И СНИЗОШЛА СЛАВА Крис Пирсон

В летнем ветерке, хлопавшем голубыми с золотом флагами замка, уже чувствовалось прохладное дыхание осени. Рыцари на стенах устало переминались с ноги на ногу, через Соламнийские долины глядя на юго-восток. Они всегда смотрели на юго-восток. Говорили, что один дерзкий оруженосец пошутил: если какая-нибудь армия подойдет к укреплениям с северо-запада, то враг сможет разрушить стены, и заметят это только тогда, когда захватчики уже будут пировать во дворе замка. Узнав про шутку оруженосца, его господин отправил языкастого мальчишку убирать навоз из стойла. Во времена, когда все ожидали войны с Повелителями, в замке шутили мало.

И все же сэр Эдвин не мог не взглянуть с мрачной улыбкой на северо-запад, когда вышел из здания, которое служило когда-то замковой молельней. Это было еще до Катаклизма, еще до того, как Боги повернулись к миру спиной. Он покачал головой, поднимаясь по ступеням на высокую внутреннюю стену крепости. Эдвин понимал, что шутка была безобидной: хотя враг был уже близко, рыцари знали, что с северо-запада опасность им не грозит. Не там были сосредоточены основные силы противника.

А вот на юго-востоке дела обстояли по-другому.

Вообще-то и с той стороны пока нельзя было увидеть ничего особенного; разведчики сообщили, что вражеская армия находится в нескольких переходах, а ведь на пути врага был замок Аркуран. И все же среди бойцов ходили мрачные слухи. Некоторые даже говорили, что вернулись драконы и своими крыльями они заслоняют небо, как это случалось во времена Хумы.

Большинство рыцарей только насмехались над этими рассказами, но Эдвин, задумываясь над ними, мрачнел. Его товарищи не воспринимали всерьез старые легенды, а он всегда верил, пусть за это его и могли назвать глупцом, что многие сказания правдивы. Эдвин чтил память Хумы Губителя Драконов, которого в нынешние времена мало кто вспоминал. Если Хума на самом деле существовал, значит, были и драконы. Так где же они теперь?

Эдвину часто казалось, что ответ на этот вопрос они могут узнать слишком скоро.

Он окинул взглядом зубчатую стену и наконец, возле юго-восточной башни заметил того, кого искал глазами. Этот человек стоял неподвижно, а его синий плащ развевался на ветру. Другие, проходя по зубчатым стенам, сторонились его, и никто не останавливался, чтобы обменяться с мрачным рыцарем дружеским приветствием или шутками. Эдвин вздохнул и пошел в ту сторону, напевая на ходу куплеты старой соламнийской военной песни:


Рыцарь в Капюшоне в Ханфорд прискакал,

На гнедом коне, в золотом плаще,

Меч его блестел, серебром сверкал,

И дракону голову обещал отсечь.

Повелитель Ханфорда рыцарю был рад,

Жизнь его текла в грусти и тоске:

Ангетрим-дракон много лет подряд

Был проклятьем жителей в этом городке.

Трижды в месяц в Ханфорд прилетал дракон,

Только лишь взойдет красная луна,

Был на гибель страшную каждый обречен,

Кто восстать осмелится против летуна.


Певец из Эдвина был неважный, но недостаток таланта вполне можно было простить, слыша, с каким воодушевлением он поет. Когда Эдвин проходил мимо рыцарей, они улыбались и приветствовали его. В эти суровые дни ему было приятно видеть, как они радуются.

В песне было еще много куплетов, и Эдвин исполнил бы их все, но угрюмый рыцарь взглядом заставил его замолчать. Этого человека песня не радовала; напротив, он застыл на месте, когда молодой рыцарь приблизился к нему. Эдвин остановился на почтительном расстоянии.

— Нет ничего хорошего в том, чтобы говорить такое о драконах, — сказал рыцарь.

Эдвин пожал плечами:

— Это же просто песня, брат, песня для поднятия духа.

— Она сеет страх, — ответил рыцарь. — Пусть драконы остаются в детских сказках.

— А что, если… — Эдвин остановил себя, но слишком поздно.

Загремев доспехами, рыцарь, погруженный до того момента в раздумья, повернулся к равнинам спиной и свирепо посмотрел на него.

Какое-то мгновение Эдвин выдерживал пронзительный взгляд брата, но потом отвел глаза.

— Ты собирался сказать: «А что, если слухи окажутся правдой»? — договорил за него старший рыцарь, лицо которого, как всегда, было хмурым.

Эдвин посмотрел на него с удивлением:

— Да, брат, я думал об этом. Нет дыма без огня, как говорится.

Старший рыцарь снова устремил взор на бесплодную равнину:

— Но даже если среди врагов и есть драконы, стоит ли напоминать об этом воинам? Они и так встревожены. И оттого, что им начнут сниться драконы, будет только хуже, не важно, существуют ли те на самом деле или все это сказки. Я хочу положить конец подобным бредням!

Склонив голову, Эдвин пристально разглядывал каменные плиты.

— Да, Дерек, — устало произнес он.

За тридцать лет своей жизни он говорил эти слова бессчетное количество раз.

Лорд Дерек Хранитель Венца повернул голову и положил Эдвину на плечо руку в железной рукавице.

— Я не хочу быть с тобой суровым, брат, — сказал он. — Всем нам предстоит сражаться, и меня беспокоит боевой дух наших людей. Они не выдержат, если вокруг будут слишком много болтать о драконах. — Он замолчал и окинул взглядом стену, чтобы убедиться, что их разговор никто не слышит, — Я частенько подумываю, не распространяют ли эти слухи люди Лорда Гунтара.

Эдвин кивнул, все еще отводя взгляд от брата. Всем было известно, что более нежные чувства связывают рыцарей и гоблинов, чем Дерека Хранителя Венца и Гунтара Ут-Вистана. Оба давно мечтали получить звание Лорда-Рыцаря, и за годы соперничества между ними встала каменная стена.

Их политические маневры напоминали кхас, одну из любимых игр Дерека. Эдвин никогда особо не увлекался ни кхасом, ни политикой, но понимал, что на этот раз, когда замок Хранителей Венца вот-вот будет осажден, а Лорд Гунтар, формально являющийся главой Высокого Совета, скорее всего, находится в полной безопасности на острове Санкрист, Дерек вот-вот проиграет. Эдвину приходила в голову грустная мысль, от которой он пытался избавиться, но не мог. Ему казалось, что потерпеть политическое поражение Дереку страшнее, чем утратить фамильный замок или даже расстаться с жизнью.

— Нет ли вестей с Санкриста? — спросил он. На этот раз взгляд отвел Дерек и слегка ссутулился, хотя заметил это только Эдвин. А вот ярость в глазах старшего брата стала бы видна всякому, кто посмотрел бы в его сторону.

— Никаких, — тихо проворчал он. — Гунтар не может не знать о нашем тяжелом положении. Он просто придерживает воинов возле себя, дожидаясь, когда же я потерплю поражение!

— Ты несправедлив к нему! — возразил Эдвин. — Как ты можешь такое про него думать?

Дерек внимательно посмотрел на брата. Он, конечно, понял упрек, скрытый в этом вопросе: ведь Дерек на месте Гунтара поступил бы точно так же, если не хуже.

— Он сделает все, чтобы не позволить мне стать Великим Магистром, — огрызнулся Дерек. — Даже задержит подкрепление. Но у него ничего не получится. — Он посмотрел на собственный замок, как на ладью в кхасе. — Запомни мои слова: наступит день, когда Гунтар пожалеет обо всем, что сделал мне во вред.

Братья стояли на зубчатой стене, и больше ни один из них ничего не говорил. Те, кто знакомился с Дереком и Эдвином Хранителями Венца, часто удивлялись, узнав, что они родные братья. Дерек был серьезен, мрачен и задумчив, а чело Эдвина было чистым, без единой морщинки и глаза — ясными и бесхитростными. Кое-кто за спиной называл его простодушным мальчиком.

С давних времен было принято, чтобы старший сын феодала становился его наследником. Второй сын, которому не доставалось никаких земель, часто шел в священники. Духовенства, конечно, со времен Катаклизма не существовало, но рыцари то и дело шутили, что священник из Эдвина вышел бы неплохой. Он верил не только в древние сказания, но и много времени проводил в старой молельне, где, по его словам, обретал внутренний покой.

Дерек над этим смеялся. Никому, кроме брата, он не простил бы подобного поведения. Дерек всегда надеялся, что Эдвин вырастет из всего этого. Но теперь, видя, как блаженно младший брат свободен от, бремени, которое власть возложила на него самого, Дерек понимал, что Эдвин уже никогда не изменится. И хотя некоторые посмеивались над Эдвином Хранителем Венца за его простоту, Дерек иногда подумывал: то, что принимают за наивность, на самом деле — проницательность, которой он, старший, всегда был лишен.

— Эй! Посмотрите на равнины!

Это кричал молодой Рыцарь Короны, стоявший на высокой северо-восточной башне. Он указывал вдаль. Дерек, Эдвин и другие рыцари повернулись и, потрясенные, не могли оторвать взгляда. Мгновение все молчали, потом один из рыцарей тихо выругался.

— Да защитят нас Виркхус и его легионы, — прошептал Эдвин. Он дотронулся до Трумбранда, своего старинного меча.

Дерек ничего не ответил — он смотрел на облачный горизонт.

Вдалеке, кружась в потоке холодного ветра, начал подниматься густой столб черного дыма.

К полудню внутренний двор замка Хранителей Венца наполнился беженцами, большинство из которых были в неописуемом ужасе. Наконец рыцарям удалось отыскать мужчину, не потерявшего разум от страха, которого они и привели к Дереку в Большой Зал.

— Линбир из Арчестера, кожевник, — возвестил сенешаль сэр Уинфрид и жестом пригласил войти в зал статного лысеющего мужчину.

Дерек поднял взгляд от большого стола, на котором лежала карта Соламнии. Она была испещрена флажками, изображающими расположение рыцарей и предполагаемые позиции армий Повелителей. Разглядывая деревенского жителя, освещенного красным светом камина, Дерек крутил длинный темный ус. В ответ Линбир посмотрел на Дерека с пренебрежением.

Не ожидавший от простолюдина такого неуважения, Хранитель Венца вспыхнул от гнева.

— Не стой и не трать понапрасну мое время! Говори! — рявкнул он. — Какие невзгоды приключились с тобой и твоими товарищами?

Линбир был мрачен.

— Какие невзгоды? — хрипло повторил он. — Ну, так я скажу, милорд. Мы полагались на таких, как вы, верили, что вы нас защитите, — вот какие невзгоды.

Дерек приподнялся, сжав кулаки, но сумел сдержаться: ему нельзя попадаться на такой крючок, нужно быть выше этого. Но все же в его голосе прозвучала такая ярость, что Линбир смешался:

— Что ты хочешь этим сказать?

Кожевник откашлялся.

— Я хочу сказать, милорд, — презрительно ухмыльнулся он, — что армии Владычицы Тьмы уже разорили Арчестер.

Дерек бросил на него свирепый взгляд:

— Это невозможно. Такого не может быть, пока замок Аркуран защищает…

— Замок Аркуран тоже пал.

От потрясения Дерек забыл возмутиться тем, что его перебили. У него перехватило дыхание.

— А что с Лордом Ауриком? — спросил он.

— Убит, милорд, вместе с его людьми.

Дерек откинулся на спинку кресла. Лорд Аурик так долго был одним из главных политических сторонников Дерека. А еще он был его другом, грозным воином и человеком в высшей степени благородным. Невозможно было вообразить, что он убит, а замок Аркуран пал. Дерек никогда не слышал, чтобы осада так быстро увенчивалась победой.

— Какое же предательство стало тому причиной?

— Никакого предательства не было, милорд, — ответил Линбир. Его голос, наконец, смягчился от сострадания к павшим рыцарям, но эта жалость лишь еще больше разожгла гнев Дерека. — Армии разгромили замок.

Дерек фыркнул:

— За тысячу лет замок Аркуран ни разу не сдавался, когда его осаждали, и магия была бессильна перед его стенами.

— Может, так оно и было, — согласился кожевник, — но стены раскрошились, будто глиняные, когда в наступление двинулись драконы.

Дерек отвел глаза и снова стиснул кулаки. Так, значит, все это случилось на самом деле. Сбылось то, о чем пел Эдвин. Дерек понимал, что это противоречит здравому смыслу, но ему хотелось винить брата в появлении драконов.

— Да, милорд. Драконы, — повторил Линбир. — Из старинных песен. Рыцари гибли один за другим, и им было не до защиты нашей несчастной деревушки. — Он покачал головой. — Подумать только, мы-то надеялись, что они уберегут нас от беды.

С этими словами, не попросив позволения удалиться, кожевник повернулся и вышел из зала. Дерек не шевельнулся и не попытался остановить его.

В голове рыцаря эхом повторялось одно и то же слово: «драконы». Драконы сровняли с землей стены замка Аркуран, убили Аурика и его людей. Драконы нанесли еще один удар по честолюбивым стремлениям Дерека.

Он протянул руку и выдернул из карты флажок, изображавший уничтоженный ныне замок.

— Милорд?

Дерек поднял взгляд от стола и увидел в дверях сэра Уинфрида. Лицо старого сенешаля было искажено тревогой.

— Ну? В чем дело? — спросил Дерек. Это прозвучало резче, чем ему хотелось.

Уинфрид давно привык к вспыльчивости своего господина — даже если его и обидела грубость Дерека, он не подал виду.

— С северо-запада к нам приближается всадник, милорд, — сказал он. — На его щите виден рыцарский герб.

Забавно, но первой мыслью, пришедшей в голову Дерека, было то, что шутник-оруженосец ошибался: дозорные все же смотрели и на северо-запад.

— Думаешь, это посланник Лорда Гунтара? — спросил он.

Уинфрид пожал плечами.

— Он приближается к воротам. Лучники наготове, милорд, на случай, если это хитрость неприятеля.

— Хорошо, — ответил Дерек. — Посмотрим, что это за человек.

Вслед за Уинфридом он вышел из зала и направился через внутренний двор крепости. Эдвин хлопотал над какой-то деревенской девушкой, у которой кровоточила нога.

Больше Дерек не удостоил его взглядом. У Эдвина был дар исцелять больных и раненых. Он разбирался в травах и умел лечить переломы. Люди говорили, что от одного его присутствия им становится лучше. Дерек все это считал чепухой. Брат и перепуганные, измученные сельчане занимали в его мыслях далеко не самое важное место-

Вместе с Уинфридом он зашел в помещение у ворот, откуда поднялся по ступеням на сторожевую башню. Скрываясь за мерлонами, лучники натягивали тетивы. Дерек посмотрел на дорогу, ведущую к воротам крепости. Всадник галопом подлетал к замку, и на его блестящем щите можно было разглядеть зимородка, розу, меч и корону Соламнийских Рыцарей. Доспехи его скрывал зеленый плащ, так что было неясно, кто именно пожаловал в замок. Приблизившись к воротам, всадник осадил свою взмыленную гнедую. Он торопливо оглянулся, как будто опасаясь погони, а потом попытался спешиться, но затекшие ноги не слушались, и он упал, тихо выругавшись.

Дерек увидел, как рыцарь рухнул на землю; судя по виду, в последнее время на его долю выпали нелегкие битвы. Это было неудивительно — горы так и кишели разбойниками, и одиноким всадникам путешествовать по дорогам было опасно. Рыцарь поднялся на колени, снял шлем с забралом. По плечам его рассыпалась копна рыжих волос. Лицо мужчины было бледным, на подбородке виднелась засохшая струйка крови, но когда он поднял взгляд на сторожевую башню, стало видно, что в глазах его сверкают искорки смеха.

— Приветствую тебя, старый друг! — крикнул он Дереку и тут же сильно закашлялся; судя по всему, он довольно долго скакал во весь опор и очень устал. — Чудесный денек, как раз для верховых прогулок на природе, верно? - хрипло сказал рыцарь, когда отдышался. Он улыбнулся, и под закрученными рыжими усами сверкнули белоснежные зубы.

Дерек был изумлен. Зеленый плащ, рыжие волосы, неукротимая бодрость духа… — он знал лишь одного такого рыцаря.

— Эран, ты? — крикнул Хранитель Венца, когда рыцарю удалось подняться на ноги.

— Последний из мне известных, — ответил рыжеволосый. Он снова оглянулся, скорее по привычке, чем осознанно, а потом поднял взгляд на башню. — Думаю, ты согласишься поднять ворота и впустить меня?


Дерек покинул сторожевую башню и направился к воротам замка. Его опередили два юных оруженосца, предложившие помочь сэру Эрану Длинному Луку дойти. Эран изо всех сил пытался от них отделаться.

— Отстаньте, — ворчал он. — Я проскакал верхом через пол-Соламнии, так что до несчастного внутреннего двора в состоянии добраться сам.

— Позаботьтесь о его лошади, — приказал Дерек оруженосцам, — Проследите, чтобы ее почистили, покормили и напоили. Вычешите репейник из ее гривы.

Кивая и кланяясь, оруженосцы взяли у Эрана поводья и повели лошадь через барбакан во внутренний двор.

Эран Длинный Лук, Рыцарь Короны, оглядел Дерека с ног до головы, а потом двинулся ему навстречу.

— Рад снова видеть тебя, — сказал он, улыбаясь, несмотря на то, что долгие часы в седле измучили его.

Дерек шагнул вперед и обнял Эрана — за всю жизнь Хранителя Венца выражение его лица не было больше похоже на улыбку, чем в этот момент.

— Похоже, тебе пришлось несладко, — сказал он.

Длинный Лук поморщился.

— Мне очень не повезло неподалеку от Оуэнсбурга, — сказал он. — Я столкнулся с патрулем хобгоблинов. В жизни не встречал такого множества этих поганцев. Дорогу пришлось прокладывать стрелами. — Он снял висевший за спиной колчан и открыл его; там было всего лишь две стрелы. — Еле выбрался, честное слово. Остаток пути я вовсю подгонял свою старушку Кольчугу — боялся, что она не выдержит.

— С ней все будет хорошо, — успокоил его Дерек. — Но что же привело тебя сюда в эти неспокойные дни? Сейчас, кажется, не самое подходящее время навещать старых друзей.

Эран хохотнул, вешая колчан на плечо.

— Это ты верно сказал, но все же я здесь. Я находился в замке Ут-Вистан, когда прибыл гонец, передавший твою просьбу прислать подкрепление. Я спросил Гунтара, не мог бы он отправить сюда меня.

Дерек сделал шаг назад, радостно потирая руки:

— Значит, Гунтар все же посылает подкрепление!

Улыбка исчезла с лица Эрана. Он почесал в затылке:

— Ну, вообще-то, боюсь, что это не совсем так. Выделить на подмогу он смог одного меня.

— Чтоб ему провалиться! — прошипел Дерек и ударил кулаком в латной перчатке по стене. Металл зазвенел о камни. — Какой глупец! Неужели он не понимает… — Он резко замолчал и огляделся по сторонам, чтобы убедиться, что никто из его людей не стал свидетелем этой вспышки.

Эран участливо посмотрел на друга и снова улыбнулся.

— Я не говорил, что, кроме меня, никто не приедет, — сказал он. — Перед тем как совет разошелся, я подошел к Альфреду Мар-Кеннину и кое-что шепнул ему на ухо. Я сказал ему, что ты, став Лордом-Рыцарем, отблагодаришь тех, кто помог тебе в беде. Он согласился отправить отряд Рыцарей Меча без ведома Гунтара. Они прибудут из Солантуса в течение недели. Ни за что не угадаешь, кто у них предводитель.

Дерек зажмурился, обдумывая эту новость и стараясь заглушить свою ярость.

— Неужели Бриан Гром, — сказал он.

Эран сверкнул широкой, самой обезоруживающей улыбкой:

— Угадал. — Он похлопал Дерека по спине. — Вот мы и снова втроем. Что скажешь, а? Будет совсем как после нашего посвящения, когда мы, молодые, так и рвались в бой.

Дерек кивнул. Он уже мысленно оценивал ситуацию на игральной доске для кхаса и продумывал новую стратегию.

— Спасибо тебе за это, Эран, — сказал он.

— Не за что, дружище, — ответил рыжеволосый рыцарь и огляделся. — Эдвин далеко?

— Он во внутреннем дворе. Помогает страждущим.

Эран рассмеялся:

— Есть вещи, которые никогда не меняются. Не скажу, что удивлен. Он все так же мечтает повторить подвиги Хумы, верно? Ну, теперь у него может появиться такой шанс.

Дерек помрачнел:

— Сейчас не время шутить.

Эран хотел было сказать, что это не шутка, но суровое выражение лица Дерека заставило рыцаря замолчать.

— Пойду, поприветствую его, — сказал Эран, собираясь уйти. — А потом, наверно, прилягу. Ты не представляешь, как у меня все болит. Я уже не так молод, как когда-то. Устроим пирушку в честь моего прибытия или как?

Дерек кивнул, и Эран пошел в замок. Даже настолько устав и измучившись, рыжеволосый рыцарь ступал с необыкновенной легкостью — так же, как много лет назад, когда он, Дерек и Бриан Гром были как братья. Хранитель Венца снова погрузился в мрачные раздумья. День принес много дурных вестей: сначала Линбир рассказал про драконов, — правда, Дерек напомнил себе, что это еще не подтвердилось, — а вот теперь он, наконец, окончательно убедился, что Гунтар отказался послать подкрепление на защиту замка Хранителей Венца.

— Значит, ты рассчитываешь победить, оставив меня без поддержки перед лицом врага, — прошептал он, глядя в полумрак. — Думаешь, что мной можно пожертвовать, как жрецом в кхасе. Молись, чтобы твои расчеты оправдались, Гунтар. — Он сжал кулаки. — Молись!

— Боюсь, что наше гостеприимство уже не то, что в прежние времена, — сказал Эдвин, пока Эран Длинный Лук угощался куском жареного кабаньего мяса.

В Большом Зале суетились слуги, наполняя кувшины теплым темным пивом, на огромном обеденном столе были расставлены блюда с хлебом, сыром и фруктами — по сравнению с мирными временами угощение казалось жалким. Эдвин ножом указал в сторону остальных рыцарей, собравшихся за трапезой:

— Мы уже привыкли питаться только кашей и салом.

Дерек, не произнесший с того момента, как преломили первый кусок хлеба, и двух слов, сердито глянул на брата:

— Эдвин, помолчи.

Эран, рот у которого был набит мясом, хохотнул. Он залпом допил пиво и покачал головой.

— Ничего страшного, Дерек, — беспечно сказал он. — Мне уже случалось оказываться в осадах. По крайней мере, вам не приходится есть крыс. А вот я помню, как однажды…

Он замолчал. Никто, даже Эдвин, не попытался хотя бы из вежливости сделать вид, что слушает.

Эран обвел взглядом сидящих за столом и покачал головой. Как бы он ни старался поднять всем настроение, эти люди, похоже, решительно настроены оставаться мрачными. Ну да, у них на это было полное право — а он вынужден смириться. Перед пиром Длинный Лук посмотрел на разложенную на столе карту. Замок Хранителей Венца был почти окружен. С севера приближались хобгоблины, с которыми у Эрана состоялась столь неприятная встреча, и все говорило о том, что с юга движется огромная армия, уже уничтожившая замок Аркуран. Вот и все, что Дерек успел узнать от крестьян перед тем, как те отправились в горы. Он предупредил их, что в глуши им вряд ли удастся выжить, но остаться в замке они наотрез отказались.

Но более всего тревожил Эрана хозяин замка. Дерек всегда был серьезен, так что казалось, будто он постоянно не в духе, но сейчас выглядел мрачным и зловещим, как грозовое облако. Рыцарь напряженно ожидал момента, когда тот начнет метать молнии.

— Сколько человек может быть в том отряде, который придет к нам на подмогу, сэр Эран? — спросил старый Пакс Гаретт, Рыцарь Меча, бывший когда-то одним из самых близких друзей отца Дерека и Эдвина, и погладил седые усы. — И когда они прибудут?

Эран с неловким видом откашлялся и отложил нож.

— Хм, — начал он, — двадцать-тридцать. Это если отряд никого не потеряет в пути. Прибудут они сюда дней через пять или шесть — опять же, если в походе обойдется без всяких трудностей.

— Двадцать-тридцать! — потрясение повторил Пакс. — Дней через пять или шесть! Клянусь Бездной, да что вы, этого же мало! А что думает Гунтар по поводу своих действий?

— Гунтар бездействует, — проворчал Дерек. Все взоры обратились в его сторону. — Он сидит у себя в замке и придерживает$7

Эран покачал головой:

— Это не так, милорд. На Санкристе, по правде говоря, осталось совсем немного рыцарей. Их едва хватает, чтобы держать Высокий Совет. Большинство из них сражаются при Вингаарде и Солантусе. Гунтар выразил сожаление, что не сможет помочь…

— Да ну! — огрызнулся Дерек. — Он, наверно, даже сейчас вместе со своими людьми смеется над нами! Он сделал это намеренно, чтобы убрать нас с дороги. Чтобы убрать меня с дороги. — Глаза его сверкнули, отражая свет очага. — Меня и в самом деле не удивило бы, если бы мне сказали, что он договорился с врагом и что мы брошены на съедение волкам, а ему все сойдет с рук!

В зале стало очень тихо. Рыцари потрясение смотрели на Дерека. Эран опустил глаза и глядел в тарелку.

— Брат! — с упреком произнес Эдвин. — Ты ведь так не думаешь!

Дерек заморгал, обводя взглядом зал, а потом потер лоб, покрывшийся от гнева пятнами.

— Простите. Я зря это сказал, — устало проговорил он. — Но Гунтар оставил нас почти без всякого подкрепления, а нам предстоит вынести удар основных вражеских сил.

— Здесь вряд ли что-то может особенно привлечь неприятеля, не в обиду тебе будет сказано. Дерек, — ответил Эран. Эти слова были вполне справедливы. Когда-то род Хранителей Венца был одним из самых могущественных в Соламнии, но ныне Лорд Дерек не мог похвастаться своими владениями. Семья уже давно утратила былое влияние, и лишь благодаря непрерывным многолетним ухищрениям Дереку удалось оказаться в шаге от звания Лорда-Рыцаря. Но теперь перспектива становилась все более призрачной. Дерек со злостью вонзил в стол нож.

— Они нападут на нас, — сказал он.

— Но зачем? — спросил Эран. — Какая им от этого польза? Ведь даже Лорд Альфред не был вполне уверен, что стоит выводить войска из Солантуса и бросать их на защиту замка Хранителей Венца, если враг может просто пройти мимо и атаковать другие цели.

— Они нападут на нас, — повторил Дерек, не отводя взгляда. — Потому что могут одержать здесь победу, и весьма быструю.

— У них есть драконы, — добавил Эдвин. На этот раз даже слуги замерли и посмотрели на него. Дерек метнул на брата свирепый взгляд: он еще не рассказывал остальным, о чем говорил Линбир. Вообще-то рассказывать было и необязательно: до всех уже успели дойти слухи. Но только сейчас об этом заговорили. На лицах Пакса и остальных рыцарей было написано потрясение. Тишину нарушил наигранный смех Эрана.

— Драконы! Ничего себе! — воскликнул он, стараясь превратить все в шутку. Он действительно в это не верил. — Какой ты у нас стал остряк, Эдвин! Верно, Дерек?

Другие рыцари не засмеялись. Эран бросил пронзительный взгляд на старого друга.

— Верно, Дерек? — повторил он уже более настойчиво.

Дерек поковырял холодное мясо на своей тарелке.

— Мой брат, пусть и слишком резко, говорит правду, — сурово сказал он и отпил глоток пива, которое на вкус показалось ему не лучше грязной дождевой воды. — Драконы уничтожили Аурика и его людей, сровняли с землей замок Аркуран. Те, кому удалось уцелеть, все как один повторяли это.

Эран, приоткрыв рот, выдохнул. Теперь он знал, почему тихие разговоры во время пира казались такими принужденными и вялыми. Ему, наконец, стало понятно, в каком отчаянии находится Дерек. Он отложил нож — у него пропал всякий аппетит — и устремил взгляд вверх, туда, где высоко на стене зала висели поблескивающие щиты. На каждом из них был изображен герб Хранителей Венца, в котором виднелся знак Рыцаря Розы. Род Длинных Луков был значительно менее почитаемым, но Эран понимал, насколько гордится Дерек своим наследием. А сейчас это наследие было обречено и не имело уже никакого значения.

— Ну а что же мы? — прогремел сэр Пакс, стукнув кулаком по столу. — Пришли в уныние перед лицом достойной смерти? Не может быть, чтобы эти люди, с тоской размышляющие за бутылью вина о том, как встретятся в славной битве с драконом, были Рыцарями Соламнии!

Это немного приободрило рыцарей, но после окончания пира они быстро разошлись: им предстояло нести ночной дозор на зубчатых стенах крепости. Вскоре остались только Дерек, Эдвин и Эран. Сидя перед картой, они потягивали коньяк.

— Скоро ли здесь будут войска? — наконец спросил Эран, тряхнув кубком так, что золотистый коньяк плеснул до самых краев.

— Деревенские говорят, что враг преследовал их на пути сюда, но задержался где-то возле Эксвуда, — ответил Дерек, указывая на небольшую группу деревьев, обозначенную на карте. — Они дожидаются, пока их догонят повозки с припасами, и я предполагаю, что мы их увидим через два дня.

— Значит, отряд Брайана, скорее всего, вовремя не успеет, — глухим голосом произнес Эран. — Нам стоит рассчитывать только на те силы, которые уже имеются в нашем распоряжении.

— Мы уже начали подготавливать оборону, — добавил Эдвин. — Мы были бы рады, если бы ты взял на себя командование лучниками.

Эран кивнул.

— Я надеялся, что вы ко мне обратитесь. Для меня это была бы большая честь. Конечно, если вы позволите, Лорд Дерек.

Дерек что-то рассеянно пробормотал. Никто и не сомневался, что именно Эран, один из лучших стрелков Соламнии, должен возглавить лучников замка. Но мысли Дерека были где-то далеко.

— Что тебе известно о драконах, Эран? — спросил он.

— Боюсь, что знаю о них не больше твоего, а может, и меньше. Только то, что рассказывала мне о них в детстве нянька, — ответил рыжеволосый рыцарь. — Они большие, страшные, покрыты чешуей, а на завтрак едят непослушных маленьких мальчишек.

Он хохотнул, Эдвин улыбнулся, но Дерек по-прежнему оставался погруженным в мрачные размышления. Эран вздохнул и покачал головой. Он тряхнул кубок, расплескав коньяк себе на пальцы.

— Ну, опровергни же это, Дерек! Что ты хочешь от меня услышать? До сегодняшнего вечера я и не знал, что они существуют. Само собой, я понятия не имею, как убить такую проклятую тварь! Хуме для этого требовалось Драконье Копье, если верить легендам. Среди твоего вооружения, я полагаю, такого не найдется?

Дерек пристально глянул на него и ничего не ответил. Эран нахмурился и слизнул капли коньяка с пальцев.

— Рыцарю в Капюшоне хватало одного лишь меча, — тихо сказал Эдвин.

— Демоны бы вас обоих побрали! — завопил вдруг Дерек. — Рыцарь в Капюшоне существовал только в сказках! И Хума тоже!

— А что ты скажешь насчет драконов, брат? — спросил Эдвин. — Они тоже бывают только в сказках? Или встречаются на самом деле? Ты уже засомневался, верно?

Эран уже много раз слышал этот спор раньше. Эдвин верил в древние легенды. Он преклонялся перед такими героями, как Хума, Винас Соламн и Бертел Светлый Меч. Дерек всегда высмеивал брата за это. Дерек верил только в самого себя. Эран знал, что спор может продолжаться до глубокой ночи, и решил, что стратегически верно для него будет удалиться.

— Боюсь, поездка меня утомила, — сказал Эран с притворным зевком. — С вашего позволения, милорд, я удаляюсь.

Дерек махнул ему вслед, не отрывая недовольного взгляда от Эдвина. Эран с извиняющимся видом посмотрел на младшего рыцаря, а потом встал и вышел. Дверь он постарался прикрыть как можно тише, но она все равно хлопнула, и грохот нарушил тишину огромного зала.

После ухода Длинного Лука оба брата хранили молчание. Эдвин достаточно долго выдерживал пристальный взгляд Дерека, но наконец, опустил глаза и посмотрел на свои руки, лежащие на коленях:

— Я… прости, Я не хотел сказать…

— Нет, ты все верно сказал, — холодно ответил Дерек. — Я поступал глупо, надо было верить каждой песне всякого барда. Это ты имел в виду?

Эдвин поежился:

— Пожалуйста, брат…

— Нет-нет, — сказал Дерек с насмешливой улыбкой. — Ты, конечно, прав. В рядах врага действительно имеются драконы. Так что тебе стоит поскорее пойти, отыскать Молот Хараса и выковать себе несколько Копий, чтобы спасти мир.

— Прекрати, Дерек! — Эдвин отпихнул стул и встал; его палец, наставленный на брата, дрожал. — С меня хватит твоих насмешек. Я уже не ребенок. Я не хочу быть Хумой, Дерек. Мне просто нужно во что-то верить. Неужели ты этого не понимаешь?

Дерек посмотрел на брата потемневшими глазами, и руки, которые он держал под столом, сжались в кулаки. Но на этот раз Эдвин не опустил глаз. Свирепый взгляд Дерека засверкал, как лед; рыцарь покачал головой.

— Вот и хорошо, можешь во что-то верить, — сказал он. — Верь в драконов. А поскольку они уже приближаются, мы должны отправить кого-то в Вингаард, чтобы предупредить тамошних рыцарей.

— Ну да, хорошая мысль, — согласился Эдвин. Он внезапно замолчал, осознав, о чем говорит брат, — Нет, Дерек. Ты ведь, конечно, не станешь…

— Я серьезно, Эдвин. Я хочу, чтобы ты уехал.

— Но здесь мой дом! Я не могу просто так уйти…

— Если придут драконы, то у тебя не станет дома, — продолжил Дерек. — Мы погибнем все до последнего, как защитники замка Аркуран. А имя Хранителей Венца не должно исчезнуть. Твоя жена в Вингаарде, в безопасности. А я не женат. Ты должен оставить после себя наследника, чтобы наш род продолжался. — Он замолчал, губы его превратились в жесткую черточку. — А еще ты должен предстать перед Лордом Гунтаром и обвинить его в причастности к моей смерти и смерти моих воинов. Эдвин ударил кулаком по столу.

— Так вот в чем дело! — прокричал он, и его дрожащий голос зазвенел, взвившись до самых стропил. — Раз ты сам не сможешь стать Лордом-Рыцарем, то решил осрамить Гунтара, чтобы ему это место тоже не досталось! Ты так давно ведешь эту проклятую борьбу за власть, что больше уже ничего и не видишь! Ты уже не думаешь даже о собственной чести!

Дерек, не привыкший к такому неповиновению, потрясение глядел на брата

— Найди себе другого лакея, который будет у тебя на посылках, брат, — продолжал Эдвин. Ни разу за все тридцать лет он не разговаривал с братом так гневно. — Я не стану пешкой на твоей доске для кхаса. — С этими словами он повернулся и вышел.

Дерек смотрел ему вслед, пока не начал гаснуть огонь в очаге. «Если бы все было так просто, как представляет себе Эдвин, — сказал он себе. — Как было бы здорово, если бы к ним прибыл Паладайн и спас бы всех. Но Паладайн не придет, ни на этот раз и никогда больше».

«Отказ Гунтара послать подкрепление является частью его плана», — решил, наконец, Дерек.

Гунтар лишил воинов Дерека надежды, настроил против Дерека его собственного брата и сделал все, чтобы от рода Хранителей Венца остался лишь пепел. И все это ради того, чтобы не дать Дереку занять место, справедливо ему полагающееся.

Зарычав, старший из братьев швырнул хрустальный бокал об стену. Прочертив в воздухе дугу из золотистого коньяка, бокал ударился о камень и разлетелся на мелкие осколки. Дерек сел и погрузился в созерцание сверкающих стекляшек. Так он сидел несколько часов, обдумывая новый план.


К рассвету небеса над замком Хранителей Венца затянуло грозовыми облаками, по цвету напоминавшими нечищеные доспехи. Земли на юго-востоке подернулись дымкой: там вот-вот пойдет дождь; ветер, до этого слегка прохладный, стал влажным и холодным. Воины на стенах дрожащими руками сжимали алебарды и опустили забрала, защищая лица от ветра. Сейчас уже никто не пел. И почти никто не разговаривал. Доложили, что разведчики, отправленные из замка, пропали. Они должны были вернуться уже несколько часов назад, но даже самому остроглазому часовому не удалось заметить никаких признаков их приближения. Надвигалась буря, и уже совсем близко была вражеская армия, поэтому с каждым часом надежд на возвращение разведчиков становилось все меньше.

К полудню по стенам замка уже хлестал дождь, а некоторые оруженосцы, не закаленные в битвах, поговаривали о том, не стоит ли последовать примеру жителей Арчестера, отправившихся в горы. Рыцари быстро пресекли такие разговоры, но даже самый строгий выговор не мог заставить молодых людей смотреть на происходящее без ужаса. Сэр Уинфрид приказал удвоить число часовых на воротах подземного выхода из крепости, чтобы предотвратить дезертирство, а самых трусливых посадили под замок, чтобы не позволить им сеять панику по всему замку,

Дерек пришел в ярость, узнав о неподчинении, и запомнил имена всех виновных — если ему вдруг случится уцелеть, он непременно доложит об их трусости Высокому Совету. Никому из них не суждено стать рыцарями, если в этом вопросе его слово имеет какой-нибудь вес.

Но это было еще не самое худшее. Дерек обнаружил, что его брат ушел в старую молельню, где по старинному обычаю устроил ночное бдение. Некоторые молодые рыцари хотели к нему присоединиться. Что за кощунственное сумасбродство! Дерек хотел было положить этому конец, но ему было все еще больно вспоминать злые слова, которые Эдвин сказал прошлой ночью. Дерек решил не препятствовать причудам брата.

Выйдя из Большого Зала, Хранитель Венца отправился осматривать укрепления замка. Он пребывал в мрачном настроении. На высокой внутренней стене он обнаружил Эрана Длинного Лука, сидевшего с подветренной стороны деревянного навеса и старательно выстругивавшего стрелу. Рядом стоял его замечательный лук; тетива была прикрыта от дождя. Рыцарь поднял глаза, услышав громыхание доспехов Дерека.

— Доброго дня, милорд, — сказал он с ухмылкой.

Дерек сердито посмотрел на него. На приветствие он не ответил.

— Незачем тебе делать стрелы, Эран, — сказал Дерек, присев под навесом и вытирая с лица капли дождя. — У нас, если потребуется, их хватит на всю зиму.

Эран пожал плечами:

— Ты же меня знаешь. Я скорее отправлюсь в бой в чужих доспехах, чем выпущу стрелу, которую не сам оперил. — Он обмакнул в глиняный горшочек кончик окрашенного в зеленый цвет пера и приклеил его к стреле. — Что слышно о разведчиках? — спросил он, вытащив из замшевого мешочка второе перо.

Дерек покачал головой:

— Возможно, пережидают грозу в укрытии.

Эран приклеил третье перо и начал насаживать на стрелу широкий стальной наконечник.

— А сам ты в это не веришь? — спросил он и постучал по наконечнику, проверяя, надежно ли тот держится, а потом внимательно осмотрел готовую стрелу. — Но если ветер не стихнет, то будет еще хуже. Твои лучники ничего не смогут сделать.

Дерек проворчал:

— Но и вражеские — тоже.

— Это нам не больно поможет, когда они приставят к стенам осадные лестницы. — Довольный своей работой, Эран положил готовую стрелу в колчан, который был уже наполовину полон, и тут же снова взялся за работу. — Давно видел Эдвина?

— Он в старой молельне.

— Молится Благословенному Паладайну? Надеюсь, он получит от него ответ.

Дерек сердито глянул на рыцаря. Эран улыбнулся.

— Попробуй иногда посмеяться над шутками, друг мой.

Дерек, нахмурившись, покачал головой и отвел взгляд. Эран всегда отлично попадал в цель — не только стрелой, но и словом. Дерек с ужасом подумал, что Эдвин действительно молится древним Богам. Только этого сейчас и не хватало!

Дерек обернулся и осмотрел внутренний двор замка. Несколько слуг пытались прикрыть окно Большого Зала, с которого бурей сорвало ставни. Возле северо-восточной башни стояли поглощенные разговором сэр Пакс и сэр Уинфрид. Лакей бежал за плащом, который сорвал и нес по двору ветер.

С восточной стороны в небе появилось что-то темное. Оно начало резко снижаться, приближаясь к замку. Затаив дыхание. Дерек тронул Эрана за руку. Рыжеволосый рыцарь перестал выстругивать стрелу и посмотрел в небо.

— Что это, Бездна его побери? — спросил он, и глаза его округлились. — Клянусь Хумой, Молотом и Копьем!

Летевший предмет был человеком; то есть человеком он был прежде.

С отвратительным глухим звуком тело ударилось о западную стену внутреннего двора и упало на крышу амбара. Несколько рыцарей отнесли труп вниз, во двор. Когда подошли Дерек и Эран, сэр Уинфрид уже прикрыл лежавшее на булыжниках тело своим темно-синим плащом. Эран заставил толпу расступиться, а Дерек подошел к трупу и сдернул покров.

Судя по одежде, это был один из разведчиков, но обезображенное лицо не позволяло узнать, кто именно. На трупе было множество следов, оставленных огромными когтями, острыми, как наконечники копий.

Дерек, как ни старался, не смог не содрогнуться, снова накрывая тело.

— Отнесите тело в молельню, — сказал он с деланным спокойствием. — И возвращайтесь на свои посты.

Воины начали неохотно расходиться. Дерек повернулся и направился к воротам.

Сэр Уинфрид быстрыми шагами догнал его.

— Милорд! — позвал он. Дерек остановился и обернулся.

— Там было и еще кое-что, милорд, — сказал сенешаль, протягивая влажный свиток пергамента. — Эта записка была прикреплена к телу.

Дерек молча взял пергамент и пошел к воротам. Эран последовал за ним. Как только они укрылись от бури, Дерек развернул записку и поднес ее поближе к факелу. Чернила размыло дождем, один из углов пергамента был измазан кровью, но слова все равно можно было прочитать. К удивлению Дерека, послание, написанное уверенным быстрым почерком, было на безупречном соламнийском:

«Господину этого замка. Посмотрите, какая смерть вам предстоит. Сдавайтесь. Темная Владычица».

— Так что же, — сказал Эран с неестественной улыбкой, — нам пришел конец или как?


Слухи разлетелись быстро. Враг был уже рядом, и слуги, оруженосцы и лакеи решили, что лучше встретиться в горах с разъездом хобгоблинов, чем иметь дело с драконами. Рыцари у ворот подземного выхода отважно сдерживали перепуганных мужчин и женщин, надеявшихся покинуть замок Хранителей Венца. В конце концов, опасаясь бунта, Дерек приказал рыцарям пропустить уходящих. К наступлению сумерек в замке остались только рыцари и несколько храбрых простолюдинов. Новость о предостережении, полученном от Темной Владычицы, укрепила решимость многих рыцарей, правда, те, кто помоложе, начинали трусить.

С наступлением ночи буря усилилась. Завыл ветер. На затянутом тучами небе вспыхивали молнии, и от грома содрогались камни замка. Эран с неудовольствием прекратил делать стрелы и начал чистить меч. Дерек шел по внутренней стене и старался приободрить рыцарей. Он обнаружил, что некоторых из них на посту не оказалось, и решил, что они дезертировали.

— М-милорд, — сказал сэр Пакс. — Они пошли в старую молельню.


Эдвин стоял на коленях в молельне, склонив голову, и руки его сжимали старинный меч Трумбранд. Истерзанное тело разведчика было положено на погребальные носилки. Эдвин не шелохнулся. Возможно, он и заметил, что внесли труп, но не подал виду.

Молодые рыцари пробрались вперед, нервно поглядывая друг на друга. Эдвин не поднял глаз даже тогда, когда они преклонили колени слева и справа от него. Глаза его были закрыты, дышал он медленно и глубоко, губы были слегка приоткрыты.

— Подайте мне знак, — молился он, обращаясь ко всем силам, которые могли бы прислушаться к его мольбам. — Я не боюсь. Я сделаю то, что вы потребуете. Только дайте мне знать, что я не один.

Снова и снова повторял он свою простую мольбу. Молитва заполняла его мысли, не давала чувствовать голод и усталость, приносила мир и спокойствие. В юности он часто заходил в молельню, когда удавалось, незаметно для Дерека, отлучиться на час или два. Бывало, он преклонял колени и совершал бдения, как это делали в преданиях Хума, Винас и Рыцарь в Капюшоне. Иногда Эдвину казалось, что он почувствовал что-то, но никогда не был в этом уверен. Сейчас его молитва, была пылкой как никогда. К замку приближались драконы — настоящие драконы. Но если существуют настоящие драконы, значит, и Хума мог существовать на самом деле. А, следовательно — Эдвин трепетал от этой мысли — существует и Паладайн!

— Ты, должно быть, устал, молодой человек.

Эдвин внезапно затаил дыхание и чуть не закашлялся. Он открыл глаза и удивленно осмотрелся. Перед ним никого не было. Слева и справа дремали решившие присоединиться к нему молодые рыцари.

— Я говорю, ты, наверно, устал, Эдвин.

Голос раздавался из-за его спины. Хранитель Венца поморщился, чувствуя, как одеревенели от многочасовой неподвижности суставы, и повернулся вполоборота, чтобы посмотреть на пришедшего. Позади Эдвина стоял Пакс Гаретт, и на лице старого рыцаря читалось сочувствие. Он опустил руку в железной перчатке на плечо Эдвину и ласково улыбнулся.

— С-сэр Пакс! — запинаясь, пробормотал Эдвин. — Почему вы пришли? Что-то стряслось? — Он начал подниматься, тревожно наморщив лоб, сжимая в руке Трумбранд. — Нас атакуют?

— Нет-нет, — сказал Пакс. Мягко, но настойчиво он заставил Эдвина снова опуститься на колени. — Ничего настолько дурного не стряслось. Мне просто нужно было ненадолго передохнуть от этой несносной бури. — Он глянул через плечо на закрытую дверь молельни. — А еще этой ночью я должен был поговорить с тобой. — Он взял фляжку, висевшую у пояса, откупорил ее и сделал большой глоток. Вытерев седые усы, он передал флягу Эдвину. — К сожалению, это просто вода, — добавил старый рыцарь. — Пришли времена, когда более крепкие напитки обжигают мое старое нутро.

Эдвин взял флягу и жадно отпил. Хрустнув коленями, Пакс присел рядом с ним.

— Зачем же вы пришли сюда? — спросил Эдвин. — Мой брат, конечно же…

Пакс покачал головой, пронзительно посмотрев на Эдвина:

— У твоего брата и без того полно забот. Я знал, что рано или поздно настанет такой день. И, — добавил он с лицом человека, у которого сбылась заветная мечта, — я в некотором роде рад, что он настал. Ты всегда был особым человеком, Эдвин. Немногие в наши дни верят в предания. Во времена моего детства тоже находились люди, насмехавшиеся над легендами, но таких было мало. Теперь другие времена. Сказания считают вымыслом, а Кивалена Сота и Рутгера из Сэддлвея — просто ловкими лгунами.

Эдвин кивнул. Ему всю жизнь приходилось выслушивать такие насмешки от Дерека и от остальных.

— Значит… все в легендах… действительно правда? — медленно и тихо спросил он.

Пакс улыбнулся и хохотнул.

— Кто знает? — ответил он. — Мне не довелось видеть ни как Хума шел в поход против Всебесцветной, ни как скакал Рыцарь в Капюшоне сражаться с Ангетримом. Но, с другой стороны, я и ни одного дракона никогда не видел. Одни легенды — вымысел, другие — правда, а в третьих есть и то и другое. Какое это имеет значение? Важно только то, что мы во что-то верим. Дереку я так и не смог это объяснить, но ты… — Пакс с любовью погладил Эдвина по плечу, — ты это знал всегда. Не теряй веры, Эдвин, и однажды, может статься, барды сложат песни и о тебе.

Эдвин взял старика за руку.

— А о вас, Пакс? — спросил он. — Будут ли и о вас петь барды?

Пакс снова хохотнул, но в глазах его мелькнуло сожаление.

— Сомневаюсь, — ответил он. — Не так много в сказаниях упоминается восьмидесятилетних Губителей Драконов. Но кто знает, верно? — Слегка качнувшись, Пакс поднялся на ноги и положил ладонь на лоб Эдвину. — Не теряй веры, молодой человек.

Сказав это, старик ушел.

Эдвин посмотрел на похоронные носилки, которые опустили там, где когда-то стоял алтарь Паладайна. Он с удивлением увидел, что сквозь ставни, закрывавшие узкие окошки над носилками, пробивается первый неяркий свет наступившего дня.

Раздалось громкое, пронзительное пение птицы, пробудившее дремавших молодых рыцарей. Эдвин затаил дыхание. Ставни распахнулись. На подоконнике сидел зимородок. На его голубых перьях блестели капли дождя; наклонив головку, птица разглядывала рыцарей. Потом она открыла клювик, снова издала свой резкий клич и улетела, мелькнув голубыми крылышками.

Эдвин молча кивнул собственным мыслям.

— Благодарю, — прошептал он и улыбнулся.


Бледной тенью наступило утро. Рыцари смотрели и ждали, большинство из них переполняли безнадежность и отчаяние. Даже старый Пакс, стоявший с мечом в руках возле северо-восточной башни, казался тоскливым и погруженным в раздумья. На исхлестанных непогодой равнинах часами нельзя было ничего разглядеть. Дерек мрачно сказал Эрану, что хуже, скорее всего, уже не будет. А потом, в полдень, буря стихла.

Ветер достаточно ослаб, так что Эран снова взял свой лук. Дождь превратился в мелкую морось, а от чернильного цвета грозовых туч остались светлые облака. Рыцари напряженно вглядывались в юго-восточную сторону, подрагивали их алебарды. Все ждали, что вот-вот увидят на равнине темные фигуры вражеских воинов. Дерек, спустившийся на внутренний двор поговорить с Уинфридом, тронул свой меч и тревожно посмотрел на небо. Эран, стоявший на юго-восточной башне, положил стрелу на тетиву и стал ждать.

Дверь молельни отворилась. Жмурясь от света, оттуда вышел Эдвин, В неярких лучах солнца поблескивали его доспехи, щит и меч. Вслед за ним, щурясь, как впервые выбравшиеся из норы крольчата, вышли пять молодых рыцарей. Дерек повернулся и сурово посмотрел на них.

— Я был прав, Дерек, — сказал Эдвин. Голос его звучал так безмятежно, что у старшего брата побежали мурашки по спине. — Я не ошибался, когда верил в легенды. Так сказал мне Пакс.

Дерек нахмурился:

— О чем ты говоришь?

— Этой ночью в молельне Паладайн подал мне знак, — повторил Эдвин. — Я был прав, Дерек, и теперь это знаю.

— Прекрати, Эдвин! — рявкнул Дерек, раздраженный и смущенный. — Хватит нести ерунду. Отправь воинов на посты. Свое наказание они получат позже.

— Но…

— Сейчас же, Эдвин! — закричал Дерек и отвернулся.

В следующее мгновение Эдвин тихо вздохнул и зашагал прочь; пять молодых рыцарей последовали за ним.

— Как вы полагаете, что с ним произошло? — спросил сэр Уинфрид.

Дерек пожал плечами:

— Может, он уснул. Это же настолько в духе Эдвина, не замечать разницы между сном и… — Он замолчал, видя, что Уинфрид смотрит уже в другую сторону. — Что там еще?

— Ваш брат, — ответил сэр Уинфрид, — поднимается на северо-восточную башню.

Дерек про себя выругался. Повернувшись, он успел увидеть, как сэр Пакс шагнул в сторону, а Эдвин и пять молодых рыцарей прошли по внутренней стене и вошли в высокую башню. Показавшись на самом верху, они подняли мечи. Остальные воины заворожено наблюдали, как Эдвин встал под развевавшимся над башней знаменем Хранителей Венца.

— Глупец проклятый! — крикнул Дерек.

Эдвин поднял Трумбранд к губам и поцеловал эфес.

И тогда сквозь облака спустилось существо из страшных снов.

Дракон был огромен — длинным телом он мог бы накрыть больше половины замка Хранителей Венца. Его чешуйчатое тело несли гигантские лазурные крылья, и сам он сверкал, как чудовищный сапфир. Блеснули изогнутые когти. На морде, похожей на посмертную маску, горели глаза, красные, как пламя Бездны. В раскрытой пасти виднелось несколько рядов клыков, похожих на мечи. Огромен был змеиный хвост.

Рыцари, побросав оружие, бросились наутек. Сэр Пакс зарычал от ярости, когда молодые попытались спастись от плавно кружившего над замком чудовища. Дракон внушал сильный, сверхъестественный ужас, от которого у самых мужественных бойцов дрожали колени, а в голову лезли мысли о смерти. Выдержали лишь немногие, среди которых были пепельно-бледный Пакс и остолбеневший Эран, потрясение наблюдавший за драконом. Во дворе стоял Уинфрид, замерший на месте под зловещим взглядом монстра. И даже не ведавший страха Дерек, который в молодости сражался вместе с Эраном и Брианом Громом против людоедов, колдунов и кое-кого еще похуже, упал духом и похолодел, охваченный волной потустороннего ужаса, обрушившейся на замок Хранителей Венца.

Лишь Эдвин, находившийся со своими людьми на северо-восточной башне, казался спокойным. Он твердо стоял на месте, выпрямив спину.

Дракон описал круг. Дерек тщетно старался сделать хотя бы шаг. Одна часть его существа пронзительно призывала его скрыться из поля зрения чудовища; другая же рвалась броситься на северо-восточную башню спасать брата. И Дерек оставался на месте. Сэр Уинфрид, стоявший возле него, утратил самообладание и бросился в укрытие над воротами замка. Дерек этого не заметил.

Наконец дракон взмыл в облака и исчез. Эран неуверенно издал ликующий возглас, но тут же смолк: воздух содрогнулся от ужасающего громогласного вопля.

Широко разинув пасть, сложив крылья, дракон стрелой несся вниз. Он летел прямо к северо-восточной башне. На Эдвина. Тот, не дрогнув, наблюдал за ним. А потом Дерек услышал нечто странное и не мог поверить своим ушам. Его брат пел!


Рыцарь в Капюшоне в Ханфорд прискакал,

На гнедом коне, в золотом плаще,

Меч его блестел, серебром сверкал,

И дракону голову обещал отсечь.


Эдвин поднял меч. Огромный синий дракон затаил дыхание. Мелькнула молния.

Ее удар попал прямо в меч Эдвина. От его доспехов ливнем полетели во все стороны искры. Ослепительная вспышка — и северо-восточная башня замка Хранителей Венца раскололась надвое.

— Эдвин! — прокричал Дерек, прикрывая рукой глаза. Он услышал пронзительный крик дракона, треск пожара, грохот камней, обрушивающихся во двор. Потом все это заглушил громогласный раскат:

башня рухнула. Осколок камня царапнул Дерека по щеке. Потекла кровь, Дерек в ярости прищурился, пытаясь сфокусировать взгляд. Он посмотрел на громадное синее пятно — должно быть, это был дракон, — которое поднялось прямо над ним и взмыло в небо. Поток воздуха от крыльев сбил Дерека с ног, и он растянулся на булыжниках. Когда ему удалось подняться, огромного голубого пятна было уже не видно.

Все стихло. В воздухе веяло свежестью, как после грозы.

Дерек посмотрел на облака. Дракон был далеко — в этом он не сомневался, поскольку ужас перед чудовищем больше не сковывал его сердца. Он перевел взгляд на руины северо-восточной башни.

От нее осталась куча камней, многие из которых от удара молнии превратились в стекло. Через пробоину в стене, оставшуюся на месте башни, Дерек видел равнины Соламнии. На обломках догорало лазоревое знамя, украшенное золотым венцом.


Среди развалин нашли тела четырех молодых рыцарей. Пятого рыцаря и Эдвина найти пока не удавалось, и рыцари продолжали разбирать завалы. Падающие камни пробили крышу Большого Зала и завалили стол, на котором у Дерека лежала карта с аккуратно воткнутыми флажками; Невероятно, но старая молельня, стоявшая как раз под башней, не пострадала. Рыцари отнесли в нее тела убитых товарищей и положили их, завернув в белые саваны, возле мертвого разведчика. Они не произнесли ни одной молитвы и не стали петь гимнов в память погибших.

Дерек стоял в тускло освещенной молельне один. Взгляд его был направлен на похоронные носилки:

В сознании его крепла уверенность, что брат мертв. Тело так и не нашли, но ведь и выжить при обрушении башни было невозможно.

За спиной у него тихо скрипнула дверь молельни. Дерек не обернулся. Послышались приближающиеся шаги, и Дерек узнал идущего по стуку стрел в его колчане.

— Это моя вина, Эран, — монотонно проговорил он. — Я должен был остановить его.

Эран Длинный Лук не нашел что ответить на это. Он переминался с ноги на ногу, тихо бряцая доспехами.

Дерек повернулся к нему.

— У тебя для меня есть новости, — решительно произнес он. — Так выкладывай!

Рыжеволосый рыцарь покачал головой:

— Мы с Уинфридом оценили повреждения. Стены восстановить невозможно. Хорошо подготовленная армия сможет прорваться через брешь в стене за один день, как бы мы ни пытались их сдержать.

— Значит, все кончено, — подытожил Дерек, измученно прислоняясь к помосту с погребальными носилками. — Еще не началась осада, а замок Хранителей Венца уже пал.

В дверь молельни постучали.

— Войдите, — отозвался Дерек. Дверь распахнулась, и показался осунувшийся сэр Уинфрид. Как и большинству рыцарей, ему было стыдно вспоминать, как он бросился спасаться бегством при виде дракона.

— Нашли еще одного рыцаря, — сказал Уинфрид. — Это не Эдвин, — добавил он, увидев, как в глазах Дерека промелькнула искра. — Сэр Рохан Белый Плащ, Рыцарь Короны.

— Белый Плащ, — эхом повторил Дерек. Он попытался вспомнить, как выглядел этот человек, но не смог. — Когда его достанут из-под камней, принесите тело сюда, к остальным…

— Но, милорд, — сказал сэр Уинфрид, — он все еще жив. — Дерек и Эран обменялись потрясенными взглядами и бросились к двери.


Сэр Рохан был все еще жив, но страшно изуродован. Ноги ему раздробило, позвоночник был сломан, лицо обожжено. Голова рыцаря бессильно перекатывалась из стороны в сторону, в каждом вдохе и выдохе слышался хрип, и на иссохших губах выступала кровавая пена.

— Он хотел поговорить с вами, милорд, — сказал один из рыцарей.

Дерек и Эран забрались по камням наверх и подошли к небольшой группе защитников, пытавшихся заделать брешь в стене, но отложивших работу, чтобы утешить умирающего товарища.

— Сэр Рохан, — сказал Дерек, присев, и поморщился от запаха обгоревшей плоти. — Я здесь. Что вы хотели сказать мне?

— Милорд, — прохрипел Рохан. Взгляд его широко раскрытых стекленеющих глаз устремился в сторону Дерека. Говорил он еле слышным шепотом, и Дереку с Эраном пришлось наклониться, чтобы услышать его слова. — Ваш… брат… — Рыцарь застонал.

Эран молча взял его за руку и посмотрел на Дерека.

Лицо Хранителя Венца казалось безжизненным, на нем нельзя было прочесть никаких чувств.

— Что вы знаете о моем брате?

— Он заколол дракона… вонзил меч… в шею, — задыхаясь, говорил Рохан. — Не выпустил… не выпустил… — Белый Плащ мучительно вдохнул сквозь зубы, зажмурился и больше уже не открывал глаз. — Как раз перед тем, как башня… рухнула, я увидел, как… улетает дракон. А он… Эдвин… все еще… держался за… свой… меч…

Рохан медленно выдохнул. Рука его обмякла, и ладонь выскользнула из руки Эрана.

— Покойся с миром, — прошептал Эран, положив руку на лоб мертвого рыцаря. Он поднял на Дерека взгляд, в котором теплилась надежда, но выражение лица его друга было прежним. — Что ты думаешь об этом?

Дерек покачал головой:

— Он бредил.

— Возможно. — Эран задумчиво погладил рыжие усы. — Ты, конечно, нрав, Дерек, Но все же… — Он внимательно взглянул на друга.

— Нет, — сказал Дерек, и по его тону было понятно, что обсуждать больше нечего. — Мой брат мертв и лежит где-то под этими руинами. — Он махнул рукой, указывая на лежащие вокруг груды каменных обломков. — Это же не старинное предание, Эран. Человек не может улететь, вцепившись в меч, которым он пронзил горло дракону. Эдвин всю жизнь верил в песни, и это навлекло на него такую смерть. Я не допущу, чтобы из-за бреда умирающего о моем брате начали рассказывать небылицы.

Эран поджал губы и собрался было возразить, но, увидев в глазах Дерека свирепое выражение, промолчал и положил ладонь сэра Рохана на его бездыханную грудь.

— Мы больше не можем тратить время на бессмысленные поиски. Могилой моему брату станут эти руины.

Дерек поднялся и отряхнул плащ.

— Отнесите этого человека в молельню, где лежат остальные, — приказал он, кивком указав на тело Рохана. — И прекращайте копать. Соберите людей. — Сердито окинув всех взглядом, Хранитель Венца отвернулся от мертвого рыцаря и пошел прочь.


Через два часа замок Хранителей Венца опустел. Еще недавно могущественный и неприступный, он стал теперь всего лишь еще одними дымящимися руинами на просторах Соламнии. Рыцари оставили в замке все, что не могли увезти с собой на лошадях. Они оставили и мертвых: разведчика, пятерых рыцарей Эдвина и сэра Пакса Гаретта.

Дерек обнаружил тело старого бойца на полу в одной из комнат. Рыцари шептались, что Пакс был не в силах пережить свое бегство от дракона и, как велит старый обычай, покончил с собой. Дерек быстро положил конец таким разговорам. Пакс был стар, и непередаваемый ужас, которым веяло от дракона, совершил то, что не успели сделать годы. У старика просто не выдержало сердце.

На запад они двигались медленно. Путь был опасен. Впереди скакал Эран, и на тетиве его лука постоянно лежала стрела; он смотрел, нет ли где засады хобгоблинов. Колонну всадников замыкал сэр Уинфрид, то и дело оглядывавшийся в сторону замка, хотя развалины давно уже скрылись из виду за лесистыми холмами. Все рыцари тревожно поглядывали вверх, опасаясь, что оттуда с громким воплем обрушится на них синекрылая смерть, но небо было по-прежнему ясно, как в летний день, хотя ветер уже стал по-осеннему холодным.

Лорд Дерек почти все время молчал, и воины не заговаривали с ним. В конце концов, он в одночасье потерял брата, дом и все свои владения. В каком бы мрачном настроении Дерек ни пребывал, он имел на это полное право. Все же один молодой Рыцарь Короны, мельком взглянув в глаза своему господину, проскакавшему рядом, сказал товарищам, что выражение лица у Дерека совсем не то, что бывает у человека, охваченного гневом или горем.

— Он больше похож, — заметил рыцарь, — на игрока в кхас, обдумывающего последний ход противника.

Но рыцарь не стал говорить, что увидел не только это. Не стоило упоминать о том, что блеск в глазах твоего господина вполне может свидетельствовать о зарождающемся помешательстве.

К счастью, они не наткнулись ни на одну засаду хобгоблинов. За два дня и две ночи, что скакали они по дороге на Солантус, рыцари не встретили никого страшнее белки. Потом, на третий день, Эран развернулся и направился назад, к остальным. Рыцари тревожно схватились за мечи и булавы, но Длинный Лук успокоил их жестом. Он осадил коня, поравнявшись с Дереком, и в тот же момент к ним присоединился сэр Уинфрид.

— Какие новости? — спросил Дерек скрипучим после долгого молчания голосом.

— Впереди на дороге отряд рыцарей, — ответил Эран. — Во главе скачет Бриан Гром.

— Наше подкрепление, — с горечью пробормотал Уинфрид.

Дерек кивнул, плотно сжав губы.

— Вперед.


Вскоре после этого рыцари из замка Хранителей Венца встретили отряд сэра Бриана Грома, Рыцаря Меча. Подкрепление насчитывало не более двадцати человек, и Дерек взвыл от бессильной ярости, видя, как мало бойцов откликнулось на его призыв о помощи.

«Хотя теперь это почти не имеет значения, — говорил он себе, успокоившись. — Они прибыли бы так поздно, что от них все равно не могло быть никакого толку. — Потом он снова посмотрел на отряд и переменил мнение. — Возможно, — решил Хранитель Венца, словно оценив ситуацию на доске для кхаса, — они окажутся полезнее целого полка».

Вновь и вновь он возвращался к этой мысли, и с каждым разом настроение его становилось чуточку менее отвратительным. К тому моменту, когда Бриан Гром поприветствовал их и пришпорил своего серого жеребца, чтобы, опередив отряд, встретить друзей, Дерек Хранитель Венца был уже готов вести себя почти вежливо.

— Друзья мои! — воскликнул сэр Бриан, и под его светлыми усами, уже блиставшими серебром, засветилась теплая улыбка. — Мы встретились, чтобы снова быть вместе.

Эран подъехал к Грому, и товарищи обнялись. Давным-давно, еще при жизни Лорда Кервина Хранителя Венца, Дерек, Бриан и Эран вместе странствовали в поисках приключений. Они совершили столько подвигов, что все и не припомнишь, а потом Дерек оставил их и вернулся в родовое имение, чтобы облачиться в мантию Лорда. Встретив старого друга, Эран потерял дар речи. Вслед за ним к сэру Бриану подъехал Дерек и пожал ему руку, облаченную в латную перчатку. Он, возможно, даже и улыбнулся бы, но Гром слишком уж мрачно посмотрел на воинов из замка Хранителей Венца и откашлялся.

— Но почему же вы не дождались нашего прибытия в крепости, милорд? — спросил он.

Эран отвел взгляд, лицо его потемнело. Дерек гордо произнес:

— В этом не было нужды. Мы разделались с осаждающими, и теперь я направил своих людей на север, к укреплениям Вингаарда, чтобы помочь защитникам города. И тебя я прощу сделать то же самое.

Сэр Уинфрид потрясение уставился на Дерека.

— М-милорд? — пролепетал он. У находившегося рядом Эрана отвисла челюсть. Дерек обернулся и глянул на обоих. Эран вздрогнул, увидев в холодных голубых глазах Дерека какой-то особенный блеск.

— Я рассказываю сэру Бриану о нашей победе над вражеской армией и над их драконами, — произнес Дерек. Он снова повернулся к Грому. — Славная была победа! Мои бойцы сражались великолепно, и враг, наконец, отступил. Мне кажется, они решили, что слишком много потребовалось бы сил, чтобы захватить замок Хранителей Венца. Больше они не осмелятся нам досаждать.

— Дерек… — прошептал Эран.

Тот повернулся в седле и пронзил взглядом рыжеволосого рыцаря.

— Что? — спросил он.

Эран в смятении выпрямился в седле: в глазах Дерека уже пылал настоящий пожар.

— Н-ничего, — пробормотал Эран, а внутри у него зашевелился леденящий ужас. — Потом поговорим;

— Так, значит, вы одержали победу, — сказал Бриан, нервно переводя взгляд от Дерека к Эрану и обратно.

— О да! — проревел Хранитель Венца. — Они побежали от одного нашего вида! Мы сломили их дух, и теперь у них будет повод бояться Рыцарей Соламнии!

Гром нерешительно кивнул. Он снова глянул на рыцарей Дерека. Некоторые из них казались встревоженными: до них донеслись слова их лорда.

— А что… — заговорил было Бриан, но тут же запнулся.

Дерек бросил на него обжигающий взгляд, а Эран торопливо отвел глаза.

— Ч-что стало с сэром Эдвином? — спросил Гром.

У Дерека задергался левый глаз, но это продолжалось совсем недолго. Бриан сделал вид, что ничего не заметил.

— Погиб в славном бою, как и сэр Пакс Гаретт, — как-то неискренне ответил Хранитель Венца. — Они бились отважно, но ведь это война, а на войне убивают. Может, — добавил он, прищурившись, так что глаза его превратились в сверкающие щелки, — они и остались бы в живых, если бы ваши люди прибыли к нам раньше.

Бриан вспыхнул.

— М-милорд, мы мчались к вам во весь опор…

— Нет-нет, друг мой, не ваша в том вина, — сказал Дерек и опустил руку в железной перчатке на плечо Бриану. — Виноват Гунтар. Он предал нас, предал все рыцарство. Его бездействие дорого нам обошлось, и он за это заплатит. Ты, сэр Бриан, вместе с Эраном и со мной отправишься на Санкрист, где мы доложим Высокому Совету о моей победе и об обмане Лорда Гунтара. А потом, — добавил он, и на лице его появилась усмешка, заставившая Эрана вздрогнуть, — потом я стану Лордом-Рыцарем!


Они поскакали дальше. На развилке дороги рыцари вслед за сэром Уинфридом повернули на север. Ни тогда, ни потом они не говорили о битве у замка Хранителей Венца. Упомянули только, как погиб, стоя на северо-восточной башне и защищая свой дом, Эдвин.

Дерек, Эран и Бриан повернули на юг. Когда они оказались достаточно далеко от остального отряда, Гром не выдержал и задал вопрос, так мучивший его.

— Милорд, — спросил он, — что на самом деле произошло в замке?

Дерек медленно повернулся, скрипнув седлом, и устремил на сэра Бриана горящий взгляд, которым, казалось, можно было прожечь сталь.

— Победа, — ответил он. — Славная победа. И однажды барды сложат о ней песни.

Гром бросил взгляд на Эрана, и тот покачал головой. В тревожных глазах рыцаря ясно читалось:

«Больше ничего не спрашивай».

Бриан задумчиво прикусил нижнюю губу, а потом пожал плечами.

— Как вам будет угодно, милорд, — сказал он и посмотрел назад, на пыльную дорогу.

В тот день все трое не произнесли больше ни слова.

Загрузка...