Дракон Его Величества

По поводу измерения веса драконов Предисловие автора

Предвижу недоверие читателя, когда он увидит помещенные ниже цифры — ведь приводимые мной величины расходятся с теми, что публиковались ранее. Даже десять тонн, принятые как средний вес взрослого медного регала, поражают наше воображение — что же сказать о полученной мной средней величине, которую я помещаю ближе к тридцати тоннам? А наиболее крупные экземпляры, как я утверждаю, могут весить и все пятьдесят!

В качестве объяснения отсылаю читателя к последнему труду г-на Кювье. В своем новейшем исследовании воздушных мешков, дающих дракону способность летать, г-н Кювье, в свою очередь, ссылается на м-ра Кэвендиша, выделившего компоненты газовой, легче воздуха, смеси, наполняющей эти мешки, и предлагает новую систему измерения веса. Она основана на измерении объема воздушных мешков и позволяет более точно соотнести вес драконов с весом крупных наземных животных, у которых упомянутый орган отсутствует.

Те, кто никогда не видел дракона воочию — особенно же дракона крупных пород, где вышеназванное расхождение наиболее заметно, — отнесутся к моим словам скептически. Но если вам, подобно мне, довелось наблюдать медного регала рядом с крупнейшим из индийских слонов, который сам весил около шести тонн, вы, надеюсь, согласитесь с преимуществами новой системы. Ведь смешно полагать, будто дракон, способный съесть такого слона за один присест, весит всего в полтора раза больше.

Сэр Эдвард Хоу. Декабрь 1795 г.

Глава V

Драконы Британских островов. — Породы, распространенные повсеместно. — Континентальные породы. — Влияние современной диеты на габариты дракона. — Родословная медного регала. — Ядовитые разновидности.

…следует также вспомнить, что желтые жнецы, зачастую незаслуженно презираемые, распространены столь широко именно благодаря своим ценным свойствам. Они выносливы, неприхотливы в пище, стойко переносят жару и холод. По характеру, как правило, это добрые создания. Почти во всех британских родословных отмечено их присутствие. Эти драконы занимают прочное место в ряду средневесов, хотя между собой, что свойственно именно этой породе, разнятся от десяти тонн до наблюдаемых в последнее время семнадцати. Обычный их вес составляет двенадцать — пятнадцать тонн, средняя длина пятьдесят футов, размах безупречно пропорциональных крыльев — восемьдесят футов. Малахитовые жнецы отличаются от своих более привычных сородичей окрасом. Желтые жнецы, как и следует ожидать, желты, иногда с белыми тигровыми полосами на боках и на крыльях; малахитовые имеют более тусклую желто-коричневую масть с бледно-зеленым узором. Они считаются результатом случайного скрещивания между желтыми жнецами и скандинавскими линдормами, произошедшим в эпоху англосаксонских завоеваний. Предпочитая более холодный климат, они обитают большей частью в северо-восточной Шотландии.

Охотничьи летописи и собрания костей говорят нам, что серые душегубы некогда были распространены почти не менее широко, чем жнецы, хотя ныне они встречаются редко. Эти драконы убивали домашний скот и потому сами были истреблены почти полностью, но диких особей и сейчас можно найти в отдаленных горных местах Шотландии. Некоторых удалось заманить в питомники, благодаря чему сохранились основные черты породы. Душегубы невелики, агрессивны по натуре, их вес редко превышает восемь тонн. Серый с пятнами окрас служит идеальной маскировкой во время полета. Путем их скрещивания с более мирными винчестерами были выведены сизари.

Самые распространенные французские породы, пешер-куронне и пешер-райе, по природе своей ближе к душегубам, нежели к жнецам. Об этом можно судить по строению крыльев и грудной кости, килеобразной и сплавленной воедино с ключицей у обеих пород. Из-за этой анатомической особенности те и другие драконы рекомендуются более для скрещивания с легкими боевыми и курьерскими породами, чем с тяжелыми боевыми…

Именно от скрещивания с континентальными видами происходят все нынешние тяжелые породы Британии. Аборигенов среди них нет. Это скорее всего следствие климата. Более тяжелые драконы предпочитают в основном теплые края, где их воздушные мешки легче справляются со значительным весом. Ранее предполагалось, что Британские острова просто не могли поставлять корм в нужном для крупных драконов количестве, но наблюдения, показывающие, что драконам далеко не всегда требуются большие порции мяса, опровергают это предположение.

Дикие драконы, как известно, едят лишь раз в две недели — особенно летом, когда они много спят, а их добыча жиреет на подножных кормах. Неудивительно, что они никогда не дорастают до своих прирученных сородичей, которых кормят ежедневно, причем самое обильное кормление приходится на первые, ключевые для роста, годы.

Стоит лишь вспомнить, что пустынная Альмерия на юго-востоке Испании, где пасутся тощие стада коз, — родина свирепых каучадоров-реаль, отдаленных предков наших медных регалов. В ручном состоянии эти драконы достигают веса в двадцать пять тонн, в диком же почти не превышают десяти-двенадцати…

Медные регалы — самая крупная из всех известных ныне пород: в зрелом возрасте их вес достигает пятидесяти тонн, а длина ста двадцати футов. Их окрас, очень красивый, представляет всю гамму оттенков от красного до желтого. Самцы в среднем несколько меньше самок, и к зрелости у них на лбу отрастают рожки. Спинной хребет у обоих полов имеет вид высокого костистого гребня, отчего взять медного регала на абордаж бывает весьма затруднительно.

Эти огромные животные являют собой величайший триумф британского драконоводства. Труд десяти поколений показывает, сколь неожиданные плоды может принести спаривание не самых ценных, казалось бы, особей. Роджер Бэкон первым предложил скрестить мелких самок породы медников с Конкистадором, входившим в приданое Элеоноры Кастильской. Хотя это предложение и основывалось на ошибочных представлениях того времени, когда яркий окрас считался проявлением неких стихийных сил и оранжевую расцветку обеих пород принимали за признак скрытого родства, скрещивание оказалось успешным. Отпрыски были еще крупнее производителя и лучше выдерживали перелеты на дальние расстояния.

М-р Джозия Колхаун из Глазго предполагает, что успех этот основан на непропорционально больших воздушных мешках драконов-медников, и медные регалы в самом деле сохранили это свойство своих прародительниц. Анатомические же исследования г-на Кювье говорят о том, что без объемных мешков мышечная масса буквально выжимала бы воздух из легких регала, ибо костяк у него на удивление хрупок.

Огнедышащие виды в Британии не встречаются, несмотря на многолетние попытки вывести у наших драконов это ценнейшее качество. Хорошо известно, какой ущерб наносили нашему флоту французские пирогены флам-де-глуар или испанские флеча-дель-фуэго. Имеется, однако, местная порода черноплюев, которая вырабатывает парализующий добычу яд. Для боевых целей черноплюи слишком малы и не могут летать высоко, но их скрещивание с крупными французами оннер-дор и русскими железнокрылами, тоже ядовитыми, дало потомство среднего веса с улучшенными летными качествами и более мощным ядом.

Вследствие браков между этими потомками с частыми вкраплениями родительских пород появился на свет первый длиннокрыл. Случилось это в царствование Генриха VII. Яд у этой породы имеет консистенцию кислоты и способен поражать не только вражеских драконов, но и наземные цели. В этом с длиннокрылами могут сравниться только копасати страны инков и японские кариу.

К сожалению, длиннокрылое легко заметить на поле боя и невозможно замаскировать. В этом повинна та самая особенность, из-за которой они получили свое название. В то время как длина их тела редко превышает шестьдесят футов, размах крыльев зачастую равен ста двадцати. Крылья, кроме того, делает заметными яркая оранжево-синяя окраска с черно-белой каймой по краям. От предков-черноплюев длиннокрылам достались необычайно зоркие желто-оранжевые глаза. В свое время черноплюев сочли не подлежащими приручению и едва не истребили, поскольку оставлять их на воле было опасно, но благодаря новым методам приручения, изобретенным при Елизавете, порода уцелела и сыграла важнейшую роль в поражении Непобедимой Армады.

Глава XVII

Сравнительные свойства западных и восточных пород. — Древнейшие породы Китайской и Японской империй. — Империалы. — Селестиалы.

…секреты выведения имперских пород, будучи государственным достоянием, охраняются с большой тщательностью; они передаются из уст в уста или записываются особым шифром. Потому на Западе — или вернее сказать за пределами столицы Поднебесной — очень мало что известно об этих драконах.

Наблюдения путешественников дают нам лишь неполные сведения. Мы знаем, что империалов и селестиалов можно опознать по количеству когтей: их пять на каждой лапе, в то время как почти у всех остальных драконов только четыре. В крыльях у них шесть фаланг, а не пять, как у большинства азиатских пород. На Востоке верят, что имперские породы намного разумнее всех остальных и сохраняют в зрелости то, что другие драконы обычно утрачивают в молодом возрасте: хорошую память и способности к языкам.

Верность этих постулатов подтверждает только один, зато надежный свидетель. Граф де Лаперуз встретился с драконом-империалом при корейском дворе, который нередко получает от дружественного Китая яйца этой драгоценной породы. Графа — первого из французов, посетивших в наши дни Корею, — попросили обучить дракона французскому языку, и тот, будучи наполовину взрослым, через месяц, к отъезду путешественника, уже говорил свободно. Недурное достижение для любого лингвиста!

…То, что селестиал — близкий родственник империала, можно заключить по немногим попавшим на Запад рисункам, но в остальном мы о них почти ничего не знаем. «Божественный ветер», наиболее загадочный из талантов этой породы, известен нам только понаслышке. Если верить слухам, селестиал способен вызвать бурю, землетрясение и сровнять с землей целый город. Это, разумеется, сильно преувеличено, но боязливое уважение, с которым к селестиалам относятся на Востоке, не позволяет считать этот их дар чистым вымыслом…

Благодарю в первую очередь группу бета-читателей, которые следили за Отчаянным от первой главы до последней и не только поощряли меня сочинять дальше, но и помогали советом. Спасибо Холли Бентон, Дане Дюпон, Дорис Иген, Диане Фокс, Лоре Кейнис, Шелли Митчелл, Л. Салом, Миколь Садберг, Ребекке Ташнет — и Франческе Коппа, которая, собственно, и уговорила меня взяться за это. Спасибо также Саре Розенбаум, всему онлайновому журналу, помогавшему придумывать названия, и Тане Браун, вылавливавшей мои американизмы.

Мне посчастливилось пользоваться услугами замечательного литагента, моего друга Синтии Мэнсон, и советами превосходных редакторов: Бетси Митчелл в «Дель Рей», Джейн Джонсон и Эммы Гуд в британском издательстве «Харпер-Коллинз». Великое множество других друзей и читателей подсказывали мне интересные термины и помогали исключить анахронизмы. Я хотела бы перечислить их всех, но ограничусь общим сердечным «спасибо». Не щадя сил, участвовали в моих изысканиях Сьюзен Палмер (Музей Соуна, Лондон); Фиона Мюррей и ее добровольные помощники (Георгианский дом, Эдинбург); Хелен Рош (Меррион-отель, Дублин).

Приношу дань любви и благодарности моим родителям и Соне. Последним в списке, но не по значению стоит мой муж Чарльз, которому посвящается эта книга. Он подарил мне столько всего, что и не пересказать, но первый и главный из этих подарков — радость.