Доспех духа. Том 11

Глава 1

Аэропорт Луанды располагался в черте города, поэтому во время захода на посадку в полной мере можно было оценить одноэтажную застройку столицы Анголы. Честно признаюсь, меня вид не впечатлил. Кирпичного цвета крыши и обилие жёлтых и оранжевых цветов навевали тоску. Не исправляли картину даже небоскрёбы рядом с побережьем. А ведь Луанда считалась одним из самых богатых и престижных городов региона. К тому же небо заволокло серыми тучами и, судя по всему, внизу шёл дождь. В это время года в центральной Африке сезон дождей был в самом разгаре.

Сначала я планировал сбежать из России тайно, но Тася объяснила, что это не самая удачная идея. Пришлось идти в гости к генералам, делиться с ними планами на короткий отпуск. Что удивительно, меня почти не отговаривали, прочитав всего пару часовых лекций о том, что нужно знать великому мастеру, решившему отправиться в путешествие инкогнито. Главным требованием было то, чтобы я не раскрывал свою личность, дабы не вызвать мировой скандал. Особенно это актуально для стран, где шли или недавно закончились гражданские конфликты, в число которых входила Ангола.

До самой посадки в Луанде не верилось, что меня отпустили так просто. Думал, что отправят группу сопровождения или слежки, но в салоне самолёта людей со светлой кожей было всего несколько человек, включая меня, Сабину и Алана Кроу. Мгуапе настаивал, что провернуть задуманное будет проще и быстрее маленькой группой. Белые люди и без того привлекают слишком много ненужного внимания, а так мы вполне могли сойти за туристов, решивших посетить одну из необычных и очень красивых стран Африки. Говоря о туристах, нужно упомянуть молодую семейную пару испанцев, летевшую вместе с нами на самолёте. Сабина с ними поговорила в аэропорту, когда мы ожидали посадку. У них шёл медовый месяц, который решили провести с рюкзаками за спиной, отправившись в путешествие по Анголе. Мужчина, не мастер и даже не эксперт, в компании красивой женщины, в сердце Африки, на мой взгляд, это глупая и опасная затея, но говорить им об этом я не стал. Настроены они были решительно и уверяли Сабину, что в Анголе сейчас безопасно для одиноких туристов.

Как оказалось, у России с Анголой были прекрасные дипломатические отношения и для посещения страны виза не требовалась. Чтобы привлекать к себе как можно меньше внимания, мы решили использовать заграничные паспорта, которые для нас любезно подготовили в госбезопасности. С ними контроль в аэропорту прошли без каких-либо проблем. Я переживал, что Мгуапе могут узнать, но он только отмахнулся, говоря, что его лицо не так знаменито, как имя.

Только выйдя в город, я вспомнил, что такое тропики, влажный и жаркий климат, подкреплённый сезоном дождей.

– Духота, – сказал я, полной грудью вдыхая влажный воздух.

– Непривычно, – согласилась Сабина. Она сидела на наших туристических рюкзаках и с любопытством разглядывала прилегающую территорию.

– Нужно было взять ещё и сестёр Юй, – добавил я, глядя на чернокожих мужчин и женщин, неспешно идущих из аэропорта. Кого-то увозило такси, кто-то решил прогуляться до остановки общественного транспорта.

– Мы уже говорили об этом, – напомнила Сабина. – Я вполне могу о себе позаботиться и без служанок с няньками. А дразнить здесь некого.

Последнее добавила, имея в виду сестёр. Она к моей затее, изводить окружающих, относилась скептически, говоря, что, для начала, нужно посвятить в свои планы Ми и Фэйфэй. Я считал, что девушки обо всём догадаются сами, а вот Сабина в этом сомневалась.

– Почему корабль вашей фирмы не заходил в порты Анголы? – спросила она.

– Гражданская война закончилась лет пятнадцать назад, но в стране всё ещё не спокойно. А белых людей, кто на больших кораблях плавает с оружием в руках, здесь не особо любят. Может, за колонизаторов считают. Мама местные порты называла небезопасными и старалась обходить стороной. Хотя бы из-за того, что здесь нет ни одной базы или стоянки для фирм наёмников. В той же Нигерии, где до сих пор людей едят и туристов прямо у аэропортов ловят, чтобы продать, такие базы есть. Там мы в город только большой группой выходили, желательно с оружием в руках. А что здесь творится, я даже не представляю. Но слышал, что Чёрный Лев Мгуапе постоянно воевал с правительством и держал в страхе всю Анголу.

– Да, большая война закончилась победой Народного движения за освобождение Анголы, – кивнула Сабина. – Прошли большие переговоры и, что удивительно, правительство с борцами за свободу договорилось. И с того времени здесь безопасно, в том числе для белых людей. Несколько папиных партнёров по бизнесу работают как раз с центральной Африкой, в том числе и с Анголой. Тебе бы стоило лучше узнать историю страны, куда собираешься отправиться.

– Алан, – я обратился к англичанину, равнодушно разглядывающему улицу, задумавшись о чём-то своём. – Скажи, в Анголе опасно?

Мы с Сабиной беседовали на английском, но я не уверен, что он нас слушал.

– Опасно, – отозвался он, коснувшись лёгкой бежевой куртки, где хранил сигареты, но доставать их не решился. – Госпожа Бурбон забыла упомянуть радикалов, Национальный союз, борющийся за полную независимость Анголы. Чёрный Лев как раз возглавлял его. Партизаны, по большей части из овимбунду, местной народности. Не нравится им, как распределяются ресурсы страны и наличие крупных иностранных компаний, их добывающих. Туристам и просто белым людям относительно безопасно можно путешествовать только на юг и юго-восток.

Я многозначительно посмотрел на Сабину.

– В центре, особенно в Луанде, безопасно, – добавил Алан. – Если не забредать на окраину города и в трущобы.

Мгуапе мы ждали на улице прямо у выхода из аэропорта, напротив небогатой одноэтажной застройки, пестрившей вывесками магазинов. Мимо нас проезжали вполне приличные машины. Напрягал только дождик, но до нас он не долетал, разбиваясь о невидимую крышу. Пока я разглядывал вход в соседний магазин, рядом с нами остановился тёмно-красный минивэн старой модели, но сохранившийся в приличном состоянии. Мгуапе выбрался из-за руля, переходя в салон, и открыл для нас боковую дверь. Он как раз уходил, чтобы раздобыть транспорт, пока мы ждали багаж. В нашей компании у всех было по одному большому рюкзаку, с которым не страшно неделю путешествовать по необжитым участкам Африки. Нам предстояло проехать почти через весь континент, а с десятком сумок и чемоданом это будет сделать непросто, поэтому выбор пал на специализированное снаряжение для туристов. У каждого имелся спальный мешок с туристическим ковриком, запасной комплект непромокаемой одежды и крепкой обуви. На группу пара палаток и всё необходимое для лагеря. Не хватало только еды, но с этим мы должны были разобраться в Луанде.

– Надо встретиться с моим человеком и можно ехать на восток, – сказал Мгуапе, когда мы разместились в салоне. – Можно было бы и обойтись, но слухи вокруг ходят нехорошие.

Мгуапе говорил, что уезжал он не из-за хорошей жизни. В рядах его организации зрел раскол, подпитываемый извне. Разбираться он не стал, тихо собрал вещи и отправился в Европу. Говорил, что доверенных людей, на которых можно было бы положиться, почти не осталось. Кого-то банально перекупили, кто-то погиб или сбежал, устав от бесконечного конфликта. И с уходом идейных вдохновителей организация всё больше походила на банду, воюющую исключительно ради наживы.

Для встречи с информатором Мгуапе мы направились на север города, к побережью. И чем ближе подъезжали к океану, тем выше становились здания. Многоэтажки и настоящие небоскрёбы, казалось, они специально жались к океану, убегая от бедноты окраин. Порадовали центральные улицы в городе, широкие, с хорошим асфальтом.

– Деловой центр столицы, – сказал Алан, показывая в сторону одного из зданий. – В той стороне, отсюда плохо видно, здание Эндиама де Бирс. Британская корпорация, работающая по всей южной Африке. Добыча и обработка природных алмазов и производство синтетических. Это их люди были тогда, на Фунду. После того случая весь состав перетряхнули, полетело много голов. А вон то стеклянное здание принадлежит китайцам. Заняты они тем же самым, только пока в меньшем масштабе. Ну и Россия. Небоскрёбов у них нет, но они владеют почти сорока процентами местного крупнейшего месторождения алмазов. Точнее, у них доля в большой государственной компании. Если не ошибаюсь, восемь из десяти алмазов, добываемых в Анголе, выходят как раз из того карьера.

– Не знал, – удивился я. – Интересно, кто из наших этим занимается?

– Скорее всего, там государственные интересы, – шепнула мне Сабина. – Что не мешает какой-нибудь ветви рода Разумовских греть руки. Папа рассказывал, что великий князь на этом неплохо зарабатывает.

Мы свернули к побережью, туристическому центру города, промчались по дороге вдоль причала. Очень красивое и живописное место, разве что погода портила впечатление.

– Много лет иностранные компании добывали всё, что хотели и вывозили из страны, – сказал Мгуапе, когда минивэн свернул с набережной и мы начали подъём на зелёный холм, где расположилась средневековая крепость. – Раньше это была их гордость, а теперь там музей нашей победы.

Я понял, что он имел в виду крепость, к которой мы ехали. Пришлось петлять по узкой дороге на холме, пока Мгуапе не остановился на удобной современной стоянке, немного не доезжая до главных ворот. Ждал нас угрюмый чернокожий мужчина, носивший невзрачную одежду и потрёпанную серую панамку. Мгуапе сказал, что это займёт какое-то время, предложив нам пока посетить музей, на что мы сразу согласились. Купили билеты на кассе у входа, пристроившись к большой группе туристов из Европы. В старых крепостях на берегу океана мне бывать доводилось. Красивые места, внушительные, построенные так, чтобы обеспечивать безопасность бухтам и заливам. И здесь было именно такое место, открывающее прекрасный вид на залив и косу, огибающую большую его часть. Под открытым небом внутри крепости разместили старую военную технику, частично повреждённую, которую использовали борцы за независимость. Был здесь даже старенький одномоторный самолёт американского производства. Крепость называлась Сан-Мигел и была построена аж в 1576 году португальским губернатором, но музей из неё сделали как раз после обретения независимости Анголы. Экспозиция мне понравилась, особенно статуи колониального периода, изображающие видных деятелей на поприще завоевания Африки. Странно, что их не разбили или не затопили в океане после окончания войны.

Пока я разглядывал португальских колонизаторов, Сабина подошла, потянула меня за руку ко входу в музей. Недалеко от него тоже были статуи, но уже борцам за независимость, и одна из них меня впечатлила. Это был Чёрный Лев Мгуапе, собственной персоной, только изображённый молодым мужчиной не старше тридцати лет. Решительный взгляд и поза, скульптору нужно отдать должное за то, как он передал правильную эмоцию. Если Мгуапе в то время выглядел именно так, я бы за ним последовал, настолько у него был вдохновляющий вид.

– Вот, а ты всё: «бандит, бандит», – передразнил я Сабину. – Он ведь был генералом, сражающимся не только с Португалией, но и их союзниками.

К тому моменту, как мы закончили с осмотром музея, знакомый или просто информатор Мгуапе испарился. Сам же бывший генерал сидел на лавочке недалеко от минивэна в глубокой задумчивости. Сейчас он совершенно не был похож на свою копию, стоявшую в музее. Вроде бы всё налаживалось, он даже в Россию переехал и порвал с прошлым, но вид у него был какой-то уставший. Не в физическом плане, а в моральном.

– Надеюсь, мы не будем встревать в местные проблемы? – спросил я.

– Нет, – он покачал головой. – Заберём алмазы и покинем… страну через восточную границу, как и планировали. Просто обстановка неспокойная. Мбунду сговорился с людьми из Демократического Конго. Хотят развязать войну, чтобы стало неспокойно в северных регионах.

– И в чём проблема? – уточнил я. – Проехать мимо них не получится?

– Они сидят на моих алмазах, – сказал бывший генерал. – Это старые шахты рядом с Катоке.

Название он произнёс на местном языке.

– Алмазы они не найдут, – добавил Мгуапе. – Не подозревают, что они есть. Но если там будет собираться армия и люди из Конго, это многое усложнит.

– А потом нас обвинят в развязывании очередной гражданской войны в Анголе, – хмыкнул я.

– Нужно всё сделать тихо, – напомнил Алан.

Я прекрасно понимал, что Мгуапе с нашей помощью, если говорить начистоту, грабит страну. Не знаю, сколько он запас алмазов, но, даже если немного, всё равно будет скандал, когда об этом узнают. А мне, как великому мастеру, в подобном участвовать вообще нельзя. Меня генералы отпустили только с тем условием, что я нигде не засвечусь и тем более не стану использовать силу в больших масштабах.

– Подождём до завтра, – сказал Мгуапе. – Моим людям нужно время, чтобы узнать, что там сейчас происходит. Утром поедем на восток.

– Тогда давайте искать гостиницу, – кивнул я.

Время постепенно приближалось к пяти часам дня. Ещё во время планирования мы решили не останавливаться в Луанде надолго, так как Мгуапе здесь могут узнать. Он говорил, что проще всего будет проехать немного вглубь континента и остановиться на ночлег в одном из городков с труднопроизносимыми названиями. Чем дальше на восток от побережья, тем правительственных войск меньше, а людей, сочувствующих повстанцам – больше.

С поиском гостиницы проблем не возникло. Стоило спуститься с холма и остановиться рядом с первым же большим двухэтажным домом, а нас уже встречали как дорогих гостей. В это время года в Анголе дождливо, поэтому туристов было немного и большая часть гостиниц простаивала. И та, которую выбрал Мгуапе, оказалась очень даже неплохой, с удобными комнатами, чистым постельным бельём и всеми удобствами. Много зелени во дворе, клумбы с цветами и просторная беседка со столиком. Горничные же носили одинаковые платья, приветливо улыбались.

Пока выпала возможность, мы с Сабиной решили прогуляться по набережной, посмотреть на океан.

– Это всё мама виновата, – сказал я, когда речь зашла про туристический район города. – Пугала меня тёмной Африкой, злыми партизанами, повстанцами и постоянной войной. Ей было проще в портах Нигерии остановиться, чем причалить к местным пляжам. А здесь, я смотрю, комфорт и благополучие. Ничем не хуже, чем в Европе.

Мы прошли мимо большой спортивной площадки, где группа чернокожей молодёжи играла в баскетбол. Чуть поодаль девушки и парни занимались на турниках и брусьях. Один из них, явно эксперт, подтягивался на перекладине, порхая словно невесомый, наверное, спеша впечатлить девушек.

– Хорошо, что в отпуск выбрались, – добавил я. – Если удастся избежать неприятностей, то через десять дней будем в Танзании, на берегу Индийского океана.

– Всё так сложно? – спросила Сабина, крепче беря меня под руку.

И по взгляду было понятно, что она хотела сказать, что я должен готовиться к получению Матчиными статуса рода. Нужно встречаться с союзниками и вести переговоры с теми, с кем отношения не ладятся. Тот же Разумовский, у которого семь пятниц на неделе, то проклятия в мой адрес сыплет, то договариваться желает. Дашков меня за последние четыре дня так утомил, я едва не поругался с ним, чтобы он отстал и больше не донимал.

– Быть наёмником проще, – сказал я. – Недавно даже подумал, как же повезло, что Карл Мирбах предложил помолвку Павлика и Маргариты. Если мы об этом объявим, то меня перестанут доставать подобными вопросами. Я посла испанского позавчера едва в окошко не выкинул.

– Мы с Изабеллой ровесницы, – кивнула Сабина, сразу поняв, о чём мы с послом говорили. – Она в наш круг входила, вместе с Луизой и Мартиной. Умудрилась выйти замуж первой. Луиза ей очень завидовала. Да, если подумать, дочь Изабеллы может стать прекрасной парой Павлику. Представляю, что будет, когда ему пятнадцать исполнится. За ним половина принцесс Европы бегать будет. А если у Маргариты будет такой же характер, как у Луизы, то драк не избежать. Ты знаешь, что мы с Луизой часто дрались, когда нам было по пятнадцать? Мы обе были не подарок, со сложным характером.

– А Мартина? – я улыбнулся, представив эту картину.

– Она в наши разборки не вмешивалась. Луиза раньше меня поняла, что мой бестолковый брат никогда не поумнеет. А ведь наши отцы почти договорились об их браке. Папа думал, что Луиза сможет перевоспитать Роберто.

Пару минут мы шли молча. На дороге, идущей вдоль набережной, появился знакомый шестиместный внедорожник японского производства. Он сразу привлёк внимание, так как я уловил присутствие двух мастеров. Ещё пятеро пассажиров едва из окон не выпали, когда проезжали мимо спортивной площадки. Их внимание привлекла группа красивых девушек в коротеньких юбочках и платьицах. Нас они тоже заметили, но на своё счастье проехали мимо. И взгляды у них такие, словно впервые попали в богатый район города и теперь глазеют по сторонам, присматривая, что можно стащить или кого проще ограбить. Они хотели повернуть на косу, где располагались рестораны и откуда слышался звук громкой музыки, но въезд закрывала машина полиции и никого не пускала. Вламываться силой они не решились, поэтому помчались дальше, быстро скрывшись из виду.

– Хорошие машины, – сказал я для Сабины. – Неприхотливые, надёжные и пройти могут там, где другие застрянут. Наверняка и крепления для пулемёта есть…

Вечер прошёл неплохо, в атмосфере отпуска. Алан постарался, закупил продуктов в большом супермаркете по соседству и приготовил отличный ужин. Шутил, что для него привычное дело, готовить из того, что попадётся под руку. А в супермаркетах поблизости продукты продавали не только местные, но и привезённые из Европы и СГА. Помню, что мама накануне отлёта долго беседовала с Аланом, наверняка просила, чтобы он присмотрел за мной. Ему она доверяла и ставила в пример, как умного и рассудительного человека. И с супругой Алана мама тоже легко нашла общий язык. Хвалила меня, что нашёл и сумел переманить на нашу сторону такую прекрасную семью. Что касается Мгуапе, то ему мама пока не доверяла, хотя и уважала как знаменитого генерала и очень сильного мастера. Говорила, что нужно вместе пройти огонь и воду, тогда станет понятно, хороший я сделал выбор или не очень.

Как и говорил Мгуапе, на восток мы отправились утром следующего дня. На том же стареньком минивэне ещё раз проехали вдоль побережья и помчались прямо сквозь город. В этот раз получилось рассмотреть высотки, принадлежащие иностранным корпорациям. Странно, что охраны рядом со зданиями я не увидел. Подумал, что права Сабина и в Анголе действительно всё хорошо, но буквально следующий жилой квартал показал, что расслабляться рано. Бедные одноэтажные домики, тесно стоящие рядом друг с другом, какие-то несуразные навесы, чтобы дождь не лил прямо под стены домов. Часто попадались бездомные, спящие прямо на улице под такими навесами, рядом с кучами мусора. Я даже обернулся, глядя на удаляющийся центр города и прекрасно виднеющиеся многоэтажные здания, не веря, что подобная беднота может соседствовать с вполне современным богатым городом. И чтобы усилить чувство депрессии, серое небо разразилось тёплым, противным ливнем.

Я сначала не понял, зачем Мгуапе решил заехать в бедный квартал города. Думал, что хотел нам его показать, но на одном из перекрёстков его ждал всё тот же человек, что и встречал нас вчера у музея. Бывший генерал почти двадцать минут о чём-то с ним говорил и выглядел при этом темнее тучи. Затем забрал потрёпанную кожаную папку и вернулся к машине, попросив Алана пересесть за руль.

Алан и без навигатора легко провёл нас по улицам обратно на главную автомагистраль, и мы помчались на юго-восток.

– Что пишут? – нетерпеливо спросил я.

– Здесь численность войск, переброшенных через границу Демократического Конго в Анголу, – сказал Мгуапе, изучая бумаги. – Много… Loups Gris…

Произнёс он это с акцентом и прозвучало почти как «Лю Гри»

– Частная армия? – уточнил я, вспомнив ЧВК из Франции. Мы с ними прежде не пересекались, но название было на слуху.

– Пару тысяч человек с оружием и техникой, – подтвердил Алан. – Сборная солянка со всей Европы. Пушечное мясо, которое можно быстро нанять за относительно небольшие деньги. Хуже них только португальские Мясники.

Я слышал, что это бывшие наёмники, сменившие вывеску из-за того, что фирма слишком разрослась и содержать её стало накладно. Кто-то говорил, что в их составе очень мало чернокожих выходцев из Африки, зато много бойцов из Прибалтики и Польши, перебравшихся на запад в поисках лучшей жизни.

– А что само Конго? – спросил Алан.

– Их интересует только нефть, – сказал Мгуапе, убрав бумаги и принявшись изучать карту.

– Кабинда? Понятно.

– А мне не очень, – вставил я.

– Кабинда – это часть Анголы, окружённая территорией Демократического Конго, – пояснил он. – И там добывают нефть. Бо́льшая часть дохода всей страны идёт от её продажи.

– Эксклав, – сказала Сабина, на что Алан кивнул.

– Там идёт своя борьба за независимость, поддерживаемая Демократическим Конго. Если вспыхнет война, мало никому не покажется. Вся центральная часть Африки будет полыхать. Поэтому никто не хочет её начинать, опасаясь последствий. И кто-то планирует втянуть в это дело Национальный союз освобождения Анголы.

– Видимо, так, – кивнул Мгуапе.

– Жахнет на побережье, а мы едем вглубь континента, так что на наши планы это не повлияет, разве что на восток поедем через Замбию. Лишние четыре сотни километров.

Я посмотрел на одного, затем на другого. Учитывая новости, выглядели они на удивление спокойными. Мгуапе даже хмуриться перестал, глядя вперёд решительно. Он же раньше возглавлял упомянутый союз и бежал, когда внутри начался раскол. Может, не хотел во всём этом участвовать, а может, его и не звали, решив просто убрать. Если они были так спокойны, то я тоже не видел смысла волноваться. Подсел ближе к Сабине, улыбнулся, поймав её взгляд, взял за руку. Жалко, что через всю страну мы поедем в тесном минивэне, а не на нашем автобусе. Чёрт с ним, с лишним вниманием, привык я в последнее время к комфортным поездкам.

Почти шесть часов мы ехали по хорошей дороге, любуясь прекрасными видами с обилием зелени. По пути нам попадалось много маленьких деревушек, с домами, вылепленными из глины и палок, но была и пара городков, где люди жили немного богаче. В разгар дня дорога почти не загружена, время от времени навстречу проносились грузовики с товарами. А ещё было много людей, кто шёл вдоль дорог, неся что-то в руках. Несколько раз мы останавливались, чтобы заправиться или размять ноги. Везде нас встречали с любопытством и доброжелательностью. За первую часть пути мы не увидели ни одного вооружённого человека. Я уже подумал, что всё обойдётся, но ближе к вечеру, когда миновали второй крупный город, не став в нём задерживаться, на пути нам попалось несколько военных грузовиков. У одного что-то случилось с колесом, и небольшая колонна остановилась на обочине. В каждом грузовике около двадцати чернокожих солдат в зелёном камуфляже и с оружием. Нас они провожали заинтересованными взглядами, которые мне не понравились.

Ещё через полчаса пути нам навстречу выехала длинная вереница военных грузовиков и бронемашин, растянувшаяся едва ли не на километр. Пришлось встать на обочине, дожидаясь, пока они проедут мимо. Мгуапе логично предположил, что это правительственные войска перебрасывают с востока страны на запад, чтобы не прозевать вторжение со стороны Демократического Конго. Нам это было только на руку, так как чем меньше войск было на востоке, тем спокойнее. Надо сказать, что не одни мы застряли. Перед нами стояло ещё несколько легковых автомобилей и две фуры с выцветшими логотипами на ткани полуприцепа. В одной из легковушек я заметил несколько европейцев, скорее всего, туристов, пытающихся тайком снять всё на сотовый телефон.

Если ориентироваться по карте, то мы проехали почти шестьсот километров и оставалось около четырёх сотен. Небольшой рывок, тем более по хорошей дороге, но темнеть в Анголе начинало уже в шесть часов, и к половине восьмого вечера наступала ночь. Поэтому мы остановились в ближайшем городке на сотню домов, где нашлась придорожная гостиница. В соседние номера с нами заселились туристы из СГА, двое мужчин и женщина, путешествующие по странам Африки в поисках приключений. В Анголе они уже посетили знаменитый водопад, оставшись в полном восторге от увиденного. Следующим по плану у них шло посещение национального парка и заповедника, а затем дорога на юг. Мы их предупредили, что сейчас в Анголе неспокойно, на что они только посмеялись. Говорили, что у них исключительно положительные впечатления от поездки и гостеприимства местных. Непуганые туристы. Я едва сдержался, чтобы не посоветовать им посетить праздник смерти в столице Нигерии. Впечатлений им бы хватило на всю оставшуюся жизнь, конечно, если они этот праздник смогли бы пережить.

Ночь прошла спокойно, нам удалось прекрасно выспаться, а утром неспешно и вкусно позавтракать, пока Мгуапе проводил разведку и узнавал, что происходит в округе. Затем мы долго ехали на восток, мимо бедных деревушек. Местные дети, играющие на улице, бежали за нами следом, что-то весело кричали и махали руками. Неплохая поездка получилась через всю страну. К полудню тучки на небе разбежались, появилось солнышко и стало совсем хорошо. В мелькающем за окном пейзаже добавилось много ярких красок, особенно зелёных и жёлтых, тесно соседствующих друг с другом.

Конечной точкой нашего пробега в тысячу километров был Сауримо, большой город с населением под двести тысяч человек. Рядом с ним проходила железная дорога, имелся свой аэропорт, принимающий среднего размера самолёты. Большая часть жизни города была связана с добычей алмазов и крупнейшим в стране рудником. Сауримо даже называли алмазной столицей Анголы. Помимо прочего, он использовался и как перевалочный пункт для продовольствия и товаров, идущих в отдалённые и труднодоступные города региона. Поэтому главную трассу, проходящую с запада на восток, старались поддерживать в хорошем состоянии. И часть тех самых фур, которые мы обгоняли по пути, шли сюда.

Когда до города оставалось совсем немного, мы стали свидетелями неприятной картины. Посреди двухполосной дороги стояла фура с прицепом, а рядом два лёгких бронеавтомобиля в камуфляжной раскраске. Встали так, что не объедешь. Пара вооружённых мужчин в пятнистой зелёной форме выкидывали из прицепа коробки, скорее всего, с продуктами, а ещё один грузил их в бронемашины. Вторая группа, с автоматами наперевес крутилась у кабины. Стоило подъехать ближе, чтобы увидеть легковые машины, стоявшие за грузовиком. Пара военных как раз стаскивала тела убитых в неглубокую яму у дороги. Я сначала принял вооружённых людей за наёмников, так как это были исключительно европейцы с хорошей экипировкой и бельгийскими винтовками FN SCAR. Вот только наёмники в этой части Африки не работают и подобные бронемашины не используют. Скорее всего, это были бойцы упомянутой ЧВК.

Нас давно заметили, разворачивая крупнокалиберный пулемёт на первой из бронемашин. Старший из группы лениво поднял руку, приказывая остановиться. Он был мастером, о чём говорили нашивки на плече, рядом с шевроном, изображающем серую волчью голову и три стилизованные буквы «LLG».

– Я не стану сдерживаться, – сказал Мгуапе, ехавший за рулём, обернулся, посмотрев на нас.

– Как считаешь нужным, – я поднял руки, показывая, что вмешиваться не собираюсь. Подсел ближе к Сабине.

– Зачем они это делают? – шепнула она мне, имею в виду ЧВК.

– Да кто их знает, – я слегка поморщился. – Может, внимание местных властей хотят привлечь. Стянут сюда армию, пока остальные будут воевать на побережье. Чем больше хаоса по всей стране, тем легче им будет своих целей добиться. За это и не люблю ЧВК.

Мгуапе остановил минивэн напротив бронемашины, как раз под дулом крупнокалиберного пулемёта. Но вряд ли в нас сейчас видели угрозу, скорее просто пугали. Алан осторожно достал несколько больших гвоздей, опуская ниже стекло двери. Я и не заметил, когда он успел обзавестись подобным оружием. Может, в строительный магазин заглянул, пока мы с Сабиной гуляли по набережной?

Увидев туристов, бойцы ЧВК расслабились, кто-то даже заулыбался, теряя бдительность и позволяя Мгуапе свободно выйти из машины. Я силу не использовал, поставив только кинетическое поле вокруг нашей машины, отголоски которого и почувствовал слабенький мастер. Он заволновался, но сделать ничего не успел, так как от Мгуапе полыхнуло тяжёлой энергией, сковывая всех, кто был слабее мастера второй ступени. Чёрный Лев ведь не кинетик, но при этом лёгкий бронированный вездеход качнулся, а та часть, где сидел стрелок, с громким скрипом смялась, разбивая окна. Для того чтобы разобраться с группой бойцов ЧВК его одного хватило с запасом. Если бы в своё время Мгуапе усердно тренировался, чем чёрт не шутит, может, смог бы подняться на ступеньку великого мастера.

Всё произошло очень быстро и крайне показательно. Бойцов, скидывающих коробки с консервированными овощами на землю, с силой бросило вглубь прицепа. Ещё двоих скрутило, ломая кости и отбрасывая с дороги метров на десять. Повторюсь, Мгуапе не кинетик и как он это сделал, я не понял. Алан оставаться в стороне не стал, устранив бойцов у кабины грузовика и тех, кто стаскивал тела в яму на обочине. Несколько секунд и небольшого отряда Серых Волков не стало. Кроме мастера, которого Мгуапе так придавил силой, что тот побледнел и из последних сил старался не потерять сознание.

– Нам приказали, – на английском, с сильным польским акцентом сказал мастер, когда к нему шагнул Мгуапе с таким видом, словно собирался сожрать заживо.

На вид мастеру было лет тридцать, черты лица мягковаты для того, кто занимается подобным делом. Да и мастером он стал совсем недавно, полгода не прошло, вот и не сориентировался сразу.

– Brigada Norte, – произнёс поляк на португальском с ещё более сильным акцентом. – Приказали…

– Чёрные братья? – Мгуапе немного удивился, чуть ослабляя хватку силы. – Где их база? Кто сейчас главный? Говори, и я тебя отпущу, чтобы предупредил их не связываться со мной.

– На старом карьере в Кафок… Кафкок…

Мастер так и не смог выговорить название на местном языке.

– Старые рудники, – понятливо кивнул Мгуапе, приблизившись почти вплотную к мастеру и заглядывая ему в глаза. – Кто главный у Brigada Norte?

– Какой-то Кассома, – быстро сказал поляк.

– Генерал Мбунду, – Мгуапе поморщился, словно съел что-то несвежее. Ухватил за ворот мужчину. – Возвращайся и передай, что за его головой идёт Чёрный Лев.

Оттолкнув поляка, он развернулся и направился к машине. Я вмешиваться не собирался, но этому мастеру нужно было голову открутить. Хотя бы за то, что гражданских расстреляли. Не люблю частные армии. То, как они работали и что творили в Африке, наёмники себе подобного не позволяли.

Грузовик с прицепом пришлось объезжать по обочине. Я не стал говорить, что во втором бронеавтомобиле остался ещё один боец, вовремя спрятавшийся под сидениями. Как минимум эксперт второй ступени, почувствовавший давление силы Мгуапе. Года два назад, примерно в то самое время, как мы вернулись в Россию, я бы с Чёрным Львом драться не стал, страшно очень. Особенно пугает кинетическое поле в его исполнении. Ему в соперники разве что Трофим Давыдов годится.

– Может, не стоило мастера оставлять? – всё же спросил я, когда мы отъехали достаточно далеко.

– Это снизит их боевой дух, – сказал Мгуапе. – Если они устроили базу у старой шахты, значит, крыса Мбунду хочет напасть на рудник Катока. Это его старая мечта, захватить алмазное месторождение. Но там серьёзная охрана, и военная авиация может прилететь из Сауримо.

Он ещё что-то добавил на португальском.

– Меня он испугается, – продолжил Мгуапе. – Окопается у шахты, будет строить ловушки и делать засаду. А мы в это время заберём алмазы и успеем доехать до Луены. Это на половине пути до границы с Замбией. Пусть воюют с правительством, не спят по ночам и трясутся от страха. В их сердцах нет огня, поэтому им не победить.

– Победить в чём? – не понял я.

– Мгуапе хочет сказать, что большого гражданского конфликта может и не случиться, – пояснил Алан. – Без поддержки местного населения их очень скоро оттеснят к границе Демократического Конго, вместе с бойцами ЧВК. И если последних через границу пропустят, то борцов за свободу оставят, так как на той стороне они не нужны. У Конго своих сепаратистов столько, что во всех соседних странах можно по два конфликта развязать.

– Понятно. А может, они планируют алмазный карьер ограбить и смотаться отсюда?

– Ничего там кроме руды нет, – отмахнулся Мгуапе. – Всё ценное регулярно вывозят в Сауримо или в Луанду. Даже аэропорт построили рядом с рудником. Глупая и старая мечта крысы Мбунду. Ему один раз в руки попала горсть алмазов и в голове жадность поселилась.

Сбавив скорость, мы свернули с хорошей дороги на грунтовку, идущую на северо-восток. Дорога около километра шла по холмистой равнине, жёлто-зелёной с необычными кустарниками и деревьями, затем резко нырнула в тропические заросли. Я даже кинетическое поле усилил, опасаясь, как бы мы на мину не наехали или в засаду не угодили, но ничего такого не случилось. Почти час мы ехали по этой дороге, то углубляясь в полосы высоких раскидистых деревьев, то снова выбираясь на равнину. Дорога становилась всё более ухабистой, старенький минивэн подпрыгивал и скрипел, рычал мотором, но продолжал ехать. Когда я уже подумал, что проще будет выйти и пойти пешком, мы выехали к заброшенному промышленному зданию. Одиноко стоящий цех или гараж, с ржавыми створками ворот, отсутствующими стёклами и покрытый пылью. На площадке перед зданием стояли два остова грузовиков, разобранных почти до основания.

– Надо подождать здесь, – сказал Мгуапе, подгоняя машину к зданию и глуша её.

Пока мы выходили, разминая ноги и разглядывая заброшенное здание, Мгуапе уже шёл к калитке в воротах. Он использовал совсем немного силы, чтобы понять, есть ли рядом посторонние или нет. Я снова подумал о технике, что он демонстрировал у дороги. Это было что-то из разряда особых и уникальных умений. Тася обладает похожим, распространяя липкий страх, когда использует силу в больших масштабах. Она рассказывала, что это получается неосознанно и процесс контролировать нельзя. Сила Мгуапе сковывала, словно проникая в твой доспех духа, не давая пошевелиться. Нивелировать её могли только те, кто развивал доспех духа, как Киран или Ивар, ну или Свен Беккер. Не знаю, хватило бы силы Алану, столкнись он в ближнем бою с Чёрным Львом. Хотя он метатель и до ближнего боя дело бы не дошло, поэтому сравнивать сложно.

Успев что-то проверить внутри здания, Мгуапе вышел в приподнятом настроении. Довольно улыбаясь, он помахал рукой, привлекая наше внимание. Приложив усилие, начал открывать одну из ржавых створок здания. Внутри можно было увидеть старое оборудование и что-то отдалённо похожее на ремонтную мастерскую для больших грузовиков. Внимание же привлёк зелёный военный грузовик с тентом. ЗИЛ 131, шестиколёсный, выпуска где-то восьмидесятых годов прошлого века, но выглядевший вполне годно. Наша фирма такие не использовала, но в странах Африки их можно было встретить, ржавые, дырявые насквозь, но всё ещё на ходу.

– Правительственных войск, – сказал Мгуапе, постучав пальцем по бензобаку. Звук вышел такой, словно они полные, едва ли не под пробку. – Чтобы вывезти мои алмазы.

– Вряд ли для этого прямо грузовик нужен, – рассмеялся я. Хотя учитывая отсутствие нормальных дорог, здесь только на таком монстре проехать можно.

– Со склада грузовик? – спросил Алан, осмотрев его со всех сторон и поднимаясь к капоту, чтобы посмотреть на двигатель.

– Нашли правительственный склад, – кивнул Мгуапе. – Полезного много было, но этот больше всего порадовал.

– Места только мало для всех, – сказал я. – Или минивэн с собой потянем на привязи?

* * *

Ангола, заброшенные рудники в сорока километрах от карьера по добыче алмазов Катока

Штаб частной военной компании Loups Gris развернули в просторной военной палатке, рядом с давно закрытым и заброшенным алмазным рудником. Борцы за свободу Анголы много лет использовали его как место для лагеря, почти под самым носом у правительственных войск. Несколько старых промышленных зданий они приспособили под ангары для техники и жилые комплексы. Удачное расположение рудника и старые дороги позволяли беспрепятственно перебрасывать силы почти в любую точку региона. При этом лагерь находился всего в восьмидесяти километрах от Сауримо, крупного города на востоке страны.

Заказчик, щедро плативший за услуги ЧВК, поставил перед ними простую, но странную задачу, наделать как можно больше шума, устроить несколько крупных диверсий и стычек с правительственными войсками. Нужно было развязать шумную компанию, привлечь к себе внимание, но исключительно под флагом повстанцев, называющих себя Национальным Союзом Борьбы За Независимость Анголы. Платили щедро, не скупясь, и даже взяли на себя расходы по снабжению людей продовольствием, техникой и тяжёлым оружием. Со дня на день должны были приехать журналисты с телекамерами, чтобы снять репортаж, как чернокожие повстанцы устраивают акты устрашения, вырезав пару деревень. А так как до крупнейшего города региона было рукой подать, то шума будет очень много.

Глава ЧВК, бывший полковник Иностранного легиона, Антуан Валькер, как раз работал с картами в компании генерала повстанцев, прорабатывая совместные действия в ближайшие несколько дней. Чернокожих партизан с завышенным самомнением полковник терпеть не мог, но приходилось мириться. Эти глупые чернокожие дикари совершенно не подозревали, что их используют, причём очень грубо. Засветят лица, покажут по новостям, но не как героев и борцов за независимость, а как убийц, бандитов и людоедов. А когда они станут ненужными, пустят в расход. Антуану уже поставили такую задачу, и он ждал только указаний сверху. Пару десятков бандитов, среди которых было всего два сильных мастера, он уберёт быстрее, чем они успеют опомниться.

– Без серьёзной подготовки атаковать карьер будет глупо, – сказал Антуан Валькер, изучая подробную карту местности. – Слишком много открытого пространства.

– Охрана там всего пятьдесят человек и три мастера, – на плохом английском сказал чернокожий генерал.

Антуан коснулся шрама на правой брови, полученного во время краткосрочной операции в Мали. Наниматель тогда тоже говорил, что это будет плёвым делом, что местные аборигены ни на что не способны.

– Мы должны показать местным серьёзность наших намерений. Если Национальный Союз хочет, чтобы с ним считались, нужно действовать решительно, а не заниматься грабежом карьеров. Как только правительственные войска понесут серьёзные потери, они тут же придут договориться, и тогда вы получите больше, чем горсть алмазов со старого карьера.

Совсем недавно Антуану исполнилось сорок восемь лет, но выглядел он максимум на сорок из-за прекрасной физической формы. Суховатый и жилистый мужчина очень напоминал волка, чьё название и носила ЧВК. Даже волосы у него были серые, коротко стриженные. Родился в Марселе, но мама выходила из благородного дома Корсики, поэтому характер у мужчины был жёсткий и неуступчивый. Полковник видел, что затея генерала могла привести к ненужным жертвам, поэтому идти у него на поводу он не собирался.

– Вас же тысячи, – сказал чернокожий генерал. – Столько мастеров.

Полковник даже поморщился, давя желание отвесить этой глупой обезьяне оплеуху, приводя в чувство.

– Я отвечаю за жизни своих людей и разменивать их ради недальновидных целей не собираюсь, – сказал он. – Поэтому вы до сих пор бандиты, а не полноправная партия в правительстве.

Антуан уже получил всю необходимую информацию о регионе и знал, что карьер охраняется местной ЧВК Lunda Norte Security. Небольшая, но хорошо вооружённая армия головорезов, подчинённая правящей партии. Методы работы у них были такие, что даже правительственные регулярные войска и полиция старались с ними не сталкиваться. ЧВК перевозила алмазы из карьера сначала в Сауримо, затем в Луанду и жестоко наказывала всех, кого задерживали за подозрение в кражах. Говорили, что несчастных просто и без затей расстреливали. Хозяева карьера вполне могли бросить все доступные силы, чтобы защитить прибыльный бизнес. Воевать ещё и с ними в задачу Серых Волков не входило. К тому же генерал, хитрая обезьяна, умалчивал, что основные силы Lunda Norte появлялись рядом с карьером раз в две недели, вывозя алмазы. Думал, наверное, что белые люди такие же жадные, как и он, и, услышав слово «алмазы», тут же бросятся убивать и грабить.

– Сначала основная работа, – сказал Антуан, решив не затевать спор. – Как только в регион начнут стягиваться правительственные войска, тогда и будем думать о карьере.

Судя по наглому лицу генерала и по вальяжной позе, Антуан мог сказать, что алмазный рудник он ограбит, после чего смоется с добычей, оставив Серым Волкам разгребать последствия. Была бы его воля, полковник бы грохнул его прямо здесь и сейчас. За пару дней, что они сотрудничали, он несколько раз едва не вывел Антуана из себя. Его люди постоянно напивались до беспамятства и затевали конфликты с бойцами ЧВК. Дисциплины в отряде чёрных бандитов не наблюдалось вовсе, и генерала это нисколько не смущало.

Полог высокой палатки откинулся, и в проёме показался помощник полковника. Показав жестом, что дело важное, он отступил в сторону, пропуская внутрь лейтенанта Вишневского.

– Докладывай, – сказал полковник, жестом приглашая командира разведывательной группы к столу. Радэка он знал давно, поэтому удивился, увидев его бледным, с мокрыми от пота волосами и тревожным взглядом.

– На трассе… – лейтенант сглотнул, – в сторону города. Мы прижали фуру с продуктами и пару легковых машин. Собирались… дорогу перекрыть, но появились туристы…

Антуан прошёл к высокой тумбочке, взял серебряную фляжку с водкой. Внешний вид лейтенанта ему не нравился категорически. У Радэка даже руки дрожали, когда он принял флягу, сделал большой глоток и закашлялся.

– Что там с дорогой? – спросил Антуан, забирая флягу.

– Туристы, – повторил поляк. – Трое европейцев и чёрный мастер с ними. Этот чёрный, он… он очень силён. Убил всех одной чистой силой. Остались только мы с Йозефом. Ему повезло в машине спрятаться.

– Что за мастер? – заинтересовался Антуан, слегка дёрнув бровью, когда услышал о потерях. Подал знак помощнику, чтобы подошёл ближе.

– Сказал, чтобы я вам передал, что Чёрный Лев идёт за головой генерала Кассома. Он называл его Мбунду.

– Мгуапе?! – выпрямился на стуле помянутый генерал. – Здесь?

Антуан удивился, не ожидая, что планы заказчика так быстро начнут исполняться. Для этого даже не понадобились журналисты и сожжённые деревни. Это было хорошо, так как заниматься подобным полковник не любил, даже за большие деньги. А ещё Антуан с любопытством посмотрел, как вальяжно сидевший минуту назад чернокожий генерал резко побледнел, а взгляд его стал испуганным. Чернокожий партизан затравленно бросил взгляд на вход в палатку, затем потянулся к поясу, где крепился изогнутый нож с белой рукоятью.

– Сильный мастер? – уточнил Антуан у Радэка. – Оцени по десятибалльной шкале.

Поляк, крепкий мастер первой ступени, всё ещё трясущейся рукой смахнул пот со лба.

– Десять, никак не меньше, – сказал Радэк.

– Понятно, – кивнул Антуан. – Ган, собирай второй отряд…

– Он идёт сюда?! – чернокожий Кассома вскочил. – Нужно уходить.

– Спокойней, генерал, – остановил его Антуан. – Если у этого льва нет армии, ничего не будет.

– Бессмертный Генерал Мгуапе, – сказал Кассома, всё ещё бледный. – Он Диавол, вернувшийся из Ада… Он придёт сюда и всех убьёт…

Генерал Кассома добавил что-то на местном языке и выбежал из палатки. Антуан проводил его спокойным взглядом, жестом подзывая своего заместителя.

– Ган, работаем по плану, – полковник посмотрел на часы. – Скоро начнёт темнеть.

– Сигнальная лазерная система готова, – сказал Ган. – Если решат сунуться сюда ночью, то мы об этом узнаем.

– Хорошо. Пока есть время, пусть командиры отрядов готовятся. Завтра нужно прочесать западный и северный районы. Дроны?

– Готовы и заряжены, – подтвердил Ган. – На американскую птичку я возлагаю особые надежды.

Антуан кивнул, вспомнив о БПЛА, способном кружить в небе едва ли не несколько дней подряд. На нём были установлены самые современные системы, способные вести всепогодную круглосуточную разведку. Картинку он выдавал такого качества, что можно было разглядеть притаившуюся в зарослях тростниковую крысу.

– Всех партизан – в расход, но не поднимая шума, – добавил Антуан Валькер. – Пусть ко мне сейчас зайдут охотники за головами из ЮАР, которых нам навязали. Надо скоординировать с ними предстоящую охоту. И ещё позови Франка, нужно, чтобы его люди проехали к дороге, где мы потеряли отряд Радэка.

– Сделаю, – кивнул Ган и вышел из палатки штаба.

– Радэк, садись, рассказывай подробно всё, что произошло.

Антуан подумал, что всё складывается даже лучше, чем он планировал. Заказчик не обманул, когда говорил, что бывший глава Национального Союза, носивший прозвище Бессмертный генерал, сразу появится, как только поднимется шумиха. Соберёт небольшой отряд преданных людей и попытается остановить бывшего брата по оружию, глупого генерала Кассому. Серым Волкам поставили задачу найти лагерь, где Бессмертный Генерал Мгуапе прячется. По словам заказчика – это должен быть один из многочисленных заброшенных карьеров где-то в этом районе. Настораживало только то, что этот самый Мгуапе появился до того, как поднялся шум. Ответ мог быть только один, что среди чернокожих партизан есть крыса, преданная бывшему командиру. Но это не страшно, так как очень скоро Национальный Союз перестанет существовать.