Драконы на каникулах

ГЛАВА 20 Заскийский султанат

Абу зах ан Заруднакер хозяйским взором оглядел свою лавку, хотя лавкой это торговое заведение, имеющее несколько больших залов, можно было назвать с большой натяжкой. Здесь продавали все, кроме лошадей и верблюдов. Зал всевозможной одежды, такой, что и самому султану будет не стыдно надеть, и такой, что даже бедному водоносу будет по карману. Зал разнообразных продовольственных товаров, отделы оружия и драгоценностей, благовоний и кухонной утвари… В общем, в огромной лавке почтенного ан Заруднакера было все, что угодно душе и необходимо для тела, ну и для удовлетворения остальных потребностей. Об этом свидетельствовали большие транспаранты в каждом зале. Сам владелец этой многоцелевой лавки, понятное дело, в ней не торговал, для этого были наемные торговцы, надо сказать — весьма умелые, поэтому за ними и нужен был глаз да глаз, ведь они работать умеют не только для хозяина, но и свою коммерческую операцию провернуть могут — с хозяйским добром. Были, конечно, и преданные приказчики, которые сейчас, когда лавка закрывалась, проверяли, как шла торговля и сколько наторговали умелые продавцы, но Абу зах ан Заруднакер любил сам вот так пройтись по своему предприятию, ему нравился дух, здесь витающий. Да и приятно было вспомнить времена, когда он на заре карьеры работал помощником младшего продавца. Вот уже последний приказчик покинул зал, сюда уже должны были зайти охранники с большими и свирепыми псами. Ан Заруднакер еще раз начал осматривать зал, как его кто-то дернул сзади за полу халата.

— Здрасте, — сказал обладатель рыжей взлохмаченной шевелюры, скорее всего, мальчик, так как он был небольшого роста и к тому же одет в штаны. Узкие, выдававшие не местного, но все же штаны. Владелец непокорных рыжих волос и больших зеленых глаз продолжил: — Мы бы хотели полностью удовлетворить все свои потребности…

— Листик! Ну что ты говоришь! — укорила рыжего мальчишку красивая девушка. Она тоже была в узких штанах, но по всем признакам это была девушка.

— Мил! Ну вот же написано: «Здесь вы можете полностью удовлетворить все свои потребности!» Видишь? Написано: «Все»! Значит, все, значит, сейчас и начнем удовлетворять! — Рыжий по имени Листик улыбнулся, ехидно глядя на почтенного купца.

Растерявшийся сначала Абу зах ан Заруднакер начал приходить в себя, он так и не понял, как эти трое попали в уже закрытый торговый зал, ведь торговлю закончили еще час назад. Третьим был среднего роста и такого же телосложения мужчина с незапоминающейся внешностью, одет он тоже был не как местный, а как путешественник. Впрочем, многие из здешних жителей тоже так одевались — удобно и практично.

— Ну чего молчишь? Предлагай, какие потребности мы можем тут удовлетворить? — задал вопрос рыжий подросток.

Девушка с красивыми пшеничными волосами снова укорила его:

— Листик! Перестань…

— А я еще не начинала! — ехидно ответила рыжая, судя по ее ответу, все-таки девочка.

Девушка, махнув рукой на свою спутницу, быстро, пока та еще чего-нибудь не сказала, обратилась к купцу:

— Мы бы хотели приобрести у вас кое-что из одежды…

Договорить девушка не успела. В зал вошли охранники с собаками, ан Заруднакер с облегчением вздохнул. У этой троицы поздних посетителей не было оружия, по крайней мере на виду, но кто знает?.. Охранники, повинуясь жесту хозяина торгового заведения, устремились вперед, охватывая в полукольцо этих непонятно откуда взявшихся странных покупателей. Но громадные псы охраны повели себя очень странно. Вместо того чтобы с рычанием срываться с поводка, пытаясь достать эту подозрительную троицу, собаки заскулили и попытались спрятаться. Рыжая девочка, утратив всякий интерес к снова опешившему купцу и игнорируя растерянных охранников, шагнула к сбившимся в кучу собакам. Те очень хотели убежать, но сделать этого им не давали поводки. Девочка протянула руки к страшным (при других обстоятельствах) собачьим мордам и погладила их.

— Хорошие собачки! — сказала девочка притихшим псам и начала отцеплять поводки от ошейников. Собаки стояли с какой-то обреченностью, а девочка, снова их погладив, успокаивающе, будто могла что-то сделать этим свирепым псам, произнесла:

— Не буду я вас трогать, вы же хорошие собачки?

Словно поняв, что сказала рыжая девочка, огромные псы завиляли хвостами и запрыгали вокруг нее, как щенки, так же, как щенки, пытаясь подластиться. А девушка с пшеничными волосами, дернув купца за рукав, переключила его внимание на себя:

— Уважаемый, мы бы все-таки хотели купить у вас кое-что из одежды.

— Э-э-э, мм, да, конечно, — ответил растерявшийся ан Заруднакер.

Тут впервые заговорил мужчина, таким же бесцветным и незапоминающимся голосом, как и он сам, перечислив ему необходимое. Почтенный купец от удивления забыл все свои страхи: перечисленное можно было купить в любой мелкой лавчонке. Это он и высказал вслух. Девушка и мужчина повернулись к играющей с собаками девочке, та, почти не отвлекаясь от своего занятия, пожала плечами:

— Мил, ты же сама сказала: «Посмотри, где все можно купить, чтоб не бегать по базару». Вот я и выбрала самую большую и лучшую лавку, разве это не так? — Последние слова рыжая девочка произнесла, с укором глядя на ан Заруднакера, словно он что-то утаил или пытался обмануть. Девочка спросила, обращаясь непосредственно к купцу: — Разве это не самая лучшая лавка?

Ну что может ответить купец, когда его торговое заведение называют самым лучшим? Несмотря на странность всей этой ситуации, ан Заруднакер приложил руку к сердцу и заверил, что это именно так.

— Ага! Раз лучший магазин, то давай продавай! — скомандовала девочка и снова занялась собаками.

Девушка с пшеничными волосами требовательно посмотрела на купца и повелительно кивнула. В ней было нечто такое, что купец не посмел возразить и назвал цену — два серебряных. Мужчина поднял руки к небу и, словно призывая это небо в свидетели, воскликнул:

— Почтеннейший! Мы не собираемся покупать весь ваш воистину великолепный магазин! Нам нужна самая малость! Тому, что мы хотим, красная цена — пара медяков!

Купец тоже поднял руки и не менее драматично, чем мужчина, воскликнул:

— О-о-о! Если я отдам вам этот прекрасный товар за такую цену, я буду разорен!

— Совсем? — хихикнула оторвавшаяся от игры с собаками рыжая девочка.

Купец изобразил на лице вселенскую скорбь и подтвердил это, потом начал долго и витиевато рассказывать, что ему придется продать своих дочерей в рабство, а жен послать на панель, самому же купцу придется податься в водоносы. Мужчина не остался в долгу, он тоже начал жаловаться на жизнь, на бедность и почему-то на плохой урожай какого-то артаиса в никому не известной стране Искартании. Девушка, улыбаясь, слушала эту эмоциональную перепалку, охранники позабыли о своих обязанностях, а девочка, широко распахнув глаза, даже рот открыла от восхищения. Так продолжалось почти час, потом с громкими стенаниями участники торга ударили по рукам, и купец сам принес требуемый товар. Мужчина расплатился серебряной монетой и протянул купцу руку:

— Усимт ан Тари.

— Очень приятно познакомиться, почтеннейший, вы доставили мне огромное удовольствие, я словно вернулся в свою молодость! — ответил купец и степенно предложил: — А не отведать ли нам по чашечке душистого чая и всего, что к нему полагается! Я приглашаю вас, почтеннейшие!

Усимт не менее солидно кивнул:

— С превеликим удовольствием, уважаемый Абу зах ан Заруднакер.

Старшая спутница господина ан Тари, улыбнувшись, кивнула, а младшая захлопнула рот. Когда купец в сопровождении странных покупателей удалился, охранники, снова взявшие на поводки своих собак, переглянулись.

— Кто это такие? — спросил самый молодой.

— Наверное, гости нашего хозяина. А как этот господин торговался! Как торговался! — ответил старший из охранников, не скрывая своего восхищения.

— А девушки?

— Скорее всего, родственницы господина Усимта, судя по младшей — магини. Как она наших псов… Я один раз такое видел, но тогда подобное проделал орочий шаман, очень сильный шаман! — блеснул памятью и эрудицией охранник, державший на поводке сразу двух собак.

В большом зале чайханы, несмотря на поздний час, было довольно многолюдно. Но с другой стороны, куда еще пойти после трудового дня? Где еще можно выпить чашечку горячего ароматного чая или чего покрепче? Провести время за приятной беседой, узнать новости или просто посидеть, отдохнуть, расслабившись? Но сегодня все новости были отодвинуты на задний план. Хозяин чайханы, да и всего этого торгового комплекса, почтенный Абу зах ан Заруднакер пришел не один. С ним был среднего роста мужчина в обычной для заскийца одежде и девушка. Мало того что девушка была красива — у нее были волосы цвета спелой пшеницы, что очень необычно для султаната, так еще одета она была не так, как одеваются заскийки. Она была не в широких шароварах, а в узких штанах! Разглядывая эту девушку, посетители чайханы не обратили внимания на третьего спутника купца — рыжего подростка.

Абу зах ан Заруднакер и его гости расположились на хозяйском ковре, сложив ноги по-заскийски. Судя по тому, как непринужденно гости это проделали, подобная поза не была для них необычна и не доставляла неудобств. Принесли пиалы с чаем и большой поднос со сладостями.

— А мороженое? — обиженно подал голос рыжий подросток, обратив на себя внимание.

— Листик, вряд ли тут делают мороженое, а если и делают, то сразу съедают. Слишком уж тут жарко, — улыбнулась девушка.

— Но, Мил, можно же холод магически поддерживать…

— Уважаемая Листик, — склонил голову в вежливом поклоне ан Заруднакер, — не у всех есть возможность нанять мага или купить магический артефакт, да и дорого это. Поэтому мороженое у нас большая редкость, да и не пользуется оно спросом. Отведайте-ка эти сладости: халва, шербет… — Купец стал перечислять выложенное на подносе, показывая, где что. Листик послушно брала сладости и клала себе в рот. Остановилась она только тогда, когда поднос опустел.

— И где?.. — растерянно огляделась девочка. — Что ж так мало?! Уже все и кончилось!

Спутник девушек, пригубив пиалу, усмехнулся. Не желая выглядеть скупым хозяином, купец махнул слуге, показав на пустой поднос, и поднял два пальца, а после недолгого колебания поднял и третий. Листик удовлетворенно кивнула. Пока слуги несли и расставляли заказанное, Усимт затеял обычный в таких случаях долгий разговор — о торговле, ценах и тому подобном. Милисента, внимательно слушавшая, время от времени вставляла реплики. На одну из них Абу зах ан Заруднакер отреагировал особенно болезненно:

— Да потому что почтенный зах Бараманакер ун Тартум, глава нашей гильдии, да продлит его года Единственный, чтобы он сдох поскорее, подмял под себя всю морскую торговлю и торговлю и через Яфрские, и через Таринтские врата!

— А почему бы вам, почтеннейший ан Заруднакер, не заняться торговлей с Зелией сухопутным путем? Через орочьи степи вполне можно пройти караваном…

— Уважаемая Милисента, извините, что перебиваю, но гонять караваны через земли орков… Да и чтоб торговать с Зелией, надо получить разрешение королевской канцелярии. А это, знаете ли, тоже непросто. Сначала надо туда добраться, а потом…

— Почтенный ан Заруднакер, я похлопочу перед королевой Зелии, она в скором времени должна нанести визит вашему султану…

— Да продлит его года Единственный… — При упоминании султана купец сделал жест, призывающий благоденствие на восхваляемого.

Листик, оторвавшись от второго подноса сладостей, добавила:

— Чтоб он сдох поскорее!

— А-а-а… Э-э-э… — выпучил глаза купец, а Милисента с укором посмотрела на сестру:

— Листик! Ну разве так можно?

— Так он же сам говорил так про своего главу гильдии, — пожала плечами девочка, кивнув в сторону потерявшего дар речи купца. — Я думала, тут так принято выказывать почтение.

— Листик, больше никому так почтение не выказывай, — поддержал Милисенту Усимт.

— А то что? — спросила рыжая девочка. — Загордятся, да? Такое пожелание только самым важным делают, да? Но султан же здесь самый важный! Значит, ему надо именно так почтение…

— Листик, никак не надо! Я тебе разрешаю никому не высказывать здесь славословий и оказывать почестей! — нашла самое радикальное решение возникшей проблемы Милисента.

— Ага! — удовлетворенно кивнула Листик, возвращаясь к сладостям.

— Уф, — вытер пот заскийский купец. Опасливо оглядевшись по сторонам — не слышал ли кто, — ан Заруднакер тихонько произнес: — Слава Единственному, никто не слышал… — Купец еще раз вытер пот и спросил Милисенту: — Это действительно так? Вы можете похлопотать перед королевой Зелии? Но остаются еще и орочьи степи…

— Уважаемый, — усмехнулась Милисента, — и этот вопрос вполне решаемый. Попросите Листика оказать вам протекцию, и ни один орк вас не тронет.

Купец с удивлением посмотрел на рыжую девочку. Та смела крошки халвы с третьего подноса и удовлетворенно заявила:

— Очень вкусно! — Живот Листика раздулся и стал круглым, как мяч, девочка его погладила и повторила: — Очень вкусно! — Листик еще раз погладила свой живот и с сожалением добавила: — Только вот очень мало! Подносы должны быть больше!

А улыбающаяся Милисента кивнула купцу:

— Да-да, попросите Листика, и ваши караваны будут беспрепятственно ходить в Зелию через степь.

— Но как такое может быть? — продолжил удивляться ан Заруднакер. — Я убедился, что ваша сестра, уважаемая Милисента, сильный маг, может, даже очень сильный маг, но этого, чтобы оказать на диких жителей степей такое влияние, явно недостаточно!

— Уважаемый. — Милисента стала серьезной. — Вы знаете, кто такая Арыамарра?

— Вы хотите сказать, что ваша сестра?.. — привстал купец. — Постойте… Листик?! А вы… Милисента?!

Купец встал и низко поклонился:

— Ваше величество! Ваше высочество!

Ан Заруднакер попытался пасть ниц, но ему этого сделать не дали, кто-то из сестер удержал его магическим захватом. Усимт сокрушенно покачал головой:

— Вот так обычно и прокалываются. На мелочах или из желания пустить пыль в глаза.

Листик захихикала и, отвечая на удивленные взгляды, пояснила причину своего веселья:

— Чтоб пустить пыль в глаза, Милисента не будет прокалываться, скорее, кого-то даже не проколет, а порвет на ленточки! Нет-нет, вы, почтенный ан Заруднакер, не бойтесь!

— Да, почтенный, — обратилась к купцу Милисента, — вы хорошо информированы, что говорит в вашу пользу. Мне было приятно с вами беседовать, но скоро рассвет, нам пора. Усимт останется здесь, пройдется с утра по рынку и по городу. А вы, почтенный, завтра, скажем к обеду, подходите в вашу торговую гильдию, я хочу и с ее главой, почтенным Бараманакером, побеседовать, и не только с ним.

— Ваше величество, — склонился в поклоне купец. — Все, что вы говорили о торговых караванах через степь в вашу страну…

— Я не меняю своих слов, — несколько надменно кивнула Милисента.

Листик, тоже изобразив донельзя важный вид, кивнула:

— Ага! Все так и будет! А халва у вас очень вкусная! Да и остальные сладости… — Листик многозначительно посмотрела на пустые подносы. Купец еще раз согнулся в низком поклоне и, повернувшись в сторону двери на кухню, щелкнул пальцами и сделал какой-то знак. Хотя уже близился рассвет и все посетители чайханы давно разошлись, персонал кухни никуда не уходил, мало ли что может потребоваться их хозяину и его гостям. Двое слуг вынесли громадный поднос, на котором были навалены лакомства. Их гора немногим уступала Листику в размерах. Девочка удовлетворенно кивнула, Милисента покачала головой, и обе сестры исчезли. Вместе с ними исчез и поднос.

— Отлично, — усмехнулся Усимт, — до открытия базара еще есть время, и я бы хотел, чтобы вы, уважаемый, рассказали мне о…

Вопреки своему обыкновению Листик утром не вышла купаться. Лунилимо растерянно разводила руками, когда у нее спрашивали, где Листик. Солнце уже взошло, когда в кают-компании «Колдуньи» к завтраку собрались все пассажиры корабля, не было только Милисенты, Листика и Усимта.

— Я уже начинаю волноваться, на нее это непохоже — опоздать к десерту! — сказала Ирэн, когда уже все убрали со стола. Остальные были с ней согласны. Эльфийка продолжила: — Они сказали, что только посмотрят и вернутся. Что бы могло их так задержать?

— Исключительно жадность, — раздалось от дверей. Сказавшая это Милисента прошла и села на свое место. В открытых дверях, вернее, за ними появился громадный поднос, уставленный всякими сладостями. Этот поднос усиленно пыхтел, пытаясь протиснуться в слишком узкий для него проем. Сделав несколько попыток, поднос словно размылся и появился уже внутри кают-компании. Подлетев к столу, поднос на него торжественно водрузился, по-иному это действие назвать было нельзя.

— Вот, — удовлетворенно произнесла Листик, появившаяся из-за подноса и переставшая пыхтеть. Усевшись на свое место, она торжественно добавила: — Угощайтесь!

— Листик, где это ты все взяла? — всплеснула руками Ирэн.

— Почтенный Абу зах ан Заруднакер угостил, вот! — гордо ответила девочка.

— В таком количестве? — удивилась Синта.

— Ага! — гордо кивнула рыжая девочка. — Он меня угостил, а потом еще и с собой дал, вот!

— Вы бы видели, сколько она там съела! — усмехнулась Милисента. — Так что почтенный купец готов был отдать и больше, только бы Листик перестала есть и убралась оттуда.

— Ага, — согласилась девочка. — Я там все попробовала, взяла самое вкусное.

— Листик, если ты пробовала так, как обычно пробуешь, то ты произвела на того купца неизгладимое впечатление, — присоединилась к общему смеху и Миримиэль.

Ирэн, став серьезной, спросила у Милисенты:

— Ну как разведка, удачно прошла?

— В целом — да, — кивнула та. — Усимт там еще немножко посмотрит и послушает. А мы с утра нанесем визит визирю, договоримся об аудиенции у султана, да и некоторые организационные вопросы, как я выяснила, лучше с ним решать. Потом я хочу побеседовать с главой местной торговой гильдии, с ним тоже надо кое-что утрясти. Но сначала войдем в порт. Надо сразу показать, кто хозяин положения. Заскийский султанат — дело тонкое, поэтому чем сильней стукнешь, тем убедительнее будешь.

— Угу, сначала стукнем, потом к визирю сходим. А пока Милисента купцов утрясать будет, я тоже займусь… — с очень деловым видом заявила Листик, накладывая лакомства на тарелку смущавшейся Лунилимо.

Ирэн хихикнула и многозначительно посмотрела на огромный поднос, как бы намекая на то, что она знает, какие важные дела ждут Листика. А девочка утвердительно кивнула, показывая, что дегустация сладостей — тоже очень ответственное занятие, сделала приглашающий жест. Остальные девушки тоже присоединились к Лунилимо, накладывая угощение на тарелки. Только Милисента, задумавшись, не участвовала в общем пиршестве. В разгар этого безудержного поедания сладостей в кают-компанию вошел Грентон. Он, с улыбкой взглянув на этот праздник живота, сообщил:

— Подходим. Каратто говорит, что это Яфра!

Высыпавшие на палубу пассажиры пытались рассмотреть далекий берег и город. Пологий берег, да еще закрытый дымкой, разглядеть было довольно трудно.

— Вон глядите, глядите! — закричала Лунилимо, указывая рукой в сторону берега, но не туда, где должна была быть Яфра. На фоне туманной дымки появились пять точек.

— Патрульные дромоны, — кивнул Каратто и, обращаясь к капитану Броунсу, сказал: — Генри, сейчас ты увидишь, какие бывают дромоны, возможно, и пострелять в них придется.

— Пострелять? — поднял брови Броунс.

— В Яфру разрешено заходить только заскийским кораблям, а, насколько я понял, леди Милисента намерена нанести визит заскийскому султану, — пояснил Каратто и, ухмыльнувшись, добавил: — Нанести всей огневой мощью нашей «Колдуньи».

— Но как же свобода торговли? — удивился капитан Броунс.

— В султанате разрешено торговать только заскийским же купцам. Здесь находятся трое врат перехода, через которые идет торговля с другими мирами. Если бы не этот запрет, венисийцы давно бы вытеснили местных торговцев. Но государственная протекция не позволяет этого сделать.

— Может, это и разумно со стороны султана, — кивнул Броунс, а потом повернулся к неизвестно откуда появившемуся Усимту: — Вы говорили только о двух стационарных точках перехода, а остальные — блуждающие, то есть непостоянные! Так как же эти три портала в султанате?

Усимт, одетый в стеганый цветастый халат и остроносые то ли туфли, то ли сапоги, пояснил:

— Эти три портала как раз непостоянны. Но такое непостоянство может длиться несколько тысячелетий или даже десятков тысячелетий. В этом отношении Гелла — уникальный мир. Здесь таких точек существует больше двух десятков, причем все они достаточно стабильны. Этот мир очень привлекателен для…

— Ага! — сказала Листик и нахмурилась.

Усимт кивнул:

— Вот именно!

— Вы сказали, что такие точки есть во всех мирах. Но у себя на родине я ни о чем подобном не слышал. Как такое может быть? — задал еще один вопрос капитан Броунс.

— Ваш мир, господин капитан, тоже уникален в своем роде. У вас нет ни одной стабильной точки перехода. Даже те две, которые обязательны для каждого мира, — труднопроходимы, а те, что появляются, исчезают так же быстро, как и возникают. Они воспринимаются как стихийное бедствие неизвестной природы. Да и нет в вашем мире магически одаренных, способных увидеть суть этого явления.

— Но как же леди Тайша и…

— Листик и Милисента? Как они проникли в ваш мир? Я же говорил — они обладают уникальными способностями. А те, у кого таких способностей нет, пользуются амулетами перемещения.

— Получается, что, заполучив такой амулет, можно… — начал Каратто, но Усимт его оборвал:

— Нет, не выйдет. К примеру, захватив такой корабль, как «Колдунья», сможете вы на нем сразу поплыть? Без специального обучения не получится! Парусами надо уметь управлять, а таким амулетом управлять гораздо сложнее, кроме того, для этого надо обладать особыми способностями. Даже заполучив амулет перемещения и пройдя полное обучение, мало кто из разумных сможет им управлять. Ко всему прочему, такие артефакты проходят специальную настройку на своего хозяина. Ее, конечно, можно убрать, но для этого надо…

— Обладать особыми способностями, — вздохнул Харан Каратто. Пока он и капитан Броунс беседовали с Усимтом, остальные смотрели на заскийские дромоны, к которым «Колдунья» подошла уже довольно близко. Дромоны являли собой величественное зрелище: два такого же размера, как «Колдунья», два побольше и один поменьше, они выглядели, как разукрашенные резьбой позолоченные сундуки. «Морской владыка», «Властитель морей», «Повелитель бурь», «Властелин моря» и «Владыка неба» — таковы были названия этих кораблей. Листик прочитала их вслух и удивилась:

— Ну с морями все понятно, хотя мне кажется, что многовато повелителей на такой маленький кусочек моря. А вот «Владыка неба»? Этот сундук что, летать умеет? Или намек на то, что этот их корабль первым на небо вознесется? Да? А если будет возноситься, то как? По методу Тайши? Побольше пороха и — бум!

Сундукоподобные «владыки» и «повелители», видно, услышали нелестные высказывания Листика о них, обиделись и начали стрелять. Море огня накрыло «Колдунью» так, что ничего не стало видно.

— Как бы в кого из этих «владык» не врезаться, два из них точно у нас по курсу окажутся, если начнут маневрировать, — забеспокоился капитан Броунс. То, что его корабль подвергся мощному обстрелу, его уже не обеспокоило — настолько он верил в непробиваемость защиты «Колдуньи».

— Ага! Еще поцарапаем наш прекрасный корабль! — поддержала капитана Листик. — Может, утопим эти сундуки? Чтоб не мешали нам плыть и чтоб другим неповадно было!

— В этом что-то есть — утопить всех, — в раздумье произнесла Милисента. — Но с другой стороны, если утопим этих, то другие «властелины» приплывут, придется и их топить, а мы сюда приехали мирные переговоры вести, а не воевать. Как-то неудобно получится, скажем: «Здрасте, мы к вам с миром пришли, только вот для большей убедительности все ваши кораблики утопили».

— Давай утопим половину! — пошла на компромисс Листик. — Так, чтоб не вашим и не нашим.

— Листик, Милисента, если вы не возражаете, то я бы предложил другой план. Но поскольку времени его обсуждать нет, давайте сделаем так, как я предлагаю, а потом решим, выполнять мой план или нет, — с улыбкой сказал Усимт.

— Давай! — сразу согласилась Листик.

Милисента усмехнулась и кивнула. Усимт сказал, что делать, и обе сестры сосредоточились. Заклинание создал Усимт, а сестры напитали его силой. Они с Усимтом сработали так, будто долго тренировались или имели большой опыт совместных действий. Милисента высказала это вслух, Усимт улыбнулся:

— Это потому что мы им пакость делаем, а это всегда вдохновляет. Хотя не такая уж и большая пакость, это от них зависит. Но если увлекутся… Это я к тому, что пакости обычно с первого раза получаются и выходят наилучшим образом, а вот хорошие дела…

— В чем же ваша пакость? — поинтересовался Каратто.

— А вот, смотрите! — ответил Усимт и активировал заклинание.

«Колдунья» будто раздвоилась, настоящая, выйдя из полыхающего защитного поля, продолжила свой бег к Яфре, а призрачная осталась и, качаясь на волнах, стала маневрировать между дромонами. Ее защитное поле по-прежнему вспыхивало, когда в него попадали снаряды метателей заскийских кораблей, но эти снаряды не взрывались, а, меняя направление движения, летели в соседний дромон. Обстреливающие друг друга позолоченные плавучие сундуки остались за кормой, на некоторых уже вспыхнули пожары.

— А с береговыми батареями вы тоже так поступите? — спросил Каратто и обеспокоенно добавил: — Их обмануть будет гораздо труднее! Там же видят сражение и будут начеку!

— Да, они видят это грандиозное сражение, вот пусть на него и смотрят, а мы тихонечко, никем не замеченные, зайдем в порт и станем так, что если начнут в нас стрелять с береговых фортов, то попадут в свой город, — продолжал улыбаться Усимт. Увидев недоумение Каратто, он пояснил: — На наш корабль навешено заклинание невидимости.

— Дядя Усимт! Я тебя люблю! — захлопала в ладоши Листик. — А давай и форты подожжем?

— Листик! — подхватил на руки девочку драклан. — За эти слова я готов для тебя не то что форты, я готов весь город поджечь! Да что город, всю их страну!

— Леди, вы родственники? — поинтересовался капитан Броунс у Милисенты.

Та, пряча улыбку, кивнула. Ведь в некотором смысле это действительно было так — Усимт принес Листику кровную вассальную клятву, так что старшим родственником можно было считать именно ее, но если она назвала Усимта дядей, то пусть так и будет. А Броунс, покачав головой, сказал:

— Странные у вас, леди, методы выражать свои родственные чувства — не подарки дарить, а города жечь.

— Ну почему, капитан, ведь это тоже может быть подарком.

— Что, леди?

— Горящий город! Такой красивый, можно сказать, яркий и большой подарок!

Аруддин зах Айдабакар ун Релсох, великий визирь солнце-подобного султана Ваштанарама Седьмого, повелителя всех истинных последователей Единственного, владыки всех Заскийских земель и так далее, пребывал в полной растерянности. Две девушки, вернее, девушка и девочка сидели у него в кабинете. Девушка с пшеничными волосами и девочка с рыжими устроились на гостевом диване, стоящем в углу. Девочка уже оприходовала сладкий шербет и высматривала, чем бы еще поживиться, а девушка с улыбкой смотрела на выскочившего из-за громадного стола визиря. Ун Релсох выскочил так быстро, что потерял одну из своих остроносых туфель. Теперь визирь нервно поглаживал, даже не поглаживал, а дергал свою бороду. Нервничать было от чего — в самом центре хорошо охраняемого дворцового комплекса султана, в кабинете визиря, неизвестно откуда появляются две девицы, одна из которых заявляет, что она — королева Зелии! Чтобы королева вот так, без охраны проникла во дворец правителя враждебного государства! Ведь после той попытки похода на Зелию не то что мир, даже перемирие не было заключено. Просто заскийская армия отошла на исходные позиции, вернее, панически бежала на территорию своего государства. А теперь перед визирем в его кабинете сидят королева Зелии и ее сестра! Просто так сидят, вернее, не просто так — принцесса уже добралась до фиников.

— Что вас так удивляет, уважаемый? — Милисента тоже взяла финик — надо же попробовать, а то Листик вон уже больше половины съела. Правда, Листик уже от них отвлеклась и захрустела печеньем.

— Ошешь вкушно! — прокомментировала девочка, а зелийская королева продолжила:

— Вы же так и не удосужились прислать посольство с просьбой о мире, вот мне и пришлось самой к вам приехать.

— Но почему мы должны просить о мире?! Мы же не проиграли!

— Только потому, что я не двинула свою армию на султанат, но это дело поправимое, — усмехнулась Милисента.

Она усмехнулась, потому что Усимт был прав, предлагая максимально жесткий вариант переговоров. Хоть армия заскийцев фактически бежала, признавать себя проигравшей стороной они не желали. Драклан предупредил, что и визирь, и султан в переговорах будут давить на Милисенту, ведь это она к ним приехала, а не они к ней. Более того, они постараются сделать это максимально унизительно для королевы Зелии. И не потому, что они такие уж злодеи, просто здесь так принято. Поэтому Усимт и рекомендовал сразу показать, кто хозяин положения. Конечно, жечь полгорода — это уж слишком, но надо продемонстрировать готовность именно к таким действиям. Усимт предложил так называемый вариант поведения «добрый-злой стражник-дознаватель», в роли «злого» должна была выступить Листик, продемонстрировав свои возможности. Но сейчас девочка увлеклась сладостями, и переговоры начала Милисента.

— Ага! Мил, давай их завоюем! — Листик закончила с печеньем и вспомнила о роли, ей отведенной. Девочка подтащила к себе блюдо с халвой и предложила: — Тут все такое вкушное, бушем ш их коншибушию бшать халвой!

Последние слова Листик произносила, набрав полный рот халвы, Милисента засмеялась:

— Ли, ты сначала прожуй, а потом уже объявляй о размере контрибуции и о том, чем ты ее брать будешь!

Немного пришедший в себя визирь попытался возразить:

— Но, э-э-э…

— Ваше величество. Если вы хотите ко мне обратиться официально, этого будет достаточно. У нас не приняты такие пышные титулы, как у вас, тем более они не отражают реального положения вещей, — кивнула королева и взяла кусочек халвы — надо же узнать, какой вкус у того, из-за чего Листик решила завоевывать султанат. Милисенте так и не довелось попробовать этого лакомства ни у Заруднакера, ни на «Колдунье».

— Но, ваше величество, наша армия и флот…

— Ах, оставьте эти глупости, давайте смотреть на вещи реально, — улыбнулась Милисента, ей халва тоже понравилась, и идея Листика о завоевании султаната уже не выглядела чрезмерной. Милисента, улыбаясь этой забавной мысли, продолжила: — Ваша армия уже показала, что к полноценному противостоянию она не готова. А флот… Посмотрите в окно.

Аруддин распахнул окно. Дворцовый комплекс представлял собой мощную крепость, возвышавшуюся над Яфрой на рукотворном холме. Открывшийся вид хоть и был красив, но привычен для визиря, но не он привлек его внимание. Посредине бухты стоял корабль размером с дромон. Но с этими неповоротливыми, хоть и богато украшенными сундуками это судно даже сравнивать нельзя было. Корабль был прекрасен! Но как он прошел мимо дромонов, охраняющих вход в бухту? Как его пропустили батареи могучих фортов? Кстати, в море шло сражение, и дромоны охраны это сражение проигрывали. Два горящих корабля отходили под защиту фортов, а те три, на которых защита еще держалась, ожесточенно стреляли по неизвестному врагу.

— Вот, — удовлетворенно сказала рыжая принцесса, довольная то ли съеденной халвой, то ли видом боя. — Вот! Ваша армия и флот — сплошные глупости!

— Да, уважаемый, дайте команду прекратить стрелять, а то они от излишнего усердия утопят друг друга. — Милисента тоже подошла к окну.

— Но неизвестный враг, атакующий…

— Мы уже здесь, а враг, атакующий ваши дромоны, — это иллюзия. Посмотрите сами.

Визирь Аруддин был довольно сильным магом, возможно, самым сильным в султанате. Он посмотрел магическим зрением и открыл рот от удивления. Листик подскочила к нему и сделала вид, что хочет положить визирю в рот кусочек халвы. Девочка пояснила свои действия сестре:

— Он, наверное, тоже кушать захотел, а то мы вот так пришли без приглашения и почти все съели. В следующий раз надо будет заранее уведомить о том, что мы приезжаем! Как-нибудь более серьезно уведомить, чем с помощью тех горящих «повелителей».

Визирь ошарашенно замотал головой то ли от наглости этой рыжей девчонки, то ли от вида горящих грозных боевых кораблей. Девочка восприняла это мотание головой как вопрос, поэтому пояснила:

— Уведомим о своем приезде, чтоб ты больше приготовил! А то угощение у тебя вкусное, но его так мало!

— Листик, по-моему, инструкции Усимта ты выполняешь слишком тщательно. Он когда говорил — жестко, совсем не халву имел в виду, — укорила сестру Милисента.

— А вы не боитесь, что я отдам страже приказ вас арестовать? А ваш корабль захватить? Вряд ли он сможет противостоять батареям фортов! — злорадно сказал пришедший в себя визирь.

— Ага, я так и знала, что ему будет жалко угощения! — сокрушенно покачала головой Листик, при этом подмигнула Милисенте. Обращаясь к визирю, девочка возмущенно добавила: — Если тебе жалко угощения, зачем ты это все выставил? Или ты сам хотел это все съесть?

— Ли, он просто еще не понял ситуации. — Милисента успокаивающе погладила сестру по голове. И тихонько добавила: — Хотя, может, ты и была права. Что ж, выполняем самый жесткий вариант.

Листик вместо своего обычного «ага» снова подмигнула сестре и продолжила громко возмущаться:

— Мил, зачем нам с таким жадиной переговоры вести? Пошли к султану! А если и он окажется таким же скрягой, то начнем их завоевывать!

Милисента ехидно посмотрела на поджавшего губы визиря и, показав Листику на мощную башню, вся стража с которой перебежала на стену, чтобы смотреть на морское сражение (хотя, может, у них просто была пересменка), с улыбкой сказала:

— Ли, вон та башня. Только так, чтобы обломками никого не ранило.

— Ага! — радостно ответила девочка и потянулась к башне. С руки девочки слетел огненный шарик и, увеличиваясь, полетел в указанном направлении. Люди на стенах смотрели уже не на морское сражение, а на громадный, гудящий и сыпавший искрами огненный шар, который ударил в середину башни, и та даже не взорвалась, а просто сгорела как спичка, не оставляя пепла. Пламя, пожравшее башню, дошло до стены, остановилось и пропало. — Вот, подровняли, — удовлетворенно заметила девочка. Ее взгляд упал на соседнюю башню, и она сокрушенно покачала головой: — Ай-я-яй! И эта торчит! Непорядок!

Еще один огненный шар, покачиваясь, издавая низкий гул и сыпля искрами, полетел ко второй башне. В ней были люди, но шар летел довольно медленно, поэтому все, кто там находился, с криками ужаса успели оттуда убежать. Вторая башня сгорела ярче, чем первая, и еще она красиво сыпала искрами, как бенгальский огонь. Третий шар, прежде чем спалить свою башню, долго, словно красуясь, летал вокруг нее. Когда горела четвертая, в кабинет визиря ворвался человек в богатом халате и тоже в одной, еще более остроносой, чем у визиря, туфле. Его сопровождали два здоровенных орка-охранника с обнаженными кривыми мечами. Человек бешено вращал глазами, а увидев забившегося в угол визиря, закричал:

— Аруддин! Что это за шутки! Я знаю, ты сильный маг! Но это не повод разрушать дворец! Мои сарламы…

Дрожащий визирь молча указал на рыжую девочку, стоящую у окна. Она как раз зажгла еще один шар. Он оторвался от руки и повис в воздухе. Девочка раздумывала, какую из пяти оставшихся башен спалить теперь. Мужчина побагровел и зарычал оркам:

— Взять ее!

Девочка развернулась, при этом больше неудерживаемый шар отправился в неуправляемый полет по двору. Выписывая замысловатые кривые, он то приближался к земле, заставляя находившихся там людей с криками разбегаться, то поднимался вверх, к стенам и башням. Впрочем, стражников там уже не было. Двинувшиеся вперед орки-охранники в растерянности остановились, а до сих пор не замеченная вошедшими девушка, усмехнувшись, произнесла:

— Не стоит злить мою сестру!

— Ага! — подтвердила девочка, а девушка, кивнув в сторону окна, попросила:

— Листик, убери огонь. Больше уже не нужно.

— Ага! — опять ответила девочка. Сильно увеличившийся шар полетел вверх и там с грохотом взорвался.

Орки, видно от потрясения, выронили мечи и пали ниц.

— Арыамарра, — выдохнули они одновременно.

Визирь, выпучив глаза, проговорил, обращаясь к человеку в роскошном халате:

— О солнцеподобный! Позвольте представить вам королеву Зелии и ее сестру принцессу Листика!

— Ага! — Девочка, с интересом рассматривая султана, спросила: — А где угощение?

— Какое угощение? — удивился султан. Заявление девочки никак не вязалось со всеми ее предыдущими действиями.

— Как какое? Ты это что? Без ничего прибежал? Что же ты? Так спешил, что ничего не взял? — Возмущению девочки не было предела. Она показала на визиря: — Вот у него было, правда, очень мало, но было! Он хоть казаться вежливым хочет, а ты…

Девочка разочарованно вздохнула, а ее старшая сестра, улыбаясь, попыталась объяснить:

— Листик, это же султан…

— Я сама вижу, что султан! — раздраженно заявила девочка, а потом сердито добавила: — Если правитель, так можно гостей и не угощать? Зачем мы вообще сюда ехали? Надо было разрешить Усимту спалить этот город вместе с дворцом!

Побледневший визирь стал оправдываться, что он сейчас же исправится и проявит чудеса гостеприимства, что сейчас принесут все, что хочет великолепная принцесса. Слегка ошалевший от таких речей султан слушал своего визиря и смотрел на своих абсолютно верных и не один раз проверенных телохранителей, лежавших ниц перед какой-то рыжей девчонкой. Когда он попытался что-то сказать, визирь непочтительно замахал на своего султана руками и позвонил в колокольчик, вызывая слуг. Прибежавшим слугам он приказал принести огромное количество самых лучших сладостей.

— И мороженого! — добавила девочка.

— И мороженого! — продублировал визирь желание девочки как приказ слугам.

— Что это значит?! — не выдержал султан.

Визирь молча показал на отсутствующие башни. И показал в сторону порта, где швартовались к стенке четыре разбитых обгоревших дромона. Пятый тонул, не дойдя до причала, вокруг него кружило множество лодок, спасая людей. Визирь так и не успел дать команду прекратить сражение, и героические дромоны дрались между собой до конца, пока не пропала иллюзия, наведенная Усимтом.

— Я решила сначала зайти к вашему первому министру, а то сразу к вам не совсем удобно. Это не совсем по протоколу, надо же провести соответствующую подготовку, чтобы встреча правителей прошла на должном уровне, — улыбнулась Милисента.

Султан напыжился:

— Это правильно! К нам на прием не так просто попасть! Мы не каждого принимаем, и если официально принимаем, то по всем протокольным правилам большой придворной церемонии!

Милисента подняла бровь, а визирь пояснил:

— Солнцеподобный восседает на своем троне, а ничтожные, удостоившиеся счастья видеть солнцеподобного, ползут к нему на животе!

Листик, оторвавшаяся от мороженого — расторопные слуги уже принесли угощение, — с интересом слушала. Она согласно кивнула:

— Правильно! Правил церемонии надо придерживаться, раз надо ползти на животе, то придется ползти!

Султан напыжился еще больше. Орки-охранники, сидящие на корточках у стены (Листик приказала им не лежать на полу, а сесть где-нибудь в сторонке), обожающе смотрели на девочку. Визирь удивленно переводил взгляд с одной сестры на другую.

Он не понимал, почему после продемонстрированных возможностей девушки решили пойти на столь унизительные условия большой придворной церемонии. Милисента, переглянувшись с Листиком, хитро прищурилась, при этом в ее глазах плясали смешинки. А девочка с тем же важным видом продолжила:

— Традиции нарушать нельзя! Как говорят гномы, традиции — это святое! Нарушение традиций — это подрыв устоев мироздания! А если мы подорвем его устои, то все мироздание рухнет нам на голову! Вы же не хотите, чтоб мироздание регулярно рушилось вам на голову?

Ошарашенные речью девочки, султан и его визирь отрицательно замотали головами, орки продолжали так же обожающе смотреть на Листика, ведь если Арыамарра попросит богов обрушить мироздание, они его обрушат, и никто этому воспрепятствовать не сможет. А вот Милисента почему-то хихикнула. Листик, строго всех оглядев, важно подняла вверх палец и продолжила:

— Но! Но Милисента — тоже королева! Значит, у нее с султаном статус одинаковый, ну будем так считать, потому как я уверена, Милисента гораздо… — Листик не стала уточнять, в чем она уверена. — Поэтому уважение надо оказывать и ей. Значит, для оказывания взаимного уважения и соблюдения традиций делаем так: Милисента ползет от дверей к трону, а султан сползает с трона и ползет на животе ей навстречу. И в центре зала они торжественно встречаются! В смысле сползаются! А я вам соответствующее освещение обеспечу — ваши башни так хорошо горят! Сколько их там у вас еще осталось?

— Почему?! Почему мы должны ползти на животе? — У султана от такого предложения глаза стали совсем круглыми.

— А если не умеешь оказывать уважение нормально, а только на животе, то так и оказывай! И это хорошо, что вас там много ползти будет, значит, уважения больше будет!

— Э-э-э, почему больше будет? — осторожно спросил визирь у девочки, та пояснила:

— Он же сказал — мы должны ползти на животе! Значит, их там много будет, да? Кто там еще с тобой подползать к Милисенте собирается?

Листик повернулась к султану, задавая вопрос. Тот, побагровев, ответил:

— Мы — это мы! Мы — султан Ваштанарам Седьмой, повелитель всех истинных последователей Единственного, владыка всех Заскийских земель, владетель гор Таренги, властелин вод Гуланского океана…

— Мил, по-моему, он про небеса забыл, — сказала Листик Милисенте и, опасливо посмотрев на султана, добавила: — И мне кажется, что он пьяный, только наоборот.

— Как это — пьяный наоборот? — удивилась Милисента, а султан замолчал, настороженно глядя на девочку.

Листик охотно пояснила:

— У пьяного двоятся или троятся окружающие его предметы и люди, а этот султан говорит о себе «мы». Ему кажется, что его много. Хотя окружающих он видит нормально. Это типичный случай вывернутого пьянства!

Обвиненный в столь извращенной форме пьянства султан поджал губы:

— Мы не будем ползти на животе!

— О! — восхитилась Листик. — Мил, он окажет тебе особое уважение! Он будет ползти на спине! На спине гораздо труднее ползти, чем на животе, а этот такой вежливый султан, чтобы показать, как он тебя, Мил, уважает, будет ползти на спине!

— На спине мы тоже не будем ползти!

— А как? На боку? — попыталась выяснить Листик. — Вроде по-другому никак не получится?

— Мы вообще ползти не будем! — нахмурился султан.

— Жаль! Такой красивый обычай пропадет — торжественное проползание! — огорченно вздохнула Листик под хихиканье своей сестры. А султан решительно заявил:

— Мы одни будем сидеть на троне!

— Но все же я бы хотела уточнить, сколько вас там будет сидеть? — поинтересовалась Листик.

Султан насупился и не стал отвечать. Что бы он ни сказал, девочка сразу задавала новые вопросы, поэтому он решил промолчать. И сделать это гордо, для чего и принял соответствующую позу — задрав подбородок и отставив ногу. Листик хихикнула и согласно кивнула:

— Ну ладно, одни так одни, я все равно увижу, сколько вас там будет.

— Завтра в десять мы… — начала Милисента. Листик сразу захихикала. Милисента улыбнулась и поправилась: — Я и Листик будем у вас в зале больших придворных церемоний, или как там он у вас называется? Надеюсь, у вас все будет готово для ведения переговоров? Мои предложения вот!

Милисента из воздуха достала пачку бумаги и передала визирю. Кивнув сестре, она сказала:

— Листик, пошли, вернемся завтра, — затем, слегка склонив голову, лишь обозначая поклон, добавила, обращаясь к султану и визирю: — С вашего разрешения, я вас покину!

Девушка шагнула в появившееся серое облачко портала.

— Ага! Нам пора, у нас обед по расписанию, с мороженым! Должна вам сказать, что у вас мороженое не очень, так себе, — выскочила из-за стола девочка, с сожалением глядя на те вкусности, что были принесены, кроме мороженого, их там еще много оставалось. Листик решительно заявила, копируя свою сестру: — С вашего разрешения, я вас покину, но это заберу!

То, что там осталось, аккуратно упаковалось в емкость, образовавшуюся прямо из воздуха. Девочка направилась к порталу, упаковка полетела за ней. У самого портала Листик обернулась и скомандовала оркам, сидящим у стены:

— Чего сидим? За мной!

Орки молча поднялись и вошли за девочкой в серое облако. Некоторое время это облако висело, потом исчезло.

— Очень разумно, а главное, милосердно, — заметил визирь, углубляясь в чтение бумаг, оставленных Милисентой.

— Что? — не понял султан.

Визирь усмехнулся:

— Вам, солнцеподобный, пришлось бы казнить ваших сарламов, они больше не будут вам верны. Не всех, только этих. Хотя со всеми остальными сарламами, которые из орков, вам, о солнцеподобный, придется расстаться. Да и на орочьи племена, боюсь, мы уже утратили влияние.

— Почему? Объяснись, Аруддин!

— Ваш сарлам назвал рыжую принцессу Арыамаррой — «Говорящей с богами», для орков она если не богиня, спустившаяся на землю, то очень близко. Ее слово значит гораздо больше, чем слово любого из земных владык.

— Но как он определил? Какая-то фантазия одного, пускай двух орков — и весь народ признает эту рыжую девчонку своей богиней?! — Султан возмутился таким беспределом. Какая-то пигалица лишила его почти половины подданных.

— Ваши сарламы, о солнцеподобный, маги. Причем не обычные маги, а орочьи! У них подход к магии несколько отличается от классического. Да и вы сами видели ее возможности! А ее сестра создала портал! Вы, о солнцеподобный, понимаете, что это такое?!

— Что? — скривился султан. — Я слышал, что-то подобное могли делать маги древности.

— Могли, но у них на создание портала уходило много времени и требовались большие силы! А тут раз — и пришли! Раз — и ушли! А когда королева с принцессой уходили порталом, то приоткрыли свои ауры. Я такого еще не видел! Каждая из этих девушек может разрушить такой город, как Яфра! Не просто разрушить, а превратить в щебень!

— Аруддин, а с чего ты решил, что это королева Зелии? Может, это самозванка? — опять скривился султан.

— Вот, — визирь показал один документ, вынутый из общей пачки, — верительная грамота, датированная… Этому документу нет еще недели!

— Но как это может быть? — удивился султан.

— Портал, — коротко пояснил визирь.

— Но это значит… — ужаснулся султан.

— Да! — подтвердил визирь. — Они могут вот так, запросто, появиться прямо у вас в спальне.

— С ножом! — еще больше ужаснулся султан.

— Ну если это будет принцесса, то, скорее, с вилкой и ложкой, — улыбнулся визирь. Рыжая девочка, несмотря на всю свою пугающую магическую силу, вызывала симпатию.

— Они будут убивать таким изощренным способом?! — перепугался султан.

Визирь с трудом сдержал смешок, представив рыжую принцессу, пытающуюся ложкой убить султана. Сохраняя каменное лицо, Аррудин произнес:

— Нет, о солнцеподобный, убивать они если и будут, то другим способом…

— Значит, будут! — почти впал в истерику султан.

— Я сказал — если, — все-таки ухмыльнулся визирь. — Пока они этого делать не собираются. Я так понимаю, что это зависит от того, выполним ли мы их требования.

— Да-да! Выполним! Все требования выполним! — закричал явно поддавшийся панике, напуганный словами своего визиря султан, а сам Аруддин зах Айдабакар ун Релсох тяжело вздохнул: требований было много, и все довольно серьезные. Среди них было такое — открыть доступ к воротам в другие миры, правда, только тем купцам, у которых будет разрешение королевы или принцессы. Но даже в таком виде это вызовет бурю возмущения у местных негоциантов.

Великий визирь хмыкнул — а что, если пригласить на завтрашнюю аудиенцию и представителей купечества? Вряд ли они будут возражать и возмущаться после знакомства с королевой Зелии и ее сестрой. Тем более врата, расположенные в орочьих степях, и так уже потеряны.