желая смущать.

— Ты прекрасно понимаешь, о чём я, — ответила немного раздражённо. — Волния приревновала его ко мне.

Пусть у меня не было личного опыта в общении с мужчинами (никто из жителей нашего города не посмел бы даже взглянуть на меня), но замужние подруги успели кое-чему научить.

— Не обращай внимания, — попыталась отмахнуться сирена.

— Я не хочу ссориться с ней, — пояснила я причину своего волнения.

— Она остынет, Плавинти быстро приведёт её в чувства, — с затаённой грустью проговорила Дискония. — Он наследник владыки, ему суждено вступить в брак с выгодной для союза земной. Волнии не на что надеяться.

— Земной? — заинтересовалась я. Почему-то этот вопрос показался мне важным. Нет, я не интересовалась Γлубиром, как возможным супругом, у родителей на мой брак были другие, пусть и не одобряемые мной, планы. Но было любопытно — кого же видят женой будущего Владыки его подданные.

— Поторопись, — попросила сирена. Рассказывать мне планы водных она не собиралась.

Вернувшись в комнату, я поняла, что сегодня больше ничего узнать не удастся. Волния спала или притворялась спящей в своей заводи, Плавинти уже не было. Дискония пожелала мне доброй ночи, что было странно, учитывая занимающийся за окном рассвет, и тоже спряталась под воду. Мне оставалось только лечь спать, что было необходимо, ведь утром мне предстояло отправиться на очередное противостояние с сокурсниками с факультета высшей боевой магии.

И я даже уснула, невзирая на все волнения и приключения этой в высшей степени необычной ночи. Сон мой был глубоким, но, казалось, мимолётным. Однако когда Дискония разбудила меня, оказалось, что до начала занятий осталось всего полчаса и позавтракать я уже не успеваю.

На моё недовольное высказывание о жестокости подруг, решивших, по всей видимости, заморить меня голодом, сирена только плечами пожала и заявила:

— Ты так сладко спала, мне было жалко тебя будить.

— Но разбудила же, — не преминула я указать на очевидный факт.

— Так занятия скоро. Завтрак на сон променять ещё можно, позже наверстаешь. А лекции персонально для тебя никто повторять не будет, — ответила Дискония и, махнув изящной ручкой со сверкнувшем на тонком запястье браслетом из мелкого жемчуга, убежала получать столь незаменимые знания.

Я не стала посвящать её в то, что на первую лекцию идти не намерена. Водные ведут свою игру и пусть конечная цель у нас одна — найти злоумышленника и отобрать у него мой медальон, мотивы у нас совершенно разные. А участвовать в политической борьбе за сферы влияния в мои планы не входило. Пусть водные и император сами разбираются со своими глобальными проблемами. Я же обязана решить свою, пусть и не столь важную в масштабах империи, но, несомненно, значимую для меня задачу — вернуть семейный артефакт любой ценой. И если для этого мне придётся пожертвовать учёбой и перспективой карьеры при дворе, так тому и быть.

Облачилась в одно из лучших платьев, предназначенных для официальных визитов, собрала волосы в строгую причёску и, вспомнив уроки матери, заставила своё лицо принять то выражение, перед которым, как правило, пасовали все, кроме драконов, вышла из комнаты.

Уверенное, высокомерное выражение сползло с моего лица, как подтаявшая восковая маска. За дверью меня ждали двое молодых магов в чёрных плащах.

— Доброго утра, адептка К'Эриар. Нам велено сопровождать вас, — дежурным тоном безразличного к своей работе служаки доложил один из них.

— Куда сопровождать? — с трудом возвращая самообладание, поинтересовалась я.

Уж больно эти двое походили на конвоиров, приставленных ко мне с целью тотального контроля. Или слежки, как минимум.

— Куда пожелаете, — коротко ответил второй конвоир.

— А если я пожелаю, чтобы вы оставили меня в покое? — спросила уже ровным, властным тоном.

— Приказ лорда-ректора, — произнёс первый маг. Его лицо показалось мне смутно знакомым. Возможно, видела на посвящении.

— Проводите меня к ректору, — велела я и пошла по коридору, демонстративно игнорируя сопровождающих.

Любопытные взгляды задержавшихся адепток раздражали не меньше вызвавших их интерес магов, посмевших вторгнуться в женскую обитель. Сборы заняли у меня гораздо больше времени, чем отвела мне Дискония, разбудив за тридцать минут до начала занятий, и к тому моменту, когда я вышла из перехода в холле академии, уже прозвенел звонок. Все любопытствующие забыли о напыщенной девице, шествующей по коридорам в сопровождении охраны, и поспешили на лекции. Я остановилась в опустевшем холле и обернулась к магам, в ожидании, что они укажут дорогу. Однако маги не спешили прийти мне на помощь. Они тоже остановились и смотрели вперёд, словно сквозь меня. Чисто каменные истуканы, мыслей и динамики ноль, зато апломба и эстетики хватает. Плечи широкие, тела натренированные, лица хранят то неопределённое выражение, которое можно одновременно принять как за глубокую задумчивость о сути бытия, так и за полное отсутствие способности думать.

— Проводите меня к магистру Халинэсу, — повторила я.

— Был сигнал о начале занятий, вам следует отправиться на лекцию, — ответил один из магов.

— Здесь не поощряют пропуски, — добавил второй.

— Позвольте мне самой решать, что мне следует делать, — отчеканила я. А потом вдруг подумала, что эти ребята ведь тоже, скорее всего, адепты, только с выпускного курса, и слежка за мной для них нечто вроде трудовой повинности. Практика перед получением диплома.

— Послушайте, — решила я попробовать другой подход, — я понимаю, что вам не хочется возиться со мной. Так давайте сделаем друг другу одолжение: вы покажете мне, где найти ректора, а я, в свою очередь, обещаю избавить вас от этого фарса с охраной моей невыдающейся персоны.

Маги скосили на меня взгляды, но идти на контакт не спешили.

— Ну в самом деле, глупость же полная. Неужели вам хочется весь день таскаться за мной по кабинетам? В то время как другие наверняка заняты чем-то более увлекательным и продуктивным, — продолжила я сладкоречиво пробивать броню условного устава. Они же еще не на службе, это только практическое задание для адептов.

— Лорд-ректор сейчас занят, — неохотно проговорил тот, в котором я заподозрила негласного лидера этой двойки.

— И я даже знаю чем! Его занятость имеет прямое отношение ко мне, — заверила я, обращаясь теперь только к нему. — И могу заверить вас, моё присутствие ему нисколько не помешает.

— Хорошо, — кивнул адепт сдаваясь. — Только учти, идти придётся далеко.

Он перешёл на неформальное общение. Это победа!

— Ничего, я выносливая, — улыбнулась магу.

Ответная улыбка была далека от ожидаемой мною доброжелательности. Она скорее походила на оскал портового пьяницы, услышавшего пошлый анекдот. Но меня это мало заботило, главное, что они согласились отвести меня к ректору.

Путь действительно оказался не близкий. Мы покинули здание академии, миновали купол магической изоляции и уже минут пять шли по местами взрыхлённым ударами боевой магии полигонам. Один пейзаж сменялся другим, лёгкий осенний ветерок приносил запахи то разнотравья, то знойной пустоши, а порой и сладковатый аромат разлагающейся плоти. Земля здесь была словно расчерчена невидимой рукой творца на квадраты всевозможных ландшафтов. Пришлось сделать крюк, чтобы обойти заснеженную равнину. Огибать её пришлось по жаркой пустыне и влажной, чавкающей под ногами болотистой местности. Удивлению моему не было предела. Мне приходилось слышать о искусственно созданных тренировочных площадках, они были не редкостью в магических учебных заведениях, но увидеть воочию, как соседствуют пустыня, болото, скалистые горы и морозная зима, разделённые лишь узкой полосой чёрной, утоптанной почвы, для меня было поистине прозрением. Однако, восхищённо осматриваясь, я не упустила из виду лукавые ухмылки сопровождающих. И так же от меня не укрылось то, что они вполне могли провести меня по разделительным полосам, не вынуждая мочить ноги в болоте или продираться по зарослям диких трав, высота которых порой достигала моих плеч.

— Косарей бы сюда, — проворчала я, разгребая руками траву перед собой. Белые перчатки были безнадёжно испорчены буро-зелёными пятнами травяного сока. О платье и туфлях и говорить не стоило.

— Вряд ли косари продержатся здесь дольше пяти минут, — усмехнулся взявший на себя лидерство адепт. — Тут такие особи водятся, что никакая коса не возьмёт.

Мои глаза непроизвольно расширились от инстинктивного страха, но разум быстро взял верх над инстинктами. Этим молодчикам поручили мою охрану, следовательно, они не посмели бы подвергнуть меня опасности.

— И какие же экземпляры? Было бы любопытно посмотреть, — произнесла я с лучезарной улыбкой таксидермиста, предвкушающего заполучить необычный образец для создания очередного чучела.

— А она мне нравится, — заявил второй маг.

Я постаралась сдержать улыбку, но от конвоиров не укрылось, что движения мои стали более смелыми и быстрыми. Горевать о загубленном туалете было не в моих правилах, сколько я их испортила, исследуя леса и пригорки вокруг родового имения вместе с детьми слуг, когда удавалось сбежать от учителя и гувернанток — не счесть. И даже переживания по поводу утраченной реликвии отступили на задний план перед лицом нового и неизведанного.

— Так, где ваши ужасные монстры, которым не страшны даже остро заточенные косы? — поинтересовалась я, оглядываясь и задорно улыбаясь магам.

— Спят, — недовольно ответил пытавшийся запугать меня адепт.

Я бы возможно даже посмеялась над ним, но заметила то, что другая бы на моём месте могла и пропустить. Он держал защитное поле вокруг нас! И весьма профессионально. Ни одна травинка не пригибалась от движения защиты, ароматный ветерок ласкал моё раскрасневшееся от долгой ходьбы лицо, беспрепятственно проникая через щит, не говоря уже о полном отсутствии визуальных очертаний магии. А я ведь даже и подумать не могла, что он всё это время творит магию, причём, весьма энергозатратную. Другой бы на его месте уже с ног валился, это же адепт даже не вспотел. Присмотрелась к нему повнимательнее, и поняла ещё кое что — у меня нет даже предположения, кем он может быть по рождению. Правильные, привлекательные черты лица, светлые пряди непослушных волос, остриженных чуть выше плеч, глаза голубые, с серебристой каймой по краю радужки, кожа не смуглая, но достаточно загорелая, чтобы понять, что это не северянин. Просто маг? Пожалуй, я бы склонилась к этому выводу, если бы не пластичность движений, которую я тоже заметила с большим опозданием.

— Нравлюсь? — с вызовом спросил мужчина.

Я запоздало спохватилась и резко отвернулась, проигнорировав его реплику. Щёки запылали румянцем смущения. А чего я, собственно, смущаюсь? Ну да, рассматривала его чуть более внимательно, чем дозволено правилами приличия. Но данная ситуация несколько выбивается из общих норм поведения леди в обществе особ мужского пола. Они даже не представились! Так стоит ли переживать, что я веду себя неподобающим образом?

— Долго ещё идти? — спросила я, продолжая пробираться через заросли.

— Казармы за этой зоной, — ответил второй адепт, которого я рассмотреть не успела.

Обернулась, но натолкнулась на неожиданно враждебный взгляд блондина и резко отвернулась, так и не посмотрев на его товарища. И в чём же я перед ним провинилась? Ему неприятно пристальное внимание или досадно, что я не приняла правила игры и не ударилась в панику от намёка на таящуюся в зарослях опасность?

— Айсек, мне показалось, или кто-то сейчас пытался пробить щит? — вдруг напряжённо спросил второй маг.

— Не показалось, — сквозь зубы ответил блондин.

Меня, как несмышлёного котёнка схватили за ворот и без видимых усилий переставили так, что я оказалась между адептами, отвернувшимися от меня и усилившими защиту до видимой глазу полупрозрачной пелены.

— Он справа от меня, на три часа, — тихо произнёс блондин.

— Ничего не чувствую, — ответил его напарник. Теперь я видела, что это коротко стриженный светлый шатен, его шея была напряжена до такой степени, что ворот плаща натянулся и облегал её в почти удушающем захвате. Вдруг мышцы, на которых сейчас был сосредоточен мой взгляд, напряглись ещё сильнее, заметно раздавшись, по ним прошла волна судороги.

— Не спеши, мне нужна твоя магия. Обратишься, толку будет мало. Это удалённое воздействие, — прошептал блондин.

— Выслежу, — невнятно прорычал коротко стриженный.

— Затрёт след, много низших, собьёшься, — ответил Айсек, кажется, так к нему обращался второй.

Я пребывала в непонятном ступоре. С одной стороны было очевидно, что на нас кто-то попытался напасть и маги меня защищают, а с другой… Я ощущала почти болезненное желание убежать от них. Там, за пределами защитного поля меня кто-то ждал. И это не было обычное ожидание, это был зов, которому я не могла и не желала противиться. Шагнула в бок, в надежде, что конвоиры не заметят.

— Стоять на месте и не шевелиться, — прошипел блондин.

Наверное, они заботятся обо мне, но почему же я тогда так хочу избавиться от их опеки? Почему мне так неприятна их близость? Ещё один шаг в сторону и меня грубо схватили за локоть, резко развернули, и дыхание оборвалось — огромные, затмевающие всё происходящее вокруг, голубые глаза заполнили мой разум.

— Смотри и слушай. Тебя зовёт враг, уж не знаю почему, но на тебя его ментальное поле действует безотказно. Отойдёшь — умрёшь, — вкрадчиво проговорил блондин. — Поняла?

Я неопределённо мотнула головой. Перед глазами поплыли радужные круги, нос раздражал мускусный запах, смутно знакомый и такой притягательный. Едва хватка впившихся в руку пальцев ослабла, я непроизвольно рванулась, ведомая зовом этого щекочущего нервы и заставляющего пробудиться нечто глубинное во мне запахом.

— Держи поле, она потеряла контроль, — словно издалека послышался голос моего пленителя.

А почему я должна ему подчиняться? Кто он для меня, чтобы я заботилась о сохранности его здоровья? Он всего лишь преграда на пути к… тому, что мне так необходимо!

Силы, скрывающиеся внутри моего еще не окрепшего тела, рвались наружу и я дала им волю. Кожа начала разогреваться, пряди драконьего дара запылали огнём, опаляя остальные волосы и окрашивая их в багряно-золотистый цвет. Очертания окружающего подёрнулись зеленоватой пеленой и неуловимо изменились. Я видела всё тоже, что и раньше, но теперь совершенно иначе — чётче, ярче. Слуха коснулись новые звуки, теперь я могла слышать не только биение сердец стоящих рядом адептов и влажное движение их век, когда они моргали, но и движение энергетических потоков их магических полей. Да, я слышала магию! И зов, упоительный зов того, кто ждал меня, звучал завораживающей мелодией. Казалось, у него есть ответы на все мои вопросы, и не только мои. Он знал Всё.

Блондин отдёрнул руку, обжегшись о мою кожу.

— Выруби её… — Это было последнее, что я услышала.

Боль.

Когда первое, что вторгается в сознание после беспамятства, это навязчивая, пульсирующая боль в висках, сложно сосредоточиться на том, что происходит. Вот и я пребывала в затягивающей трясине боли, не понимая, где я и что со мной случилось. Лёгкое прикосновение к щеке вызвало новый приступ боли, и я взвыла, закусив губу.

— Тихо-тихо, нам не нужны лишние травмы, — громом сотни лиловых туч прозвучал тихий голос надо мной. — Сейчас ты задержишь дыхание и медленно откроешь глазки, девочка, — еще тише, но не менее болезненно для моего слуха попросил ласковый шёпот.

Мне не хотелось подчиняться, но что-то подсказывало, что так нужно. Инстинкт? Разум? Не всё ли равно? Нужно, значит нужно. Задержала дыхание и медленно разомкнула веки.

Одновременно случилось две вещи: по глазам ударил яркий, после тьмы бесчувствия, свет и по телу разлилась волна живительной исцеляющей магии. Мне пришлось сжать зубы и вновь зажмуриться, чтобы не отторгнуть целительную энергию. Если бы это была родственная, драконья сила, всё произошло бы естественно. Но меня лечили сторонней, обезличенной магией, а это было настолько же больно, насколько полезно. Вот поэтому мы — драконы и не приемлем взаимодействия с обычными человеческими магами, их силы для нас противоестественны, они причиняют боль, заставляют корчиться в муках нашу драконью суть. Не на пустом месте появилась легенда о том, что человеческие маги зародились от драконьих болезней. И не зря мы называем их немощью. Магов это оскорбляет, ведь они думают, что это пренебрежение и признание их слабости. А в действительности же немощь — означает болезнь. Человеческие маги для нас сродни хвори, но им об этом лучше не знать. Да и я считала это детскими страшилками, до сего момента. Целительная магия помогла мне, но ценой неимоверных мучений. И привкус крови во рту от прокушенной губы был малой платой за сохранение тайны.

Прошло не меньше пяти минут, прежде чем я пришла в себя и смогла вычленить из шума в ушах голоса окружающих.

— Мы не ожидали нападения на территории, — тихо говорил кто-то.

— А мой приказ охранять и не выпускать из виду вас не натолкнул на мысль, что просто так охрану не предоставляют? — с изрядной долей раздражения отвечал… ректор? — Вы хоть представляете кто это? Мне её с рук на руки передал сам командующий императорской гвардии!

— Да уж поняли, что не пастушка. Она едва не обратилась, когда зов через защиту пробился. С трудом удержали, — ответил Айсек.

Пульсирующая в висках боль немного утихла и теперь я без труда различала знакомые голоса.

— Только не нужно преувеличивать свои заслуги. У неё нет истинной ипостаси, и знаю я, как вы её удержали. Ничего лучше придумать не могли? Ты хоть понимаешь, что тебя ждёт, если она пожалуется, что ты её рукоятью кинжала по виску приложил? — Это, кажется, был мэтр Дарно.

— Благодарю за информацию. Теперь я хотя бы знаю, почему у меня голова как мяч для игры в газонное сражение, — тихо проговорила я.

Или мне только показалось, что я это тихо произнесла. Воцарилась полная тишина, и это позволило мне осмотреться и понять, что я лежу на жёсткой, узкой, походной кровати, а надо мной натянут матерчатый потолок.

— Как вы себя чувствуете, леди Кен'Эриар? — поспешил подойти ко мне магистр Халинэс.

— Как девушка, которую долгое время водили по полигонам, а потом вырубили ударом по голове, — честно ответила я.

Лицо ректора вытянулось в страдальческую гримасу, и я поспешила добавить:

— Не могли бы вы представить меня отважным рыцарям, которым пришлось прибегнуть к столь кардинальным мерам во имя моего спасения? И я бы не отказалась от подробностей. Я всё помню, но жажду ответов. Неприятно ощущать себя безвольной куклой, которую можно остановить от незапланированных действий только посредством подрезания нитей незримого кукловода.

Эта тирада стоила мне не малых сил, но лицо я постаралась сохранить, хотя и чувствовала себя безмозглой марионеткой. Воспоминания о том, как я рвалась к кому-то или чему-то, не думая о последствиях и собственной безопасности бередили душу и порождали сонм вопросов, ответы на которые мне явно не понравятся. И самым ужасным во всём этом было то, что я точно знала — контроль надо мной незримый некто получил с помощью моего же медальона. Даже не так, он смог меня контролировать потому, что моя аура ещё была связана с родовым артефактом. А это уже было неоспоримым доказательством принадлежности злодея к драконьему роду. Только дракон мог обратить силу моего медальона против меня же. Пока есть эта связь, я в его власти. Когда же она пропадёт, найти похитителя будет уже невозможно. Обладая артефактом такой силы, скрыться от преследования не составит труда. Но это было всё, что я знала о своей связи с медальоном. По крайней мере, всё, что я помнила из уроков магистра Жринкера. Почему же я не вспомнила о таком нюансе, как контроль над разумом посредством связи по ауре раньше? Винить в произошедшем было некого, кроме себя.

— Вам сейчас лучше не волноваться, моя милая, — проговорил ректор, по — отечески поглаживая мою ослабевшую ладонь.

— Поверьте, моё волнение достигло того предела, через который переступить уже невозможно, — слабо улыбнулась я. — Всё произошедшее полностью моя вина. Не стоит наказывать моих охранников.

— Значит, вы знали о влиянии медальона? — скорее констатировал, нежели спросил магистр.

— Как это ни прискорбно, но вспомнила об этом я только сейчас, — ответила предельно честно.

Ректор помолчал, что-то обдумывая, встал и отошёл, будто не желая говорить, но всё же вернулся и произнёс:

— Теперь вы понимаете, почему я не желал вашего участия в поисках?

— Вы знали?! — воскликнула я, резко села и едва не повалилась обратно. Но меня поддержали, обернулась и встретилась с пристальным взглядом голубых, с серебристой каёмкой по контуру радужки глаз.

— Конечно, знал, — улыбнулся магистр Халинэс. — Кстати, позвольте представить вам лорда Айсека Лесли Младшего, лучшего адепта выпускного курса факультета высшей боевой магии, того, кто столь бесцеремонно лишил вас чувств во избежание более серьёзных последствий.

— Ты задолжала мне обряд посвящения, — прошептал блондин мне на ухо, прижавшись к моей спине под предлогом удержания в сидячем положении.

— Аська, — тоже прошептала я, слишком поздно осознав, что озвучивать эту догадку не стоило.

Меня бесцеремонно отпустили, и я упала спиной на жёсткую походную кровать. Перед глазам опять заплясали разноцветные круги.

— Адепт Лесли, не забывайтесь, — отрывисто проговорил ректор и меня опять бережно приподняли.

— Постарайтесь успокоиться и ни о чём не волнуйтесь, леди Кен'Эриар, мы обязательно поймаем злоумышленника и вернём ваш медальон, — уверенно проговорил магистр. Отдохните, я распоряжусь, чтобы вам подали горячий чай.

Магистр Χалинэс вышел из походной палатки, в которой мы все и находились. Вслед за ним покинули палатку мэтр Дарно и второй маг из моей охраны.

— Так кто же ты такая, маленькая, обворованная драконочка? — прошептал мне на ухо Айсек, которого, почему-то, решили оставить со мной. — Я, признаться, никогда не любил историю и генеалогию, твоя фамилия мне знакома, но вспомнить не могу. Просветишь?

— Только если ты взамен расскажешь, что же кроется за таинственным ритуалом посвящения, — ответила я, стараясь отстраниться от прижимающегося к моей спине адепта.

Однако он не только не позволил мне отстраниться, а прижался ещё теснее и обнял меня за талию. Теперь я практически полулежала на его груди.

— Возможно, когда-нибудь, — туманно ответил он.

— Немедленно отпусти меня… Аська, — мстительно приказала я.

Захват усилился до такой степени, что я с трудом могла вздохнуть. Он сжал меня как в тисках и злобно прошипел в ухо, обдавая щёку горячим дыханием:

— Никогда меня так не называй.

— Хорошо, — прохрипела я, и с трудом сдержала желание вновь произнести это прозвище, когда захват ослаб.

— Посвящение, — задумчиво произнёс маг, — я бы рассказал тебе о нём, но боюсь, тогда не получится сюрприза, когда тебе всё же придётся его проходить.

— А с чего ты взял, что я соглашусь? — поинтересовалась, смирившись с тем, что отпускать меня не собираются и, поудобней устроившись, откинула голову на услужливо подставленное плечо.

Возможно, виной подобной покладистости было пережитое и ещё не отступившая до конца ноющая боль в висках, или я просто подсознательно воспринимала Айсека как защитника. Разбираться в дебрях мотивации своих поступков у меня сейчас не было ни сил, ни желания. Пусть обнимает, если ему так хочется. Позже я даже, возможно, предъявлю ему претензии по поводу излишних вольностей, сейчас же лучше воспользоваться моментом уединения и расспросить его о произошедшем.

— Так что это было и как развивались события после того, как вы меня… успокоили? — спросила у слегка удивлённого моей реакцией на его близость адепта.

Правильнее было бы сказать, что его удивило отсутствие какой либо реакции на недопустимые действия. Он ожидал возмущения и обвинения в непристойном поведении, что и озвучил, вместо ответа на мой вопрос.

— В данный момент меня всё устраивает, — заявила я, не покривив душой.

Соприкосновение наших аур давало мне возможность восстановиться гораздо быстрее, нежели это происходило бы без телесного контакта. Да, я бессовестно подпитывалась его жизненной энергией, она, в отличие от магии, у всех разумных (за исключением нежити и нечисти) приблизительно одинакова и не вызывает у драконов отторжения. В народе такой обмен жизненной силой называется незамысловато, но весьма точно — поделиться душевным теплом. Вот я и грела свою израненную захватившим мой медальон злодеем душу, заодно восстанавливая порядком потрёпанную ауру.

— После того, как я тебя… успокоил, атака сразу же прекратилась, и мы доставили тебя сюда, воспользовавшись одноразовым порталом, — ответил на мой вопрос Айсек.

— Что? — возопила я, выпрямившись столь резко, что потянула его за собой. — Вы могли воспользоваться порталом в любой момент, а вместо этого водили меня по болотам и зарослям?!

— А как ещё прикажешь развлекаться несчастным адептам, которых решили использовать в качестве дуэний для одной невезучей юной драконочки? — нисколько не смутившись, ответил маг.

— Развлеклись? — прошипела я, заставив себя расслабиться и вновь откинуть голову на его плечо.

— Да уж, повеселились, — усмехнулся блондин. — Давненько у нас такой практики не было.

— Что ты можешь сказать о нападавшем? — решила я сменить тему, пока не сорвалась и не высказала всё, что думаю об этих весельчаках.

— Практически ничего, — пожал он плечами, от чего моя голова мотнулась в сторону и я непроизвольно щёлкнула зубами.

— Полегче, — проворчала недовольно.

— Я и так делаю вид, что не чувствую, как ты бессовестно тянешь из меня силы.

Ой. А я наивно полагала, что он не заметит. Да уж, неудобно получилось. А с другой стороны, о каком неудобстве может идти речь, если он беззастенчиво польз уется моей слабостью, чтобы обнимать и прижимать к себе.

— Ты сам предоставил мне такую возможность, — буркнула, борясь с, совершенно не к месту, пробудившейся совестью. Ощутимого урона ему мои действия не принесут, но какая-то часть усталости передастся. Ничего, отоспится. Вполне справедливая цена за… развлечение.

Айсек промолчал, и не отстранился, за что я была ему благодарна, глубоко в душе и молча.

— Так что это за место и что мы тут делаем? — спросила, когда молчание затянулась, и маг не спешил его прерывать, видимо о чём-то задумавшись.

— Это мобильный штаб, созданный, как я понял, специально для поиска твоего злодея, — ответил блондин с небольшой задержкой.

— Он не мой!

— А чей же ещё? Он пришёл сюда за тобой и заметь, больше ни на кого не нападает, — возразил Айсек.

— Почему ты так уверен, что он пришёл за мной, а не находился уже здесь, когда я приехала? — задала я резонный вопрос.

Маг отстранился, придерживая меня за плечи, и заглянул в глаза.

— Теперь мы точно знаем, что это дракон, довольно сильный и опытный, а в академии таких не водится. Этот тип охотится именно за тобой и пришёл сюда по твою душу, — без тени улыбки проговорил он.

Не знаю, что подействовало на меня больше: сказанные им слова, или то, что блондин стал таким серьёзным и собранным, но именно в этот момент я по-настоящему испугалась. Не того, как отреагируют родители на похищение семейной реликвии, не того, что шансов стать фрейлиной императрицы становится всё меньше и меньше, а того, что мне действительно угрожает опасность. Не медальону, не репутации рода, а моей жизни!

— Я боюсь, — прошептала сдавленно. Сказала я это не Айсеку, а самой себе, это было признание, которое далось мне с большим трудом. Но стало немного легче. Удивительно, но признавшись себе, что потеря артефакта и места фрейлины, в сущности, такие мелочи, в сравнении с угрозой жизни, я немного успокоилась. Избавилась от ложных забот и увидела ситуацию со стороны. Но вопросов только прибавилось. Кто это? Что ему от меня нужно (кроме медальона)? Почему именно я, в конце концов! И если всё дело в родовом артефакте императорского рода, то почему именно сейчас? Лучше бы его передали Авроре — младшей сестре императора. Но, по какой-то причине, решено было удостоить чести хранительницы памяти и наследственности рода именно меня. Не потому ли, что к этой сомнительной чести прилагается вполне реальная опасность? Аврора важнее, пока у Валинора не появятся наследники, она его правопреемница, вторая по важности персона в империи, я же всего лишь четвёртая (третий мой отец, но он не раз объявлял во всеуслышание, что никогда не примет корону).

— И правильно делаешь, что боишься, — вывел меня из задумчивости голос светловолосого мага. — Не знаю, кому ты перешла дорогу, но этот парень не шутит.

— Он украл память и наследие императорского рода. — Не знаю, что толкнуло меня на откровенность, но слова были сказаны и теперь Айсек наверняка догадается о том, кто я и что было похищено.

Так и вышло.

— Вот же нестабильный инферно! Ты из императорского рода!

— Младшая ветвь, — уточнила я. На мой взгляд, это было существенное уточнение, однако блондин решил иначе.

— Да какая разница! — воскликнул он. После чего встал и отошёл от меня на пару шагов.

Можно подумать, я переносчица какой-то особо опасной заразы. Сейчас начнётся. Миледи, чего вы желаете, ваша светлость, чем могу помочь. Ненавижу это!

— А сразу сказать не могла? — Услышала я совсем не то, чего ожидала.

— Прости, что? — спросила растерянно.

— Сказала бы сразу, что из первой семьи, можно было бы избежать всех этих проблем, — глядя на меня с укором, произнёс Айсек.

— Из условно первой, — поправила я. — И что это изменило бы?

— По полигонам таскать точно не стали бы, — заявил маг. — А вообще, ты достойно держалась, особенно учитывая происхождение.

— И как от моего происхождения зависит выносливость и ангельское терпение, которое я проявила к вам, совершенно незаслуженно, между прочим? — поинтересовалась, сложив руки на груди.

Было бы более солидно, если бы я приняла позу немого укора, встав с кровати, но я опасалась, что меня будет совсем непредставительно шатать.

— Прикажете принести официальные извинения? — спросил Айсек. — Судя по перекосившейся мордашке, извинения тебе не нужны, — добавил он, криво усмехнувшись.

— Надеюсь, ты не станешь на каждом углу кричать о моём статусе, — проговорила тем сдержанно-холодным тоном, который большинство окружающих заставлял склоняться в подобострастных поклонах.

По крайней мере, в исполнении отца такой тон действовал безотказно. На меня же посмотрели с явным сомнением. Должно быть, переиграла, и не мудрено, опыта у меня практически не было.

— Могу поклясться на крови, твоя тайна умрёт раньше меня, — заявил маг.

— Спасибо, успокоил, — проворчала я.

— Да никому я не скажу, — пообещал адепт. — Только мертвяка в мешке не утаишь, вонь распространится быстрее слухов. Так что будет лучше, если ты сама подашь этот десерт, под нужным тебе соусом. Иначе начнут смаковать у тебя за спиной. А у наших адептов воображение богатое, быстро придумают и повод для сокрытия личности, и пикантные подробности.

— Пусть думают, что хотят. Официально я Фидэлика К'Эриар, полукровка, — ответила я, безразлично пожав плечами. На фоне последних событий слухи были в конце списка моих забот.

— Ректор наверняка придумает какую-нибудь нелепую небылицу, которая породит ещё больше слухов. И доказывай потом, что ты не его внебрачная дочь или любовница, — улыбнулся Айсек.

— А я ничего не собираюсь доказывать. Заблуждаются лишь те, кто этого хочет. Так имеет ли смысл бороться с их фантазиями.

— Вам виднее, ваша светлость, — пазёрски поклонился блондин.

Я нервно скривилась, и адепт резко сбросил напускную весёлость.

— Если ты восстановилась, то нам следует как можно быстрее вернуться в академию. Не стоит пропускать занятия. И там ты будешь в большей безопасности, — проговорил он, подавая мне руку, чтобы помочь встать.

— А на тот факт, что первое нападение как раз и было совершено в академии, мы беспечно закроем глаза. Мне следует сделать вид, что я полностью вам доверяю? — спросила я, принимая помощь адепта и вставая с жёсткой кровати.

— Не могу ручаться за всех, кого ты подразумевала под «вам», но у меня нет резона подвергать тебя опасности. Ты мой дипломный проект.

Замечательно, меня еще и дипломным проектом сделали.

— Будешь расписывать мои злоключения на несколько десятков страниц, приукрашивая их своими подвигами? — поинтересовалась, идя к выходу из палатки, увлекаемая магом.

— Нет. Ты скорее практическая часть моей работы. Если не уберегу — завалю сдачу, — словно речь шла о чём-то обыденном и скучном, проговорил Айсек.

Всё веселее и веселее! Ну что ж, остаётся только надеяться на то, что этот адепт дорожит потраченными на обучение годами и отнесётся к своему дипломному проекту серьёзно. В крайнем случае, остаётся ещё один вариант — сдаться на милость родителей. Что я и сделала бы немедля, но что-то подсказывало мне, что ректор такого решения не одобрит. Да, как ни ужасно было это признавать, но я стала пленницей в Академии Магических Познаний. Меня не выпустят отсюда, пока не решат проблему. А потом… какое имеет значение проблема, которую уже решили? Даже если я подниму шум и во всеуслышание объявлю о краже фамильного артефакта, если медальон мне вернут, это будет только очередным поводом для кулуарных сплетен. А если не вернут? Ну не запрут же они меня здесь навечно. Я же не иголка в стоге сена, чтобы затеряться и остаться забытой. Следовательно, ректор уверен в успешном исходе кампании по отлову злобствующего дракона.

— А вот и наша адептка К'Эриар, — встретил меня приветливой улыбкой магистр Халинэс. — Судя по румянцу на ваших круглых щёчках вам уже значительно лучше.

— Терпимо, — уклончиво ответила я. — Рассказывайте. Есть ли какие-то зацепки?

— Не стоит забивать голову всякими пустяками, моя дорогая. Отправляйтесь лучше на лекции. Я обязательно оповещу вас, если будут какие-то новости, — заверил меня ректор.

Его слащавость и снисхождение могли посоперничать с талантами самого старого императора, который, как известно, мог заговорить кого угодно. Только времяи хворь не поддались сладкоречию правителя.

Пусть я не время и не болезнь, но и ректор — не коронованный богами дракон.

— Возможно, мы и договорились о моём подчинении в том, что касается обучения, чтобы не развенчать легенду о простой полукровке, но не ждите, что я буду безвольно повиноваться вам во всём, магистр Халинэс. Ничто не мешает мне заявить о своих правах в любой момент, — произнесла я тихо, чтобы услышал только ректор.

— Об обучении и речь, адептка. Вы пропускаете занятия, в чём я не вижу острой необходимости. Ваше присутствие здесь ничем нам не поможет, — не дрогнув ответил магистр. — В отличие от очевидной пользы обучения.

— Χорошо, я отправлюсь на лекции, но вечером жду вашего доклада, лорд Χалинэс, — сухо проговорила я.

Ректор понял как мой тон, так и серьёзность намерений. Он коротко кивнул и взмахнул рукой. Рядом со мной тут же оказались Айсек и его друг-оборотень.

— Головой отвечаете, — бросил им магистр и отошёл, будто тут же забыв о нашем существовании.

Перед тем, как покинуть лагерь, организованный специально для решения моей проблемы, я успела заметить, что там, кроме ректора и мэтра Дарно, находятся еще как минимум два десятка магов, как молодых, являющихся, по всей видимости, адептами, так и более старшего возраста. Преподаватели? Охрана академии? В любом случае, к решению моей проблемы подошли серьёзно и с усердием.

Моими сопровождающими были всё те же двое выпускников-боевиков. Они уже проявили себя (на мой взгляд не лучшим образом) и ректор решил, что с такой охраной мне нечего опасаться. Айсек шёл впереди, второй — оборотень по имени Рэши, замыкал. Теперь они не водили меня по лабиринтам тренировочных зон, а вели по разделяющей эти зоны земле и, о чудо, путь занял не больше пяти минут!

— Какие же вы всё-таки гады, — не сдержавшись, воскликнула я, когда мы вышли на центральную академическую аллею.

— Заметь, тебе самой было интересно, пока ворюга не проявил активность, — нашёл сомнительное оправдание их поступку Айсек.

— Вы просто не понимаете всю серьёзность ситуации, — покачала я головой. — Была похищена последняя надежда нашего рода.

— Не преувеличивай, еще ни один род не вымер, потеряв всего лишь одну из своих магических побрякушек, — отмахнулся Рэши.

— А скажите ка мне, много ли вы знаете высших драконов, способных принимать истинный облик старше ста лет? — поинтересовалась я, поднявшись на первую ступеньку широкой лестницы перед главным входом в академию и повернувшись к адептам.

— Император, — сразу ответил Айсек.

— Меня драконьи повадки вообще мало заботят, — пожал плечами оборотень.

— Этот медальон был единственным шансом для потомков нашего рода вообще, и для меня в частности, обрести истинную ипостась. От этого артефакта зависит судьба императорского рода. В нём хранится вся кровная память наших предков. Вот вам и побрякушка.

И, не дожидаясь реакции магов, взбежала по ступенькам. Хотелось побыть одной и еще раз всё обдумать. Хотя, обдумывать тут уже было нечего и, под предлогом осмысления, я намеревалась предаться излюбленному занятию всех неуверенных в себе личностей — погрязнуть в жалости к себе. В академии царила свойственная каждой перемене в любом учебном заведении многоголосая активность. Адепты куда-то спешили, что-то обсуждали, спорили, смеялись. В общем, жили своей полной впечатлений и перспектив жизнью. Я же постаралась остаться незамеченной на этом празднике жизни и проскользнуть в переход к женскому общежитию как можно быстрее. Возможно, мне это даже удалось бы, но отставшие конвоиры вздумали окликнуть меня, чем привлекли внимание спешащего на очередную лекцию бакалавра Пиротэна, так некстати оказавшегося в холле именно сейчас.

— Адептка Кэриар, — присоединился к окрикам Айсека и Рэшион.

Тут уж мне пришлось остановиться и терпеть любопытные, насмешливые взгляды добрых двух дюжин адептов и адепток. Последние особенно веселились, рассматривая моё измазанное платье и растрепавшиеся волосы.

— Вы где её валяли? — громко спросил кто-то у Айсека и все присутствующие адепты громко засмеялись.

Девушки тоже хихикали, но более скромно, а некоторые и завистливо.

— Показать? — повернувшись к нему хмуро предложил Рэши и смех мгновенно стих.

Просто превосходно, теперь обо мне поползут такие слухи, что вовек не отмоюсь.

— Адептка Кэриар, следуйте за мной, — приказал Пиротэн. — А вас я бы попросил остаться здесь, адепты Лесли и Шумар, — добавил он, обратившись к подошедшим магам.

— Нет, — ответил Айсек, немало удивив как преподавателя, так и прислушивающихся любопытных.

— Я не ослышался? — нахмурил брови Пиротэн.

— Приказ лорда-ректора, — пояснил маг.

— Допустим, — согласился бакалавр и указал мне взглядом на лестницу.

Он привёл меня в маленький больше похожий на лабораторию безумца кабинет, приютившийся в дальнем углу второго этажа.

— Располагайтесь, — неопределённо махнул рукой преподаватель и скрылся за ширмой.

Располагаться здесь было совершенно негде. Кушетка и единственный стул были завалены какими-то графиками, схемами и формулами. Пиротэн провозился за ширмой пару минут и вышел к нам уже в длинном кожаном фартуке и таких же нарукавниках.

— Ну что вы топчитесь у двери, как едва восставшие умертвия у кладбищенских ворот? Освободите себе место и не мозольте глаза, — велел он Айсеку и Рэши. — А вы, моя драгоценная, идите ка сюда. Нам есть что обсудить.

Сам бакалавр устроился за захламлённым столом, смахнув бумаги со стула прямо на пол.

— Мне срочно нужен лаборант. Предыдущий прослужил мне верой и правдой пять лет, а потом бессовестно бросил, вздумав закончить обучение, — провор чал Пиротэн, со звоном сдвигая колбы и склянки, некоторые из которых были наполнены сомнительными жидкостями, в сторону, чтобы освободить небольшой пятачок на столе для какого-то свитка, который он с величайшей осторожностью водрузил на заляпанную давно высохшими чернилами поверхность.

Вдруг он резко вскинул голову и посмотрел на меня по-другому, более пристально.

— А вы не желаете стать моей лаборанткой, адептка? Это довольно интересная и не хлопотная работа. И вполне может сойти за курсовую, при должном подходе, — проговорил он, изучая меня прозекторским взглядом.

Я осмотрелась, справедливо усомнившись в «не хлопотности» предлагаемой должности. Да и курсовая меня мало заботила, учитывая, что задерживаться в академии я не намеревалась.

— Вас наверняка заинтересуют мои изыскания, которые, уверен, помогут мне получить степень магистра, — тоном искусителя добавил Пиротэн, указав мне взглядом на стол, точнее на ту его часть, где лежал свиток. — Взгляните, адептка, вас это должно заинтересовать.

Свёрнутая бумага пожелтела от времени, края её почернели и частично осыпались. Перетягивающая свиток бечева растрепалась, затвердела и, казалось, стоит её коснуться, превратится в тлен, как и сама древняя бумага. Но моим вниманием завладели не все эти признаки преклонного возраста свитка, а пломба, скрепляющая концы бечевы. На неровном кругляше, края которого, казалось, обглодало само время, сквозь пыль и серую плесень угадывался оттиск драконьих крыльев в огненном круге. Воспетый в легендах перстень прародителя!

Это была еще одна легенда о появлении драконов, получившая своё продолжение в песнях и детских сказках. В незапамятные времена, ещё до того, как тьма поглотила наш мир, а немногочисленные населяющие его народы жили в согласии, с небес спустилась богиня Раздора и посеяла одноимённую хворь между мирными жителями Люциании — обители света и покоя. Сильные, по её научению, начали обижать слабых, умные кичиться и презирать глупцов, красивые унижать тех, кого природа одарила иными достоинствами. И почва, орошённая кровью, взбунтовалась. Она гневно вздыбилась, породив величайшую гору, из недр которой вырывалось жидкое пламя, поля сражений покрылись серым пеплом, небо затянулось дымом, и Люциания погрузилась в полумрак. Раздора убоялась и покинула ставший негостеприимным мир, решив, что совершила достаточно, чтобы его поглотила тьма. И тьма действительно заполнила сердца жителей Люциании. Чёрная, как душа коварной богини, магия захлестнула некогда совершенный мир. Но свет невозможно истребить полностью, остались те, кто помнил благодать былых дней и жаждал воскрешение заветов предков. Нескончаемым потоком шли паломники к исторгающей смрад и пепел горе. Они терпели боль от ожогов, причиняемых им раскалённой каменистой почвой, слепли от пепла и ядовитых испарений, гибли под потоками лавы, но ничто не могло остановить страждущих. И однажды, самому ловкому, смелому и твёрдому в своей вере паломнику повезло. Он смог добраться до вершины разверзшейся горы и вознёс мольбу к самой сути тверди земной. Он заглянул в жерло вулкана и принёс себя в жертву, во имя спасения всех народов. И его жертва была принята. Дух Люциании взял его тело за основу создания приемлемой для прочих оболочки спасителя, но оставил своему посланнику право возвращаться к огненной сути, когда ему этого захочется. Так, в сплетении внешней, подверженной порокам, и глубинной, чистой, как само пламя, жизней появился первый дракон — прародитель всего драконьего народа.

Правдива ли эта легенда, я не знала. Но летописи утверждают, что императорский род происходит от самого прародителя. Что странно, потому что, если он прародитель всех драконов, то мы все его потомки. Это было бы логично, но там, где царит магия, логике отведено ужасающе мало места. Возможно, позже земное нутро извергло ещё парочку драконов, более плодовитых, и остальные ветви произошли от них. Но, это уже были мои сугубо личные измышления, и они никоим образом не влияли на тот факт, что печать на пломбе данного свитка принадлежит легендарному прародителю. Никто никогда не видел величайшего артефакта всех времён — перстня с драконьей гравировкой (созданные с целью потешить самолюбие подделки не в счёт), но все драконы знали, как он выглядит из иллюстраций к сказаниям и легендам о подвигах прародителя, одолевшего чёрную магию и разогнавшего мглу в небесах своими крыльями.

— Вижу по глазам, что печать ты узнала, — вкрадчиво проговорил бакалавр, подтолкнув меня к свитку. — Попробуй открыть и, возможно, мы первыми узнаем одну из тайн прошлого.

От тычка в спину я по инерции сделала пару шагов к столу и остановилась, не спеша выполнять просьбу.

— А почему вы сами не открыли? — спросила я, с подозрением покосившись на преподавателя.

Краем глаза я заметила какое-то неясное свечение, присмотрелась и поняла, что стол, меня и Пиротэна отделяет от скучающих на кушетке адептов размытое магическое поле.

— Не обращай внимания, это всего лишь иллюзия, этим солдафонам ни к чему знать о чём мы тут секретничаем. Их мозг не предназначен для постижения тайн мироздания, — усмехнулся бакалавр, поняв, что я заметила магическую преграду. — Отвечаю на твой вопрос, мне пломба не поддаётся, из чего я сделал вывод, что прочесть этот документ дано лишь избранным. И если ты действительно та, кем я тебя считаю, то вполне можешь оказаться одной из избранных.

— И кем же вы меня считаете? — В голове мгновенно зародились сотни мыслей, одна другой страшнее. А что, если Пиротэн и есть тот таинственный злодей, который украл мой медальон? Что, если сейчас он толкает меня на очередное предательство рода? Вдруг в этом свитке информация о том, как уничтожить всех драконов, или, о ужас, вообще всех!

Взглянула на преподавателя и поняла, какой бред породило моё сознание. В тёмно-красных глазах саламандра, являющегося, к слову, отдалённым предком драконов, явственно читалась фанатичная жажда новых знаний. Он был учёным в гораздо большей степени, нежели учителем. И уж точно не был злодеем.

— В тебе течёт кровь императорского рода, что даёт нам шанс на успех, — ответил Пиротэн.

— А если я не смогу?

— Тогда мне придётся передать свою находку в императорскую библиотеку, и открытие совершим не мы, — раздражённо произнёс преподаватель.

Иллюзорная стена подёрнулась рябью, но тут же восстановилась. Бакалавр был сильно возбуждён, контроль над иллюзией давался ему с трудом. Айсек, кажется, что-то заметил и напрягся, вглядываясь в то, что считал действительностью.

— Отошли их, хотя бы на несколько минут, мне нужно успокоиться и сосредоточиться, имитация отнимает много сил, — велел Пиротэн и прозрачная пелена спала.

Преподаватель тут же засуетился, переставляя какие-то колбы и перебирая бумаги. А на меня свалили самое трудное! И куда я должна отослать магов, которым было велено не отходить от меня ни на шаг?

Подошла к адептам и, краснея, скорее от усердного выдумывания сносного повода, чем от смущения, попросила:

— Не могли бы вы принести чего-нибудь поесть? Я сегодня не завтракала. Да и ужин вчера пропустила.

— Рэши, — коротко бросил Айсек и оборотень молча покинул кабинет.

— А он один точно справится? Бакалавр Пиротэн тоже голоден, — жалко пролепетала я.

Айсек резко встал, усмехнулся и поинтересовался, не у меня:

— Неужели вы действительно думали, что я не распознаю маскировочную магию третьего уровня, Пиротэн?

— Была такая надежда, вы частенько пропускали занятия, адепт Лесли, — прекратив создавать видимость величайшей заинтересованности содержимым удерживаемой в руке колбы, ответил преподаватель. Содержимое, к слову, у меня вызывало лишь желание продлить голодание. В ней плавало что-то очень похожее на глаз, коим, скорее всего, и являлось.

— Но никогда не пропускал практикумы, — парировал Айсек. — И, как практик, я безошибочно распознаю практическое применение магии. Так что вы двое пытались скрыть?

Пиротэн смерил мага пристальным взглядом, задумался на минуту и приказал:

— Дверь запри.

Адепт неожиданно легко повиновался. Запер дверь, подошёл к нам и выжидающе сложил руки на груди.

— Позволю себе заметить, что у меня практикум ты еще не сдал, а мой предмет на вашем факультете профильный, — задумчиво произнёс саламандр.

В этот момент его глаза сверкнули отблеском пламени. Саламандры были одними из немногих, кто, невзирая на свою малочисленность, всегда пользовались уважением других рас. И у них тоже были свои легенды, которые утверждали, что саламандры являются одаренными богами повелителями огня. Поспорить с этим было сложно, ведь каждый уважающий себя саламандр хотя бы раз в жизни обращался непобедимым, неугасающим белым пламенем. Тот факт, что случалось это зачастую при рождении, и обуславливал их малочисленность. Не всякая женщина отважится рискнуть сгореть заживо, чтобы произвести на свет ребёнка.

— Намёк понял, — спокойно ответил Айсек, совершенно не убоявшись грозного взгляда Пиротэна.

Преподаватель тут же потерял интерес к адепту и с нажимом повторил, обращаясь ко мне:

— Открывай.

Теперь, когда рядом был блондин, я чувствовала себя немного спокойнее, но уверенности это прибавило немного. К столу, на котором лежал свиток, я подходила медленно и неохотно.

— Поторопись, — бесцеремонно велел преподаватель. Теперь его глаза опять горели жаждой знаний, и пусть в этом огне не было ничего магического, меня он пугал не меньше.

— А если там защита или ловушка? — попыталась найти повод для отказа я.

— Я полночи печать ножом ковырял и бечеву пытался разрезать, — воскликнул саламандр, демонстративно повернувшись на месте, мол, взгляни — жив и здоров.

— Я так понимаю, это нечто древнее с драконьей печатью? — спросил Айсек.

— Правильно понимаешь. И она сможет это открыть. Открывай!

Суеверный страх не желал отступать, но любопытство расправляло величавые, как на печати, крылья, постепенно тесня его. И вот я уже стою перед свитком, а рука тянется к бечеве. Одно лёгкое прикосновение и пломба осыпалась горсткой коричневого песка, оставив на боку свитка, в том месте, к которому она была приклеена, круглое белое пятно. Под неё время не пробралось, бумага была как новая. Концы бечёвки теперь были свободны, оставалось только развязать их, но я всё медлила. Руки дрожали, а в висках застучали навязчивые молоточки интуиции. Я чувствовала, что вреда мне артефакт не причинит, но ощущение, что по прочтении его, моя судьба бесповоротно изменится, не отпускало. Узел развязался, словно сам собой, стоило мне только коснуться шнурка.

— Разворачивай, — нетерпеливо прошептал Пиротэн, стоя рядом и до побелевших костяшек вцепившись пальцами в край столешницы.

На плечо легла рука Айсека, ободряюще сжала и отпустила. Этим жестом маг словно говорил «я рядом, ничего не бойся». И я развернула свиток.

На стол посыпались пыль и песок. Пахнуло затхлостью и чем-то незнакомым, горьковато-пряным.

— Пыльца Вечного цветка, — благоговейно проговорил Пиротэн. — Я читал про неё. Ей пересыпали письма, адресованные богам.

— А боги часом не отвечали голубиной почтой? — усмехнулся Айсек.

— Тебе бы точно не ответили, — проворчал уязвлённый преподаватель.

— А я им и писать не стал бы. Это удел наивных фанатиков, — язвительно ответил адепт.

— Практикум, — напомнил Пиротэн.

— Да я не против. Пусть будет Вечная трава, — пожал плечами маг.

— Цветок, — прошипел саламандр.

— Может, хватит? — вспылила я. — У меня в руках настолько древняя бумажка, что боюсь даже предположить, из чего она сделала, а вы тут ботаникой увлеклись.

«Бумажка» была так густо засыпана пыльцой (если верить бакалавру Пиротэну, что это именно пыльца, на мой взгляд, это больше походило на всё ту же пыль), что разглядеть что-либо под ней не представлялось возможным. Придерживая края свитка пальцами, я попыталась стряхнуть густо покрывающую его пыльцу. Но это не возымело действия. Над свитком поднялась пыльная завеса, которая быстро осела обратно. Инструкции по обращению с древними письменами мне никто не собирался давать, я опустила бумагу на стол, придавила верхний край первой попавшейся колбой и, придерживая за нижний, попыталась стереть с неё слой серого порошка. Как только моя ладонь коснулась внутренней поверхности свитка, руку пронзила резкая, острая, как лезвие идеального клинка, боль. Я вскрикнула и отдёрнула ладонь, растерянно глядя на глубокий порез, из которого проступила кровь.

— Капни на него, — прошептал бакалавр.

Но его просьба была лишней, кровь и так уже пролилась на свиток. Яркая вспышка ослепляющего света и меня повлекла куда-то неведомая сила. Я закричала и вцепилась в руку Айсека, отчётливо ощущая твёрдость и тепло его ладони, но, не видя ни его, ни Пиротэна, ни кабинета вообще. Моё сознание перенеслось в другое, не поддающееся описанию место. Меня окружали свет, тепло умиротворение, они ласкали и обещали вечное счастье. Я тонула в незабываемых эмоциях и в тоже время чувствовала, как пальцы сжимает ладонь Айсека. Наверное, именно так чувствовала бы себя улитка, долгое время лишённая своей раковины, а потом вернувшаяся в неё. Я была Дома, в истинном, лишённом обыденной материальности смысле этого слова.

Прошла блаженная вечность… или мгновение и сквозь пелену тёплого света проступили очертания высокой, величественной горы. Не прилагая никаких усилий я вознеслась к самой её вершине и очутилась на небольшой плоской площадке, прямо передо мной, переливаясь золотисто-сиреневым сиянием, находился вход в пещеру. Мне не нужно было переставлять ноги, чтобы войти в пещеру, я перенеслась в неё, только подумав об этом.

Внутри пещеры было так же светло и тепло, как снаружи. А в центре её возвышался огненный алтарь. Жёлто-сиреневое пламя то взметалось до потолка, то опадало и лишь ласково лизало что-то, лежащее на алтаре. Чем больше я всматривалась в это нечто, тем больше узнавала в его очертаниях человеческую фигуру. Пламя в очередной раз взметнулось, а когда оно опало, я увидела себя. Томительно долгое мгновение я смотрела будто в зеркало, а потом та я, которая стояла на алтаре, начала стремительно преображаться. И вот передо мной уже золотисто-красный дракон, величественный и настолько прекрасный, что поверить в его реальность было так же сложно, как и отказаться от этой веры.

Я не услышала ни звука, но всё поняла и без слов, вот оно спасение всех драконов — где-то там, на вершине величайшей горы Люциании скрывается пламя перерождения, окунувшись в которое каждый дракон обретёт себя, познает свою истинную суть и силу. Именно здесь был рождён первый из нас и здесь же суждено нам всем обрести покой.

Видение отхлынуло так же стремительно, как и поглотило меня. Я не удержалась бы на ногах, если бы Пиротэн и Айсек не поддержали меня.

— Достаточно экспериментов, — жёстко произнёс блондин, помогая мне сесть на кушетку. — И можете сколько угодно пугать меня завалом практики, я головой отвечаю за эту леди. А голова мне дороже диплома.

Мог бы хотя бы для соблюдения приличий сказать, что моя жизнь дороже, но нет, маг заботился только о своей голове. Сохранность моей была для него только работой. А чего я ожидала?

Мысли путались и не желали возвращаться к пережитому. Мой разум словно боялся поверить, что есть место, которое подарит мне крылья, даст столь желанную власть над небесами, свободу, истинное драконье счастье.

«Драконье счастье» — это выражение уже стало крылатым, но не благодаря крыльям драконов, а только потому, что драконы теперь в большинстве своём лишь мечтали летать. Так говорили о чём-то невозможном, недостижимом. Прохаживаясь по городской ярмарке можно было услышать «Ну скинь пару золотых, всё равно драконье счастье не купишь» или «не видать тебе драконьего счастья, скупердяй». Отец же как-то, когда мы всей семьёй сидели у камина и дружно смеялись над очередной шуткой, сказал «вот оно, драконье счастье». Нет, все они были неправы, теперь я знала, что это такое драконье счастье, и не могла отказаться от этого знания. Золотисто-красный дракон стоял перед глазами, и я была готова на всё, чтобы стать им. «Готова на всё» в данном случае можно было воспринимать буквально.

— Ты что-то видела? — с затаённой надеждой спросил Пиротэн, нависнув надо мной.

— Что? — оглушённо переспросила я.

— Что ты видела? — потребовал ответа преподаватель.

— Не знаю. Ничего. Мне плохо, — прошептала, не желая сейчас ни с кем разговаривать.

— Плохо?! Ты уничтожила мой свиток и смеешь теперь утверждать, что ничего не узнала? — возопил саламандр, и был отброшен в противоположную часть кабинета Айсеком.

Адепт не воспользовался магией, но толкнул преподавателя в грудь с такой силой, что тот остановился, лишь ударившись спиной о стену.

Уж не знаю, что блондин углядел в действиях преподавателя, но видимо, бакалавр потерял контроль и мог навредить мне. Но меня это сейчас совершенно не интересовало. Меня ужаснуло заявление о том, что свиток уничтожен. Означает ли это, что теперь я являюсь единственной хранительницей бесценной тайны драконьего счастья? По всей видимости, да…

Я смутно помнила, как Айсек и вернувшийся Рэши проводили меня до комнаты в общежитии. Айсек даже вошёл со мной и пытался расспросить о самочувствии. Я, как могла в таком состоянии, заверила его, что всё в порядке. Потом пришли Волния и Дискония и выпроводили мага из комнаты. Подруги тоже пытались меня разговорить, но я только твердила, что не хочу сейчас никого видеть и моим просьбам вняли. Я осталась одна. И что сделала бы другая на моём месте? Бросилась бы прочь из академии, искать заветную гору? Забилась бы в угол и тряслась от страха не сберечь великую тайну? Или, быть может, поспешила бы вернуться к родителям, чтобы рассказать им всё? Я же поступила иначе. Я просто уснула. Тело, игнорируя панические мысли и пространные рассуждения, решило запастись энергией, словно знало гораздо больше разума и предчувствовало, что силы мне понадобятся.

Разбудил меня дразнящий запах еды. По комнате витали ароматы запеченного в сыре мяса и жёлтых, произрастающих только на юге империи, слив.

— А вот и наша девочка проснулась, — прощебетала Волния, когда я открыла глаза.

Русалка насмешливо щурилась, сидя перед моей кроватью на корточках и держа прямо перед моим лицом блюдо с исходящим паром мясом в аппетитной сырной корочке. За столом сидела Дискония и чистила крупные сочные жёлтые сливы.

— Mы тут подумали, с твоими охранниками пообщались, и выяснили, что ты со вчерашнего обеда ничего не ела, — проговорила сирена.

Пообщались бы с Валери и Охаррой, узнали бы, что я и не обедала вчера. Так же как и не завтракала, впрочем. Да я вообще уже два дня ничего не ела. Последняя моя трапеза состоялась в этой же комнате, два дня назад, и кормили меня тоже водные. Но говорить им об этом я не стала.

За окном уже царили вечерние сумерки, а я по-прежнему не знала, что делать с новым знанием. Такое не забудешь и не отложишь на потом, чтобы обдумать, когда настроение появится.

Поедая принесённый подругами ужин я, с благодарностью поглядывала на них, решала дилемму — можно ли ми довериться? Благодарность моя была адресована не столько их заботе о моём пропитании, сколько тому, что девушки не лезли с расспросами и занимались своими делами.

Когда с ужином было покончено и, насытившись, я отодвинула блюдо с остатками мяса, Волния покосилась на дверь и с усмешкой спросила:

— Отдать остатки твоим сторожевым пёсикам?

Я недоумённо посмотрела на русалку.

— Да-да, они там, под дверью. Маются, бедолаги. От сердобольных девиц, рвущихся скрасить одиночество их бдения, отбиваются, — подтвердила мои догадки она.

— А как же правила? Я думала им нельзя находиться в женском общежитии ночью, — озадаченно спросила я, не отвлекаясь от сладких, заботливо очищенных Дисконией слив.

— Судя по всему, о тебе ректор заботится больше, чем о моральном облике адепток, — рассмеялась Волния.

— Оставь её, — тихо произнесла Дискония, на мгновение отвлекшись от своей заводи, над которой она колдовала всё это время. Наверное, восстанавливала убиенный мною планктон.

Русалка недовольно засопела и нырнула в свою кровать прямо в одежде.

Мне, скорее всего, не стоило им доверять, наверняка расскажут обо всём Γлубиру Нептусу, но я остро нуждалась в том, чтобы меня выслушали, и решилась рискнуть.

— Девочки, мне нужно посоветоваться с вами, — начала я издалека, отодвинув тарелку с недоеденными сливами, и начала излишне тщательно вытирать руки салфеткой.

Когда салфетка была измята до такой степени, что даже при хорошем воображении её уже сложно было заподозрить в том, что она когда-либо встречалась с утюгом, а пауза затянулась до длительной немой сцены с парой антрактов, Волния не выдержала и спросила:

— Нам нужно поклясться на крови, что мы будем хранить твои тайны всю жизнь и какое-то время после смерти? Ты только скажи, я всегда готова покусать ближнего своего и пустить ему кровь.

— Иди в коридор, сторожевых магов кусать, а на меня даже не смотри, — проворчала Дискония, но учебник по преобразованию материи, который несколько минут держала в руках, не перелистывая страницы, отложила.

Я уже успела несколько раз пожалеть, что отважилась на откровенность, отругать себя за недоверие к тем, кто меня поддерживал, и опять пожалеть. Пару раз порывалась нарушить молчание, но так и не решалась. И сейчас была искренне благодарна Волнии, что она взяла инициативу на себя.

— Да, то есть, нет. На крови клясться не нужно. Просто пообещайте мне, что никому не расскажете о том, что я вам сейчас поведаю, — сбивчиво проговорила, скручивая несчастную салфетку в узел.

— Всё так серьёзно? — нахмурилась Волния. — Ты влюбилась в нашего ректора и планируешь приворожить его любовной магией?

— Прекрати, — одёрнула её Дискония. — Не видишь, Фидэлика волнуется.

— Я сегодня узнала, как вернуть драконам крылья, — выпалила я на одном дыхании.

Водные молчали минуты две, ожидая продолжения.

— Ну и? — протянула русалка.

— Мы не понимаем, — пояснила сирена. — Ты узнала, как научиться перевоплощаться?

— Да нет же. Это совершенно иное знание! — воскликнула я, отбросила салфетку и заметалась по комнате, как загнанный в клетку зверь.

— Осторожнее! — крикнула Волния, но её крик настиг меня уже в процессе падения.

Несколькими минутами ранее русалка раздражённо плюхнулась в свою «кровать», не проследив за тем, чтобы вода не выплеснулась за её бортики, на образовавшейся на полу лужице я и поскользнулась.

Грохот от моего падения (вроде и не тяжёлая, а шуму наделала как рухнувший с высоты валун) и сопровождающий его вскрик привлекли внимание томящихся за дверью адептов. Видимо подумав, что мне угрожает опасность, они решили не тратить время на вежливый стук, или хотя бы попытку открыть, не запертую к слову, дверь традиционным способом. Вместо этого маги выбили её, разломав на две части и ввалились в комнату в тот эпический момент, когда Волния, перегнувшись через бортик своей заводи и спешно трансформируя хвост в ноги (на случай, если мне потребуется помощь), охала и ощупывала моё ушибленное бедро. Дискония тоже была рядом, но она хотя бы сидела на полу, а не демонстрировала подробности своей фигуры ворвавшимся мужчинам. Волния, поняв какой вид открывается перед ворвавшимися адептами, с визгом поспешила скрыть его под водой, но в спешке забыла выпустить из рук мою ногу, лишь проскользив по чулку мокрыми ладонями до щиколотки. Резко вздёрнутая за ногу я неуклюже взмахнула руками и повалилась назад, ощутимо ударившись затылком о пол. Перед глазами поплыли радужные круги, а звон в ушах принял эстафету смолкшего русалочьего визга.

Вопреки ожиданиям маги-боевики проигнорировали русалочьи прелести (наверное, сдали предмет профессора Лати на «отлично») и сразу же устремились ко мне. Помогли встать, провели магическую диагностику и, убедившись, что серьёзного вреда здоровью не нанесено, ретировались обратно за дверь, предварительно отремонтировав её простейшим заклинанием восстановления формы. Всё это был о проделано за считанные секунды и без единого слова.

— А всё-таки не зря их учат на два года дольше остальных и гоняют нещадно, профессионалы, — с уважением протянула сирена.

— Солдафоны, мужланы неотёсанные, — проворчала русалка, чьё самолюбие было глубоко задето. Она предстала перед магами в таком пикантном виде, а они даже бровью не повели.

— Не скажи, — возразила Дискония, — солдафоны это обычные боевые маги, а высшим и философию, и риторику преподают. Там не только сила нужна, но и мозги.

Я вспомнила некоторых индивидов со своего курса и усомнилась в словах сирены. Высокоинтеллектуальным их поведение назвать было сложно. Да и мальчишеская выходка моих охранников с блужданием по тренировочным зонам была далека от дисциплины. Похоже, высших боевых магов идеализировали, по укрепившейся привычке, что дольше — значит лучше. Тот факт, что все высшие военные, и не только, чины были выходцами именно из этого факультета, никто не оспаривал. Но это были единицы, большинство же, наверняка, являлись лишь фоном, выгодно оттеняющим выдающихся адептов. Впрочем, я не удивилась бы, в будущем узнав, что Айсек дослужился до командора магических войск империи, а то и военного министра.

Подруги перестали препираться по поводу интеллектуальных возможностей и эстетических вкусов высших боевых магов и, вспомнив обо мне, кинулись помогать снимать намокшее платье.

— Заприте дверь, пожалуйста, — попросила я, опасаясь, что на звук упавшей туфли опять прибегут адепты.

— А толку? — усмехнулась Волния. — Эти в высшей степени умные и натренированные солдафоны и в незапертую-то не постучались. Что им засов?

Тут русалка была совершенно права, и с этим нужно было что-то делать. Наличие охраны должно подразумевать ощущение покоя и защищённости, а не опасение, что эта самая охрана нарушит твоё уединение в самый неподходящий момент. В плане доверия и наличия такта я не сомневалась только в своей личной страже — приставленные ко мне отцом охранники хорошо знали, что такое почтительная дистанция и никогда не посягали на моё личное пространство. Но позиция ректора по поводу их присутствия на территории академии была ясна и непреклонна. Он терпел их только на расстоянии от самой академии, и то, лишь из уважения к моему отцу… или из опасения вызвать нежелательное внимание, если отошлёт отряд восвояси, что было более вероятным.

Или же магистр Халинэс их уже отослал тайком от меня? Ведь капитан обещал встретиться со мной на следующий день по прибытии, а прошло уже более двух суток. Этот вопрос я добавила к списку тех, которые следовало задать ректору.

— Ты вся в траве и пыли, идём мыться, — заявила Волния, отвлекая меня от раздумий.

Айсек и Рэши увязались за нами и распугали всех девушек, решивших тоже посетить душевые в этот час. На мою слабую попытку уговорить их подождать нас возле комнаты маги ответили категорическим отказом, и в результате мне пришлось мыться, превозмогая неловкость от знания, что всего в нескольких шагах, за дверью меня ждут двое мужчин. Но подруги не оставили меня одну и, словно стараясь защитить от пристального внимания охранников, пока я мылась, стояли у двери в душевые, только с внутренней стороны.

Вернувшись в комнату, я направилась прямо к кровати, намереваясь спрятаться под одеяло и обдумать-таки показанное мне свитком. Но соседки не забыли о прорванном моим падением разговоре и последовали за мной.

— Ну и что ты хотела нам рассказать? — спросила Волния, забравшись на мою кровать и поджав ноги на свой, русалочий манер. Даже в сухопутной форме её конечности расположились так, что походили на хвост: ноги были сжаты и согнуты в коленях, а ступни расходились в стороны, наподобие кончика рыбьего хвоста.

Дискония скромно примостилась на край кровати и положила прохладную ладонь на мои лежащие на коленях, сжатые в кулаки руки. Её прикосновение было лёгким и приятным. Когда же сирена, так и не дождавшись от меня ни слова, тихо запела, меня словно окутало уютным тёплым одеялом, неизвестно откуда повеяло ароматами полевых трав с родного луга, на котором я в детстве проводила дни напролёт вместе с подругами. К разнотравью примешивался запах любимого чая, какой умел заваривать только наш старый повар. Мир и покой, как исцеляющий бальзам, опустились на мою измотанную, страждущую ответов душу.

В дверь постучали. Дискония прекратила петь, но часть подаренного её голосом умиротворения осталась со мной. В этот раз маги не стали выбивать двери, но стучали в неё (хоть и не сильно), пока, пребывающая в не лучшем расположении духа, Волния ни открыла.

— Что надо? — грубо спросила она, приоткрыв дверь ровно настолько, чтобы выглянуть в коридор.

Её мягко, но настойчиво потеснили. Вошедший Айсек быстро осмотрелся и остановил взгляд на Дисконии.

— Применение любых чар в отношении охраняемого объекта запрещено, — отчеканил он.

— Что? — не поняла я.

— Сирена пыталась одурманить тебя своим пением, — лишь слегка смягчив тон, пояснил адепт.

— Слуха у вас нет, адепт Лесли, — обиженно ответила Дискония, проявив неожиданную осведомлённость по поводу личности мага. — Это была песнь покоя. Я просто помогла подруге расслабиться и отдохнуть от переживаний.

— И втереться к ней в доверие, чтобы выведать интересующую тебя информацию, — добавил Айсек, смерив сирену высокомерным взглядом.

— Не стоит всех сравнивать с собой, доверять некому будет, — парировала Дискония.

— Любое влияние на леди Кен'Эриар запрещено, я уполномочен принять меры и взять под арест каждого, воздействовавшего на неё, — отчеканил Айсек и вышел, тихо притворив за собой дверь.

— Точно. Это же он тогда на тебя поспорил! — воскликнула Волния, хлопнув себя ладонью по лбу. — А я его и не узнала.

— Что значит — поспорил? — заинтересовалась я.

— Это давняя и не заслуживающая внимания история, — ушла от ответа сирена.

Русалка оказалась более словоохотливой и выпалила быстро, чтобы подруга не остановила её:

— Три года назад, когда мы только поступили в академию, нашей красавицей-сиреной сразу же заинтересовались все адепты. Этого Лесли только перевели на четвёртый, но он уже тогда был лучшим не только на своём курсе, большинство выпускников мог за пояс заткнуть. Чувствовал себя этаким королём академии, да и все остальные его так воспринимали. А Дискония его красиво поставила на место, когда он ляпнул что-то про нас — водных. Вот он и ополчился, начал охотиться на неё.

— Хватит об этом, — перебила сирена.

— Мне кажется, Фидэлика должна знать, с кем связалась, — проговорила Волния, покосившись на дверь.

— Нечего там знать. Он ухаживал, я была молодой и глупой, поверила в его чувства, — тихо произнесла подруга. — Мы даже встречались какое-то время, а потом поняли, что не подходим друг другу.

Я ошарашено слушала, не зная, что тут можно сказать. В принципе в том, что у двух адептов, проучившихся в академии несколько лет, было какое-то общее прошлое, не было ничего необычного. Но заданный Волнией характер повествования подразумевал, что Айсек обошёлся с Дисконией не лучшим образом. Сама же Дискония не желала откровенничать.

— А выглядело ваше расставание так, будто он тебя бросил, — протянула Волния.

В этой её реплике злорадства, пожалуй, было больше, чем сочувствия. И сирена не сдержалась, тоже ужалила подругу.

— По крайней мере, я не бегала за ним, как ты за Глубиром. И расстались мы по обоюдному согласию, — выпалила она и, порывисто вскочив с моей кровати, выбежала из комнаты.

Мне сложно было понять, что преобладало в едкой реплике сирены: уязвлённое самолюбие или затронутые чувства. Волния же восприняла выпад подруги неожиданно спокойно.

— Да, я люблю наследника, но знаю, что у меня нет шансов, — пожала она плечами. — Не переживай, я её верну, — добавила она и тоже вышла.

Мне оставалось только лечь спать, в конце концов, Волния и Дискония давние подруги и разберутся без меня. Но, воспользовавшись отсутствием соседок, со мной решил пообщаться Айсек.

Он пару раз стукнул в дверь и вошёл, не дожидаясь ответа.

— А если бы я переодевалась? — спросила возмущённо.

Адепт ухмыльнулся и заявил:

— Да после того, как мы выбили дверь, ты и спать в одежде будешь.

— Откуда ты знаешь? — спросила я и покраснела, поняв, что выдала свои планы. Я действительно собиралась сегодня спать в халате, на всякий случай.

— Не переживай, я никому не расскажу, — улыбнулся Айсек. — Ты мне лучше вот что скажи — что произошло в кабинете Пиротэна, когда ты коснулась свитка? Это явно было какое-то ментальное воздействие, но я не смог пробиться, чтобы защитить тебя. Опиши свои ощущения.

Ну вот, и он тоже хочет выведать мои тайны. И кому же мне довериться? Кто не предаст, кто сохранит тайну?

— Вижу, ты не правильно меня поняла. Если ты получила какую-то информацию о драконах, это ваше драконье дело. Мне важно знать, что ты чувствуешь сейчас. Даже не так, что ощущаешь? — произнёс блондин.

— Что ощущаю? — непонимающе переспросила я.

— Да, свои переживания можешь оставить себе и своим подружкам с плавниками. Твои ощущения: состояние ауры, магический резерв, жизненные силы?

Я честно проверила ауру и прочие показатели. Всё было как обычно, разве что жизненные силы сейчас ощущались несколько иначе, ибо были позаимствованы у Айсека, а не свои собственные, которые восстановятся только после продолжительного сна. Кстати, маг выглядел вполне бодрым, хотя, учитывая то, какого количества энергии я его лишила, должен был валиться с ног.

— Всё хорошо, — отчиталась я по окончании инспекции.

— Не нравится мне вся эта история с Пиротэном и свитком. Пока я придержу её, но если будут последствия, то не обессудь, доложу обо всём ректору, — заявил маг.

— Боишься за свою голову? — усмехнулась я.

— За твою, глупая, — ответил Айсек и, не прощаясь, вышел из комнаты.

Не успела я осмыслить его последние слова, как вернулись соседки. Судя по их спокойному поведению, конфликт был улажен.

— Ну, так что ты хотела рассказать? — почти дословно повторила заданный ранее вопрос Волния.

— Уже не важно, — ответила я.

Возможно, это было глупостью, но я решила довериться не водным, которые были связаны верностью своему правителю, требовать от них хранить мою тайну, было бы нечестно, а Айсеку — высшему боевому магу, которому в скором времени предстоит присягнуть на верность императору, являющемуся драконом. Кому, как не ему можно доверить тайну драконьего счастья.

Любопытные взгляды со всех сторон по пути на лекции были неприятны, но не доставляли неудобства. Проблемы начались, когда профессор Лати, чья лекция у нас сегодня была первой, не пожелала начать занятия до тех пор, пока аудиторию не покинут посторонние. Моя попытка договориться с адептами, сменившими утром Айсека и Рэши ни к чему не привела. Они твердили как заведённые, что оставлять меня им не велено и не желали выходить за дверь. Сокурсники смотрели на меня с очевидной ненавистью, а Валери откровенно потешалась.

— Покажи им свои женские права, может и послушаются, — громко произнесла она, когда я, отчаявшись уговорить своих конвоиров, пыталась вытолкать за дверь хотя бы одного из них.

— Где Айсек? — спросила я шёпотом у снисходительно взирающего на меня мага, в грудь которого упиралась плечом, чтобы вытолкать его из аудитории.

— Соскучилась? — тоже шёпотом с ухмылкой спросил он.

На этом моё терпение закончилось.

— Прошу прощения за задержку, профессор Лати, — проговорила сдержанно, обращаясь к благоухающей пустоте у окна. — Я вернусь через пару минут.

— Пары минут вам не хватит, — отпустил сальную шуточку кто-то из сокурсников и тут же захрипел.

По хрипу я нашла взглядом несчастного, посмевшего так неосторожно пошутить. Мускулистый брюнет с выдающимися носом и скулами, что свидетельствовало о наличии в его родословной орков, хрипел, схватившись за горло и закатывая глаза от нехватки воздуха.

— Немедленно прекратите, — прошипела я, бросив взгляд на сжатую в кулак руку охранника и поняв, что это он так ненавязчиво намекает адепту, что его реплика была неуместна.

Хрипы перешли в кашель и свистящее натужное дыхание, бедолага сполз под стол.

— А время идёт, — пропела профессор Лати, так и не показавшись перед жаждущими увидеть её адептами.

Мне оставалось только покинуть аудиторию, иначе даже охрана не уберегла бы меня от мести сокурсников.

— Проводите меня к ректору, — потребовала я, оказавшись в коридоре.

— Лорд-ректор сейчас занят, — ответил маг, минуту назад душивший моего однокурсника.

— Вы, кажется, не поняли, я приказываю вам проводить меня к ректору Халинэсу, — отчеканила я, чувствуя, что ещё немного и сорвусь. Похоже, магистр Халинэс действительно решил воспользоваться нашей договорённостью, чтобы держать меня как можно дальше от расследования. Однако он не озаботился поддержанием легенды среди адептов. Либо я леди Кен'Эриар, и меня круглосуточно охраняют, либо обычная адептка К'Эриар и не должна выделяться из общей массы обучающихся. Не выделяться стараниями ректора я уже не могла, следовательно, мне было необходимо упрочить свой статус, как находящейся в ожидании свободного места на нужном курсе абитуриентки. Слухи имеют свойство распространяться с небывалой скоростью и, наверняка, уже вся академия задаётся вопросом, почему какую-то незаконнорожденную полукровку охраняют лучшие выпускники с факультета высшей боевой магии. Не сегодня — завтра все узнают кто я, и тогда позора не избежать.

На моё требование охранники отреагировали снисходительными улыбками. Так значит, они не знают кто я. Это в равной степени радовало и огорчало. Требовать от них чего бы то ни было, бесполезно. Они выполняют прямой приказ, не имея представления, кто я на самом деле. То есть я не могла пойти на занятия, но и решить эту проблему с ректором тоже пока не могла. Кто знает, где он сейчас находится.

Кивнула своим мыслям и пошла гулять. Почему я должна переживать о пропусках, если учиться на этом курсе мне не суждено? Вышла из здания академии и устремилась к парку. В тени деревьев было тихо и спокойно. Все ученики сейчас были на занятиях, я могла в относительном одиночестве (охранники следовали за мной на расстоянии нескольких шагов) насладиться красотой пёстрого осеннего леса. Совсем скоро все листья окрасятся в желтизну и багрянец, опадут и академический парк превратится в царство серости и уныния. Возможно, даже снег выпадет, но быстро растает и пожухлая трава вперемежку с листвой начнут исторгать запах влажной прелости. Вполне может быть, что к тому времени меня здесь уже не будет, но сейчас я ещё могла насладиться красотой стремящейся к увяданию природы. В этом стремлении было столько же тоски, сколько предвкушения. Ведь чем скорее деревья сбросят старую листву, тем скорее наденут новые наряды. А что будет со мной к тому времени? Стану ли я фрейлиной, как и должно было быть? Или опозорю родителей и вернусь в отчий дом, чтобы закончить своё существование как одинокая старая дева? Или, возможно, мне уготована совершенно другая, полная надежд и свершений судьба? Нет, я не вернусь домой опозоренной! Теперь я знаю, что есть другой путь. Путь, который сулит мне величайшие открытия и свершения — дорога к драконьему счастью.