Довлатов. Сонный лекарь 3

Глава 11 Сон между прошлым и будущем

Весьма яркий на детали сон магистра [4] Железкина походил на старое воспоминание. Мы очутились где-то на острове. Под ногами трещит галька, неподалёку шумят морские волны, а в спину дует тёплый летний ветерок. Мне сразу вспомнились каникулы после окончания девятого класса и домик в деревне, оставшийся от бабули.

Сейчас впереди старый деревянный пирс, уходящий в море метров на пятьдесят. Десятки вёсельных лодок покачивались на волнах слева и справа от него. На многих видны крепления под сети и другие рыбацкие снасти.

Позади меня оказалась окраина большой деревни. Несколько одиноко поднимающихся в небо столбов дыма и отсутствие лая собак откровенно напрягают. В обжитом поселении так тихо быть не может!

Оглядевшись, понял, что сон Железкина как-то связан с этим… ну-да, островом. Слева от деревни скалы, справа лес, через пару километров переходящий в плоскогорье. А позади деревни видимо горный пик, талые воды которого и обеспечивали эту деревушку пресной водой. Вот вроде сон, но такие детали почему-то сами собой стали вылезать из моего подсознания. Так-то мы сейчас с Железкиным всё ещё в аномалии рода Лей, и сам магистр [4] готовится к прорыву на ранг старшего магистра [5].

На пирсе, у одной из лодок, суетился мальчишка лет двенадцати. Весь чумазый, в древних на вид хлопковых штанах и рубахе, подпоясанной почему-то широким солдатским ремнём.

— Никого не осталось, — бурчал он недовольно. — Ни папки, ни мамки, ни мелких.

Шмыгнув носом, он тут же протёр его рукавом и сам забрался в лодку. Она покачнулась под его весом, но юный рыбак удержал равновесие. Ловко схватился за причал и начал скидывать в лодку сумки и коробки, уже приготовленные к погрузке.

— Ну ничего, — приговаривал он сам себе. — Построю себе новый дом. Бабу себе заведу, как папка учил! И скотина во дворе будет. И собака злая, чтоб соседей и лихой люд гоняла. Во! Михой её назову. А почему Михой? Ой… да не важно. И кошка нужна такая, чтобы мышам спуску не давала. Не! Две кошки. Точно две кошки. Пахать буду, как отец пахал. А если земля кормить перестанет, так же как он в море уйду. Буду семью снабжать тем, чем батька Посейдон одарит.

Заметив моё появление, парнишка на секунду остановился.

— Ты чё медлишь? — он кивком указал на деревню. — Остров же под воду уходит! Быстро грузи в лодку всё, что есть.

Оглянувшись, я наконец уловил изменения в окружении. С каждым новым накатом волн линия прибоя постепенно заходила всё дальше и дальше, погружая остров под воду.

— Куда плыть-то? — спросил я как бы невзначай.

Пацан указал рукой куда-то вдаль.

— Если плыть прямо-прямо, на закат, там будет ещё один остров. Жилой! Намного больше нашего. Ярыга называется. От него до Владивостока всего 200 км по прямой, — парень снова шмыгнул носом. — Надеюсь, хотя бы Ярыга не затонет.

Приглядевшись в указанном направлении, я так ничего и не увидел.

— Ты уверен? — решил я поделиться подозрениями. — Ни столбов дыма, ни птиц, ни гор на горизонте не видать.

Пацанёнок усмехнулся.

— Угу. Только покинув один берег, ты сможешь увидеть другой, — его лицо на миг стало похожим на взрослого Железкина. — Грузись давай, коли помереть не хочешь.

Заняв свою практически пустую лодку, я продолжил наблюдать за юным рыбаком. В отличие от известного мне Железкина, этот мелкий прямо-таки фонтанировал эмоциями. Уронил коробку на ногу и тут же обматерил её! Потом ещё и пнул, вымещая на ней всю злость.

— Да, что ты за хрень такая тяжелая⁈ — пацан чуть не заплакал, отбив себе ногу.

— Там сбоку надпись, — на моём лице появилась ухмылка.

— «Как ухаживать за девочками». Что за хрень? — пацан с ужасом глянул на коробку. — Зачем я это вообще к себе в лодку положил.

Вытащив её обратно на пирс, пацан тут же схватился за коробку с инструментами.

— Та-ак! Это отцово, — приговаривал он. — Инструменты мне везде пригодятся. Дом поставить, сарай починить.

В лодку легла удочка.

— … Так. А без этого мы себя не прокормим.

На дно уже знатно загруженной лодки легло ружьё и непонятно откуда взявшийся автомат Калашникова… Старая армейская форма аномальных войск, несколько боевых клинков, знакомый мне топор, боксёрские перчатки и куча всего-всего. Откуда в этой горе хлама взялась коробка сигар и журнал «СтритГёрлс», мне решительно непонятно.

Тут-то перед Железкиным и встала непростая дилемма. На причале осталась ещё примерно треть вещей, а лодка уже шла к перегрузу.

— Не доплыву, — пацан ловко макнул руку в воду. — Тут сколько Посейдону молитвы не посылай, точно не доплыву. Меня первая же волна потопит.

— Тебе помочь? — радостно машу рукой. — Давай в мою лодку положим то, что у тебя не влезло. А ты взамен мне дорогу до другого острова покажешь?

Пацан взглянул на пирс, уже начавший уходить под воду, и хмуро кивнул.

— Дело говоришь. Ток-мо давай так! Погрузим тебе то, что мне особо для жизни не нужно, — видя удивление на моем лице, пацан совсем уж по-взрослому усмехнулся. — Если ты уйдёшь под воду, то уж прости, это твоя вина. А мне потом ещё как-то жить надо. Если до Ярыги доплывём, я с тобой за помощь рассчитаюсь.

— Хватит и той коробки, которую ты пнул. — На моём лице сама собой появилась хитрая улыбка. — Думаю, её содержимое мне в жизни ещё не раз пригодится.

Ко мне перекочевал десяток коробок с непонятным содержимым, пара мечей, кастетов, книжки по ботанике и бог его знает какой литературе. Два рюкзака в обвесе выживальщиков, с саперными лопатками и всякой непонятной хренью. В ту же кучу легла книжка с диковинным названием «Робинзон Крузо или как выжить на острове после ядерного взрыва».

От книжки с интригующим названием меня отвлёк окрик парня.

— Нормально, — произнёс он, прервав мои размышления. — Теперь точно доплывём. Всё, отчаливаем!

Отвязав верёвки от пирса, мы поплыли в сторону неизвестного острова. Лодки легко шли по волнам, будто и не было никакой качки.

Вскоре Железкин начал неуловимо меняться. Каждый взмах вёсел прибавлял ему целые месяцы прожитой жизни. На лице выросла первая щетина, взгляд стал острее, на руках появились сбитые костяшки заядлого драчуна. Буквально за минуту будущий боцман раздался в плечах, а ручищи налились силой.

С довольным кхеканьем, парень уже лет двадцати налёг на вёсла и стал грести так, будто всю прошлую жизнь работал гребцом на галерах.

— Ага, Владивосток, как же! — пробурчал я недовольно, глядя как лодка Железкина едва ли не летит на вёсельной тяге. — Сказал бы честно, что около Чернобыля родился. Я бы может и поверил!

И тут этот гад задвигал вёслами с ещё большей скоростью! Уже знакомая мне морда сорокапятилетнего боцмана расплылась в довольной улыбке. Тут, во сне, он вернулся к своему реальному облику, будто разумом догнав свой настоящий возраст.

Ровно в этот момент лодка Железкина исчезла за горизонтом. Теперь на волнах качалась лишь моя лодка… полная багажом чужих знаний.

…

16 ноября, 2026 года

Госпиталь Красного Креста, остров Аран

Пара усталых ментатов вышла из палаты для вип-пациентов. Первый выглядел тощим и откровенно невзрачным. Такого даже если встретишь на улице, точно не запомнишь. Второй был его полной противоположностью…

Жан-Мишель Кусто, выходец из знаменитого рода одарённых-водников Кусто. Хотя он и был ментатом, но как и все Кусто имел весьма-а-а специфическую внешность. Пузатый, щекастый, с гладко выбритым лоснящимся лицом и зализанными назад волосами — Жан-Мишель вызывал некое подсознательное отвращение. Окружающим то и дело хотелось его прибить! То проходящая мимо медсестра случайно утку на него уронит. То медбрат дверью пришибёт… случайно, ей-богу! В здравом уме никто не станет бросаться на ментата в ранге магистра [4].

— Оу? Нас встречают, — Жан-Мишель, довольно ухмыльнувшись, подмигнул своему тощему коллеге.

Стоящая у дверей вип-палаты Персефона незаметно сжала кулаки. На лице дамы разом выразилась вся гамма испытываемых ей негативных эмоций. А подавленное желание убить гада сократилось до краткого:

— Ну? Что там?

У Лей Джо, стоявшей рядом, непроизвольно дёрнулась щека. Однако целительница куда лучше контролировала свои эмоции.

— Пациенты в норме, — тут же сообщил Кусто, закрывая за собой дверь. — Двое уже очнулись. Примите мои поздравления, господа архонты [6].

Жаболицый обозначил поклон на французский манер с расшаркиванием. Стоящую поодаль Нерею чуть не стошнило от вида кланяющейся жабы.

— Госпожа Лей Джо. Искренне рад приветствовать вас в рядах архонтов, — он коротко указал на дверь за своей спиной. — Кстати, ваша подруга уже очнулась.

— Двое? — стоящая в сторонке Нерея вопросительно выгнула бровь.

Оба ментата кивнули. Кусто снова открыл рот.

— Госпожа Эмилия Хомячкович уже пребывает в добром здравии. После проверки ментатом воспоминаний о событиях, произошедших в аномалии рода Лей, она может быть свободна. Насколько могу судить, её прорыв в архонты [6] прошёл успешно. В этом ранге она определённо может закрепиться и даже достичь пика. Но, как и другой её коллега-пациент, она достигла своего предела.

— Главное, что выжила, — на лице Лей Джо сама собой показалась улыбка.

Целительница вздохнула облегчённо. Перед её глазами до сих пор стояла картина того, как Эмилия после прорыва высвободила свой аспект. Она превратилась в кобру с короной на голове. Событие поистине уникальное! В одном месте и в одно время появилось сразу два архонта со схожими аспектами.

Кусто, удивлённо оглядев аж трёх архонтов [6], стоящих в коридоре госпиталя, что-то для себя решил и указал на дверь палаты.

— Второй, этот ваш старший магистр [5] Железкин, тот ещё странный фрукт.

— В смысле? — Персефона, нахмурившись, тоже глянула на дверь. — Мы его знаем уже несколько месяцев. Боец проверенный, стихией владеет отлично.

Жан-Мишель удивлённо открыл рот.

— А? Нет-нет, вы меня не так поняли, — Кусто совсем уж противно улыбнулся. — Я имею в виду, что его прорыв выглядит для меня странно. Понимаете, форма духа у одарённых всегда разная. Например, у госпожи Хомячкович она выглядит как теннисный шар с зелёной аурой. Она гармонирует с вашей, госпожа Лей Джо.

Ментат противно улыбнулся и тут же получил мощную оплеуху от своего тощего коллеги.

— Ещё! Хоть раз! Нарушишь! Кодекс! Этики! Ментатов! — рыча слова, тощий держал руку над головой Кусто. — Я тебе собственноручно голову откручу.

Жаболицый хоть и сжался под напором эмоций, но при этом в его глазах горел огонь… удовольствия. Этому типу явно нравилось, когда его унижают. Хуже то, что испепеляющий взгляд Персефоны понравился ему ещё больше.

Кодекс вспомнили не просто так. Официально, во всех цивилизованных государствах, менталистов держат под особым контролем. Императоры подминают под себя самых сильных из них. А те выполняют роль супервайзеров-проверяющих для частных ментатов-специалистов и членов знатных родов.

Вся эта братия придерживается Кодекса Этики Ментатов, одним из ключевых правил которого является «не разглашать секреты своих пациентов». Тот факт, что аура Лей Джо и Хомячкович гармонируют друг с другом на уровне духа, как раз один из таких секретов. Кусто же выболтал его без каких-либо угрызений совести.

— Да-да, прошу простить мои манеры, — Кусто криво улыбнулся. — Так вот, у Железкина форма духа тоже похожа на шар. Только обтянутый шестигранной сеткой. Понимаете? Нет никаких отклонений от нормы. Ни облачков-скоплений излишков силы духа. Ни выпуклостей, впадин, ни чёткой линии жизненного опыта, как было на теннисном шаре Хомячкович. Просто шар, покрытый шестигранной сеткой. Его прорыв на стадию старшего магистра [5] прошёл просто идеально. Он легко достигнет пика этого ранга, но, как и Эмилия, дальше пройти не сможет. Потенциала для роста нет.

Ментат развёл руками, как бы показывая: «Дальше никак».

— И тут мы подходим к третьему вопросу…

Второй ментат снова набычился.

— Пра-ви-ла, — тощий надавил взглядом на Кусто. — Я тебе, сволочь блатная, язык в одно место затолкаю, если ты нарушишь ещё хотя бы одно правило кодекса!

Кусто возмущённо отпрянул.

— Я же ничего лишнего не сказал! Просто озвучил момент с тем, что у молодого как-то странно выглядит форма духа. Ты же сам видел. Там этакая планета с материками и облаками. Огромный потенциал, в общем. Его духу ещё формироваться и формироваться до того, как он достигнет своего предела. Меня больше волнует кое-что другое. У него там вокруг сферы духа есть что-то вроде орбит. Как если бы было два естественных спутника у планеты. Тот что поменьше выглядит как Семя Духа. Слишком чёткий рельеф, пусть и повреждённой формы. Второй, тот что побольше, похож на чужеродный кусок льда.

На лице Лей Джо проскользнула тень понимания, но она умело скрыла свои эмоции. Сейчас не время и не место озвучивать свои догадки.

Тощий ментат воздел руки к небу.

— Пра-ви-ла, — с волной зарождающегося гнева выдавил он из себя. — Почему ты такой тупой? Почему? Господи! Ну почему?

Кусто от возмущения аж открыл рот.

— Эй! Я же всего лишь хочу получить от них согласие на чтение памяти, — Жако указал руками на трёх архонтов, собравшихся в больнице. — Дамы знатные. Наверняка, как и мы захотят убедиться в том, что этот парень никак не связан с убийством трёх абсолютов. Как его зовут, кстати? Таблички с его именем не висело около койки пациента.

— Михаил Довлатов, — Персефона криво усмехнулась. — Он внук Язвы. Официально его в этой палате не было. Данных о приёме как пациента тоже нигде не останется. Мы привезли его сюда с остальными, чтобы он находился под присмотром знакомых нам врачей.

Жаболицый презрительно усмехнулся, но уже спустя секунду улыбка сошла на нет. Гримаса сменилась с торжества на удивление, а потом на откровенный страх.

— Погодите, того самого Язвы?

Лей Джо коротко кивнула, продолжая держать свои эмоции под контролем.

— Ну так что? — Персефона указала на дверь. — Иди и попробуй! Прочитать его воспоминания. Если что-то пойдёт не так, тебе твой любопытный нос затолкают в то же место, что и язык. Мы этому препятствовать не станем. Наоборот, даже согласие подпишем.

Жак испуганно сглотнул.

— Да я-же всего лишь спросил, — ментат, испуганно оглянувшись на трёх архонтов, снова что-то для себя решил. — Господи! Внук Язвы. Того самого Язвы…

— Того самого, — стоявшая чуть в сторонке Нерея подошла к дверям палаты. — Так что с ним? Почему он ещё не очнулся?

Жако вдруг начал глотать воздух и опёрся на стену. Новость о том, на чей разум он только что чуть не покусился, явно выбила из него весь боевой настрой.

— Ментальный шок у него, — произнёс тощий ментат, похлопывая жаболицего по плечу. — Мы к нему лезть не стали. Довлатов… проходит как пострадавший, а не как свидетель. Не знаю, что именно у вас там в аномалии произошло, но у него явно серьёзное ментальное потрясение. Когда очнётся, может какое-то время чудить. Неделю, месяц или сильно дольше. Спутники на орбите духа, это что-то вроде отколовшегося опыта. Кто-то детства не помнит, а кто-то как его собака покусала. Когда эти спутники рассосутся, тогда и Довлатов в норму придёт.

Тощий на секунду отвёл взгляд, будто хотел что-то сказать, но передумал. Такая деталь сразу бросилась в глаза архонтам, но никто из них не подал виду, что заметил.

— Лучше не влезать в дух Довлатова. Процесс ментального восстановления должен пройти естественным путём, — ментат схватил жаболицего за шиворот, заставляя встать ровно. — А теперь, дамы, простите! Мне этого остолопа надо привести к начальству. Мы получили нужные Ассоциации подтверждения использования бомб с антимагией. Самого Ингвара Муссо сейчас допрашивают наши коллеги. Бомба с ядом сильно потрепала его духовное тело, но эта падаль диво, насколько живучей оказалась.

Усмехнувшись, Персефона отвела в сторону свой недовольный взгляд. Тот факт, что продавшийся координатор Ассоциации Охотников, как-то пережил подрыв бомбы, здорово сэкономил рейду время. Не зря Лазуренко решил оказать гаду первую помощь, а не добить его.

Прибывшие в порт Арана судьи и стражи Ассоциации тут же провели экспресс опрос предателя Ингвара и участвовавших в том бою архонтов [6]. Ограничились именно что опросом «да/нет», без досконального считывания воспоминаний. Иначе снятие показаний со всех свидетелей растянулось бы на недели.

Стоявшая в сторонке Нерея тихо переглянулась с Лей Джо. Гуру выгнула бровь, будто спрашивая: «Семя Духа, серьёзно?».

Целительница в ответ коротко кивнула. Полгода назад, во время летнего лагеря Академии, Лей Джо не рассказала ученику о кое-чём важном. Техника телесной трансформации «Древоступа» — это фамильная техника рода Лей. Она не только меняет физическое и духовное тело владельца, но и делает его пригодным для иных процедур. Одно из них — принятие Семени Духа от патриарха, разработавшего технику специально для членов рода Лей. Через семена Лей Хай передавал свои знания следующему поколению.

…

Неизвестное время, неизвестное место

Где-то на берегу тропического острова

Этот остров сильно отличался от того, что встретился во сне Железкина. Тут имелись настоящие джунгли, лили тропические дожди и где-то на горизонте кружили тайфуны. Имелась всего одна гора, обустроенная людьми практически по самую верхушку. Дома из камней и древних кирпичей выглядели покинутыми и чем-то неуловимо напоминали ацтекские руины. Нет ни стёкол в окнах, ни дорог под автотранспорт, но есть канавы для дождевой воды, вырытые вдоль всех улиц. Здесь ощущался дух одновременно старой и новой цивилизаций.

На пляже сидели два подростка. Один выглядел чуть постарше, другой помладше. В одинаковой одежде, они чем-то неуловимо друг на друга походили.

— … Это называется развитый внутренний диалог, — Младший указал себе на голову. — Понимаешь, когда твои глаза фокусируются на картинке, а слух на каком-то шуме типа воды, бьющейся о камни, твой блуждающий разум начинает свой внутренний диалог. С тобой, Миша, точно также.

Старший… Тут до меня нашло, что это я и есть Старший. Михаил Довлатов. Я очнулся в собственном сне и сейчас с кем-то разговариваю.

— Что? Ты кто? И что тут вообще происходит.

— Внутренний диалог! — Младший, улыбнувшись, ткнул в меня пальцем. — Во-о-т, молодец! Рад, что ты наконец-то очнулся, Миша. Так вот. Весь этот мир — это, по сути, форма твоего духа. Остров — это ты. Океан вокруг — граница непознанного. А берег — линия твоей самоидентификации.

Сразу вспомнился урок Сократа. Древнегреческий философ нарисовал на песке круг и сказал, указав внутрь него: «Это то, что я знаю.» Потом указал на то, что находится за его пределами: «Это то, что я знаю, что не знаю.» Потом Сократ нарисовал снаружи первого круга ещё один круг и указал за его границу: «А это все остальное.»

Если это и впрямь мой духовный мир, то тут видимо все устроено точно так же. Остров это то, что я знаю. Прибрежные воды — граница известных, но ещё не усвоенных знаний. А за горизонтом находится «все остальное».

— Верно, — Младший кивнул, будто прочитав мои мысли. — Внутренний духовный мир появился после того, как ты освоил интеграцию техник в слой духа.

— Появился? — мой слух зацепился за крохотную оговорку. — То есть ты и раньше за мной наблюдал?

— Об этом потом, — Младший, вытянув руку в сторону моря, указал ей на поистине огромный айсберг, плывущий прямо на остров. — Ты взял чужие знания, Миша. Нет, это не плохо, просто надо знать меру.

Тут незнакомый парнишка нахмурился.

— Понимаешь, будь-то уроки наставников или пережитый жизненный опыт, ты как бы получаешь стройматериалы для своего духовного мира. Да, наш родовой дар позволят получать оптом сразу целые грузовики с цементом, бетоном и кирпичами. А пережитые сражения становятся арматурой, скрепляющей всё это воедино. Но вот это…

Младший снова указал на айсберг.

— … Это уже перебор! Ты взял опыт другого человека. Его надо переварить, разломать, усвоить, пустить в дело. Называй как хочешь. Пресная вода питает почву. Растёт лес, увеличивается урожай на полях, появляются какие-то запасы питьевой воды. Это улучшит качество жизни на острове.

— То есть твоей жизни? — захожу в другой стороны. — Понравилось тут?

Младший, покачав головой, снова постучал пальцем по виску.

— «Я» просто отражение твоего духа, Миша. В каком-то смысле. «Я» знаю то, что знаешь ты. «Я» вижу то, что видишь ты. «Я» часть твоего разума, и пытаюсь объяснить тебе же о том, что с тобой происходит. Вот взял ты у Железкина часть того жизненного опыта, который ему мешал продвинуться в ранге?

— Да, и что с того? Он бы не смог двигаться дальше, если бы оставил за бортом что-то лишнее.

Пацан, пожав плечами, снова указал на айсберг.

— Миш, «Я» тебе не враг. Просто объясняю, что теперь уже тебе это надо как-то усвоить. Если этого не сделать, и ты, не дай Бог, хапнешь что-то ещё, то твой духовный мир попросту разрушится.

Младший ждёт от меня какой-то реакции, а я всё никак не могу нормально осознать себя в своём же сне. Всё же нахождение в собственном духовном мире для меня в новинку.

«Великие возможности и проблемы всегда приходят одновременно,» — доходит до меня с запозданием суть услышанных слов. Мысли будто ватные, так ещё и движутся словно в киселе.

— Узнай всё о Железкине, — продолжает твердить Младший. — Где он вырос? Чем занимался? Какие у него навыки? Узнай что он разучился делать. Ведь ты явно у него что-то забрал, чтобы он смог двигаться дальше. Да, ситуация была из разряда форс-мажор. Второй раз в такое лучше не влезать. Подумай, что значил тот ящик с инструментами, который Железкин переложил в твою лодку? Почему книжка про Робинзона Крузо имела столь радиоактивные декорации?

— Может дело во сне? — делаю я догадку, чувствуя, будто разом поглупел раза в два. — Ведь во сне всякое бывает?

— Нет, — Младший уверенно качает головой. — Железкин теперь чего-то не знает, но что должен был бы знать. И это «что-то» перешло к тебе. Скажешь навыки выживания? Не зря он сунул тебе те рюкзаки. Ты не сможешь освоить эти навыки так же хорошо, как этим владел Железкин, но это послужит хорошей почвой для того, чтобы ты мог быстро развить те же навыки, которые когда-то были у него. Не за пять лет, а, скажем, за два месяца…

Парнишка ещё что-то говорил и говорил, но я всё никак не мог его расслышать. Такое ощущение, что чем дольше длится сон, тем хуже я начинаю соображать. Возникло чёткое ощущение, будто я упускаю нечто важное. Прямо-таки смертельно важное для меня!

— Кто ты? — наконец спросил я, фокусирую внимание на лице парня, сидящего на берегу МОЕГО острова в МОЁМ внутреннем духовном мире.

— Стас… Или Станислав. Бабы из Российской Империи меня так называли, — Младший усмехнулся и вдруг, ни с того ни сего, расхохотался. — Миш, ты не поверишь! Но я дух-основатель рода Довлатовых.