Драфт. Часть первая: build

1 (0)

Как всегда, его сознание из черной бездны небытия скользнуло в голову подобно зверьку, возвращающемуся в уютную безопасную нору из враждебной и пугающей ночи. Зверек, которым он почему-то ощущал себя в эти моменты, наверное, ласка или хорек, был с текучим, сильным тельцем и маслянисто-блестящей гладкой шкуркой. Забравшись в родную нору, он какое-то время умащивается, пристраивается, удобно распределяясь по ней. Затем, несколько мгновений наслаждается ощущением безопасности и блаженного покоя.

Но момент звериного бездумно-инстинктивного ощущения жизни длиться не долго. Осознание себя зверьком пропадает. На опустевшее место заползает память, таща за собой понимание, что чувство безопасности в данной ситуации вызвано всего лишь темнотой под закрытыми веками и потому ложно. Мысли из неосознанно-обтекаемых становятся остро-холодными и расчетливыми.

Появляется чувствительность в теле.

Даниэль старается контролировать это наплывающее сверху ощущение покалывания, вызывающее, как он знает, легкую судорогу в членах. Но нельзя позволить себе даже такое непроизвольное движение, нужно стоять спокойно, ничем не выдавая своего присутствия в теле.

В отличие от других он очень быстро выходит из паузы, а временную разницу привык считать своим «личным временем».

Он много чего делает быстрее и лучше других, но предпочитает, что бы об этом никто не знал. Это непреложное правило для себя Даниэль определил давно, еще в первые «дни» после воспроизведения.

Он был тогда слаб, неловок и растерян, как впрочем, и трое других таких же, как он новичков. И они, еще не умеющие толком говорить и двигаться, внимали своим наставникам и верили всему тому, что слышали. И не просто верили, они доверяли. Скорее всего, это происходило потому, что сознание их тогда было совершенно пусто от знаний и понятий о чем либо.

С первых «минут», как они осознали себя, им неустанно твердили, как же несказанно повезло, что они воспроизведены в этом лучшем из Миров — они созданы для блага его, для защиты и созидания! А их миссия благородна и почетна!

И на исходе первого «дня» начавшегося обучения двое из них смогли уже освоиться и выполнить все, что от них требовали. Но… при этом они не задавали никаких вопросов, не привносили в решение задач, которые перед ними ставились, ничего личностного и не выражали, ни заинтересованности, ни разочарования при их выполнении.

А вот третий мальчик был такой же, как и Даниэль, с проблемами во всем, что касалось освоения в Мире. Пару «дней» они двое боролись со своими непослушными телами, ловя то и дело ускользающее равновесие, и старательно делая шаг за шагом. А тем временем пока руки и ноги были заняты выполнением возложенной на них задачи, пустые головы мальчиков быстро наполнились вопросами: «— Как? Зачем? Почему?». И они обсуждали между собой все, казавшееся им интересным и непознанным, и высказывали друг другу предположения.

Как оказалось, подобная любознательность не поощрялось в идеальном Мире.

Но юные сапорты все еще верили и доверяли своим наставникам.

И на третий «день» тот, другой мальчик, не боясь и не таясь, поведал старшим, что когда он спит, ему сняться сны… в которых присутствуют, кажется, знакомые ему люди, а вот предназначение предметов, находящихся во множестве вокруг тех людей, ему не известно… и там, во сне, есть еще и здания, но это не их дом-Храм… и там везде свет, а не благословенная чернота Мира…

И много еще чего там было — в снах другого мальчика… а маленький сапорт, которого немного позже назовут Даниэлем, слушая о них, обмирал от переживаемых чувств, названия которым не знал пока, но, уже понимая, что происходит что-то непоправимое.

Несколько «дней» того мальчика никто не видел, а когда он появился, то своим видом и поведением напоминал уже тех двоих, которые изначально были другими.

Даже хуже… его глаза… раньше такие искристые, подобно зеркалу отображавшие каждый порыв, каждое слово, каждое переживаемое чувство, теперь стали тусклыми, без какого-либо проблеска «живой» мысли. Проблемы с координацией движений остались, но, в отличие от прошлых «дней», они уже его не волновали.

Чем Даниэля в тот момент конкретно напугало такое состояние бывшего приятеля, он не знал. В его, тогда еще совсем пустой голове не было, да и не могло быть, никаких знаний о правильности или неправильности происходящего, не могло возникнуть каких-то ужасных ассоциаций, потому, что и сравнивать-то, собственно, было не с чем. Да и понимание производимых окружающими действий, тоже должно было на чем-то основываться. Но от взгляда на соученика Даниэль ощущал, как начинает дрожать и так непослушное тело. А мысли в голове сначала судорожно всколыхиваются:

«— Я тоже вижу сны! А не сказал потому, что не знал как объяснить. Просто, он был первым, кто подобрал определение происходящему! — а потом сжимаются и отказываются шевелиться: — А если бы первым был я?! Стал бы, таким же?!»

Определения «каким — таким» у него тоже не имелось, но то, что подобного для себя он не хочет — Даниэль знал точно.

Хорошо еще, все это продолжалось не долго. Стоило ему освоиться с телом, избавиться от неловкости в своих движениях и приобрести устойчивость, как он начал быстро обгонять в учебе других. Вскоре с ним стали заниматься индивидуально и остальных соучеников он теперь видел редко.

Позже, когда Даниэль получил доступ к инету и как-то случайно наткнулся там на сюжет о дефектном механизме — роботе, продолжавшем выполнять свои обязанности несмотря на помехи, он вспомнил это давнее, так поразившее его происшествие. И с забытым уже на тот момент ужасом понял, на что был похож тогда его разговорчивый соученик. Мало того, что старый страх всколыхнулся в нем, сделав на миг все тем же маленьким, беззащитным, жалким, безымянным сапортом, но имея те знания, что он успел получить за прошедшие «годы», Даниэль теперь в полной мере осознал, что же сделали на самом деле с тем вторым новичком. И насколько он сам был близок к подобному кошмару!

Конечно, со временем его внутренний мир пришел в норму, но вот тот старый урок он выучил крепко. Братья не спят, а уходят на паузу — это раз, сны им не снятся никогда и ни при каких обстоятельствах — это два, и третье — что бы с тобой не происходило, не смей никому говорить об этом, выпутывайся из этого и ищи ответы сам.

И еще, пожалуй, самое главное, что тогда повлияло на формирующиеся мироощущение Даниэля — это осознание такого понятия, как предательство. А пережив разочарование в тех, кто внушал им, пустоголовым созданиям, как оказалось необоснованное ощущение защищенности и всеобъемлющей поддержки, он постепенно научился «отодвигать» от себя все и всех — и происходящее вокруг, и тех, кто был с ним рядом.

С тех пор он многое держал в себе, никому не доверял, к сведению принимал только то, что действительно шло ему на пользу — развивало способности и увеличивало его силы. А все «бла, бла, бла» на тему: «Этот Мир идеален. Служение ему величайшее благо. Счастлив, должен быть тот, кому доверили защищать его и заботиться о нем», Даниель стал пропускать мимо ушей.

А со временем, освоившись в этом Мире, пришло понимание, что Мастера — Наставники руководившие обучением, да и всей жизнью обитающих в Храме, гораздо слабее и его, и многих Старших братьев. И тогда он возненавидел и стал презирать их — тех, вся власть которых, как оказалось, держалась всего лишь на полном и безоговорочном подчинении нижестоящих.

Единственный к чьему мнению Даниель продолжал прислушиваться, и чьи приказы принимал безоговорочно, это был Мастер — Создатель. Но и это, скорее всего, было не истинным уважением, а признанием превосходства, зиждившимся на осознании мощи его силы.

На сегодняшний «день» самого Даниэля считали самым способным из Старших братьев, но полную меру его возможностей не знал никто. Его также считали исполнительным и аккуратным, но, опять же, только потому, что ему нравилась его «работа». Все было так, как он сам решил, ровно на столько, насколько он сам показал. А пустая похвальба и чувство превосходства, как таковые, были ему чужды. Да и в демонстрации своих преимуществ какой-либо пользы для себя он не видел, скорее понимал, что это вызвало бы проблемы.

А сны… он продолжал их видеть. И это было для него самым ценным сокровищем, которое Даниэль хранил, оберегая втайне от других все эти «годы».

И вот те самые «личные минуты», что удавалось утаить от окружающих после выхода с паузы, он тратил, чтобы повторно испытать, смакуя и наслаждаясь, то, что видел во сне. Правда, сновидения быстро таили в пробудившемся сознании и буквально через несколько «минут» от них ничего не оставалось, кроме ощущений тепла, греющего изнутри, да радости, которая, казалось, не имела причины.

Да, то, что происходило с ним на паузе, про себя Даниэль продолжал называть именно сном, хотя, что конкретно наполняло его сновидения, он так и не разобрался. Были ли это грезы чистой воды, от желания иметь хоть что-то свое в этом Мире? Или это было отражение мыслей Игроков, попавших непонятно каким образом в его сознание? Или это было то, о чем он вообще боялся мечтать — его собственные воспоминания из какой-то другой, до его воспроизведения здесь, жизни?

Всякое могло быть… но сны эти заключали в себе столько внутренней теплоты и чьей-то любви, что он, живший в атмосфере полного эмоционального одиночества и холодной бесчувственности жесткой иерархии, не мог позволить себе отказаться от них. Даже если бы и знал точно, что они ему не принадлежат.

Прерывисто вздохнув и судорожно сжав ладони в кулаки, Даниэль открыл глаза — пора показать, что он пришел в себя, пока система не заподозрила неладное и не подняла тревогу.

Ступив из каменного углубления в стене, он первым делом прислушался. «— Вроде все тихо».

Массивные колонны, отделяющие галерею с нишами от большого зала, создавали полумрак, дающий небольшое подобие уединенности тому месту, куда Братья удалялись на паузу. Обернувшись, Даниэль понял, что кроме собственного, покинутого им только что «спального места», все остальные ниши в данный момент заняты.

Удовлетворенный этим, он подошел к проходу между двумя колоннами и, не выходя сразу из тени, приостановился, что бы без помех окинуть взглядом огромный зал.

С того места, где он стоял, неплохо просматривалось все помещение Храма. Центральный неф, хорошо освещенный ярко горящими свечами, нанизанными гроздями на высокие напольные канделябры, был явно пуст. И даже световую мозаику на гладком полу, создаваемую бликами оконных витражей, не нарушало колыхание теней, обязательно образовывавшихся, если бы кто-то находился на верхних галереях.

Справа от затаившегося Даниеля, там, где в обычном храме располагается алтарный комплекс, на возвышении в десяток ступеней стояло кресло, и в нем громоздилась застывшая фигура Мастера — Создателя. А по бокам от него, так же, как и Братья стоя, замерли неподвижные тела Мастеров — Наставников.

Противоположную же сторону зала от яркого света центрального помещения отсекала колоннада, подобная той, в тени которой он сейчас находился. А за ней не очень четко был виден и такой же ряд ниш, в которых отдыхали Старшие Братья. И, похоже, как и в том ряду, что располагался за спиной Даниэля, там тоже свободных мест почти не наблюдалось.

«— Отлично!» — Храм, по всей видимости, был совершенно пуст.

Малая активность в «доме» говорила о том, что никаких сбоев и непредвиденных глюков в системе Ксандер нет и на данный момент в Мире все тихо и спокойно. Это Даниель любил — не надо ни с кем общаться, никуда спешить, а главное, не приходится выполнять тупые приказы Наставников, своей содержательностью исходящие из их весьма ограниченных возможностей.

Выйдя из-за колонны на открытое пространство, пользуясь тем, что кроме него «бодрствующих» в Храме на этот момент нет, Даниэль, машинальным жестом напрягая руки, потянулся. Приятное натяжение в плечах повело за собой мышцы спины, и он услышал привычный хлопок, сопровождающийся шорохом перьев, — расправились крылья. Не то чтоб ему это было необходимо или у него что-то затекло, но само это действие, побуждение к которому приходило откуда-то из глубины подсознания, помогало сконцентрироваться, настроиться на рабочий лад и, вообще, как-то бодрило.

Сложив крылья, Даниэль направился к возвышению, где перед первой ступенью стояла изящная стойка, своей конструкцией напоминающая нотный пюпитр. Положив на нее ладонь, он провел ею по гладкой поверхности, а потом терпеливо пронаблюдал, как на этом месте сформировывается лист из прозрачного материала.

Взяв пластину, он поднял взгляд на застывшие фигуры Мастеров, что бы еще раз удостовериться в отсутствии каких-либо признаков пробуждения, а удовлетворившись стабильностью их паузы, развернулся спиной к «алтарному» месту и быстро направился к выходу из Храма.

Следуя по центральному нефу, он, прямо на ходу, нетерпеливыми движениями стал резко передвигать пальцами по плоскости интерфейса, читая задания, предписанные ему на предстоящие два «дня». Пробежав глазами по тексту, сжал губы, чтоб сдержать улыбку — сначала по плану, конечно, предстояла парочка рутинных дел, но вот потом… в программе значилось посещение домена Селин.

Стараясь не выдать чем-либо свою радость, Даниэль сделал вид, что все внимание переключил на руки. В общем-то, он мог обойтись и без этого — подобные манипуляции уже многие «годы» производились автоматически. Ладони сначала скатали интерфейс в шар, затем привычным движением раздвинули его, преображая в нечто, что можно одеть на голову.

Сам Даниэль уже давно не придавал значения тому, как выглядит его девайс, так что тот полувенец, который в результате оказался у него в руках, почти ничем не отличался от исконного арта, что был прописан для них изначально. Многие же Старшие, получив возможность творить, старались выделиться и их интерфейсы иногда принимали довольно неоднозначные формы. Пропустив через себя инфу о нескольких игровых мирах, Братья стремились «вылепить» из интерфейса нечто, в их понимании оригинальное. Так что часто такое творение могло выглядеть и как средневековый армет, и как турецкий шишак, и даже как фракийского шлем с высоким гребнем.

Когда-то и Даниэль носил такой же, но вскоре понял, что полувенец в своей простоте гораздо удобнее, а его форма больше соответствует не только их внешнему виду в целом, но и тому образу, который им был придан стартовым артом в самом начале сотворения Мира.

Кто и когда в «начале времен» решил придать сапортам системы внешний вид ангелов, Даниэлю было, конечно, неизвестно. Но он, в общем-то, догадывался, откуда был взят образ защитника и хранителя Мира Ксандер. Если к их одеянию прибавить имеющиеся у них крылья и искрящийся вокруг головы полувенец, то и получится, что все Братья выглядят очень похоже на ангелов-защитников с витражей и гобеленов, украшавших строения культа и древние замки того мира, откуда приходили геймеры.

Стилизация была, конечно, весьма приблизительна. Те персонажи, толи исторические, толи культовые, изображались в легких на вид доспехах, чаще даже кожаных, чем металлических, а порой и вообще без них, обходясь просторной многослойной одеждой. Да и штанов с сапогами у прообразов не наблюдалось.

Броня же сапортов была роскошна и объемна, с литыми наплечниками и «чешуей» пластин на груди, и скорее напоминала утрированные доспехи рыцарей времен мифического короля Артура. По крайней мере, так, как эти времена позиционировали в игровом мире.

Но современные люди, там — в реале, большой набожностью, как подозревал Даниэль, давно не отличались. Принадлежность, к какой бы то ни было религии для них, скорее, было традицией, чем актом искренней веры. Поэтому, оказавшись в Игре и попав под действие сбоя программы, они и искали защиты у ангелоподобного создания, не заморачиваясь на счет его не особо канонического внешнего вида. На что, видимо, и был расчет создателей Мира Ксандер.

Но программы постоянно совершенствовались и, начиная где-то с третьего поколения Игр, сбои, несущие жизненно опасные для геймеров глюки, были очень редки. Поэтому незримо, конечно, «ангелы» и присутствовали там, но на глаза игрокам попадались редко.

А уж более ценные из-за своих способностей и применявшиеся только в исключительных ситуациях Старшие Братья и того реже. И, видимо поэтому, в последние «годы» никто уже строго не следил за соблюдением исконного образа. Броню, которую носили постоянно, видоизменять не решались, а вот интерфейсы на Старших Братьях можно было увидеть какие угодно. Недавно Даниэль наблюдал одного из «молодых» в чем-то стилизованном под судзи — кабуто — понятно, каждый развлекается, как может.

Вот так, делая вид, что полностью занят своим девайсом, Даниэль и миновал зал, а почти на выходе из него, не замедляя шага, водрузил на положенное место то, что создал. Теперь он был на «прямой связи» с головным компом: все базы данных, хранилище воспоминаний, поэтапные планы подлежащих выполнению заданий и многое другое стало доступным по мановению мысленного запроса.

Высокие двустворчатые двери при его приближении распахнулись, но прежде чем выйти из основного помещения Храма, он все-таки бросил взгляд по сторонам на расположенные в конце зала ниши Младших Братьев. Большая часть их была пуста.

«— Ожидаемо. Эти в работе всегда, почти без пауз».

Это мимолетное отвлечение не позволило ему заметить, что просторное фойе, расположенное за открытыми створками и ведущее к центральному выходу из Храма, безлюдным не было. Если б он обратил свое внимание на это раньше! То уж точно не пошел бы здесь, попытавшись избежать нежелательной для себя ситуации.

1 (1)

Пятерка новеньких саппортов, мальчиков с виду лет двенадцати, ходили друг за другом по кругу и под довольно грубые окрики наставника, то поворачивались в стороны, то принимались приседать, то раскрывали и складывали крылья.

— Ровнее ступаем, под ноги не смотрим, руки в стороны не отводим! Я сказал без рук идем! Вытянули свои коряпки вдоль тела! — пронзительным неприятным голосом покрикивал на них учитель.

Даниэль же, вынужденный теперь разглядывать эту сцену, в данный момент мучился противоречивыми чувствами. Это была, наверное, единственная ситуация, сложившаяся в пределах Храма, которая могла по-настоящему взволновать его. Сразу вспоминались собственные «первые дни», наполненные ощущением беззащитности и чувством одиночества. Но давняя привычка, ни во что не вмешиваться, и в этот раз требовала заглушить в себе жалость к новеньким и негодование на их наставника.

Он было и решил уже отступить назад к центральному нефу, что бы оттуда выйти через один из малых ходов, но… в этот раз ему ретироваться не удалось — ситуация решила складываться по собственному усмотрению и в расчет его принципы не брать.

Брат Ариэль, тот самый старший саппорт, что исполнял обязанности наставника, и стоявший до этого момента спиной к Даниэлю, вдруг ринулся подпихнуть одного из заваливающихся на сторону мальчишек, а развернувшись, увидел и его, застрявшего в дверях.

А признав одного из Старших, наставник растянул губы в широкой улыбке и подобострастно поклонился:

— Приветствую тебя, Брат Даниэль, — при этом взгляд его сузившихся глаз, которым он сопроводил все это действо, ни то, что улыбку, но даже малой симпатии не выражал — в нем были злоба, зависть и… страх?

«— Это хорошо, — решил Даниэль, — пусть хоть кого-то боится помимо Мастеров, а то им, похоже, все равно, что эта тварь над детьми издевается!» — но эту мысль он придержал при себе, кивнув Ариэлю в ответ вполне благожелательно. Почему-то подумалось, что если не раздражать того, то и новеньким меньше достанется.

В общем-то, в какой-то мере Даниэль понимал, из каких резонов Мастера назначили в наставники новеньким конкретно этого Старшего Брата.

Сознание Ариэля, в смысле критического восприятия мира, вполне соответствовало стандартам высших сапортов, но вот силой влияния, имеющейся в наличии, до тех самых Старших он однозначно не дотягивал. Так что использование его было весьма ограниченным и очень часто сводилось просто к контролированию выполнения заданий других. Понятно, что надзирать ему приходилось над бессловесными Младшими Братьями, которым что окрик, что похвала — все одно, без разницы.

А вот теперь ему и новеньких отдали на «воспитание». Но тут дело совсем другое — ведь изначально неизвестно, кто из них проявит какие качества.

Ариэль же, как уже было сказано, обладая вполне критически развитым сознанием, но при этом довольно малой силой влияния, в какой-то момент, видимо, посчитал себя ущемленным и обиженным. Чем? Судьбой… сложившимися обстоятельствами… возможно, что и Мастерами… никто же не знает, как эти самые способности сапортам достаются при воспроизведении.

Проблема, скорее всего, усугубилась еще и тем, что по официальной иерархии Храма все Старшие Братья вроде бы и равны были между собой, но вот по неофициальной… тут все было значительно сложнее. Как-то так получалось, что те высшие, что обладали большей силой влияния, в результате оказывались в более привилегированном положении. Вот тот же Даниэль, один из самых сильных саппортов системы на данное время, с ним и Мастера-Наставники иной раз советовались, и домены целиком ему одному доверяли, а отчет он держал лишь перед самим Мастером-Создателем. А вот Ариэля, как правило, Наставники не замечали, лишь изредка кидая в его сторону приказы в обезличенной форме. И то, не по личному какому заданию, а так, чтоб поспешил или просто — на дороге у них не вставал. Вот и получалось, что пригоден он был только Младших пасти, со своей слабосильностью теряясь на их фоне.

И вот от неутоленной жажды возвыситься и стать заметнее, хоть в своих собственных глазах, похоже, обида Ариэля со временем преобразовалась в те самые качества: злость, завись и желание унизить слабого, которыми теперь и руководствовался он в своих действиях и поступках.

А мальчишки-то, попавшие под откат его обиды, могли оказаться и не только будущими Младшими… Как подозревал Даниэль, глядя на Братца, в свое время ему тоже такой «бракованный» Старший в наставники попался.

А Ариэль, как будто желая подтвердить это нелицеприятное сужденье о себе, не успев повернуться к ученикам после «обмена любезностями», отвесил увесистый подзатыльник одному из мальчиков, на свою беду оказавшемуся к нему ближе других.

— Кланяйтесь, недогадливые вы уродцы, перед вами Старший Брат, — зашипел настоявших парнишек, по мнению Даниеля, единственный здесь урод.

Между тем, четверо новеньких медленно, но довольно уверенно, выставив вперед левую ногу и слегка присев на правую, поклонились. Все, как их учили.

А вот пятый мальчик, стоявший чуть в стороне с потерянным видом, не смог — расставив руки в стороны, он пытался обрести равновесие, которое не давалось ему и без сложных па церемониального поклона. От судорожного напряжения мышц его крылья топорщились и подрагивали в полураскрытом состоянии, усложняя задачу. Отчего со стороны он выглядел как начинающий канатоходец, под ногами которого веревка, натянутая в воздухе, а не твердый каменный пол.

«— Дело плохо!» — решил Даниэль, и уже хотел запретить ребенку кланяться себе, когдаАриэль заорал:

— Выполняй, я тебе говорю, отродье ты бестолковое!

И подстегнутый окриком мальчик, тут же попытался наклониться вперед. При этом и не думая от страха, что полураскрытые крылья своим изгибом поднимаются гораздо выше его плеч и при наклоне удерживать равновесие станет еще сложнее. И в следующее мгновение, когда новенький почувствовал, что вес крыльев неуклонно тянет его голову к полу, он был вынужден слегка присесть, пытаясь таким образом распределить их вес еще и на ноги, но поняв, что все равно ничего не получается, резко рванул спину назад!

Даниэль в ужасе наблюдал, как перепуганный ребенок, широко распахнув глаза, замахал руками, ловя ускользающее равновесие, несколько раз переступил ногами и, так и не удержавшись, рухнул на спину. Мгновенно переместившись к нему, он обнаружил, что правое крыло вывернуто под неестественным углом, а мальчик в шоке от случившегося.

Даниэль аккуратно поднял его. Проводя ладонью по крылу, вправляя сустав и снимая боль, он старался не смотреть ребенку в лицо, чувствуя, что бешенство, уже клокотавшее внутри него, от затравленного вида «ангелочка» могло вырваться наружу и заставить сотворить что-нибудь ужасное с его наставником.

Но Старший все испортил сам:

— Ты что меня позоришь, неотесанный олух! — заорал он, накидываясь с кулаками на уже начинающего приходить в себя ребенка.

Этого Даниэль стерпеть не смог. Схватив урода руками за шею, он приподнял его над полом и начал трясти так, как будто в том вообще не было ни веса, ни силы.

— Если еще раз я увижу подобные издевательства над новенькими, то искалечу так, что для тебя придется создавать новое тело! — прошипел Даниель, жалея, что не может уничтожить того полностью.

«— Но зато все острые ощущенья от „удушья“ Братец прочувствует сполна!» — хоть такой мыслью попытался он удовлетворить свою разбушевавшуюся ярость.

И только тогда, когда Ариэль уже начал в панике дергать челюстью, безуспешно ловя «воздух» и закатывать глаза, а ноги задергались в судороге, Даниэль выпустилшею Брата из рук. Отползая, тот тер придавленное место и хрипел. Через несколько «минут», поняв, что его горло способно выдавать еще что-то кроме хрипа, он с нескрываемой уже злобой просипел:

— Ты не имеешь права вмешиваться! Они на моем попечении! Ты ответишь за это! Да, ответишь перед Мастерами! Да! Даже перед самим Создателем!

— Отвечу, не переживай, — усмехнулся Даниэль, — а ты, тем не менее, о моих пожеланиях не забудь. Что б ни одним пальцем…! Ну, ты понял, — с этими словами он отвернулся от Старшего и посмотрел на мальчиков, стоявших в стороне.

Четверо, как и ожидалось, были совершенно спокойны и равнодушно взирали на происходящее. А тот, что был причиной конфликта, тайком исподлобьябросал заинтересованные взгляды на них.

— Парень, не бойся больше Брата Ариэля, ты под моей защитой. Меня, кстати, зовут Даниэль, а у тебя уже естьимя? — мягким голосом, очень тихо, чтоб не напугать ребенка еще больше прямым обращением к нему столь значимой персоны, произнес Даниэль.

Мальчик молча покачал головой, но по его выразительному взгляду, очень ярко отражавшему все, что переживал «ангелок», было видно, как живущая в нем настороженность потихоньку начинает уступать место пока еще несмелому облегчению.

— Да, конечно, имя! — раздался хрипящий голос из-за спины. — Ты что, совсем зазвездился, из реальности выпал, он тут два «дня» всего! Он даже до Младшего Брата еще не дорос, а имена только Старшим дают! — с гаденьким харкающим смешком продолжал Ариэль, пытаясь подняться с пола, где он отлеживался, приходя в себя.

И Даниэль «помог» — опять схватил за многострадальную шею, вздернул вверх и поставил на ноги. Затем притянув Ариэля вплотную к себе и глядя глаза в глаза, а при таком захвате и превосходящей во много раз силе, да и одинаковом стандартном для всех Старших Братьев росте, тому было никуда не деться от этого, тихо сказал:

— Ты совсем тупой, да? Этот мальчишка второй «день» здесь и до сих пор не контролирует свое тело! Это ты выпал из реальности, если не понимаешь, к чему подобное ведет! Ну, так вот, я тебе скажу — имя он получит в самое ближайшее время, помяни мое слово! А ты начинай готовиться к тому, что войдя в силу, он тебе все издевательства припомнит! — и, подумав немного, добавил: — А я, если что, ему помогу.

Сказав это и брезгливо, как мусор, отшвырнув от себя Братца, Даниэль направился к выходу. Впрочем, стоило тяжелым створкам сомкнуться за его спиной, он ту же постарался только что случившееся выкинуть из головы. Хотя… как ни странно, чувство удовлетворенности, которое он испытал, вмешавшись вопреки своим принципам в это происшествие, ему понравилось.

Наверху высокой пологой лестницы, которая тянулась вдоль всего фасада Храма, он на «секунду» остановился. Сейчас, как обычно, когда он оказывался на этом месте, Даниель дал себе немного времени насладиться открывавшимся отсюда видом.

Мир, раскинувшийсяперед ним в своей беспредельной красоте, он любил, в отличие от всего того, что осталось за закрывшейся дверью.

В глубокой черной пустоте, искрясь и отсвечивая насыщенными тонами, медленно плыли «планеты» Игры. Все «планеты» были «повязаны» между собой нитями силовых «орбит» — своеобразными якорями, заставляющими держаться их рядом с Храмом и не затеряться, отдалившись, в черноте бездонного пространства. Вот несколько таких зависших «связок», напоминающих редкие бусы, чуть выше, чуть ниже, дальше и ближе, относительно Храма, светясь мягким светом, и создавали непередаваемо прекрасную столь любимую им картину.

Немного в стороне, отражая их свет на глянцевых гранях, на едином «поводке» — гроздью, висели кубы Игр первого поколения. На взгляд Даниэля, они своим видом портили весь предстающий глазам чудесный вид, внося дисгармонию.

Но, с другой стороны… кроме Братьев и Мастеров разглядывать все это было и некому.

Насладившись видом, Даниэль сверился с координатами того домена, усовершенствование которого числилось в его списке дел на сегодня.

«Зацепившись» глазами за нужную точку в пространстве, «потянул» ее на себя. Со стороны, Даниэль знал, это выглядело, как будто он просто исчез, оставив в пространстве световой след, видимый глазом всего долю «секунды». Для него же это ощущалось, как будто он остается на месте, а вот все окружающее проносится мимо, сливаясь в трубу из разноцветных смазанных искр. Подобный линк был под силу лишь нескольким Старшим Братьям. Остальные, включая Младших, переносились в «пространстве» с помощью крыльев. Для чего они, собственно, им и были дадены изначально.

Приблизившись к нужному домену, он внимательно осмотрел его «атмосферу», главной функцией которой была защита условно материального составляющего «планеты» и аватаров Игроков. Сами они, вне защищенного пространства Игры, удержать в целости условно физическое тело своего юзерпика не могли. Для этого требовались способности, которыми обладали только Братья.

Да, кстати, это умение, удерживать себя в собственном теле вне стен Храма, было одним из первых этапов их обучения.

Все они, и Старшие, и Младшие Братья, и даже Мастера-Наставники, по сути своей являлись саппортами, то есть защитниками и помощниками, осуществляющими поддержку геймеров и всей игровой системы Мира Ксандер в целом.

Придел возможностей для Младших — это кратковременное использование их как драйвер-вкладки при глюке снесшим настройки распознавания одной из локаций, и налаживании временного контена. Выкладка ресурса Младшего в этом случае, конечно, уходила подчистую, и к дальнейшему использованию он был не пригоден. Впрочем, подобные ситуации были редки, особенно в последние «годы». Так что, основной функцией низших саппортов была помощь Игрокам в прохождении сложных локаций в качестве хилеров или бафферов.

Старшие же Братья уже были пригодны и к использованию в роли дебаггеров. Они могли быть отладочным модулем, предназначенным для поиска ошибок и сокрытых в самой программе, и привнесенных извне. Могли устанавливать и удалять контрольные точки, а также производить резервное копирование снесенных файлов. В общем, в отличие от Младших, саппоры-дебеггеры способны были исправлять то, что первые могли только фиксировать и приостанавливать на время.

А самые сильные из Старших, всего трое на сегодняшний «день», в число которых входил и Даниэль, способны были и на инсталляцию нового домена с полным его кэшированием в Мире Ксандер.

Так что, Даниэль сам создавал по заложенным в директорию артам матрицу данного домена. Но вот последующую трассировку, пошаговое выполнение программы, как, впрочем, и всю рутинную работу, выполняли Младшие Братья, и вот как раз этот процесс и требовал регулярной проверки.

Дополнения для данной «атмосферы» были стандартные — создание визуального эффекта неба для дня и ночи, зари и радуги, грозы и бури, в общем, для любой ситуации, занесенной в игровой сценарий.

Удовлетворившись качеством исполнения, он, в этот раз уже на крыльях, кружась по широкой спирали, спустился на «землю».

Сначала Мастер — Создатель сотворил Куб.

Мир в нем был органичен стенами «жесткой» защиты. Игры в таких условиях могли быть только шутерами, слэшерами или спортивными симуляторами, происходившими в замкнутом пространстве. В помещениях, бесконечном переплетении коридоров и лестниц или лабиринтах пещер и подземелий, игроки истребляли противников в рукопашном бою или с помощью всевозможного оружия. В случае с симуляциями использовались арены и стадионы. Исполнение аватаров и ботов было примитивным — только общие черты Игрока или персонажа, с малой чувствительностью и ограниченной сценарием подвижностью.

Потом Мастер-Создатель сотворил Домен-«планету».

Что позволило вывести локации «наружу». Теперь в игровом Мире были и небо, и горы, и море — все, что пожелает фантазия сценариста. Что послужило развитием для всевозможных стратегий, приключенческих и ролевых сценариев. Параллельно возросло и качество воспроизводимых внешних данных Игрока в юзерпике, позволяющее теперь учитывать все нюансы внешности с голофотографической точностью, и даже вносить желаемые изменения. Также, аватары получили способности обоняния и тактильных ощущений, причем спектр восприятия расширился теперь, от легких касаний до установленной пользователем силы болевого порога при «повреждениях». Возможности двигательных функций юзерпика и ботов, также усовершенствованных внешне, получили дополнения для более тесного и «вольного» взаимодействия и перестали зависеть от сценария, что давало ощущение полной свободы.

Популярность Игр, и без того очень высокая, возросла настолько, что очереди в салонах из записавшихся желающих растянулись на несколько месяцев. И когда стало понятно, что столь долгое ожидание грозит потерей многих потенциальных Игроков, а создание новых доменов процесс слишком трудоемкий, чтоб успеть удовлетворить столь возросший спрос — Мастер-Создатель изобрел Завесу.

Это нововведение не требовало слишком больших затрат ни временных, ни приложения силы Создателя или тех Братьев, которые были способны повторить его новое творение. По сути своей Завеса была временной, а в практическом применении — слоистой. Теперь геймер или отдельная группа, вступая в Игру, просто отгораживались от других участников и получали свой путь без угрозы столкновения программ. Временная многослойность матрицы Игры позволяла теперь принимать в нее участников с интервалом в несколько секунд. Перестало иметь значение, сколько пауз делает участник во время прохождения уровня и сколько раз ему приходится начинать после очередного сэйва, чтобы выполнить заложенные сценарием задачи.

Спустя какое-то время повышенного интереса показатели посещаемости застыли на одном уровне. Стало понятно, что Игра уже «захватила» всех, кого могла.

И Мастер — Создатель сотворил Домен — курорт.

За основу для создания домена были взяты места отдыха древних, и это была очень удачная идея. Люди, особенно те, что не были игроками по своей сути, получали возможность более «полноценного» проведения свободного времени. И если учесть, что время в Мире Ксандер являлось более «быстротечным» в отношении реального, а стоимость «часов» на курорте, в силу «простоты» используемых локаций, обходилась дешевле игровых, то люди, в реале живя в тесных помещениях городов — монолитов, поколениями не видя ни неба, ни земли, с воодушевлением устремились на просторы этого мира.

Стало возможным и доступным, к примеру, такое: оплатив в салоне всего час за ложементы на двоих, пригласить девушку на целый «вечер». При этом заведение, в которое возлюбленная получала приглашение, это был не какой-нибудь ресторанчик на среднем уровне, а кафе на набережной Сены с видом на собор Нотр-Дам де Пари.

Так же, в новом Мире, аватары и боты получили способность не только простого физического и эмоционального взаимодействия, стали возможны и сексуальные взаимоотношения между ними. «Тела», и тех, и других, были усовершенствованы настолько, чтобы прочувствовать подобный контакт сполна, вплоть до покраснения кожи и потоотделения. Аватару также усовершенствовали вкусовые рецепторы, и теперь каждый мог вкушать «живые» продукты, которые в реале были доступны немногим.

Предыдущее новшество — Завеса, здесь не использовалось. Все усилия при создании таких доменов были направлены на воспроизведение ощущений «как в реале».

Улучшения восприятий аватара, «подгонка» под них программ ботов и окружающей среды заняли какое-то время. А потом оказалось, что рейтинги игровых доменов падают. Проведенный мониторинг проблемы выявил, что именно те геймеры, которые могут себе позволить часто посещать Игру, теряют интерес к ней из-за самого ее принципа — начать и выиграть. А до сих пор все сценарии традиционно по этому принципу и строились. Серость реала: ограниченные пространства городов-монолитов, обыденность повседневности, где из года в год жизнь крутилась по заданному кругу работа — дом, именно она и заставляла многих и потенциальных, и постоянных игроков стремиться к посещению Мира Ксандер.

Людям хотелось простора действия, притом не связанного законами сценария, хотелось встречаться с «друзьями» и «возлюбленными», и при этом иметь возможность просто «пожить» без обязательной выигрышной гонки. При этом курортные домены, завязанные на принципе максимального приближения к реалу, заядлых геймеров тоже не устраивали своей простотой.

И Мастер — Создатель сотворил Домен Селин и заселил его.

Он стал центральным миром созданной им игровой системы. Игроки могли «жить» в нем годами, десятилетиями. Ограничить пребывание здесь могли только их желание или финансовые возможности в реале. Впервые появилась внутриигровая валюта, которая не была привычным лутом, годным только на прокачку аватара, но и дающая возможность использовать деньги «как в жизни», что послужило к стремлению игроков именно зарабатывать их. Можно было сразу по приходу в Игру купить деревню с крестьянами, мануфактуру или торговый корабль и начать развиваться. Что, собственно, и делали состоятельные Игроки. Есть деревня — продавай урожай, зарабатывай деньги. На них строй крепость, развивай вокруг нее город и нанимай войско. Имея солдат, завоевывай другие города — строй собственное королевство. А тот, кто мог оплачивать только само пребывание в Игре, начинал с предыдущего шага, то есть с собственного огорода, с собственноручно изготовленных тарелок или рубах.

Но это только для начала. Успех, в любом случае, был обеспечен, чтоб Игрок не погряз в рутине и не устал от Игры. Стоило чуть подзаработать, и можно было «нанимать» ботов, покупать собственность, улучшать собственный левел. Если хотелось больше приключений — то предлагалась «Карьера авантюриста». Ищи, к примеру, сокровища, убивай чудовищ или становись разбойником. Тоже, кстати, интересно. Ограбь крестьянина — получи его выручку за урожай. Получил деньги — «найми» ботов и создай шайку. Получил подчиненных — построй тайное поселение в лесу. Есть убежище — грабь теперь купеческие караваны. Пошел на большое дело — прячься или воюй с солдатами. Поймали и казнили — вылетел из Игры. Но можешь вернуться и начать все с начала.

Но при всем при этом, теперь имелась возможность просто пожить, так сказать, и в созерцательном варианте, не требующем рваться вперед и побеждать. Можно было или немного донатя, или нанявшись на работу и проходя лишь мелкие квесты, зарабатывая сравнительно небольшие деньги, жить так, как тебе хочется.

Теперь игровой Мир мог предложить долгое существование на своих просторах с развитием событий по многим вариантам, по любому сценарию: мирному, военному, авантюрному. Оставляя при этом возможность не рваться особенно вперед, а пожить в свое удовольствие. Он давал возможность удовлетворить любые потребности. Фактически это было совмещение домена сценарного с миром курорта. Игроки могли одновременно участвовать в невозможных в реале событиях и в тоже время есть, пить, развлекаться и строить отношения, как между собой, так и с ботами. Которые чем ближе находились по сценарию к пользователям, тем совершенней была их программа.

Столь удачное соединение специализированных доменов, привило к тому, что очень скоро этот симбиотический мир был перенаселен Игроками. Для правильного функционирования домена и логического течения жизни по заложенному сценарию на каждого геймера должно приходиться определенное количество территории, и окружать его положено определенному числу ботов.

Главной задачей Игры, всегда, было удовлетворение желаний и стремлений людей, которые невыполнимы в реале. В результате количество королей, герцогов, генералов и других «главных» персонажей на «квадратный метр» территории, привело к тому, что это стало мешать прибытию в домен Игроков желающих развития. Стало не хватать места для постройки городов и расселения ботов, как раз и создающих антураж для всех амбиционных запросов.

И, наконец, Мастер — Создатель привнес в Мир Ксандер зум-принцип.

Теперь не нужно было раздувать «тело» домена до огромных размеров, чтоб нанести на него как можно больше условно материального составляющего. Теперь каждый клочок «земли» мог расшириться при необходимости, при этом, не нарушая целостности основной матрицы. Визуально это воспринималось, как простое удаление линии горизонта при подъеме на возвышенность. Практическое же исполнение зумирования можно было сравнить со скомканным, а потом расправленным листом бумаги — ведь и в первом, и втором случае площадь того оставалась неизменной.

Даниэль тем и был ценен, что мог полностью взять на себя создание такой Игры. Его силы влияния хватало и на формирование самой матрицы домена, и на внесение в нее структурных дополнений завесы и зум-принципа, не привлекая к этому драгоценных усилий Мастера — Создателя.

Это была вторая Игра, за которую он отвечал лично и шестая в общем списке созданных доменов седьмого уровня. Название ее было «Мир пиратов» но, как и для всех симбиотических Игр, оно теперь было довольно условным. Просто больше моря и островов, как малых, так и больших, которые надо было, или завоевывать, или колонизировать, или освобождать от ужасных монстров. Больше пальм и солнца на просторах локаций, стилизованных под Карибские острова, не существующих уже в реале. Ну, может быть еще и более разнузданные нравы в соответствии со сценарной идеей, чем в других Мирах. А так, как и прежде, были возможны любые варианты развития событий — и в мирном ключе, и в воинственном, и авантюрном. Завеса здесь использовалась выборочно, прикрывая только те места, где по сюжету геймер или игровой клан не должны были встречаться с другими участниками.

Задача Даниеля, теперь, когда Мир уже был сформирован им полностью, заключалась в наблюдении за работой Младших Братьев. Не то чтобы они были способны специально халтурить, но в силу полного отсутствия каких-либо качеств самостоятельной личности, иногда созданные ими фрагменты были поверхностными, а временами и просто несуразными.

Воспроизведение любого участка игры требовало проработки всех условно материальных составляющих сначала через Базу данных, а затем через Банк воспоминаний.

Например, создание локации — луг. База данных выдает, что растет на лугу, какие насекомые летают, а какие ползают, что за птицы и звери могут повстречаться геймеру, находящемуся на нем в данный момент Игры. В общем, форма, цвет, звук, предназначение всего, что имеет отношение к данному эпизоду. А вот Банк воспоминаний предоставит данные, как это все выглядит днем, в свете луны или дождливым вечером. Как пахнет луговая трава, нагретая жарким солнцем, и «плывет» отдаленный пейзаж в раскалённом воздухе. Как серебриться каждый стебелек под ногами, отбрасывая четкие черные тени и темнеет мрачно лес вдалеке, скрывая какую-то крикливую живность в ночи. Как веет свежестью поднявшийся перед грозой ветер и порывами стелет цветы по земле.

Так вот, при создании такого луга работа Младших на первый взгляд может показаться выполненной верно, но, вот на второй вдруг оказаться, что ярко розовеющие в траве шапочки цветущего клевера… расположены четко в шахматном порядке. А все потому, что ограниченный в своем безэмоциональном восприятии Мира низший саппорт так применил рекомендацию — располагать равномерно.

Вот такие «косяки» и отслеживал Даниэль. Вообще-то, он всегда был очень придирчив к исполнению даже незначительных деталей еще с того времени, когда сам исполнял фрагменты, будучи Младшим Братом.

Теперь же он, чтобы проверить работу других, пропускал через себя воспоминания о воспроизводимом предмете человек десяти, а то и пятнадцати, вместо положенных по правилам пяти. Благо, ему это давалось значительно проще, чем Младшим. И если Даниэль понимал, что их лишенное эмоций восприятие не улавливает особо тонких нюансов, то доводил фрагмент до желаемого совершенства сам. Что бы шмель, попавший на глаза Игроку, был, как положено, бархатисто пушист и жужжание его было в нужной тональности. А брызги морского прибоя, которые в дальнейшем станут долетать до Игроков, были бы в достаточном количестве, что бы геймер ощутил или просто приятную свежесть, или наоборот — оказался промокшим с головы до ног. То есть, именно так, как в конкретном случае потребуется по сценарию эпизода.

Посетив всех занятых работой Младших братьев и оценив их труды, он в принципе остался доволен, за исключением тех троих, что были заняты воспроизведением морского пространства. Само название домена — «Мир пиратов», предполагало, что игровой площади водной поверхности будет много, и Даниэль решил рискнуть, что б ускорить процесс, и поставил на воспроизведение объемного фрагмента нескольких Младших.

И вот теперь стало ясно, что идея была, не так хороша, как казалась вначале — цвет морской воды получился у каждого своего оттенка, что особенно было заметно на стыках их воздействия. А застывший пока без движения прибой ложился на разноцветную и разнокалиберную гальку. Чтоб исправить это несоответствие пришлось Даниэлю пойти на нарушение правил — ограничить восприятие всех троих воспоминанием одного и того же человека. А это грозило сделать воссоздаваемый фрагмент не столь ярким и запоминающимся.

С не очень приятной мыслью, что если внесенные изменения не дадут должного эффекта, то придется ему самому браться за эту работу, он и покинул Братьев.