Дракон по имени Малыш

Глава 9.

Бывает и так, что не видишь человека месяцами, и нисколько не печалишься по этому поводу. А потом он уходит из твоей жизни насовсем, и тебе становится очень и очень тяжело на сердце.

Я не знала, каково сейчас было Таньке нестись сквозь пространство и время навстречу неведомому. Наверное, она была счастлива. Настолько, насколько она вообще могла испытывать это чувство в своем нынешнем состоянии. Может быть, она будет скучать. По своему брату и по мне. А, скорее всего, нет. Я, признаться, не рискнула копнуть ее птичье сознание. Зачем?

– Ей хорошо, - сказал мне волхв, когда все покинули избушку, а мы с ним остались вдвоем.

– Почему вы так думаете? - Хмуро посмотрела я на волшебника.

– Он ее принял.

– Кто?

– Ты плохо читала, - погрозило мне пальцем начальство, - если забыла, что Тесла вообще не принимал женщин. Не надо так скалиться, он и мужчин не принимал тоже. В том смысле, котором ты сейчас… мыслишь.

– А при чем тут Танька?

– Известно, что Тесла любил какую-то Голубку. И после ее смерти… Ну не плачь!

Меня, крепившуюся целый вечер, наконец, прорвало. Я ревела в тридцать три ручья - так, что разбудила домового, спавшего мертвецким сном. Он хотел было разразиться соответствующей тирадой в мой адрес, но посмотрел на меня, зареванную, и помчался мешать успокоительное.

Волхв потянулся за трубкой.

Я залпом выхлебала четверть литра чего-то вяжущего.

– Та-а-анька…

Домовой расширил глаза и помчался за новой порцией.

– Нет, Лиса. Ты зря ее жалеешь, - вынул трубку изо рта Борис Иванович.

– ? - всхлипнула я.

– Она обрела свое счастье, - сказал волшебник. - И я еще не знал никого, у кого бы оно было более полным.

Я перестала хлюпать носом - настолько меня поразило утверждение наставника. Глаза волхва были голубыми-голубыми - как полуденное летнее небо.

– Ты ведь читала о том, что он годами кормил голубей, - тихо и необыкновенно мечтательно произнес он.

– Читала…

Гоша опрокинул в пасть протянутое было мне успокоительное. Примостился на спинке чудо-кресла, запахнулся хвостом, и уснул.

– Он надеялся, что она появится вновь. Эта голубка была единственной, кого любил Тесла. Кроме матери и сестры, разумеется.

Я вздохнула. Перед глазами вставали строчки из самой первой книжки, прочитанной в Заповеднике. Перед глазами по ночным улицам Нью-Йорка шел высокий худой человек. Подзывал голубей на их языке, и они, разбуженные голосом этого странного человека, летели навстречу ему. Он их кормил… Но среди них опять не было той - белой голубки с серыми пятнышками на крыльях. И тогда он раскидывал остатки зерна, и уходил.

Так продолжалось каждую ночь, до тех пор, пока он не отошел в мир иной.

– Но… - подумала я о ненормальности того, что нарисовало мое воображение.

– Он был гением, - просто сказал волхв. - А им положено быть странными.

– А Танька?

– Твоя подруга всегда выбирала не тех, кого следует. Точнее, выбирала тех, кого уготовила ей ее обычная земная судьба. Поверь мне, она, использовав единственный шанс, обрела свое счастье. Не веришь?

Я скептически покачала головой. Неужели на Земле не существовало человека, с которым моя подруга могла бы жить полноценной жизнью в человеческом обличье?

– Не веришь - и не верь, а плакать не смей. Особенно по тому, что не плачевным не является. И, потом, нам предстоит еще много работы. Если Тесла нам поможет, мы выживем.

– А если нет? - Поразилась я подобной оценке ситуации. Даже про Таньку забыла.

На этот вопрос волхв не ответил. Лишь напомнил о том, что завтра, в полдевятого мне надо быть у него, да пожелал спокойной ночи

Оказавшись у себя дома, я еще какое-то время не могла заснуть. Друга сердца в избушке не было. Но, признаться, меня не долго огорчало это обстоятельство. Иногда человеку полезно побыть в одиночестве. А мне, вдобавок ко всему, еще хотелось погрустить, и я честно старалась преуспеть на этом поприще. Но мне было почти не грустно. После слов волхва мое сердце успокоилось: им, а не разумом, поверила я в то, что Таньке, наконец, хорошо. Осталось только не выдерживающее никакую критику чувство себя, несчастной, оставшейся без лучшей подруги. С ним я попыталась покончить, и поскорее: глядела в огонь, и понимала, что в жизни бывают вещи, которые нельзя изменить. Например то, что на планете 14856747 солнце восходит на востоке. А также то, что даже самые дорогие тебе люди имеют свойство уходить из твоей жизни. И, слава богам, не так уж и часто.

С утра случилась неожиданность.

В первый раз за все свое пребывание в Заповеднике я опоздала к назначенному волхвом сроку. Сидела теперь в одиноком сортире на Терском берегу, что на Кольском полуострове, меня снова зверски тошнило, а я понимала, что "со мной все же что-то не так". Только вот, что именно?

Но обо всем по порядку. Перед обязательной утренней пробежкой я обнаружила на табуретке возле кровати поднос с еще дымящимся чаем. И записку: "Извини, не смог остаться на ночь. Дел невпроворот. Целую. И.".

Я сонно поблагодарила отсутствующего металлиста за столь трогательную и неожиданную заботу, выпила бодрящий напиток, оделась, и побежала по направлению к лесу - все как всегда. Но добежать не успела: желудок взбунтовался. Да так, что давешнее изнаночное приключение теперь казалось мне раем. Я немедля телепортировалась в избушку, в соответствующую ее часть, но сгоряча промахнулась. И стояла теперь в коленопреклоненной позе в дощатой, щелястой, продуваемой всеми ветрами, будке на вершине скалы, и задумчиво изучала в "окошке" серые, не покрытые снегом, камни далеко-далеко внизу. И мне, надо сказать, еще повезло: мороза не было, смерти от переохлаждения можно было не опасаться.

А еще я размышляла - о том, кого это сподобило поставить сортир в столь романтичном месте. И о том, что, сейчас, вероятнее всего, отлив, но серые скалы скоро затопит - потому что местность под будкой была абсолютно чистой и не загаженной. Но, куда сильнее сортирной темы меня волновал другой вопрос: что это со мной такое творится?

Ответа на него не было. А было мне по-настоящему нехорошо.

Когда я, позеленевшая, все-таки замерзшая (не плюс двадцать пять, как-никак!) появилась в избушке начальства, там уже вовсю шло совещание, пока еще без волхва. Но Сан Саныч, технарь и металлист обсуждали детали нашего недавнего посещения изнанки. Меня, изрядно осунувшуюся, не заметили.

Я продефилировала по направлению к креслу у камина. Плюхнулась. Ноль внимания - ребята, как сидели за столом, так и продолжали сидеть. Это начинало пугать.

– А где начальство? - Нервно осведомилась я.

– Тебя ищет, - вздрогнул боевой друг и товарищ. - Ты где была?

Я перевела дух - у меня, признаться, появились подозрения, что я призрак.

– Я не расслышал, где ты пропадала? - Повысил тон Илья.

– Я… У меня были серьезные причины для опоздания.

– Не расскажешь? - Прищурился металлист.

– Нет, - зарделась я аки маков цвет.

– Вот как? - Удивился Сан Саныч. Принюхался. Подумал: "Не может быть. Померещилось. Она живая". Молвил: - Впрочем, твое дело. Присоединяйся к нам, мы тут обсуждаем…

Я не слушала командующего обороной Заповедника. Смотрела на Илью. Тот, услышав мой отказ, помрачнел - не то слово. Но, в самом деле, не давать же мне подробный доклад всем присутствующим о том, где и как именно я провела последний час? С поминутным описанием событий?

Вот, брал бы лучше друг сердешный пример с технаря - ишь, как горят глаза у человека, с каким вдохновением расписывает он Сан Санычу… Что-что расписывает?

Удивлялась не только я. У видавшего виды бывшего агента российских спецподразделений глаза грозились вылезти из орбит.

– Какая еще катушка индуктивности?

– Не совсем обычная, - чуть ли не размахивал руками технарь. - Я не знаю, как объяснить, но просто уверен в том, что денебец выполнял роль магнита, а люди, взявшиеся за руки - роль катушки.

При этих словах металлист наконец-то перестал мрачнеть по моему поводу. Удивился, впился глазами в технаря.

– Допустим, - наконец, молвил он. - Допустим. Поищем аналогии в электротехнике. Для того, чтобы от катушки и магнита был какой-то прок, этот самый магнит должен давать переменное магнитное поле.

– Вот именно! - Вскричал юный Тесла. - Вот именно!

И технарь, не выдержав накала не то страстей в своей душе, не то необычности собственных мыслей, вскочил, чуть ли не протаранив головой потолок. Это охладило его пыл, и он уселся на свое место с почти спокойным видом.

– Я уверен, что тот огненный сгусток и представлял собой переменное магнитное поле, - сказал он ровным голосом. - В некотором роде, конечно, - добавил он уже иронично, видя неумные выражения на лицах собеседников. - На свой лад. А вместе они генерировали некое ментальное поле.

– А вторая тюрьма? Она-то там с какого боку прилепилась?

– Она могла реагировать на изменения поля первой тюрьмы, - подкинул идею технарь.

– То есть, вместе они образовывали эдакий трансформатор? - В унисон протянули Сан Саныч с металлистом, и переглянулись. - Это все? - Продолжил допытываться бывший агент российских спецподразделений. - Или у тебя есть еще предположения?

– Все, как вы понимаете, зависит от длины излучаемой волны. Я еще не делал расчетов, но тюрьмы, могли работать и как приемник и передатчик э-э-э электромагнитных волн, говоря вашим языком. Это как раз понятно. И станет еще понятнее после того, как я произведу расчеты. Мне не понятно другое.

– Что еще? - Со страхом, как мне показалось, спросил бывший агент российских спецподразделений.

– Там что, устроили испытательный полигон? Вы не в курсе? Александр Александрович? Илья? Что с вами?

Его технически продвинутые собеседники сидели, и хлопали испуганными(!) глазами. Кажется, до них дошло то, что хотел им сказать технарь. Да и мне, плохо понимающей, но интуитивно догадывающейся, в чем дело, тоже было не по себе.

– Нам нужен Борис Иванович, - наконец, ожил Сан Саныч. - Это серьезно.

– Очень серьезно, - повторил материализовавшийся в комнате волхв. - Но прежде… Лиса. Мне не понравилось то, что с тобой приключилось. Очень не понравилось.

"Вы все знаете?" - В панике посмотрела я на волхва.

Представила, как тот находился со мной в одной будке, на одиноком утесе, что на берегу Белого моря.

Волхв отрицательно покачал головой:

"Я был рядом", - подумал он, снимая камень с моей души. - "После того, как закончится это совещание, задержись, пожалуйста".

Но что такого плохого в плохом самочувствии? Подумаешь! С кем не случается?

"Не скажи", - упулился на меня видавший виды маг багровыми глазами.

"Ай да я! Ай да феномен!", - И не подумала я адекватно отреагировать на тревогу начальства. - "Даже в этой, житейской ситуации, оказалась неординарна".

Волхв нетерпеливо повел плечами: детский сад! Повернулся к парням, с интересом наблюдавшим все это время за нами.

– А теперь, ребята, расскажите обо всем по порядку, - сказал он. - Все, о чем вы тут без меня говорили. Сначала.

И пришлось юному технарю рассказывать о своем предположении по новой. Но он ничуть не опечалился - наоборот, обрадовался возможности повторного проговаривания вслух своей догадки.

– Пожалуй, я с тобой, Никола, соглашусь, - сказал Сан Саныч по окончании доклада молодого мага. - Хотя бы потому, что я много лет прослужил верой и правдой в спецподразделении "ромашка", и видел много чудес. И потому, что мне как-то спас жизнь амулет работы мастера Ярослава. Но, признаться, все это как-то не укладывается у меня в голове. Что же это получается, денебец может заставить взявшихся за руки землян пустить сквозь себя ток?! А зачем?

Я смотрела на бывшего агента сверхсекретных российских спецподразделений, и не узнавала его: обычно он сохранял невиданное спокойствие, сейчас же походил на взъерошенного молодожена перед церемонией заключения брака по любви. Только вот, составляющей счастья в этой взъерошенности не присутствовало.

– Мне вот что хотелось бы узнать, - прервал словесный поток Сан Саныча металлист. - Как денебец допетрил до того, что людей надо посадить по спирали? Во время прошлого посещения Огненной у меня сложилось впечатление о том, что ее мужское население не блещет остроумием.

– Ты опять забываешь, - пустил струю густого дыма внимательно наблюдающий за происходящим волхв, - что денебцы не люди. И что о них нельзя судить по себе. Возможно, он, так сказать, интуитивно, расположил зеков единственно верным образом.

– Верным для чего? - Взъерепенился еще больше и без того взъерепененный Сан Саныч.

– Для обмена опытом, - пожал плечами Борис Иванович. - Он же сам сказал. Скорее всего, этот денебец и не думал о тех последствиях, которые могут поиметь люди после общения с ним.

Внешне волхв выглядел спокойным и усталым, но внутри у него все клокотало. И не прорывалось на поверхность, не меняло синий цвет глаз. Это, насколько я успела понять, означало одно - волхв не знал, с чем встретился. А потому не принял никакого решения по этому поводу. Слушал сейчас свой гнев по поводу неслыханной наглости со стороны инопланетян, понимал, что тот требует от него хоть какого-то действия, и не мог ничего поделать. Наконец, волхв созрел до какого-то решения:

– Лиса, - обратился ко мне он. - Вспомни, пожалуйста, еще раз встречу с денебцем.

– А надо? - Вжалась я в кресло. По тому прошла вибрация - не обделенный зачатками разума предмет обихода решил, что мне необходим расслабляющий массаж.

– Я понимаю, что это неприятно, - участливо моргнул синим глазом Борис Иванович.

– Но, ты уж постарайся, пожалуйста. Это важно для дела.

– А если меня стошнит?

– Нет, - небрежно ответило начальство. - Нечем.

Я собралась с силами.

Урск. Сила восьми волхвов. Лестница. С

Громадный сводчатый зал. Нет!!! Паника. Ужас тела, которому угрожает опасность разрушения личности. Опасность потери контроля над ситуацией, опасность потери себя. Тогда, в подземелье, в непосредственной близи от денебца, меня поддерживала мощь восьми волхвов. Но это не означало того, что мое тело не запомнило того поля, что пронизывало его насквозь.

– Нет!!! - Из последних сил рванулась я от недавнего прошлого.

В комнате было все по-прежнему. Сидел напротив Сан Саныч, глядел понимающе на меня. Металлист был занят борьбой противоречивых чувств, глаза технаря горели какой-то гениальной идеей. От волхва шли ощутимые потоки силы.

– Извини, - коротко сказал он. - Я не подумал о том, что это может быть настолько неприятно. Наверное, мне лучше было попросить бы мог попросить Илью, но он у нас, к сожалению, всего лишь человек. Попробуем еще разок…

Краем глаза я заметила, как покачнулся и сник металлист.

– А я у нас кто? - Немедленно взвилась я.

– Человек, - с деланным спокойствием пожало плечами начальство. - Но, тем не менее, память у тебя должна быть устроена немного иначе. Не зря драконий Источник находится на Огненной. Ты купалась в нем, ты должна лучше понимать денебцев. Напрягись, Лиса, это…

– Важно для дела, - закончила я за начальство его коронную фразу. - Хорошо. Я вспомню. Но только, если можно, закончим с этим поскорее.

И снова были своды подземелья, и снова висел в земном воздухе денебец. Мерцали темно-темно-багровые искры, пели о безопасности Родины. Как же я не почуяла этой песни в прошлый раз?

– Тебя вела совсем иная сила, - услышала я голос волхва. - Она забивала поле денебца практически полностью.

Картинка вздрогнула, и пропала. Пустой желудок судорожно дернулся, язык щипануло соляной кислотой.

– Поэтому ты и не почуяла. Спасибо, Лиса. Я теперь знаю, с кем мы имеем дело.

– С кем? - мгновенно забыла я о неприятных ощущениях во рту.

– По сути дела, с верхушкой госбезопасности планеты Огненная, - недобро прищурился волхв. - И я бы очень хотел знать, почему он сделал то, что сделал. Нет, другого, из второй тюрьмы, вспоминать не надо. Я и так знаю, кто там был.

Волхв сердито забарабанил пальцами по столу. Задумчиво пожевал мундштук. Опять побарабанил. Я тихо ахнула:

– Дедок Василий! Денис Мракович!

– Что "Денис Мракович"? - Строго посмотрел на меня Борис Иванович глазами темно-желто-ржавого цвета.

– Он тоже прикидывался! Точнее… - я замялась, не в силах высказать распиравшую меня догадку словами. Про то, что, возможно, очередной метровый морской еж скрывался под оболочкой денебского особиста.

В ответ волхв лишь отрицательно покачал головой:

– Увы, дитя мое, - грустно сказал он. - Это невозможно.

– Но почему "увы"? - Оторопела я.

Волхв ответил далеко не сразу. Вынул изо рта трубку, отложил ее, пропитанную запахом яблони, в сторону, и оглушительно свистнул. Спустя пару мгновений материализовался заспанный домовой. Ничего непонимающий, трущий глазенки мохнатыми лапами.

– Я же трудился ночью, - обиженно изрек он.

– Извини, Гоша, - сказал Борис Иванович. - Нам бы настою ментального. Только ты его готовить умеешь, и больше никто.

Домовой было хитро прищурился. Видать, собрался было лишние часы сна выторговывать, но потом посмотрел волхву в глаза, и передумал.

– Через пятнадцать минут, - немного грубовато буркнул он. - Ждите.

Исчез. А волхв вернулся к прерванной беседе:

– "Увы"… - сказал он. - "Увы"… "Увы" потому, что денебцем нельзя прикинуться. Им можно только быть. Но это еще не самое печальное, друзья мои…

Борис Иванович затянулся, и выдохнул просто дым. Затянулся по новой. В комнате висела гробовая тишина.

– И это не самая печальная причина того, почему "увы", - повторил он. - Вы никогда не замечали, друзья мои, - обвел он красным взглядом всех присутствующих, - что люди порой изменяют своим принципам?

Мы вразнобой кивнули. Случается такое с людьми, и довольно часто. Но.

– Но ведь денебцы - не люди, - выразил общую мысль металлист.

– О да! - С жаром подтвердил истинность слов своего сотрудника Начальник Заповедника. - И это - особенно плохо. Они не изменяют своим принципам… с такой же легкостью, с какой это делают люди.

– Объясни, что имеешь в виду, Иваныч.

– Легко, Сан Саныч. Мне как-то довелось наблюдать заядлого вегетарианца, заблудившегося в дремучем лесу, - не ответил волхв на накал страстей в голосе сотрудника. - Был конец августа, в лесу было полно грибов и ягод…

– И? - Уже куда более мирно спросил бывший вояка.

– А он, проблуждавший всего четыре дня, жрал белку. Как дикий зверь. Когда он начал трапезу, та еще была жива. Царапалась, верещала… Что, Лиса? Почему я не вмешался? По многим причинам. Так вот, когда он сожрал ее вместе со шкурой и костями…

– Хватит! - Я была готова ударить волхва.

– Хорошо, не буду, - с усмешкой довольного произведенным эффектом человека ответил тот. - Я всего лишь хотел донести до вас то, что денебцев, вероятно, что-то очень сильно напугало. Вот как того "вегетарианца". А в том, что касается смертельного испуга, к сожалению, практически все цивилизации одинаковы. И…

Борис Иванович говорил о различиях и сходствах различных представителей разных миров, а до меня с ужасом доходило:

– А Штирлица? Тоже напугало?

– Надеюсь, что нет, Лиса. Все же он, в некотором роде, ученик Иланы. А эту, хм, тетку так просто не напугаешь. Надеюсь, она успела на него повлиять… Спасибо, Гоша. Пейте, мои сотрудники. Сейчас думу будем думать.

А потом все ушли в Слиток, а я осталась. И, кутаясь в плед, принесенный в меру ехидным Гошей, смотрела, как волхв набивает трубку, сосредотачиваясь для "серьезного" разговора.

Мне нравились такие неторопливые посиделки. И, чем дальше, тем нравились все больше и больше. Наверное, потому, что их в последнее время было куда меньше, чем прежде.

Вот Борис Иванович затянулся. Выпустил серию колечек. Значит, скоро начнется беседа.

– У меня к тебе две темы, - заговорил он. - Начну с той, что попроще. C Урска.

Волхв затянулся еще раз, и выжидательно посмотрел на меня.

– Как это? - откровенно изумилась я. - А что же вы тогда ребят отпустили?

– Отпустил, значит так надо было, - выпустил сердитую струю дыма Борис Иванович. - Я с тобой не о преступной электротехнической деятельности подданных Огненной говорить собираюсь. А о том, не показалось ли тебе удивительным то, каким образом вы очищали тюрьмы?

– А? - Не поняла я сути вопроса.

– Вас вела не своя воля, - тоном педагога, излагающему прописные истины завзятому троечнику, подсказал волхв.

– Вы о том, что накачали нас своей силой для выполнения задания? Но мы бы иначе не справились!

Свежо, свежо еще в моем организме было воспоминание о жутком поле, рожденным уголовниками при помощи денебца.

– Молодец, догадалась, - ворчливо и довольно одновременно отозвался волхв. - Мы не могли поступить иначе, нет, не могли. Время и так было упущено. Лес бы погиб, и это как минимум.

Говорил волхв глухо. Я слушала его, и понимала, что он "бродит вокруг да около", и где-то даже оправдывается. И все думала: почему? Может быть, потому, что ему было крайне неприятно поступать тем образом, которым он поступил? И ему, и всем остальным? Ответа, я разумеется, не знала. Но мне, врожденному эмпату, было сейчас больно. Так бывает, когда зажимаешь сильную-сильную боль, она копится, а потом разом выходит наружу. И я знала, что волхву было еще больнее. Во сто крат. Его лицо было спокойным, а боль все усиливалась, и усиливалась. Интересно, он знает, что я ее чувствую?

– Знаю, - прохрипел Борис Иванович. - Я уже не могу ее контролировать. Вырвалась, зараза. Сейчас пройдет.

Зубы стиснулись - еще немного, и лопнет эмаль.

Ф-ф-ухх.

– Извини, что поделился.

– Прошло, и ладно, - махнула я рукой. - Но…

– У нас не было выбора, - напомнил волхв. - Глеб Макарович слабел, надо было срочно что-то предпринять.

Понятно…

– Тебе не понятно, - покачал головой явно повеселевший собеседник. - Точнее, понятно не все.

– А что мне не понятно? Что не было выбора? Это я могу понять.

Волхв снова покачал головой.

– Меняется мир, - сказал. - Совсем еще недавно ТАКОЕ не прошло бы нам, волхвам, безнаказанно.

Я присвистнула: а боль? Ничего себе, безнаказанно!

Борис Иванович, судя по всему, ожидал такой реакции:

– Книгу Правосудия помнишь? - Красноглазо улыбнулся он. - Личная боль ее не трогает, можешь мне поверить. Только ситуация в целом.

– Помню, - аж передернуло меня. - Но… Почему?

– Вечная тема. Борьба добра со злом. По сравнению с тем злом, что прокралось в наш мир, то зло, которое мы причинили вам, было ничтожным. С учетом того, что мы выступали против большего зла. И с учетом устраненных последствий.

Волхв скривился. Он не любил Книгу Правосудия. Я тоже ее не любила - мне никогда не нравились математические подсчеты там, где речь шла о судьбах людей.

Без напоминаний появился Гоша. Принес чаю, посмотрел на меня сочувственно, тронул лапкой. Мне казалось, что он стал куда добрее относиться ко мне после того, как выяснилось, что я - наполовину ящерица. Вон, даже заснул вчера рядышком.

Борис Иванович выбил пепел из трубки, продул, распространив по комнате дымный яблочный аромат. Я гадала: о чем пойдет речь? Судя по тому, что начальство достало другую, темного дерева, трубку, по тому, с каким чаянием оно выбирало сорт табака, перебирая малюсенькие (и наверняка с необычайно дорогостоящим содержимым) коробочки, должен был состояться невероятно откровенный разговор. Больше того, телепат настолько ушел в себя, что не замечал усиленной работы моей мысли. Наконец, когда я уже перебрала в уме все пристойные варианты, и приступила к непристойным, начальство закурило, посмаковало во рту дым, выпустило что-то несообразное на свет божий, и перевело на меня фиолетовый взгляд.

– Лиса, - проникновенно сказало оно. - Тебе очень плохо от того, что ты, скажем так, наполовину дракон?

Я, попутно разочаровавшись в теме беседы, постаралась честно подумать - ведь начальство к ней ТАК готовилось! Но, вообще-то, мне было все равно. Единственное, что меня тревожило - это внезапная перемена в поведении Ильи. Это было очень грустно. Но на самочувствии это обстоятельство сильно не отражалось, а некоторое стеснение в груди легко объяснялось пресловутой грустью.

Телепат молча наблюдал за мной. Кивал в такт новым для себя открытиям.

– Да нет, мне от этого почти ни жарко, ни холодно, - вынесла я свой вердикт.

– Тогда скажи мне, сотрудница моя, - выпустил струю дразняще-чудесно-ароматного дыма волхв. - Почему от тебя так пахнет?

Я закашлялась вдохнутым в себя деликатесным дымом - ибо вспомнила, как зависла в туалете на Кольском полуострове. Неужели, тот сортир таки был необыкновенно вонючим, а я не заметила? И от меня теперь разит - настолько, волхв, не удовлетворившись привычной яблочной дымовой завесой, распотрошил неприкосновенные запасы своего самого дорогого…

– О боги! - Схватился за сердце телепат. - Ты сведешь меня с ума! Я вовсе не имел в виду ту одинокую будку на Кольском полуострове. И от нее, кстати, не пахло. А вот от тебя за версту разит ложной мандрагорой. Это яд. Зачем ты его пила?

Я, испытав по ходу исповеди волхва несказанное облечение, удивление, и, наконец, недоверие, оторопело смотрела на него:

– Я с ума не сошла… Сводить счеты с жизнью, скажете тоже… - Мне вдруг стало по-настоящему обидно. - Во-первых, я не знала ни о какой мандрагоре. Жозефина говорила, что ее вообще нет в природе.

– Правильно, нет, - успокоился Борис Иванович, и уже с удовольствием затянулся жутко дорогим дымом. - Поэтому это растение и называют "ложной мандрагорой". Конечно, у него есть и научное название…

– Какое? - Все еще пыталась я переварить информацию о том, что я, оказывается, "выпила", как сейчас было модно говорить, "йаду".

– Оно длинное и незапоминающееся, - отмахнулся от меня наставник. - Что там колючее и многолетнее… Не помню, короче. И, раз ты не хотела свести счеты с жизнью, все упрощается. Ты не помнишь, что ты пила в последнее время?

Я задумалась. Постаралась припомнить, что, где и как употребляла "вовнутрь".

– У нее еще должен быть такой привкус… - пытался подбодрить мою память волхв. - Сладковатый такой, как у солодки. Почему ты его не заметила, я не понимаю.

– А вы что, пробовали? - подозрительно уставилась я на свое начальство. Вдруг скажет "да"?

– Просто знаю, - не стал меня радовать волхв. - В школе, на уроках травоведения проходил. А ты, кстати, не ответила.

Я пожала плечами. Никакого привкуса солодки я чувствовала с того времени, как попала в Заповедник - все болезни, включая кашель (а случился он давно, до того, как я прошла Лабиринт) лечились Деревом, точнее, его лазаретной частью. Тем паче, что:

– А Жозефина знает? - Вспомнила я, что ежка недавно посещала мою избушку. - В смысле, как пахнет эта самая ложная…

– Она не пахнет, - покачал головой волхв. - Пахнет человек, наглотавшийся отравы. Да и то, несколько часов, а потом запах исчезает. От тебя уже сейчас разит не в пример меньше.

– Так почему же тогда Сан Саныч…

– Он мог не знать таких вещей.

Я присвистнула. Чтобы бывший сверхсекретный агент, да не знал!

Ответить мне, недоверчивой, волхв не успел. Открылась дверь, в комнате возник вышеупомянутый вояка. Узрев меня в комнате, он было застыл в дверях, но потом все же решился:

– Иваныч! - Стараясь не глядеть в мою сторону, театральным шепотом заговорил он. - Я хотел сказать, что от нее…

– Вот видишь! - Торжествующе повернулся ко мне волхв. - И он в курсе!

Я скрестила руки на груди. Сан Саныч, не обращая на мои демарши никакого внимания, продолжал интересоваться моей судьбой:

– С ней точно все будет в поря… Черт! Кого еще несет? Алло! Да, приветствую, Эльдар. Как жизнь? Помаленьку? Отлично, спасибо. Как у тебя дела? Что?! Как это? А "эдельвейс"? Как это, расформирован? Когда? Понятно… Нету больше "розы"… Вот так вот, и нет! Хорошо, постараюсь. Хорошо, как можно раньше. Ты ведь знаешь, ПТ там не сработает. В Нальчик? Сами, по дороге? Ну ты обнаглел! Ладно, ладно. Значит, до вечера орлы будут у тебя. Отбой.

Я слушала Сан Саныча, и не знала, радоваться мне по поводу того, что с "запахом" по крайней мере, на сегодня, было покончено. Точнее, с разговором на эту тему. Или печалиться: судя по реакции того же начальства на этот телефонный разговор, дело было дрянь.

– ЧП на Эльбрусе, - повернулся к волхву Сан Саныч. - Мне звонил мой старый сослуживец, он сейчас заведует военной базой в Приэльбрусье. Просит о помощи. Кого пошлем?

– Ее, - кивнул в мою сторону, не глядя, Борис Иванович. - Ее, Илью, Никола…

– Этого оставь, - твердо сказал завобороной Заповедника. - Мы же не хотим, чтобы в случае задержки наш мир… - замялся он.

Поворотился в мою сторону. Я пожала плечами: не хотите говорить - не надо. Многие знания, как известно, до спокойного сна не доводят.

– Иди уже, философ, собирайся, - не смог сдержать улыбки волхв. - В горы поедешь, оденься соответственно.

– Надолго?

– На несколько дней. Возьми зубную пасту, и все, что тебе требуется для комфорта.

Я с трудом удержалась, чтобы не показать начальству язык - вовремя вспомнила что эта часть тела у меня не раздвоена, а, следовательно, не произведет должного впечатления.

А волхв как будто и не заметил моего настроения:

– Илью мне позови, пожалуйста. И, заверни к Ромке, коллеге своему бывшему, с ним отправитесь, потому что Антона Жозефина не отпустит ни за какие метлы. И, чтобы через час, как штык, были у меня, а я вам пока выхлопочу Валаамскую индульгенцию.

– Индульгенцию? - Не поверила я своим ушам. - Ее же дают только в исключительных случаях!

– Можешь себе представить, какие наступают времена, - ядовито ответил волхв. - Ты еще тут?

Я нехотя выбралась из кресла, и поплелась обуваться в коридор.

– И не смей больше травиться, - вкрадчиво пробралось мне в правое ухо. - Узнаю…

"Интересно, а как я определю что травлюсь, если я не чувствую эту дрянь?" - Так и не зашнуровав ботинки, выскочила я за дверь.

– Ты уж постарайся…

Я припустила бегом.

В Нальчике, столице «банановой» республики Кабардино-Балкария, было мерзко. Дул пронизывающий ветер, влажность приближалась к ста процентам. Лужи в асфальтовых выбоинах подернулись рябью - значит, было выше нуля. А казалось, что минус двадцать.

– И почему бы нам сразу на место не телепортироваться? - Проворчал металлист, уныло обозревая окрестности.

– Там ПТ не работает, - удивленно поднял на него брови боевой маг Ромка. - Тебе что, друг, Сан Саныч не сказал?

– Подумаешь, не работает, - пожал плечами Илья. Кивнул в мою сторону: - А она нам на что?

– Так, может, и она тоже…

– Я тебе что, прибор? - Свирепо уставилась я на нового компаньона.

Тот поежился:

– Зрачки приведи в порядок, подруга. А то, смотреть на тебя…

– Неприятно? - Хищно улыбнулась я.

– Да уж, радости мало, - поддержал товарища металлист.

Я отвернулась. Вот еще!

– Пойду, посмотрю, кто до Терскола идет, - бросила через плечо. - Нам еще до места добраться надобно, не забыли?

– Ребята, помощь не нужна? - На нас взирал с настороженной надеждой водитель полуазиатского вида. Зябко кутался в горнолыжную куртку. - Куда ехать-то?

– До Терскола. - терпеливо повторила я. В том, что абориген прекрасно расслышал мои слова, сомнений у меня не было.

Тот сощурил раскосые глаза:

– Четыре штуки машина. Втроем поедете, или будем ждать попутчиков?

– А сколько еще человек поместится?

– Втроем, - не дал ответить водителю металлист. - Время не ждет.

– Не ждет, так не ждет, - охотно согласился с ним водитель. - Отправляемся прямо сейчас.

Мы погрузились в минибас (я села вперед, предоставив парням рассесться по пустому салону, как им вздумается), и мы поехали. Промчались, как пуля, по пустому после московских пробок Нальчику, проскочили ДПС, и, не прошло и получаса, как уже въезжали в долину реки Баксан. В салоне было тихо. Металлист по своему обыкновению, "спал в дороге". Ромка, приткнувшись носом к стеклу, обозревал окрестности. Я думала. Над тем, как, когда и где умудрилась наглотаться "ложной мандрагоры". И почему это такое событие прошло незамеченным? Ведь, никакого мерзкого привкуса нелюбимой мною солодки, я действительно не помнила. И, потом, кто мог меня отравить? И где? В кафе Урска или Курска? Но тогда наверняка отравили бы всех, включая Илью и Никола. Кому я нужна? Или не нужна? А вдруг это металлист решил от меня избавиться?

Я не удержалась - усмехнулась своей нелепой мысли.

Рядом ожил водитель:

– Может, тебе рассказать чего?

– А вы можете? - Обрадовалась я. Все равно в голову ничего путного не лезло.

– Легко, - тоже повеселел он. - Я, вообще-то, обычно экскурсии провожу. Я много читал… Погоди, "Ягуар" пропустим.

– Как "Ягуар"? - удивилась я. - Здесь?

– И впрямь, "X-type", - оживился сзади Ромка. - Ты смотри-ка! Неужели тут у кого-то может хватить бабла на такую машину?

"Такая машина", черная, компактная и обтекаемая, урча дизельным двигателем, пронеслась по тихому балкарскому поселку. Скрылась из глаз.

– Почему нет? - обрадовался водитель возникшей теме для разговора. - Знаете, какие тут Рокфеллеры есть! Тю!

Вот как? А по домам вдоль дороги не скажешь…

– Этот "Ягуар" местный, - нервно покосился водитель в сторону патрульной машины, показавшейся с отвилка дороги. - Его сдают всяким англичанам в аренду, чтобы им до места добираться было удобнее.

– Почему удобнее?

– Так машина-то праворульная! И битая, - нехорошо улыбнулся водитель. - Она тут относительно недавно появилась, а на этой самой дороге успела побывать в ДТП раз пять, если не больше. Такое впечатление, что над ней витает злой рок.

При этих словах мне захотелось кое-кого догнать. Но как? Нехорошо, конечно, зомбировать людей… Но ведь я же несильно: "Поднажми".

– Так о чем я? - Втопил проводник педаль газа в пол. - Сейчас мы проезжаем деревню, над которой никогда не бывает туч. Забавно, правда? Везде льет, а в ней…

Вижу. Во-он там, домик бабы-яги. "Поднажми".

– В каньоне наверняка догоним, - как ни в чем не бывало, отозвался водитель. - Так вот, о "Ягуаре" этом, - тон дорожного собеседника изменился. - Ходят слухи, что он зарегистрирован чуть ли не на президента республики!

– И что, это удивительно? - Не поняла я интриги. - У него денег, поди, куры не клюют. "Поднажми".

– Не в этом дело, - резко крутанул руль провожатый. - На самом деле, он зарегистрирован какого-то балкарца!

– И что?

– Ха! - Сел водитель на любимого конька. - Ты не местная, и тебе не понять неприязни кабардинцев, живущих на равнине, к балкарцам, живущим по ущельям.

Почему не понять? Я вспомнила Курских айкидок и их неприязнь к москвичам. Все то же самое, только в масштабе одной маленькой республики, и не всей страны.

Пока я вспоминала курский подвал, водитель то и дело косился на меня. Наконец, он не выдержал:

– Президент нашей республики - кабардинец, - сказал он страшным шепотом. - Ну, поняла теперь? - И, не дав мне времени на то, чтобы ответить, произнес донельзя довольным тоном: - Вот они, голубчики! Я же говорил, над этой машиной витает злой рок! Впая-лись!

– Кто впаялся? - проснулся сзади металлист. - Сильно?

– Те, что на Ягуаре ехали, - охотно ответил общительный Ромка. - Остановимся, друзья?

Водила и так жал на тормоз. Заглушил двигатель, пошел осматривать место происшествия.

Я знала - у него была привычка изучать разные ДТП. Изучать и анализировать - во избежание повторения чужих ошибок.

– Лиса!

– Чего тебе? - посмотрела я на встревоженного Ромку.

– Ты чего позеленела, подруга?

Ничего. В чужой памяти меньше копаться надо.

– Сейчас пройдет, - махнула я рукой, игнорируя обеспокоенный взгляд металлиста. - Пойдем, поглядим на этих орлов.

"Орлы" оказались японцами средних лет - суетились, бегали вокруг арендованного средства транспорта. Разве что по колесу не пинали.

– Что-то мне не нравятся эти ребята, - подошла я к Илюхе.

– Мне тоже, - тихо ответил тот. - Хорошо бы за ними приглядеть.

– Но как? Нам ведь ехать надо.

– Может, я смогу помочь, друзья? - Повел могучими плечами боевой маг.

– Нам нельзя, мы тут инкогнито, - тронул его за руку металлист. - Подождем. Авось, все само собой разрулится.

И, точно, все наладилось само собой. Пока мы переговаривались, водитель общался иностранцами. (Те говорили на ломаном английском, и наш проводник на нем общался не хуже уроженцев Страны Восходящего Солнца). Разговор шел о буксировке. Сначала наш провожатый колебался, но потом, вдохновленный европейскими дензнаками, и убежденный исправностью тормозов на "Ягуаре", достал железный трос…

Спустя недолгое время мы ме-едленно тронулись в путь.

Японцы отцепились парой километров раньше - остановились в одном из туристических отелей. Довольный выручкой водитель убрал трос, тронул микроавтобус.

В ворота военной базы, что в заснеженном Терсколе, мы стучались уже в темноте. Никто не торопился нас встречать. Мы звонили по мобильному, но также безрезультатно. Изо рта вырывался пар, было зябко. Наконец, когда нам стало по-настоящему холодно, и ноги пустились в самостоятельный пляс, послышался рокот мотора. Темная дорога осветилась фарами, подъехал армейский "козел". Из него вышел человек в шапке и пуховике.

– Вы к кому? - осведомился он усталым голосом.

– К Эльдару, - недовольно ответил металлист. - Не знаете, где он бродит?

Лицо незнакомца озарилось подобием радости:

– Вы от Сан Саныча? Я Эльдар. Извините за задержку. Ребята попросили помощи, и я не смог отказаться.

– Какие ребята, друг? - Поддержал беседу неунывающий боевой маг.

– КСС, - с чувством произнес военный. - Их МЧС припахало, а они - меня, с отпрысками посидеть в их отсутствие. И я, как уже говорил, не смог отказаться. Так что же мы стоим? Пойдемте, я вас поселю!

Дорогой мы выяснили все остальные подробности. То, что Эльдар вышел на раннюю пенсию, и теперь заведует базой отдыха, мы и так знали - от Сан Саныча. То, что он обучает рукопашному бою окрестных детишек во-он в том ангаре, было нам в диковинку. Поэтому и причина, по которой мы сюда торопились, пока осталась неизвестной: Эльдар не смог отказаться от проведения тренировки ради нас, и времени на то, чтобы прояснить нам положение дел, у него пока не было.

Нас с металлистом такое отношение к "чрезвычайной ситуации", по которой нас сюда вызвали, признаться, озадачило. Один Ромка обрадовался, и, едва закинул вещи в номер, тут же отправился глазеть чужую тренировку.

– Разомнусь перед ужином, други, - сказал он. - Аппетит нагуляю. Заберу безотказного вояку, встретимся через час в том кафе… Помните, японцы еще возле него остановились?

– Помним, - металлист смотрел на боевого мага, как на неразумного младенца. - Иди.

Мы остались вдвоем. Молча осмотрели совковый номер. Ни слова не говоря, распаковали немногочисленные вещи, разложили зубные щетки по граненым стаканам. Я не знала, нормально ли это - такое вот молчание - конкретно этот опыт совместной жизни был у меня первым, но какой-то подвох в таком времяпрепровождении все же ощущался. Радости в нем не было, что ли? Причем, если припомнить, уже давно не было-то.

Так же молча мы вышли из номера, а потом и из гостиницы.

Кружились в воздухе снежинки. Темнели высокие ели. Мы вышли за ворота базы. По дороге - главной артерии Приэльбрусья ехал грузовик.

– Пойдем в кафе, посоветуемся, - раскрыл рот друг сердешный. Повеселел.

А он всегда веселел, когда речь заходила о делах.

– Кстати, - совсем уж оживился он. - У тебя есть предположения о том, почему нас сюда послали?

– Нет, - честно ответила я.

– Но ты ведь присутствовала при том, как Эльдар позвонил Сан Санычу?

– Я мало что поняла из одностороннего разговора. Что-то там про "эдельвейс" было. Но что, не помню.

– Понятно все с тобой, - хмыкнул Илья. Незлобно, впрочем. - Разберемся, и не в такие передряги попадали.

Сказал так, и снова замкнулся.

Так дошли мы до кафе. Оно призывно горело оранжевыми окнами, а перед ним была площадка. Я посмотрела на успевшего замкнуться металлиста: сейчас мы войдем в кафе, сядем за столик, закажем еду… Будем молчать.

– Ты иди, займи нам место, - сказала я.

– Что так?

– Разомнусь. Я сегодня в Китае не была.

Друг сердца кивнул, и ушел. А я осталась. Из окна кафешки лился оранжевый свет, падал на фиолетовый снег. С неба фланировали мягкие пушинки. Мне было грустно и одиноко. Пора было махать ногами, чем я и занялась. Но через какое-то время поняла, что зря затеяла спортивное мероприятие. Нет, сначала (как, впрочем, и всегда), настроение поднялось. А потом… Потом, как это часто бывало со мной во время монотонных тренировок, на сто пятьдесят восьмом махе мне в голову пришла мысль. Жуткая, если честно. Я свернула тренировку, и пошла ее проверять, размышляя по дороге, как бы провернуть эту самую "проверку" подипломатичнее - когда друг сердешный был замкнут, достучаться до него не было никакой возможности. Разве что, пнуть внезапно да посильнее. А вдруг ответит?

Но мне повезло. Едва я вошла в кафе, я поняла, что дело в шляпе. Боевой друг и товарищ не был замкнут, но был расположен к разговору.

– Что-то случилось? - Плюхнулась я на стул напротив него.

– Жучок, - спокойно отреагировал металлист.

– И что же ты так спокойно… - подавила я позыв захлопнуть пасть рукой.

– Заглушка, - подмигнул мне Илья. - Хитрая. Они сейчас подумают, что мы с тобой ведем…

Я напряглась. Какую тему изберет для "разговора"? Вдруг споры и прочие семейные склоки?

– …Разговор о качестве снега. И о том, как оно влияет на спуск с горы.

Я расслабилась. И несказанно удивилась, когда друг сердца вдруг осведомился:

– Что это с твоим здоровьем? Вроде бы, ты всегда хорошо переносила дорогу…

– Тошнит иногда, - как можно нейтральнее ответила я, и с удовольствием посмотрела на счастливую, обалдевшую физиономию металлиста.

Все же, когда первая реакция - такая, это хорошо. Но, я тут была по делу:

– Не радуйся.

– ? - Сошла улыбка с Илюхиного лица.

– Меня кто-то пытается отравить.

– Чем? - оторопел боевой друг и товарищ.

– Ядом, - пожала плечами я.

– Кто тебе сказал? - Побледнел друг сердца. - Когда это было?

– Сказал мне Борис Иванович, - пристально посмотрела я на компаньона. - А было, судя по тошнотворной реакции организма, всего пару раз.

– Погоди-ка…

Металлист нахмурился, побарабанил пальцами по столу. Подумал.

Произнес:

– Это не в Урске было, часом?

– И в нем тоже.

– Так, может, в этом виновато то жуткое поле?

Я отрицательно покачала головой:

– Помнишь, я долго торчала в том сортире? Еще до того, как вас с Никола скрутило?

– Та-а-к…

– И потом, когда опоздала на совещание…

– А ты точно уверена, что…? - Сделал Илюха вторую попытку "втереть" мне соответствующий диагноз. Ага, намекающий на радость материнства.

Я покачала головой: уже думала в том же направлении. Тест делала, и не один раз. Ответ был отрицательный. И, кроме того…

На лице друга отобразилась не только радость. Там была целая палитра чувств. Страх, отвращение. Облегчение. Я смотрела на него, как на актера мимического жанра. Интересно, почему отвращение? Спрашивать почему-то не хотелось. И, кроме того, то, из-за чего я так скоропостижно свернула ногомашство, так и осталось не проясненным:

– Уверена, что "не того". Это не беременность. Это яд. Ложная мандрагора.

Это был ответственный момент: во время ногомашства я вспомнила, что предшествовало адским приступам тошноты. "Металлическая" забота. Чашка с ароматным чаем. Как в первом, так и во втором случае.

Я ожидала какой угодно реакции со стороны товарища. Но только не той, что последовала:

– Как-так, яд? Неужели…

– Яд. Можешь у сестры своей спросить. Или у волхва.

Металлист схватился за голову.

Та-а-к…

– Только не это! - Илья сидел на стуле, схватившись руками за голову. Качался из стороны в сторону.

А меня почему-то разобрал смех. Вероятнее всего, это было нервное:

– Все-таки, это ты мне подсыпал яду, - хихикала я. - Никак, надоела?

Илья перестал качаться. Положил руки на стол. Головой, впрочем, качать не перестал.

– Убью суку, - отверзлись его сахарные уста.

– Что?! - "Это ты обо мне?!!!"

– Убью, - повторил друг сердешный. - Ну, попадись она мне еще раз…

Я перевела дух.

– Это ты не обо мне.

– Что?!!! - Вызверился на меня друг сердешный.

Народ начал подозрительно косить в нашу сторону.

К столу пробился Ромка.

– Привет, други!

– Ты один? - Поспешила я переменить гипер-скользкую тему разговора. - А где Эльдар?

– Наш безотказный друг скоро будет, - шумно отодвинул нелегонький стул боевой маг. - Его задержали. Какие у нас новости? Чем тут кормят?

Ромка сел к столу боком, и с радостным выжиданием уставился на нас.

– Давай потише, - осадил его взглядом металлист. - На столе жучок. Да и в зале, возможно, супостат околачивается.

– Ух ты!! - Восхитился боевой маг. - Неужели, друг?

В глазах Ромки читался неподдельный энтузиазм. Я покачала головой: не нюхал наш товарищ пороху. Не знает, что это.

За щенячий восторг нового компаньона взялся металлист. Я же решила, пока парни договариваются, осмотреться по сторонам. Сидела, энергично вертела головой с видом дорвавшейся до гор юной туристки - мол, тут все так интересно! Но не забывала при этом всматриваться в окружающие меня лица. Народу было много. Иностранцы, русские - вперемежку. Обладатели двух узкоглазых физиономий были мне знакомы - мы их сегодня подвозили. А вот того, кто сидел с ними за одним столиком, я видела впервые. Это был местный, и в настоящее время он принимал с нелепым поклоном подарок от гостей из Страны восходящего солнца. Вот он развернул подношение. Что-то царапнуло мной взгляд. Царапнуло, и спряталось - на стол хлынул синий с белым шелк. Кимоно! Традиционное, с завязочками у рукавов - чтобы рубиться, убрав лишнее. Успешнее так-то.

Пока я глазела на традиционное японское одеяние, на горизонте появился Эльдар. Он шел, замирая у каждого второго столика - здоровался со знакомыми ему людьми. Я наблюдала за ним с искренним интересом - в первый раз видела настолько нуждающегося в обратной связи человека. Наконец, кавказец оказался у нас.

– Что заказали? - Деловито осведомился он.

– Как ты и рекомендовал, мясо по-балкарски, - несколько хмуро отозвался металлист.

– По полной порции? На каждого?

– Да, - удивился Илья. - А что?

– Зря, - уселся Эльдар на стул с видом человека, уверенного в своей правоте. - Порция - это много, а тут нельзя отказываться.

Я сощурилась. Съем сколько надо, а остальное - оставлю. Легко.

Впрочем, несмотря на обещанные невиданные размеры пока не принесенного блюда, есть хотелось, и даже очень. Голодный Илья разочарованно вздохнул, и взял слово.

– А в чем, собственно, состоит дело? То, по которому мы сюда приехали? - Негромко осведомился он у Эльдара.

Дело было не ахти. Последнее время стали пропадать туристы.

– Так ведь лавины же, - пожал плечами толстокожий металлист. - И трещины. И простая человеческая неосторожность. Разве не так?

– Не скажи, - укоризненно посмотрел на него Эльдар. И я только сейчас заметила, что тот выглядит старше, чем показался мне сначала. - Их и обычно-то жалко. А сейчас…

Он замолчал, собираясь с мыслями. Я тоже думала, и притом эгоистично - о том, что история с туристами случилась как нельзя более не вовремя. "Нам Землю надо от лютой напасти защищать, а тут спасай незадачливых любителей горного отдыха", - думала я, очерствевшая за годы, проведенные в Заповеднике. - "И почему волхв нас сюда направил? Решил, что без нас справится? Или пожалел, отослал подальше, чтобы выжили?"

Но риторический вопрос так и остался неизвестным, а в поле зрения появилась официантка с блюдами. Ее глаза так и лучились материнской заботой, пока она расставляла перед нами тарелки.

– Я все не съем. - Передо мной дымился ароматным паром чуть ли не килограмм отварного мяса на мозговой косточке.

– Тут нельзя отказываться.

Я не удостоила кавказца даже взглядом.

Официантка ушла, и вернулась снова. С бульоном. Я с ужасом смотрела на архи-жирную жидкость в немаленькой пиале, и понимала, что если архи-вежливый кавказец будет настаивать на соблюдении приличий, я ему предложу сожрать и мою порцию тоже. И посмотрю, сможет ли он отказаться.

А кавказец, не подозревая о нависшей над ним угрозе, уминал кушанья за обе щеки.

Доел до половины, решил отдохнуть.

– Итак, - откинулся он на спинку стула, - поговорим о деле.

Дело оказалось дрянь. Местные легенды ожили. Черный альпинист, Эльбрусская дева, Джан-туганский мальчик - все те страшилки, которыми туристы и им сочувствующие пугали друг дружку на ночь, появились в реальном мире. Люди стали пропадать чаще, чем обычно. Трещины участились, и все возле туристов и отдыхающих. Порой и вовсе в твердой породе.

– Та-а-к… - неопределенно протянул металлист. - А вы уверены? С этой… Девой?

Кавказец с опаской оглянулся по сторонам - словно опасался, что из-за угла появится вышеупомянутая особь женского полу.

– Один турист выжил. Остальных она умертвила прикосновением пальца него на глазах.

– А почему этого помиловала, друг?

– Велела ему, чтобы убирался с ее территории. И чтобы остальным передал.

– А поговорить с потерпевшим можно?

– Нет, - покачал Эльдар головой. - Он в психбольнице.

– Давно это было?

– Не помню, дней десять, а может и две недели назад. Помню, что висела тогда в небе полная луна. Я полночи не мог заснуть, задремал под утро, и тут нате вам! Звонок! Нет, вы представляете? - Махнул он рукой, и крепко приложился кистью о деревянный столб, некстати оказавшийся на пути у его конечности.

– А что "эдельвейс"? - Решила я хоть немного, да уйти с нервирующей кавказца темы.

Подействовало.

– Отжило оно свое, - погрустнев, утихомирился сын гор. - Его создали для борьбы с фашистами, и потом они еще долго здесь несли службу. Со временем кто-то из них подался в МЧС, кто-то в КСС, оставшиеся шашлык жарили, да с гор катались. Но все-таки, подразделение еще было живо. В случае тревоги, вчерашние горнолыжные инструктора встали бы под ружье, не сомневайтесь! Они бы не отказались помочь людям!

– И что произошло? - Как бы между делом уточнил металлист. - Почему они не смогли помочь туристам?

– Расформировали подразделение, - тронула горькая складка губы кавказца. - Перевели всех в другие "цветочки", раскидали друзей-товарищей по всей стране.

– Когда?

– Два года тому назад… Ешьте, друзья, ешьте. Здесь не отказываются.

И он принялся мужественно расправляться с едой. Мы же с металлистом переглянулись. Два года? Уж не дедок ли Василий приложил руку к роспуску "эдельвейса"?

Переглянулись и уткнулись в тарелки. Нам предстояла еще долгая борьба с ужином.

Наконец, мы поднялись из-за стола.

– Ты не доела, - информировал меня о моем же поведении кавказец. - Тут нельзя отказываться.

Я опустила глаза - чтобы не вспылить. Взгляд уткнулся в практически полную тарелку мяса и нетронутую пиалу с бульоном. Последний подернулся сплошной коркой жира. Почти наверняка, очень толстой.

– Эльдар, - подняла я глаза на кавказца. Улыбнулась робко. - Тут такое дело… Не могу я много есть, понимаешь? Здоровье не позволяет. Ты мне не поможешь, а?

А ночью, лежа в одной большой кровати, каждый под своим одеялом, мы с металлистом еще долго обсуждали местные легенды. К теме яда больше не возвращались.

Глава 10.

Пару минут тому назад это было ровное плато. А теперь на нем наметало причудливые дюны.

Мы стояли, качаемые сильнейшим ветром, и пытались рассмотреть хоть что-то сквозь внезапно налетевшую пургу.

– Интересно, тут так быстро темнеет во время бури? - Проорал сквозь рев ветра металлист. А показалось, что сказал еле слышно.

– Что ты сказал, друг?!!!

– Тут, наверное, так не всегда!!! - Закричала я в капюшон боевому магу - туда, где по моим расчетам, у него должно было находиться ухо.

– ? - дернул меня за рукав металлист, - Что ты сказала?!!!

– Здесь бывает иначе!!!!! Может, пойдем?!!!! Отсюда!!!!

– Нет. Нам надо разведать!!!!! - Зажглись фанатизмом его глаза.

Я инстинктивно отступила на шаг назад. Странно… Мне кажется, или тут качает куда тише? Я сделал еще пару шагов назад. Ветер почти что улегся.

"А может, нам стоит сделать вид, что уходим"? - осенило меня.

Я отвернулась от друзей, и пошла-поковыляла по сугробам обратно. Какие-то десять шагов, и передо мной уже простирался ровный ковер снега. Я оглянулась - позвать парней.

Спутников не было, только снег сверкал на ярком солнце.

– Илюха!!!! - Затрясло меня.

Я бросилась обратно. Ни ветра, ни ребят. Только наметенные дюны напоминали о снежном буране, свирепствовавшем здесь всего несколько минут назад.

– Илюха!!! Илюха!!! - Я торопливо ломала молнию на куртке. Где этот телефон?!

Только бы тут была сеть!

Пока я с яростным страхом давила на заледеневшие кнопки, мне вспомнились фанатичные глаза друга сердца: а что, если здесь - портал в рай? Надо скорее найти его - я не то бросила, не то сунула куда-то телефон.

Наверное, со стороны это было смешно - девица, мечущаяся по снежной равнине, проваливающаяся в снег, выдергивающая себя подобно Мюнхгаузену, падающая, снова проваливающаяся… Наконец, я вымоталась и села в снег. Неужели, конец?

– Судья!!! - взревела я. Наверное, не ответит. - Судья!!!!!

Случилось чудо. Засветился портал, оттуда вышел бесстрастный человек в капюшоне, показавшийся мне родным - роднее не бывает.

– Лиса? Ты уже нашла?

– Нет, - сглотнула я комок. Как могла, заставила себя собраться: нельзя было хотеть чтобы там ни было при этом жутком существе. - Еще нет.

– Зачем ты меня звала?

– Мои… спутники не у вас?

– Кто именно? - устремился на меня бесстрастный взгляд. Мне показалось, что я сейчас увижу свежескошенные поля.

– Илья. Роман.

– Ильи у меня нет, - заставил судья заколотиться мое сердце. - Образ Романа.

Я представила себе боевого мага. Сильного, бравурного, веселого, местами бесшабашного. Общительного, хвастливого. Надежного, когда надо.

– Такого у меня тоже нет.

– А вы там один? - С надеждой спросила я.

– На моем участке - да. Планета 14856747 входит в мой участок.

Я подумала об Огненной. Краем сознания удивилась, что страх куда-то отступил.

– Да.

Почему-то, о планете Великого Алхимика.

– Да.

Больше миров я не знала. Разве, что, о погибшем - том, где правил Огненный Рассвет.

– Да.

– И что, все миры у вас под контролем?

– Нет. Я об этом тебе говорил. Только те, что находятся… Это ты не поймешь. Только те, что находятся в твоей Вселенной. Но мне пора. Твои спутники живы, они у Смотрителя. Чтобы их спасти, тебе нужно с ним договориться. А ты постарайся решить мою задачу как можно скорее. До свидания.

Он ушел. А меня немедленно затрясло по новой. Видимо, Судья как-то повлиял на выброс адреналина в моем организме, и я на какое-то время успокоилась. И вот теперь гормоны рванули из надпочечников с удвоенной силой.

"Кто такой Смотритель?" - Озиралась я по сторонам. - "Как мне до него добраться? Надо все же узнать у волхва, он наверняка знает".

Где телефон?!!

А ты кто?

Передо мной сидело нечто не больше котенка, снежное и живое одновременно. Смотрело на меня как-то странно. Потом пропало. Я махнула на опустевшее место рукой, и снова зашарила по карманам. Телефона не было, я его все-таки потеряла. И что теперь прикажете делать?

Наверное, мне стоило телепортироваться, купить новый, и позвонить волхву. Точно, телепортироваться. Стоп! Телепортироваться! Мы же на это гадское плато, будь оно неладно, попали телепортом. А нам Сан Саныч говорил, что это невозможно. Но, когда мы с утра решали, терять ли двое суток (и это как минимум, с учетом силы боевого мага, таранящего сугробы подобно бульдозеру), или попробовать все же телепортироваться, то выбрали последнее. Может, в этом все дело? Здесь невозможно телепортироваться, а мы смогли? И кого-то разозлили? А кого?

Он появился внезапно. Огромный, снежный дракон с горящими глазами.

– Рассвет! - Сдавленно прохрипела я.

Ответа не было. Зато ощущалось какое-то сопротивление. А монстр тем временем приближался.

– Рассвет!!!!! - Шибануло от меня образом крылатого друга.

– Вот ужо, я тебе покажу рассвет! - Раззявил монстр снежную пасть, и исчез.

– Ась? - Заозиралась я по сторонам.

Никого. Показалось?

– Рассвет!!!!!!

– Дракона я тебе покажу, говорю. Вон отсюда!

Началась поземка. Из нее так и сыпались снеговые зверушки. Садились на наст поблизости от меня. Окружали.

Я решила стоять насмерть. Терять мне было нечего, кроме мобильника, да и тот канул куда-то в снег. Но горький смех - горьким смехом, а мне, признаться, жизнь без занудного металлиста совсем унылой виделась. Даже представлять себе такое было страшно.

– Отдай моих друзей! - Влепила я кулаком по снегу. Холодные струи брызнули в разные стороны.

– Бери.

Прямо посреди снежного покрова появилась ледяная глыба. В ней были замурованы…

– Нет!!!!!!!!!!!!!!!!! Рассве…

Глыба исчезла. Появилось другое видение - сонные ребята.

А я внезапно почувствовала ширящуюся во всем теле злость. Драконов мы, значит, видеть не хотим? А людей воруем?!

– Рассвет!!!!!!!!!!!!!!

В этот раз у меня получилось докричаться до дракона, я была в этом уверена. Равно как поняла и ответ исполина: ему сюда нельзя. Но, если мне будет совсем туго, то он нарушит Соглашение. Какое еще Соглашение?!

"Как мне спасти Ил… Друзей?"

"Договорись со Смотрите…"

Конец связи. Ковер снега.

"Вот буквоед чертов!" - Обозлилась я на дракона.

Потом спохватилась: откуда я знаю, что там у ящера за причины? Нет, Рассвет был совсем не причем…

– Смотритель, а Смотритель, - позвала я тихим голосом. Мне было очевидно, что кричать вовсе необязательно. - Что тебе от меня надо?

– Выследи нарушителя, оборотень, - заговорил человеческим голосом самый ближний ко мне снежный котенок.

– Какого еще нарушителя? - С неприязнью посмотрела я на снегового зверька.

– Сам найдешь, оборотень, - неопределенно ответила "зверушка". - Как найдешь, получишь своих друзей.

– Целыми?

– И невредимыми, - захихикала холодная тварь.

Тут-то я и вспомнила про индульгенцию, за Валаамской подписью-печатью. Полезла в карман куртки. Извлекла на свет помятый, но от того не менее могущественный свиток. Но зверька уже и след простыл.

Сжав зубы, я телепортировалась вон из царства сверкающего на солнце снега. Вслед мне шепнуло: "И скажи спасибо, оборотень, что ты неполноценный дракон…"

Так я оказалась на дороге, идущей вдоль заснеженной долины горной реки Баксан. Успокоенная, потому что Илюха был жив. Растерянная, так как не представляла, где искать "нарушителя", и того, кем он являлся. Злая: с каких это пор я - оборотень? Голодная. Чуть было не сбитая машиной, уже известным мне "Ягуаром". Я еле успела отпрыгнуть: мимо меня просвистел черный борт.

"Это знак", - мелькнуло в моей голове. - "Наверняка японцы в крутой английской тачке и есть супостаты. Ими и займусь".

Я не стала выяснять, где я нахожусь, пошла вверх по горной дороге - узнаю, как набреду на жилье. И, не успела я пройти и сотни метров, как мне повезло - лесную тишину прорезал рокот мотора, спустя какое-то время возле меня остановился армейский "козлик".

– Привет, Лиса, - несколько удивленно произнес Эльдар. - Ты одна? А где твои спутники?

– Они уже на другом задании, - не погрешила я против истины. Очень уныло не погрешила. Тепло ли им там, у Смотрителя?

– Вот как? - Опешил вояка. - И они не смогли отказаться?

Я подавила жгучее желание закатить очи безмолвному небу.

– Не смогли, - все же ответила, не без толики яда в голосе. - Так что, теперь буду одна тебе помогать, - решительно взялась я за ручку двери, потом передумала, и прямо так телепортировалась на сиденье.

Лицезреть отвалившуюся челюсть было, как всегда, приятно.

– И чего мы стоим? Кого ждем? - Деловито осведомилась я, насладившись зрелищем.

Эльдар подтянул часть лица, машина, буксонув на скользкой дороге, тронулась в путь.

Спустя недолгое время я поняла, что с кавказцем мне не просто повезло, но повезло несказанно. То ли зловредный Смотритель вмешался в процесс телепортации, то ли я сама сгоряча что-то напутала, но до военной базы, в которой мы, а, точнее, уже я, остановилась, было еще ехать и ехать. Что мы и делали, а людей на дороге тем временем все прибывало и прибывало.

– Что-то случилось? - Спросила я вояку, когда напротив очередного поселка показалась кучка взволнованных балкарцев.

– Сейчас узнаю, - достал вояка мобилу. - Есть у меня один друг… Что за черт! Сети нет!

"Черт, говоришь?" - отчего-то подумалось мне. - "Ну-ну…"

А не было не только сети. Не было еще электричества, воды и газа.

"Хорошо хоть, дрова и спички-зажигалки у населения имеются", - думала я, глядя из окошка ме-е-едленно едущей машины на столпотворение возле очередного населенного пункта. Бабы выли, мужчины хмурились. Кто-то пил национальное русское средство забвения прямо из горла. Молодой парень без шапки и девушка в розовых наушниках взялись за руки и хитро переглядывались. Малышня восторженно носилась вокруг взрослых - им пока еще не было холодно…

Наконец, "козлик" въехал в гущу народа, и остановился.

– И часто вы здесь так развлекаетесь? - Отрешенно смотрела я на то, как парень с девушкой потихоньку выбираются из толпы.

– На моей памяти ни разу такого не случалось, - раскрыл водитель карие глаза широко-широко.

В мою душу начали закрадываться подозрения:

– А вы тут уже долго живете?

– Лет десять, не меньше…

Парень с девушкой, оборачиваясь, отходили от толпы.

Смутные подозрения начали обретать прозрачность:

– Откуда еще можно позвонить?

– Из Тырнауза можно попробовать, - ткнул водитель пальцем по ходу машины, в сторону Эльбруса. Если наверняка, то из Нальчика. Туда мы и поедем! - Начал бибикать Эльдар, разворачивая транспортное средство в обратную сторону, из долины реки Баксан.

Толпа неуверенно расступалась. Парень с девушкой, уже не озираясь, карабкались вверх по склону в сторону покинутой деревни.

"Наверняка, в домах еще тепло", - почему-то озаботилась я комфортом их совместного времяпрепровождения. Очнулась: - Давай быстрее!

Эльдар согласно кивнул, продолжительный гудок заставил неторопливых по жизни горцев освободить нам дорогу. Кавказец нажал на газ, мы помчались.

С ясного до этого момента неба посыпались снежинки.

– Странно, - покачал головой Эльдар.

– Что странно? - постаралась заглушить я отчетливое чувство тревоги.

– В этой деревне всегда светит солнце…

Так это та самая деревня? В самом деле - вон нестарая еще ежка пытается справиться с погодой. У нее ничего не выходит. Я ловлю ее недоумение и отчаяние. А погода тем временем продолжает портиться. Это уже буран. И что-то он мне напоминает. Машина ревет, продираясь сквозь ветер, все медленней и медленней. И, наконец, останавливается.

– Что за черт?!

– Это не черт, - с трудом подавила я в себе желание матюгнуться. - "Это Смотритель". - Сдавай назад. Быстрее, пока дома не порушились!

Но машина и так уже ехала задом наперед. И, не успела она преодолеть и пяти метров подобным образом, а небо уже прояснилось.

– Что за черт?!!

– Это не черт, - в который уж раз этот день подумала-озвучила я. - Поехали обратно. На базу!

– Точно? - С сомнением посмотрел на меня, женщину, кавказец.

– Не спорь!!!

– Поехали, - заглянул мне в глаза водитель. Поежился, поспешил начать разворот.

Мимо нас пронесся "X-type". В сторону Эльбруса.

– За ним, - коротко сказала я.

Эльдар кивнул, и втопил педаль газа в пол. Машина рванула с места (не иначе, у нее под капотом сидели бесы!), и вскоре догнала "Ягуар". Пристроилась в ста метрах сзади. Японцы прибавили газу. Мы сделали вид, что отстали, но продолжали держать узкоглазых в поле зрения.

– А ты классно водишь, - оценила я мастерство бывшего вояки.

– Так я это…

– "Это"?

– Мастер спорта по картингу.

Я присвистнула.

Промелькнул пост - гаишник и не подумал махнуть в нашу сторону полосатой палочкой.

Мимо нас свистели кирпичные и панельные дома - мы неслись по городу Тырнаузу. Минута, и населенный пункт остался позади. "Ягуара" не было видно. Водитель втопил педаль газа. Практически догнал, но не стал приближаться вплотную.

– А по тебе не скажешь, - задумчиво произнесла я. - В смысле, что картингом занимался.

– Что, слишком правильный?

– Есть немного. Ну, в том плане, что касается еды…

– Я уже понял, понял. Не буду тебя трогать.

– Что так?

– Себе дороже.

Заскрипели тормоза, машина остановилась. Далеко впереди стоял "Ягуар", мне был виден только кусочек бампера.

– Где мы? - Заозиралась я по сторонам.

– Нейтрино. - Нахмурился вояка. - Плохо.

– Почему "плохо"? Поселок, как поселок. Только название какое-то… не горское.

– И впрямь, не местное… - Заметно нервничал Эльдар. - А плохо потому, что тут секретный объект рядом.

– Какой еще объект?

– Подземный телескоп, нейтрино фиксирует. Подождем. Смотри, поехал!

– Куда поехал? Чего же мы стоим?!

– Подождем. Они наверх, в поселок едут. Это тупик, оттуда нет пути. Если мы сейчас за ними двинем, они нас мигом раскусят.

– А они от нас не сбегут? - Обеспокоилась я.

– Никуда они от нас не денутся, - уверенно заявил вояка. - А, пока они там ошиваются, я тебя байкой про секретный объект потешу. На самом деле, у этой истории два варианта. Сначала я расскажу тебе первый.

Давным-давно, в прошлом тысячелетии (правда, в самом конце оного) построили в нашей сверхдержаве телескоп. Не оптический, не радио, а подземный - чтобы почти от всех видов частиц, идущих к нам из далекого космоса, огородиться, и фиксировать только один вид. И нужен был для этого галлий.

– Галлий?

– Да, это металл такой. И у этого самого металла целых два интересующих нас свойства. Первое - то, что он плавится при достаточно низких температурах.

– А второе свойство? - Пропустила я первое мимо ушей.

– Дорогой он, вот совсем как серебро. Так вот, когда в нашей стране началась перестройка, на территорию подземной обсерватории, а она, доложу я тебе, укрепленная, ворвались люди с автоматами. Перепугали ученых, скрутили охрану, стали искать драгметалл галлий. Искали везде, и не смогли найти.

– Как так? Неужели не было никакого галлия? - Втянулась я в историю.

– В том-то все и дело, что был. Но в жидком виде. Плавится он при двадцати девяти с хвостиком по Цельсию. А грабителям, видать, и в голову не могло прийти, что драгоценный металл можно хранить не в слитках.

– Так они и убрались не с чем? - Развеселилась я.

– По этой версии, да.

– А по второй? - Почему-то погрустнела я.

– А по второй, не было никаких грабителей. Было правительство, продавшее галлий за границу.

– Но ведь он до сих пор тут?

– Тут…

– А как же?

– Ученые поднялись на защиту дела своей жизни, по судам мотались, и отстояли подземную обсерваторию. Ладно, хватит баек. Вот они, наши голубчики, показались. Ого! Да их много! Человек двадцать, не меньше!

– Может, у них там был сбор? Нет, все-таки, не нравятся мне эти японцы!

– Ты что, с ними знакома? - покосился на меня Эльдар.

Японцы, шедшие во главе делегации, тем временем перешли через дорогу, и теперь недоверчиво ступали на хлипкий мост через Баксан.

– Мы их вчера подвозили. Они не вписались в поворот.

– Вот и я их уже видел, - в такт своим мыслям покивал кавказец.

– Странно, - задумалась я. - Зачем им рассекать на "Ягуаре"? Внимание к себе привлекать, что ли?

– Действительно, загадка, - согласился со мной кавказец. - Что-то они зачастили в этом году…

– Зачастили?

– Они тут уже второй раз. Это…

– Знаешь что, - перебила я кавказца. - Пойду-ка я за ними. Разведаю, что к чему. Дождешься?

– Обещаю! - согласился со мной тот. И только спустя полсекунды до него дошло: - А как ты собрала…

Но меня уже не было в машине. Укутанная пологом невидимости, шла я делегацией, посещающей подземную обсерваторию. И была эта делегация разношерстная, там были не только японцы, но еще немцы, англичане, поляки и австрияки. Ну и несколько русских, до кучи.

А еще я думала. В открытую, по-драконьи, не стесняясь своих эмоций, думала о том, что чем дальше, тем больше не любила я граждан Страны Восходящего Солнца. И злилась - почему они, как на грех, норовят попасться у меня на пути. Не нравилась мне их двуличность - у себя дома они, вишь, тихие да примерные, а как на волю вырвутся, то это им подай, девочку им пригласи… Да еще все таким командным, не терпящим возражения тоном. Не далее, чем осенью имела с ними дело: приезжали к нам спецы по приведениям с островов. Информации дали ноль, а русскую красавицу на ночь запросили. Мне-то что? Телепортировала шлюшку с площади трех вокзалов: и ей выгода, и гостям заморским шпилька.

Помню, устроило мне тогда начальство втык да разнос! Может, оно и хорошо было, что тот случай произошел до того, как я поняла, что я человек только наполовину. Тогда я хоть устыдилась, а сейчас решила расслабиться по поводу своей драконьей сущности…

– I need, - вклинилось в мои размышлизмы громкое и чванливое от одного из японцев.

То есть, нужно ему было что-то. Я вернулась в реальность, переключилась на разговор.

А нуждался, надо сказать, японец во многом. И громко, не стесняясь, запрашивал требуемое у одного из русских проводников. И чтобы его свозили на канатке покататься (за бесплатно да без очереди, разумеется, этот аспект без проблем читался в его мыслях), и, опять же, в русской туристке ("Russian girls are very beautiful!"), и в суши. В последнем ему было отказано. Стесни-ительно так, робко.

"И что они с ними возятся?" - Недоумевала я.

Но потом мы подошли к скале, в которой обозначилась полукруглая арка входа, и я переключилась на то, что говорил в данный момент экскурсовод.

– Видите эту букву "М"? - Указал он пальцем вверх. - Подземный ход копал "Метрострой".

Так началась наша экскурсия вглубь горы. Поначалу мне было очень интересно, но потом, когда стало понятно, что ничего интереснее длинного бетонного тоннеля в ближайшее время нам не покажут, я перестала вертеть головой по сторонам - к японцам, идущим впереди, пригляделась.

– I need, - говорил в это самое время второй из них.

То есть, требовал поглазеть на телескоп.

– А зачем вам? - спросил у него экскурсовод в ответ. - У вас в Японии есть не хуже.

– Very interesting, very interesting, - включил "дурака" иностранец.

В его устах эти слова звучали правдиво - так, что не имей я с ними дело, не усомнилась бы в том, что ему очень и очень интересно посмотреть "чудо-чудное, диво-дивное". Но на какой-то момент всплыло второе дно в памяти узкоглазого, и я увидела не то картинку, не то ощущение: что-то черное, страшное, злое. Оно надвигалось на жителя Страны Восходящего Солнца. Ломало его волю.

"Та-а-ак…".

Надо было быть начеку. А это означало, я не столько слушала экскурсовода, сколько смотрела, как услышанное воспринимается японцами. И, что было неприятнее всего, в их памяти практически ничего не отложилось. Кроме точных размеров и расположения бетонного тоннеля - о нем были в настоящий момент все их помыслы.

Достаточно насмотревшись на неприятных мне субъектов, я повернулась к остальным - для полноты картины надо было подслушать мысли еще и у них. И стало мне не по себе: они все, как один, зафиксировали в памяти дорогу к тоннелю, вспоминанием которой сейчас и занимались. Создавалось полное впечатление того, что экскурсия была им абсолютно не интересна. И это было не еще все: каждый из экскурсантов нет-нет, мельком, да вспоминал того самого балкарца, которому японцы дарили кимоно. Было о чем подумать.

Напоследок я не отказала себе в удовольствии прослушать аргументированные размышления экскурсовода о том, что телепортация, равно как и путешествие во времени в принципе невозможны, не без интереса вняла его мысленным сетованиям на тему об участившихся экскурсиях, и отправилась обратно. Разумеется, телепортом.

Эльдар бодрствовал, положив руки на рулевое колесо. Вздрогнул, когда я плюхнулась рядом.

– А, это ты, - шумно выдохнул он, когда я сняла полог невидимости. Оживился: - Ну что, много разузнала?

– Не очень, - уклончиво ответила я. - Но мне вот что интересно… Ты ведь здесь всех знаешь?

– Не всех, - в тон мне уклонился кавказец, - а что?

– А такого русского, - я изобразила характерный голос заискивающего перед японцем человека, - в красном, нет, малиновом длинном пальто, не встречал?

– Постой…, - протянул Эльдар. - Низкорослый такой, с угрями на одной стороне лица? Это мой конкурент.

– В смысле? Еще одна военная база?

– Да нет! Он зал недалеко от меня открыл. Только я за "так" детишек тренирую, а он на всякой японской фигне деньгу зашибает, - с горечью в голосе отозвался кавказец.

Понятно, откуда подобострастие у того русского по отношению к гостю-сэнсэю…

– А зал этот ты мне показать сможешь?

– Еще бы, - повеселел водитель. - Поехали!

Доехали мы быстро - только знай, успевали замечать, как меняются пейзажи, да дорога переходит с одного берега горной реки на другой.

А зал оказался так себе. Зато люди в нем были донельзя серьезные: драили дощатый пол с такими минами, что было понятно - лучше не суйся. Однако, у вездесущего кавказца и здесь оказались знакомые:

– У вас что-то намечается, Виктор? - Окликнул он наиболее приветливого с виду парня.

– А то, - прекратил возить по полу тряпкой парень. - К нам опять сэнсэй из Англии приехал, тренировка через пару часов начнется.

– Японец? - Сделал вид, что заинтересовался Эльдар. - Не тот ли, который месяц назад приезжал?

– А то, - многозначительно повел бровями адепт сакрального боевого искусства. - Он самый! А с ним опять его старший ученик приехал. Может, посетишь семинар на этот раз?

Безотказный кавказец замялся, хотя мне, полу-дракону, было очевидно, что он отнюдь не стремится туда идти.

– А что вы изучаете? - Решила я подсобить своему провожатому отвертеться от "заманчивого предложения".

– Каратэ, - выдохнул Виктор. И, подумав, добавил: - До. Каратэ-до. У меня уже красный пояс!

– Ясно. Мы к вам попозже заглянем, не возражаете? - Засобирался на выход Эльдар.

– А то! Заходите, приобщитесь. Они ведь уже второй раз к нам приезжают, а ты, сосед, так и не зашел…

Мы поторопились выйти на улицу.

– Ну, как тебе? - С интересом уставился на меня кавказец.

– Без комментариев, - постаралась я свернуть тему как можно быстрее. - Я не люблю японцев.

– За что?!

– Они меня разочаровали, - вздохнула я, чувствуя, что избежать разъяснений не удастся. - Я по молодости думала, они все, как один, высоко духовные.

– И что? - С еще большим интересом уставился на меня Эльдар. - Разве это не так?

– Нет, - отрезала я. И добавила уже спокойнее: - Дедовщина у них в обществе длиною в жизнь, и уважают они старших по возрасту, а не за личные заслуги. И то потому, что так положено, а потом сами вырастают и притесняют младших. А так они - обычные люди. Но я, сначала ими очарованная, а потом разочаровавшаяся, их все равно не люблю.

А через несколько часов японцев не стало. Осели на пол, прямо на глазах у преданных учеников. И больше не поднялись.

Тем же вечером российские туристы, ушедшие кататься на нетронутых склонах, не вернулись в номер отеля "Подъемник". Поговаривали, что это была лавина. Но в разговоре частенько проскакивали два слова: "чегетский колобок".

– И вот что интересно, - говорил Эльдар, устремив потухший взор на непочатую еще бутылку портвейна. - Их было четверо, и жили они в тринадцатом номере.

Мы сидели в кафешке у ворот военной базы: в пустую комнату мне не хотелось, а кавказец с радостью, как мне показалось, составил девушке компанию. Усадил на самое лучшее место - у камина, с видом на горный пейзаж за окном. Заказал мне самого лучшего чаю, который только сыскался у военных. Сам же не решался открыть бутылку. Может, ждал, пока освободится бармен, и составит ему компанию. По крайней мере, он то и дело на него оглядывался. А, может, не ждал, но помнил о том, что в дурном настроении напиваться негоже.

Было тоскливо и как-то покинуто-заброшено. Горная гряда за окнами даже не старалась походить на Заповедник, напоминала о коварной ловушке, в которую угодили мои друзья. Иногда по улице проезжала одинокая машина - освещала темные ели по бокам дороги.

Кстати, о связи…

– Электричество восстановили?

– Нет, - покачал головой военный, и посмотрел на горящую лампочку. - Это у нас своя подстанция работает.

– А газ и воду? Впрочем, везде полным-полно снега… И дерева.

– Не скажи. Хозяева отелей уже взвыли - им капризные постояльцы всю плешь проели: где обещанная круглосуточная горячая вода? А ты знаешь, что нарушать свои обещания - это нехорошо. - Обязательный кавказец помрачнел окончательно, и потянулся к бутылке. Я поспешила перебить его действие очередным вопросом:

– У них там холодно?

– Пока еще нет. Да и дизель есть у многих. Но, сама понимаешь, эксплуатируют его в самом экономичном режиме - до плюс пятнадцати номера прогрелись, и ладно. Кстати, о номерах… Ты знаешь, все погибшие в этом месяце либо жили в тринадцатом номере, либо снимали квартиру под соответствующим номером. Вот, например, те ребята, которых сегодня завалило…

– Их откопали? - Быстро спросила я. Неприятностей мне и так хватало, слушать унылый перечень бед ой как не хотелось.

– Нет еще… - Понял меня собеседник. - Но… Ты знаешь, мне эта история с числом "тринадцать" все больше и больше не нравится.

– А если в гостинице всего десять номеров?

– Позавчера вот, погибли из первого и третьего одновременно.

– А те японцы? - Не желала верить я в дурдом под номером "тринадцать". - У них, кстати… Ой, - вспомнила я, что царапнуло мне глаз: кимоно, подарок для балкарца, было свернуто вчетверо.

(И, надо сказать, сложить одежду подобным образом было поступком, невозможным для японцев, в языке которых цифра "четыре" произносится также, как и слово "смерть").

– Что "ой"? - вопросительно уставился на меня Эльдар.

Я пояснила.

– Дурной фильм ужасов с этими цифрами. Кто-то водит нас за но… - Заснул кавказец на полуслове.

Я тоже чувствовала, как слипаются мои глаза. Но… как бы так объяснить. Спать мне хотелось ровно наполовину. Да и какой тут сон, если твоя драконья сущность ругается чуть ли не матом. На кавказца, заснувшего, когда девушке грустно и одиноко. На себя, хотящую спать. Я протерла глаза. Почему-то подошла к окну…

По горной дороге катились непонятные черные шары диаметром в половину человеческого роста.

– Что за черт?! - Инстинктивно присела я на корточки.

Потом все же заставила себя собраться с духом, и выглянуть еще раз из окна. На дороге было чисто. Померещилось? У кого бы спросить? Бармен и абсолютно трезвый Эльдар продолжали спать. Мне оставалось только одно: схватить свою куртку, и кинуться вон из кафе.

На дороге было тихо, темно и безлюдно. След не брался.

– Ау! - Не знаю, почему, позвала я. Скорее всего, от страха.

– Ау-у-у!!! - повернулась я в другую сторону. - Ау-у-у-у-у!!!

– Звал, оборотень? - Спросили меня из-за спины.

И откуда-то сверху, что ли.

Я, скрепя рванувшееся к пяткам сердце, повернулась. Передо мной стоял снежный ком - тот самый, о который я несколько минут назад ушибла нос. Взирал на меня свысока. Скалился. Может, он был и страшен для кого-то. Но я ему обрадовалась, как родному:

– Привет!

– Привет, - несколько ошарашено ответил Ком. - А ты… меня не боишься?

– А почему я тебя должна бояться? - Рассмеялась я. - Ты же…

Тут я все-таки замялась - брякну что-нибудь, а единственное не спящее на всю округу существо обидится и уйдет. Точнее, укатится.

– Я - Колобок, - представился Ком. - Чегетский Колобок.

– Гроза туристов? - Сощурилась я.

– Как придется, - потупил глазки долу Ком. - Как придется.

Как придется, говоришь? Нам уже плохо приходится - печенкой чую. Не спроста все уснули. Ой, не спроста.

– Ты меня позвала, - вклинился в поток моих мрачных прогнозов Колобок. - Зачем?

Позвала? Я не стала допытываться, всегда является ли Колобок туристу, услышав его нервное "ау!!!" - не до этого сейчас было.

– Кликни деву и мальчика, если они, конечно, не сказка. Беда у нас.

– А Черного Альпиниста тебе не свистнуть? - Насмешливо и печально одновременно осведомился Снеговик.

– Свистни, если захочешь.

– Не буду, - скуксился Ком. - Он любит командовать. И убивать.

– Тогда не надо. - Впервые за весь разговор по мне побежали мурашки. - Ты уж позови кого почеловечнее, ладно? А я пойду, ребят растолкаю.

Нас было шестеро. Трое сподручных Смотрителя: Огромный снежный Ком, он же - Чегетский Колобок, Эльбрусская Дева и Джан-Туганский Мальчик. Дева вовсе не обладала тем, что ей предписывала народная молва: лохмотьями, длиннющими грязными ногтями и всклокоченной шевелюрой. Она оказалась совсем еще молодой девчонкой (не больше двадцати лет!) в полном альпинистском снаряжении: репшнуром, ледорубом и "кошками" на ногах. Я смотрела на ее симпатичное, (если бы не ледяная безжизненность) лицо, и понимала: она провалилась в трещину, и ее друзья-товарищи не пришли ей на помощь. Она уже засыпала последним в ее жизни сном, когда ей помстился снежный котенок…

На "мальчика" я взглянуть побоялась: и так знала, что не то пойму, не то услышу - бередящий и озлобляющий душу рассказ о предательстве товарищей. О людском равнодушии. О трусости. И о том, что в полную луну он заглядывает палатки - ищет тех, кто его предал.

Чегетский Колобок оказался парнем, вырубленным Смотрителем из глыбы льда. Разумеется, также обозленным на "друзей"-предателей. Но чем-то он выделялся из ледяной троицы: черным чувством юмора, что ли?

А еще с нами были зомби: Эльдар и бармен Эльнур. Разбудить кавказцев, заснувших в баре мертвецким сном, мне так и не удалось. На помощь пришла все та же Дева, прикоснулась холодными пальчиками ко лбу горцев. Те поднялись. Снегурочка открыла было рот, отдавая им приказания, но в последний момент что-то в ней дрогнуло:

– Прикажи им сам, оборотень, - пробурчала она. - Если я это сделаю…

Я знала: живыми они уже не станут никогда.

– Ребята, соберите оружие, - постаралась я унять предательскую дрожь в голосе. - Побронебойнее, - окончательно было приуныла я, незнакомая с этой частью жизни.

За спиной шевельнулась дева.

– Автоматы, гранаты, пулеметы! - Моментально сориентировалась я. - И живо!

Вояки удалились почти бегом. А когда вернулись, я чуть было не прыснула, несмотря на гипер-поганое настроение: те были увешаны военными игрушками, что твой Шварцнегер.

Итак, нас было шестеро, и мы быстро продвигались по горной дороге, в том направлении, в котором катились черные шары.

Куда? Мы не знали. Больше того, не знал даже Смотритель - с ним связалась Дева, и получила отрицательный ответ. И это было очень странно - насколько я поняла, он был очень силен. И лишь одно я знала точно: кто-то в Приэльбрусье владел мощнейшей магией (и не менее мощным сонным амулетом).

Дорога так и ложилась нам под ноги - в буквальном смысле слова. Веяло магией пространственных искажений: не прошло и пяти минут, а мы уже добрались до поселка "Эльбрус". По пути я невольно (не хотела я об этом знать!) узнала, по какому принципу Дева и Мальчик губят людей. И то, что я узнала, мне очень не понравилось: они карали исключительно тех, кто селился в тринадцатых номерах.

– Так это ваша работа? - Повернулась я в сторону Снегурочки.

– Какая работа? - Повернула она ко мне безжизненное лицо.

– Эльдар, - кивнула я в сторону зомбированного кавказца, - говорил, что тут последнее время погибло много народу.

– Нет, - покачала она головой. - Не наша. Взгляни на небо.

Я задрала голову вверх: над черной гребенкой елок висел совсем еще юный месяц.

– Не поняла?

– До полнолуния оставалось без малого две недели, - спокойно ответила Дева.

– Допустим… Но почему "тринадцать"? - Вспомнила я о том, что пропадали те, кто селился в комнатах под соответствующими номерами.

– Сила веры в приметы. И внутренняя правда. Если она есть, то человек не будет мучиться совестью. Плохие приметы гонят внутренне зло на поверхность. Мы его чуем.

Понятно. И про приметы, и про то, что массовые убийства - работа кого угодно, только не сподручных Смотрителя. Но тогда кого? Уж не того ли, кто настолько близко знаком с местными порядками и легендами, что смог подставить подручных Смотрителя? Кто же это? И почему этот самый Смотритель до сих пор не пресек безобразие?

Пока я размышляла, мои ледяные спутники начали отставать. А потом и вовсе остановились. Я поймала себя на том, что зеваю во весь рот - человеческая часть меня хотела баиньки. Но, в противовес этому, во мне просыпалась драконья злость: я пхнула деву и мальчика от души, так, что они разом встряхнулись, глянули на меня безжизненными глазами. Перевели свои взгляды куда-то вниз…

Прямо перед нами, у края дороги лежал очередной труп. Шевелящийся труп. Снеговики, схватив меня за руки, рванули за елки. И я, если честно, совсем не была против их действий - решила, что наблюдать за ходом действия из укрытия еще не признак трусости.

– Смотри, - пхнула меня в бок Снегурочка твердым кулачком.

Я проследила в направлении ее указательного пальца. Мать!

Труп, выгнувшись дугой, возвысился над дорогой. Голова как-то странно задвигалась, я подавила в себе жгучее желание отвернуться. Продолжала смотреть. На то, как лопается голова, и как из нее, точно из скорлупы вылупляется "морской еж".

– Великий Холод! - Ахнула сзади меня Снегурочка. - Что это?

– Инопланетянин, - все же отвернулась я от "ежа".

Встретилась с ужасом в глазах ледяной Девы.

– Смотри, оборотень, - показала она рукой.

"Еж", покачиваясь из стороны в строну, повернулся к нам, и залил все перед собой злостью одного-единственного глаза…

Эта злость была мне знакома. Два года тому назад, в Заповеднике я встречала такую. Только тогда он появился не из человека, а из хитроумной программы, дедка Василия, и Дениса Марковича в одном. А еще, рядом со мной стоял металлист…

"Пали!!!"- беззвучно вопил во мне не то человек, не то дракон.

"Стой" - говорил вышколенный волхвом и обстоятельствами не очень хороший, но все же боец. "Еж" покатился вниз по дороге.

Когда мы вышли из укрытия, то до меня дошло, что мы, похоже, упустили шанс найти то место, куда направлялись инопланетяне.

Глава 11.

Спустя недолгое время мы подошли к месту появления "ежа" на ночную темень.

– Фу, какая гадость, - не я смогла удержать междометия.

По дороге расплывалось черно-желтое пятно. От трупа остались только жалкие лохмотья. И они мне кое-что напомнили - как два года тому назад, в Заповеднике, толпа драконов рвала "дедка Василия на части".

– Снег испортили, - брезгливо сказала Эльбрусская Дева. - Колобок, подсоби вызвать локальный снегопад.

Я, вздрогнув, очнулась от воспоминаний. Захотелось выть волком - тогда, несмотря на ахавость ситуации, со мной был рядом металлист. А теперь его не было, мы стояли возле черно-серо-желтого пятна. Снежный ком качнулся туда-сюда: грязь потонула под обширным сугробом - не один час работы для снегоуборочной машины. Я почувствовала, что еще немного, и я взорвусь - теперь на пути спасения друга сердца образовался еще и снежный завал!

– И как мы пройдем? - Держалась я, как могла.

– Нивапорос, оборотень, - подмигнул мне тот. - Засекай время, уже через минуту можно будет идти.

И, молвив так, ледяной шар пустился кататься по сугробу. А я смотрела на него, и думала. О том, куда могли направляться черные шары - они же, судя по всему, одноглазые "ежи". И недоумевала: по идее, сердце территории, охраняемой Смотрителем, должно было находиться где-то на самом Эльбрусе, но злобные "ежи" катились в другую сторону! Может, у них где-то место сбора? Но где? И откуда они про него знают? Может… Стоп. Труп. "Еж" народился из трупа. Но про этот труп мне ничего не было известно. А вот про убитых японцев я кое-что знала. Например, то, что они посещали подземную обсерваторию. И то, как в их голове отображался план местности.

– Возможно, они в "Нейтрино" - повернулась я к Деве. - По крайней мере, подземную обсерваторию стоит проверить.

– Подземку? - Притормозила Снегурочка. - Нам туда нельзя.

– Почему? - Откровенно изумилась я.

– Нельзя, оборотень. Это не наша территория.

– Так прямо и не пойдете? Ни при каких условиях?

Снеговики переглянулись.

– Подожди минутку, - молвила Дева. - С отцом-батюшкой надо посоветоваться.

Вернулась она и впрямь, скоро. Глянула на меня холодными глазами, в которых все же сквозило любопытство:

– Батюшка сказал, у тебя есть Валаамская индульгенция. Покажешь?

И точно! Я зашарила по карманам. Вытащила свиток…

Отпрянула назад. Глаза Снеговиков зажглись таким огнем, что у живых ищи - не найдешь.

Я знала, чего хотел каждый из них - первым дотянуться до индульгенции.

Я пятилась назад. Медленно ворочались мозги. Одна индульгенция - одно действие. Баста. Была бы она многоразового использования, я бы, не задумываясь, вернула к жизни всех троих. Но только после того, как спасла металлиста. И Ромку.

"Может, смотаться на Валаам?" - пришла мне голову здравая, как мне показалось, мысль. - "Выклянчить у Терентия еще пяток индульгенций, и освободить всех, друзей и Снеговиков?"

– Не вздумай бежать, оборотень, - будто подсмотрела мои мысли Дева. - Удерешь сейчас - твои товарищи навеки останутся среди нас.

Вот так!

Я сделала еще один шаг назад. Приготовилась плавить все вокруг. Раскрыла рот, чтобы отдать приказ Эльдару и Эльнуру - чтобы уж наверняка! Но перед тем…

Почему-то всмотрелась в лицо Снегурочки.

– Ты плачешь, - констатировала я. - Почему?

Невостребованные Эльдар и Эльнур остались безучастно смотреть перед собой.

– Они не пришли за мной! Я их ждала, а они не пришли…

За первой слезой скатилась вторая. Третья.

– И за мной не пришли, - уныло прогудел Джан-Туганский Мальчик. - Предатели. Они все предатели. Я бы так не сделал. Не сделал. Стойте, друзья! - Схватил Мальчик за руку Деву. Подставил ножку Колобку. Зашатался, но выстоял. - Стойте. Мы не можем предать друг друга. Если кто-то из нас отнимет у нее индульгенцию, то остальные окончательно заледенеют. Стойте… Дадим оборотню шанс спасти ее товарищей.

Они встали как вкопанные. Медленно угасал огонь в холодеющих глазах.

Хотелось плакать.

– Что я могу сделать для вас, ребята? - Тихо спросила я.

– Спаси своих, - прогудел, затухая, Мальчик. - И мы будем на полпути к спасению.

– Почему?

– Так всегда говорил Смотритель, - ответила за Мальчика Дева. - Твоя взяла, оборотень. Прячь индульгенцию. Очень скоро она нам всем пригодится.

Слова Снегурочки оказались правдой. Едва мы перебрались через порядком утоптанный сугроб, как дорога снова припустила. И, не прошло каких-то трех минут, а мы уже добрались до указателя "Нейтрино". Поднялись по скользкой железной лестнице,

прошли сквозь выломанную дверь в высоченном заборе, и немедленно напоролись на ошметки "программы" - они плавали в склизской жиже на пороге сторожки.

"При входе на территорию подземной обсерватории предъявите пропуск в развернутом виде", - гласила самопальная надпись на пожелтевшем листе бумаги.

– Это сколько же народу погибло! - Выдал несвойственную Снеговикам эмоцию Колобок. - Ты говоришь, их было гораздо больше? - Поворотился он ко мне.

– Много их было, - подтвердила я, - и они катились по улице. Я в первую секунду испугалась, присела…

Зря я это сказала. Ледяная троица как-то странно захихикала, Дева и Мальчик синхронно показали на меня пальцем.

– Ребята, вы чего? - Оторопела я.

– Обо-ро-тень, - заливисто смеялась Снегурочка. - А бо-ится! Хи-хи-хи!

– Ха-ха-ха! - Надулась я.

– Да ладно тебе, Арина, - почему-то потупился Колобок. - Не смущай сест… товарища.

– Да, что это я? - Посерьезнела Дева. - Готовь индульгенцию, оборотень.

– Лиса.

– Хорошо, Лиса, - вполне приветливо кивнула мне Снегурочка. - Встань вот тут. Правее. Хорошо. Доставай индульгенцию, скоро к нам гости пожалуют.

Я уже хотела было спросить: а откуда это ей известно, но не успела. Ледяная троица сделала синхронный шаг вперед.

Это был Огромный Тролль. Он превосходил размером корпус эмпатов (который тоже был троллем) раза в два, как минимум, и походил на огромный безлесный Холм. Я, не долго думая, так его для себя и окрестила. А еще у него были глаза, и он разговаривал, и даже не особо громким голосом:

– Убери бумажку, оборо… Лиса. Она тебе нужна больше жизни. И не надо мне ничего говорить. Так вас пропущу. Я знаю, почему вы тут.

Я торопливо сунула индульгенцию в карман куртки. Застегнула его на молнию и на кнопку. Спиной поймала движение Ледяных. Угадала было вспыхнувший, и снова потухший огонь в ледяных глазах.

– Ты знаешь, как меня зовут? - Спросила я первое, что пришло мне в голову.

– Я стоял тут все то время, что вы разговаривали, - тихонько пророкотал огромный Тролль. - Мне было интересно наблюдать за вами.

– А почему мы тебя не заметили, сосед? - Насупился Колобок.

– Все-то тебе расскажи, любопытный, - чуть кокетливо ответил Холм. - Много будешь знать…

– Мне это уже не грозит, - понурился Ком.

– Упс, - очень по-человечески смутился Тролль.

Я улыбнулась несмотря на всю грусть ситуации: уже давно заметила, что каменные исполины падки на все, что связано с проявлением живости характера у людей. Правда, мне до сих пор не было известно о том, что тролли, оказывается, умеют становиться невидимыми… Но сейчас было не время и не место заполнять пробелы в образовании:

– Так мы идем?

– Погоди, - загородил Тролль путь. - Не спеши.

– Что еще с тобой приключилось, Каменюка? - Оскалился Колобок.

– Как ты сказал? - Придвинулся Холм вплотную к Колобку.

Тот не выдержал соприкосновения, покатился… Дева растерялась, не зная, то ли ей ругать Колобка за наглость, то ли бросаться на выручку товарищу. Мальчик, сверкнув ледяными глазами, сделал шаг вперед…

– Ребята! - Бросилась я на перерез. - Так не пойдет. Отставить! Мы пришли на чужую территорию. Ну-ка, извиниться!

Колобок, вместо того, чтобы поблагодарить меня за вмешательство, демонстративно откатился еще на пару метров. Я приготовилась запалить фаербол - в связи с исчезновением металлиста мои нервы стали совсем ни к черту.

– Простите его бога ради, - услышала я у себя за спиной голос Снегурочки. - Он у нас такой…

– Ладно, так и быть, - пророкотал Холм. Тихонько так, располагающе.

У меня отлегло от сердца.

– Ты мне не расскажешь, что у тебя произошло? - Спросила я как можно мягче.

Тролль смутился. Начал рокотать что-то невнятное. Только спустя какое-то время я уловила, что исполин не может обрушить тоннель на врага, потому что его любимец взят в заложники.

– Какой еще любимец?

– Ученый один. Такой забавный, - захихикал Холм - только мелкие камешки зашуршали.

– Ты недоговариваешь, Сосед, - смешно наклонился набок Колобок. Наверное, человек внутри него захотел качнуть головой. - Ты можешь держать обвал под контролем.

– Могу. Но не сейчас. Маг там, - передернуло Холм. Я едва увернулась от нехилого камушка, свалившегося с его верхушки. - Сильный маг.

Тролль замолчал.

– Он угрожает убить этого твоего сотрудника?

– Да-а-а, - тихо пророкотал Холм. И неожиданно попросил: - Помогите мне, соседи. Может, ваше доброе дело поможет и вам.

– Согласны. - Поспешно отодвинулась я от троицы со вспыхнувшими глазами.

– Хорошо. Что ты предлагаешь?

– Стратегию, - обрадовано пророкотал Тролль. - Умную стратегию.

– Ну уж и умную, - деланно скривился Колобок.

– Да, - твердо ответила Горная порода. - Не перебивай. Я устрою два обвала, но не трону войско.

– Войско? - Уже я встряла в рокотание.

– Войско, - подтвердил Холм. - Там уже не меньше сотни этих…

– "Ежей"?

– Да. Образ, который возник в твоей голове, подходит. Пусть будут "ежи". Не перебивай.

План оказался прост. Как уже упоминал Тролль, он собирался завалить вход и обрушить участок тоннеля сразу за "ежиным" войском, и таким образом уменьшить силу мага - пока тот будет разбирать завалы, он не сможет контролировать любимца Холма с прежним усердием.

– Он что, настолько силен? - Все же прервала я исполина.

– Необычайно! Не перебивай.

Я замолкла. Тем более, что инструктаж подходил к концу: нам предстояло истребить врагов, и постараться (на этом месте Холм всхлипнул мелким песочком) спасти любимца.

– Вот и весь план, - уведомил нас Тролль. - Вопросы?

– Кто-нибудь может что-то умнее предложить? - Невинно распахнул глаза Колобок.

– Сосед!!! - Угрожающе пророкотал Тролль.

Колобок сделал вид, что смутился.

– Мне вот что подумалось… - Пхнула я его в ледяной бок. - Как мы узнаем, что больше никто в "ежа" не превратится?

– То есть? - непонимающе вылупился на меня наглый Ком. - Выражайся понятнее, оборотень.

– Я пытаюсь, - окрысилась я. - И, потом, меня Лиса зовут!

– А я - Валерка, - неожиданно подмигнул мне Ком, и я поняла, что передо мной подросток. Лет пятнадцати, не больше. - Давай дружить?

Я, забыв про Тролля, смущенно протянула Колобку руку. Спохватилась, и похлопала лед по тому месту, напротив которого у парня, замурованного в оном, могло находиться плечо.

Колобок несмело улыбнулся.

– А я - Игорь, - неожиданно прогудел Мальчик. - Я тоже хочу дружить.

– Давай, - излишне весело откликнулась я.

С Мальчиком мне так и не удалось наладить эмоциональный контакт. Но и отказывать ему, ледяному, в человеческом тепле ой как не хотелось.

– И я, - подала голос Снегурочка.

"Детский сад", - внезапно поймала я мысль Тролля. "Пока они тут братаются, химикаты успеют получить задание, и расползтись по всей округе".

"Химикаты"? Наверное, я ошиблась. Но вот про "получить задание" не могла ошибиться.

– Какое еще задание? Откуда ты знаешь?

– Это третий сбор, - как-то странно покосился на меня Холм. - И все "ежи" на месте, уж поверь мне.

– Третий?! А почему Смотритель только сейчас начал предпринимать хоть какие-то шаги?

Я поймала себя на том, что задаю абсолютно глупый вопрос, и подумала, что он, скорее всего, останется без ответа. Однако, я ошиблась:

– Он и раньше пытался, но не смог. Мы были в ссоре, - выдавливал из себя признание, каплю за каплей, Тролль.

Вот так. Два дурака дерутся, а все остальные, как всегда, страдают.

Я открыла было рот, но вовремя спохватилась: на язык шли только матерные выражения, а мне не хотелось ссориться с громадным Холмом.

Новые товарищи придвинулись ко мне.

– Мы с тобой, обо… Лиса.

– Мы готовы, - повернулась я к Троллю. - Куда идти?

Как когда-то за змеиной матушкой Силией, я шла куда-то внутри горы. Только теперь я не протискивала между готовыми схлопнуться каменными краями, но шагала чуть ли не проспекту. Да и на душе было куда тоскливее. Со мной не было друга. Ни боевого, ни сердца. Я шла за троллем, и думала. О том, что ссоры и размолвки преходящи. Что только бы он выжил, и вернулся в Заповедник. И что все остальное - по большому счету неважно.

Наконец, мы пришли.

Горная порода расступилась, и моему взору открылась громадная пещера.

– Мой дом, - кокетливо произнес Холм. - Нравится?

Я огляделась. Попасть-то в жилище настоящего тролля было интересно. Только вот… Не согласилась бы я тут жить. Разве что переночевать, в случае крайней нужды, и дальше в путь отправиться. Надо было что-то сказать, причем, желательно так, чтобы хозяин не почуял фальшь - а то еще обидится!

– Просторно у тебя тут, - вполне искренне ответила я. - Это классно. Правда, друзья?

Ледяные меня поддержали.

– Пройтись не желаете? - Махнул Тролль конечностью. Мы присели, уворачиваясь. Зомби, слава богам, повторили наш маневр на автомате.

Когда пришло время подняться, я еле сдерживая возмущение. Да и у Снеговиков настроение было не ахти. Исполин же глядел на нас чуть ли не влюбленно:

– Пойдем, а? Глянете, как я тут живу…

Он смотрел с такой доверчивой надеждой на одобрение, что мне пришлось сделать над собой гигантское усилие, чтобы отказаться. Вызванное в памяти видение сонного металлиста подействовало на мою ослабшую волю как нельзя более отрезвляюще:

– Мы бы с радостью, но жизнь моего друга и твоего любимца зависит от нашей расторопности! Мы же хотели бороться с врагом!

– Упс, - смутился Холм. - Что это я, в самом деле? Итак, мы находимся в штаб-квартире, - в очередной раз щегольнул он несвойственным для троллей (каковыми они мне раньше представлялись) словечком. - Приступаем к следующему пункту нашего плана.

Стена пред нами приобрела прозрачность. Перед нашим мысленным взором предстало море "ежей". Они заполняли собой весь длиннющий тоннель, что вел в подземную обсерваторию. Напирали, лезли друг на дружку. Копошились.

– Расс-тупи-ться! - послышался неприятный голос. - Па-стро-и-ться!

Я почувствовала, что меня снова начинает клонить в сон. Заставила себя сосредоточиться. Оглянулась на товарищей. Холм брезгливо бодрствовал - видать, его, каменного, эта разновидность магии не брала. Ледяные клевали носом. Зомбированные кавказцы стояли, как истуканы.

– Расс-тупи-ться!

– Па-стро-и-ться!

Я повернулась обратно. "Ежи" торопливо откатывались в сторону, становились в ряд, и замирали. У меня, в первый раз за все время появилось сомнение в их разумности.

– Расс-тупи-ться! - Шел между "ежовых" рядов человек в обычном деловом костюме. В высоко поднятой руке он держал какой-то странный источник света.- Па-стро-и-ться!

"Интересно", - подумала я. - "Кто это такой?"

"Балкарец", - Услышала я свое же собственное мнение как будто со стороны.

Что?

"Что-что", - ворчливо прорезался внутренний (и, вероятнее всего, драконий) голос. -

"Это тот балкарец, которому японцы халат свой национальный передавали, не видишь, что ли"?

И впрямь! Как же я не заметила, что тот балкарец был магом? Объяснение было только одно - он был необычайно силен. А, точнее, сильным был амулет на его шее. Не просто сильным - самым мощным из всех виденных мною доселе артефактов. Сейчас, после наводки "внутреннего дракона", я увидела, как из амулета сочится непрерывный поток силы.

– Расс-тупи-ться!

"Ежи", находящиеся прямо по курсу, откатились в сторону, и дали дорогу горцу - тому самому, как метко подметил мой не в меру ехидный внутренний голос, которого я видела в кафе. Только теперь он был не один - вел за собой парнишку на удавке. При произнесении очередной командной фразы парень засыпал, но маг дергал за веревку, и пленный просыпался.

– Вот подонок, - ожил, заставив меня вздрогнуть, Холм. - Как он посмел?! Ты смотри! Ему же больно!

Удавка натянулась, тощий ученый, закричав, схватился за шею. Поскальзываясь на останках "ежей", поплелся вперед.

– Расс-тупи-ться!

– Ребята, - обернулась я к Снеговикам. - Вы что-нибудь понимаете? Ой.

Снеговики, усыпленные магией балкарца, крепко спали. Я торопливо перевела взгляд на Тролля - тот и не думал спать, наоборот, смотрел на меня изучающе.

– Ты что-нибудь можешь с ними сделать? - Кивнула я в сторону подручных Смотрителя. - Чтобы они вообще не засыпали?

Холм задумался:

– Конечно, я не очень с ними дружен, - тихо пророкотал он. - А установка защитного полога потребует от меня душевного тепла… Они такие безэмоциональные… И еще Колобок этот наглый…

– Ты же нас сам сюда пригласил! - Оторопела я. - Чтобы мы тебе помогли спасти твоего любимца…

– В самом деле, - поспешно засмущался Тролль. - Ладно уж, доведу начатое до конца…

Что-то странное было в его рокоте. Но у меня не было времени как следует подумать на эту тему - Тролль пробормотал что-то непонятное, от чего Снеговики очнулись. И, признаться честно, такими бодрыми я их еще никогда не видела.

– Мое заклинание будет действовать всего несколько раз по десять минут, - предупредил Холм. - Надо поторапливаться. Сейчас я обрушу тоннель с двух сторон от скопища "ежей", а твои люди их перебьют. Только перед этим мы спасем моего любимца. Все согласны?

Он сейчас был совсем не похож на ту душевную каменюку, что позволила мне оставить индульгенцию. Он стал командиром. Я смотрела на него во все глаза, сраженная наповал такой метаморфозой. Да и Снеговики мялись - им не нравилось, что Тролль запел по-другому.

– По-дели-ться! - В этот самый момент послышалась новая команда супостата.

– Смотри, "ежи" начали размножаться, - как бы между прочим пророкотал Тролль.

– Как это, размножаться? - Оглянулась я.

– Так, - спокойно ответил Холм. - В первый раз их было всего два или три, не помню точно. Во второй - около десятка. Сейчас прикатилось около сотни. А сколько укатится, неизвестно - мне так и не удалось вывести закон их размножения. Кстати, а как ты думаешь…

Я его не слушала - смотрела, как из одного большого "ежа" получилась два, поменьше.

– По-дели-ться!

Ближайший ко мне еж распался еще на четыре.

Я опомнилась - повернулась к Троллю:

– Так чего же мы ждем?! Еще немного, и их станет тысяча!

– Сейчас будет обвал, - Спокойно отреагировал тот. - Закрывайте уши, иначе оглохнете.

Я поставила защиту - на мой взгляд, это было более правильно, нежели закрывать уши. И теперь, почти в тишине стояла, и спокойно смотрела то, как разбегаются трещины по потолку тоннеля.

И думала. О том, что нет, не годятся "ежи" на роль мирового зла. По крайней мере, два года назад, "еж", появившийся из дедка Василия, показался мне фигурой на редкость демонической. Но чтобы мировое зло делилось? Сомнения в разумности "ежей" переросли в уверенность. Не тянуло это сборище на межгалактических "агентов 007". Никак не тянуло.

Еще не успела осесть каменная пылища, а мы оказались в начале длиннющего тоннеля, точнехонько у свежего завала. Месиво изрядно помельчавших "ежей" отсекалось Троллем от нас (и, я очень надеялась на то, что он придавил собой не меньше десятка злобных тварей). Освещалось все собрание висящей в воздухе гнилушкой явно магического происхождения - столько света обычная бы не дала.

Мельком оглядевшись, я поняла, что мы приземлились очень удачно - до мага, а, соответственно, до любимца Холма, которого нам предстояло спасти, было рукой подать. Увидев нас, балкарец недобро усмехнулся - удавка на шее у пленника натянулась, а маг, ни слова ни говоря, спокойно повернулся к завалу. Камни, загородившие выход из тоннеля, подчиняясь его взгляду, исчезали. Я, признаться, озадачилась - он что же, нас совсем в расчет не берет? И, пока я размышляла (надо сказать, недолго), маг успел "разобрать" чуть ли не половину завала: по верхней границе я проползла бы, не напрягаясь. Надо было срочно что-то предпринять.

– Дядя, а дядя, - начала я вести "дипломатические" переговоры. - Отпусти ученого, и протянешь еще годик-другой. Ты как?

– Замолчи, прокажен-ная! - Повернувшись ко мне, воздел руки маг. Заложник захрипел, схватился руками за глотку.

Я на автомате воздвигла защитный полог, от магических болезней спасенье. Заклинание отразилось и полетело обратно. Маг был не промах - махнул амулетом, и послал его в мою сторону. Но я ожидала что-то в этом духе:

– Присели!!

Послушался даже Тролль. Растекся по тоннелю, придавил десяток гнусных тварей. Заклинание попало в какого-то "ежа" - тот аннигилировал.

Мы выпрямились, но пока еще бездействовали. Потерпевший первую неудачу балкарский маг тоже смотрел выжидательно.

И тут…

– Она это, это она! - Раздалось загробное и из-под потолка. - Клянусь утраченной по ее милости силой!

– Велимир! - Узнала-ахнула я. - Зевула на тебя нет!

– За-сну-уть!

У нас шести не образовалось сна ни в одном глазу. Но пленник потерял сознание, удавка натянулась, его лицо в тусклом свете магической гнилушки напоминало скорее сливу, чем помидор. Еще полсекунды, и…

– Нет! - Взревел Тролль. Махнул лапищей (мы только присесть и успели), и… раздавил мага в лепешку!

– А? - Только и смогла произнести я.

– Раньше не мог, сосед? - С интонацией репера осведомился Колобок.

– Простите, друзья, - печально возвестил Тролль, пряча в своих недрах все-таки спасенного ученого. - Защищайтесь!

И исчез.

Защищаться? От кого?

Разгадка нашла нас, и очень скоро. Оставшись без гипноза, "ежи" оживились. Поперли на нас злобной толпой.

– Пали в них!!!

Эльдар с Эльнуром не заставили себя просить дважды - забухало-загрохотало так (в том числе, рикошетом от стен), что только ложись на бетон, голову прикрывай, и уши береги!

"Еще минута", - пообещала я себе, - "и все будет кончено. Уже осталось немного терпеть".

Ан нет. Очень скоро выстрелы смолкли, а я почувствовала нарастание некоего странного, никогда ранее не встречаемого мною поля: злобное, враждебное, оно лишало веры в жизнь. И, судя по всему, набирало силу с каждым убитым "ежом". Оно действовало даже на зомби - кавказцы безвольно опустили руки, когда в живых осталось не более пяти мелких инопланетян. Опустили руки, и встали истуканами. Я поднялась с бетона. Меня заметили, на меня навелись злобными глазами, действие поля усилилось. Но

я крепилась: жила знанием того, что еще нужна металлисту. А вот Снеговикам, обозленным на предавших их товарищей, обиженным на судьбу, было совсем плохо. Они стояли понуро, даже разухабистый Колобок не подавал признаков активности.

– Ариш? - Позвала я Эльбрусскую Деву. - Что делать будем?

– Умирать, - разлепила смерзшиеся губы Снегурочка.

– Нет, Ариш! Мне нельзя, у меня друзья в плену.

– Это не плен, - покачала головой Дева. - Батя нас любит.

Мне захотелось ее пнуть:

"Это не любовь!!!!" - Хотела заорать я.

Но что-то меня остерегло от этого стопроцентно опрометчивого шага:

– Батя хотел, чтобы мы нашли и устранили нарушителя!

– У нас не осталось сил, - угрюмо вступил в диалог Джан-Туганский Мальчик. - Мы не можем тебе помочь. Прости нас, обо… Лиса.

И этот туда же! Я бросила взгляд в сторону инопланетян. "Ежи" почему-то очень медленно (и слава богам!) но верно ползли вперед. От ближайшего из них нас отделяли какие-то дохлые шестьдесят метров. И откуда-то мне было известно: если дистанция сократится хотя бы вдвое, нам всем придет конец.

– Ну а ты, Колобок?!

Самый забавный Снеговик ничего не ответил.

А до меня внезапно дошло, что нужно делать:

– Предатели! - Со всей дури рявкнула я. - Друзья, называется! Сволочи вы, а не друзья! Расступитесь, я сама буду биться!

Я не знала, подействует ли эта последняя мера, или нет. Поначалу я на нее, признаться, надеялась, но, когда последний отзвук моего искаженного яростью голоса прекратил рикошетить от стен, до меня дошло, что ждать помощи неоткуда. И тогда я сделала единственное, что мне оставалось: встала напротив "ежей", и пальнула фаерболом. Те и не думали уворачиваться - выставили одного на верную погибель. Шибануло зарядом мощнейшей ненависти, тело пронзила адская боль, я с трудом устояла на ногах.

"А ведь погибну", - подумала отрешенно, глядя на продолживших движение по собственной, теперь еще более злобной воле, "ежей". - "На, получай!!!"

Их осталось трое. Но и я уже стояла на коленях.

"Умри!!!"

Потолок. Липкая, зловонная жижа. Я рванулась. Еще раз. Тщетно. Мое тренированное тело отказывалось подниматься. Теперь это были пятьдесят пять килограмм человеческой плоти, покореженной адской болью.

"Все, конец", - спокойно подумала я. - "Наверное, из меня вырастет очередной метровый инопланетянин. Жаль".

– Вставай, оборо… Лиса, - услышала я голос Мальчика.

Не веря своим ушам, я подняла глаза. Рядом с Мальчиком стояли Дева и Колобок, и сквозь слезы улыбались мне. Я почувствовала, как новые силы вливаются в мое искореженное болью тело. Поднялась, тяжело опираясь на протянутую руку.

"Ежи" были уже в сорока метрах. Их было всего двое. Если бы мне удалось пристрелить обоих одновременно… Но как это сделать? Меня и на один фаербол не хватит!

– Мы заморозим в тебе боль и страх. И, может быть, ты сможешь их убить, - как бы в ответ на мои мысли молвила Снегурочка.

– Спасибо, друзья!

– Не спеши благодарить, оборотень-Лиса. От этого умирают. Люди.

"Выживу", - стиснув зубы, решила я. - "Или нет. Но в любом случае, уничтожу остатки этой дряни, и Смотритель отпустит металлиста на волю".

– Я готова.

– На счет "три". Раз, два, три!!

Боль прошла, подарив блаженство.

– Что ждешь?!! Стреляй!!!

Я пальнула. Еще раз.

– А сделай-ка еще один глоток, деточка…

Фу! Ну и гадость!

Я собиралась выплюнуть бяку, но кто-то держал мои челюсти, не давал исторгнуть из себя гнусную жидкость. Пришлось сглотнуть. Тепло пошло распространяться по телу. Заныли, нет, заорали окоченевшие мышцы…

Я с трудом разлепила глаза. На меня взирал высокий сутулый дед. Длинная седая, немного желтоватая борода была ему по пояс. Выглядела приклеенной к черной бурке. На голове была нахлобучена серая папаха.

– Вы Смотритель?

– Да. Оклемалась? Третий глоток будешь?

Смотрел он не очень строго. Где-то даже с любопытством.

– Нет, - прислушалась я с утихающей боли. - Так пройдет.

– Ишь ты, - с каким-то даже уважением произнес дед. - Это хорошо. Хорошо…

Я смотрела на него и думала: когда мне спросить о друзьях: сейчас, или через минуту, набравшись духу.

– Я сам их к тебе приведу. И, если они тебя узнают…

– Что?!!! - Рванулась я с жесткой лежанки. Тело отозвалось лютой болью.

– Таков порядок. Не мной заведено, не мной и прекратится. Успокойся.

Я села обратно. Дед повел рукавом кавказского одеяния - появились ребята. Они были такими, какими я их запомнила. Целыми и невредимыми, но почему-то одеты в красные комбинезоны. И они меня не узнавали - смотрели куда-то мимо.

– Илюха!!!

Реакции не было.

– Ромка, - чуть не плакала я. - Ну хоть ты…

– Значит, нет, - вздохнул у меня над ухом Смотритель.

"Ах, "нет"?!!" - Мгновенно озверела я в ответ на понимание со стороны деда. - Я же нашла ваших мерзких "ежей"!! Я их даже убила! И мага этого гнусного!

Меня трясло.

– А вежливости тебя не учили? - Поджал губы Смотритель.

– Извините, - взяла я себя в руки. - Я слабая, нервная женщина.

– Мне так не показалось, - усмехнулся собеседник. И многозначительно добавил: - Оборотень…

Он махнул рукавом - парни пропали.

– И что мне теперь делать? - Бухнулось в пятки мое сердце.

Смотритель посмотрел на меня долгим взглядом. Будто размышлял, послать меня куда подальше, или дать еще один шанс.

– Я уже думал об этом, - все же пошел мне навстречу он. - Ты убила мага и "ежей", как ты выражаешься. Но этого недостаточно - может появиться другой маг с более сильным амулетом, а с ним и новые "ежи". Тебе придется уничтожить портал - место, откуда эта дрянь проникает на Землю. Тогда получишь своих друзей обратно.

– Точно?

– Точно.

– А почему же тогда…

– Чтобы твое задание выполненным оказалось, - непонятно ответил дед.

Какое еще задание? Я же нашла "ежей"! Или…

– Тут был Судья? - Ахнула я. - "Вот, негодяй!"

– Не могу тебе ответить на твой вопрос, - с ледяной укоризною во взоре поглядел на меня Смотритель. - Не имею права. Но… Ты уже сейчас можешь кое-что сделать для спасения своих товарищей, увеличив их шансы.

– Какие еще шансы? За счет чего?

– За счет веры, - просто ответил дед. - Посмотри-ка назад.

Я оглянулась - туда, где у ледяной стены проступали сподручные Смотрителя. Одетый в черные лохмотья комбинезона высокий смурной парень, однорукий калека, одноногий калека… Знакомые до боли в не отошедших как следует мышцах Эльбрусская Дева, Джан-Туганский Мальчик и Чегетский Колобок. И двое, одетые в красные костюмы, связанные друг с дружкой красной веревкой. Они казались более живыми, чем все остальные подручные Смотрителя.

– Илюха!!! - Вспыхнула во мне безумная надежда.

Я рванулась навстречу парням в красном. Казалось - обними я сейчас безучастного металлиста, и он вспомнит меня, очнется от своей жуткой дремы. Улыбнется, пойдет со мной вон из ледяной пещеры…

– Стой! - Закричал дед страшным голосом. - Дотронешься сейчас до них - заледенеют.

Я, уже было разогнавшаяся, резко затормозила - как выдержали коленные суставы, не представляю. Сдала назад.

– Почему они в красном? - Спросила у Смотрителя тупо.

– Красная связка, - коротко ответил дед.

И, видя недоумение в глазах собеседницы, пояснил:

– Очередная страшилка горе-альпинистов.

– Как вы говорите, я могу им помочь?

– Ты можешь сейчас отсюда уйти…

Я чувствовала, что это - не то, что требуется для спасения:

– Или?

– Спасти одного из твоих друзей. Тех, с которыми ты сражалась против нарушителей.

– Как?

– Подумай.

– Индульгенция?

– Правильно. Решай.

– А… Илья?

– Да, ты можешь спасти и его. Но тогда Роман останется без шанса на спасение.

Боже!

Это было хуже, чем ожидание неминуемой смерти в тоннеле, наполненном склизкими останками инопланетян. Если только бог существовал, то он был свидетелем того, как мне хотелось, чтобы Илья отвязал от себя красную веревку… Но… Но я не знала, как бы я жила с таким грузом на сердце. Но, в то же время, отдать право на спасение своего друга кому-то еще? Боже!

Я застыла. Из забытья меня вывела индульгенция: заворочалась, зашуршала в у меня кармане.

– Решайте, друзья, - быстро, чтобы не раздумать, повернулась я к уже ставшей мне дружественной троице. - Кто?

Ледяные было загорелись… Потом потухли. Схватились друг за дружку.

Это было больно - смотреть, как гаснет огонь в их глазах. И понимать, что Илюха, скорее всего, все видит, и чувствует себя сейчас преданным, покинутым и одиноким…

Я повернулась, чтобы уйти.

– Стой, обо… Лиса, - услышала я голос Смотрителя. - Стой.

"Подожди еще чуть-чуть", - проник его голос в мое сознание. - "Давай, дадим им шанс. Я сейчас нарушу правило - совсем чуть-чуть, самую малость. Я им подскажу".

"Они не согласятся. И… Им снова будет больно. Я не хочу бередить остатки их душ".

"Если ты освободишь одного из них, у остальных тоже появится шанс. Реальный, а не надежда. Причем, у обоих".

– Как это? - Вслух удивилась я.

Ледяные насторожились. Смотритель строго посмотрел на них, и они снова потухли.

"Если освобожденный вспомнит, и вернется обратно".

Значит, амнезия? Жестко.

"Таковы правила, оборотень".

"Я-то Лиса", - внезапно разозлилась я. - "А вот вы своим буквоедством кое на кого смахиваете!"

"Не кипятись, обо… Лиса".

Показалось? Или Смотритель стал более человечным?

"Не злись. Да, я придерживаюсь правил. Только "буквоед", как ты выражаешься, поймет такого буквоеда как дракон - потому я тут и Смотритель. Так ты согласна отдать индульгенцию? От чистого сердца?"

Я оглянулась на металлиста. У него тоже есть шанс. Если я, выполняя новое поручение, останусь в живых. Ничтожный шанс.

"Я уже сказала, что согласна", - протянула я свиток Смотрителю.

Индульгенция, не дойдя до адресата, растворилась в воздухе.

Они выбрали Арину, и теперь ее белые волосы темнели на глазах. Она плакала, и обнимала своих друзей. У тех горели, нет, сияли глаза.

"Они стали куда теплее", - отрешенно подумала я. - "Уже похожи на…"

Теперь в снежной дружине Смотрителя станет четверо человечных подручных. Человечных до поры, до времени.

– Ты идешь, Арина?

– А? - Отвернулась шатенка от своих уже бывших соратников. - А ты кто? И… Где я? И… что случилось с моей одеждой? Я вся такая… пообносившаяся!

Я смотрела на бывшую Снегурочку во все глаза:

Так быстро?! Забыть?!! Не может быть!

Я почувствовала, что если останусь хоть на секунду, то рискую сойти с ума.

"Можно, я отправлюсь телепортом? Прямо отсюда?" - смалодушничала я. - "Пожалуйста!"

"Арину забрать не хочешь?" - Испытующе посмотрел на меня дед.

"Ладно, заберу", - собрала я всю свою волю в кулак. И, не сдержавшись, все же посмотрела я на то место, где совсем еще недавно стоял металлист. Там было пусто. Снежная дружина исчезла из пещеры, как только бывшая Снегурочка отвернулась от нее. А вместе с ними исчез единственный человек, до которого мне, по большому счету, было какое-то дело.

"Заберу. До свидания?"

"Пару секунд".

Я остановилась.

"Если ты хоть словом напомнишь Арине о том, где она была, и что она может спасти своих друзей, то…"

Вот так. А я-то думала, в чем тут сложность? Я все расскажу, девчонка, пусть и не сразу, но поверит, вернется, и заберет своих товарищей. Ан нет.

"Жестко вы с ними".

"Таковы правила, оборотень. Не я их устанавливал".

"Я понимаю. До свидания".

"До свидания. И, удачи тебе, обо… Лиса".

Я схватила Арину за руку, и сделала всего один шаг…

– Ого!

Смотритель подкорректировал нам путь - мы стояли на вершине Эльбруса. На левой, если быть точной. Ослепительно сияло солнце. Всюду, куда хватало глаз, виднелось снежно-каменное море. Где-то далеко-далеко внизу ползла по канатам кабинка.

– Где мы?

– Мы на Эльбрусе, Арина, - повернулась я к совсем молодой девчонке с живыми светло-карими глазами. - Не помнишь?

– Нет, - удивленно ответила бывшая Снегурочка. - А это не сон?

Я не ответила. Я была старше ее лет на пять. А казалось, что на целую жизнь.

Нужные слова все же пришли ко мне. Только вот, не спешили они рваться наружу. Не хотелось мне сотрясать воздух.

"Это не сон, Ариш", - думалось мне. - "Это не сон. Это дружба".

…По прилету в Москву мы расстались. Я вложила ей в память номер телефона - вдруг что-нибудь приснится, и тогда она позвонит мне - той, что стояла с ней на вершине Эльбруса? Мне было тоскливо - хотелось продлить уже кончившееся задание, не возвращаться в домой без друга. Но бывшая Снегурочка, наспех попрощавшись, повернулась к выходу из аэропорта, и вприпрыжку двинулась навстречу дому и родным.

Глава 12.

По сосновому потолку медленно полз паучок. Очень целенаправленно: забирался в щель, выбирался из щели, и двигался дальше - через доску к следующей щели.

Я не любила пауков. Но еще больше я не любила убивать животных. Поэтому я просто телепортировала животное в Дерево (там всякой твари хватает, найдется и этой местечко), и продолжила заниматься тем же, чем занималась уже целый час: бездумным смотрением в одну точку.

Тук-тук-тук.

"Пойдите все прочь".

– Спасибо, хоть не в Дерево посылаешь, - вошло начальство в комнату.

– Так это был ваш паук? - Оживилась я до такой степени, что даже скосила глаза на волхва.

– Хандришь? - Ушел от ответа настырный собеседник. Скептически оглядел меня, валяющуюся на кровати в верхней одежде и ботинках. - А ты в душе была?

– А что, от меня снова разит ложной мандрагорой? Жаль…

– Что "жаль"? - Посмотрело на меня начальство с интересом.

– Жаль, что не сдохла.

– Если ты сейчас же не смоешь с себя эту чертову хандру, то я снова засуну тебя в карцер!!

– Мне очень приятно, что вы так обо мне заботитесь. Честное слово. А-а-а-а!!!! Только не в карце-е-ер!!! Черт!!! Мо-о-окро!

Вы когда-нибудь стояли под принудительным душем? В своей единственной зимней куртке?

Я торопливо стащила с себя одежку. Из рассекателя лился бальзам. Успокаивающий, тонизирующий и обещающий: "все будет, и причем обязательно хорошо".

Может быть…

Пора было действовать. Или, по крайней мере, выбираться из беспросветного уныния и прочей депрессии во внешней мир.

– Гоша, дай мне, пожалуйста, сухую одежду. Пойду искать этот гребаный портал.

– Твою не могу, - не замедлил с ответом домовой.

– Как так?

– А вот так. Я наказан, и не могу выйти из дома.

– За что?

– За своевольный нрав, - уклончиво ответил хозяйственник. - Рубашку хозяйскую хочешь? И кальсоны?

– Спасибо, обойдусь без кальсон, - захихикала я. - Давай рубашку, до домика в ней пробегусь.

– Как знаешь. В кальсонах теплее.

– Спасибо, не надо… Гош, а Гош? Ты мою одежку не продезинфицируешь?

– Нет нужды, - фыркнул невидимый собеседник. - На ней и так нет ни одного микроба. Кто это ее так, хотел бы я знать?

Я сопоставила в уме два и два:

– Перец один с Кавказа… Или несколько перцев. Спасибо, Гоша. В синюю клеточку - самое то, - искренне поблагодарила я домового. И подумала: - "Вот оставлю себе. Назло".

– Делай, что хочешь, - раздалось из-под потока ехидно-начальское. - Только чтобы через пять минут была в своем любимом кресле. У камина.

В приказе вездесущего волхва прорывались упрашивающе-обещающие нотки. Я для разнообразия решила просто послушаться. Конечно, Борис Иванович иногда давал своим подчиненным волю. Но до очень известных пределов…

– Меду, чаю, глинтвейну?

– Информацию о портале.

– Не торопи события, я сам не в курсе. Тут думать надо. Много. Меду, чаю, глинтвейну?

– Чаю. Можно с медом.

Кружка появилась почти сразу. Я пила напиток маленькими глоточками, а в голове вертелась одна мысль: почему нас послали на это, заранее обреченное на провал задание?

– Потому что на Эльбрус ментально хрен пробьешься, - ворчливо ответил телепат. - Там установлена очень мощная защита. Ты думаешь, я не проверяю ситуацию перед тем, как направить сотрудника?

– А что, проверяете? - Оживилась я.

– Да.

– Но почему тогда…

– Потому что ты - шило в з…нице! - Внезапно озверел волхв. - Твои действия абсолютно невозможно просчитать!

Я поперхнулась чаем. Как могла, вытерлась рукавом рубашки в синюю клеточку.

– Неправда, - сказала обиженно. - Я существо довольно скучное. Заповедник - Китай - Заповедник. И так изо дня в день.

– Неужто ты думаешь, что можешь сама контролировать свою судьбу? - Вкрадчиво осведомился собеседник.

– А что?

– Ничего, - возвел ультрамариновые глаза к потолку волхв. - Ничего.

Потянулся за трубкой. А я вспомнила, как Жозефина, смущаясь, протягивала мне свою маленькую дочку - чтобы той было не скучно гулять… Как-то они там сейчас?

– Никто не может контролировать совою судьбу, - заставил меня вздрогнуть стопятидесятилетний маг. - Она контролирует человека, а не он ее. Запомни.

– И причем тут "шило"? - Надуто посмотрела я на собеседника.

– Судьба твоя такая, - широко улыбнулся тот. - Прими это, как данность. Я вот уже принял.

– Судьба, так судьба, - меланхолично согласилась я. - Как портал искать будем?

– Он сам тебя найдет, - с непонятной интонацией ответил волхв. - А пока…

– А можно мне телефон? - Вдруг вспомнила я. - Я тот посеяла. И, пожалуйста, восстановите мою сим-карту. Мне нужен мой прежний но…

– Вот видишь! - Торжествующе вскричал собеседник. - Я же говорил, шило! А зачем тебе телефон? Звонка ждешь?

Мне хотелось плакать. Но, глядя на обеспокоенное лицо стопятидесятилетнего мага - смеяться.

– Жду. От Арины.

– Кто такая? - Просветлел лицом волхв. - Новая подружка?

– Нет, - вздохнула я. - Снегурочка.

В этот раз меня уговаривать не пришлось. Рассказ из меня помчался, точно вода из прорванного шлюза. Он сумбурно перескакивал с детали на деталь, цеплялся за что-то незначительное. Наверное, я ничего путного так и не рассказала, но волхв меня слушал не перебивая. Курил задумчиво трубку.

– Я же нашла нарушителя… - мой собственный голос казался плачем пятилетнего ребенка, обиженного на злодейку-судьбу. - Почему он так со мной?

– Не держи на Смотрителя зла, Лиса, - покачал головой волхв. - Это не он, это правила, по которым он действует. Если бы с уничтожением того балкарского мага и ежей угроза прекратилась, Илья и Рома сами бы узнали тебя. Мне жаль, что это не так. По-человечески жаль. Будем думать, что делать дальше. Гоша, не нальешь ли нам еще чайку?

Выпив чаю, я успокоилась - не иначе домовой в него что-то подмешал - и смогла, наконец, сконцентрироваться на проблеме.

– Я вам уже рассказывала про призрака? - Наморщила я лоб. - Не помню…

– Призрака? - Насторожился волхв. - Нет, ты ничего о нем не говорила. В основном ты недоумевала по поводу красной связки и отсутствия теплых носков у твоих друзей.

– Правда? - Покраснела я. - Вот уж не думала, что я такая клуша!

– Лиса, я понимаю, что ты сейчас костеришь себя на чем только свет стоит из-за того, что ребята остались в Приэльбрусье. И я бы с удовольствием выслушал каждый довод о твоей никчемности, и даже не по одному разу, но у нас очень мало времени. Давай ты потом разразишься самыми нелестными эпитетами в свой адрес, а сейчас расскажешь мне о призраке. Идет?

– Идет… - Кисло улыбнулась я. - Это был Велимир.

– Та-а-ак… - Побарабанил Борис Иванович пальцами по столу. - Ты ничего не перепутала?

Я покачала головой. Этого злодея я ни с чем и ни с кем перепутать не могла. Да и не усыпляли мы некромантов по правилам, когда их перекусали змеи - не до того было. События тогда как с цепи сорвались…

– Вадик-то жив, - озвучила я свою мысль. - Точнее, не жив, а существует. Его еще Зевул в фея превратил. Значит, существует и Велимир. И, знаете, что мне не нравится?

– Говори.

– Этот самый фей, то есть, Вадик был сперва глупым, а потом стал злобным, - старалась я создать в голове как можно более точный образ бывшего альфонса. - Может, его расколдовал кто? Точнее, переколдовал…

– Знаешь что, сотрудница моя?

– Что?

– Ничего. О привидениях мне надо будет посоветоваться со специалистом. Значит, после ужина мы с тобой отправляемся в гости, - решительно сказал волхв. - А сейчас: если есть еще вопросы - задавай.

– Зачем на Эльбрусе Смотритель? В смысле, за чем он там смотрит?

– За Древним Накопителем.

– Ась?

– За Древним Накопителем, - терпеливо повторил могучий маг.

Он задымил и задумался. Меня же больше волновал вот какой вопрос: что такое Древний Накопитель?

– Древний Накопитель… Это вулкан. Спящий вулкан, в прямом и переносном смысле. Я был там, и не один раз, но ни разу мне не удалось повстречаться со Смотрителем.

– А вы пытались?

– А то! - По-мальчишески присвистнул этот все же дед по возрасту. - Когда меня пятьдесят лет тому назад сослали строить Заповедник, я первым делом поехал консультироваться в Приэльбрусье.

– Не удалось?

– Нет, я же сказал.

– А почему раньше был один, а…

– А теперь три? Потому что Эльбрус - естественный накопитель, и его энергии хватает на целую планету. Мы не очень-то мощны.

– А Валаам? Или Урал?

– Поодиночке ни тот, ни другой до Эльбруса не дотягивают.

– А втроем?

– Хотелось бы… - Волхв нахмурился - в комнате потемнело. - Хотелось бы…

– А почему драконам туда нельзя?

– А ты откуда знаешь? - Оживился волхв. - Это точно?

– Точно, - пожала плечами я. - Если, мне, конечно, не привиделось…

– Что не привиделось?

Когда глаза волхва зажигаются стальным блеском познания, шутки с ним плохи, и приходится отвечать:

– Я до Рассвета докричалась.

– Не может быть! - С каким-то даже испугом посмотрел на меня Борис Иванович.

– Почему?

– Сквозь поле Древнего Накопителя еще ни одному человеку не удавалось пробиться.

Может быть. Да только…

– Тогда Илюха пропал. И Ромка. Я же вам рассказывала.

– Об этом, видать, забыла.

Странно… Мне казалось, что я только об этом и талдычила…

– Ты мне рассказывала только о том, как там было темно во время пурги, - напомнил мне телепат.

– Ну я даю! - Поразилась я самой себе. - Ладно, слушайте. Когда ребята пропали, я сначала подумала, что они угодили в портал. Ну… в рай этот фанатский. Тогда я докричалась до Судьи, и он посоветовал мне договориться со Смотрителем. Но там появился снежный монстр, похожий на дракона, и я…

– Решила докричаться до того, кто тебя уже один раз спас? Продолжай.

– Так вот, сначала было глухо, как в танке.

– То есть?

– А то и есть, что тогда, на изнанке, когда нам всем угрожала опасность, я до Рассвета докричалась с полпинка. Мне, по большому счету, мысли хватило!

– Ззззвала, Малышшшка? - Голова исполина привычно просунулась в комнату.

– У тебя всссе в порядке?

– Вот видите? Он пришел!

– Прилетел, - спокойно поправил меня исполин. - Я поччччуял, шшшшто ссскоро тебе понадоблюссссь. И решшшшил сссперва разззмяться.

– Гм, - сказало начальство, набивая трубку. Задумчиво посмотрел на нас обоих. - Гм.

– Нет, Борилий. Она большшшше ччччеловек, чччем дракон.

– Рассвет! - Мне было неприятно, что меня обсуждают в этом ключе - теперь, когда друг моего сердца был в плену, мне хотелось быть человеком.

Ящер повел красными глазами в мою сторону. Прошипел:

– Он о тебе бессспокоитссся. Пусссть.

– Ну, ящеры, вы и обнаглели! - Аж выронил трубку изо рта волхв.

– А что такое Соглашение? - Поспешно переменила я тему.

– Да, Рассвет, что это? - Немедленно позабыл про "наглых ящеров" Борис Иванович. - Какое еще Соглашение? Почему не знаю?

Я перевела взгляд на Рассвета. Тот смотрел на меня с укоризною:

– Так ты, Малышшш, всссе сссекреты разззболтаешшшь, - незлобно прошипел он. Повернулся к волхву: - Покляниссссь.

– Я не болтун.

– Покляниссссь, - спокойно повторил исполин. - Я ззза это зззнание, можжжжно сссказать, жжжизззнью сссвоей зззаплатил.

– Как это? - Удивилась я. - Когда это?

– Когда был Ссстарейшшшим, - выдохнул Рассвет.

И нельзя было сказать, чего было больше в этом самом выдохе: сожаления по поводу безвременной кончины, вялого существования в загробном мире драконов, или моей "сообразительности".

Зато волхва последнее известие проняло, и как следует. Он вскочил из-за стола, забегал из угла в угол. Потом спохватился, пошел шагом, и, постепенно, остановился.

– Чем поклясться?

– Сссвоей сссутью.

– Ты же знаешь, я ей уже рисковал. Может ли она сойти за полноценную клятву?

– Да. Но ты рисссковал не в пользззу, так сссказззать, "зззла".

– Хорошо, - молвил волхв. - Клянусь.

Он произнес только это "клянусь", простым, будничным голосом. Но на меня обрушился целый водопад красок: щебетание птиц на рассвете, легкий ветерок, дарующий прохладу в знойный полдень, глоток воды на исходе целого ходового дня…

– Принимаю, - с достоинством наклонил голову Рассвет. - Сссадисссь. Ссслушшшайте.

– Одну минуту, - жестом остановил волхв красноречивое шипение исполина, готовое излиться на наши жаждущие знаний умы. - Защиту установлю. Все, порядок. Говори.

И дракон, шипя, повел свой неторопливый рассказ.

– Вы, конечччно, зззнаете, зззачччем драконам нужжен Исссточчник.

"Чтобы красиво самоубиться", - тут же пришло мне в голову.

Я торопливо прогнала эту мысль, искренне надеясь, что ящер ее не расслышал.

– Так вот, - покосился в мою сторону Рассвет. - Исссточччник нужжжен драконам для того, чччтобы обресссти огонь. Или для того, чтобы его отдать. Это важжжно.

– А при чем тут Эльбрус?

– Это тоже Исссточчник, - дымно выдохнул ящер.

Избушка зашлась чихом домового.

– Ты уверен? - устремил волхв пронзительный взгляд на дракона.

– Обижжжаешшшь, начччальник. Конешшшшно, уверен. Кроме того, есссть ещщще один Исссточччник.

– Где?

– У Великого Алхххимика, - грустно ответил ящер. - И оба они для нас закрыты.

– Вот как? - Вскинул брови Борис Иванович.

– Да. Но по разззным причччинам. У Алхххимика - иззз-ззза нашшшей жжжадносссти. А жжжаль.

– Почему жжжаль? - Невольно передразнила я исполина.

Тот, погруженный в печаль, слава богам, не заметил.

– Иззз него выныривали очччень удачччливые драконы.

– Удачливые?

– К поиссскам Ссссокровищщщ, - облизнулся ящер.

А я вспомнила скептицизм начальства в ответ на свое утверждение о том, что Рассвету Сокровища не нужны. А волхву было сейчас не до того, чтобы прислушиваться к моим мыслям:

– А почему на Земле? Источник закрыли, я имею в виду?

– Мы людей много кушшшали, - нехотя ответил дракон. - Вот и докушшшшались. Вмешшшался ззземной магиччческий сссовет, и сссоссстряпал бумажжжку. Мне в Зззагробном мире Глубинный Сссвет рассссказзззывал, шшшто они ссссначала сссмеялисссь. Но вулкан потуххх, а драконов, которые осссмелились к нему приблизззитьссся, нашшшли мертвыми. А ссследующщщее поколение драконов ужжже не зззнало о том, шшшто на Зззземле был Исссточччник.

Ящер шипел, а до меня медленно доходило, какой опасности я подвергала Рассвета, пытаясь до него докричаться из Приэльбрусья. Ну я и…

– Ты жжже не зззнала, Малышшшка, - дотянулся до моих огненно-подобных волос язычок холодного пламени. - Ничччего.

– Но почему они не убили меня?

– Ты всссе жжже большшше чччеловек, чччем дракон. Потому Сссоглашшшение и пощщщадило тебя.

– Ага! - Запоздало надулась я. - А они на меня обзывались!

– Как? - Прищурился ящер.

– Оборотнем!

– Это они зззагнули, - кисло улыбнулся дракон. - Ты никак не оборотень, к сссожжжалению.

– Почему? - С интересом уставился на исполина волхв.

– Оборотень мощщщнее дажжже меня. Он можжжет быть и полноццценным драконом, и полноццценным чччеловеком. Так понятно?

Да уж! Яснее некуда. Из меня-то дракон не получился… Да и человек был… так себе. Бывали и лучше.

– Какая роскошная самокритика, - ядовито раздалось со стороны начальства. - Самобичеванием, Лиса, ты обещала заняться позже.

– Да ладно, пуссть продолжжжает. У нее так хххорошшо выххходит! Зззассслушшшаешшшьссся!

– У меня нет на это времени, - отрезал волхв. - И, если бы ты видел, как она себя вела в первый день посещения Заповедника, ты бы меня понял.

– Чччто именно понял? - Проявил нарочитый, как мне показалось, интерес исполин.

– То, что я не желаю подымать ее заниженную самооценку, как сейчас модно говорить. Поверь мне, самобичеваться она может часами! И так витиевато… Кстати, я знал одного парня… Даже Лисе было до него далеко…

Последовало пятиминутное описание комплексов неведомого мне ученого из Москвы-изнаночной. После каждого написанного им толстенного фолианта парень горько, долго и нудно рыдал: он думал, что ему уже никогда не удастся повторить свой успех. И, как назло (его "тараканам" в голове), каждая последующая книга выходила ничуть не хуже предыдущей. А то и лучше!

– Классс! Вот это комплексссы! А я зззнавал одного дракона с раззздвоенным хххвоссстом, - не остался в долгу Рассвет. - Когда еще был правителем. Так вот, этот бедолага почччти кажжждый вечер прилетал к моей пещщщере, и жжжаловался на то, чччто он - никчччемный, ччто всссе над ним сссмеютссся, даже плешшшивый зззмей, ссслучччайно осссевший у нас на планете. И чччто поэтому ему, уроду ссс раззздвоенным хххвоссстом, сссрочччно пора в Исссточчник…

– Да ты что! И это классный комплекс! А вот у меня такой случай был, ты только послушай…

Обо мне, казалось, забыли. Но это только на первый взгляд.

"Не дождетесь", - мрачно думала я. - "Это не лечится. И, потом, кто-то, кажется, жаловался на нехватку времени?"

Умудренные мира сего, как по команде, прекратили делиться воспоминаниями.

– Ну, я пошшшел?

Ага, полетел!

– Одну секунду, Рассвет, - замялось(!) начальство. - А ты не знаешь, часом, ваши Источники ни для чего другого, кроме самосожж… дарования огня драконам не годятся?

– Попробую узззнать, - фыркнул дракон в ответ на "самосожжение". - Ты ведь не отвяжжжешшшьссся, - не без одобрения посмотрел он на волхва. - Но для этого мне надо уединитьссся в пещщщере.

– Глубинный Свет? - Перестала я дуться. - Ты у него спросишь совета?

– Да, - кивнул головой ящер. - Ссс вашшшего разззрешшшения, мне пора.

Он улетел, а я тут же засобиралась к себе - забыться сном.

Вечером того же дня мы с волхвом отправились, как и предполагалось, в гости к некроманту Владимиру - тому самому, имя которого произносилось с ударением на последнем слоге. Тому самому, что потратил чуть ли не целый день своей драгоценной жизни на то, чтобы обучить нас - металлиста Илью, друида Антона и меня, бесценного сотрудника Заповедника, постановке антинекромантовой защиты. Где оно, то замечательное время?

Но, не успела я как следует повесить нос, как пришлось мне взбодриться: выйдя из радужного телепорта начальства, я обнаружила себя не на Валааме, но в знакомой до каждой половицы на полу избушке волхва Глеба.

– А почему тут? - Тихонько спросила я начальство, пока мы в пустой еще горнице ожидали хозяина.

"Надо же кому-то нас охранять с этой стороны", - "услышала" я ответ волхва. - "А вот и он".

Стянуло скулы, очень захотелось поставить защиту - всего в каком-то метре от нас открылся некромантский телепорт. Из него вышел худощавый неулыбчивый человек. Старый знакомый! Я, здороваясь, расплылась в улыбке. Глаза нового хозяина тоже потеплели.

– Приветствую, Лиса. Как поживаешь? Как тебе наши погоды?

В окно стучались тяжелые капли - как оказалось, здесь уже сутки шел дождь. Мне немедленно вспомнился Урск.

– А вдруг тут где-нибудь поблизости…

– Денебец? - нахмурился Владимир. - Нет, что ты. Я бы такое учуял.

– ?

– Мужчины Огненной бессмертны, забыла? - Задал наводящий вопрос Борис Иванович.

Маги жизни и смерти такое чувствуют, поверь мне.

– Даже если они засядут в нескольких десятках километров отсюда?

– Если они вызовут такие вот изменения в природе, - кивнул некромант на окошко, - то вероятность того, что я распознаю, откуда ветер дует, достаточно велика.

– Насколько? - Обнаглела я.

– На все сто процентов, - улыбнулся некромант.

– Да уж… - покивал головой Борис Иванович. - Можешь в нем не сомневаться, Лиса. Ладно, поболтали, а теперь к делу.

– И что же вас беспокоит?

– Велимир.

– Хо-хо, - подобрался некромант. - Все настолько серьезно?

– Еще хуже, чем ты думаешь, - помрачнел Борис Иванович.

– Насколько хуже?

– Его видели на технической стороне Земли.

– Не может быть!

– В Приэльбрусье.

– Это невозможно, - побледнел и без того не румяный некромант.

– В подземелье, - заторопилась уточнить я, опасаясь, как бы Владимира не хватил инфаркт. - Туда Смотрителю вход воспрещен.

– Как это, воспрещен? Кем?

– Троллем.

Оба волхва, темный и природный с недоумением уставились друг на друга, и синхронно пожали плечами. А я в очередной раз удивилась себе - оказывается, я забыла донести до начальства то, что Снеговики не могли войти на территорию подземной обсерватории.

– Лиса, - сказал мне некромант ласковым голосом. - Обычный тролль не может что-то запретить Смотрителю. Ты что-то напутала.

– Значит, Смотрителю это что-то запрещено его дурацкими правилами, - заупрямилась я. - Может, на той территории жил какой-нибудь мудрый дракон? Или еще кто-нибудь?

– Ох-хо-хо… Владимир, дружище, табаком не разуважишь?

Некромант нехотя поднялся из-за стола, и отправился куда-то за стенку. То, как он шарил (с тихими ругательствами, можно подумать, нам их было очень трудно услышать!) обеспечило мне желанную дозу позитива.

– А где Тоша? - Вспомнила я, когда табак был еще не найден, а крепкие выражения пошли по второму кругу, и, тем самым, стали не настолько смешны.

– У меня дома, - улыбалось начальство. - Его Гоша пригласил пожить, пожалел бедолагу.

– А что такое?

– Они некромантов боятся все, как один. Забыла?

И впрямь.

– А почему я его не видела?

– Впал во временную спячку. Он… А вот и Владимир! Нашел табак? Ура! Давай сюда!

– Новой трубки нет.

– Давай старую.

– А не боишься?

– Она будет послушной, - жадно схватился Борис Иванович за личную вещь волхва Глеба. - Мы большими друзьями были!

– Как знаешь…

Ну, дружественной - не дружественной, но из рук волхва она не вырывалась. Правда, после нее у волхва почему-то не получались его фирменные колечки, а в остальном она вполне подходила для успешного курения.

– Так что ты там говорила о Тролле? - Пыхнул сгустком дыма Борис Иванович.

– Он не взял у меня индульгенцию, сказал, что она мне еще понадобится, - рассказала я о поразившем меня в самое сердце поступке гигантской каменюки.

– Ну, это как раз поступок в духе троллей, - выдохнуло начальство кривую морскую звезду. - Что-нибудь еще?

– Он испугался "ежей", и удрал со своим любимцем… Нет! Память просматривать не дам, - приготовилась я открыть телепорт. - И не просите.

– Что, настолько все плохо? - Погас стальной блеск познания в глазах начальства.

– Хуже.

– Тогда подождем Терентия, - покладисто ответил Борис Иванович. - У него очень мягкий способ просмотра памяти. Тебе понравится. Кстати, где это он?

– Он, вообще-то, уже давно должен был быть здесь, - бросил некромант взгляд на резные стенные часы.

– Опаздывает? Странно.

– Может, у него дела? - Вклинилась я в беседу наставников.

– У него всегда дела, - отрезало начальство. - Именно поэтому верховный волхв пунктуален, что твой дракон - иначе, с таким графиком, как у него, совсем с катушек съедешь.

– С чего-чего? - Удивленно приподнял Владимир густую черную бровь.

– Забей. Выражение такое.

– Что забить?

Борис Иванович глубоко вздохнул. Некромант глядел на него с каким-то нездоровым с любопытством:

– Это ты в своем Заповеднике приобрел такую цветастость речи?

– И там тоже, - пожал плечами Борис Иванович. - А вот, кстати, и он.

"Северный олень", - не удержалась я от ментального ляпа.

Оба волхва стрельнули глазами в мою сторону.

Конечно же, это был не олень, но Терентий - только его телепорт навевал воспоминания о бескрайнем море, соленых брызгах и шторме. В этот раз - десятибалльном.

– Здравия желаю всей честной компании, сердито пробасил верховный волхв Валаама. - Что у вас интересного? - Подобрал Терентий полы рясы, водрузился на скамью всеми своими немереными килограммами. - Хотя, нет, сначала чаю. Из валерьянки!

– Настолько тяжело? - Приподнял бровь Владимир.

– Хуже!

– Неужели РПЦ?

– Она, - поморщился верховный волхв. - Не желает входить в наше положение с беглыми денебцами.

– Какие еще беглые денебцы? - Встряла я в разговор старших. - Опять политические заключенные?

– Нет. Несколько часов тому назад на Огненной поменялась власть, - поморщился Терентий. - В очень плохую сторону. Для нас, - уточнил он.

– А Штирлиц? И Илана?

– Лилипут-то? Сбежала. И полковник внешней разведки, Штирлиц, как ты выражаешься, тоже. В настоящий момент они ожидают меня на Валааме, нервируют моего домового своим раскаленным присутствием.

– Они одни? - Быстро спросил Борис Иванович.

– Нет, - расцвел улыбкой Терентий. - Их горячий правитель тоже у меня.

– И все?

– С ними еще три десятков денебцев.

– В крайнем случае, этого хватит.

– О-хо-хо… Будем надеяться, что нам не придется прибегать к ТАКИМ мерам.

Волхвы как-то синхронно помрачнели и закивали головами. Мне стало не по себе:

– А что такое с этими денебцами? Какие еще меры?

– Не знаешь, - сурово посмотрело на меня начальство. - И не знай.

"Ну и пожалуйста!" - немедленно надулась я. Скрестила руки на груди. - "Сами позвали, секретничают, а мне ничего не говорят!"

– Не сейчас, Лиса, - строго посмотрел на меня верховный волхв Валаама. - Если твой наставник решит ввести тебя в курс дела, - скосил он глаза в сторону волхва Борилия. У того лицо выражало все, что угодно, но только не радость. - Так вот. Если твой наставник решит ввести тебя в курс дела, то он сделает это позже. После совета, в уютной домашней обстановке. А сейчас, Борилий, ответь мне на такой вопрос. Что у вас стряслось на Северном Кавказе?

– Об этом я и сам хотел с тобой поговорить, - недоуменно воззрился на друга Борис Иванович. - Но сперва, дружище, ответь мне: откуда ты узнал про Кавказ? Точнее, про то, что там что-то стряслось?

– РПЦ, - с чувством произнес Терентий. - Объединилась в кое-то веки раз с мусульманами, и ну вытрясать из меня сведения. Скажи, да скажи, почему в Приэльбрусье отключили все виды энергии и перебили столько народу! А я почем знаю?! Я бы с радостью, да мне туда нельзя!

– Почему нельзя? - Рискнула я здоровьем.

– У меня, видишь ли, резонанс с Древним Накопителем, - ядовито произнес Терентий. - Он при мне, видишь ли оттаивает, и тем самым грозит стихийными бедствиями местному населению и беззаботным туристам! А мы вынуждены посылать малолеток!

С виду почти спокойный волхв распалился не на шутку - казалось, в комнате поднялась буря. Стол зашатало, посуда забряцала, скатерть намокла, свет померк. О том, что трясет еще и шкафы старого волхва (и что из них посыплется, просыплется и расколошматится), я старалась не думать. Но спешно решала, что мне делать: то ли дуться на "малолетку", то ли искать защиту вблизи от начальства. Я уже начала склоняться к последнему варианту, когда Терентий успокоился. Буря стихла так же внезапно, как и началась. Казалось, выглянуло солнце (и высушило успевшую намокнуть скатерть).

– Ну-с, Лиса, - устремил на меня лазоревые очи Терентий. - Может, расскажешь о своем приключении?

– Вы хотели сказать, злоключении? - Обнаглела я. - Вот вам моя память. Смотрите, сколько надо.

– Давай руку, - покачал головой Терентий. - Я не могу так, как Борилий. Он у нас воздушный. А я - водяной.

– Ага, - только и смогла произнести я. Конечно, мне очень хотелось знать, в чем отличие между типами волхвов, но я сдержалась, и протянула конечность: - Держите.

Это было похоже на купание в бескрайнем море. То в сиянии солнца, то в мерцании звезд; то в восходных, то в закатных сумерках. Это было красиво, совсем не больно, не гадко и не тошнотворно. Вот началась легкая качка, и красное светило скрылось за зеленоватой волной. И возникло вновь. А потом…

– Ой. Жаль.

Я сидела среди волхвов (сухая!), и мы с ними, оказывается, держали друг дружку за руки - образовывали круг. Интересно, а их тоже носило по волнам? Или им примстилось что-нибудь более информативное? Эй, ау!!!

– Да, Лиса, - печально отозвался верховный волхв. - Ты уж прости нас, стариков.

– За что?!

Мне было хорошо качаться на волнах. И закат был просто потрясающий.

– За то, что мы втянули тебя в ЭТО.

– Можно подумать, что вы засунули Илюху и Ромку к Смотрителю, - ответила я не без страха: ведь нет же?

– Мы сказали пятому управляющему по двадцать восьмому измерению, что только ты сможешь справиться с его заданием.

– Кому-кому?

– "Судье", как ты выражаешься, - поднял на меня багровые глаза Борис Иванович.

"Ага, значит Рай - это измерение номер двадцать восемь", - автоматически отложилось в моей памяти.

Отложилось и забылось. Но, вот что мне было действительно интересно:

– А если бы вы так не сделали? Не сказали Судье, в смысле?

– Мы могли бы не поспеть к сроку, - покачал головой волхв Борилий. - Только ты с легким сердцем впутываешься в неприятности, все остальные не в пример более расчетливы.

– Да-да, я помню про "Ваню-дурачка" в женском обличье, - небрежно ответила я. - Но, если я сама умею, как вы обычно выражаетесь, вляпываться в неприятности, то причем тут Судья?

– Сколь ни длинно твое личное шило, а столько гадостей в единицу времени даже оно подсуропить не в состоянии. И, еще раз, извини.

Я пожала плечами: какая теперь разница? Единственное, чего я всерьез опасалась - так это того, что волхвы науськали Судью, а тот - Смотрителя на металлиста и Ромку. Этого бы я им, наставникам, не простила. А все остальное по сравнению с этим было незначительной мелочью.

– Ладно, проехали, - резюмировало пристально смотрящее на меня начальство. - Она у нас сегодня добрая. Что делать будем? Ждать, пока на нашего агента не посыплются приключения? Если честно, мне это не нравится.

– И что ты предлагаешь? - Положил на стол массивные руки Терентий.

Начальство развело руками.

– Пути пятого управляющего по двадцать восьмому измерению неисповедимы.

"Отлично", - подумала я. - "Приплыли бревна к водопаду".

– Может, ты нам сама что-нибудь предложишь? - ядовито осведомился Борис Иванович.

– А как с этой проблемой справлялись две тысячи лет тому назад?

– Мы не знаем точно.

– Это как? - Озадачилась я. - Почему не знаете?

– Потому что они не оставляли лишних свидетелей в живых, - жестко ответил наставник.

Та-ак…

– А хоть предположения есть? - Перевела я взгляд на Терентия.

– Это ты не по адресу обратилась, - смущенно ответил он. - Старина Борилий у нас является мощнейшим специалистом в этой области.

– Борис Иванович, колитесь.

– Ну, смотри, сама напросилась, - как мне показалось, с угрозой в голосе ответило начальство. - Первое, что напрашивается на ум, это десять заповедей: не злобствуйте, не прелюбодействуйте, смиряйтесь, кайтесь, и будет вам счастье.

Я растерянно посмотрела на Терентия: рассуждение начальства смахивало на шутку. Но тот с совершенно серьезным видом произнес:

– Волхва Борилия надо слушать. Он у нас - самый умный.

– А как же святая инквизиция? - Немедленно прорезался мой дух противоречия. - Она-то каким боком вписывается в эту картину "не злобствования"?

Я думала, что Борис Иванович мне не ответит. Точнее, скажет, что еще мала, и не доросла мозгами до понимания нужности божественной резни во имя блага всего человечества.

Но тот лишь вздохнул:

– Тебе какую версию?

– Обе, - мрачно ответила я. - Или у вас их куда больше?

– Вообще-то, их много. Но все они так или иначе сводятся к двум. Согласно первой версии, Иисус Христос был реальной исторической фигурой, и проповедовал "не убий, не суди, не укради", и тому подобные вечные истины.

– А согласно второй?

– Его не было.

– И в какую из версий вписывается святая инквизиция?

– В обе, Лиса. В обе.

– ?

– Смотри, как все просто. Сперва допустим, что Иисуса не было. Получим, что какие-то ловкие казуисты сперва завоевывали себе, как сейчас модно говорить, электорат, проповедуя смирение и покаяние. И, преумножив свои ряды и почувствовав силу, они принялись завоевывать остальной мир огнем и мечом. Если кто-то и возражал, против, так скажем, нововведений, его быстренько обвиняли в еретичестве и устраняли.

Я хотела было возразить - мол, это все притянуто за уши и бесчеловечно. Но потом вспомнила о делах не столь давно минувших дней, о построении коммунизма в России, о печально известном тридцать седьмом годе, и все мои возражения так и не прозвучали. Однако, вопрос у меня еще оставался.

– А если Иисус был?

– То же самое. Но сначала все-таки было учение, причем во имя спасения человечества, а потом уже завоевание электората. Сперва смирением, а затем - огнем и мечом. Так, Терентий?

Верховный волхв пожал плечами, и согласно кивнул головой - вот и трактуй его, как хочешь. Да и не хотелось мне спорить, если честно. У меня у самой инквизиция не вызывала никаких чувств, кроме ненависти и острого желания двинуть "святым инквизиторам", да побольнее. И мне в такие моменты было очень жаль, что я не могу до них, давным-давно усопших, дотянуться. А поэтому я вообще не стала думать на эту тему. Оставалось только один нерешенный вопрос:

– Хорошо, вы правы. Но. Я-то не Иисус. Почему Судья обратился именно ко мне? Я не тот человек. Я грешна, как сто грешниц. Я…

– Лиса, остынь, - прервал поток моих откровений Борис Иванович.

– Жаль, - начали опускаться брови Владимира. - Так интересно, а ты прерываешь! Оказывается, живя в отшельничестве, так много пропускаешь!

Волхв устало посмотрел на некроманта: мол, и ты туда же.

– Успокойся, ради всех оборотней, Лиса. Ты ни в коем случае не похожа на "сына Божьего". Просто…

– Просто у меня "плохая карма"? - Угадала я мысли наставника.

– Что-то в этом роде.

– И не только у тебя, Лиса! - Помрачнел Терентий. - Не только у тебя. Чует мое сердце, РПЦ еще даст мне прикурить! А поэтому…

– А поэтому нам надо что-то решить с призраком Велимира, пока мы все в сборе, - договорил за него волхв Борилий. - Иначе, этот негодяй найдет замену погибшему магу.

Волхвы склонили головы, и тихонько загудели - решали, кому из некромантов доверить важное поручение. А я думала - почему в том тоннеле скапливались "ежи"? Что в нем было особенного - кроме того, что он находился на территории, не подвластной Смотрителю?

– Не знаю, Лиса, оторвался от обсуждения некромантских кандидатур Борис Иванович. - Мне на ум приходит пещера Тролля. Больше догадок у меня нет. Не смотри на меня так - я знаю, что тебе Тролль кажется любящим людей трусом. А вот лично я еще не составил своего мнения на его счет. И, потом, мне показалось странным то, что он так настойчиво просил вас прогуляться по его дому.

И, внеся смятение в мою душу, начальство вернулось к обсуждению кандидатур. Его друзья как раз занимались сетованием на тему о том, что Владимир не может отлучиться из дома волхва Глеба. И что по знаниям и умениям ему не уступает только один некромант. Зевул.

– Этот добряк? У него не хватит мотивации, - покачал головой Терентий. - Ты что-то хочешь сказать, Борилий? Твои пальцы выдают твою умственную активность.

– Может хватить, - тут же прекратил барабанить по столу мой наставник. - Я имею в виду, мотивации у Зевула может хватить.

– Вот как? - Удивился Верховный. - Почему ты так уверен?

– Я еще не уверен, - покачал головой Борис Иванович. - Но, теперь, когда жизнь волхва Глеба подходит к концу, многое может измениться.

– Веля! - Ахнула я. - Что с ней?

– Держится, - коротко ответил мой наставник. - Но…

– Но?

– Но она больше не похожа на ту беззаботную красавицу, которой была раньше. Я навещал их пару дней тому назад, и увидел на диво упорную спецназовку.

– И чем она занимается? - Вскинул массивную бровь Терентий.

– Целыми сутками кидает ножи в огромный деревянный круг. Ее супруг себе места не находит. А ты разве об этом не знаешь?

– Нет, - как-то даже обиженно покачал головой верховный волхв Валаама. - Зевул мне ни о чем не говорил. И пусть пеняет на себя! Владимир! Вот тебе две индульгенции, на Велю и на Зевула, с разрешением действовать на другой стороне Земли.

– Ты не переборщил с полномочиями, друг Терентий? - Покосился на один из свитков некромант.

Какое-то время Терентий изучал свое творение.

– Я доверяю Веле, - наконец, сказал верховный. - И, потом, она ведь суккуб, не забывай.

– Да… любые ее действия на той стороне Земли будут незаконными, и только такая индульгенция сможет ей развязать руки, - поморщился Владимир. - Наверное, ты прав. Просто я стал чересчур осторожным в последнее время…

Он хотел что-то сказать еще, но Терентий к чему-то прислушался, и вскочил со своего места:

– Есть, с кем передать? - Воззрился он на некроманта. - Нет? Отдай обратно. Я сам пошлю гонца, через него передам поручение. Все. До встречи, ребята.

И он исчез, забрав с собой огромное кресло и чуть повышенную влажность. Какое-то время волхвы сидели в глубочайшей задумчивости.

– Ну что, расходимся, друзья? - Наконец, спросил некромант.

– Расходимся. Все, что мы могли сделать на этот момент, мы уже сделали.

– Да уж. Я бы и рад сделать больше, но… - сказал Владимир, и грустно посмотрел на меня: - Но за меня это сделают другие, а я буду стеречь ход. Ты уж побереги себя, Лиса. И ты, Борилий, береги. Времена настают не самые беззаботные.

Волхвы обнялись. Я смотрела них, охраняющих Заповедник, и думала. О том, что защитников у нашего мира не так уж и много. Но, если думаться, то не так уж и мало.

По возвращении мы обнаружили, что домовых в избушке начальства прибыло. Гоша и Тоша, сверкая глазами, звучно шлепали картами по столу. Шуша, уютно расположившись в моем любимом кресле, потягивал молоко из сахарницы. Усатая морда с полуприкрытыми веками являла собой образец вечного блаженства. За ним, на струганной скамейке, укрывшись синим ватником (явно техногенного пошива), спал человек.

– Матвей! - Было кинулось к нему начальство, но остановилось на полпути. Оглядело гоп-компанию: - Ну вы, ребята, и обнаглели! Это по какому же праву?

– Шуша к нам прибыл, хозяин, - чуть подрастерял азарт Гоша. - Селиться собирается.

– Так что же ты старшему друиду ничего не сказал? - Постарался скрыть лазоревую радость за строгим голосом волхв. - Наверняка, уже сейчас избушка была бы готова!

– А вы меня сами наказали, забыли? - Шкодливо оскалилась мелкая нечисть. - Ну как? Разрешаете выйти?

– Никак нет, - издевательски ответил волхв. - Лиса, будь так добра, позови мне старшего друида.

– Хорошо. Тем паче, что я сама собиралась посмотреть, как там поживает дедушка Глеб.

– Уговорила! Иду с тобой. И, Шуша, - повернулся волхв к млеющему от сладкой жизни домовому. - Присмотри за малышней, ладно?

И, не глянув в сторону вытянувшейся мордахи Гоши, вышел из комнаты. Я подмигнула домовому, и направилась за начальством.

Догнала я волхва уже на крыльце. Он стоял, задрав голову вверх. Смотрел на падающие снежинки.

– Он все же вернулся, Лиса, - сказал, когда я подошла. - Он все же вернулся. Жаль только, что времени на нормальную жизнь у него осталось мало.

– На что времени не осталось? Он что, болен?

– Нет, - покачал головой волхв.

– А тогда, почему?

– Пошли, Лиса, - не ответил Борис Иванович на мой вопрос. - Пошли. Навестим старину Глеба.

Он не стал телепортироваться. Не стал и идти по дорожке, которую еще не успело замести как следует снегом. Пошел напрямик через огромную поляну. Я потопала за ним, стараясь попадать в след в след. Фонари, стоявшие по краям поляны, светили мягким желтоватым светом, с неба продолжал падать снег. Скоро я вошла в некое подобие транса, и, единственное, что имело смысл для меня - как бы поточнее наступить в отпечаток подошвы ботинка моего провожатого. Так и получилось, что, когда тот резко остановился, я чуть было не впечаталась в него носом.

– Знаешь, Лиса? - Повернулся волхв ко мне.

Глаза его переливались всеми цветами радуги. В них была и непроглядная темень, и зелень счастья, и еще много различных оттенков. Я потерялась - не знала, что ответить.

– Я думаю, наш мир катится к концу.

– Почему вы так решили?! - Оторопела я. - Из-за ежей? Их была всего сотня, и те сдохли!

– Эти сдохли - новые появятся, - оптимистично ответило начальство.

Мне не хотелось говорить на эту тему - я боялась думать о том, что портал до сих пор не закрыт, и что металлист, возможно, с каждым часом разочаровывается во мне, не спешащей ему на помощь. Поэтому я задала совсем другой вопрос:

– И что вы решаете для себя в такой ситуации?

– Я решаю жить. Среди тех, кто мне дорог. Иначе становится очень трудно существовать на этом свете. Пошли, - уже совсем другим, повеселевшим, голосом, сказал Начальник Заповедника. - Навестим деда Макса, а нн нас порадует серией баек про нерадивых молодых друидов. Как тебе?

– Отличная идея! - Загорелась я весельем волхва. - Побежали? Наперегонки?

– Давай!

Мы помчались, благо бежать было недалеко. Я почему-то думала, что волхв меня непременно обгонит. Но он, вероятно, поддался - до Дерева мы дотронулись практически одновременно.

– Однако, - послышался брезгливый голос из темноты. - Я думал, что вы куда умнее, Начальник Заповедника.

– А, это вы, Петрович, - небрежно отозвался Борис Иванович. - Как поживает ваш Слиток?

– Хорошо поживает, - ответил старший металлист Заповедника.

– А что вы делаете возле корпуса друидов в столь поздний час? - Невежливо встряла я в разговор старших. - Если не секрет, конечно?

– Да вот, сотрудника своего ищу, - прищурился неприятный тип. - Илью Лазарева. Слыхала о таком?

– Наслышаны, а как же, - отодвинул меня за свою спину волхв. - На задании Илья. Разве он вам об этом не докладывал?

– На задании! - Многозначительно улыбнулся старший металлист. - И где же его носит?

Я подавила в себе внезапно вспыхнувшее и очень отчетливое желание свернуть дяденьке шею.

– Это очень секретное задание, - послышался спокойный голос Бориса Ивановича. - Очень. Я не вправе разглашать подробности. А теперь, разрешите откланяться. Обоим.

Сказав так, волхв скрестил руки на груди, яснее ясного показывая оппоненту: разговор окончен, вали отсюда, и поскорее. Может быть, начальник Слитка и хотел остаться, но передумал. Пробормотал себе что-то под нос, развернулся, и пошаркал в сторону своего корпуса.

Когда его фигура скрылась в метели, Дерево скрипнуло.

– Ушел, - появился на пороге старший друид. - Ну ка, посох… Обползи дерево, собери жучков.

Дедов магический атрибут мигом обратился в хмель, и пополз куда-то по необъятному стволу.

– Не понимаю, Иваныч, зачем ты держишь у себя в Заповеднике эту бомбу замедленного действия. Если бы не хитроумная система наблюдения, придуманная, кстати, вышеупомянутым Ильей Лазаревым… Постойте, а он что, и впрямь, на задании?

– В другой раз, Максим, - оглянулся на меня Борис Иванович. - А сейчас нам старину Глеба проведать хочется. Скоро твой посох вернется?

– Да уже должен быть. Странно… Сейчас, позову.

С этими словами дед сунул два пальца в рот, и пронзительно свистнул. Ничего не произошло. Дед свистнул еще раз. Волхв укоризненно покачал головой, и не то вслушавшись, не принюхавшись к темноте, направился куда-то за Дерево. Принес безжизненную на вид палку, в которую вцепилась отвратительная на вид металлическая сороконожка.

– Держи посох, Максим, - отцепило начальство тварь от магического атрибута, дезактивировало и сунуло в карман. - Нет, так дело не пойдет. Надо что-то предпринять. Только, подожди меня одну минутку, - пошло оно в обход корпуса друидов.

– И я этому гаду, - жалостливо гладя еле живой стебелек, задумчиво молвил старый друид, - своими руками избушку выращивал! Ну, погоди же ты у меня!

Пока друид буйствовал, появился Борис Иванович, принес еще сороконожек. Штук пять, не меньше. Под пристальным взглядом волхва железные лазутчики начали уменьшаться в размерах, а потом исчезли совсем.

– Видал?

– Видал… - многозначительно ответил дед. - Видал. И что делать будем?

– Пойдем внутрь, и посоветуемся. А ты… Знаешь что? Нет ли у тебя на примете чего-нибудь морозоустойчивого и неприятно-ядовитого, плюющегося на расстоянии?

– Ой, не припомню…

– Зато я знаю!!! Антон такую штуку вырастить может! Она у Иланы в саду росла! А на ее стороне Огненной бывают о-го-го какие морозы! Помните, я еще рассказывала, как…

– Помню, - недобро усмехнулся дед. - Помню. Мы ему такую дрянь вырастим, что он мигом позабудет, как своей металлической поганью деревья губить!

– Остынь, Максим, - взял волхв старшего друида за локоть. - Остынь. Не время еще. Но кактусы ты все равно расти. На всякий случай.

– Я ему не только кактусы выращу, - пообещал старший друид. - Ладно, пошли, посох подлечим, выпьем чего-нибудь согревающего…

– Но сначала мы все же навестим старину Глеба, - молвил волхв, едва оказался в сухом тепле Дерева. - Ты с нами, Максим?

– Не сейчас, - покачал головой старший друид. - Я его и так каждые четыре часа навещаю. Мне бы посох… - Растерялся добряк.

Волхв подмигнул ему позеленевшим глазом:

– Лечи своего друга. Мы скоро будем.

В этой части Дерева я еще не была. В свое время старший друид меня сюда не пустил - сказал, что, мол, "много буду знать - скоро сморщинюсь".

А тут, и правда, было отчего "сморщиниться". Во-первых, этот лазарет располагался не в стволе гиганта, но ниже уровня земли, в корневой системе. Здесь не было той особенной, звенящей чистоты, что наполняла воздух "верхнего" лазарета: "нижний" отдавал чуть ли не некромантией. А, во-вторых, было непонятно, жив ли старый волхв, в обычном понимании этого слова, или он пребывает скорее в растительном существовании.

"О-хо-хо", - думала я, глядя на сеть мелких корешков, опутавших тело старого волхва. - "А он жить-то после этого будет? Человеком?"

"Не знаю", - "послышался" невеселый ответ телепата. - "Не знаю. Но отдавать его Безымянным? Чтобы они из него высосали на свои поганые амулеты душу? Ни за что!"

"Борилий", - послышался скрежет корней исполинского дерева. - "Это ты?"

– Я. Как ты?

"Скриплю понемногу. Не беспокойся обо мне. Я люблю деревья, ты же знаешь".

"О-хо-хо", - подумала я. - "О-хо-хо".

"Как там Веля? Она не…"

"Нет. Но ей приходится нелегко".

"Может быть, вы все же отыщете способ…"

Не знаю, что за леший дернул меня за язык. А, возможно, это был не леший вовсе, а банальная бабья жалость. К Веле, к старому волхву, остатки которого должны были пойти на какие-то гадские амулеты:

– Я отыщу путь к ее спасению! - Завопила я на весь "нижний лазарет".

"Обещаешь?"

Начальство схватило меня за руку: молчи!

– Обещаю!! - Свирепо посмотрела я на наставника.

"Клятва принята", - гулко отозвалось Дерево.

Борис Иванович не сказал ничего - схватился за патлы, и зажмурил глаза.

А вот с волхвом Глебом начали происходить изменения: он, терявшийся ранее на фоне серо-желтых корешков, чуть порозовел. Глаза, до того закрытые пергаментными веками, приоткрылись, на нас глянул любопытный дедов глаз. Немедленно зазвенела сирена, и всего мгновение спустя появился перепуганный старший друид.

– Фффух, - выдохнул он. - Ну я и перепугался! Вот теперь все будет хорошо, я просто уверен. Вы спите голубчик, спите, - дотронулся добрый дед до чела старого волхва ожившим посохом. - Спите. Иваныч, что с тобой? Ты в порядке? Ничего не…

– Он чего-то испугался, - ответила я за наставника, видя что тот не решается открыть глаза…

Услышав мой голос, плечи волхва опустились.

– Обошлось? - Изучающе посмотрел на меня он, и совсем успокоился: - Обошлось. Пойдемте, что ли, наверх? Посоветуемся.

– Если так дела пойдут и раньше, то через недельку я переведу его в верхний лазарет, - довольно молвил старший друид, когда мы расселись вокруг огромного стола. - Меду?

– Яду, - мрачно ответила я.

До меня только сейчас дошло, что я опять во что-то вляпалась. И, чем больше я осмысливала ситуацию, тем гаже на душе мне становилось.

– Что еще такое? - обеспокоился добрый дед.

– А ты сам подумай, - выразительно повел бровями Борис Иванович. - Твоему абсолютно безнадежному пациенту, ведущему растительный образ жизни, вдруг становится лучше. И не просто лучше - он переходит в принципиально иное состояние тела.

– Лиса! - Ахнул друид Макс. - Что ты еще натворила?

– Не знаю, - буркнула я. - Но, вероятно, ответ ко мне рано или поздно придет.

– Она поклялась, что решит Велину проблему, - наябедничал волхв. - И после этого старина Глеб начал розоветь. Я, признаться, перепугался - думал, наша героиня посереет взамен…

– Только не это! Мне же еще спасать ме… Илью и Ромку надо!

– Вот поэтому, как мне думается, ты и не посерела, - задумчиво ответил стопятидесятилетний маг. - Потому что, следуя логике волшебных законов, ты должна была оказаться на месте Глеба Макаровича!

Скрипнуло Дерево, впуская посетителя. Я, уже было открывшая рот для достойного ответа, отвлеклась.

– Ты что-то хотела сказать, сотрудница моя? - Вернул меня к разговору волхв. По-моему, он все еще надеялся меня обучить уму-разуму. - Ты, наконец, осознала, что с тобой произошло?

Наверное, в другой день я бы устыдилась. Но сегодня этого не случилось:

– Значит, я должна была уподобиться растению? А волхв - оказаться в теле глупой девицы? Ахающий и трогающий себя за грудь? Судорожно ощупывающий…

– Фу! - Послышался Сан Санычев голос. - Где ты понабралась таких мыслей? Здравия желаю всей честной компании!

Он, по своему обыкновению, просто задавал вопрос, и не ждал на него ответа - предоставлял собеседнику самому в себе разобраться. Чем я потихоньку и занялась, пока остальными сотрудниками Заповедника велось оживленное обсуждение последних событий. И довольно быстро пришла вот к какому выводу: мне было все равно, как жить с пустотой в груди. Портал, из которого "ежи" попадали на нашу планету, я пока не нашла, и, единственное, что мне оставалось - это ждать соответствующего события. И, если мне выпадет шанс попутно спасти Велю…

"А ты не задумывалась над тем, что можешь банально не справиться"? - Возник вкрадчивый шепоток волхва в моей голове.

"А, может, это все происки Судьи?" - Ментально огрызнулась я.

"Это единственное, на что я надеюсссь", - как-то даже прошипел мой мысленный оппонент.

Я вспомнила, как давно, я видела отражение волхва в волшебном зеркале. То, что там отражалось, больше всего походило на дракона. Может быть, поэтому мне удалось столько лет проходить под его началом?

– А что мы будем делать с начальником Слитка? - Отвлек меня от размышлений голос старого друида. - Все так же будем ждать у моря погоды? И, кстати, почему?

– Я уже говорил, - отвлекся от копания в моих мыслях Борис Иванович. - Этот негодяй мне нужен потому, что он - знакомый враг.

– Но неужели он не догадывается о том, что вы о нем знаете? Не верю!

– Ничего-ничего, - недобро прищурился волхв. - Сейчас Антона дождемся…

– Только не убейте мне его раньше времени, - озаботилось начальство. - Иначе, где я вам еще такого роскошного шпиона среди зимы добуду?

– Среди зимы, говоришь… - Зловеще пробормотал старый друид. - Среди зимы…

И дед, завернувшись в мантию, ушел в себя. Мне даже показалось, что он заснул. Но он нет-нет, да приоткрывал один глаз - смотрел в сторону выхода на улицу, кидал взгляд на термос, в котором настаивались какие-то травки, и снова погружался в размышления.

– Хм, - сказало начальство, пронаблюдав эту картину какое-то время. - Хм. Кстати, Сан Саныч, как там юный Тесла?

– Это и впрямь, гений! - Ожил обычно не дающий никаких оценок вояка. - А ведь ему нет и двадцати! Страшно подумать о том, что из него вырастет!

– Мне известно, что из него выросло, - ехидно ответил волхв. - Так называемый "Тунгусский метеорит" - его работа. И в чем заключается его гениальность?

– Он придумал, как использовать энергию всего земного шара!

– Хммм… И что тут гениального? Ему же рассказал об этом он сам, только старший.

– Нет! Старший только намекнул о беспроводном способе передачи энергии, - сверкал глазами бывший агент российских спецподразделений. Это то, но не совсем то.

– И?

– А Тесла придумал, что эти установки могут работать в самых разных режимах: аккумулирующем энергию Земли, защищающем поле земли от пробоев типа Урского, даже… Даже разрушающем Землю! Мы устанавливаем именно такие, многопрофильные!

– Ого! - заинтересовался Борис Иванович. - А откуда, позволь спросить, будет идти управление? Вы предполагаете установить по сторожке возле каждой конструкции, и посадить туда по гению инженерной мысли? А если прервется связь?

– А вот об этом я и хотел с вами поговорить. Мы подумываем о централизованном управлении…

– Но ведь Лазарева до сих пор нет! Прости, Лиса. Не смотри на меня так! Я не виноват, что твой друг находится у Эльбрусского Смотрителя… Максим? Ты кого-то ждешь? Вот и жди. Продолжаем. Если Илья вернется, то управление будет. А если нет?

– Если Никола не справится…

– Он не настолько хорошо сечет в современных компьютерах, его голова забита фундаментальной наукой, - оборвал песню бывшего вояки телепат.

– То установки будут работать только в защитном режиме, как и предполагалось ранее, продолжил, как ни в чем ни бывало, излагать свои мысли Сан Саныч.

– Хммм… И, как далеко забрались эти ваши установки?

– Мы их уже справились с европейской территорией России, и завтра принимаемся за Сибирь.

– Отлично, - потер руки волхв. - Осталось только, чтобы пришел старший Тесла.

– Зачем? - Удивился Сан Саныч. - Разве нам нашего не хватит?

– Я говорил с младшим, - пожал плечами волхв. - Он не знает, где поставить самую главную установку, которая позволит разрушить логово врага, буде таковое образуется.

– Но почему?!

– Потому что на исследование этого вопроса, как сказал он же, только умудренный опытом, может уйти целая жизнь.

– То есть?

– Сан Саныч? - Вкрадчиво осведомился волхв. - Как ты думаешь, что случится с Землей, если мы нанесем свой смертельный удар мимо врага?

В голове бывшего агента российских спецподразделений возник довольно красочный образ огромного огненного шара, несущегося к земле. Почему-то бесконечно долго, и все сквозь темные ели.

– Вот видишь, - выразительно повел бровями телепат. - О-о-о! Привет, Антон!

– Привет, ребята! Лиса! А где твой…

– О, Антон, ты-то мне и нужен! - Раскутался из мантии дедушка Макс. - Помнишь ты рассказывал про кактус…

Антон тут же забыл про металлиста, и друиды, метя мантиями пол, удалились готовить достойный "ответ Чемберлену". Борис Иванович посмотрел на меня, на Сан Саныча, потом снова на меня:

– Чай будешь?

– Но старший друид ушел!

И забрал с собой термос с чаем, что характерно - ему всегда лучше думалась за кружкой медвяного настоя.

– Обижаешь, сестренка, - подмигнул мне босс. Исчез в пространстве рукой по локоть, извлек глиняный горшочек, и произнес эдаким сказочным голосом: - Гоша, налей-ка сюда самый вкусный чай!

– Для вас, или для Лисы? - Сварливо осведомился горшок. - Ой, погодите, тут Шуша хочет со мной одним рецептом поделиться. Он говорит, что его настой подойдет кому угодно! Вот, готово!

Глиняный горшок пустили по кругу. Волхв выпил свою порцию первым, и его глаза позеленели от удовольствия.

– Держи кастрюльку, - чуть ли не силой впихнул он емкость в руки Сан Саныча. - А то еще глоток, и никакие установки я обсуждать не буду!

"Ага, и вообще к Катерине двинете!" - Невежливо подумала я.

Счастливое начальство погрозило мне пальцем, и ничего не ответило.

– Как-то тут маловато налито! - Возмутился приемник начальства. - Ого! Коньяк! И какой! Мммм… Где он раздобыл такое чудо? Мммм. Кончилось. Эх! Держи, Лиса, это несправедливое устройство.

Я приняла горшочек из рук Сан Саныча, и осторожно заглянула внутрь. Тот был полон до краев.

– Ну? Что там? - Жадно осведомился волхв.

Там был чай. Но какой! Не терпкий, без каких либо примесей и добавок, он был благороден сам по себе. В нем все было гармонично и сбалансировано. Даже температура, с позволения сказать, жидкости была такой, чтобы наслаждаться, не обжигаясь.

– Что ты так долго? - Не выдержал моего долгого общения с чудесным агрегатом Борис Иванович. - Отдай!

– Нет, - заскользила я по лавке. - У меня еще много.

Волхв вздохнул:

– В другой раз отобрал бы! Делать нечего, Сан Саныч. придется обсуждать установки… Как говоришь, ты собирался договориться со своими иностранными коллегами? Никак?

– Пока я буду с ними договариваться… Ты же сам знаешь, какая там бюрократия! Да и не разрешит нам никто.

– Понятно… А если попробовать подбить установить на их территории что-нибудь нейтральное? Скажем, "погодные станции"?

– Может, и согласятся… Но я бы лучше действовал напрямую, через соответствующие институты и физические лица, уже на местах. А что, хорошая мысль! Да, хорошая. Может, ваших коллег подключить? Из тех, кто не помчится со всех ног стучать в соответствующие органы?…

Мне было хорошо. Я пила крошечными глоточками благородный не остывающий чай, и занималась своим любимым с детства делом - слушала, как необычайно умные люди ведут необычайно умные разговоры.

Глава 13.

На следующий день, ни свет, ни заря, меня разбудило навязчивое шипение:

– Просссссыпайссссся. Вссссставай. Полетели.

– Куда? - Терла я глаза. В избушке было пусто.

Показалось?

– К Алхххимику. Ссссрочччно.

– Борис Иванович в курсе? - Пыталась я откинуть одеяло. Оно не слушалось - сказывался невероятно длинный, богатый на приключения вчерашний день.

– Да. И Терентий тожжже. Ты готова?

– Дай мне одеться.

– У тебя есссть пять минут.

Мы действительно взлетели через пять минут. Вертикально - я смотрела вниз, и видела, как тонут корпуса стихийных магов в сгущающейся фиолетовой глубине.

– К чему такая спешка?

– Исссточччник, - лаконично прошипел Рассвет. - Мне поручччили уладить этот вопроссс Ссстарейшшшие. Они очччень на меня надеютсссся.

Корпуса совсем потерялись из виду. Нас штормило.

"И при чем тут я"?

– Тебе поручччили его тожжже.

– Это как?

– Чччреззз меня. Ты не хххочччешшшь мне помочччь? - С явной обидой во взоре обернулась ко мне крылатая рептилия.

– Нет, что ты, - поспешно заверила я исполина. - Мне очень интересно. Тем паче, что я все равно не знаю, где искать этот чертов ежовый портал! И к Великому Алхимику я хотела попасть. Но… Но я еще не проснулась. И хочу чай.

– Будет тебе чччай, - пообещал Рассвет. - Только чччуть позззжжже.

– Точно?

– Ты получишшшь такой чччай, о котором дажжже не сссмела мечччтать! Только помоги мне сссправитьссся ссс зззаданием.

– А что, у тебя есть сомнения? В успехе предприятия?

Рассвет с сомнением покачал головой.

– Я никогда не вссстречччалсссся ссс Алхххимиком, - потупил глаза он.

– Как это?

– Я только был у пещщщеры. Я никогда не видел сссамого Алхххимика.

– Но… Но Черный Дракон говорил, что ты можешь с ним справиться!

– Он преувеличивал.

"Преувеличивал"? И куда подевались "шшш", "ссс" и "ччч" в твоей руссской речччи? И, наконец, где мы?

Это уже не было Землей. Это вообще не походило на планету. А вот на густой туман вневременья и вне-пространства - очень даже.

"На самом деле, время течет как обычно", - услышала я ответ исполина. - "Просто ты почему-то обрела драконье чувство времени и пространства".

"Я становлюсь драконом?"

"Это вряд ли. Ну, вот и все. Мы прибыли".

Мы появились перед знакомой (до зверской боли) пещерой - заняли собой практически всю площадку, круто обрывающуюся в пропасть. Здесь, как и два земных года тому назад, шел дождь. Знакомые серые скалы стояли хмурыми стражами несметных сокровищ, скрывающихся в пещере за надежной магической защитой.

– И что мы теперь будем делать? - Вспомнила я свои прошлые посещения этого гостеприимного местечка. - Не факт, что к нам кто-то придет.

– Подождем, - переливчато ответил Рассвет. - Иди ко мне, а то промокнешь. Я бы посадил тебя на спину, но не могу сейчас устанавливать защитный полог.

И он, не дожидаясь моего "почему", спрятал меня между передних лап. Мне стало необыкновенно тепло и уютно. Еще бы чаю…

Рассвет, то ли и впрямь скоропостижно уснувший, то ли только делавший соответствующий вид, приоткрыл один глаз:

– Подождешь.

– А еще долго?

– Не знаю. Но со мной послание от Старейших. Может быть, Алхимик его почует…

Однако, долго ждать нам не пришлось. Не повеяло - шибануло магией пространственных искажений, рельеф местности из скалисто-обрывистого превратился практически в равнинный. Теперь, насколько хватало глаз, тянулась высокогорная пустыня, украшенная редкими холмиками.

– Не нравится мне это, - поднялся на лапы Рассвет.

– Да брось! - Постаралась я подбодрить в первую очередь саму себя. - Алхимик - такой милый дед, он нас ни за что не обидит!

– Он-то, может, и не обидит, - проворчал дракон. - А вот его сопланет… О Великий Источник! Прыгай скорей ко мне на спину!

Я не прыгнула, но взлетела. Рассвет раскинул крылья… и не смог оторваться от земли. Зашипел, готовясь к неравному бою: на нас не то шли, не то бежали уже знакомые мне обитатели дождливой планетки. Тираннозавры, так их и разэтак - чуть покачиваясь из стороны в сторону, стремительно к нам приближались. До них оставалось уже совсем чуть-чуть, когда до меня дошло, что все это - не шутки. Да и отчаянный вопль моего дракона, казавшегося лилипутом по сравнению с аборигенами, не давал повода для сомнений:

– Беги отсюда, Малыш! Может, еще успеешь!

Бежать? Наверное, мне так и стоило поступить. Только одному Великому Алхимику сейчас было, наверное, известно, как же я перетрусила. Но оставить друга погибать одного? Предать его, и, тем самым, себя?

И я, зажмурившись, слетела на землю. Выпрямилась во весь свой козявочный рост…

Тираннозавры остановились. Расступились, явно пропуская кого-то вперед. Я было возрадовалась в сердце своем… И потухла: меж рядами шагал очередной великорослый монстр. Только… Показалось? Или глаза у него действительно глядели более осмысленно, чем у остальных тираннозавров? Осмысленней в тысячи, нет в десятки тысяч раз.

"С чем пришли?"

Снова показалось? Была - не была:

– Совета просить, дедушка.

"Совета? Я тебя знаю?"

Неужели я ошиблась? И что тогда?

"Тогда я умру, и вряд ли больше одного раза", - посетила меня по-своему спасительная мысль.

– Дедушка, это я, Лиса. Мы с вами еще чай с сушками пили. Помните?

– Ты что, совсем ополоумела, Малышшш? Беги отсюда!!!!

– Никуда я не пойду. Пока не увижу дедушку! - Окончательно уперлась я.

– Ишь ты, - ужасно громко прогремело сверху. - А если он не придет?

– Он не может не прийти. Он добрый!

"Ну, что с тобой поделаешь", - усмехнулись глаза монстра. - "Придется позвать".

Они развернулись, и ушли. Я, не справившись с предательски затрясшимися коленками, шлепнулась на мокрую землю, но уже через какую-то секунду почувствовала, что поднимаюсь в воздух. Оказавшись на спине ставшего уже совсем родным дракона, обняла мягкую чешую…

– Спасибо, Лиса, - ласково просвистел ящер. - Поживем еще.

– Вот мы с тобой и квиты, - подмигнула я ему.

– Никогда так не говори, - укоризненно покачал головой дракон. - Даже в шутку.

– Почему?

– Дружба и товарно-денежные отношения не совместимы, Малыш. Запомни это раз и навсегда.

– Запомню… А ты еще шшшипеть будешшшь?

– На твоей планете - да. Неужели тебе так нравится?

– Ещщще как! Ой. Где это мы?

Местность снова изменилась. Дождь перестал, выглянуло зеленоватое солнце, заиграло в просвете тяжелых облаков. Кругом было красиво и однозначно благоустроено. Мы, в нерешительности потоптавшись на месте, двинулись вперед - по мощеной булыжником широкой дорожке. Я с пятиметровой высоты чешуйчатой спины своего личного дракона обозревала окрестности. Мне тут нравилось. Я вообще любила всякие альпийские горки и разнообразные суккуленты, а здесь и того и другого было в избытке. Холмы и холмики, водоемы и водоемчики, глыбы и россыпи камней, растения с колючками и мясистыми листьями, чередуя друг друга, образовывали дивное природное панно. И по нему шли мы, вертя по сторонам головами, пока впереди не замаячила смутно знакомая лачуга.

– Дедушка! - Соскочила я со спины дракона.

– Сссовссем рехххнулась девка, - зашипел ящер от неожиданности. - Я чуть было тебя не раздавил!

Но я его не слушала - неслась со всех ног туда, где приотворялась дверь.

– Дедушка!

И только у самого порога сообразила: сушек-то у меня с собой не было. И это было обидно: мой собеседник так хвалил Гошино печево! Мне стало жаль, что не получится порадовать доброго деда в этот раз.

Окончательно пасть духом мне не дал Рассвет. Он догнал меня, поднял за шиворот, и посадил к себе на спину:

– Не сссуйсся, куда не просссят!

– Я тут уже была!

Обитатель избушки тем временем вышел на порог.

Это был действительно он, благородный до невозможности дед - простецкая рубаха, такие же порты, лапти на ногах.

– Здравствуйте, гости дорогие, - молвил он в своей манере. - Лиса, дитя мое, это ты, никак? Сдержала слово, пришла в гости?

– Здравствуйте, дедушка, - все-таки спрыгнула я со спины Рассвета. Мягко приземлилась перед Алхимиком. - Но я вам ничего не обещала!

– Но ты ведь хотела ко мне наведаться "хоть еще разочек"? - Улыбнулся Великий Алхимик.

– Еще бы! - обрадовалась я. - А как вы узнали?

– Я запомнил твои мысли, - просто сказал он. - Ты мне лучше скажи: кто это с тобой пожаловал?

– Огненный Рассвет, - по-драконьи переливчато ответил ящер.

– Хммм… Дракон, значит? С посланием от Старейших…

Дед то ли сделал вид, что задумался, то ли и впрямь, о чем-то размышлял.

Мне почему-то показалось, что пора вступиться за своего дракона:

– Это мой друг! - Выпалила я. - Можно даже сказать, что отец!

– Отец, говоришь? - Хитро взглянул на меня дед. - То есть, ты за него ручаешься?

– Да, - твердо ответила я.

– Тогда заходите в гости. Поговорим, никуда не спеша.

Внутри лачуги в этот раз было побогаче с меблировкой. Не только стол и пара лавок по бокам. Но еще и огромные, во всю стену часы. И много-много дверей.

Я плюхнулась на лавку, и обернулась на входную дверь. Как будто для того, чтобы увидеть, как "дедушка" протягивает стволоподобную чешуйчатую лапу(!) навстречу дракону. Тот схватился за протянутую конечность своей драконьей лапкой, стены ветхой лачуги чуть раздвинулись, будто резиновые, и немаленький ящер оказался целиком внутри помещения. И вот что странно: хибара, как казалась маленькой, так и осталась казаться таковой.

– Лиса, - оторвал меня от изумленного созерцания стен постройки Алхимик. - Чай будешь?

– Да, пожалуйста, - вежливо ответствовала я.

На дощатом столе появились чашки и плошка с сухарями.

– Отведай, сам пек, - просто сказал дед.

Меня дважды просить не пришлось. Жесткий на вид сухарь растаял во рту, оставив после себя целую гамму вкуса во рту, и видение насыщенного красками заката зелено-синего светила перед мысленным взором.

– Вот это да! - Весьма искренне восхитилась я.

– Нравится?

– Очень.

– Запей.

Я поднесла щербатую чашку к губам. Отпила. Закашлялась. Краем глаза заметила, как насторожился Рассвет. И как помрачнел Алхимик:

– В тебе остатки сильного яда. Так не пойдет. Давай сюда чашку.

– Какого ещщще яда? - Угрожающе прошипел дракон.

– Это может быть зелье кавказского Смотрителя…

– Нет, - твердосказал Алхимик. - Это не оно. Думай.

Наверное, мне стоило вспомнить о том, что в этом месте невозможно лгать, и закрыть свой рот обеими руками. Я же стормозив, забыла о чудодейственных свойствах владений Великого Алхимика:

– Ложная мандрагора, - вылетело из моей открытой пасти. - Спасибо, дедушка.

И выпила залпом предложенное питье. На вкус оно было простой ромашкой, но по своему эффекту не знало равных. Голова прояснилась, дыхание нормализовалось, и вдруг я ощутила, что до этого, оказывается, чувствовала себя не ахти.

Алхимик с улыбкой наблюдал за мной.

– Ну вот, теперь порядок.

А вот Рассвет так не считал:

– Кто тебя отравил?

– Не кипятись, мой огнедышащий гость, - с еле заметной иронией в голосе сказал Алхимик. - Все уже в прошлом.

– Нет, - упрямо сказал Рассвет. - Кто-то пытался завладеть ее полу-драконьей шкурой. И он наверняка не в прошлом.

– Не знал, - усмехнулся дед, - что это растение так действует на драконов.

– Оно не действует, все правильно, - чуть утихомирился дракон. - Но некоторые глупые люди на ее родной планете думают, что оно работает именно таким образом.

– А вот это уже серьезно, - подобрал губы Алхимик, и устремил на меня рентгеноподобный взгляд: - Лиса, ты знаешь, кто тебя отравил?

– Да, - постаралась я не вызвать образ металлиста в своей голове.

Но это было все равно, что пытаться утаить остро отточенный меч в детском мешке для сменной обуви.

– Это тот самый человек, что сопровождал тебя к пещере Сокровищ два земных года тому назад, - удивленно произнес Алхимик.

– Сссожжжгу, - прошипел дракон. - Пепла не оссстанетссся!

Тихо так. Но мне стало не по себе:

– Он не знал. И не хотел.

Алхимик с удивлением посмотрел на меня.

– Ты уверена?

– Да, - открыто посмотрела я в глаза Алхимику.

Тот не просто посмотрел в ответ - я поняла, что дед в считанные минуты прочитал всю мою память - чуть ли за целый месяц.

– Ты права. Он не хотел. Его кто-то обманул. Огненный Рассвет, тебе не стоит горячиться.

– Не ссстоит? - Угрожающе прошипела крылатая рептилия. - Но он струсил, и даже не показывается в Заповеднике. Зачем убегать человеку с чистой совестью?

– Он не сбежал, Рассвет, - дрогнул мой голос. - Он в плену.

– У кого?

– У Смотрителя. Ты забыл, что ли?

Показалось, или дракон, и впрямь, смутился?

– Все равно, это не извиняет его проступка.

– Не суди так строго, дважды рожденный, - ожил Алхимик. Последнее время он молча наблюдал за нами. - Лиса сама разберется в своих отношениях со своим другом.

– Только до поры до времени пить, есть и спать она будет в моей пещере! Пока не найдется настоящий убийца.

Я пожала плечами. Мне как-то интуитивно было понятно, что спорить сейчас с драконом было совершенно бесполезно.

– Вот и договорились, - оптимистично сказал Алхимик. - Здоровью твоей подопечной, дважды рожденный, больше ничего не угрожает. Самое время обсудить ту причину, по которой ты насмелился посетить мою планету.

Едва Алхимик произнес эти слова, как обстановка изменилась. Нет, это была все та же лачуга. И, даже, наверное, та же комната с множеством дверей. Но только теперь она обрела огромные, поистине исполинские размеры. Изменения коснулись и "доброго дедушки" тоже. Я смотрела на этого человека, на мантию, невесть откуда взявшуюся на его плечах, и понимала, что передо мной кто-то, очень похожий на Эльбрусского Смотрителя. Но, в отличие от своего земного собрата, этот не был буквоедом. Он просто видел, кому, за что, и в каких приделах можно позволить то или иное.

– Говори, посланец Старейших.

– Драконы лишились Источника на Огненной, Смотритель. Мне поручили просить тебя о помощи. Помоги нам, разреши доступ к Загробному Миру со стороны твоей планеты.

– Ты говоришь чистую правду, - помедлив лишь мгновение, ответил дракону уже привычный мне "дедушка". - Но с ответом придется подождать. Мне надо настроить мою систему зеркал, чтобы понять, как я смогу вам помочь, не причинить серьезного вреда своему миру. Но в любом случае, я не оставлю вас в беде. Мы найдем выход.

Мы снова сидели за дощатым столом. На нем все так же стояли щербатые кружки с горячим не то чаем, не то кофе - чем-то посередине. И даже сухари там все еще были. Вот только голова шла кругом, а в ней роились вопросы. Например, был ли Алхимик не только Смотрителем, но и тем тираннозавром с разумными глазами? Или, почему открытый Источник - угроза для мира Алхимика? И, самое главное, как мне найти, и как устранить тот портал, через который "ежи" попадают в наш мир? Может, спросить у Алхимика? Вдруг он знает?

– Я вижу, Лиса, у тебя есть вопросы? - Вернул меня в реальность "дедушка". - У нас есть время, - посмотрел он на часы. Стрелка поползла назад. Остановилась, отсчитав двадцать минут. - Итак?

– А вы - тот самый тираннозавр? - Выпалила я.

– Нет, - как рентгеном прошелся Алхимик по моей памяти. - То был мой сын.

Рассвет дымно выдохнул. Мне даже на миг показалось, что я услышала его язвительную мысль: "Дедушка, дедушка!"

Но мне и без его помощи уже стало не по себе: я-то думала, что знаю, к кому обращаюсь. Ан нет! Оказывается, я требовала дать да подать мне "дедушку" у незнакомого монстра!

Я смущенно глянула на Алхимика. Тот, как был доброжелательным благородством, так им и остался. А я, откровенно говоря, засомневалась: как долго можно испытывать терпение этого существа своими дурацкими проблемами?

– Я вижу, у тебя есть очень важный для тебя вопрос? Не стесняйся, задавай.

– Как мне найти "ежовый" портал?

– Какой?

Я упала духом. Если уж Алхимик не знает!

– Малыш называет "ежами" существ из другого мира, - чуть иронично просвистел Рассвет. - Я проверял ее память. Показать?

– Да, если можно. Дыхни-ка дымом во-от сюда.

Над столом заклубился уже знакомый мне туман. Дракон вобрал побольше воздуха в легкие, чуть промедлил, и дунул.

Я поспешно зажала рот рукой, чтобы не закричать. Над столом висел злобный-презлобный одноглазый "мягкотелый морской еж".

– Ты зря его боишься, Лиса, - убрал Алхимик изображение "ежа".

– ?

– У этого создания нет свободы воли. Но, если бы даже и была, то его все равно не стоило бояться.

– Почему?

– Потому что, если у существа есть свобода воли, то ты никогда не можешь знать наверняка, как оно поступит. И тебе приходится рассчитывать на лучшее, а готовиться к худшему, но ни в коем случае не бояться. Так?

– Так, - чуть подумав, ответила я, попутно удивившись тому, как это "дедушке" удается говорить настолько простым языком о таких сложных вещах. - А если у существа нет свободы воли?

– Тогда еще проще. Либо оно со стороны, так сказать, "зла", и его придется уничтожить без малейшего сомнения, - ответил "добрый дед". - Или оно уничтожит тебя первым. Либо оно служит "добру", и, если по одну сторону баррикад, то оно тебя не тронет. И тебе его трогать будет незачем.

– А как я пойму, кто из них - кто?

Вместо ответа Алхимик вернул "голограмму" на место.

– Какое оно?

– Злое.

– Вот видишь, как все просто.

"Голограмма" исчезла. Алхимик поднялся из-за стола.

– Пойдемте друзья. Так получилось, что вопрос об Источнике и вопрос о "ежовом" портале - по сути дела, один и тот же.

Мы обогнули стол. Алхимик стоял на пороге одной из многочисленных дверей. Уже с той стороны.

– Давай руку, Лиса.

Моя ладонь легла в человеческую конечность.

– О-па!

Оказавшись в "соседней" комнате, я торопливо обернулась назад. Ту конечность, которую Алхимик протянул дракону, никак нельзя было назвать человеческой.

– Добро пожаловать в мою лабораторию, - подмигнул мне "дедушка".

Это была огромная комната, заставленная всевозможными приборами: шарами, каменными и металлическими, всех мастей и материалов зеркалами, линзами,… Там был даже телескоп - если я правильно поняла предназначение того прибора, что стоял посреди лаборатории. По стенам тянулись бесконечные ряды склянок с не всегда приятным содержимым.

– У всех этих существ нет свободы воли, - проследив за мои взглядом, сказал хозяин лаборатории. - Если хочешь, я смогу тебе вырастить что-нибудь жутко-злобное.

– Зачем?

– Чтобы ты поняла, что это не так страшно, как кажется. И, что вообще говоря, его злоба тебя не касается - его просто таким создали… Да-а-а… Но сначала мы все же настроим систему линз… Уважаемый дважды рожденный, не надо до этого дотрагиваться! И, вообще, не нужно ничего трогать. Это может оказаться опасным!

Я обернулась - Рассвет поспешно отдергивал лапы к какого-то полосатого шара. Увидев, что я на него смотрю, дважды, как выражался Алхимик, рожденный смутился. А хозяин лаборатории как будто и не заметил душевного состояния дракона:

– Лучше вот, сядьте сюда, - указал он на каменный пол рядом с "телескопом".

На вид это был пятачок размером метр на метр. Двенадцатиметровый ящер скептически хмыкнул, но все же попробовал встать на указанное место одной лапой. На его морде нарисовалось изумление, и он, визуально не меняясь в размерах, улегся на пол - в квадрате "метр на метр".

– Иди сюда, Малыш, - кивнул он мне на спину.

Меня дважды упрашивать не пришлось. Если честно, мне было немного не по себе от изобилия гипотетически небезопасных штуковин. Поэтому я взобралась на чешуйчатую спину, устроилась поудобнее, и принялась наблюдать за Алхимиком.

Тот ушел в работу с головой, и не обращал на нас никакого внимания. Ворчал что-то себе под нос, выстраивал систему шаров, зеркал и линз на платформе, снабженной колесиками. Чем-то он напоминал художника за работой - те тоже нанесут мазок на холст, отойдут, посмотрят, подойдут - нанести еще один или несколько. Иногда дед выдвигал платформу, ставил ее перед телескопом (смотрящим, между прочим, не в зенит, но практически параллельно полу). При этом всякий раз бормотал, что нам повезло, смотрел на часы, убирал платформу и снова химичил…

Когда я уже начала засыпать, странный дед удовлетворился проделанной работой.

– Ну-с, дети, подойдите ко мне. Только осторожно, очень вас прошу.

Дракон вздрогнул, поднялся на лапы, сделал шал за пределы четырехугольника.

– А теперь посмотрите-ка сюда, - указал он на телескоп.

Мы по очереди прислонились глазом к окуляру. В темно-синем небе висели какие-то планеты. На заднем плане блестели звезды. Ближе к правому краю "картинки" темнела незнакомая туманность в виде то ли сыроежки, то поганки. Интересно, конечно, но ничего особенного. В свое время я провела столько ночей за телескопом, что звездным небом меня было необычайно сложно удивить.

– Посмотрели?

– Ну да, - ответили мы чуть ли не в один голос.

– Не интригует?

– Нет, - честно ответила я.

Алхимик перевел взгляд на дракона. Судя по всему, тому тоже было не шибко интересно созерцать изображение в телескопе.

– Отлично. А теперь я установлю платформу… Нет, чуть подальше, вот так… Готово!

Дракон успел к телескопу первым. Уже собирался заглянуть, но потом передумал.

– Иди ты, Малыш.

Алхимик посмотрел на нас, и чуть-чуть подправил одну из линз.

Я с жадностью прильнула к окуляру.

– Не может быть!

Звездное небо исчезло. Передо мной находился обычный дачный участок - огородик, тепличка, яблонька. Играли дети, в шезлонге храпел, прикрыв лицо от солнца газетой, пузатый мужик, полная тетка лет сорока, очевидно, хозяйка этого вполне земного угодья, полола сорняки в огороде. Все чин чинарем. Внезапно из-за дома выскочила собака.

– Ути, моя милая, - прочитала я по губам тетки, дергавшей сорную траву. - Ути, моя хорошая!

"Ее хорошая" мчалась зигзагами.

– И как? - Прошипел мне в ухо Рассвет. - Что там?

– Собака. О! Лягушку поймала. Ага, сейчас будет рев.

Самый старший из присутствующих на участке, и, видимо, самый сознательный, ребенок бежал к псине - выхватить животное из пасти верной смерти.

"Это кстати", - думалось мне. - "Наверняка, земноводное останется в живых…"

Малец успел вовремя - лягушка была еще жива.

– Пусти, - оттягивал он похожую на таксу собаку за шиворот. - Пусти!

– Вася, оставь собаку в покое, - оторвалась тетка от своего увлекательного занятия. В руке у нее покачивался вырванный с корнем подорожник.

– Она убьет лягушку-у-у!

– Папа, скажи ему.

– Васенька, Вазочке надо удовлетворять свой охотничий инстинкт. Ты же не хочешь, чтобы она тебя покусала?

– Нет, - всего на мгновение отвлекся сын на адресованный ему вопрос отца.

Этого хватило, чтобы собака догнала свою полудохлую жертву. Челюсти сомкнулись. Секунду спустя такса, повиливая хвостом, трусила прочь. На траве осталась лежать мертвая лягушка.

Я отошла от телескопа.

Алхимик снова чуть-чуть поправил линзу, и Рассвет с жадностью занял мое место.

– Вам удалось показать мне Землю? - Покосилась я на прильнувшего к окуляру дракона. Неужели ему это будет интересно?

– Нет, это была не Земля.

– Какая-то другая планета? Настолько похожая на нашу? - Оживилась я. - А какая?

– Нет, не планета. Это была другая Вселенная. Скажем так, практически перпендикулярная нашей.

– Целая Вселенная?!

– Нет. Только ее маленький кусочек.

– А что это были за люди? Тот мужик, что объяснял про охотничьи инстинкты таксы? И как кусок Вселенной трансформировался в участок?

– А ты подумай, - подмигнул мне Алхимик. - Ну, дважды рожденный, что скажешь?

– Плохи наши дела, - отвернулся Рассвет от телескопа.

– Почему "плохи"? - Потянула я дракона за крыло.

– Скажи, Малыш, - устало сел дракон на пол. - Что ты там видела?

– Как собака загрызла лягушку. И как мужик объяснил маленькому мальчику Васе, что собака так поступает потому, что ей надо удовлетворять свои охотничьи инстинкты. Я же тебе говорила!

– Значит, лягушка? Не олень? Хорошо, пусть будет лягушка. А как ты думаешь, кем была эта самая лягушка?

– То есть? - Откровенно изумилась я.

– Это была обитатель какой-то планеты, Малыш.

– Что?!

– Живое существо это было. Похожее и не похожее на нас с тобой одновременно.

– Чего? - Переводила я глаза с Алхимика на дракона и обратно.

Дед вздохнул.

– Большое оно было, Малыш.

– Чего? - Все еще отказывалась понимать я.

– Он прав, Лиса. Эта самая "лягушка" была существом, никак не меньшим чем динозавры, живущие на моей планете.

– На вашей планете? - Ошалело переспросила я. - Динозавр?

– Увы, моя дорогая гостья, человек, попади он на этот участок, будет размером с муравья. А ты ведь знаешь, как поступают старательные хозяйки с муравьями на своем участке?

– Не может быть!

Я осела на пол рядом с Рассветом.

Потом мы, как и обещал Алхимик, вырастили какую-то зловредную "гусеницу", смешав компоненты из трех склянок. Я ее раздавила спокойно, безо всякого энтузиазма. Перед моим мысленным взором все еще покоилась мертвая лягушка. Я поняла, как отличить бездушную тварь от одухотворенной.

– А к каким тварям причислить равнодушных хозяев тех, прости Господи, шести галактических соток? - Оторвалась я от тупого созерцания комка слизи.

– Э-э-э, деточка, - потрепал меня Алхимик по голове. - В другое бы время побранил бы тебя, а сегодня не буду.

– А что такое?

– Во-первых, судить окружающих тебя существ, да еще так безапелляционно, не стоит. Ты ведь не можешь примерить их шкуру? Не можешь. А, во-вторых, вытри-ка пальчик. Он ведь у тебя не казенный?

Я только сейчас заметила жжение. Большой палец, которым я давила "гусеницу" опухал на глазах. Дед, оценив мое состояние, не стал ждать, пока ко мне придет нужное решение, обтер мою конечность тряпкой, смоченной в каком-то растворе.

– Но сегодня ты права. Мне самому не нравится хозяин того участка перпендикулярной нам Вселенной. Он слишком ленивый. Слишком всезнающий. Слишком равнодушный. Никогда раньше на том участке не трогали моих соседей! Слышите? Ни-ког-да!

Я смотрела на то, как распалялся динозавр-Алхимик, и думала, успею ли я смотаться отсюда, если ситуация выйдет из-под контроля "дедушки". Но тот, к моему облегчению, довольно быстро взял себя в руки.

– Пойдемте, друзья, обратно, - сказал он прежним, добрым голосом. - Я решу вопрос со своими соседями в ближайшее самое время. А мы с вами подумаем, как нам быть дальше.

Так мы снова оказались за уже привычным дощатым столом.

– А почему ты сказала "шесть соток"? - Задал вопрос Алхимик, обеспечив нас чаем и на этот раз сытными плюшками.

– Таким был стандартный земельный надел для горожан моей страны, жаждущих покопаться в собственном огороде на свежем воздухе, - без какого бы то ни было энтузиазма в голосе пояснила я прописные истины своей страны аж самому Алхимику. - А почему вы спрашиваете?

– Потому что у того опасного участка, который сейчас пересекает наша Вселенная, очень похожие размеры. Шесть сотых градуса по всем трем координатам. Забавно, правда?

Ага! Обхохочешься! Знание о том, что угловой размер того же Солнца - всего полградуса, осталось в моей полудраконьей голове еще со школы. Но ведь Солнце и располагается совсем близко от нас - было бы оно подальше, казалось бы звездочкой.

– А тот участок далеко от вашей планеты? - Осторожно спросила я.

– Очень далеко, Лиса, - понимающе кивнул головой Алхимик. - Но от этого он не становится менее большим и опасным - для всех нас, пока наши миры по нему не пройдут.

Отлично! Как там говорил один из моих инструкторов по каратэ? "Не бывает сильных людей, бывают люди большие"? А уж если они вселенски большие, то прихлопнут, и не заметят? Не бывает просто равнодушных хозяев, бывают вселенски-равнодушные? Вот тебе и "число сатаны"! Размеры соответствующего галактического участка!

– Я тебя понимаю, Лиса, - прервал мое негодование Алхимик. - Но у тебя плохое настроение для конструктивной беседы. Выпей-ка этот отвар, детка, и продолжим нашу беседу.

– Спасибо, - взяла я себя в руки. Выхлебала горькое снадобье залпом. В голове прояснилось. Так-то лучше.

Алхимик, проследив за процессом, одобрительно крякнул, и повернулся к дракону.

– Теперь, поговорим о твоей просьбе, дважды рожденный. Прежде, чем я дам тебе свой ответ… Тебе что-нибудь известно о роли того, что ты называешь Источником, в жизни той планеты, на которой он находится?

– Нет, - мотнул головой дракон.

– Я так и думал, - погрустнел дед.

– А для чего они служат? - Встревожился Рассвет.

– На всех остальных планетах, где есть "Источники", они несут одну и ту же функцию. Оборонительную.

– Оборонительную?

– Да. Скорее даже, маскировочную. И нырять в такой портал - все равно что включать маяк: приходите, мы тута!

– Я не знал, что работающий Источник представляет угрозу для своей планеты, - по-человечески схватился Рассвет за голову лапами. - И что нам делать?

– Я знаю, что есть еще четвертый Источник. Он находится на мертвой планете. На ней никто не живет…

Рассвет не стал ждать, пока договорит Алхимик - зашипел и попятился.

– Из него рождаются очень плохие драконы. Черный был оттуда. Старейшие запретили нам идти этим путем.

– А я не могу рисковать своей планетой, - покачал головой Алхимик. - Поэтому вам остается только одно. Договориться с Земным Смотрителем, и, если он согласится, то мы с ним настроим… Скажем так, альтернативный Источник.

– Это как? - Озадачился Рассвет.

– Это не очень сложно, - махнул рукой дед. - Просто долго. Для того, чтобы обеспечить вас Источником, мне понадобится его согласие и помощь, координаты источника на Огненной, и целая неделя расчетов. И, потом, если я ничего не напутаю, вы будете иметь возможность нырять в свой персональный портал хоть каждую минуту.

– Где? - Взмахнул крыльями Рассвет.

– На одной из семи лун моей планеты, - просто сказал дед. - Подойдет?

Рассвет, не отвечая, пялился на Алхимика с детским восторгом.

– Не спеши, друг мой дважды рожденный, - покачал головой дед. - Это будет очень опасно. Для вас, драконов. На целый год, если не на два!… вы станете тем самым оленем, той самой лягушкой, нет, мухой, за которой будут охотиться хозяева с того самого участка, за которым вы наблюдали. Подумай об этом.

– Подумал, - погрустнел дракон. - У нас нет выбора.

– Ты прав. Тогда я приступаю к расчетам. Если в течение недели у меня будет согласие на помощь от земного Смотрителя, то считайте, что вы еще дешево отделались.

– Принято, - склонил голову Рассвет. - Но у меня остался один вопрос.

– Задавай.

– Насколько мне известно от Старейших, денебцы никогда раньше не закрывали Источник на Огненной. Ни две тысячи лет тому назад, ни два раза по две тысячи. Что изменилось?

– Во-первых, денебца не станет ловить то существо, что представилось тебе тем странным хищником. Жители Огненной слишком горячие для него.

– Так почему они закрылись?

– Мне это еще предстоит выяснить, - очень посерьезнел Алхимик. - Но кое-что я могу сказать тебе прямо сейчас. Изменился хозяин "участка". С прежним можно было договориться. Один раз я был у него в гостях. Расстались мы, если так можно выразиться, друзьями. Но то было… раз, два, три, шесть тысячелетий тому назад. Наверное, он уже умер.

"Или переехал в дом престарелых!" - Не удержалась я от вредной мысли.

Дед посмотрел на меня, покачал головой.

– Я не знаю, Лиса, что с ним произошло. Знаю только то, что новый хозяин "шести соток", как ты выражаешься, слишком ленивый и равнодушный. Он во всем соглашается со своей чрезмерно старательной супругой.

– А откуда знаете? - разыгралось во мне любопытство.

– Поверь мне, у меня есть все необходимые инструменты для того, чтобы определить характер существа. Даже такого большого существа, как хозяин целого участка Вселенной.

На это у меня не нашлось возражений. Зато нашлись сомнения по поводу того, что я сама представляюсь Алхимику "белой, мягкой и пушистой". Да и вообще, я сама не узнавала себя в последнее время. После двух лет практически безупречного поведения, я, как будто, сорвалась с цепи. И я понимала, что виной тому не только моя неудача в Приэльбрусье…

– Вы не могли бы еще раз пояснить, кто такие "ежи"? - Оценив свое поведение, постаралась я перевести беседу в безопасное и необычайно важное для моей планеты русло.

– Бездушные образования, созданные специально для борьбы с населением твоей планеты. Так понятно?

Понятно. Что же это выходит? Нас травили "ежами"? Эдакой "химией"? Какая-то старательная хозяйка? И всезнающий об охотничьих инстинктах своей собаки хозяин садового участка? То есть… Вот тебе и Вселенское Зло… Толстая баба средних лет, ничего не желающая знать, кроме чадов и домочадцев?

– Лиса, - строго сказал Алхимик. - Не время злиться!

– Но почему эти самые "ежи" давным-давно шастают по моему миру? - Взяла я себя в руки.

– У вас очень плохо защищен Источник. Он постоянно посылает сигналы, и вас легко обнаружить.

– Наверное, - помрачнела я. - И я даже знаю, где искать прореху.

Ага, а Тролль будет вынужден покинуть обжитую пещеру, по которой он так и не успел провести экскурсию. И все из-за равнодушного хозяина "шести галактических соток"! То бишь, сотых. Шести галактических сотых градуса по трем координатам системы координат Великого Алхимика.

Но одно обстоятельство портило мне настроение сильнее всего. Я поняла, куда мне придется отправляться для того, чтобы запечатать портал - на те самые "шесть сотых". О том, как это осуществить, не имея хотя бы приглашения на посещение "участка", не знал даже Великий Алхимик.

А потом мы простились с благородным дедом, и, не помня как, оказались на знакомом до боли уступе под проливным дождем.

– Что дальше будем делать? - Вопросила я уже из-под брюха дракона, куда юркнула в поисках защиты от льющейся с неба воды.

– У нас два варианта.

– Ого! - Почему-то развеселилась я. - Целых два?

– Да, - извлек меня Рассвет из-под своего брюха. Посадил на спину.

Это было забавно - сидеть в тепле и сухости под магическим куполом, и наблюдать, как по нему, невидимому стекают потоки воды.

– И какие же? - Проводила я взглядом очередной ручеек.

– Первый: ты все еще хочешь чай?

– Нет, - затрясла я головой.

– Тогда мы отправляемся в Заповедник. Немедленно.

Дождь исчез. Нас окутали вязкие сумерки.

"Рассвет".

"Что?"

"А можно, я все же не буду есть, пить и спать в твоей пещере?"

"Я понимаю, Малыш. Тебе неудобно".

"Да", - не стала отрицать я свою приверженность к благам цивилизации.

"Но, Малыш, прошу тебя".

"О чем?"

"Если тебе будет угрожать хоть малейшая опасность, или что-то тебе покажется подозрительным, пожалуйста, дай мне знать".

"Хорошо. Обещаю, что буду осторожна".

Внизу клубились сиреневые сумерки, из которых медленно вырастали корпуса стихийных магов. Мы прибывали на Землю.