Дракон для попаданки с ребенком

Глава вторая. Печник и его пасынок

Управляться одной с маленьким ребенком было тяжело, несмотря на магию, молодость и опыт – в свое время троих детей подняла и с внуками помогала – с малышкой я уставала так, что порой с трудом поднималась с кровати. Ночью девочка просыпалась и требовала еды и смены пеленок. Мне казалось, что она недоедает. Я стала в меньшей пропорции разводить козье молоко, но это помогало мало.

Однажды и вовсе не добавила воды, и малышка спокойно проспала почти всю ночь: шесть часов подряд! Я опасалась, что у неё будет болеть животик, однако никаких последствий не было. То ли местные козы не дают такого жирного молока, как на Земле, то ли дети тут другие, не понятно. В любом случае, спать я стала дольше и уставать чуть меньше.

Понятное дело, никакого отпуска по уходу за ребенком мне положено не было. В избушку продолжали приходить люди из трех деревень за микстурами, припарками, мазями, а иногда и просто за советами. Время от времени приходилось выезжать на вызовы. И все это с грудным ребенком. Нелегко.

В этот раз ко мне приехал печник из Шротовских выселок. Жена у него приболела, третий день лежала, дышала плохо, мучилась от жара. Я поскорее прихватила лекарства, засунула дочку в самодельный слинг и села в телегу. Печник домчал нас быстро, благо земля немного подсохла, и колеса не застревали в грязи.

Сам мужик кашлял, младшие дети, по его словам, тоже слегка болели, поэтому нести в дом дочь мне не хотелось. Печник заметил моё нежелание входить, но не обиделся.

– У меня на веранде есть плетенка, – он подошел к стене, поддел что-то сверху, и передо мной зависло что-то похожее на маленькие качели из полосок кожи, – кладите дочку сюда, как в люльке будет. Не беспокойтесь, мой старший присмотрит.

Молодой парень лет шестнадцати, что-то строгавший неподалеку, уважительно кивнул мне. Погода на улице стояла солнечная, ветра не было, девочка одета тепло. Полежит на пока улице. Не страшно.

У жены печника я диагностировала воспаление легких. Не последняя стадия, конечно, но все равно приятного мало. Пришлось магией разжижать мокроту, аккуратно выводить её, замедлять воспалительные процессы. Осмотрела и младших детей, которые тоже начали кашлять и чихать. У мальчика обнаружился бронхит, и его лечила с помощью магии.

Выдав целый ворох рекомендаций, микстуру и порошки для разведения, я помыла руки и направилась к двери. Печник расплатился со мной монетами, а не натуральными продуктами, что по местным меркам котировалось довольно высоко.

Входная дверь у дома печника открывалась без скрипа, поэтому звук малолетних вредителей не спугнул, и я смогла рассмотреть происходящее во всех подробностях.

Трое мальчишек лет двенадцати-четырнадцати стояли над плетеной люлькой с моей дочерью и сыпали на девочку землю из деревянного ведра. Малышка тихо хныкала, недоросли гадостно ржали. Адреналин впрыснуло в кровь, сама не знаю, как я мгновенно оказалась рядом и схватила одного шалопая за грудки. Воротник сдавил мальчишке шею.

– Жить надоело? – прошипела я. – Проблем мало?

– Псти…– прохрипел хулиган.

Я вдруг поняла, что знаю его. Это он — как бы не с теми же самыми приятелями — издевался над моей кошкой.

– Не-е-ет, – протянула я, тем не менее, немного ослабив хватку. – Сначала моя кошечка, а теперь моя дочь. Ты действительно такой тупой, рассчитывал на то, что я спущу это с рук? Неужели тебе не известно о мстительности ведьм?

– Да что ты мне сделаешь? Проклятье наведешь? – хорохорился мальчишка, но его голос перешел на истеричный писк. – Тебя ковен покарает, ты ссыльная!

Я рассмеялась. А мальчишку-то явно кто-то против меня настроил.

– Какой глупенький цыпленочек. Тебя, петушок, послали к лисичке в зубы, чтобы она набила живот и не смогла убежать от злых псов. Однако прежде, чем лисичку растерзают, петушка она съест. Понимаешь? Ах, о чем я? Ты же идиот и не способен думать! Скажу по-другому, – в моем голосе прорезалась угроза. – Прежде, чем меня накажет ковен, проклясть я тебя могу так, что ты будешь умирать медленно, очень ме-едленно. Ты об этом подумал?

Мальчишка побледнел.

– Не подумал, конечно. Мозгов-то у петушка нет, чем другие пользуются, натравливая на ведьм. Хотя проклинать я тебя не буду. Лучше предскажу судьбу. Обычно за это платят, но тебе, так и быть, бесплатно предскажу. Если еще хоть раз ты послушаешься науськиваний, и начнешь гадить и вредить другим, не важно, ведьмам или нет, то умрешь через несколько лет. И смерть твоя легкой не будет. Вот сюда, – я ткнула мальчишку пальцем между ребер, он охнул, – войдет нож. Ты будешь лежать в подворотне среди помоев и нечистот и истекать кровью. Холодно. Тебе будет очень холодно, но ты умрешь не сразу. Тебя спасут, но твои обмороженные ноги и руки почернеют. И лекарь их отрежет. И еще несколько месяцев ты будешь лежать без ног и без рук и гнить изнутри, пока не умрешь!

Нет, мне определено надо было идти учиться на актрису. Такой талант! Сама бы поверила в это липовое предсказание. Я отпустила испуганного мальчишку, который тут же шлепнулся на попу и, оглядываясь, отполз от меня.

– Ну и как тебе бесплатное предсказание? – наклонившись к нему, промурлыкала я. – Кстати, не ищи своих подельников. Они сбежали. Ведь их главное дело было подставить тебя, безмозглый петушок.

Мальчишка, наконец, отлепил себя от пола, и, спотыкаясь, поковылял к калитке. Я же бросилась к дочери, взяла её на руки, аккуратно вытерла маленькое личико. Кажется, все в порядке. Но надо будет проверить магией.

– У Ликая действительно будет такая судьба? – услышала я голос печника. Значит, слышал.

– Понятия не имею. Придумала это предсказание только что.

– Я так и подумал, хотя было очень страшно. Возможно, его вразумит. Ликай мой пасынок. Сын второй супруги. Он плохо относится ко мне и недоволен тем, что мать вышла замуж второй раз. Я поговорю с женой и с ним еще раз.

– А где ваш старший? Он ведь должен был смотреть за моей дочерью.

– Не знаю…

– Вашему пасынку, а, возможно, и старшему сыну промывают мозги. Вы – умный человек, и понимаете, к чему такое может привести. Верно?

– Да, конечно. Простите, госпожа ведьма.

Обратно меня доставил сосед печника. Всю дорогу я молчала и думала. В личности того, кто натравил на меня мальчишек, сомнений не было. Бабка Велея. Вот уж мымра! Вредная, глупая, крикливая, завистливая и не терпит ведьм и магов, поэтому придумывает всякие небылицы. Деревенские жители – люди большей частью необразованные – верили во все эти байки, и, несмотря медицинскую помощь и лекарства, боялись меня и ненавидели. Как, впрочем, и всех ведьм.

Если раньше я была уверена, что знахарки живут в лесных избушках, чтобы не ходить далеко за корешками и травами для зелий, то сейчас понимала, что это не основная причина. Конечно, удобно, когда лес под боком, но главным фактором является безопасность. Подальше от людей, от их ненависти и непонимания, ведь обвинить ведьму во всех проблемах проще всего. Если её дом в деревне, то расправится с одинокой женщиной несложно, а до избушки в лесу попробуй доберись. Если еще и чары верные наложить, то никто со злым умыслом не дойдет. Мой дом – моя крепость.

Обдумывая случившееся, я пришла к выводу, что все могло быть и хуже. Печник – умный мужик, и не стал привлекать излишнее внимание к моему «предсказанию», а ведь мог. И потом попробуй объяснить разъяренной толпе, что это просто слова, а не предсказание, и тем более не проклятье. Конечно, самосуд над ведьмами расследуется ковеном, виновных ищут и наказывают, но сожженным женщинам уже все равно.

Не нужно было оставлять дочь на улице. Хотя всего не предусмотришь. Моя малышка слишком не похожа на других, и надо придумать, как её защитить так, чтобы деревенские смотреть в её сторону боялись. Есть у меня одна идея, однако это будет очень сложно.

У ведьм существовали разные методы защиты, не такие зрелищные, как у классических магов, но не менее действенные. Одно из самых сильных защитных заклинаний называлось «Покров Оюмель». Эти необычные чары накладывались в несколько этапов. Сначала надо было сварить особую краску, потом нанести руны на тело, затем составить пентаграмму и в строго определенную ночь провести обряд. Работа была не только очень сложной (например, пентаграмма всегда рассчитывалась индивидуально) но и опасной. Ошибившись на каком-то этапе, можно было получить искажение ауры, лишиться магии, сойти с ума или даже умереть . Эти чары накладывались только ведьмами с высоким уровнем дара и лишь на себя и на своих кровных родственников.

Моя дочь – приемный ребенок. Кровной родственницей не являлась, однако была возможность обойти это ограничение. Существовало заклинание «Принятие в род». Оно создавало магические кровные узы. И впервые его разработали для того чтобы «обмануть» родовые артефакты.

Здесь, как и на Земле, существовали реликвии, которые передавались в семье по наследству. У самых богатых родов это были уникальные артефакты, которыми могли владеть только представители семьи. Иногда было нужно передать эти вещи не кровным родственникам, поэтому около трехсот лет назад ведьмы ковена разработали заклинание «Принятие в род».

Подходило оно и для моих целей. К тому же было довольно простым в наложении. Да и ограничение существовало только одно – возраст. В род можно было принять ребенка не старше одиннадцати лет.

На следующий день все было готово для обряда. Сварено зелье, приготовлена деревянная чаша и сделан несложный амулет. Остался последний ингредиент – кровь. Моя и моего найденыша. Малышка обиженно заплакала, когда я кольнула её ножку. Ничего, для обряда нужна лишь капелька.

– Сейчас пройдет, моя умница, – пообещала я. Нарисовала руну и, вливая силу, сказала: – Нарекаю тебя Василисой и беру в свой род. Да будет свидетелем мне луна и солнце, небо и земля, огонь и вода!

Чаша с нашей кровью вспыхнула, сомкнутые руки охватили красные всполохи, но через миг все исчезло. Малышка затихла, а наши раны затянулись.

– Ну вот, теперь ты моя дочка! – я надела ей на шею маленький защитный амулетик: крошечная круглая монетка на особой веревочке. Подвеска мигнула и слилась с кожей, как и тонкая веревка. Эта штучка даст мне возможность отыскать девочку, где бы то ни было.

– Гу, гу! – выдала малышка, вызвав у меня улыбку.

Что ж, через десять дней я наложу на дочку «Покров Оюмель», как раз будет подходящая ночь. Надо только сварить краску и рассчитать пентаграмму. Ошибиться я не боялась, ведь зимой наложила «Покров Оюмель» на себя. Нет, я не параноик, но у меня есть причины, чтобы думать о своей безопасности.